Сартинов Евгений. Золото на крови

   Меня как будто еще раз ударили по голове. Я держал на коленях снимки этих двух людей, пухленького чиновника в тонких золоченых очках и некрасивого человека в генеральской форме с холодным прищуром палача, и понимал, что мы попали в ловушку похлеще чеченского подвала.
   - Значит, если мы сунемся с этим золотом в госорганы, то это... - Я с трудом подбирал слова, и мне помог закончить предложение журналист.
   - Как минимум солидный срок. На вас повесят всех собак, и это еще в лучшем случае. Сергей Иванович вообще сейчас рядом с будущим президентом России. Числится в советниках...
   - Что же нам делать? - растерянно спросил я.
   - На вашем месте я бы укрылся где-нибудь за границей. - Увидев мой растерянный взгляд, Санин рассмеялся. - Да нет, я не говорю про Израиль или Америку. Сейчас вон сколько границ организуется. Тут неразберихи как минимум на несколько лет. А так вас могут вскоре вычислить. Кстати, я занимаюсь криминальными делами. Так вот: по милицейским каналам уже прошла ориентировка по продавцам золота.
   Довольно точно они описали вашего друга, по вас пока ничего нет, лишь предположение, что работают несколько человек. Если раскручивать ваше дело по всем правилам, то надо начинать с исполнителей, с боевиков, с Бурого...
   - Бурого уже нет в живых, - сказал я. Санин удивленно посмотрел на меня.
   - Да, это верно. А вы откуда знаете? Официально об этом не сообщали.
   - Пришлось его повидать перед смертью, - вздохнул я.
   - Мой информатор сказал, что ему проломили череп золотым самородком. Я, признаться, ему не поверил. Уж очень экзотическая смерть. И, кажется, зря.
   Я ничего не ответил. Тогда журналист напомнил:
   - Вы обещали рассказать мне, как выбрались оттуда.
   - Хорошо, слушайте, - вздохнул я. - Только не нужно указывать в статье наши имена и вообще, даже сколько человек избежало смерти.
   Всю нашу одиссею я рассказывал ему больше часа. Про людей уже мертвых: Куцего, Ивана, деда Игната, я говорил откровенно. Умолчал лишь про скит, про нашу "радостную" встречу с Марьей Александровной. Конечно, смолчал про свое
   семейное положение, это уже ни к чему. Но и без этого Санин был в легком трансе, и почти беспрерывно курил.
   - Потрясающе! Это же целый роман!
   Тут я испугался. Действительно, как тиснет в своей газете все до мельчайших деталей.
   - Надеюсь, вы не напишете про все это?
   - Да нет, ни к чему. Только в общих чертах. Кстати, не вы одни пытаетесь ворошить это тухлое дело. Недавно ко мне в редакцию пришел один человек из тех мест, вертолетчик. Они с семьей перебрались в Подмосковье, и он решил, что ему здесь уже нечего бояться. Здоровый такой мужик. С порога уже начал рассказывать, что почем. Еле выпер его в коридор, потом вышли на улицу, там уж он развернулся. Его лучший друг был на той машине, что прилетела на следующий день после расстрела бригады. Вернулся подавленный, про то, что видел, молчал. Держался с неделю, потом запил, сказал жене одного из авиаторов, которого объявили пропавшим без вести, чтобы мужа больше не ждала. Уже совсем отключаясь, он бормотал как заведенный: "Всех бульдозером, как фашисты..." А следующим утром его нашли мертвым. Якобы сердце отказало, хотя вскрытие делать не стали. Его напарник еще через неделю будто бы застрелился на охоте. После этого все окончательно заткнулись и помалкивали. Сам этот вертолетчик потом летал на базу вашей бригады. Никаких следов. Только народу что-то мало было. Человек семь, не больше. Он их потом даже вывозил оттуда, уже в сентябре. Как он выразился, типичные урки.
   Я подавленно молчал. Слишком хорошо представил себе, как бульдозер сгребает в яму тела мужиков.
   - Когда будет готова ваша статья? - спросил я.
   - Ну, практически она готова. А что?
   - Подождите еще хотя бы дней десять. К этому времени мы уедем из столицы.
   - Это будет после Нового года, - прикинул Санин.
   - Да, примерно, - подтвердил я.
   - Ну что ж, хорошо. Если не затруднит, позвоните перед отъездом, чтоб я знал, что уже не могу вам навредить. Вас подвезти?
   - К ближайшей станции метро, если можно.
   В этот раз я тоже подстраховался и уходил из города по сценарию Андрея: с неожиданными пересадками в метро, длительными проверками...
   Домой вернулся совсем больным, разбитым. Даже дневной свет словно давил на мозги. Войдя в дом, я только и сумел, что отрицательно качнуть рукой и, раздевшись с помощью Елены, упасть в кровать. Лишь проспав часа два, я смог ответить на все расспросы Андрея и Елены. Рассказ мой не вызвал особой радости у обоих, скорее поверг их в шок. Особенно была потрясена Ленка. Все это время она жила спокойным ожиданием того, что рано или поздно все наладится и жизнь наша пойдет как прежде. Андрей воспринял все спокойней. Он уже догадывался, что жизнь загнала нас в очередную ловушку и пути назад нет. По случайному стечению обстоятельств в тот же вечер в новостях показывали какой-то прием, и я
   буквально на экране телевизора ткнул пальцем в обоих наших высокопоставленных врагов.
   - Да, как это Жереба говорил: "Опять мотня начинается" , - вздохнул Андрей.
   - Ну и рожи у них. Такие самодовольные, - заметила Ленка.
   Как раз в это время розовощекий круглоголовый чиновник в золоченых очках шепнул что-то на ухо милицейскому генералу, и тот согласно кивнул в ответ.
   "Может быть, они решают сейчас нашу судьбу?" - подумал я.
   До часу ночи мы соображали, что нам теперь делать.
   - Надо уезжать, - сказал Андрей.
   - Надо, - согласился я. - Но только когда твое личико перестанет пугать детей и милицию.
   - Может, вы поедете раньше? - предложил он.
   - Куда? - в один голос спросили мы с Ленкой.
   - Журналист подсказал дельную идею. Надо ехать в одно из новых государств. Ну, бывших республик.
   - Только не на Кавказ, - поспешно заявила Елена.
   - Канэшно, дарагая! - согласился, юродствуя я, - тебя там сразу украдут в какой-нибудь горный аул.
   - Средняя Азия отпадает тоже, - усмехнулся лейтенант. - В ихних гарэмах девушек с такими глазами еще нет.
   - Смеетесь, балбесы, а дело-то серьезное, - приструнила нас Елена. Хоть бы что дельное сказали.
   - Ну, а что сказать? В Прибалтику нас не пустят. Остаются две славянские республики: Украина и Белоруссия. Выбор невелик. Куда желаете, господа?
   - К морю хочу, - заявил я. - К теплу и солнцу.
   - Ну, это совсем просто. Хай живе вильна Украйна!
   Страну мы выбрали, осталось решить, когда туда ехать.
   - Может вы действительно вперед поедете? - попробовал нажать лейтеант. - А потом я уже с золотом подъеду.
   - И куда ты подъедешь? - спросил я.
   - Ну, например, в Ялту.
   Я задумался. Это было заманчиво, очень заманчиво! Риск попасться нам с Ленкой в лапы родной милиции сводился к нулю. Нас просто не за что было притянуть на цугундер.
   - А что мы будем делать в этой Ялте? Снова золото продавать? - спросил я.
   - Нет, рядом с домом нельзя заниматься подобными делами. Надо просто обосноваться и жить там. А золото? Пусть лежит, не заржавеет.
   Мы чуть помолчали, затем я подвел итог всех наших дебатов:
   - Утро вечера мудренее.
   Я оказался прав на все сто процентов. Случай снова решил все по-своему. Еще с вечера я чувствовал какую-то ломоту во всем теле, но напавшая на меня во время поездки головная боль как-то оттеснила это на задний план. А утром я, едва
   проснувшись, понял, что со мной что-то неладно. В глаза словно насыпали песка, нос пропускал воздух с трудом, на виски положили два утюга.
   - Лен! - позвал я жену, уже гремевшую в этот ранний час сковородками. Потрогай мой лоб.
   Ее ладонь показалась мне холодной, как у Снежной Королевы. Зато Ленка ахнула и побежала за градусником. Вернулась она уже вместе с Андреем. Тот тоже потрогал мой лоб, присвистнул и вынес вердикт:
   - Ну, вот и уехали. Причем очень далеко.
   - Андрюш, как ты думаешь, это у него грипп?
   - Может быть. Но так же он горел и там, на перевале.
   - Надо бы вызвать врача.
   Андрей некоторое время раздумывал, потом решительно взялся за телефон.
   - Позвоню Николаю. Уж он что-нибудь придумает.
   Часа через полтора действительно приехал Николай, и не один, а с военврачом с погонами капитана. Быстро прослушав меня, простучав пальцами мою грудь, как дятел дерево, армейский эскулап вынес простой и ужасный приговор:
   - Типичнейший бронхит. Если, как вы говорите, это уже второй случай за два месяца, то дело серьезное. Надо основательно лечиться, лечь в больницу, а летом обязательно сьездить к морю.
   Пока он выписывал лекарства и объяснял Елене все, что надо делать, Андрей с майором уединились на втором этаже. Разговаривали офицеры долго, Ленка медика уже и обедом накормила, лишь после этого они спустились вниз. Мне показалось, что оба были чем-то озабочены. Николай даже отказался от обеда и заторопил разомлевшего после трех рюмок капитана.
   - Пошли-пошли, у меня сегодня полно дел.
   Глядя, как офицеры пробирались между сугробов по узенькой тропинке, Андрей сказал:
   - Я предложил ему золото.
   - А он что?
   - Сказал, что возьмет. Поторговались немного, - Лейтенант усмехнулся. Жук все-таки Николай. Цену назвал, будто я ему не золото, а серебро толкаю.
   - Это не опасно? - спросил я.
   - Да нет. Я сказал, что у нас всего два килограмма.
   - Он вообще-то не удивился, что у нас есть золото?
   Андрей снова улыбнулся.
   - Нет, он ведь всех меряет по себе. А уж свою выгоду он не упустит.
   Вскоре после этого Елена умотала в город за лекарствами, Андрей долго слонялся из угла в угол, затем вытащил всю нашу казну и принялся пересчитывать ее.
   - Ну, что там? - спросил я.
   - Мало, - буркнул он. Затем ему подвернулись наши с Еленой документы. Перелистав их, он присвистнул:
   - Вот это да! Я и не знал, что у Ленки такая своеобразная фамилия.
   Затем он задумался. Результатом его раздумий стал грандиозный шмон по всему дому.
   - Что ты ищешь? - спросил я, наблюдая, как тот, чертыхаясь, разгребает многочисленные ящики столов и комодов.
   - Твое какое дело? - буркнул он. - Лежи себе спокойно, болей на здоровье.
   Вскоре этот тщательный обыск переместился на второй этаж, и я задремал, оставшись наедине со своей болезнью. Разбудил меня лейтенант, с озабоченным видом спросивший:
   - У тебя почерк хороший?
   - Ты что, издеваешься, что ли?! - возмутился я. - Как у курицы лапой.
   - А у Елены?
   - Ну, у нее ничего, неплохой.
   - Ладно, придется отложить все до нее.
   - Что ты задумал? - крикнул я вслед Андрею, но тот только отмахнулся.
   Вскоре приехала Елена.
   - Кошмар. В аптеках ничего нет, пришлось идти на рынок, покупать у спекулянтов. Промерзла так! - зябко передернув своими худенькими плечами, сказала она.
   Отогревшись с помощью горячего чая и напоив меня таблетками, Ленка тут же подверглась атаке со стороны Лейтенанта.
   - Лен, у тебя почерк хороший? - вкрадчивым голосом спросил он.
   - Да ничего, учителя не жаловались. А что?
   - Понимаешь, я тут наткнулся на твой паспорт. Если нас будут все-таки искать официально, то с твой фамилией это очень небезопасно.
   Елена настороженно посмотрела на Лейтенанта.
   - И что ты предлагаешь?
   - Слегка изменить ее. Дописать.
   Предложение Андрея вызвало у Ленки сначала только бурю негодования.
   - Ни за что! У меня очень хорошая фамилия, и ничего с ней я делать не буду!
   - Ну, Лен, пойми, от этого зависит, может быть, ваша жизнь, твоя, Юрки и Валерии. Подумай сама.
   Ленка нерешительно посмотрела на меня. Признаться, мне ее фамилия очень нравилась. Конечно, звучала она забавно, Солома, но в сочетании с именем Елена очень даже неплохо. Тем более эти волосы цвета соломы, васильковые глаза...
   Нет, фамилия ее мне очень нравилась.
   А Лейтенант, как змей-искуситель уже подсовывал Ленке перьевую ручку и пузырек с тушью. Препирались они еще с полчаса.
   - Да я просто не смогу! - отчаянно восклицала Елена, прижимая кулачки к груди.
   - Сможешь! - орал на нее Лейтенант. - Ты женщина, ты все сможешь! Родить - родила? Ну вот, а мы сдохнем, если испытаем нечто подобное!
   Еще с час они сличали тушь по совместимости оттенков, перепортили кучу бумаги. На все это я взирал со своей лежанки, предельно спокойный и отрешенный. Даже задремал. Разбудил меня Андрей, с улыбкой протянувший мне краснокожий документ.
   - Золото у тебя, а не жена! Ей надо устроиться в банк и подделать чек миллионов на сто. Талант!
   - Скажешь тоже, - устало вздохнул я, разглядывая разворот паспорта. Да, проделано все было безупречно. Елена Солома превратилась в Соломатину. Фамилия эта мне показалась несколько прозаичной, но что поделать. На что-нибудь более красивое фантазии у Лейтенанта не хватило.
   Дней пять после этого прошли спокойно. За это время дважды приезжал Николай, второй раз он привез того же самого эскулапа с погонами капитана. Но основной целью для него все же было золото. Я, по-прежнему возлегавший на своем ложе, услышал только обрывки разговора Андрея с его другом:
   - ... ну я все уже, голяк. - говорил Николай - Надо папашу взять за бока, у него должны быть деньги в загашнике. А ты все-таки прибереги немножко на будущее. Времена дурацкие, деньги обесцениваются, а эта штука вечная.
   - Да ну, плевать, еще раз в тайгу сходим и столько же огребем. Девчонку надо лечить, а это денег стоит.
   Андрей свято придерживался нашей "геологической" версии.
   К этому времени Елена усвоила и технику уколов. Сначала у нее не очень получалось. Рассматривая очередной синяк на заднице, я даже как-то проворчал:
   - Нет, у бабки Пелагеи лечение лучше было. Никаких тебе уколов, одни травы да корешки.
   Ленка обиделась, а лейтенант не замедлил съехидничать:
   - Лен, ты его по бабкиному методу в духовку засунь. Сразу выздоровеет.
   Разбитая морда Лейтенанта к этому времени начала приобретать человеческие черты. Губы перестали вспоминать жгучие поцелуи чеченских ботинок, опухоль спала, а синяк постепенно терял свои грозовые оттенки и, медленно съеживаясь в размере, начинал отливать коричневым с желтизной.
   - Ну, еще дней пять, и я стану полноправным членом общества, - довольно заметил Андрей, разглядывая себя в зеркало.
   Хотя я по-прежнему болел и чувствовал себя очень слабым физически, но душою как-то успокоился. Мне снова стало казаться, что все уже позади, хлопоты, волнения, опасности.
   А тут еще Новый год приближался с неотвратимостью скорого поезда.
   - Числа второго мы двинем отсюда куда-нибудь подальше, - размечтался Андрей, глядя на заснеженный двор. - Вот только Новый год встретим в нормальных условиях, а потом - вперед! К новой жизни.
   Двадцать девятого, уже ночью, у нас сгорел телевизор. Андрей мгновенно вскрыл заднюю крышку, поковырялся в потрохах этого старомодного монстра и чертыхнулся.
   - Что, серьезно? - спросил я.
   - 6П45С, самая поганая лампа, цветовая и дефицитная.
   Половину следующего дня он ходил мимо серого экрана телевизора, зверем поглядывая на это доисторическое чудовище. Ленка ехать в Москву на поиски нужной лампы наотрез отказалась.
   - Не разбираюсь я в них, да и не знаю, где их искать. Сам же говоришь, что это дефицит.
   Уже в третьем часу дня Андрей вдруг обратился ко мне.
   - Слушай! Ну-ка, напряги свою уникальную память. На одной из соседних станций должно быть ателье по ремонту телевизоров. Там чуть в стороне от платформы вывеска еще "Телеателье".
   - Ой, отстань, а! - Я как раз плотно пообедал и собрался подремать. Спал я в те дни как медведь в берлоге, часов по двадцать в сутки.
   - Юра, не хами. Давай вспоминай.
   Поняв, что от этого прапорщика так просто не отмотаться, я прикрыл глаза и напряг память.
   - Ну есть, верно. Через две остановки, по ходу движения. Доволен?
   - Молодец, - похвалил меня Андрей и убежал к себе наверх.
   Вернулся он уже одетым.
   - Куда это ты намылился? - возмутился я.
   - За лампой, - ответил Андрей, укутываясь шарфом.
   - С такой рожей? - попробовал подколоть его я, но Лейтенант торжественно извлек из кармана черные очки и напялил их себе на нос.
   - Ну что, съел? - ухмыльнулся он.
   Да, синяк Лейтенанта уменьшился уже настолько, что очки прикрывали его.
   - А ты как буд-то знал что тебя ожидает, когда их покупал. Ну иди, ладно уж, - вздохнул я.
   Но теперь в Андрея намертво, словно клещами, вцепилась Ленка.
   - Никуда ты один не пойдешь. Поедем вместе, - заявила она, торопливо натягивая сапоги.
   - Лен, ты что, это опасно! - хором принялись отговаривать ее мы. Но новоявленная Соломатина была непреклонна. Пришлось смириться.
   Я остался в доме и смотрел в окно, как они идут по тропинке. Высокий, мощный Андрей и моя хрупкая как тростиночка Ленка в громадной песцовой шапке. Удивительное дело, но вместе они смотрелись неплохо. Лейтенант взял Ленку под руку и что-то непрерывно заливал всю дорогу до калитки, а та слушала и, как мне показалось, смеялась. Черт возьми, в первый раз в жизни я испытал укол ревности. Конечно, Андрей был мужик хоть куда, со мной не сравнить. Подойдя к трюмо, я внимательно посмотрел на свое лицо и со вздохом убедился, что в нем все осталось по-прежнему: те же веснушки, тот же нос картошкой, да и "ушные" локаторы никуда не делись, и даже не уменьшились в размере.
   Чтобы хоть как-то развеять тоску, я включил приемник. Играла какая-то музыка - что-то с трубами и бабахающими взрывами тарелок. Минут пять послушав эту ерунду, я хотел уже было выключить, но вставать с дивана и идти до тумбочки
   целых три метра так не хотелось, что я просто положил на голову подушку и уснул.
   Разбудил меня резкий звонок телефона. Спросонья я воспринял его как звук трубы архангела Гавриила, сзывающего грешные души на Страшный Суд, рванулся с дивана слишком резко и тут же получил за это головокружение и приступ кашля одновременно. Чуть отдышавшись, я взял трубку, собираясь услышать что-нибудь про Ангелину Васильевну, но голос звонившего показался мне знакомым.
   - Добрый день! Как вы там поживаете?
   - Скорее уж добрый вечер, - поправил я майора, глянув на синеющий за окошком свет. Хозяин дачи как-то сдавленно хохотнул и охотно согласился.
   - Да, собственно, это вы верно заметили. Ну, и как дела?
   - Да ничего, нормально.
   - Как здоровье?
   - Получше. Вам, может, Андрей нужен? Так он вышел, но скоро будет.
   - Нет, ничего, все нормально. До свидания.
   - До свидания, - ответил я и положил трубку с чувством легкого недоумения. Что ему нужно было? Зачем звонил?
   Вернувшись обратно в комнату, я решил выключить приемник, монотонно вещавший очередные новости, и уже протянул руку, когда знакомое имя заставило меня замереть. То, что я услышал потом, повергло меня в шок.
   -... Виктор Санин считался одним из самых талантливых журналистов, специализи рующихся на криминальной теме. Неизвестно пока, связано ли его убийство со статьей, появившейся в сегодняшнем номере "Московского комсомольца", но, как заявил редактор газеты, статью он получил по электронной почте буквально за несколько минут до убийства журналиста. Сам материал статьи достаточно сенсационен и затрагивает слишком высокопоставленных людей, чтобы можно
   было ожидать быстрого раскрытия заказчика и исполнителей этого преступления...
   Диктор заговорил про что-то другое, а я уселся в кресло и минут пять не мог прийти в себя. У меня даже пот выступил на лбу. Машинально вытерев его, я снова обратился к приемнику, начал лихорадочно крутить ручки настройки, но по
   всем частотам звучали лихие праздничные мотивы, и я, выключив радио, уселся на диван и начал размышлять.
   "Про что была эта статья? Если про золото, то убили его из-за нее. Теперь пойдет охота за нами. Ведь они теперь точно знают, что мы выжили и даже добрались до Москвы. Ну что же там было написано?!"
   В конце концов я пришел к простому выводу - что бы ни стояло за этим убийством, нам надо как можно быстрее покинуть столицу. После этого я вытащил наши сумки и начал укладывать вещи, поминутно подбегая к окну. Увы, ни Ленки,
   ни Андрея не было видно. Они появились уже в темноте, ввалившись в дом с шумом и хохотом. Лейтенант был навьючен сумками как верблюд в караване. Елена несла только небольшую коробочку с елочной гирляндой. Ее заливистый смех просто сразил меня. Я никогда не слышал прежде, чтобы она так смеялась. Увидев меня, она со стоном сказала:
   - Юрка, он замучил меня своими анекдотами. У меня уже от смеха живот болит.
   - Смотри, что мы купили! - Лейтенант торжествующе поднял над головой одну из коробок. - Складную елку! Так что праздник у нас пройдет по полному распорядку согласно войсковому уставу.
   Ленка первая поняла, что со мной происходит что-то не то.
   - Юр, что такое? - тихо сказала она.
   - Вы газеты купили? - в свою очередь спросил я.
   - Конечно, - удивился Андрей, сгружая на стол всю свою поклажу. - Как обычно.
   - Санина убили. Какая то его статья должна быть в "Московском комсомольце".
   Теперь уже переменился в лице Андрей.
   - Это что, тот самый журналист? - спросила Ленка.
   - Да, - отозвался Андрей, роясь в одной из сумок. - Вот она.
   Знакомое лицо журналиста глянуло на меня с первой страницы газеты. Лейтенант прочел вслух:
   - "Вчера, в девять часов вечера в своей квартире был убит известный журналист Виктор Санин. Удар ножом в сердце оказался настолько точен, что даже в соседней квартире никто не услышал никакого шума. Очевидно, убийца что-то искал в кабинете, были выдвинуты и перерыты все шкафы, ящики стола, исчез "дипломат" репортера. Кто знает, может быть, убийца искал статью, которую мы печатаем в этом же номере. Главный редактор получил ее буквально за несколько минут до убийства Виктора Санина".
   Мы стояли за спиной лейтенанта, и я прекрасно видел заголовок этой статьи: "Золото на крови". Да, это была действительно сенсационная статья. Санин очень здорово подал все, что мы ему рассказали. Не пощадил он и высокопоставленных подельников Бурого. Дочитав все до последнего слова, я уже был уверен, что убили его именно из-за этого. Едва Андрей кончил читать, я сказал то, что все время вертелось у меня в голове:
   - Уходить надо. Сегодня, сейчас. Вещи я почти собрал.
   Лейтенант только согласно качнул головой. Елена спросила:
   - Где Лера?
   - У себя, в уголке.
   Мы прошли в зал. Ленка купила ей несколько кукол, и Валерия, решив, что они гораздо интересней двух глупых взрослых мужиков, часами возилась с ними, уже не допекая нас с Андреем. Девчонка спала на полу, положив голову на ватное
   туловище синеглазой куклы. Она и сама походила на куклу, только более крупную и красивую.
   - Жалко, что у нее не получится настоящего Нового года, - сказал Андрей.
   - Ничего, у нее еще вся жизнь впереди, - ответил я и пошел обратно в спальню, к своим сумкам. Уже собрав их, я вспомнил еще кое-что.
   - Да, твой майор звонил, - сказал я Андрею.
   - Николай? Давно? Что ему было надо?
   - Не знаю, я так и не понял. Просто позвонил и спросил, как у нас дела.
   Лейтенант явно встревожился.
   - Ты чего? - удивился я.
   - Понимаешь, он один может вычислить, что речь в статье идет о нас. Слишком много я ему разболтал, таких совпадений просто не бывает: таежные бродяги, золото. Голова у него варит хорошо.
   Мы поднялись с Андреем наверх, в комнату, облюбованную Лейтенантом. По пути решали, что делать с золотом - дробить его на две части или везти все в одном рюкзаке.
   - Вдруг меня повяжут с ним? А так все понадежней.
   - Да ты пойми, я никогда не смогу его продать, - пытался объяснить ему я. Все-таки упаковали золото в один рюкзак. Мы уже закончили, когда яркий свет, на секунду вспыхнувший где-то за окном, привлек наше внимание. Андрей сразу погасил лампу и подбежал к окну. Я последовал за ним и успел заметить, как в полукилометре от дома, чуть левей, погасли фары нескольких машин. Место это мы хорошо знали, там кончалась расчищенная дорога. Приезжая к нам в гости, Николай оставлял машину именно там.
   - Тебе не кажется, что это за нами? - тихо спросил Лейтенант.
   - Ты думаешь? Может, случайность?
   - Юра, я давно уже не верю в случайности. - И, словно очнувшись, он крикнул мне: - Быстро беги вниз, предупреди Елену. Пусть одевает дочь, и принеси гвоздодер из шкафа на веранде.
   - Зачем? - удивился я.
   - Не рассуждай! Быстро! - прикрикнул Лейтенант и даже подтолкнул меня к выходу, а сам снова приник к окну.
   Я кубарем скатился вниз, промчался мимо Ленки, крикнув ей на ходу:
   - Кажется, к нам гости. Одевай Лерку и одевайся сама! Быстро!
   Фомку я нашел на самой нижней полке большого шкафа и еще на кухне услышал донесшийся сверху грохот. Бегом взбежав по лестнице, я увидел, как Андрей, открыв дверцу того самого странного шкафа, не церемонясь, скидывает на
   пол всю хранившуюся там утварь вместе с полками. Расчистив загадочную дверь, он выхватил у меня из рук фомку, подсунул ее под железо и со стоном навалился на нее всем телом. Раны на руках не позволяли ему приложить всю силу, и я тоже нажал на стержень гвоздодера, хотя и не понимал, зачем это все нужно. Лишь с третьей попытки язычок замка выгнулся настолько, что дверь, гулко завибрировав, наконец распахнулась. Мы не удержались на ногах и свалились на пол. Андрей первым кинулся к шкафу и, засмеявшись, похвалил сам себя.