Страница:
оно освободилось от разума и от витального, оно постепенно отделяется и от
гудения тела, которое становится очень спокойным, неподвижным, подобным
прозрачной и невесомой массе, не занимающей никакого пространства - чем-то
почти несуществующим. Дыхание становится незаметным, а биения сердца - все
более и более слабыми; затем - внезапное, резкое освобождение, и мы
обнаруживаем себя "где-то в другом месте", вне тела. На эзотерическом языке
это называется "экстериоризацией".
Есть много видов этих "других мест" - столько, сколько существует
планов сознания; мы можем выходить на различные уровни в зависимости от
того, где мы фокусируем наше сознание (мы уже говорили о всеобщем Разуме и
всеобщем Витальном), но при этом ближайшим к нам, граничащим с нашим миром и
очень на него похожим, отличаясь лишь более высокой напряженностью, является
то, что Шри Ауробиндо называет тонким физическим. Знание это старо как мир и
не является характерной чертой йоги Шри Ауробиндо, но оно есть часть нашего
интегрального развития, подготавливающее нас к тому дню, когда мы покинем
наше тело на более продолжительный период и уйдем в то состояние, которое
люди в неведении своем называют смертью. Для того, чтобы прояснить эту тему,
давайте обратимся к рассказу одного ученика - юноши, который следующим
образом описал свои переживания в тонком физическом, когда он впервые
покинул свое тело: "Я лежал в концентрации, вытянувшись на кушетке, и вдруг
обнаружил себя в доме моего друга; он музицировал со своими приятелями. Я
видел все очень четко, даже более отчетливо, чем в физическом мире, и мог
очень быстро и беспрепятственно перемещаться с места на место. Я побыл там
немного, наблюдая за происходящим, и даже пытался привлечь их внимание, но
они не замечали этого. Потом вдруг что-то подтолкнуло меня, какой-то
инстинкт: "Мне пора возвращаться". Затем возникло ощущение боли в горле.
Помню, для того, чтобы выйти из комнаты, в которой не было никаких выходов,
кроме маленького отверстия у потолка, мой облик начал как бы испаряться (у
меня все-таки был облик - но не материальный, а более лучащийся, более
прозрачный), и я вышел из комнаты, как дым, через открытое окно. Потом я
снова обнаружил себя в своей комнате, у своего тела; шея моя была
неестественно изогнута, голова лежала на подушке в неудобной позе, а сам я
тяжело дышал. Я попытался вернуться в тело, но не смог. Я пытался войти
через ноги, но каждый раз, дойдя до колен, соскальзывал обратно. Это
повторилось два или три раза: сознание поднималось, а затем снова
выскакивало назад, как пружина. Я подумал: "Если бы мне только удалось
опрокинуть эту табуретку (у меня под ногами стояла маленькая табуретка), то
шум разбудил бы меня!" Но ничего не произошло. А дышал я все тяжелее и
тяжелее. Я ужасно испугался. Вдруг я вспомнил о Матери и позвал: "Мать!
Мать!" И оказался снова в своем теле - я проснулся и почувствовал, что шея
моя затекла*.
Так после многих циклов "пленения" и пробуждения, после бесчисленных
потрясений, которые вынуждают сознание вспомнить себя и раскрыться, а затем
вновь закрыться, чтобы расти под оболочкой, оно в конце концов обретает
вполне законченную индивидуальную структуру, разбивает свою внешнюю скорлупу
и утверждает свою независимость. Эта независимость, пишет Шри Ауробиндо,
станет настолько естественным отношением всего существа к физической
структуре, что мы будем ощущать ее как нечто внешнее и отделимое, как
платье, которое мы носим, или инструмент, оказавшийся в наших руках. Может
быть, мы даже начнем ощущать, что тела в некотором смысле не существует -
есть лишь некоторое частичное выражение нашей витальной силы и нашей
ментальности. Эти переживания являются признаком того, что разум подходит к
правильной позиции по отношению к телу, что ложная точка зрения
ментальности, плененной и управляемой ощущениями тела, заменяется истинной
точкой зрения, подлинным видением вещей4. Истинная точка зрения -
это видение вещей такими, как их видит Хозяин, психическое, Дух в нас.
Каждый раз, когда перед нами встает непреодолимое препятствие, когда мы
ощущаем какое-нибудь ограничение или барьер, мы можем быть уверены, что с
ними связана победа завтрашнего дня, потому что если бы мы не чувствовали
препятствия, мы не смогли бы его преодолеть. Мы созданы для того, чтобы все
преодолеть и реализовать все наши мечты, ибо это мечты Духа внутри нас. В
мире, где нас все сильнее и сильнее, как железной сетью, опутывают всяческие
узы, главной нашей мечтой, наверное, будет желание вырваться на волю, стать
свободными от нашего тела и не зависимыми ни от каких границ. И тогда, после
обретения независимости, нам не нужны будут паспорта, мы не будем
принадлежать ни одному государству и у нас не будет виз, мы сможем быть
гражданами мира. Мы сможем наслаждаться наконец обретенной чудесной
беспредельностью и свободой: "О, Беспредельность...", - говорит Риг Веда.
Далеко не каждый способен сознательно покинуть свое тело или
сознательно расширить свой ум и витальное, но многие из нас проделывают это
бессознательно, во сне, то есть когда жалкие "я" нашего фронтального
существа не столь деятельны и не в такой мере поглощены внешними занятиями.
Все эти "я" составляют лишь часть реальности, а именно реальность, видимую
невооруженным глазом, но за ними простираются безграничные сферы - мы уже
говорили о всеобщем Разуме, всеобщем Витальном, тонком Физическом, которое
находится сразу за покровами физического. Таким образом, нам нужно
постараться вновь обрести полноту всеобщей реальности. Есть три способа
достичь этого (причем каждый из них отвечает и определенной стадии
развития). Первый способ, которым располагает каждый, - это сон; второй,
который используется гораздо реже, - это сознательная экстериоризация или
глубокая медитация; третий же способ, с которым все становится гораздо
проще, представляет собой уже более высокую ступень развития: оказывается,
все можно видеть не во сне и не в медитации, а "широко открытыми глазами" и
в гуще нашей деятельности - видеть так, как будто перед нами находятся все
без исключения планы всеобщего существования, доступные нам благодаря
простому перемещению нашего сознания: мы видим их так же, как видим
предметы, фокусируя наш взгляд сначала на одном объекте, а затем переводя
его на другой, более отдаленный. Итак, сон - это первое орудие; он может
стать сознательным, причем степень его сознательности может возрастать
вплоть до такого уровня, когда мы становимся сознательными постоянно, всегда
и везде, когда сон и смерть будут уже не возвращением к чисто животному
существованию, не рассеянием, распадом на естественные составные части, а
переходом от одного способа существования к другому. Ибо то разграничение,
которое мы сделали между сном и бодрствованием, между жизнью и смертью,
может быть, и соответствует внешним явлениям, но по сути оно нереально, т.
е. обладает той же степенью реальности, что и национальные границы для
физической географии или же внешняя окраска и фиксированные очертания
предмета с точки зрения его молекулярной структуры. На самом деле нет
никакого разделения, разделение возникает лишь в результате недостаточности
сознания; два мира (или, вернее, этот мир с одной стороны и бесчисленное
множество миров - с другой) постоянно сосуществуют и проникают друг в друга
- взаимно пересекаются. Не что иное, как различные способы восприятия одного
и того же явления заставляют нас в одном случае говорить "я живу", а в
другом - "я сплю" или "я мертв" (при условии, что мы сознательны настолько,
что можем осознать это) - точно так же, как можно по-разному познать один и
тот же объект в зависимости от уровня исследования, который мы выбираем -
субатомный, атомный, молекулярный или чисто внешний. "Потустороннее"
находится здесь, повсюду. Мы придаем исключительную и уникальную ценность
различным символам, формирующим нашу внешнюю жизнь, лишь потому, что они
находятся прямо перед нашими глазами, но они обладают ценностью не большей и
не меньшей, чем другие символы, которые составляют нашу экстрафизическую
жизнь. Атомная реальность объекта не аннулирует его внешней реальности и не
противоречит ей, более того, первая неотделима от второй et vice versa. Иные
символы, о которых идет речь, могут обладать или обладают той же ценностью,
что и символы физические, но нам не понять этого, более того, нам
по-настоящему не понять своих собственных символов, если все остальные
символы не поняты нами. Без знания иных уровней существования наше знание
обыкновенного человеческого мира остается таким же неполным и ложным, каким
было бы изучение физического мира, исключающее знание молекул, атомов и
элементарных частиц. Невозможно понять что-либо до тех пор, пока не понято
все.
Итак, существует бесконечная "лестница" взаимно пересекающихся и
существующих одновременно реальностей, к восприятию которых сон открывает
естественное окно. Действительно, если мы отбросим поверхностную
классификацию "жизнь - смерть - сон" и перейдем к более глубокой и
существенной классификации, относящейся ко всей вселенной, то мы увидим, что
эта вселенная сверху донизу (если в ней вообще существует верх и низ) есть
не что иное, как континуум сознания-силы, или, как определяет ее Шри
Ауробиндо, шкала планов сознания, которые следуют непрерывно друг за другом
- от чистой Материи до чистого Духа: Тонкое Физическое, Витальное,
Ментальное, Супраментальное (можно, если угодно, использовать иные слова,
вообще иную терминологию, но факт остается фактом), и все, что случается,
происходит именно на этих планах: наша жизнь, наш сон и наша смерть. Эта
шкала охватывает все, ничто не существует за ее пределами, и все, что есть,
не только находится в ее пределах, но и сосуществует там одновременно без
всякого разделения. Жизнь, смерть и сон - это различные положения сознания
внутри все той же шкалы. Когда мы бодрствуем, мы получаем ментальные или
витальные вибрации, которые переводятся в определенные символы, способы
видения, понимания или проживания; когда мы спим или "мертвы", мы получаем
те же самые ментальные, витальные или иные вибрации, которые переводятся в
другие символы, в другие способы видения, понимания или проживания все той
же реальности. В любом случае ключом к нашему существованию - здесь или
вообще где угодно - всегда является способность обладать сознанием; если мы
недостаточно сознательны в жизни, то таковыми мы останемся всегда и везде,
смерть будет действительно смертью, а сон - настоящим оцепенением. Поэтому
наша фундаментальная задача - начать осознавать эти различные степени
реальности. Когда мы закончим эту работу, разрушатся все искусственные
границы, которые разделяют различные уровни нашего существования; мы будем
переходить от жизни ко сну и к смерти без всяких помех, сохраняя
непрерывность в сознании; вернее, уже не будет ни смерти, ни сна так, как мы
их понимаем, - это будут различные способы восприятия тотальной Реальности,
которые, весьма вероятно, в итоге сольются в интегральное сознание, которое
будет воспринимать все одновременно. Таким образом, наша эволюция еще далека
до завершения. Смерть - это не отрицание Жизни, а процесс Жизни1.
Таким образом, физическая жизнь в этом физическом теле приобретает
особое значение среди всех уровней нашего существования, так как именно
здесь мы можем стать сознательными: это место, где совершается работа, -
говорит Мать; здесь, в теле, встречаются все планы бытия. Это место, где
совершается работа, поскольку тело - это отправная точка нашей эволюции. Или
почти отправная. Именно посредством этого тела - медленно, после
бесчисленных, неотличимых друг от друга жизней "я" обретает
индивидуальность, входя в контакт со все более и более высокими планами и
достигая с каждым планом все более и более широкого сознания. Поэтому
существует столько же различных видов смерти и сна, сколько и жизней, ибо
они тождественны между собой; все зависит от степени нашего эволюционного
развития; как и в жизни, вариации здесь бесконечны - от полного идиота до
совершенно пробужденного и индивидуализированного сознания. Следовательно,
не может быть общих правил, касающихся смерти и сна, потому что там все
возможно точно так же, как и здесь. Самое большее, что мы можем сделать -
это указать несколько основных направлений (для их исследования).
Мы состоим, как мы уже говорили, из нескольких центров сознания,
которые располагаются в теле от макушки головы и ниже. Каждый из этих
центров подобен радиоприемнику, который настроен на свой диапазон волн и
связан с различными планами сознания. Из этих планов сознания мы постоянно
получаем, чаще всего не сознавая того, все виды вибраций - вибрации тонкие
физические, витальные или ментальные, высокие или низкие, которые определяют
нашу манеру думать, чувствовать, жить; при этом индивидуальное сознание
действует подобно фильтру: в соответствии с социальной средой, традициями,
воспитанием, образованием и т. д. оно принимает одни вибрации и отвергает
другие. Общее правило состоит в том, что во время сна или в момент смерти мы
идем в силу некоего притяжения, некоего сродства в те места или к тем планам
сознания, с которыми мы уже установили связь. Но это - элементарная стадия,
когда сознание еще не обладает по-настоящему индивидуальностью; с точки
зрения ментального развития оно может быть очень рафинированным, развитым и
утонченным, но при этом думает оно, чувствует и живет более или менее так,
как и сознание любого другого, может быть, и менее развитого индивидуума;
такое сознание - это лишь временный конгломерат, длительность существования
которого определяется телом, вокруг которого оно вращается. Когда этот центр
- тело - умирает, то все рассеивается на мелкие витальные, ментальные и иные
фрагменты, которые возвращаются каждый в свою сферу, поскольку у них уже нет
объединяющего центра. Когда этот центр спит, то и все находится так или
иначе в состоянии сна, так как ментальные и витальные элементы нефизической
природы существуют лишь в непосредственной связи с телесной жизнью и служат
ей. Таким образом, на этой первичной стадии, когда тело впадает в состояние
сна, сознание соскальзывает назад в подсознательное (мы используем слово
подсознательное в этимологическом смысле - в том смысле, как его использует
Шри Ауробиндо - имея в виду то, что является подсознательным в историческом
плане - не то, что ниже уровня нашего бодрствующего сознания, а то, что ниже
сознательной стадии в эволюционном смысле, т. е. сознание животных или
растений2); иными словами, сознание возвращается к своему
эволюционному прошлому, которое может наполнить его самыми разными
беспорядочными образами, созданными посредством случайных объединений
множества фрагментов воспоминаний и впечатлений - если сознание не
продолжает более или менее связно свою деятельность, начатую в бодрствующем
состоянии. Оттуда сознание погружается еще глубже в растительное или
личиночное прошлое (уровень сознания соответственно современных растений и
животных), а это уже воистину его настоящий сон. Индивиду предстоит пройти
через множество стадий, прежде чем будет сформирован истинный центр -
психическое и его сознание-сила, - что придаст всей этой изменчивой смеси
некую связность и цельность. Но с того момента, когда тело перестает быть
основным центром и внутренняя жизнь становится не зависимой от физических
обстоятельств и физической жизни, - в особенности, когда практикуют йогу,
которая представляет собой процесс ускоренной эволюции - жизнь поистине
меняется так же, как смерть и сон; это и есть начало существования. Первое,
что замечает ищущий, - это особая природа некоторых снов, как будто видимым
внешним изменениям предшествуют изменения внутренние более тонкого порядка,
ощущаемые нами в наших снах. От животного сна мы переходим к
сну-переживанию, от разложения смерти - к смерти, которая живет. Рассыпаются
все разделения, дробившие нашу интегральную жизнь. Вместо того, чтобы
подвергаться беспорядочному рассеянию из-за отсутствия центра, мы находим
Хозяина и ловим нить сознания-силы, которая соединяет все планы всеобщей
реальности.
В зависимости от уровня развития нашего сознания есть много степеней
этого нового типа сна - от редких нерегулярных вспышек, которые можно видеть
на том или ином плане, до непрерывного и самоуправляемого видения, которое
способно перемещаться по всей иерархии планов сверху донизу* в точности так,
как оно само пожелает. И опять здесь все зависит от нашего бодрствующего
сознания. Благодаря близости, сродству мы идем обычно к тем планам, с
которыми установили связь. Связь эта образуется ментальными, витальными или
иными вибрациями, которые мы принимаем и которые превращаются в нас в идеи,
стремления, желания, в низость или благородство. Когда же мы покидаем наше
тело, то мы попросту отправляемся к источнику этих вибраций - источнику
необычайно живому и удивительному, в сравнении с которым наше ментальное и
витальное "переизлучение" в физический мир кажется бледным и почти пустым. И
тогда мы начинаем осознавать те необъятные и бесчисленные миры, которые
окружают, окутывают, словом, перекрывают полностью нашу маленькую планету,
определяют ее судьбу и наши судьбы. Очевидно, описать эти миры на нескольких
страницах или даже в нескольких томах нет никакой возможности - это то же
самое, что описать Землю на основании поверхностного взгляда, брошенного,
например, на Нормандию. Поэтому мы не будем описывать их, а просто дадим
ищущему несколько общих пояснений, которые помогут ему оценить собственные
переживания. Основные требования для такого исследования - на это часто
указывал Шри Ауробиндо - это ясная простота, отсутствие желаний и
успокоенный разум, ибо если этого нет, то мы легко можем пасть добычей
иллюзий самого разного рода. Терпеливо, вновь и вновь повторяя всякий
опыт-переживание, мы учимся сначала распознавать, на каком плане происходит
переживание, а затем - и на каком уровне внутри каждого из планов оно
происходит. Этот процесс определения относительного расположения нашего
опыта-переживания так же важен для наших поисков, как, скажем, процесс
определения того, на какой дороге мы находимся и через какое государство
проезжаем, когда путешествуем по земле. Затем мы учимся понимать значение
нашего переживания; это иностранный язык, даже несколько языков, которые нам
предстоит расшифровать без малейшего вмешательства со стороны нашего
ментального языка. На самом деле одна из основных трудностей заключается в
том, что ментальный язык - это единственный известный нам язык, поэтому
после того, как мы просыпаемся, его толкования будут бессознательно
стремиться исказить чистоту переживания. Так как у нас нет хорошо
осведомленного проводника, который мог бы распутать этот клубок, то мы
должны научиться оставаться после пробуждения как можно более спокойными, не
позволяя вмешиваться уму и стараясь интуитивно почувствовать значение этих
других языков; эта способность развивается довольно быстро по мере того, как
развивается сознание и увеличивается число переживаний. Вначале это похоже
на джунгли или на китайский базар: все предстает перед нами в виде
однообразной массы. Затем, спустя месяцы и годы, мы уже начинаем различать
тропинки и лица, различные места и символы и вообще гораздо более живое
разнообразие [воспринимаемого], чем на земле.
Но как можно вспомнить свой сон? Для большинства людей он представляет
собой абсолютный пробел - не достает связующей нити. На самом деле
существует много нитей, или мостов, по выражению Матери, которые соединяют
между собой различные страны, из которых мы как бы состоим. Таким образом,
мы можем легко вспомнить некоторые части нашего существа и все их
путешествия, что же касается других частей, то о них у нас не остается
никаких воспоминаний потому, что нет моста, связующего такую часть с
остальным сознанием. Когда мы пересекаем эту пустоту, или необученную часть
сознания, то впоследствии забываем об этом (именно это часто случается с
теми, кто впадает в "экстаз"; позднее мы вернемся к этой теме). В принципе
человек достаточно развитый проходит во сне через весь диапазон планов
сознания и идет прямо к высшему Свету или Духу - Сат-Чит-Ананде - чаще всего
несознательно, но эти несколько минут и есть истинный сон, истинный отдых в
абсолютной релаксации Радости и Света. Шри Ауробиндо говорил, что истинной
целью сна является спонтанный возврат к Источнику с тем, чтобы вновь
погрузиться в него. Оттуда мы медленно опускаемся через все планы -
Ментальное, Витальное, Тонкое Физическое и Подсознательное (этот последний
план вспоминается легче всего) - где у каждой части нашего существа есть
соответствующие переживания, опыт. Внутри каждого плана также есть много
зон, которые связаны между собой мостами. Главная трудность состоит в том,
чтобы построить первый мост, мост к внешнему бодрствующему сознанию.
Единственный способ - это оставаться полностью неподвижными и безмолвными
сразу после пробуждения. Если мы поворачиваемся или совершаем любое другое
движение, то все пропадает или, вернее, большое озеро сна мгновенно
покрывается мелкой рябью и мы больше ничего не видим. Если же мы начинаем
думать, то уже не рябь, а грязные вихри заволакивают все - в этом процессе
нет места мысли, нельзя пытаться вспомнить что-то умом. Вместо этого мы
должны смотреть непрерывно и пристально на безбрежное, спокойное озеро, как
в длительном, но лишенном объекта созерцании, как бы стараясь пронзить эти
темные синие глубины одной лишь силой нашего взгляда. И если мы настойчивы,
то спустя какое-то время перед нашими глазами внезапно всплывает
какой-нибудь образ или, может быть, просто неясная тень, подобная дыму
далекой страны, напоенному каким-то очень знакомым, но неуловимым ароматом.
Только не нужно в тот же момент набрасываться на это - в таком случае
картина немедленно исчезнет: нужно позволить ей постепенно проявиться,
принять форму по своему усмотрению, и в конце концов мы вспомним целиком всю
сцену. Когда мы надежно держим нить в своих руках, этого в принципе
достаточно для того, чтобы медленно вытягивать ее, не пытаясь думать или
понимать. (Понимание приходит позже; если мы начнем сразу же
интерпретировать, то тем самым оборвем связь.) Эта нить поведет нас из
страны в страну, от воспоминания к воспоминанию. Может случиться так, что мы
застрянем на целые годы на одной и той же точке пути, как будто где-то в
памяти есть брешь, пробел, яма на дороге. Для восстановления недостающей
связующей нити нам нужно запастись терпением и продолжать работать,
постоянно стремясь обрести эту связь; если мы проявим настойчивость, то в
конце концов путь откроется, как это часто бывает в непроходимых джунглях.
Однако попытка вновь войти в сон - это не единственный метод; можно также
концентрироваться вечером перед отходом ко сну на том, чтобы пробудиться в
определенные промежутки времени, один или два раза за ночь, с тем, чтобы
вспомнить то, что произошло за соответствующий отрезок ночи - следовать за
нашей нитью по дискретным ее точкам. Этот метод особенно эффективен. Все мы
знаем, что стоит только захотеть проснуться в определенное время, как наши
внутренние часы срабатывают безотказно с точностью до минуты; это называется
"созданием формации". Формации эти подобны маленьким вибрационным
[частотным] импульсам, испускаемым усилием воли, которые обретают затем свое
независимое существование и с большим успехом выполняют свое назначение*.
Можно сознательно создавать формации различной мощности и длительности (их
можно периодически "подзаряжать") ради достижения самых разных целей и, в
частности, с целью пробуждения в определенные моменты во время нашего сна. И
если мы проявляем упорство месяцы, а если нужно, и годы, то в конце концов
каждый раз, когда на каком-нибудь плане нашего сна происходит какое-то
значительное событие, мы сразу же автоматически становимся бдительными,
сознательными. Нам нужно просто остановиться прямо во сне, повторить два или
три раза содержание видения, чтобы оно хорошо запомнилось, а затем вернуться
в сон.
На этом необъятном поле духовного опыта мы можем выделить лишь
несколько практических моментов, которые могут быть важны для ищущего в
начале его исследования. Прежде всего он должен четко отличать обычные
подсознательные сны от подлинных переживаний. Переживания - это не сны, хотя
в силу привычки мы склонны все сваливать в одну кучу; это реальные события
на том или ином плане, в которых мы принимаем участие; от обычных снов они
отличаются поразительной интенсивностью: все события физического мира, даже
гудения тела, которое становится очень спокойным, неподвижным, подобным
прозрачной и невесомой массе, не занимающей никакого пространства - чем-то
почти несуществующим. Дыхание становится незаметным, а биения сердца - все
более и более слабыми; затем - внезапное, резкое освобождение, и мы
обнаруживаем себя "где-то в другом месте", вне тела. На эзотерическом языке
это называется "экстериоризацией".
Есть много видов этих "других мест" - столько, сколько существует
планов сознания; мы можем выходить на различные уровни в зависимости от
того, где мы фокусируем наше сознание (мы уже говорили о всеобщем Разуме и
всеобщем Витальном), но при этом ближайшим к нам, граничащим с нашим миром и
очень на него похожим, отличаясь лишь более высокой напряженностью, является
то, что Шри Ауробиндо называет тонким физическим. Знание это старо как мир и
не является характерной чертой йоги Шри Ауробиндо, но оно есть часть нашего
интегрального развития, подготавливающее нас к тому дню, когда мы покинем
наше тело на более продолжительный период и уйдем в то состояние, которое
люди в неведении своем называют смертью. Для того, чтобы прояснить эту тему,
давайте обратимся к рассказу одного ученика - юноши, который следующим
образом описал свои переживания в тонком физическом, когда он впервые
покинул свое тело: "Я лежал в концентрации, вытянувшись на кушетке, и вдруг
обнаружил себя в доме моего друга; он музицировал со своими приятелями. Я
видел все очень четко, даже более отчетливо, чем в физическом мире, и мог
очень быстро и беспрепятственно перемещаться с места на место. Я побыл там
немного, наблюдая за происходящим, и даже пытался привлечь их внимание, но
они не замечали этого. Потом вдруг что-то подтолкнуло меня, какой-то
инстинкт: "Мне пора возвращаться". Затем возникло ощущение боли в горле.
Помню, для того, чтобы выйти из комнаты, в которой не было никаких выходов,
кроме маленького отверстия у потолка, мой облик начал как бы испаряться (у
меня все-таки был облик - но не материальный, а более лучащийся, более
прозрачный), и я вышел из комнаты, как дым, через открытое окно. Потом я
снова обнаружил себя в своей комнате, у своего тела; шея моя была
неестественно изогнута, голова лежала на подушке в неудобной позе, а сам я
тяжело дышал. Я попытался вернуться в тело, но не смог. Я пытался войти
через ноги, но каждый раз, дойдя до колен, соскальзывал обратно. Это
повторилось два или три раза: сознание поднималось, а затем снова
выскакивало назад, как пружина. Я подумал: "Если бы мне только удалось
опрокинуть эту табуретку (у меня под ногами стояла маленькая табуретка), то
шум разбудил бы меня!" Но ничего не произошло. А дышал я все тяжелее и
тяжелее. Я ужасно испугался. Вдруг я вспомнил о Матери и позвал: "Мать!
Мать!" И оказался снова в своем теле - я проснулся и почувствовал, что шея
моя затекла*.
Так после многих циклов "пленения" и пробуждения, после бесчисленных
потрясений, которые вынуждают сознание вспомнить себя и раскрыться, а затем
вновь закрыться, чтобы расти под оболочкой, оно в конце концов обретает
вполне законченную индивидуальную структуру, разбивает свою внешнюю скорлупу
и утверждает свою независимость. Эта независимость, пишет Шри Ауробиндо,
станет настолько естественным отношением всего существа к физической
структуре, что мы будем ощущать ее как нечто внешнее и отделимое, как
платье, которое мы носим, или инструмент, оказавшийся в наших руках. Может
быть, мы даже начнем ощущать, что тела в некотором смысле не существует -
есть лишь некоторое частичное выражение нашей витальной силы и нашей
ментальности. Эти переживания являются признаком того, что разум подходит к
правильной позиции по отношению к телу, что ложная точка зрения
ментальности, плененной и управляемой ощущениями тела, заменяется истинной
точкой зрения, подлинным видением вещей4. Истинная точка зрения -
это видение вещей такими, как их видит Хозяин, психическое, Дух в нас.
Каждый раз, когда перед нами встает непреодолимое препятствие, когда мы
ощущаем какое-нибудь ограничение или барьер, мы можем быть уверены, что с
ними связана победа завтрашнего дня, потому что если бы мы не чувствовали
препятствия, мы не смогли бы его преодолеть. Мы созданы для того, чтобы все
преодолеть и реализовать все наши мечты, ибо это мечты Духа внутри нас. В
мире, где нас все сильнее и сильнее, как железной сетью, опутывают всяческие
узы, главной нашей мечтой, наверное, будет желание вырваться на волю, стать
свободными от нашего тела и не зависимыми ни от каких границ. И тогда, после
обретения независимости, нам не нужны будут паспорта, мы не будем
принадлежать ни одному государству и у нас не будет виз, мы сможем быть
гражданами мира. Мы сможем наслаждаться наконец обретенной чудесной
беспредельностью и свободой: "О, Беспредельность...", - говорит Риг Веда.
Далеко не каждый способен сознательно покинуть свое тело или
сознательно расширить свой ум и витальное, но многие из нас проделывают это
бессознательно, во сне, то есть когда жалкие "я" нашего фронтального
существа не столь деятельны и не в такой мере поглощены внешними занятиями.
Все эти "я" составляют лишь часть реальности, а именно реальность, видимую
невооруженным глазом, но за ними простираются безграничные сферы - мы уже
говорили о всеобщем Разуме, всеобщем Витальном, тонком Физическом, которое
находится сразу за покровами физического. Таким образом, нам нужно
постараться вновь обрести полноту всеобщей реальности. Есть три способа
достичь этого (причем каждый из них отвечает и определенной стадии
развития). Первый способ, которым располагает каждый, - это сон; второй,
который используется гораздо реже, - это сознательная экстериоризация или
глубокая медитация; третий же способ, с которым все становится гораздо
проще, представляет собой уже более высокую ступень развития: оказывается,
все можно видеть не во сне и не в медитации, а "широко открытыми глазами" и
в гуще нашей деятельности - видеть так, как будто перед нами находятся все
без исключения планы всеобщего существования, доступные нам благодаря
простому перемещению нашего сознания: мы видим их так же, как видим
предметы, фокусируя наш взгляд сначала на одном объекте, а затем переводя
его на другой, более отдаленный. Итак, сон - это первое орудие; он может
стать сознательным, причем степень его сознательности может возрастать
вплоть до такого уровня, когда мы становимся сознательными постоянно, всегда
и везде, когда сон и смерть будут уже не возвращением к чисто животному
существованию, не рассеянием, распадом на естественные составные части, а
переходом от одного способа существования к другому. Ибо то разграничение,
которое мы сделали между сном и бодрствованием, между жизнью и смертью,
может быть, и соответствует внешним явлениям, но по сути оно нереально, т.
е. обладает той же степенью реальности, что и национальные границы для
физической географии или же внешняя окраска и фиксированные очертания
предмета с точки зрения его молекулярной структуры. На самом деле нет
никакого разделения, разделение возникает лишь в результате недостаточности
сознания; два мира (или, вернее, этот мир с одной стороны и бесчисленное
множество миров - с другой) постоянно сосуществуют и проникают друг в друга
- взаимно пересекаются. Не что иное, как различные способы восприятия одного
и того же явления заставляют нас в одном случае говорить "я живу", а в
другом - "я сплю" или "я мертв" (при условии, что мы сознательны настолько,
что можем осознать это) - точно так же, как можно по-разному познать один и
тот же объект в зависимости от уровня исследования, который мы выбираем -
субатомный, атомный, молекулярный или чисто внешний. "Потустороннее"
находится здесь, повсюду. Мы придаем исключительную и уникальную ценность
различным символам, формирующим нашу внешнюю жизнь, лишь потому, что они
находятся прямо перед нашими глазами, но они обладают ценностью не большей и
не меньшей, чем другие символы, которые составляют нашу экстрафизическую
жизнь. Атомная реальность объекта не аннулирует его внешней реальности и не
противоречит ей, более того, первая неотделима от второй et vice versa. Иные
символы, о которых идет речь, могут обладать или обладают той же ценностью,
что и символы физические, но нам не понять этого, более того, нам
по-настоящему не понять своих собственных символов, если все остальные
символы не поняты нами. Без знания иных уровней существования наше знание
обыкновенного человеческого мира остается таким же неполным и ложным, каким
было бы изучение физического мира, исключающее знание молекул, атомов и
элементарных частиц. Невозможно понять что-либо до тех пор, пока не понято
все.
Итак, существует бесконечная "лестница" взаимно пересекающихся и
существующих одновременно реальностей, к восприятию которых сон открывает
естественное окно. Действительно, если мы отбросим поверхностную
классификацию "жизнь - смерть - сон" и перейдем к более глубокой и
существенной классификации, относящейся ко всей вселенной, то мы увидим, что
эта вселенная сверху донизу (если в ней вообще существует верх и низ) есть
не что иное, как континуум сознания-силы, или, как определяет ее Шри
Ауробиндо, шкала планов сознания, которые следуют непрерывно друг за другом
- от чистой Материи до чистого Духа: Тонкое Физическое, Витальное,
Ментальное, Супраментальное (можно, если угодно, использовать иные слова,
вообще иную терминологию, но факт остается фактом), и все, что случается,
происходит именно на этих планах: наша жизнь, наш сон и наша смерть. Эта
шкала охватывает все, ничто не существует за ее пределами, и все, что есть,
не только находится в ее пределах, но и сосуществует там одновременно без
всякого разделения. Жизнь, смерть и сон - это различные положения сознания
внутри все той же шкалы. Когда мы бодрствуем, мы получаем ментальные или
витальные вибрации, которые переводятся в определенные символы, способы
видения, понимания или проживания; когда мы спим или "мертвы", мы получаем
те же самые ментальные, витальные или иные вибрации, которые переводятся в
другие символы, в другие способы видения, понимания или проживания все той
же реальности. В любом случае ключом к нашему существованию - здесь или
вообще где угодно - всегда является способность обладать сознанием; если мы
недостаточно сознательны в жизни, то таковыми мы останемся всегда и везде,
смерть будет действительно смертью, а сон - настоящим оцепенением. Поэтому
наша фундаментальная задача - начать осознавать эти различные степени
реальности. Когда мы закончим эту работу, разрушатся все искусственные
границы, которые разделяют различные уровни нашего существования; мы будем
переходить от жизни ко сну и к смерти без всяких помех, сохраняя
непрерывность в сознании; вернее, уже не будет ни смерти, ни сна так, как мы
их понимаем, - это будут различные способы восприятия тотальной Реальности,
которые, весьма вероятно, в итоге сольются в интегральное сознание, которое
будет воспринимать все одновременно. Таким образом, наша эволюция еще далека
до завершения. Смерть - это не отрицание Жизни, а процесс Жизни1.
Таким образом, физическая жизнь в этом физическом теле приобретает
особое значение среди всех уровней нашего существования, так как именно
здесь мы можем стать сознательными: это место, где совершается работа, -
говорит Мать; здесь, в теле, встречаются все планы бытия. Это место, где
совершается работа, поскольку тело - это отправная точка нашей эволюции. Или
почти отправная. Именно посредством этого тела - медленно, после
бесчисленных, неотличимых друг от друга жизней "я" обретает
индивидуальность, входя в контакт со все более и более высокими планами и
достигая с каждым планом все более и более широкого сознания. Поэтому
существует столько же различных видов смерти и сна, сколько и жизней, ибо
они тождественны между собой; все зависит от степени нашего эволюционного
развития; как и в жизни, вариации здесь бесконечны - от полного идиота до
совершенно пробужденного и индивидуализированного сознания. Следовательно,
не может быть общих правил, касающихся смерти и сна, потому что там все
возможно точно так же, как и здесь. Самое большее, что мы можем сделать -
это указать несколько основных направлений (для их исследования).
Мы состоим, как мы уже говорили, из нескольких центров сознания,
которые располагаются в теле от макушки головы и ниже. Каждый из этих
центров подобен радиоприемнику, который настроен на свой диапазон волн и
связан с различными планами сознания. Из этих планов сознания мы постоянно
получаем, чаще всего не сознавая того, все виды вибраций - вибрации тонкие
физические, витальные или ментальные, высокие или низкие, которые определяют
нашу манеру думать, чувствовать, жить; при этом индивидуальное сознание
действует подобно фильтру: в соответствии с социальной средой, традициями,
воспитанием, образованием и т. д. оно принимает одни вибрации и отвергает
другие. Общее правило состоит в том, что во время сна или в момент смерти мы
идем в силу некоего притяжения, некоего сродства в те места или к тем планам
сознания, с которыми мы уже установили связь. Но это - элементарная стадия,
когда сознание еще не обладает по-настоящему индивидуальностью; с точки
зрения ментального развития оно может быть очень рафинированным, развитым и
утонченным, но при этом думает оно, чувствует и живет более или менее так,
как и сознание любого другого, может быть, и менее развитого индивидуума;
такое сознание - это лишь временный конгломерат, длительность существования
которого определяется телом, вокруг которого оно вращается. Когда этот центр
- тело - умирает, то все рассеивается на мелкие витальные, ментальные и иные
фрагменты, которые возвращаются каждый в свою сферу, поскольку у них уже нет
объединяющего центра. Когда этот центр спит, то и все находится так или
иначе в состоянии сна, так как ментальные и витальные элементы нефизической
природы существуют лишь в непосредственной связи с телесной жизнью и служат
ей. Таким образом, на этой первичной стадии, когда тело впадает в состояние
сна, сознание соскальзывает назад в подсознательное (мы используем слово
подсознательное в этимологическом смысле - в том смысле, как его использует
Шри Ауробиндо - имея в виду то, что является подсознательным в историческом
плане - не то, что ниже уровня нашего бодрствующего сознания, а то, что ниже
сознательной стадии в эволюционном смысле, т. е. сознание животных или
растений2); иными словами, сознание возвращается к своему
эволюционному прошлому, которое может наполнить его самыми разными
беспорядочными образами, созданными посредством случайных объединений
множества фрагментов воспоминаний и впечатлений - если сознание не
продолжает более или менее связно свою деятельность, начатую в бодрствующем
состоянии. Оттуда сознание погружается еще глубже в растительное или
личиночное прошлое (уровень сознания соответственно современных растений и
животных), а это уже воистину его настоящий сон. Индивиду предстоит пройти
через множество стадий, прежде чем будет сформирован истинный центр -
психическое и его сознание-сила, - что придаст всей этой изменчивой смеси
некую связность и цельность. Но с того момента, когда тело перестает быть
основным центром и внутренняя жизнь становится не зависимой от физических
обстоятельств и физической жизни, - в особенности, когда практикуют йогу,
которая представляет собой процесс ускоренной эволюции - жизнь поистине
меняется так же, как смерть и сон; это и есть начало существования. Первое,
что замечает ищущий, - это особая природа некоторых снов, как будто видимым
внешним изменениям предшествуют изменения внутренние более тонкого порядка,
ощущаемые нами в наших снах. От животного сна мы переходим к
сну-переживанию, от разложения смерти - к смерти, которая живет. Рассыпаются
все разделения, дробившие нашу интегральную жизнь. Вместо того, чтобы
подвергаться беспорядочному рассеянию из-за отсутствия центра, мы находим
Хозяина и ловим нить сознания-силы, которая соединяет все планы всеобщей
реальности.
В зависимости от уровня развития нашего сознания есть много степеней
этого нового типа сна - от редких нерегулярных вспышек, которые можно видеть
на том или ином плане, до непрерывного и самоуправляемого видения, которое
способно перемещаться по всей иерархии планов сверху донизу* в точности так,
как оно само пожелает. И опять здесь все зависит от нашего бодрствующего
сознания. Благодаря близости, сродству мы идем обычно к тем планам, с
которыми установили связь. Связь эта образуется ментальными, витальными или
иными вибрациями, которые мы принимаем и которые превращаются в нас в идеи,
стремления, желания, в низость или благородство. Когда же мы покидаем наше
тело, то мы попросту отправляемся к источнику этих вибраций - источнику
необычайно живому и удивительному, в сравнении с которым наше ментальное и
витальное "переизлучение" в физический мир кажется бледным и почти пустым. И
тогда мы начинаем осознавать те необъятные и бесчисленные миры, которые
окружают, окутывают, словом, перекрывают полностью нашу маленькую планету,
определяют ее судьбу и наши судьбы. Очевидно, описать эти миры на нескольких
страницах или даже в нескольких томах нет никакой возможности - это то же
самое, что описать Землю на основании поверхностного взгляда, брошенного,
например, на Нормандию. Поэтому мы не будем описывать их, а просто дадим
ищущему несколько общих пояснений, которые помогут ему оценить собственные
переживания. Основные требования для такого исследования - на это часто
указывал Шри Ауробиндо - это ясная простота, отсутствие желаний и
успокоенный разум, ибо если этого нет, то мы легко можем пасть добычей
иллюзий самого разного рода. Терпеливо, вновь и вновь повторяя всякий
опыт-переживание, мы учимся сначала распознавать, на каком плане происходит
переживание, а затем - и на каком уровне внутри каждого из планов оно
происходит. Этот процесс определения относительного расположения нашего
опыта-переживания так же важен для наших поисков, как, скажем, процесс
определения того, на какой дороге мы находимся и через какое государство
проезжаем, когда путешествуем по земле. Затем мы учимся понимать значение
нашего переживания; это иностранный язык, даже несколько языков, которые нам
предстоит расшифровать без малейшего вмешательства со стороны нашего
ментального языка. На самом деле одна из основных трудностей заключается в
том, что ментальный язык - это единственный известный нам язык, поэтому
после того, как мы просыпаемся, его толкования будут бессознательно
стремиться исказить чистоту переживания. Так как у нас нет хорошо
осведомленного проводника, который мог бы распутать этот клубок, то мы
должны научиться оставаться после пробуждения как можно более спокойными, не
позволяя вмешиваться уму и стараясь интуитивно почувствовать значение этих
других языков; эта способность развивается довольно быстро по мере того, как
развивается сознание и увеличивается число переживаний. Вначале это похоже
на джунгли или на китайский базар: все предстает перед нами в виде
однообразной массы. Затем, спустя месяцы и годы, мы уже начинаем различать
тропинки и лица, различные места и символы и вообще гораздо более живое
разнообразие [воспринимаемого], чем на земле.
Но как можно вспомнить свой сон? Для большинства людей он представляет
собой абсолютный пробел - не достает связующей нити. На самом деле
существует много нитей, или мостов, по выражению Матери, которые соединяют
между собой различные страны, из которых мы как бы состоим. Таким образом,
мы можем легко вспомнить некоторые части нашего существа и все их
путешествия, что же касается других частей, то о них у нас не остается
никаких воспоминаний потому, что нет моста, связующего такую часть с
остальным сознанием. Когда мы пересекаем эту пустоту, или необученную часть
сознания, то впоследствии забываем об этом (именно это часто случается с
теми, кто впадает в "экстаз"; позднее мы вернемся к этой теме). В принципе
человек достаточно развитый проходит во сне через весь диапазон планов
сознания и идет прямо к высшему Свету или Духу - Сат-Чит-Ананде - чаще всего
несознательно, но эти несколько минут и есть истинный сон, истинный отдых в
абсолютной релаксации Радости и Света. Шри Ауробиндо говорил, что истинной
целью сна является спонтанный возврат к Источнику с тем, чтобы вновь
погрузиться в него. Оттуда мы медленно опускаемся через все планы -
Ментальное, Витальное, Тонкое Физическое и Подсознательное (этот последний
план вспоминается легче всего) - где у каждой части нашего существа есть
соответствующие переживания, опыт. Внутри каждого плана также есть много
зон, которые связаны между собой мостами. Главная трудность состоит в том,
чтобы построить первый мост, мост к внешнему бодрствующему сознанию.
Единственный способ - это оставаться полностью неподвижными и безмолвными
сразу после пробуждения. Если мы поворачиваемся или совершаем любое другое
движение, то все пропадает или, вернее, большое озеро сна мгновенно
покрывается мелкой рябью и мы больше ничего не видим. Если же мы начинаем
думать, то уже не рябь, а грязные вихри заволакивают все - в этом процессе
нет места мысли, нельзя пытаться вспомнить что-то умом. Вместо этого мы
должны смотреть непрерывно и пристально на безбрежное, спокойное озеро, как
в длительном, но лишенном объекта созерцании, как бы стараясь пронзить эти
темные синие глубины одной лишь силой нашего взгляда. И если мы настойчивы,
то спустя какое-то время перед нашими глазами внезапно всплывает
какой-нибудь образ или, может быть, просто неясная тень, подобная дыму
далекой страны, напоенному каким-то очень знакомым, но неуловимым ароматом.
Только не нужно в тот же момент набрасываться на это - в таком случае
картина немедленно исчезнет: нужно позволить ей постепенно проявиться,
принять форму по своему усмотрению, и в конце концов мы вспомним целиком всю
сцену. Когда мы надежно держим нить в своих руках, этого в принципе
достаточно для того, чтобы медленно вытягивать ее, не пытаясь думать или
понимать. (Понимание приходит позже; если мы начнем сразу же
интерпретировать, то тем самым оборвем связь.) Эта нить поведет нас из
страны в страну, от воспоминания к воспоминанию. Может случиться так, что мы
застрянем на целые годы на одной и той же точке пути, как будто где-то в
памяти есть брешь, пробел, яма на дороге. Для восстановления недостающей
связующей нити нам нужно запастись терпением и продолжать работать,
постоянно стремясь обрести эту связь; если мы проявим настойчивость, то в
конце концов путь откроется, как это часто бывает в непроходимых джунглях.
Однако попытка вновь войти в сон - это не единственный метод; можно также
концентрироваться вечером перед отходом ко сну на том, чтобы пробудиться в
определенные промежутки времени, один или два раза за ночь, с тем, чтобы
вспомнить то, что произошло за соответствующий отрезок ночи - следовать за
нашей нитью по дискретным ее точкам. Этот метод особенно эффективен. Все мы
знаем, что стоит только захотеть проснуться в определенное время, как наши
внутренние часы срабатывают безотказно с точностью до минуты; это называется
"созданием формации". Формации эти подобны маленьким вибрационным
[частотным] импульсам, испускаемым усилием воли, которые обретают затем свое
независимое существование и с большим успехом выполняют свое назначение*.
Можно сознательно создавать формации различной мощности и длительности (их
можно периодически "подзаряжать") ради достижения самых разных целей и, в
частности, с целью пробуждения в определенные моменты во время нашего сна. И
если мы проявляем упорство месяцы, а если нужно, и годы, то в конце концов
каждый раз, когда на каком-нибудь плане нашего сна происходит какое-то
значительное событие, мы сразу же автоматически становимся бдительными,
сознательными. Нам нужно просто остановиться прямо во сне, повторить два или
три раза содержание видения, чтобы оно хорошо запомнилось, а затем вернуться
в сон.
На этом необъятном поле духовного опыта мы можем выделить лишь
несколько практических моментов, которые могут быть важны для ищущего в
начале его исследования. Прежде всего он должен четко отличать обычные
подсознательные сны от подлинных переживаний. Переживания - это не сны, хотя
в силу привычки мы склонны все сваливать в одну кучу; это реальные события
на том или ином плане, в которых мы принимаем участие; от обычных снов они
отличаются поразительной интенсивностью: все события физического мира, даже