Страница:
реален, сколь и ошибочен. Мы должны "очистить двери восприятия", как сказал
Вильям Блейк, и Нирвана способствует такому очищению, хотя, может быть, и
довольно резко. Обычно мы видим плоский, трехмерный мир с множеством
объектов и существ, отделенных друг от друга - так же, как палка,
погруженная в воду, кажется состоящей из двух частей, - но когда мы смотрим
с высшего плана, из Сверхсознательного, реальность предстает нам совершенно
иной, точно так же, как она предстает в ином виде, когда мы смотрим на нее с
низшего, атомарного уровня. Единственное различие между восприятием
сломанной палки и нашим привычным видением мира состоит в том, что первое -
это всего лишь оптическая иллюзия, тогда как второе - это уже иллюзия более
серьезная, укоренившаяся. Здесь, в этом последнем случае, мы настаиваем на
том, что видим именно сломанную палку, хотя на самом деле это не так. И эта
серьезная иллюзия может быть вполне оправдана, ибо она полностью согласуется
с нашей практической жизнью и с тем поверхностным уровнем, на котором
разворачивается наше существование, но в то же время именно в этом
заключается причина того, что мы не способны управлять жизнью: ибо ложно
видеть - значит ложно жить. Ученый, которого не может обмануть кажимость,
видит лучше и обретает большую способность управлять жизнью, но его видение
также неполно, а господство - ненадежно; он по-настоящему не овладел жизнью,
не овладел даже ее физическими силами, а просто использует некоторые из их
наиболее видимых проявлений. Следовательно, видение - это вопрос не только
личного удовлетворения; дело не в том, чтобы иметь прекрасные голубые и
розовые видения (которые, вообще говоря, находятся не на слишком высоком
уровне), видеть лучше - значит достичь подлинного господства над миром, над
обстоятельствами и над собой, хотя все это, в сущности, одно и тот же,
поскольку ничто не разделено. До сих пор те, которые поднялись до этого
высшего видения (поскольку вообще есть много уровней), пользовались им в
первую очередь для себя или же были не способны воплотить то, что они
видели, поскольку все их усилия были направлены как раз на уход из
воплощенного. Но, как показал Шри Ауробиндо, вовсе не обязательно
становиться на эту сомнительную позицию. Не случайно им была создана вся эта
основа - физическое, ментальное, витальное и психическое.
Таким образом, Нирвана - это полезная (но не необходимая) стадия
перехода от обычного видения к иному способу видения. Она освобождает нас от
всеобъемлющей, тотальной иллюзии, в которой мы живем: "Будто опутанные
чарами, видят они ложное как истинное", - говорит Маитри Упанишада (VII.
10). Шри Ауробиндо не употребляет этого слова - "иллюзия"; он просто
говорит, что мы живем в Неведении. Нирвана освобождает нас от нашего
Неведения, но лишь для того, чтобы привести нас к Неведению другого рода,
ибо такова уж вечная проблема человека: он бросается из одной крайности в
другую; он всегда ощущает необходимость отрицать что-либо для того, чтобы
согласиться с чем-то другим, а потому промежуточную стадию он воспринимает
как некое завершение, как финал, так уже и случилось со множеством великих
духовных переживаний. На самом же деле конца не существует, ибо есть только
постоянное возвышение и расширение Истины19. Можно
сказать, что в целом нирваническая или религиозная стадия, открывая дверь в
запредельный мир, представляет собою лишь первую стадию эволюции, которая
уводит нас от ложного видения мира, поэтому, по существу, эта стадия решает
вопросы воспитательного характера. Но человек пробудившийся, истинно
рожденный, должен искать следующую эволюционную стадию, оставив в себе
религиозного человека, сосредоточенного на мире ином, - чтобы обрести
человека духовного, сосредоточенного на Тотальности. Тогда ничего не нужно
будет исключать, все расширяется. Но при том ищущий в интегральной йоге
должен быть начеку, ибо все внутренние переживания, затрагивающие самые
сокровенные глубины нашего существа, всегда, когда они приходят, кажутся
неопровержимыми и принимаются нами за предел; на любом уровне они
ослепительны; здесь можно вспомнить слова Вивекананды о Нирване: "Океан
безграничного покоя, без зыби, без дуновения" - и сейчас же возникает
сильный соблазн остаться там, как будто это "высочайшие, последние небеса".
А теперь мы просто приведем совет Матери всем ищущим: Какова бы ни была
природа переживания, каким бы сильным или чудесным оно ни было, вы никогда
не должны позволить ему завладеть вами настолько, чтобы оно затопило целиком
все ваше существо. ... Когда бы вы ни входили в контакт с силой или
сознанием, которые находятся за пределами вашего сознания, вместо того,
чтобы полностью подчиниться этому сознанию или силе, вы должны всегда
помнить, что это лишь одно переживание среди тысяч и тысяч других, а потому
оно ни в коей мере не является абсолютным. Как бы прекрасно оно ни было, вы
можете и должны иметь лучшие переживания; как бы ни было оно исключительно,
есть другие, более чудесные переживания; как бы ни было оно высоко, в
будущем вы сможете вырасти еще выше.
Шри Ауробиндо месяцами жил в этой Нирване, прежде чем он вышел оттуда.
Странно, что в этом состоянии он был способен ежедневно издавать газету,
посещать тайные собрания и даже выступать с политическими речами. Когда ему
впервые предстояло выступить с публичной речью в Бомбее, он поделился своими
затруднениями с Леле: Он сказал мне, чтобы я молился, но я был настолько
поглощен сознанием Безмолвного Брахмана, что не мог молиться. Он ответил,
что это не беда; будут молиться он и некоторые другие, а я должен был просто
пойти на митинг и сделать присутствующим Намаскар [поклониться], как
Нарайяне, и ждать, и речь придет ко мне из некого другого источника, не из
ума20. Шри Ауробиндо сделал в точности то, что ему
было сказано, и речь пришла так, как будто ее кто-то диктовал. И с тех пор
все - речь, мои рукописные произведения, моя мысль и внешняя активность
приходят ко мне из того же источника, который находится выше головы [above
the brain-mind] 21. Шри Ауробиндо вошел в
контакт с Сверхсознательным. Речь, которую он произнес в Бомбее, была,
действительно, особенной. Попытайтесь осознать ту силу, что находится внутри
вас, - говорил он воинствующим националистам, - попытайтесь вывести ее на
передний план; тогда все, что вы делаете, сможет стать не вашим действием, а
действием этой Истины внутри вас. ... Ибо это - не вы, это нечто внутри вас.
Что могут сделать все эти суды, все силы мира Тому, что внутри вас, тому
Бессмертному, тому Нерожденному и Неумирающему, кого меч не может пронзить,
кого огонь не может сжечь? ... Его нельзя ни заключить в тюрьму, ни
отправить на виселицу. Есть ли что-нибудь в мире, чего вы должны бояться,
когда вы осознаете присутствие Того, кто находится внутри вас?
22
На рассвете 4 мая 1908 г. его разбудили вооруженные английские
полицейские. Шри Ауробиндо было тридцать шесть лет. Только что сорвалось
покушение на жизнь английского судьи в Калькутте. Бомба, которая
предназначалась для него, была изготовлена в саду, где Барин, младший брат
Шри Ауробиндо, обучал "учеников".
Шри Ауробиндо предстояло провести в алипорской тюрьме целый год в
ожидании приговора. Он не был замешан в неудавшемся покушении; организация
восстания не имела ничего общего с отдельными актами терроризма. Когда меня
арестовали и посадили в полицейский участок в Лал Базаре, моя вера на
некоторое время была поколеблена, ибо я не мог видеть сути Его намерения.
Поэтому в какой-то момент я заколебался и воззвал к Нему в сердце своем:
"Что же это такое? Я верил, что моя миссия - работать для народа моей страны
и до тех пор, пока эта работа не окончена, я под Твоей защитой. Почему же
тогда я здесь, да еще с таким обвинением?" Прошел день, затем второй и
третий, когда я услышал голос изнутри: "Жди и смотри". Тогда я успокоился и
стал ждать; из Лал Базара меня перевели в Алипор и поместили на месяц в
одиночную камеру, отдельно от всех остальных. Там день и ночь ждал я гласа
Божия внутри себя, чтобы узнать то, что Он должен был мне сказать, узнать
то, что я должен был делать. ... Затем я вспомнил, что где-то около месяца
до моего ареста я слышал зов, который настаивал на том, чтобы оставить все
дела, уединиться и взглянуть внутрь себя, чтобы войти в более тесное общение
с Ним. Я был слаб и не послушался зова. Моя работа [по освобождению Индии]
была очень дорога мне, и в гордыне сердца своего я полагал, что без меня она
пострадает или прекратится, или даже провалится совсем, поэтому я не оставил
ее. Мне показалось, что Он вновь заговорил со мною и сказал: "Я разорвал за
тебя путы, порвать которые ты был не в силах, ибо не в том воля моя и
никогда это в промысел мой не входило - продолжать это дело. У меня есть для
тебя другое, и именно ради этого я привел тебя сюда - научить тебя тому,
чему ты не смог научиться сам, и подготовить тебя к моей работе1.
Этой "работой" была реализация космического сознания, или Единства, и
исследование планов сознания, лежащих выше обычного разума, т. е. планов
Сверхсознательного. И это приведет Шри Ауробиндо на путь Великой Тайны. Я не
буду говорить обо всем, что происходило со мной в течение этого времени, -
скажу лишь то, что день за днем Он разворачивал передо мной свои чудеса. ...
День за днем в течение двенадцати месяцев моего заключения дарил Он мне это
знание2.
Целые месяцы жил Шри Ауробиндо в каком-то фантасмагорическом сне, в
пустоте, и происходило это на единственном фоне - на фоне статической
Реальности Трансцендентного. Однако довольно странно, что именно в этой
Пустоте, как бы возникая из нее, вновь показался мир, который обрел новое
лицо. Очень часто все происходит так - так было и в данном случае, - как
будто каждый раз необходимо все потерять для того, чтобы обрести все снова,
но на высшем уровне: Покоренный и побежденный, успокоенный, освобожденный от
самого себя разум принимает само Безмолвие как Высшее. Но затем ищущий
открывает, что все уже заключено для него в этом безмолвии или создается
заново ... и тогда пустота начинает заполняться, из нее возникает или в нее
стремительно низвергается вся многоликая Истина Божественного, динамическое
Бесконечное со всеми своими аспектами, проявлениями и множественностью
планов3. Когда мы видим только статическое Бесконечное, перед
нами один лишь облик Бога, который в таком видении пребывает вне этого мира
(и, возможно, мир "без Бога" лучше, чем мир, в котором правит строгий
Бог-судья), но когда Безмолвие смывает все наши претенциозно-торжественные
представления, наполняя нас чистой белизной, мы обнаруживаем, что мир и Бог
снова вместе, во всех точках и на всех уровнях, как будто их никогда ничто
не разделяло - разве только чистый материализм или спиритуализм. Такое вот
новое изменение сознания произошло у Шри Ауробиндо во дворе алипорской
тюрьмы во время одной из прогулок: Я смотрел на тюрьму, отделявшую меня от
людей, и я уже не был заключен в ее высоких стенах, нет - меня окружал
Васудева*. Я гулял под ветвями дерева, растущего против моей камеры, но оно
не было деревом, я знал, что это - Васудева, это - Шри Кришна* - я видел,
как он стоит, простирая свою тень надо мной. Я смотрел на запоры моей
камеры, на ту самую решетку, которая служила дверьми, и вновь я видел
Васудеву. Не кто иной, как Нарайяна* сторожил меня, стоял при мне на часах.
Или, когда я ложился на грубые одеяла, служившие мне постелью, я чувствовал
руки Шри Кришны, обнимавшие меня, руки моего Друга и Возлюбленного... Я
смотрел на заключенных - воров, убийц, мошенников - и когда я смотрел на
них, я видел Васудеву, я находил Нарайяну в этих затемненных душах и
неправильно используемых телах. Это ощущение уже никогда не покинет Шри
Ауробиндо. Шесть месяцев длилось следствие, где фигурировали двести с лишним
свидетелей и четыре тысячи улик; каждый день Шри Ауробиндо запирали в
железную клетку, которая помещалась в зале суда, но он уже не видел вокруг
себя ни враждебной толпы, ни судей: Когда начался процесс, меня преследовал
все тот же внутренний голос. Он говорил мне: "Когда тебя бросили в темницу,
не отчаялось ли сердце твое и не взывал ли ты ко мне: "Где твоя защита?"
Взгляни теперь на судью, взгляни теперь на прокурора". Я посмотрел на судью
- это был Васудева, это был Нарайяна, сидевший в суде. Я посмотрел на
прокурора и увидел не прокурора - это был Шри Кришна, который сидел и
улыбался. "Боишься ли ты теперь? - говорил он, - я - во всех людях и
руковожу их делами и словами" 5. Поистине Бог не
находится вне Своего мира. Он не "сотворил" мир, а стал этим миром, как
говорят Упанишады: "Он стал знанием и неведением, Он стал истиной и ложью...
Он стал всем, что бы то ни было" (Таиттирия Упанишада II. 6). "Весь этот мир
полон существ, которые суть Его члены", - говорит Шветашватара Упанишада
(IV.10). Для видящего взгляда все есть Единое; в божественном переживании
все вокруг - это единая глыба Божественного6.
Мы можем подумать, что это - абсолютно мистическое видение вселенной,
которое имеет мало общего с нашей повседневной реальностью; мы наталкиваемся
на зло и безобразие на каждом шагу, весь мир корчится от страданий, полон
стенаний и сдавленных криков. Где во всем этом Божественное? Неужели
Божественное - это варварство, всегда готовое открыть свои лагеря пыток;
неужели этот всепроникающий эгоизм, эта мерзость, скрытая или явная - тоже
Божественное? Бог не причастен ко всем этим преступлениям. Он совершенен. Он
не может быть частью этого - нети, нети**. Бог настолько чист, что Он - не
от мира сего, для него просто нет места в этой грязи, где мы задыхаемся! Мы
должны взглянуть существованию в лицо, если наша цель - прийти к правильному
решению, каким бы это решение ни было. А посмотреть в лицо существованию -
значит посмотреть в лицо Богу, поскольку их невозможно разделить. ... Этот
мир нашей битвы и труда - жестокий, опасный, разрушительный, пожирающий мир,
в котором жизнь полна неопределенности, а душа и тело человека движутся
среди огромных опасностей, мир, в котором с каждым шагом вперед, хотим мы
того или нет, что-то ломается и разрушается, в котором каждое дыхание жизни
является и дыханием смерти. Возложить ответственность за все, что кажется
нам дурным и ужасным, на плечи полувсемогущего Дьявола, списать ее на счет
Природы, создавая тем самым непримиримое противоречие между природой мира и
природой Бога, как будто природа не зависима от Бога, или же свалить эту
ответственность на человека и на его грехи, как будто ему принадлежал
решающий голос в создании этого мира или он мог сотворить хоть что-нибудь
против воли Бога - все это удобные, но неуклюжие выдумки. ... Мы создаем
Бога Любви и Милосердия, Бога добра, Бога справедливого, праведного и
добродетельного в соответствии с нашими моральными понятиями о
справедливости, добродетели и праведности, а все остальное, говорим мы, это
не Он или не Его, а было создано некой дьявольской Силой, которой он
позволил по какой-то причине проявить свою злую волю, или неким темным
Ариманом, действующим в противовес нашему доброму Ормузду, или, наконец, все
это было следствием ошибки себялюбивого человека-грешника, который испортил
то, что было создано Богом совершенным. ... Мы должны смело посмотреть
реальности в лицо и увидеть, что именно Бог, и никто другой, сотворил этот
мир в Своем бытии и что Он создал его таким, каков он есть. Мы должны
видеть, что Природа, пожирающая своих детей, Время, поглощающее жизни живых
существ, Смерть всеобщая и неотвратимая и неистовость сил Рудры* в человеке
и Природе - это тоже высшее Божество в одной из своих космических ипостасей.
Мы должны видеть, что Бог, щедрый творец, творец изобилия, Бог, участливый,
сильный и милостивый охранитель, есть также Бог пожиратель и разрушитель.
Муки на ложе страдания и зла, где нас пытают - это тоже его прикосновение
так же, как и счастье, нежность и наслаждение. И лишь тогда, когда мы увидим
все с точки зрения абсолютного единства и почувствуем эту истину в глубинах
нашего существа, сможем мы различить и за этой маской покойный и прекрасный
лик всеблаженного Божества, а в этом прикосновении, которое испытывает наше
несовершенство, почувствовать прикосновение друга и созидателя духа в
человеке. Диссонансы мира - это диссонансы Бога, и лишь принимая их и
проходя сквозь них можем мы достичь более великих созвучий его высшей
гармонии, вершин и трепетной безбрежности его трансцендентной Ананды**,
Ананды космической. ... Ибо истина - это основание подлинной духовности, а
храбрость - ее душа7.
И тогда заживляется рана, которая, казалось, неизбывно разделяла мир
надвое между Сатаной и Небесами, словно нет ничего другого - лишь Добро и
Зло, а между ними - мы, подобные избалованному ребенку, которого то балуют,
то секут, чтобы наставить на путь истинный8. Всякая
двойственность - это видение, основанное на Неведении. Ибо нет ничего, кроме
неисчислимого Единого9 и "диссонансов Бога", которые способствуют
росту Божества внутри нас. Но и так по-прежнему сохраняется разрыв между
этим, пусть божественным, несовершенством и высшим окончательным
Совершенством. Может быть, это космическое Божественное является неким
усеченным Божественным? Может быть, нам следует попытаться отыскать где-то
незапятнанное, трансцендентное и совершенное Божественное? Если между
духовной жизнью и жизнью мира существует противоречие, то именно через эту
пропасть ему [ищущему в интегральной йоге] предстоит возвести мост, именно
это противоречие он должен превратить здесь в гармонию. Если миром движут
плоть и дьявол, то тем более детям Бессмертия необходимо быть здесь - чтобы
покорить мир для Бога и для Духа. Если жизнь - это безумие, то стольким
миллионам душ нужно принести свет божественного разума; если жизнь - это
грезы, то все же внутри самих себя они реальны для многих грезящих, которых
нужно привести к более возвышенным грезам или пробудить; если же жизнь - это
обман, то необходимо дать обманутым правду10.
И все же мы чувствуем некую неудовлетворенность. Мы можем принять, что
Бог находится во всем этом зле, во всех страданиях, мы можем понять, что
темный Враг, мучающий нас, есть на самом деле созидатель нашей силы, скрыто
формирующий наше сознание, и вполне возможно, что мы - "воители Света" в
этом сумрачном мире, подобно древним риши. Но откуда вообще взялась эта
тьма? Почему Тот, кого мы считаем вечно чистым и совершенным, стал этим
миром, который, кажется, так далек от божественного? Зачем Ему понадобились
Смерть, Ложь и Страдание? Если это только маска, то для чего она? Если это
только иллюзия, то зачем нужна эта жестокая игра? И все же то, что Господь
не сотворил этот мир в соответствии с нашими представлениями о совершенстве
- это благословение: ведь у нас есть столько всяких идей о том, что является
"совершенным", а что - нет, о том, каким должен быть Бог и особенно каким Он
быть не должен, что после того, как мы отбросили бы все, что не
соответствует этим представлениям, в нашем мире не осталось бы ничего, кроме
или одного большого Нуля (который не вынес бы даже нашего собственного,
далекого от чистого, существования), или одной большой казармы. Добродетель,
- говорила Мать, - всегда стремилась что-нибудь подавить в этой жизни; если
сложить вместе сразу добродетели всех стран мира, то едва ли что-либо
останется от жизни. Ведь пока нам известен только один вид совершенства -
тот, который, скорее, стремится исключить что-то, а не охватить все целиком;
а совершенство - это полнота. Ведь мы можем уловить лишь одно мгновение
Вечности; поскольку это мгновение не содержит всего, что мы хотели бы видеть
и иметь, мы жалуемся, заявляя, что мир этот дурно устроен; когда же мы
возвышаемся над мгновением и выходим в Полноту, все меняется, и мы
становимся причастными Совершенству в становлении. Этот мир не закончен, он
находится в становлении, это постепенное покорение Божественного
Божественным для Божественного на его пути к становлению тем бесконечно
большим, чем мы должны стать11. Наш мир находится в процессе
эволюции, а эволюция имеет духовное значение:
Неисчислимые пути земные рвались к божеству.
Earth's million roads struggled towards deity.12
Что мы знаем о великом земном путешествии? Оно кажется нам мучительным,
жестоким, нечистым, но мы ведь только рождаемся! Мы уже вышли из Материи -
грязные, жалкие, корчащиеся от боли - встали, как бог из могилы, который, не
помня себя, не зная, где право, а где лево, бредет ощупью, на все поминутно
натыкаясь. Но кто знает, какое иное рождение, какая обновленная память,
какая сила, которую мы вновь обретаем, ожидают нас на нашем пути? Этот мир
находится в становлении; мы еще не знаем всей истории до конца.
Ты на земле ищи Его...
Ты есть Он, о Царь. Лишь нощи тьмой
Душа твоя объята -
Но то была твоя лишь воля. Так сбрось же сей покров и возврати
Ту цельность ясную,
С которой ты воистину одно.
Seek Him upon the earth...
For thou art He, o King. Only the night
Is on thy soul
By thy own will. Remove it and recover
The serene whole
Thou art indeed... 13
"Ты есть Он" - такова вечная истина. Тат твам аси - ты есть То. Такова
Истина, которой учили древние Мистерии и которую забыли более поздние
религии. Утратив главную тайну, они стали жертвами дуализма и всяческих
искажений, и на смену великой и простой Мистерии пришли мистерии
невразумительные и лишенные истинного света. "Я и Отец мой - одно", -
говорил Иисус Христос (Иоанн, 10, 30); "Я - это Он", - говорят мудрецы
Индии: со'хам - ибо такова истина, которую открывают все люди свободного
духа, с Востока ли они или с Запада, из прошлого или из настоящего. Это
извечный Факт, который все мы должны открыть. Причем "я", утверждающее свое
тождество с Богом, не является принадлежностью какой-либо привилегированной
личности. Действительно, можно ли говорить о каком-то жалком, обособленном
"я" во всем этом безбрежном неудержимом распускании, расцветании или что
единение с Богом - удел лишь мудрецов Упанишад, риши Вед или Христа? На
самом деле это голоса всех людей, слитые в едином космическом сознании. Мы
все - дети Божьи.
Есть два пути к этому Открытию, или две ступени. Первая - это найти
душу, психическое существо, которое вечно едино с Божественным, малый свет
этого великого Света: "Дух, который находится здесь, в человеке, и Дух,
который находится там, в Солнце - взгляни: это Единый Дух и нет никакого
другого", - говорят Упанишады (Таиттирия Упанишада X); "кто думает "я - это
одно, а он - другое", тот не знает" (Брихадараньяка Упанишада I. 4. 10).
Шесть или семь тысяч лет тому назад Веды назвали такое открытие Духа в
человеке "рождением Сына": "Видна его красная сверкающая субстанция: великий
бог высвобождается из мрака" (Риг Веда V. 1 .2); сильным могучим языком
утверждали риши Вед вечное тождество Сына и Отца и божественную трансмутацию
человека: "Освобождай отца твоего, знанием своим охраняй его - отца твоего,
который становится твоим сыном и поддерживает тебя" (Риг Веда V. 3. 9).
В тот момент, когда мы рождаемся, мы видим, что эта душа в нас является
такой же и во всех человеческих существах. Она скрыта, не проявлена не
только в существах, но и в предметах: "Это дитя вод, дитя лесов, дитя
предметов неподвижных и предметов, которые движутся. Он присутствует даже в
камне" (Риг Веда I. 70. 20). Все едино, потому что все - это Единое. Разве
не говорил Христос: "Это - тело мое, это - кровь моя" о двух самых
материальных, самых земных символах - хлебе и вине, чтобы показать, что и
Материя - это тело Единого, кровь Бога?* Если бы его не было уже в камне, то
как бы Он проник в человека, каким волшебным вмешательством? Мы представляем
собою результат эволюции, а не продукт замысловатой последовательности
произвольных чудес: Там (в нашей человеческой природе) заключено все прошлое
земли ... сама природа человеческого существа предполагает наличие
материальной и витальной стадий, которые подготавливают появление разума в
человеке, а также наличие определенного животного прошлого, которое
формировало первый элемент его сложной человеческой структуры. И давайте не
будем говорить, что это так из-за того, что материальная Природа в процессе
эволюции сначала создала жизнь человека, его тело и животный разум, и лишь
затем душа низошла в эту оболочку, таким образом созданную, ... так как это
предполагает наличие пропасти между душой и телом, между душой и жизнью,
между душой и разумом - пропасти, которой не существует; нет тела без души,
нет тела, которое само бы не являлось формой души; сама Материя - это
субстанция и сила духа и не могла бы существовать, если бы была чем-нибудь
Вильям Блейк, и Нирвана способствует такому очищению, хотя, может быть, и
довольно резко. Обычно мы видим плоский, трехмерный мир с множеством
объектов и существ, отделенных друг от друга - так же, как палка,
погруженная в воду, кажется состоящей из двух частей, - но когда мы смотрим
с высшего плана, из Сверхсознательного, реальность предстает нам совершенно
иной, точно так же, как она предстает в ином виде, когда мы смотрим на нее с
низшего, атомарного уровня. Единственное различие между восприятием
сломанной палки и нашим привычным видением мира состоит в том, что первое -
это всего лишь оптическая иллюзия, тогда как второе - это уже иллюзия более
серьезная, укоренившаяся. Здесь, в этом последнем случае, мы настаиваем на
том, что видим именно сломанную палку, хотя на самом деле это не так. И эта
серьезная иллюзия может быть вполне оправдана, ибо она полностью согласуется
с нашей практической жизнью и с тем поверхностным уровнем, на котором
разворачивается наше существование, но в то же время именно в этом
заключается причина того, что мы не способны управлять жизнью: ибо ложно
видеть - значит ложно жить. Ученый, которого не может обмануть кажимость,
видит лучше и обретает большую способность управлять жизнью, но его видение
также неполно, а господство - ненадежно; он по-настоящему не овладел жизнью,
не овладел даже ее физическими силами, а просто использует некоторые из их
наиболее видимых проявлений. Следовательно, видение - это вопрос не только
личного удовлетворения; дело не в том, чтобы иметь прекрасные голубые и
розовые видения (которые, вообще говоря, находятся не на слишком высоком
уровне), видеть лучше - значит достичь подлинного господства над миром, над
обстоятельствами и над собой, хотя все это, в сущности, одно и тот же,
поскольку ничто не разделено. До сих пор те, которые поднялись до этого
высшего видения (поскольку вообще есть много уровней), пользовались им в
первую очередь для себя или же были не способны воплотить то, что они
видели, поскольку все их усилия были направлены как раз на уход из
воплощенного. Но, как показал Шри Ауробиндо, вовсе не обязательно
становиться на эту сомнительную позицию. Не случайно им была создана вся эта
основа - физическое, ментальное, витальное и психическое.
Таким образом, Нирвана - это полезная (но не необходимая) стадия
перехода от обычного видения к иному способу видения. Она освобождает нас от
всеобъемлющей, тотальной иллюзии, в которой мы живем: "Будто опутанные
чарами, видят они ложное как истинное", - говорит Маитри Упанишада (VII.
10). Шри Ауробиндо не употребляет этого слова - "иллюзия"; он просто
говорит, что мы живем в Неведении. Нирвана освобождает нас от нашего
Неведения, но лишь для того, чтобы привести нас к Неведению другого рода,
ибо такова уж вечная проблема человека: он бросается из одной крайности в
другую; он всегда ощущает необходимость отрицать что-либо для того, чтобы
согласиться с чем-то другим, а потому промежуточную стадию он воспринимает
как некое завершение, как финал, так уже и случилось со множеством великих
духовных переживаний. На самом же деле конца не существует, ибо есть только
постоянное возвышение и расширение Истины19. Можно
сказать, что в целом нирваническая или религиозная стадия, открывая дверь в
запредельный мир, представляет собою лишь первую стадию эволюции, которая
уводит нас от ложного видения мира, поэтому, по существу, эта стадия решает
вопросы воспитательного характера. Но человек пробудившийся, истинно
рожденный, должен искать следующую эволюционную стадию, оставив в себе
религиозного человека, сосредоточенного на мире ином, - чтобы обрести
человека духовного, сосредоточенного на Тотальности. Тогда ничего не нужно
будет исключать, все расширяется. Но при том ищущий в интегральной йоге
должен быть начеку, ибо все внутренние переживания, затрагивающие самые
сокровенные глубины нашего существа, всегда, когда они приходят, кажутся
неопровержимыми и принимаются нами за предел; на любом уровне они
ослепительны; здесь можно вспомнить слова Вивекананды о Нирване: "Океан
безграничного покоя, без зыби, без дуновения" - и сейчас же возникает
сильный соблазн остаться там, как будто это "высочайшие, последние небеса".
А теперь мы просто приведем совет Матери всем ищущим: Какова бы ни была
природа переживания, каким бы сильным или чудесным оно ни было, вы никогда
не должны позволить ему завладеть вами настолько, чтобы оно затопило целиком
все ваше существо. ... Когда бы вы ни входили в контакт с силой или
сознанием, которые находятся за пределами вашего сознания, вместо того,
чтобы полностью подчиниться этому сознанию или силе, вы должны всегда
помнить, что это лишь одно переживание среди тысяч и тысяч других, а потому
оно ни в коей мере не является абсолютным. Как бы прекрасно оно ни было, вы
можете и должны иметь лучшие переживания; как бы ни было оно исключительно,
есть другие, более чудесные переживания; как бы ни было оно высоко, в
будущем вы сможете вырасти еще выше.
Шри Ауробиндо месяцами жил в этой Нирване, прежде чем он вышел оттуда.
Странно, что в этом состоянии он был способен ежедневно издавать газету,
посещать тайные собрания и даже выступать с политическими речами. Когда ему
впервые предстояло выступить с публичной речью в Бомбее, он поделился своими
затруднениями с Леле: Он сказал мне, чтобы я молился, но я был настолько
поглощен сознанием Безмолвного Брахмана, что не мог молиться. Он ответил,
что это не беда; будут молиться он и некоторые другие, а я должен был просто
пойти на митинг и сделать присутствующим Намаскар [поклониться], как
Нарайяне, и ждать, и речь придет ко мне из некого другого источника, не из
ума20. Шри Ауробиндо сделал в точности то, что ему
было сказано, и речь пришла так, как будто ее кто-то диктовал. И с тех пор
все - речь, мои рукописные произведения, моя мысль и внешняя активность
приходят ко мне из того же источника, который находится выше головы [above
the brain-mind] 21. Шри Ауробиндо вошел в
контакт с Сверхсознательным. Речь, которую он произнес в Бомбее, была,
действительно, особенной. Попытайтесь осознать ту силу, что находится внутри
вас, - говорил он воинствующим националистам, - попытайтесь вывести ее на
передний план; тогда все, что вы делаете, сможет стать не вашим действием, а
действием этой Истины внутри вас. ... Ибо это - не вы, это нечто внутри вас.
Что могут сделать все эти суды, все силы мира Тому, что внутри вас, тому
Бессмертному, тому Нерожденному и Неумирающему, кого меч не может пронзить,
кого огонь не может сжечь? ... Его нельзя ни заключить в тюрьму, ни
отправить на виселицу. Есть ли что-нибудь в мире, чего вы должны бояться,
когда вы осознаете присутствие Того, кто находится внутри вас?
22
На рассвете 4 мая 1908 г. его разбудили вооруженные английские
полицейские. Шри Ауробиндо было тридцать шесть лет. Только что сорвалось
покушение на жизнь английского судьи в Калькутте. Бомба, которая
предназначалась для него, была изготовлена в саду, где Барин, младший брат
Шри Ауробиндо, обучал "учеников".
Шри Ауробиндо предстояло провести в алипорской тюрьме целый год в
ожидании приговора. Он не был замешан в неудавшемся покушении; организация
восстания не имела ничего общего с отдельными актами терроризма. Когда меня
арестовали и посадили в полицейский участок в Лал Базаре, моя вера на
некоторое время была поколеблена, ибо я не мог видеть сути Его намерения.
Поэтому в какой-то момент я заколебался и воззвал к Нему в сердце своем:
"Что же это такое? Я верил, что моя миссия - работать для народа моей страны
и до тех пор, пока эта работа не окончена, я под Твоей защитой. Почему же
тогда я здесь, да еще с таким обвинением?" Прошел день, затем второй и
третий, когда я услышал голос изнутри: "Жди и смотри". Тогда я успокоился и
стал ждать; из Лал Базара меня перевели в Алипор и поместили на месяц в
одиночную камеру, отдельно от всех остальных. Там день и ночь ждал я гласа
Божия внутри себя, чтобы узнать то, что Он должен был мне сказать, узнать
то, что я должен был делать. ... Затем я вспомнил, что где-то около месяца
до моего ареста я слышал зов, который настаивал на том, чтобы оставить все
дела, уединиться и взглянуть внутрь себя, чтобы войти в более тесное общение
с Ним. Я был слаб и не послушался зова. Моя работа [по освобождению Индии]
была очень дорога мне, и в гордыне сердца своего я полагал, что без меня она
пострадает или прекратится, или даже провалится совсем, поэтому я не оставил
ее. Мне показалось, что Он вновь заговорил со мною и сказал: "Я разорвал за
тебя путы, порвать которые ты был не в силах, ибо не в том воля моя и
никогда это в промысел мой не входило - продолжать это дело. У меня есть для
тебя другое, и именно ради этого я привел тебя сюда - научить тебя тому,
чему ты не смог научиться сам, и подготовить тебя к моей работе1.
Этой "работой" была реализация космического сознания, или Единства, и
исследование планов сознания, лежащих выше обычного разума, т. е. планов
Сверхсознательного. И это приведет Шри Ауробиндо на путь Великой Тайны. Я не
буду говорить обо всем, что происходило со мной в течение этого времени, -
скажу лишь то, что день за днем Он разворачивал передо мной свои чудеса. ...
День за днем в течение двенадцати месяцев моего заключения дарил Он мне это
знание2.
Целые месяцы жил Шри Ауробиндо в каком-то фантасмагорическом сне, в
пустоте, и происходило это на единственном фоне - на фоне статической
Реальности Трансцендентного. Однако довольно странно, что именно в этой
Пустоте, как бы возникая из нее, вновь показался мир, который обрел новое
лицо. Очень часто все происходит так - так было и в данном случае, - как
будто каждый раз необходимо все потерять для того, чтобы обрести все снова,
но на высшем уровне: Покоренный и побежденный, успокоенный, освобожденный от
самого себя разум принимает само Безмолвие как Высшее. Но затем ищущий
открывает, что все уже заключено для него в этом безмолвии или создается
заново ... и тогда пустота начинает заполняться, из нее возникает или в нее
стремительно низвергается вся многоликая Истина Божественного, динамическое
Бесконечное со всеми своими аспектами, проявлениями и множественностью
планов3. Когда мы видим только статическое Бесконечное, перед
нами один лишь облик Бога, который в таком видении пребывает вне этого мира
(и, возможно, мир "без Бога" лучше, чем мир, в котором правит строгий
Бог-судья), но когда Безмолвие смывает все наши претенциозно-торжественные
представления, наполняя нас чистой белизной, мы обнаруживаем, что мир и Бог
снова вместе, во всех точках и на всех уровнях, как будто их никогда ничто
не разделяло - разве только чистый материализм или спиритуализм. Такое вот
новое изменение сознания произошло у Шри Ауробиндо во дворе алипорской
тюрьмы во время одной из прогулок: Я смотрел на тюрьму, отделявшую меня от
людей, и я уже не был заключен в ее высоких стенах, нет - меня окружал
Васудева*. Я гулял под ветвями дерева, растущего против моей камеры, но оно
не было деревом, я знал, что это - Васудева, это - Шри Кришна* - я видел,
как он стоит, простирая свою тень надо мной. Я смотрел на запоры моей
камеры, на ту самую решетку, которая служила дверьми, и вновь я видел
Васудеву. Не кто иной, как Нарайяна* сторожил меня, стоял при мне на часах.
Или, когда я ложился на грубые одеяла, служившие мне постелью, я чувствовал
руки Шри Кришны, обнимавшие меня, руки моего Друга и Возлюбленного... Я
смотрел на заключенных - воров, убийц, мошенников - и когда я смотрел на
них, я видел Васудеву, я находил Нарайяну в этих затемненных душах и
неправильно используемых телах. Это ощущение уже никогда не покинет Шри
Ауробиндо. Шесть месяцев длилось следствие, где фигурировали двести с лишним
свидетелей и четыре тысячи улик; каждый день Шри Ауробиндо запирали в
железную клетку, которая помещалась в зале суда, но он уже не видел вокруг
себя ни враждебной толпы, ни судей: Когда начался процесс, меня преследовал
все тот же внутренний голос. Он говорил мне: "Когда тебя бросили в темницу,
не отчаялось ли сердце твое и не взывал ли ты ко мне: "Где твоя защита?"
Взгляни теперь на судью, взгляни теперь на прокурора". Я посмотрел на судью
- это был Васудева, это был Нарайяна, сидевший в суде. Я посмотрел на
прокурора и увидел не прокурора - это был Шри Кришна, который сидел и
улыбался. "Боишься ли ты теперь? - говорил он, - я - во всех людях и
руковожу их делами и словами" 5. Поистине Бог не
находится вне Своего мира. Он не "сотворил" мир, а стал этим миром, как
говорят Упанишады: "Он стал знанием и неведением, Он стал истиной и ложью...
Он стал всем, что бы то ни было" (Таиттирия Упанишада II. 6). "Весь этот мир
полон существ, которые суть Его члены", - говорит Шветашватара Упанишада
(IV.10). Для видящего взгляда все есть Единое; в божественном переживании
все вокруг - это единая глыба Божественного6.
Мы можем подумать, что это - абсолютно мистическое видение вселенной,
которое имеет мало общего с нашей повседневной реальностью; мы наталкиваемся
на зло и безобразие на каждом шагу, весь мир корчится от страданий, полон
стенаний и сдавленных криков. Где во всем этом Божественное? Неужели
Божественное - это варварство, всегда готовое открыть свои лагеря пыток;
неужели этот всепроникающий эгоизм, эта мерзость, скрытая или явная - тоже
Божественное? Бог не причастен ко всем этим преступлениям. Он совершенен. Он
не может быть частью этого - нети, нети**. Бог настолько чист, что Он - не
от мира сего, для него просто нет места в этой грязи, где мы задыхаемся! Мы
должны взглянуть существованию в лицо, если наша цель - прийти к правильному
решению, каким бы это решение ни было. А посмотреть в лицо существованию -
значит посмотреть в лицо Богу, поскольку их невозможно разделить. ... Этот
мир нашей битвы и труда - жестокий, опасный, разрушительный, пожирающий мир,
в котором жизнь полна неопределенности, а душа и тело человека движутся
среди огромных опасностей, мир, в котором с каждым шагом вперед, хотим мы
того или нет, что-то ломается и разрушается, в котором каждое дыхание жизни
является и дыханием смерти. Возложить ответственность за все, что кажется
нам дурным и ужасным, на плечи полувсемогущего Дьявола, списать ее на счет
Природы, создавая тем самым непримиримое противоречие между природой мира и
природой Бога, как будто природа не зависима от Бога, или же свалить эту
ответственность на человека и на его грехи, как будто ему принадлежал
решающий голос в создании этого мира или он мог сотворить хоть что-нибудь
против воли Бога - все это удобные, но неуклюжие выдумки. ... Мы создаем
Бога Любви и Милосердия, Бога добра, Бога справедливого, праведного и
добродетельного в соответствии с нашими моральными понятиями о
справедливости, добродетели и праведности, а все остальное, говорим мы, это
не Он или не Его, а было создано некой дьявольской Силой, которой он
позволил по какой-то причине проявить свою злую волю, или неким темным
Ариманом, действующим в противовес нашему доброму Ормузду, или, наконец, все
это было следствием ошибки себялюбивого человека-грешника, который испортил
то, что было создано Богом совершенным. ... Мы должны смело посмотреть
реальности в лицо и увидеть, что именно Бог, и никто другой, сотворил этот
мир в Своем бытии и что Он создал его таким, каков он есть. Мы должны
видеть, что Природа, пожирающая своих детей, Время, поглощающее жизни живых
существ, Смерть всеобщая и неотвратимая и неистовость сил Рудры* в человеке
и Природе - это тоже высшее Божество в одной из своих космических ипостасей.
Мы должны видеть, что Бог, щедрый творец, творец изобилия, Бог, участливый,
сильный и милостивый охранитель, есть также Бог пожиратель и разрушитель.
Муки на ложе страдания и зла, где нас пытают - это тоже его прикосновение
так же, как и счастье, нежность и наслаждение. И лишь тогда, когда мы увидим
все с точки зрения абсолютного единства и почувствуем эту истину в глубинах
нашего существа, сможем мы различить и за этой маской покойный и прекрасный
лик всеблаженного Божества, а в этом прикосновении, которое испытывает наше
несовершенство, почувствовать прикосновение друга и созидателя духа в
человеке. Диссонансы мира - это диссонансы Бога, и лишь принимая их и
проходя сквозь них можем мы достичь более великих созвучий его высшей
гармонии, вершин и трепетной безбрежности его трансцендентной Ананды**,
Ананды космической. ... Ибо истина - это основание подлинной духовности, а
храбрость - ее душа7.
И тогда заживляется рана, которая, казалось, неизбывно разделяла мир
надвое между Сатаной и Небесами, словно нет ничего другого - лишь Добро и
Зло, а между ними - мы, подобные избалованному ребенку, которого то балуют,
то секут, чтобы наставить на путь истинный8. Всякая
двойственность - это видение, основанное на Неведении. Ибо нет ничего, кроме
неисчислимого Единого9 и "диссонансов Бога", которые способствуют
росту Божества внутри нас. Но и так по-прежнему сохраняется разрыв между
этим, пусть божественным, несовершенством и высшим окончательным
Совершенством. Может быть, это космическое Божественное является неким
усеченным Божественным? Может быть, нам следует попытаться отыскать где-то
незапятнанное, трансцендентное и совершенное Божественное? Если между
духовной жизнью и жизнью мира существует противоречие, то именно через эту
пропасть ему [ищущему в интегральной йоге] предстоит возвести мост, именно
это противоречие он должен превратить здесь в гармонию. Если миром движут
плоть и дьявол, то тем более детям Бессмертия необходимо быть здесь - чтобы
покорить мир для Бога и для Духа. Если жизнь - это безумие, то стольким
миллионам душ нужно принести свет божественного разума; если жизнь - это
грезы, то все же внутри самих себя они реальны для многих грезящих, которых
нужно привести к более возвышенным грезам или пробудить; если же жизнь - это
обман, то необходимо дать обманутым правду10.
И все же мы чувствуем некую неудовлетворенность. Мы можем принять, что
Бог находится во всем этом зле, во всех страданиях, мы можем понять, что
темный Враг, мучающий нас, есть на самом деле созидатель нашей силы, скрыто
формирующий наше сознание, и вполне возможно, что мы - "воители Света" в
этом сумрачном мире, подобно древним риши. Но откуда вообще взялась эта
тьма? Почему Тот, кого мы считаем вечно чистым и совершенным, стал этим
миром, который, кажется, так далек от божественного? Зачем Ему понадобились
Смерть, Ложь и Страдание? Если это только маска, то для чего она? Если это
только иллюзия, то зачем нужна эта жестокая игра? И все же то, что Господь
не сотворил этот мир в соответствии с нашими представлениями о совершенстве
- это благословение: ведь у нас есть столько всяких идей о том, что является
"совершенным", а что - нет, о том, каким должен быть Бог и особенно каким Он
быть не должен, что после того, как мы отбросили бы все, что не
соответствует этим представлениям, в нашем мире не осталось бы ничего, кроме
или одного большого Нуля (который не вынес бы даже нашего собственного,
далекого от чистого, существования), или одной большой казармы. Добродетель,
- говорила Мать, - всегда стремилась что-нибудь подавить в этой жизни; если
сложить вместе сразу добродетели всех стран мира, то едва ли что-либо
останется от жизни. Ведь пока нам известен только один вид совершенства -
тот, который, скорее, стремится исключить что-то, а не охватить все целиком;
а совершенство - это полнота. Ведь мы можем уловить лишь одно мгновение
Вечности; поскольку это мгновение не содержит всего, что мы хотели бы видеть
и иметь, мы жалуемся, заявляя, что мир этот дурно устроен; когда же мы
возвышаемся над мгновением и выходим в Полноту, все меняется, и мы
становимся причастными Совершенству в становлении. Этот мир не закончен, он
находится в становлении, это постепенное покорение Божественного
Божественным для Божественного на его пути к становлению тем бесконечно
большим, чем мы должны стать11. Наш мир находится в процессе
эволюции, а эволюция имеет духовное значение:
Неисчислимые пути земные рвались к божеству.
Earth's million roads struggled towards deity.12
Что мы знаем о великом земном путешествии? Оно кажется нам мучительным,
жестоким, нечистым, но мы ведь только рождаемся! Мы уже вышли из Материи -
грязные, жалкие, корчащиеся от боли - встали, как бог из могилы, который, не
помня себя, не зная, где право, а где лево, бредет ощупью, на все поминутно
натыкаясь. Но кто знает, какое иное рождение, какая обновленная память,
какая сила, которую мы вновь обретаем, ожидают нас на нашем пути? Этот мир
находится в становлении; мы еще не знаем всей истории до конца.
Ты на земле ищи Его...
Ты есть Он, о Царь. Лишь нощи тьмой
Душа твоя объята -
Но то была твоя лишь воля. Так сбрось же сей покров и возврати
Ту цельность ясную,
С которой ты воистину одно.
Seek Him upon the earth...
For thou art He, o King. Only the night
Is on thy soul
By thy own will. Remove it and recover
The serene whole
Thou art indeed... 13
"Ты есть Он" - такова вечная истина. Тат твам аси - ты есть То. Такова
Истина, которой учили древние Мистерии и которую забыли более поздние
религии. Утратив главную тайну, они стали жертвами дуализма и всяческих
искажений, и на смену великой и простой Мистерии пришли мистерии
невразумительные и лишенные истинного света. "Я и Отец мой - одно", -
говорил Иисус Христос (Иоанн, 10, 30); "Я - это Он", - говорят мудрецы
Индии: со'хам - ибо такова истина, которую открывают все люди свободного
духа, с Востока ли они или с Запада, из прошлого или из настоящего. Это
извечный Факт, который все мы должны открыть. Причем "я", утверждающее свое
тождество с Богом, не является принадлежностью какой-либо привилегированной
личности. Действительно, можно ли говорить о каком-то жалком, обособленном
"я" во всем этом безбрежном неудержимом распускании, расцветании или что
единение с Богом - удел лишь мудрецов Упанишад, риши Вед или Христа? На
самом деле это голоса всех людей, слитые в едином космическом сознании. Мы
все - дети Божьи.
Есть два пути к этому Открытию, или две ступени. Первая - это найти
душу, психическое существо, которое вечно едино с Божественным, малый свет
этого великого Света: "Дух, который находится здесь, в человеке, и Дух,
который находится там, в Солнце - взгляни: это Единый Дух и нет никакого
другого", - говорят Упанишады (Таиттирия Упанишада X); "кто думает "я - это
одно, а он - другое", тот не знает" (Брихадараньяка Упанишада I. 4. 10).
Шесть или семь тысяч лет тому назад Веды назвали такое открытие Духа в
человеке "рождением Сына": "Видна его красная сверкающая субстанция: великий
бог высвобождается из мрака" (Риг Веда V. 1 .2); сильным могучим языком
утверждали риши Вед вечное тождество Сына и Отца и божественную трансмутацию
человека: "Освобождай отца твоего, знанием своим охраняй его - отца твоего,
который становится твоим сыном и поддерживает тебя" (Риг Веда V. 3. 9).
В тот момент, когда мы рождаемся, мы видим, что эта душа в нас является
такой же и во всех человеческих существах. Она скрыта, не проявлена не
только в существах, но и в предметах: "Это дитя вод, дитя лесов, дитя
предметов неподвижных и предметов, которые движутся. Он присутствует даже в
камне" (Риг Веда I. 70. 20). Все едино, потому что все - это Единое. Разве
не говорил Христос: "Это - тело мое, это - кровь моя" о двух самых
материальных, самых земных символах - хлебе и вине, чтобы показать, что и
Материя - это тело Единого, кровь Бога?* Если бы его не было уже в камне, то
как бы Он проник в человека, каким волшебным вмешательством? Мы представляем
собою результат эволюции, а не продукт замысловатой последовательности
произвольных чудес: Там (в нашей человеческой природе) заключено все прошлое
земли ... сама природа человеческого существа предполагает наличие
материальной и витальной стадий, которые подготавливают появление разума в
человеке, а также наличие определенного животного прошлого, которое
формировало первый элемент его сложной человеческой структуры. И давайте не
будем говорить, что это так из-за того, что материальная Природа в процессе
эволюции сначала создала жизнь человека, его тело и животный разум, и лишь
затем душа низошла в эту оболочку, таким образом созданную, ... так как это
предполагает наличие пропасти между душой и телом, между душой и жизнью,
между душой и разумом - пропасти, которой не существует; нет тела без души,
нет тела, которое само бы не являлось формой души; сама Материя - это
субстанция и сила духа и не могла бы существовать, если бы была чем-нибудь