Страница:
Четкие силуэты пирамидальных тополей почти терялись на черном фоне
горной гряды, словно исчезли, растворились бесследно в густой темноте южной
ночи.
Зажглись фонари на улицах. В прохладном ночном воздухе говор прохожих,
шорох автомобильных шин, звон трамваев, беспорядочная перекличка тепловозов
на станционных путях стали громче, отчетливей. Привычный вечерний ритм
большого города...
Трехэтажный, строгой архитектуры дом на широком проспекте. Окна плотно
задернуты шторами. В просторной комнате во всю стену - светоплан городских
кварталов. Четкие линии улиц. Зеленые квадраты парков и лесопосадок. На
перекрестках узловых магистралей красными глазками обозначены посты ГАИ.
У окна полукругом - пульт оперативной связи. Длинные ряды разноцветных
лампочек на черной панели. Телефоны - один, другой, третий... За пультом -
молодой капитан милиции. Скуластое загорелое лицо человека, хорошо знакомого
с жарким степным солнцем и жгучими ветрами.
Вспыхивает лампочка на пульте. Капитан наклоняется к микрофону и
привычно отзывается:
- Дежурный Управления внутренних дел слушает... Так. Так. Вас понял.
Рука капитана, потянувшаяся было к раскрытому на чистой странице
журналу регистрации происшествий, останавливается на полпути. В городе пока
все спокойно.
Капитан подходит к окну и открывает форточку. В комнату вместе с
разноголосым шумом оживленного проспекта врывается струя прохладного
воздуха.
Улица на окраине города. Час поздний, и Анатолий очень спешит: дома его
ждут жена и маленькая Светланка. Но он, ей-богу, не виноват, что задержка
вышла. Получил премию. Долго ходил по магазинам, выбирал подарки жене и
дочери. Потом заглянул к приятелю договориться насчет субботней рыбалки.
Он очень спешит и не видит, что следом за ним, прячась за деревьями,
бесшумно скользит странная фигура.
Недалеко от дома он услышал шаги позади. Обернулся. Перед ним в тусклом
свете уличного фонаря стоял парень лет двадцати пяти. Черный пиджак.
Неяркий, в серую полоску галстук.
- Деньги! Мне нужны деньги! - задыхаясь от быстрой ходьбы, злобно
прошипел незнакомец.
- Что-о? - удивленно протянул Анатолий. - Иди-ка ты по-добру, по-здо...
Он не успел договорить. Незнакомец взмахнул рукой. Страшный удар в
голову свалил с ног Анатолия. Падая, он выронил сверток. Рассыпались по
асфальту детские игрушки, флакон духов...
Цепкие руки незнакомца проворно обшарили карманы слесаря. Грабитель
исчез в одном из переулков так же внезапно, как появился.
Дежурная комната Управления внутренних дел. Тревожно вспыхивает
лампочка на пульте. Капитан милиции пододвигает к себе журнал происшествий.
Голос в динамике:
- Только что в больницу доставлен неизвестный с тяжелой
черепно-мозговой травмой... Ни денег, ни документов. Налицо явные признаки
ограбления. Пострадавший без сознания.
- Где его подняли?
Голос на другом конце провода называет адрес.
Дежурный мысленно прикидывает расстояние, возможные варианты
расстановки сил для задержания преступников. Сколько было грабителей? Двое?
Четверо? А, может, один? Впрочем, какая разница? Человека ограбили и едва не
убили. Это уже ЧП.
Капитан наклоняется к микрофону.
В соседней комнате голос капитана в динамике звучит хрипло и
неестественно громко:
- Дежурный наряд - на выезд!
По безлюдным улицам мчится машина с красной полосой на борту.
На перекрестке, у обочины - мотоцикл. Двое патрульных чуть в стороне.
Курят в кулак, негромко переговариваются.
Машина притормаживает рядом.
- Как дела? - спрашивает капитан, высунувшись из окна кабины.
- Прочесали все вокруг, - докладывает старший патрульного экипажа. -
Преступников обнаружить не удалось.
"Преступников или преступника?" - капитан захлопнул дверцу. Машина
мчится дальше в темноту пустынных улиц...
Больничная палата. Забинтованная голова на белой подушке. Бледное лицо
с заострившимся носом. Глаза полузакрыты. Это он, Анатолий. Здесь, в
больнице, уже знают, кто он и что с ним. Полчаса тому назад потерпевший
пришел в себя и рассказал о ночном нападении.
Врач пропускает в палату мужчину в накинутом на плечи белом халате.
Мужчина садится рядом с койкой потерпевшего. На коленях планшетка, раскрытый
блокнот.
- ...Высокий, лет двадцати пяти? - сотрудник милиции быстро записывает.
- Так. Одет в черный костюм, галстук...
Анатолий устало закрывает глаза. Мужчина в халате прячет блокнот в
планшетку и, осторожно ступая, выходит из палаты.
Вокзал. На перроне немноголюдно. Дежурный в красной фуражке торопливо
идет вдоль товарного состава к голове поезда. Короткий гудок тепловоза,
состав медленно трогается. И сейчас же от стены здания отделяется темная
фигура и прыгает на подножку одного из вагонов.
Красный огонек стоп-сигнала удаляется в ночь. Пусто на пристанционных
путях. Дежурный в красной фуражке возвращается в диспетчерскую.
Дежурная комната Управления внутренних дел Алма-Аты.
За окнами - раннее утро. Дежурный за пультом пишет сводку происшествий.
В комнату входит радист.
- Радиограмма из Фрунзе.
"...В ночь на... - читает дежурный, - неизвестный преступник ограбил
прохожего, нанеся последнему тяжелую травму. Пострадавший госпитализирован.
Принятыми мерами грабителя задержать не удалось. Приметы преступника... Не
исключена возможность появления грабителя на территории вашей республики и,
в частности, в Алма-Ате".
Дежурный смотрит на часы, секунду раздумывает, а затем решительно
снимает телефонную трубку. "Всем постовым и патрульным!.."
Он вышел из вагона поезда налегке: без тяжелого чемодана и
обременительных узлов. На перроне оглянулся по сторонам. Но не так, как
обычно оглядываются только что прибывшие с поездом, оживленно высматривая в
толпе встречающих "своих", а настороженно, затравленно, словно его мог
увидеть кто-то, с кем он не хотел бы встретиться.
На вокзале долго и бесцельно бродил по залу ожидания между длинными
рядами скамеек. Остановившись перед зеркалом, мельком глянул на свое
отражение. Машинально одернул черный пиджак, поправил скромный, в серую
полоску галстук. Задумчиво посвистывая, подошел к двери с надписью:
"Ресторан", пошарил в карманах. Видимо, результаты этого поиска его не
удовлетворили, и он, бросив прощальный взгляд на заманчивую вывеску, зашагал
к выходу.
Вечерело. Вспыхнули огни на улицах города. Он шагал в толпе прохожих,
все так же задумчиво посвистывая и рассеянно поглядывая по сторонам.
Внимание его привлекли ярко освещенные витрины гастронома "Рахат".
Потолкался среди покупателей и остановился у огромного - от пола до потолка
- окна. Сквозь толстое стекло было видно, как по улице нескончаемым пестрым
потоком шли прохожие, у тротуара то и дело останавливались автобусы,
легковые машины.
Вот мягко подкатила и, скрипнув тормозами, замерла серая "Волга".
Хлопнув дверцей, из кабины выскочил молодой человек с черным портфелем в
руке и торопливо побежал в магазин. У кассы он вынул из кармана пиджака
толстую пачку десятирублевок и, расплатившись, сунул ее обратно. Портфель,
набитый свертками и кульками, никак не хотел закрываться. Он взял его под
мышку и, придерживая свободной рукой, зашагал к машине.
Аспирант К. открыл дверцу своей "Волги", поставил на заднее сиденье
тяжелый портфель и уже собрался было сесть за руль, как вдруг кто-то тронул
за рукав. Он обернулся. Перед ним стоял высокий парень лет двадцати пяти в
черном костюме и неярком, в серую полоску галстуке.
- Товарищ! - просительно обратился он к владельцу "Волги". - Помогите!
С женой у меня несчастье: заболела. Ездил в аптеку за лекарством, сейчас
нужно быстрей домой возвращаться, а такси, как на грех, ни одного.
Подвезите, а? Я заплачу...
Аспирант нерешительно возразил:
- Я вообще-то тоже очень спешу. Но если это не очень далеко...
- Не очень, совсем близко, - торопливо убеждал его парень.
Ехали, однако, долго. С многолюдных и ярко освещенных улиц свернули
куда-то в сторону, на окраину города. Наконец в темном проулке парень
попросил водителя остановиться.
- Приехали, - сказал он. - Вот, получите обещанное...
Но вместо денег парень выхватил из-за пазухи тяжелый молоток и коротко,
без замаха, с силой ударил водителя в голову. Аспирант, обливаясь кровью,
без звука повалился на сиденье.
Проворные руки быстро обшарили карманы. Толстая пачка десятирублевок и
документы перекочевали в черный пиджак. Парень осторожно вылез из машины,
бесшумно закрыл дверцу и, не оглядываясь, зашагал прочь, в темноту осенней
ночи...
Сегодня у сержанта милиции Анатолия Бородаева, участкового инспектора
Октябрьского райотдела внутренних дел, выходной. Конечно, не бог весть какое
событие, а все-таки следовало заранее продумать, как провести его с
максимальной пользой. Перво-наперво надо сходить с дочкой в зоопарк - давно
обещал. Потом всей семьей в кино. Потом... В прошлое воскресенье он тоже
распланировал заранее все семейные мероприятия, а в полдень - срочный вызов.
И вернулся Анатолий Бородаев домой только глубокой ночью. Вот и получается,
что в его беспокойной милицейской службе выходные - событие весьма редкое.
...Под вечер, когда намеченная программа отдыха была почти полностью
выполнена, Анатолий Бородаев вышел с дочкой на улицу погулять. Когда
проходили мимо райотдела, рядом остановился "газик" с красной опояской. Трое
в милицейской форме вывели из машины задержанного. Заметив сержанта,
окликнули:
- Как дела, Анатолий? Отдыхаешь?
- Отдыхаю, - участковый подошел к товарищам, поздоровался. - Кого
привезли?
- Да вот... - отозвался один. - Сами еще не знаем, что за птица.
Задержан по подозрению в разбойном нападении на водителя "Волги".
- Понятно, - сказал Бородаев.
Мельком глянул на задержанного. Высокий парень лет двадцати пяти.
Черный пиджак расстегнут. Галстук в серую полоску съехал на бок. "Видно,
бежал или сопротивлялся при аресте", - подумал сержант.
Дочка потянула за руку:
- Хочу домо-ой...
- Идем, идем... Ну, пока, ребята, до завтра!
...Ночью Бородаева поднял с постели телефонный звонок.
- Срочно в райотдел! - коротко, не вдаваясь в подробности, приказал
дежурный.
"Ну вот и выходной мой кончился, - подумал сержант, на ходу одеваясь. -
Хоть дочку успел в зоопарк сводить..." И отправился выводить со двора
мотоцикл.
- Обстановка такова, - сказал начальник отдела, когда весь оперативный
состав был на месте. - Прошлой ночью в нашем районе неизвестный преступник
напал на водителя "Волги". Оглушив его молотком, бандит забрал деньги,
документы и скрылся. Вчера грабителя задержали, но... - начальник сделал
паузу, - бандиту удалось бежать. И он непременно попытается как можно скорее
вырваться из города. Наша с вами задача - перекрыть на своем участке
возможные пути бегства преступника, найти и задержать его. Приметы
грабителя...
Его привели в дежурную комнату райотдела, указали на низкую скамейку,
отделенную от стола, за которым сидел дежурный, невысокой деревянной
перегородкой.
В комнату беспрерывно входили люди - в форме в в штатском. На столе
звонил телефон, и дежурный хриплым голосом кричал в трубку:
- Дачная, 18? Пьяный сосед дерется? Я вам уже в третий раз повторяю:
выслали мы машину, выслали!..
Задержанный сидел на скамье, обхватив голову руками, и, казалось, не
видел и не слышал ничего вокруг. Дикая, бессильная ярость душила его.
Неужели попался? Неужели это конец? Снова суд, тюремная камера и небо в
крупную клетку? Ему вдруг стало страшно в этой прокуренной насквозь, набитой
людьми комнате. "Как волк в западне", - вспомнил фразу из читанной бог весть
когда "детективной" книжки. А может быть, еще не все? Может, удастся уйти?..
Он встал, застегнул пиджак, поправил галстук.
- Гражданин начальник, можно отлучиться на минутку?
Дежурный поднял голову:
- Это еще куда? А-а... - кивнул милиционеру: - Выведи!
Узкая дорожка вела к дощатому сооружению в глубине двора. Позади едва
угадывался в темноте невысокий забор. Парень шагал по дорожке неторопливо,
как на прогулке. Милиционер - в полуметре сзади. Когда до забора оставалось
совсем немного, преступник неожиданно обернулся, ударил милиционера по
ногам, оттолкнул и кинулся к забору. Едва коснувшись руками шершавых досок,
перемахнул через препятствие и помчался по улице. Страх, дикий звериный
страх придавал ему силы, и он бежал, не разбирая дороги, каким-то шестым
чувством угадывая в кромешной тьме выбоины, арыки, повороты...
На окраине города он наконец остановился и, обессиленный, упал на
траву. Долго лежал без движения. Сердце колотилось гулко и часто: "Ушел...
Ушел... Ушел!.." Теперь скорее - вон из этого города. Любыми путями и куда
угодно. Скрыться от глаз милиции. Отсидеться где-нибудь в укромном и тихом
месте, пока не улягутся страсти. А там помаленьку да полегоньку снова за
старое. Ух, только бы уйти! Только бы...
На Северном кольце, что опоясывает столицу широкой асфальтовой лентой,
движение не прекращается ни на минуту. Мчатся машины, легковые, грузовые, в
город и из города, днем и ночью. Магистраль живет беспокойной и
стремительной, как этот нескончаемый поток автомашин, жизнью.
Анатолий Бородаев зябко поежился: чертовски холодные стали ночи. Осень.
Вчера, говорят, первые заморозки ударили.
Пост сержанта - на самом оживленном перекрестке Северного кольца. Вот
уже третий час он стоит здесь и останавливает подряд все проходящие мимо
машины. Придирчиво проверяет документы, заглядывает в кузова, под сиденья.
Подозрительных лиц не обнаружено. Значит, преступник, которого ищет милиция,
отсиживается где-то в городе. А если он попытается улизнуть другим путем?
Скажем, на поезде? Или самолетом? Ну что ж, пусть попробует. И на вокзале, и
в аэропорту работники милиции готовы встретить грабителя. Он сейчас, как
волк в западне. И выхода ему из этой западни - нет.
...В семь утра из-за поворота показался рейсовый автобус Алма-Ата -
Чемолган. Бородаев поднял полосатый жезл. Шофер остановил машину. Сержант
поднялся в салон и привычно сказал:
- Граждане пассажиры, прошу не волноваться: я задержу вас ненадолго.
Проверка документов.
В тот же самый миг сержант краем глаза увидел, как пассажир в углу, на
заднем сиденьи, ногой отпихнул в сторону небольшой коричневый чемодан и
отвернулся к окну.
Бородаев сделал вид, будто ничего не заметил и подошел к девушке, что
сидела рядом.
- Ваши документы!
Девушка порылась в сумочке и достала синенькую книжечку - студенческий
билет.
- Ваши!..
Бородаев сказал это пассажиру на заднем сиденьи. Тот медленно, словно
нехотя, повернулся. Молодой парень лет двадцати пяти. Черный пиджак. Неяркий
галстук в серую полоску. "Где-то я этого типа уже видел, - сержант мысленно
перебирал события последних дней. Профессиональная память сработала быстро и
четко: - Стой! Да это же тот самый, которого вчера вечером ребята в райотдел
привезли. Значит..."
- Ваши документы! - строго повторил Бородаев.
- Нету у меня документов, - угрюмо ответил парень.
- В таком случае прошу пройти со мной.
Парень молча поднялся.
- И чемодан не забудьте взять с собой.
- Какой чемодан?
- Вот этот, что под сиденьем.
- Это не мой.
- Как - не ваш? - сержант достал из-под сиденья коричневый чемодан,
поднял над головой: - Граждане, кто хозяин этого чемодана?
В автобусе все молчали. В этот момент парень вдруг резко пригнулся,
оттолкнул в сторону сержанта и рванулся к выходу.
Но Бородаев не растерялся, не замешкался. В два прыжка он настиг
беглеца, цепкие руки железным кольцом сдавили парня - ни повернуться, ни
вырваться.
- Стоять спокойно! - приказал сержант. - Теперь не убежишь.
Он быстро обыскал задержанного. Из кармана пиджака извлек самодельный
нож, сработанный "под финку", из другого - два паспорта.
- Ого! А говоришь, документов нет. Чьи паспорта?
Парень угрюмо молчал. Из автобуса вынесли коричневый чемодан. Бородаев
открыл крышку. Сверху - стопка документов, деньги. Теперь сомнений не было:
задержан тот, кого искали нынче всю ночь.
Из-за поворота стремительно вылетел милицейский "газик" и притормозил у
обочины. К Бородаеву спешили на помощь товарищи.
При расследовании установили личность грабителя: Владимир Геннадьев,
вор-"гастролер", прибыл в Алма-Ату со "скромным" желанием ночными грабежами
раздобыть средства для легкой жизни и дальнейших странствий по городам и
селам. Это он, воспользовавшись доверчивостью аспиранта К., ограбил его и
едва не убил ударом молотка. Это он накануне во Фрунзе обобрал и едва не
убил слесаря Анатолия П..
Но бандит жестоко просчитался. Работники милиции не дали ему
"развернуться". Похождения "гастролера" в Алма-Ате закончились для него
плачевно. Суд воздал должное бандиту и грабителю.
Несколько слов о герое нашего рассказа - участковом инспекторе
Октябрьского РОВД г.Алма-Аты сержанте Анатолии Бородаеве. Молодой коммунист
служит в милиции недавно - с апреля 1970 года. В милицию он пришел по
направлению райкома партии и коллектива завода "XX лет Октября", где работал
слесарем. За короткий срок Анатолий Бородаев освоил профессию, показал себя
добросовестным, находчивым и смелым работником. На его участке нет
нераскрытых преступлений.
За смелость и находчивость при задержании опасного преступника сержант
милиции А.Бородаев награжден денежной премией.
Скорый поезд Москва - Алма-Ата делает, остановки редко. Но именно в эти
короткие промежутки неуютного затишья ревизор ощущает неясную тревогу. Лишь
когда поезд трогается, Иван Прокопьевич погружается в зыбкую полудрему. Его
измученное приступом сердце, подчиняясь ритму колес, начинает биться ровнее,
спокойнее.
Поезд входит в грозу. В купе словно сгущаются сумерки. Молнии
ослепительными зигзагами вспарывают серо-фиолетовое небо. Иван Прокопьевич
ждет, когда по окну забарабанит дождь, но его все нет и нет. Туча оказалась
бесплодной: бушевала нередкая в этих местах сухая гроза.
Очередной удар горма потряс степь, прокатился по металлической крыше
вагона и, видимо, поэтому не было слышно, как открылась дверь. Кто-то вошел
в купе и темной тенью молча навис над ревизором.
Тот с трудом приподнялся на локтях, всматриваясь в лицо вошедшего.
Очередная вспышка молнии помогла ему. Иван Прокопьевич вздрогнул. Капли пота
выступили на лбу: он узнал вошедшего. А тот, засунув руки в карманы, смотрел
на распластавшееся тело ревизора и, похоже, улыбался. Потом сделал шаг
вперед, медленно наклонился. Иван Прокопьевич бессильно закрыл глаза. Тоска
сжала сердце...
Неделю назад Иван Прокопьевич Волков, старший ревизор
контрольно-ревизионного отдела Министерства сельского хозяйства республики,
прибыл в Кзыл-Орду.
- В Казалинский? Вроде бы ревизовали совхоз недавно... Что ж, возьмите
в помощники Тажбенова - нашего заместителя главбуха. Лишний раз проверить -
не грех. А при случае будет и переводчиком.
На перроне станции Казалинск Волков и Тажбенов были удивлены: их ждали.
Непримечательной внешности человек с папкой под мышкой представился:
- Дайрабаев Ерлепес, главный бухгалтер райсельхозуправления.
Оказалось, что он уже забронировал места в гостинице, а пока
настоятельно приглашает их к себе на чашку чая. Поколебавшись, ревизоры
согласились. "Не так уж он и прост", - решил Волков, заметив, как скромно и
ненавязчиво, но уверенно ведет хозяин беседу. С таким трудно выдерживать
официальный тон. Конечно, Волков за годы ревизорской практики давно взял за
правило: о деле говорить только в крайнем случае.
Так он почувствовал, что его изучают. Лишь начинает он говорить, хозяин
спокойно откладывает пиалу, внимательно слушает, заглядывая в глаза чуть
глубже, чем позволяет обычная незатейливая беседа.
А вот и знакомый прием - "откровенные слова" гостю. Хозяин неожиданно
прервал разговор и, понизив голос, заявил, что считает своим долгом сообщить
уважаемым гостям: в Казалинском овцеплемсовхозе неблагополучно.
"Да, непрост", - подумал об этом "откровении" Волков, шагая вслед за
Тажбеновым в гостиницу.
В совхозе их также явно ждали: устроили не менее радушный прием. "Вот
тебе и внезапная ревизия!" - злился Иван Прокопьевич, пытаясь охладить
гостеприимный пыл совхозных руководителей. К тому же в селе не было
гостиницы и никаких предприятий общепита, а ревизор не любил "столоваться" у
частных лиц. Но деваться было некуда.
Директор совхоза Ш.Калабаев вызвал здорового и мрачноватого на вид
хмурого дядьку лет пятидесяти по имени Шемберлен и распорядился как следует
принять гостей.
Началась ревизия. Главный бухгалтер совхоза Абубакир Орынбаев, мужчина
лет сорока, приятной наружности и крепкого сложения, принес кипу документов.
Он непринужденно шутил и своим спокойствием вызывал у ревизора невольную
симпатию.
Волков бегло пролистал документы и ужаснулся: они были в невообразимом
состоянии. Кассовые книги не пронумерованы и не подшиты... Ни одного акта о
внезапных ревизиях... При смене кассиров даже не оформлялись акты
приема-передачи кассы.
Иван Прокопьевич ошеломленно придвинул к себе большие конторские счеты
и углубился в изучение бумаг. Видно было, что и расходные документы
оформлялись с грубыми нарушениями: их чаще всего оплачивали без подписей
распорядителей кредитов. Приходно-расходные ордера выписывались самими
кассирами, сплошь да рядом с подчистками да подтирками.
А в ведомостях на выдачу зарплаты вообще не разберешь, за какой период
выплата, кто ее производил. Порой они даже были без соответствующих подписей
ответственных лиц.
С утра до вечера ревизоры просиживали в конторе, но работе не видно
было конца. Количество улик росло с каждым днем.
Орынбаев и другие работники совхозной бухгалтерии со все возрастающим
беспокойством наблюдали, как всклокоченный и красный от адской жары Волков
брезгливо, лист за листом выдирает из папок. Портфель разбухал от фиктивных
и слишком сомнительных ведомостей и расходных ордеров.
На четвертый день главбух не выдержал. Едва не силой затащив Ивана
Прокопьевича в полутемную комнату кассы, он предложил оценить стоимость
портфеля со всем содержимым.
- Не распускайте руки! - срывающимся от волнения голосом отрезал
Волков. - За подобные разговоры вы понесете ответственность!
И почувствовал, как неприятно заломило под левой лопаткой сердце.
Главбух не произнес ни слова. Молча взглянув на ревизора, вышел вон.
Больше его Иван Прокопьевич не видел. Ни в тот день, ни в последующие. Но с
тех пор потерял покой. С каким-то болезненным беспокойством ревизор ощущал
присутствие Орынбаева всюду, казалось, тот следит за каждым шагом прибывшего
ревизора.
Может, от волнения и жары, а может, от сердечного недомогания, но
тревога в душе Ивана Прокопьевича росла. Как-то, возвращаясь вечером домой,
Волков невесело заметил, что в последнее время стал оглядываться чуть ли не
через каждые полсотни метров. И не раз ощущал косые взгляды в спину. Начали
сдавать нервы.
Еще этот Шемберлен. Что за человек - одному богу ясно. Кормит, правда,
хорошо. Но почему ночует не в доме с семьей, а вместе с ревизорами, в юрте?
Всегда ложится поперек выхода прямо на полу. Зачем?
Сон у Ивана Прокопьевича беспокойный. Просыпаясь ночами, он совал руку
под матрац: на месте ли портфель? И каждый раз ему казалось, что Шемберлен
тоже не спит.
Как-то Волков, вернувшись с Тажбеновым после очередного трудового дня в
конторе, заметил, что в юрте что-то изменилось. Да, диван, на котором спал
ревизор, был отодвинут от тонкой войлочной стены юрты. Топчан Тажбенова
тоже. Иван Прокопьевич внимательно посмотрел на хозяина, зажигающего
керосиновую лампу. Спичка, чиркнув, осветила огромную коричневую ладонь, нос
с крутой горбинкой и маленькие поблескивающие глазки на широком грубом лице.
Почувствовав, что на него смотрят, Шемберлен поднял голову. На
мгновение их взгляды встретились. Это длилось какую-то секунду, но и она
что-то сказала ревизору.
Засветив лампу, хозяин вышел из юрты, а ревизор сел на диван, устало
вытянув ноги и откинув голову. Смутная догадка теплой волной пробежала по
его лицу. Он понял, почему Шемберлен ложился у самого входа, почему так
часто просыпался. И почувствовал благодарность и горячую симпатию к этому
грубоватому, но честному человеку.
А когда стемнело совсем, в юрту, откинув полог, скользнул невысокого
роста пожилой казах. Иван Прокопьевич узнал его. Это был комендант совхоза.
Оглядев всех и бросив "салам", он опустился на кошму. Все молча последовали
его примеру.
- Вот что, баскарма, - начал он, поворачиваясь к Волкову, - в конторе
поздно не сиди. Ходи по улице, когда светло. Дома, когда он рядом, - показал
комендант на возвышающегося темной глыбой Шемберлена, - все будет хорошо. На
речку купаться не ходи.
- А в чем, собственно, дело?
Прижав правую руку к груди в знак прощания, комендант поднялся и молча
вышел.
Ревизор отнесся к предупреждению со всей серьезностью. В свои
шестьдесят лет он знал, как ведет себя волк, когда его загонят в западню.