Страница:
площадкам. Шум в аудиториях стих, легкими хлопками закрылись двери за
преподавателями, и в институте снова наступила тишина.
К десяти утра, как и было обусловлено, Мостакова пришла в, милицию. Сев
на предложенный Вольским стул, она раскрыла сумочку и вынула из нее конверт
с фотографиями.
- Здесь их только пять... Одной не хватает, - смущенно проговорила она.
- Вчера я совсем упустила из вида, вернее, забыла просто, что одну карточку
отправила в Ташкент тете. Остальные все здесь... перед вами.
- В Ташкенте, значит? - переспросил Юрий Николаевич. - Это точно?
Вспомните лучше.
- Чего же тут вспоминать! Из ателье я сразу пошла на почтамт и
отправила ее заказным письмом.
- Тогда вам остается только поверить, что я побывал в гостях у вашей
тети и заполучил от нее ваш подарок. - Следователь достал из ящика стола
недостающую фотографию и положил ее перед девушкой. - Вот теперь комплект
полностью. Вы довольны?
Мостакова молчала. Она сидела растерянная, не зная, что отвечать и как
вести себя дальше.
- Я обязан вас предупредить, что, согласно статье 187 и 193 Уголовного
кодекса Казахской ССР, лица, дающие неверные показания или уклоняющиеся от
дачи показаний, привлекаются к уголовной ответственности. - Юрий Николаевич
внимательно посмотрел на Мостакову. - Итак, уточните, пожалуйста, при каких
обстоятельствах вы лишились одной из своих фотографий.
- У меня ее украли, - чуть слышно ответила девушка.
- Расскажите, как это произошло.
- Раздели возле Пугасова моста. Сняли пальто и отобрали сумочку. Там
была мелочь на трамвай и эта фотокарточка...
- Когда?
- Двадцать шестого февраля.
- Вы заявили о случившемся в милицию?
Люся отрицательно качнула головой: "Нет, не заявляла".
Для Вольского этот ответ не был неожиданным. За годы работы он не раз
сталкивался с подобными ситуациями и знал, что потерпевшие не всегда
обращаются к милиции за помощью, если преступление совершено при
компрометирующих их обстоятельствах. Ну, а почему же не заявила Мостакова?
Что помешало ей сообщить о происшествии? Нервничая, она рассказала...
Родители категорически запретили Люсе встречаться с компанией
"сомнительных", как они выражались, молодых людей. Однако девушка не
разделяла это мнение и зачастую, нарушая родительское "вето", проводила
время в обществе своих сверстников, где ей было весело и интересно. Однажды
под предлогом того, что идет на институтский вечер, она отправилась к своим
друзьям, и в поздний час на обратном пути домой ее ограбили. Трое парней в
надвинутых на глаза кепках сняли пальто и забрали сумочку.
Дома, конечно, был переполох. Все в один голос спрашивали, что и как,
но Люся, пуще всего опасаясь родительского гнева за продолжавшееся
знакомство, решила скрыть истину. Она объяснила, что пальто украли с вешалки
в институте, и домой пришлось добираться на такси.
- Но ты, надеюсь, заявила об этом, куда следует? - взволнованно
крикнула мать.
- Что ты, мама... На кого же заявлять. Ведь на вешалке дежурили наши же
студенты. Будет просто стыдно, если их заставят платить мне из стипендии...
Ответ, по-видимому, удовлетворил домочадцев, и постепенно этот
печальный эпизод перестал служить темой семейных пересудов.
- Припомните, куда пошли неизвестные с вашими вещами, - попросил Юрий
Николаевич.
- Они побежали в сторону парка, - уже спокойно сказала Люся.
Установив интересовавшие его детали, следователь спросил девушку, не
смогла бы она опознать кого-либо из грабителей.
- Возможно, и смогла бы, - ответила она после недолгого раздумья. -
Один - такой высокий, чернявый, что-то замешкался возле меня, стоял,
улыбался, пока ему не крикнули.
- Одну минуточку, вы не помните, что они крикнули?
- Точно не помню: или "Васька, поторопись", или "Чего ты там застрял,
Васька?" - одним словом, они звали его к себе.
- Благодарю вас, - Юрий Николаевич чуть заметно улыбнулся и попросил
Люсю переждать десять-пятнадцать минут в соседней комнате. Когда она снова
вошла в кабинет Вольского, там было людно. Возле стола следователя сидели
две женщины (как позже она узнала - понятые), а у окна - лицом к двери -
молодые люди. Их было четверо - все одного роста и примерно одного возраста.
Взглянув на них, Мостакова уверенно подошла к крайнему справа, остановилась
на мгновение, словно перепроверяя свою память, и произнесла:
- Послушайте, ведь мы же с вами знакомы! Помните встречу на Пугасовом
мосту?..
Допрос был коротким. Медынин рассказал обо всем. В тот же день к вечеру
были задержаны и соучастники преступления. Одним из них оказался "Леньчик",
на квартире которого воскресным вечером происходила шумная пьянка,
положившая начало этой истории.
Посетитель был возмущен. В тоне, которым он говорил с начальником
областного управления милиции, сквозило неприкрытое раздражение.
- Ну, когда же это кончится?! Полтора месяца прошло, а сдвигов никаких.
Я сейчас ночую на чужих диванах, жена - также. Понимаете, мне это надоело!
Трест квартиру не даст, пока не кончится расследование, а расследование,
можно сказать, еще не начиналось.
"Действительно, возмутительный случай", - подумал начальник управления,
и в тот же день расследование было поручено оперуполномоченному отдела
дознания лейтенанту Владимиру Потапову. Недавний выпускник милицейской
школы, толковый криминалист, он на этот раз особенно не рассчитывал на
успех. Полуторамесячная давность преступления, а также не давшие никаких
результатов предшествующие поиски не обнадеживали. Потапов и прежде слышал
об этой странной краже, закончившейся поджогом квартиры, и вот теперь
нежданно-негаданно это бесперспективное дело свалилось на него, как снег на
голову.
В райотделе милиции он внимательно ознакомился с заявлением
пострадавшего. В нем Валерий Павлович Кожухаров - экономист-плановик
строительного треста подробно рассказывал о своих злоключениях.
Утром ему предстояло выехать в недолгую командировку. В девятом часу,
как и было условлено, за ним зашла трестовская машина. Пользуясь этой
возможностью, Валерий Павлович отвез на работу жену и уехал в район. А
несколькими часами позже ему по телефону сообщили, что произошла большая
неприятность и нужно немедленно возвращаться домой...
В списке вещей, погибших от огня или похищенных во время бандитского
налета, пострадавший упомянул облигации трехпроцентного займа, приобретенные
на весьма солидную сумму за годы его работы на Севере.
Протокол осмотра места происшествия, подшитый в этой же голубой папке,
утверждал, что все три двери квартиры - на застекленную веранду, в кухню и в
комнату были открыты; причем замки двух первых не повреждены, а последний -
английский - вырублен. В кухне на полу обнаружен топор. Протокол сухо и
точно воспроизводил состояние квартиры Кожухаровых вскоре после того, как
пожарники, прибывшие по сигналу соседей пострадавших, потушили огонь.
Кроме этих документов, Потапов ознакомился с заключением
пожарно-технической экспертизы, но оно ничего нового не добавило к тем
скудным сведениям, которыми располагал следователь. Чувствовалось, что
комиссия была собрана наспех, и то ли по халатности, то ли из-за
недостаточной квалификации своих членов, ни к какому определенному выводу не
пришла.
"Не густо, не густо", - подумал Потапов и, закрыв папку, пошел
посоветоваться к начальнику отдела майору Зимину.
- Виктор Андреевич, мне кажется, следует повторно провести
пожарно-техническую экспертизу, - начал Потапов, вопросительно взглянув на
майора. - Ведь, пока мы не установили причину пожара, трудно что-либо
предполагать...
Зимин сдвинул ладонью в сторону папки с бумагами и дружелюбно, как
старому знакомому, ответил:
- Действуйте, Володя, действуйте... Если что-нибудь понадобится,
обращайтесь. Сделаем!
- За этим я и пришел, - улыбнулся Потапов. - Дайте, пожалуйста,
указание, чтобы к завтрашнему утру собрали экспертов, а сегодня вечером мне
нужно увидеться с Кожухаровым. Пусть его пригласят в милицию часам к шести,
к тому времени я уже осмотрю его квартиру.
В длинном доме барачного типа разыскать квартиру Кожухарова было
нетрудно. Потапов еще с улицы определил, что она находится в торцевой части
здания. Облупившаяся штукатурка, закопченные, местами обгоревшие рамы с
выбитыми стеклами красноречиво свидетельствовали о происшедшем. В комнатах
гулял ветерок, и часть пола возле окон белела свежим снежком. Двери в
квартире не закрывались, их жестко схватила наледь, образовавшаяся после
тушения пожара.
Потапов тоскливо оглядел свисающие клочьями обои, обвисшие на стенах
концы электропроводов и принялся обследовать замки. Здесь также не
обнаружилось ничего нового. Следователь еще раз внимательно осмотрел комнаты
и вышел во двор.
"Нужно рисковать слишком многим, чтобы отважиться грабить эту квартиру
днем", - отметил он про себя, обратив внимание на соседний барак, окна
которого выходили к крылечку Кожухаровых. Это был единственный вывод
Потапова после осмотра места происшествия.
В милиции его уже ждал потерпевший.
- Ну, нашли что-нибудь новенькое? - осведомился Валерий Павлович. Он
старательно протер очки и с видимым интересом уставился взглядом в лицо
лейтенанта. Тот сухо ответил, что пока ничего сказать не может, и попросил
Кожухарова повторить со всеми подробностями показания, которые он прежде
изложил в райотделе милиции.
- ...Около банка жена вышла из машины, а я поехал дальше, по делам.
Потом...
- Одну минуточку, - прервал его Потапов, быстро записывая показания, -
скажите, в котором часу ваша жена вышла из машины?
- Около девяти. Примерно без пяти девять.
- А когда вы прибыли на место?
- В десять, наверное... Я не обратил внимания, но, наверное, в десять.
Судите сами, по асфальту полсотни километров... Больше часа на езду не
требуется.
- Значит, вы ехали без задержек со скоростью пятидесяти километров в
час, нигде не останавливались и никуда не заезжали. Так я вас понял?
- Совершенно верно, - закивал головой Кожухаров. - Все было именно так.
Затем следователь установил время, когда пострадавший услышал известие
о поджоге и когда вернулся домой. Кожухаров чувствовал, что его ответы
удовлетворяют лейтенанта, и показания давал охотно. Он рассказал, что у них
с супругой было по ключу от наружной двери и комнаты, а ключ от двери,
ведущей в кухню, был общий, и они прятали его возле умывальника.
- Так и получилось. Они как-то сумели открыть внешний замок; разыскали
на веранде ключ от кухни, а последнюю дверь взломали. Черт меня дернул
оставить на виду топор, - Валерий Павлович сокрушенно вздохнул и подписал
листы протокола.
Утром следующего дня на место происшествия прибыли эксперты. Четверо
специалистов - инженер-строитель, двое электриков и химик вместе с
лейтенантом Потаповым осторожно скалывали наледь с обгоревшего пола,
осматривали стены, электропроводку. Вывод не вызывал разногласий: пожар
возник в двух метрах от ближайшего отвода электросети, там, где, как было
известно, прежде стоял книжный шкаф. А это для Потапова уже кое-что значило.
Теперь предположение о случайном возникновении пожара, совпавшем во времени
с кражей или начавшемся вскоре после нее, отпадало. Оставалось другое:
поджог совершен теми, кто побывал в квартире за полтора часа, прошедшие
между отъездом хозяев и вызовом пожарной команды. Значит, это дело
преступников. Нелепо, странно... Ничего подобного Потапов не встречал ни в
своей практике, ни в практике товарищей, ни в учебниках криминалистики.
Расследование осложнилось и заключением технической экспертизы,
утверждавшей, что замок наружной двери был открыт либо ключом подлинным,
либо точной копией подлинного ключа. Все это, вместе взятое, вызывало
сомнения в самом факте ограбления квартиры, и следователь, не теряя времени,
решил поговорить с майором Зиминым.
- Выручайте, Виктор Андреевич, голова кругом идет. - Потапов пожал
протянутую руку и подсел к столу.
- Видите ли, Виктор Андреевич, уж больно мне удачливый мошенник
попался. Представьте, ему везет от начала и до конца.
- Прояснилось? - добродушно улыбнулся майор, принимая шутливый тон
Потапова. - Рассказывай.
- Картина выглядит примерно так. Он или они благополучно выкрадывают у
Кожухарова ключ, делают себе точно такой же, и также благополучно возвращают
оригинал владельцу. Затем средь бела дня незамеченными проникают на веранду,
немедленно находят спрятанный там ключ от двери в кухню и случайно
подвернувшимся топором вырубают английский замок. Затем прихватывают на пять
тысяч рублей облигаций и в довершение всего устраивают фейерверк. Чем не
версия?
Ирония, с которой говорил следователь, была понятна: уж слишком много
счастливых случайностей сопутствовало преступникам во время кражи.
Беседа затянулась. Вдвоем они еще раз проанализировали выводы Потапова,
сопоставили факты, вновь просмотрели заключения экспертов. Концы с концами
явно не сходились, особенно настораживал финал этой истории. И Зимин и
Потапов были совершенно уверены, что никто из преступников не станет
поджигать обворованную квартиру хотя бы потому, что пожар, вернее вызванная
им тревога, позволит в кратчайшее время установить факт кражи.
- Я бы вам посоветовал, Володя, заняться проверкой личности самого
Кожухарова. Возможно, это инсценировка кражи. Такое случается...
- По-видимому, так, - ответил следователь, - я сегодня же переговорю с
его соседями, а заодно опять загляну в эту злополучную квартиру.
И снова Потапов ходит по знакомым выстывшим помещениям с обгорелыми
рамами, с оборванными обоями на стенах. Снова, как и в первый раз во время
экспертизы, плотно прикрыл дверь в комнату. Сквозь отверстие, зияющее на
месте вырубленного замка, в полутемную кухоньку пробивается свет. "Вырублено
ровно, топором. Да, топором... Но почему же на косяке тогда нет никаких
следов?!" Неожиданная догадка настораживает Потапова, он распахивает настежь
дверь и снова осматривает косяк: ни одной царапины. "Как это он умудрился?
Да просто: замок вырубали при открытой двери, иначе на косяке непременно бы
остались следы".
После этого открытия лейтенант больше не сомневался в причастности
Кожухарова к преступлению ("Кому из воров придет фантазия вырубать замок в
открытой двери!") и был уверен, что дополнительное расследование прольет
свет на более чем странное поведение хозяина квартиры. Так и произошло. Из
допросов соседей "потерпевшего" Потапов узнал, что Кожухаров очень недружно
жил с женой, часто скандалил и не раз открыто говорил о своем намерении
развестись в недалеком будущем.
Очевидно, собираясь развестись с женой, Кожухаров ни в коем случае не
хотел расставаться с половиной сбережений, накопленных с ней за время
совместной жизни. Вот он и решил инсценировать кражу и пожар.
Теперь, казалось, все встало на свои места, и все же Потапов, будучи
внутренне убежден в правильности своих выводов, не спешил заканчивать дело.
Следовало проверить еще и алиби Кожухарова, утверждавшего, что во время
происшествия он находился в командировке. Если его показания подтвердятся,
значит, всей строгой системе умозаключений придет конец, и нужно будет
начинать все сызнова.
К счастью, начинать все сначала следователю не пришлось. Трестовский
шофер, отвозивший Кожухарова в командировку, без труда вспомнил все события
того утра.
- Как только мы отъехали от банка, - рассказал он на допросе, - Валерий
Павлович хватился каких-то документов и велел вернуться домой. Там он
пробыл, примерно, с полчаса, а потом вышел, и мы уехали...
Это было последнее показание, изобличающее Кожухарова в преступлении.
Он сознался. Потапов выяснил и причину казалось бы странного поведения
"погорельца", без конца жаловавшегося на медлительность расследования. Этим
он стремился отвести от себя всякие подозрения, считая, что "сработал
чисто".
Обширны и многообразны служебные обязанности работников милиции.
Постовой взмахом полосатого жезла, управляющий уличным ритмом на оживленном
перекрестке словно дирижер - оркестром. Сержант с лицом усталым и
сосредоточенным и с тяжелой кобурой на поясе, неподвижно замерший у телефона
в тесной дежурке, готовый по первому сигналу броситься на помощь попавшим в
беду, на поиск преступника. Женщина в милицейском кителе, с материнской
улыбкой вручающая в зале, убранном ради торжественного случая цветами,
паспорта 16-летним гражданам СССР. Майор-криминалист в белом больничном
халате, пристально изучающий под микроскопом одному ему понятные следы на
осколке стекла, только что доставленном с места происшествия.
Это - милиция. Мы привыкли связывать с милицейской профессией трель
свистка на перекрестке вслед пьяному лихачу и головокружительные погони,
бессонные ночи поиска и рискованные схватки с преступниками.
И это в общем-то верно, хотя, надо заметить, эти привычные и знакомые
всем чисто внешние признаки "особой профессии" далеко не исчерпывают ее
содержания.
В Министерство внутренних дел республики, в органы милиции на местах
приходят сотни писем со словами благодарности. Пишут рабочие и колхозники,
студенты, учителя, врачи, пишут жители Казахстана и гости нашей республики -
все, кому довелось воочию убедиться, сколь глубоко правдивы и искренни слова
поэта:
"Трудящихся щит -
милиция -
всегда на своем посту".
Около полудня в подъезд многоэтажного дома, воровато озираясь,
скользнула неприметная личность в потертом пиджаке и штиблетах. Через
несколько минут дверь одной из квартир отворилась, пропустив неизвестного в
темную прихожую...
А вечером пришла с работы хозяйка квартиры. Отворив дверь, она едва не
упала без чувств: в доме все было перевернуто вверх дном...
Жительница Алма-Аты Н.Ланцева позвонила в милицию. О том, что было
дальше, она рассказала в письме, которое спустя несколько дней после событий
направила в МВД республики.
"...Приехали работники милиции, - пишет Н.Ланцева. - Вместе с ними я
стала проверять, что пропало. Вспомнила, что в шифоньере лежал кошелек, а в
нем деньги, золотые часы, кольца. Они-то и исчезли".
Дело о краже передали старшему инспектору уголовного розыска
Калининского РОВД Я.Андрейко. Утром он пришел, успокоил меня: не волнуйтесь,
мол, найдем преступника и вещи вам возвратим.
Я, признаться, не очень верила в успех дела. Однако в тот же день
Андрейко позвонил мне на работу:
- Приходите в отдел. Преступник, который совершил кражу в вашей
квартире, задержан. Ценности и деньги у него изъяты. Можете получить...
Передайте мою сердечную благодарность старшему инспектору уголовного
розыска Я.Андрейко. Я восхищена его профессиональным мастерством. Если все
наши оперативные работники будут действовать так же решительно, энергично и
умело, то преступность исчезнет быстро и навсегда".
..."Сердечно благодарю работников милиции города Уральска за помощь в
беде, за смелые и решительные действия", - пишет в МВД Казахской ССР житель
Уральска А.Шустов.
Поздним вечером Шустов возвращался с работы домой. В глухом переулке у
него отобрали деньги и документы.
Шустов прибежал в милицию, рассказал о случившемся.
Капитан милиции Горошкин вместе с лейтенантом Щегловым немедленно
выехали на розыск. Они догнали и задержали неизвестного. На допросе он
сознался в нападении на Шустова и вернул награбленное.
"Желаю всем работникам милиции больших успехов в их нелегкой, но очень
нужной людям службе!" - закончил свое письмо А.Шустов.
"Очень нужная людям служба"... Эта мысль пронизывает сотни писем,
адресованных органам милиции. "Я и мои товарищи, - пишет алма-атинская
студентка К.Раушанова, - шлем сердечное спасибо начальнику Фрунзенского РОВД
К.Чалагазову и инспектору уголовного розыска Дворникову за то, что они
помогли мне в беде".
А вот еще одно письмо. Его прислала группа артистов Московской
филармонии: Е.Сокольская, В.Хомич, В.Глухов и другие.
"Ехали мы в поезде Алма-Ата - Кустанай, - пишут москвичи. - В пути наш
администратор неожиданно обнаружил пропажу чемодана, в котором были крупная
сумма денег и документы на 3000 рублей.
Мы обратились за помощью к начальнику линейного отделения милиции
станции Есиль майору Ахметову и старшему инспектору уголовного розыска
лейтенанту Байжанову.
Прошли сутки. И вот на одной из небольших станций работники милиции
поймали-таки вора. В чемодане все было на месте. Вскоре он был возвращен
нашему администратору.
От всей души мы благодарим майора Ахметова и лейтенанта Байжанова, а
также сотрудников Кушмурунского отделения милиции, принимавших активное
участие в розыске преступника. Спасибо за умелую работу, товарищи!"
...Это письмо прислал в МВД республики механизатор совхоза "Прогресс"
Энбекшильдерского района Целиноградской области Михаил Дмитриевич Костоусов.
"Выражаю сердечную благодарность лейтенанту милиции Энбекшильдерского
райотдела внутренних дел Николаю Петровичу Яковлеву, который спас меня от
верной гибели..."
После работы Михаил Костоусов решил искупаться в реке. Вышел к плотине,
сбросил одежду - и в воду. Да не рассчитал сил. Когда заплыл слишком далеко
от берега, стал тонуть.
Крик утопающего услышал проходивший поблизости участковый инспектор
Николай Петрович Яковлев. Раздумывать было некогда. Прямо как был - в кителе
- участковый бросился в воду и поплыл к утопающему. Тот уже терял последние
силы, когда крепкие руки подхватили его... Николай Петрович помог Костоусову
выбраться на берег, оказал первую помощь...
В отделе он никому не сказал о случившемся, считая, что не совершил
ничего выдающегося, что каждый на его месте поступил бы точно так же. И
только позднее товарищи по службе узнали об этом.
Милицейская профессия по самой природе своей глубоко гуманна. Ибо в
борьбе с преступностью и правонарушениями часовые правопорядка выполняют не
только карательную функцию, но и воспитательную. Значительно важнее
предупредить возможное преступление, нежели раскрыть уже совершенное.
Вспоминается волнующая сцена, свидетелем которой мне довелось быть в
одном из райотделов внутренних дел. К начальнику, пожилому майору милиции с
еле заметным шрамом на виске (след пули бандита), пришла женщина. Обычная
посетительница, каких за день в этом кабинете бывает немало. Но оказалось,
что пришла она совсем не жаловаться, а сказать свое материнское спасибо
майору милиции за то, что он вернул ей сына, поставил его на ноги, не дал
свернуть на кривую дорожку.
Она говорила, и слезы текли по ее щекам. Майор слушал, смотрел на нее и
вспоминал, как эта женщина год назад вот так же пришла к нему. Тогда она
тоже плакала. Только это были слезы материнского горя.
...Витька Дубровин, 15-летний подросток, как-то незаметно вышел из-под
контроля матери, связался с сомнительными дружками, бросил школу,
бродяжничал. За плечами у Витьки уже было несколько приводов в милицию.
И тогда мать пришла к начальнику райотдела. Майор не раз беседовал с
Витькой, устроил его на работу в депо учеником слесаря. Стал Витька
заниматься в вечерней школе, твердо встал на правильную дорогу. Недавно ему
присвоили третий разряд, он перевыполняет сменные задания. Перешел в 9-й
класс вечерней школы, занимается в секции бокса, много читает. Скоро
товарищи по работе будут принимать его в комсомол...
Мать пришла, чтобы поблагодарить майора милиции за то, что помог
воспитать непутевого сына. И он разделил ее радость так же искренне, как год
назад делил ее горе.
И нет для работника милиции награды выше, чем эти от сердца идущие
слова благодарности за нелегкий, но очень нужный людям труд.
член коллегии МВД
Казахской ССР
Работники органов внутренних дел осуществляют не только функции
принуждения, но и, в первую очередь, воспитания и перевоспитания. Их особое
назначение - не дать оступиться человеку, предотвратить опасные последствия
легкомыслия, безответственности.
Если же преступление совершено и виновный осужден по закону, наступает
другая важная стадия - исправление и перевоспитание преступника с тем, чтобы
он вновь вернулся в ряды честных тружеников.
Эта задача возложена на учреждения внутренних дел, ведающих местами
лишения свободы.
Руководители, начальники отрядов и воспитатели этих учреждений делают
все, чтобы исправить преступника, вовлекая его в трудовой процесс, обучая
той или иной профессии, повышая его общеобразовательный и политический
уровень.
Об одном из лучших воспитателей исправительно-трудовых колоний
Казахстана Нине Иннокентьевне Налетовой мне и хотелось бы рассказать.
Настольная лампа освещает только бумаги на письменном столе. Остальное
тонет в полумраке. Начальник отряда Нина Иннокентьевна Налетова привыкла
сидеть вечерами. Кажется, будто все, с кем довелось встречаться днем, вновь
проходят через комнату незримыми собеседниками. Пухлый блокнот заполняется
преподавателями, и в институте снова наступила тишина.
К десяти утра, как и было обусловлено, Мостакова пришла в, милицию. Сев
на предложенный Вольским стул, она раскрыла сумочку и вынула из нее конверт
с фотографиями.
- Здесь их только пять... Одной не хватает, - смущенно проговорила она.
- Вчера я совсем упустила из вида, вернее, забыла просто, что одну карточку
отправила в Ташкент тете. Остальные все здесь... перед вами.
- В Ташкенте, значит? - переспросил Юрий Николаевич. - Это точно?
Вспомните лучше.
- Чего же тут вспоминать! Из ателье я сразу пошла на почтамт и
отправила ее заказным письмом.
- Тогда вам остается только поверить, что я побывал в гостях у вашей
тети и заполучил от нее ваш подарок. - Следователь достал из ящика стола
недостающую фотографию и положил ее перед девушкой. - Вот теперь комплект
полностью. Вы довольны?
Мостакова молчала. Она сидела растерянная, не зная, что отвечать и как
вести себя дальше.
- Я обязан вас предупредить, что, согласно статье 187 и 193 Уголовного
кодекса Казахской ССР, лица, дающие неверные показания или уклоняющиеся от
дачи показаний, привлекаются к уголовной ответственности. - Юрий Николаевич
внимательно посмотрел на Мостакову. - Итак, уточните, пожалуйста, при каких
обстоятельствах вы лишились одной из своих фотографий.
- У меня ее украли, - чуть слышно ответила девушка.
- Расскажите, как это произошло.
- Раздели возле Пугасова моста. Сняли пальто и отобрали сумочку. Там
была мелочь на трамвай и эта фотокарточка...
- Когда?
- Двадцать шестого февраля.
- Вы заявили о случившемся в милицию?
Люся отрицательно качнула головой: "Нет, не заявляла".
Для Вольского этот ответ не был неожиданным. За годы работы он не раз
сталкивался с подобными ситуациями и знал, что потерпевшие не всегда
обращаются к милиции за помощью, если преступление совершено при
компрометирующих их обстоятельствах. Ну, а почему же не заявила Мостакова?
Что помешало ей сообщить о происшествии? Нервничая, она рассказала...
Родители категорически запретили Люсе встречаться с компанией
"сомнительных", как они выражались, молодых людей. Однако девушка не
разделяла это мнение и зачастую, нарушая родительское "вето", проводила
время в обществе своих сверстников, где ей было весело и интересно. Однажды
под предлогом того, что идет на институтский вечер, она отправилась к своим
друзьям, и в поздний час на обратном пути домой ее ограбили. Трое парней в
надвинутых на глаза кепках сняли пальто и забрали сумочку.
Дома, конечно, был переполох. Все в один голос спрашивали, что и как,
но Люся, пуще всего опасаясь родительского гнева за продолжавшееся
знакомство, решила скрыть истину. Она объяснила, что пальто украли с вешалки
в институте, и домой пришлось добираться на такси.
- Но ты, надеюсь, заявила об этом, куда следует? - взволнованно
крикнула мать.
- Что ты, мама... На кого же заявлять. Ведь на вешалке дежурили наши же
студенты. Будет просто стыдно, если их заставят платить мне из стипендии...
Ответ, по-видимому, удовлетворил домочадцев, и постепенно этот
печальный эпизод перестал служить темой семейных пересудов.
- Припомните, куда пошли неизвестные с вашими вещами, - попросил Юрий
Николаевич.
- Они побежали в сторону парка, - уже спокойно сказала Люся.
Установив интересовавшие его детали, следователь спросил девушку, не
смогла бы она опознать кого-либо из грабителей.
- Возможно, и смогла бы, - ответила она после недолгого раздумья. -
Один - такой высокий, чернявый, что-то замешкался возле меня, стоял,
улыбался, пока ему не крикнули.
- Одну минуточку, вы не помните, что они крикнули?
- Точно не помню: или "Васька, поторопись", или "Чего ты там застрял,
Васька?" - одним словом, они звали его к себе.
- Благодарю вас, - Юрий Николаевич чуть заметно улыбнулся и попросил
Люсю переждать десять-пятнадцать минут в соседней комнате. Когда она снова
вошла в кабинет Вольского, там было людно. Возле стола следователя сидели
две женщины (как позже она узнала - понятые), а у окна - лицом к двери -
молодые люди. Их было четверо - все одного роста и примерно одного возраста.
Взглянув на них, Мостакова уверенно подошла к крайнему справа, остановилась
на мгновение, словно перепроверяя свою память, и произнесла:
- Послушайте, ведь мы же с вами знакомы! Помните встречу на Пугасовом
мосту?..
Допрос был коротким. Медынин рассказал обо всем. В тот же день к вечеру
были задержаны и соучастники преступления. Одним из них оказался "Леньчик",
на квартире которого воскресным вечером происходила шумная пьянка,
положившая начало этой истории.
Посетитель был возмущен. В тоне, которым он говорил с начальником
областного управления милиции, сквозило неприкрытое раздражение.
- Ну, когда же это кончится?! Полтора месяца прошло, а сдвигов никаких.
Я сейчас ночую на чужих диванах, жена - также. Понимаете, мне это надоело!
Трест квартиру не даст, пока не кончится расследование, а расследование,
можно сказать, еще не начиналось.
"Действительно, возмутительный случай", - подумал начальник управления,
и в тот же день расследование было поручено оперуполномоченному отдела
дознания лейтенанту Владимиру Потапову. Недавний выпускник милицейской
школы, толковый криминалист, он на этот раз особенно не рассчитывал на
успех. Полуторамесячная давность преступления, а также не давшие никаких
результатов предшествующие поиски не обнадеживали. Потапов и прежде слышал
об этой странной краже, закончившейся поджогом квартиры, и вот теперь
нежданно-негаданно это бесперспективное дело свалилось на него, как снег на
голову.
В райотделе милиции он внимательно ознакомился с заявлением
пострадавшего. В нем Валерий Павлович Кожухаров - экономист-плановик
строительного треста подробно рассказывал о своих злоключениях.
Утром ему предстояло выехать в недолгую командировку. В девятом часу,
как и было условлено, за ним зашла трестовская машина. Пользуясь этой
возможностью, Валерий Павлович отвез на работу жену и уехал в район. А
несколькими часами позже ему по телефону сообщили, что произошла большая
неприятность и нужно немедленно возвращаться домой...
В списке вещей, погибших от огня или похищенных во время бандитского
налета, пострадавший упомянул облигации трехпроцентного займа, приобретенные
на весьма солидную сумму за годы его работы на Севере.
Протокол осмотра места происшествия, подшитый в этой же голубой папке,
утверждал, что все три двери квартиры - на застекленную веранду, в кухню и в
комнату были открыты; причем замки двух первых не повреждены, а последний -
английский - вырублен. В кухне на полу обнаружен топор. Протокол сухо и
точно воспроизводил состояние квартиры Кожухаровых вскоре после того, как
пожарники, прибывшие по сигналу соседей пострадавших, потушили огонь.
Кроме этих документов, Потапов ознакомился с заключением
пожарно-технической экспертизы, но оно ничего нового не добавило к тем
скудным сведениям, которыми располагал следователь. Чувствовалось, что
комиссия была собрана наспех, и то ли по халатности, то ли из-за
недостаточной квалификации своих членов, ни к какому определенному выводу не
пришла.
"Не густо, не густо", - подумал Потапов и, закрыв папку, пошел
посоветоваться к начальнику отдела майору Зимину.
- Виктор Андреевич, мне кажется, следует повторно провести
пожарно-техническую экспертизу, - начал Потапов, вопросительно взглянув на
майора. - Ведь, пока мы не установили причину пожара, трудно что-либо
предполагать...
Зимин сдвинул ладонью в сторону папки с бумагами и дружелюбно, как
старому знакомому, ответил:
- Действуйте, Володя, действуйте... Если что-нибудь понадобится,
обращайтесь. Сделаем!
- За этим я и пришел, - улыбнулся Потапов. - Дайте, пожалуйста,
указание, чтобы к завтрашнему утру собрали экспертов, а сегодня вечером мне
нужно увидеться с Кожухаровым. Пусть его пригласят в милицию часам к шести,
к тому времени я уже осмотрю его квартиру.
В длинном доме барачного типа разыскать квартиру Кожухарова было
нетрудно. Потапов еще с улицы определил, что она находится в торцевой части
здания. Облупившаяся штукатурка, закопченные, местами обгоревшие рамы с
выбитыми стеклами красноречиво свидетельствовали о происшедшем. В комнатах
гулял ветерок, и часть пола возле окон белела свежим снежком. Двери в
квартире не закрывались, их жестко схватила наледь, образовавшаяся после
тушения пожара.
Потапов тоскливо оглядел свисающие клочьями обои, обвисшие на стенах
концы электропроводов и принялся обследовать замки. Здесь также не
обнаружилось ничего нового. Следователь еще раз внимательно осмотрел комнаты
и вышел во двор.
"Нужно рисковать слишком многим, чтобы отважиться грабить эту квартиру
днем", - отметил он про себя, обратив внимание на соседний барак, окна
которого выходили к крылечку Кожухаровых. Это был единственный вывод
Потапова после осмотра места происшествия.
В милиции его уже ждал потерпевший.
- Ну, нашли что-нибудь новенькое? - осведомился Валерий Павлович. Он
старательно протер очки и с видимым интересом уставился взглядом в лицо
лейтенанта. Тот сухо ответил, что пока ничего сказать не может, и попросил
Кожухарова повторить со всеми подробностями показания, которые он прежде
изложил в райотделе милиции.
- ...Около банка жена вышла из машины, а я поехал дальше, по делам.
Потом...
- Одну минуточку, - прервал его Потапов, быстро записывая показания, -
скажите, в котором часу ваша жена вышла из машины?
- Около девяти. Примерно без пяти девять.
- А когда вы прибыли на место?
- В десять, наверное... Я не обратил внимания, но, наверное, в десять.
Судите сами, по асфальту полсотни километров... Больше часа на езду не
требуется.
- Значит, вы ехали без задержек со скоростью пятидесяти километров в
час, нигде не останавливались и никуда не заезжали. Так я вас понял?
- Совершенно верно, - закивал головой Кожухаров. - Все было именно так.
Затем следователь установил время, когда пострадавший услышал известие
о поджоге и когда вернулся домой. Кожухаров чувствовал, что его ответы
удовлетворяют лейтенанта, и показания давал охотно. Он рассказал, что у них
с супругой было по ключу от наружной двери и комнаты, а ключ от двери,
ведущей в кухню, был общий, и они прятали его возле умывальника.
- Так и получилось. Они как-то сумели открыть внешний замок; разыскали
на веранде ключ от кухни, а последнюю дверь взломали. Черт меня дернул
оставить на виду топор, - Валерий Павлович сокрушенно вздохнул и подписал
листы протокола.
Утром следующего дня на место происшествия прибыли эксперты. Четверо
специалистов - инженер-строитель, двое электриков и химик вместе с
лейтенантом Потаповым осторожно скалывали наледь с обгоревшего пола,
осматривали стены, электропроводку. Вывод не вызывал разногласий: пожар
возник в двух метрах от ближайшего отвода электросети, там, где, как было
известно, прежде стоял книжный шкаф. А это для Потапова уже кое-что значило.
Теперь предположение о случайном возникновении пожара, совпавшем во времени
с кражей или начавшемся вскоре после нее, отпадало. Оставалось другое:
поджог совершен теми, кто побывал в квартире за полтора часа, прошедшие
между отъездом хозяев и вызовом пожарной команды. Значит, это дело
преступников. Нелепо, странно... Ничего подобного Потапов не встречал ни в
своей практике, ни в практике товарищей, ни в учебниках криминалистики.
Расследование осложнилось и заключением технической экспертизы,
утверждавшей, что замок наружной двери был открыт либо ключом подлинным,
либо точной копией подлинного ключа. Все это, вместе взятое, вызывало
сомнения в самом факте ограбления квартиры, и следователь, не теряя времени,
решил поговорить с майором Зиминым.
- Выручайте, Виктор Андреевич, голова кругом идет. - Потапов пожал
протянутую руку и подсел к столу.
- Видите ли, Виктор Андреевич, уж больно мне удачливый мошенник
попался. Представьте, ему везет от начала и до конца.
- Прояснилось? - добродушно улыбнулся майор, принимая шутливый тон
Потапова. - Рассказывай.
- Картина выглядит примерно так. Он или они благополучно выкрадывают у
Кожухарова ключ, делают себе точно такой же, и также благополучно возвращают
оригинал владельцу. Затем средь бела дня незамеченными проникают на веранду,
немедленно находят спрятанный там ключ от двери в кухню и случайно
подвернувшимся топором вырубают английский замок. Затем прихватывают на пять
тысяч рублей облигаций и в довершение всего устраивают фейерверк. Чем не
версия?
Ирония, с которой говорил следователь, была понятна: уж слишком много
счастливых случайностей сопутствовало преступникам во время кражи.
Беседа затянулась. Вдвоем они еще раз проанализировали выводы Потапова,
сопоставили факты, вновь просмотрели заключения экспертов. Концы с концами
явно не сходились, особенно настораживал финал этой истории. И Зимин и
Потапов были совершенно уверены, что никто из преступников не станет
поджигать обворованную квартиру хотя бы потому, что пожар, вернее вызванная
им тревога, позволит в кратчайшее время установить факт кражи.
- Я бы вам посоветовал, Володя, заняться проверкой личности самого
Кожухарова. Возможно, это инсценировка кражи. Такое случается...
- По-видимому, так, - ответил следователь, - я сегодня же переговорю с
его соседями, а заодно опять загляну в эту злополучную квартиру.
И снова Потапов ходит по знакомым выстывшим помещениям с обгорелыми
рамами, с оборванными обоями на стенах. Снова, как и в первый раз во время
экспертизы, плотно прикрыл дверь в комнату. Сквозь отверстие, зияющее на
месте вырубленного замка, в полутемную кухоньку пробивается свет. "Вырублено
ровно, топором. Да, топором... Но почему же на косяке тогда нет никаких
следов?!" Неожиданная догадка настораживает Потапова, он распахивает настежь
дверь и снова осматривает косяк: ни одной царапины. "Как это он умудрился?
Да просто: замок вырубали при открытой двери, иначе на косяке непременно бы
остались следы".
После этого открытия лейтенант больше не сомневался в причастности
Кожухарова к преступлению ("Кому из воров придет фантазия вырубать замок в
открытой двери!") и был уверен, что дополнительное расследование прольет
свет на более чем странное поведение хозяина квартиры. Так и произошло. Из
допросов соседей "потерпевшего" Потапов узнал, что Кожухаров очень недружно
жил с женой, часто скандалил и не раз открыто говорил о своем намерении
развестись в недалеком будущем.
Очевидно, собираясь развестись с женой, Кожухаров ни в коем случае не
хотел расставаться с половиной сбережений, накопленных с ней за время
совместной жизни. Вот он и решил инсценировать кражу и пожар.
Теперь, казалось, все встало на свои места, и все же Потапов, будучи
внутренне убежден в правильности своих выводов, не спешил заканчивать дело.
Следовало проверить еще и алиби Кожухарова, утверждавшего, что во время
происшествия он находился в командировке. Если его показания подтвердятся,
значит, всей строгой системе умозаключений придет конец, и нужно будет
начинать все сызнова.
К счастью, начинать все сначала следователю не пришлось. Трестовский
шофер, отвозивший Кожухарова в командировку, без труда вспомнил все события
того утра.
- Как только мы отъехали от банка, - рассказал он на допросе, - Валерий
Павлович хватился каких-то документов и велел вернуться домой. Там он
пробыл, примерно, с полчаса, а потом вышел, и мы уехали...
Это было последнее показание, изобличающее Кожухарова в преступлении.
Он сознался. Потапов выяснил и причину казалось бы странного поведения
"погорельца", без конца жаловавшегося на медлительность расследования. Этим
он стремился отвести от себя всякие подозрения, считая, что "сработал
чисто".
Обширны и многообразны служебные обязанности работников милиции.
Постовой взмахом полосатого жезла, управляющий уличным ритмом на оживленном
перекрестке словно дирижер - оркестром. Сержант с лицом усталым и
сосредоточенным и с тяжелой кобурой на поясе, неподвижно замерший у телефона
в тесной дежурке, готовый по первому сигналу броситься на помощь попавшим в
беду, на поиск преступника. Женщина в милицейском кителе, с материнской
улыбкой вручающая в зале, убранном ради торжественного случая цветами,
паспорта 16-летним гражданам СССР. Майор-криминалист в белом больничном
халате, пристально изучающий под микроскопом одному ему понятные следы на
осколке стекла, только что доставленном с места происшествия.
Это - милиция. Мы привыкли связывать с милицейской профессией трель
свистка на перекрестке вслед пьяному лихачу и головокружительные погони,
бессонные ночи поиска и рискованные схватки с преступниками.
И это в общем-то верно, хотя, надо заметить, эти привычные и знакомые
всем чисто внешние признаки "особой профессии" далеко не исчерпывают ее
содержания.
В Министерство внутренних дел республики, в органы милиции на местах
приходят сотни писем со словами благодарности. Пишут рабочие и колхозники,
студенты, учителя, врачи, пишут жители Казахстана и гости нашей республики -
все, кому довелось воочию убедиться, сколь глубоко правдивы и искренни слова
поэта:
"Трудящихся щит -
милиция -
всегда на своем посту".
Около полудня в подъезд многоэтажного дома, воровато озираясь,
скользнула неприметная личность в потертом пиджаке и штиблетах. Через
несколько минут дверь одной из квартир отворилась, пропустив неизвестного в
темную прихожую...
А вечером пришла с работы хозяйка квартиры. Отворив дверь, она едва не
упала без чувств: в доме все было перевернуто вверх дном...
Жительница Алма-Аты Н.Ланцева позвонила в милицию. О том, что было
дальше, она рассказала в письме, которое спустя несколько дней после событий
направила в МВД республики.
"...Приехали работники милиции, - пишет Н.Ланцева. - Вместе с ними я
стала проверять, что пропало. Вспомнила, что в шифоньере лежал кошелек, а в
нем деньги, золотые часы, кольца. Они-то и исчезли".
Дело о краже передали старшему инспектору уголовного розыска
Калининского РОВД Я.Андрейко. Утром он пришел, успокоил меня: не волнуйтесь,
мол, найдем преступника и вещи вам возвратим.
Я, признаться, не очень верила в успех дела. Однако в тот же день
Андрейко позвонил мне на работу:
- Приходите в отдел. Преступник, который совершил кражу в вашей
квартире, задержан. Ценности и деньги у него изъяты. Можете получить...
Передайте мою сердечную благодарность старшему инспектору уголовного
розыска Я.Андрейко. Я восхищена его профессиональным мастерством. Если все
наши оперативные работники будут действовать так же решительно, энергично и
умело, то преступность исчезнет быстро и навсегда".
..."Сердечно благодарю работников милиции города Уральска за помощь в
беде, за смелые и решительные действия", - пишет в МВД Казахской ССР житель
Уральска А.Шустов.
Поздним вечером Шустов возвращался с работы домой. В глухом переулке у
него отобрали деньги и документы.
Шустов прибежал в милицию, рассказал о случившемся.
Капитан милиции Горошкин вместе с лейтенантом Щегловым немедленно
выехали на розыск. Они догнали и задержали неизвестного. На допросе он
сознался в нападении на Шустова и вернул награбленное.
"Желаю всем работникам милиции больших успехов в их нелегкой, но очень
нужной людям службе!" - закончил свое письмо А.Шустов.
"Очень нужная людям служба"... Эта мысль пронизывает сотни писем,
адресованных органам милиции. "Я и мои товарищи, - пишет алма-атинская
студентка К.Раушанова, - шлем сердечное спасибо начальнику Фрунзенского РОВД
К.Чалагазову и инспектору уголовного розыска Дворникову за то, что они
помогли мне в беде".
А вот еще одно письмо. Его прислала группа артистов Московской
филармонии: Е.Сокольская, В.Хомич, В.Глухов и другие.
"Ехали мы в поезде Алма-Ата - Кустанай, - пишут москвичи. - В пути наш
администратор неожиданно обнаружил пропажу чемодана, в котором были крупная
сумма денег и документы на 3000 рублей.
Мы обратились за помощью к начальнику линейного отделения милиции
станции Есиль майору Ахметову и старшему инспектору уголовного розыска
лейтенанту Байжанову.
Прошли сутки. И вот на одной из небольших станций работники милиции
поймали-таки вора. В чемодане все было на месте. Вскоре он был возвращен
нашему администратору.
От всей души мы благодарим майора Ахметова и лейтенанта Байжанова, а
также сотрудников Кушмурунского отделения милиции, принимавших активное
участие в розыске преступника. Спасибо за умелую работу, товарищи!"
...Это письмо прислал в МВД республики механизатор совхоза "Прогресс"
Энбекшильдерского района Целиноградской области Михаил Дмитриевич Костоусов.
"Выражаю сердечную благодарность лейтенанту милиции Энбекшильдерского
райотдела внутренних дел Николаю Петровичу Яковлеву, который спас меня от
верной гибели..."
После работы Михаил Костоусов решил искупаться в реке. Вышел к плотине,
сбросил одежду - и в воду. Да не рассчитал сил. Когда заплыл слишком далеко
от берега, стал тонуть.
Крик утопающего услышал проходивший поблизости участковый инспектор
Николай Петрович Яковлев. Раздумывать было некогда. Прямо как был - в кителе
- участковый бросился в воду и поплыл к утопающему. Тот уже терял последние
силы, когда крепкие руки подхватили его... Николай Петрович помог Костоусову
выбраться на берег, оказал первую помощь...
В отделе он никому не сказал о случившемся, считая, что не совершил
ничего выдающегося, что каждый на его месте поступил бы точно так же. И
только позднее товарищи по службе узнали об этом.
Милицейская профессия по самой природе своей глубоко гуманна. Ибо в
борьбе с преступностью и правонарушениями часовые правопорядка выполняют не
только карательную функцию, но и воспитательную. Значительно важнее
предупредить возможное преступление, нежели раскрыть уже совершенное.
Вспоминается волнующая сцена, свидетелем которой мне довелось быть в
одном из райотделов внутренних дел. К начальнику, пожилому майору милиции с
еле заметным шрамом на виске (след пули бандита), пришла женщина. Обычная
посетительница, каких за день в этом кабинете бывает немало. Но оказалось,
что пришла она совсем не жаловаться, а сказать свое материнское спасибо
майору милиции за то, что он вернул ей сына, поставил его на ноги, не дал
свернуть на кривую дорожку.
Она говорила, и слезы текли по ее щекам. Майор слушал, смотрел на нее и
вспоминал, как эта женщина год назад вот так же пришла к нему. Тогда она
тоже плакала. Только это были слезы материнского горя.
...Витька Дубровин, 15-летний подросток, как-то незаметно вышел из-под
контроля матери, связался с сомнительными дружками, бросил школу,
бродяжничал. За плечами у Витьки уже было несколько приводов в милицию.
И тогда мать пришла к начальнику райотдела. Майор не раз беседовал с
Витькой, устроил его на работу в депо учеником слесаря. Стал Витька
заниматься в вечерней школе, твердо встал на правильную дорогу. Недавно ему
присвоили третий разряд, он перевыполняет сменные задания. Перешел в 9-й
класс вечерней школы, занимается в секции бокса, много читает. Скоро
товарищи по работе будут принимать его в комсомол...
Мать пришла, чтобы поблагодарить майора милиции за то, что помог
воспитать непутевого сына. И он разделил ее радость так же искренне, как год
назад делил ее горе.
И нет для работника милиции награды выше, чем эти от сердца идущие
слова благодарности за нелегкий, но очень нужный людям труд.
член коллегии МВД
Казахской ССР
Работники органов внутренних дел осуществляют не только функции
принуждения, но и, в первую очередь, воспитания и перевоспитания. Их особое
назначение - не дать оступиться человеку, предотвратить опасные последствия
легкомыслия, безответственности.
Если же преступление совершено и виновный осужден по закону, наступает
другая важная стадия - исправление и перевоспитание преступника с тем, чтобы
он вновь вернулся в ряды честных тружеников.
Эта задача возложена на учреждения внутренних дел, ведающих местами
лишения свободы.
Руководители, начальники отрядов и воспитатели этих учреждений делают
все, чтобы исправить преступника, вовлекая его в трудовой процесс, обучая
той или иной профессии, повышая его общеобразовательный и политический
уровень.
Об одном из лучших воспитателей исправительно-трудовых колоний
Казахстана Нине Иннокентьевне Налетовой мне и хотелось бы рассказать.
Настольная лампа освещает только бумаги на письменном столе. Остальное
тонет в полумраке. Начальник отряда Нина Иннокентьевна Налетова привыкла
сидеть вечерами. Кажется, будто все, с кем довелось встречаться днем, вновь
проходят через комнату незримыми собеседниками. Пухлый блокнот заполняется