Страница:
"Клубная".
Ключи хранились в комнате у Стаса (так мы звали Станислава Хабарова).
Этими ключами мог воспользоваться каждый в отдельности - и Брайнингер и
Николай, - так как несколько раз, когда я хотел взять ключи, чтобы пойти на
очередную кражу, их на условленном месте не оказывалось.
О наших "делах" знал Станислав Хабаров. Сам он никогда в кражах не
участвовал, но иногда кое-что брал из ворованных вещей себе. Например, из
брошек он вынимал камни и вставлял их в самодельные кольца. Иногда я
приглашал его на выпивку.
И сейчас в комнате Станислава Хабарова хранятся украденные мною два
транзисторных приемника, часы и камни от брошек. Все.
Да, еще запомнилось такое. В начале апреля 1968 года, когда мы с
Николаем выходили из первого микрорайона, за нами погнался какой-то мужчина.
Я хотел выбросить вещи, которые мы похитили, но Николай забрал их у меня и
не стал выбрасывать. Нам удалось скрыться.
Через несколько дней после этого на улице Октябрьской вновь за мной
погнался работник милиции, но я через старое мусульманское кладбище сумел
уйти от него.
- Итак, злоумышленников трое, краж восемь, - мысленно подвел
следователь итоги первых допросов.
Начинается кропотливая работа по раскрытию преступления во всех его
мельчайших подробностях. Она проводится в тесном взаимодействии работников
следствия и уголовного розыска.
На допросах Зверовский кое в чем признался, но сказал далеко не все.
Это понимали и следователь, и оперативники. Важно, что он назвал двух своих
сообщников. Адрес одного из них известен.
...Милицейский "газик" подкатил к общежитию. Оперативники поднялись на
третий этаж. Вот и комната No 40. Постучали.
- Войдите! - раздался голос за дверью.
Оперативникам повезло: кроме Хабарова, в его комнате находился еще один
парень. Это и был тот человек, которого Зверовский называл Николаем. Нашли и
вещи, о которых рассказал Зверовский.
В ходе следствия выяснилось, что Николай - это кличка, а его настоящее
имя Анатолий Каламейцев, восемнадцати лет, нигде не работает.
Теперь в распоряжении работников милиции было уже трое подозреваемых.
Сопоставляя их показания, анализируя полученные данные, следователь и
работники уголовного розыска провели цепочку еще к одному сообщнику. Им
оказался Георгий Перменов, работавший арматурщиком в СУ-3 треста
"Джамбулхимстрой". Он жил вместе с Хабаровым и, конечно же, не мог не знать,
чем занимались завсегдатаи этой комнаты.
Вскоре были задержаны Артем Брайнингер, ученик 10-го класса, и Георгий
Перменов.
Допросы подозреваемых, свидетелей, потерпевших, дактилоскопические и
трасологические экспертизы, выявление пострадавших, мест сбыта краденых
вещей, опознание изъятых предметов бывшими владельцами - все эти и многие
другие вопросы требовали своего разрешения.
Вначале Зверовский признавал только восемь краж, умалчивая о других, и
надо было доказать, что он совершил их гораздо больше. На помощь следователю
пришли опытные криминалисты.
Например, в квартире Суюншалиевой во время кражи на кувшине был
оставлен след пальца. Дактилоскопической экспертизой было установлено, что
отпечаток на кувшине оставлен Зверовским, и ни кем иным.
В другом случае потребовалось доказать, кому принадлежит след обуви,
оставленный в квартире Тумабековой. В результате трасологической экспертизы
было установлено, что след также оставил Зверовский.
Так, шаг за шагом упорно распутывался клубок преступной деятельности
воровской шайки. Одновременно надо было установить степень вины каждого
участника краж.
В руки следователя попали две записки, перехваченные у задержанных. В
одной из них на клочке бумажки дается "директива":
"Артем, все вали на Пончика. Я ему это так не оставлю. Зачем Жорик
хочет сознаться по 76? Не надо. И кто пойдет у вас свидетелем?
С приветом, Стас".
Для следователя это бесценная находка. Во-первых, кто такой Пончик?
Очевидно, речь идет о Зверовском. Он знал больше других и во многом
сознался. Его поведение не нравится Стасу...
"...Зачем Жорик хочет сознаться по 76?"... Значит, кроме квартирных
краж, были и другие - хищение социалистической собственности?" - размышлял
следователь. Что это за кражи?
И снова упорные поиски.
В результате выясняется, что Перменов вместе с Брайнингером в марте
1968 года похитили электропроигрыватель в школе имени Ленина.
В ходе следствия все яснее и яснее становится картина безрадостной, так
называемой легкой жизни мелких воришек.
Дружки собирались на квартире Хабарова, устраивали попойки и,
одурманенные алкоголем, трусливо озираясь, расходились по домам. А ночью их
преследовали кошмарные сны, им снились погони, тюремные решетки. Ничего
хорошего не приносило и пробуждение. Каждый день они с содроганием думали о
неминуемой расплате.
Как непохоже их жалкое существование на жизнь честных тружеников!
И снова мысли следователя возвращаются к Зверовскому. Что заставило
этого молодого парня стать вором, вести паразитический образ жизни?
Осужденный на три года за квартирные кражи, он, казалось, одумался,
хорошо работал в трудовой колонии и был досрочно освобожден. Почему же не
учел суровый урок и вновь свернул на путь преступлений? Кто виноват? Только
ли он сам?
Эти вопросы не давали покоя следователю, который продолжал свою
кропотливую работу.
Выйдя на свободу, Владимир поступил было в 9-й класс вечерней школы.
Намерение получить среднее образование можно только приветствовать. Но мать
его, Анна Прокопьевна Тептюк, решила, что не стоит ее сыну "терять" время.
Ведь и так он уже два года потерял, отбывая наказание.
Она быстро разузнала, что и как, и договорилась с кем следует, чтобы у
сына приняли экзамены экстерном, в объеме полной средней школы. И Владимир
без особого труда и напряжения, без тревог и волнений буквально за несколько
дней прошел курс наук за три года и получил аттестат зрелости.
Ободренная успехом, А.Тептюк решила не останавливаться на достигнутом.
Она уже обдумывала планы штурма новых рубежей на пути своего дитяти в мир
науки. Очередной рубеж - это, конечно, институт. Но какой? Облюбовали
Джамбулский гидромелиоративно-строительный. Во-первых, там работает отчим,
во-вторых, не надо никуда ехать. Мальчик будет жить дома, в семье, всегда на
глазах.
Но действовать надо было наверняка - конкурс в институт большой, а
знаний у сына маловато. Трудовой стаж! Вот где спасение.
Всякими правдами и неправдами предприимчивая мамаша достала трудовую
книжку, сама подделала в ней подписи, скрепила их гербовой печатью и
сочинила производственную характеристику на свое чадо. Так появился на свет
липовый монтажник.
Фиктивную трудовую книжку и характеристику Зверовский представил в
приемную комиссию. Воспользовавшись преимущественным правом приема, он стал
студентом.
Видимо, здесь и кроются ответы на те вопросы, которые так волновали
следователя. И в самом деле, с легкой руки своей матери Зверовский без
особого труда сдает экзамены за среднюю школу, получает аттестат зрелости,
обзаводится фиктивной трудовой книжкой. Все легко и просто.
Не навело ли это его на мысль: а стоит ли трудиться вообще? Не лучше ли
добывать деньги без труда и вести "красивую" жизнь?
Особенно возмутило следователя поразительное равнодушие людей,
окружавших Зверовского и его дружков, их безответственное отношение к своему
долгу. Преступники собирались в общежитии, устраивали попойки, приносили в
комнату Хабарова ворованные вещи. И все это делалось на глазах коменданта,
воспитателя, вахтеров общежития. И никто из них даже не заикнулся о
подозрительном поведении молодых людей.
Когда оперативникам понадобилась справка о посещении Зверовским занятий
в институте, в деканате дали такую справку. В ней черным по белому было
написано, что Владимир аккуратно посещает все лекции. А ведь кражи
совершались только днем, в то время, когда в институте шли занятия.
Воры нашли и постоянный "рынок сбыта" краденых вещей. Одна за другой
проходят перед следователем Манзура Давлетова, Хабыра Иргешева - буфетчицы
столовой No 3, Мафрат Турдыева и Магдалина Эммануйлиди, тоже работники
торговли. Эти дамы за бесценок скупали у воровской шайки похищенное и
напутствовали их словами: "Приносите еще!". Все они предстали перед судом.
Черный портфель
В заявлении профессора Вознесенского, написанном мелким почерком
нервничающего человека (с помарками и зачеркиваниями), было указано, что его
черный портфель с деньгами и рукописью украли прямо в купе поезда No 89,
следовавшего по маршруту Барнаул - Днепропетровск.
Кроме Вознесенского, в купе ехал только один человек - Петр Алексеев,
который говорил профессору, что направляется в областной город, где учится в
медицинском институте. Однако не доезжая несколько остановок до этого
города, юноша неожиданно сошел на станции Дубово. Когда профессор приехал
домой и раскрыл чемодан, то обнаружил, что исчез портфель с рукописью и
деньгами. Денег было тысяча пятьсот рублей.
- Вот заявление профессора.
Лейтенант Никитин протянул Николаю Петровичу Гарину лист бумаги,
исписанный угловатым неровным почерком.
Майор одел очки, пробежал глазами заявление и пожал широкими плечами:
- Гм... Слишком категорично. Портфель-то хранился в чемодане...
- Дежурил нынешней ночью как раз я, Николай Петрович. И профессор, хоть
и нервничал, а все подробно рассказал. На станции Дубово он вышел проводить
свою дочь Ольгу, которая ехала вместе с ним, но вдруг решила навестить
подругу. Обе они учатся в нашем мединституте.
- То есть там же, где и студент Алексеев?
- Да.
- А где задержали Алексеева?
- Там же, на станции Дубово. Профессор описал его внешность. Еще в
вагоне он заметил шрам на щеке Алексеева, обратил внимание на его пестрые
вязаные рукавицы, лежавшие в багажной сетке. По этим приметам парень был
опознан в зале ожидания. Он так и не уходил со станции, все сидел на скамье
невдалеке от входа.
- Итак, его задержали, хотя прошло часа два, судя по тому, что
профессор успел приехать домой, раскрыть чемодан и явиться со своим
заявлением в милицию. Потом, пока дежурный позвонил на станцию... Дело,
вероятно, было ночью.
- Да. И как раз у Алексеева нашли в узелке черный портфель с деньгами.
Правда, денег было чуть меньше, но все же порядочно, особенно для студента.
Их было тысяча двести. Рукописи в портфеле не было.
- Значит, триста рублей кому-то переданы, а рукопись выброшена. В
станционном буфете триста рублей в два часа ночи при всем желании не
прокутить... Но давайте сюда портфель.
Лейтенант достал из письменного стола небольшой черный портфель.
Николай Петрович осмотрел портфель снаружи и, подойдя к окну, осветил
подкладку. Когда он мельком обернулся к Никитину, лейтенант понял, что
означает его взгляд.
- Пятно, Николай Петрович?
- Пятно. Обыкновенное чернильное пятно. Чернила, простые, не для
авторучки. И знаете, кто хозяин портфеля? Обыкновенный школьник, скорей
всего деревенский парнишка. Наши городские теперь не ставят в портфель
пузырек с чернилами... Носили вы в сумке пузырек с чернилами, товарищ
лейтенант?
Никитин засмеялся:
- Угадали, товарищ майор.
- Угадал, потому что сам лет пять носил пузырек в своей холщевой сумке.
Вот где сомнения, дорогой мой помощник. Будет профессор ставить в портфель
пузырек с чернилами?
В десять тридцать в кабинет майора вошел грузный мужчина лет
пятидесяти, поздоровался и напряженно сдвинул густые клочковатые брови.
- Товарищ Вознесенский, - сказал майор, - давайте познакомимся. Меня
зовут Николай Петрович Гарин.
- Константин Семенович, - профессор привстал и несколько церемонно
поклонился.
Майор глянул на каракулевую шапку, крепко зажатую в большой руке
профессора:
- Разденетесь?
- Не стоит, я очень спешу. Лекция. Суть дела вы уже знаете, товарищ
майор?
- Я хотел бы уточнить некоторые детали, связанные с похищением портфеля
с деньгами...
- И с рукописью! - быстро вставил профессор. - Если бы речь шла только
о деньгах, то еще терпимо. Но рукопись... Конечно, и денег жалко. Деньги,
собственно говоря, не все мои, даже большей частью не мои, а брата. Брат у
меня в совхозе агрономией заправляет. Перевел мне тысячу рублей на пианино,
сын у него в музыкальном училище, талантливый юноша, ничего не скажешь...
Остальные деньги - мои.
- И все находились в портфеле?
- Все. Ехал я из Петровска, а этот городок, как вы знаете, в пяти часах
езды отсюда, так что на аккредитив класть не было смысла. Вот я и положил
деньги в портфель, а портфель в чемодан, с которого не спускал глаз.
- Что же вы всю ночь не спали? Поезд из Петровска отходит в час ночи,
через Дубово проходит в два, в наш город прибывает под утро.
- От Петровска до Дубово я не спал, а проехав Дубово, положил чемодан
внутрь своего плацкартного места и спал до конца пути. Но в это время ехал я
в купе совершенно один. Алексеев в Дубово слез.
- А ваша дочь?
- Тоже в Дубово сошла. В купе нашем сначала было только одно свободное
место, так Оля в соседнем устроилась. Когда на второй остановке двое из моих
соседей вышли, остался лишь этот Алексеев.
- При нем вы выходили из купе?
- Выходил в туалет. И когда Олю провожал на станции, тоже вышел первым.
Алексеев оставался один в купе. Потом, смотрю, неожиданно и он показался.
Даже не попрощался. А уверял, что едет со мной до конечной. Ясно, что этот
тип украл портфель, когда я выходил в Дубово проститься с Олей.
- Вы долго жили в Петровске?
- Месяц и десять дней. Там у меня домишко, еще от покойных родителей
остался. В эту зиму я заканчивал монографию о новых кормовых культурах в
нашей области и...
- Вы были один в доме?
- Э... Один. Убирала, правда, соседка-старушка. Потом, когда начались
каникулы, приехала Оля. У нее в Петровске куча знакомых.
- И не мешали они вам?
Профессор достал носовой платок и сердито высморкался.
- Ни в коем случае. Я так и сказал: встречайся с друзьями в кино, на
катке, где хочешь. Но мне не мешай, милая, вот так. Правда, есть у ней
закадычная подружка, та раза три у нас бывала.
- И вы ее хорошо знали?
- Не очень. Знал, что зовут Катя. Фамилия... вроде бы Коровина.
Работает в Госбанке счетоводом. Вместе с Олей ходила на танцульки. Надеюсь,
что мой портфель украла не она, и к чему склонять здесь ее имя - не пойму,
товарищ майор.
Майор, не ответив, достал из стола портфель.
- Ваш?
- Мой. Почти новый. Подарила мне его супруга на именины. Я с ним почти
не ходил.
- Вот как! А может быть, ваши племянники, внучата им пользовались?
Профессор всплеснул руками:
- При чем тут внучата?! Во-первых, Оле еще рано замуж. Во-вторых,
портфель все время лежал на книжном шкафу и пылился, никто к нему не
прикоснулся. Шут его знает, как он мне при отъезде под руку подвернулся!
- А вы уверены, что, когда вы ехали из Петровска, портфель лежал в
чемодане?
- Еще бы! Я сам его положил туда!
- Кто находился в вашем доме перед отъездом?
- Я и Оля. Больше никого. За несколько часов до отъезда я сходил в
дежурный магазин за покупками, а Оля в это время прибирала квартиру...
Вмешался Никитин:
- Скажите, Константин Семенович, а чемодан вы укладывали перед самым
отъездом?
Гарин понял вопрос и одобрительно посмотрел на лейтенанта.
- Нет, не перед отъездом, - с усмешкой ответил профессор. - Кажется,
после обеда... впрочем, не помню.
Майор встал, протянул руку:
- До свиданья, профессор, благодарим вас. Пока все.
Сержант показался в дверях в тот момент, когда майора вызвал начальник,
и в кабинете оставался один Никитин.
Уходя, майор сказал:
- Вот сержант, который на станции задержал Алексеева.
Молодцеватый парень в новенькой, туго подпоясанной шинели четко
приложил к шапке руку:
- Сержант Соболь.
Никитин указал на стул:
- Здравствуйте. Это вы задержали Петра Алексеева и нашли в его вещах
портфель с деньгами?
- Так точно.
- В момент задержания пытался уйти?
- Нет, только ругался, товарищ лейтенант, - расплывшись в улыбке,
сказал Соболь. - Уж больно не хотел в отделение. Я подошел, а он книгу
читает. Сбоку, на скамье, лежал узелок с вещами и те самые пестрые рукавицы,
которые были в приметах.
- Вы узнали его по рукавицам и шраму?
- Не только, товарищ лейтенант, по этому. Нельзя сказать, чтобы парень
очень приметный был, но все же я его раньше заприметил...
- Когда раньше?
- Как только он с барнаульского сошел. Я как раз стоял на перроне.
Напротив меня остановился пятый вагон. Вышел проводник, затем какой-то
высокий толстый гражданин и девушка. Они далеко от вагона не отходили, а
остановились и стали разговаривать. Видимо, гражданин провожал девушку, так
как пальто на нем было не надето, а только накинуто на плечи. Через минуту
или две появился и этот парень. Сначала зашел за угол вокзала, закурил,
потом два раза выглянул из-за угла и скрылся. И вдруг опять выглянул.
- А люди у вагона видели его?
- Гражданин стоял спиной к нему, а девушка заметила и как будто
кивнула. Гражданин, может, и заметил, но вида не подал.
Никитин записал показания сержанта и попросил продолжать рассказ.
- Когда гражданин попрощался с девушкой и ушел, парень вышел из-за
угла, приблизился к девушке. Та что-то сердито говорила ему, а он молчал.
Потом тоже ответил сердито, раздраженно. Вскоре они направились к выходу в
город.
- Слов не расслышали?
- Нет. Думал, обыкновенный разговор, какой между молодыми бывает.
Сегодня дружат, завтра ругаются... Только смотрю: через полчаса этот парень
опять на вокзале торчит. Получив указание, я задержал его...
Сержант замолчал. Никитин тоже ничего не говорил, задумавшись над
рассказом. Почему Алексеев неожиданно сошел с поезда? Почему он не подошел к
Ольге Вознесенской, когда она стояла с отцом у вагона? О чем они спорили?
Возможно, о деньгах. Затем Алексеев передал девушке триста рублей, а
остальные оставил себе. Чушь какая-то... Будет дочь профессора воровать у
отца деньги? Нет, определенно чушь. А куда триста рублей из портфеля делись?
И как портфель исчез из закрытого чемодана?
- Ключ от чемодана у Алексеева не обнаружен?
- Никак нет. У задержанного был с собой узелок с бельем, упакованный в
хозяйственную сетку. Там же, в сетке, лежал этот портфель с деньгами и две
книги. Ни чемодана, никаких ключей от чемодана у него не было.
- Хорошо. Можете идти, товарищ сержант.
Вскоре вернулся майор и велел привести Алексеева.
Бледный юноша с шапкой вьющихся волос и сердитыми зеленоватыми глазами
заговорил нервно, отрывисто. На вопросы отвечал коротко. Всякое отношение к
хищению портфеля с деньгами и рукописью о кормовых культурах студент
отрицал.
- Откуда же у вас деньги? - спросил Никитин (допрос майор поручил ему).
- Деньги мои, я их заработал.
- Где?
- Не все равно где?.. Ну, на вывозке зерна в совхозе. Работал три
месяца, шофером работал...
- Хорошо, проверим... Вы что-нибудь купить собирались, раз везли такую
сумму с собой?
- Может, и собирался, не знаю. К чему эти вопросы? Никакого мне нет
дела до профессора кормовых культур и его портфеля!
"А до его дочери?" - хотел спросить Никитин, но не спросил. Майор
предупредил, что о знакомстве Алексеева с Ольгой упоминать не следует.
Алексеев не взят под стражу и в случае надобности сразу может сообщить
девушке о том, что про нее спрашивали.
Черный портфель опять лег на стол.
- Ваш?
- Мой.
- А Вознесенский утверждает, что его... Выходит, что никто не похищал
черного портфеля, портфель сам выскочил из чемодана и попал в вашу сетку?
Так, что ли?
Алексеев еще больше побледнел и нервно пригладил волнистые волосы:
- Ничего я не знаю! Не знаю, почему Вознесенский считает портфель
своим! Понимаете - не знаю!
Вмешался майор. Спокойно погладил черную глянцевитую кожу:
- Портфель почти новый... Не волнуйтесь, Алексеев. Никто вас зря не
обидит. А раз такая заваруха получилась, приходится разбираться. Давно у вас
этот портфель? Ведь он почти новый. Вот и у профессора был новый, почти не
ношенный.
- Этот портфель я выменял у одного паренька в вагоне. Еще до того, как
сел в наше купе Вознесенский. Я на каникулы в Барнаул ездил к мамаше. У меня
был другой портфель, пареньку он понравился, ну мы и махнулись. Я завернул
этот чертов портфель в газету и положил в сетку рядом с бельем.
- Где сейчас этот паренек?
- Не знаю. Он слез недалеко от Барнаула.
- Его фамилия, имя?
- Имя - Игорь. Фамилию не знаю...
Никитин посмотрел в окно, за которым медленно падал густой пушистый
снег. "Так чей это портфель? - думал он. - Вроде бы все улики говорят за то,
что кражу совершил этот бледный худощавый парень".
Однако майор Гарин не соглашался с мнением Никитина. После допроса
Алексеева он долго расхаживал из угла в угол.
- Я все-таки считаю, что Алексеев не при чем. Судите сами: вор,
совершив кражу, дожидается на станции, когда его спокойно заберут, что и
сделал Соболь. Портфель он, действительно, выменял у школьника, если
вспомнить наши рассуждения о чернильном пятне на подкладке. Вот так... Да
интуиция мне подсказывает, что парень честный человек. А интуиция, хотя и не
относится к криминалистической технике, тоже кое-что значит.
- А как по-вашему, Николай Петрович, почему Алексеев неожиданно сошел
на станции Дубово?
- Нет, не потому, что вытащил портфель и решил скрыться. Я так
представляю себе картину: парень видит, что дочь Вознесенского, которая тоже
ехала в этом вагоне, вдруг сходит на промежуточной станции. Вот она стоит у
вагона, прощается с отцом. Еще несколько минут, поезд уйдет, и на
полуосвещенном перроне девушка останется одна. Какое решение может принять
влюбленный парнишка, поссорившийся с девушкой и ищущий случая помириться?
Была у вас такая ситуация? У меня лично была... Девушка все равно вышла за
другого, но сейчас это уже лишь воспоминание... И Алексеев, видимо,
моментально принимает решение. Встреча. Но конфликт не исчерпан. Упреки...
Студент остается, чтобы сесть в следующий поезд.
- Кто же украл портфель?
- В вагоне - никто. Вот почему хочется применить метод исключения, хотя
мы им не часто пользуемся.
"Метод исключения... Розыск, вопреки имеющимся фактам. Что предложит
майор?"
Пока лейтенант размышлял, Гарин подошел к вешалке, стал надевать шинель
(сегодня он пришел на работу в форме). Видимо, решение уже было принято. Так
и есть:
- Выезжаем в Петровск, поищем в доме профессора.
За окном вагона тянулась белая степь, убегали назад телеграфные столбы,
сосны, зеленеющие на горизонте.
Гарин сидел в углу, шелестя газетой. Рядом перелистывала журнал Оля
Вознесенская. Никитин лежал на второй полке, думая об этой двадцатилетней
красивой студентке, одетой в дорогую меховую шубку.
"Могла бы и не пудриться, не подводить свои глазки. И так хороша".
Оля оказалась не очень молчаливой особой. И офицерам, и другим
пассажирам рассказывала об отце, о его работе. Немножко гордилась им. И
через полчаса весь вагон знал, что украден портфель с научной рукописью
профессора Вознесенского.
Гарин положил на столик газету и нахмурился.
- Оля, вы всем рассказываете о рукописи? Или только попутчикам?
- А что, нельзя? Или это военная тайна?
- Да вы не сердитесь. Просто меня интересует, у кого в руках эта
рукопись.
Девушка промолчала. Через несколько минут она перепорхнула в соседнее
отделение вагона, откуда слышались смех, бренчание гитары. Ехали с каникул
студенты.
Никитин даже немного обиделся на эту девчонку. Возишься с ее портфелем,
а она еще и грубит майору. Ну, выдержка у Гарина, конечно, будь здоров... А
папаша-то даже поехать не захотел. Проворчал что-то о бессмысленной поездке
и едва согласился дочь послать, чтобы дачу открыла.
Дача эта стояла на углу тихой улочки, малолюдной даже в полдень. Когда
подошли к кирпичному домику с голубыми ставнями, офицеры обратили внимание
на следы, оставленные кем-то на крыльце. Было ясно, что человек сначала
прошел по угольной пыли, а потом вступил на крыльцо. Как нарочно.
Ольга Вознесенская отомкнула английский замок и первой вошла в дом.
Офицеры задержались у входа.
- Похоже, кто-то нарочно прошелся по угольному порошку, чтобы оставить
на крыльце свою "визитную карточку", - Никитин указал на следы.
Майор осматривал замок, наставив лупу.
- Он шел сегодня после полуночи и не видел, что, приближаясь к дому
профессора, наступил в пыль, оставшуюся на месте, где разгружали уголь, - не
оборачиваясь, сказал майор.
- Именно после полуночи?
- Да. Вчера до полуночи шел снег. Помните? Следы были бы занесены, если
бы неизвестный побывал на крыльце раньше, чем снегопад прекратился. А если
бы он шел днем, то не испачкался бы.
- Замок как будто в порядке, Николай Петрович...
- Даже не поцарапан. Возможно, неизвестный ни с чем возвратился
восвояси? Но нет! В доме тоже следы, - шепнул майор, открывая дверь в
прихожую.
В доме было полутемно. Лучи дневного света лежали на крашеном полу,
просачиваясь сквозь щели рассохшихся ставней. Никитин поднял с пола
полуобгорелую спичку. Майор положил ее на круглый столик в прихожей. На
столике чернела коробка телефона.
- Какой-то непрошеный гость боялся включить электричество, чтобы не
выдать своего присутствия. Ставни рассохлись, в них щели: огонь будет виден
Ключи хранились в комнате у Стаса (так мы звали Станислава Хабарова).
Этими ключами мог воспользоваться каждый в отдельности - и Брайнингер и
Николай, - так как несколько раз, когда я хотел взять ключи, чтобы пойти на
очередную кражу, их на условленном месте не оказывалось.
О наших "делах" знал Станислав Хабаров. Сам он никогда в кражах не
участвовал, но иногда кое-что брал из ворованных вещей себе. Например, из
брошек он вынимал камни и вставлял их в самодельные кольца. Иногда я
приглашал его на выпивку.
И сейчас в комнате Станислава Хабарова хранятся украденные мною два
транзисторных приемника, часы и камни от брошек. Все.
Да, еще запомнилось такое. В начале апреля 1968 года, когда мы с
Николаем выходили из первого микрорайона, за нами погнался какой-то мужчина.
Я хотел выбросить вещи, которые мы похитили, но Николай забрал их у меня и
не стал выбрасывать. Нам удалось скрыться.
Через несколько дней после этого на улице Октябрьской вновь за мной
погнался работник милиции, но я через старое мусульманское кладбище сумел
уйти от него.
- Итак, злоумышленников трое, краж восемь, - мысленно подвел
следователь итоги первых допросов.
Начинается кропотливая работа по раскрытию преступления во всех его
мельчайших подробностях. Она проводится в тесном взаимодействии работников
следствия и уголовного розыска.
На допросах Зверовский кое в чем признался, но сказал далеко не все.
Это понимали и следователь, и оперативники. Важно, что он назвал двух своих
сообщников. Адрес одного из них известен.
...Милицейский "газик" подкатил к общежитию. Оперативники поднялись на
третий этаж. Вот и комната No 40. Постучали.
- Войдите! - раздался голос за дверью.
Оперативникам повезло: кроме Хабарова, в его комнате находился еще один
парень. Это и был тот человек, которого Зверовский называл Николаем. Нашли и
вещи, о которых рассказал Зверовский.
В ходе следствия выяснилось, что Николай - это кличка, а его настоящее
имя Анатолий Каламейцев, восемнадцати лет, нигде не работает.
Теперь в распоряжении работников милиции было уже трое подозреваемых.
Сопоставляя их показания, анализируя полученные данные, следователь и
работники уголовного розыска провели цепочку еще к одному сообщнику. Им
оказался Георгий Перменов, работавший арматурщиком в СУ-3 треста
"Джамбулхимстрой". Он жил вместе с Хабаровым и, конечно же, не мог не знать,
чем занимались завсегдатаи этой комнаты.
Вскоре были задержаны Артем Брайнингер, ученик 10-го класса, и Георгий
Перменов.
Допросы подозреваемых, свидетелей, потерпевших, дактилоскопические и
трасологические экспертизы, выявление пострадавших, мест сбыта краденых
вещей, опознание изъятых предметов бывшими владельцами - все эти и многие
другие вопросы требовали своего разрешения.
Вначале Зверовский признавал только восемь краж, умалчивая о других, и
надо было доказать, что он совершил их гораздо больше. На помощь следователю
пришли опытные криминалисты.
Например, в квартире Суюншалиевой во время кражи на кувшине был
оставлен след пальца. Дактилоскопической экспертизой было установлено, что
отпечаток на кувшине оставлен Зверовским, и ни кем иным.
В другом случае потребовалось доказать, кому принадлежит след обуви,
оставленный в квартире Тумабековой. В результате трасологической экспертизы
было установлено, что след также оставил Зверовский.
Так, шаг за шагом упорно распутывался клубок преступной деятельности
воровской шайки. Одновременно надо было установить степень вины каждого
участника краж.
В руки следователя попали две записки, перехваченные у задержанных. В
одной из них на клочке бумажки дается "директива":
"Артем, все вали на Пончика. Я ему это так не оставлю. Зачем Жорик
хочет сознаться по 76? Не надо. И кто пойдет у вас свидетелем?
С приветом, Стас".
Для следователя это бесценная находка. Во-первых, кто такой Пончик?
Очевидно, речь идет о Зверовском. Он знал больше других и во многом
сознался. Его поведение не нравится Стасу...
"...Зачем Жорик хочет сознаться по 76?"... Значит, кроме квартирных
краж, были и другие - хищение социалистической собственности?" - размышлял
следователь. Что это за кражи?
И снова упорные поиски.
В результате выясняется, что Перменов вместе с Брайнингером в марте
1968 года похитили электропроигрыватель в школе имени Ленина.
В ходе следствия все яснее и яснее становится картина безрадостной, так
называемой легкой жизни мелких воришек.
Дружки собирались на квартире Хабарова, устраивали попойки и,
одурманенные алкоголем, трусливо озираясь, расходились по домам. А ночью их
преследовали кошмарные сны, им снились погони, тюремные решетки. Ничего
хорошего не приносило и пробуждение. Каждый день они с содроганием думали о
неминуемой расплате.
Как непохоже их жалкое существование на жизнь честных тружеников!
И снова мысли следователя возвращаются к Зверовскому. Что заставило
этого молодого парня стать вором, вести паразитический образ жизни?
Осужденный на три года за квартирные кражи, он, казалось, одумался,
хорошо работал в трудовой колонии и был досрочно освобожден. Почему же не
учел суровый урок и вновь свернул на путь преступлений? Кто виноват? Только
ли он сам?
Эти вопросы не давали покоя следователю, который продолжал свою
кропотливую работу.
Выйдя на свободу, Владимир поступил было в 9-й класс вечерней школы.
Намерение получить среднее образование можно только приветствовать. Но мать
его, Анна Прокопьевна Тептюк, решила, что не стоит ее сыну "терять" время.
Ведь и так он уже два года потерял, отбывая наказание.
Она быстро разузнала, что и как, и договорилась с кем следует, чтобы у
сына приняли экзамены экстерном, в объеме полной средней школы. И Владимир
без особого труда и напряжения, без тревог и волнений буквально за несколько
дней прошел курс наук за три года и получил аттестат зрелости.
Ободренная успехом, А.Тептюк решила не останавливаться на достигнутом.
Она уже обдумывала планы штурма новых рубежей на пути своего дитяти в мир
науки. Очередной рубеж - это, конечно, институт. Но какой? Облюбовали
Джамбулский гидромелиоративно-строительный. Во-первых, там работает отчим,
во-вторых, не надо никуда ехать. Мальчик будет жить дома, в семье, всегда на
глазах.
Но действовать надо было наверняка - конкурс в институт большой, а
знаний у сына маловато. Трудовой стаж! Вот где спасение.
Всякими правдами и неправдами предприимчивая мамаша достала трудовую
книжку, сама подделала в ней подписи, скрепила их гербовой печатью и
сочинила производственную характеристику на свое чадо. Так появился на свет
липовый монтажник.
Фиктивную трудовую книжку и характеристику Зверовский представил в
приемную комиссию. Воспользовавшись преимущественным правом приема, он стал
студентом.
Видимо, здесь и кроются ответы на те вопросы, которые так волновали
следователя. И в самом деле, с легкой руки своей матери Зверовский без
особого труда сдает экзамены за среднюю школу, получает аттестат зрелости,
обзаводится фиктивной трудовой книжкой. Все легко и просто.
Не навело ли это его на мысль: а стоит ли трудиться вообще? Не лучше ли
добывать деньги без труда и вести "красивую" жизнь?
Особенно возмутило следователя поразительное равнодушие людей,
окружавших Зверовского и его дружков, их безответственное отношение к своему
долгу. Преступники собирались в общежитии, устраивали попойки, приносили в
комнату Хабарова ворованные вещи. И все это делалось на глазах коменданта,
воспитателя, вахтеров общежития. И никто из них даже не заикнулся о
подозрительном поведении молодых людей.
Когда оперативникам понадобилась справка о посещении Зверовским занятий
в институте, в деканате дали такую справку. В ней черным по белому было
написано, что Владимир аккуратно посещает все лекции. А ведь кражи
совершались только днем, в то время, когда в институте шли занятия.
Воры нашли и постоянный "рынок сбыта" краденых вещей. Одна за другой
проходят перед следователем Манзура Давлетова, Хабыра Иргешева - буфетчицы
столовой No 3, Мафрат Турдыева и Магдалина Эммануйлиди, тоже работники
торговли. Эти дамы за бесценок скупали у воровской шайки похищенное и
напутствовали их словами: "Приносите еще!". Все они предстали перед судом.
Черный портфель
В заявлении профессора Вознесенского, написанном мелким почерком
нервничающего человека (с помарками и зачеркиваниями), было указано, что его
черный портфель с деньгами и рукописью украли прямо в купе поезда No 89,
следовавшего по маршруту Барнаул - Днепропетровск.
Кроме Вознесенского, в купе ехал только один человек - Петр Алексеев,
который говорил профессору, что направляется в областной город, где учится в
медицинском институте. Однако не доезжая несколько остановок до этого
города, юноша неожиданно сошел на станции Дубово. Когда профессор приехал
домой и раскрыл чемодан, то обнаружил, что исчез портфель с рукописью и
деньгами. Денег было тысяча пятьсот рублей.
- Вот заявление профессора.
Лейтенант Никитин протянул Николаю Петровичу Гарину лист бумаги,
исписанный угловатым неровным почерком.
Майор одел очки, пробежал глазами заявление и пожал широкими плечами:
- Гм... Слишком категорично. Портфель-то хранился в чемодане...
- Дежурил нынешней ночью как раз я, Николай Петрович. И профессор, хоть
и нервничал, а все подробно рассказал. На станции Дубово он вышел проводить
свою дочь Ольгу, которая ехала вместе с ним, но вдруг решила навестить
подругу. Обе они учатся в нашем мединституте.
- То есть там же, где и студент Алексеев?
- Да.
- А где задержали Алексеева?
- Там же, на станции Дубово. Профессор описал его внешность. Еще в
вагоне он заметил шрам на щеке Алексеева, обратил внимание на его пестрые
вязаные рукавицы, лежавшие в багажной сетке. По этим приметам парень был
опознан в зале ожидания. Он так и не уходил со станции, все сидел на скамье
невдалеке от входа.
- Итак, его задержали, хотя прошло часа два, судя по тому, что
профессор успел приехать домой, раскрыть чемодан и явиться со своим
заявлением в милицию. Потом, пока дежурный позвонил на станцию... Дело,
вероятно, было ночью.
- Да. И как раз у Алексеева нашли в узелке черный портфель с деньгами.
Правда, денег было чуть меньше, но все же порядочно, особенно для студента.
Их было тысяча двести. Рукописи в портфеле не было.
- Значит, триста рублей кому-то переданы, а рукопись выброшена. В
станционном буфете триста рублей в два часа ночи при всем желании не
прокутить... Но давайте сюда портфель.
Лейтенант достал из письменного стола небольшой черный портфель.
Николай Петрович осмотрел портфель снаружи и, подойдя к окну, осветил
подкладку. Когда он мельком обернулся к Никитину, лейтенант понял, что
означает его взгляд.
- Пятно, Николай Петрович?
- Пятно. Обыкновенное чернильное пятно. Чернила, простые, не для
авторучки. И знаете, кто хозяин портфеля? Обыкновенный школьник, скорей
всего деревенский парнишка. Наши городские теперь не ставят в портфель
пузырек с чернилами... Носили вы в сумке пузырек с чернилами, товарищ
лейтенант?
Никитин засмеялся:
- Угадали, товарищ майор.
- Угадал, потому что сам лет пять носил пузырек в своей холщевой сумке.
Вот где сомнения, дорогой мой помощник. Будет профессор ставить в портфель
пузырек с чернилами?
В десять тридцать в кабинет майора вошел грузный мужчина лет
пятидесяти, поздоровался и напряженно сдвинул густые клочковатые брови.
- Товарищ Вознесенский, - сказал майор, - давайте познакомимся. Меня
зовут Николай Петрович Гарин.
- Константин Семенович, - профессор привстал и несколько церемонно
поклонился.
Майор глянул на каракулевую шапку, крепко зажатую в большой руке
профессора:
- Разденетесь?
- Не стоит, я очень спешу. Лекция. Суть дела вы уже знаете, товарищ
майор?
- Я хотел бы уточнить некоторые детали, связанные с похищением портфеля
с деньгами...
- И с рукописью! - быстро вставил профессор. - Если бы речь шла только
о деньгах, то еще терпимо. Но рукопись... Конечно, и денег жалко. Деньги,
собственно говоря, не все мои, даже большей частью не мои, а брата. Брат у
меня в совхозе агрономией заправляет. Перевел мне тысячу рублей на пианино,
сын у него в музыкальном училище, талантливый юноша, ничего не скажешь...
Остальные деньги - мои.
- И все находились в портфеле?
- Все. Ехал я из Петровска, а этот городок, как вы знаете, в пяти часах
езды отсюда, так что на аккредитив класть не было смысла. Вот я и положил
деньги в портфель, а портфель в чемодан, с которого не спускал глаз.
- Что же вы всю ночь не спали? Поезд из Петровска отходит в час ночи,
через Дубово проходит в два, в наш город прибывает под утро.
- От Петровска до Дубово я не спал, а проехав Дубово, положил чемодан
внутрь своего плацкартного места и спал до конца пути. Но в это время ехал я
в купе совершенно один. Алексеев в Дубово слез.
- А ваша дочь?
- Тоже в Дубово сошла. В купе нашем сначала было только одно свободное
место, так Оля в соседнем устроилась. Когда на второй остановке двое из моих
соседей вышли, остался лишь этот Алексеев.
- При нем вы выходили из купе?
- Выходил в туалет. И когда Олю провожал на станции, тоже вышел первым.
Алексеев оставался один в купе. Потом, смотрю, неожиданно и он показался.
Даже не попрощался. А уверял, что едет со мной до конечной. Ясно, что этот
тип украл портфель, когда я выходил в Дубово проститься с Олей.
- Вы долго жили в Петровске?
- Месяц и десять дней. Там у меня домишко, еще от покойных родителей
остался. В эту зиму я заканчивал монографию о новых кормовых культурах в
нашей области и...
- Вы были один в доме?
- Э... Один. Убирала, правда, соседка-старушка. Потом, когда начались
каникулы, приехала Оля. У нее в Петровске куча знакомых.
- И не мешали они вам?
Профессор достал носовой платок и сердито высморкался.
- Ни в коем случае. Я так и сказал: встречайся с друзьями в кино, на
катке, где хочешь. Но мне не мешай, милая, вот так. Правда, есть у ней
закадычная подружка, та раза три у нас бывала.
- И вы ее хорошо знали?
- Не очень. Знал, что зовут Катя. Фамилия... вроде бы Коровина.
Работает в Госбанке счетоводом. Вместе с Олей ходила на танцульки. Надеюсь,
что мой портфель украла не она, и к чему склонять здесь ее имя - не пойму,
товарищ майор.
Майор, не ответив, достал из стола портфель.
- Ваш?
- Мой. Почти новый. Подарила мне его супруга на именины. Я с ним почти
не ходил.
- Вот как! А может быть, ваши племянники, внучата им пользовались?
Профессор всплеснул руками:
- При чем тут внучата?! Во-первых, Оле еще рано замуж. Во-вторых,
портфель все время лежал на книжном шкафу и пылился, никто к нему не
прикоснулся. Шут его знает, как он мне при отъезде под руку подвернулся!
- А вы уверены, что, когда вы ехали из Петровска, портфель лежал в
чемодане?
- Еще бы! Я сам его положил туда!
- Кто находился в вашем доме перед отъездом?
- Я и Оля. Больше никого. За несколько часов до отъезда я сходил в
дежурный магазин за покупками, а Оля в это время прибирала квартиру...
Вмешался Никитин:
- Скажите, Константин Семенович, а чемодан вы укладывали перед самым
отъездом?
Гарин понял вопрос и одобрительно посмотрел на лейтенанта.
- Нет, не перед отъездом, - с усмешкой ответил профессор. - Кажется,
после обеда... впрочем, не помню.
Майор встал, протянул руку:
- До свиданья, профессор, благодарим вас. Пока все.
Сержант показался в дверях в тот момент, когда майора вызвал начальник,
и в кабинете оставался один Никитин.
Уходя, майор сказал:
- Вот сержант, который на станции задержал Алексеева.
Молодцеватый парень в новенькой, туго подпоясанной шинели четко
приложил к шапке руку:
- Сержант Соболь.
Никитин указал на стул:
- Здравствуйте. Это вы задержали Петра Алексеева и нашли в его вещах
портфель с деньгами?
- Так точно.
- В момент задержания пытался уйти?
- Нет, только ругался, товарищ лейтенант, - расплывшись в улыбке,
сказал Соболь. - Уж больно не хотел в отделение. Я подошел, а он книгу
читает. Сбоку, на скамье, лежал узелок с вещами и те самые пестрые рукавицы,
которые были в приметах.
- Вы узнали его по рукавицам и шраму?
- Не только, товарищ лейтенант, по этому. Нельзя сказать, чтобы парень
очень приметный был, но все же я его раньше заприметил...
- Когда раньше?
- Как только он с барнаульского сошел. Я как раз стоял на перроне.
Напротив меня остановился пятый вагон. Вышел проводник, затем какой-то
высокий толстый гражданин и девушка. Они далеко от вагона не отходили, а
остановились и стали разговаривать. Видимо, гражданин провожал девушку, так
как пальто на нем было не надето, а только накинуто на плечи. Через минуту
или две появился и этот парень. Сначала зашел за угол вокзала, закурил,
потом два раза выглянул из-за угла и скрылся. И вдруг опять выглянул.
- А люди у вагона видели его?
- Гражданин стоял спиной к нему, а девушка заметила и как будто
кивнула. Гражданин, может, и заметил, но вида не подал.
Никитин записал показания сержанта и попросил продолжать рассказ.
- Когда гражданин попрощался с девушкой и ушел, парень вышел из-за
угла, приблизился к девушке. Та что-то сердито говорила ему, а он молчал.
Потом тоже ответил сердито, раздраженно. Вскоре они направились к выходу в
город.
- Слов не расслышали?
- Нет. Думал, обыкновенный разговор, какой между молодыми бывает.
Сегодня дружат, завтра ругаются... Только смотрю: через полчаса этот парень
опять на вокзале торчит. Получив указание, я задержал его...
Сержант замолчал. Никитин тоже ничего не говорил, задумавшись над
рассказом. Почему Алексеев неожиданно сошел с поезда? Почему он не подошел к
Ольге Вознесенской, когда она стояла с отцом у вагона? О чем они спорили?
Возможно, о деньгах. Затем Алексеев передал девушке триста рублей, а
остальные оставил себе. Чушь какая-то... Будет дочь профессора воровать у
отца деньги? Нет, определенно чушь. А куда триста рублей из портфеля делись?
И как портфель исчез из закрытого чемодана?
- Ключ от чемодана у Алексеева не обнаружен?
- Никак нет. У задержанного был с собой узелок с бельем, упакованный в
хозяйственную сетку. Там же, в сетке, лежал этот портфель с деньгами и две
книги. Ни чемодана, никаких ключей от чемодана у него не было.
- Хорошо. Можете идти, товарищ сержант.
Вскоре вернулся майор и велел привести Алексеева.
Бледный юноша с шапкой вьющихся волос и сердитыми зеленоватыми глазами
заговорил нервно, отрывисто. На вопросы отвечал коротко. Всякое отношение к
хищению портфеля с деньгами и рукописью о кормовых культурах студент
отрицал.
- Откуда же у вас деньги? - спросил Никитин (допрос майор поручил ему).
- Деньги мои, я их заработал.
- Где?
- Не все равно где?.. Ну, на вывозке зерна в совхозе. Работал три
месяца, шофером работал...
- Хорошо, проверим... Вы что-нибудь купить собирались, раз везли такую
сумму с собой?
- Может, и собирался, не знаю. К чему эти вопросы? Никакого мне нет
дела до профессора кормовых культур и его портфеля!
"А до его дочери?" - хотел спросить Никитин, но не спросил. Майор
предупредил, что о знакомстве Алексеева с Ольгой упоминать не следует.
Алексеев не взят под стражу и в случае надобности сразу может сообщить
девушке о том, что про нее спрашивали.
Черный портфель опять лег на стол.
- Ваш?
- Мой.
- А Вознесенский утверждает, что его... Выходит, что никто не похищал
черного портфеля, портфель сам выскочил из чемодана и попал в вашу сетку?
Так, что ли?
Алексеев еще больше побледнел и нервно пригладил волнистые волосы:
- Ничего я не знаю! Не знаю, почему Вознесенский считает портфель
своим! Понимаете - не знаю!
Вмешался майор. Спокойно погладил черную глянцевитую кожу:
- Портфель почти новый... Не волнуйтесь, Алексеев. Никто вас зря не
обидит. А раз такая заваруха получилась, приходится разбираться. Давно у вас
этот портфель? Ведь он почти новый. Вот и у профессора был новый, почти не
ношенный.
- Этот портфель я выменял у одного паренька в вагоне. Еще до того, как
сел в наше купе Вознесенский. Я на каникулы в Барнаул ездил к мамаше. У меня
был другой портфель, пареньку он понравился, ну мы и махнулись. Я завернул
этот чертов портфель в газету и положил в сетку рядом с бельем.
- Где сейчас этот паренек?
- Не знаю. Он слез недалеко от Барнаула.
- Его фамилия, имя?
- Имя - Игорь. Фамилию не знаю...
Никитин посмотрел в окно, за которым медленно падал густой пушистый
снег. "Так чей это портфель? - думал он. - Вроде бы все улики говорят за то,
что кражу совершил этот бледный худощавый парень".
Однако майор Гарин не соглашался с мнением Никитина. После допроса
Алексеева он долго расхаживал из угла в угол.
- Я все-таки считаю, что Алексеев не при чем. Судите сами: вор,
совершив кражу, дожидается на станции, когда его спокойно заберут, что и
сделал Соболь. Портфель он, действительно, выменял у школьника, если
вспомнить наши рассуждения о чернильном пятне на подкладке. Вот так... Да
интуиция мне подсказывает, что парень честный человек. А интуиция, хотя и не
относится к криминалистической технике, тоже кое-что значит.
- А как по-вашему, Николай Петрович, почему Алексеев неожиданно сошел
на станции Дубово?
- Нет, не потому, что вытащил портфель и решил скрыться. Я так
представляю себе картину: парень видит, что дочь Вознесенского, которая тоже
ехала в этом вагоне, вдруг сходит на промежуточной станции. Вот она стоит у
вагона, прощается с отцом. Еще несколько минут, поезд уйдет, и на
полуосвещенном перроне девушка останется одна. Какое решение может принять
влюбленный парнишка, поссорившийся с девушкой и ищущий случая помириться?
Была у вас такая ситуация? У меня лично была... Девушка все равно вышла за
другого, но сейчас это уже лишь воспоминание... И Алексеев, видимо,
моментально принимает решение. Встреча. Но конфликт не исчерпан. Упреки...
Студент остается, чтобы сесть в следующий поезд.
- Кто же украл портфель?
- В вагоне - никто. Вот почему хочется применить метод исключения, хотя
мы им не часто пользуемся.
"Метод исключения... Розыск, вопреки имеющимся фактам. Что предложит
майор?"
Пока лейтенант размышлял, Гарин подошел к вешалке, стал надевать шинель
(сегодня он пришел на работу в форме). Видимо, решение уже было принято. Так
и есть:
- Выезжаем в Петровск, поищем в доме профессора.
За окном вагона тянулась белая степь, убегали назад телеграфные столбы,
сосны, зеленеющие на горизонте.
Гарин сидел в углу, шелестя газетой. Рядом перелистывала журнал Оля
Вознесенская. Никитин лежал на второй полке, думая об этой двадцатилетней
красивой студентке, одетой в дорогую меховую шубку.
"Могла бы и не пудриться, не подводить свои глазки. И так хороша".
Оля оказалась не очень молчаливой особой. И офицерам, и другим
пассажирам рассказывала об отце, о его работе. Немножко гордилась им. И
через полчаса весь вагон знал, что украден портфель с научной рукописью
профессора Вознесенского.
Гарин положил на столик газету и нахмурился.
- Оля, вы всем рассказываете о рукописи? Или только попутчикам?
- А что, нельзя? Или это военная тайна?
- Да вы не сердитесь. Просто меня интересует, у кого в руках эта
рукопись.
Девушка промолчала. Через несколько минут она перепорхнула в соседнее
отделение вагона, откуда слышались смех, бренчание гитары. Ехали с каникул
студенты.
Никитин даже немного обиделся на эту девчонку. Возишься с ее портфелем,
а она еще и грубит майору. Ну, выдержка у Гарина, конечно, будь здоров... А
папаша-то даже поехать не захотел. Проворчал что-то о бессмысленной поездке
и едва согласился дочь послать, чтобы дачу открыла.
Дача эта стояла на углу тихой улочки, малолюдной даже в полдень. Когда
подошли к кирпичному домику с голубыми ставнями, офицеры обратили внимание
на следы, оставленные кем-то на крыльце. Было ясно, что человек сначала
прошел по угольной пыли, а потом вступил на крыльцо. Как нарочно.
Ольга Вознесенская отомкнула английский замок и первой вошла в дом.
Офицеры задержались у входа.
- Похоже, кто-то нарочно прошелся по угольному порошку, чтобы оставить
на крыльце свою "визитную карточку", - Никитин указал на следы.
Майор осматривал замок, наставив лупу.
- Он шел сегодня после полуночи и не видел, что, приближаясь к дому
профессора, наступил в пыль, оставшуюся на месте, где разгружали уголь, - не
оборачиваясь, сказал майор.
- Именно после полуночи?
- Да. Вчера до полуночи шел снег. Помните? Следы были бы занесены, если
бы неизвестный побывал на крыльце раньше, чем снегопад прекратился. А если
бы он шел днем, то не испачкался бы.
- Замок как будто в порядке, Николай Петрович...
- Даже не поцарапан. Возможно, неизвестный ни с чем возвратился
восвояси? Но нет! В доме тоже следы, - шепнул майор, открывая дверь в
прихожую.
В доме было полутемно. Лучи дневного света лежали на крашеном полу,
просачиваясь сквозь щели рассохшихся ставней. Никитин поднял с пола
полуобгорелую спичку. Майор положил ее на круглый столик в прихожей. На
столике чернела коробка телефона.
- Какой-то непрошеный гость боялся включить электричество, чтобы не
выдать своего присутствия. Ставни рассохлись, в них щели: огонь будет виден