Страница:
9 Начал расти
на радость друзьям
вяз благородный,
радости свет;
щедро давал он
верной дружине
жаркое золото,
кровью добытое.
10 Вождь недолго
с войною медлил,
пятнадцать зим
исполнилось князю,
когда убил он
Хундинга храброго,
властителя многих
земель и людей.
11 Виры тогда
требовать стали
Хундинга родичи
у сына Сигмунда;
конунгу месть
замышляли они
за смерть отца
и все, что он отнял.
12 Не дал конунг
выкупа родичам,
не заплатил
за убийство виры;
молвил, что ждет
бури великой,
копий[389] железных
и ярости Одина.
13 Спешат бойцы
на сходку мечей,[390]
быть ей – решили —
у склонов Логафьёлль;
кончен мир Фроди[391]
рыщут по острову
Видрира псы,[392]
трупов алкая.
14 Князь отдыхал
под Камнем Орлиным
после убийства
Альва и Эйольва,
Хьёрварда с Хавардом —
Хундинга племя;
род изничтожил он
Мимира копий.[393]
15 Вдруг лучи
блеснули у Логафьёлль,
прянули молнии,
ярко сверкавшие:
девы в шлемах
с просторов небесных
мчались в кольчугах,
обрызганных кровью,
свет излучали
копья валькирий.
16 Рано в лесу,
волчьем жилище,
конунг спросил
у дев валькирий,
с бойцами они
домой не поедут ли
нынче ночью;
а битва гремела.
17 С коня наклонясь,
Сигрун валькирия
конунгу молвила
(битва утихла):
«Есть и другие
у дев заботы,
чем пиво пить
с конунгом щедрым.
18 Дочь отдать
обещал отец мой
грозному воину,
Гранмара сыну;
о Хёдбродде я
тебе говорю,
о конунге злом,
отродье кошачьем.
19 Близится время —
конунг придет,
коль место битвы
ему не укажешь
иль не отнимешь
деву у князя».
20 «Убийцу Исунга,[394]
дева, не бойся!
Мечи загремят,
коль буду живым я!»
21 Гонцов послал
оттуда властитель
по суше, по водам
скликать на битву,
щедро сулил
моря сверканье[395]
воинам сильным
и сыновьям их.
[Хельги сказал:]
22 «Велите скорей
идти к кораблям,
чтобы отплыть
от острова Брандей!»
Там поджидал
конунг прибытья
рати несметной
с острова Хединсей.
23 От тех берегов,
от мыса Ставнснес,
вышли ладьи его,
золотом убраны;
Хельги тогда
спросил у Хьёрлейва:[396]
«Видел ли ты
властителя дерзкого?»
24 Ответил ему
юноша конунг,
что их и не счесть —
у мыса Трёноейр —
драконоголовых
ладей с дружиной,
что выплывали
из Эрвасунда.
25 «Двенадцать сотен
верных мужей,
а вдвое больше
воинов в Хатуне —
вот князя войско, —
близится битва!»
26 Хельги сорвал
шатер на носу[397]
так, что дружина
от сна пробудилась;
воины видят —
рассвет наступил, —
проворно они
паруса расшитые
начали ставить
в Варинсфьорде.
27 Шумели весла,
железо звенело,
гремели щиты,
викинги плыли;
мчалась стремительно
стая ладей,
несла дружину
в открытое море.
28 Грохот вставал,
когда налетали
сестры Кольги[398]
на длинные кили,
как будто прибой
разбивался о скалы.
29 Выше велел
воинам Хельги
поднять паруса,
на смелых пловцов
рушились волны,
Эгира дочь[399]
опрокинуть пыталась
моря коней.
3 °Cигрун дружину
оберегала,
валькирия смелая;
стремилась ладья
от Ран[400] ускользнуть,
из рук ее рвался
моря олень[401]
близ Гнипалюнда.
31 Вечер настал,
в залив Унавагар
входили ладьи
в убранстве ярком,
смотрели на них
со склона Сваринсхауг,
скорбя, озирали
вражью дружину.
32 Тогда спросил
благородный Гудмунд:[402]
«Кто этот вождь,
с дружиной плывущий?
Чьи рати сюда
к берегу правят?»
33 Синфьётли крикнул,
вздернув на мачту
щит червленый[403]
с каймой золотою;
стражем он был,
в спорах искусным,
который героям
умел ответить!
34 «Вечером скажешь,
скликая свиней
и псов собирая,
чтоб корм раздать им, —
Ильвинги славные,
битвы взалкав,
с востока пришли
из Гнипалюнда!
35 Там Хёдбродд найдет
конунга Хельги,
что бегства в бою
никогда не ведал,
нередко в битвах
орлов насыщал он,
пока ты дома
рабынь целовал».
[Гудмунд сказал:]
36 «Князь, позабыл ты
древние саги,
если героев
встречаешь бранью!
Лакомство волчье —
падаль – глотал ты,
брата убийцей
был твоего,
всем ненавистный,
в груде камней
ползал ты, корчась,[404]
и раны зализывал!»
[Синфьётли сказал:]
37 «Колдуньей ты был
на острове Варинсей,
как злобная баба
ложь ты выдумывал;
говорил, что не хочешь
мужей в кольчугах,
что один лишь тебе
Синфьётли нужен!
38 Ведьмой ты был,
злобной валькирией,
ты восставал,
дерзкий, на Одина;
Вальхаллы жители
распрю затеяли,
баба коварная,
из-за тебя!
39 Девять волков
на мысе Саго
мы с тобой вывели, —
был я отцом им!»
[Гудмунд сказал:]
40 «Не был отцом ты
волков свирепых,
не был им старшим:
коль не забыл я,
тебя оскопили
у Гнипалюнда
турсов дочери
на мысе Торснес!
41 Валялся в лесу ты,
пасынок Сиггейра,
слушая волчьи
знакомые песни;
все на тебя
обрушились беды,
когда ты вонзил
в брата свой меч,
когда злодейством
себя прославил!»
[Синфьётли сказал:]
42 «Был ты на Бравеллир
Грани женою,[405]
взнузданным был ты,
к бегу готовым,
я на тебе,
усталом и тощем,
немало скакал
по горным склонам!
43 Был ты в те дни
юнцом бесчестным,
когда у Голльнира[406]
коз выдаивал,
потом оборванкой,
дочерью Имд,[407]
был ты однажды;
что мне ответишь?»
[Гудмунд сказал:]
44 «Дай мне раньше
у Волчьего Камня
трупом твоим
воронье насытить,
чем псов и свиней
твоих накормить;
пусть боги тебя
покарают, как должно!»
[Хельги сказал:]
45 «Не лучше ли было б
тебе, Синфьётли,
битву вести
орлам на радость,
чем попусту речи
бросать на ветер,
хотя друг друга
вожди ненавидят?
46 Плохи, сдается мне,
Гранмара дети,
хотя о героях
лгать не годится, —
они показали
при Моинсхеймар,
что славно умеют
мечами разить».
47 Погнали коней,
помчались до Сольхейма,
Свипуд и Свейгйод
их уносили
по склонам росистым
в темные долы,
дрожала земля
от бега коней.
48 У самых ворот
встретили воинов,
сказали, что князь
вражеский близко.
Был тут Хёдбродд
в шлеме железном, —
всадников видя,
так он подумал:
«Что это нынче
не веселы Хнифлунги?»[408]
[Гудмунд сказал:]
49 «К берегу правят
ладьи боевые,
моря олени, —
длинные реи,
гладкие весла;
щитов там сотни,
то войско морское,
веселы Ильвинги.
50 Пятнадцать дружин
сходят на берег,
еще семь тысяч
осталось в Согне;
у Гнипалюнда
в гавани стали
ладьи черно-синие
в убранстве из золота.
Где еще было
столько их видно!
Хельги не станет
медлить с битвой».
[Хёдбродд сказал:]
51 «Пусть кони мчатся
на тинг великий
и скачет Спорвитнир
к Спаринсхейд,
а Мельнир и Мюльнир
до чащи Мюрквид;
пусть не отстанет
никто из воинов,
из тех, чьи мечи
наносят удары!
52 Хёгни зовите
и Хринга сынов,
Ингви и Атли,
старого Альва, —
жаждут они
в битве сразиться;
Вёльсунгов рати
мы разобьем!»
53 Вместе сошлись,
яростно сшиблись
стальные клинки
у Волчьего Камня;
Хельги, убивший
Хундинга в битве,
первым в бою был,
где б ни сражались,
рвался вперед он,
страха не ведал;
желудь духа[409]
княжий был крепок.
54 Ринулись с неба
валькирии в шлемах
князю на помощь,
бой разгорался;
молвила Сигрун —
летали валькирии,
волк пожирал
ворона пищу:
55 «Будешь ты править
долго и счастливо,
конунг достойный,
Ингви[410] потомок;
ты ведь сразил
храброго князя, —
был он убийцей
страх порождавшего.
56 Отныне, властитель,
твои по праву
кольца из золота,
знатная дева;
будешь владеть
долгие годы
дочерью Хёгни
и Хрингстадиром
и многими землями;
кончена битва!»
Песнь о Хельги сыне Хьёрварда
О Хьёрварде и Сигрлинн
Конунга звали Хьёрвард. Было у него четыре жены. Одну звали Альвхильд, сын их звался Хедин. Другую звали Серейд, их сын прозывался Хумлунг. Третья была Синриод, и у них был сын Хюмлинг. Конунг Хьёрвард дал обет жениться на самой красивой женщине. Он узнал, что у конунга Свафнира есть дочь, которая всех прекраснее. Звали ее Сигрлинн.Идмундом звали его ярла. У него был сын Атли. Он поехал сватать Сигрлинн от имени конунга. Он прожил зиму[411] у конунга Свафнира. Ярла, который воспитывал[412] Сигрлинн, звали Франмаром. У него была дочь по имени Алев. Ярл дал совет отказать Хьёрварду. И Атли уехал домой.
Атли, сын ярла, стоял однажды у какой-то рощи, а над ним в ветвях сидела птица. Она слышала, что его люди жен Хьёрварда называют красивейшими женщинами. Птица защебетала, и Атли стал слушать ее. Птица сказала:
Это было до того, как Атли поехал. А когда он вернулся и конунг спросил его, какие вести, – он ответил:
1 «Сигрлинн ты видел ли,
Свафнира дочь?
Нет ее краше
в целой вселенной!
Хоть и красивей
Хьёрварда жены
воинам кажутся
в Глясислюнде».
Атли сказал:
2 «Мудрая птица,
будешь ли дальше
беседовать с Атли,
Идмунда сыном?»
Птица сказала:
«Буду, коль жертву
князь принесет мне;
сама ее выберу
у конунга в доме».
Атли сказал:
3 «Только не выбери
Хьёрварда князя,
ни его сыновей,
ни жен прекрасных,
жен, которыми
конунг владеет.
Торг будет честный, —
то дружбы обычай!»
Птица сказала:
4 «Выберу храм,
возьму алтари
и коров златорогих
из княжьего стада,
коль Сигрлинн будет
на ложе князя,
если за ним
последует всюду».
Конунг велел им поехать во второй раз и сам поехал с ними. А когда они поднялись на гору, то увидели повсюду в Свавалянде пожары и большие клубы пыли от скачущих коней. Конунг спустился с горы и остановился на ночь у одной речки. Атли остался на страже. Он перешел речку и увидел дом. Большая птица[413] сидела на доме, она сторожила его и заснула. Атли метнул копье в птицу и убил ее. А в доме он нашел Сигрлинн, дочь конунга, и Алёв, дочь ярла, и увез обеих. Это ярл Франмар обратился в орла и защищал их от воинов колдовством.
5 «Наши старанья
даром пропали:
кони погибли
в горах высоких,
перебирались мы
вброд через Семорн;
а сватовство
к Свафнира дочери
в пышных уборах
не удалось нам».
Звали Хродмаром конунга, который сватался к Сигрлинн. Он убил конунга Свавов, а страну разграбил и пожег.
Конунг Хьёрвард женился на Сигрлинн, а Атли – на Алёв.
У Хьёрварда и Сигрлинн был сын, высокий и красивый. Он был молчалив. У него не было имени. Однажды он сидел на кургане и увидел, что скачут девять валькирий, и одна из них была самой статной. Она сказала:
Одного конунга звали Эйлими. У него была дочь Свава. Она была валькирией и носилась по небу и по морю. Она дала Хельги имя и часто потом защищала его в битвах. Хельги сказал:
6 «Поздно ты, Хельги,
воин могучий,
казной завладеешь
и Рёдульсвеллиром, —
орел кричит рано,[414] —
коль будешь молчать,
пусть даже мужество,
князь, покажешь».
[Хельги] сказал:
7 «Светлая дева,
что дашь в придачу,[415]
коль имя Хельги
ты дать мне властна?
О том, что скажешь,
подумай крепко!
Не будешь моей —
на что мне имя!»
[Валькирия] сказала:
8 «Мечи лежат
на Сигарсхольме,
четырьмя там меньше,
чем пять десятков;
есть там один
самый лучший,
золотом убран, —
гибель для копий.
9 С кольцом рукоять,
храбрость в клинке,
страх в острие
для тех, чьим он станет;
на лезвие змей
окровавленный лег,
другой обвивает
хвостом рукоять».[416]
Хьёрвард сказал, что даст Хельги воинов, если тот хочет отомстить за деда. Тогда Хельги добыл меч, на который указала ему Свава. Они поехали с Атли, убили Хродмара и совершили много подвигов. Хельги убил великана Хати, который сидел на некоей горе. Они стояли на якоре в Хатафьорде. Атли был на страже первую половину ночи. Хримгерд, дочь Хати, сказала:
10 «Неладно решил ты,
конунг Хьёрвард,
хоть ты и славен,
войск предводитель;
сожрать дал огню
князей жилища,
а ты вреда
не видел от воинов.
11 Но Хродмар владеть
смеет богатством,
что некогда было
у родичей наших;
мало за жизнь
свою он боится,
думает – мертвых
наследьем владеет».
Конунг Хельги был величайший воин. Он пришел к конунгу Эйлими и посватался к Сваве, его дочери. Хельги и Свава обменялись обетами и любили друг друга очень сильно. Свава оставалась дома с отцом, а Хельги воевал. Свава была по-прежнему валькирией. Хедин жил дома, в Норвегии, со своим отцом, конунгом Хьёрвардом.
12 «Кто эти воины
в Хатафьорде?
Щиты на бортах,[417]
смелы вы с виду,
ничто не страшит вас;
кто же ваш конунг?»
Атли сказал:
13 «Хельги наш конунг,
ты не смогла бы
зло причинить ему;
наши ладьи
железом окованы, —
ведьм не страшимся мы».
14 «Как ты зовешься,
воин могучий? —
молвила Хримгерд. —
Князь тебе верит,
если велел он
стоять на носу».[418]
[Атли сказал:]
15 «Атли мне имя,
дрожи, ужасайся,[419]
чудищ гублю я;
часто с ладьи
топил я в море
всадниц ночных.[420]
16 Кто ты, ведьма,
жадная к трупам?
Отца назови мне!
В землю ступай,
и пусть из тебя
дерево вырастет!»
[Хримгерд сказала:]
17 «Хримгерд зовусь я,
Хати, отец мой,
великан был могучий;
женщин немало
из дома похитил;
Хельги убил его».
[Атли сказал:]
18 «Пред флотом героя
в устье фьорда
торчала ты, ведьма,
дружину вождя
Ран[421] обрекая,
но копьем пронзена ты».
[Хримгерд сказала:]
19 «Ты, Атли, ошибся,
во сне ты грезишь!
То мать запирала
ладьи во фьорде,
я ж отпрысков Хлёдвера
в море топила.
20 Теперь не заржешь,
холощеный Атли,
коль хвост задеру я!
Не в зад ли ушло
твое сердце, Атли,
хоть голосом конь ты!»
[Атли сказал:]
21 «Испытай на себе —
каков жеребец я:
сойду на берег,
тебя растерзаю!
Стоит мне захотеть,
и хвост ты опустишь!»
[Хримгерд сказала:]
22 «Сойди же на берег,
в силе уверенный, —
жди меня в Варинсвик!
Ребра я выпрямлю
воину храброму,
коль мне попадешься!»
[Атли сказал:]
23 «Нет, не сойду:
уснула дружина,
вождя стерегу я;
не стану дивиться,
под килем ладьи
ведьму увидев».
[Хримгерд сказала:]
24 «Хельги, очнись,
выкуп дай Хримгерд,
Хати убийца!
Ночь бы одну
переспать ей с князем, —
вот был бы выкуп!»
[Атли сказал:]
25 «Лодин – жених твой,
противна ты людям,
на острове Толлей
турс обитает,
злой великан, —
вот муж твой достойный».
[Хримгерд сказала:]
26 «Милей тебе, Хельги,
та, что с дружиной
гавань искала
ночью минувшей;
дева, вся в золоте,
сошла на берег,
ваш флот охраняла;
из-за нее-то
мне не расправиться
с войском конунга».
[Атли сказал:]
27 «Слушай, Хримгерд,
возмещу твое горе,
если князю поведаешь:
одна ли валькирия
флот охраняла
иль много их было?»
[Хримгерд сказала:]
28 «Три раза девять,
но светлая дева
мчалась пред ними;
кони дрожали,
с грив их спадала
роса на долины,
град на леса,
урожай обещая;
претило смотреть мне!»
[Атли сказал:]
29 «Взгляни на восток —
не разит ли Хельги
рунами смерти?[422]
На суше, на море
спаслась дружина
и княжьи ладьи!
30 Атли тебя
задержал до восхода, —
погибнешь теперь;
в камень приметный
у входа в гавань
ты превратишься!»[423]
Ехал Хедин домой из леса в вечер под Йоль[424] и встретил женщину тролля. Она ехала на волке,[425] и змеи были у нее удилами. Она предложила Хедину сопровождать его.[426] «Нет!» – сказал он. Она сказала: «За это ты заплатишь, когда будешь пить обетную чашу!» Вечером стали давать обеты. Привели жертвенного вепря. Люди возлагали на него руку и давали обеты, выпивая обетную чашу. Хедин дал обет жениться на Сваве[427] дочери Эйлими, возлюбленной Хельги, его брата. И так начал в том раскаиваться, что ушел по дикой тропе на юг. Он встретил Хельги, своего брата. Хельги сказал:
Так сказал Хельги, ибо он предчувствовал свою смерть и подозревал, что это его духи-двойники[428] посетили Хедина, когда тот встретил женщину верхом на волке.
31 «Здравствуй, Хедин,
какие вести?
Что нового слышно
в земле норвежской?
За что тебя, вождь,
из дому выгнали,
почему ты один
идешь мне навстречу?»
[Хедин сказал:]
32 «Худшее горе
меня постигло:
выбрал я деву,
рожденную конунгом, —
о невесте твоей
обет произнес я».
[Хельги сказал:]
33 «Себя не вини!
Может быть, станет
правым обет твой
для нас обоих:
князь меня вызвал
на мыс песчаный,
на третью ночь
туда я направлюсь;
вряд ли смогу
назад возвратиться;
тогда твой обет
будет ко благу».
[Хедин сказал:]
34 «Хельги, сказал ты,
что Хедин достоин
добра от тебя
и даров богатых;
пристойней тебе
свой меч окровавить,
чем мир даровать
дерзким врагам».
Альвом звали конунга, сына Хродмара. Это он оградил ореховыми ветвями[429] поле на Сигарсвеллире, чтоб биться там с Хельги на третью ночь. Тогда сказал Хельги:
Там была великая битва, и в ней Хельги получил смертельную рану.
35 «На волке верхом
ехала в сумерки
та, что хотела
стать его спутницей;
знала она,
что смерть ожидает
Сигрлинн сына
на Сигарсвеллире».
Говорят, что Хельги и Свава вновь родились.
36 От Хельги тогда
Сигар был послан
за дочкой единственной
конунга Эйлими, —
пусть соберется
в дорогу скорее,
если живым
застать хочет князя.
[Сигар сказал:]
37 «Хельги меня
сюда отправил,
чтобы с тобой
говорить мне, Свава,
конунг желает
тебя увидеть,
прежде чем он
расстанется с жизнью».
[Свава сказала:]
38 «Что же с Хельги,
Хьёрварда сыном?
Ты мне приносишь
горе жестокое!
В волнах он погиб,
мечом ли зарублен, —
я отомщу
за гибель героя!»
[Сигар сказал:]
39 «Пал поутру
у Волчьего Камня
конунг, что был
лучшим под солнцем;
Альв победой
мог бы гордиться,
только напрасно
ее одержал он».
[Хельги сказал:]
40 «Здравствуй, Свава!
Умерь свою скорбь!
Будет последнею
наша встреча:
кровью исходят
конунга раны;
меч поразил меня
рядом с сердцем.
41 Свава, невеста,
прошу я, не сетуй!
Если меня
послушаться хочешь —
Хедину ты
ложе постелишь,
конунга юного
будешь любить».
[Свава сказала:]
42 «Молвила я
в доме родимом
в день, когда Хельги
кольца мне выбрал:
если погибнет —
безвестного князя
не обниму я
по доброй воле».
[Хедин сказал:]
43 «Поцелуй меня, Свава!
Не суждено мне
ни в Рогхейм вернуться,
ни в Рёдульсфьёлль тоже,
пока не отмщу
за Хьёрварда сына,
что конунгом был
лучшим под солнцем!»
Вторая песнь о Хельги убийце Хундинга
О Вёльсунгах
Конунг Сигмунд сын Вёльсунга, был женат на Боргхильд в Бралюнде. Они назвали своего сына Хельги в честь Хельги сына Хьёрварда. Хагаль воспитал Хельги.Одного могущественного конунга звали Хундинг. По его имени страна называется Хундлянд. Он был очень воинствен и имел много сыновей, которые воевали. Вражда и столкновения были между конунгом Хундингом и конунгом Сигмундом. Они убивали друг у друга родичей. Конунг Сигмунд и его род назывались Вёльсунги и Ильвинги.[430]
Хельги отправился тайно разведать о дружине конунга Хундинга. Хеминг, сын конунга Хундинга, был дома. А когда Хельги уезжал, он встретил пастушка и сказал:
Хамалем звали сына Хагаля. Конунг Хундинг послал людей к Хагалю, чтобы найти Хельги. А Хельги не мог укрыться иначе, как одеться рабыней и начать молоть зерно.[434] Они искали и не нашли Хельги. Тогда сказал Блинд Злокозненный:
1 «Хемингу молви,
что Хельги помнит,
какого мужа
убили воины;[431]
серого волка[432]
в доме держали,
конунг Хундинг
думал – то Хамаль».[433]
Хельги спасся и отправился на боевой корабль. Он сразил конунга Хундинга, и с тех пор его стали звать Хельги Убийца Хундинга. Он стоял со своим войском в бухте Брунавагар, и там они порезали скот[435] и ели сырое мясо. Одного конунга звали Хёгни. У него была дочь Сигрун. Она была валькирия и носилась по воздуху и по морю. То была родившаяся вновь Свава.[436] Сигрун подъехала к кораблям Хельги и сказала:
2 «Сверкают глаза
у рабыни Хагаля, —
уж не мужчина ли
жернов вращает?
Ломается жернов,
грохочет основа!
3 Тяжелая доля
досталась герою;
вождю довелось
зерна молоть!
Руке той привычна
меча рукоять,
а вовсе не палка,
что жернов вращает».
Хагаль ответил и сказал:
4 «Дива тут нет,
что грохочет основа, —
конунга дочь
жернов вращает;
носилась она
над облаками,
сражаться могла
как смелые викинги,
прежде чем Хельги
в плен ее взял;
это сестра
Хёгни и Сигара,
взор ее страшен —
взор Ильвингов девы».