Страница:
— Вы позволите сказать? — побагровевший Шматов решительно поднялся, оказавшись на добрую голову выше столичного визитера.
Денис Трофимович неспешно сложил руки за спину, пористый свой носик язвительно поднял вверх.
— А вам есть, что сказать?
— Думаю, есть.
— Что ж, я вас слушаю.
— Так вот, мы тоже не сидели сложа руки и успели выяснить, что тот же броневик не имеет к Палачу никакого отношения.
— То есть?
— Это подделка. Некто решил поработать под Палача, и в определенном смысле обман удался. Мы чуть было не пошли по ложному следу. Тем не менее, нашлись умные головы, подсказали что к чему, да и химическая экспертиза пятен дала абсолютно разные результаты. Если в случае инкассаторского броневика мы имеем дело с обыкновенной низкотемпературной копотью, то в случае с лабораторией наблюдается совсем иное…
— Один момент! — Денис Трофимович нетерпеливо вскинул руку, но Шматов не послушался.
— Кроме того, мы выяснили и канал, по которому Палач получает заказы. Судя по всему, перед нами мститель-бессеребренник, к которому люди обращаются с жалобами, а он в свою очередь…
— Стоп! — ладонь столичного чиновника вновь поднялась вверх, и на этот раз капитан замолчал. — Этот разговор мы обязательно продолжим, но без посторонних. Прошу понять меня правильно, но тема закрытая, и я имею все полномочия вести это дело так, как посчитаю нужным. — Денис Трофимович сурово оглядел помещение. — Если нетрудно, Семен Сергеевич, найдите нам уютную комнатку. Временно с этими господами мы переместимся туда.
— Конечно, конечно! — вскочивший с места Сема Эсес засуетился, как проштрафифшийся школьник. — Пожалуй, можно использовать кабинет следователя Еремина, он все равно на больничном.
— Или пройти к Миронову, — мстительно добавил майор Закучаев. Он явно был обижен, что его отнесли к разряду посторонних.
— Можно и ко мне. — Сергей пожал плечами, — Только я на первом этаже, а там сейчас дурдом.
— Какая еще дурдом? — брови Дениса Трофимовича тревожно вскинулись. — Ах, да, у вас же сейчас смена паспортов, будь они неладны. Что ж, толчея, конечно, не помеха, но будет лучше, если мы проедем в другое место.
— Куда?
— Тут недалече. — Денис Трофимович подмигнул искрящимся глазом. Стоило ему сменить гневливую гримасу на улыбку, и он враз переменился. Теперь перед ними стоял коротышка самого добродушного вида, способный шутить и смеяться. — Насколько я понимаю, вы и до этого работали вместе, верно? Вот и перейдете пока под мое ведение. Временно, разумеется.
— А Семен Сергеевич?…
— Семен Сергеевич возражать не будет. — Столичный гость даже не оглянулся на полковника. — Как, Семен Сергеевич? Не возражаете?
Сема Эсес растерянно кивнул. Запоздало сообразив, что стоящий к нему спиной чиновник движения головы наблюдать не может, торопливо отрапортовал:
— Никак нет, не возражаю.
— Вот и ладушки. — Денис Трофимович взял Шматова за локоток. — Давайте, ребятки, забирайте свои бумажки и отправляемся. Пора наконец заняться работкой. А то засиделись вы тут, как я погляжу, мохом болотным покрылись…
Глава 25
ЧАСТЬ 2 СБЕЖАВШАЯ ТЕНЬ
Глава 1
Денис Трофимович неспешно сложил руки за спину, пористый свой носик язвительно поднял вверх.
— А вам есть, что сказать?
— Думаю, есть.
— Что ж, я вас слушаю.
— Так вот, мы тоже не сидели сложа руки и успели выяснить, что тот же броневик не имеет к Палачу никакого отношения.
— То есть?
— Это подделка. Некто решил поработать под Палача, и в определенном смысле обман удался. Мы чуть было не пошли по ложному следу. Тем не менее, нашлись умные головы, подсказали что к чему, да и химическая экспертиза пятен дала абсолютно разные результаты. Если в случае инкассаторского броневика мы имеем дело с обыкновенной низкотемпературной копотью, то в случае с лабораторией наблюдается совсем иное…
— Один момент! — Денис Трофимович нетерпеливо вскинул руку, но Шматов не послушался.
— Кроме того, мы выяснили и канал, по которому Палач получает заказы. Судя по всему, перед нами мститель-бессеребренник, к которому люди обращаются с жалобами, а он в свою очередь…
— Стоп! — ладонь столичного чиновника вновь поднялась вверх, и на этот раз капитан замолчал. — Этот разговор мы обязательно продолжим, но без посторонних. Прошу понять меня правильно, но тема закрытая, и я имею все полномочия вести это дело так, как посчитаю нужным. — Денис Трофимович сурово оглядел помещение. — Если нетрудно, Семен Сергеевич, найдите нам уютную комнатку. Временно с этими господами мы переместимся туда.
— Конечно, конечно! — вскочивший с места Сема Эсес засуетился, как проштрафифшийся школьник. — Пожалуй, можно использовать кабинет следователя Еремина, он все равно на больничном.
— Или пройти к Миронову, — мстительно добавил майор Закучаев. Он явно был обижен, что его отнесли к разряду посторонних.
— Можно и ко мне. — Сергей пожал плечами, — Только я на первом этаже, а там сейчас дурдом.
— Какая еще дурдом? — брови Дениса Трофимовича тревожно вскинулись. — Ах, да, у вас же сейчас смена паспортов, будь они неладны. Что ж, толчея, конечно, не помеха, но будет лучше, если мы проедем в другое место.
— Куда?
— Тут недалече. — Денис Трофимович подмигнул искрящимся глазом. Стоило ему сменить гневливую гримасу на улыбку, и он враз переменился. Теперь перед ними стоял коротышка самого добродушного вида, способный шутить и смеяться. — Насколько я понимаю, вы и до этого работали вместе, верно? Вот и перейдете пока под мое ведение. Временно, разумеется.
— А Семен Сергеевич?…
— Семен Сергеевич возражать не будет. — Столичный гость даже не оглянулся на полковника. — Как, Семен Сергеевич? Не возражаете?
Сема Эсес растерянно кивнул. Запоздало сообразив, что стоящий к нему спиной чиновник движения головы наблюдать не может, торопливо отрапортовал:
— Никак нет, не возражаю.
— Вот и ладушки. — Денис Трофимович взял Шматова за локоток. — Давайте, ребятки, забирайте свои бумажки и отправляемся. Пора наконец заняться работкой. А то засиделись вы тут, как я погляжу, мохом болотным покрылись…
Глава 25
— Итак, налицо серия не поддающихся здравому объяснению событий. То есть, каждое по отдельности еще можно как-то объяснить, но в совокупности они стыкуются уже в статистику — и статистику, надо сказать, довольно зловещую. — Коротышка Денис Трофимович расхаживал по ковру губернаторской резиденции и в такт собственным шагам покачивал круглой головой. Тут же в роскошных ампировских креслах, стайкой окруживших огромный стол, расположилась столичная команда. Во всяком случае, кроме Сергея с Потапом здесь сидела троица крепкошеих ребят с безукоризненными проборами на головах и волевыми подбородками, тонкокостный верзила с крохотными очечками на интеллигентном лице и личность неопределенного возраста — не то старик, не то спившийся бомж — с куцей бороденкой, парой изюмчатых бородавок на носу и желтовато скисшими глазками. Насколько поняли милиционеры, все правое крыло резиденции на время визита загадочной комиссии было любезно отдано в распоряжение Дениса Трофимовича. Соответственно, пропадало и желание интересоваться чином коротышки. Если уж сам губернатор соизволил оказать такую услугу Денису Трофимовичу, стало быть, статус гостя того стоил.
— Итак, может ли такое быть, чтобы за одну неделю да еще в одном и том же районе свихнулись сразу несколько знаковых подлецов? Да не просто свихнулись, а сдались, выложив властям все карты? Скажу откровенно, не верю!
— Кстати, этот педофил у них уже второй по счету. — Вставил реплику обладатель добролюбовских очков.
— Ну, это как раз неудивительно. Педофилов, маньяков и прочих извращенцев нынче на один квадратный километр по паре десятков приходится. Жаль, вычисляем не всех. Тут другое интересно — сфера влияния преступника! — Денис Трофимович поднял палец. — Известно, что рецидивисты работают по-акульи. То бишь стараются не гадить в родном квартале и выезжают на преступления куда подальше. Но и они выдают свое логово, поскольку, стараясь не повторяться в географии, невольно описывают вокруг родной вотчины достаточно правильные круги. Таким образом, локализовать эпицентр обычно бывает несложно. Чем больше деяний фиксируют органы правопорядка, тем проще вычислить место обитания преступника. Увы, в нашем случае мы имеем совершенно иную картину.
— Хаос, — подсказал все тот же очкарик.
— Верно, хаос, но хаос лишь на первый взгляд. — Денис Трофимович выдержал значительную паузу. — Если смотреть на карту города, помечая точками места преступлений, получается и впрямь тарабарщина, но если мы знаем, что все преступления совершались по заказам, картина моментально проясняется. И вот тут я могу только похвалить Шматова с Мироновым за сметливость. Они первые догадались, что наличествует не маниакльный позыв спятившего психопата, а холодное и трезвое исполнение воли заказчика.
— Или заказчиков… — пробормотал очкарик.
— Верно, существенное замечание! — Денис Трофимович кивнул. — Если заказчиков много, то и искать какую-либо логику в географии преступлений действительно бессмысленно. — Он повернулся к офицерам. — Позволю себе вопрос — каким именно образом вы вышли на канал заказов?
Помявшись, капитан смущенно переглянулся с Мироновым.
— Честно говоря, это не наша догадка.
— Чья же?
— Видите ли, мы работаем в тесном контакте с Дымовым. Собственно, он и подсказал нам насчет интернета.
— Дымов? Кто это?
— Экстрасенс и, судя по всему, довольно сильный.
— Что значит «судя по всему»? Каким, интересно, образом вы способны оценивать его силу?
— Мы видели его в работе. — Твердо сказал Миронов. — Мы, конечно, не специалисты…
— Вот именно — не специалисты! Не мне вам объяснять, как просто попадаются даже самые просвещенные эрудиты на удочку заурядных мошенников.
— Дымов — не мошенник!
— Возможно, не спорю, однако шарлатан — тот же мошенник. И оба зачастую обладают недюжинным умом, актерским мастерством, чисто человеческим обаянием. Уж я этой публики навидался, поверьте мне.
— Тогда нам бесполезно что-либо тут доказывать. Вам просто стоит повидать его в деле.
— Что ж, может, и организуем встречу. Кстати, чем он живет — этот ваш Дымов? Наверное, угадывает болезни, правит карму, привораживает женихов?
— Дымов, — ни капли не смутившись, заговорил Сергей, — работает врачом в «Галактионе», а нам помогает на общественных началах. Не знаю, как насчет женихов, а болезни он и впрямь угадывает. Вероятно, даже и лечит. Иначе не держались бы за него в этой клинике двумя руками.
— Что ж, если держатся двумя руками — это хорошо. — Денис Трофимович покосился на бомжеватого старичка. — Значит, можно считать, в нашем ведьмачьем полку на одного прибыло.
— Он что, тоже из колдунов? — Миронов кивнул в сторону бомжеватой личности.
— Совершенно верно. Некто Захар Неклюдов, прошу любить и жаловать. Колдун высшей пробы, безо всякого шарлатанства. Умеет передвигать легкие предметы, видит в темноте, но главным образом — чувствует.
— Чувствует? Что именно?
— Да практически все. Правду и неправду, людей и животных, опасность и приближение таковой. Частенько Захарушка сам не может объяснить — что именно он чувствует, но оттого ценность данного человека отнюдь не снижается. Кроме того, он способен осязать метаполя.
— Что, что?
— Терминологию метаполей и метател предложил еще в прошлом десятилетии Макс Роулинг, английский нейрофизиолог. — Денис Трофимович наконец-то перестал расхаживать по ковру и опустился в кресло. — Самое забавное, что сам ученый означенных полей никогда в жизни не видел и руками не щупал, однако, будучи умным человеком, сумел воспользоваться плодами своих многочисленных исследований и в конце концов даже собрал команду людей, обладающих в той или иной мере экстрасенсорными способностями. Кстати, именно этот ученый первым ввел понятие так называемого «тела-плюс» и «тела-минус», существенно реконструировав индуистское представление о послойном расположении человеческих аур.
— Вы имеете в виду физическое, астральное и ментальное тела? — блеснул эрудицией Миронов.
— Не я, — индусы. Я как раз согласен с Роулингом и полагаю, что слоистая структура — еще одна красивая сказка вроде той, что правое полушарие человека отвечает за интеллектуальную деятельность, а левое — за эмоциональную. В жизни, ребятки мои, все намного сложнее и запутаннее. Ну, а тело-плюс и тело-минус — это нечто весьма конкретное и далеко не илюзорное. Тело-плюс действительно видят многие экстрасенсы — в виде этакого облака, окутывающего клиента. Его трудно уловить приборами, однако оно вполне материально, соткано из гравитационных и электромагнитных полей, даже имеет свой собственный метацвет.
— Что же тогда представляет собой тело-минус?
— Об этом, увы, можно только догадываться, поскольку именно это тело остается в вечной тени. Иными словами оно пребывает не в нашем, а в неком сопредельном пространстве. Все равно как цветок, бутон которого живет в воздушной среде, а корни в густом черноземе. Разумеется, оба тела в равной степени можно именовать метателами, но если одно из них неразрывно связано с нашей физической субстанцией, другое является зоной обитания нашего духа.
— Мда… Похоже, снова обсуждается вопрос первичности… — пробормотал Шматов.
— Отнюдь! — Денис Трофимович поморщился. — Вопрос первичности пусть обсуждают восмиклассники в школах, а нас подобная чепуха волновать не должна. Я ведь сказал: все в этом мире гораздо сложнее. Кроме того, в нашу задачу вовсе не входит детерминирование реалий. Если хотите знать мое мнение, то лично я больше тяготею к индетерминизму. Не люблю туповатой конкретики… Но оставим это. Сейчас нас интересует Палач, и вполне возможно, что идентифицировать его можно будет лишь по метателу. В жизни это, скорее всего, самый обычный человек.
— Тогда вопрос по существу: кто-нибудь из вашей команды способен видеть эти метатела?
Денис Трофимович оглянулся на своих коллег, скучно пожевал губами.
— Увы, пока богаты одним Захарушкой. Дома, конечно, есть еще уникумы, но всех тащить за собой не было резона, да и по силе Захар, пожалуй, один из первых.
— Может, тогда представите нам других сотрудников?
— Охотно! Простите, что не сделал этого сразу. — Глазки Дениса Трофимовича хитровато блеснули. — Согласитесь, незнакомые персоналии тоже по-своему интересны.
— Методика Гейлена? — Шматов криво улыбнулся.
— Неужели читали?… Впрочем, в вашей профессии это, бывает, тоже пригождается. Сыщик добрый — сыщик злой, сыщик открытый и сыщик закрытый. — Денис Трофимович энергично закивал головой. — Что ж, тем проще будет представить моих коллег. Гена — тот, что в очках, — наше справочное пособие и лучший столичный аналитик. Захар, как я уже сказал, паранормал. Толя, Миша и Василий — наш силовой щит. Добавлю, что помимо боевых навыков и мускулов эти ребятки имеют еще и довольно неплохие головы. Что касается их внешности, то это еще одна искусная мистификация. Читайте того же Гейлена.
— А мы? Зачем вам понадобились мы? — не выдержал Сергей.
— Что же тут непонятного? Во-первых, вы местные, во-вторых, успели принюхаться к следу Палача, кое-что знаете, о чем-то наверняка догадываетесь. Согласитесь, глупо было отказываться от таких сподвижников.
— Тогда другой вопрос. — Шматов стиснул сложенные в замок руки. — Ну, а вам-то он зачем понадобился? Я говорю о Палаче. В конце концов, это не ваша головная боль и не ваш регион. Тем не менее, вы примчались сюда, едва только заслышали о нем. Вот я и интересуюсь: почему?
— Специально для вас, капитан, согласен чуть приоткрыть полог над этой тайной.
— Только чуть?
— А всей тайны, поверьте, вам и не нужно знать. И сложно, и страшно, и неправдоподобно… — Денис Трофимович с показной грустью вздохнул. — Так вот, господа сыскари, мы там в столицах тоже не в бирюльки играли, и особый отдел, слитый из работников ГРУ и МЧС, создавался отнюдь не ради чиновных капризов. Дело в том, что Палачей в нашем мире несколько. Как минимум — их двое. И что особенно важно — один из них находится на территории нашей страны. Кстати, у вас он объявился относительно недавно. Еще пять лет назад обитал в Москве, а до этого — на Украине. Название Чернобыль вам, надеюсь знакомо?
— Он что, мутант?
— Если бы… — Денис Трофимович медленно покачал головой. — Он пришелец.
— Началось! — Шматов хмыкнул. — Тарелочки, вилочки, ложечки…
— Капитан, по-моему вы забываетесь! — голос Дениса Трофимовича прозвучал обманчиво ласково. — Очень хотелось бы, чтобы мы обошлись без поз и лишних амбиций. Тем более, что, обижая нас, вы обижаете себя.
Капитан хмуро потер челюсть.
— Хмм… Пожалуй, вы правы. Беру свои слова назад.
— Вот и славно. Скепсис — штука хорошая, но и его порой не мешает разумно дозировать. Так вот, я продолжаю. Наш Палач заявился именно оттуда. Из Чернобыля. Аварийный энергоблок атомной станции каким-то немыслимым образом оказался порталом в чужой мир. То есть, туда, насколько мне известно, еще не уходили, а вот оттуда вышло как минимум двое.
— Секундочку! Откуда это стало известно?
— Это не просто известно, это даже задокументировано. Дело в том, что бетонный колпак над аварийным энергоблоком находится под непрерывным наблюдением. Даже в смутные девяностые годы охрана не выключала следящих камер, а дежурные операторы продолжали следить за скачками температуры, за состоянием почвы и колеблющимся радиационным фоном. Так вот в девяносто восьмом году — как раз под финансовый обвал произошло ЧП. От перепада температур и внутренних напряжений саркофаг в очередной раз треснул — и треснул довольно серьезно. Пока поднимали тревогу, вызывали вертолеты и аварийные бригады, края трещины разошлись чуть ли не на метр. Конечно, не обошлось без выброса, но дело не в этом. Уже через сутки трещину залатали сорокатонной бетонной заплатой, людей, подхвативших дозу, выслали на курорты, а с охраны взяли подписку о неразглашении, но!.. — коротенький палец Дениса Трофимовича угрожающе взмыл вверх. — Все это время камеры продолжали работать — и именно они успели заснять появление незнакомцев.
— То есть? — Сергей Миронов, не выдержав, подался вперед.
— Из трещины вышли двое. — Невозмутимо проговорил Денис Трофимович. — Миновав аварийную зону, они приблизились к заграждениям из колючей проволоки и проплавили себе путь на свободу.
— Проплавили?
— Именно так. Раз уж вы видели те красочные пятна, что оставляет за собой Палач, можете, пожалуй, себе представить, что именно они проделали с проволокой.
— Но это невозможно! Выбраться из такого пекла…
— Придется вам принять это как факт. — Сухо сказал Денис Трофимович. — На Украине эти двое не задержались, а из рук госбезопасности легко ускользнули. Похоже, там же они и разошлись. Одного теперь ловит в Америке Интерпол, второй засел где-то у вас.
— Но если это посланник иного мира, зачем он прячется? И если прячется, чего ради берется выполнить столь экстремальные заказы? Где логика?
— А логики нет, — просто ответил Денис Трофимович. — Нигде и ни в чем. И когда католики мутузят протестантов — это столь же нелогично, как рождение малыша, который через семьдесят-восемьдесят лет все равно умрет. Добавлю — умрет, унеся с собой весь опыт прожитых лет, прочитанных книг, выстраданных истин. Спрашивается, для чего и зачем?
— И зачем же? — эхом повторил Шматов.
— А за тем, дорогой капитан, чтобы год за годом задавать себе дурацкие вопросы и находить на них не менее дурацкие ответы. Вот вам и весь секрет. Жизненный смысл заключается в вечном поиске, который позволяет нам взрослеть, передавать эстафету и достойно встречать старость. — Денис Трофимович торжественно качнул головой. — Наша с вами задача также подразумевает множество вопросов, на которые следует постараться ответить. А для этого нам нужен Палач. Особо замечу — живой и невредимый — и что не менее существенно — неразъяренный, способный толерантно воспринимать сотрудничество с официальной властью.
Сказано это было столь странно, что брови Шматова сошлись на переносице, а Сергей неуютно поежился. Во всяком случае, никто и никогда еще не формулировал им более сумасбродных задач. Но главное сумасбродство заключалось в том, что от выполнения искомой задачи офицерам милиции было уже не отвертеться…
— Итак, может ли такое быть, чтобы за одну неделю да еще в одном и том же районе свихнулись сразу несколько знаковых подлецов? Да не просто свихнулись, а сдались, выложив властям все карты? Скажу откровенно, не верю!
— Кстати, этот педофил у них уже второй по счету. — Вставил реплику обладатель добролюбовских очков.
— Ну, это как раз неудивительно. Педофилов, маньяков и прочих извращенцев нынче на один квадратный километр по паре десятков приходится. Жаль, вычисляем не всех. Тут другое интересно — сфера влияния преступника! — Денис Трофимович поднял палец. — Известно, что рецидивисты работают по-акульи. То бишь стараются не гадить в родном квартале и выезжают на преступления куда подальше. Но и они выдают свое логово, поскольку, стараясь не повторяться в географии, невольно описывают вокруг родной вотчины достаточно правильные круги. Таким образом, локализовать эпицентр обычно бывает несложно. Чем больше деяний фиксируют органы правопорядка, тем проще вычислить место обитания преступника. Увы, в нашем случае мы имеем совершенно иную картину.
— Хаос, — подсказал все тот же очкарик.
— Верно, хаос, но хаос лишь на первый взгляд. — Денис Трофимович выдержал значительную паузу. — Если смотреть на карту города, помечая точками места преступлений, получается и впрямь тарабарщина, но если мы знаем, что все преступления совершались по заказам, картина моментально проясняется. И вот тут я могу только похвалить Шматова с Мироновым за сметливость. Они первые догадались, что наличествует не маниакльный позыв спятившего психопата, а холодное и трезвое исполнение воли заказчика.
— Или заказчиков… — пробормотал очкарик.
— Верно, существенное замечание! — Денис Трофимович кивнул. — Если заказчиков много, то и искать какую-либо логику в географии преступлений действительно бессмысленно. — Он повернулся к офицерам. — Позволю себе вопрос — каким именно образом вы вышли на канал заказов?
Помявшись, капитан смущенно переглянулся с Мироновым.
— Честно говоря, это не наша догадка.
— Чья же?
— Видите ли, мы работаем в тесном контакте с Дымовым. Собственно, он и подсказал нам насчет интернета.
— Дымов? Кто это?
— Экстрасенс и, судя по всему, довольно сильный.
— Что значит «судя по всему»? Каким, интересно, образом вы способны оценивать его силу?
— Мы видели его в работе. — Твердо сказал Миронов. — Мы, конечно, не специалисты…
— Вот именно — не специалисты! Не мне вам объяснять, как просто попадаются даже самые просвещенные эрудиты на удочку заурядных мошенников.
— Дымов — не мошенник!
— Возможно, не спорю, однако шарлатан — тот же мошенник. И оба зачастую обладают недюжинным умом, актерским мастерством, чисто человеческим обаянием. Уж я этой публики навидался, поверьте мне.
— Тогда нам бесполезно что-либо тут доказывать. Вам просто стоит повидать его в деле.
— Что ж, может, и организуем встречу. Кстати, чем он живет — этот ваш Дымов? Наверное, угадывает болезни, правит карму, привораживает женихов?
— Дымов, — ни капли не смутившись, заговорил Сергей, — работает врачом в «Галактионе», а нам помогает на общественных началах. Не знаю, как насчет женихов, а болезни он и впрямь угадывает. Вероятно, даже и лечит. Иначе не держались бы за него в этой клинике двумя руками.
— Что ж, если держатся двумя руками — это хорошо. — Денис Трофимович покосился на бомжеватого старичка. — Значит, можно считать, в нашем ведьмачьем полку на одного прибыло.
— Он что, тоже из колдунов? — Миронов кивнул в сторону бомжеватой личности.
— Совершенно верно. Некто Захар Неклюдов, прошу любить и жаловать. Колдун высшей пробы, безо всякого шарлатанства. Умеет передвигать легкие предметы, видит в темноте, но главным образом — чувствует.
— Чувствует? Что именно?
— Да практически все. Правду и неправду, людей и животных, опасность и приближение таковой. Частенько Захарушка сам не может объяснить — что именно он чувствует, но оттого ценность данного человека отнюдь не снижается. Кроме того, он способен осязать метаполя.
— Что, что?
— Терминологию метаполей и метател предложил еще в прошлом десятилетии Макс Роулинг, английский нейрофизиолог. — Денис Трофимович наконец-то перестал расхаживать по ковру и опустился в кресло. — Самое забавное, что сам ученый означенных полей никогда в жизни не видел и руками не щупал, однако, будучи умным человеком, сумел воспользоваться плодами своих многочисленных исследований и в конце концов даже собрал команду людей, обладающих в той или иной мере экстрасенсорными способностями. Кстати, именно этот ученый первым ввел понятие так называемого «тела-плюс» и «тела-минус», существенно реконструировав индуистское представление о послойном расположении человеческих аур.
— Вы имеете в виду физическое, астральное и ментальное тела? — блеснул эрудицией Миронов.
— Не я, — индусы. Я как раз согласен с Роулингом и полагаю, что слоистая структура — еще одна красивая сказка вроде той, что правое полушарие человека отвечает за интеллектуальную деятельность, а левое — за эмоциональную. В жизни, ребятки мои, все намного сложнее и запутаннее. Ну, а тело-плюс и тело-минус — это нечто весьма конкретное и далеко не илюзорное. Тело-плюс действительно видят многие экстрасенсы — в виде этакого облака, окутывающего клиента. Его трудно уловить приборами, однако оно вполне материально, соткано из гравитационных и электромагнитных полей, даже имеет свой собственный метацвет.
— Что же тогда представляет собой тело-минус?
— Об этом, увы, можно только догадываться, поскольку именно это тело остается в вечной тени. Иными словами оно пребывает не в нашем, а в неком сопредельном пространстве. Все равно как цветок, бутон которого живет в воздушной среде, а корни в густом черноземе. Разумеется, оба тела в равной степени можно именовать метателами, но если одно из них неразрывно связано с нашей физической субстанцией, другое является зоной обитания нашего духа.
— Мда… Похоже, снова обсуждается вопрос первичности… — пробормотал Шматов.
— Отнюдь! — Денис Трофимович поморщился. — Вопрос первичности пусть обсуждают восмиклассники в школах, а нас подобная чепуха волновать не должна. Я ведь сказал: все в этом мире гораздо сложнее. Кроме того, в нашу задачу вовсе не входит детерминирование реалий. Если хотите знать мое мнение, то лично я больше тяготею к индетерминизму. Не люблю туповатой конкретики… Но оставим это. Сейчас нас интересует Палач, и вполне возможно, что идентифицировать его можно будет лишь по метателу. В жизни это, скорее всего, самый обычный человек.
— Тогда вопрос по существу: кто-нибудь из вашей команды способен видеть эти метатела?
Денис Трофимович оглянулся на своих коллег, скучно пожевал губами.
— Увы, пока богаты одним Захарушкой. Дома, конечно, есть еще уникумы, но всех тащить за собой не было резона, да и по силе Захар, пожалуй, один из первых.
— Может, тогда представите нам других сотрудников?
— Охотно! Простите, что не сделал этого сразу. — Глазки Дениса Трофимовича хитровато блеснули. — Согласитесь, незнакомые персоналии тоже по-своему интересны.
— Методика Гейлена? — Шматов криво улыбнулся.
— Неужели читали?… Впрочем, в вашей профессии это, бывает, тоже пригождается. Сыщик добрый — сыщик злой, сыщик открытый и сыщик закрытый. — Денис Трофимович энергично закивал головой. — Что ж, тем проще будет представить моих коллег. Гена — тот, что в очках, — наше справочное пособие и лучший столичный аналитик. Захар, как я уже сказал, паранормал. Толя, Миша и Василий — наш силовой щит. Добавлю, что помимо боевых навыков и мускулов эти ребятки имеют еще и довольно неплохие головы. Что касается их внешности, то это еще одна искусная мистификация. Читайте того же Гейлена.
— А мы? Зачем вам понадобились мы? — не выдержал Сергей.
— Что же тут непонятного? Во-первых, вы местные, во-вторых, успели принюхаться к следу Палача, кое-что знаете, о чем-то наверняка догадываетесь. Согласитесь, глупо было отказываться от таких сподвижников.
— Тогда другой вопрос. — Шматов стиснул сложенные в замок руки. — Ну, а вам-то он зачем понадобился? Я говорю о Палаче. В конце концов, это не ваша головная боль и не ваш регион. Тем не менее, вы примчались сюда, едва только заслышали о нем. Вот я и интересуюсь: почему?
— Специально для вас, капитан, согласен чуть приоткрыть полог над этой тайной.
— Только чуть?
— А всей тайны, поверьте, вам и не нужно знать. И сложно, и страшно, и неправдоподобно… — Денис Трофимович с показной грустью вздохнул. — Так вот, господа сыскари, мы там в столицах тоже не в бирюльки играли, и особый отдел, слитый из работников ГРУ и МЧС, создавался отнюдь не ради чиновных капризов. Дело в том, что Палачей в нашем мире несколько. Как минимум — их двое. И что особенно важно — один из них находится на территории нашей страны. Кстати, у вас он объявился относительно недавно. Еще пять лет назад обитал в Москве, а до этого — на Украине. Название Чернобыль вам, надеюсь знакомо?
— Он что, мутант?
— Если бы… — Денис Трофимович медленно покачал головой. — Он пришелец.
— Началось! — Шматов хмыкнул. — Тарелочки, вилочки, ложечки…
— Капитан, по-моему вы забываетесь! — голос Дениса Трофимовича прозвучал обманчиво ласково. — Очень хотелось бы, чтобы мы обошлись без поз и лишних амбиций. Тем более, что, обижая нас, вы обижаете себя.
Капитан хмуро потер челюсть.
— Хмм… Пожалуй, вы правы. Беру свои слова назад.
— Вот и славно. Скепсис — штука хорошая, но и его порой не мешает разумно дозировать. Так вот, я продолжаю. Наш Палач заявился именно оттуда. Из Чернобыля. Аварийный энергоблок атомной станции каким-то немыслимым образом оказался порталом в чужой мир. То есть, туда, насколько мне известно, еще не уходили, а вот оттуда вышло как минимум двое.
— Секундочку! Откуда это стало известно?
— Это не просто известно, это даже задокументировано. Дело в том, что бетонный колпак над аварийным энергоблоком находится под непрерывным наблюдением. Даже в смутные девяностые годы охрана не выключала следящих камер, а дежурные операторы продолжали следить за скачками температуры, за состоянием почвы и колеблющимся радиационным фоном. Так вот в девяносто восьмом году — как раз под финансовый обвал произошло ЧП. От перепада температур и внутренних напряжений саркофаг в очередной раз треснул — и треснул довольно серьезно. Пока поднимали тревогу, вызывали вертолеты и аварийные бригады, края трещины разошлись чуть ли не на метр. Конечно, не обошлось без выброса, но дело не в этом. Уже через сутки трещину залатали сорокатонной бетонной заплатой, людей, подхвативших дозу, выслали на курорты, а с охраны взяли подписку о неразглашении, но!.. — коротенький палец Дениса Трофимовича угрожающе взмыл вверх. — Все это время камеры продолжали работать — и именно они успели заснять появление незнакомцев.
— То есть? — Сергей Миронов, не выдержав, подался вперед.
— Из трещины вышли двое. — Невозмутимо проговорил Денис Трофимович. — Миновав аварийную зону, они приблизились к заграждениям из колючей проволоки и проплавили себе путь на свободу.
— Проплавили?
— Именно так. Раз уж вы видели те красочные пятна, что оставляет за собой Палач, можете, пожалуй, себе представить, что именно они проделали с проволокой.
— Но это невозможно! Выбраться из такого пекла…
— Придется вам принять это как факт. — Сухо сказал Денис Трофимович. — На Украине эти двое не задержались, а из рук госбезопасности легко ускользнули. Похоже, там же они и разошлись. Одного теперь ловит в Америке Интерпол, второй засел где-то у вас.
— Но если это посланник иного мира, зачем он прячется? И если прячется, чего ради берется выполнить столь экстремальные заказы? Где логика?
— А логики нет, — просто ответил Денис Трофимович. — Нигде и ни в чем. И когда католики мутузят протестантов — это столь же нелогично, как рождение малыша, который через семьдесят-восемьдесят лет все равно умрет. Добавлю — умрет, унеся с собой весь опыт прожитых лет, прочитанных книг, выстраданных истин. Спрашивается, для чего и зачем?
— И зачем же? — эхом повторил Шматов.
— А за тем, дорогой капитан, чтобы год за годом задавать себе дурацкие вопросы и находить на них не менее дурацкие ответы. Вот вам и весь секрет. Жизненный смысл заключается в вечном поиске, который позволяет нам взрослеть, передавать эстафету и достойно встречать старость. — Денис Трофимович торжественно качнул головой. — Наша с вами задача также подразумевает множество вопросов, на которые следует постараться ответить. А для этого нам нужен Палач. Особо замечу — живой и невредимый — и что не менее существенно — неразъяренный, способный толерантно воспринимать сотрудничество с официальной властью.
Сказано это было столь странно, что брови Шматова сошлись на переносице, а Сергей неуютно поежился. Во всяком случае, никто и никогда еще не формулировал им более сумасбродных задач. Но главное сумасбродство заключалось в том, что от выполнения искомой задачи офицерам милиции было уже не отвертеться…
ЧАСТЬ 2 СБЕЖАВШАЯ ТЕНЬ
Как же он может быть хорошим поэтом,
когда он плохой человек?"
Б. Пастернак
Глава 1
Проезжая по мосту, Кудесник искоса бросил взгляд на речную гладь Исети. Увы, дно не просматривалось даже с высоты, и само собой вспомнилось, как ветхая соседка рассказывала ему — шестилетнему сопливцу с конопатым лицом, еще ведать не ведавшему ни о каком криминале, как некогда жила с родителями в бревенчатой избушке на самом берегу и вода в Исети была настолько прозрачной, что снующую тут и там рыбу видели за десять-пятнадцать шагов. Да и рыбины, по рассказам соседки, водились тут просто до жути огромные — «аж, плавать было боязно». Теперь же — что Исеть, что Нева, что Сена — все стало одинаково глинисто-темным, неживым, отдающим нездоровым запахом. Стоило только удивляться, как в этой загаженной химией и городскими фекалиями глубине еще умудряются выживать какие-то чабачки и окуни.
Миновав ресторан Харбин с золоченой крышей и висячими разукрашенными мостиками, Кудесник выехал на площадь и сбавил скорость. Эту машину Папа подарил ему всего неделю назад, но, странное дело! — даже этого минимального срока хватило, чтобы привыкнуть к ней, срастись и почти сродниться. «Вольво-760» понравилась ему с первого взгляда. Синий металлик, сто тридцать лошадей под капотом и комфортный салон прекрасным образом завершали образ комбинатора группировки. Отныне он уже не пользовался общественным транспортом, не заглядывал в метро с его назойливой, бьющей по ушам рекламой и даже ходить стал несколько по иному. Неведомо откуда возникла неспешная солидность, взгляд утратил прежнюю неуверенность, — более того Кудесник открыл в себе совершенно новое качество. Оказалось, что он умеет смотреть на людей холодно и вприщур. Словно проклюнулась внутри и расцвела некая потаенная сила. Что особенно важно — силу эту стали чувствовать и окружающие, — кто-то испуганно вздрагивал и оборачивался, многие откровенно ежились.
Припарковался он довольно удачно. Огромная махина «Магнетика» оказалась прямо перед ним. Откинувшись на спинку кресла, Кудесник достал папку с бумагами, неторопливо раскрыл. Вся предварительная работа была сделана, поручения Кудесника люди Папы исполняли без понуканий. Во всяком случае, именно они раздобыли у городской администрации подробнейший план здания. Пара прикормленных чинуш из «Магнетика» довольно доходчиво обрисовали что именно и где находится, и по всему выходило, что в здании на улице Ленина действительно есть чем поживиться. Около полудюжины средних и малых сейфов, одно капитальное хранилище, где, по слухам, помимо налички хранилась редкая коллекция уральских изумрудов и александритов, поделки из золота и камней местных мастеров-ювелиров, другие отнюдь недешевые побрякушки.
Прикрыв глаза, Кудесник запустил внутренний театр. Талант, которым, по его мнению, обладали очень немногие из людей. Проецировать на мысленный экран будущие события, с весомой долей вероятности предсказывать те или иные события — это он действительно умел и любил. Вот и сейчас Кудесник почти воочию увидел, как замелькали на этажах торгового центра перепуганные люди, как повалил из комнат черный ядовитый дым. Это и будет то самое время «Ч», которое позволит им без особых помех провернуть операцию. Ни начальство, ни охрана, ни вызванная милиция попросту не сумеют им воспрепятствовать. Паника исполнит основную и опаснейшую часть работы. А взрыв на одном из этажей с появлением газа дадут отличнейшую фору. По крайней мере, по прикидкам Кудесника, на десять-пятнадцать минут они станут безраздельными хозяевами этого здания. Взрывчатка без лишних хлопот вскроет любые замки и сейфы, а вынести украденное позволит завершающая стадия его плана, о которой не знал пока никто, кроме Папы и его ближайших помощников. А уж если все выгорит, жизнь Кудесника переменится коренным образом! Собственно, она уже переменилась, но великий комбинатор ничуть не сомневался, что это только начало. Слишком уж долго пресмыкался он и был нищим, чтобы довольствоваться крохами. На этот раз в один день он сумеет взмыть вверх, поднявшись практически вровень с Папой, из рядового солдатика группировки превратившись в настоящего генерала.
Продолжая прокручивать в голове калейдоскоп будущих событий, Кудесник присматривался к ним взглядом придирчивого Станиславского, готовый в любой момент остановить виртуальное действо, выкрикнув знаменитое: «Не верю!» Но пока особых сомнений задуманное не внушало. Элемент риска, конечно же, оставался, однако все слабые звенья операции Кудесник предусмотрительно укреплял дополнительными подпорками. Противогазы, взрывчатка, детонаторы помогут беспрепятственно овладеть содержимым сейфов, паника, униформа МЧС и спецснаряжение посеют нужные у охраны сомнения, группы прикрытия позволят без потерь и накладок вывезти похищенное за пределы опасной зоны…
Кудесник бросил взгляд на часы, положив на руль уверенную ладонь, мягко тронул машину с места. Можно было бы и не делать этого, но, как всякий настоящий режиссер, он желал видеть результаты своего труда воочию. «Вольво» покинула площадь и, одолев с пяток кварталов, остановилась неподалеку от муниципального банка. Обеденный час был выбран неспроста, — Кудесник не хотел напрасных жертв. Скверик в этом районе города обычно пустовал в дневное время, — основная масса служащих банка уходила на обед. Во всяком случае верхний этаж здания в это время пустовал. Людям Папы требовался эффект, а эффект, судя по всему, должен был последовать незамедлительный. Слишком больной темой для граждан являлся современный терроризм. Во всяком случае, не считаться с этим явлением не могли ни спецслужбы, ни чиновники госаппарата, ни самые сильные мировые правительства. Другое дело, что с правительством, какое бы оно ни было, шутки плохи. Ни шантаж, ни фокусы с заложниками тут уже не пройдут. Другое дело, если ты довольствуешься малым, и при этом не просишь это малое, а преспокойно берешь сам — своими собственными руками. Вот и они возьмут, чтобы после благоразумно исчезнуть. А уж там пусть списывают случившееся на кого им заблагорассудиться. По счастью, козлов отпущения во все времена хватало с избытком…
Проследив за пульсирующим движением секундной стрелки, Кудесник зажмурился. Часовой механизм собирал он лично, значит, и задержек никаких не ожидалось.
Должно быть, в здании взрыв шарахнул по барабанным перепонкам как и положено, но здесь на улице все представилось более невинным. Пространство дрогнуло от воздушного удара, и фрагмент стены с парочкой окон на втором этаже муниципального банка попросту выбросило наружу. На тротуар дождем посыпалось стеклянное крошево, подобием осенней листвы в воздухе закружились бесчисленные бланки, квитки и формуляры. И тут же из разбитого здания густо повалил дым. Секундой позже выскочил первый пробудившийся «секьюрити» — оглушенно завертел головой. В руке он держал пистолет и, видимо, действительно готов был открыть ураганный огонь. Но, увы, стрелять было не в кого. Все главное произошло, виновников взрыва искать было поздно.
Финальному акту свершившейся сцены, вероятно, стоило бы поаплодировать, но Кудесник и тут доиграл режиссерскую роль с должной выдержкой и до конца. Кинув прощальный взор в сторону изуродованного здания, он тронул машину с места, степенно выехал с роковой улицы и, только очутившись на главном проспекте, расслабленно притопил педаль газа.
Миновав ресторан Харбин с золоченой крышей и висячими разукрашенными мостиками, Кудесник выехал на площадь и сбавил скорость. Эту машину Папа подарил ему всего неделю назад, но, странное дело! — даже этого минимального срока хватило, чтобы привыкнуть к ней, срастись и почти сродниться. «Вольво-760» понравилась ему с первого взгляда. Синий металлик, сто тридцать лошадей под капотом и комфортный салон прекрасным образом завершали образ комбинатора группировки. Отныне он уже не пользовался общественным транспортом, не заглядывал в метро с его назойливой, бьющей по ушам рекламой и даже ходить стал несколько по иному. Неведомо откуда возникла неспешная солидность, взгляд утратил прежнюю неуверенность, — более того Кудесник открыл в себе совершенно новое качество. Оказалось, что он умеет смотреть на людей холодно и вприщур. Словно проклюнулась внутри и расцвела некая потаенная сила. Что особенно важно — силу эту стали чувствовать и окружающие, — кто-то испуганно вздрагивал и оборачивался, многие откровенно ежились.
Припарковался он довольно удачно. Огромная махина «Магнетика» оказалась прямо перед ним. Откинувшись на спинку кресла, Кудесник достал папку с бумагами, неторопливо раскрыл. Вся предварительная работа была сделана, поручения Кудесника люди Папы исполняли без понуканий. Во всяком случае, именно они раздобыли у городской администрации подробнейший план здания. Пара прикормленных чинуш из «Магнетика» довольно доходчиво обрисовали что именно и где находится, и по всему выходило, что в здании на улице Ленина действительно есть чем поживиться. Около полудюжины средних и малых сейфов, одно капитальное хранилище, где, по слухам, помимо налички хранилась редкая коллекция уральских изумрудов и александритов, поделки из золота и камней местных мастеров-ювелиров, другие отнюдь недешевые побрякушки.
Прикрыв глаза, Кудесник запустил внутренний театр. Талант, которым, по его мнению, обладали очень немногие из людей. Проецировать на мысленный экран будущие события, с весомой долей вероятности предсказывать те или иные события — это он действительно умел и любил. Вот и сейчас Кудесник почти воочию увидел, как замелькали на этажах торгового центра перепуганные люди, как повалил из комнат черный ядовитый дым. Это и будет то самое время «Ч», которое позволит им без особых помех провернуть операцию. Ни начальство, ни охрана, ни вызванная милиция попросту не сумеют им воспрепятствовать. Паника исполнит основную и опаснейшую часть работы. А взрыв на одном из этажей с появлением газа дадут отличнейшую фору. По крайней мере, по прикидкам Кудесника, на десять-пятнадцать минут они станут безраздельными хозяевами этого здания. Взрывчатка без лишних хлопот вскроет любые замки и сейфы, а вынести украденное позволит завершающая стадия его плана, о которой не знал пока никто, кроме Папы и его ближайших помощников. А уж если все выгорит, жизнь Кудесника переменится коренным образом! Собственно, она уже переменилась, но великий комбинатор ничуть не сомневался, что это только начало. Слишком уж долго пресмыкался он и был нищим, чтобы довольствоваться крохами. На этот раз в один день он сумеет взмыть вверх, поднявшись практически вровень с Папой, из рядового солдатика группировки превратившись в настоящего генерала.
Продолжая прокручивать в голове калейдоскоп будущих событий, Кудесник присматривался к ним взглядом придирчивого Станиславского, готовый в любой момент остановить виртуальное действо, выкрикнув знаменитое: «Не верю!» Но пока особых сомнений задуманное не внушало. Элемент риска, конечно же, оставался, однако все слабые звенья операции Кудесник предусмотрительно укреплял дополнительными подпорками. Противогазы, взрывчатка, детонаторы помогут беспрепятственно овладеть содержимым сейфов, паника, униформа МЧС и спецснаряжение посеют нужные у охраны сомнения, группы прикрытия позволят без потерь и накладок вывезти похищенное за пределы опасной зоны…
Кудесник бросил взгляд на часы, положив на руль уверенную ладонь, мягко тронул машину с места. Можно было бы и не делать этого, но, как всякий настоящий режиссер, он желал видеть результаты своего труда воочию. «Вольво» покинула площадь и, одолев с пяток кварталов, остановилась неподалеку от муниципального банка. Обеденный час был выбран неспроста, — Кудесник не хотел напрасных жертв. Скверик в этом районе города обычно пустовал в дневное время, — основная масса служащих банка уходила на обед. Во всяком случае верхний этаж здания в это время пустовал. Людям Папы требовался эффект, а эффект, судя по всему, должен был последовать незамедлительный. Слишком больной темой для граждан являлся современный терроризм. Во всяком случае, не считаться с этим явлением не могли ни спецслужбы, ни чиновники госаппарата, ни самые сильные мировые правительства. Другое дело, что с правительством, какое бы оно ни было, шутки плохи. Ни шантаж, ни фокусы с заложниками тут уже не пройдут. Другое дело, если ты довольствуешься малым, и при этом не просишь это малое, а преспокойно берешь сам — своими собственными руками. Вот и они возьмут, чтобы после благоразумно исчезнуть. А уж там пусть списывают случившееся на кого им заблагорассудиться. По счастью, козлов отпущения во все времена хватало с избытком…
Проследив за пульсирующим движением секундной стрелки, Кудесник зажмурился. Часовой механизм собирал он лично, значит, и задержек никаких не ожидалось.
Должно быть, в здании взрыв шарахнул по барабанным перепонкам как и положено, но здесь на улице все представилось более невинным. Пространство дрогнуло от воздушного удара, и фрагмент стены с парочкой окон на втором этаже муниципального банка попросту выбросило наружу. На тротуар дождем посыпалось стеклянное крошево, подобием осенней листвы в воздухе закружились бесчисленные бланки, квитки и формуляры. И тут же из разбитого здания густо повалил дым. Секундой позже выскочил первый пробудившийся «секьюрити» — оглушенно завертел головой. В руке он держал пистолет и, видимо, действительно готов был открыть ураганный огонь. Но, увы, стрелять было не в кого. Все главное произошло, виновников взрыва искать было поздно.
Финальному акту свершившейся сцены, вероятно, стоило бы поаплодировать, но Кудесник и тут доиграл режиссерскую роль с должной выдержкой и до конца. Кинув прощальный взор в сторону изуродованного здания, он тронул машину с места, степенно выехал с роковой улицы и, только очутившись на главном проспекте, расслабленно притопил педаль газа.