Щупов Андрей. Тост за Палача

   Сказать было нечего, и врач попросту развел руками.
   — Окно действительно было открыто. Но сосед спал и ничего не видел… Может быть, его украли? Тем более, если вы говорите, что тут замешаны террористы…
   — Кстати, насчет соседа… — Денис Трофимович обернулся к Геннадию. — Ты поговорил с ним?
   — Он действительно ничего не помнит. Хотя одна странная деталь все же привлекает к себе внимание.
   — Скоропостижный сон, так?
   Геннадий утвердительно качнул головой.
   — На ночь ему дают димедрол, и спит он действтельно спокойно, а вот днем обычно читает журналы либо слушает радио.
   — Ага, а тут неожиданно заснул. И как нарочно — именно тогда, когда в палату доставили упакованного в бинты страдальца. — Денис Трофимович взглянул на Захара. — Ну-с, а что у тебя? Выяснил ты, с кем мы имеем дело?
   — Это он! — Колдун неопределенно махнул рукой. — Тут и думать нечего. В операционной след едва ощущается, а вот в палате он начал входить в силу по-настоящему. Вероятно, ему помогла и операция. Меньше рутинной работы, одна лишь глубинная регенерация тканей.
   — Ну? Есть еще какие-то сомнения? — На этот раз взор Дениса Трофимовича обратился к Сергею и Потапу. — Добавлю еще один любопытный нюанс. На улице возле той злосчастной будки оказалась целая куча детишек. Так вот из двадцати с лишним душ, включая перепуганных воспитательниц не пострадал никто. Это в десятке-то метров от эпицентра — забавно, правда? Ни контузий, ни осколков. А ведь крохотулям пяти лет от роду хватило бы одной взрывной волны.
   — Тем более, что те трое находились гораздо дальше, — добавил Геннадий.
   — И не просто дальше. Они сидели в машинах! — Денис Трофимович со значением поднял указательный пралец. — Однако у всех троих поражение мозга. Обширное кровоизлияние — или как там у вас это называется… Таким образом, получаем одного сбежавшего раненного, три трупа, и двадцать с лишних чудом уцелевших детишек. По-моему, картина более чем ясная.
   — Допустим, — Сергей Миронов хмуро взглянул на низкорослого начальника. — Однако не ясен вывод, к которому вы нас подводите.
   — А вывод, дорогие мои, свидетельствует о том, что ваш подзащитный и мой клиент — одно и то же лицо. А для того, чтобы вы окончательно в этом убедились, полистайте эти документики. Уверен, информация покажется вам интересной. — Денис Трофимович протянул милиционерам папку, мельком кивнул все еще стоящему рядом врачу. — Спасибо, вы свободны.
   Глядя в спину удаляющемуся доктору, Потап качнул папкой.
   — Что здесь?
   — А вы сами поглядите. Вы же мне не верите. Между тем, это не я, — ваши здешние коллеги сочинили. То есть сначала сочинили, а потом, не мудрствуя лукаво, припрятали под сукно.
   — Это протокол задержания, — словоохотливо разъяснил Геннадий. — Плюс показания свидетелей, заявления потерпевших. Иначе говоря, около трех лет назад против вашего Дымова некие влиятельные шишки из областного минздрава организовали уголовное дело.
   — Это на кого же он так наехал?
   — На господ фармацевтов. А точнее — на фирмачей, торгующих, по его мнению, липовыми лекарствами. Но это сфера, сами понимаете, такая, что сравнивать ее можно разве что с минатомом. И деньги огромные, и возможности. Словом, церемониться с ним не стали и скоренько склепали обвинение в шарлатанстве и незаконном хранении наркотиков. Судя по всему, обстряпано все было мастерски, прокуратура дала делу должный ход, и очень скоро Дымов угодил за решетку.
   — И вот тут-то началось то, что не поддается никакому объяснению! — Азартно вмешался Денис Трофимович. — Я бы еще понял, если в защиту задержанного Дымова поднялась возмущенная общественность, так сказать, вся его бывшая клиентура. Но нет, все вышло чуточку иначе. Дело развалилось само собой — без особого давления извнее и даже, подозреваю, без каких-либо взяток. Просто следователи вдруг осознали, что творят непотребное и показали всем заявителям жирный кукиш. Более того, ряд фактов, характеризующих Дымова не с самой лучезарной стороны, откровенным образом вымарали из дела.
   — И наш угодивший в переплет больной вновь пошел на поправку, — поддакнул Геннадий. — Спустя четверо суток ему принесли извинения и выпустили на свободу.
   — Хорошо, хоть не сам сбежал. — Денис Трофимович фыркнул. — Добавлю что камера, в которую его сунули, была из особенных.
   — Пресс-хата, что ли? — Поморщился капитан.
   — Вроде того. Так вот, наш подопечный самым преспокойным образом отсидел в ней все четверо суток.
   — И никаких эксцессов?
   — Представьте себе! Если не считать того, что неделей позже один из сидельцев этой камеры пытался покончить с собой. В самый последний момент успели вынуть из петли. Знакомая картинка, не правда ли? Для особо умных уточняю: сиделец был не просто матерым рецидивистом, но и насильником. Любил, охальник такой, побезобразничать втайне от братвы. — Денис Трофимович перевел взгляд с Потапа на Миронова. — Ну что, все еще не верите? По-прежнему, полагаете, что ваш друг обычный человек?!
   Капитан отвел глаза в сторону, Миронов угрюмо набычился.
   — Что мы должны делать?
   — Для начала мы должны его найти! Чем скорее, тем лучше, пока он не пришел в себя полностью.
   — А потом?
   — Потом — суп с котом! — Денис Трофимович постучал по часам. — Ноги в руки — и на поиски! В больницу, домой — словом, всюду, где он только может сейчас находиться!..

* * *

   Дымов сидел в парке на скамье. Место было достаточно безлюдным, а от бинтов, окутававших его словно человека-невидимку из уэлсовского романа, он успел уже смотать. Больничный халат, позаимствованный у соседа по палате, был не самой подходящей одежкой, но этот недостаток в собственном одеянии он очень скоро исправил. В первом же частном магазинчике сердобольный менеджер с необъятной талией, искрясь сахарной улыбкой, объявил Вадиму, что он тысячный посетитель их заведения, а посему фирма преподносит юбилейному гостю совершенно бесплатный подарок — добротный английский костюм с рубашкой, туфлями, плащом и галстуком. На выходе в довесок ко всему Дымову вручили германский зонтик и пожелали счастливого пути. Мероприятие было явно непривычным для служащих магазина, однако, судя по сияющим лицам продавцов и охранников, все было воспринято самым наилучшим образом. Что там ни говори, а добрые дела всегда доставляют удовольствие, и даже если когда-нибудь господин менеджер вдруг усомнится в искренности своего неожиданного порыва, то и тогда смекалистый ум успокоит своего хозяина, объяснив, что так следовало поступить во имя репутации заведения.
   Вадим по спирали увел зрение в сторону, взглянул на себя со стороны. Последний из осколков — пожалуй, самый крупный из всех — медленно выходил из спины. Удалять этого металлического гиганта хирурги по понятным причинам не решились, а потому приходилось доделывать их работу самому. Область вокруг инородного тела так и пылала багровыми цветами. Очерченная жесткими границами, боль металась, тщетно выискивая брешь. С подобной анестезией да при полном энергозаряде Дымов справлялся мастерски. Но самое главное, давным-давно он научился эксплуатировать энергию боли, направляя ее на «сваривание» поврежденных сосудов, на форсированную регенерацию тканей. В сущности, ребус — из самых простеньких. Любую — даже самую злую энергию — можно обратить во благо. Важно лишь вовремя оседлать ее и обуздать, направив в должное русло. Злых детей не бывает, бывают темпераментные дети при глупых родителях, не понимающих, сколь просто из громогласного капризного чада сотворить отважного и неутомимого рыцаря.
   Еще парочка томительных минут, и зазубренная железяка вылезла из спины, оставив после себе розовый рубец. Подчиняясь мысленной команде, тело Дымова поднялось со скамьи, расстегнув плащ и расправив рубаху, вытряхнуло осколок на тротуар. Движение было совершенно детским, — точно так же вытрясают детсадовцы из своих рубашонок и маечек набившийся во время игры песок. Печень, еще недавно рассеченная чуть ли не пополам, более не саднила, мозжечок полностью восстановился, с гематомами он справился и того раньше. Спасибо господам хирургам! Без них поработать пришлось бы втрое дольше. И замечательно, что хватило тогда сил на то, чтобы внушить врачам зыбкую надежду и взяться за покалеченного пациента с похвальным пылом.
   Вернувшись в собственное тело, Вадим склонил голову, носком туфли отбросил осколок в сторону. Сознание осваивалось в реконструированной оболочке, пядь за пядью возвращало себе утраченную чувствительность. Наверное, это и впрямь можно было уподобить второму рождению. После недельной голодовки даже огородная морковь способна доставить райское наслаждение. Нечто подобное ощущал сейчас и он. Запахи, цвета, упругость и явственная осязаемость дрожащего вокруг воздуха взолновали его не на шутку. Правы японцы, уверяя, что по-настоящему вкусно лишь то, что не осквернено кулинарными изысками. Соль, сахар, специи тем и плохи, что забивают истинный вкус, и мир в его настоящем свете мы тоже очень скоро перестаем видеть, благодаря множественным «специям». Газеты, экран, политика — это всего лишь часть жизни — и часть чрезвычайно незначительная. Оттого, видно, и продолжается превращение культуры в субкультуру и переход реалий в пост-реалии.
   Осмотревшись, Дымов шагнул вперед, с удовольствием отметил, что мышцы вновь подчиняются ему без всякого дополнительного принуждения. Мантия наконец-то расслабленно оплыла, снулой медузой расползлась вкруг него. Из полуживой, опутанной множественными ниточками куклы-марионетки он вновь становился обычным человеком. Откуда-то очень издалека долетела знакомая мелодия. Кажется, пела Анна Герман. Или Пугачева? В любом случае отголосок далекой песни пришелся кстати. Музыка огладила Вадима незримой рукой, наполнила грудь трепетным теплом. Так или иначе, но возвращение в жизнь из мира полумглы и боли оказалось чертовски приятным. И очень жаль, что состоянием этим нельзя было в полной мере насладиться. Он попросту не располагал должным временем. Можно было, не сомневаться, что группа сыщиков под руководством неугомонного Дениса Трофимовича уже знает обо всем случившемся. Следовательно — чем дольше он пребывал в тени, тем большее недоверие порождал у вчерашних друзей и союзников. А посему следовало поторопиться и «обнаружиться» самому. Предстоящих объяснений он не боялся. В грядущей игре Дымов располагал по-настоящему сильным козырем. И козырь этот именовался Кудесником…

Глава 17

   — Черт подери! Куда ты пропал?
   — Как это куда? Честно и благородно пытался отыскать грабителей броневика.
   — Какого еще, на хрен, броневика!
   — Сергунь, по-моему, это уже попахивает маразмом.
   — Чего?!
   — Того самого. Приходи как-нибудь в клинику, помогу.
   — Брось свои штучки, Вадим! Мы тут на головах ходим, а ты запропастился неведомо куда.
   — На головах, конечно, ходить не следует, тут я согласен. Что же касается меня, то я в палас-отеле. То бишь — в торговом центре «Магнетик», что на улице Ленина.
   — Что ты там делаешь?
   — Я ведь уже сказал — работаю. Или вам уже нужны те ребятки, что забрали деньги из инкассаторской машины?
   — Еханый бабай! Ты что, нашел их?
   — Разумеется. Я ведь обещал. Считай, с самого утра у них на хвосте.
   — Погоди, погоди! Стало быть, ты…
   — Я в «Магнетике». Смертельно скучаю и поджидаю вас. Если желаете, можете прихватить с собой группу захвата. Но думаю, сумеем обойтись и своими силами.
   Свирепо почесав в затылке, Миронов взглянул на Потапа.
   — Хмм… А ты уверен, что это они?
   — Скажем так: я это знаю. Однако для вас будет лучше, если вы убедитесь во всем сами.
   — Намекаешь, что нам надо явиться туда прямо сейчас?
   — Ты на удивление догадлив. Промедлите — пропустите массу интересного. И клиент успеет улизнуть. Словом, выезжайте — и побыстрее.
   — Как мы тебя найдем?
   — Не беспокойся, я вас встречу.
   Чувствуя, что Дымов собирается отключиться, Миронов заторопился.
   — Погоди, Вадим! У нас тут к тебе целая серия вопросов…
   — Там и поговорим. Пойми, Сергей, время работает против нас. Так что — ноги в руки и ко мне! Жду.
   В трубке послышались заунывные гудочки. Абонент повесил трубку.
   — Он в торговом центре «Магнетик», — растерянно сообщил Миронов приятелю. — Срочно вызывает к себе.
   — Выходит, живехонек наш экстрасенс?
   — А кто тебе сказал, что тот тип из будки и наш Дымов — одно и то же лицо?
   Капитан Шматов некоторое время раздумчиво шевелил кустистыми бровями, потом неуверенно повел массивным плечом.
   — Ну… Ты сам слышал, что говорил Денис Трофимович.
   — Наш Денис Трофимович икру метал. И потом — Вадик для него был чужим, чужим и остался.
   — А для нас? — Глаза Потапа глянули в упор, заставив Сергея смешаться.
   — То-то и оно… — Шматов сумрачно кивнул собственным мыслям. — Запутались мы с тобой, Серег. Вконец запутались. По сию пору не знаем — кто свой, а кто чужой.
   — Ничего, — пробормотал Миронов, — авось разберемся.
   — Что ж, понадеемся на твое «авось»…

* * *

   Тревога, безотченая, но абсолютно явственная, мешала ему сосредоточиться. Никогда раньше Дымов не страдал клаустрофобией, но в роскошных стенах торгового центра ему было душно и тревожно. Именно сюда его привел Кудесник, а точнее привела информация, скачанная из сознания бандита.
   Выйти на человека с кроличьими зубами и нелепым пучком волос на затылке было совсем несложно. Данных, полученных от Ломтя оказалось вполне достаточно. Правда, обнаружились определенные проблемы обнаружились с энергетической подпиткой, но выбирать ему не приходилось. Сразу после болезни на старт не выходят, и последние его приключения также требовали значительной паузы на восстановление. Будь у него такая возможность, означенной паузой он непременно бы воспользовался, но в том и крылась закавыка, что медлить Вадим не имел права. С одной стороны поджимали спецы неугомонного Дениса Трофимовича, с другой — обозленный Аксан, с третьей — та самая зловещая информация, которую Вадим получил в первые же минуты после метаслияния с криминальным комбинатором. Не самая приятная вещь — примерять на себе чужую личину, но как говаривал в прошлой жизни суровый полковник Пульхен: «хочешь жить — умей наступать себе на горло». Вот он и наступал — на свое горло и на чужое. За отсутствием запасных концентраторов снова пришлось воспользоваться суррогатными видами энергии, в результате чего местный троллейбусный парк был обесточен на добрых полчаса. Зато и чувствовал он себя более или менее сносно. Если бы еще не эта тревога…
   Странная вещь — предчувствие. Скорую смерть чувствуют животные, приведенные на скотобойню, прощаются с жизнью деревья и растения, улавливающие запах приближающихся пожаров, нечто подобное происходит и с домами. Незря в свое время люди навыдумывали проказливых домовых. Сколоченные, сваренные и слепленные из разнородных материалов, а главным образом — из камня и дерева, постройки и впрямь со временем обретали свою душу. А душа… Такая уж это субстанция, что ловит отголоски будущего, отзвук эха, которое в равной степени способно перемещаться по времени. Как крысы покидают обреченный корабль, так и дух зданий приходит в волнение, ощущая скорую свою гибель. Вот и глоны неведомым образом чуяли близкую поживу. Подобно акулам, ощущающим кровь, они стекались к местам будущих катастроф, и, наверное, окончательно Вадим убедился в этом, побывав близ эпицентра землетрясения в Турции. Вот уж где от мохнатых потусторонних тварей было не пропихнуться. Вот и здесь, в торговом центре, наблюдалось нечто подобное. Это было тем более странно, что никаких серьезных разрушений субъект с кроличьими зубами не планировал. Тем не менее, едва оказавшись в «Магнетике», Дымов немедленно встопорщился. Уже в вестибюле близ конторки с охраной он угадал присутствие посторонней энергии. Привычно трансформировав зрение, оторопел. Такого количества глонов он не наблюдал уже давненько. Серыми размытыми тенями они липли к стенам, к потолку, а из углов выпирали целыми виноградными гроздьями. При этом крупные особи взирали на Дымова с угрозой и неприязнью, крохотули, не достающие человеку и до колена, опасливо жались к собратьям. Ни зубов, ни ушей, — лишь черные провалы вместо глаз и неряшливые лохмы шерсти. Вадим не считал их по головам, но по всем прикидкам в одном только вестибюле этих тварей собралось не менее сотни. Но главное в поведении их чувствовалась некая недобрая готовность к бою. Чего-то они явно ждали, и это само по себе наводило на тягостные размышления. Дымова, впрочем, глоны покорно пропустили. Раздавшись в стороны безмолвной шевелящейся массой, позволили пройти к лестнице. Здесь этой нежити было уже значительно меньше, а на третьем этаже Вадим и вовсе вздохнул свободно. По каким-то неведомым причинам основная масса глонов скопилась внизу. В этом стоило еще разобраться, но пока он мог расслабиться — во всяком случае, на ближайшие четверть часа.
   Так или иначе, но появление Шматова и Миронова он не проморгал. Растянувшееся подобием протуберанцев по всему зданию, метатело позволяло отслеживать десятки картин одновременно. Надо признать, господа офицеры явились довольно быстро, потратив на дорогу самую малость. Явились одни — без вооруженного сопровождения и, едва оказавшись в вестибюле, тут же закрутили головами. Вадим поступил просто: не покидая своего укрытия, вытянул один из своих шипов, заставил спуститься вниз. «Подсказчик-проводник» свою функцию выполнил превосходно. «Потянув» за собой гостей, он послушно привел их в закуток на третьем этаже. Прохаживающийся неподалеку «секьюрити» скосил в их сторону недоуменный взгляд, но ничего не сказал.
   — Вот, значит, где прячутся напроказившие экстрасенсы!
   — Присаживайся, балагур. — Вадим кивком указал в сторону кресел. — Думаю, вам здесь понравится.
   Местечко было и впрямь уютным — достаточно тихим, обставленным пышными африканскими пальмами. Устроившись в замшевых, выстроенных полукругом креслах, Потап с Сергеем враз устремили к нему свои взоры.
   — Ну-с, я думаю, мы вправе… — Начал было капитан, но Вадим тут же его и перебил.
   — Прежде всего вы должны четко уяснить, чего именно хотите. — Без обиняков огорошил он гостей. — Иными словами — хотите ли вы знать ВСЮ правду либо только ту ее часть, что касается непосредственно вас и этого города.
   — Что за вопрос! — Потап даже вспыхнул. — Разумеется, мы хотим знать…
   — Погоди, — Миронов успокаивающе опустил ладонь на колено приятеля. — Ты не совсем понял, о чем он говорит.
   — Верно, Сергунь, — Вадим спокойно кивнул. Откинувшись на мягкую спинку, он устало расправил плечи. Регенерация тканей была завершена, разбухшее метатело заполнило собой чуть ли не половину коридора, однако комфорта он не ощущал. Нечто подобное ощущаешь, надевая новый костюм. Вроде бы твое — и по цвету, и по размеру, а непривычно. К новой одежке нужно привыкнуть, с ней нужно срастись, а на это требуется энное время…
   — Ты все правильно сообразил. Даже в Евангелие про это говорится абсолютно недвусмысленно: «Я должен многое сказать вам, но вы не сможете понять всего, ибо глаза ваши ослаблены сумерками, и полный свет Отца Небесного ослепил бы вас.» Это, конечно, не про меня, это — про истину. Любую. Обычно люди довольствуются крохами, и в какой-то степени это правильно.
   — Нам не нужны крохи! — Упрямо заявил Шматов.
   — Вы уверены в этом? — Взор Дымова обратился к Миронову.
   Сергей лвадонями яростно растер лицо, поднял голову.
   — Не скажу, что уверен, однако… Видишь ли, мы слишком глубоко во всем этом завязли. Кроме того, ты ведь знаешь нас. Мы, конечно, сыскари, но и букве закона слепо никогда не следовали. Во всяком случае, болтать обо всем услышанном на улицу не побежим.
   — Сначала подумаем, — сумрачно добавил Потап.
   Голова Миронова согласно качнулась.
   — Верно, сперва мы крепко подумаем.
   — Многого, боюсь, вы попросту не поймете.
   — Не поймем — еще лучше. Возьмем и забудем.
   — Что ж, — Вадим улыбнулся. — Пожалуй, я рискну. Времени у нас, правда, маловато, но если не рассыпаться на излишние художества, думаю, успеем…

* * *

   Ни Потап, ни Миронов ведать не ведали о жучках, пристроенных в их костюмах. Подобные вещи люди Дениса Трофимовича умели проделывать мастерски. И в ту минуту, когда представители милиции вели беседу с Дымовым, к этой же беседе с величайшим вниманием прислушивались расположившиеся в резиденции люди. Геннадий с силовиками сидел возле приемопередающего устройства, колдун Захарушка по обыкновению забился в дальний угол, и только Денис Трофимович уминал пушистый ковер нетерпеливыми шагами.
   — Ну-с? У кого-то есть еще какие-нибудь сомнения? — Заложив руки за спину, Денис Трофимович в очередной раз прошелся по конференц-залу, свирепо взглянул на поджавшегося Захара. — Что? Не слышу!
   — Его слова вполне могут быть и правдой.
   — Правдой?! Да ты сам-то видел когда-нибудь этих чертовых глонов?!
   — Не видел, однако некоторые из аргументов Дымова…
   — Его аргументы, — прорычал низкорослый начальник, — предназначены исключительно для вислоухих сыскарей. Не более и не менее! Разве не понятно, что он их вербует. Самым откровенным образом! Обрабатывает, как делал это уже не раз. Вспомните, сколько баек он им уже преподнес. А то путешествие по виртуальному городу? Ты ведь тоже там побывал. Или оно тоже ничему не научило?
   — Тем не менее, — собрался с духом Геннадий, — я полагаю акцию преждевременной. Кем бы он ни был, с ним можно контактировать. Будь перед нами иная форма жизни, подобное общение могло бы оказаться вовсе невозможным.
   — Это ты полагаешь, что он контактирует с нами! — Пухлый указательный палец ткнулся в грудь Геннадия. — А вот я полагаю иначе. Прояви он очевидную агрессию, все было бы неизмеримо проще. Умный враг не действует в лоб, — он всегда предпочитает опутывать противника, подбирать к нему потайные пути-дорожки, залезать в душу.
   — Но если мы пойдем на уничтожение, мы лишим себя последнего шанса…
   — Прежде всего, — загрохотал Денис Трофимович, — мы обезопасим себя. Себя, а возможно, и все человечество! Чем бы это ни было, но оно опасно! С меня достаточно этого аргумента.
   — Он мог бы работать с нами.
   — По-моему, мы уже видим, как он работает! — начальник кивнул в сторону радиоустройства, позволившего им слушать разговор Дымова и представителей милиции. — Американцы в отличие от нас не стали церемониться и живо упекли его приятельницу в тюрьму.
   — И совершили, как мне кажется, ошибку. — Осмеелился возразить Геннадий.
   — Тебе правильно кажется! Потому что для таких, как Дымов, тюремные стены — пшик. Именно поэтому мы поступим более кардинально.
   — Денис Трофимович, мне кажется, мы излишне торопимся…
   — Тысячу раз нет! Мы опаздываем, мы все время опаздываем. И этой встречи мы тоже не должны были допускать. — Низкорослый начальник повернулся к силовикам. — Михаил, вызывай своих волкодавов.
   — Вооружение? — Бритая голова офицера по-солдатски вскинулась.
   — Полная боевая загрузка! Бронежилеты, спецшлемы и так далее. Ты, Василий, снаряжай снайперов. Первая партия патронов — психоблокирующие, вторая — разрывные.
   — Если его гранаты не берут, будет ли толк? — Проворчал Геннадий. — Разрывные пули для него — семечки.
   — А кто сказал, что мы ограничимся одними разрывными пулями? — Денис Трофимович резко развернулся к своему ассистенту. — Нет, Геночка, на этот раз мы будем работать предельно жестко. Думаю, в этом деле нам помогут консультации человека, который уже пытался прикончить нашего клиента.
   — О ком вы говорите?
   — Я говорю о неком авторитете Аксане. Именно ему наш клиент наступил на хвост, и именно его люди разнесли ту несчастную телефонную будку. — Уголки губ Дениса Трофимовича чуть дрогнули. — Самое забавное, что у них почти получилось, и это самое «почти» нам надо постараться учесть в предстоящей операции.
   — Этот ваш Аксан…
   — Он здесь. Этажом ниже. И что особенно важно — готов нам помогать. Ревностно, как и положено служить своим новым хозяевам.
   На этот раз губы Дениса Трофимовича расползлись шире, и Геннадий с удивлением разглядел на лице начальника вполне довольную улыбку.
   — Он отправится к торговому центру вместе с нами. Как знать, возможно, советы этого уркагана окажутся для нас и впрямь полезными.

Глава 18

   — Но если они по ту сторону, а мы по эту, что они нам могут сделать?
   — Ну во-первых, еще не факт, что с той стороны невозможно перебраться на эту. Я-то ведь туда пробираюсь.
   — Кстати, каким образом? — Потап прищурился.
   — Ты хочешь, чтобы я объяснил это тебе на пальцах? Или расписал при помощи уравнений Максвелла и Шредингера? — Вадим фыркнул. — Это, конечно, не железный занавес, но перейти барьер вполне возможно. Не просто, однако все-таки по силам. Кроме того, им вовсе необязательно проникать сюда. Достаточно того, что их энергетические поля способны влиять на наше здоровье и нашу технику. Я ведь уже объяснил вам про вампиризм.
   — Объяснял, но верится, признаться, с трудом. — Капитан сокрушенно вздохнул. — И даже если так, ты же сам говорил, что здоровое метаполе отторгает этих кровососов.