Седов Б.. Без Веры

   - Не подходи. Ну его!
   - Нельзя, - Оля высвободилась из объятий Сергея. - Это мои шнурки. Если сейчас не отвечу, перепсихуются… Алло.
   - Это папа. - Голос диспетчера показался ей немного взволнованным. - У тебя все нормально?
   - Да, па. Тут просто супер. Такая природа! Такая избушка! Собачка-овчарочка! Вы-то чего не спите? Час ночи.
   - Так. Теперь слушай внимательно, а, слушая, постарайся не проявлять на лице никаких эмоций. Если рядом Сергей, то он сейчас за тобой наблюдает. Отвернись от него.
   - Ну, па! Ну че ты, на самом-то деле. - Ольга сокрушенно покачала головой, улыбнулась застывшему рядом Сергею и, как бы невзначай, повернулась к нему спиной.
   - Теперь, Оленька, о самом главном. Как отличить Карасева от Разина. У Карасева во всю грудь большая наколка в виде двух повернувшихся друг к другу лицом русалок. Это первое, теперь о втором…
   - Папа, ну я ведь просила: будет еще раз звонить, передайте ему, что он мне не нужен и на фиг. Скажите, что у меня другой парень.
   - …Карасев Сергей Андреевич осуждался и отбывал срок три раза. Первый раз - по малолетке за непредумышленное убийство молодой женщины. Попытка изнасилования доказана не была. Второй раз - за превышение самообороны. Тоже со смертельным исходом и тоже молодой женщины, - тараторил скороговоркой диспетчер, понимая, что долгий разговор может вызвать у Карасева, да и у Разина тоже, если это все-таки он, подозрения. - Третий раз - за нанесение тяжких. Опять молодой женщине. И снова попытка изнасилования доказана не была, хотя жертва на этом настаивала. К тому же, Карасев проходил еще по нескольким подобным делам, в основном связанным с убийствами, но всякий раз выбирался сухим из воды…
   - Слушай, папа. Давай-ка короче. Разговор стоит денег, а я не Рокфеллер. В воскресенье приеду и со всем разберусь.
   - …Последний раз освободился полтора года назад и все это время проживает в Форносово. За этот период в поселке и в соседнем совхозе Федоровский пропали без вести четыре молодые девушки. Раньше здесь такого не бывало. По всем четырем эпизодам в первую очередь брали в разработку Карасева, но накопать на него ничего не смогли…
   - Слушай, папа, достал. Я отключаюсь.
   - …Одним словом, девочка, ты, скорее всего, сейчас в гостях у маньяка. Разин навряд ли стал бы использовать документы такого грязного типа. Так что будь бдительна. Если увидишь русалок, постарайся осторожно выйти на улицу. Хоть голая. Тебя встретят. У дома дежурят наши сотрудники. Не получится выйти - попробуй позвонить по мобильнику. Просто набери мой номер, но ничего не говори. Я буду знать, что это ты, и тебя надо отсюда вытаскивать. Если не удастся и позвонить, а этот пес начнет на тебя наезжать, ори во всю глотку. Или разбей окно…
   - Все, папа, спокойной ночи.
   - …Все, девочка. Удачи тебе. Я тобой восхищаюсь.
   - Пока. - Ольга отключила мобильник и повернулась к Сергею. Тот стоял, облокотившись на стол, и правда, внимательно за ней наблюдал.
   - Чего-то ты бледная, Оленька, - сразу подметил он.
   - А! - Ольга со злостью швырнула мобильник на стол. Телефон сейчас должен быть под рукой. - Когда я злюсь, то всегда бледнею. А сейчас я зла-а-ая! - Как бы ей не было страшно, она пересилила себя, подошла к Сергею и крепко прижалась к нему. - Аж всю трясет!
   Ее и правда трясло. Сергей не мог этого не заметить, и лучше было сказать ему об этом самой.
   - Да, трясет, милая. - Сергей начал нежно гладить ее по головке.
   - Терпеть не могу своих предков! - зло, сквозь зубы цедила тем временем Ольга. - До чего же они липучие! До чего душные! И кто бы меня забрал от них! Кто бы взял замуж!
   - Выходи за меня, - Сергей опять начал искать ее губы, и ей пришлось ответить на его поцелуй. Но на этот раз она не испытала при этом ни капли удовольствия. Лишь отвращение. Словно целовалась с гремучей змеей. - Давай ложиться. А завтра утром позавтракаем и пойдем гулять. На целый день. Пока не стемнеет. - Сергей снял с себя свитер и остался в одной футболке. Потом повернулся к Ольге спиной, аккуратно развесил свитер на спинке стула. - А вечером отправимся в гости к моим друзьям. Замечательные ребята. Семейная пара. Вовка и Оля. Ха, ее зовут так же, как и тебя. - Сергей стянул футболку, остался голый по пояс, но продолжал стоять к Ольге спиной. Есть у него на груди русалки или их нет, было пока не заметно.
   "А может быть, все-таки Костя? - пыталась обмануть себя Ольга, внимательно наблюдая за тем, как Сергей снимает джинсы. - Да повернись же ты! Повернись наконец!"
   - Тебе когда домой, Оля? В воскресенье? К скольки?
   - Часам к семи.
   "Да развернись же!!!"
   - К семи? Ладно, я тебя отвезу.
   Сергей аккуратно сложил джинсы, повесил их на спинку стула…
   "Поверни-и-ись!!!!!!!!"
   …и, словно услышав Олин внутренний голос, - а точнее, внутренний вопль - наконец развернулся.
   У него на груди лицом друг к другу были наколоты две большие русалки!!!

Глава 6

САМАЯ КОРОТКАЯ И БЕДНАЯ НА СОБЫТИЯ

   …Этот день оказался одним из тех редких дней, когда все… ну просто все супер! Позади чисто выполненная работа. До самого Курорта ни единого гаишника. Радушная встреча в гостях у смотрящего. Богато накрытый стол - на этот раз уже не в предбаннике, а в большой, шикарно отделанной столовой. Я герой дня.
   - А где же бабы? - в шутку спросил я у заметно уже поддатенького Стилета. - Что за мальчишник? - и обвел рукой обеденный стол, за которым с аппетитом чавкали четырнадцать рыл. Я пятнадцатый.
   - На хрена тебе бабы? - Посмотрел на меня смотрящий. - Ну их всех в жопу! Если хочешь, сейчас позвоню, привезут тебе шлюху.
   - Это я и сам могу сделать. А где твои две русалки?
   - Какие русалки? - не понял меня Стилет.
   - Таджички, с которыми я плескался в бассейне.
   - А-а-а, эти две. Я их загнал одному деловому. Задолбали. Да и что я, паша, на самом-то деле, чтобы гарем содержать? Братва не поймет. А что у тебя с харей, Денис? - отметил несимметричность моей физиономии смотрящий. - Застудил что ли? Или зуб болит?
   - Нет. И не то и не другое. - Настала пора переходить к проблемам своего здоровья. - Ты же в курсах, что мне была переделана рожа.
   - Ну, - промычал смотрящий. Еще бы он был не в курсах. - Так вот это, - я пошлепал ладонью себя по щеке, - последствия. И мне сейчас нужен лепила. Хороший лепила, а еще лучше клиника. Но я здесь сейчас никого не знаю. Надеюсь, поможешь ты. Или кто из братвы.
   - Что за клиника?
   - Пластической хирургии.
   - Время терпит? - Еще полминуты назад весьма пьяный Стилет выглядел сейчас совершенно трезвым. - Сегодня же пятница, вечер. Где, кого я смогу отыскать? Терпи до понедельника. Как что будет, сразу же позвоню. - Смотрящий опрокинул в себя стопку перцовки, крякнул, занюхал ломтем обычного черного хлеба. - Значит, говоришь, пластической хирургии… Слышь, Эльман, что Знахарю надо?
   …Я даже не сомневался, что моя просьба будет выполнена. А потому со спокойной душой просидел все выходные дома. Читал книжку, смотрел телевизор, воевал со стиральной машиной. Сходил в магазин за продуктами и набил холодильник так, что он был готов лопнуть. В воскресенье утром вызвонил двух проституток, и они кроме минета еще сделали уборку в квартире. А когда предъявили мне счет, то я лишь вздохнул и подумал, что надо нанять домработницу или завести нормальную телку. Только не такую, как Светка-Конфетка.
   А в тот же день, вечером, мне позвонил смотрящий.
   - В общем, Знахарь, нашли мы тебе лепилу конкретного. Главврач в лучшей клинике города. Занимаются как раз такими проблемами, как у тебя. Ждет тебя завтра в двенадцать. Записывай: клиника "Эскулап", Вознесенский проспект, дом тридцать четыре дробь двенадцать, Борщевский Борис Анатольевич. Ну, все, братан. Позвони, как там и что у тебя. Если ляжешь в больничку, не стесняйся, только скажи, так братва тачку подгонит. Только прям в понедельник тебя не положат, и не надейся. Перетрете с лепилой, и только. Он сказал, что там у них очередь, от двух дней до недели. Ну, это уж как подфартит. Хрусты-то есть?
   - Хватает.
   - Хорошо. Тогда бывай, братан, выздоравливай. А у меня дела.
   Я положил трубку и улыбнулся. Все замечательно! Клиника найдена. В квартире порядок. Обед на плите. Все перестирано. Все перегла… Бли-и-ин! Надо опять вызывать проститутку, чтоб перегладила мне все рубашки.
   Впрочем, на это уже не было времени. И рубашки так и остались мятыми на тот момент, когда я в понедельник вошел в двери клиники "Эскулап" на Вознесенском проспекте. Невзрачный охранник, сидевший на стульчике в просторном "предбаннике", проводил меня безразличным взглядом поверх газеты, которую читал.
   И я решительно толкнул следующую дверь.
   Звонко звякнул валдайский колокольчик.

Глава 7

РУСАЛКИ, ЯЙЦА И ТЫСЯЧА ДОЛЛАРОВ

   Она никак не могла оторвать взгляда от двух русалок, которые медленно и неотступно надвигались на нее.
   Одна чуть потолще; другая стройнее. Одна курносая, с каким-то смазанным, монголоидным профилем; другая больше походит на злую арабскую старуху или на ведьму. У одной отвисшая, неестественно низко расположенная грудь; другая вообще кажется плоской. И они держатся за руки, будто исполняют какой-то дикий танец. Две совсем не похожие друг на друга русалки. Русалки-лесбиянки. Уродины, каких не встретишь и в лепрозории. Тот, кто их когда-то изобразил, был плохим иллюстратором или сумасшедшим.
   Оля зажмурилась, чтобы больше не видеть этой проклятой наколки. Этого ужаса, этого уродства. И подумала, что сейчас надо кричать, визжать, орать во всю глотку. Ее должны услышать и прийти на помощь менты, которые, как уверял диспетчер, дежурят сейчас возле дома. Но ужас сковал ее горло, парализовал голосовые связки, и она понимала, что сможет сейчас выдавить из себя лишь чуть слышный сип. Никто ее не услышит, кроме этого проклятого маньяка с русалками.
   - Оля, Оленька, Олюша. - Сергей цепко взял ее за плечи, несильно встряхнул. - Оля, Оленька моя. - Она ощущала, как впились в нее его крепкие пальцы. Она чувствовала у себя на лице его жаркое дыхание. - Что такое случилось, красавица? Ты заболела? Тебе нехорошо? А-а-ах, тебя испугали две мои девочки, девочки-русалочки. - Ольга нашла в себе силы отмстить, как буквально в момент изменились и тон, и голос Сергея. Сейчас он говорил нараспев, явно подражая маньякам из американских триллеров. - Не волнуйся, милая. Они не сделают тебе ничего плохого. Это две мои давние и единственные подружки. Мой гарем… Оленька, Оля, открой свои глазки, посмотри на меня.
   "Нельзя вот так стоять, оцепенев от страха, сжавшись в комочек, - промелькнула в голове мысль. - Надо двигаться, надо говорить, открыть глаза. Я должна показать ему, что я в совершенно нормальном состоянии, а то он, видя мой ужас, распаляется все сильнее и сильнее. И скоро станет неуправляем. Сейчас еще можно попробовать как-то пообщаться с ним, обмануть его, отвлечь хотя бы на несколько секунд…"
   - Оля, Оленька, Олюша. Открой глазки, Гюльчитай.
   "…и постараться добраться до трубки, которая лежит буквально в полуметре за спиной на столе. Или поискать, чем бы расколотить окно. И почему же, дура, не сделала этого раньше!"
   - Оля, Оля, Оля-ля-ля. Оля, девочка моя.
   Ольга открыла глаза и заставила себя посмотреть Сергею в лицо.
   Тот же, что и тогда, в офисе "Эскулапа", протыкающий насквозь взгляд. Та же жуткая полуулыбка лишь за счет чуть раздвинутых в стороны уголков тонких губ.
   Перед ней сейчас стоял совершенно другой Сергей.
   Она заставила взять себя в руки. Она несколько раз встряхнула головой, словно сбрасывая с себя тот ужас, который накрыл ее, как покрывалом, сковал все ее мышцы, ее сознание, всю ее волю.
   - Подожди, Сергей, - чуть слышно произнесла Ольга, снимая со своих плеч его руки. Как ни странно, он безропотно позволил ей сделать это, даже отступил на шаг. - Понимаешь, со мной такое бывает. Это нечто вроде припадков. Я же говорила тебе, что я очень впечатлительна, что легко поддаюсь гипнозу. Эти твои русалки сейчас словно загипнотизировали меня. Откуда они у тебя?
   "Надо его заговорить, завалить вопросами, не позволять думать о чем-то другом. И отвлечь хотя бы на пять секунд, чтобы взять телефон".
   - Так откуда у тебя эти русалки, Сергей? Кто тебе их наколол?
   - Мне их сделал на зоне один человек, - с садистским спокойствием доложил Карасев. Он рассчитывал увидеть на Олином лице испуг, растерянность, удивление. И был разочарован, разглядев лишь полнейшее безразличие. - Он уже умер.
   - Как? - совершенно спокойно спросила Оля. Первая волна ужаса схлынула, и теперь она полностью взяла себя в руки. И уже была готова к борьбе.
   - Ка-а-ак? Ты разве не знаешь, как умирают на зоне?… Конечно, не знаешь. Его задушили подушкой.
   - За что?
   - А это мне не известно. Но он был плохим кольщиком.[5]
   - А ты за что там сидел?
   Улыбка стала шире, но взгляд оставался таким же, прожигающим, протыкающим насквозь. Но он больше не пугал, не смущал Ольгу. Чувство страха полностью атрофировалось, его вытеснили стремление бороться сейчас за свою жизнь и уверенность в том, что все обойдется. Надо только не дать себе раскиснуть. Не расслабляться ни на секунду Не пропустить неожиданного удара исподтишка…
   - За убийства, Оленька, за убийства, - продолжал тем временем петь Сергей, правда, пока не стремясь приблизиться к ней, - таких же молодых и красивых девушек, как ты. Я был там три раза. Целые три ходки, ты представляешь? И последний раз откинулся полтора года назад.
   Карасев стремился опустить ее на измены, повергнуть в ужас своими признаниями, своим поведением. Но все, что он говорил, Ольге уже было известно, она подспудно была готова к тому, что Сергей поведет себя именно так. И продолжала держаться спокойно. И Карасев растерялся. Впервые ему на пути попалась баба, которая, когда он за нее взялся вплотную, не трусила.
   - Послушай. - Ольга была совершенно уверена, что эта ее незамысловатая хитрость успехом не увенчается, но сейчас надо было цепляться за любую соломинку. - Мне, правда, нехорошо. Тошнит. Наверное, от самогонки. Давай минут на пятнадцать выйдем на улицу, посидим на крыльце.
   - Не-е-ет, Оленька. Нет. Ты разве не видишь, что я не одет. А на улице холодно.
   - А здесь очень жарко. - Она подумала, что, и правда, сильно вспотела. Правда, вовсе не от жары. - Ты слишком сильно натопил печку.
   - Да, пожалуй, - задумчиво согласился с ней Карасев. - Так пойди и постой в сенях, там прохладно. А я пока здесь все приготовлю.
   "Сени! А ведь это шанс! - обрадовалась Ольга. - Тесная клетушка, в которой нет ничего кроме вешалки. Входная дверь заперта на ключ изнутри, а куда положил или повесил этот ключ Карасев, я не заметила, проморгала. Колотиться в дверь бесполезно. Менты могут и не расслышать, и не понять. Если они вообще есть там, эти менты. Но зато из сеней можно попробовать позвонить".
   - Хорошо, - согласилась она. - Постою в сенях.
   Ольга обернулась и совершенно спокойно, на глазах у Сергея взяла со стола телефон. Все равно, незаметно от него сделать это не выйдет, так пусть все хотя бы выглядит естественно.
   - Зачем тебе трубка? - сразу насторожился Карасев.
   - Низачем, - как можно беспечнее ответила Оля. - Уберу в сумку.
   Сейчас она положит сотовый в сумочку, а потом ее заберет с собой: там, мол, дезодорант, мне надо заодно воспользоваться…
   Ничего не вышло. В башке у Сергея вдруг что-то переклинило, и он неожиданно перешел к решительным действиям.
   - Не-е-ет! - И не сказал. И не заорал. Прошипел! Одним прыжком оказался около Ольги и вцепился в ту руку, в которой она держала мобильник. - Хитрая сучка!
   Не было никакой возможности удержать телефон, он упал на крашенный коричневой краской дощатый пол. А уже через мгновение был расплющен ногой.
   - Ты чего делаешь?!! - заверещала Ольга. Вот сейчас наконец-то у нее прорезался голос. И ей совершенно не было страшно. Или просто некогда было думать о страхе. - Ты, недоумок!!! Ты, коматоза!!!
   Сергей попытался зажать ей рот ладонью, но она изловчилась вцепиться зубами ему в указательный палец, изо всех сил сжала челюсти, резко дернула головой. Ей послышалось, будто что-то хрустнуло.
   Карасев взвыл и, обхватив Ольгу сзади, борцовским приемом швырнул ее на кровать и бросился на нее. Еще мгновение, и он придавил бы ее своим телом, но в последний момент Ольга каким-то чудом сумела перекатиться в сторону и свалиться с кровати на пол, а ослепленный безумием и болью Сергей с размаху впечатался грудью в пустое место.
   Чтобы вскочить на ноги, Ольге потребовалось меньше секунды. Затравленным взглядом она стремительно обвела комнату в поисках хоть какого-нибудь оружия. Пусто! Даже кочерги возле печки нет. Вспомнив, что надо кричать, Ольга заверещала что было мочи - так громко она не визжала никогда в жизни - и бросилась к одному из двух тщательно занавешенных окон. Разбить стекло ей было нечем, так она решила хотя бы сорвать плотную, почти не пропускающую света портьеру - пусть менты, если они, конечно, сейчас наблюдают за домом, видят, что в нем происходит что-то не то.
   Портьера полетела на пол.
   А Карасев уже поднялся с кровати и вновь надвигался на Ольгу. Его лицо перекосило от бешенства. Он сейчас шел не насиловать, он шел убивать.
   И в этот момент взгляд Ольги упал на стол.
   "О Боже, и как же я про него забыла?! Искала что-нибудь подходящее по углам и по стенам, а вот оно, все, что надо - прямо на самом виду".
   Чашечки, блюдечки, ложечки, стопочки, стаканчики из тоненького стекла, остатки самогонки в пластиковой бутылке - это не в счет, это не серьезно. Но заварочный чайник - вот вам снаряд для битья окон. И литровая водочная бутылка, наполовину наполненная компотом, - вот вам и оружие. Ну почему, почему не обратила на это внимания раньше! Впрочем, в такой катавасии…
   - Оля, Оленька, Олюша. Тебя похоронят или сожгут?
   Сергей подошел вплотную, и она снова заверещала. Так, что, наверное, выгнулись стекла окон.
   "Где эти паршивые мусора, которые должны быть около дома?!!"
   Сергей, как медведь, обхватил ее спереди, собираясь снова, должно быть, тащить на кровать. И тут, совершенно бессознательно, чисто интуитивно, Ольга предприняла самое эффективное действие, на которое была только способна в подобных условиях. Изо всех сил она впечатала свою остренькую коленку ему между ног.
   Сергей гулко ухнул, выпустил Ольгу из своих медвежьих объятий и отступил, согнувшись от боли.
   - Стерва!
   А "стерва" уже, не теряя ни единой секунды, летела к столу. Прыжок! Еще один! И вот в руке у нее литровая водочная бутылка, наполовину наполненная жидкостью, - если постараться, такой можно убить.
   Вложив в удар всю свою злость, всю свою жажду жизни, Ольга закатала бутылкой Сергею в лобешник. Карасев неуклюже попробовал увернуться, попытался прикрыться рукой, но опоздал. Удар пришелся точнехонько в цель. И то ли он был слишком мощным, этот удар, то ли слишком тонким оказалось стекло, но бутылка при этом разлетелась на сотню осколков, а в Ольгиной руке осталось лишь длинное горлышко с острыми, словно бритва, краями - то, что в определенных кругах принято именовать "розочкой". На этот раз уже совершенно молча Карасев завалился на бок и замер в позе зародыша. Из рассеченного лба устремилась на пол струйка крови.
   Ольга вздохнула: "Все позади?" - и растерянно посмотрела на остаток бутылки, который все еще судорожно сжимала в руке, - горлышко с длинным острым осколком стекла напоминало короткий кинжал. Она аккуратно положила "розу" на край стола, взяла заварочный чайник и точно запустила его в окно.
   "И где же вы, сволочи-мусора?!"
   Чайник, как пушечное ядро, с громким звоном пробил навылет оба стекла. И сразу же Ольга бросилась к разбитому окну, заорала, что было мочи:
   - Помогите!!! На помощь!!! На помощь!!! Менты!!!
   Похоже, что ими даже и не пахло поблизости. Оставалось надеяться лишь на себя, и Ольга начала судорожно искать шпингалеты, чтобы распахнуть рамы и выбраться наружу. Но окно было попросту заколочено на зиму. Она кинулась к другому, сорвала на пол портьеру. Та же картина! И в этот момент…
   - Оля, Оленька…
   Карасев приходил в себя. Он встал на четвереньки, но его покачнуло, и он вновь опрокинулся на бок. И снова, с упорством фаталиста, который уже все потерял, а поэтому наиболее опасен, он попытался подняться.
   "Еще пять минут, - поняла Ольга, - и этот урод снова станет опасен".
   Она бросилась к столу, схватила свою "розу"…
   - Оля-Оля, ты умрешь…
   …и без раздумий всадила длинный осколок стекла точно в левый глаз Сергея. Карасев издал долгий стон и вновь завалился на бок. А "розочка" так и осталась торчать у него из глазницы.
   И в этот момент менты начали выламывать дверь.
   …Потом для нее все было словно в тумане. Она сидела за столом и безучастно наблюдала за тем, как вокруг Сергея суетятся три мусора. Перебинтовывают ему харю и голову, вызывают по рации "скорую" и кого-то из своего начальства. На нее им было совершенно плевать. Лишь в самом начале, как только ворвались в дом, к ней подскочил немолодой старший сержант, спросил:
   - Вы как? Не ранены?
   - Нет даже ушибов, - сказала Оля, наливая себе в стакан из пластиковой бутылки.
   - А стресс? Сейчас принесут аптечку и дадут вам успокоительное.
   - Вот мое успокоительное, - поболтала Ольга бутылкой с остатками самогонки.
   - А что там?
   - Горилка.
   После этого сержант от нее отвязался, предоставив возможность спокойно наблюдать за тем, как мусора неумело пытаются наложить Карасеву повязку.
   "А ведь я медик, - думала Оля, - и моя прямая обязанность, это встать, отогнать уродов от раненого и заняться оказанием первой помощи".
   Но ничто сейчас не смогло бы заставить ее не то что прикоснуться, даже приблизиться к Сергею…
   - Ну что, подружка, - подкатился к ней молоденький розовощекий летеха, когда с пеленанием карасевской башки было с грехом пополам покончено. - Как твое ничего? Как тебе наши местные маньяки?
   Ольга поднялась со стула. С лейтенантиком они были почти одного роста.
   - Это вы должны были наблюдать за домом сегодня?
   - Мы, - в голосе лейтенанта послышались нотки смущения.
   - И где же вы были? - Оля говорила совершенно спокойно. Спокойнее она, пожалуй, была лишь тогда, когда сегодня билась с маньяком.
   - В машине, - ответил ей мусор. Смущение в тоне исчезло, теперь там сквозила беспечность. - Тебя как зовут, амазонка? Меня - Александр.
   - Вы слышали, как я орала?
   - Нет, у нас же там рация. Трещит, шумит, пони маешь.
   - Орала я не по рации. У меня ее, к сожалению, не было. А видели вы, как я, чтобы привлечь ваше внимание, срывала с окон занавески?
   - Так в машине ж…
   - А почему в машине-то, а не у дома? - хихикнула и расплылась в широченной улыбке Ольга. Со стороны никто бы и не подумал, что эта растрепанная девушка сейчас может точить на кого-нибудь зуб.
   - Так ведь дубак-то какой, - тоже развеселился лейтенант. - Минус пятнадцать. Все яйца бы поморозили. А нам ведь еще рожать.
   - Мне тоже, - продолжала ослепительно улыбаться Ольга. - Итак, значит, пока меня здесь насиловали и убивали, вы грели яйца в машине. Кто старший наряда?
   Летеха в мгновение ока перестал улыбаться, насторожился. Его рожица приобрела надменное выражение.
   - Ну, я, предположим. Вот только слушай, подружка. Не надо мне сейчас пудрить мозги: мол, так не делают, я буду жаловаться, меня из-за вас чуть не по…
   Он слишком увлекся своим монологом. И пропустил. Справа. Хлесткую оплеуху, в которую Ольга вложила, наверное, все, что накопилось в ней за сегодня.
   Лейтенант удивленно схватился за щеку и чуть отступил назад. Ольга решительно шагнула следом за ним и с ходу закатала еще. На этот раз с левой руки. Изо всех оставшихся сил. Так, что мусорок чуть не упал.
   Потом ей скрутили руки назад.
   Приходя в себя, лейтенант тряхнул головой и поднял на Ольгу безумный взгляд.
   - Вот и звездец тебе, шкура! - просипел он. - Допрыгалась! Не дотрахал маньяк, так дотрахаем мы! В ИВС!
   Он неосторожно приблизился к Ольге, беспечно предполагая, что раз у нее скручены руки, то огрызаться она уже не способна; сейчас можно говорить ей все, что угодно. И в тот же момент заработал носком сапога по яйцам, которые так заботливо берег от мороза.
   - В браслеты стерву, - с трудом выдавил из себя лейтенантик. - У кого браслеты?
   - Да брось ты, Саня, - сказал из-за спины Ольги легавый - тот, что продолжал держать ее руки, - пожалуй, самый благоразумный из этой ментовской троицы. - Неизвестно, кто там за ней стоит.
   - Это уж точно, - спокойно заметила Ольга. - То, что намылят вам задницы, я гарантирую.
   - В браслеты, сказал! - не унимался летеха и даже начал хвататься за кобуру, но в этот момент на пороге объявилась бригада "скорой помощи".
   Один из медиков сразу склонился над Карасевым. Другой сперва бросил удивленный взгляд на скрученную Ольгу, потом перевел его на продолжавшего сидеть на корточках мусора.
   - Есть еще раненые? - растерянно спросил он.
   - Есть, - моментально откликнулась Оля и ногой указала на лейтенанта.
   - Что у него?
   - Ушиб паха и полная атрофия совести и чувства служебного долга. Эй, - Ольга, как могла, вывернула назад голову. - Отпусти-ка меня.
   - А буянить не будешь? - поинтересовался державший ее за руки мусор.
   - Да сдались вы мне! Цыпленка вашего наказала и хватит.
   И она сразу же обрела свободу. Подошла к столу, допила самогонку, потом остановилась напротив так и не поднявшегося с корточек Саши.
   - Слышь, юродивый. Уж не серчай, если там ненароком чего тебе раздавила. Тебе ведь еще рожать. А сейчас поднимайся. Начальство приехало.