Седов Б.. Удача

   Знахарь замолчал и налил себе пива.
   Все понимали, что его речь не закончилась, и поэтому молча ждали, когда докладчик промочит горло. Сделав несколько глотков, Знахарь поставил стакан перед собой и, закурив, продолжил:
   – Все, что я сказал, касается того, как мы будем работать в будущем. Но есть проблема, не решив которую, мы не сможем приступить к делу. Сейчас я расскажу вам о том, какие события происходили до моего прибытия в Город. Это очень важно, и я надеюсь, что вместе мы найдем правильный способ действий.
   Он помолчал и сказал:
   – Дон Хуан Гарсиа, бывший владелец этой партии товара, решил подстраховаться и отправил груз другим путем. Но вся схема осталась прежней. Груз должен был встретить я, а уважаемый Володя, – Знахарь кивнул в сторону Стилета, – обеспечить приемку и размещение. Но произошло нечто непредвиденное. Гарсиа и его подручный Альвец споткнулись и упали в море, и теперь я не знаю, что с грузом.
   – Но вы хотя бы уверены, что груз прибыл именно в Питер? – спросил Беркут, который слушал Знахаря чрезвычайно внимательно.
   – Абсолютно. Гарсиа с Альвецом выбыли из игры совершенно неожиданно и не успели связаться со своими людьми, чтобы изменить план действий. Так что все остается по-прежнему, и груз должен быть именно здесь. А мы должны его найти раньше, чем какая-нибудь случайность разрушит наши планы.
   – Да уж, ситуёвина… – вздохнул Беркут.
   Тут в разговор вступил Санек по прозвищу Старый.
   – Четыреста тонн груза – не иголка, – уверенно сказал он, – найдем. Сколько это будет по объему?
   Василь Иваныч с готовностью вытащил калькулятор и стал считать, бормоча себе под нос:
   – Так… Если принять удельный вес кристаллического кокаина за полтора, тогда получается… – он быстро щелкал кнопками, – двести шестьдесят шесть, считай – двести семьдесят кубометров. Это значит… Если объем трейлера… Нет, трейлер столько не потянет. Та-а-ак… Короче – семь железнодорожных вагонов, а если в трейлерах…
   – Успокойся, Василь Иваныч, – прервал его вычисления Стилет, – Миша сказал, что мы должны встретить груз, а это значит, что и перегружать его на сушу – тоже наше дело. Так что груз до сих пор на воде. Ведь через океан его не на поезде везли, так ведь?
   Знахарь посмотрел на Стилета и кивнул.
   Урка, а понимает, подумал он и сказал:
   – Все верно. Груз еще на воде, и наша задача – найти его.
   Стилет налил себе водки, понюхал ее зачем-то и, поморщившись, выпил.
   – Какая гадость эта ваша заливная водка, – сказал он и сочно захрустел маринованным огурчиком.
   – Значит так… – задумчиво произнес Беркут, – тогда – морской порт. Кто у нас там есть?
   – Ну как кто? – удивился Стилет. – Акакий Акакиевич, кто же еще!
   Все засмеялись, а Стилет, увидев, что Знахарь непонимающе смотрит на веселящихся авторитетов, пояснил:
   – Да была у него смешная история с шинелью… Потом расскажу. А его на самом деле Игорем звать.
   И весело покрутил головой, как видно, вспоминая забавные подробности этой истории.
   – Ну что же, – Василь Иванович оглядел присутствующих, – тогда надо побеспокоить Акакия. У меня с ним хорошие дела имеются, так что… Так что мне с ним и говорить.
   – Вот и хорошо, – подытожил Стилет, – на этом пока и остановимся.
   Он посмотрел на Знахаря и сказал:
   – Да, Миша, задал ты нам задачку! Знахарь развел руками и ответил:
   – Зато если решим ее, сам понимаешь.
   – А если не решим, – Стилет усмехнулся, – будем утешаться тем, что очистили Город от наркотиков. Правда, очень скоро все опять будет по-прежнему, но это уже не наша забота.
   – Да ладно тебе, Федорыч, – успокаивающе сказал Беркут, – все будет путем. Яверю тому, что говорит Миша. А иначе зачем бы он тебя побеспокоил?
   – Все верно, – Стилет вздохнул, – все верно… Но труды нам предстоят – ого-го!
   – Это точно, – подтвердил Знахарь, – а самое главное, нам нельзя забывать, что масштаб операции выходит далеко за рамки Города. И нам предстоит завоевывать всю Россию. А ведь в каждом городе имеется хозяин этой темы. И это пахнет войной.
   Стилет остро посмотрел на Знахаря.
   – А вы, Майкл Боткин, соображаете, ничего не скажешь. И, говорите, раньше никаких таких дел не было?
   – Ни боже мой! – Знахарь решительно повел ладонью. – Исключительно законопослушный гражданин.
   – Ладно, – Стилет усмехнулся, – ты, Миша, не подумай чего… Захочешь, сам потом расскажешь о себе. А пока – молчу и не пристаю с вопросами. Каждый человек имеет право хранить свои тайны.
   – Не понимаю, о чем это ты, – Знахарь пожал плечами.
   – Ну, не понимаешь – и ладно, – Стилет согласно кивнул. – Значит, так – деловой разговор окончен, Василь Иваныч займется Акакием, а я предлагаю перейти к необязательной части нашей конференции. Как насчет поросенка с кашей?
   – И это правильно, – голосом Горбачева сказал Старый, – что-то я проголодался. А с какой кашей?
   – Вот подадут, тогда и узнаешь.
   Стилет нажал на кнопку под столом, дверь открылась, и он сказал появившемуся на пороге официанту:
   – Давай горячее.

Глава 14 УВАЖАЕМЫЕ ЛЮДИ

   Игорь Игоревич Сердобольский был в дирекции Пароходства далеко не последним человеком. И уважали его не только за то, что он занимал высокий пост, а еще и за умение решать проблемы, которые время от времени возникали в таком важном и щекотливом деле, как морские перевозки. А поскольку Пароходство и Морской Порт, как Ленин и Партия – близнецы-братья, то Игорь Игоревич с легкостью улаживал любое недоразумение и там и там, особенно если в этом были заинтересованы такие же высокопоставленные, как и он сам, сухопутные люди.
   Вор в законе Стилет, понятное дело, высокопоставленным не был, но влиятельность криминалитета вполне можно было сравнить с весом городской управы, поэтому Сердобольский охотно поддерживал с ним отношения, основанные на взаимной выручке и поддержке.
   Был Сердобольский знаком и с Василь Иванычем, тоже вором в законе, тоже авторитетным человеком, и не проходило месяца, чтобы кто-то из них не оказал бы другому какую-то услугу. То Сердобольскому нужно было убедить в чем-то несговорчивого чиновника, и тогда крепкие ребята из окружения Василь Иваныча объясняли непонятливому упрямцу, в чем он не прав, то Василь Иваныч обращался к Игорю Игоревичу с просьбой посодействовать по морской части…
   Ты – мне, я – тебе.
   Этот железный закон человеческого общежития, существующий уже сотни тысяч лет, пока что еще никто не отменил, и Сердобольский с Василь Ивановичем раз за разом убеждались в его справедливости.
   Войдя в приемную Игоря Игоревича, Василь Иваныч положил перед секретаршей коробку конфет размером с Большой Географический Атлас, сладко улыбнулся и, кивнув на заветную дверь, вполголоса спросил:
   – Там?
   Секретарша, приятная блондинка с некоторыми признаками аппетитной пухлости, давно знала Василь Иваныча, поэтому также вполголоса ответила:
   – Там, но у него сейчас Аристов. Они уже долго сидят, так что скоро, наверное, освободится.
   Аристов был начальником милиции Города, а в народе был известен как Арестов. Такая трансформация фамилии объяснялась его любовью к арестам, причем арестовывались по большей части те, кто не мог принести ему потом неприятностей. Во всяком случае, он ни разу не побеспокоил серьезных и уважаемых людей, и Стилет, равно как и Василь Иваныч, а также прочие авторитеты Города, высоко ценили такую предусмотрительность и тактичность со стороны высокого милицейского чина.
   Понимающе кивнув, Василь Иваныч уселся в глубокое мягкое кресло и стал рассматривать глянцевый журнал с заграничными красотками.
   Минут через пять дверь кабинета отворилась и в приемную вышел полковник милиции Вениамин Аркадьевич Аристов. Он был в штатском, и на его лице таяла улыбка, вызванная, по всей видимости, прощальными доброжелательными шутками, которыми он обменялся с Сердобольским.
   Увидев сидевшего в кресле Василь Иваныча, Аристов на мгновение замер, потом едва заметно кивнул вору в законе и, широко улыбнувшись секретарше, отбыл. Посмотрев ему вслед, Василь Иваныч хмыкнул, с легким кряхтением поднялся из кресла и уверенно прошел в кабинет Сердобольского.
   Игорь Игоревич поднял глаза на вошедшего и, увидев, кто к нему пришел, встал и, обойдя стол, протянул руку дорогому гостю.
   Крепкое мужское рукопожатие длилось недолго, всего лишь несколько секунд, но за эти краткие секунды оба вспомнили, сколько славных и ловких дел было провернуто за долгие годы знакомства, сколько пользы они принесли друг другу…
   – Присаживайся, Василь Иваныч! Сердобольский по-приятельски подтолкнул Василь
   Иваныча к креслу.
   – Чайку? Кофейку? А может… А?
   Он снова уселся в свое важное кресло и, нажав кнопку селектора, сказал:
   – Леночка, зайди.
   Аппетитная Леночка тут же вошла в кабинет, и Сердобольский спросил:
   – Ну что, решил?
   – Да я чайку, как всегда, – улыбнулся Василь Иваныч, – от кофе сердце пошаливает, а насчет чего другого, так я уже сегодня норму принял. А норма – сам понимаешь, дело строгое.
   – Понял. Леночка, гостю чаю, а мне – кофе. Леночка кивнула и вышла, а Сердобольский, положив руки перед собой, посмотрел на гостя и спросил:
   – Ты по делу или как?
   – По делу, – ответил Василь Иваныч.
   – Тогда давай в темпе. Мне через двадцать минут в мэрию ехать надо. Ты уж извини, что я тебя тороплю.
   – Ничего, – успокоил хозяина Василь Иваныч, – уложимся.
   – Тогда я слушаю. Что там у тебя, излагай.
   Василь Иваныч внимательно посмотрел на свои пальцы, потом поднял глаза на Сердобольского и начал излагать:
   – Интересует меня один занятный кораблик. Должен был прийти в порт несколько дней назад…

* * *

   Стилет сидел на заднем сиденье большого черного джипа и смотрел в окно.
   Полчаса назад ему позвонил человек, назвавшийся представителем организации, заинтересованной в успехе дела, к которому Стилет намерен приступить, и предложил встретиться. При этом он сказал, что разговор будет серьезным, и от результатов этого разговора зависит опять же успех грядущего дела.
   Это очень не понравилось Стилету, потому что об этом самом грядущем деле не должен был знать никто, кроме него самого, его людей и Майкла Боткина. А тут вдруг звонит какой-то незнакомец и пытается встрять с разговорами. И еще при этом явно прикрывает трубку рукой, чтобы нельзя было опознать голос…
   Нехорошо.
   Но Стилет, конечно же, согласился и назначил встречу на привычном ему месте, позади гостиницы «Прибалтийская», на берегу залива. Когда Знахарю пришла в голову мысль о том, что это место пристреляно, он, сам того не зная, попал в самую точку. На восьмом этаже стоявшего рядом с гостиницей дома была скромная однокомнатная квартирка. И в этой квартирке каждый раз, когда Стилет встречался с кем-нибудь на берегу, находился снайпер, вооруженный винтовкой «Баррет М95» калибра 12.7 миллиметра. Винтовка была снабжена глушителем и оптическим прицелом. Так что, если бы Стилет решил, что человек, пришедший на встречу с ним, заслуживает немедленной ликвидации, он сделал бы условный жест, и удлиненная пуля в стальной оболочке в ту же секунду сделала бы жизнь его собеседника укороченной.
   Необходимости в таких решительных действиях не возникало еще ни разу, но тем не менее Стилет, отправляясь на свидание под шум волн, каждый раз набирал тайный номер и говорил – иду на прогулку. После этого он вешал трубку, а снайпер доставал из шкафа дорогой чехол, в котором хранилось еще более дорогое изделие заокеанских оружейников, и устраивался у приоткрытого окна.
   Джип остановился на привычном месте, у кромки асфальта, и Стилет, придерживая длинные полы черного лайкового плаща, выбрался из просторного салона.
   В условленном месте, заложив руки за спину, стоял человек, которого Стилет прекрасно знал – это был майор ФСБ Квитко, с которым Стилет давно уже имел деловые отношения. Так почему же он не представился, когда звонил, почему изменил голос? Непонятно.
   Подойдя к Квитко, Стилет протянул ему руку и с неудовольствием спросил:
   – Чего это ты в шпионов играешь? Первый день знакомы, что ли?
   Квитко пожал протянутую руку и ответил:
   – А сейчас такое времечко беспокойное, да и телефонная связь… Ты слышал, что прослушивание мобильников уже почти разрешено?
   – Да? – Стилет поднял брови. – Не слышал. Так, разговоры ходят, а чтобы конкретно – нет.
   – Ну, вот теперь знай. Ладно, я не об этом говорить хочу.
   – Давай присядем, – и Стилет указал на скамейку, на которой он в прошлый раз сидел и беседовал о делах скорбных со Знахарем.
   Они подошли к скамье и, смахнув с нее пыль, уселись.
   – Ну, что у тебя там? – спросил Стилет, доставая сигареты.
   – Что у меня там… – Квитко тоже вынул пачку. Закурив, он выпустил струйку дыма, которая тут же была унесена ветром, и ответил:
   – А у меня там вот что.
   Он погладил себя по колену и, посмотрев Стилету прямо в глаза, сказал:
   – У меня там такое, чего раньше не было. И оно тебе не понравится. Но не понравится только сначала. А потом ты поймешь, что к чему, и согласишься со мной.
   Стилет ответил ему таким же пристальным взглядом и сказал:
   – Продолжай, я тебя слушаю. Квитко глубоко затянулся и сказал:
   – Ты ждешь очень крупную партию товара. Она придет морем. Ты расчистил город и подготовил поляну. Все это нам известно. Поэтому давай договариваться о том, как мы будем сотрудничать. Без этого ничего не выйдет. Отвечаю.
   Произнеся эти несколько коротких фраз, Квитко умолк и, прищурившись, стал рассматривать далекий горизонт.
   Он ждал ответа.
   Для Стилета такой резкий ход был полной неожиданностью и он, сузив глаза, спросил:
   – И откуда только такие точные сведения?
   – Служебная тайна.
   – Да уж, вы, блин, так служите, что любо-дорого… Стилет начал злиться, и, заметив это, Квитко сказал:
   – Я предупредил тебя, что сначала это тебе не понравится. Так что не нервничай и успокойся.
   – Емельянов тоже знает? – спросил Стилет.
   – И он знает, и еще кое-кто.
   Насчет кое-кого Квитко добавил на всякий случай, потому что точно знал, о чем сейчас подумал Стилет. Он усмехнулся и сказал:
   – Если ты думаешь, что уберешь меня и Емельянова и таким образом избавишься от геморроя, то сильно ошибаешься. Наоборот, геморрой появится, если нас не будет в этом деле. Посуди сам, такая партия наркотиков – это тебе не чемоданчик с анашой. Тут нужна серьезная поддержка. Нас ты знаешь, а тех, кто займется вами в случае, если мы исчезнем – нет. Так что… думай.
   Но Стилету уже не нужно было думать.
   Он понял, что Квитко прав. Без поддержки со стороны ФСБ ничего не получится. Поэтому нужно договариваться.
   Стилет кашлянул и, деликатно дотронувшись до рукава Квитко, сказал:
   – Все путем. Просто я от неожиданности… Ну, разозлился, что ли…
   – Вот и я говорю. Все нормально. А насчет товара…
   – Ты понимаешь… – прервал его Стилет, – насчет товара тут интересное дело получается. Точные сведения должны быть сегодня вечером. Но кое-что мы можем обсудить прямо сейчас. При товаре есть человечек один, русский американец. Так вот я думаю, что он немножко лишним станет чуть попозже. Но не все так просто, как ты думаешь.
   – Это понятно, – кивнул Квитко. – А как этого человечка звать?

* * *

   Рита с самого утра уехала куда-то за город и должна была вернуться не раньше, чем послезавтра.
    Ябыл один, и звонок Стилета застал меня в душе.
   Чертыхнувшись, я быстренько смыл с себя пену и, стараясь не поскользнуться, выбрался из ванной. Хамски вытерев руки портьерой, я взял лежавший на столе мобильник.
   –  Яслушаю! – Мой голос вовсе не был добрым и дружелюбным.
   – Ты, Миша, только не укуси меня за ухо, – раздался в трубке усмехающийся голос Стилета.
   – А, это ты… – ответил я. – Насчет «не укуси», так это верно. Ты меня прямо из душа вытащил.
   – Ну, извини, – сказал Стилет. – В общем – так. Давай через час встретимся в кабаке, там же, где и в прошлый раз.
   – А что, есть новости?
   – Да, есть. Похоже, мы нашли твою посудину.
   – Отлично! – Я и в самом деле обрадовался. – Через час буду.
   – Все, давай, домывайся, – сказал Стилет и отключился.
   Дальше все происходило быстро и четко, как в армии.
    Яополоснулся, закончив помывку своего бесценного тела, энергично вытерся, нацепил шмотки, причесался перед огромным зеркалом, надел штиблеты, щелкнул каблуками, положил в карман мобильник и вышел из номера. Через несколько минут я уже сидел за рулем «Нексии» и спускался по пандусу гостиницы.
   Отъехав от гостиницы на пару кварталов и уперевшись в улицу Беринга, которая шла вдоль Смоленского кладбища, я посмотрел на часы и понял, что зря так спешил. До встречи оставалось еще сорок минут, а уж до «Метрополя» я всяко доберусь минут за пятнадцать. Так что у меня оставалось время для того, чтобы обдумать предстоящий разговор.
    Япринял вправо и остановился у поребрика.
   Выйдя из машины, я увидел, что в ограде кладбища полно дырок.
   Говорят, что прогулки по кладбищу способствуют размышлениям, особенно о бренности бытия, так почему бы мне не прогуляться тут, подумал я и, посмотрев направо и налево, решительно перешел через дорогу.
   На кладбище было тихо, как на всех кладбищах мира.
   Покойнички, понятное дело, лежали смирно и ни гу-гу, народу не было никого, и, похоже, только я один в этот летний вечер удостоил своим присутствием эту последнюю пристань, которая ждет любого из нас, если только ему не светят в соответствии с его верованием погребальный костер или мутные воды Нила.
   Иногда я, как и все люди, думаю о том, что настанет неизвестный заранее день, и я исчезну из этого мира. Всякие там христиане уверенно толкуют, что после этого человек попадает в другой мир, где совсем другие порядки, но я не верю им.
   Все они врут.
   Причем врут неумело, противоречиво и, ко всему прочему, именно эту противоречивость преподносят как особый признак достоверности той ахинеи, которую несут доверчивым слушателям.
   Они говорят, что в том, другом мире, люди тоже имеют тело.
   А тело, как известно, имеет разные органы, которые, судя по всему, в загробной жизни ни к чему. Ни желудок, ни зубы, ни то, что между ног…
   А еще там все в каких-то одеждах ходят, и кто только эти одежды шьет?
   И из чего? И как шьет – вручную или на швейных машинках?
   Множество таких простых детских вопросов появляется при размышлении о загробной жизни. И, когда задаешь эти вопросы человеку, говорящему тебе о том свете, он или снисходительно усмехается, или начинает беситься. Это – в зависимости от темперамента и общего состояния нервной системы. Но ответить не может ни один из них.
    Яогляделся и неторопливо пошел по одной из дорожек.
   На покривившейся могильной ограде сидела здоровенная, черная, как антрацит, ворона и, склонив голову набок, внимательно следила за мной.
   – Здравствуй, птичка, – сказал я ей.
   – Карр! – ответила она и, тяжело снявшись, улетела. Наверное, она сказала мне что-нибудь вроде – «а пошел ты!»
   А может быть, и на самом деле поздоровалась. Кто знает…

* * *

   Мы снова сидели за тем же столиком, и так же через два стола от нас четверо стилетовских бойцов бдительно охраняли подступы к нам. На столе, как и в прошлый раз, стоял пузатый графинчик с водкой, несколько маленьких бутылочек «Грольша» для меня лично, селедочка, огурчики…
   Стилет крякнул, приняв рюмаху, хрустнул огурцом и сказал:
   – В общем, стоит там один кораблик, «Карлос Костанеда» называется. Большой такой контейнеровоз. Приписан, естественно, к Либерии, пришел с грузом кофе, сахара и еще какой-то мутоты. Его уже разгрузили, но шестнадцать двадцатипятитонных контейнеров остались в трюме. Порт назначения – Мурманск. Все опечатано, никаких проблем, и погранцам на это дело наплевать. Они знают, что в Мурманске эти контейнеры другие погранцы встречать будут. И вот тут самое интересное начинается. Капитан этой посудины вроде нервничает и чего-то ждет. Значит, ждет он своего этого, как его…
   – Дона Хуана Гарсиа он ждет, вот кого, – сказал я.
   – Вот именно. Но только он его, как я понимаю, не дождется, потому что дон Хуан этот с твоей помощью благополучно споткнулся в открытом океане. Яправильно понял?
   – Правильно, Володя, правильно, – подтвердил я и налил себе пива.
   – Во-от… О чем это я? Да! А тебя капитан этот знать не знает. Поэтому получается пат. Знаешь такой шахматный термин?
   – Знаю, а как же, – снова подтвердил я неоспоримую правоту Стилета.
   – Естественно, ни в какой Мурманск капитан идти и не собирался, потому что контейнеры должны были снять с корабля вы с дон Жуаном, и собирается этот капитан отчаливать восвояси не далее как завтра. Уже заявку подал. Сечешь?
   – Секу.
   – Ну и как, есть мнение?
    Яподумал и, не лукавя, ответил:
   – Пока что нет. А у тебя, Володя?
   – А у меня есть, – улыбнулся Стилет, и в его улыбке не было ничего хорошего для капитана «Карлоса Костанеды».
    Яизобразил повышенное внимание и приложился к пиву.
   – Мои люди уже договорились с двумя рыбаками.
   – С рыбаками? – я удивился. – А зачем с рыбаками? Стилет поморщился и пояснил:
   – Ну, не с рыбаками, конечно, а с капитанами двух рыболовецких сейнеров. Нормальные сейнеры, по пятьсот тонн.
   – А-а-а…
   – Короче, когда этот контейнеровоз выходит в залив, подальше от Города, мы натурально берем его на абордаж и забираем груз. На самом контейнеровозе и на лайбах этих имеются стрелы, то есть – краны. Перегружаем товар, и все дела. А капитан может после этого обращаться в милицию – дескать, отняли у меня груз колумбийского кокаина. Нормальный ход?
    Явосхищенно покачал головой, при этом совсем не притворяясь:
   – Да уж, ход нормальный, ничего не скажешь. Ты, Володя, действительно серьезный парень. Только как ты его на абордаж брать будешь, если у него без груза борт в шесть этажей над водой?
   – А вот тут и для тебя, Миша, работка найдется. Ты, я вижу, парень спортивный, и к тому же еще и жалуешься, что нет у тебя в Америках приключений… Так я тебе здесь такие приключения устрою, что закачаешься. В этом деле будет участвовать вертолет. Ты с несколькими моими ребятами с этого вертолета на палубу контейнеровоза сойдешь и с капитаном разберешься. А потом уже, как говорится, без шума и пыли займемся перемещением груза. А? Что скажешь?
   – Да, это будет приключение хоть куда.
    Япредставил себе завтрашние кувыркания и… И почувствовал, что во мне приятной холодной волной поднимается адреналин.
   – Да, это – то, что надо, – твердо сказал я и посмотрел на Стилета.
   Он был доволен своим планом и не скрывал этого. Ятоже был доволен.
   Пока что.
   – А потом что? – спросил я на всякий случай.
   – Потом, – Стилет небрежно махнул рукой, – «Карлос» этот двигает дальше, ему ведь деваться некуда, а мы спокойно отваливаем в тихое место. А дальше – как мы с тобой и договорились. Занимаемся торговлей.
   И вот тут, сам не знаю, что во мне проснулось, какое-такое семнадцатое чувство, в общем – глянул я на Стилета и увидел в его лице тот самый двадцать пятый кадр, который обычно не виден.
   И прочел я в нем, в кадре этом, свою судьбу, как на картинке нарисованную.
   А была она проста – пулю в башку, и на дно с привязанным к ногам колосником.
   Горелым и ржавым, как в песне поется.
   Вообще-то колосников на современных судах днем с огнем не сыщешь, значит, привяжут какую-нибудь другую железяку. Неважно.
   Главное, что Стилет в моей судьбе уже поставил жирную точку.
   С кровавой кляксой.
   Ладно, разберемся.
   – Все понятно, – сказал я. – Когда и где?
   – Вот это я понимаю, – одобрительно кивнул Стилет, – никаких лишних разговоров и полное взаимопонимание. Говорю – когда и где.
   Он посмотрел на часы, прикинул что-то, пошевелил губами и объявил:
   – Завтра в пятнадцать ноль-ноль на Кировских островах у Яхт-клуба. Там будет ждать вертолет. Сейчас, знаешь, прогулочных вертолетов до черта, так что никто даже внимания не обратит. До тех пор, пока какой-нибудь из них не рухнет на головы прохожих, всем это до лампочки. Ведь эти вертолеты давно уже свой срок отходили.
   – А наш? – с подозрением спросил я.