Седов Борис. Кастет - Первый удар (Кастет - 1)

   Он вышел на улицу, долго соображал, в каком подъезде вход в сопредельную квартиру, зашел в одну парадную, в другую, наконец, оказался во дворе, там нужный подъезд определился сразу - добротная, чуть ли не красного дерева, дверь, над ней две камеры слежения на шарнирных головках, приступок перед дверью - гранитный, окруженный нарядной плиткой.
   К тому же во дворе обнаружилась небольшая автостоянка, замкнутая кованой, явно ручной работы, решеткой, которую охраняли аж два камуфляжника - один в элегантной будочке у въезда, другой гулял по периметру, положив руки-лопаты на короткоствольный автомат, явно не отечественного производства. Для полного счастья в уголке паркинга примостилась немаленькая, весело раскрашенная будка, откуда торчала голова и лапы здоровенного черного пса, при взгляде на которого из памяти напрочь улетучивалась фраза "собака - друг человека".
   Все это вышибло из Доктора остатки оптимизма.
   Негнущимися ногами он подошел к роскошной двери, камеры повернулись в его сторону, вежливый металлический голос сказал:
   - Я вас слушаю.
   Ладыгин поискал взглядом, куда можно отвечать, не нашел. Голос повторил:
   - Говорите, я вас слушаю!
   - Понимаете, мы - строители, работаем в квартире одиннадцать этого дома, на третьем этаже. Нам надо проложить проводку в стене, примыкающей к одной из квартир вашего подъезда, и хотелось бы знать, не побеспокоим ли хозяев этой квартиры.
   Невидимый собеседник помолчал, похоже, сверяясь с поквартирным планом дома, наконец, сказал:
   - Не побеспокоите. Виктор Палыч - на службе, возвращается поздно.
   - А жена там, дети, - непонятно зачем спросил Ладыгин.
   - Сейчас никого нет, так что работайте спокойно, только стену насквозь не пробейте, - напоследок позволил себе пошутить невидимый охранник, и его шутка показалась Доктору весьма неуместной.
   Отойдя от богатого подъезда, Доктор остановился и задумался.
   Что делать дальше - мрак.
   Ждать неведомого Виктора Палыча? Так мужик одинокий, небедный, может и вообще не прийти ночевать, а ну как придет пьяный. Да с быками, которые голову оторвут сразу, без объяснений. В общем, пребывал сейчас Сергей Ладыгин в состоянии сильнейшей озабоченности, и лучшее, что смогло прийти ему в голову, это идея пойти и взять в ближайшем ларьке пивка для себя и для Петьки.
   Хватит водку трескать.
   Кивнув сам себе, Доктор вышел из двора и направился в сторону ярко светившегося ларька. Подойдя к амбразуре, из которой доносилась трескучая музычка, сопровождавшая нытье какой-то очередной сопливой звездочки, он полез в карман за деньгами, и в это время кто-то бесцеремонно отпихнул его в сторону.
   Чуть не упав от неожиданности, Доктор восстановил равновесие и увидел перед собой спины двух молодых парней, которые, не обращая на него никакого внимания, прилипли к окошку и, пошло любезничая с продавщицей, заказывали напитки.
   Чувствуя, что нервы, которые и так были на пределе, вот-вот откажут ему, Доктор неприятным голосом поинтересовался:
   - Не терпится, что ли?
   Один из парней небрежно оглянулся и, окинув Доктора презрительным взглядом, сказал:
   - Что, мужик, проблемы ишещь? Сейчас найдешь.
   Кровь ударила в интеллигентную голову Сергея Ладыгина, и он, чувствуя себя готовым сорваться с собачки курком, ответил:
   - Похоже, что это вы, щенки, нашли себе проблемы.
   И уже приготовился, как в давние школьные времена, без затей дать молодому бычку прямо в нос. Этот простой прием был безотказным.
   Но все получилось совсем не так.
   Парень резво схватил Доктора за куртку и, лишив его возможности решительно действовать, потащил за ларек.
   Его приятель, оглянувшись, бросил продавщице: "Щас, Галчонок, обожди минутку" - и присоединился к происходящему, больно двинув Доктора тяжелым кулаком в бок.
   Дело запахло керосином.
   Поняв это, Доктор попытался вырваться из крепких рук, но не тут-то было. Держали его надежно и сноровисто, и в глазах двух молодых подонков плескалась радость скорой расправы над слабым. А уж то, что Доктор в этой ситуации оказался явно слабейшей стороной, не требовало никаких доказательств.
   И быть бы Доктору избитым, да и наверняка ограбленным, но Фортуна неожиданно повернулась к нему лицом. Это выразилось в том, что около ларька неожиданно остановился обшарпанный милицейский "уазик", и из распахнувшейся двери лениво вылезли два мента в бронежилетах и с короткими автоматами.
   Нападавшие тут же попытались изменить ситуацию, изобразив, что двое приятелей по-товарищески обнимают третьего, но наметанный глаз сержанта с автоматом мигом разобрался в происходящем, и он, шагнув к застывшей скульптурной группе, поинтересовался:
   - В чем дело?
   - Все путем, начальник, - бодро ответил первый парень.
   Второй, радостно посмотрев на Доктора, спросил у него:
   - Правда, все в порядке, брат?
   При этом в его глазах была недвусмысленная угроза, а кроме того, он незаметно ткнул Доктора кулаком в спину, что несомненно означало - только вякни, падаль, мы тебя потом порвем на части.
   Но Доктор на такие штуки не покупался, поэтому, вырвавшись из дружеских объятий, поправил куртку и сказал, глядя в глаза второго:
   - Я тебе не брат, гнида.
   Возможно, в обычных обстоятельствах он обошелся бы без "гниды", но самообладание уже почти отказало ему, и он мечтал, чтобы в его руках сейчас оказался один из тех пистолетов, что лежали в сейфе, вмурованном в стену.
   Взяв себя в руки и глубоко вздохнув, он повернулся к менту и сказал:
   - Они напали на меня, и я не знаю, что было бы, если бы вы не приехали так вовремя.
   Мент внимательно посмотрел на него, кивнул, пошевелил автоматом и ответил:
   - Зато мы знаем.
   Он повернулся к молчавшим парням и сказал:
   - Оба в машину, уроды!
   Второй мент в это время зашел сбоку.
   Уроды, бросая на Доктора злобные взгляды, полезли в тесный собачий ящик, который располагался в задней части "уазика", а Доктора пригласили в кабину, где он устроился на кочковатом сиденье рядом с водителем.
   - Куда мы едем? - поинтересовался Доктор, когда "уазик" затрясся по неровному асфальту.
   - Да вы не беспокойтесь, - ответил мент и закурил, - мы едем в отдел, это недалеко. Оформим все, как надо, и через полчасика отпустим.
   - Кого?
   - Вас отпустим.
   - А этих?
   - Этих? Этих мы уже не в первый раз берем. Вам повезло, что мы вовремя подъехали. А нам не повезло. Вот если бы мы взяли их, когда они из вас уже инвалида бы делали - другое дело. По ним давно тюрьма плачет. А так придется их тоже отпустить. Но не сразу. Такие дела.
   - Пристрелить бы их на хуй, - с неожиданной для себя злобой выпалил Доктор и сам испугался своих экстремистских речей.
   Сержант грустно вздохнул и сказал:
   - Нельзя. К сожалению.
   Милицейские формальности заняли минут двадцать.
   Пока составлялся протокол, оба уличных хулигана сверлили Доктора многообещающими взглядами, но он, успокоившись и прикинув собственные связи, а также ранг этих двух бакланов, сказал:
   - Ты на меня не пялься, гнида. Это только я сам такой слабый, что не мог вас урыть на месте. Но я - доктор, и хороший доктор. И у меня лечатся люди, которым сильно не понравится то, что вы на меня поперли. И эти люди захотят наказать вас. А таких, как вы, они просто раздавят, как тараканов. И еще вы друг у друга сосать будете.
   Составлявший протокол мент посмотрел на Доктора и спросил:
   - Вы это серьезно?
   - Серьезно, - кивнул Доктор.
   Мент взглянул на притихших подонков и сказал:
   - Да-а-а... Не повезло вам, пацаны. Не на того прыгнули. Мы-то вас отпустим, а вот он...
   И мент кивнул на Доктора.
   Доктор, до которого только сейчас дошло, что он и на самом деле имеет связи, которые могут пригодиться в такой ситуации, пожал плечами и сказал:
   - Вы мне их паспортные данные оставьте...
   - Не имеешь права, начальник! - моментально отреагировал один из хулиганов.
   - Правильно, не имею, - согласился мент, - не имею, а все-таки сделаю. А вот что ты будешь делать? Жаловаться? Давай, жалуйся, я тебе потом жалейку оторву.
   Хулиган сник, а лейтенант подвинул к Доктору протокол и сказал:
   - Вот, распишитесь, и - свободны.
   Доктор бегло просмотрел бумагу и расписался внизу.
   Посмотрев на его роспись, лейтенант протянул Доктору его паспорт и сказал:
   - Все, можете идти. А с этими, - и он многозначительно посмотрел на неудачливых бандитов, - мы еще поговорим маленько.
   Заглянув в паспорт, Доктор увидел в нем вложенную бумажку с адресами и фамилиями нападавших.
   Кивнув лейтенанту, он встал и сказал:
   - Всего доброго.
   После этого он направился к двери и, остановившись на пороге, сказал:
   - А с вами, уроды, мы скоро увидимся.
   Ответа не последовало, и Доктор вышел на улицу.
   Остановившись под фонарем, он закурил, потом достал из кармана паспорт, вынул из него бумажку с адресами и пустил ее по ветру. Он не хотел ничего. Ему совершенно не нужны были эти два отморозка, и он вовсе не собирался ввязываться в их поиски и наказание.
   Сейчас у Сергея Ладыгина были другие, более важные заботы.
   Первая - пиво для себя и для Петьки, который наверняка уже беспокоится по поводу такого долгого отсутствия товарища, вышедшего на минутку, а вторая, конечно же, была намного важнее первой и касалась злосчастного сейфа в стене.
   Доктор вздохнул и направился к тому самому ларьку, от которого полчаса назад его увезли менты, впервые в его жизни оказавшиеся для него полезными.
   ***
   Позвонив во второй раз и не дождавшись никакой жизни за дверью, Доктор пожал плечами и, переложив пластиковый мешок с пивом в другую руку, полез во внутренний карман за ключами. Войдя в квартиру, он громко позвал:
   - Петька, мать твою, ты что - вырубился, что ли? Тогда пива не получишь!
   Но, войдя в комнату, он вдруг почувствовал, что ноги неожиданно ослабли.
   Так же неожиданно ослабли и руки, и следствием этого явилось то, что мешок с пивом выскользнул из безвольно разогнувшихся пальцев и с громким стуком ударился об пол. Вздрогнув от лязга полных бутылок, Доктор беспомощно огляделся, а потом его взор возвратился к тому, что так сильно подействовало на него.
   Дыра в стене выглядела, как и раньше, но теперь в ее глубине не было видно стальной плиты, скрывавшей деньги, пистолеты и бумаги. Кусок стали толщиной около сантиметра был выпилен болгаркой, валявшейся тут же, и стоял, прислоненный к стене. Внутренность открывшегося взору Доктора сейфа была пуста.
   Доктор огляделся, словно ожидая увидеть Петьку, спрятавшегося под столом или в сталинском трехстворчатом шкафу, и тут мозг его отключился, будто от перегрузки выбило неведомые предохранители. Тело Ладыгина двигалось по комнате, перекладывало оставленный слесарем инструмент, наливало и пило водку, безвкусно заедая колбасой, делало какие-то другие движения руками и ногами, не имевшие никакой цели и смысла, а мозг в это время помалкивал, забившись в дальний закуток черепа и дрожа от страха.
   Из ступора его вывел дверной звонок.
   Петька вернулся!
   Доктор вскочил со стула, на котором, оказывается, сидел, метнулся было к двери, замер на пороге. А если это ОНИ, нашли вскрытый сейф, идут разбираться. Доктор заметался по комнате, снова раздался звонок, как-то зловеще, угрожающе.
   Ладыгин замер.
   Не пущу!
   Хотя, что ИМ эта дверь, вышибут в момент, надо открыть, попытаться объяснить, оправдаться... Я же не скрылся, не убежал, жду, чтобы все рассказать! Надо открыть!
   Он бросился к дверям, снова зазвенело, и он крикнул:
   - Сейчас! Сейчас!
   Распахнув дверь, Доктор замер, ожидая чего угодно - ножа, пули, удара...
   Но за дверью стояла всего лишь та самая уличная шлюшка Наташка, которую они так и не трахнули в прошлый раз.
   - Проходи, - машинально сказал Доктор и посторонился, пропуская ее в квартиру.
   - Давай выпьем! - он налил по полному стакану себе и Натахе, залпом выпил, словно кусок хлеба отломил колбасы, поудобнее устроился на стуле и только теперь увидел листок бумаги с корявыми карандашными буквами.
   "Серега, я забрал все. Спрячу в надежном месте. Если что - вали все на меня. Встретимся. П.Ч."
   В конце послания карандаш сломался, буквы были просто процарапаны, подпись едва угадывалась. Ладыгин еще раз перечитал записку.
   В него вдруг вернулось привычное ощущение жизни - мозг перестал дрожать, вылез из закутка и принялся за работу.
   Так, думал за него мозг, Петька жив, "сокровища" целы, теперь во-первых, самому остаться в живых, во-вторых, найти этого долбаного Чистякова; в-третьих, вернуть все владельцу. Дальше будет видно. Будущее, как пишут в романах, покажет.
   Ладыгин еще больше повеселел. Наташка сидела напротив, одной рукой теребя верхнюю пуговицу какой-то своей девичьей одежды, другой - держа полный стакан водки.
   - Что-то интересное? - спросила она, показывая глазами на Петькину записку.
   - Интересное? Да, пожалуй... А скажи-ка мне, Наталья, где ты живешь?
   - Здесь, рядом, на Каменноостровском.
   - А с кем живешь? С родителями?
   - Ну! Только их сейчас нету, они в командировке. Геологи они, нефть ищут, вернутся месяца через два. А то и три.
   Наташка явно гордилась чувством собственной самостоятельности и свободы.
   Ладыгин уже знал, что делать, и спросил:
   - А можно я у тебя пару дней поживу? Я заплачу, ты не думай...
   - Деньги у меня есть, мне шнурки оставили, чтобы я кота кормила и так, ну, жила чтобы. И мужчина мне один дает, когда я к нему в гости прихожу, подарки всякие дарит и денег дает. Нет, ты не думай, он -хороший, только старый уже, ему лет сорок, наверное, и с причудами - музыку всякую слушает, типа Чайковского, просит, чтобы я голой ходила, а мне холодно, может быть!
   Наташка сидела, опершись подбородком на кулачок и глядя в потолок.
   Дяденьку вспоминала, наверное.
   - Так можно, поживу я у тебя?
   - А чего, поживи, и мне веселее будет...
   Ладыгин задумался, но думал недолго, и наконец сказал:
   - Ладно, все. Пошли к тебе.
   Глава 4
   КОГДА ПАХНЕТ ЖАРЕНЫМ
   По пути они купили водки, пива, еды всякой, включая пельмени, яйца, хлеб и масло бутербродное "Славянское", "Вискаса" купили коту-заразе и еще много всяких продуктов, что именно - Ладыгин не помнил, потому что думал только о том, как скорее уйти от страшного дома с вооруженными охранниками, черными собаками и Виктором Павловичем, который обычно поздно возвращается домой. Они добрались до Наташкиного дома и вошли в квартиру, по сравнению с которой костюковское жилище представлялось образцом чистоты, комфорта и домашнего уюта. Под ноги тотчас с душераздирающем мяуканьем бросился здоровенный рыжий кот и принялся рвать когтями пакет с двумя килограммами мяса.
   - Это он голодный, - объяснила поведение животного Наташа.
   С трудом удалось вырвать один килограмм из лап хищника, второй же последовал вместе с заразой-котом под диван, откуда сразу же послышалось громкое, с завыванием, чавканье, вообще-то не свойственное представителям семейства кошачьих,
   - Жрет, - сказала Наташа, - голодный, вот и жрет.
   С котом все было понятно, оставалось уточнить всякие мелочи вроде того, как вернуть ценности владельцу и, по возможности, остаться при этом в живых.
   - Телефон у тебя есть? - спросил Ладыгин.
   - Ну! - невнятно ответила Наташка.
   Она, раздеваясь, запуталась в одежде, хитро обмотавшейся вокруг головы, поэтому голос напоминал саундтрек фильма ужасов.
   - Где?
   - В коридоре, - понял сквозь одежду Ладыгин и пошел в коридор.
   Его обогнала раздевшаяся Наташка, изящно оттопыривая при ходьбе костлявый тазобедренный сустав. Проследив за тем, как она скрылась в ванной, Доктор набрал номер Петьки Чистякова.
   Трубку сняла Марина.
   - Ой, Сергей Павлович, а вы разве не с Петенькой?! Он мне сказал...
   - Я знаю, Мариночка. Дело в том, что он отлучился, не сказал куда, может быть, домой...
   - Нет, Сергей Павлович, он мне сказал...
   - Я знаю, Мариночка. Он не звонил?
   - Нет, Сергей Павлович! Он мне...
   - Спасибо, Мариночка! Я перезвоню вечером, когда придет, передай Петру, чтобы ждал моего звонка.
   - Конечно, Сергей Павлович! Он...
   - Всего хорошего, Мариночка!
   Мимо опять прошествовала Наташа, пришлось возвращаться в комнату. До вечера было еще далеко...
   ***
   Через несколько часов Ладыгин опять позвонил Чистякову.
   Ответила опять Марина.
   - Сергей Павлович, это вы? Я уж вся извелась, Петеньки все нет и нет. Я и на работу ему звонила... Вы представляете, они сказали, что он позвонил днем и предупредил, что завтра не выйдет. Представляете, на работу позвонил, а домой - нет, я весь день от телефона не отхожу, что делать - не представляю...
   Марина явно приготовилась заплакать.
   - Мариночка, а он не мог поехать к кому-нибудь? К родственникам, друзьям, к теще наконец?
   - Я всех обзвонила, Сергей Павлович! Всех! - Марина заплакала.
   - Ну, ну, Марина! Что ты! Ничего же не случилось! Погуляет мужик и вернется.
   - Что вы, Сергей Павлович! - Марина сквозь слезы возмутилась, Петенька - он не такой, он за двенадцать лет ни на кого не посмотрел даже, а вы - загулял!
   - А на дачу он уехать не мог? У вас же дача есть...
   - На дачу? В апреле? Что ему там делать? Без меня? - это предположение окончательно подкосило Марину, она уронила трубку и зарыдала.
   Ладыгин аккуратно положил трубку на рычаги старенького аппарата и задумался, Петысино поведение понятно - лечь на дно, выждать, ну а потом?... Нужно позвонить жене, как-то объяснить свое отсутствие, узнать - не звонил ли Петька.
   - Наташенька, родная, это я. Мы тут загуляли маленько на квартире у Леши Кастета, выпили, конечно, так что я здесь переночую, утром подъеду. Как с кем, с Петькой Чистяковым. Что значит вру?! Ах, он звонил! Когда? Днем, на трубку?
   Ладыгин специально свою трубку оставил дома, чтобы быть вне досягаемости жены.
   - Он что-нибудь просил передать? Я объясню, приеду и все объясню... Что сказал Петька? Все в порядке, чтобы я не беспокоился, он сам все сделает. Извини, я из автомата, плохо слышно, поэтому переспрашиваю. Нет, я не специально оставил трубку, забыл просто. Все, родная. Утром я буду...
   ***
   С поездкой Кастету поначалу не повезло.
   В Москву ехал полупустым, склады фирмы-грузополучателя перевели в Тулу, крюк вроде небольшой, но на самом деле ненужный, могли бы сообщить. Факс отправить, или как там у них это делается - минутное дело, а у него считай полдня ушло на поездки из Москвы в Тулу и обратно.
   В Питер почти до Бологого гнал порожняком, только в Вышнем Волочке спасибо диспетчерше Насте, связалась по рации, дала наколку - взял груз, но не в Питер, а в Удомлю, есть такой городишко в Тверской области, зато оттуда - полную шаланду. Даже с перегрузом.
   Грузин - владелец груза сунул пачку денег:
   - Спасыбо, брат! Нэдэлю не могу вывэзти, тавар гибнет!
   Товар был обычный, кавказский - овощи, фрукты.
   Как они оказались в Удомле? Пути бизнеса неисповедимы.
   Отъехав подальше, Кастет остановился и еще раз внимательно осмотрел груз. Все нормально, открытые ящики с фруктами, помидорами, никаких подозрительных мешков, странных коробок, Кастет набрал, огурцов с помидорами, чтобы пожевать в пути, и повеселевший двинул к дому.
   В Питер въезжал уже в самом добром настроении, правда, пачка денег, которую дал грузин, состояла в основном из десяток, но десяток этих было много и на нынешнем костюковском безденежье они представляли для него целое состояние.
   Остаток пути он думал о диспетчерше Леночке, девушке, по его представлениям, молодой, ей не было тридцати, и, что было весьма кстати, незамужней. С ней у него начал было завязываться роман, но тогда Кастет сам остановил себя - спит в гаражной подсобке, из вещей - смена белья да рваные простыни с пододеяльниками, которые Алеся, чтобы не выкидывать, отдала ему при разделе имущества. Да и раздела никакого не было, он, Кастет, не унизился бы до того, чтобы делить домашний скарб, Алеся просто выставила в прихожую коробки с его барахлом - и все! Из коробок этих большую часть он выкинул за полной непригодностью к какому-либо использованию, что-то пустил на ветошь...
   Теперь - другое дело, жилье есть, машина бегает, деньги заработает, теперь можно попробовать возобновить отношения с Леночкой...
   Отвезя груз на рынок на "Звездной" - по пути, удобно, - Леха в самом добром настроении возвращался в гараж. В диспетчерсхой сидела Леночка, и его настроение стало еще лучше.
   - Здравствуйте, Алексей Михайлович! Как съездилось?
   - Спасибо, Леночка! Ты за два дня похорошела еще больше! Какие новости?
   Леночка покраснела, пожала плечами, мол, какие могут быть новости за два-то дня, потом спохватилась:
   - Ой, Алексей Михайлович, вам вчера друг звонил, мне сменщица, Варя, вы ее знаете, записку оставила!
   Она полистала рабочий журнал, нашла какой-то листок.
   - Вот. Петр Чистяков просил напомнить вам про тайник, который был у вас в школьные годы, и сказал, что обязательно постарается с вами связаться.
   Теперь пришла очередь Кастету пожать плечами - какой тайник? Причем тут школьные годы, почему он сам не может связаться с Петькой? Забыв сказать Насте спасибо, он подошел к стоящему в диспетчерской городскому телефону и, полистав записную книжку, набрал номер чистяковской квартиры. К телефону никто не подходил. Правильно, день, рабочее время, Петька - в мастерской. Набрал номер мастерской, трубку сняли сразу:
   - Петр Васильевич вчера предупредил, что сегодня не выйдет.
   Кастет не сразу сообразил, что Петр Васильевич - это Петька, а он даже Петькиного отчества не знал!
   Так, что-то тут не то.
   Кастет позвонил Ладыгину, докторша отозвалась сразу.
   - Леша? Кастет? Ты разве в городе? Мне Сергей сказал, что уехал...
   - А я уже вернулся.
   - Мужики, если вы врете, так хотя бы договаривайтесь! - и ладыгинская жена бросила трубку.
   Ситуация нисколько не прояснилась. Кастет машинально нашарил сигареты, закурил.
   - Алексей Михайлович, здесь нельзя курить! Начальство ругаться будет.
   - Прости, Леночка, - ответил Кастет, вышел на улицу и сел на скамеечку в "месте для курения".
   Не успел он докурить сигарету, как в дверях диспетчерской появилась Леночка.
   - Алексей Михайлович, вас к телефону!
   - Кто? - оживился Кастет.
   Может, это Петька, сейчас все объяснит.
   - Девушка какая-то...
   Девушкой оказалась Наташа Ладыгина, жена Сергея.
   - Извини, Леша, я тебе нагрубила, мой звонил вчера вечером, ночью уже почти, сказал, что утром все объяснит. Утром он не позвонил, на работе его нет. Там, откуда он звонил, трубку никто не берет...
   - Подожди, Наташа, откуда ты знаешь мой номер телефона?
   - У нас же АОН.
   - Конечно, я не подумал. Дай мне на всякий случай этот телефон.
   - Пиши, - и она продиктовала номер.
   - А он ничего не говорил, может быть, они с Петькой куда-нибудь собирались. На рыбалку там, например, в лес за грибами...
   - Ага! За грибами в апреле, ну-ну! Мне-то он сказал, что они с Чистяковым едут к тебе на квартиру дырку какую-то долбить, работы, сказал, много, могут остаться ночевать. Вечером позвонил, сказал, что утром все объяснит. Сижу у телефона, жду его объяснений. А ты, похоже, и не знаешь, что они у тебя дома?! Теперь я понимаю, какую дырку они пошли долбить. В общем так, Леша, если найдешь своего друга Ладыгина, передай ему, чтобы ехал домой, но по пути чтоб зашел в КВД, взял там справочку, потому что без этой справочки я его на порог не пущу! Привет друзьям!
   И докторша бросила трубку.
   На сердце у Кастета отлегло. Черт, как же он забыл! Сам ведь просил мужиков швеллер этот гребаный в стенку вмазать. Мужики, видно, его просьбу выполняя, и сами крепко вмазали, опохмеляются небось где-нибудь. А что про тайник школьный Петька звонил - так по пьянке чего не наболтаешь!
   - Невеста ваша звонила? - спросила Леночка.
   - Что ты, Леночка, нет у меня никакой невесты! А звонок очень важный был, спасибо, с меня - чуть было не сказал бутылка - ужин в ресторане!
   - Что вы, Алексей... -Леночка поколебалась, но добавила: - Михайлович.
   ***
   Кастет доехал до "Петроградской" и уже на Кировском вспомнил, что ключей от собственной квартиры у него нет. Ерунда, мужики наверняка там, квасят потихонечку, если не отрубились еще - откроют...
   Перешел мостик через Карповку, повернул направо и услышал за спиной девчоночий голос:
   - Леша!
   Обернулся, к нему бежала, некрасиво взбрыкивая кривоватыми ногами нечаянная субботняя знакомая - Наташка.
   - Леша, беда!
   - Что у тебя стряслось?
   - Сережу убили! Наверное.
   - Какого Сережу? Что значит - наверное, убили?
   - Ну, мы вместе тогда пили, в субботу...
   - Ладыгина? - хотя откуда она знает Серегину фамилию. - Давай все по порядку!
   - Он у меня ночевал, я - недалеко здесь, на Каменноостровском, а утром пошел, сказал - на стоянку, он машину на платной стоянке оставил, вон там, за домами. Ну, его нет и нет, он же хотел только заплатить, чтобы машина еще день там простояла, и сразу обратно, ему даже в магазин не надо было заходить, мы вчера всего много купили, еще осталось, и водка, и еда всякая...
   - Дальше, Наташа, дальше!
   - Ну, я подождала, подождала, его все нет и нет... - Наташа усиленно зашмыгала носом, явно намереваясь заплакать.
   - Дальше!
   - Я пошла на стоянку, а там... - Наташка все-таки заплакала.
   Была бы на ее месте взрослая баба, Кастет охотно применил бы лучшее средство от истерики - дал бы по морде. Однако бить по морде пацанку, тем более ему, мастеру спорта по боксу, было как-то... неправильно, что ли, и он просто погладил ее по голове. Наташа подняла на него преданные зареванные глаза.