Сербжинская Ирина. Тропою волка

   Разговор подошел к концу. Купец казался довольным, лишь юный Удо по-прежнему бросал на норлоков уничижительные взгляды.
   – Договорились. – Белл Беренгер поднялся. – Через восемь дней встретите караван на Побережье, и еще через восемь я буду ждать вас в Руноне.
   Сульг и Тирк тоже поднялись из уважения к белл Беренгеру, закрепляя обговоренную сделку крепким рукопожатием.
 
   После того как купец ушел, они снова уселись за стол, переглянулись и засмеялись, довольные.
   – Никогда не перестану поражаться твоей хитрости. – Сульг усмехнулся. – Как тебе удается каждый раз покупать их с потрохами?
   – Личное обаяние. – Тирк сделал знак, чтобы им принесли еды и еще один кувшин с пивом. – Тебе этого не понять, так что не пытайся даже! Но благодаря сегодняшнему дельцу какое-то время проживем вполне безбедно.
   Он махнул рукой Кейси, тот покинул свое место за столом и направился на второй этаж, где в маленьком зале сидели Азах и Тиларм.
   – После перехода у нас будет время передохнуть в Руноне, но совсем недолго, – сказал Сульг. – Не больше недели. А там и в Сторожевую башню пора, монахи опять потащатся к своим богам…
   Он задумался на минуту. Жизнь норлоков теперь подчинялась определенному циклу и протекала между сарамитским монастырем, куда они по-прежнему приезжали дважды в год, Лутакой и Руноном – пунктами отправления нелегальных караванов. Это хоть и вносило в существование изгнанников некую упорядоченность, но тем не менее требовало выдержки, хладнокровия и умения ходить по краю: на равнинах Ашуры в поисках убийц своих родовичей по-прежнему рыскал клан Серебряной рыси, а в Лутаке и Руноне таможенная служба нещадно карала контрабандистов – для пойманных проводников на городской площади была сооружена виселица.
   Тирк подергал створки окна и наконец с трудом приоткрыл одну, впуская в комнату свежий морозный воздух поздней осени.
   Старая служанка расставила на столе тарелки с едой, поставила кувшин горячего пива. Сульг придвинул миску, отломил кусок серого хлеба, усыпанного крупинками тмина. Осторожный Тирк покрутил ложкой в густой мясной похлебке, внимательно изучая поданное блюдо.
   – Что это, как ты думаешь?
   – Какая разница? Ешь – и все.
   Тирк покосился на него и отодвинул миску.
   – Нет, – заявил он. – Не собираюсь это пробовать.
   – Зря. – Сульг хладнокровно отправил в рот кусок мяса. – С каких это пор ты стал таким привередливым? Берешь пример с Кейси? Ну-ну... Однажды я видел, как ты ел дохлого грифона.
   Тирк пожал плечами и налил себе пива.
   – Мы все его ели. А что было делать? Не хотелось самим подыхать с голоду. – Он отломил кусок хлеба. – Погляди на эту разбойничью рожу, – произнес он вполголоса, незаметно указав глазами на хозяина. – С него станется накормить нас человечиной! А я собственными ушами слышал, что на кухне сегодня искали поваренка.
   Сульг фыркнул.
   – Хочешь испортить мне аппетит? Можешь не стараться.
   Тем не менее он пригляделся к куску мяса в своей миске, и Тирк засмеялся, довольный.
   – Непохоже на человечину, – заключил Сульг. – Хотя на границе с Мятежным краем, я слышал, кое-где подают рагу из пальцев.
   Хозяин трактира, старый беззубый старик, шаркая башмаками, проследовал мимо, помогая служанке убирать со столов посуду.
   – Разбойничья рожа, – понимающе кивнул Сульг. – Да уж...
   Тирк откинулся на спинку стула: после удачно проведенного разговора с белл Беренгером он пребывал в прекрасном настроении.
   – В горах уже снег. Придется выходить с запасом в два-три дня. Завтра надо купить лошадей, теплую одежду и припасы. Треть денег наш достопочтенный белл дает сразу, остальные – после того, как приведем караван.
   – Наших коней оставим в Лутаке, на постоялом дворе у Ферина, как обычно... – Сульг погрузился в обдумывание предстоящего перехода. – Забрать мы их сможем нескоро, так что заплатить Ферину придется примерно за месяц... а тех, которых купим...
   Тирк кивнул. Для перехода по горам приходилось покупать лошадей у горцев: невысокие, косматые и неприхотливые животные умели карабкаться по горам, как козы.
   – После Беренгера будет очередь Миника, – напомнил он. – Он хочет переправить в Рунон вино и льняные ткани.
   – Белл Миник? Помню его. Что-то он слишком настойчиво интересуется, как мы отыскали тропу в горах, тебе не кажется?
   Тирк пожал плечами:
   – Все наши клиенты этим интересуются, даже если и не говорят вслух. Почти все считают, что дело не обошлось без магии.
 
   Сульг усмехнулся. Раз так, стоило ли говорить достопочтенным купцам, что норлоки наткнулись на горную тропу совершенно случайно, улепетывая от агрхов, когда по дороге в Сторожевую башню ввязались в стычку с отрядом, намного превосходившим их по численности. То, что это было большой глупостью, норлоки поняли быстро. Агрхи загнали их так высоко в горы, что реки далеко внизу казались блестящими серебристыми лентами, а облака проплывали совсем рядом.
   Норлокам пришлось бросить своих лошадей, чтобы подняться еще выше, и вот тогда к своему изумлению они обнаружили, что горная тропа, соединяющая два государства, о которой так много говорилось в легендах Ашуры, действительно существует. Почти пять дней, пока агрхи не сняли осаду и не убрались восвояси, норлоки раздумывали, как лучше использовать свалившееся на них открытие. Под бурчание собственных желудков – скудные припасы были прикончены на второй же день – Сульг придумал то, что он назвал впоследствии громким словом «план», а Кейси обозвал «гнусной попыткой вытянуть деньги из доверчивых и богатых торговцев». Тиларм не без интереса выслушал соображения Сульга о беспошлинных караванах и тут же напомнил, что отныне все они вступают в конфликт не только с агрхами, но и с государством.
   – Не то чтоб я был против, – добавил он и сплюнул в бездонную пропасть: в последние несколько часов они с Иламом проводили в состязании, кто дальше плюнет. – Просто хочу напомнить, что за помощь контрабандистам в Лутаке полагается виселица.
   – Откуда ты это знаешь? – недоверчиво спросил Илам, пытаясь плюнуть как можно дальше.
   – Не прогуливал уроков в отличие от тебя, неотесанная деревенщина! – отрезал Тиларм.
   – Забавно, – лениво обронил Кейси. – Беспошлинные караваны – чудесный способ поправить наконец наше финансовое положение. Оно меня несколько удручает, должен сказать.
   – Виселица... – задумчиво протянул Азах. Он невнимательно прислушивался к разговору, разглядывая свое последнее приобретение – снятый с мертвого агрха кинжал с удивительной текстурой: лезвие его казалось почти черным. – Ух ты... гляди, Кейси... вдоль лезвия идет скважина для яда... А? Ну виселица, ну и что? – Он с досадой оторвался от созерцания клинка. – Но чтоб повесить, надо же сначала поймать, разве нет? Ну пусть ловят... интересно будет на это посмотреть...
   Кейси захохотал. Он расположился на камнях с такой непринужденностью, словно возлежал на диване в роскошном доме своего дяди, и накручивал на палец золотую цепочку, последнюю уцелевшую у него драгоценность. Старинные перстни, украшавшие его руки, давно исчезли: их пришлось продать в первые же годы изгнания, когда норлокам частенько доводилось голодать. Покупателя-ювелира отыскал в Лутаке Тирк, и он же блестяще провел всю операцию. Сделка прошла на удивление быстро: увидев редкие камни, ювелир побледнел от волнения и заплатил не торгуясь. Кейси и Сульг явились на встречу вместе с Тирком в качестве охраны. Ювелир с опаской косился на Сульга, который по договоренности с другом хранил во время встречи зловещее молчание. В старой, продранной куртке, надетой прямо на голое тело, небритый, с отросшими темными волосами до плеч, он имел вполне бандитский вид. Пока перстни рода Кейси переходили в чужие руки, сам хозяин драгоценностей сидел в стороне и заливался смехом, представляя лицо дяди, когда тот узнает о продаже бесценных колец, – Кейси терпеть не мог своего родственника. Он так хохотал, что Сульг в конце концов вынужден был незаметно дать ему пару раз по ребрам, чтобы тот успокоился.
   – Контрабанду в Рунон доставляют чаще всего морем, – рассуждал Тирк. Он улегся прямо на земле и подложил под голову свернутую куртку Тиларма. Но горами – это же выгоднее, чем фрахтовать корабль.
   – К тому же зимой корабли в Рунон не ходят, – заметил Сульг.
   – Именно. И если мы тут не помрем с голоду, имеет смысл спуститься в Лутаку и поискать какого-нибудь купца не из трусливых... предложить ему свои услуги проводников.
   – Не помрем, – рассеянно сказал Азах, любуясь кинжалом. – От трех дней голодовки никто еще не умирал. В конце концов агрхи снимут осаду...
   – В последнее время они гоняются за нами с таким упорством, что я начинаю подозревать: наши головы хоть сколько-нибудь да стоят, – безмятежно сообщил Кейси.
   – Да уж, – хмыкнул Тирк. – Интересно, чья дороже?
   – Есть какие-то сомнения на этот счет? – надменно поинтересовался Сульг. Он лежал на камнях, наблюдал за Иламом и Тилармом и колебался, не примкнуть ли к их состязанию. – Как бы то ни было, эта тропа будет приносить нам деньги!
 
   Припомнив это, Сульг обвел глазами полупустой трактир и усмехнулся. Магия... Что ж, если люди считают, что норлокам-проводникам помогает магия – пусть так и думают.
 
   – Риферс, – негромко окликнул Магистр, и его помощник, вздрогнув, очнулся от задумчивости.
   – Извините, – пробормотал он. – Ваш рассказ очень интересен... на какое-то время я даже забыл где нахожусь...
   Магистр скупо улыбнулся.
   – Вот как? Что ж, я рад, что эти истории кажутся тебе интересными. Я уже рассказал столько, что кажется, теперь ты знаешь нашего Великого норлока гораздо лучше, чем я...
   Риферс поспешно опустил глаза.
   – Но, знаешь ли, в моих рассказах существуют большие пробелы, – продолжил Магистр. – У меня не было охоты интересоваться, чем занимались норлоки в Ашуре. Хватало других забот... Изредка мы говорили с Наставником... я предполагал, что изгнанники уйдут на Побережье, затеряются на его бескрайних просторах или подадутся в дальние страны на одном из кораблей, готовых всегда принять на борт здоровых и сильных парней... он же утверждал, что они никогда не уйдут от границ Доршаты... Он оказался прав: все же лучше знал своих воспитанников... Естественно, эти глупцы продолжали искушать судьбу, а клан Серебряной рыси понемногу стягивал вокруг них петлю... И через несколько лет в очередной сводке с пограничных территорий пришли кое-какие сведения... стало известно, что норлоки Сульга вляпались по-крупному, нос к носу столкнувшись с теми, кто разыскивал их на бескрайних просторах Ашуры.
 
   Кто знал, что агрхи окажутся такими упрямыми. До монастыря сарамитов оставалось всего ничего, но пробиваться к воротам Сторожевой башни с боем через заслон кочевников норлоки не собирались: агрхов слишком много.
   Сульг с досадой взглянул на кромку горизонта, где уже виднелись две серые высокие башни: ясно, что добраться до них в этот раз будет потруднее, чем обычно.
   Он решил обойти Сарамитскую равнину через предгорья и выйти к монастырю с севера. Агрхи, словно разгадав его план, пустились следом. Более десяти дней они шли за норлоками, без передышки, изматывая своим преследованием, не давая отдохнуть их лошадям, пока наконец не прижали в ущелье возле бездонных болот.
   Когда-то в этих неприветливых краях обитали кобольды. Разведчики воинственных кочевых племен, исследуя эти территории, поначалу не воспринимали всерьез жителей болот: небольшие существа с чешуйчатой кожей бурого цвета, похожие на собак, с маленькими рожками на голове вызывали не страх, а смех. Одетые в красные тряпки, они ковыляли на задних лапах, волоча за собой длинные голые хвосты, похожие на крысиные, и едва-едва достигали человеку по плечо. Однако норлоки прекрасно знали, что эта небольшая заболоченная равнина, поросшая искривленными деревьями, была вымощена костями тех, кто недооценил в свое время опасности кобольдов. Встреча с этими маленькими уродцами сулила только одно – смерть. Они не обладали грубой физической силой, но прекрасно компенсировали ее отсутствие хитростью, жестокостью и многочисленностью. Не хуже агрхов кобольды умели преследовать свою добычу, загоняя ее до полного изнеможения, и брали пленных только в том случае, когда появлялась необходимость в свежем мясе. Однако когда в этот дикий край пришли люди, кобольдам все же пришлось отступить. Никто не знал, куда делось их племя: слева было бездонное болото, справа – горы. Пройти через болота они не могли, поселиться в горах, где обитали гномы, которых кобольды ненавидели со всем пылом, – тоже. Но, так или иначе, сейчас лишь еле заметные тропы да заброшенные ямы-ловушки напоминали о том, что этот край принадлежал когда-то кобольдам. И каждый раз, натыкаясь на полуобвалившуюся нору или заросший бурьяном вход в покинутое жилище, Сульг горячо благодарил небеса за то, что кобольды давным-давно убрались с болот.
   Тропа, по которой пробирались норлоки, так густо заросла колючим кустарником, что им пришлось спешиться и вести лошадей в поводу. Агрхи пока никак не выдавали своего присутствия, но Сульг знал совершенно точно: они шли следом. По ветру летел их запах, и норлоки чуяли, что преследователей много, слишком много для того, чтобы попытаться пробиться через них. Родовичи Серебряной рыси продвигались молча, но их нетерпение и охотничий азарт ощущались даже на расстоянии.
   – Хотел бы я знать, куда ведет эта тропа? – пробормотал Илам, продираясь сквозь колючие ветки. Его круглое лицо было украшено пламенеющими царапинами, оставленными шипами ветвей.
   – Скоро узнаем. – Тирк настороженно оглянулся вокруг, потом тронул Сульга за плечо и молча указал на каменистую насыпь, что тянулась в отдалении слева. Тот кивнул: он уже давно чуял там агрхов.
   Теснимые агрхами, норлоки отступали до тех пор, пока не оказались возле самой кромки бездонных болот. Тропа резко обрывалась, словно ныряла в трясину.
   Сульг в бессильной ярости глядел на угасающее солнце, которое вот-вот должна была поглотить пучина, укрытая под травой, и кусал губы. Позади, беззвучно и неотвратимо наступали бесшумные как смерть агрхи. Впереди, насколько глаз хватало, расстилалась огромная равнина, покрытая желтой, мертвой травой. Трава прикрывала трясину – вечно голодную бездну, терпеливо поджидающую добычу. Возможно, там, в глубине ее, и обрели смерть полчища бесследно исчезнувших красноглазых кобольдов. Скорее всего, они знали, что не пройдут через болота, но решили рискнуть. Сульг еще раз оглядел равнину, потом бросил взгляд назад. Нечего было и думать о том, чтобы выскользнуть из этой ловушки.
   – Что ж, – произнес он наконец. – В конце концов, мы знали, что рано или поздно придется погибнуть.
   Алое пылающее солнце почти наполовину скрылось за чахлыми болотными кустами.
   – Похоже на то, – пробурчал Илам. Он шлепнул себя по щеке, уничтожив сразу трех комаров. – Проклятые кровососы...
   Тирк выплюнул травинку, которую давно уже мусолил во рту, и невозмутимо пожал плечами. Глаза его, в который раз, обшаривали местность: ущелье справа... болото... заросшая тропа, по которой приближались невидимые пока агрхи... выхода не было. Кейси щелчком сбил с одежды прилипший листок.
   – Ну что? – спросил он с досадой. – Так и будем тут стоять?
   – Нет, – сказал Сульг. – Конечно нет. Агрхи просто сбросят нас в болото – мало радости тонуть в трясине. Когда они все-таки обнаружат себя, попробуем пробиться... Шансов – никаких, но...
   – Но если будем стоять тут, нас расстреляют их лучники, – нетерпеливо добавил Азах, щурясь на закатное солнце. – Уж лучше самим атаковать.
   – Надо дождаться, пока сядет солнце, – сказал Тиларм. – Агрхи же не видят в темноте. Их лучники будут бесполезны. И тогда...
   – Они и сами это прекрасно понимают, – хмуро проговорил Сульг. – Поэтому дожидаться темноты не будут...
 
   Вот тогда, пробежав глазами короткую, приписанную в самом конце строчку, Магистр был уверен, что никогда больше не услышит новостей о норлоках Сульга.
   Но судьба распорядилась иначе: казалось, она берегла их для чего-то другого. Бросив лошадей на краю болота, норлоки совершили невозможное: прошли через бездонные трясины тайными, никому не известными тропами, в последнюю минуту ускользнув от агрхов.
   Магистр готов был дать голову на отсечение, что проводниками норлоков через бескрайние болота стали эльфы Тисса, но он предпочел не делиться с Риферсом своими догадками.
 
   Годы, словно холодный ветер, пролетали над равнинами Ашуры, которые почти не менялись с течением времени. Но города, в которых доводилось бывать норлокам, менялись иной раз до неузнаваемости.
 
   Когда они попали в Лутаку впервые, это был небольшой и довольно грязный портовый город. В следующий раз случай привел их сюда лишь через несколько десятков лет – к тому времени Лутака уже стала большим городом, раскинувшимся на Побережье, самой дальней провинцией государства Баттап. В ее тихой бухте качались на мелкой волне торговые суда. С каждым годом их становилось все больше, и в недалеком будущем Лутака вполне могла стать одним из крупнейших морских портов. С тех пор как по распоряжению правителя Баттапа в Лутаке был размещен небольшой военный гарнизон, в городе стало гораздо спокойнее. Днем наряды солдат обходили жилые кварталы, рынки, ряды менял, следя за порядком, по ночам центральные улицы были под присмотром усиленных нарядов. Впрочем, к гаваням, где обитал всяческий сброд, патрули не рисковали приближаться ни днем, ни ночью.
 
   Конопатый мальчишка с буйной рыжей шевелюрой, завидев норлоков, поспешно отворил ворота.
   – Хозяин будет рад видеть вас снова! – бойко сообщил он, принимая поводья у Тиларма, которого особенно выделял за то, что тот частенько совал ему пару мелких монет за небольшие услуги. – Последний раз вы заглядывали к нам позапрошлой весной! Он будет очень рад!
   – Уж будто? – пробурчал Илам, неторопливо покидая седло. – Что, есть у вас свободные комнаты, и чтоб не очень много клопов? А?
   – Найдем, – поколебавшись, ответил расторопный мальчишка, улыбаясь от уха до уха.
   Когда судьба заносила норлоков в Лутаку, они предпочитали останавливаться на маленьком постоялом дворе на самой окраине города. Хозяин, пожилой уроженец Рунона по имени Ферин, смуглый и коренастый, замечательно умел держать язык за зубами, никогда не задавал лишних вопросов, не удивлялся, когда постояльцы на несколько месяцев оставляли в его конюшне своих лошадей, а за небольшую плату еще и подробно пересказывал норлокам все слухи и новости, ходившие на Побережье.
   Последний указ губернатора Лутаки, о котором сразу же сообщил им Ферин, – запрет на ношение в городе оружия в дневное время – привел норлоков в сильнейшее раздражение. К счастью, как резонно заметил Азах, в указе были оговорены лишь мечи, сабли и палаши и ничего не было о ножах и кинжалах.
   Расположившись в двух отведенных им комнатах, норлоки спустились вниз, в общий зал – большую комнату, вымощенную серым песчаником. Все тот же рыжий мальчишка проворно таскал на их стол миски с едой. Постояльцев в это время года было немного, но в очаге, в углу зала, горел огонь и из кухни неслись ароматы тушенного с овощами мяса. Мальчишка принес тарелки с нарезанным белым хлебом, свежим сладким маслом и зеленью. Сульг так проголодался, что принялся за хлеб с маслом, не дожидаясь, пока принесут миски с горячим мясом. Илам немедленно последовал его примеру; хлеб был мягкий и восхитительно вкусный.
   – Хорошо, если б не сразу пришлось отправляться в горы, – с набитым ртом невнятно проговорил он. – Можно было бы отдохнуть здесь пару дней, а? Не помню уже, когда мы ели такой вкусный хлеб.
   Он махнул рукой мальчишке, чтобы тот поскорее нес мясо.
   В Лутаку норлоки прибыли для встречи с очередным клиентом. Разрешение на въезд в город – необходимая вещь, чтобы у патрулей не возникало лишних вопросов, – Сульг раздобыл уже давно и не без помощи белл Беренгера. Купец, вручив норлоку нужную бумагу, не преминул вычесть ее стоимость из заработка проводников, присовокупив, что разрешение с подлинными печатями и самыми настоящими подписями стоит весьма недешево. Однако даже с такой бумагой норлоки по привычке старались не привлекать к себе лишнего внимания.
   – В город пока лучше не соваться, – сказал Тирк, приступая к своей порции жареной свинины. – Надо порасспросить хозяина, что тут изменилось. Не хватало еще налететь на патруль. Разрешение на въезд – это, конечно, хорошо, но осторожность не помешает.
   Азах кивнул.
   – Задержат, это точно. Для дальнейшего выяснения личностей. Самое поганое – этот проклятый указ, – понизил он голос.– Как-то не хочется выходить в город без оружия.
   – Тогда сидите здесь, – распорядился Сульг так же тихо, хотя за соседними столами никого не было. – Потолкуйте с хозяином. А мы с Тирком встретимся с клиентом.
   Мальчишка-слуга проворно убрал пустые тарелки со стола и притащил огромное глиняное блюдо жареной рыбы. Илам оживился и потер руки. Барабка была небольшой, но удивительно вкусной рыбкой с ароматом свежей зелени. Всего пару недель в году она попадала в сети, и тогда вся Лутака благоухала запахами жареной барабки, наслаждаясь ее нежным вкусом. В сезон ее ели и во дворцах, и в лачугах рыбаков. Маленькую нежную рыбку поджаривали в кипящем масле, искусно вынимали все косточки и подавали, обваляв в мелко истолченных орехах.
   – Ради одного этого стоило приехать в Лутаку, – довольным голосом заметил Кейси. Он ел рыбу аккуратно, как кошка, ловко выбирая крохотные аппетитные кусочки.
   Сульг вяло поковырялся деревянной двузубой вилкой в тарелке, вздохнул и отодвинул блюдо, потом вытащил из кармана лист дешевой, плохо выделанной бумаги. Перо, которым писали, явно было расщепленным, к тому же плохо заточенным. Там, где оно цеплялось за волокна грубой бумаги, оставались потеки чернил и разводы. Писано было по-сарамитски: всего пара строчек крупными торопливыми буквами. Сульг пробежал глазами и с досадой скомкал листок.
   – Плохие новости? – поинтересовался Тирк. – Что там?
   – Агрхи снова подняли цену, – коротко ответил Сульг с досадой. – Скоро тот, кто им нас выдаст, станет по-настоящему богатым человеком. Ладно... об этом потом подумаем. Уж в Лутаке-то про агрхов можно и забыть...
   – Это точно! – подтвердил Илам, облизнул пальцы, покосился на Кейси, который ловко орудовал вилкой, и шумно вздохнул: – Когда уже ты наконец подрастеряешь свои манеры, а? Глядеть противно...
   – Не дождешься, – добродушно огрызнулся тот. Сульг задумался. За годы скитаний он научился доверять предчувствиям – странному, непонятному чувству, маленькому колокольчику, который звякал временами где-то глубоко, словно предупреждая об опасности. Сейчас колокольчик молчал, но отчего-то это не успокаивало.
   – Кто этот человек? – поинтересовался Азах. – Тот, кто хочет провести караван?
   Сульг пожал плечами.
   – Джалал по национальности... моряк по ремеслу...
   – Странно. – Тиларм отодвинул тарелку с остатками еды.
   – Вот и мне странно... Джалалы не водят караваны.
   Сульг пожал плечами. Нового клиента рекомендовал белл Беренгер – это внушало доверие. Но встречу джалал назначил в гавани, и это было очень неприятно. Ни один купец не станет назначать встречу в гаванях, пользующихся в городе дурной славой, если, конечно, он желает встретить рассвет живым.
   – Говорю же, он не купец, а моряк, – еще раз пояснил Сульг товарищам. Кейси поглядел на него с сомнением.
   – Я иду с вами, – решительно проговорил Азах. – Что-то не нравится мне это... Не спорь! – мгновенно теряя терпение, добавил он, увидев, что Сульг хочет возразить.
   – И я, – добавил Илам, еще раз смачно облизнув пальцы. – А ты, – опередил он Тиларма, который тоже открыл рот, – как раз тут и останешься: надо же кому-то отвести лошадей к кузнецу? Ты видел, мой вороной бережет правую переднюю ногу? Скажи кузнецу, пусть глянет, что там с ней.
   – Знаешь что?! – закипая, начал Тиларм, сердито уставившись на приятеля.
   Сульг покачал головой.
   – Не надо. Привлечем внимание патрулей. Думаю, в Лутаке уже прекрасно знают о контрабандных караванах. И, хоть клиенты наши – народ не болтливый, слухи о том, что караваны водят норлоки, вполне могли просочиться. Так что появиться на улицах Лутаки всем вместе – все равно – что крикнуть на главной площади: «Кто желает подзаработать на беспошлинном караване?». Нет, это небезопасно, – заключил он и снова задумался, покусывая ноготь на большом пальце.
   Сведения о норлоках-проводниках передавались из уст в уста, и Сульг лично следил за тем, чтобы клиенты держали язык за зубами: законы по-прежнему карали контрабандистов смертной казнью. Несмотря на это, количество желающих рискнуть и провести нелегальный караван по горам, все увеличивалось.
   Покончив с едой, норлоки поднялись в отведенные им комнаты. Тирк неохотно отстегнул Соранг и положил его на постель. Он любил этот клинок, словно живое существо, и при мысли о том, что придется расстаться с ним даже на короткое время, у него портилось настроение.
   – Готов? – окликнул Сульг: он дожидался приятеля возле двери, прислонившись к косяку. – Тогда пойдем...
 
   Друзьям пришлось порядком побродить по узким грязным улицам возле гавани, отыскивая указанный адрес. Когда поиски наконец увенчались успехом, Сульг и Тирк озадаченно переглянулись: местом встречи оказалась таверна – деревянный дом на сваях, вбитых в морское дно. Для того чтобы попасть внутрь, следовало пройти над водой по сходням, переброшенным с берега прямо на крыльцо.