Сербжинская Ирина. Тропою волка

   Он помолчал мгновение – молчание было тяжелым, словно могильная плита, – и добавил:
   – Твое изгнание – бессрочно. Все. Убирайся отсюда и считай, что легко отделался. Нам стоило большого труда убедить Наместника заменить твою казнь изгнанием.
   Сульг не двинулся с места. Он молча смотрел на Магистра, и тот с удовлетворением понял, что утренние надежды оправдались: это выражение лица как нельзя лучше скрасит тяжелое впечатление от долгого, унизительного разговора с Наместником.
   – Пошел вон, – тихо проговорил Магистр. – Если через два часа я увижу тебя в Доршате, то прирежу собственными руками с большим удовольствием. Так же, как ты зарезал в трактире безоружных людей.
   Сульг машинально глянул на его руки, крупные, с крепкими узловатыми пальцами, припомнил, как Наставник рассказывал как-то, что в молодости Магистр считался одним из лучших мечников Доршаты, и вышел.
 
   Наставник полулежал в постели, на высоко взбитых подушках. В последнее время в дождливую погоду у него сильно, до тошноты, болела голова. Эта боль каким-то образом была связана с болезнью, которая давно поселилась внутри и жила там, словно обнаглевшая, уверенная в своей безнаказанности крыса, неторопливо выжирая внутренности, никуда не спеша и никого не опасаясь. Иногда в бессонные ночные часы Наставнику казалось, что он слышит ее неторопливое чавканье. Два раза в год эльфы Тисса готовили для него лекарство, и, появляясь в Доршате, он никогда не забывал передать Наставнику небольшой флакон темного стекла с зеленой, сильно пахнущей жидкостью. Иногда флакон доставлял в Серый Замок кто-нибудь из молчаливых соплеменников Тисса. Снадобье предписывалось принимать на рассвете, начиная с одной капли с момента восхода и заканчивая десятью каплями к тому моменту, когда солнце полностью появлялось из-за гор. Эльфийское зелье приносило облегчение, но со временем перерывы между приемами лекарства становились все короче. Наставник прекрасно знал, что оно только замедляет развитие болезни, но не спасает от нее. Старый воин не очень боялся смерти: неприятна была мысль о физической немощи, которой, без сомнения, рано или поздно наградит его болезнь, а также завершающая фаза этой проклятой хвори. Несколько раз Наставнику доводилось видеть, как умирали от нее люди. Даже самые стойкие из них последние несколько дней перед смертью кричали от боли не переставая. Норлоки были не так чувствительны к ней, но искушать судьбу не следовало. Когда в очередной раз от Тисса явился посланец, Наставник потолковал с ним, и тот пальцем отметил на флаконе дозу, которая быстро и безболезненно избавляет несчастного от мучений. «Не то чтобы хотелось торопить события, – устало размышлял Наставник, – но позаботиться обо всем следовало заранее». Он капнул в стакан с водой последнюю на сегодня, десятую каплю – вода мгновенно стала темно-зеленой, потом снова прозрачной, – морщась, выпил лекарство, спрятал флакон под подушкой и принялся поджидать Магистра. Тот не торопился, и норлок погрузился в невеселые раздумья: в последнее время он постоянно думал о том, кому придется заменить его и стать следующим Наставником.
   Магистр явился не скоро; как всегда хмурый, он был еще мрачнее, чем обычно. Облаченный в плащ цветов своего Ордена – черное и серое – он, словно грозовая туча, проследовал в покои и опустился в кресло. Наставник выжидающе молчал, Магистр тоже хранил молчание и сверлил неприязненным взглядом серую пушистую кошку, дремлющую на ковре возле камина.
   – Зачем ты держишь кошек? – поинтересовался он наконец. – Какой от них толк? Хитрые, скрытные твари. Никогда не знаешь, что у них на уме.
   – Фиалка – доброе существо, – заступился за свою любимицу Наставник. – Хотя, конечно, не умеет щебетать, как твои «сахарные птички».
   Магистр пренебрежительно фыркнул и счел предварительную часть разговора законченной.
   – Он покинул пределы нашей земли, – произнес он, в упор глядя на Наставника. – Сразу же после того, как я пообещал прирезать его, если он задержится в Доршате хоть на минуту. На свое счастье, щенок не стал подвергать это сомнению. Проклятый норлок! Надеюсь, известие об его изгнании успокоит Наместника... – Магистр устремил взгляд в пол. – Почти уверен: он вышлет погоню и попытается перехватить мальчишку на равнине. Но если у того хватит ума пойти через перевал, то, пожалуй, сможет улизнуть от них... Только вряд ли он до этого додумается: похоже, с мозгами у него не очень, а? Будь он проклят, самонадеянный ублюдок! – пробормотал он сквозь зубы. – Если солдаты Наместника настигнут его, все они погибнут! И поделом!
   Наставник беспокойно завозился в постели.
   – Кому – поделом? – осторожно спросил он, подкладывая под ноющую спину еще одну подушку. – Кто погибнет? Солдаты Наместника?
   Магистр снова неприязненно взглянул на кошку и поморщился, прежде чем неохотно ответить.
   – При чем тут солдаты Дворца? Если б они погибли, я был бы только рад... Я удивлен: оказывается, тебе еще не сообщили главные новости?! Ну тогда скажу сам... Он отправился не один. Вместе с ним Доршату покинули еще пятеро норлоков. Все они ушли добровольно. Из этого факта я делаю вполне закономерный вывод: твоя воинская школа – это сборище идиотов.
   Наставник откинулся на подушки и несколько минут молча глядел на Магистра, пропустив мимо ушей нелестную характеристику своих воспитанников.
   – Не один! Вот как... Чего-то подобного я и ожидал.
   – А! Ожидал! Жаль, я надеялся тебя удивить.
   – Можешь назвать тех, кто ушел?
   – С большим удовольствием! – язвительно отозвался Магистр, отъезжая вместе с креслом подальше от пылающего очага. – Надеюсь, удастся тебя поразвлечь.
   – Посмотрим....
   – Первое имя – Тирк.
   – Ничего удивительного, – пробормотал Наставник. – Они всегда были неразлейвода.
   – Он тоже принимал участие в позавчерашней потасовке. Только, как обычно, вышел сухим из воды. Я подозреваю, что, самое малое, парочка зарезанных в кабаке на его счету. Но, конечно же, этого никто не видел, – ядовито добавил Магистр. – Как всегда! Может, скажешь, как ему это удается?
   Наставник хмыкнул.
   – Второй – Азах. Ушел с Сульгом, туда ему и дорога.
   – Может быть, он излишне горяч, но...
   – Его имя упоминается почти в каждой сводке о городских потасовках, где замешаны норлоки! Почти так же часто, как имя Сульга! – перебил его Магистр, мгновенно приходя в раздражение. – Ты не хуже моего это знаешь. Патрульные сообщили, что он появился уже в конце драки. Будь он там с самого начала, трупов было бы в два раза больше!
   – Это еще неизвестно, – произнес Наставник сдержанно.
   – Я бы на твоем месте выписывал ученикам школы в два раза меньше увольнительных. Глядишь, не будут шляться, где не надо...
   – С увольнительными я как-нибудь без тебя разберусь... Дальше.
   – Кейси. Кстати, тоже отмечен патрулем как участник позавчерашней резни. Как тебе это?!
   Наставник чуть приподнял брови.
   – Старший или младший?
   – Старший, – буркнул Магистр. – Никогда не замечал, чтоб он был особенно дружен с Сульгом.
   – Дружен... Но, скорее всего, ушел из-за Азаха. Они приятели.
   Магистр сердито дернул плечом.
   – Мне наплевать, из-за кого он ушел! Я тебе скажу, что из-за этого мальчишки... Кейси... у нас неприятностей будет – хоть отбавляй! Еще больше, чем сейчас! Проклятье! Богатейшая семья Доршаты! Влиятельные родственники! – Он вперил сердитый взгляд в своего собеседника. – Он ведь сирота, не так ли? Его воспитывает дядя? Готовься: завтра с утра эта жирная свинья явится к тебе и будет требовать объяснений. Ты его знаешь: он всегда появляется в Замке с таким видом, словно может купить всех и вся. И самое противное – ведь может! Ну, не все, так многое...
   Он вспомнил дядю Кейси, сколотившего огромное состояние на торговле драгоценными камнями и ежегодно вносившего немалые суммы на содержание воинской школы, где обучался его племянник, и с досадой плюнул на ковер.
   – Кейси... Его родные выкупили ему место в охране Замка, – пробормотал Наставник, сцепив пальцы.
   – Не сомневаюсь, тебе удастся объяснить дяде, почему мальчишка ушел с изгнанниками. Не забудь сказать, что Совет Шести дал разрешение уничтожить их, если они объявятся в землях Доршаты. Дяде это понравится.
   – Существует такое разрешение?
   – Пока еще нет, – коротко ответил Магистр. – Но к обеду мы подпишем нужные бумаги. И в документ придется вписать имена всех! Имей в виду, – многозначительно потряс он указательным пальцем, – с нашей стороны Совет готов подписать что угодно лишь бы сохранить мир. Он нам дороже жизней этих ублюдков. Идиоты!
   – Дальше, – сухо промолвил Наставник.
   – Илам.
   – Не удивительно. Он всегда прикрывал Сульга во всех выходках и даже научился, в конце концов, врать. Правда, до сих пор это получается у него довольно неумело.
   – Выходка замечательная, что и говорить! – с готовностью поддакнул Магистр. – Милая шалость!
   Наставник глянул на своего собеседника, но тот сидел, уставившись невидящими глазами на дремлющую кошку.
   – Недоноски... – пробормотал он, добавляя крепкое непечатное ругательство на восточном диалекте, что позволял себе не часто. – До них дойдет, конечно, что они порушили свои жизни, увязавшись за Сульгом, да, боюсь, будет уже поздно. И заметь: четверо из них – северные норлоки. Это наводит на размышления. Следовало бы ограничить прием северян в воинскую школу. От них одни проблемы... И Сульг – северянин. Нет, в следующем году...
   – Заткнись, сделай милость, – усталым голосом остановил его Наставник. – Не лезь не в свое дело.
   Воцарилась тишина. Было слышно, как за распахнутым окном шуршит по листве дождь.
   Старый воин подождал еще немного – Магистр продолжал хранить упорное молчание.
   – Ты перечислил только четверых, – промолвив Наставник, догадываясь, что его собеседник приберег под конец разговора какую-то особенную гадость. – Кто же пятый?
   Тот неискренне удивился:
   – Разве я не сказал? Забыл! Пятый – Тиларм.
   – Тиларм?!
   – Это им ты так гордился? – ядовито поинтересовался Магистр. – Твой любимчик? Да, да, я знаю, знаю, нет у тебя любимчиков... все равны... просто скажи: его-то зачем понесло? Чего ему не хватало? Его отец живет в Доршате! Да уж! От парня, перечитавшего за первый год обучения почти всю библиотеку Серого Замка, такой глупости я не ожидал...
   Наставник глядел в окно.
   – Решил, конечно же, что с его приятелем поступили несправедливо, – пробормотал он. – И не смог бросить его в беде... думаю, так... У него обостренное чувство справедливости.
   – Это чувство сильно ему поможет! – кивнул Магистр. – Он скоро в этом убедится на своей шкуре, не сомневайся. Счастье еще, что выпускники не успели принять присягу. Иначе пришлось бы обвинить этих пятерых еще и в измене. Да... похоже, ты стал неважно разбираться в своих подопечных, – не сдержавшись, добавил он и поднялся. – Сульг стал слишком популярен среди этих щенков из-за своей дружбы с Фиренцем и Тиссом. Остальные смотрели ему в рот, – сердито проговорил он, глядя на своего собеседника сверху вниз. – Каждая его выходка встречалась на «ура». Давно нужно было ожидать чего-то подобного. Надеюсь, сегодняшнее событие послужит всем хорошим уроком на будущее.
   – Когда Совет Шести подпишет документ, распорядись прислать мне копию, – хмуро сказал Наставник. – Я прослежу, чтобы приказ был зачитан в казармах.
   Магистр кивнул и вышел.
 
   С большим трудом Сульгу удалось выдержать характер и не оглянуться на землю, которую они покидали навсегда. Только когда серые дворцы Доршаты остались далеко позади, он остановил коня. Вдалеке, за частой сеткой мелкого дождя, смутно угадывались очертания огромного города, раскинувшегося на равнине у моря. Мгновение Сульг глядел в сторону Доршаты, сжав зубы, потом тряхнул головой.
   – Мы вернемся, – сказал он так твердо, что сам почти поверил в это, и тронул коня.
   Норлоки пустились дальше, пересекая степь, уходя все дальше, к чернеющему вдалеке лесу. В двух днях перехода, возле предгорий, заканчивались земли Доршаты.
   Они ехали молча, думая каждый о своем, и, лишь подъехав к лесу, Сульг стряхнул с себя задумчивость и огляделся. Среди деревьев уже начали сгущаться сумерки, пахло землей, мокрой травой и листвой. Сульг взглянул на Тирка, тот ответил ему спокойным взглядом.
   – Не стоит пробираться ночью через лес, – сказал Тирк. – Лучше заночевать здесь, а утром пораньше выехать. У нас еще сутки в запасе.
   – Тебе что, впервой ночевать в лесу? – поинтересовался Илам, правильно угадавший замешательство Сульга. – Мокровато, конечно, но разведем костер!
   – К югу от тракта был какой-то постоялый двор, – проговорил Азах. – Можно было бы переночевать там, да времени у нас маловато, чтобы делать такой крюк...
   – У нас денег маловато, – напомнил Тиларм. – Бесплатно на постоялый двор не пустят.
   – Денег, да... – Тирк на мгновение задумался. Капли дождя падали ему прямо за шиворот, и он поежился. – Вижу два выхода. Первый: придется Кейси расстаться со своими побрякушками...
   – Побрякушками?! Одна такая побрякушка стоит больше, чем две породистые лошади! – снисходительно сообщил тот.
   – Покажи! – тут же влез в разговор Илам.
   Кейси был левшой и носил на левой, рабочей, руке потертую кожаную перчатку с обрезанными пальцами, правую же украшали два кольца старинного белого золота.
   – Ух ты... – пробормотал Илам, с любопытством разглядывая поблескивающие драгоценные камни. – Жаль, что их только два...
   Кейси хмыкнул.
   – И второй вариант, – продолжал Тирк как ни в чем не бывало. – Находим постоялый двор, которым заправляет женщина... лучше всего, молодая вдовушка... и живем там сколько душе угодно. В качестве платы отдаем хозяйке в аренду Илама. В ночное время.
   Громкий хохот заставил лошадей пугливо прядать ушами.
   – Я согласен! – поспешно сказал Илам, поерзав в седле. – Где эта хозяйка?
   Сульг подождал, пока приятели успокоятся, и произнес:
   – Ладно, сворачиваем в лес. Пора устраиваться на ночь.
   Сомнения и тревоги, притихшие было в его сердце, немедленно ожили, и на ум снова пришло выражение, которое он слышал в Доршате от людей: «На душе кошки скребут». Теперь он прекрасно понимал, что оно значит. Мало того, подозревал, что, как ни хорохорились его друзья, те же самые кошки терзали и их души.
   – Вытаскивай свои книжки! – скомандовал Илам и бесцеремонно пихнул Тиларма в бок. – Сейчас будем разжигать костер. Растопка нужна!
   Сульг не поверил своим ушам. Он придержал коня и повернулся к Тиларму.
   – Ты что, взял с собой книжки? – подозрительно спросил он. – Зачем они тебе сдались? Ты на увеселительную прогулку собрался, что ли?
   Илам многозначительно повел густыми бровями.
   – Небось, слямзил из библиотеки напоследок, – многозначительно предположил он. Выводить приятеля из себя было его любимейшим занятием, и в годы обучения в школе он достиг в этом огромных успехов.
   – Ничего не слямзил! – вспыхнул Тиларм. – Мне их подарил смотритель, за то что я помогал ему писать каталог!
   – Писать каталог! – пробормотал Илам. – Заняться нечем было, что ли?!
   – Что за книги? – поинтересовался Сульг. – Да ладно, не кипятись. Слямзить – это не по твоей части, понятное дело. Это мы возьмем на себя... если надо будет.
   «История возникновения созвездий», – пояснил наблюдательный Кейси, с интересом разглядывая уголок книги, который высовывался из туго набитой седельной сумки Тиларма. – А это что? – Он ловко выхватил маленькую толстую книжку. – Справочник по навигации?! Зачем?!
   – Дай сюда!
   – О! Мои извинения! – проговорил Кейси, очаровательно улыбаясь и перебрасывая книжку Азаху. – Вещь нужная, что и говорить... Без этого справочника мы – как без рук. Молодец, что захватил.
   – И ты туда же! – обреченно проговорил Тиларм. – Поддерживаешь этих неучей, которые за восемь лет еле-еле научились отличать одну букву от другой?
   Азах полистал справочник, пожал плечами и кинул его хозяину. Сульг усмехнулся.
   – Ну хватит, – начал было он, но внезапно насторожился: показалось, что в лесу, в просвете между деревьями, мелькнула какая-то тень.
   Сульг сделал знак остановиться и напряженно вгляделся в сумерки. Животное? Или... Позади он услышал тихий звук, с которым меч покидает ножны: кто-то из норлоков тоже заметил неясный силуэт. Теперь уже было ясно: это человек, и он направлялся через лес им навстречу. Не сводя с него настороженных глаз, Сульг медленно сжал в ладони рукоять меча: неизвестно, кто и почему ищет встречи с норлоками, но вряд ли это сулило что-то хорошее.
   Однако внезапно Сульг засмеялся и убрал руку с оружия: в приближающемся человеке он узнал Тисса. Тот неторопливо шел, помахивая рукой, с безмятежным выражением лица, и мусолил во рту сорванную травинку. Сульг кубарем скатился с лошади, бросил поводья Тирку и кинулся навстречу.
   – Тисс! Не думал, что встречу тебя здесь! – воскликнул он, еле удерживаясь, чтоб не броситься ему на шею от избытка чувств. – Это здорово! А Фиренц...
   Тисе выплюнул травинку.
   – Плохие вести быстро бегут, – невозмутимо ответил он. – Слышал о том, что с тобой произошло.
   Сульг мгновенно помрачнел.
   – А, да... Произошло, – неохотно подтвердил он, разглядывая мокрые прошлогодние листья, устилавшие землю у него под ногами. – Да уж... Но ты же явился не для того, чтобы читать нотации, верно? А то я сегодня уже наслушался... – Он поднял глаза и вздохнул. – Сначала приказ о пожизненном изгнании с земель Доршаты... потом разрешение патрулям и воинским частям уничтожить нас, если застигнут на территории... в общем, много всего.
   – Вот как? – промолвил Тисс, разглядывая через его плечо сидящих в седлах норлоков. Сульг догадался, что все последние события для эльфа не явились новостью, даже то, что он отправился из Доршаты не один.
   – Да... И нам нужно как можно скорее пересечь равнину и добраться до приграничных земель, – озабоченно пояснил Сульг. – Фиренц...
   – А, так ты торопишься. – Тисс сорвал травинку и снова засунул ее в рот. – Ладно. Я, конечно, не для того встретил тебя, чтобы предложить прогуляться в ближайший бордель, как ты понимаешь. – Его темные глаза внимательно изучали лицо норлока. – А Фиренц на Восточном рубеже. Он уже все знает. Навестит тебя как-нибудь при случае. Если не забудет. У великих драконов полно других дел, нежели беспокоиться о глупом мальчишке. – Он неожиданно улыбнулся, словно солнечный луч блеснул сквозь облака и исчез. – Что, поперли тебя из города?
   Сульг неловко ухмыльнулся:
   – Ну, поперли... и что?
   – Ничего. Бывает. Куда направляешься? Чем собираешься заниматься?
   – Я не знаю, – угрюмо ответил Сульг, снова глядя себе под ноги.
   Тисс шагнул к нему ближе. Норлоки позади насторожились, не спуская с него глаз.
   – Послушай.
   Сульгу показалось, он хочет взять его за шиворот, как провинившегося котенка и хорошенько встряхнуть.
   – За твоей спиной стоят пять твоих товарищей. Они выпускники вашей школы?
   Норлок коротко кивнул.
   – У них, наверное, были другие планы на собственную жизнь. Но они пошли с тобой, бросив Доршату и оставив свой народ. Ты отвечаешь сейчас за каждого из них. И поэтому окажи мне любезность не стой с таким видом, будто у тебя в заднице репей. И никогда не говори: «Я не знаю». Даже если на самом деле не знаешь, что делать. Понятно?
   Сульг снова кивнул.
   Тисс мгновение не сводил с него глаз, потом улыбнулся.
   – Ну, – голос его снова стал ленивым и тягучим, – так что ты намерен делать?
   – Сначала – бордель, – в тон ответил Сульг. – Ты нам подал хорошую мысль! Правда, с деньгами у нас... А потом – поглядим по обстоятельствам.
   – Молодец. – Тисс снова оглядел норлоков, словно запоминая каждого. – Ладно, мне пора. Дай руку.
   – Это еще зачем? – насторожился Сульг.
   – Хочу на тебе жениться, – меланхолично пояснил тот. Сульг хмыкнул: вспомнил, что Тисс обожал двусмысленные шутки. – Фиренц будет против, ну да это уж его дело.
   Норлок засмеялся и протянул руку.
   Тисс пожал ее, и в то же мгновение узкая полоска кожаного браслета скользнула с его руки, обвилась вокруг запястья норлока и защелкнулась серебряным замочком.
   Сульг поднес к глазам руку и повернул ее, рассматривая браслет. Он был простым и неприметным: потертая коричневая кожа, украшенная двумя серебряными накладками в виде сплетенных ромбов – знак дома эльфов Тисса.
   – Что это?
   – Доказательство моей нерушимой любви. – Тисс вздохнул. – Ну что это, как ты думаешь? То, что, возможно, спасет тебе жизнь в опасную минуту. Зная тебя, я не сомневаюсь, что таких минут будет больше чем достаточно.
   Глаза его стали серьезными. Он глянул сквозь деревья туда, где расстилались под дождем мокрые поля и холмы.
   – За вами идут. Сворачивайте с равнины и уходите из Доршаты через перевал. Как можно скорее. Удачи тебе. Береги себя. И своих норлоков – тоже.
   Сульг попытался было проглотить застрявший в горле комок.
   – Все будет нормально. Мы вернемся, – упрямо произнес он и оглянулся на своих товарищей: они стояли поодаль, ожидая окончания разговора. – Вернемся. Скажи Фиренцу...
   Он перевел глаза туда, где секунду назад стоял Тисс, – того уже не было. Он умел исчезать, словно растворяясь в воздухе, и использовал это уменье каждый раз, когда считал разговор законченным.
   Сульг с досадой пнул кочку.
   – Терпеть не могу, когда он так делает, – пробормотал норлок и направился к друзьям.

Глава четвертая
АШУРА

   – Я слышал, что изгнанники много лет подряд вели партизанскую войну с агрхами на территории Ашуры, – проговорил Риферс, ставя на стол пустую чашку. – Не пропускали их к границам Доршаты.
   Магистр скривился. Он залил кипятком сухие чайные листья, закрыл фарфоровый сосуд плотно пригнанной крышечкой и лишь после этого ответил:
   – Риферс, я тебя разочарую: это всего лишь глупые домыслы, легенда. Подумай сам: как кучка норлоков – а их было всего шестеро! – могла вести какую бы то ни было партизанскую войну?! Кто их вообще об этом просил? – добавил он недовольным голосом. – Их главной проблемой, по крайней мере в первые годы скитаний, было банальное выживание, а не героическая борьба с кочевниками. Выживание, понимаешь? А выжить на равнинах Ашуры не так-то просто. Да, они нападали иной раз на отряды агрхов, оттягивая их внимание на себя, да толку от этого было немного...
   Риферс наморщил лоб. Он видел, что Магистру этот разговор не очень-то приятен, поэтому выждал некоторое время, прежде чем счел возможным вернуться к беседе.
   – Почему же агрхи сами объявили им войну и охотились на них? А за голову Сульга, я слышал, даже сулили деньги.
   – Потому что эти глупцы сразу же умудрились попасть в крупные неприятности, – хмуро пояснил Магистр. – Как ты знаешь, агрхи. кочевники Мятежного края, живут кланами. Родственные связи имеют для них большое значение, пожалуй, даже большее, чем для людей. Кровная месть за убитого, передающаяся из поколения в поколение, – обычное дело. Что уж говорить, когда одного из вождей клана убивает чужак! А именно это и произошло.
   Он помолчал.
   – Мы привыкли считать агрхов полудикими кочевниками, но на самом деле это совсем не так. Они очень хитры, коварны и весьма дальновидны. Они поступили умно, пообещав в этой нищей провинции хорошо заплатить тому, кто поможет изловить убийцу их родовича.
   – Сульга?
   – Именно, – кивнул Магистр. Потом подумал и добавил: – Хотя убил его не Сульг.
 
   О первой стычке агрхов с норлоками Магистр узнал много месяцев спустя: Наставник передал ему отчет одного из пограничных отрядов. Внизу листа грубой, плохо выделанной бумаги были неровно приписаны небрежным почерком две строчки. Магистр пробежал глазами сообщение, поднял брови, подумал и перевел взгляд на ярко-желтую канарейку в клетке. Его прежняя любимица Пиччи давно покинула свой ажурный домик: жизнь «сахарных птичек» была довольно короткой, несмотря на заклинания, которые Магистр время от времени накладывал на канареек... Новая птичка носила привычное уже имя и умела щебетать нисколько не хуже прежней.
   – Пиччи, – проговорил Магистр, сворачивая лист бумаги. – Они оказались еще глупее, чем я думал. Понимаешь? Еще глупее.
   Он спрятал небрежно свернутое письмо в ящик стола и выкинул из головы мысли о мятежных норлоках.
 
   «История насчитывает восемь битв за эту землю, – хмуро думал Сульг, окидывая взглядом расстилавшуюся перед ним равнину. – Теперь эта земля снова ничья, но она должна принадлежать Доршате».
   Ашура, небольшая провинция, зажатая с двух сторон невысокими горными хребтами, была причиной давних территориальных распрей между Доршатой и Мятежным краем. Не одну сотню лет они поочередно пытались завладеть этим куском суши. Доршата, вынашивая планы присоединения провинции, время от времени объявляла Ашуру своей Северной провинцией, но до сих пор это оставалось лишь пустой формальностью: Совет Шести был пока не в силах простереть свою власть так далеко.
   За горными перевалами, укрытыми снегами, притаился Мятежный край, населенный воинственными кочевниками – агрхами. Их племена издавна считали равнины Ашуры своими собственными и пересекали их, почти не встречая сопротивления, всякий раз, когда отправлялись терзать окраины Доршаты. Иногда им удавалось блокировать два торговых тракта, проходивших через Ашуру, и тогда в Руноне, самом крупном городе провинции, скапливались десятки караванов, дожидавшихся, пока отряды из Доршаты и соседней Лутаки очистят дорогу от агрхов.