Сербжинская Ирина. Тропою волка

   За лестницей, возле двери, ведущей в личные покои военачальника норлоков Доршаты, несли дежурство два молодых «волка» – прошлогодние выпускники Азаха, которыми он особенно гордился. При появлении Сульга они внутренне подтянулись, не сводя с него серых глаз. Бесшумно появился Тирк, начальник тайной службы. Немногословный и внимательный, он находился в Замке в любое время суток и был прекрасно осведомлен обо всем, что каждую минуту происходило не только в самом Замке, но и в прилегающих к нему парках, конюшнях, флигелях прислуги. В его подчинении находились «волки» тайной службы и те, кто неусыпно охранял Серый Замок, – любое существо, проникшее на территорию, мгновенно оказывалось в поле их зрения.
   – Азах передал характеристики на «волчат». – Тирк протянул пухлую стопку листов, густо исписанных ужасным почерком наставника школы: тот считал своим долгом подробнейшим образом информировать Великого норлока о каждом кандидате в «волки». – Найди время посмотреть.
   Сульг кивнул. Он видел, что начальник тайной службы уже изучил характеристики самым добросовестным образом: листы пестрели его красными пометками.
   Проглядывая листы пергамента и задерживаясь взглядом на замечаниях Тирка, приписанных сбоку четким, аккуратным почерком, он вошел к себе.
   В большой комнате было тихо и полутемно, потрескивал огонь в камине. Шторы из тяжелой мягкой ткани закрывали высокие окна, синий ковер на полу заглушал шаги. Возле камина стояло кресло, вплотную к нему был придвинут мозаичный столик с недопитым бокалом вина. Сульг поколебался, бросил пачку пергаментов на рабочий стол, заваленный бумагами и уселся в кресло. Он взял бокал: отблески пламени плясали в рубиновом вине. Сульг откинулся на спинку кресла, прищурился, любуясь игрой огня, – и в это мгновение кто-то скользнул ему на колени. Норлок открыл глаза: на коленях у него полулежала юная красотка, синеглазая и очаровательная. Длинные черные волосы ее были прикрыты бриллиантовой сеткой, и драгоценные камни искрились в свете камина, окружая головку девушки радужными искрами. Сульг осторожно высвободил руку и поставил бокал на столик.
   – Рада тебя видеть, Великий норлок, – промурлыкало очаровательное создание, прижимаясь к его груди.
   – Что, в самом деле? – поинтересовался он, не двигаясь, придавленный ее телом. От черных волос гостьи веяло едва уловимым сладковатым ароматом.
   – Да! – Яркие синие глаза сияли весельем. – И ты мог хотя бы поздороваться!
   – Здравствуй, Фелиса.
   Фелиса тряхнула головой, плащ распахнулся, она придержала его белой обнаженной рукой, украшенной широким золотым браслетом в виде ветви плюща.
   – «Здравствуй, Фелиса!» – передразнила она, мило сморщив прелестный вздернутый носик. – И это все?!
   Сульг усмехнулся, глядя на красотку, против воли гадая, не придет ли ей в голову сбросить свой синий плащ. Обычно, когда она это устраивала, то не злоупотребляла одеждой. Фелиса безошибочно угадала его мысли, довольно улыбнулась и устроилась поудобнее.
   – Дорогая, ты смахнула бумаги на пол, – заметил Сульг. – Это важный отчет о расходовании фуража для конюшен и сводки с пограничных территорий.
   – Ты так говоришь, словно не рад меня видеть!
   – Безумно рад.
   – Слышу это по твоему голосу. – Красотка обиделась и надула губки. Это выходило у нее так очаровательно, что Сульг не смог сдержать усмешки.
   – Ты совершенно мне не радуешься, – с упреком продолжила она. – Думаешь, так легко проникнуть в покои Великого норлока? Твой начальник тайной службы...
   – А, так ты видела его?! – оживился Сульг. – И что же? Он в очередной раз не поддался на твои уловки?
   Фелиса недовольно фыркнула.
   – Что я могу сказать? – Он легонько похлопал ее по плечу. – Наверное, теряешь мастерство, если твое очарование оставляет Тирка равнодушным. Что, он опять пренебрег таким увлекательным занятием, как обыск полуголых красоток, следующих в мой кабинет? Ты ведь предложила ему обыскать себя, верно?
   Глаза девушки сердито блеснули.
   – У него совсем нет чувства юмора, – заявила она. – Он неинтересный. И ужасно циничный!
   – Значит, снова отказался, – с довольным видом констатировал Сульг. – Фелиса, он начальник тайной службы. Не очень веселая должность, знаешь ли. Кого угодно сделает циничным!
   Девушка на мгновение задумалась, глаза ее блеснули, словно два сапфира.
   – М-м-м... А может быть, он уже перестал реагировать на хорошеньких полуголых девушек? – поинтересовалась она, ерзая на коленях норлока.
   – Он женат, так что уймись.
   – Можно подумать, это что-то меняет! – фыркнула Фелиса. Плащ на ней распахнулся, и Сульг покачал головой: так и есть – перед визитом в Серый Замок она не стала утруждать себя одеванием.
   – Если я покажусь твоим «волкам», они утонут в собственных слюнях, – промурлыкала Фелиса. – Как ты думаешь?
   – Думаю, что таким красоткам не место в казармах. Вряд ли тебе будет там интересно. И... э-э-э... ты не могла бы слезть наконец с моих колен?
   – О-о-о-о! – удовлетворенно протянула та, прижимаясь крепче. – Обожаю двусмысленности! Как жаль, Сульг, что наши отношения постоянно заходят в тупик: для того чтобы льстить мне, у тебя не хватает ума, а чтобы соблазнить – красоты.
   – И в мыслях не имел, – заверил ее норлок. Он поднялся, легко ссадив девушку с колен.
   – А твой начальник тайной службы...
   Сульг вздохнул.
   – Вот что, дорогая. – Он подобрал с ковра разбросанные бумаги и положил на край стола. – Давай закончим с комплиментами. Ты ведь явилась сюда не для того, чтобы смущать покой моих «волков», не правда ли? Что твой хозяин велел передать мне? Можешь переходить сразу к делу и не тратить время на Тирка. Он тоже владеет магией, и уж не сомневайся, давным-давно распознал твою суть.
   Он заметил на ковре еще один листок, поднял и чертыхнулся с досадой. Пергамент оказался помятым: очевидно, Фелиса наступила на него острым каблучком туфельки. Он бросил лист на стол и поднял глаза на девушку.
   – Фелиса, ты испортила важный документ, – с упреком сказал он.
   Она, прикусив губу, в упор смотрела на норлока. В ее глазах не осталось ничего лукавого и женственного – это был холодный, расчетливый взгляд существа без возраста. Она медленно вынула из рукава плаща свернутую в трубочку бумагу, перевязанную пурпурной тесьмой и запечатанную темно-синей печатью, и протянула Сульгу.
   – Он знает, кто я?
   Сульг снял тесьму, бросил на пол и, сломав печать, развернул послание. Фелиса не сводила с него тяжелого взгляда.
   – Он знает, кто я? – повторила она еще раз.
   – Что? – невнимательно переспросил норлок, пробегая глазами письмо. – Кто? Ах, Тирк... – Сульг коротко глянул на нее: неожиданная мысль порядком его позабавила. – Только не говори, что он тебе нравится... Ну, он, конечно, не догадывается, что письма мне приносит демон... Согласись, им не место в Сером Замке. Даже таким очаровательным, как ты...
   Фелиса сердито оскалила зубы: ее пронзительные глаза странно гляделись на нежном лице.
   – Но он прекрасно чует, что ты не та, за кого себя выдаешь. Норлоки довольно устойчивы к любовной магии, – продолжал Сульг. Он свернул прочитанное письмо и бросил его в ящик стола. – Я знаю, что ты живешь, высасывая жизненные силы из тех несчастных, которые клюют на твою человеческую внешность, не распознавая демонической сути. Но здесь, в Сером Замке, можешь не стараться.
   – Сульг, – тихо произнесла Фелиса, и в голосе ее звучала угроза, – не указывай, что мне нужно делать.
   Он поднял глаза на демона и холодно улыбнулся, блеснув клыками:
   – Я просто напоминаю, что тебя вернули из мертвых не для того, чтобы ты охотилась на норлоков. И если будешь замечена в Доршате за этим занятием – пеняй на себя.
   Голос Фелисы звучал еще тише, словно шипение змеи перед броском:
   – И, что же ты можешь мне сделать, Великий норлок? Ты, со своей слабой магией и жизнью, короткой, как удар сердца?
   – Придумаю что-нибудь, – буркнул Сульг. – Вместе с твоим хозяином. Он большой выдумщик, не правда ли? Кстати, о хозяине... В письме сказано, что остальную информацию ты передашь мне на словах. Слушаю тебя.
   Сульг уселся в кресло, облокотился на поручни и соединил кончики пальцев.
   – Начинай, дорогая. Не будем отнимать время друг у друга.
   Фелиса, сверкая глазами, как рассерженная кошка, процедила сквозь зубы несколько слов.
   – Замечательно... – задумчиво проговорил Великий норлок. Он глядел в огонь камина и обдумывал услышанное. Потом перевел глаза на девушку.
   – Кстати, Фелиса... – вкрадчиво поинтересовался он. – Давно хотел спросить у тебя: а ты бессмертна? Или просто твоя жизнь так длинна? На каких условиях тебя вернули?
   Фелиса открыла рот и снова закрыла его.
   – Ты... – начала было она, и голос ее дрожал от ярости. – Не лезь не в свои дела, понятно?
   – Понятно, – протянул норлок. – Условия были не из приятных?
   – Сульг! – зашипела Фелиса. – Когда Совет Шести узнает, какие сети ты плетешь за их спиной, тебе несдобровать! И вот тогда я с удовольствием...
   – Как же они узнают? – невозмутимо спросил норлок, разглядывая разъяренную красавицу, стоящую перед креслом.
   – О, не волнуйся! Все ваши тайны, смертные, рано или поздно перестают быть тайнами! Это всего лишь вопрос времени!
   – Фелиса, – вздохнул норлок, – ты сегодня что-то раздражительна.
   Она топнула ногой:
   – Ты надоел мне! Я передала письмо, и, если ответа не будет, мне хотелось бы покинуть Серый Замок!
   – Пока не будет. Можешь идти.
   Фелиса повернулась так резко, что полы ее плаща разлетелись. Сульг кашлянул.
   – Фелиса...
   Она обернулась, уперев руки в бока.
   – Что еще?
   – Одевайся в следующий раз потеплее... ночи становятся холодными.
   Она фыркнула и вылетела прочь.
   Вслед ей донесся смех Сульга.
 
   Вечер тихо угас, и на черное небо выкатилась огромная круглая луна. Яркое пламя толстых восковых свечей освещало рабочий стол норлока, загоняя тени в углы кабинета. Предполагалось, что часть сегодняшней ночи будет целиком посвящена проверке отчетов интендантов и изучению характеристик «волчат», однако Сульг был занят совсем другими делами: он стоял перед небольшим зеркалом, освещенным с двух сторон витыми свечами, и рассматривал собственное отражение. Зеркало отражало высокого темноволосого мужчину с твердым взглядом серых глаз, облаченного в потрепанную одежду небогатого горожанина. Даже опытный глаз вряд ли определил бы, что под светлой шерстяной рубахой надета тонкая кольчуга, а потертая старая куртка из грубой коричневой кожи скрывает оружие, закрепленное на теле. Сульг довольно усмехнулся, вынул из ящичка стола маленькую серебряную коробочку и открыл ее. Внутри оказалась густая темно-зеленая мазь без запаха. Взяв на палец каплю снадобья, норлок осторожно размазал ее по левой скуле – через мгновение татуировка «волка» исчезла.
   На кресле лежал приготовленный плащ, не серый, с серебристо-черной каймой, которые носили «волки» тайной службы, а черный, изготовленный из грубой овечьей шерсти, с большим капюшоном. Сульг накинул плащ, прицепил к поясу нож в простых кожаных ножнах и решил, что маскарад вполне удался и настала самая пора незаметно покинуть Серый Замок: до назначенной встречи оставалось не так уж много времени. Норлок опустил на лицо капюшон плаща, бесшумно приоткрыл дверь и скользнул в коридор. Шаги дежурных «волков» слышались где-то в самом конце длинной галереи. Держась подальше от освещенных факелами участков, сливаясь с черной тенью, он неслышно следовал за ними. Они прошли примерно половину пути, завернули за угол, а Великий норлок, незамеченный, скользнул к лестнице и оказался возле боковой двери. Ею никто не пользовался: считалось, что ключ от нее давным-давно потерян. На самом деле ключ хранился у Сульга. Когда была необходимость покинуть Серый Замок так, чтобы об отлучке не знала ни единая живая душа, он всегда исчезал через эту дверь.
   Под сводами галереи снова раздались шаги: достигнув конца галереи, «волки» возвращались обратно, негромко переговариваясь, и норлок заторопился.
   Хорошо смазанный замок беззвучно отомкнулся, с улицы потянуло ночной прохладой и ароматом увядающих цветов из сада. Сульг осторожно прикрыл за собой дверь и сбежал по ступенькам старой каменной лестницы, засыпанной мокрыми осенними листьями.
 
   Тирк, начальник тайной службы, только вздохнул, когда бесшумная тень скользнула рядом и исчезла в ночи. Разумеется, он прекрасно знал о привычке Великого норлока время от времени покидать Замок и пускаться на поиски приключений. Более того, он примерно догадывался, куда отправится сегодня Сульг. Тирк подождал, пока тень скроется за серой гранитной аркой, и кивком головы отправил вслед парочку «волков», которых всегда держал в резерве для подобных случаев. «Волки» были молоды, умны, сообразительны и умели растворяться в городских сумерках не хуже Великого норлока.
   Невидимый конвой проследует за Сульгом до места его сегодняшней встречи, обеспечит безопасность во время разговора и доставит обратно. Конечно, Тирк понимал, что норлок вряд ли вышел из Замка безоружным, а значит, вполне может постоять за себя, но ночь в Доршате только началась, и кто знает, какие неожиданности она сулит сегодня! Даже Великий норлок вполне может напороться на нож в кварталах возле гавани, где шляется всякий сброд. Понятное дело, обычное оружие не повредит защищенную заклинаниями кольчугу Сульга, но ведь и оружие бывает разное. Встретится какой-нибудь боевой маг-недоучка...
   Словом, когда за норлоком бесшумно следовала вышколенная охрана, Тирк чувствовал себя немного спокойнее.
 
   Освещенные масляными фонарями кварталы центральной части Доршаты остались позади. Потянулись крутые улицы, ведущие к морю. Дома и цитадели, возведенные из серо-желтого песчаника, казались продолжением береговых скал. Узкие улицы-лестницы, удобные для обороны, были вымощены каменными плитами, отполированными за века тысячами ног.
   Сульг сбежал по одной из таких лестниц с выщербленными ступеньками, привычно ориентируясь в лабиринте ночных улиц; «волки» бесшумно скользили следом, ничем не выдавая своего присутствия. Ветер, летевший с моря, доносил запахи воды и выброшенных на берег водорослей.
   Еще несколько улиц вниз к морю – и Сульг оказался возле одного из маленьких рынков почти на окраине города. Рынок был уже пуст, лишь тощие собаки бродили между рядов, обнюхивая выброшенные ящики и коробки. Тем не менее вокруг было довольно многолюдно: по обеим сторонам грязной улицы располагались лавки, допоздна торговавшие съестным, и трактиры, двери которых были открыты настежь. Возле пустой тележки, запряженной ослом, сидела, дожидаясь хозяина, большая серая собака с черной мордой. Собака хмуро разглядывала людей, время от времени молча скаля зубы, когда к ней приближался подвыпивший гуляка. Учуяв норлока, пес насторожился и тихо заскулил, выискивая его среди прохожих. Сульг на ходу коснулся его взглядом, и пес слабо вильнул хвостом, глядя ему вслед. Улица оборвалась, и очередная лестница, на этот раз деревянная и скрипучая, привела на морской берег. Норлок остановился на галечной отмели, вытащил из-за отворота перчатки, крошечную записку, прочитал и поднял глаза на облупившуюся, поблекшую от соленых морских ветров вывеску на стене трактира: «Пьяная русалка». Упитанную русалку с пивной кружной в руке трудно было разглядеть, но, несомненно, когда-то на вывеске была изображена именно она. В дверном проеме виднелись длинные столы и люди, сидевшие за ними. Сама дверь, снятая с петель, стояла рядом с входом, прислоненная к стене. Сульг заколебался, раздумывая, потом все же решил зайти.
   Запах чадящих ламп и кислого пива заставил его поморщиться. В большом, плохо освещенном зале было полно народу: люди шумно говорили, пили пиво, приходили и уходили, мало обращая внимания друг на друга. Сульг отыскал место в полутемном углу и устроился так, чтобы сидеть лицом к входу. Продолжая разглядывать из-под опущенного капюшона посетителей «Пьяной русалки», он стянул перчатки, сунул их в карман и под столом незаметно перевернул кольцо на безымянном пальце печатью «волков» внутрь, хотя и понимал, что вряд ли она известна кому-нибудь из присутствующих. Через минуту какой-то человек плюхнулся к нему за стол, пристукнув тяжелой глиняной кружкой.
   – Замечательное место, а? Душевная обстановка, прекрасное пиво: разбавлено в самую меру. Хотя, вода, наверное, из канавы: тухлятиной чуток отдает... Но вкусно! Не понимаю, как хозяину это удается.
   – Мастер в своем деле, – пояснил Сульг.
   Человек понюхал пиво в кружке.
   – Заказать тебе, а? Отличное.
   – Нет, спасибо, – поспешно отказался норлок. – Пей сам. Верю тебе на слово.
   Человек засмеялся и откинул капюшон. Из-под спутанных седых волос на Сульга глянули веселые молодые глаза – Тильвус, маг-странник, сидел напротив. Сульг не выдержал и тоже улыбнулся, не разжимая губ: ему не хотелось, чтобы посетители заметили клыки и опознали в нем норлока.
   – С каждым разом ты выбираешь все более странные места для наших встреч, – заметил он. – Что мешало тебе прийти в Серый Замок?
   Тильвус скривился и поскреб подбородок, заросший неопрятной щетиной.
   – Ничего не мешало. Зайду как-нибудь. А здесь тебе чем плохо? Прекрасный трактир! Местные сюда не ходят – раз. Стало быть, никто тебя не узнает – два. А не узнают – не будет слухов, что Великий норлок шляется по кабакам Доршаты, – три. Нет, отличное место!
   Сульг еще раз незаметно оглядел огромную комнату с невысоким потолком и тяжелыми балками, с которых свисали громоздкие лампы. Женщина в алом платке, повязанном на затылке сложным узлом, запекала в очаге на рдеющих углях морскую рыбу, разложив ее на куски черепицы, и несколько человек с нетерпением дожидались, пока еда будет готова.
   – Кто же здесь останавливается? Похоже, среди посетителей не только моряки.
   – Да все, кто угодно. – Тильвус тоже глянул через плечо. – Моряки, погонщики караванов, жители предгорий, которые пришли наниматься на зимние работы, – народу много, сам видишь. Можно услышать интересные вещи.
   – Да уж... Давно ты в Доршате?
   – Второй день. – Тильвус поглядел в кружку, поколебался и сделал глоток. – Вообще-то я остановился на постоялом дворе возле Северной цитадели. Редкостный клоповник, знаешь ли. Сегодня утром при мне какой-то парень утверждал, что ему известно недорогое и действенное заклинание от клопов: две монеты – и эти кровососы навсегда покинут дом. Хозяин говорил, что его клопы и одной монеты не стоят. Потом я ушел, так что не знаю, о чем они договорились. Заклинание от клопов, а?! Я такого не знаю, кстати. Надо было разузнать у этого малого. Интересно, кто он? Наверное, бродячий заклинатель. Магии в нем ни на грош.
   Сульг глядел на него с улыбкой. Тильвус был совсем не похож на тех магов, что обитали в квартале возле Белого Дворца. У него не было ни посоха – непременного атрибута чародеев, ни черной мантии, ни длинной белой бороды. Седые жесткие волосы его были пострижены чьей-то неумелой рукой – норлоку пришло в голову, что, вполне возможно, Тильвус сам обкромсал их ножницами, чудом отыскавшимися на постоялом дворе. Последнее время он определенно провел в тех краях, где летом бывает гораздо больше солнца, чем в Доршате: Тильвус сильно загорел, отчего синие глаза сияли еще ярче. Одет он был в старую серую куртку из овечьей шерсти, а накинутый поверх серый плащ носил следы неумелой штопки. Тильвус появлялся в городе всегда неожиданно и так же неожиданно исчезал, иногда на месяц, иногда – на несколько лет, и Сульг, зная его многие годы, до сих пор понятия не имел, где тот пропадает.
   – Знаешь, в Доршате тоже появился Орден Заклинателей, – сообщил норлок.
   – Знаю. – Тильвус снова отхлебнул из кружки, поморщился и решительно отодвинул ее в сторону. – Потому и пришел. Тьфу ты... Как думаешь – подвесить тайком под стол амулет для честной торговли? Может, тогда хозяин будет разбавлять пиво всего лишь на одну треть, а? Пополам – это уже слишком.
   Сульг глянул в сторону краснолицего дюжего хозяина: тот как раз отпустил подзатыльник мальчишке-слуге, чтоб быстрее пошевеливался.
   – Одноглазый Марк – так, кажется, его зовут, – продолжал Тильвус. – Но когда амулет начнет работать, его будут называть «одноглазый честный Марк», а?
   Сульг снова улыбнулся, пряча лицо в тень: в отличие от Тильвуса, норлоки не умели менять внешность.
   – Пусть мучается от своей честности, так же, как мы – от его пива... – Тильвус дождался, пока мимо стола прошмыгнет мальчишка в замызганном фартуке с пустыми кружками в обеих руках, и продолжил: – Что нового в Доршате? Как поживает твой лучший друг Магистр?
   – Примерно так же, как и раньше. По-прежнему пытается убить взглядом любого, кто с ним в чем-то не согласен. Держит свой Орден железной рукой и, похоже, совсем раздумал умереть когда-нибудь от старости. Во всяком случае, я уже перестал на это надеяться. Его преемник, кажется, тоже.
   – М-да... – неопределенно произнес Тильвус. – Преемник, значит... А кто это? Я его знаю?
   – Видел как-то. Риферс. Но его кандидатура пока еще официально не утверждена.
   – Риферс? Судя по имени, из восточных норлоков? Да, припоминаю. Тихий и молодой, с внимательными глазами. Что он из себя представляет?
   – Хороший дипломат, – неохотно сказал Сульг. – Может быть, излишне амбициозен.
   – Амбициозен? Странно... Редкое качество для норлока, правда? – произнес Тильвус невинным тоном.
   Сульг хмыкнул.
   – А «хороший дипломат» – это, значит, хитер как лис? Хитрость, амбиции, умение держаться в тени... – перечислил Тильвус и с сомнением покачал головой. – Что же... надеюсь, Магистр знает, что делает.
   – Что еще сказать? Белый Дворец по-прежнему считает эту землю своей и мечтает вышвырнуть норлоков из Доршаты, как сделали когда-то с вирами, – продолжил Сульг. – Кому они мешали?
   – У вир не было армии, – заметил Тильвус.
   – Именно. Проще вести переговоры, когда в руке – оружие. Правда, мне не очень нравится, что войско Дворца в три раза больше армии Замка, но ведь и норлоков в Доршате гораздо меньше, чем людей.
   Он помолчал, без особого любопытства разглядывая посетителей «Пьяной русалки», сидевших за другими столами. Одноглазый Марк бросил в их сторону равнодушный взгляд и отвернулся, потеряв всякий интерес.
   – Ты хотел что-то рассказать? – напомнил наконец норлок.
   Тильвус кивнул. Он отодвинул кружку в сторону и перегнулся через стол.
   – Да... у меня тоже есть новости. Честно говоря, у меня новостей – как блох у собаки. Не все они приятные и не все из них – для тебя, но это неважно. Я думал, ты спросишь, как обычно, с какой начать – с хорошей или с плохой? – Тильвус откинулся на лавке и многозначительно поднял брови. – Но в этот раз лучше не надо. Лучше я начну так: у меня для тебя две новости: плохая и... в общем, другая еще хуже. Какую выслушаешь первой?
   – Любую, – усмехнулся Сульг, но глаза его были серьезными.
   – Ладно. Начну с Ордена Заклинателей. Ты о нем уже знаешь – замечательно! Все живущие в квартале возле Белого Дворца маги... и те, кто ими себя считает... объединились в Орден. И это хорошо: чем они хуже портных, скажем, или сапожников? Те тоже объединены в цеха. Орден Заклинателей написал Устав, Палата общин его утвердила, и казна стала получать налоги еще с одного цеха – вот и все. Всем надо как-то жить, правда? Торговля амулетами, составление карты жизни по звездам, гадание по рунам дождя... Люди суеверны, поэтому стараются оградить себя от неприятностей при помощи вещей, которые они считают магическими. Смешно, но можно понять.
   Сульг молча смотрел в его синие глаза.
   – И вдруг я узнаю странные вещи! – Тильвус задумчиво поскреб ногтем сомнительной чистоты изрезанную непристойными надписями столешницу. – До меня доходят слухи, что существует еще один Орден – тех, кто называет себя Невидимыми. Он появился примерно в то же время, что и Орден Заклинателей, но его появление держится в глубокой тайне. Сильно подозреваю, что Невидимые – это и есть те, кто владеет настоящей магией, а не те, кто знает парочку заклинаний от клопов и с горем пополам разбирает руны.
   Он беспокойно поерзал на скамье.
   – Мне это не понравилось. Не знаю пока, чем занимаются Невидимые. Но думаю так: не зря Белый Дворец создал для них ширму – Орден Заклинателей. Подумай, Сульг. Поразмысли на досуге. Каждый раз, когда появляется никому не известный Орден магов, начинают происходить странные события. Не всегда приятные. В последний раз, когда поползли слухи о существовании таинственного Ордена, из города тут же исчезли виры. Странная взаимосвязь, а? – Он глянул на своего собеседника. – Я хотел, чтоб ты это узнал как можно быстрей. Спусти с поводка свою тайную службу. Пусть твои «волки» разнюхают, что к чему. Хочу быть уверенным, что когда я забреду в Доршату еще раз, то застану тебя живым... Думать не хочу, что с норлоками может произойти то же, что и с вирами. Ведь их не просто вытеснили с земли, не просто уничтожили физически. Их память просто выжгли. Сам знаешь, есть вещи пострашнее смерти.
   Сульг кивнул, сосредоточенно сдвинув брови.
   – Я знал некоторых из них. – Тильвус пожал плечами. – С ними было интересно разговаривать. У них потрясающее свойство памяти: они ничего не забывают! Помнят удивительные вещи! А сейчас? Да они больше похожи на животных, чем на разумные существа. Но что-то, видимо, сохранилось у них... – Тильвус многозначительно постучал пальцем по своей голове. – Вот тут. Остатки памяти, может быть. Потому-то они скитаются возле Мглистых земель, хотя заходить туда опасаются.