Сербжинская Ирина. За порогом волшебства

   Дориан смягчился.
   – Ну в общем да, – скромно сказал он, украдкой глядя на себя в зеркало и успокаиваясь. – Как приятно иметь таких друзей, как ты… – доверительно сообщил он. – Которые всегда говорят правду в глаза…
   – Конечно! Я всегда говорю тебе в глаза только правду! Но слушай, я к тебе по делу…
 
   Зажав в руке пачку хрустящих купюр, Сати вылетела из салона, грохнув стеклянной дверью так, что разъяренная кассирша парикмахерской высунулась из своей кабинки и погрозила вслед кулаком.
   Знаменитый нищий по-прежнему читал книгу, не обращая никакого внимания на сисадмина, который переминался с ноги на ногу неподалеку.
   Сати быстро сбежала вниз по лестнице и протянула деньги.
   – Вот, – сказала она, сверля Марксиста уничтожающим взглядом. – Как договаривались. Держи, кровопийца, вымогатель!
   Марксист пропустил нелестные эпитеты мимо ушей, взял пачку и неторопливо пересчитал.
   – Один, два, три… а чего это бумажка такая мятая? В другой раз не возьму… Ну да ладно, сойдет… четыре, пять…
   Пересчитав, он убрал деньги и вытащил из кармана монету Квенти.
   – Не хочется продавать, – сокрушенно вздохнул знаменитый нищий, поглядывая на разъяренную Сати. – Продешевил я, конечно… Хорошая вещица… Раритетная! Ну уж разве что вам, как старым знакомым… Держи.
   И он протянул монету Сати.
   – Газетки завтра не забудь принести, – наказал Марксист. – Ну и вообще – заходи. Всегда рад видеть… А то, может, еще что-нибудь купишь?
   Сати выхватила монету, хотела было что-то сказать, но Никита без лишних церемоний ухватил ее за руку и потащил по улице прочь.
   – Да наплюй ты на него, – говорил он, оглядываясь. Поправив свое благосостояние, знаменитый нищий открыл книгу и как ни в чем не бывало погрузился в чтение.
   – Нет, какой негодяй, а?! – кипятилась Сати. – Бандит! Рэкетир! Разбойник с большой дороги! А я-то ему газетки… А он! Да и приятель нашего мага великого тоже хорош!
   – Какой приятель?
   – Да дракон-то этот… как его? Имя забыла… ну тот, что нам монеты подбрасывает! Хорош, нечего сказать! За первой монетой к бандитам отправил, вторую – выкупать пришлось. Этак мы разоримся, если нас раньше не убьют… А что он с третьей монетой решит, мне и думать страшно! А ведь это он специально… специально так делает! Я только понять не могу – зачем?
   – Кто?
   – Да рептилия эта проклятая! – воскликнула Сати и на всякий случай оглянулась, словно ожидая, что «проклятая рептилия» вдруг появится на Красной линии собственной персоной.
   – Ладно. – Отойдя от салона «Алмаз» подальше, Никита остановился. – Спрячь цацку эту, пока не потеряла. Есть карман на молнии?
   – Есть, есть… Поехали скорей в контору. Куда же это господин великий маг пропал? – досадливо пробормотала Сати. – Беспокоит меня это не на шутку. Хоть бы скорее монеты ему вручить, а там уж он пусть сам…
   – Маг-шмаг… Может, еще раз к музкомедии съездим? Может, он там, дедуля-то твой?
   – Господи, да меня скоро с работы уволят… я ж весь день по всяким чародейским делам бегаю! Кому скажи – не поверят!
   – Не только ты, знаешь… – заметил Никита.
   – Этак я без работы останусь, да и без денег, – не слушая его, продолжала Сати. – Даже журнал гламурный не купить будет… Ну а если нет там его, в сквере-то?
   – У людей война магов в перспективе, а ты про журнал, – проворчал сисадмин.
   – А дальше, дальше-то что?! А если он так и не появится? А сроки поджимают… Что ж нам тогда делать? Самим цацки эти в царство-государство везти, что ли? Мы что, курьеры? Служба доставки?
   – Самим? – Никита оживился. – Вот интересно было бы! На царство-государство бы посмотрели… На историческую родину великих магов, так сказать.
   – А мне вот совершенно неинтересно на его историческую родину смотреть.
   – Это почему?
   – А потому, что ничего хорошего нас там не ждет! – отрезала Сати.
   – Ну «не ждет», – пробурчал сисадмин. – Ты, конечно, все у нас знаешь лучше всех…
   – Да, да! – продолжала Сати. – И ты мысли эти лучше сразу из головы выкинь, про царство-государство. Хочешь, я тебе скажу, что нас там ждет?
   – Ну чего? – скептически спросил Никита.
   – А вот чего. Мы там сразу же подцепим заразу какую-нибудь и помрем в страшных мучениях! Пенициллина-то у них нету, наверное… От воспаления легких загнемся или от гангрены какой. И на этом, дорогой камрад, закончатся все наши приключения, понял?
   Сисадмин вздохнул.
   – Понял-шмонял… Ладно, уговорила. Поехали к музкомедии, только сперва в центральный гастроном зайдем, пирожков купим. Есть хочется…
   Никита пошарил по карманам.
   – Да уж… наших капиталов сейчас только на пирожки и хватит, – вздохнула и Сати. – Причем с капустой. А на пирожки с мясом рассчитывать уж не приходится…
 
   Центральный гастроном, к огромной радости горожан, оставался неизменным десятки лет: все веяния современного дизайна обходили любимый магазин стороной. Его просторные залы напоминали фотографии из книги «О вкусной и здоровой пище» самого первого издания, где кудрявые продавщицы в белых наколках стояли за мраморными прилавками с кондитерскими щипцами в руках.
   Первый этаж гастронома украшали огромные, в рост человека, китайские старинные вазы с серебряными водорослями и золотыми рыбками, расписные потолки подпирали мозаичные колонны. Это было царство сладостей: в стеклянных витринах высокими пирамидами возвышались плитки шоколада, произведенного на местной фабрике, под стеклянными колпаками лежали свежайшие пирожные с пышным разноцветным кремом, стояли короба с конфетами в пестрых обертках. Славился центральный гастроном и своими знаменитыми на весь город пирожками, которые ежедневно поставлял в магазин собственный кондитерский цех. Возле прилавка с выпечкой всегда было полно народу, поэтому Сати велела Никите дожидаться в стороне, а сама, зажав в кулаке деньги, стала пробираться сквозь толпу.
   Протолкавшись к прилавку, Сати сунула продавщице пригоршню мелочи:
   – Три пирожка с капустой, два с курагой… А с вареньем есть? Есть? А какое варенье? Брусничное? Тогда не надо с курагой, тогда лучше с вареньем…
   Чья-то рука легко скользнула по поле пиджака. Сати оглянулась: из толпы покупателей поспешно выбирался парень в кепке и черной болоньевой куртке.
   Сердце у нее упало. Она быстро сунула руку в карман: монета исчезла.
   – Никита! – Забыв о пирожках, Сати ринулась следом, расталкивая людей. – Держи его, быстро!
   Сисадмин закрутил головой.
   – Кого?!
   – Да вон бежит! Парня! Да быстрее ты, блин! Он деньги у меня из кармана вытащил! Карманник!
   Парень ловко проскочил между вращающимися стеклянными дверьми и выскочил на крыльцо. Никита бросился следом, налетая на прохожих, прогуливающихся по Красной линии, обогнул будку, где продавали театральные билеты, едва не опрокинул ведро с розами около цветочного киоска и возле магазина «Русская водка» настиг похитителя и крепко ухватил за шиворот куртки.
   – Этот?
   – Этот, этот! – Подбежавшая Сати в панике шарила в карманах. – Вот же, гад! Вытащил денег немного, ну и эту штуку вместе с ними.
   Никита прищурился.
   – Денег? А говорила, что все Марксисту отдала? Что нету у тебя больше?
   Сати отвела глаза:
   – Ну блин, немного совсем оставила… журнал гламурный купить… Да на кино…
   – Кино-шмино… – Никита тряхнул перепуганного щуплого вора. – Давай деньги!
   – Какие деньги? Не брал! Обознались вы!
   – А вот мы тебя щас… Милицию вызовем, – пообещала Сати и тут же испуганно оглянулась.
   Сисадмин кашлянул и тоже оглянулся.
   – Слышь, Сати… давай-ка в сторону его оттащим, а то, не дай бог, и правда менты увидят. Тут, на Красной линии их полно. Не отгребемся потом…
   Вор тут же понял, что в милицию его сдавать не собираются, и несколько воспрянул духом.
   Никита оттащил карманника за угол и прижал к стене.
   – Ну что, парень, – зловеще проговорил он. – Сам отдашь? Или побить тебя?
   – Никита, – предостерегающе сказала Сати, бдительно посматривая кругом, не покажется ли милиция. – Побить, это бы хорошо… я только за… Но ведь это не наши методы… Дедуля-то мой что говорил? Добровольно… Он сам должен отдать… Типа, подарить.
   – Помню, помню… – сквозь зубы проговорил сисадмин. – А ты помнишь, сколько денег мы за эту цацку только что выложили? Из своего кармана, между прочим.
   – Слушай, ты, жертва рыночной экономики. – Сати попыталась испепелить карманника взглядом. – Сейчас же достань монету, что ты у меня спер… где ты ее спрятал, экспроприатор недобитый? И отдай мне. А то плохо тебе будет, очень плохо. Никита! Что там хромой ниндзя делал со своими врагами, когда они ему в руки попадали?
   – Ну… сперва он пытался договориться с ними по-хорошему…
   – Не надо! Это пропускай, переходи сразу к плохому… пытки были? Были?! Отлично… вот это нам и нужно. Раз ты у нас маньяк-теоретик, вот и рассказывай подробненько… с деталями. – Она уставилась на вора. – Вот так-то, голубчик. Не хочешь по-хорошему? Будет тебе по-плохому. Угнетать тебя сейчас будем по полной программе!
   Сати уже приготовилась описать в ярких красках, как именно будет происходить угнетение, но внезапно рядом послышался шум мотора и на обочине мягко затормозил сверкающий вишневый джип. Бесшумно опустилось тонированное стекло.
   – Сати? Чем это ты тут занимаешься? – поинтересовался темноволосый, коротко стриженный мужчина, с интересом разглядывая компанию.
   – Это еще кто?! – вполголоса спросил сисадмин, насторожившись.
   – Алекс. Директор ритуального агентства, помнишь? Ну художник, – так же вполголоса пояснила Сати. – Привет. А я тут… э… интервью беру, ага. Да вот клиент какой-то несговорчивый попался…
   Директор не торопясь вылез из машины.
   – Интервью? – переспросил он. – А, так вы потому его за шиворот держите? Чтоб не сбежал?
   – Ну да, – с досадой отозвалась Сати. – Карманник это. Он, гад, только что спер у меня кое-что… нужное очень. Ну в общем… Экспонат я несла в музей художественный, а он его и стащил, – вдохновенно соврала она. Никита многозначительно кашлянул. – Экспонат ценности неописуемой! Украшение коллекции. А он украл, и вот мы отобрать теперь не можем.
   Директор поглядел на карманника сверху вниз.
   – Помочь?
   – Э… ты погоди, Алекс, – заторопилась Сати. – Помочь, это да, это спасибо… да тут нюансик один.
   – Что за нюансик?
   – Ну вот как бы по условиям… э… по договоренности… он сам отдать должен. Добровольно.
   Она вздохнула.
   – Ну ты не спрашивай почему. Надо так – и все тут! Алекс задумчиво оглядел щуплого вора.
   – Добровольно, значит…
   – Не отдам, – быстро сказал тот, осмелев. – Раз добровольно, то…
   – Отдашь, – заверил директор. Он сгреб вора за шиворот и швырнул в салон джипа.
   – Поехали.
   Вор, увидев, что дело приняло странный оборот, струхнул не на шутку. Конечно, если б знать заранее, что так все обернется, надо было не только старую и никому не нужную монету отдать, но еще и все деньги в придачу, всю выручку из гастронома. Но – сразу не отдал, а теперь, похоже, уже поздно: существуют, оказывается, на свете вещи пострашнее милиции и разъяренных граждан, которые, обнаружив кражу, тут же норовят пойманного карманника перевоспитать крайне болезненными методами.
   Собственно говоря, доводилось ему сиживать пару раз и в кутузке, откуда через день-другой его всегда выпускали: заводить дело по «мелочи» менты не хотели. Камера, конечно, не номер «люкс» в «Интуристе», но…
   Тут джип остановился, и размышления карманника прервались.
   Мужик-водитель без особых усилий выволок его из салона и затащил на крыльцо. Мелькнула сбоку табличка с черными траурными буквами, но что на ней было написано, прочитать не удалось.
   Звякнули ключи, отворилась дверь.
   – «Последние пожитки гробовщика Адрияна Прохорова были взвалены на похоронные дроги, и тощая пара в четвертый раз потащилась с Басманной на Никитскую, куда гробовщик переселялся всем своим домом», – ни с того ни с сего сообщил вдруг мужик. – Выходной у нас сегодня. Очень удачно, свидетелей не будет. Хотя народ у меня неболтливый, понимают, что к чему.
   Он затолкнул парня в просторное темное помещение, щелкнул выключателем. Вспыхнул резкий белый свет. Интерьер оказался довольно неожиданным – на полу в ряд стояли гробы: и простые, обитые красной материей, и полированные, с бронзовыми ручками, обитые изнутри белым стеганым шелком. К стене были прислонены крышки. На душе у вора стало неспокойно.
   – Подходящее местечко, – зловеще проговорила девица. – Ну все, друг, попал ты. И крупно, знаешь, попал.
   – Точно, – протянул голубоглазый парень в футболке потирая руки. Он был точь-в-точь похож на маньяка из какого-то страшного фильма. – Искать его все равно никто не будет, так что можно не стесняться.
   Мужик по-хозяйски прошелся по просторной комнате.
   – А хоть бы и искали, все равно не найдет никто. Мы так работаем – качественно! Клиенты наши, – он похлопал ладонью по гробу, – язык за зубами держат.
   Он толкнул карманника и тот с размаху сел на шаткий стульчик.
   – Ну что? – спросил парень, переглянувшись с девицей. – Может, для начала гробик подберем? Гляди, какой тут есть…
   – Что ж в нем хорошего? Самый обычный, – пренебрежительно скривилась девица. – Не гламурный он какой-то… без изюминки. А вот этот ничего. – Она остановилась возле другого гроба. – Подходящий… А по размеру как?
   – Этот гробик ты оставь, – коротко велел мужик. – Дорогой он. К тому же уже заказан и оплачен.
   – А чего? – поинтересовался голубоглазый. – Помер уже, что ли, кто-то?
   – Нет еще. На днях помрет, этот вопрос уже решен… Директор крупной фирмы. Конкуренты уже, как видишь, и гроб оплатили. Порядочные люди! Такая редкость в наше время…
   – Порядочные люди – всегда редкость, – вздохнула девица, рассматривая гроб. – Дорогой, говоришь? Гм… с деньгами-то у нас сейчас… А попроще у тебя ничего нету? Подешевле?
   – «Здесь продаются и обиваются гробы простые и крашеные, также отдаются на прокат и починяются старые…» Подешевле, это в муниципальный спецкомбинат обращаться надо. Там скоро из прессованных опилок гробы делать будут, дешевле некуда. А нас тут клиенты солидные. По высшему классу захорониться желают!
   – Из опилок? Никакого понятия о приличиях, – осудила девица работников спецкомбината.
   – Зато дешево, – не согласился с ней парень. – Экономно.
   Девица прошлась по комнате, поглядывая то на вора, то на ряд гробов, поставленных у стены.
   – Несолидно как-то в прессованных опилках лежать, – задумчиво проговорила она. – Да и для здоровья вредно, наверное. Эти опилки смолой какой-то пропитывают, я читала. Полежишь в таком гробике годик-другой, да и заработаешь себе рак легких…
   – М-да… – неопределенно протянул мужик. – Об этом я не думал как-то…
   – Вот то-то и оно… А вообще, – тут девица остановилась напротив карманника, – рановато мы о гробах заговорили. Неделовой подход, а? Дилетантский.
   – Какой? – переспросил мужик, глядя на нее с большим интересом. – Дилетантский?
   – Конечно. Здоровый молодой человек… – Она окинула щуплого карманника внимательным взглядом, тот почувствовал, как по его спине побежали мурашки. – Вы на него посмотрите только… полюбуйтесь! Богатырь! Кровь с коньяком! Его ж еще в дело можно… науке может послужить!
   Мужик немедленно с ней согласился.
   – Точно, – кивнул он. – Молодчина ты!
   Он остановился напротив пойманного вора и заложил руки в карманы куртки.
   – «Купчиха Трюхина скончалась в эту самую ночь, и нарочный от ее приказчика прискакал к Адрияну верхом с этим известием. Гробовщик дал ему за то гривенник на водку», – произнес он снова что-то совершенно непонятное. – Коллега… золотой души был человек. Гривенника не пожалел. – Он увидел круглые глаза карманника и вздохнул: – Эх, эх, не знает молодежь классику… прискорбно. Ну да ладно… У тебя со здоровьем-то как? Почки здоровые?
   Такой поворот в разговоре карманнику очень не понравился.
   – Почки? – опасливо переспросил он. – А чего сразу почки?
   Мужик немного подумал.
   – Да тебе-то они все равно уже не пригодятся, – доверительно сообщил он. – Так чего добру пропадать?
   Тут опять вмешалась девица.
   – Здоровые у него почки, – неприязненным тоном заявила она. – По глазам вижу.
   – Почки-шмочки… Отлично, – обрадовался голубоглазый парень. Он вытащил из кармана отвертку и почесал ею в голове. – На запчасти разберем. Почки в больницу продадим, они всегда в цене. Хромой ниндзя однажды тоже вот так же…
   – Хорошая мысль, – одобрил мужик. – «Что ж это, в самом деле, чем ремесло мое не честнее прочих? Разве гробовщик брат палачу? Чему смеются басурмане?», – весело процитировал он. – У меня приятель в госпитале работает, патологоанатомом. Он возьмет. Оплата – наличными.
   – Наличные – это хорошо, – кивнул парень. – Главное – не продешевить. Мы, конечно, не сразу почки-то отдадим. Поговорим сперва, поторгуемся…
   – Нам все, голубчик, пригодится, – деловито сообщила вору девица. Она обошла прислоненную к стене крышку гроба. – Масса всего полезного в твоем организме! Почки, считай, пристроили уже. Так есть же еще и печень. – Она переглянулась с мужиком, тот согласно кивнул. – Ты как, пьешь много? – И, не дожидаясь ответа, сообщила мужику: – Я так думаю, гроб ему не нужен будет.
   – Что ж так? – спросил мужик, прищурившись.
   – Да так. Чего гробами-то разбрасываться? То, что госпиталю не понадобится, частному предпринимателю продадим, – пояснила девица. – У меня знакомый есть… Он пельменей накрутит, колбасы наделает… Холодец опять же.
   – Все в дело, – одобрительно кивнул голубоглазый маньяк. – Безотходное производство. А заплатит когда, предприниматель-то твой? Сразу или только после реализации? Надо заранее договориться.
   Карманник трясущимися руками нашарил монету и протянул девице.
   – Договоримся, – кивнула та, ловко выхватила монету и спрятала во внутренний карман.
   – Так что насчет почек? – с нехорошей настойчивостью поинтересовался парень. – Передумали, что ли, уже? Блин, вот так всегда…
   Вор попятился, наткнулся на крышку гроба и с грохотом уронил ее.
   Мужик поморщился.
   – «Здесь продаются и обиваются гробы простые и крашеные, также отдаются на прокат и починяются старые…» Ты осторожней с имуществом, оно денег стоит.
   – А уйти мне можно? – опасливо спросил воришка. – Я ж отдал все…
   – Куда торопишься? – поинтересовался мужик, позвякивая ключами в руке. – «Он надеялся выместить убыток на старой купчихе Трюхиной, которая уже около года находилась при смерти. Но Трюхина умирала на Разгуляе, и Прохоров боялся…»
   Дверь распахнулась, незадачливый вор со всех ног ринулся на свободу, так и не узнав, чем кончилось дело с купчихой Трюхиной и чего так боялся какой-то Прохоров.
 
   Когда отпущенный вор скрылся из виду, Алекс засмеялся.
   – Ну экспонат он отдал с большой охотой, по-моему. Куда тебя отвезти? В художественный музей?
   – Это еще зачем? – насторожилась Сати. – Чего я там забыла?
   – Ты ж сама говорила, что несла монету в художественный музей! А потом этот парень у тебя ее свистнул.
   – А, – сказала Сати, успокаиваясь. На всякий случай она еще раз проверила, на месте ли монета. – Нет, в музей не надо. Я потом туда загляну… при случае.
   – Тогда к редакции?
   – К Театру музкомедии, – подумав, сказала она. – Нам там найти кое-кого нужно. А на обратном пути ты нас высади на Красной линии, ладно? Там у Никиты тачка запаркована…
 
   Возле Театра музыкальной комедии было по-прежнему пустынно.
   – Человечка мы тут одного ищем, – озабоченно бормотала Сати, спускаясь к бассейну по выщербленным ступенькам.
   – Человечка? – переспросил Алекс. – Гм… да нет тут никого. Тут только иной раз бомжи собираются, я видел как-то, когда мимо проезжал.
   – Видел?! А когда? Вот их-то нам…
   – Смотри, – перебил ее сисадмин. – Вон, под деревом спит кто-то!
   Алекс удивился.
   – Так вы что, на самом деле бомжа ищете?
   – Где? Где? А… – разочарованно протянула Сати. – Нет, не он…
   Человек, встревоженный голосами, сел и протер глаза, опасливо глядя на компанию, потом поднялся. Вид у него стал удивленный.
   – Здорофо, Алекс, – неожиданно сказал он, шепелявя так, что понять его было почти невозможно. – А ты фего тут? Опять сестра замуф выфодит?
   Тот засмеялся.
   – А вы что, знакомы? – подозрительно спросила Сати, с недоумением разглядывая помятую личность.
   – В институте учились вместе, – довольным голосом проговорил директор. – Серега это. Очень талантливый художник!
   – Художник? Как ты?
   Алекс хмыкнул.
   – Ну мне до него далеко. Он – настоящий художник!
   – Был когфа-то, – кашлянув, сказал Серега, отряхивая штаны от налипшего мусора. Сати перевела взгляд на его подстилку. Это оказалась газета «Вечерний проспект», развернутая аккурат на ее собственной статье «Ушел и не вернулся».
   – Слышь, что у тебя с зубами? – озабоченно поинтересовался Алекс.
   – Поферял, – неохотно пробормотал Серега. – А ты фего фюда прифол?
   – Что он говорит, я ничего не понимаю… – растерянно сказала Сати, переглянувшись с Никитой.
   – Спрашивает, зачем мы сюда пришли… Да так, по пути заехали. Ищем кое-кого.
   Тот мотнул головой.
   – Я тут один… фидел фдесь фчера, гафету фитал. – Он поднял газету и отряхнул. – Пфо бабку одну. Фын у нее пфопал, иффет. Нафла, интерефно или нет.
   – Нашла, – мрачно сказала Сати. – Алекс, вези нас на Красную линию. Времени у меня нету совсем.
   – А ты откуда фнаефь? – уставился на нее Серега.
   – Что?
   – Он спрашивает, откуда ты знаешь, – добросовестно перевел Алекс.
   – Я про нее и писала. – Сати ткнула пальцем в подпись.
   Серега посмотрел в газету, потом с сомнением взглянул на Алекса. Тот кивнул.
   – И что? Фифого?
   – Что? Нет, не живого, – коротко сказала она. Говорить на эту тему ей не хотелось, однако Серега не сводил с нее требовательных глаз. Сати вздохнула.
   – Ну это темная история… Парень этот, сын ее, в артель старателей завербовался, на лето. Осенью приехал, машину купил. Ну и раззвонил везде, что с деньгами вернулся… Кто-то из его друзей старых и пригласил его в сауну, день рождения вроде как отметить. И больше никто его не видел…
   – Приятели навели, что ли? – поинтересовался Алекс.
   – Ну конечно… из друзей кто-то. Мать в розыск объявила, да только без толку все это. А через пару недель решила машину проверить, она с того дня в гараже так и стояла, менты-то машину даже не смотрели… Гараж открыла, ну и нашла…
   – Убили?
   – Ну понятное дело, не сам же он зашел в гараж, в машину сел и по голове себя чем-то шарахнул! Хотя в милиции бабке сказали, что так все и было. Она, правда, хотела узнать, как он при этом дверь гаражную на замок закрыть ухитрился, гараж-то у них изнутри не закрывается, только снаружи, но менты особо вникать не стали… Труп найден, дело закрыто.
   Она пожала плечами.
   – Отравление выхлопными газами, так, кажется, ей сообщили…
   Серега помолчал, потоптался с ноги на ногу.
   – И фто?
   – Ну что… похоронила его бабка на прошлой неделе… Звонила мне, рассказывала.
   Алекс покрутил на пальце ключи с брелком.
   – А почему тебе?
   – Ну… часто такое бывает… Я ж писала о ней, получается, принимала какое-то участие в судьбе. После этого люди часто связь эмоциональную чувствуют. Да и нет у нее теперь никого. Ну жаль мне ее, конечно… – промямлила Сати и вздохнула.
   – Кошку она завести хотела, чтоб хоть кто-то живой в доме был. Надо будет поспрашивать в конторе, может, котята есть у кого… Да такие события начались, не до кошек. Вот так-то, – сказала она Сереге. – Ладно, пора нам.
   Серега хотел что-то ответить, но только поморщился.
   – Болит? – сочувственно спросил Алекс.
   – Ты как думаеф? – мрачно поинтересовался Серега. – Болит, зарафа! Да нифего. Нам не прифыкать.
   Директор задумался.
   – Давай, Серега, грузись в машину ко мне, – приказал он после короткого раздумья. – Я сейчас их на Красную линию отвезу, это рядом, на площади, потом тобой займусь.
   – Фего это? – опасливо спросил Серега и сделал шаг назад.
   – К врачу тебя отвезу, новые зубы вставят.
   Серега испугался.
   – Ефе фего, к врафу! Само зафивет…
   – Давай, давай, собирайся. – Алекс ухватил его за руку и подтолкнул в машине. – Заживет… новые-то зубы не вырастут!
   – Да не будет со мной ни офин фрач фозиться, – сокрушенно бормотал Серега. – Не буфут они бомфей лефить!
   – Как миленькие будут. За деньги, Серега, они и крокодилу зубы вылечат.
   – Я бормафины с детстфа боюфь! Фольно!
   – Какое «больно»! Стоматология у нас в крае хорошая, давно уже без боли лечат. Ты у зубного врача последний раз когда был?
   – Дафно…
   – Вот то-то и оно, что давно!
   Наконец упирающегося Серегу запихнули в салон машины, и джип тронулся. В сквере остался лишь черный кот: он сидел на бортике бассейна и провожал машину прищуренными желтыми глазами.
 
   В редакцию Сати и Никита вернулись, когда часы на башне центрального универмага пробили два часа пополудни.
   – Ох, Никита, не доведут нас до добра такие прогулки, – бормотала Сати, поднимаясь по лестнице на четвертый этаж. – Мы разгуливаем, а работа? Надо рекламу сдавать, а у меня еще и конь не валялся… А главное, куда ж дедуля мой пропал, не к ночи будь помянут? Имей в виду, нам одну монету отыскать осталось… И куда их потом девать-то, эти самые пять сольдо? Не ровен час, колдунья за ними нагрянет… Я с ней дело иметь категорически отказываюсь! Еще превратит в кого-нибудь…