Сербжинская Ирина. За порогом волшебства

   На первом этаже банка было многолюдно и шумно.
   Сати проводила взглядом Никиту, исчезнувшего в толпе гостей, покосилась на «экса» и решила, что пора приступать к делу.
   – Знаешь, Костя, – небрежным тоном начала она. – Хотела у тебя спросить кое-что. Ты же директора Призма-банка хорошо знаешь?
   – В общем да, – пожал плечами «экс». – Консультирую его иной раз. Он оружие старинное собирает, я же тебе говорил.
   – Да помню я, помню. Оружие, значит. А вот скажи мне…
   Из толпы вынырнул встревоженный сисадмин.
   – Коллекции-то нету, – сообщил он. – Утром еще за стеклом стояла, а теперь исчезла! Может, ее того… до нас кто-то спер? Тетка с рынка опередила, а? – Он заметил удивленный взгляд Кости и умолк.
   Сати переполошилась.
   – Нету? Как это – нету? А куда ж она делась?
   – Ты о чем? – поинтересовался «экс». – Что потеряла?
   Сати спохватилась.
   – Да мы так… Коллекция тут у них стояла, в вестибюле. Вот там, где вазы с цветами, видишь? А теперь нет ее, исчезла…
   – Что за коллекция?
   – Нумизматика… монеты старинные… Да неважно. Важно, что пропала она, и что делать теперь? Где ж ее искать? А времени-то у нас…
   Костя вздохнул.
   – Приглашения у тебя? – спросил он. – Посмотри-ка, где фуршет будет проходить?
   Сати поспешно достала из кармана приглашение.
   – Не до фуршета мне теперь… – Она взглянула на отпечатанные золотом строчки.
   – Так… вот, тут написано… В зимнем саду, на десятом этаже. И что?
   – Ну так наверняка и коллекцию туда перенесли, – со знанием дела предположил «экс». – Так обычно и делают – чтоб гости посмотрели.
   – Да? – с надеждой сказала Сати. – Фу… ну тогда не все еще потеряно. Знаешь, Костя, пойдем в этот самый сад, что ли… Что мы тут в вестибюле-то не видели?
   – С каких это пор ты нумизматикой интересоваться начала? – спросил он. – Ну пойдем. Лифт вон там…
   – С каких-каких… коллекция эта мне совершенно неинтересна. Мне только один экспонатик там…
   Они вошли в лифт, сияющий зеркалами и хромированными деталями, дверцы мягко сомкнулись, и кабина поехала вверх.
   – Как бы этот самый экспонатик у директора… того… – продолжала мучиться Сати, глядя, как на маленьком электронном табло меняются цифры, показывающие, какой этаж минует лифт. – Ну не того, конечно, это уж я так… А пусть бы он нам его подарил… что ему стоит?
   – Да зачем тебе экспонатик-то?
   – Потом расскажу, – уклончиво ответила Сати.
   Тренькнул негромкий звоночек, двери разъехались.
   – Темнишь все, – проворчал Костя.
 
   На десятом этаже Призма-банка находился знаменитый на весь город зимний сад. Здесь, между пальм, олеандров и магнолий, были расставлены сервированные дорогой посудой фуршетные столы, и облаченные в смокинги официанты возникали и исчезали среди тропических зарослей, словно призраки. Гул множества голосов заглушал негромкую струнную музыку, журчание фонтанов и щебет птиц в вольере. Сквозь высокий стеклянный купол виднелось осеннее небо.
   Сисадмин покосился на фарфоровые тарелки с копченой осетриной, на вазы с зернистой икрой, на запотевшие бутылки водки «Призма-банк», которую городской ликероводочный комбинат выпустил специально к юбилею и в количестве весьма ограниченном, проглотил слюнки и отправился на поиски коллекции.
   Сати с Костей двинулись на розыски в противоположном направлении.
   – Один-единственный экспонатик. Ведь директор от этого не обеднеет, правда? – продолжала бормотать Сати, осматриваясь по сторонам. – Он и не заметит даже.
   – Коллекция нумизматики? А что за экспонат? Монета, что ли?
   – Во-во, она самая… Только ты не спрашивай, Костенька, зачем, все равно не поверишь. Ты – человек абсолютно нормальный, трезвомыслящий… диссер пишешь… с маленькими зелеными человечками небось и дела не имеешь?
   «Экс» понимающе улыбнулся.
   – Что, опять потусторонние силы? Пришельцы из других миров?
   – Они самые, – продолжала бормотать Сати, прочесывая цепким взглядом зал. – Пришельцы, ага… Пришли в наш мир, окопались тут и уходить не желают!
   – Кстати, как общение-то с ними складывается? – поинтересовался «экс». – Газовый баллончик пригодился?
   – Какой баллончик? А… этот. – Сати помрачнела. – Помог, ага, – пробормотала она сквозь зубы. – Спасибо тебе большое. И от меня, и от Никиты.
   Они обошли столы, уставленные вазами с фруктами и бокалами.
   – Так ты, значит, для пришельцев экспонат ищешь? – продолжал допытываться Костя.
   – Ну да. Появился у меня, понимаешь, знакомый один… тоже коллекционер в своем роде. – Сати кашлянула. – Кстати, большой знаток холодного оружия. Много чего рассказать может. Даже ты столько не знаешь.
   – Специалист?
   – Не то слово!
   – Ролевик, что ли? – спросил «экс». – А он оружием пользоваться умеет?
   – Я лично не видела, – призналась Сати, лавируя в толпе нарядно одетых людей. – Но подозреваю, что умеет. И неплохо, скорее всего. У него практика большая была, лет пятьсот, а то и больше. За это время кто угодно мечом махать научится…
   Они прошли мимо затейливо подстриженных деревьев в кадках и оказались неподалеку от беседки, где сидели музыканты.
   – Ну вот тебе и коллекция. – Костя кивнул на несколько изящных застекленных шкафчиков возле стены. – А ты расстраивалась.
   Сати ринулась к шкафам.
   – Так… так, – пробормотала она, торопливо разглядывая экспонаты: нефритовые статуэтки, коллекцию старинных ключей, тяжелые большие монеты и гравюры. – Это не то, Костя. Нету тут того, что мне надо. – Она с досадой прикусила губу. – Странно. Ладно, пойдем дальше… Наверняка где-то еще одна коллекция быть должна… А может, ее Никита уже обнаружил? – Сати обернулась, высматривая среди фланирующих гостей сисадмина.
   – Да зачем она тебе?
   – Ну что «зачем», что «зачем»! – Никиты нигде не было видно. – Ну я потом тебе все расскажу… как-нибудь при случае. Сейчас некогда… Надо мне этот экспонат отыскать и у директора выпросить. Но знаешь, Костя, раз ты с директором знаком, то твоя задача…
   Она прикусила язык: мимо, с интересом разглядывая «экса», проплыли две женщины. Проводив их взглядом, Сати открыла было рот, чтобы подробно объяснить «эксу» его задачу, но не успела: от беседки с музыкантами к ним направлялась преклонных лет дама в синем брючном костюме. Сати так обрадовалась, что на минуту даже забыла, зачем она здесь находится.
   – Ой, Адель Михайловна! И вы здесь!
   – Здесь, деточка, здесь, – добродушно откликнулась та. – Мы с мужем как свадебные генералы – на все торжества приглашены.
   Сати улыбнулась. Муж пожилой дамы и в самом деле был генералом и возглавлял в свое время штаб округа. По давней традиции супруга начальника штаба принимала на себя руководство Военно-патриотическим музеем города. Управление таким малоромантичным заведением нисколько не мешало Адель слыть законодательницей мод: у нее была яркая внешность, и одеваться она любила весьма экстравагантно. Губернские дамы, совершая променад по Красной линии, непременно находили повод завернуть в военный музей, чтоб посмотреть на наряды Адель. Очаг культуры, возглавляемый генеральшей-модницей, процветал почти двадцать лет, и до поры до времени никто и не подозревал, что истинное ее призвание лежало совсем в другой области.
   – Адель Михайловна, пора уже о второй статье подумать, – пользуясь моментом, напомнила Сати. – Когда мне к вам подъехать?
   – Может быть, на следующей неделе? – предположила Адель. Под мышкой она держала старинную сумку из самой настоящей крокодиловой кожи: генеральша упорно именовала сумку «мой ридикюль». Сати, как и все остальные, совершенно точно знала, что находится внутри «ридикюля». – Снова будешь писать о моей жизни? Деточка, вся моя жизнь прошла в ожидании пенсии. Разве это хорошо? Разве это пример для подражания? – Адель поправила серебристый локон. В молодости она была жгучей брюнеткой, но сейчас, разменяв седьмой десяток, остановилась на благородном пепельном оттенке, и немало дам, являясь в парикмахерский салон «Алмаз», изводило Дориана требованиями, чтоб он покрасил им волосы точно в такой же цвет.
   – Ничего, Адель Михайловна, – утешила ее Сати. – Что же делать, если раньше пенсии – никак?
   – Положение обязывало, деточка, – вздохнула та. – Все-таки муж – начальник штаба. А генеральская жена всегда у всех на виду! Служба это, точно такая же служба, как у мужа.
   Сати понимающе покивала.
   Служба тянулась долго, но жизнь шла своим чередом, и муж-генерал вышел наконец-то в отставку. Адель тут же с легким сердцем оставила музей, чтобы осуществить свою давнюю мечту и заняться любимым делом. Она открыла гадальный салон в центре города и каждый день с десяти утра до шести вечера предсказывала всем желающим их судьбу. Очередь к ней была расписана на полгода вперед – каким-то непостижимым образом гадания Адель всегда сбывались.
   – Не очень я люблю эти фуршеты… Что за мода бродить меж столов и есть стоя? И не присядешь… А ведь мне, деточка, почти шестьдесят! – кокетливо сообщила Адель, заинтересованно поглядывая на красавца Костю и одним махом убавляя себе десяток лет.
   Костя немедленно отправился за стулом для знаменитой гадалки.
   Никита между тем двинулся в противоположную сторону от Сати и Кости. Вскоре он обнаружил шкафчик с экспонатами, внимательно изучил коллекцию монет, но того, что нужно, там не оказалось. Продолжая размышлять, каким образом убедить директора Призма-банка добровольно расстаться с одним из экземпляров, сисадмин в задумчивости направился дальше, рассеянно разглядывая людей, разгуливавших по залу. Между деревьями, заботливо опекая гостей, порхали официанты. Никита остановился. Поиски поисками, но не мешает и подкрепиться! Он махнул рукой одному из официантов, выглядевшему так внушительно и солидно, что его вполне можно было принять за премьер-министра.
   – Э… принесите мне, пожалуйста, коньяку рюмочку и бутерброд, – распорядился сисадмин, перебрасывая бесполезный фотоаппарат за спину.
   Официант остановился и некоторое время с интересом рассматривал гостя.
   – А… ну хорошо, – проговорил он наконец. – Армянский устроит? А с чем бутерброд?
   – С икрой. И лимончик захватите, – наказал Никита.
   Официант кивнул и исчез.
   С противоположной стороны зала к сисадмину тут же поспешила встревоженная Сати.
   – Что ты ему сказал?! – вполголоса спросила она. – О чем ты с ним говорил?
   Никита удивился:
   – С кем? Ну за коньяком послал. И за бутербродом…
   – Кого?!
   – Официанта…
   Сати схватилась за голову:
   – Какого официанта? Какого официанта?! Это директор банка! И ты его послал за коньяком?! Блин! Да ты хуже Аверченко! Того тоже в приличные места брать опасно!
   Она оглянулась на помирающего со смеху Костю.
   – Вот что, Никита, – сердито скомандовала Сати. – Спрячься где-нибудь в зарослях. – Она кивнула в сторону сада. – Ну под пальмой притаись, что ли… И не показывайся до конца операции, понял!
   – Понял-шмонял, – недовольно пробурчал сисадмин. – Да кто знал-то? Как их отличить? Официанты в смокингах и гости в смокингах… На лбу ж не написано, кто обслуга, а кто директор банка…
   – Да уйдешь ты или нет?!
   Никита успел скрыться как раз вовремя: от стола уже спешил директор Призма-банка. В одной руке он держал рюмку, а в другой – тарелку с нарезанным хлебом и серебряной вазочкой с черной икрой. Директор дошел до окна и остановился.
   – А где… – Он посмотрел по сторонам, заметил Костю и тут же позабыл обо всем на свете.
   – Неописуемо рад вас видеть! Очень, очень! Спасибо, что выбрали время, так сказать. Знаете, ваши консультации для меня клад, просто клад! Такие сведения…
   – Как ваша коллекция? – вежливо поинтересовался «экс».
   – Пополняется. – Директор еще раз поискал взглядом Никиту, не нашел и выпил коньяк сам. – Благодаря вашим рекомендациям, так сказать. Долго, знаете, размышлял, что именно коллекционировать. Супруга настаивала, чтоб живопись собирать… полотна. – Директор покрутил в руке рюмку. – Но неоригинально, несамобытно! Картины-то и мэр города приобретает, и главнокомандующий округом… Батальные полотна у него хорошо представлены… и золотопромышленники наши… Ну они больше пейзажи уважают. А вот оружие, это да, это, так сказать… Кстати, владелец ювелирной фабрики тоже стал холодное оружие собирать, слышали? Морские кортики… У него дед командующим флотом был.
   – Да, слыхал, – проговорил Костя.
   – Может, взглянете? – с надеждой спросил директор. – Как раз приобрел на днях новый экземплярчик… лично летал во Францию! Хотелось бы ваше мнение услышать.
   Он помахал рукой, и от толпы тут же отделился лысоватый коренастый человек, в котором Сати узнала заместителя директора – встречала его как-то на заседании экономического совета в Думе.
   – Займи гостей, – распорядился директор и сунул заместителю тарелку с бутербродами. – А я отлучусь ненадолго. Это из музея молодой человек, старший научный сотрудник. Большой специалист по старинному холодному оружию! – с уважением проговорил директор, подняв палец. – К его советам все коллекционеры города прислушиваются, так сказать… Прошу за мной!
   Сати дернула «экса» за рукав.
   – Костя, это очень важно, – прошипела она. – Сейчас же узнай у него, куда еще одна коллекция делась. Сейчас же! Там монета… Я ее отдать должна как можно скорее, понимаешь?
   – Кому это? – вполголоса осведомился он.
   – Великому магу, блин! – вышла из себя Сати. – Он меня внизу ждет, около топографического техникума! Ясно?
   – Ах магу… – протянул Костя, пропуская ее вперед, в распахнутую директором дверь. – Что ж сразу не сказала? Тогда другое дело…
 
   Кабинет у директора банка размерами если и уступал зимнему саду, то совсем чуть-чуть. Возле громадного, во всю стену окна стоял огромный стол с дорогим письменным прибором. Еще один стол, темного дерева, тянулся через весь кабинет. Рядами стояли солидные кожаные кресла. Вдоль стены на специальных подставках располагалась драгоценная коллекция: сабли и палаши, которые директор собирал по всему свету.
   Директор щелкнул выключателем, под потолком вспыхнули хрустальные люстры.
   – Вот, поглядите. Это то, что по вашему совету заказал. – Он снял с подставки меч и протянул Косте. – Знаете, экономический советник губернатора нашего тоже оружие коллекционирует… Вы его случайно не консультируете? – с беспокойством спросил он. – Нет? Хорошо… Увидел у меня меч, тот, что вы приобрести посоветовали… Ну у прибалтийских товарищей, так сказать… Позавидовал, – просиял директор. – Крепко позавидовал!
   Сати незаметно толкнула «экса» в бок и указала глазами на директора.
   – Я слышал, коллекция у него небольшая? – спросил Костя, разглядывая меч и тут же забывая обо всем на свете.
   – До моей-то далеко, – проговорил директор, надуваясь от гордости. – Ну что скажете?! Как вам приобретеньице, а?
   Экс внимательно оглядел «приобретеньице».
   – Это так называемый «меч правосудия», – сказал он. – Оружие европейских палачей. Форма клинка до восемнадцатого века не менялась. Видите, клинок очень широкий, равновыпуклый и закруглен у острия? Здесь иногда делали отверстие – для того чтобы вешать меч на стену. Но, говорят, палачи сюда свинцовую пулю вкладывали, чтоб увеличить силу удара.
   Сати поняла, что отвлечь «экса» от любимой темы будет чрезвычайно сложно, и начала закипать. Она многозначительно кашлянула раз, потом другой.
   – Большинство «мечей правосудия» имели надписи и символы, – продолжал Костя, не обращая на нее никакого внимания. – На клинках изображали виселицу, плаху, распятие, Богоматерь, гербы… иногда даже имя палача писали. – Он перевернул меч, продолжая рассматривать его с неослабевающим вниманием. – Рукоять «меча правосудия» должна быть на два полных захвата… вот смотрите… А сюда иной раз бубенчики подвешивали, ну это в более ранних экземплярах…
   – Неописуемо! – с восхищением проговорил директор, сияя от счастья ярче фонарей на Красной линии. – Неплохую вещицу прикупил, а?! На него и документы полагаются, сертификат выписали, что историческая ценность! – самодовольно добавил он.
   – Самый известный факт казни таким мечом – казнь Анны Болейн, – закончил Костя, возвращая меч.
   – Кто такая? – строго спросил директор у Сати. Та пожала плечами.
   – Королева Франции, – пояснил «экс».
   Директор приосанился. Он вернул меч на подставку и некоторое время с удовольствием разглядывал коллекцию.
   – Поздравляю, – сказал Костя. – Отличное приобретение!
   Директор гордо улыбнулся. Тут «экс» заметил наконец отчаянные знаки, которые подавала Сати, и спохватился.
   – Я слышал, вы и нумизматикой заниматься стали? – поспешно спросил он.
   – Нумизматикой? Ах да… Нет, это не я. Это заместитель мой. Есть небольшая коллекция, да. – Он вынул из ящика стола глянцевый каталог. – Но это так… А что вы про этот экземплярчик скажете? На прошлой неделе на продажу выставили. – Директор ткнул пальцем в фотографию. – Стоящая вещь?
   Костя оживился.
   – Ну-ка, ну-ка, – заинтересованно проговорил он.
   Сати украдкой показала ему кулак.
   – Если не ошибаюсь, вице-директор банка «Доверие» тоже страстный нумизмат? – тут же исправился «экс», разворачивая каталог. – Это, кажется, партнеры ваши?
   – Партнеры. – Вид у главы Призма-банка сделался такой, словно он пожевал лимон. – Это такие партнеры, знаете… Заезжал он только что, вице-директор-то, поздравлял. Альбом преподнес банку нашему, раритетные фотографии города, редчайшая вещь.
   Он поправил мечи на подставках.
   – Ну и мы ему подарок сделали. Заместитель мой кое-что из коллекции подарил. Как нумизмат нумизмату, так сказать…
   Сердце Сати оборвалось.
   – Не из той ли коллекции, что в вестибюле у вас стояла? – осторожно спросила она.
   – Кажется, да, – откликнулся директор и повернулся к Косте. – Так я рассчитываю и впредь на ваши советы? Приятно иметь дело со специалистом, знаете… А советника губернатора вы не планируете консультировать, ведь верно? Да у него и коллекция-то…
   – А он здесь? – бесцеремонно перебила Сати, лихорадочно вспоминая, как выглядит вице-директор банка «Доверие». – Гость-то ваш?
   – Был. Да, наверное, уехал уже, слава богу, – саркастически откликнулся директор. – Самолет у него через два часа, в Бразилию летит… времени в обрез.
 
   Сати выскочила из кабинета и, расталкивая гостей, кинулась к зимнему саду. Никиту она обнаружила возле декоративного фонтанчика в японском стиле: сисадмин жевал бутерброд и рассматривал рыбок, снующих в мраморной чаше фонтана. Увидев встревоженную Сати, он поспешно засунул в рот недоеденный бутерброд.
   – Ну что? Нашла цацку? – невнятно поинтересовался он.
   – Уплывает наша цацка. – Она торопливо обвела взглядом зал: сад, группа людей возле беседки с музыкантами, несколько человек у большого окна с прекрасным видом на Красную линию и пестрая толпа около столов с закусками. – В Бразилию летит…
   Возле выхода мелькнула фигура человека в сером унылом костюме. В руках человек держал небольшой лакированный ящичек.
   – Вон он! – воскликнула Сати и бросилась через весь зал. Никита кинулся следом.
   Они выскочили из сада, пробежали по широкому коридору и завернули за угол. На другом конце длинного коридора возле лифта стояла Адель с «ридикюлем» под мышкой, а рядом с ней – начальственного вида мужчина.
   – Не успеем! – воскликнул Никита.
   – Стойте, стойте! Подождите!
   Дверцы лифта бесшумно разъехались, вошла Адель, следом – вице-директор, и кабина заскользила вниз. На электронном табло загорелась цифра «десять».
   Сати и Никита подбежали к лифту и остановились.
   – Ничего себе… дальше-то что? – растерянно спросила она.
   – Вниз бежать?
   – Ох, Никита… Это только в кино, знаешь, бывает… когда хороший герой в лифт садится, а плохие бегут за ним по лестнице с сотого этажа… и каким-то волшебным образом оказываются внизу раньше, чем лифт приезжает. А в обычной жизни я что-то такого не встречала… Пока мы добежим, директор уже спустится на первый этаж и в аэропорт уедет. А уж самолет задержать никакой дракон не сможет!
   – Дракон-шмакон… Быстрей!
   – Пропало все, понимаешь? – тараторила Сати, прыгая через ступеньки. – Вообще все и навсегда! И дракон этот… Вот мог же, мог сделать хоть что-нибудь! Это какой этаж?
   – Восьмой…
   – Ну вот. А пока мы до первого добежим, он уже…
   Неожиданно гудение лифта прекратилось, табло с зелеными электронными цифрами погасло.
   – Это еще что? – Сати остановилась. – Это какой этаж?
   Никита посмотрел на табличку:
   – Седьмой. Давай-ка к лифту подойдем…
   Возле дверей, нажимая на все кнопки подряд, топтался полный мужчина с кожаной папкой под мышкой. Он взглянул на погасшее табло и огорчился:
   – Что за ерунда, опять лифт застрял! Второй раз на этой неделе!
   В коридоре показался встревоженный менеджер.
   – Опять? Ничего, не беспокойтесь. Сейчас вызову дежурных, они откроют дверцы, если лифт не включится.
   – Так он еще и не включится? – скептически поинтересовался мужчина и отправился вниз по лестнице пешком. – Ну знаете… Там ведь, наверное, люди, в кабине-то!
   – Конечно, люди! – воскликнула Сати и повернулась к менеджеру. – А они там что, в темноте сидят?
   – Нет, там автономное освещение, – пояснил он и исчез.
   Сати и Никита подошли к лифту поближе.
   – Оригинально, – пробормотала она. – Помнишь, господин великий маг говорил, что у драконов особенное чувство юмора?
   – Маг-шмаг… Помню. И чего?
   – Начинаю в это верить…
   Она постучала в дверцы кабины:
   – Адель Михайловна, как вы там?
   – Превосходно, деточка, просто превосходно, – бодро откликнулась знаменитая гадалка. – Я тут вдвоем с мужчиной, а ведь уже и мечтать перестала, что в такие годы меня хоть кто-то скомпрометирует. В мои шестьдесят, это, знаешь ли, редкая удача.
   Сати многозначительно кашлянула: возраст Адель как остановился лет десять назад на цифре «шестьдесят», так больше и не двигался.
   – Менеджер сейчас слесаря приведет… или электрика. В общем, они лифт откроют, так что…
   – Ничего, деточка, я не тороплюсь.
   – Зато я очень тороплюсь, – откликнулся скрипучий неприязненный голос. – Безобразие какое…
   Сати и сисадмин переглянулись.
   – Вот он, – сквозь зубы пробормотала Сати, толкнув приятеля в бок. – Как бы с ним договориться?
   – Куда же вы спешите? – светским тоном поинтересовалась Адель.
   – В аэропорт. У меня самолет через два часа.
   – Как досадно. Но вы не переживайте, ожидание можно скрасить приятной беседой. Это отвлекает. А хотите, я вам погадаю? – Она оживилась. – Хотите, спросим карты, как сложится с дорогой?
   – Какие еще карты? – нелюбезно поинтересовался вице-директор. Он проживал в соседнем городе и про Адель ничего не слышал.
   – Гадальные, конечно. – Послышался щелчок: видимо, она открыла знаменитый ридикюль. – Я всегда ношу их с собой.
   – Избавьте меня от этого мракобесия, – брезгливо произнес мужской голос.
   – Сати, деточка, ты слышала? – кротко поинтересовалась Адель.
   – Да, да… Зря вы так! – прокричала Сати в шахту лифта. – Адель Михайловна – известная гадалка нашего города! У нее весь бомонд гадает… краевая Дума! И все – чистая правда!
   – Можно подумать, – пробурчал невидимый директор. – Еще в подкидного дурака поиграть предложите…
   – До чего доходит невежество… В такие карты не играют, молодой человек. Они гадальные. Их рисует не обычный художник, а гадальщик, опытный специалист.
   – Я вам не молодой человек.
   – А вы что, правда хотите погадать? – изумился Никита.
   – Но ведь нужно чем-то заняться, – благодушно ответила Адель. – Почему бы не гаданием?
   – А как же вы там карты разложите? – удивилась Сати. – На чем? В лифте ведь и стола нет.
   – Она на пол села, – пояснил вице-директор. – Сумасшедшая женщина…
   – На пол?
   – Ничего, деточка, здесь коврик. Чистенький коврик.
   Сисадмин озадаченно посмотрел на Сати и почесал в затылке.
   – Хоть бы стул в лифт ставили, что ли, – обеспокоенно сказала она. – Для пожилых-то людей.
   – Вы мне голову не дурите, – скрипучим голосом продолжал вице-директор. – Никто своего будущего знать не может. Или, может быть, вы знали, что лифт сломается?
   – Нет, про лифт я не знала. Жизненные мелочи я не предсказываю.
   – Конечно, – саркастически отозвался он.
   – Сати, деточка, а ты тоже ждешь лифт? – донесся голос гадалки. – Я боюсь, мы тут надолго.
   – Нет, Адель Михайловна, не лифт, – помявшись, сообщила Сати дверцам кабины. – Нам, собственно, э… ваш спутник нужен.
   Лифт внезапно загудел, табло вспыхнуло, но тотчас погасло снова.
   – Ремонтируют, – опасливо проговорил сисадмин. – Глядишь и починят, чего доброго… И тогда что?
   – Что-что… В Бразилию поедем, вот что, – сердито прошипела Сати.
   – А, так тебе нужен этот неприветливый человек? Он такой желчный. Не удивлюсь, если узнаю, что у него язва желудка.
   – Моя язва, мадам, вас не касается. Что нужно?
   Сати поняла, что вице-директор обращается к ним с Никитой.
   – Вы понимаете, это, конечно, странно прозвучит, – произнесла она извиняющимся тоном, обращаясь к дверям лифта, – но вам только что коллекцию монет подарили… А один экспонатик туда по ошибке попал, понимаете? Не могли бы вы нам ее отдать? А? Монетку…