Они заняли наблюдательную позицию метрах в пятидесяти от входа в офис страхового агентства.
Ждать пришлось минут двадцать, и Татьяна уже начала волноваться, не ускользнул ли Кальмин, пока она договаривалась с водилой.
Но кальмаровская «Мазда» покоилась на стоянке служебных авто, и это внушало определенные надежды на успех. Действительно, когда Татьяна уже было начала терять терпение, стеклянная дверь распахнулась, и молодой человек вылетел из офиса, как пробка из теплой бутылки с шампанским. Он на бегу снял машину с сигнализации, плюхнулся на водительское сиденье и с такой яростью хлопнул дверцей, будто она была виновата в его неурядицах.
Машина сдала назад и, круто развернувшись, понеслась по улице. Водила, которого наняла Татьяна, туго знал свое дело. Он тотчас дал по газам, и бежевый «жигуль» побежал следом.
– Не боись, не упустим, – перехватил хозяин тачки взволнованный взгляд своей клиентки. – От меня еще никто не уходил!
Действительно, водила «вел» Кальмара грамотно, будто всю жизнь занимался этим. Он не «садился» на задний бампер, но и далеко не отпускал объект внимания.
Катались они недолго – минут пятнадцать. «Мазда» остановилась около недавно отреставрированного здания, в котором при уже почти забытом социализме размещалась библиотека. Мраморная табличка размером с экран небольшого телевизора на углу здания свидетельствовала о том, что в еще более ранние времена большевики в этот доме думали свои великие думы, решая, как в отдельно взятой стране построить светлое будущее.
Это самое будущее все маячило, по уверениям ответственных товарищей, не за горами. Но, видно, и по равнине ему было добраться тяжело. Посему со временем бывший штаб революционной деятельности передали под детскую библиотеку, полагая, наверное, что в историческом здании юношам и девушкам умные мысли будут приходить в голову чаще.
Ну а продолжатели великих идей, вожди народных масс местного розлива перекочевали в здание более современное и несравненно более комфортабельное.
Коммунизм в отдельно взятой стране так и не построили, социализм – и тот рухнул. Партийные чины вдруг резко выявили у себя не только способности вести за собой массы – почти в каждом проснулся талант бизнесмена. Они почувствовали необходимость кто открыть свою фирму, кто приватизировать небольшое госпредприятие, кто основать аж целый банк.
Грушин Игнат Валерианович не был исключением. Бывшая библиотека, а ныне банк «Фламинго» принадлежал ему. Формально были, конечно, соучредители и все такое, но все знали, кто на самом деле хозяин.
Игнату Валериановичу едва стукнуло пятьдесят. Его карьера партийного работника была ошеломительной по скорости. Непосвященные удивленно пожимали плечами, пока кто-то из знавших суть дела не шептал кое-что на ухо завистнику. После этого, как правило, тот делал непроницаемое лицо и переставал интересоваться личностью Грушина.
Все дело в том, что Игнат, еще будучи студентом, очень удачно женился. Жена ему досталась, как он сам говорил про нее, «средненькая», по мнению однокурсников – просто страшилище, но зато какой у нее был папа! Такой тесть – на зависть любому! Один из высших чинов МВД области.
Короче, двухэтажная библиотека обросла стальными решетками на окнах, и вместо деревянной двери появилась стальная. Грязные еще пару лет назад стены сверкали новенькой желтой краской. Осталась неизменной лишь табличка на углу.
Кальмин покинул машину и почти бегом бросился ко входу. Татьяна, не раздумывая, сунула водителю сотку и распорядилась:
– Жди меня здесь. Получишь еще столько же.
После чего хлопнула дверцей и быстро направилась следом за Кальмаром. Тот поздоровался с охранником, угодливо пожавшим руку молодому человеку, махнул рукой кому-то и быстро поднялся по лестнице на второй этаж.
Татьяну охранник остановил и спросил о цели ее визита.
– Хочу открыть счет в вашем банке. Меня интересует, на каких условиях и все такое, – быстро нашлась она.
– Одну секундочку. – Человек в камуфляже подозвал служащего, и тот, стрельнув глазами в эффектную брюнетку, тотчас расплылся в профессиональной улыбке.
Они прошли с чиновником к окошку, и там служитель финансов принялся подробно объяснять Соколовой преимущества различного рода вкладов. Татьяна иногда прерывала его монолог вопросами, на которые тот толково и быстро отвечал. Беседовали они уже около пятнадцати минут, а Кальмар так и не спустился вниз. Понимая, что пора останавливаться на чем-то предметном, Кадетка соизволила открыть валютный счет и положила на него сто долларов.
– Передо мной мужчина забежал, – как бы невзначай спросила она, – он работает у вас?
– Нет, а это ваш знакомый?
– По-моему, я его в театре видела. Он не актер? – ляпнула Татьяна первое, что пришло ей в голову.
– Нет, он владелец страховой фирмы.
– Ого! И тоже ваш клиент?
– Да, кажется.
– Приятный мужчина, – одарив лукавым взглядом лысоватого коротышку-служащего, мечтательным тоном произнесла Кадетка. – Наверное, все ваши девушки от него без ума.
– Да он у нас на этаже не задерживается. Как придет – прямиком к директору.
– Ну да бог с ним, – Татьяна поняла, что пора ставить точку в расспросах о Павле, – давайте вернемся к нашим делам.
– Да, давайте, – незамедлительно согласился с ней служащий.
– Кстати, а кто директор столь почтенного заведения?
– Грушин Игнат Валерианович.
– Ага! Слышала про такого. Говорят, очень толковый человек.
Служащий что-то промямлил в ответ на похвалу руководителя. Чувствовалось, что отвлечения от основного дела начали его раздражать, и Татьяна прекратила расспросы. Быстро покончив с формальностями, она покинула «Фламинго». Кальмар так и не показался.
Водитель бежевого «жигуленка» развалился на своем сиденье, безучастно глядя сквозь лобовое стекло. Он перевел взгляд на клиентку.
– Ждем? – единственный вопрос, который он задал.
– Да.
Минут через двадцать вышел и Павел, и владелец «Фламинго» собственной персоной. Павел направился к своей машине, а Грушин – к белому «Мерседесу».
– Давай за тем «мерсом», – скомандовала Татьяна и, помня о своем обещании, протянула водиле сотку. «Деньги тают, как снег! Что бы я делала без Хомяка!» – невольно подумалось женщине.
Личный шофер Грушина не спеша вел машину. Остановился он у ресторана «Золотой конек». Раньше Татьяна там никогда не была. Заведение это было дорогим, совершенно ей не по карману. На сей раз пришлось идти туда.
Швейцар продырявил Соколову взглядом, но тем не менее принял от нее куртку. Она ненадолго заглянула в дамскую комнату, и, когда вышла, человек на входе в заведение проводил ее уже совсем другим взглядом.
Три головы повернулись в ее сторону, когда она царственной походкой вошла в зал. Несмотря на скромную одежду, выглядела Татьяна эффектно. Но даже не это главное. Кадетка умела себя преподнести, когда это было нужно. Сейчас же ей это было просто необходимо – до конца ультиматума, объявленного ей главарем наркоторговцев, осталось два дня.
Грушин оторвался от еды и встретил женщину легкой, заинтересованной улыбкой. Кадетка устроилась за соседним столиком.
Полистав меню, она остановилась на салате и кофе с пирожным.
Грушин повернул голову к женщине и, видно, собирался что-то сказать, но в это время запиликал сотовый. Игнат Валерианович с заметным раздражением оторвался от созерцания Татьяниных прелестей.
– Да, Грушин.
Некоторое время он молчал, слушая абонента, затем неожиданно весело рассмеялся.
– Дорогой, у тебя денег не хватит со мной тягаться, даже если ты продашь последние штаны. Все, пока! Не отрывай меня по пустякам от обеда.
В зале играла легкая музыка, но Татьяна отчетливо расслышала почти каждое слово. Грушин разговаривал в полный голос, совершенно не заботясь о том, услышит его кто-нибудь или нет.
Он отключил связь и убрал аппарат. Заметив, что красивая брюнетка оторвалась от салата и с интересом поглядывает в его сторону, делано вздохнув, пожаловался:
– Пообедать спокойно не дают!
– Сочувствую, – ответила Соколова, – поэтому я трубку оставляю в машине.
– Совершенно правильно делаете, – тут же согласился с ней владелец «Фламинго». – Кстати, вы не постоянный посетитель здесь, – уверенным тоном добавил он, – иначе я вас непременно бы знал.
– Я тут первый раз, – изобразив милое смущение, ответила Татьяна, – я вообще гостья в вашем городе. Все свои дела уладила и возвращаюсь в Питер завтра утром.
– Да? – тут же заинтересовался Грушин. – Ну и как вам наша провинция?
Татьяна вместо ответа пожала плечами, что следовало истолковать так: «Провинция – она и есть провинция».
– Знаете что, – Игнат Валерианович достал визитку и, неожиданно поднявшись, положил ее на столик перед Кадеткой, – перезвоните мне вечером. Часиков в шесть, скажем. Возможно, я сумею показать вам что-то интересное.
– Да? Буду рада!
Татьяна быстро покончила со своим скромным обедом и, подарив на прощание импозантному мужчине очаровательную улыбку, расплатилась с официантом и покинула ресторан.
Действия Кадетки не были спонтанными. Лично Игната Валериановича она не знала, но слухи среди ее коллег по профессии о нем ходили давно. Бабник он был известный. Причем услугами проституток почти не пользовался – предпочитал быть свободным художником. Поэтому вполне логично было предположить, что ей удастся привлечь его внимание. К тому же раньше Татьяне удавалось сладить с подобными субъектами практически всегда без особого труда. И на сей раз все прошло без сучка и задоринки.
Когда женщина одевалась, к ней попытался подкатить еще один мужчина из числа посетителей «Золотого конька». Но она его деликатно отшила, сославшись на занятость.
«Боже мой! Какой повышенный интерес к твоей персоне! – иронично отметила женщина про себя. – Самое время подумать о выгодном замужестве! Впрочем, – тут же охладила Кадетка свою буйную фантазию, – кавалеры эти давно опутаны семейными узами и расставаться с ними не спешат!»
Последнее женщина отметила безо всякого сожаления. Мысль о возможном замужестве покинула ее давно.
Она села в бежевый «жигуленок».
– Куда теперь?
Вопрос водителя застал ее немного врасплох.
«Действительно, а дальше что?»
– Давай отъедем отсюда пару кварталов, – сказала Татьяна, думая над своими дальнейшими действиями.
Пока машина катила вперед, мысли женщины опять невольно скользнули в прошлое…
– Тань! Возьми трубку, – нудный мужской голос вытащил ее из утренней полудремы. В последнее время она взяла привычку валяться в постели допоздна.
– Димчик, это, наверное, тебя! – томным голосом простонала в ответ Соколова.
– Сколько раз просил, не называй меня так! И возьми, черт бы тебя побрал, наконец трубку – это тебя!
– У-ух, – пришлось выбираться из теплой постели и топать на кухню.
Димчик был действительно занят – он готовил раствор для укола. Татьяна покосилась на его манипуляции со шприцем.
– На двоих? – лукаво спросила она.
– Про тебя забудешь, – пробормотал он и уже вполне миролюбивым голосом добавил: – Кажется, твоя матушка.
С Димчиком Татьяна познакомилась пару месяцев назад. Он помог ей купить «травки». С тех пор как Татьяна рассталась с Васькой, она позабыла о наркотиках, пока случай неожиданно не свел ее с одной компанией. Помогла ей в этом институтская подруга Неля. Круг ее общения был по-своему интересен: в основном люди интеллигентные, творческих профессий. «Травку» покуривали частенько. Там же судьба столкнула ее с Дмитрием. Он был на пару лет старше Татьяны, и поначалу она очень увлеклась им. Он был весь такой мягкий, пушистый, домашний.
Димчик в два счета приобщил ее к «винту» – до сей поры неизвестному Соколовой наркотику. Причем сумел сделать это так легко и просто, что потом Татьяна сама диву давалась! Вообще Димчик обладал исключительным даром убеждать людей, что вполне соответствовало выбранной им профессии – менеджер рекламного отдела очень популярной тарасовской газеты.
«Что могло понадобиться от меня предкам?» – подумала Соколова и лениво подняла трубку.
Страшный удар ждал ее – скоропостижно скончался отец.
И вновь то состояние душевной комы, что было после трагической смерти ее единственного возлюбленного, вернулось к Соколовой. Но этим ее несчастья не ограничились – через несколько месяцев умерла и мать. Татьяна запила. В этот период жизни она вообще четко не осознавала, что творилось с ней и вокруг нее. Димчик растворился в неизвестном направлении. Соколова была на него не в обиде, ведь любви между ними не было и в помине.
Иногда заходила Неля. Сначала плакала вместе с ней, потом уговаривала, ругала, но пробить тот панцирь пустоты, что окружил душу Татьяны, не было никакой возможности.
Однажды появился Димчик и с ним еще один мужик. Звали его Слава. Благодаря этому самому Славе в жизни Татьяны совершилась еще одна перемена…
– Дальше куда? – вернул ее в настоящее вопрос владельца бежевого «жигуленка».
Татьяна очнулась от своих дум и огляделась по сторонам. Мужик привез ее к бывшему кинотеатру «Ударник». Машина стояла на светофоре, и вопрос ее хозяина был более чем закономерен.
– Давай рассчитаемся. Я тут выйду.
– Здесь нельзя, – забеспокоился частник.
– Ну, давай где можно.
Кадетка покинула бежевую тачку и не спеша направилась по Московской в сторону Волги. Ей всегда лучше думалось на ходу – привычка еще с тех времен, когда она совмещала учебу в университете с работой экскурсовода. Правда, к настоящей работе гида ее деятельность имела мало отношения, но это уже детали.
«Итак, что мы имеем? – решила она подвести итог своим мероприятиям за сегодня. – Первое: загадочный ключ – это скорее всего шифр от ячейки на вокзале в камере хранения. Второе: Кальмар сразу же после моего звонка метнулся к Игнату Валериановичу. С большой степенью вероятности можно предположить, что бригада КИНа выполняет какую-то работу для него. Ведь Кальмар – правая рука Климентьева. И работа эта напрямую связана с тем же самым ключом или шифром, будь он неладен!»
Она перешла через улицу и на другой стороне вновь вернулась к прерванным размышлениям.
«Итак, если убитые (или убитая) девушки привезли наркоту, то откуда про это узнал Климентьев? Кто-то из них вполне мог рассказать кому-то из бойцов Кальмара. Допустим, одна из подруг – Марина – трахалась с Леваном. Леван – человек Тореадора. Ну а вторая – Ольга – любовница кого-то из кальмаровских парней, растрезвонила ему все. Ну а дальше – по цепочке до шефа. Стоп!»
Выстроившееся так чудесно логическое объяснение произошедшего разбивалось о всплывшую сегодня фигуру Грушина. «Ну, допустим, КИН решил воспользоваться случаем и кинуть кавказцев на наркоту, но Грушин-то тут при чем?»
Действительно, фигура директора «Фламинго» никак не состыковывалась с торговлей зельем. Тот ни за что не сунет свой нос в дерьмо вроде этого. Уровень не тот.
«Ладно, нечего гадать на кофейной гуще, – справедливо решила женщина, – подожду вечера. Возможно, свидание с Игнатом Валериановичем подкинет новую пищу для размышлений!»
Времени до предполагаемого свидания с Грушиным было еще навалом, посему Татьяна решила встретиться с другим человеком. Она набрала номер Сиделина. Трубку поднял сам Анатолий Андреевич.
– Анатолий Андреевич, мне необходимо с вами встретиться, – сказала женщина своим нормальным голосом и, тут же спохватившись, добавила торопливо: – Только, ради бога, не называйте по имени, с кем вы разговариваете.
– Понял, сейчас подъеду.
– Я в «Липках» вас ждать буду, недалеко от центрального входа.
– Договорились, жди.
Татьяна, пока шла к известному тарасовскому парку, размышляла все на тот же предмет: какое участие во всей этой кутерьме может принимать Грушин? Никак его фигура не вписывалась в выстроенную схему.
«Может, он совсем не при делах? Кальмар мог приехать к нему просто за деньгами, не объясняя, на что они ему нужны! Заручиться обещанием финансовой поддержки».
Соколова некоторое время обдумывала этот вариант и решила попозже проверить его по уже использованной схеме – позвонить Игнату Валериановичу и предложить ему купить шифр напрямую.
Она вошла в «Липки» и направилась по аллейке к ближайшей скамеечке. Лавка после дождя была мокрая, и усаживаться на нее у Татьяны не возникло никакого желания. К счастью, Сиделин не заставил себя долго ждать. Он чуть было не пролетел мимо женщины, и Соколовой пришлось окликнуть его.
– Черт! Тебя и не узнать! – поразился он преображению Кадетки.
– В последнее время блондинок больно часто убивают, – ответила ему Татьяна с невольным смешком, – вот я и решила сменить масть на время.
– Мудрое решение, – поддержал иронию майор и уже серьезно спросил: – Так о чем же мы будем беседовать?
– Прежде всего я объясню, в каком положении оказалась. Отчасти, между прочим, благодаря вам.
– Даже так?
– Мне выставили ультиматум. В течение трех дней я должна найти какой-то ключ или шифр кодового замка, не знаю еще пока точно. Если я не сделаю этого, мне отрежут голову или воткнут нож в сердце – это как им будет угодно!
– Пошли пройдемся, и ты мне все спокойно расскажешь, – предложил Сиделин, неожиданно беря женщину под руку.
Татьяна не спеша поведала о событиях вчерашнего дня. Она не стала рассказывать о своей встрече с Хомяковым, посчитав, что майору ни к чему знать о ее старом знакомом.
– Ну и что ты думаешь делать? – нахмурясь, спросил ее Анатолий Андреевич после того, как молча обдумал услышанное.
– Стараюсь выяснить, что же от меня хотят, – просто ответила Кадетка.
– Ну и как, получается?
– Анатолий Андреевич, – останавливаясь и глядя прямо в глаза офицеру милиции, четко выговорила женщина, – мне о вас отзывались как о честном и порядочном человеке…
– До сих пор сам считал себя таковым, – усмехнувшись, ответил Сиделин.
– Вы знаете, что Варенцов «пашет» на Климентьева?
– Ого! Это серьезное обвинение!
– На то есть свои основания. Поймите, я не хочу никого ни в чем обвинять, но не принять такой факт к сведению, простите, не могу.
– Ну и что ты собираешься делать?
– У меня есть к вам деловое предложение.
– Слушаю, – вновь чуть усмехнувшись, ответил Сиделин.
– Ответьте, если сможете, на кое-какие вопросы, а я, в свою очередь, обещаю вам первому сообщить, если мне удастся установить настоящего убийцу. Ведь тот, что сидит сейчас у вас, я так поняла, просто козел отпущения?
– Сидит он не у нас, а в СИЗО. А сейчас даже не там, а в больничке тюремной, – грустно вздохнув, ответил оперуполномоченный.
– Что? Пытались убить?!
– Нет, сам себя чуть жизни не лишил. Вены вскрыл. Хорошо, вовремя заметили.
– Как же он так?
– Крышкой от консервной банки. Как она к нему попала – еще предстоит разбираться.
– Ну так что насчет сотрудничества?
Сиделин надолго задумался, медленно шагая вперед. Татьяна уже хотела было его потревожить, но мужчина неожиданно сам резко повернул к ней голову и улыбнулся.
– Хорошо, я согласен. Так с чего начнем?
– Наехала на меня кавказская группировка. Главный у них такой лощеный весь из себя. Не знаете?
– Чем занимаются?
– Наркотой. У них точка на Волжском рынке.
Сиделин задумался и через минуту выдал:
– Похож на Рахима Резаева по кличке Франт.
– Вполне соответствует своему прозвищу.
– Только он не главный. Над ним еще есть кто-то посерьезней. Иначе он себя бы так борзо не вел.
– Анатолий Андреевич, скажите, а задержанный по подозрению в убийстве… Что с ним не так?
Оперуполномоченный подумал, а затем посмотрел Татьяне в глаза. Словно сам надеялся найти там ответ на какой-то вопрос.
– Ты знаешь, есть профессиональные киллеры, профессиональные актеры, – чуть глуховатым голосом начал перечислять он, – а наш тянет на профессионального сумасшедшего. И самое главное – кроме его признания, у нас на него абсолютно ничего нет. И больше того, я на сто процентов уверен, что он не имеет никакого отношения к убийству девушек. На следственном эксперименте я понял это окончательно!
– А зачем было нужно его подставлять? Чтобы отвести подозрение от настоящего убийцы?
– До сегодняшней встречи с тобой я тоже так думал, – признался Анатолий Андреевич. – Теперь у меня еще кое-какие мыслишки есть… но их проверить нужно. – Он опять на некоторое время ушел в размышления и вдруг, резко вскинув голову, улыбнулся Татьяне. – Давай так: ты занимаешься Грушиным. У тебя это лучше получится. Постарайся вытянуть из него максимум информации. А я тем временем твоим Леваном займусь. Может, с этой стороны удастся что вытянуть. А завтра встретимся и поделимся успехами. Идет?
– Вполне, – согласилась Соколова, и, договорившись о встрече, они распрощались.
Татьяна спустилась на набережную, пошла вдоль воды. Мелкая волна по-осеннему хмурой реки несильно била в бетон ограждения. Одинокий рыбак закутался в полиэтиленовый плащ и не спускал глаз со спиннинга, ожидая поклевки.
Женщина прошла мимо.
Она вспомнила, как Кальмар ухмыльнулся, когда рассказал ей о том, что предполагаемый маньяк пойман. Вполне можно предположить, что они сами и сдали его Варенцову. Но вот убийство Мандарина было для Павла неожиданностью.
«Однако он не поленился расспросить обо всем уже после того, как сумасшедший был арестован. Следователь – их человек. Какого черта нужно было меня пытать?! Да потому, что ему не убийца нужен, а ключ или шифр! Они и подставили побыстрей бедолагу, чтобы менты успокоились и под ногами не мешались!» – неожиданно пришло на ум Татьяне, и она принялась со всех сторон анализировать подобный вариант действия бандитов. Получалось очень даже правдоподобно!
Ей на ум пришла еще одна идея, и Татьяна, пока у нее было в запасе время, решила воплотить ее в жизнь. Она быстро поймала тачку. Водитель на предложение отвезти женщину на вокзал молча кивнул головой, даже не назвав цену.
Татьяна дважды подряд нажала кнопку звонка. Дверь открыл сам Зариф. Он поначалу тупо уставился на гостью, потом неуверенно залепетал:
– Та-ня? Это ты? Ты зачем так с собой сделала?
– За надом, – коротко отрезала та и, пропихнув изумленного мужика в собственный коридор, добавила: – Разговор у меня к тебе есть.
– Проходи, – пригласил изумленный азербайджанец, продолжая топтаться в коридоре и таращиться на неожиданную гостью.
– Что случилось?! – первым делом поинтересовался золотозубый комендант общежития, когда закрыл дверь в комнату.
– Слушай, Зарифчик, у тебя на вокзале много знакомых, – издалека начала Татьяна, – земляки там…
– Да, а чего ты хочешь? – насторожился тот сразу.
– Несколько дней назад тут девушку убили неподалеку, может, слышал?
– Да так, болтал кто-то, кто – не помню, – уклончиво ответил Зариф, при этом глаза его блеснули хитрющим образом.
– А вот ты, Зарифчик, поспрашивай, вспомни. А я завтра к тебе в это же время загляну. Если узнаешь что интересного – вот, твое будет. – При последних словах Татьяна вытащила из кошелька стодолларовую бумажку и помахала ею перед носом изумленного уроженца солнечного юга.
– Тебе зачем? – немного оправившись от изумления, наконец спросил он.
Татьяна, конечно же, ждала этого вопроса и совершенно спокойно рассказала ему, что погибшая девушка – ее дальняя родственница. Вспомнила о том, как много времени малышкой та проводила у нее в гостях. А менты, падлы такие, не хотят чесаться. Зариф во время ее пространного монолога не забывал время от времени с пониманием кивать головой, хотя по его глазам было видно, что он не верит ни единому слову.
– Ладно, если так, постараюсь что-либо узнать, – тяжело вздохнув, наконец согласился он.
Татьяна поднялась.
– Подожди, куда спешишь? – заволновался хозяин постоялого двора. По-воровски оглядевшись по сторонам, хотя в этом не было никакой необходимости, и понизив голос до шепота, он предложил: – Мне из Киргизии такие шишки прислали. «Кумар» – м-ня.
Он сложил щепоткой пальцы и чмокнул в них, тут же раскрыв ладонь, как раскрывается бутон цветка. Затем с фальшивой улыбкой уставился на Татьяну, ожидая ее реакции на его роскошное предложение. Золотой оскал выказывал полное радушие, а глаза смотрели одновременно похотливо и настороженно, с изрядной примесью любопытства. Поскольку женщина продолжала хранить молчание, он добавил заветную, с его точки зрения, фразу:
– Э-э-э! О деньгах не думай! Я угощаю.
Татьяна нисколько не сомневалась в таком финале беседы.
– Как-нибудь в другой раз. Извини, сейчас очень спешу, – твердо отказала ему Татьяна и попросила себя проводить.
Пока они шли по коридору, Кадетка на время сделалась объектом наблюдений многочисленных черных глаз. Любопытные земляки и землячки Зарифа провожали женщину веселыми замечаниями на родном языке. Очутившись на улице, Татьяна бросила взгляд на часики и направилась к телефонной будке. Пора было звонить Грушину.
– Поедем, красо-о-о-тка, ката-а-ться! – подпевал Игнат Валерианович магнитофону густым баритоном. Он давно уже по-хозяйски опустил руку на плечо Татьяны и, довольный донельзя, помогал Лидии Андреевне Руслановой выводить рулады.
Они совсем недавно покинули «Тройку» – небольшой уютный ресторанчик в центре города и теперь катили по направлению к загородной усадьбе Грушина на Зоналке. Там он обещал мнимой гостье из Питера настоящую стерляжью уху, баньку и многие прочие прелести жизни, о которых разгулявшийся директор банка пока только деликатно намекал.
Ждать пришлось минут двадцать, и Татьяна уже начала волноваться, не ускользнул ли Кальмин, пока она договаривалась с водилой.
Но кальмаровская «Мазда» покоилась на стоянке служебных авто, и это внушало определенные надежды на успех. Действительно, когда Татьяна уже было начала терять терпение, стеклянная дверь распахнулась, и молодой человек вылетел из офиса, как пробка из теплой бутылки с шампанским. Он на бегу снял машину с сигнализации, плюхнулся на водительское сиденье и с такой яростью хлопнул дверцей, будто она была виновата в его неурядицах.
Машина сдала назад и, круто развернувшись, понеслась по улице. Водила, которого наняла Татьяна, туго знал свое дело. Он тотчас дал по газам, и бежевый «жигуль» побежал следом.
– Не боись, не упустим, – перехватил хозяин тачки взволнованный взгляд своей клиентки. – От меня еще никто не уходил!
Действительно, водила «вел» Кальмара грамотно, будто всю жизнь занимался этим. Он не «садился» на задний бампер, но и далеко не отпускал объект внимания.
Катались они недолго – минут пятнадцать. «Мазда» остановилась около недавно отреставрированного здания, в котором при уже почти забытом социализме размещалась библиотека. Мраморная табличка размером с экран небольшого телевизора на углу здания свидетельствовала о том, что в еще более ранние времена большевики в этот доме думали свои великие думы, решая, как в отдельно взятой стране построить светлое будущее.
Это самое будущее все маячило, по уверениям ответственных товарищей, не за горами. Но, видно, и по равнине ему было добраться тяжело. Посему со временем бывший штаб революционной деятельности передали под детскую библиотеку, полагая, наверное, что в историческом здании юношам и девушкам умные мысли будут приходить в голову чаще.
Ну а продолжатели великих идей, вожди народных масс местного розлива перекочевали в здание более современное и несравненно более комфортабельное.
Коммунизм в отдельно взятой стране так и не построили, социализм – и тот рухнул. Партийные чины вдруг резко выявили у себя не только способности вести за собой массы – почти в каждом проснулся талант бизнесмена. Они почувствовали необходимость кто открыть свою фирму, кто приватизировать небольшое госпредприятие, кто основать аж целый банк.
Грушин Игнат Валерианович не был исключением. Бывшая библиотека, а ныне банк «Фламинго» принадлежал ему. Формально были, конечно, соучредители и все такое, но все знали, кто на самом деле хозяин.
Игнату Валериановичу едва стукнуло пятьдесят. Его карьера партийного работника была ошеломительной по скорости. Непосвященные удивленно пожимали плечами, пока кто-то из знавших суть дела не шептал кое-что на ухо завистнику. После этого, как правило, тот делал непроницаемое лицо и переставал интересоваться личностью Грушина.
Все дело в том, что Игнат, еще будучи студентом, очень удачно женился. Жена ему досталась, как он сам говорил про нее, «средненькая», по мнению однокурсников – просто страшилище, но зато какой у нее был папа! Такой тесть – на зависть любому! Один из высших чинов МВД области.
Короче, двухэтажная библиотека обросла стальными решетками на окнах, и вместо деревянной двери появилась стальная. Грязные еще пару лет назад стены сверкали новенькой желтой краской. Осталась неизменной лишь табличка на углу.
Кальмин покинул машину и почти бегом бросился ко входу. Татьяна, не раздумывая, сунула водителю сотку и распорядилась:
– Жди меня здесь. Получишь еще столько же.
После чего хлопнула дверцей и быстро направилась следом за Кальмаром. Тот поздоровался с охранником, угодливо пожавшим руку молодому человеку, махнул рукой кому-то и быстро поднялся по лестнице на второй этаж.
Татьяну охранник остановил и спросил о цели ее визита.
– Хочу открыть счет в вашем банке. Меня интересует, на каких условиях и все такое, – быстро нашлась она.
– Одну секундочку. – Человек в камуфляже подозвал служащего, и тот, стрельнув глазами в эффектную брюнетку, тотчас расплылся в профессиональной улыбке.
Они прошли с чиновником к окошку, и там служитель финансов принялся подробно объяснять Соколовой преимущества различного рода вкладов. Татьяна иногда прерывала его монолог вопросами, на которые тот толково и быстро отвечал. Беседовали они уже около пятнадцати минут, а Кальмар так и не спустился вниз. Понимая, что пора останавливаться на чем-то предметном, Кадетка соизволила открыть валютный счет и положила на него сто долларов.
– Передо мной мужчина забежал, – как бы невзначай спросила она, – он работает у вас?
– Нет, а это ваш знакомый?
– По-моему, я его в театре видела. Он не актер? – ляпнула Татьяна первое, что пришло ей в голову.
– Нет, он владелец страховой фирмы.
– Ого! И тоже ваш клиент?
– Да, кажется.
– Приятный мужчина, – одарив лукавым взглядом лысоватого коротышку-служащего, мечтательным тоном произнесла Кадетка. – Наверное, все ваши девушки от него без ума.
– Да он у нас на этаже не задерживается. Как придет – прямиком к директору.
– Ну да бог с ним, – Татьяна поняла, что пора ставить точку в расспросах о Павле, – давайте вернемся к нашим делам.
– Да, давайте, – незамедлительно согласился с ней служащий.
– Кстати, а кто директор столь почтенного заведения?
– Грушин Игнат Валерианович.
– Ага! Слышала про такого. Говорят, очень толковый человек.
Служащий что-то промямлил в ответ на похвалу руководителя. Чувствовалось, что отвлечения от основного дела начали его раздражать, и Татьяна прекратила расспросы. Быстро покончив с формальностями, она покинула «Фламинго». Кальмар так и не показался.
Водитель бежевого «жигуленка» развалился на своем сиденье, безучастно глядя сквозь лобовое стекло. Он перевел взгляд на клиентку.
– Ждем? – единственный вопрос, который он задал.
– Да.
Минут через двадцать вышел и Павел, и владелец «Фламинго» собственной персоной. Павел направился к своей машине, а Грушин – к белому «Мерседесу».
– Давай за тем «мерсом», – скомандовала Татьяна и, помня о своем обещании, протянула водиле сотку. «Деньги тают, как снег! Что бы я делала без Хомяка!» – невольно подумалось женщине.
Личный шофер Грушина не спеша вел машину. Остановился он у ресторана «Золотой конек». Раньше Татьяна там никогда не была. Заведение это было дорогим, совершенно ей не по карману. На сей раз пришлось идти туда.
Швейцар продырявил Соколову взглядом, но тем не менее принял от нее куртку. Она ненадолго заглянула в дамскую комнату, и, когда вышла, человек на входе в заведение проводил ее уже совсем другим взглядом.
Три головы повернулись в ее сторону, когда она царственной походкой вошла в зал. Несмотря на скромную одежду, выглядела Татьяна эффектно. Но даже не это главное. Кадетка умела себя преподнести, когда это было нужно. Сейчас же ей это было просто необходимо – до конца ультиматума, объявленного ей главарем наркоторговцев, осталось два дня.
Грушин оторвался от еды и встретил женщину легкой, заинтересованной улыбкой. Кадетка устроилась за соседним столиком.
Полистав меню, она остановилась на салате и кофе с пирожным.
Грушин повернул голову к женщине и, видно, собирался что-то сказать, но в это время запиликал сотовый. Игнат Валерианович с заметным раздражением оторвался от созерцания Татьяниных прелестей.
– Да, Грушин.
Некоторое время он молчал, слушая абонента, затем неожиданно весело рассмеялся.
– Дорогой, у тебя денег не хватит со мной тягаться, даже если ты продашь последние штаны. Все, пока! Не отрывай меня по пустякам от обеда.
В зале играла легкая музыка, но Татьяна отчетливо расслышала почти каждое слово. Грушин разговаривал в полный голос, совершенно не заботясь о том, услышит его кто-нибудь или нет.
Он отключил связь и убрал аппарат. Заметив, что красивая брюнетка оторвалась от салата и с интересом поглядывает в его сторону, делано вздохнув, пожаловался:
– Пообедать спокойно не дают!
– Сочувствую, – ответила Соколова, – поэтому я трубку оставляю в машине.
– Совершенно правильно делаете, – тут же согласился с ней владелец «Фламинго». – Кстати, вы не постоянный посетитель здесь, – уверенным тоном добавил он, – иначе я вас непременно бы знал.
– Я тут первый раз, – изобразив милое смущение, ответила Татьяна, – я вообще гостья в вашем городе. Все свои дела уладила и возвращаюсь в Питер завтра утром.
– Да? – тут же заинтересовался Грушин. – Ну и как вам наша провинция?
Татьяна вместо ответа пожала плечами, что следовало истолковать так: «Провинция – она и есть провинция».
– Знаете что, – Игнат Валерианович достал визитку и, неожиданно поднявшись, положил ее на столик перед Кадеткой, – перезвоните мне вечером. Часиков в шесть, скажем. Возможно, я сумею показать вам что-то интересное.
– Да? Буду рада!
Татьяна быстро покончила со своим скромным обедом и, подарив на прощание импозантному мужчине очаровательную улыбку, расплатилась с официантом и покинула ресторан.
Действия Кадетки не были спонтанными. Лично Игната Валериановича она не знала, но слухи среди ее коллег по профессии о нем ходили давно. Бабник он был известный. Причем услугами проституток почти не пользовался – предпочитал быть свободным художником. Поэтому вполне логично было предположить, что ей удастся привлечь его внимание. К тому же раньше Татьяне удавалось сладить с подобными субъектами практически всегда без особого труда. И на сей раз все прошло без сучка и задоринки.
Когда женщина одевалась, к ней попытался подкатить еще один мужчина из числа посетителей «Золотого конька». Но она его деликатно отшила, сославшись на занятость.
«Боже мой! Какой повышенный интерес к твоей персоне! – иронично отметила женщина про себя. – Самое время подумать о выгодном замужестве! Впрочем, – тут же охладила Кадетка свою буйную фантазию, – кавалеры эти давно опутаны семейными узами и расставаться с ними не спешат!»
Последнее женщина отметила безо всякого сожаления. Мысль о возможном замужестве покинула ее давно.
Она села в бежевый «жигуленок».
– Куда теперь?
Вопрос водителя застал ее немного врасплох.
«Действительно, а дальше что?»
– Давай отъедем отсюда пару кварталов, – сказала Татьяна, думая над своими дальнейшими действиями.
Пока машина катила вперед, мысли женщины опять невольно скользнули в прошлое…
* * *
– Тань! Возьми трубку, – нудный мужской голос вытащил ее из утренней полудремы. В последнее время она взяла привычку валяться в постели допоздна.
– Димчик, это, наверное, тебя! – томным голосом простонала в ответ Соколова.
– Сколько раз просил, не называй меня так! И возьми, черт бы тебя побрал, наконец трубку – это тебя!
– У-ух, – пришлось выбираться из теплой постели и топать на кухню.
Димчик был действительно занят – он готовил раствор для укола. Татьяна покосилась на его манипуляции со шприцем.
– На двоих? – лукаво спросила она.
– Про тебя забудешь, – пробормотал он и уже вполне миролюбивым голосом добавил: – Кажется, твоя матушка.
С Димчиком Татьяна познакомилась пару месяцев назад. Он помог ей купить «травки». С тех пор как Татьяна рассталась с Васькой, она позабыла о наркотиках, пока случай неожиданно не свел ее с одной компанией. Помогла ей в этом институтская подруга Неля. Круг ее общения был по-своему интересен: в основном люди интеллигентные, творческих профессий. «Травку» покуривали частенько. Там же судьба столкнула ее с Дмитрием. Он был на пару лет старше Татьяны, и поначалу она очень увлеклась им. Он был весь такой мягкий, пушистый, домашний.
Димчик в два счета приобщил ее к «винту» – до сей поры неизвестному Соколовой наркотику. Причем сумел сделать это так легко и просто, что потом Татьяна сама диву давалась! Вообще Димчик обладал исключительным даром убеждать людей, что вполне соответствовало выбранной им профессии – менеджер рекламного отдела очень популярной тарасовской газеты.
«Что могло понадобиться от меня предкам?» – подумала Соколова и лениво подняла трубку.
Страшный удар ждал ее – скоропостижно скончался отец.
И вновь то состояние душевной комы, что было после трагической смерти ее единственного возлюбленного, вернулось к Соколовой. Но этим ее несчастья не ограничились – через несколько месяцев умерла и мать. Татьяна запила. В этот период жизни она вообще четко не осознавала, что творилось с ней и вокруг нее. Димчик растворился в неизвестном направлении. Соколова была на него не в обиде, ведь любви между ними не было и в помине.
Иногда заходила Неля. Сначала плакала вместе с ней, потом уговаривала, ругала, но пробить тот панцирь пустоты, что окружил душу Татьяны, не было никакой возможности.
Однажды появился Димчик и с ним еще один мужик. Звали его Слава. Благодаря этому самому Славе в жизни Татьяны совершилась еще одна перемена…
* * *
– Дальше куда? – вернул ее в настоящее вопрос владельца бежевого «жигуленка».
Татьяна очнулась от своих дум и огляделась по сторонам. Мужик привез ее к бывшему кинотеатру «Ударник». Машина стояла на светофоре, и вопрос ее хозяина был более чем закономерен.
– Давай рассчитаемся. Я тут выйду.
– Здесь нельзя, – забеспокоился частник.
– Ну, давай где можно.
Кадетка покинула бежевую тачку и не спеша направилась по Московской в сторону Волги. Ей всегда лучше думалось на ходу – привычка еще с тех времен, когда она совмещала учебу в университете с работой экскурсовода. Правда, к настоящей работе гида ее деятельность имела мало отношения, но это уже детали.
«Итак, что мы имеем? – решила она подвести итог своим мероприятиям за сегодня. – Первое: загадочный ключ – это скорее всего шифр от ячейки на вокзале в камере хранения. Второе: Кальмар сразу же после моего звонка метнулся к Игнату Валериановичу. С большой степенью вероятности можно предположить, что бригада КИНа выполняет какую-то работу для него. Ведь Кальмар – правая рука Климентьева. И работа эта напрямую связана с тем же самым ключом или шифром, будь он неладен!»
Она перешла через улицу и на другой стороне вновь вернулась к прерванным размышлениям.
«Итак, если убитые (или убитая) девушки привезли наркоту, то откуда про это узнал Климентьев? Кто-то из них вполне мог рассказать кому-то из бойцов Кальмара. Допустим, одна из подруг – Марина – трахалась с Леваном. Леван – человек Тореадора. Ну а вторая – Ольга – любовница кого-то из кальмаровских парней, растрезвонила ему все. Ну а дальше – по цепочке до шефа. Стоп!»
Выстроившееся так чудесно логическое объяснение произошедшего разбивалось о всплывшую сегодня фигуру Грушина. «Ну, допустим, КИН решил воспользоваться случаем и кинуть кавказцев на наркоту, но Грушин-то тут при чем?»
Действительно, фигура директора «Фламинго» никак не состыковывалась с торговлей зельем. Тот ни за что не сунет свой нос в дерьмо вроде этого. Уровень не тот.
«Ладно, нечего гадать на кофейной гуще, – справедливо решила женщина, – подожду вечера. Возможно, свидание с Игнатом Валериановичем подкинет новую пищу для размышлений!»
Времени до предполагаемого свидания с Грушиным было еще навалом, посему Татьяна решила встретиться с другим человеком. Она набрала номер Сиделина. Трубку поднял сам Анатолий Андреевич.
– Анатолий Андреевич, мне необходимо с вами встретиться, – сказала женщина своим нормальным голосом и, тут же спохватившись, добавила торопливо: – Только, ради бога, не называйте по имени, с кем вы разговариваете.
– Понял, сейчас подъеду.
– Я в «Липках» вас ждать буду, недалеко от центрального входа.
– Договорились, жди.
Татьяна, пока шла к известному тарасовскому парку, размышляла все на тот же предмет: какое участие во всей этой кутерьме может принимать Грушин? Никак его фигура не вписывалась в выстроенную схему.
«Может, он совсем не при делах? Кальмар мог приехать к нему просто за деньгами, не объясняя, на что они ему нужны! Заручиться обещанием финансовой поддержки».
Соколова некоторое время обдумывала этот вариант и решила попозже проверить его по уже использованной схеме – позвонить Игнату Валериановичу и предложить ему купить шифр напрямую.
Она вошла в «Липки» и направилась по аллейке к ближайшей скамеечке. Лавка после дождя была мокрая, и усаживаться на нее у Татьяны не возникло никакого желания. К счастью, Сиделин не заставил себя долго ждать. Он чуть было не пролетел мимо женщины, и Соколовой пришлось окликнуть его.
– Черт! Тебя и не узнать! – поразился он преображению Кадетки.
– В последнее время блондинок больно часто убивают, – ответила ему Татьяна с невольным смешком, – вот я и решила сменить масть на время.
– Мудрое решение, – поддержал иронию майор и уже серьезно спросил: – Так о чем же мы будем беседовать?
– Прежде всего я объясню, в каком положении оказалась. Отчасти, между прочим, благодаря вам.
– Даже так?
– Мне выставили ультиматум. В течение трех дней я должна найти какой-то ключ или шифр кодового замка, не знаю еще пока точно. Если я не сделаю этого, мне отрежут голову или воткнут нож в сердце – это как им будет угодно!
– Пошли пройдемся, и ты мне все спокойно расскажешь, – предложил Сиделин, неожиданно беря женщину под руку.
Татьяна не спеша поведала о событиях вчерашнего дня. Она не стала рассказывать о своей встрече с Хомяковым, посчитав, что майору ни к чему знать о ее старом знакомом.
– Ну и что ты думаешь делать? – нахмурясь, спросил ее Анатолий Андреевич после того, как молча обдумал услышанное.
– Стараюсь выяснить, что же от меня хотят, – просто ответила Кадетка.
– Ну и как, получается?
– Анатолий Андреевич, – останавливаясь и глядя прямо в глаза офицеру милиции, четко выговорила женщина, – мне о вас отзывались как о честном и порядочном человеке…
– До сих пор сам считал себя таковым, – усмехнувшись, ответил Сиделин.
– Вы знаете, что Варенцов «пашет» на Климентьева?
– Ого! Это серьезное обвинение!
– На то есть свои основания. Поймите, я не хочу никого ни в чем обвинять, но не принять такой факт к сведению, простите, не могу.
– Ну и что ты собираешься делать?
– У меня есть к вам деловое предложение.
– Слушаю, – вновь чуть усмехнувшись, ответил Сиделин.
– Ответьте, если сможете, на кое-какие вопросы, а я, в свою очередь, обещаю вам первому сообщить, если мне удастся установить настоящего убийцу. Ведь тот, что сидит сейчас у вас, я так поняла, просто козел отпущения?
– Сидит он не у нас, а в СИЗО. А сейчас даже не там, а в больничке тюремной, – грустно вздохнув, ответил оперуполномоченный.
– Что? Пытались убить?!
– Нет, сам себя чуть жизни не лишил. Вены вскрыл. Хорошо, вовремя заметили.
– Как же он так?
– Крышкой от консервной банки. Как она к нему попала – еще предстоит разбираться.
– Ну так что насчет сотрудничества?
Сиделин надолго задумался, медленно шагая вперед. Татьяна уже хотела было его потревожить, но мужчина неожиданно сам резко повернул к ней голову и улыбнулся.
– Хорошо, я согласен. Так с чего начнем?
– Наехала на меня кавказская группировка. Главный у них такой лощеный весь из себя. Не знаете?
– Чем занимаются?
– Наркотой. У них точка на Волжском рынке.
Сиделин задумался и через минуту выдал:
– Похож на Рахима Резаева по кличке Франт.
– Вполне соответствует своему прозвищу.
– Только он не главный. Над ним еще есть кто-то посерьезней. Иначе он себя бы так борзо не вел.
– Анатолий Андреевич, скажите, а задержанный по подозрению в убийстве… Что с ним не так?
Оперуполномоченный подумал, а затем посмотрел Татьяне в глаза. Словно сам надеялся найти там ответ на какой-то вопрос.
– Ты знаешь, есть профессиональные киллеры, профессиональные актеры, – чуть глуховатым голосом начал перечислять он, – а наш тянет на профессионального сумасшедшего. И самое главное – кроме его признания, у нас на него абсолютно ничего нет. И больше того, я на сто процентов уверен, что он не имеет никакого отношения к убийству девушек. На следственном эксперименте я понял это окончательно!
– А зачем было нужно его подставлять? Чтобы отвести подозрение от настоящего убийцы?
– До сегодняшней встречи с тобой я тоже так думал, – признался Анатолий Андреевич. – Теперь у меня еще кое-какие мыслишки есть… но их проверить нужно. – Он опять на некоторое время ушел в размышления и вдруг, резко вскинув голову, улыбнулся Татьяне. – Давай так: ты занимаешься Грушиным. У тебя это лучше получится. Постарайся вытянуть из него максимум информации. А я тем временем твоим Леваном займусь. Может, с этой стороны удастся что вытянуть. А завтра встретимся и поделимся успехами. Идет?
– Вполне, – согласилась Соколова, и, договорившись о встрече, они распрощались.
Татьяна спустилась на набережную, пошла вдоль воды. Мелкая волна по-осеннему хмурой реки несильно била в бетон ограждения. Одинокий рыбак закутался в полиэтиленовый плащ и не спускал глаз со спиннинга, ожидая поклевки.
Женщина прошла мимо.
Она вспомнила, как Кальмар ухмыльнулся, когда рассказал ей о том, что предполагаемый маньяк пойман. Вполне можно предположить, что они сами и сдали его Варенцову. Но вот убийство Мандарина было для Павла неожиданностью.
«Однако он не поленился расспросить обо всем уже после того, как сумасшедший был арестован. Следователь – их человек. Какого черта нужно было меня пытать?! Да потому, что ему не убийца нужен, а ключ или шифр! Они и подставили побыстрей бедолагу, чтобы менты успокоились и под ногами не мешались!» – неожиданно пришло на ум Татьяне, и она принялась со всех сторон анализировать подобный вариант действия бандитов. Получалось очень даже правдоподобно!
Ей на ум пришла еще одна идея, и Татьяна, пока у нее было в запасе время, решила воплотить ее в жизнь. Она быстро поймала тачку. Водитель на предложение отвезти женщину на вокзал молча кивнул головой, даже не назвав цену.
Татьяна дважды подряд нажала кнопку звонка. Дверь открыл сам Зариф. Он поначалу тупо уставился на гостью, потом неуверенно залепетал:
– Та-ня? Это ты? Ты зачем так с собой сделала?
– За надом, – коротко отрезала та и, пропихнув изумленного мужика в собственный коридор, добавила: – Разговор у меня к тебе есть.
– Проходи, – пригласил изумленный азербайджанец, продолжая топтаться в коридоре и таращиться на неожиданную гостью.
– Что случилось?! – первым делом поинтересовался золотозубый комендант общежития, когда закрыл дверь в комнату.
– Слушай, Зарифчик, у тебя на вокзале много знакомых, – издалека начала Татьяна, – земляки там…
– Да, а чего ты хочешь? – насторожился тот сразу.
– Несколько дней назад тут девушку убили неподалеку, может, слышал?
– Да так, болтал кто-то, кто – не помню, – уклончиво ответил Зариф, при этом глаза его блеснули хитрющим образом.
– А вот ты, Зарифчик, поспрашивай, вспомни. А я завтра к тебе в это же время загляну. Если узнаешь что интересного – вот, твое будет. – При последних словах Татьяна вытащила из кошелька стодолларовую бумажку и помахала ею перед носом изумленного уроженца солнечного юга.
– Тебе зачем? – немного оправившись от изумления, наконец спросил он.
Татьяна, конечно же, ждала этого вопроса и совершенно спокойно рассказала ему, что погибшая девушка – ее дальняя родственница. Вспомнила о том, как много времени малышкой та проводила у нее в гостях. А менты, падлы такие, не хотят чесаться. Зариф во время ее пространного монолога не забывал время от времени с пониманием кивать головой, хотя по его глазам было видно, что он не верит ни единому слову.
– Ладно, если так, постараюсь что-либо узнать, – тяжело вздохнув, наконец согласился он.
Татьяна поднялась.
– Подожди, куда спешишь? – заволновался хозяин постоялого двора. По-воровски оглядевшись по сторонам, хотя в этом не было никакой необходимости, и понизив голос до шепота, он предложил: – Мне из Киргизии такие шишки прислали. «Кумар» – м-ня.
Он сложил щепоткой пальцы и чмокнул в них, тут же раскрыв ладонь, как раскрывается бутон цветка. Затем с фальшивой улыбкой уставился на Татьяну, ожидая ее реакции на его роскошное предложение. Золотой оскал выказывал полное радушие, а глаза смотрели одновременно похотливо и настороженно, с изрядной примесью любопытства. Поскольку женщина продолжала хранить молчание, он добавил заветную, с его точки зрения, фразу:
– Э-э-э! О деньгах не думай! Я угощаю.
Татьяна нисколько не сомневалась в таком финале беседы.
– Как-нибудь в другой раз. Извини, сейчас очень спешу, – твердо отказала ему Татьяна и попросила себя проводить.
Пока они шли по коридору, Кадетка на время сделалась объектом наблюдений многочисленных черных глаз. Любопытные земляки и землячки Зарифа провожали женщину веселыми замечаниями на родном языке. Очутившись на улице, Татьяна бросила взгляд на часики и направилась к телефонной будке. Пора было звонить Грушину.
* * *
– Поедем, красо-о-о-тка, ката-а-ться! – подпевал Игнат Валерианович магнитофону густым баритоном. Он давно уже по-хозяйски опустил руку на плечо Татьяны и, довольный донельзя, помогал Лидии Андреевне Руслановой выводить рулады.
Они совсем недавно покинули «Тройку» – небольшой уютный ресторанчик в центре города и теперь катили по направлению к загородной усадьбе Грушина на Зоналке. Там он обещал мнимой гостье из Питера настоящую стерляжью уху, баньку и многие прочие прелести жизни, о которых разгулявшийся директор банка пока только деликатно намекал.