Небо нахмурилось. Серовато-белесая муть повисла, казалось, над самой землей. Ветра не было совершенно.
Татьяна тормознула маршрутку и, заплатив четыре рубля, уселась на самое последнее сиденье. Пока машина несла ее по городу, женщина продолжала размышлять о «Ночной фее».
«Маньяк, девушки – понятно! Но Мандарин! Он-то при чем? Кто ему мог позвонить? Куда его ночью потащило?»
Татьяна понимала, что Сиделин даже в неожиданном порыве откровенности не сказал ей всего – на это было глупо рассчитывать.
«Интересно, а кого же менты взяли?»
«…он такой же маньяк, как я балерина!» – вспомнились ей слова майора.
Что хотел этим сказать майор?
Соколова смотрела сквозь стекло на спешащих по своим делам горожан. На некоторое время она оставила в покое события последних трех дней и, ни о чем не думая, созерцала деловитую утреннюю суету родного города. Затем она принялась размышлять над тем, что же ей делать сейчас. Но мысли путались, и Кадетка призналась себе, что никакого конкретного плана она придумать не может.
«Ладно, буду импровизировать на месте!» – женщина закончила свои размышления на такой ноте.
У магазина «Юбилейный» Татьяна вышла и пешком дошла до базара.
Цепкий, пристрелянный взгляд сразу выхватил четверых кучкующихся парней в возрасте от двадцати до тридцати лет.
Они о чем-то оживленно болтали, иногда тревожно озираясь по сторонам. Порой к ним подходили разные люди. Тогда кто-то из группы отходил с подошедшим ненадолго, затем возвращался уже один и вновь присоединялся к товарищам.
Татьяна поняла, что ребятки торгуют вовсю. Она уже было решилась направиться к ним, как заметила, что к наркоторговцам подошел человек, мало похожий на обычного клиента. Он был старше того молодняка, что обычно отоваривается на улице, да и выглядел не наркоманом: одет богато, походка спокойная, уверенная.
Он бросил несколько фраз кучкующимся, и их дружная бригада разом распалась на составляющие. Они мгновенно растворились в общей людской массе. Тот, что подошел к торговцам зельем, спокойно осмотрелся и направился к светлой «девятке». Машина укатила прочь от рынка.
Кадетка досадливо закусила губу. Неожиданно женщина почувствовала, что стала объектом пристального внимания.
Так и есть: два молодых человека стояли около старенькой «Мазды» и, переговариваясь о своем, бросали в ее сторону быстрые, колючие взгляды. Одного из них она знала – это был Леван, приятель убитой Марины Крючковой. Второго Татьяна видела впервые. Заметив, что женщина перехватила их взгляды, они, обменявшись парой фраз, быстро погрузились в тачку, и та дала задний ход. Затем, круто развернувшись, машина рванула в сторону Волги, сердито просигналив зазевавшемуся пешеходу.
– Привет! – услышала Татьяна за спиной и от неожиданности даже вздрогнула.
Развернувшись, она увидела тихо подошедшую Светлану. Девушка приветливо улыбалась.
– Привет, – чуть улыбнувшись в ответ, поздоровалась с ней Татьяна. – Какими судьбами?
– Да хотела «кумару» прикупить, только Рушана никак не могу найти, – посетовала на неудачу недавно обретенная подруга Соколовой, от досады закусив нижнюю губу.
– Они только что разбежались, – кивнула подбородком в сторону рынка женщина.
– А ты их видела?! – оживилась молодая наркоманка.
– Четверо парней тусовались тут, – как можно равнодушнее ответила Татьяна.
– Черненький такой, чуть выше меня ростом, руками все время размахивает! – коротко охарактеризовала нужного ей человека девушка.
– Один из тех, что стояли тут недавно, здорово похож.
– Точно он, больше некому, – возбужденно проговорила Света. – На рынок, говоришь, пошли?! Погоди, я сейчас!!
И, не дожидаясь ответа Соколовой, она рванула к рядам. Несколько секунд ее ладная фигурка мелькала в толпе, затем Татьяна потеряла девушку из вида.
«Черт бы их побрал! Разбегаются от меня все, как тараканы при включенном свете! – хмыкнула она про себя. – Ну и долго мне Светку ждать?»
Долго ждать Светку не получилось, потому что неожиданно напротив нее остановилась машина и оттуда резво выскочили двое парней. Еще один остался сидеть за рулем. Взгляды молодцев не предвещали ничего хорошего. Направлялись они прямиком к Кадетке.
Интуиция подсказала Соколовой, что это знакомство добром для нее не кончится, и она, развернувшись на сто восемьдесят градусов, бросилась под арку дома напротив рынка.
Добежав до угла, Татьяна резко обернулась. Преследователи тоже перешли на бег, сначала трусцой, потом быстрее, нисколько не смущаясь любопытных взглядов прохожих.
Бежать в туфлях на каблуках – паршивое дело! Особенно если за спиной у тебя пара крепеньких парней, настроенных явно не на любовь! И помощи ждать не от кого!
Татьяна плохо знала расположение жилого массива за рынком, представлявшего собой сочетание «сталинок», «хрущевок» и частных домов. Она свернула к гаражам и, пробежав вдоль длиннющего, как ей показалось, сарая, вновь быстро обернулась.
Небольшая фора, полученная в результате того, что Татьяна стартанула первой, а молодые люди не оценили ее спортивные возможности и не сразу перешли на скоростной спринт, сейчас почти свелась на нет.
Первый как раз выскочил из за угла и сразу же заорал:
– Вот она, сука!
Вопль бандита прибавил Кадетке сил, и, больше не оглядываясь, она со всех ног припустила дальше.
Завернув в очередной раз, под изумленными взглядами подъездных бабулек она пронеслась мимо пятиэтажки и чуть не налетела на одного из преследователей. По всей видимости, они вовремя разделились, и это дало свои плоды: Татьяна буквально попала бандюку в охапку.
Довольная улыбка скользнула по его физиономии, руки жадно потянулись к женщине.
Как это у нее получилось? Татьяна сама себе потом не раз задавала этот вопрос. Наверное, сработали ранее оттренированные до автоматизма рефлексы на действие. Она поднырнула под протянутые руки, ноги повернулись в нужное положение сами собой. Правая рука ухватилась за ремень брюк, левая вцепилась в рукав куртки нападавшего. Бросок!
Здоровяк перелетел через нее, больше изумленный таким поворотом дела, чем оглушенный неожиданным падением.
Все хорошо, но при проведении приема сломался каблук правой туфли! Слава богу, Кадетка сумела устоять на ногах. Быстро скинув ставшую негодной обувь, Татьяна, подхватив оброненную сумочку, босиком рванула вперед. Времени, затраченного на все эти действия, оказалось вполне достаточно, чтобы бандит успел оклематься и вскочить на ноги.
Едва Татьяна взяла новый старт, как из-за угла дома вылетел второй преследователь. Он секунду изумленно смотрел на своего приятеля, к голове которого приклеился красно-желтый кленовый лист, и рванул вдогонку за женщиной. Первый, покачав ушибленной головой, потрусил за ним следом. Слетевший с его башки лист, плавно кружа в воздухе, вновь безмятежно опустился к своим собратьям.
Татьяна вылетела на оживленную магистраль, тянущуюся вдоль Волги через весь город. Едва не попав под колеса «жигуленка», она проскочила на противоположную сторону. Водители подняли невообразимый шум, от души сотрясая воздух сигналами и отборными матюгами.
Преследователей трасса задержала. Они не рискнули повторить отчаянный маневр Кадетки и беспомощно топтались, злыми взглядами буравя пролетающие туда-сюда авто.
Женщина, едва переведя дух, помчалась прочь вверх по Соляной. На ближайшем перекрестке она свернула направо и, пробежав квартал, перешла на шаг.
Она жадно ловила открытым ртом воздух. Казалось, его не хватало для ее легких. Неожиданно Татьяна сильно закашлялась. Так, что аж закружилась голова и перед глазами поплыли разноцветные круги.
Немного придя в себя, она легкой трусцой побежала дальше.
«Где-то рядом должна быть стройка!» – подумала женщина.
Действительно, впереди виднелся деревянный забор и за ним – недостроенный дом.
В заборе Татьяна без труда отыскала лаз. Она нырнула в него и, оглядевшись, направилась в сторону покосившегося деревянного дома с выломанными рамами, стоявшего чуть позади и справа от недостроенного гиганта. Очевидно, его просто не успели снести, или он не попал в поле застройки.
Соколова, осторожно ступая, направилась к нему. Преодолев порыжевший к осени бурьян вокруг ветхого строения, она остановилась у серого деревянного порога. Потянула на себя полураскрытую дверь, отделанную выцветшим от времени дерматином, и та отозвалась жалобным скрипом.
Женщина зашла внутрь. Первая комната представляла собой самую настоящую свалку. Вонь стояла невообразимая.
Татьяна поморщилась и пошла дальше.
Едва женщина переступила порог второй комнаты, как поняла, что тут она не одна. Почувствовав шевеление справа, Соколова резко обернулась, и ее взгляд уперся в двух бомжей, молча разглядывающих неожиданную гостью.
Один сидел на помятом старом ведре, приспособленном им под стул, второй – просто на полу. Столом им служил деревянный ящик. На нем лежал прозрачный полиэтиленовый пакет с непонятным содержимым, рядом стояла пластмассовая пол-литровая бутылка без этикетки, наполовину наполненная прозрачной жидкостью. Натюрморт дополняла кружка – одна на двоих.
«Спирт разведенный глушат», – сделала однозначный вывод Кадетка.
– Тебе чего? – устав молча разглядывать босую женщину, неожиданно вторгшуюся в их пределы, поинтересовался тот, что сидел на ведре. – Если по нужде зашла, иди в ту комнату, – закончил он, махнув рукой в сторону дверного проема.
Татьяна ничего не ответила и молча прислонилась к стене. Ее снова потряс кашель.
– Эк тебя, – покачал головой второй бомж, до сих пор хранивший молчание. Он посмотрел на приятеля и распорядился: – Налей ей! Видишь, как человека прихватило.
Тот недовольно что-то пробурчал себе под нос и плеснул в кружку.
– Выпей. Полегчает, – в голосе бомжа явственно слышались сочувствующие нотки.
Татьяна, подумав, приняла предложение. Ей действительно что-нибудь было сейчас необходимо для поддержания сил. Организм давно отвык от таких нагрузок, и все тело ломило от недавних спортивных упражнений.
Она проглотила глоток огненной жидкости, поморщилась. Поставив кружку, достала сигареты.
Мужик, наливший ей самопальной водки, увидел пачку в ее руках и жестом показал, что ему тоже хочется закурить.
Татьяна протянула ему сигарету и предложила товарищу. Тот отрицательно покачал головой.
– Не курю. И тебе с твоими легкими не советую.
– Он – врач, правда, бывший, – на всякий случай выдал справку второй. – Во-он там есть ящик от комода. Садись на него, только осторожно, он и так сломанный, – великодушно разрешил, выпустив струю дыма, мужик.
В углу, как и в первой комнате, валялась груда хлама. За ней Кадетка обнаружила некое подобие постели, сооруженной из картона и того самого ящика в изголовье, который ей позволили использовать в качестве стула.
Она подтащила его к импровизированному столу и аккуратно присела. Ничего, выдержал.
– Ты откуда такая? – полюбопытствовал тот, что распорядился насчет водки.
– Хулиганы напали. Убегать пришлось, – не желая вдаваться в подробности, ответила Соколова.
– Обувь по дороге оставила?
– Да.
– Ясно.
После этого содержательного разговора воцарилось молчание.
Татьяна полезла в сумочку и достала кошелек. Его появление подействовало на курящего бомжа поистине волшебным образом. Он, округлив глаза, уставился на него, ни на секунду не отрываясь.
– Может, это… водки, это… еще возьмем? А то мало что-то осталось, – наконец выдавил он из себя.
– Тебе, Игорь, всегда мало, – наставительно заметил его приятель, – пока в отруб не налижешься. А потом упадешь в соседней комнате среди дерьма.
– Я, это!.. Ты зря, у меня своя постель есть! – возмутился бомж, для убедительности кивнув головой в сторону картонного ложа.
– Водки, если хотите, возьмем, – самую малость подумав, согласилась Кадетка. – Только мне обувь какая-то нужна. Я заплачу.
– У Зинки, это… – начал было с воодушевлением собственник постели, но второй досадливо махнул на него рукой, и тот умолк.
– Меня Юрий Юрьевич зовут, – важно представился бомж, – или Юрь Юрич, как вам больше нравится.
– Он главным врачом был, – добавил Игорь, – он, это…
Бывший главный врач строго посмотрел на приятеля, влезшего в разговор, и тот заткнулся на полуслове.
– Татьяна, – в свою очередь представилась Кадетка. – Так как насчет обуви и потом обмыть?
– Сейчас, – поднялся бывший главный врач. Второй тоже было предпринял попытку встать, но Юрь Юрич махнул на него рукой: – Сиди, я схожу.
– Сколько денег дать?
Тот почесал голову и спросил:
– Двести рублей есть?
У Татьяны, кроме полученной от Павла тысячи, были еще деньги, и она, порывшись в кошельке, протянула требуемую сумму. Подумав, добавила еще полсотни – на водку.
– Не надо, – покачал головой бомж, некогда бывший врачом, – должно на все хватить. Размер какой?
Соколова назвала свой размер обуви. Бомж посмотрел на приятеля, на остаток водки и попросил Татьяну:
– Не позволяй ему пить без меня.
– Так давай сразу выпьем! Ты же еще сейчас принесешь! – в ответ зашелся Игорь.
– Не трогай! Понял? Я быстро. – Последняя фраза была адресована Соколовой. После этого Юрь Юрич вышел.
Не было его примерно с полчаса. За это время Игорь просто проел глазами бутылку. Соколова серьезно опасалась, что если в скором времени Юрь Юрич не появится, то его приятель захлебнется слюной. Несколько раз его решимость подходила к пределу, и он уже открывал было рот, собираясь предложить Татьяне выпить, не дожидаясь ушедшего, но натыкался на ее непреклонный взгляд, и челюсть возвращалась на место.
Появление Юрь Юрича вызвало у него дикий восторг, поскольку положило конец его мучениям. Ну а когда тот извлек из сумки пластмассовую бутыль литрового достоинства все с тем же разведенным спиртом, несколько помидорин, огурцов и яблок, радости Игоря не было предела.
Бывший врач пришел не один. Немного робко поглядывая на Татьяну, на пороге остановилась женщина.
– Тебе туфли нужны? – надтреснутым, хрипловатым голосом спросила она Кадетку. Вопрос был глупым, поскольку других женщин в комнате не было. Но Татьяна не стала высказываться по этому поводу, а просто кивнула головой.
– Вот, выбирай любые. – Женщина вытряхнула из хозяйственной сумки прямо под ноги Соколовой несколько пар. Кадетка померила наиболее приличные, и они ей подошли.
Потом сели обмывать покупку. Татьяна посмотрела на часы. Они показывали только одиннадцать утра. Она немного выпила с выручившими ее бомжами и уже было собралась уходить, как неожиданно разговор зашел на интересующую ее тему.
– На Первомайской ты спал, а его убили в четырнадцатом доме! – нападал на Игоря Юрь Юрич.
Просто в связи с нападением на Соколову хулиганов зашел разговор на криминальную тему, и Игорь неожиданно объявил, что во дворе, где он ночевал, убили двух человек. Татьяна, уже было решившая распрощаться с обществом, тормознулась.
– Я, это, до Первомайской не дошел! Я устал очень. Да и выпили мы…
«Пока он до сути доберется, сутки пройдут!» – тоскливо подумала Кадетка.
– Но это неважно. Сплю я, значит, а вокруг тихо так, даже машин не слышно. Потом подъехала одна. Оттуда вышел мужик. Я проснулся, но не встаю. Лежу, слушаю. Он посмотрел на меня и быстренько шасть в подъезд. Быстро, но не бежал. – Рассказчик, глядя на слушателей честными глазами, изобразил в воздухе пальцами замысловатую фигуру, непонятно что означавшую. – Затем выбежал, огляделся по сторонам и обратно к машине. Я лежу себе на лавке, это, как будто сплю. Тихо так. Тот подошел к машине и что-то по-нерусски сказал. Те ему ответили. Тогда мужик сел, и они укатили. Я полежал еще немного и решил посмотреть, значит. Ну, может, бутылки пустые. Захожу – а они лежат, голубчики. И слышу, как наверху дверь открылась и бабский голос: «Мандарин!» Потом другой: «Да он уже ушел!» Дверь снова закрылась. Ну, я не стал больше у жмуриков тех торчать – бегом оттуда. Во!
– Да-а, – глубокомысленно изрек Юрь Юрич, наливая по новой порции.
– Это что же? Их зарезали, что ли? – поинтересовалась владелица обуви Зинка, окосевшая от двух доз алкоголя.
– Дура ты, – наставительно заметил Игорь, – говорю тебе: застрелили!
– Ты точно помнишь, что говорили не по-русски? Ну, тот мужик, что из подъезда выбежал, и те, которые его в машине ждали?
– Да! – убежденно ответил бомж. – Я ж тебе говорю, черные. Эти, как их, мать?.. Террористы! Во!
Татьяна незаметно подкинула еще пару вопросов неожиданному очевидцу гибели Мандарина и, когда убедилась, что больше ничего нового ей Игорь уже не скажет, поняла, что пора уходить.
– Если что, заходи. Пока тепло, мы тут всегда, – сказал на прощание Юрь Юрич.
Кадетка поблагодарила его за помощь и покинула территорию стройки. После водки голова слегка кружилась, но это совершенно не мешало женщине думать над вновь открывшимися обстоятельствами гибели главы «Ночной феи» и водителя этого злополучного агентства.
Татьяна пыталась связать убийства девушек и последующую смерть Мандарина и его водилы в одно целое, и у нее ничего не получалось. Маньяки не меняют своей направленности, разве что их к этому принудят крайние обстоятельства. А тут нож, затем снова нож, пистолет, наконец! Целый арсенал! Да и при чем здесь кавказцы?
Но больше всех, естественно, Татьяну волновал вопрос: кто же хотел ее зацапать?
Гнавшиеся за ней сегодня парни у Татьяны невольно ассоциировались с виденным у того же базарчика пятью минутами раньше Леваном.
«Уж не его ли это рук дело?! Может, врет он все? Может, Марину он сам и убил? Затем вторую девушку. И нанял кого-то убрать Мандарина? Только зачем ему все это?»
На последний вопрос ответа не было. Грузин на сумасшедшего не был похож. И все же Татьяна немного пожалела, что не рассказала о нем Сиделину. Пусть бы отработал эту связь.
«Павел! – неожиданно подумала женщина и даже слегка мстительно улыбнулась. – Надо Павлу про него рассказать!»
В назначенное время Татьяна позвонила молодому человеку.
– Ты где находишься? – был его первый вопрос.
Кадетка назвала перекресток, рядом с которым находился автомат.
– Жди, я через пять минут приеду.
Пока Кадетка дожидалась Павла, она еще больше укрепилась во мнении, что битюги охотились за ней с подачи Левана. Она вспомнила его испуганные глаза, когда при разговоре в кафе она пригрозила сдать его ментам. Если он не убивал девушку, то чего ему бояться? Но зачем убили вторую, водителя, Мандарина?
Очнулась она от своих мыслей, когда услышала мягкий продолжительный сигнал авто. Она завертела головой. Новый сигнал обозначил темную «Мазду». Присмотревшись, Татьяна узнала в водителе Павла и направилась к машине.
– Шикарно живешь, – не удержалась она, – каждый день на разных тачках.
Павел флегматично пожал плечами. Мол, живу, как умею.
– Падай, – сказал он, покосившись в сторону Соколовой.
Та послушно села рядом с водителем на переднее сиденье.
– Что расскажешь? – Вопрос, за последние несколько суток ставший традиционным.
– Расскажу, что полчаса назад меня пытались либо похитить, либо укокошить.
– Кто?!
Татьяна не спеша поведала о своих недавних приключениях. Паша Кальмар слушал молча, не перебивая.
– Говоришь, тот грузин, с которым ты разговаривала раньше, тоже на рынке терся?
Соколова подтвердила это и повторила молодому мужчине все детали разговора с Леваном.
– Непохоже, что это он Марину убил, – сделала вывод Татьяна, – но мужик определенно чего-то боится. И второе… – Выдержав эффектную паузу, Соколова поведала Кальмару то, что услышала от бомжа. – Место и время совпадают с местом и временем убийства Мандарина и его водителя, – на всякий случай напомнила Кадетка Павлу.
– Я понял, – размышляя над услышанным, пробормотал тот.
Некоторое время молодой человек отсутствующим взглядом смотрел вперед, сцепив пальцы в замок. Соколова терпеливо ждала. Кальмар наконец вышел из транса и завел мотор, ничего не объясняя. «Мазда» покатилась вниз с горки. На перекрестке авто повернуло направо. Дальше дорога шла вдоль Волги в сторону Заводского района.
Женщина хотела было поинтересоваться, куда, собственно, они направляются, но молодой человек опередил ее.
– Сейчас пообедаем, затем поедем знакомиться с этим самым Леваном. Пока заочно, – не глядя на Татьяну, спокойно выдал Кальмар, не спрашивая ее согласия на предстоящее мероприятие.
Машина резво бежала по недавно положенному асфальту. Павел знал, куда едет. Он уверенно вел машину, не отвлекаясь от дороги. Некоторое время он насвистывал себе под нос что-то веселое. Затем, видно, это занятие ему надоело, и он включил магнитолу. Услышав блатной хриплый голос, защелкал кнопками, пока из динамика не полилась спокойная мелодичная музыка. Что-то иностранное.
Татьяна не была поклонницей зарубежной эстрады, но сейчас ей было все равно. Постепенно каждый углубился в свои мысли.
Кадетка опять предалась воспоминаниям.
Когда-то она уже катила беззаботно на красивом авто, и дальнейшая жизнь казалась ей сплошным праздником…
– Куда сегодня пожелает моя принцесса? – Слегка насмешливый голос отвлек ее от созерцаний прелестей южной природы.
Соколова лениво повернула голову в сторону своего спутника, Василия Омельченко, с которым была знакома уже два месяца.
Татьяна подцепила его сама.
После того приключения в «Тропике» и ухода на пенсию Хомякова у Татьяны состоялся с бывшим шефом приватный разговор, в котором Соколова расставила все точки над «i».
Он не извинялся, только сказал девушке тогда:
– Таня, ты знала, в какие игрушки играешь. И ты также понимаешь, что в жизни есть не только черное и белое. Есть также и красное, и зеленое… а иногда, как в этом случае, и коричневое всплывает. Молодец, что сумела выпутаться.
Еще он тогда пообещал, что постарается сделать так, чтобы ее больше не беспокоили. Пообещав, Хомяков не забыл уточнить, что только постарается.
По всей видимости, старания его увенчались успехом, и Татьяну действительно никто не беспокоил.
Еще он дал ей на прощание совет как можно быстрее устроить личную жизнь. Так просто и сказал:
– Мой тебе совет – выходи побыстрее замуж и нарожай кучу детишек своему избраннику.
Татьяна подумала и решила, что совет дельный. Василия она подцепила весной. Она зашла в один из вновь открывшихся магазинов, которые с недавних пор начали расти, как грибы после дождя. Ей достаточно было улыбнуться ему, чтобы мужчина влюбился.
Василий был бизнесменом. Из тех, кому крутые родители смогли сразу же, с самого начала перестройки, помочь взять неплохой старт. И к девяносто четвертому Вася уже имел достаточно, чтобы чувствовать себя «новым русским» и свысока поглядывать на многих сверстников. Помогал ему в этом новехонький «Опель», две продуктовые оптовки, которыми он владел на пару с компаньоном, плюс бесчисленное количество коммерческих палаток.
Татьяне тогда было уже двадцать шесть, но выглядела она просто божественно, и Омельченко пропал.
Соколова повернула голову в сторону своего кавалера.
Вопрос застал ее врасплох, и теперь красавица ломала голову, куда бы направить этого бирюзового механического мустанга, взятого напрокат, вместе с человеком, сидевшим за его рулем.
После Сергея она так никого и не полюбила.
Василия она не любила тоже. Просто он был удобен ей, и женщина прекрасно понимала, что одной ей будет тяжело. И еще ей импонировало, что Вася без всяких споров выполняет ее капризы. Вот и сейчас он готов был мчаться с ней туда, куда она скажет.
– Давай спустимся к морю, – лениво предложила женщина.
– Уговорила! – сразу же откликнулся молодой человек.
Серпантинная дорога круто пошла вниз, и вскоре протекторы заскрипели по крупной гальке.
Татьяна достала из сумочки дамские сигареты и потянулась за зажигалкой.
– Погоди, я кое-что припас для нас сегодня особенное, – загадочно поглядывая на спутницу, довольно улыбаясь, произнес тарасовский бизнесмен.
Таня с интересом посмотрела на него.
Этим кое-чем оказалась тонкая коричневая лепешка. Поглядывая на Соколову, Вася быстро соорудил папиросу с начинкой.
Раньше Татьяне не приходилось напрямую сталкиваться с наркотиками. В спецшколе КГБ, конечно, она прослушала целый курс о действии различных наркотических препаратов. Татьяна знала, насколько губительно их действие. Что заставило тогда ее покурить с ним на пару гашиша? Любопытство? Да, пожалуй.
Вспоминая, Кадетка не раз проклинала и Василия, и вообще тот день в своей жизни, когда решилась первый раз попробовать наркотик.
Кстати, вскоре после летнего круиза они расстались. Причиной скандала стали все те же наркотики. Василий не знал никакого удержу, и Татьяна начала чувствовать, что вместе с ним втягивается в это болото. После скандала она вернулась к родителям. Лишь через два года Соколова случайно узнала, что Василий почти сразу же после разрыва с ней женился. Жена, несмотря на все деньги, вскоре его бросила. Из-за наркоты. Что было с ним дальше, Кадетка не знала, да ее это и не интересовало.
Татьяна тормознула маршрутку и, заплатив четыре рубля, уселась на самое последнее сиденье. Пока машина несла ее по городу, женщина продолжала размышлять о «Ночной фее».
«Маньяк, девушки – понятно! Но Мандарин! Он-то при чем? Кто ему мог позвонить? Куда его ночью потащило?»
Татьяна понимала, что Сиделин даже в неожиданном порыве откровенности не сказал ей всего – на это было глупо рассчитывать.
«Интересно, а кого же менты взяли?»
«…он такой же маньяк, как я балерина!» – вспомнились ей слова майора.
Что хотел этим сказать майор?
Соколова смотрела сквозь стекло на спешащих по своим делам горожан. На некоторое время она оставила в покое события последних трех дней и, ни о чем не думая, созерцала деловитую утреннюю суету родного города. Затем она принялась размышлять над тем, что же ей делать сейчас. Но мысли путались, и Кадетка призналась себе, что никакого конкретного плана она придумать не может.
«Ладно, буду импровизировать на месте!» – женщина закончила свои размышления на такой ноте.
У магазина «Юбилейный» Татьяна вышла и пешком дошла до базара.
Цепкий, пристрелянный взгляд сразу выхватил четверых кучкующихся парней в возрасте от двадцати до тридцати лет.
Они о чем-то оживленно болтали, иногда тревожно озираясь по сторонам. Порой к ним подходили разные люди. Тогда кто-то из группы отходил с подошедшим ненадолго, затем возвращался уже один и вновь присоединялся к товарищам.
Татьяна поняла, что ребятки торгуют вовсю. Она уже было решилась направиться к ним, как заметила, что к наркоторговцам подошел человек, мало похожий на обычного клиента. Он был старше того молодняка, что обычно отоваривается на улице, да и выглядел не наркоманом: одет богато, походка спокойная, уверенная.
Он бросил несколько фраз кучкующимся, и их дружная бригада разом распалась на составляющие. Они мгновенно растворились в общей людской массе. Тот, что подошел к торговцам зельем, спокойно осмотрелся и направился к светлой «девятке». Машина укатила прочь от рынка.
Кадетка досадливо закусила губу. Неожиданно женщина почувствовала, что стала объектом пристального внимания.
Так и есть: два молодых человека стояли около старенькой «Мазды» и, переговариваясь о своем, бросали в ее сторону быстрые, колючие взгляды. Одного из них она знала – это был Леван, приятель убитой Марины Крючковой. Второго Татьяна видела впервые. Заметив, что женщина перехватила их взгляды, они, обменявшись парой фраз, быстро погрузились в тачку, и та дала задний ход. Затем, круто развернувшись, машина рванула в сторону Волги, сердито просигналив зазевавшемуся пешеходу.
– Привет! – услышала Татьяна за спиной и от неожиданности даже вздрогнула.
Развернувшись, она увидела тихо подошедшую Светлану. Девушка приветливо улыбалась.
– Привет, – чуть улыбнувшись в ответ, поздоровалась с ней Татьяна. – Какими судьбами?
– Да хотела «кумару» прикупить, только Рушана никак не могу найти, – посетовала на неудачу недавно обретенная подруга Соколовой, от досады закусив нижнюю губу.
– Они только что разбежались, – кивнула подбородком в сторону рынка женщина.
– А ты их видела?! – оживилась молодая наркоманка.
– Четверо парней тусовались тут, – как можно равнодушнее ответила Татьяна.
– Черненький такой, чуть выше меня ростом, руками все время размахивает! – коротко охарактеризовала нужного ей человека девушка.
– Один из тех, что стояли тут недавно, здорово похож.
– Точно он, больше некому, – возбужденно проговорила Света. – На рынок, говоришь, пошли?! Погоди, я сейчас!!
И, не дожидаясь ответа Соколовой, она рванула к рядам. Несколько секунд ее ладная фигурка мелькала в толпе, затем Татьяна потеряла девушку из вида.
«Черт бы их побрал! Разбегаются от меня все, как тараканы при включенном свете! – хмыкнула она про себя. – Ну и долго мне Светку ждать?»
Долго ждать Светку не получилось, потому что неожиданно напротив нее остановилась машина и оттуда резво выскочили двое парней. Еще один остался сидеть за рулем. Взгляды молодцев не предвещали ничего хорошего. Направлялись они прямиком к Кадетке.
Интуиция подсказала Соколовой, что это знакомство добром для нее не кончится, и она, развернувшись на сто восемьдесят градусов, бросилась под арку дома напротив рынка.
Добежав до угла, Татьяна резко обернулась. Преследователи тоже перешли на бег, сначала трусцой, потом быстрее, нисколько не смущаясь любопытных взглядов прохожих.
Бежать в туфлях на каблуках – паршивое дело! Особенно если за спиной у тебя пара крепеньких парней, настроенных явно не на любовь! И помощи ждать не от кого!
Татьяна плохо знала расположение жилого массива за рынком, представлявшего собой сочетание «сталинок», «хрущевок» и частных домов. Она свернула к гаражам и, пробежав вдоль длиннющего, как ей показалось, сарая, вновь быстро обернулась.
Небольшая фора, полученная в результате того, что Татьяна стартанула первой, а молодые люди не оценили ее спортивные возможности и не сразу перешли на скоростной спринт, сейчас почти свелась на нет.
Первый как раз выскочил из за угла и сразу же заорал:
– Вот она, сука!
Вопль бандита прибавил Кадетке сил, и, больше не оглядываясь, она со всех ног припустила дальше.
Завернув в очередной раз, под изумленными взглядами подъездных бабулек она пронеслась мимо пятиэтажки и чуть не налетела на одного из преследователей. По всей видимости, они вовремя разделились, и это дало свои плоды: Татьяна буквально попала бандюку в охапку.
Довольная улыбка скользнула по его физиономии, руки жадно потянулись к женщине.
Как это у нее получилось? Татьяна сама себе потом не раз задавала этот вопрос. Наверное, сработали ранее оттренированные до автоматизма рефлексы на действие. Она поднырнула под протянутые руки, ноги повернулись в нужное положение сами собой. Правая рука ухватилась за ремень брюк, левая вцепилась в рукав куртки нападавшего. Бросок!
Здоровяк перелетел через нее, больше изумленный таким поворотом дела, чем оглушенный неожиданным падением.
Все хорошо, но при проведении приема сломался каблук правой туфли! Слава богу, Кадетка сумела устоять на ногах. Быстро скинув ставшую негодной обувь, Татьяна, подхватив оброненную сумочку, босиком рванула вперед. Времени, затраченного на все эти действия, оказалось вполне достаточно, чтобы бандит успел оклематься и вскочить на ноги.
Едва Татьяна взяла новый старт, как из-за угла дома вылетел второй преследователь. Он секунду изумленно смотрел на своего приятеля, к голове которого приклеился красно-желтый кленовый лист, и рванул вдогонку за женщиной. Первый, покачав ушибленной головой, потрусил за ним следом. Слетевший с его башки лист, плавно кружа в воздухе, вновь безмятежно опустился к своим собратьям.
Татьяна вылетела на оживленную магистраль, тянущуюся вдоль Волги через весь город. Едва не попав под колеса «жигуленка», она проскочила на противоположную сторону. Водители подняли невообразимый шум, от души сотрясая воздух сигналами и отборными матюгами.
Преследователей трасса задержала. Они не рискнули повторить отчаянный маневр Кадетки и беспомощно топтались, злыми взглядами буравя пролетающие туда-сюда авто.
Женщина, едва переведя дух, помчалась прочь вверх по Соляной. На ближайшем перекрестке она свернула направо и, пробежав квартал, перешла на шаг.
Она жадно ловила открытым ртом воздух. Казалось, его не хватало для ее легких. Неожиданно Татьяна сильно закашлялась. Так, что аж закружилась голова и перед глазами поплыли разноцветные круги.
Немного придя в себя, она легкой трусцой побежала дальше.
«Где-то рядом должна быть стройка!» – подумала женщина.
Действительно, впереди виднелся деревянный забор и за ним – недостроенный дом.
В заборе Татьяна без труда отыскала лаз. Она нырнула в него и, оглядевшись, направилась в сторону покосившегося деревянного дома с выломанными рамами, стоявшего чуть позади и справа от недостроенного гиганта. Очевидно, его просто не успели снести, или он не попал в поле застройки.
Соколова, осторожно ступая, направилась к нему. Преодолев порыжевший к осени бурьян вокруг ветхого строения, она остановилась у серого деревянного порога. Потянула на себя полураскрытую дверь, отделанную выцветшим от времени дерматином, и та отозвалась жалобным скрипом.
Женщина зашла внутрь. Первая комната представляла собой самую настоящую свалку. Вонь стояла невообразимая.
Татьяна поморщилась и пошла дальше.
Едва женщина переступила порог второй комнаты, как поняла, что тут она не одна. Почувствовав шевеление справа, Соколова резко обернулась, и ее взгляд уперся в двух бомжей, молча разглядывающих неожиданную гостью.
Один сидел на помятом старом ведре, приспособленном им под стул, второй – просто на полу. Столом им служил деревянный ящик. На нем лежал прозрачный полиэтиленовый пакет с непонятным содержимым, рядом стояла пластмассовая пол-литровая бутылка без этикетки, наполовину наполненная прозрачной жидкостью. Натюрморт дополняла кружка – одна на двоих.
«Спирт разведенный глушат», – сделала однозначный вывод Кадетка.
– Тебе чего? – устав молча разглядывать босую женщину, неожиданно вторгшуюся в их пределы, поинтересовался тот, что сидел на ведре. – Если по нужде зашла, иди в ту комнату, – закончил он, махнув рукой в сторону дверного проема.
Татьяна ничего не ответила и молча прислонилась к стене. Ее снова потряс кашель.
– Эк тебя, – покачал головой второй бомж, до сих пор хранивший молчание. Он посмотрел на приятеля и распорядился: – Налей ей! Видишь, как человека прихватило.
Тот недовольно что-то пробурчал себе под нос и плеснул в кружку.
– Выпей. Полегчает, – в голосе бомжа явственно слышались сочувствующие нотки.
Татьяна, подумав, приняла предложение. Ей действительно что-нибудь было сейчас необходимо для поддержания сил. Организм давно отвык от таких нагрузок, и все тело ломило от недавних спортивных упражнений.
Она проглотила глоток огненной жидкости, поморщилась. Поставив кружку, достала сигареты.
Мужик, наливший ей самопальной водки, увидел пачку в ее руках и жестом показал, что ему тоже хочется закурить.
Татьяна протянула ему сигарету и предложила товарищу. Тот отрицательно покачал головой.
– Не курю. И тебе с твоими легкими не советую.
– Он – врач, правда, бывший, – на всякий случай выдал справку второй. – Во-он там есть ящик от комода. Садись на него, только осторожно, он и так сломанный, – великодушно разрешил, выпустив струю дыма, мужик.
В углу, как и в первой комнате, валялась груда хлама. За ней Кадетка обнаружила некое подобие постели, сооруженной из картона и того самого ящика в изголовье, который ей позволили использовать в качестве стула.
Она подтащила его к импровизированному столу и аккуратно присела. Ничего, выдержал.
– Ты откуда такая? – полюбопытствовал тот, что распорядился насчет водки.
– Хулиганы напали. Убегать пришлось, – не желая вдаваться в подробности, ответила Соколова.
– Обувь по дороге оставила?
– Да.
– Ясно.
После этого содержательного разговора воцарилось молчание.
Татьяна полезла в сумочку и достала кошелек. Его появление подействовало на курящего бомжа поистине волшебным образом. Он, округлив глаза, уставился на него, ни на секунду не отрываясь.
– Может, это… водки, это… еще возьмем? А то мало что-то осталось, – наконец выдавил он из себя.
– Тебе, Игорь, всегда мало, – наставительно заметил его приятель, – пока в отруб не налижешься. А потом упадешь в соседней комнате среди дерьма.
– Я, это!.. Ты зря, у меня своя постель есть! – возмутился бомж, для убедительности кивнув головой в сторону картонного ложа.
– Водки, если хотите, возьмем, – самую малость подумав, согласилась Кадетка. – Только мне обувь какая-то нужна. Я заплачу.
– У Зинки, это… – начал было с воодушевлением собственник постели, но второй досадливо махнул на него рукой, и тот умолк.
– Меня Юрий Юрьевич зовут, – важно представился бомж, – или Юрь Юрич, как вам больше нравится.
– Он главным врачом был, – добавил Игорь, – он, это…
Бывший главный врач строго посмотрел на приятеля, влезшего в разговор, и тот заткнулся на полуслове.
– Татьяна, – в свою очередь представилась Кадетка. – Так как насчет обуви и потом обмыть?
– Сейчас, – поднялся бывший главный врач. Второй тоже было предпринял попытку встать, но Юрь Юрич махнул на него рукой: – Сиди, я схожу.
– Сколько денег дать?
Тот почесал голову и спросил:
– Двести рублей есть?
У Татьяны, кроме полученной от Павла тысячи, были еще деньги, и она, порывшись в кошельке, протянула требуемую сумму. Подумав, добавила еще полсотни – на водку.
– Не надо, – покачал головой бомж, некогда бывший врачом, – должно на все хватить. Размер какой?
Соколова назвала свой размер обуви. Бомж посмотрел на приятеля, на остаток водки и попросил Татьяну:
– Не позволяй ему пить без меня.
– Так давай сразу выпьем! Ты же еще сейчас принесешь! – в ответ зашелся Игорь.
– Не трогай! Понял? Я быстро. – Последняя фраза была адресована Соколовой. После этого Юрь Юрич вышел.
Не было его примерно с полчаса. За это время Игорь просто проел глазами бутылку. Соколова серьезно опасалась, что если в скором времени Юрь Юрич не появится, то его приятель захлебнется слюной. Несколько раз его решимость подходила к пределу, и он уже открывал было рот, собираясь предложить Татьяне выпить, не дожидаясь ушедшего, но натыкался на ее непреклонный взгляд, и челюсть возвращалась на место.
Появление Юрь Юрича вызвало у него дикий восторг, поскольку положило конец его мучениям. Ну а когда тот извлек из сумки пластмассовую бутыль литрового достоинства все с тем же разведенным спиртом, несколько помидорин, огурцов и яблок, радости Игоря не было предела.
Бывший врач пришел не один. Немного робко поглядывая на Татьяну, на пороге остановилась женщина.
– Тебе туфли нужны? – надтреснутым, хрипловатым голосом спросила она Кадетку. Вопрос был глупым, поскольку других женщин в комнате не было. Но Татьяна не стала высказываться по этому поводу, а просто кивнула головой.
– Вот, выбирай любые. – Женщина вытряхнула из хозяйственной сумки прямо под ноги Соколовой несколько пар. Кадетка померила наиболее приличные, и они ей подошли.
Потом сели обмывать покупку. Татьяна посмотрела на часы. Они показывали только одиннадцать утра. Она немного выпила с выручившими ее бомжами и уже было собралась уходить, как неожиданно разговор зашел на интересующую ее тему.
– На Первомайской ты спал, а его убили в четырнадцатом доме! – нападал на Игоря Юрь Юрич.
Просто в связи с нападением на Соколову хулиганов зашел разговор на криминальную тему, и Игорь неожиданно объявил, что во дворе, где он ночевал, убили двух человек. Татьяна, уже было решившая распрощаться с обществом, тормознулась.
– Я, это, до Первомайской не дошел! Я устал очень. Да и выпили мы…
«Пока он до сути доберется, сутки пройдут!» – тоскливо подумала Кадетка.
– Но это неважно. Сплю я, значит, а вокруг тихо так, даже машин не слышно. Потом подъехала одна. Оттуда вышел мужик. Я проснулся, но не встаю. Лежу, слушаю. Он посмотрел на меня и быстренько шасть в подъезд. Быстро, но не бежал. – Рассказчик, глядя на слушателей честными глазами, изобразил в воздухе пальцами замысловатую фигуру, непонятно что означавшую. – Затем выбежал, огляделся по сторонам и обратно к машине. Я лежу себе на лавке, это, как будто сплю. Тихо так. Тот подошел к машине и что-то по-нерусски сказал. Те ему ответили. Тогда мужик сел, и они укатили. Я полежал еще немного и решил посмотреть, значит. Ну, может, бутылки пустые. Захожу – а они лежат, голубчики. И слышу, как наверху дверь открылась и бабский голос: «Мандарин!» Потом другой: «Да он уже ушел!» Дверь снова закрылась. Ну, я не стал больше у жмуриков тех торчать – бегом оттуда. Во!
– Да-а, – глубокомысленно изрек Юрь Юрич, наливая по новой порции.
– Это что же? Их зарезали, что ли? – поинтересовалась владелица обуви Зинка, окосевшая от двух доз алкоголя.
– Дура ты, – наставительно заметил Игорь, – говорю тебе: застрелили!
– Ты точно помнишь, что говорили не по-русски? Ну, тот мужик, что из подъезда выбежал, и те, которые его в машине ждали?
– Да! – убежденно ответил бомж. – Я ж тебе говорю, черные. Эти, как их, мать?.. Террористы! Во!
Татьяна незаметно подкинула еще пару вопросов неожиданному очевидцу гибели Мандарина и, когда убедилась, что больше ничего нового ей Игорь уже не скажет, поняла, что пора уходить.
– Если что, заходи. Пока тепло, мы тут всегда, – сказал на прощание Юрь Юрич.
Кадетка поблагодарила его за помощь и покинула территорию стройки. После водки голова слегка кружилась, но это совершенно не мешало женщине думать над вновь открывшимися обстоятельствами гибели главы «Ночной феи» и водителя этого злополучного агентства.
Татьяна пыталась связать убийства девушек и последующую смерть Мандарина и его водилы в одно целое, и у нее ничего не получалось. Маньяки не меняют своей направленности, разве что их к этому принудят крайние обстоятельства. А тут нож, затем снова нож, пистолет, наконец! Целый арсенал! Да и при чем здесь кавказцы?
Но больше всех, естественно, Татьяну волновал вопрос: кто же хотел ее зацапать?
Гнавшиеся за ней сегодня парни у Татьяны невольно ассоциировались с виденным у того же базарчика пятью минутами раньше Леваном.
«Уж не его ли это рук дело?! Может, врет он все? Может, Марину он сам и убил? Затем вторую девушку. И нанял кого-то убрать Мандарина? Только зачем ему все это?»
На последний вопрос ответа не было. Грузин на сумасшедшего не был похож. И все же Татьяна немного пожалела, что не рассказала о нем Сиделину. Пусть бы отработал эту связь.
«Павел! – неожиданно подумала женщина и даже слегка мстительно улыбнулась. – Надо Павлу про него рассказать!»
В назначенное время Татьяна позвонила молодому человеку.
– Ты где находишься? – был его первый вопрос.
Кадетка назвала перекресток, рядом с которым находился автомат.
– Жди, я через пять минут приеду.
Пока Кадетка дожидалась Павла, она еще больше укрепилась во мнении, что битюги охотились за ней с подачи Левана. Она вспомнила его испуганные глаза, когда при разговоре в кафе она пригрозила сдать его ментам. Если он не убивал девушку, то чего ему бояться? Но зачем убили вторую, водителя, Мандарина?
Очнулась она от своих мыслей, когда услышала мягкий продолжительный сигнал авто. Она завертела головой. Новый сигнал обозначил темную «Мазду». Присмотревшись, Татьяна узнала в водителе Павла и направилась к машине.
– Шикарно живешь, – не удержалась она, – каждый день на разных тачках.
Павел флегматично пожал плечами. Мол, живу, как умею.
– Падай, – сказал он, покосившись в сторону Соколовой.
Та послушно села рядом с водителем на переднее сиденье.
– Что расскажешь? – Вопрос, за последние несколько суток ставший традиционным.
– Расскажу, что полчаса назад меня пытались либо похитить, либо укокошить.
– Кто?!
Татьяна не спеша поведала о своих недавних приключениях. Паша Кальмар слушал молча, не перебивая.
– Говоришь, тот грузин, с которым ты разговаривала раньше, тоже на рынке терся?
Соколова подтвердила это и повторила молодому мужчине все детали разговора с Леваном.
– Непохоже, что это он Марину убил, – сделала вывод Татьяна, – но мужик определенно чего-то боится. И второе… – Выдержав эффектную паузу, Соколова поведала Кальмару то, что услышала от бомжа. – Место и время совпадают с местом и временем убийства Мандарина и его водителя, – на всякий случай напомнила Кадетка Павлу.
– Я понял, – размышляя над услышанным, пробормотал тот.
Некоторое время молодой человек отсутствующим взглядом смотрел вперед, сцепив пальцы в замок. Соколова терпеливо ждала. Кальмар наконец вышел из транса и завел мотор, ничего не объясняя. «Мазда» покатилась вниз с горки. На перекрестке авто повернуло направо. Дальше дорога шла вдоль Волги в сторону Заводского района.
Женщина хотела было поинтересоваться, куда, собственно, они направляются, но молодой человек опередил ее.
– Сейчас пообедаем, затем поедем знакомиться с этим самым Леваном. Пока заочно, – не глядя на Татьяну, спокойно выдал Кальмар, не спрашивая ее согласия на предстоящее мероприятие.
Машина резво бежала по недавно положенному асфальту. Павел знал, куда едет. Он уверенно вел машину, не отвлекаясь от дороги. Некоторое время он насвистывал себе под нос что-то веселое. Затем, видно, это занятие ему надоело, и он включил магнитолу. Услышав блатной хриплый голос, защелкал кнопками, пока из динамика не полилась спокойная мелодичная музыка. Что-то иностранное.
Татьяна не была поклонницей зарубежной эстрады, но сейчас ей было все равно. Постепенно каждый углубился в свои мысли.
Кадетка опять предалась воспоминаниям.
Когда-то она уже катила беззаботно на красивом авто, и дальнейшая жизнь казалась ей сплошным праздником…
* * *
– Куда сегодня пожелает моя принцесса? – Слегка насмешливый голос отвлек ее от созерцаний прелестей южной природы.
Соколова лениво повернула голову в сторону своего спутника, Василия Омельченко, с которым была знакома уже два месяца.
Татьяна подцепила его сама.
После того приключения в «Тропике» и ухода на пенсию Хомякова у Татьяны состоялся с бывшим шефом приватный разговор, в котором Соколова расставила все точки над «i».
Он не извинялся, только сказал девушке тогда:
– Таня, ты знала, в какие игрушки играешь. И ты также понимаешь, что в жизни есть не только черное и белое. Есть также и красное, и зеленое… а иногда, как в этом случае, и коричневое всплывает. Молодец, что сумела выпутаться.
Еще он тогда пообещал, что постарается сделать так, чтобы ее больше не беспокоили. Пообещав, Хомяков не забыл уточнить, что только постарается.
По всей видимости, старания его увенчались успехом, и Татьяну действительно никто не беспокоил.
Еще он дал ей на прощание совет как можно быстрее устроить личную жизнь. Так просто и сказал:
– Мой тебе совет – выходи побыстрее замуж и нарожай кучу детишек своему избраннику.
Татьяна подумала и решила, что совет дельный. Василия она подцепила весной. Она зашла в один из вновь открывшихся магазинов, которые с недавних пор начали расти, как грибы после дождя. Ей достаточно было улыбнуться ему, чтобы мужчина влюбился.
Василий был бизнесменом. Из тех, кому крутые родители смогли сразу же, с самого начала перестройки, помочь взять неплохой старт. И к девяносто четвертому Вася уже имел достаточно, чтобы чувствовать себя «новым русским» и свысока поглядывать на многих сверстников. Помогал ему в этом новехонький «Опель», две продуктовые оптовки, которыми он владел на пару с компаньоном, плюс бесчисленное количество коммерческих палаток.
Татьяне тогда было уже двадцать шесть, но выглядела она просто божественно, и Омельченко пропал.
Соколова повернула голову в сторону своего кавалера.
Вопрос застал ее врасплох, и теперь красавица ломала голову, куда бы направить этого бирюзового механического мустанга, взятого напрокат, вместе с человеком, сидевшим за его рулем.
После Сергея она так никого и не полюбила.
Василия она не любила тоже. Просто он был удобен ей, и женщина прекрасно понимала, что одной ей будет тяжело. И еще ей импонировало, что Вася без всяких споров выполняет ее капризы. Вот и сейчас он готов был мчаться с ней туда, куда она скажет.
– Давай спустимся к морю, – лениво предложила женщина.
– Уговорила! – сразу же откликнулся молодой человек.
Серпантинная дорога круто пошла вниз, и вскоре протекторы заскрипели по крупной гальке.
Татьяна достала из сумочки дамские сигареты и потянулась за зажигалкой.
– Погоди, я кое-что припас для нас сегодня особенное, – загадочно поглядывая на спутницу, довольно улыбаясь, произнес тарасовский бизнесмен.
Таня с интересом посмотрела на него.
Этим кое-чем оказалась тонкая коричневая лепешка. Поглядывая на Соколову, Вася быстро соорудил папиросу с начинкой.
Раньше Татьяне не приходилось напрямую сталкиваться с наркотиками. В спецшколе КГБ, конечно, она прослушала целый курс о действии различных наркотических препаратов. Татьяна знала, насколько губительно их действие. Что заставило тогда ее покурить с ним на пару гашиша? Любопытство? Да, пожалуй.
Вспоминая, Кадетка не раз проклинала и Василия, и вообще тот день в своей жизни, когда решилась первый раз попробовать наркотик.
Кстати, вскоре после летнего круиза они расстались. Причиной скандала стали все те же наркотики. Василий не знал никакого удержу, и Татьяна начала чувствовать, что вместе с ним втягивается в это болото. После скандала она вернулась к родителям. Лишь через два года Соколова случайно узнала, что Василий почти сразу же после разрыва с ней женился. Жена, несмотря на все деньги, вскоре его бросила. Из-за наркоты. Что было с ним дальше, Кадетка не знала, да ее это и не интересовало.