– Привет, – расплылась в улыбке коллега по профессии, обитающая, как правило, на соседнем перекрестке. – Как всегда, одна торчишь?
Что правда, то правда! Соколова не любила коллективную работу, хотя при соответствующем предложении не отказывалась ни от чего.
Проститутку звали Леной, клиентам она представлялась как Анжела. Подружки прозвали ее Ленка Пылесос. Одной из особенностей этой девицы было то, что она могла болтать, не переставая, на протяжении очень длительного времени. Причем ей совершенно не важно было, слушает ее собеседница или нет. Самое главное, чтобы объект излияний просто находился рядом.
– Можно я с тобой потусуюсь? – спросила она. – А то мне одной скучно!
«Понятно, некому по ушам ездить!» – подумала Кадетка и про себя вздохнула.
– Потусуйся. Правда, я сама сейчас на отвал собираюсь – погода нелетная, – вслух сказала блондинка.
– А что погода? – оживилась Елена. – Случай может выпасть когда угодно! Вот я один раз…
«Ну, все! Пошла трещать!» – с тоской подумала Соколова, косясь на приближающееся такси.
Машина прижалась к бордюру, и Татьяна поспешила к предполагаемому клиенту.
Но из машины ей навстречу выскочила Светлана, улыбающаяся до ушей, и с ходу предложила:
– Бросай это паскудство! Поехали оттянемся от души – я плачу!
Татьяна, уже подумывавшая всерьез о том, чтоб уехать домой, покосилась на навострившую уши Ленку и сразу же приняла решение:
– Поехали! Только учти – монеты у меня нет!
– Брось, подруга! Я же сказала, что угощаю!
Женщины нырнули в такси и под завистливым взглядом оставшейся в одиночестве коллеги прокатили мимо.
В кафе «Театральное» музыка мягко стелилась под ноги танцующим парам. За столиками разношерстная публика ела, выпивала, вела беседы, не мешая друг другу. За этим строго следил человек, сидящий на входе, кроме того не забывающий содрать с новых посетителей полтинник.
– Я ведь так и не спросила, как тебя зовут? – Света посмотрела на новоявленную подругу.
– Татьяна, – представилась Кадетка.
– Ты только на перекрестке трудишься или в «клубе» состоишь? – как бы между прочим поинтересовалась шатенка.
– Стара я для квартиры, – с легкой горечью заметила Татьяна, – на точке пробиваюсь. Бывает, конечно, вырываюсь на хату. А ты? Эскортница? – неожиданно спросила она, давая понять, что догадывается о Светкином занятии.
– Да, – просто подтвердила та, ковыряясь вилкой в дорогом салате, фальшиво-бодро предложила: – Давай выпьем!
Женщины стали тянуть коктейль через соломинку.
Татьяна вскоре отметила про себя, что чем дольше они сидят за столом, тем как-то скованнее чувствует себя ее новая подруга. Казалось, ей среди всего этого изобилия чего-то не хватает.
«Эх! Курнуть бы сейчас путевой "травки"! – неожиданно с тоской подумала она. – Какой план был вчера у Зарифа!»
И сама же осеклась от этой мысли: не об этом ли думает сейчас и Светлана?!
Чтобы проверить свою догадку, Кадетка, как бы размышляя о своем, с отсутствующим видом достала пятидесятирублевку и будто от нечего делать начала сворачивать из нее цигарку.
Это не осталось незамеченным. Светлана буквально прилипла взглядом к ее рукам.
– «Дунуть» бы сейчас, – мечтательно протянула девушка как бы между прочим, стрельнув вопрошающим взглядом в новоявленную подругу.
– Так в чем же проблема? – тут же подхватила инициативу Татьяна.
– Где бы взять, да качественной, – вздохнула красавица. – Там, где я беру, один бутор остался – деньги переводить жалко!
– Я знаю, где можно путевую «отраву» взять, – закинула удочку Кадетка.
Решив сегодня не колоться, насчет «травки» Татьяна даже не раздумывала: выбор был однозначный, тем более что за это платить собирался другой человек.
– Так что ж мы сидим? – моментально оживилась подруга и замахала рукой официанту: – Эй! Человек!
– Девушки, вы не скучаете одни? – Два парня остановились около столика, внимательно их разглядывая.
– Ребятки, мы уже убегаем, – разочаровали их дамы, глядя на подскочившего официанта. Светлана быстренько рассчиталась, и новоявленные подруги покинули заведение.
На Казачьей такси остановить – никаких проблем. Тем более двум привлекательным особам женского пола.
Через пять минут мотор уже мчал их в сторону железнодорожного вокзала.
– Давай бабки, – немного не доходя до дома, в котором обитал Зариф, Татьяна покосилась на Светлану и остановилась. – Хотя, – на секунду задумалась она, – пошли, я тебя познакомлю. Сама потом покупать будешь, если понравится.
Женщина решительно постучала в обитую рейкой дверь.
Открыл сам хозяин квартиры. Быстро глянув на спутницу знакомой, он осветил дам золотым запасом своей пасти.
– Какие красавицы! Заходите, что ж вы на пороге стоите? Мы сейчас папироску замастырим!
– Зариф, нас машина на улице ждет, – соврала ему Кадетка, видя, как заблестели его глаза при виде девушки, – продай нам «коробок».
– Э! Я вам лучше дам! Сотка есть? – Понимая, что отдохнуть с девочками ему не обломится, предприимчивый азербайджанец решил хоть денег заработать. – У меня такой «пластилин»! Выпадешь!
Он получил деньги и скрылся в джунглях своей квартиры, больше смахивающей на постоялый двор. Кажется, весь кочующий азиатский люд по прибытии в Тарасов считал своим долгом навестить деятельного Зарифа и, по возможности, остановиться у него на постой. Золотозубый, полноватый мужчина средних лет, Зариф Рахимович владел целым этажом коммуналки, с начала перестройки постепенно скупив у соседей все комнаты. Таким образом, к настоящему времени у него их имелось целых шесть. Этаж превратился в миниатюрную гостиницу.
В длинном коридоре сновали малолетние дети. Терпеливые, вечно загруженные женщины кричали на них что-то на своем языке. Гомон стоял невероятный, невзирая на поздний вечер. Проходя по коридору, Зариф прикрикнул на постояльцев, и на некоторое время шум умолк. Затем, после того как «комендант» исчез в своей комнате, вновь начал нарастать приливной волной.
– Может, все же зайдете, попробуете кайф? – отдавая Татьяне комочек чего-то, завернутого в фольгу от шоколада, с последней надеждой затащить дамочек к себе предложил Зариф.
– В другой раз, – мягко осадила его «искренний» порыв Кадетка. – Кстати, это Света, – представила она девушку. – Ничего, если она без меня зайдет?
– К-канечно! – аж задохнулся от такой перспективы Зариф, поедая жадным взглядом роскошное тело. – Сколько хочешь! Меня Зариф зовут, – на всякий случай представился он, хотя Татьяна уже несколько раз называла его по имени, – звони три раза, – показал он девушке на единственный звонок.
«Как его на молоденькую повело!» – усмехнулась про себя Татьяна, спускаясь на ступеньку ниже.
Светлана распрощалась с новым знакомым, и женщины заторопились на улицу.
– Ну там и кильдим! – со смехом выдала она свое замечание уже во дворе.
– Настоящий восточный базар! – подтвердила Татьяна. – Но с Зарифом общаться полезно. «Отрава» у него всегда классная. Он, собственно, ею не торгует для широкой публики. Немного по землякам раскидывает и для гостей держит. Но баб любит – страх! Вот теперь на тебя запал, – со смехом заметила Татьяна.
Женщины остановились рядом с перекрестком.
– Куда рванем? – спросила Света старшую подругу. – На улице дождь, как-то неуютно. В подъезд неохота…
– Поехали ко мне, – подумав, предложила Татьяна.
– Прикольная музыка! – Шатенка посмотрела на хозяйку квартиры, бессмысленно хохоча. Татьяна сама здорово поплыла от зарифовского дурмана.
– Какая музыка?
– Прикольная!
По телевизору в это время прогремела победным маршем заставка двенадцатичасовой программы «Время».
Если бы в квартиру сейчас попал посторонний человек, то он бы решил, что перед ним две сумасшедшие.
Действительно, дамы разгулялись на полную катушку. Дым сигарет перемешался в комнате с дымом от наркотика и стоял столбом. Из остатков водки и колы женщины соорудили коктейль и после этой мешанины алкоголя и наркоты смотрели друг на дружку бессмысленными глазами, периодически взрываясь хохотом по малейшему пустяку.
Но к двум ночи активность начала угасать и обе стали клевать носом, «убитые» невероятным количеством разнообразной «отравы», которую они с таким старанием пихали в свои организмы на протяжении всего вечера и доброй части ночи.
Квартира у Татьяны была однокомнатной и диван только один. Но имелся в запасе матрац, на который она и определила гостью, справедливо решив, что до дома та самостоятельно добраться не сможет.
Света совершенно не возражала против такого решения старшей подруги (справедливости ради нужно сказать, что к тому времени возражать она вообще уже не могла!) и тут же вырубилась, не раздеваясь, рухнув на отведенное для нее место.
Татьяна, пользуясь последними проблесками не затуманенного наркотой и алкоголем сознания, сообразила завести будильник, подумав, что неплохо будет перед посещением капитана уголовки привести себя в порядок.
После того как звонок был поставлен на шесть утра, Татьяна провалилась в тяжелый сон. На сей раз ей не снилось ничего определенного. Мелькали перед глазами красно-синие квадраты, треугольники, которые с противным визгом растягивались в длинные хвостатые кометы.
Наконец визг их стал просто невыносим, и Татьяна с трудом разлепила веки. Несколько секунд она таращилась на лежащую на матрасе девушку, соображая, откуда она взялась в ее квартире, потом вчерашний вечер напомнил о себе кошмарной засухой во рту и ощущением разбитости.
Между тем будильник продолжал надрываться. Пришлось подниматься и прекращать его энергичный трезвон.
Гостья зашевелилась, разбуженная, и, потерев заспанные глаза, поинтересовалась:
– Сколько времени?
– Шесть, – вздохнув, ответила Татьяна.
– Ты чего это в такую рань? – поразилась Светка.
– В ментуру надо. Так что вставай, кофе пить будем, если он еще остался.
Женщины, как могли, экстренно привели себя в порядок. Хозяйка между тем поставила чайник на плиту.
– А что тебе в милиции понадобилось, если не секрет, конечно? – прикуривая, все же спросила Светка.
– Представляешь, вчера под утро иду от Зарифа, – следуя примеру гостьи, Танька тоже закурила, – и на труп наткнулась. Девушку молодую зарезали! Жуть!
Заметив, как Светлана вздрогнула, Татьяна сказала:
– Мне тоже не по себе стало.
– За что ее? – уставившись в одну точку, тихо спросила Светлана.
– Да кто ж его знает? – пожала плечами Соколова.
Женщины замолчали, каждая думала о своем.
– Ты знаешь, меня недавно тоже чуть не убили, – неожиданно тихо произнесла молодая проститутка, – в столице обустроиться хотела. Так чуть приключений себе не нашла! Ты смотрела по телику – на прошлой неделе пузана одного важного шлепнули?
– Да их за неделю сколько нашлепают! – усмехнулась Татьяна и, вспоминая, спросила: – Это которого на улице в машине расстреляли?
– Нет, – мотнула головой Светлана, – этого прямо в гостинице замочили, в номере. Я у него работала. В душ зашла, сделала свое дело, выхожу – а охранник, который меня запускал… – девушка осторожно хлебнула из чашки крепкого напитка, -…мертвый лежит. Я – туфли в руки, за дверь – и орать! Хорошо еще, одеться сразу додумалась! Потом думаю: что же я ору?! Спряталась в женском туалете, а потом потихоньку вышла – и деру на вокзал! И домой! Во!
«Набрехала, поди», – копаясь в памяти, Татьяна не могла вспомнить из потока криминальной хроники, которая попала ей в поле зрения на прошедшей неделе, похожего случая. Но вслух говорить этого не стала. Наоборот, поразмыслив, переспросила:
– В гостинице, говоришь?
Шатенка кивнула головой и, тараща испуганные глазищи, скороговоркой добавила:
– Тань! Только ты никому не рассказывай! Я тебе одной по секрету сказала!
– Понятное дело, – усмехнувшись наивности девушки, ответила Кадетка, – ты сама лучше молчи про это!
Девушка допила кофе и принялась прощаться с хозяйкой квартиры.
– Вот телефон, по которому можно меня найти, – при расставании она вручила визитку женщине. – Если что, спроси Свету-артистку. Это меня они так зовут, – пояснила девица слегка удивленной Татьяне. – Ну, пока.
Дверь захлопнулась, и Кадетка осталась одна. Назначено ей было к половине девятого – время в запасе еще было.
– Ты вот что, красавица! – К молодому капитану на сей раз присоединился усатый коллега постарше возрастом и, видимо, более опытный. Тот решил не церемониться и с места в карьер начал: – Мы с тобой в любовь играть не будем. Поэтому давай выкладывай все, что знаешь по этому делу.
– А что я могу знать? – спокойно отреагировала Кадетка, внимательно разглядывая новое действующее лицо.
Мужчина по-хозяйски зашел в кабинет, когда капитан Варенцов уже начал опрашивать свидетельницу, назвал вышеупомянутого работника Игорем, словом, вел себя так, чтобы любому сразу стало ясно, кто тут главный. Вот и сейчас, усевшись на край стола, представившийся майором Сиделиным Анатолием Андреевичем вперил суровый взгляд в Татьяну и медленно отчеканил:
– Только не говори мне, что ты покойную не знала!
– Откуда же? – поразилась такой постановке вопроса Соколова.
– А оттуда! – Сиделин неожиданно резко спрыгнул и подошел вплотную к женщине. – Она, как и ты, занималась проституцией!
Майор думал, что ошарашит этим Татьяну, но женщина только усмехнулась и в ответ спросила:
– Ну и что? В Тарасове проституток – тьма! Я что, с каждой знакома должна быть?
– Хорошо, Кадетка, – сказал он, не спуская с женщины холодного взгляда, – начнем с другой стороны: ты давно на игле сидишь?
– На чем сижу? – состроила невинные глаза Татьяна, а у самой от страха душа ушла в пятки. «Сейчас, гад, пугать начнет!»
– Не прикидывайся, – все же заметив смущение женщины, старший заметно приободрился, – ты поняла, о чем я. Хочешь, я тебя надолго закрою? Кровушку возьмем на анализ, на хате тем временем у тебя покопаемся! Я уверен, столько интересного найдем, что на статью точно хватит!
«Черт возьми, вот вляпалась в дерьмо!» – стиснула зубы Танька от внезапно нахлынувшего страха. Такого страха, что по спине побежал неприятный холодок!
Женщина понимала, что майор говорит правду. Посадить ее при желании – раз плюнуть!
– Что вам от меня нужно? – стараясь не показать испуг, проговорила она.
– Вот это другой разговор, – повеселел опер, – а то «не знаю»! – передразнил он Татьяну. – Курить будешь? – предложил он женщине сигарету.
Та достала свои и прикурила от протянутой зажигалки.
– Я немного поспрашивал о тебе, – внимательно глядя на Татьяну, заметил Анатолий Андреевич, – ты, говорят, раньше связана с КГБ была?
– Чушь, – спокойно опровергла это Соколова.
Чуть усмехнувшись уголком губ, майор неожиданно кивнул головой, но было непонятно, что означал его жест.
– Пусть будет так, – легко согласился он, – болтливых дур в подобных подразделениях не держат. И вот что я хочу от тебя: ты нам поможешь с этим делом, ну а я забуду про это. – С этими словами он достал из ящика стола тот самый пакетик, что прятала Татьяна под камень недалеко от своей страшной находки. – Что скажешь? А!
Татьяна задумалась.
– Ну а что я реально могу сделать?
– Реально ты можешь поспрашивать в своем кругу, – тут же пояснил ей Анатолий Андреевич, – как среди проституток, так и среди наркоманов.
– А что девушка… Ну, что наркоманка, понятно, судмедэксперт установил, ну а что она проститутка – откуда вы это взяли?
– По джентльменскому набору: презервативов – на взвод, одежда соответствует. Вот, посмотри. – С этими словами он опять залез в стол и вытянул бумажный прямоугольничек размером со спичечный коробок. Повертев в руках, майор протянул его женщине.
«Ночная фея. Досуг. Трудоустройство. Двадцать четыре часа в сутки», – обычная рекламка борделя. Такие сейчас заполонили все подъезды. Их клеят везде, куда только может упереться взгляд человеческий.
Танька перевернула рекламку и на обратной стороне увидела надпись, сделанную шариковой ручкой. «Марина». И еще один номер телефона.
– Ее сотовый, – уловив взгляд девушки, подсказал следователь, первый раз за последние десять минут нарушая молчание.
– Ясненько, – тяжело вздохнув, ответила Татьяна, – эскортница.
– Судя по внешним данным, количеству денег в кошельке покойной, наличию сотового, именно так и обстоит дело, – подтвердил ее вывод относительно статуса убитой Сиделин.
– Н-да, – закусив ноготь большого пальца, задумчиво протянула Татьяна, – скажу вам прямо: категории у нас разные. В эскортницах я лет пять назад ходила, а то и поболее!
– Ну а насчет наркоты?
– Что медики говорят? – в свою очередь задала вопрос Соколова. – Я имею в виду: что употребляла покойная?
– Героин, возможно, еще анаша или даже гашиш.
– Нехило девочка оттягивалась!
После своей реплики Татьяна задумалась вновь.
– Послушайте, – серьезно глядя на сыщиков, задала главный вопрос Соколова, – у вас есть все данные убитой, даже знаете контору, в которой она работала. Я вам зачем?
– Для пущей откровенности расспрашиваемых лиц, окружавших в последнее время убитую, – не задумываясь, пояснил майор. – И потом: круг наркоманов – я туда не вхож. А вот ты – другое дело!
Татьяна едва открыла рот, как Анатолий Андреевич поднял руку, показывая, что желает перебить ее.
– Сразу скажу тебе, что твои друзья и знакомые нам не нужны, мы не из наркоотдела и не из полиции нравов. Нам только убийца нужен. Так что ни на кого стучать мы тебя заставлять не станем – на этот счет можешь не переживать! И вообще – дело закрыли и, как я тебе обещал, расстались добрыми друзьями. А жизнь штука длинная, – хитро прищурив глаз, неожиданно добавил майор, – может, и «усатый» тебе когда пригодится. Тем более при твоей нынешней профессии. Ну так что?
– Ладно, – устало выдохнула Татьяна, – считайте, что сосватали.
– Ну и отличненько! – довольно констатировал Анатолий Андревич, переглянувшись с коллегой. – От нас что нужно?
– Данные, где проживала. Где трудилась, уже знаю. Да в общем давайте все, что известно по этой красотке…
«Черт бы побрал! – Татьяна вне себя от злости покидала Кировский отдел угро. – Влезла в дерьмо по самые уши!»
«Не могла мимо пройти! Надо было на труп таращиться? Мало тебя жизнь била?!» – мысленно бичевала себя женщина.
Достав сигарету, Татьяна закурила и задумалась над тем, что ей делать в сложившейся ситуации.
«Ночная фея» – название мало что говорило блондинке. Героин, гашиш – это уже ближе к теме.
Она посмотрела на фотку, полученную от следака. Убитая при жизни была просто милашкой. Белокурые волосы до плеч, карие глаза, задорная улыбка – девушке на вид было не больше восемнадцати-девятнадцати лет. На самом деле Крючкова Марина прожила двадцать три года, официально нигде не работала, снимала квартиру в центре, в старом жилфонде. В Тарасов приехала из области два года назад, пыталась поступить в экономический университет. Но, видно, не судьба была ей стать экономистом. Домой девушка возвращаться не пожелала, а начала самостоятельную жизнь, благо смазливая мордаха и точеная фигурка вполне давали возможности для этого.
Первым делом Соколова решила посетить квартиру, в которой жила покойная. Она не сомневалась, что менты уже все там обшмонали, и искать ничего не собиралась. Она просто хотела потолковать с соседями. Может, кого из знакомых ей личностей обрисуют?
Оказалось, что Крючкова снимала комнату с двумя соседями, один из них и открыл дверь Татьяне. Только взглянув на данного представителя славного семейства гомо сапиенс, женщина сразу поняла, в каком ключе придется вести разговор.
– Земляк, тут моя Марина жила?
– А ты кто ей будешь? – пробулькал косматый мужик, одетый в трико гордой марки «Адидас» и обыкновенную синюю майку, всю заляпанную донельзя различными по цвету и составу пятнами.
– Сеструха ее старшая, – горестно вздохнула женщина, напирая грудью на немного опешившего аборигена, невольно отступающего под натиском в коридор коммуналки, – только сегодня утром приехала.
Глядя на физиономию субъекта, таращившегося на Татьяну круглыми бесцветными глазами и пытающегося родить соответствующую обстановке мысль, можно было уверенно сказать, что человек сей – большой любитель промочить горло. Даже скорее не любитель – профессионал в этом деле!
– А менты комнату ее опечатали! – выдал лохмач и опять замолчал, топчась на месте.
– Эх-эх! – вздохнула Соколова. – Я ведь даже подруг ее не знаю! И помянуть сестренку не с кем! Не по-человечески это! Правильно я говорю? – обратилась женщина к индивидууму в фальшивом «адидасе».
– Это, конечно, да, – сразу согласился тот и зачесал под носом.
– А ты его не спаивай! – вдруг раздался грозный рык, и из распахнувшейся двери комнаты появилась, дыша пламенем, женщина примерно такого же внешнего вида, что и открывший Татьяне входную дверь субъект. Нет, женщина выглядела намного хуже – под обоими глазами у нее красовались темно-синие пятна, на скуле также багровел синяк. Она с яростью в мутных зенках уставилась на совратительницу.
– Ты чего орешь?! – подавшись к ней всем корпусом, пробулькал мужик.
Его благоверная во избежание неприятностей отскочила обратно к двери и уже оттуда, обращаясь к Татьяне, заверещала:
– Не наливай ему! Видишь, что он делает!
– Да это сестра нашей Маринки! Помянуть хотела, а ты, курва старая, орешь на человека! – просветил местный дебошир свою половину.
– Маринки? – недоверчиво глядя на женщину, переспросила та.
– А что, не похожа? – немного с вызовом в голосе ответила вопросом на вопрос Соколова.
– Да нет, похожа, – смущенно пробормотала супружница лохматого.
– Ну так что, народ, брать пузырек? – в лоб спросила Татьяна, наверняка зная, что отказа не последует.
– Дай ему, он сходит, – кивнула на аборигена коммуналки дама с фингалами.
– Чего брать-то? – Получив полтинник, индивид задумчиво почесал затылок.
– Водки, – пожав плечами, распорядилась Татьяна.
Мужик что-то проворчал себе под нос, натянул на ноги старые ботинки и исчез за дверью.
– Пошли к нам, а то сейчас бабка на кухню припрется. Меня Зоя зовут, – неожиданно робко представилась женщина. Татьяна назвалась в ответ, и они прошли в апартаменты супружеской четы.
Жилье было под стать хозяевам. В длинной, как пенал, комнате царили обветшалость и уныние. Вещи и мебель всерьез претендовали на то, чтобы в скором времени удостоиться звания антиквариата. Слово «ремонт» и обитатели этой квартиры, наверное, были взаимоисключающими понятиями.
Татьяна уселась на стул, показавшийся ей наиболее приличным. Тот жалобно заскрипел под филейной частью ее тела, но не преподнес гостье никакого каверзного сюрприза.
– Сейчас Миша придет, – успокоила ее Зоя, – он долго не ходит!
Татьяна постепенно втянула женщину в разговор. Оказывается, к убитой ходила масса народа. Изо всех пронырливой соседке больше других запомнилась такая же белобрысая девица, как и погибшая, да еще один мужичок молодой.
– А что за мужик? Не Игорем зовут? – Кадетка ляпнула первое из пришедших ей на ум мужских имен.
– Не-а, – с тоской подходя к окну, отрицательно мотнула головой Зоя, – он нерусский. Грузин, что ли? Ле… нет, не помню, как зовут! Может, Миша вспомнит?
Пришлось ждать лохматого Мишу, который принес с собой две бутылки разбавленного спирта, запах перегара и четыре помидорины. Наорав на спутницу жизни за то, что она до сих пор не соорудила закуски, он выгрузил содержимое сумки на заваленный хламом стол.
– А из чего я тебе приготовлю? – робко поинтересовалась забитая женщина у грозного супруга. – Из штанов твоих драных?
– Из чего, из чего, – беззлобно забубнил тот, шаря взглядом по столу, будто собирался отыскать там что-либо, пригодное заедать самопальную водяру. – Вот, помидоры хотя бы сходи помой! – наконец в раздражении указал глава семейства на принесенные им же дары природы.
Зойка сгребла их со стола и молча отправилась на кухню. Вернувшись, она порезала помидоры дольками и спросила благоверного:
– Слышь, ты не помнишь, как того армянина звали, что к Маринке приходил?
– Не армянин, а грузин, – обстоятельно поправил знающий толк в этом вопросе пьяница, – зовут его Леван. Хороший человек! – вздохнув мечтательно, добавил Мишка.
– С чего ты решил, что он хороший? – несколько язвительно поинтересовалась Зойка, усаживаясь к импровизированному столу, сооруженному из большущего табурета.
– Он меня сколько раз выручал, когда я с похмела маялся, – терпеливо объяснил ей муж, торопливо распечатывая водку, – и никогда о долге не напоминал. Мол, отдашь, когда сможешь. Во! Человек!
– Ну, понятно, почему он стал у тебя хорошим, – не удержалась от ехидства Зойка, поднимая свой стакан.
– Ты – баба вредная, – махнув свою порцию спиртного и занюхав помидоркой, заметил Михайло, – за это тебе всегда и достается.
– А что я сказала?! Что сказала-то?! – сразу испуганно затарахтела женщина, округлив подбитые очи.
Что правда, то правда! Соколова не любила коллективную работу, хотя при соответствующем предложении не отказывалась ни от чего.
Проститутку звали Леной, клиентам она представлялась как Анжела. Подружки прозвали ее Ленка Пылесос. Одной из особенностей этой девицы было то, что она могла болтать, не переставая, на протяжении очень длительного времени. Причем ей совершенно не важно было, слушает ее собеседница или нет. Самое главное, чтобы объект излияний просто находился рядом.
– Можно я с тобой потусуюсь? – спросила она. – А то мне одной скучно!
«Понятно, некому по ушам ездить!» – подумала Кадетка и про себя вздохнула.
– Потусуйся. Правда, я сама сейчас на отвал собираюсь – погода нелетная, – вслух сказала блондинка.
– А что погода? – оживилась Елена. – Случай может выпасть когда угодно! Вот я один раз…
«Ну, все! Пошла трещать!» – с тоской подумала Соколова, косясь на приближающееся такси.
Машина прижалась к бордюру, и Татьяна поспешила к предполагаемому клиенту.
Но из машины ей навстречу выскочила Светлана, улыбающаяся до ушей, и с ходу предложила:
– Бросай это паскудство! Поехали оттянемся от души – я плачу!
Татьяна, уже подумывавшая всерьез о том, чтоб уехать домой, покосилась на навострившую уши Ленку и сразу же приняла решение:
– Поехали! Только учти – монеты у меня нет!
– Брось, подруга! Я же сказала, что угощаю!
Женщины нырнули в такси и под завистливым взглядом оставшейся в одиночестве коллеги прокатили мимо.
* * *
В кафе «Театральное» музыка мягко стелилась под ноги танцующим парам. За столиками разношерстная публика ела, выпивала, вела беседы, не мешая друг другу. За этим строго следил человек, сидящий на входе, кроме того не забывающий содрать с новых посетителей полтинник.
– Я ведь так и не спросила, как тебя зовут? – Света посмотрела на новоявленную подругу.
– Татьяна, – представилась Кадетка.
– Ты только на перекрестке трудишься или в «клубе» состоишь? – как бы между прочим поинтересовалась шатенка.
– Стара я для квартиры, – с легкой горечью заметила Татьяна, – на точке пробиваюсь. Бывает, конечно, вырываюсь на хату. А ты? Эскортница? – неожиданно спросила она, давая понять, что догадывается о Светкином занятии.
– Да, – просто подтвердила та, ковыряясь вилкой в дорогом салате, фальшиво-бодро предложила: – Давай выпьем!
Женщины стали тянуть коктейль через соломинку.
Татьяна вскоре отметила про себя, что чем дольше они сидят за столом, тем как-то скованнее чувствует себя ее новая подруга. Казалось, ей среди всего этого изобилия чего-то не хватает.
«Эх! Курнуть бы сейчас путевой "травки"! – неожиданно с тоской подумала она. – Какой план был вчера у Зарифа!»
И сама же осеклась от этой мысли: не об этом ли думает сейчас и Светлана?!
Чтобы проверить свою догадку, Кадетка, как бы размышляя о своем, с отсутствующим видом достала пятидесятирублевку и будто от нечего делать начала сворачивать из нее цигарку.
Это не осталось незамеченным. Светлана буквально прилипла взглядом к ее рукам.
– «Дунуть» бы сейчас, – мечтательно протянула девушка как бы между прочим, стрельнув вопрошающим взглядом в новоявленную подругу.
– Так в чем же проблема? – тут же подхватила инициативу Татьяна.
– Где бы взять, да качественной, – вздохнула красавица. – Там, где я беру, один бутор остался – деньги переводить жалко!
– Я знаю, где можно путевую «отраву» взять, – закинула удочку Кадетка.
Решив сегодня не колоться, насчет «травки» Татьяна даже не раздумывала: выбор был однозначный, тем более что за это платить собирался другой человек.
– Так что ж мы сидим? – моментально оживилась подруга и замахала рукой официанту: – Эй! Человек!
– Девушки, вы не скучаете одни? – Два парня остановились около столика, внимательно их разглядывая.
– Ребятки, мы уже убегаем, – разочаровали их дамы, глядя на подскочившего официанта. Светлана быстренько рассчиталась, и новоявленные подруги покинули заведение.
На Казачьей такси остановить – никаких проблем. Тем более двум привлекательным особам женского пола.
Через пять минут мотор уже мчал их в сторону железнодорожного вокзала.
– Давай бабки, – немного не доходя до дома, в котором обитал Зариф, Татьяна покосилась на Светлану и остановилась. – Хотя, – на секунду задумалась она, – пошли, я тебя познакомлю. Сама потом покупать будешь, если понравится.
Женщина решительно постучала в обитую рейкой дверь.
Открыл сам хозяин квартиры. Быстро глянув на спутницу знакомой, он осветил дам золотым запасом своей пасти.
– Какие красавицы! Заходите, что ж вы на пороге стоите? Мы сейчас папироску замастырим!
– Зариф, нас машина на улице ждет, – соврала ему Кадетка, видя, как заблестели его глаза при виде девушки, – продай нам «коробок».
– Э! Я вам лучше дам! Сотка есть? – Понимая, что отдохнуть с девочками ему не обломится, предприимчивый азербайджанец решил хоть денег заработать. – У меня такой «пластилин»! Выпадешь!
Он получил деньги и скрылся в джунглях своей квартиры, больше смахивающей на постоялый двор. Кажется, весь кочующий азиатский люд по прибытии в Тарасов считал своим долгом навестить деятельного Зарифа и, по возможности, остановиться у него на постой. Золотозубый, полноватый мужчина средних лет, Зариф Рахимович владел целым этажом коммуналки, с начала перестройки постепенно скупив у соседей все комнаты. Таким образом, к настоящему времени у него их имелось целых шесть. Этаж превратился в миниатюрную гостиницу.
В длинном коридоре сновали малолетние дети. Терпеливые, вечно загруженные женщины кричали на них что-то на своем языке. Гомон стоял невероятный, невзирая на поздний вечер. Проходя по коридору, Зариф прикрикнул на постояльцев, и на некоторое время шум умолк. Затем, после того как «комендант» исчез в своей комнате, вновь начал нарастать приливной волной.
– Может, все же зайдете, попробуете кайф? – отдавая Татьяне комочек чего-то, завернутого в фольгу от шоколада, с последней надеждой затащить дамочек к себе предложил Зариф.
– В другой раз, – мягко осадила его «искренний» порыв Кадетка. – Кстати, это Света, – представила она девушку. – Ничего, если она без меня зайдет?
– К-канечно! – аж задохнулся от такой перспективы Зариф, поедая жадным взглядом роскошное тело. – Сколько хочешь! Меня Зариф зовут, – на всякий случай представился он, хотя Татьяна уже несколько раз называла его по имени, – звони три раза, – показал он девушке на единственный звонок.
«Как его на молоденькую повело!» – усмехнулась про себя Татьяна, спускаясь на ступеньку ниже.
Светлана распрощалась с новым знакомым, и женщины заторопились на улицу.
– Ну там и кильдим! – со смехом выдала она свое замечание уже во дворе.
– Настоящий восточный базар! – подтвердила Татьяна. – Но с Зарифом общаться полезно. «Отрава» у него всегда классная. Он, собственно, ею не торгует для широкой публики. Немного по землякам раскидывает и для гостей держит. Но баб любит – страх! Вот теперь на тебя запал, – со смехом заметила Татьяна.
Женщины остановились рядом с перекрестком.
– Куда рванем? – спросила Света старшую подругу. – На улице дождь, как-то неуютно. В подъезд неохота…
– Поехали ко мне, – подумав, предложила Татьяна.
* * *
– Прикольная музыка! – Шатенка посмотрела на хозяйку квартиры, бессмысленно хохоча. Татьяна сама здорово поплыла от зарифовского дурмана.
– Какая музыка?
– Прикольная!
По телевизору в это время прогремела победным маршем заставка двенадцатичасовой программы «Время».
Если бы в квартиру сейчас попал посторонний человек, то он бы решил, что перед ним две сумасшедшие.
Действительно, дамы разгулялись на полную катушку. Дым сигарет перемешался в комнате с дымом от наркотика и стоял столбом. Из остатков водки и колы женщины соорудили коктейль и после этой мешанины алкоголя и наркоты смотрели друг на дружку бессмысленными глазами, периодически взрываясь хохотом по малейшему пустяку.
Но к двум ночи активность начала угасать и обе стали клевать носом, «убитые» невероятным количеством разнообразной «отравы», которую они с таким старанием пихали в свои организмы на протяжении всего вечера и доброй части ночи.
Квартира у Татьяны была однокомнатной и диван только один. Но имелся в запасе матрац, на который она и определила гостью, справедливо решив, что до дома та самостоятельно добраться не сможет.
Света совершенно не возражала против такого решения старшей подруги (справедливости ради нужно сказать, что к тому времени возражать она вообще уже не могла!) и тут же вырубилась, не раздеваясь, рухнув на отведенное для нее место.
Татьяна, пользуясь последними проблесками не затуманенного наркотой и алкоголем сознания, сообразила завести будильник, подумав, что неплохо будет перед посещением капитана уголовки привести себя в порядок.
После того как звонок был поставлен на шесть утра, Татьяна провалилась в тяжелый сон. На сей раз ей не снилось ничего определенного. Мелькали перед глазами красно-синие квадраты, треугольники, которые с противным визгом растягивались в длинные хвостатые кометы.
Наконец визг их стал просто невыносим, и Татьяна с трудом разлепила веки. Несколько секунд она таращилась на лежащую на матрасе девушку, соображая, откуда она взялась в ее квартире, потом вчерашний вечер напомнил о себе кошмарной засухой во рту и ощущением разбитости.
Между тем будильник продолжал надрываться. Пришлось подниматься и прекращать его энергичный трезвон.
Гостья зашевелилась, разбуженная, и, потерев заспанные глаза, поинтересовалась:
– Сколько времени?
– Шесть, – вздохнув, ответила Татьяна.
– Ты чего это в такую рань? – поразилась Светка.
– В ментуру надо. Так что вставай, кофе пить будем, если он еще остался.
Женщины, как могли, экстренно привели себя в порядок. Хозяйка между тем поставила чайник на плиту.
– А что тебе в милиции понадобилось, если не секрет, конечно? – прикуривая, все же спросила Светка.
– Представляешь, вчера под утро иду от Зарифа, – следуя примеру гостьи, Танька тоже закурила, – и на труп наткнулась. Девушку молодую зарезали! Жуть!
Заметив, как Светлана вздрогнула, Татьяна сказала:
– Мне тоже не по себе стало.
– За что ее? – уставившись в одну точку, тихо спросила Светлана.
– Да кто ж его знает? – пожала плечами Соколова.
Женщины замолчали, каждая думала о своем.
– Ты знаешь, меня недавно тоже чуть не убили, – неожиданно тихо произнесла молодая проститутка, – в столице обустроиться хотела. Так чуть приключений себе не нашла! Ты смотрела по телику – на прошлой неделе пузана одного важного шлепнули?
– Да их за неделю сколько нашлепают! – усмехнулась Татьяна и, вспоминая, спросила: – Это которого на улице в машине расстреляли?
– Нет, – мотнула головой Светлана, – этого прямо в гостинице замочили, в номере. Я у него работала. В душ зашла, сделала свое дело, выхожу – а охранник, который меня запускал… – девушка осторожно хлебнула из чашки крепкого напитка, -…мертвый лежит. Я – туфли в руки, за дверь – и орать! Хорошо еще, одеться сразу додумалась! Потом думаю: что же я ору?! Спряталась в женском туалете, а потом потихоньку вышла – и деру на вокзал! И домой! Во!
«Набрехала, поди», – копаясь в памяти, Татьяна не могла вспомнить из потока криминальной хроники, которая попала ей в поле зрения на прошедшей неделе, похожего случая. Но вслух говорить этого не стала. Наоборот, поразмыслив, переспросила:
– В гостинице, говоришь?
Шатенка кивнула головой и, тараща испуганные глазищи, скороговоркой добавила:
– Тань! Только ты никому не рассказывай! Я тебе одной по секрету сказала!
– Понятное дело, – усмехнувшись наивности девушки, ответила Кадетка, – ты сама лучше молчи про это!
Девушка допила кофе и принялась прощаться с хозяйкой квартиры.
– Вот телефон, по которому можно меня найти, – при расставании она вручила визитку женщине. – Если что, спроси Свету-артистку. Это меня они так зовут, – пояснила девица слегка удивленной Татьяне. – Ну, пока.
Дверь захлопнулась, и Кадетка осталась одна. Назначено ей было к половине девятого – время в запасе еще было.
* * *
– Ты вот что, красавица! – К молодому капитану на сей раз присоединился усатый коллега постарше возрастом и, видимо, более опытный. Тот решил не церемониться и с места в карьер начал: – Мы с тобой в любовь играть не будем. Поэтому давай выкладывай все, что знаешь по этому делу.
– А что я могу знать? – спокойно отреагировала Кадетка, внимательно разглядывая новое действующее лицо.
Мужчина по-хозяйски зашел в кабинет, когда капитан Варенцов уже начал опрашивать свидетельницу, назвал вышеупомянутого работника Игорем, словом, вел себя так, чтобы любому сразу стало ясно, кто тут главный. Вот и сейчас, усевшись на край стола, представившийся майором Сиделиным Анатолием Андреевичем вперил суровый взгляд в Татьяну и медленно отчеканил:
– Только не говори мне, что ты покойную не знала!
– Откуда же? – поразилась такой постановке вопроса Соколова.
– А оттуда! – Сиделин неожиданно резко спрыгнул и подошел вплотную к женщине. – Она, как и ты, занималась проституцией!
Майор думал, что ошарашит этим Татьяну, но женщина только усмехнулась и в ответ спросила:
– Ну и что? В Тарасове проституток – тьма! Я что, с каждой знакома должна быть?
– Хорошо, Кадетка, – сказал он, не спуская с женщины холодного взгляда, – начнем с другой стороны: ты давно на игле сидишь?
– На чем сижу? – состроила невинные глаза Татьяна, а у самой от страха душа ушла в пятки. «Сейчас, гад, пугать начнет!»
– Не прикидывайся, – все же заметив смущение женщины, старший заметно приободрился, – ты поняла, о чем я. Хочешь, я тебя надолго закрою? Кровушку возьмем на анализ, на хате тем временем у тебя покопаемся! Я уверен, столько интересного найдем, что на статью точно хватит!
«Черт возьми, вот вляпалась в дерьмо!» – стиснула зубы Танька от внезапно нахлынувшего страха. Такого страха, что по спине побежал неприятный холодок!
Женщина понимала, что майор говорит правду. Посадить ее при желании – раз плюнуть!
– Что вам от меня нужно? – стараясь не показать испуг, проговорила она.
– Вот это другой разговор, – повеселел опер, – а то «не знаю»! – передразнил он Татьяну. – Курить будешь? – предложил он женщине сигарету.
Та достала свои и прикурила от протянутой зажигалки.
– Я немного поспрашивал о тебе, – внимательно глядя на Татьяну, заметил Анатолий Андреевич, – ты, говорят, раньше связана с КГБ была?
– Чушь, – спокойно опровергла это Соколова.
Чуть усмехнувшись уголком губ, майор неожиданно кивнул головой, но было непонятно, что означал его жест.
– Пусть будет так, – легко согласился он, – болтливых дур в подобных подразделениях не держат. И вот что я хочу от тебя: ты нам поможешь с этим делом, ну а я забуду про это. – С этими словами он достал из ящика стола тот самый пакетик, что прятала Татьяна под камень недалеко от своей страшной находки. – Что скажешь? А!
Татьяна задумалась.
– Ну а что я реально могу сделать?
– Реально ты можешь поспрашивать в своем кругу, – тут же пояснил ей Анатолий Андреевич, – как среди проституток, так и среди наркоманов.
– А что девушка… Ну, что наркоманка, понятно, судмедэксперт установил, ну а что она проститутка – откуда вы это взяли?
– По джентльменскому набору: презервативов – на взвод, одежда соответствует. Вот, посмотри. – С этими словами он опять залез в стол и вытянул бумажный прямоугольничек размером со спичечный коробок. Повертев в руках, майор протянул его женщине.
«Ночная фея. Досуг. Трудоустройство. Двадцать четыре часа в сутки», – обычная рекламка борделя. Такие сейчас заполонили все подъезды. Их клеят везде, куда только может упереться взгляд человеческий.
Танька перевернула рекламку и на обратной стороне увидела надпись, сделанную шариковой ручкой. «Марина». И еще один номер телефона.
– Ее сотовый, – уловив взгляд девушки, подсказал следователь, первый раз за последние десять минут нарушая молчание.
– Ясненько, – тяжело вздохнув, ответила Татьяна, – эскортница.
– Судя по внешним данным, количеству денег в кошельке покойной, наличию сотового, именно так и обстоит дело, – подтвердил ее вывод относительно статуса убитой Сиделин.
– Н-да, – закусив ноготь большого пальца, задумчиво протянула Татьяна, – скажу вам прямо: категории у нас разные. В эскортницах я лет пять назад ходила, а то и поболее!
– Ну а насчет наркоты?
– Что медики говорят? – в свою очередь задала вопрос Соколова. – Я имею в виду: что употребляла покойная?
– Героин, возможно, еще анаша или даже гашиш.
– Нехило девочка оттягивалась!
После своей реплики Татьяна задумалась вновь.
– Послушайте, – серьезно глядя на сыщиков, задала главный вопрос Соколова, – у вас есть все данные убитой, даже знаете контору, в которой она работала. Я вам зачем?
– Для пущей откровенности расспрашиваемых лиц, окружавших в последнее время убитую, – не задумываясь, пояснил майор. – И потом: круг наркоманов – я туда не вхож. А вот ты – другое дело!
Татьяна едва открыла рот, как Анатолий Андреевич поднял руку, показывая, что желает перебить ее.
– Сразу скажу тебе, что твои друзья и знакомые нам не нужны, мы не из наркоотдела и не из полиции нравов. Нам только убийца нужен. Так что ни на кого стучать мы тебя заставлять не станем – на этот счет можешь не переживать! И вообще – дело закрыли и, как я тебе обещал, расстались добрыми друзьями. А жизнь штука длинная, – хитро прищурив глаз, неожиданно добавил майор, – может, и «усатый» тебе когда пригодится. Тем более при твоей нынешней профессии. Ну так что?
– Ладно, – устало выдохнула Татьяна, – считайте, что сосватали.
– Ну и отличненько! – довольно констатировал Анатолий Андревич, переглянувшись с коллегой. – От нас что нужно?
– Данные, где проживала. Где трудилась, уже знаю. Да в общем давайте все, что известно по этой красотке…
* * *
«Черт бы побрал! – Татьяна вне себя от злости покидала Кировский отдел угро. – Влезла в дерьмо по самые уши!»
«Не могла мимо пройти! Надо было на труп таращиться? Мало тебя жизнь била?!» – мысленно бичевала себя женщина.
Достав сигарету, Татьяна закурила и задумалась над тем, что ей делать в сложившейся ситуации.
«Ночная фея» – название мало что говорило блондинке. Героин, гашиш – это уже ближе к теме.
Она посмотрела на фотку, полученную от следака. Убитая при жизни была просто милашкой. Белокурые волосы до плеч, карие глаза, задорная улыбка – девушке на вид было не больше восемнадцати-девятнадцати лет. На самом деле Крючкова Марина прожила двадцать три года, официально нигде не работала, снимала квартиру в центре, в старом жилфонде. В Тарасов приехала из области два года назад, пыталась поступить в экономический университет. Но, видно, не судьба была ей стать экономистом. Домой девушка возвращаться не пожелала, а начала самостоятельную жизнь, благо смазливая мордаха и точеная фигурка вполне давали возможности для этого.
Первым делом Соколова решила посетить квартиру, в которой жила покойная. Она не сомневалась, что менты уже все там обшмонали, и искать ничего не собиралась. Она просто хотела потолковать с соседями. Может, кого из знакомых ей личностей обрисуют?
Оказалось, что Крючкова снимала комнату с двумя соседями, один из них и открыл дверь Татьяне. Только взглянув на данного представителя славного семейства гомо сапиенс, женщина сразу поняла, в каком ключе придется вести разговор.
– Земляк, тут моя Марина жила?
– А ты кто ей будешь? – пробулькал косматый мужик, одетый в трико гордой марки «Адидас» и обыкновенную синюю майку, всю заляпанную донельзя различными по цвету и составу пятнами.
– Сеструха ее старшая, – горестно вздохнула женщина, напирая грудью на немного опешившего аборигена, невольно отступающего под натиском в коридор коммуналки, – только сегодня утром приехала.
Глядя на физиономию субъекта, таращившегося на Татьяну круглыми бесцветными глазами и пытающегося родить соответствующую обстановке мысль, можно было уверенно сказать, что человек сей – большой любитель промочить горло. Даже скорее не любитель – профессионал в этом деле!
– А менты комнату ее опечатали! – выдал лохмач и опять замолчал, топчась на месте.
– Эх-эх! – вздохнула Соколова. – Я ведь даже подруг ее не знаю! И помянуть сестренку не с кем! Не по-человечески это! Правильно я говорю? – обратилась женщина к индивидууму в фальшивом «адидасе».
– Это, конечно, да, – сразу согласился тот и зачесал под носом.
– А ты его не спаивай! – вдруг раздался грозный рык, и из распахнувшейся двери комнаты появилась, дыша пламенем, женщина примерно такого же внешнего вида, что и открывший Татьяне входную дверь субъект. Нет, женщина выглядела намного хуже – под обоими глазами у нее красовались темно-синие пятна, на скуле также багровел синяк. Она с яростью в мутных зенках уставилась на совратительницу.
– Ты чего орешь?! – подавшись к ней всем корпусом, пробулькал мужик.
Его благоверная во избежание неприятностей отскочила обратно к двери и уже оттуда, обращаясь к Татьяне, заверещала:
– Не наливай ему! Видишь, что он делает!
– Да это сестра нашей Маринки! Помянуть хотела, а ты, курва старая, орешь на человека! – просветил местный дебошир свою половину.
– Маринки? – недоверчиво глядя на женщину, переспросила та.
– А что, не похожа? – немного с вызовом в голосе ответила вопросом на вопрос Соколова.
– Да нет, похожа, – смущенно пробормотала супружница лохматого.
– Ну так что, народ, брать пузырек? – в лоб спросила Татьяна, наверняка зная, что отказа не последует.
– Дай ему, он сходит, – кивнула на аборигена коммуналки дама с фингалами.
– Чего брать-то? – Получив полтинник, индивид задумчиво почесал затылок.
– Водки, – пожав плечами, распорядилась Татьяна.
Мужик что-то проворчал себе под нос, натянул на ноги старые ботинки и исчез за дверью.
– Пошли к нам, а то сейчас бабка на кухню припрется. Меня Зоя зовут, – неожиданно робко представилась женщина. Татьяна назвалась в ответ, и они прошли в апартаменты супружеской четы.
Жилье было под стать хозяевам. В длинной, как пенал, комнате царили обветшалость и уныние. Вещи и мебель всерьез претендовали на то, чтобы в скором времени удостоиться звания антиквариата. Слово «ремонт» и обитатели этой квартиры, наверное, были взаимоисключающими понятиями.
Татьяна уселась на стул, показавшийся ей наиболее приличным. Тот жалобно заскрипел под филейной частью ее тела, но не преподнес гостье никакого каверзного сюрприза.
– Сейчас Миша придет, – успокоила ее Зоя, – он долго не ходит!
Татьяна постепенно втянула женщину в разговор. Оказывается, к убитой ходила масса народа. Изо всех пронырливой соседке больше других запомнилась такая же белобрысая девица, как и погибшая, да еще один мужичок молодой.
– А что за мужик? Не Игорем зовут? – Кадетка ляпнула первое из пришедших ей на ум мужских имен.
– Не-а, – с тоской подходя к окну, отрицательно мотнула головой Зоя, – он нерусский. Грузин, что ли? Ле… нет, не помню, как зовут! Может, Миша вспомнит?
Пришлось ждать лохматого Мишу, который принес с собой две бутылки разбавленного спирта, запах перегара и четыре помидорины. Наорав на спутницу жизни за то, что она до сих пор не соорудила закуски, он выгрузил содержимое сумки на заваленный хламом стол.
– А из чего я тебе приготовлю? – робко поинтересовалась забитая женщина у грозного супруга. – Из штанов твоих драных?
– Из чего, из чего, – беззлобно забубнил тот, шаря взглядом по столу, будто собирался отыскать там что-либо, пригодное заедать самопальную водяру. – Вот, помидоры хотя бы сходи помой! – наконец в раздражении указал глава семейства на принесенные им же дары природы.
Зойка сгребла их со стола и молча отправилась на кухню. Вернувшись, она порезала помидоры дольками и спросила благоверного:
– Слышь, ты не помнишь, как того армянина звали, что к Маринке приходил?
– Не армянин, а грузин, – обстоятельно поправил знающий толк в этом вопросе пьяница, – зовут его Леван. Хороший человек! – вздохнув мечтательно, добавил Мишка.
– С чего ты решил, что он хороший? – несколько язвительно поинтересовалась Зойка, усаживаясь к импровизированному столу, сооруженному из большущего табурета.
– Он меня сколько раз выручал, когда я с похмела маялся, – терпеливо объяснил ей муж, торопливо распечатывая водку, – и никогда о долге не напоминал. Мол, отдашь, когда сможешь. Во! Человек!
– Ну, понятно, почему он стал у тебя хорошим, – не удержалась от ехидства Зойка, поднимая свой стакан.
– Ты – баба вредная, – махнув свою порцию спиртного и занюхав помидоркой, заметил Михайло, – за это тебе всегда и достается.
– А что я сказала?! Что сказала-то?! – сразу испуганно затарахтела женщина, округлив подбитые очи.