определению враждебна к такому пополнению: люди, образ мышления которых
отличается от принятого в группе, рассматриваются как чуждые и
нежелательные.
Вопрос не в том, "что такое суфизм", но: "Что можно сказать или
поведать о суфизме?"
В подобной постановке вопроса больше смысла, потому что прежде всего
важно знать состояние вопрошающего, с тем, чтобы сообщить ему то, что будет
ему полезно. Вот почему Пророк (Мир и Благо Ему!) сказал: "Говорите с каждым
в соответствии с его пониманием".
Если способность понимания у вопрошающего отсутствует или получила
неправильное направление, вы можете причинить ему вред, дав даже чисто
информативные сведения о суфизме.
Вот пример. Задается вышеуказанный вопрос. Вы отвеча-ете: "Суфизм есть
самоусовершенствование". Спросивший придаст слову "самоусовершенствование"
такой смысл, какой он привык в него вкладывать.
Если вы подойдете к истине с другой стороны и скажете: "Суфизм есть
неслыханное сокровище", алчные и невежествен-ные начнут домогаться его в
силу своего понимания термина "сокровище".
Но не обманывайтесь относительно того, что если вы обле-чете ваш ответ
в философскую или религиозную форму, религи-озный человек или любитель
философии не впадет в такую же ошибку алчности, считая, что понял смысл
сказанного вами.
Идрис ибн-Ашраф
Когда мы говорим: "Вы капля воды из безбрежного Океана", -- мы имеем в
виду и вашу нынешнюю личность, как отдельную каплю, и все ваши прошлые
личности, как последовательные капли и волны, и также те великие узы,
которые связывают все эти фазы со всеми остальными каплями, равно как и с
великим Целым. Упоминая Целое, если это делается в смысле величия этого
Целого Океана, мы не забываем коснуться и величия капли в ее потенциальном
аспекте как сознательной частицы этого Океана.
Чтобы понять взаимосвязь капли и Океана, мы должны перестать мыслить в
терминах, выражающих наше понимание интересов капли.
Сделать это мы можем, лишь отбросив свое представление о себе и
вспомнив, кто мы были в прошлом, в то же время помня, кто мы сейчас, кто мы
в действительности; ибо взаимо-связь с Океаном лишь приостановлена, но не
разорвана. Именно эта приостановка является причиной, породившей наши
странные вымышленные представления-заменители о самих себе, и делает нас
слепыми перед лицом истинной реальности.
Упражнения по воспроизведению в памяти событий настоящего и недавнего
прошлого предназначены для того, чтобы развить в нас способность возвращать
память о еще более далеком прошлом, вспоминать то, что приостановлено или
временно отставлено и к чему, неведомому для нас, так стремится наше сердце.
Если в итоге этого первоначального упражнения на вспо-минание не
удается пробить мост к воспоминаниям о нашем древнем, извечном соглашении,
Договоре, то что-то из трех не то: учитель, ученик или обстоятельства.
Именно поэтому мы не можем обойтись без живого Учителя, пробуждающегося
ученика и правильных обстоятельств.
Но даже эти мои замечания дойдут лишь до тех, до кого они могут дойти.
Их физическая оболочка составляет лишь ничтожную часть их подлинной сути.
Вникайте в нее с помощью Учителя, не в одиночку.
Хаджи Бахааддин,
дервиш из Бухары
Любовь есть Путь к Истине, Знанию, Действию.
Но лишь те, кому известна истинная любовь, способны приблизиться к ним
путем любви. Другие же принимают некото-рые иные чувства за истинную любовь.
Беспомощнее всего те, кто идеализирует чувство любви и пытается
приблизиться к ней, будучи не в состоянии что-либо дать ей или получить от
нее.
Истина есть Путь к Любви, Знанию, Действию. Но лишь те, кто способен
найти настоящую Истину, могут воспользоваться ее Тропой как Путем. Другие
(которые неправы уже только потому, что их большинство) воображают, что им
доступна Истина, хотя даже и не ведают, где ее искать, поскольку то, что они
называют истиной, есть нечто второстепенное.
Знание есть Путь к Действию, Любви, Истине. Но поскольку это вовсе не
то знание, каким представляют его себе люди, они не извлекают из него
никакой пользы. Оно везде, но они не могут заметить его, и взывают к нему, а
оно все время рядом с ними.
Действие также есть Путь. Путь к Любви, Истине, Знанию. Но какое
действие, где и когда? С кем и с какой целью? Какого рода то действие,
которое мы имеем в виду, говоря, что оно есть Путь? Оно таково, что человек
может совершить его, сам того не осознавая. С другой стороны, он, как
правило, бывает настолько поглощен действиями иного рода, что не в состоянии
совершить нужное правильное действие.
Итак, хотя и рискуя оказаться неверно понятыми в этом утверждении, мы
утверждаем как объективный факт следующее: Благословенная Истина озарила
Учителей пониманием знания Путей. Так оставим же свой лепет, -- мол "я жажду
Любви", "я стремлюсь к Знанию", "я взыскую Истины", "моя цель -- Действие",
-- разве только мы захотим показать себя людьми, не имеющими подлинной цели.
Любовь есть Действие; Действие есть Знание; Знание есть Истина; Истина
есть Любовь.
Рауф Мазари,
"Ниази"
Человек есть символ. Так же и каждый предмет или рисунок является
символом. Нужно проникнуть за внешнее значение символа, иначе вы
погружаетесь в сон. В символе заключен замысел, который совершает движение.
Познайте этот замысел. Для этого вам необходим Руководитель. Но прежде чем
он сможет помочь вам, вы должны научиться проявлять честность в отношении
цели своих поисков. Если ваша цель -- истина и знание, вы достигнете ее. Но
если вы ищете чего-то ради себя и только, вы можете получить это и утерять
все ваши высокие возможности.
Ходжа Пулад
из Эривани
Когда суфий говорит: "Только это правильно", он подразумевает: "Для
данного времени, данного лица и данной цели мы должны сосредоточить на этом
все свое внимание, как будто только это является правильным".
Этим суфий учит вас настолько же непреложно, как и школьный учитель,
когда тот говорит: "Это А, а это Б, и это абсолютная истина для вас на
данной ступени нашего изучения".
Таким путем человек выучивается буквальному. Таким путем он выучивается
метафизическому.
Чувствительные, но не могущие распознавать реальность люди часто
упрекают суфиев за такое поведение, поскольку у них самих отсутствует
терпение и желание сотрудничества. Если вы не даете работнику возможности
делать свое дело, вряд ли справедливо обвинять его в чрезмерном погружении в
него.
Помните, если собака лает и это раздражает вас, она может предупреждать
вас об опасности -- тогда как вы полагаете, что она лает на вас. Вы ее
неправильно понимаете.
Хаким Тахирьян
с Кавказа
То, чему я научился как суфий, есть нечто, чему человек не может
поверить на основании того, чему его учили прежде. Вот простейшая вещь,
которую необходимо усвоить в суфизме и которая является одной из наиболее
трудных для рядового мышления. Это следующее:
"Все религиозные проявления суть вариации единой истины, более или
менее искаженные. Эта истина проявляется среди разных народов, которые
ревниво оберегают ее, не осознавая, что данная ее форма соответствует их
внутренним запросам. Она не может быть унаследована в той же форме, в силу
разницы в мышлении между различными группами. Она не может быть истолкована
иначе, ибо должна произрасти заново.
Явить ее снова могут лишь те, кто способен действительно постичь ее в
любой человеческой форме, религиозной или иной.
Опыт этого постижения совсем не таков, каким его считают люди. Человек,
просто считающий это верным в силу логической убедительности, и человек,
познавший это в сердце, -- не одно и то же".
Ходжа Салах ад-дин
Теперь, когда я мертв, можно дать вам кое-что из истины суфиев. Попади
это знание к вам, прямо или косвенно, когда я осязаемо был среди вас, все
вы, за малым исключением, удовлетворили бы свою жажду и страсть к чудесам, и
только.
Знайте же: то, что Учитель-суфий делает ради мира и для людей, и
большое, и малое, часто скрыто от постороннего наблюдателя.
Учитель-суфий прилагает свои силы, чтобы учить, исцелять, делать людей
счастливыми и тому подобное, вполне обоснованно применяя эти силы. Если он
не являет перед вами чудеса, это не значит, что он не творит их. Если он
отказывает вам в своей благой помощи в той форме, в какой вы желаете ее
получить, это не потому, что он бессилен. Он помогает вам в соответствии с
вашими достоинствами, а не в ответ на ваше требование. У него есть более
высокая задача -- ее он и выполняет.
В жизни многих из вас произошли изменения, многие были избавлены от
опасностей, многим предоставлялись возможности -- ни в чем вы ни разу не
усмотрели благой помощи. И тем не менее вы получали эту помощь.
Многие из вас, кто мечтает о жизни более насыщенной, совсем бы лишились
ее, если бы не усилия Общины Друзей. Для многих из вас, кто беден, богатство
явилось бы проклятием. Многие из вас до сих пор богаты лишь благодаря
присутствию Человека Мудрости. Многие из вас, посещавшие мою школу, считают
меня своим Учителем. На самом же деле вы лишь физи-чески присутствовали на
наших собраниях, тогда как учеба ваша происходила в другом собрании.
Все это настолько чуждо вашему обыденному мышлению, что вы пока что не
в состоянии принять это.
Моей задачей было помочь вам во благо. Помочь вам ощутить это
благотворное воздействие -- задача других.
Ваша трагедия в том, что, ожидая, что я снизойду до чудес и произведу в
вас ощутимые перемены, вы измыслили чудеса, которые я не совершал, и развили
в себе преданность ко мне, которая совершенно бесполезна. Вы увидели
"перемены", "помощь" и "уроки" там, где их не было. Тем не менее и
"переме-ны", и "помощь", и "уроки" имеются. Вам остается найти, в чем же они
заключаются. Если вы продолжаете мыслить и действовать так, как указал вам
я, вы работаете со вчерашним материалом, уже использованным.
Мирза Абдул-Хади Хан
из Бухары
Вы, говорящие о бараке, можете быть врагами бараки. А то, что человек
может оказаться врагом того, что он хочет любить, свойственно природе
человека -- но только человека определенного сорта.
В просторечье барака означает нечто, что, благодаря божественному
влиянию, дает человеку безопасность. Это верно, но безопасность только для
определенной цели. Помимо того, говоря обыденным языком, люди стараются
воспользоваться баракой, чтобы получить нечто для себя. Это самая
натуральная алчность. Суеверные испрашивают бараку у могилы святого. Она
действительно тут, но то, что они получают, не есть барака, за исключением
случаев, когда побуждение просящего правильно.
Барака пребывает как в вещах, так и в людях, но достается лишь
достойным. Для практических целей барака вообще не существует.
Когда нет истинной бараки, жажда человека к ней настолько велика, что
его эмоциональность приписывает качество бараки своим надеждам и страхам.
Так, испытывая горечь, печаль, сильные эмоции, он называет это баракой.
Особенно часто с баракой ошибочно отождествляется чувство, порожденное
чем-то знакомым, надежным, возбуждающим.
Но лишь суфии имеют истинную бараку. Они служат ее проводником, как
роза служит проводником своего аромата. Они могут дать вам бараку, но только
если вы преданы им, что значит быть преданным тому, чему они служат.
Если вы ищете бараку, друг мой, ищите суфия. Если он покажется вам
грубым, значит, он прямолинеен, и это и есть его божественная барака. Если
вам не хватает воображения, вы будете искать общения с теми, кто, как вам
кажется, возвращает вам уверенность в себе и рассеивает вашу грусть, и
только. Изберите это, если вам это нужно. Но не называйте это баракой. Чтобы
обрести бараку, вы должны отдать все, что имеете, и только тогда ее возможно
получить. Получить прежде, чем отдать -- это иллюзия и греховное помышление.
Если вы уже отдали -- отдавайте и впредь, и в таком же духе.
Шейх Шамсаддин Ахмад Сиваси
Путь Суфиев дошел до нас через Людей Крова (потомки пророка Мухаммада).
Все же нельзя сказать, что он был передан просто по линии кровного родства.
В этом заключается парадокс. Поэтому одни скажут: "Значит, он передавался
как тайна и становился достоянием лишь немногих избранников Людей Крова?"
Все же и это будет не совсем верно. Тогда, скажет логик, он передавался
Людьми Крова, которые вновь открывали его из другого источника? Но не таков
был истинный метод его передачи. Да, он дошел до нас, и передается
по-прежнему, с помощью Четвертого Метода. Посредством "пребывания" вне всех
этих вещей. Поняв это, вы овладеете Тайной. Говорю это вам в помощь, а не
ради мистификации.
"Слуга Людей Крова",
в книге "То, что Наиболее Сокровенно".
Знание зачастую путают с информацией. Поскольку люди ищут сведений или
переживаний, а не знания, они не находят его.
Вы не можете избежать передачи знания тому, кто готов его принять. Вы
не можете дать знание непригодному -- это невозможно. Вы можете, если вы
обладаете знанием, и если он сам способен к тому, подготовить человека к
восприятию знания.
Сайид Хаджи ад-дин
Человек, ты входишь в мир сей с неохотой,
плача, как брошенное дитя;
Человек, ты оставляешь свою жизнь опять покинутой,
опять плача, полный сожаления.
Потому живи эту жизнь так, чтобы в ней
в действительности ничего не терялось.
Ты должен привыкнуть к ней,
после того как не сможешь привыкнуть к ней.
А когда привыкнешь к ней,
ты должен привыкнуть быть без нее.
Размышляй над этим противоположением.
И умри "прежде чем умрешь", как сказал Совершенный.
Замкни круг, прежде чем он замкнется для тебя.
Но пока не сделано, если не совершено --
жди горечи в конце, как было в начале:
и в середине -- как и в конце.
Входя, не видел ты этого узора, а войдя --
увидел другой узор.
Увидев этот явленный узор, не мог ты видеть нитей
ожидаемого узора.
И пока не увидишь их оба,
дотоле пребудешь неудовлетворенным. --
Кого ты станешь винить?
И за что?
Люди, как правило, желают иметь прославленного учителя. Все же всегда
существуют люди, не пользующиеся широким призна-нием, которые способны учить
так же успешно.
Газали.
Учитель с малым числом последователей или вовсе без них может оказаться
именно тем, кто вам нужен. В природе муравьи не валят толпами смотреть на
слонов в надежде что-то получить. Прославленный мастер может быть полезен
только для продви-нувшихся ученых.
Бадахшани
Если высокочтимый учитель направляет вас учиться у другого,
малоизвестного, он знает, что вам требуется. Многие ученики чувствуют себя
ущемленными, получив такой совет, который, в действительности, направлен на
их благо.
Абдурахман
из Бенгалии
Я научился тому, чему я научился, только после того, как мои учителя
избавили меня от привычки привязываться к тому, что я считал учителями и
учениями. Иногда я должен был долгое время ничего не делать. Иногда я должен
был изучать вещи, которые мой ум, как я ни старался, никак не мог увязать с
высшими устремлениями.
Закириа ибн аль-Юсуфи
Те, кого привлекает скорлупа, кто ищет внешних проявлений учительства,
кто полагается на свое чувство в учебе или в чтении любой выбранной ими
книги -- все они лишь мухи над прудом Традиции; они прыгают и скользят по
поверхности. Зная слова "глубочайшее" и "важнейшее", они мнят, что им
известны эти состояния. Вот почему мы говорим, что, в практическом
отношении, им ничего не известно.
Талиб Шамси Ардбили
Старайся не принимать пищеварение за что-либо другое. Посещая великого
человека или читая его книгу, ты можешь почувствовать приязнь или неприязнь.
Часто это просто-напросто пищеварение ученика.
Мустафа Калиби
из Антиохии
Если бы я начинал Путь заново, моей молитвой было бы: "Научи меня, как
учиться и чему учиться". А еще до этого: "Пусть я искренне захочу научиться
тому, как учиться, и да будет это истинным устремлением, а не самообманом".
Ходжа Али Рамитани,
обращаясь к депутации из Йемена
Когда появляется какая-либо суфийская форма, многие не способны ее
распознать. Это суфийские формалисты, копирующие технические приемы и
убежденные, что в этом и заключается Путь. Поскольку форма есть продукт
времени, подобно старым мехам, -- те, кто умеют лишь подражать старым
формам, не способны отличить формы времени, в котором они живут.
Так, например, Халладжа забросали камнями те, кто мнил себя суфиями,
прежде чем поняли смысл его слов. И когда путь суфиев впервые был
провозглашен под сводами мечети, некото-рые сказали: "Это ересь"; другие:
"Это тайна, не подлежащая разглашению". Первые -- это узкое духовенство,
вторые -- узкие приспособленцы к внешней форме.
Школы суфизма подобны волнам, бьющимся о скалы: из одного моря, в
различных формах, с одной целью.
Ахмед ад-Бадави
Увайс аль-Карани одиноко стоял посреди пустыни, опираясь на посох.
Встретил Пророка вне всякой телесной формы; тем не менее знал тайны
Товарищей. И нет человека, который не признал бы в нем суфийского святого,
да благословит Господь его таинства!
Дун-Нун Египтянин говорил загадками и учил при помощи египетских
иероглифов. Но все согласны, что он был нашим Учителем.
Аль-Халладж и Сухраварди, замученные властями за высказывания,
непонятные в их время, -- оба были нашими Учителями.
Наш Учитель Бахааддин из Бухары обходился без слов в своих обращениях к
сердцу человека. И все же истинней его речей не было ничего на свете.
Ахмед аль-Рифаи заслужил для себя и своих последователей прозвище
шарлатана и шута. Втайне он был нашим человеком.
Джалалуддина и Фарид ад-дина Аттара люди считали просто поэтами. Хафиз
воспевал вино, ибн аль-Араби -- женщину, Газали откровенно утверждал, что
все -- аллегория.
Кто же скажет, что они не едины!
Все они были работниками нашего святого дела.
Шабистари говорил об идолопоклонстве; мауляна Шиит слушал музыку; ходжа
Ансар был религиозным вождем, Хайам, аби-Хайр и Руми отрицали религиозную
форму.
Но среди Людей Пути всякий скажет, что они едины.
Юсуф Каландар был странником по лику земли.
Шейх Шаттар одним взглядом преображал человека.
Али аль-Худжвири слыл рядовым толкователем.
Все они, как один, были работники нашего святого дела.
Абдул Кадир из Гилана в Персии; и Салман, и Саади; Абу Бакр из Аравии и
Нури, и Джафари; Баба Фарид, бен-Адам Афганец; Джами из Хоросана, Бекташ
Турок, Низамаддин из Индии; Юсуф из Андалузии.
Все, как один, были работники нашего святого дела.
В чем же отличие суфиев? -- вопрошает поверхностный ум. Что в их
поведении указывает нам на то, что они Учителя? Каковы формы упражнений,
которыми мы можем похвастать? Какой путь будет для меня подходящим? В каких
местах рожда-ются Учителя? Какие привычки и убеждения приводят человека к
Истине?
Отстаньте, глупцы! Пока еще не поздно -- решайте: вы хотите изучать
скорлупу или Сущность?
Наваб Джан-Фишан Хан
Суфизм есть учение, а также товарищество суфиев, то есть мистиков,
разделяющих общую веру, что внутренний опыт не есть одна из сторон жизни, но
сама жизнь. Суфи означает "любовь".
На низших ступенях члены объединены в круги и ложи. На высшей -- сакина
(покой) -- они связаны между собой баракой, и их жизнь во всех отношениях
обусловлена их взаимодействием с этой силой.
Суфизм есть образ жизни, составляющий, по мнению суфиев, сущность всех
религиозных и философских учений. Он ведет к совершенствованию человека при
помощи трех оплотов: ученичества, самоуглубления и практики. Последняя есть
"жизнь в реальном".
Мудрость или совершенство, согласно суфиям, следует отличать от
умствования, схоластики и тому подобных проявлений, которые суть простые
орудия. Путь учит, в какой степени можно пользоваться этими орудиями, а
также тому, как совместить действие с предопределением.
"Суфизм, -- говорит Учитель, -- это Путь, приложенный суфиями к их
действительной жизни и труду в форме, которая непохожа на другие формы: она
ведет их к полному раскрытию ментальных, физических и метафизических сил.
Первоначально они образуют группы, руководимые Наставником (учителем), пока
не установится постоянная самообновляющаяся связь.
Товарищество называется Братством, Орденом, Путем, или Тропой. Оно
может называться Домом, по аналогии со строи-тельством здания общими
усилиями членов. Учитель именуется Мастером, Шейхом, Мудрецом, Познавшим,
Наставником, Руководителем, Старцем или Главой. Ученик именуется
Направляемым, Поклонником, Влюбленным или Послушником.
Ложа именуется монастырем, храмом, обителью и тому подобное. Она может
иметь или не иметь физического проявления".
Будучи метафизической системой, сцепленной с обычной жизнью, суфизм
утверждает, что его членов ждет также преуспе-вание в избранной ими
профессии.
Суфизм преподается не посредством нудных изложений "от А до Я" в виде
учебников и учений, но в процессе взаимодейст-вия сознаний учителя и
обучаемого. Со временем, когда связь становится прочной, суфий продолжает
путь в одиночку, пока не становится "Совершенным человеком".
Инсан-и-Камил
Суфизм не проповедуется, а в некоторых случаях даже преподается
примером и руководством, которые могут показаться совершенно чужими для
привычного восприятия ученика.
Залим Абдурахман
Подобно Хызру, "Зеленому", он может путешествовать по земле в различных
обликах и способами, неизвестными для вас. В зависимости от его "стоянки" он
сегодня может пасти овец, а завтра пить из золотого кубка вместе с царем.
Если он ваш Учитель, сама его аура будет облагораживать вас, сознаете
вы это или нет.
Когда вы будете соприкасаться с ним, он будет работать с вами, поймете
вы это или нет.
Его слова и поступки могут показаться вам противоречивыми и даже
непонятными. Но все они имеют смысл. Он живет не только в вашем мире.
Его интуиция -- это интуиция истинно направленного, и его действия
никогда не отклоняются от Истинного Пути.
Он может подвергать вас нелегким испытаниям. Все это предусмотрено и
необходимо.
Вам может показаться, что он платит добром за зло или злом за добро. Но
его подлинные дела известны лишь Немногим.
Вы услышите, что есть люди, которые выступают против него. Вы
обнаружите, что на самом деле таких почти нет.
Он сдержан и позволяет вам раскрывать то, что вы должны раскрыть,
медленно.
Когда вы встречаете его впервые, он может показаться вам совершенно
отличным от вас. Но это не так. Он может вам показаться очень похожим на
вас. Но это не так.
Салик
Мансура аль-Халладжа живого разрубили на части, и он является
величайшим суфийским мучеником. Но кто знает имя его палача? Сухраварди был
казнен именем закона, но сохранилось ли имя его убийцы? Книги Газали познали
пламя костра, но чья рука бросала их туда? Имена их стерты, ибо суфии не
хранят имена бесчестных. Но каждому известны имена Газали, Мансура и
Сухраварди.
Но взглянем с другой стороны. Мы помним, мы чтим имена наших великих
учителей. Но помним ли мы, чему же они учили? Много ли таких, кто, не будучи
суфиями, но преклоняя перед именами каждого из этих троих как заплативших
самую высокую цену за свои труды, утруждали себя выяснением, чем же именно
они занимались, что было столь важным?
Имена слуг тьмы преданы забвению, но продолжатели их дела мстят нам за
участь своих предков: они замалчивают имя Халладжа; они превратили своего
противника Газали в своего сторонника, они изобразили Сухраварди помешанным
и одержимым.
Они мстят человечеству за забвение их памяти. Позволим ли мы им
восторжествовать раз и навсегда?
Кто среди нас готов вступить на Путь и этим действием сказать схоластам
и святошам: "Довольно, братья; Газали, Сухраварди и Мансур по-прежнему
живы!"?
Итибари
Многие люди следуют добродетелям или общаются с мудрыми и великими
людьми, считая, что в этом заключается путь самоусовершенствования. Они
заблуждаются. Во имя религии совершались самые гнусные преступления. В
попытках творить добро человек прибегал иногда к самым злостным деяниям.
Ошибка эта проистекает из абсурдного предположения, что простое
прикосновение к чему-то ценному способно даровать неизменившемуся человеку
соответствующее преимущество.
Но для этого требуется нечто неизмеримо большее. Человеку недостаточно
просто соприкасаться с добром: он должен соприкасаться с таким видом добра,
которое способно преобразить его бытие и сделать его добрым. Осел,
помещенный в библиотеку, не станет писателем.
В этом заключается одно из различий между суфийским учением и попытками
практикования этики или самоусовершенствования в других системах.
Читатели и изучающие, как правило, пренебрегают этим обстоятельством.
отличается от принятого в группе, рассматриваются как чуждые и
нежелательные.
Вопрос не в том, "что такое суфизм", но: "Что можно сказать или
поведать о суфизме?"
В подобной постановке вопроса больше смысла, потому что прежде всего
важно знать состояние вопрошающего, с тем, чтобы сообщить ему то, что будет
ему полезно. Вот почему Пророк (Мир и Благо Ему!) сказал: "Говорите с каждым
в соответствии с его пониманием".
Если способность понимания у вопрошающего отсутствует или получила
неправильное направление, вы можете причинить ему вред, дав даже чисто
информативные сведения о суфизме.
Вот пример. Задается вышеуказанный вопрос. Вы отвеча-ете: "Суфизм есть
самоусовершенствование". Спросивший придаст слову "самоусовершенствование"
такой смысл, какой он привык в него вкладывать.
Если вы подойдете к истине с другой стороны и скажете: "Суфизм есть
неслыханное сокровище", алчные и невежествен-ные начнут домогаться его в
силу своего понимания термина "сокровище".
Но не обманывайтесь относительно того, что если вы обле-чете ваш ответ
в философскую или религиозную форму, религи-озный человек или любитель
философии не впадет в такую же ошибку алчности, считая, что понял смысл
сказанного вами.
Идрис ибн-Ашраф
Когда мы говорим: "Вы капля воды из безбрежного Океана", -- мы имеем в
виду и вашу нынешнюю личность, как отдельную каплю, и все ваши прошлые
личности, как последовательные капли и волны, и также те великие узы,
которые связывают все эти фазы со всеми остальными каплями, равно как и с
великим Целым. Упоминая Целое, если это делается в смысле величия этого
Целого Океана, мы не забываем коснуться и величия капли в ее потенциальном
аспекте как сознательной частицы этого Океана.
Чтобы понять взаимосвязь капли и Океана, мы должны перестать мыслить в
терминах, выражающих наше понимание интересов капли.
Сделать это мы можем, лишь отбросив свое представление о себе и
вспомнив, кто мы были в прошлом, в то же время помня, кто мы сейчас, кто мы
в действительности; ибо взаимо-связь с Океаном лишь приостановлена, но не
разорвана. Именно эта приостановка является причиной, породившей наши
странные вымышленные представления-заменители о самих себе, и делает нас
слепыми перед лицом истинной реальности.
Упражнения по воспроизведению в памяти событий настоящего и недавнего
прошлого предназначены для того, чтобы развить в нас способность возвращать
память о еще более далеком прошлом, вспоминать то, что приостановлено или
временно отставлено и к чему, неведомому для нас, так стремится наше сердце.
Если в итоге этого первоначального упражнения на вспо-минание не
удается пробить мост к воспоминаниям о нашем древнем, извечном соглашении,
Договоре, то что-то из трех не то: учитель, ученик или обстоятельства.
Именно поэтому мы не можем обойтись без живого Учителя, пробуждающегося
ученика и правильных обстоятельств.
Но даже эти мои замечания дойдут лишь до тех, до кого они могут дойти.
Их физическая оболочка составляет лишь ничтожную часть их подлинной сути.
Вникайте в нее с помощью Учителя, не в одиночку.
Хаджи Бахааддин,
дервиш из Бухары
Любовь есть Путь к Истине, Знанию, Действию.
Но лишь те, кому известна истинная любовь, способны приблизиться к ним
путем любви. Другие же принимают некото-рые иные чувства за истинную любовь.
Беспомощнее всего те, кто идеализирует чувство любви и пытается
приблизиться к ней, будучи не в состоянии что-либо дать ей или получить от
нее.
Истина есть Путь к Любви, Знанию, Действию. Но лишь те, кто способен
найти настоящую Истину, могут воспользоваться ее Тропой как Путем. Другие
(которые неправы уже только потому, что их большинство) воображают, что им
доступна Истина, хотя даже и не ведают, где ее искать, поскольку то, что они
называют истиной, есть нечто второстепенное.
Знание есть Путь к Действию, Любви, Истине. Но поскольку это вовсе не
то знание, каким представляют его себе люди, они не извлекают из него
никакой пользы. Оно везде, но они не могут заметить его, и взывают к нему, а
оно все время рядом с ними.
Действие также есть Путь. Путь к Любви, Истине, Знанию. Но какое
действие, где и когда? С кем и с какой целью? Какого рода то действие,
которое мы имеем в виду, говоря, что оно есть Путь? Оно таково, что человек
может совершить его, сам того не осознавая. С другой стороны, он, как
правило, бывает настолько поглощен действиями иного рода, что не в состоянии
совершить нужное правильное действие.
Итак, хотя и рискуя оказаться неверно понятыми в этом утверждении, мы
утверждаем как объективный факт следующее: Благословенная Истина озарила
Учителей пониманием знания Путей. Так оставим же свой лепет, -- мол "я жажду
Любви", "я стремлюсь к Знанию", "я взыскую Истины", "моя цель -- Действие",
-- разве только мы захотим показать себя людьми, не имеющими подлинной цели.
Любовь есть Действие; Действие есть Знание; Знание есть Истина; Истина
есть Любовь.
Рауф Мазари,
"Ниази"
Человек есть символ. Так же и каждый предмет или рисунок является
символом. Нужно проникнуть за внешнее значение символа, иначе вы
погружаетесь в сон. В символе заключен замысел, который совершает движение.
Познайте этот замысел. Для этого вам необходим Руководитель. Но прежде чем
он сможет помочь вам, вы должны научиться проявлять честность в отношении
цели своих поисков. Если ваша цель -- истина и знание, вы достигнете ее. Но
если вы ищете чего-то ради себя и только, вы можете получить это и утерять
все ваши высокие возможности.
Ходжа Пулад
из Эривани
Когда суфий говорит: "Только это правильно", он подразумевает: "Для
данного времени, данного лица и данной цели мы должны сосредоточить на этом
все свое внимание, как будто только это является правильным".
Этим суфий учит вас настолько же непреложно, как и школьный учитель,
когда тот говорит: "Это А, а это Б, и это абсолютная истина для вас на
данной ступени нашего изучения".
Таким путем человек выучивается буквальному. Таким путем он выучивается
метафизическому.
Чувствительные, но не могущие распознавать реальность люди часто
упрекают суфиев за такое поведение, поскольку у них самих отсутствует
терпение и желание сотрудничества. Если вы не даете работнику возможности
делать свое дело, вряд ли справедливо обвинять его в чрезмерном погружении в
него.
Помните, если собака лает и это раздражает вас, она может предупреждать
вас об опасности -- тогда как вы полагаете, что она лает на вас. Вы ее
неправильно понимаете.
Хаким Тахирьян
с Кавказа
То, чему я научился как суфий, есть нечто, чему человек не может
поверить на основании того, чему его учили прежде. Вот простейшая вещь,
которую необходимо усвоить в суфизме и которая является одной из наиболее
трудных для рядового мышления. Это следующее:
"Все религиозные проявления суть вариации единой истины, более или
менее искаженные. Эта истина проявляется среди разных народов, которые
ревниво оберегают ее, не осознавая, что данная ее форма соответствует их
внутренним запросам. Она не может быть унаследована в той же форме, в силу
разницы в мышлении между различными группами. Она не может быть истолкована
иначе, ибо должна произрасти заново.
Явить ее снова могут лишь те, кто способен действительно постичь ее в
любой человеческой форме, религиозной или иной.
Опыт этого постижения совсем не таков, каким его считают люди. Человек,
просто считающий это верным в силу логической убедительности, и человек,
познавший это в сердце, -- не одно и то же".
Ходжа Салах ад-дин
Теперь, когда я мертв, можно дать вам кое-что из истины суфиев. Попади
это знание к вам, прямо или косвенно, когда я осязаемо был среди вас, все
вы, за малым исключением, удовлетворили бы свою жажду и страсть к чудесам, и
только.
Знайте же: то, что Учитель-суфий делает ради мира и для людей, и
большое, и малое, часто скрыто от постороннего наблюдателя.
Учитель-суфий прилагает свои силы, чтобы учить, исцелять, делать людей
счастливыми и тому подобное, вполне обоснованно применяя эти силы. Если он
не являет перед вами чудеса, это не значит, что он не творит их. Если он
отказывает вам в своей благой помощи в той форме, в какой вы желаете ее
получить, это не потому, что он бессилен. Он помогает вам в соответствии с
вашими достоинствами, а не в ответ на ваше требование. У него есть более
высокая задача -- ее он и выполняет.
В жизни многих из вас произошли изменения, многие были избавлены от
опасностей, многим предоставлялись возможности -- ни в чем вы ни разу не
усмотрели благой помощи. И тем не менее вы получали эту помощь.
Многие из вас, кто мечтает о жизни более насыщенной, совсем бы лишились
ее, если бы не усилия Общины Друзей. Для многих из вас, кто беден, богатство
явилось бы проклятием. Многие из вас до сих пор богаты лишь благодаря
присутствию Человека Мудрости. Многие из вас, посещавшие мою школу, считают
меня своим Учителем. На самом же деле вы лишь физи-чески присутствовали на
наших собраниях, тогда как учеба ваша происходила в другом собрании.
Все это настолько чуждо вашему обыденному мышлению, что вы пока что не
в состоянии принять это.
Моей задачей было помочь вам во благо. Помочь вам ощутить это
благотворное воздействие -- задача других.
Ваша трагедия в том, что, ожидая, что я снизойду до чудес и произведу в
вас ощутимые перемены, вы измыслили чудеса, которые я не совершал, и развили
в себе преданность ко мне, которая совершенно бесполезна. Вы увидели
"перемены", "помощь" и "уроки" там, где их не было. Тем не менее и
"переме-ны", и "помощь", и "уроки" имеются. Вам остается найти, в чем же они
заключаются. Если вы продолжаете мыслить и действовать так, как указал вам
я, вы работаете со вчерашним материалом, уже использованным.
Мирза Абдул-Хади Хан
из Бухары
Вы, говорящие о бараке, можете быть врагами бараки. А то, что человек
может оказаться врагом того, что он хочет любить, свойственно природе
человека -- но только человека определенного сорта.
В просторечье барака означает нечто, что, благодаря божественному
влиянию, дает человеку безопасность. Это верно, но безопасность только для
определенной цели. Помимо того, говоря обыденным языком, люди стараются
воспользоваться баракой, чтобы получить нечто для себя. Это самая
натуральная алчность. Суеверные испрашивают бараку у могилы святого. Она
действительно тут, но то, что они получают, не есть барака, за исключением
случаев, когда побуждение просящего правильно.
Барака пребывает как в вещах, так и в людях, но достается лишь
достойным. Для практических целей барака вообще не существует.
Когда нет истинной бараки, жажда человека к ней настолько велика, что
его эмоциональность приписывает качество бараки своим надеждам и страхам.
Так, испытывая горечь, печаль, сильные эмоции, он называет это баракой.
Особенно часто с баракой ошибочно отождествляется чувство, порожденное
чем-то знакомым, надежным, возбуждающим.
Но лишь суфии имеют истинную бараку. Они служат ее проводником, как
роза служит проводником своего аромата. Они могут дать вам бараку, но только
если вы преданы им, что значит быть преданным тому, чему они служат.
Если вы ищете бараку, друг мой, ищите суфия. Если он покажется вам
грубым, значит, он прямолинеен, и это и есть его божественная барака. Если
вам не хватает воображения, вы будете искать общения с теми, кто, как вам
кажется, возвращает вам уверенность в себе и рассеивает вашу грусть, и
только. Изберите это, если вам это нужно. Но не называйте это баракой. Чтобы
обрести бараку, вы должны отдать все, что имеете, и только тогда ее возможно
получить. Получить прежде, чем отдать -- это иллюзия и греховное помышление.
Если вы уже отдали -- отдавайте и впредь, и в таком же духе.
Шейх Шамсаддин Ахмад Сиваси
Путь Суфиев дошел до нас через Людей Крова (потомки пророка Мухаммада).
Все же нельзя сказать, что он был передан просто по линии кровного родства.
В этом заключается парадокс. Поэтому одни скажут: "Значит, он передавался
как тайна и становился достоянием лишь немногих избранников Людей Крова?"
Все же и это будет не совсем верно. Тогда, скажет логик, он передавался
Людьми Крова, которые вновь открывали его из другого источника? Но не таков
был истинный метод его передачи. Да, он дошел до нас, и передается
по-прежнему, с помощью Четвертого Метода. Посредством "пребывания" вне всех
этих вещей. Поняв это, вы овладеете Тайной. Говорю это вам в помощь, а не
ради мистификации.
"Слуга Людей Крова",
в книге "То, что Наиболее Сокровенно".
Знание зачастую путают с информацией. Поскольку люди ищут сведений или
переживаний, а не знания, они не находят его.
Вы не можете избежать передачи знания тому, кто готов его принять. Вы
не можете дать знание непригодному -- это невозможно. Вы можете, если вы
обладаете знанием, и если он сам способен к тому, подготовить человека к
восприятию знания.
Сайид Хаджи ад-дин
Человек, ты входишь в мир сей с неохотой,
плача, как брошенное дитя;
Человек, ты оставляешь свою жизнь опять покинутой,
опять плача, полный сожаления.
Потому живи эту жизнь так, чтобы в ней
в действительности ничего не терялось.
Ты должен привыкнуть к ней,
после того как не сможешь привыкнуть к ней.
А когда привыкнешь к ней,
ты должен привыкнуть быть без нее.
Размышляй над этим противоположением.
И умри "прежде чем умрешь", как сказал Совершенный.
Замкни круг, прежде чем он замкнется для тебя.
Но пока не сделано, если не совершено --
жди горечи в конце, как было в начале:
и в середине -- как и в конце.
Входя, не видел ты этого узора, а войдя --
увидел другой узор.
Увидев этот явленный узор, не мог ты видеть нитей
ожидаемого узора.
И пока не увидишь их оба,
дотоле пребудешь неудовлетворенным. --
Кого ты станешь винить?
И за что?
Люди, как правило, желают иметь прославленного учителя. Все же всегда
существуют люди, не пользующиеся широким призна-нием, которые способны учить
так же успешно.
Газали.
Учитель с малым числом последователей или вовсе без них может оказаться
именно тем, кто вам нужен. В природе муравьи не валят толпами смотреть на
слонов в надежде что-то получить. Прославленный мастер может быть полезен
только для продви-нувшихся ученых.
Бадахшани
Если высокочтимый учитель направляет вас учиться у другого,
малоизвестного, он знает, что вам требуется. Многие ученики чувствуют себя
ущемленными, получив такой совет, который, в действительности, направлен на
их благо.
Абдурахман
из Бенгалии
Я научился тому, чему я научился, только после того, как мои учителя
избавили меня от привычки привязываться к тому, что я считал учителями и
учениями. Иногда я должен был долгое время ничего не делать. Иногда я должен
был изучать вещи, которые мой ум, как я ни старался, никак не мог увязать с
высшими устремлениями.
Закириа ибн аль-Юсуфи
Те, кого привлекает скорлупа, кто ищет внешних проявлений учительства,
кто полагается на свое чувство в учебе или в чтении любой выбранной ими
книги -- все они лишь мухи над прудом Традиции; они прыгают и скользят по
поверхности. Зная слова "глубочайшее" и "важнейшее", они мнят, что им
известны эти состояния. Вот почему мы говорим, что, в практическом
отношении, им ничего не известно.
Талиб Шамси Ардбили
Старайся не принимать пищеварение за что-либо другое. Посещая великого
человека или читая его книгу, ты можешь почувствовать приязнь или неприязнь.
Часто это просто-напросто пищеварение ученика.
Мустафа Калиби
из Антиохии
Если бы я начинал Путь заново, моей молитвой было бы: "Научи меня, как
учиться и чему учиться". А еще до этого: "Пусть я искренне захочу научиться
тому, как учиться, и да будет это истинным устремлением, а не самообманом".
Ходжа Али Рамитани,
обращаясь к депутации из Йемена
Когда появляется какая-либо суфийская форма, многие не способны ее
распознать. Это суфийские формалисты, копирующие технические приемы и
убежденные, что в этом и заключается Путь. Поскольку форма есть продукт
времени, подобно старым мехам, -- те, кто умеют лишь подражать старым
формам, не способны отличить формы времени, в котором они живут.
Так, например, Халладжа забросали камнями те, кто мнил себя суфиями,
прежде чем поняли смысл его слов. И когда путь суфиев впервые был
провозглашен под сводами мечети, некото-рые сказали: "Это ересь"; другие:
"Это тайна, не подлежащая разглашению". Первые -- это узкое духовенство,
вторые -- узкие приспособленцы к внешней форме.
Школы суфизма подобны волнам, бьющимся о скалы: из одного моря, в
различных формах, с одной целью.
Ахмед ад-Бадави
Увайс аль-Карани одиноко стоял посреди пустыни, опираясь на посох.
Встретил Пророка вне всякой телесной формы; тем не менее знал тайны
Товарищей. И нет человека, который не признал бы в нем суфийского святого,
да благословит Господь его таинства!
Дун-Нун Египтянин говорил загадками и учил при помощи египетских
иероглифов. Но все согласны, что он был нашим Учителем.
Аль-Халладж и Сухраварди, замученные властями за высказывания,
непонятные в их время, -- оба были нашими Учителями.
Наш Учитель Бахааддин из Бухары обходился без слов в своих обращениях к
сердцу человека. И все же истинней его речей не было ничего на свете.
Ахмед аль-Рифаи заслужил для себя и своих последователей прозвище
шарлатана и шута. Втайне он был нашим человеком.
Джалалуддина и Фарид ад-дина Аттара люди считали просто поэтами. Хафиз
воспевал вино, ибн аль-Араби -- женщину, Газали откровенно утверждал, что
все -- аллегория.
Кто же скажет, что они не едины!
Все они были работниками нашего святого дела.
Шабистари говорил об идолопоклонстве; мауляна Шиит слушал музыку; ходжа
Ансар был религиозным вождем, Хайам, аби-Хайр и Руми отрицали религиозную
форму.
Но среди Людей Пути всякий скажет, что они едины.
Юсуф Каландар был странником по лику земли.
Шейх Шаттар одним взглядом преображал человека.
Али аль-Худжвири слыл рядовым толкователем.
Все они, как один, были работники нашего святого дела.
Абдул Кадир из Гилана в Персии; и Салман, и Саади; Абу Бакр из Аравии и
Нури, и Джафари; Баба Фарид, бен-Адам Афганец; Джами из Хоросана, Бекташ
Турок, Низамаддин из Индии; Юсуф из Андалузии.
Все, как один, были работники нашего святого дела.
В чем же отличие суфиев? -- вопрошает поверхностный ум. Что в их
поведении указывает нам на то, что они Учителя? Каковы формы упражнений,
которыми мы можем похвастать? Какой путь будет для меня подходящим? В каких
местах рожда-ются Учителя? Какие привычки и убеждения приводят человека к
Истине?
Отстаньте, глупцы! Пока еще не поздно -- решайте: вы хотите изучать
скорлупу или Сущность?
Наваб Джан-Фишан Хан
Суфизм есть учение, а также товарищество суфиев, то есть мистиков,
разделяющих общую веру, что внутренний опыт не есть одна из сторон жизни, но
сама жизнь. Суфи означает "любовь".
На низших ступенях члены объединены в круги и ложи. На высшей -- сакина
(покой) -- они связаны между собой баракой, и их жизнь во всех отношениях
обусловлена их взаимодействием с этой силой.
Суфизм есть образ жизни, составляющий, по мнению суфиев, сущность всех
религиозных и философских учений. Он ведет к совершенствованию человека при
помощи трех оплотов: ученичества, самоуглубления и практики. Последняя есть
"жизнь в реальном".
Мудрость или совершенство, согласно суфиям, следует отличать от
умствования, схоластики и тому подобных проявлений, которые суть простые
орудия. Путь учит, в какой степени можно пользоваться этими орудиями, а
также тому, как совместить действие с предопределением.
"Суфизм, -- говорит Учитель, -- это Путь, приложенный суфиями к их
действительной жизни и труду в форме, которая непохожа на другие формы: она
ведет их к полному раскрытию ментальных, физических и метафизических сил.
Первоначально они образуют группы, руководимые Наставником (учителем), пока
не установится постоянная самообновляющаяся связь.
Товарищество называется Братством, Орденом, Путем, или Тропой. Оно
может называться Домом, по аналогии со строи-тельством здания общими
усилиями членов. Учитель именуется Мастером, Шейхом, Мудрецом, Познавшим,
Наставником, Руководителем, Старцем или Главой. Ученик именуется
Направляемым, Поклонником, Влюбленным или Послушником.
Ложа именуется монастырем, храмом, обителью и тому подобное. Она может
иметь или не иметь физического проявления".
Будучи метафизической системой, сцепленной с обычной жизнью, суфизм
утверждает, что его членов ждет также преуспе-вание в избранной ими
профессии.
Суфизм преподается не посредством нудных изложений "от А до Я" в виде
учебников и учений, но в процессе взаимодейст-вия сознаний учителя и
обучаемого. Со временем, когда связь становится прочной, суфий продолжает
путь в одиночку, пока не становится "Совершенным человеком".
Инсан-и-Камил
Суфизм не проповедуется, а в некоторых случаях даже преподается
примером и руководством, которые могут показаться совершенно чужими для
привычного восприятия ученика.
Залим Абдурахман
Подобно Хызру, "Зеленому", он может путешествовать по земле в различных
обликах и способами, неизвестными для вас. В зависимости от его "стоянки" он
сегодня может пасти овец, а завтра пить из золотого кубка вместе с царем.
Если он ваш Учитель, сама его аура будет облагораживать вас, сознаете
вы это или нет.
Когда вы будете соприкасаться с ним, он будет работать с вами, поймете
вы это или нет.
Его слова и поступки могут показаться вам противоречивыми и даже
непонятными. Но все они имеют смысл. Он живет не только в вашем мире.
Его интуиция -- это интуиция истинно направленного, и его действия
никогда не отклоняются от Истинного Пути.
Он может подвергать вас нелегким испытаниям. Все это предусмотрено и
необходимо.
Вам может показаться, что он платит добром за зло или злом за добро. Но
его подлинные дела известны лишь Немногим.
Вы услышите, что есть люди, которые выступают против него. Вы
обнаружите, что на самом деле таких почти нет.
Он сдержан и позволяет вам раскрывать то, что вы должны раскрыть,
медленно.
Когда вы встречаете его впервые, он может показаться вам совершенно
отличным от вас. Но это не так. Он может вам показаться очень похожим на
вас. Но это не так.
Салик
Мансура аль-Халладжа живого разрубили на части, и он является
величайшим суфийским мучеником. Но кто знает имя его палача? Сухраварди был
казнен именем закона, но сохранилось ли имя его убийцы? Книги Газали познали
пламя костра, но чья рука бросала их туда? Имена их стерты, ибо суфии не
хранят имена бесчестных. Но каждому известны имена Газали, Мансура и
Сухраварди.
Но взглянем с другой стороны. Мы помним, мы чтим имена наших великих
учителей. Но помним ли мы, чему же они учили? Много ли таких, кто, не будучи
суфиями, но преклоняя перед именами каждого из этих троих как заплативших
самую высокую цену за свои труды, утруждали себя выяснением, чем же именно
они занимались, что было столь важным?
Имена слуг тьмы преданы забвению, но продолжатели их дела мстят нам за
участь своих предков: они замалчивают имя Халладжа; они превратили своего
противника Газали в своего сторонника, они изобразили Сухраварди помешанным
и одержимым.
Они мстят человечеству за забвение их памяти. Позволим ли мы им
восторжествовать раз и навсегда?
Кто среди нас готов вступить на Путь и этим действием сказать схоластам
и святошам: "Довольно, братья; Газали, Сухраварди и Мансур по-прежнему
живы!"?
Итибари
Многие люди следуют добродетелям или общаются с мудрыми и великими
людьми, считая, что в этом заключается путь самоусовершенствования. Они
заблуждаются. Во имя религии совершались самые гнусные преступления. В
попытках творить добро человек прибегал иногда к самым злостным деяниям.
Ошибка эта проистекает из абсурдного предположения, что простое
прикосновение к чему-то ценному способно даровать неизменившемуся человеку
соответствующее преимущество.
Но для этого требуется нечто неизмеримо большее. Человеку недостаточно
просто соприкасаться с добром: он должен соприкасаться с таким видом добра,
которое способно преобразить его бытие и сделать его добрым. Осел,
помещенный в библиотеку, не станет писателем.
В этом заключается одно из различий между суфийским учением и попытками
практикования этики или самоусовершенствования в других системах.
Читатели и изучающие, как правило, пренебрегают этим обстоятельством.