Что же касается страны ванов, которых многие исследователи считают предками славян, то ее локализация вблизи устья Дона представляется куда более проблематичной. В конце II - начале I вв. до н. э. здесь жили сарматы-роксоланы и меотские племена, смешавшиеся с остатками населения Скифии, спасшимися от истребления в донских тугаях и приазовских болотах. Некоторая часть этих народов действительно участвовала впоследствии в процессах славянского этногенеза, но считать их страну праславянской было бы не очень корректно. Не выдерживает критики и гипотеза В. Щербакова о переселении на север закавказских ванов из Урарту - это государство погибло в VI в. до н. э., за 500 лет до Одина, и к тому же жители Урарту были не "ванами", а "бианами", что, скорее, соответствует этнониму вейнахов (чеченцев и ингушей).
   Впрочем, как уже отмечалось, в легендах скандинавов и исландцев вполне могли накопиться искажения. Ведь "дан" в староиранских языках означало просто "река" - отсюда и Дон, и Днепр (Данапр), и Днестр, и Дунай (Данувий), поэтому в устных преданиях реки со сходными названиями вполне могли совместиться. И если "Таканвисль" это не только Танаис, но и, например, "река Висла", то ваны вполне могут быть венедами или вандалами, которые действительно там жили. А Причерноморье было не их "страной", а их исторической родиной, откуда они вынуждены были уйти на запад,- как ранее говорилось, легенды производят Венда и Вандала от Скифа и Славена. Земли, населенные праславянами, существовали также на Днепре, Днестре, Дунае. В пользу предположения о совмещении нескольких названий говорит и то, что во всех скандинавских источниках в качестве единственного ориентира фигурирует только Дон.
   А кто же такие "асы"? Этот этноним был широко распространен у туранских народов: и у согдов, и у сарматов, и у парфян. Племена согдов, сокрушивших эллинистическую Бактрию и основавших на ее месте Согдиану, входили в союз "асиев". Корень "ас" легко увидеть в этнонимах языгов, каспиев, аланов (самоназвание "ос" или "ас", в русских летописях "ясы"), народ парфян составился все из тех же сарматских, согдских и сакских племен, их первая столица называлась Асаак, а служилое сословие, составлявшее конное войско Парфии. называлось "азады" - "свободные",
   Согласно "Саге об Инглингах", Одину и его жене было пророчество о величайшей славе, которую он обретет на севере. Оставив в Асгарде братьев Be и Вили, он отправился в путь. Достигнув страны саксов, он оставил там трех сыновей: Вегдег стал править восточными саксами, Бельдег или Бальдр Вестфалней, а Сиги - будущей страной франков. Далее Один направился в Ютландию, где поставил правителем сына Скьельда, а сам перебрался в Швецию, и ее прежний правитель Гюльви добровольно уступил ему власть. Еще был совершен поход на север, и конунгом Норвегии Один поставил сына Сэминга. В любой стране, куда приходили асы, наступали мир и процветание. Асы взяли себе местных жен и женили детей. Один стал править в Швеции, основав г. Сигтуну, весь народ платил ему подати, он защищал страну и совершал -жертвоприношения, чтобы обеспечить всеобщее изобилие. Умер он от болезни и был причислен к богам. Имеются и неясности. В одном месте саги сказано, что при Одине оставался сын Ингви, который стал конунгом Швеции и от которого пошел род Инглингов, в другом - что после Одина правителем стал его сподвижник ван Ньерд, а потом последовательно правили сын Ньорда Фрейр, внук Фьельнир, правнук Свейгдир. Свейгдир дал обет найти старый Асгард, побывал в "стране турок" и Великой Свитьод, где встретил сородичей - его поездка продолжалась пять лет.
   Пожалуй, стоит остановиться и разобраться в изложенном. На завоевательный поход к "последнему морю" странствия Одина не похожи - слишком далеко и безвозвратно оторвался он от родных мест. "Великая слава", на которую ссылаются саги- тоже понятие относительное. Обычно вождь, мечтающий о великой славе, завоевывает для своего народа более благодатные и богатые земли. А можно ли считать суровую Скандинавию благодатным краем для выходцев из Средней Азии? Поиски славы на краю света в чуждых по климату и неуютных местах имеют смысл только тогда, когда собственная слава в родных краях пошатнулась и рушится. То есть с большой степенью вероятности можно предположить, что Один и его асы стали изгнанниками, и обратный путь им был отрезан. Такая гипотеза подтверждается фактом, установленным археологами, что храмы Нисы-Асгарда были разрушены в I в. до н. э. Возможно, это случилось в ходе династических и религиозных междоусобиц, разыгравшихся в Парфии в середине данного столетия, когда в качестве основной религии вместо туранского митраизма и эллинистических культов был возвращен персидский зороастризм.
   Итак, племя асов или организация идеологических сподвижников вынуждено было покинуть родину. Чаще всего народы, вытесняемые из азиатских степей, старались обосноваться в Причерноморье или в долине Дуная. С асами этого не произошло - видимо, они были слишком слабы, чтобы отвоевать себе землю в этих удобных краях. Даже "транзитное" продвижение на запад далось им, очевидно, нелегко. Отметим, что на новой родине асы взяли себе местных жен - значит, многие их женщины не вынесли тягот похода, непривычного климата, или обозы с семьями были захвачены врагами на каком-то участке пути.
   Обратите внимание, что в связи с путешествием Одина в сагах не упоминаются район Карпат и край вендов между Вислой и Эльбой, где шли в то время процессы славянского этногенеза и поднималась новая высокая культура; не упоминаются и племена, жившие вблизи римской границы - более организованные, сильные и развитые. Наоборот, деятельность Одина начинается среди народов, населявших "глухой угол" тогдашней Западной Европы - сюда, в болотистые низины у Северного моря и дальше, через Ютландию в Скандинавию, вытеснялись поначалу самые слабые и "темные" германские племена, и как раз среди них асы смогли в полной мере проявить свое превосходство.
   Но попасть из Причерноморья в край саксов можно было двумя путями, Вверх по долине Дуная, населенной тогда воинственными дако-фракийскими племенами и находящейся уже под ударами римлян, что представляется маловероятным. Либо огибая Карпаты с севера, т. е. через край вендов. В связи с этим представляются интересными фигуры ванов - Ньерда и Фрейра. Эддические саги, где те же лица выступают божествами, описывают войну между асами и ванами. Начал ее Один, но ваны стали одолевать, и был установлен мир, при заключении которого стороны обменялись заложниками; к асам перешли Ньерд и Фрейр, а к ванам - Хенир и Мимир. Не исключено, что в реальности это имело место как раз при прохождении асов через страну венедов. Такое предположение косвенно подтверждается и тем, что в скандинавской мифологии ваны считались божествами плодородия, т. е. они гораздо больше знали о земледелии в северных условиях, чем среднеазиатские асы. Кстати, среди вандалов впоследствии было известно племя астингов, может быть, ведущее свой род от тех асов, которые перешли к ванам.
   "При заключении договоров и союзов заложниками становились видные вожди и старейшины, и мы имеем все основания предполагать, что Ньерд примкнул к Одину не только с сыном Фрейром, но и со своей дружиной, усилившей асов. Отсюда было бы понятно "двоевластие", отразившееся в сагах: с одной стороны, "с собою Один взял сына по имени Ингви, который был конунгом в Швеции", а с другой стороны, "Ньерд из Ноатуна стал после этого (смерти Одина) правителем шведов... Шведы называли его своим владыкой. Он брал с них дань". Это можно понять и так, что номинально конунгом остался Ингви, а реальная власть перешла к правителю (не конунгу) Ньерду и даже к его потомкам. То же самое было на Руси после смерти Рюрика: при номинальном княжении Игоря власть держал Олег, командир норманнской дружины. Между прочим, Ингви, как и Игорь (Ингварь) - это "младший", и не исключено, что сын Одина тоже был еще мальчишкой.
   Что касается других сыновей, оставленных Одином править в разных странах, то, кроме желания различных династий возвести к нему собственные родословные, тут могли быть вполне реальные причины. Именно таким образом распространяли свое влияние парфянские Аршакиды - представители их рода занимали престолы в Армении, Грузии, Агвании, у массагетов. Подобная история впоследствии наблюдалась и с тюркскими ханами из рода Ашина, причем многие принимали их в качестве правителей весьма охотно, поскольку в древности верили, что хорошие качества властителя передаются по наследству. Однако суть могла быть и иной: Один на самом деле не оставлял никаких сыновей, а вожди ряда племен сами признали себя его "сыновьями" - в восточной дипломатии это форма подчинения. Правда, здесь мог бы возникнуть любопытнейший юридический казус. Если по традициям азиатского права "усыновление" означало степень зависимости более сильную, чем признание сторон "младшим и старшим братьями" или "племянником и дядей", то по германскому обычному праву "усыновление" одного вождя другим ни к чему не обязывало "сына", зато "отец" обеспечивал ему покровительство и защиту. (А в римском праве "усыновленный" вообще считался полноправным наследником наряду с прямыми потомками.) То есть на заключение договора с "усыновлением" германские вожди, надо думать, пошли бы легко и охотно.
   Не удивительно и то, что Одина и его сподвижников в освоенных ими краях принимали как богов, дивились их чрезвычайной мудрости и отмечали с их приходом мир и процветание. В глухой угол Европы асы принесли гораздо более высокую культуру Согдианы и Турана, а ваны - земледельческую культуру Скифии. В странах, которые подчинились им (или вынуждены были подчиниться), внедрялось организующее начало. В "Саге об Инглингах" Один обучает людей искусствам и ремеслам, вводит законодательство. В военном деле асы могли обеспечить новым подданным надежную" защиту - уже говорилось, что как раз парфяне и сарматы первыми ввели тяжелую конницу рыцарского типа, которая потом в германских государствах распространилась именно в качестве привилегированного рода войск, типа вооружения знати. И наверное, не случайно главным атрибутом бога Одина в скандинавской мифологии являлось копье, основное оружие парфянских всадников.
   В сагах о богах он же приносит асам и скальдам "мед поэзии". он же добывает священные руны, следовательно, выступает родоначальником письменности. И это тоже вполне логично. Хотя парфянские Аршакиды, правившие в Иране, пользовались арамейским или греческим письмом, но в Средней Азии были широко распространены и другие формы письменности. Так, народ тохаров, живший в предгорьях Тянь-Шаня, пользовался разновидностью индийского письма "брахми", а входили тохары как раз в со-гдский племенной союз асиев. Известно, что у хуннов (долгое время контактировавших и воевавших с согдами), тоже была письменность, близкая к индийскому алфавиту (Гумилев Л. Н. "Хунну". С.-Пб., 1993), а многие знаки письма "брахми", как уже отмечалось в главе 9, действительно напоминают буквы древних европейских алфавитов, в том числе германские руны. (Между прочим, финикийцы, от письменности которых принято производить античные алфавиты, согласно Геродоту, переселились на Средиземное море с Эритрейского, под которым обобщенно понимались Аравийское море и Персидский залив, то есть и они вполне могли контактировать с регионами распространения индийской письменности.)
   И наконец, коснемся путешествия Свейгдира на родину Одина. В I в. до н. э.- I в. н. э. никакой "страны турок", названной в саге, разумеется, не существовало. Но название Туран было известно задолго до нашей эры. И храмы Нисы-Асгарда располагались как раз в Туране. Очевидно, он-то и превратился к XIII веку в "страну турок". А чтобы из Скандинавии съездить в Туран и Свнтьод-Согдиану, пятилетний срок представляется вполне реальным при отсутствии серьезных препятствий... Да простит меня читатель за столь подробный разбор одного-единственного переселения, но это поможет лучше понять последующие события, разыгравшиеся на территории Руси во II-IV вв.
   Глава 19 СЛАВЯНЕ
   Несмотря на различия во взглядах на происхождение славянства у различных историков, большинство из них сходятся во мнении, что рубеж I тысячелетия до н. э. и I тысячелетия н. э. является основным периодом славянского этногенеза, а центром этого этногенеза стал Карпатский регион между верховьями Вислы и Тисой - Словакия, юг Польши, север Венгрии, запад Украины. Конечно, нельзя рассматривать этот процесс так, будто пришли на Карпаты скифы со своими союзниками и превратились вдруг в славян. Данное время в Центральной Европе было крайне нестабильным. В районе Карпат "варились", сталкиваясь между собой, смешиваясь, воюя и образуя коалиции, множество племен, осколков племен и народов. Автохтонное население - потомки киммерийцев, иллирийцы, жившие в Паннонпи и на севере-Балкан, родственные им древние венеты или венды, населявшие территорию Германии и Польши, германцы, распространяющиеся от берегов Северного моря. С юга началась экспансия Римской империи, подталкивая миграции ее соседей. По Дунаю продвигались сюда дако-фракийские племена, а с запада - кельты, занимавшие верховья Дуная, территорию Австрии и Чехии. С востока хлынули разбитые сарматами остатки скифов и оседлых племен Поднепровья, А вслед за скифами были вынуждены отступать на запад и их победители, потерпевшие поражение от следующих волн переселенцев. Пли-ний Старший, сам служивший в Германии и слышавших о сопредельных с ней территориях, а также пользовавшийся в своих работах военными картами полководца Агрнппы, сообщает, что земли на юг от Балтики заселены сарматами, германцами, венедами, скифами и гиррами, что довольно объективно отражает картину этнической мешанины в Центральной Европе.
   Что же означал возникший здесь этноним "славяне"? Версии существуют разные. Польский лингвист Лер-Сплавинский производил название Славия от "слав-слов" - "влажная страна", финский исследователь Миккола сопоставлял с греко-дорийским "лаос" - "народ" и с кельтским "слагос" - "община". Б. А, Рыбаков производит этноним от "вене" - венеды, люди из земли венедов. Ряд исследователей, например Дж. Махер, В. М. Гобарев и др., полагают, что название произошло от "сло вене" - "ясно говорящие". Т. е. в этих непростых условиях постоянных переселений и межэтнических контактов группировались в новый народ, вступали в союзы и коалиции племена, говорившие на близких, понятных друг другу языках и диалектах.
   "Велесова Книга" указывает на другой принцип объединения, не языковый, а религиозный. "И мы, славу поющие богам, так и называемся славянами, мы никогда не просили ничего, лишь славу пели" (I, 4а). "А были русскими - славянами, которые славу богам поют и оттого суть славяне" (III, 8/2), "Ибо мы происходим от Дажьбога и стали славны, славя богов наших, и никогда не просили и не молили их о благе своем" (I, 5а). Принцип немаловажный, поскольку определяет древнюю ведическую религию, где поклонение богам осуществляется в формах "прославления" гимнами, играми, плясками и ритуалами в их честь. Этот принцип отделяет религию от примитивного идолопоклонства, где отношения с богами строятся по схеме "ты - мне, я - тебе". "Никогда не просили ничего, лишь славу пели" - одна из форм подобного религиозного принципа сохранилась, например, у современных кришнаитов.
   Можно выдвинуть еще одну версию о происхождении этнонима "славяне". В "Велесовой Книге" сказано, что Дажьбог родил своих потомков "через корову Земун" (II, 7э). Корова Земун - одна из инкарнаций Великой Матери, прародительницы всей жизни. Но у славян она звалась также Матерь Сва, или Матерь Слава. Как уже отмечалось, в древнеарийских языках это имя означает "самосущий" - отсюда и Сварог, и Сварга - Небо, обиталище богов, То есть имя главной богини переводилось как Сама Матерь,
   Сущая Матерь, А "славянами" были, естественно, те, кто считал себя ее потомками.
   Первые упоминания о славянах в античных хрониках относятся к началу нашей эры. Примерно в это время греки стали называть племена, живущие между Карпатами и Балтикой, "суобенами" или "суовенами", а во II в. Птолемеем упоминаются "ставани", хотя чаще римские авторы называли их венедами, Тацит в I в. писал в своей "Германии": "Венеты много заимствовали из нравов последних (сармат), так как они, занимаясь грабежом, исходили все леса и горы между певкинами и феннами (кельтами, жившими в устье Дуная, и финнами). Однако их следует причислить скорее к германцам ввиду того, что они и дома прочные строят, и щиты имеют, и любят ходить, и даже быстро - все это совершенно чуждо сарматам, всю жизнь проводящим в кибитке и на коне". То, что славяне, по мнению Тацита, "исходили все леса и горы" между Дунаем и финскими народами, вполне понятно - как раз где-то в начале нашей эры началось их расселение из прикарпатского региона в разные стороны. Соответственно, шло и их разделение на племена и народы.
   В связи с этим "Велесова Книга" опять называет прародителя Ария и трех его сыновей - легендарных Кия, Щека и Хорива. Только здесь они не просто три брата, а родоначальники трех племен - русов, чехов и хорват. Как сыновья Ария, они фигурировали и в далеком прошлом, в связи со скифскими переселениями, и упоминаются вновь у истоков этих народов. Впрочем, мы уже говорили, что в преданиях под именем прародителя-эпонима обычно обозначается весь этнос, поэтому никакого противоречия в столь долгой жизни "братьев" нет. Вероятно, роды русов, чехов и хорват в составе племени ариев существовали и в скифские времена, что подтверждается и казусом со "щеками" - "змеями", разобранным в главе 14. А на рубеже нашей эры три рода выделились в самостоятельные общности. "Когда Щек ушел на закат солнца с воинами своими, и хорваты забрали своих воинов, иная часть искала, где места поселения русского" (II, 7з). Возможно, вы обратили внимание, что русы упоминаются и как потомки Богумира, т. е. по киммерийской линии. Может быть, это были разные племена, носившие близкие этнонимы - прибалтийские пруссы, карпатские русины, поднепровские борусичи. Но не исключено и то, что племя русов вобрало в себя как скифские, так и киммерийские корни. Племя ариев жило в Скифии на правобережье Днепра, оно имело возможность отступить на запад более организованно, чем другие. И вполне логично, если оно стало цементирующим ядром новой славянской общности. Но добавлялись в него и иные родственные племена и их остатки. Так, не исключено, что "гелоны" дали свое имя Галиции (хотя другая их часть, отступив на север и смешавшись с балтами, вполне могла дать начало племени галиндов). О том. что русы, отделившись от ариев, имели смешанное происхождение, возможно, говорит и имя их прародителя - Кий. Единственное, не созвучное этнониму. (Хотя вместо Кия в западнославянских преданиях упомянут Рус, но автор "Велесовой Книги", видимо, не счел возможным путать потомка Ария с потомком Богумира).
   Самым выгодным направлением расселения с Карпат было тогда южное. Оно выводило в плодородные долины Паннонии и к границам Римской империи, что позволяло торговать с римлянами, а при удобном случае и грабить их провинции либо получать замаскированную под "подарки" дань за ненападение. Но эти места были и самыми опасными - сюда, по тем же причинам, стремились другие племена, да и сами римляне редко упускали возможность подмять под себя расслабившегося соседа. "Повесть временных лет" сообщает, что славяне тоже поначалу двигались на юг, заселяя течение Дуная и Паннонию, но были вытеснены оттуда "волохами", после чего "славяне эти пришли и сели на Висле и прозвались ляхами". Причем здесь же говорится, что угры. захватившие Паннонию значительно позже, уже в IX в., "поселились со славянами". Кто здесь имеется в виду под "волохами", неясно-иллирийцы, фракийцы или кельты (германцы обобщенно называли "волохами" все латиноязычные народы и применяли это обозначение ко всем романизировавшимся подданным Римской империи). Ну а Паннонией и долиной Дуная от начала нашей эры до угров кто только не владел! Этническая картина там менялась не два раза, а десятки раз. Поэтому сообщение Нестора способно дать лишь общую картину событий, что какая-то часть славян, не выдержав конкуренции на юге, ушла на север.
   Расселение шло и в других направлениях. Старочешские легенды рассказывают, что воевода Чех (Щек) привел свой народ на запад из "хорватской земли", которая лежала где-то за Татрами, на территории Словакии или Западной Украины (в летописные времена здесь действительно еще существовало племя "белых хорват"), Чех основал город Будеч у горы Ржип. Но отец Чеха не назван, а в, качестве единственного брата фигурирует Лех, сначала шедший) вместе с чехами, а потом отделившийся от них, ушедший со своим родом на восток, основавший там города Коуржим, Гнездно; Краков и ставший первым вождем ляхов, т. е. поляков. В другой западнославянской легенде братьев трое - Чех, Лех и Рус, в русской летописной версии, цитируемой в XVI в, Герберштейном, двое - Лех и Рус.
   При той методике исследования легендарных родословных, которую мы уже несколько раз применяли, нет никакого противоречия в том, что в чешском сказании не названы "братья" Хорив и Кий (или Рус), а в "Велесовой Книге" среди сыновей Ария не фигурирует Лех. Чехов в данном случае интересовало лишь собственное происхождение, и "Хорив" попал в их легенды только косвенно, в упоминаний племени хорват, от которых отделился Чех со своим родом. Точно так же и автор "Велесовой Книги" отслеживает лишь родословную русов, и Щек после отделения в самостоятельную ветвь славян его перестает интересовать. А "брат Лех" появился уже позже этого отделения, когда единая западнославянская общность разошлась на две - чехов и ляхов. И не удивительно, что в летописных версиях XVI в. эта западнославянская общность обозначилась одним Лехом,- с поляками в это время русские имели дело постоянно, а с чехами - почти никогда.
   Ну а племя русов, впоследствии сыгравшее важную роль в объединении восточнославянского этноса, поначалу двинулось с Карпат не на восток, а на север, к Балтике, в потоке переселения вендов, Венд, по "Велесовой Книге" происходит от Скифа. Следовательно, венды произошли от осколков народов Скифии, которые, сплотившись в общей борьбе с сарматами и кельтами и попутно присоединив к себе часть прикарпатских племен, двинулись на новые места. Причем, как указывалось выше, этноним вендов мог передаться славянам уже после завоевания ими Южной Прибалтики - от автохтонного населения, древних венетов, но в последующие века под "венедами" античные и византийские авторы понимали уже определенно славян. (Подобные заимствования новым народом этнонима более древних жителей страны в истории нередки; так, англы, саксы и норманны стали "британцами" от кельтов-бриттов, славяне, завоевавшие Македонию "македонцами", арабы - "египтянами" и т. д.)
   Западнославянские песни и предания рассказывают о двухлетнем, с боями и лишениями, походе к Балтике под руководством воеводы Бодрича. В результате его побед на южном побережье образовалось мощное объединение славян-бодричей, или ободритов. В ходе последующих переселений, покорения местных народов и смешения с ними в здешних, краях возникли еще несколько славянских племенных союзов. Хотя общая хронология и последовательность этих миграций осталась нам неизвестной, но факты показывают, что где-то в начале нашей эры они были достаточно массовыми.
   Вероятно, как раз об этом периоде сообщает "Велесова Книга":
   "И так было в иное время, когда русы шли с вендами, и те хотели унести богов своих к морю. И там угнездились, города и помолья многие строили и были богаты. И те помолья украшены были златом и серебром, и многие древних богов почитали, уходя от искушений. И это ведомо было иным, также это видевшим, задевавшим нас и перечившим, и там не имели наши родичи покоя. Арабы приходили туда и терзались на торжищах о богатстве и дани, дающейся поселившимся там воинам" (I, 8а). Самые богатые и знаменитые храмы-помолья славян были действительно в стране прибалтийских вендов. Саксон Грамматик, Дитмар Мерзебургский, Адам Бременский, Гельмгольд и другие авторы описывают храмы Свентовита в Арконе, Радегоста в Ретро, Яровита в Вологоще (Вольгаст), Триглава в Бренне (Бранденбург), Щетине (Щецин) и Волине и т. д. О красоте и великолепии славянских храмов писал арабский путешественник Аль-Масуди.
   Хотя все эти свидетельства относятся к гораздо более поздним временам, но святилища, многие из которых имели общеславянское значение, явно возникли намного раньше, чем рассказы о них заезжих авторов с Запада и Востока. И интенсивное градостроительство в этих краях связывается как раз со славянскими переселениями начала нашей эры, с образованием бодричей и прочих славянских племенных союзов. Здесь возникли Зверин (Шверин), Рарог (Рерик), Стариград (Ольденбург), Волин, Дымин, Велиград, Коданьск (Гданьск), Ратибор (Ратценбург), Браннбор (Бранденбург) и многие другие города, которые в конце I тысячелетия н. э. отмечались иностранцами как крупные торговые и культурные центры. Первоначально укрепленный город был административным, военным, религиозным и хозяйственным центром племени. А у нескольких племен, составлявших союз, был более крупный город, представлявший центр этого союза.