Страница:
Естественно, междоусобная рознь пошла славянам не на пользу, и перед лицом новой опасности Русь оказалась беззащитной.
Глава 32 ХАЗАРИЯ И РУСЬ
К концу VIII в. в Хазарском каганате стали назревать серьезные внутренние изменения. Началось все с того, что еще где-то в первой половине этого столетия хазарский князь Булан принял иудаизм. Собственно, ничего необычного в его обращении в иную веру не было. Степные народы довольно часто внимали пришлым учителям и, если религия им приходилась по душе, принимали ее. Так, уйгуры стали манихеями, а басмалы, онгуты, кераиты и найманы - христианами несторианского толка. Но в этих случаях носителями новой веры обычно выступали бродячие проповедники, изгнанные из Византии, Персии, а потом и из Китая. В Хазарин же было иначе - здесь новая вера пришла не с отдельными проповедниками, а с довольно значительным количеством переселенцев.
После разгромов Иудеи римлянами в 70 и 132 гг. большая часть евреев рассеялась по всему Ближнему Востоку. Но впоследствии многие вынуждены были бежать и с новых мест проживания. Массовые переселения из Персии шли в V-VI вв. в период погромов, сопровождавших маздакитское движение, а затем массовых репрессий в период его подавления.
Следующая волна эмиграции хлынула после арабского завоевания Персии, поскольку с иноверцев начали взиматься тяжелые налоги, и даже обращение в ислам не освобождало от них - первые 300 лет оно стоило очень дорого, и с новообращенных все равно продолжали собирать высокую дополнительную подать. К тому же религиозная рознь на Ближнем Востоке доходила до такой степени, что, например, в 637 г. епископ Софроний согласился сдать арабам Иерусалим на условии изгнания евреев, отомстив им за избиение христиан в 615 г. В 690 г. в халифате произошло восстание персов, после кровавого подавления которого, как свидетельствует Иосиф бен Иегошуа Га-Коген в своей хронике, "спасались бегством многочисленные евреи из страны Парас, как от меча, и двигались они от племени к племени, от государства к другому народу и прибыли в страну Русию и землю Ашкеназ н Швецию и нашли там много евреев".
А в Византии, где вопросы религии занимали первостепенное место и даже христиане различных исповеданий ожесточенно преследовали друг друга, евреи подвергались неоднократным гонениям. В 564 г. Юстиниан запретил им праздновать пасху и есть мацу, если пасха приходилась на Страстную неделю. В 723 г. Лев III Исавр издал указ о насильственном крещении евреев. Широкая антисемитская кампания была развернута в 787 г., когда их обвинили в сотрудничестве с арабами и шпионаже. Как писал Ибн-аль-Асир, "владетель Константинополя во время Гаруна-ар-Рашида изгнал из своих владений всех. живущих там евреев, которые вследствие сего отправились в страну хазар, где они нашли людей разумных, но погруженных в заблуждения, посему евреи предложили им свою религию, которую хазары нашли лучшей, чем их прежняя, и приняли ее".
Адресом многочисленных переселений стала именно Хазария, поскольку она славилась своей веротерпимостью,- там мирно уживались рядом и почитатели Неба-Тенгри, и православные христиане, и монофизиты. Еврейские памятники, относящиеся еще к первым векам нашей эры, обнаружены в Тамани и Крыму. Постепенно крупные иудейские колонии образовались на Кавказе - в Дагестане и к северу от Терека. Как показал Л. Н. Гумилев, первые волны переселенцев сжились с местными народами, участвовали вместе с ними в антиарабских войнах, утратили многие свои обычаи и переняли обычаи соседей. Да и исповедуемый ими иудаизм был далек от ортодоксального - они почитали священной книгой лишь тору (Ветхий Завет), а предписаниям талмуда не следовали; они стали предками караимов.
Но по налаженной дороге к единоплеменникам было легче переселяться следующим эмигрантам, которые исповедовали уже классический иудаизм. Через эти колонии связи с Хазарней стали налаживать и крупные еврейские купцы из Византии и других стран. Воспользовавшись тем, что традиционные караванные пути с Востока через Среднюю Азию и Персию оказались перерезанными в результате арабского разгрома Согдианы и постоянных воин, они проложили новый Шелковый путь севернее Каспия через г. Итиль. По этой дороге китайские товары пошли до самого Прованса. Между прочим, и славяне были связаны с международной торговлей. Из сказаний, летописей и "Слова о полку Игореве" мы знаем о "мечах харалужных" - это название пошло от высокосортного булата, который изготовлялся народом карлуков, живших в верховьях Иртыша и Оби и славившихся развитой металлургией.
И при очередных кампаниях гонений, а то и просто в порядке развития своей коммерции для иудейских торговцев стало вполне естественным перебираться в Хазарию. Люди грамотные, с высокой древней культурой, они поначалу очень пригодились тюркским каганам в качестве чиновников, советников, дипломатов, Ведь Хазарский каганат, как и Тюркский, был по сути военной державой: и там и тут правящая верхушка являлась командованием армии и составляла со своими дружинами ее костяк, объединяя тем самым подданные народы, как покоренные оружием, так и добровольно инкорпорированные в состав государства. А другие государственные функции зачастую доверялись более способным к этому иноплеменникам, если их интересы совпадали с интересами правящей династии. В Тюркском каганате подобную роль играли согдийские купцы, ставшие для каганов лучшими дипломатами и финансистами (и зачастую определявшие внутреннюю и внешнюю политику державы исходя из торговых целей). В Хазарни их место заняли евреи.
Об обращении Булана существует несколько легенд. Одну из них изложил хазарский царь Иосиф. Якобы Булан изгнал из страны "гадателей и идолопоклонников" и сам обратился к истинному богу, после чего ему было видение ангела, через которого эти дела царя были одобрены, и он получил благословение. Когда он поведал о видении "князьям своим и рабам и всему народу, те одобрили это и приняли новую веру". После чего Булан в молитвах принялся сетовать на свою бедность, из-за которой не может построить достойный храм. И бог "благословил его на разбой соседних народов и пообещал вложить в сердца их страх и ужас перед хазарами и отдать их под руку хазарского царя". А христианского и мусульманского мудрецов, пытавшихся склонить Булана к своей вере, иудейский священник победил в ходе диспута. (Коковцев П. К. "Еврейско-хазарская переписка в Х веке", Л., АН СССР, 1932).
Другая легенда передана арабским писателем аль-Бекри со ссылкой на Масуди и мемуары иудейского купца Ибрагима ибн-Якуба. Согласно этой версии, хазарский князь сначала принял христианство (т. е., скорее всего, имеется в виду его приверженность византийской ориентации), но затем эта вера ему не понравилась и он созвал проповедников разных религий, чтобы узнать, "кто обладает истиной". Один из его советников-нудеев, "ловкий в спорах", сумел выиграть диспут у христианского епископа, а к мусульманскому ученому подослал своего шпиона и отравил (Кузьмичев И. К. "Лада". М., 1990).
Правда, легенды совместили начало процесса с его завершением. На самом деле во времена Булана до положения господствующей религии иудаизму было еще очень далеко. Его внедрение в Хазарию было длительным и постепенным. Со временем в руках иудейской купеческой общины сосредотачивались все главные рычаги государства - внутреннее управление, сбор налогов, финансы, торговля, дипломатия, в хазарских городах была введена иудейская система образования. Надо полагать, в возвышении этой общины сыграло роль и то, что деньги еврейского купечества оказались отнюдь не лишними для восстановления государства после нашествия Мервана в 737 г., возрождения разбитой армии и строительства новой столицы на Волге. И постепенно стало преображаться все хазарское государство. Из военизированной структуры, жившей за счет натурального хозяйства, степных пастбищ и трофейной добычи, Хазария начала превращаться в крупную торговую державу. А за счет торговых пошлин, естественно, богатели и каганат, и его правители. Но параллельно росла роль иудейской верхушки. Она получила возможность выдвигать своих ставленников на ключевые посты каганата и обретала все большее влияние на самих каганов. Все данные говорят о том, что к началу IX в. все структуры Хазарии оказались уже насквозь коррумпированными.
Имелись важные политические и экономические причины обращения в иудаизм главы государства. В многонациональной державе, каковой являлся каганат, монотеистическая религия могла бы служить идеологическим стержнем, объединяющим разные народы. Она способствовала бы укреплению царской власти, наверняка ослабевшей после поражения от арабов. Но принятие христианства означало бы зависимость от Византии, а принятие ислама - от халифата. И хазарские владыки начали склоняться к "третьему пути". Этот путь, кроме того, позволял противопоставить иудаизм мусульманским и христианским проповедникам, давно уже действовавшим на территории каганата, что усиливало идеологическое влияние соседних держав. Наконец, принятие новой веры каганами придало бы официальный статус экономическим реформам, проводимым иудейскими купцами и советниками. И как раз после переселения из Византии эмигрантской волны 787 г., в которую вошли видные раввины, ученые и богатые торговцы, обращение великого кагана, видимо, состоялось.
Однако сама сущность торговой державы, каковой стал каганат, постепенно вошла в вопиющее противоречие с внутренней и внешней политикой его тюркской верхушки. Например, традиционный союз с Византией, потерявшей большую часть своих владений, с материальной точки зрения представлял весьма сомнительную выгоду. От Константинополя перепадали разве что подарки, которые шли лишь высшим представителям знати. А для хазарского купечества греческие города были главными конкурентами в причерноморской торговле. Зато продолжающаяся вражда с арабами, приносящая Хазарии только скудную добычу из многократно разоренного Закавказья, перекрывала выходы на богатейшие рынки Востока.
К тому же беженцы из Византии не могли питать к этой стране особо теплых чувств. Трения начались еще, видимо, в конце VIII в., проявившись в уже упоминавшемся конфликте вокруг Крымской Готии. Может быть, и набег Бравлина был инициирован не официальными властями каганата, а исподтишка его купеческой верхушкой.
А в 808 г. произошел переворот. Произвел его один из высших сановников каганата Обадия. Иудейские хроники сообщают, что "он был человек праведный и справедливый, он поправил царство и укрепил собрания, и дома ученых, и собрал множество мудрецов израильских, дав им много золота и серебра, и они объяснили ему 24 книги, мишну, талмуд и весь порядок молитв, принятый у хаззанов. Он боялся бога и любил закон и заповеди". Обадия опирался на авторитет обращенного кагана, используя его в качестве марионетки, и сверг тюркскую аристократию. Разгорелась ожесточенная гражданская война, следы которой остались, например, в виде разрушенного замка у Цимлянской. Тюркская верхушка была разбита, и остатки ее ушли к старым союзникам мадьярам. Как писал Константин Багрянородный, "когда у них произошло отделение от их власти и возгорелась междоусобная война, первая власть одержала верх, и одни из них были перебиты, другие убежали и поселились с венграми в печенежской земле, заключили взаимную дружбу и получили название кабаров".
К 812 г. территория каганата раскололась. Мадьяры и кабары, представители прежней хазарской аристократии, ставшие теперь ярыми врагами Хазарин, контролировали степи от Дона до Днестра. А каганат совершенно преобразился. Теперь правящей верхушкой стала иудейская община. В государственных структурах было установлено "двоевластие". Второе лицо каганата, верховный судья и командующий войсками, каковым являлся Обадия, носил титул "бек" (князь) или "малик" (царь). Теперь эта должность стала наследственной - после Обадии правил сын Езекиил, внук Манассия, брат Ханукка, а его потомки царствовали вплоть до 965 г., когда царя Иосифа и его державу разгромил Святослав Игоревич. В руках царя и других вельмож сосредоточилась вся реальная власть.
А формально трон продолжал занимать великий каган из прежней династии Ашина - видимо, узурпаторы учли ее популярность в народе и освященные веками традиции, и, скорее всего, этот призрак легитимности власти обеспечил им победу в гражданской войне. Но кагану придавались чисто символические функции. Он стал считаться чуть ли не земным воплощением бога, ему воздавалось поклонение по сложным ритуалам. Выезжал он из своего дворцового комплекса лишь раз в год, причем весь народ в это время должен был лежать ниц, а видеть его простым смертным вообще не дозволялось. В остальное же время, как сообщают арабские авторы, каган должен был "находиться в распоряжении царя", он не мог "ни выезжать, ни появляться перед ближними и народом, ни покидать свое местопребывание". Ни один человек из народа к нему не допускался, и даже царь должен был входить к великому кагану босиком. Но этот же царь "руководил армией и управлял делами в государстве, именно ему соседние цари выражали свою покорность". Каган же не обладал ни малейшей властью, будучи игрушкой в руках настоящего правителя. Согласно тем же источникам, "он не издает ни приказов, ни каких-либо запрещений, и не принимает решений по государственным делам".
А Ибн-Фадлан сообщает, что по истечении сорока лет правления его вообще казнили и заменяли новым. Если это правда, то в Хазарии, похоже, попытались возродить обряды древней черной магии, известной у некоторых африканских народов, согласно современным гипотезам, в незапамятном прошлом существовавшим в ряде других стран,- когда обожествляемый правитель символизировал собой все государство, а при старости или болезни умерщвлялся, чтобы одновременно с ним и государство не ослабело. Причем в Африке индикатором его немощи и необходимости замены обычно служила неспособность правителя удовлетворять своих жен. Тот же критерий был принят в древнем Вавилоне - здесь царь должен был каждый новый год подтвердить свою дееспособность и право на власть, поднявшись по ступенькам на вершину зиккурата, где располагался храм, и после такого физического упражнения совершить ритуальный акт с обитавшей там жрицей, "женой бога". Хотя подобные обычаи в Хазарии представляются и маловероятными, но полностью исключить их нельзя - ведь здесь жили и переселенцы из Вавилона, среди которых было много каббалистов, и знания древней магии были им не чужды.
В тех же арабских источниках встречаются и сообщения, что великий каган использовался в роли своеобразного "козла отпущения" - в случае голода, неудачных войн и других бедствий считалось, что он неугоден богу, и царь мог его выдать на растерзание народу. Что ж, весьма оригинальный способ "спускать пар" недовольства и социальных конфликтов. Ведь мы и в нынешнем веке наблюдаем, что при любых неурядицах народ склонен в первую очередь обвинять в своих несчастьях главу государства. Хазары, как нетрудно увидеть, эту особенность массовой психологии учли. Тем более что их подданным при новом режиме и впрямь пришлось несладко. Внутренняя политика кардинально изменилась. Прежде в Хазарском каганате, как и в Тюркском, налоговое бремя было довольно тяжелым, но касалось оно только покоренных народов. Сами тюрки и равноправные с ними племена, в том числе и хазары, налогов не платили. Разумеется, с материальной точки зрения такая дань традициям несла прямой убыток казне, и после переворота подати распространились на все население.
Изменился и принцип комплектования армии. При прежних каганах она представляла собой народное ополчение, формирующееся вокруг дружин тюркских беков. И те же беки вознаграждали всех своих подчиненных за счет добычи и трофеев. Но дружин и беков не стало, а взаимоотношения между правителями и народом стали другими. Хотя и тюрки, и евреи были для хазар чужаками, прежняя знать выступала для них "своими" вождями. И когда эти вожди обогащались в набегах, то и их подданным что-то перепадало. Фактически верхушка была связана с населением Хазарии общей судьбой и общими интересами. Да и родственными связями, поскольку тюркские воины брали в жены хазарских девушек. А новая верхушка оказалась отделенной от народа и поставила во главу угла выкачивание из него прибыли. Не происходило и национального смешения - иудейские общины жили обособленно. И арабские авторы четко разделяли хазар на "черных" и "белых". (Как показал Л. Н. Гумилев, настоящие хазары в период иудейского господства стали отселяться на окраины государства, постепенно утратили свое национальное имя и стали одними из предков терских и нижнедонских казаков.)
В этих условиях и иудаизм в качестве государственной религии не смог стать объединяющим фактором. Он так и остался вероисповеданием правящего меньшинства, а рядовые подданные, связывая с этой верой ухудшение своего положения, предпочитали переходить в другие религии, даже несмотря на периодические запреты властей. Так, Аль-Бекри писал, что "...большинство хазар мусульмане и христиане. И есть между ними идолопоклонники. И самый немногочисленный класс у них евреи". То есть, религия стала играть уже не объединяющую, а разъединяющую роль, лишь углубляя образовавшийся разрыв. Нетрудно понять, что при этом опираться на народное ополчение было бы уже рискованно. Но денег у новых правителей хватало, и ополчение заменили отряды наемников, набираемых из печенегов, хорезмийцев, горцев закаспийского Эльбурса и славян. За счет этого был образован постоянный высокопрофессиональный корпус в 7-12 тыс. воинов, который при необходимости дополнялся наймом племен степняков.
Ну а во внешней политике последовало охлаждение хазарско-византийских отношений. Прямого разрыва с Константинополем не произошло, интересы международной торговли этого не позволяли, но исподтишка хазары старались подорвать его влияние. Так, если в VIII в. существовала Хазарско-Хорезмнйская митрополия, насчитывавшая 7 епископских кафедр и руководимая из Византии, то в IX в. она была упразднена. Где-то в 830-х годах в каганате была вообще ликвидирована церковная организация христиан. Началась переориентация внешних связей на врагов Византии. Например, каганат вступил в дружеские контакты с Болгарией. Для хазар это было выгодно со всех сторон: и с точки зрения ударов по Константинополю чужими руками, и с точки зрения торговли - по Дунаю шел самый удобный путь в страны Запада. И к тому же болгары были исконными врагами тюркской знати, то есть естественными союзниками в борьбе с мадьярами.
Болгарское царство в этот период как раз достигло максимальной силы. Царь Крум после разгрома Аварского каганата подчинил себе все земли к северу от Дуная вплоть до Днестра, а в 813 г. начал угрожать Византии. Император Лев Армянин попытался захватить его хитростью, пригласив на переговоры, но замысел сорвался. Разъяренный Крум опустошил окрестности Константинополя, занял Адрианополь и Македонию, а местных жителей депортировал в Приднестровье, расселив их там для охраны своих границ от мадьярских набегов. От дальнейшего разорения Византию спасла смерть Крума. На болгарский престол взошел его преемник Омортаг, развернувший гонения на христиан, то есть для хазар он был и с этой точки зрения подходящим союзником. Но полководцем он оказался куда менее талантливым, проиграл несколько битв с греками и в 816 г. вынужден был заключить с ними мирный договор. Экспансию он попытался развернуть в другом направлении и, возможно, не без усилий хазарской дипломатии, начал войну с мадьярами. Надпись, датируемая 818-820 гг., сообщает, что болгарский воевода Окорс утонул в Днепре. Судя по этому известию и общему положению дел, вторжение на север успехом не увенчалось, принеся пользу лишь Хазарин,-поскольку силы ее врагов оказались отвлечены и связаны новым противником.
Каганат начал и налаживание интенсивных торговых связей с арабскими странами. И этот поворот роковым образом сказался на положении восточных славян, потому что товарами, которые пошли из Хазарии на рынки Востока, стали меха и рабы. Спрос на них в арабских государствах был огромным. Женщины шли в гaремы, а из мужчин-рабов халифы и эмиры формировали личную гвардию - после многочисленных переворотов и заговоров "своим" они уже не могли доверять. И Хазария стала одним из главных поставщиков рабов в страны ислама, там даже выделялась особая категория этого товара - "аль-Хазари". В нее входили и собственно хазары, продаваемые за неуплату налогов, и степняки - гузы, печенеги и кипчаки,- постоянно воевавшие между собой и получившие теперь хорошую возможность сбывать пленных, ц горцы Кавказа. (Кстати, обращение значительной части хазарского населения в ислам вовсе не случайно - по мусульманским законам единоверцы не могли обращаться в рабство, значит, их нельзя было продать на Восток.) Поставщиком рабов стала и Болгария. Об этом говорит красноречивый факт: в 861 г. во время успешного визита в Хазарию Св. Кирилла царь предложил ему богатые дары, однако Св. Кирилл вместо этого попросил отпустить византийских пленников. Но в годы, предшествующие визиту, каганат с Византией ни разу не воевал. И пленники могли поступить только от болгар.
И, конечно, неиссякаемым источником рабов, как и драгоценных мехов, стали для хазарских правителей земли славян и финно-угорских народов. А получить их можно было либо с помощью торговли, либо в виде дани. Каганат применял и то и другое. Славян, финнов, волжских болгар непосредственно коснулось "благословение" из легенды Иосифа на "разбой соседних народов". Ведь союз с русичами, полезный в период арабско-хазарских и хазарско-болгарских войн, теперь тоже утратил теперь практическую ценность.
Точной хронологии этой экспансии мы не знаем, но первые сообщения о массовых появлениях на восточных рынках рабов "сакалиба", т. е. славян, появляются во времена правления Аль-Хакима, в 796-822 гг., что соответствует перевороту Обадии и его победе в гражданской войне. Очевидно, первому удару подверглись северяне, ближайшие соседи. Согласно археологическим данным, в VIII веке их поселения существовали на Северском Донце и распространялись вплоть до Дона. А в IX в. "Повесть временных лет" локализует их проживание лесной областью на Десне и Суле. "Велесова Книга" сообщает: "И тут хазары пояли нас... и напали на нас" (II, 4а). "Иные русичи остались под хазарами, а некоторые добрались до града Киева и там поселились... Хазары русских брали на работы свои, и детей, и жен многих, зло били и творили зло" (II, 4а). Но затем пришла очередь и других народов.
В тактике хазарской экспансии ведущая роль принадлежала купцам-рахдонитам ("знающим путь"). Они были разведчиками, прокладывающими дороги в перспективные районы. Проникая в глубины чужих земель, они завоевывали там доверие, основывали сеть поселений-факторий и вели бойкую торговлю. Одновременно они выступали шпионами и дипломатами, подготавливая почву для захвата и стараясь теми или иными мерами склонить местных вождей к подчинению. Если добром этого сделать не удавалось, следовала военная экспедиция, после чего покоренный народ, сохраняя внутреннее самоуправление, становился данником каганата. "Велесова Книга" сообщает: "А в другую тысячу лет подверглись разделению, и убыло тогда самостоятельности, и стали дань чужим отрабатывать, сперва готам, которые крепко обдирали, а затем хазарам, которые тоже забирали. Явился каган, и то нерадением нашим, сперва с теми купцами на Руси, поначалу были велеречивы, а потом стали золото у русских улучать" (II, 46).
Шаг за шагом в хазарскую зависимость попали и были обложены данью поляне, радимичи, вятичи, Волжская Булгария, финно-угорские племена по Оке и Волге, народы Северного Кавказа. Как сообщается в переписке царя Иосифа; "И с того дня, как наши предки вступили под покров Шехины, он (бог) подчинил нам всех наших врагов и ниспроверг все народы и племена, жившие вокруг нас, так что никто до настоящего дня не устоял перед нами. Все они служат и платят нам дань - цари Эдома и цари нсмаильтян". А зарубежные иудейские источники этого времени рассказывают, что "потомки колена Симона и полуколена Манассиева" живут "в стране Козраим вдалеке от Иерусалима, они бесчисленны и забирают они дань от 25 государств".
Вероятно, покорению восточных славян немало способствовала весьма агрессивная политика мадьяр. Отделившись от каганата и лишившись привычной системы жизненных связей, они начали существовать за счет соседей. Согласно Ибн-Русте, они "поработили славян, которых считали своими рабами и от которых получали продовольствие", а Гардизи сообщает, что "венгры - огнепоклонники, и ходят к гузам, славянам и русам, и берут оттуда пленников, везут в Рум и продают"; "мадьяры правили славянами, своими соседями, и накладывали на них такую тяжкую дань, как будто славяне находились в положении военнопленных". Из того, что пленников везли в Рум (Византию), а не в Хазарию, видно, что совершалось это уже после отделения от каганата. То есть кому-то из славян, видимо, пришлось выбирать между двух зол. Особенно доставалось уличам, тиверцам и волынянам, жившим по Бугу и Днестру, в местах, легко доступных для конницы. Но перепадало и северянам с полянами. Не исключено, что как раз к этому периоду относится летописное сказание о том, как киевляне платили дань хазарам мечами, т. е. их ремесленники стали работать на снабжение хазарской армии.
Глава 32 ХАЗАРИЯ И РУСЬ
К концу VIII в. в Хазарском каганате стали назревать серьезные внутренние изменения. Началось все с того, что еще где-то в первой половине этого столетия хазарский князь Булан принял иудаизм. Собственно, ничего необычного в его обращении в иную веру не было. Степные народы довольно часто внимали пришлым учителям и, если религия им приходилась по душе, принимали ее. Так, уйгуры стали манихеями, а басмалы, онгуты, кераиты и найманы - христианами несторианского толка. Но в этих случаях носителями новой веры обычно выступали бродячие проповедники, изгнанные из Византии, Персии, а потом и из Китая. В Хазарин же было иначе - здесь новая вера пришла не с отдельными проповедниками, а с довольно значительным количеством переселенцев.
После разгромов Иудеи римлянами в 70 и 132 гг. большая часть евреев рассеялась по всему Ближнему Востоку. Но впоследствии многие вынуждены были бежать и с новых мест проживания. Массовые переселения из Персии шли в V-VI вв. в период погромов, сопровождавших маздакитское движение, а затем массовых репрессий в период его подавления.
Следующая волна эмиграции хлынула после арабского завоевания Персии, поскольку с иноверцев начали взиматься тяжелые налоги, и даже обращение в ислам не освобождало от них - первые 300 лет оно стоило очень дорого, и с новообращенных все равно продолжали собирать высокую дополнительную подать. К тому же религиозная рознь на Ближнем Востоке доходила до такой степени, что, например, в 637 г. епископ Софроний согласился сдать арабам Иерусалим на условии изгнания евреев, отомстив им за избиение христиан в 615 г. В 690 г. в халифате произошло восстание персов, после кровавого подавления которого, как свидетельствует Иосиф бен Иегошуа Га-Коген в своей хронике, "спасались бегством многочисленные евреи из страны Парас, как от меча, и двигались они от племени к племени, от государства к другому народу и прибыли в страну Русию и землю Ашкеназ н Швецию и нашли там много евреев".
А в Византии, где вопросы религии занимали первостепенное место и даже христиане различных исповеданий ожесточенно преследовали друг друга, евреи подвергались неоднократным гонениям. В 564 г. Юстиниан запретил им праздновать пасху и есть мацу, если пасха приходилась на Страстную неделю. В 723 г. Лев III Исавр издал указ о насильственном крещении евреев. Широкая антисемитская кампания была развернута в 787 г., когда их обвинили в сотрудничестве с арабами и шпионаже. Как писал Ибн-аль-Асир, "владетель Константинополя во время Гаруна-ар-Рашида изгнал из своих владений всех. живущих там евреев, которые вследствие сего отправились в страну хазар, где они нашли людей разумных, но погруженных в заблуждения, посему евреи предложили им свою религию, которую хазары нашли лучшей, чем их прежняя, и приняли ее".
Адресом многочисленных переселений стала именно Хазария, поскольку она славилась своей веротерпимостью,- там мирно уживались рядом и почитатели Неба-Тенгри, и православные христиане, и монофизиты. Еврейские памятники, относящиеся еще к первым векам нашей эры, обнаружены в Тамани и Крыму. Постепенно крупные иудейские колонии образовались на Кавказе - в Дагестане и к северу от Терека. Как показал Л. Н. Гумилев, первые волны переселенцев сжились с местными народами, участвовали вместе с ними в антиарабских войнах, утратили многие свои обычаи и переняли обычаи соседей. Да и исповедуемый ими иудаизм был далек от ортодоксального - они почитали священной книгой лишь тору (Ветхий Завет), а предписаниям талмуда не следовали; они стали предками караимов.
Но по налаженной дороге к единоплеменникам было легче переселяться следующим эмигрантам, которые исповедовали уже классический иудаизм. Через эти колонии связи с Хазарней стали налаживать и крупные еврейские купцы из Византии и других стран. Воспользовавшись тем, что традиционные караванные пути с Востока через Среднюю Азию и Персию оказались перерезанными в результате арабского разгрома Согдианы и постоянных воин, они проложили новый Шелковый путь севернее Каспия через г. Итиль. По этой дороге китайские товары пошли до самого Прованса. Между прочим, и славяне были связаны с международной торговлей. Из сказаний, летописей и "Слова о полку Игореве" мы знаем о "мечах харалужных" - это название пошло от высокосортного булата, который изготовлялся народом карлуков, живших в верховьях Иртыша и Оби и славившихся развитой металлургией.
И при очередных кампаниях гонений, а то и просто в порядке развития своей коммерции для иудейских торговцев стало вполне естественным перебираться в Хазарию. Люди грамотные, с высокой древней культурой, они поначалу очень пригодились тюркским каганам в качестве чиновников, советников, дипломатов, Ведь Хазарский каганат, как и Тюркский, был по сути военной державой: и там и тут правящая верхушка являлась командованием армии и составляла со своими дружинами ее костяк, объединяя тем самым подданные народы, как покоренные оружием, так и добровольно инкорпорированные в состав государства. А другие государственные функции зачастую доверялись более способным к этому иноплеменникам, если их интересы совпадали с интересами правящей династии. В Тюркском каганате подобную роль играли согдийские купцы, ставшие для каганов лучшими дипломатами и финансистами (и зачастую определявшие внутреннюю и внешнюю политику державы исходя из торговых целей). В Хазарни их место заняли евреи.
Об обращении Булана существует несколько легенд. Одну из них изложил хазарский царь Иосиф. Якобы Булан изгнал из страны "гадателей и идолопоклонников" и сам обратился к истинному богу, после чего ему было видение ангела, через которого эти дела царя были одобрены, и он получил благословение. Когда он поведал о видении "князьям своим и рабам и всему народу, те одобрили это и приняли новую веру". После чего Булан в молитвах принялся сетовать на свою бедность, из-за которой не может построить достойный храм. И бог "благословил его на разбой соседних народов и пообещал вложить в сердца их страх и ужас перед хазарами и отдать их под руку хазарского царя". А христианского и мусульманского мудрецов, пытавшихся склонить Булана к своей вере, иудейский священник победил в ходе диспута. (Коковцев П. К. "Еврейско-хазарская переписка в Х веке", Л., АН СССР, 1932).
Другая легенда передана арабским писателем аль-Бекри со ссылкой на Масуди и мемуары иудейского купца Ибрагима ибн-Якуба. Согласно этой версии, хазарский князь сначала принял христианство (т. е., скорее всего, имеется в виду его приверженность византийской ориентации), но затем эта вера ему не понравилась и он созвал проповедников разных религий, чтобы узнать, "кто обладает истиной". Один из его советников-нудеев, "ловкий в спорах", сумел выиграть диспут у христианского епископа, а к мусульманскому ученому подослал своего шпиона и отравил (Кузьмичев И. К. "Лада". М., 1990).
Правда, легенды совместили начало процесса с его завершением. На самом деле во времена Булана до положения господствующей религии иудаизму было еще очень далеко. Его внедрение в Хазарию было длительным и постепенным. Со временем в руках иудейской купеческой общины сосредотачивались все главные рычаги государства - внутреннее управление, сбор налогов, финансы, торговля, дипломатия, в хазарских городах была введена иудейская система образования. Надо полагать, в возвышении этой общины сыграло роль и то, что деньги еврейского купечества оказались отнюдь не лишними для восстановления государства после нашествия Мервана в 737 г., возрождения разбитой армии и строительства новой столицы на Волге. И постепенно стало преображаться все хазарское государство. Из военизированной структуры, жившей за счет натурального хозяйства, степных пастбищ и трофейной добычи, Хазария начала превращаться в крупную торговую державу. А за счет торговых пошлин, естественно, богатели и каганат, и его правители. Но параллельно росла роль иудейской верхушки. Она получила возможность выдвигать своих ставленников на ключевые посты каганата и обретала все большее влияние на самих каганов. Все данные говорят о том, что к началу IX в. все структуры Хазарии оказались уже насквозь коррумпированными.
Имелись важные политические и экономические причины обращения в иудаизм главы государства. В многонациональной державе, каковой являлся каганат, монотеистическая религия могла бы служить идеологическим стержнем, объединяющим разные народы. Она способствовала бы укреплению царской власти, наверняка ослабевшей после поражения от арабов. Но принятие христианства означало бы зависимость от Византии, а принятие ислама - от халифата. И хазарские владыки начали склоняться к "третьему пути". Этот путь, кроме того, позволял противопоставить иудаизм мусульманским и христианским проповедникам, давно уже действовавшим на территории каганата, что усиливало идеологическое влияние соседних держав. Наконец, принятие новой веры каганами придало бы официальный статус экономическим реформам, проводимым иудейскими купцами и советниками. И как раз после переселения из Византии эмигрантской волны 787 г., в которую вошли видные раввины, ученые и богатые торговцы, обращение великого кагана, видимо, состоялось.
Однако сама сущность торговой державы, каковой стал каганат, постепенно вошла в вопиющее противоречие с внутренней и внешней политикой его тюркской верхушки. Например, традиционный союз с Византией, потерявшей большую часть своих владений, с материальной точки зрения представлял весьма сомнительную выгоду. От Константинополя перепадали разве что подарки, которые шли лишь высшим представителям знати. А для хазарского купечества греческие города были главными конкурентами в причерноморской торговле. Зато продолжающаяся вражда с арабами, приносящая Хазарии только скудную добычу из многократно разоренного Закавказья, перекрывала выходы на богатейшие рынки Востока.
К тому же беженцы из Византии не могли питать к этой стране особо теплых чувств. Трения начались еще, видимо, в конце VIII в., проявившись в уже упоминавшемся конфликте вокруг Крымской Готии. Может быть, и набег Бравлина был инициирован не официальными властями каганата, а исподтишка его купеческой верхушкой.
А в 808 г. произошел переворот. Произвел его один из высших сановников каганата Обадия. Иудейские хроники сообщают, что "он был человек праведный и справедливый, он поправил царство и укрепил собрания, и дома ученых, и собрал множество мудрецов израильских, дав им много золота и серебра, и они объяснили ему 24 книги, мишну, талмуд и весь порядок молитв, принятый у хаззанов. Он боялся бога и любил закон и заповеди". Обадия опирался на авторитет обращенного кагана, используя его в качестве марионетки, и сверг тюркскую аристократию. Разгорелась ожесточенная гражданская война, следы которой остались, например, в виде разрушенного замка у Цимлянской. Тюркская верхушка была разбита, и остатки ее ушли к старым союзникам мадьярам. Как писал Константин Багрянородный, "когда у них произошло отделение от их власти и возгорелась междоусобная война, первая власть одержала верх, и одни из них были перебиты, другие убежали и поселились с венграми в печенежской земле, заключили взаимную дружбу и получили название кабаров".
К 812 г. территория каганата раскололась. Мадьяры и кабары, представители прежней хазарской аристократии, ставшие теперь ярыми врагами Хазарин, контролировали степи от Дона до Днестра. А каганат совершенно преобразился. Теперь правящей верхушкой стала иудейская община. В государственных структурах было установлено "двоевластие". Второе лицо каганата, верховный судья и командующий войсками, каковым являлся Обадия, носил титул "бек" (князь) или "малик" (царь). Теперь эта должность стала наследственной - после Обадии правил сын Езекиил, внук Манассия, брат Ханукка, а его потомки царствовали вплоть до 965 г., когда царя Иосифа и его державу разгромил Святослав Игоревич. В руках царя и других вельмож сосредоточилась вся реальная власть.
А формально трон продолжал занимать великий каган из прежней династии Ашина - видимо, узурпаторы учли ее популярность в народе и освященные веками традиции, и, скорее всего, этот призрак легитимности власти обеспечил им победу в гражданской войне. Но кагану придавались чисто символические функции. Он стал считаться чуть ли не земным воплощением бога, ему воздавалось поклонение по сложным ритуалам. Выезжал он из своего дворцового комплекса лишь раз в год, причем весь народ в это время должен был лежать ниц, а видеть его простым смертным вообще не дозволялось. В остальное же время, как сообщают арабские авторы, каган должен был "находиться в распоряжении царя", он не мог "ни выезжать, ни появляться перед ближними и народом, ни покидать свое местопребывание". Ни один человек из народа к нему не допускался, и даже царь должен был входить к великому кагану босиком. Но этот же царь "руководил армией и управлял делами в государстве, именно ему соседние цари выражали свою покорность". Каган же не обладал ни малейшей властью, будучи игрушкой в руках настоящего правителя. Согласно тем же источникам, "он не издает ни приказов, ни каких-либо запрещений, и не принимает решений по государственным делам".
А Ибн-Фадлан сообщает, что по истечении сорока лет правления его вообще казнили и заменяли новым. Если это правда, то в Хазарии, похоже, попытались возродить обряды древней черной магии, известной у некоторых африканских народов, согласно современным гипотезам, в незапамятном прошлом существовавшим в ряде других стран,- когда обожествляемый правитель символизировал собой все государство, а при старости или болезни умерщвлялся, чтобы одновременно с ним и государство не ослабело. Причем в Африке индикатором его немощи и необходимости замены обычно служила неспособность правителя удовлетворять своих жен. Тот же критерий был принят в древнем Вавилоне - здесь царь должен был каждый новый год подтвердить свою дееспособность и право на власть, поднявшись по ступенькам на вершину зиккурата, где располагался храм, и после такого физического упражнения совершить ритуальный акт с обитавшей там жрицей, "женой бога". Хотя подобные обычаи в Хазарии представляются и маловероятными, но полностью исключить их нельзя - ведь здесь жили и переселенцы из Вавилона, среди которых было много каббалистов, и знания древней магии были им не чужды.
В тех же арабских источниках встречаются и сообщения, что великий каган использовался в роли своеобразного "козла отпущения" - в случае голода, неудачных войн и других бедствий считалось, что он неугоден богу, и царь мог его выдать на растерзание народу. Что ж, весьма оригинальный способ "спускать пар" недовольства и социальных конфликтов. Ведь мы и в нынешнем веке наблюдаем, что при любых неурядицах народ склонен в первую очередь обвинять в своих несчастьях главу государства. Хазары, как нетрудно увидеть, эту особенность массовой психологии учли. Тем более что их подданным при новом режиме и впрямь пришлось несладко. Внутренняя политика кардинально изменилась. Прежде в Хазарском каганате, как и в Тюркском, налоговое бремя было довольно тяжелым, но касалось оно только покоренных народов. Сами тюрки и равноправные с ними племена, в том числе и хазары, налогов не платили. Разумеется, с материальной точки зрения такая дань традициям несла прямой убыток казне, и после переворота подати распространились на все население.
Изменился и принцип комплектования армии. При прежних каганах она представляла собой народное ополчение, формирующееся вокруг дружин тюркских беков. И те же беки вознаграждали всех своих подчиненных за счет добычи и трофеев. Но дружин и беков не стало, а взаимоотношения между правителями и народом стали другими. Хотя и тюрки, и евреи были для хазар чужаками, прежняя знать выступала для них "своими" вождями. И когда эти вожди обогащались в набегах, то и их подданным что-то перепадало. Фактически верхушка была связана с населением Хазарии общей судьбой и общими интересами. Да и родственными связями, поскольку тюркские воины брали в жены хазарских девушек. А новая верхушка оказалась отделенной от народа и поставила во главу угла выкачивание из него прибыли. Не происходило и национального смешения - иудейские общины жили обособленно. И арабские авторы четко разделяли хазар на "черных" и "белых". (Как показал Л. Н. Гумилев, настоящие хазары в период иудейского господства стали отселяться на окраины государства, постепенно утратили свое национальное имя и стали одними из предков терских и нижнедонских казаков.)
В этих условиях и иудаизм в качестве государственной религии не смог стать объединяющим фактором. Он так и остался вероисповеданием правящего меньшинства, а рядовые подданные, связывая с этой верой ухудшение своего положения, предпочитали переходить в другие религии, даже несмотря на периодические запреты властей. Так, Аль-Бекри писал, что "...большинство хазар мусульмане и христиане. И есть между ними идолопоклонники. И самый немногочисленный класс у них евреи". То есть, религия стала играть уже не объединяющую, а разъединяющую роль, лишь углубляя образовавшийся разрыв. Нетрудно понять, что при этом опираться на народное ополчение было бы уже рискованно. Но денег у новых правителей хватало, и ополчение заменили отряды наемников, набираемых из печенегов, хорезмийцев, горцев закаспийского Эльбурса и славян. За счет этого был образован постоянный высокопрофессиональный корпус в 7-12 тыс. воинов, который при необходимости дополнялся наймом племен степняков.
Ну а во внешней политике последовало охлаждение хазарско-византийских отношений. Прямого разрыва с Константинополем не произошло, интересы международной торговли этого не позволяли, но исподтишка хазары старались подорвать его влияние. Так, если в VIII в. существовала Хазарско-Хорезмнйская митрополия, насчитывавшая 7 епископских кафедр и руководимая из Византии, то в IX в. она была упразднена. Где-то в 830-х годах в каганате была вообще ликвидирована церковная организация христиан. Началась переориентация внешних связей на врагов Византии. Например, каганат вступил в дружеские контакты с Болгарией. Для хазар это было выгодно со всех сторон: и с точки зрения ударов по Константинополю чужими руками, и с точки зрения торговли - по Дунаю шел самый удобный путь в страны Запада. И к тому же болгары были исконными врагами тюркской знати, то есть естественными союзниками в борьбе с мадьярами.
Болгарское царство в этот период как раз достигло максимальной силы. Царь Крум после разгрома Аварского каганата подчинил себе все земли к северу от Дуная вплоть до Днестра, а в 813 г. начал угрожать Византии. Император Лев Армянин попытался захватить его хитростью, пригласив на переговоры, но замысел сорвался. Разъяренный Крум опустошил окрестности Константинополя, занял Адрианополь и Македонию, а местных жителей депортировал в Приднестровье, расселив их там для охраны своих границ от мадьярских набегов. От дальнейшего разорения Византию спасла смерть Крума. На болгарский престол взошел его преемник Омортаг, развернувший гонения на христиан, то есть для хазар он был и с этой точки зрения подходящим союзником. Но полководцем он оказался куда менее талантливым, проиграл несколько битв с греками и в 816 г. вынужден был заключить с ними мирный договор. Экспансию он попытался развернуть в другом направлении и, возможно, не без усилий хазарской дипломатии, начал войну с мадьярами. Надпись, датируемая 818-820 гг., сообщает, что болгарский воевода Окорс утонул в Днепре. Судя по этому известию и общему положению дел, вторжение на север успехом не увенчалось, принеся пользу лишь Хазарин,-поскольку силы ее врагов оказались отвлечены и связаны новым противником.
Каганат начал и налаживание интенсивных торговых связей с арабскими странами. И этот поворот роковым образом сказался на положении восточных славян, потому что товарами, которые пошли из Хазарии на рынки Востока, стали меха и рабы. Спрос на них в арабских государствах был огромным. Женщины шли в гaремы, а из мужчин-рабов халифы и эмиры формировали личную гвардию - после многочисленных переворотов и заговоров "своим" они уже не могли доверять. И Хазария стала одним из главных поставщиков рабов в страны ислама, там даже выделялась особая категория этого товара - "аль-Хазари". В нее входили и собственно хазары, продаваемые за неуплату налогов, и степняки - гузы, печенеги и кипчаки,- постоянно воевавшие между собой и получившие теперь хорошую возможность сбывать пленных, ц горцы Кавказа. (Кстати, обращение значительной части хазарского населения в ислам вовсе не случайно - по мусульманским законам единоверцы не могли обращаться в рабство, значит, их нельзя было продать на Восток.) Поставщиком рабов стала и Болгария. Об этом говорит красноречивый факт: в 861 г. во время успешного визита в Хазарию Св. Кирилла царь предложил ему богатые дары, однако Св. Кирилл вместо этого попросил отпустить византийских пленников. Но в годы, предшествующие визиту, каганат с Византией ни разу не воевал. И пленники могли поступить только от болгар.
И, конечно, неиссякаемым источником рабов, как и драгоценных мехов, стали для хазарских правителей земли славян и финно-угорских народов. А получить их можно было либо с помощью торговли, либо в виде дани. Каганат применял и то и другое. Славян, финнов, волжских болгар непосредственно коснулось "благословение" из легенды Иосифа на "разбой соседних народов". Ведь союз с русичами, полезный в период арабско-хазарских и хазарско-болгарских войн, теперь тоже утратил теперь практическую ценность.
Точной хронологии этой экспансии мы не знаем, но первые сообщения о массовых появлениях на восточных рынках рабов "сакалиба", т. е. славян, появляются во времена правления Аль-Хакима, в 796-822 гг., что соответствует перевороту Обадии и его победе в гражданской войне. Очевидно, первому удару подверглись северяне, ближайшие соседи. Согласно археологическим данным, в VIII веке их поселения существовали на Северском Донце и распространялись вплоть до Дона. А в IX в. "Повесть временных лет" локализует их проживание лесной областью на Десне и Суле. "Велесова Книга" сообщает: "И тут хазары пояли нас... и напали на нас" (II, 4а). "Иные русичи остались под хазарами, а некоторые добрались до града Киева и там поселились... Хазары русских брали на работы свои, и детей, и жен многих, зло били и творили зло" (II, 4а). Но затем пришла очередь и других народов.
В тактике хазарской экспансии ведущая роль принадлежала купцам-рахдонитам ("знающим путь"). Они были разведчиками, прокладывающими дороги в перспективные районы. Проникая в глубины чужих земель, они завоевывали там доверие, основывали сеть поселений-факторий и вели бойкую торговлю. Одновременно они выступали шпионами и дипломатами, подготавливая почву для захвата и стараясь теми или иными мерами склонить местных вождей к подчинению. Если добром этого сделать не удавалось, следовала военная экспедиция, после чего покоренный народ, сохраняя внутреннее самоуправление, становился данником каганата. "Велесова Книга" сообщает: "А в другую тысячу лет подверглись разделению, и убыло тогда самостоятельности, и стали дань чужим отрабатывать, сперва готам, которые крепко обдирали, а затем хазарам, которые тоже забирали. Явился каган, и то нерадением нашим, сперва с теми купцами на Руси, поначалу были велеречивы, а потом стали золото у русских улучать" (II, 46).
Шаг за шагом в хазарскую зависимость попали и были обложены данью поляне, радимичи, вятичи, Волжская Булгария, финно-угорские племена по Оке и Волге, народы Северного Кавказа. Как сообщается в переписке царя Иосифа; "И с того дня, как наши предки вступили под покров Шехины, он (бог) подчинил нам всех наших врагов и ниспроверг все народы и племена, жившие вокруг нас, так что никто до настоящего дня не устоял перед нами. Все они служат и платят нам дань - цари Эдома и цари нсмаильтян". А зарубежные иудейские источники этого времени рассказывают, что "потомки колена Симона и полуколена Манассиева" живут "в стране Козраим вдалеке от Иерусалима, они бесчисленны и забирают они дань от 25 государств".
Вероятно, покорению восточных славян немало способствовала весьма агрессивная политика мадьяр. Отделившись от каганата и лишившись привычной системы жизненных связей, они начали существовать за счет соседей. Согласно Ибн-Русте, они "поработили славян, которых считали своими рабами и от которых получали продовольствие", а Гардизи сообщает, что "венгры - огнепоклонники, и ходят к гузам, славянам и русам, и берут оттуда пленников, везут в Рум и продают"; "мадьяры правили славянами, своими соседями, и накладывали на них такую тяжкую дань, как будто славяне находились в положении военнопленных". Из того, что пленников везли в Рум (Византию), а не в Хазарию, видно, что совершалось это уже после отделения от каганата. То есть кому-то из славян, видимо, пришлось выбирать между двух зол. Особенно доставалось уличам, тиверцам и волынянам, жившим по Бугу и Днестру, в местах, легко доступных для конницы. Но перепадало и северянам с полянами. Не исключено, что как раз к этому периоду относится летописное сказание о том, как киевляне платили дань хазарам мечами, т. е. их ремесленники стали работать на снабжение хазарской армии.