Страница:
На берегах Каспия все так же обитали хазары, а степную полосу заняли болгары. Истахри и другие восточные авторы свидетельствуют, что коренные языки этих народов не были тюркскими. Как уже отмечалось, основную долю болгар первоначально составляли угорские племена, к которым добавилась и какая-то часть гуннов. Но интересно, что предания этого народа сохранили память и о каких-то арийских корнях. Так, в них упоминается древний царь Има, которому боги вручили Ясну Книгу - это тот же арийский Йима, царь Аркаима, Имир или Бергельмир германцев, Богумир славян, а "Ясна" - одна из книг "Авесты". В принципе, конечно, это предание могло войти в болгарский фольклор и позже, со славянами, впитавшимися в их этнос, хотя есть здесь одно "но". Религия славян была не авестийской (иранской), а ведической (индоарийской). То есть легенды болгар и славян восходят к разным ветвям арийских народов, разделившихся еще в III тысячелетии до н. э.
О жизни Киева и Новгорода в данный период ничего не известно - в глубинах восточноевропейских лесов обитали те славяне, которые предпочитали покой материальному достатку, ведь земля здесь была куда менее плодородной, чем на юге, да и для скотоводства лесные лужайки предоставляют меньше возможностей, чем степь и лесостепь. Можно даже предположить, что к антам стекались и наиболее предприимчивые, энергичные выходцы из других племен. Не сохранилось сведений и о взаимоотношениях славян с ранними болгарами, но логически напрашивается вывод, что они были неоднозначными. Ни славянские, ни болгарские племена не были едины. Известно, скажем, о братоубийственных войнах между болгарами. Как, к сожалению, и между славянами. Например, византийские авторы неоднократно- упоминают, что склавины и анты враждовали между собой. О сильной межплеменной вражде пишет и Маврикий, утверждая, что славяне "питают друг к другу ненависть и ни в чем не могут согласиться друг с другом". Пишет он и о взаимной вражде славянских "царьков", поэтому считает полезным для византийской дипломатии использовать этот фактор - склонять некоторых из них к "дружбе" и натравливать на остальных, враждебных империи. Поэтому нет ничего удивительного, если одни племена, болгарские и славянские, находили друг в друге союзников для набегов на Византию или для войн с придунайскими готами, а другие враждовали.
Обстановка в Причерноморье в конце V - VI вв. во многом определялась противостоянием двух "великих держав" того времени, Византии и Ирана, между которыми шла постоянная война, никогда надолго не прекращавшаяся. Сев. Кавказ в этой войне был стратегическим плацдармом, откуда могли наноситься удары по персидским тылам, поэтому греческая дипломатия в Причерноморье действовала вовсю, стараясь привлечь в союзники здешние народы. Как уже говорилось, работала дипломатия и в другом направлении, стремясь обезопасить собственные границы. И она достигла больших успехов. Дружеские отношения были установлены с крымскими готами, даже сменившими арианское вероисповедание на никейское православие. Друзьями византийцев стали и аланы, хотя сил у них было куда меньше, чем прежде. Еще во времена Аттилы византийцы пытались перевербовать гуннов-акациров, а когда, по сообщению Приска Панииского, в 463 г. в Константинополь явилось посольство болгар, победивших акациров и предложивших себя в союзники, византийцы ухватились за это с радостью. Наверное, не без влияния греков болгары уже в 460-х годах совершили вторжение в Закавказье. Затем их использовали и против готов, чтобы выгнать тех в Италию.
Но в дальнейшем ситуация изменилась. С 490-х годов начались набеги на Византию усилившихся славян. Нам сейчас трудно судить, носили ли они чисто грабительский характер, как обычно изображают греческие авторы, или имели под собой и "идейную" подоплеку - теплых чувств к ромеям славяне никогда не питали и счетов к ним накопилось достаточно еще со времен Траяна, то есть повод для морального самооправдания всегда можно было найти. И болгары тоже мгновенно переориентировались, предпочитая ходить за добычей за Дунай, а не за Кавказ. Для империи и ее жителей эти набеги стали сущим бедствием. Выше уже приводились свидетельства Прокопия, что славяне неоднократно наносили чувствительные удары по византийским войскам. Они захватывали крепости и города, грабили и убивали, "не разбирая пола и возраста". Он писал: "Иллирия и Фракия полностью, охватывая всю территорию от Ионийского залива до окраин Византии, включая Грецию и фракийский Херсонес, захлестывались практически каждый год гуннами (т. е. болгарами), склавенами и антами со времен воцарения Юстиниана в Римской империи, и они творили ужасный хаос среди жителей региона. Во время каждого вторжения более 200 тысяч римлян, как мне кажется, уничтожались или обращались там в рабство". Императоры даже вынуждены бывали приостанавливать другие войны, чтобы отразить нашествия славян. Их считали превосходными воинами, и доходило до того, что 15-тысячная византийская армия не осмелилась к ним приблизиться, когда славяне, перегруженные награбленным добром, переправлялись восвояси через Дунай. То есть отнюдь .не славяне не спешили помериться силами "в правильной битве", а ромейские легионы.
Вдоль северных границ империи возводились укрепления, а в 531 г. главнокомандующим во Фракию был назначен один из лучших полководцев Византии Хилвуд. Не ограничиваясь пассивной обороной берегов Дуная, он начал сам проводить карательные рейды на славянские земли, но после нескольких удачных операций был в 534 г. разгромлен и погиб. Любопытно, что анты додумались использовать имя Хилвуда для неожиданной авантюры. Выдвинув из своей среды самозванца, они провозгласили его "Хилвудом", якобы спасшемся в плену, на вече избрали его вождем и потребовали от Византии назначить его наместником Фракии и командующим Дунайской армии, которую при этом, разумеется, составляли бы сами анты. И псевдо-Хилвуд даже поехал по этому поводу на переговоры в Константинополь, где, конечно же, был изобличен в качестве самозванца и арестован.
Зато склавины после карательных походов на их землю совсем озверели. Описывая их набег 549-550 гг., Прокопий говорит, что, взяв крепость Топер на Эгейском море, они истребили всех мужчин, числом до 15 тысяч, а женщин и детей угнали. Навели они ужас и в других краях. "И долго вся Иллирия и Фракия были покрыты трупами. Встречных они убивали не мечом, не копьем и не каким-либо другим оружием, а сажали на кол, распинали на кресте, били батогами по голове, иных, заперши в шатры вместе с быками и овцами, которых не могли увезти с собою, безжалостно сжигали". Уведенным в плен женщинам тоже далеко не всем удавалось уцелеть - ведь, если воин погибал в походе, на погребальный костер с ним укладывали одну из пленниц в роли "жены".
Картина вообще-то несколько странная, поскольку ни для каких "варваров" подобная жестокость не была характерна. Они могли быть страшными в бою, при погромах захваченных городов, но садизм был чужд их психологии, он - наследие извращений цивилизации, а не "варварства". Нет, я далек от того, чтобы идеализировать наших далеких предков и подобно многим русскосоветским авторам изображать их чуть ли не ангелами во плоти, либо замалчивая неблаговидные факты, либо сваливая на других (например, на скамаров, византийских разбойников, также нередко мародерничавших под прикрытием славянских набегов). Славяне были людьми своего времени и соответствующего склада. Но как раз этот "склад" делал излишнюю жестокость просто "ненужной". Почти все исторические данные говорят о том, что все "варвары" после подавления сопротивления начинали вести себя куда более благодушно и даже беспечно.
Так, известно, что, захватывая придунайские земли, и рассчитывая прочно обосноваться на них, славяне объявляли местным крестьянам: "Выходите, сейте и жните, мы возьмем у вас только половину подати", т. е. половину размера налогов, взимаемых Византией. Многие авторы отмечают обычаи традиционного славянского гостеприимства. Так, Маврикий пишет, что "к прибывающим к ним иноземцам они относятся ласково и, оказывая им знаки своего расположения, при переходе из одного места в другое охраняют в случае надобности, так что если бы оказалось, что по нерадению того, кто принимает у себя иноземца, последний потерпит ущерб, принимавший его раньше начинает войну, считая долгом чести отомстить за чужеземца" (кстати, текст составлен в довольно обтекаемых фразах, но и отсюда видно, что "принимавший раньше", который "начинает войну", это конечно же, не глава отдельной семьи, а по крайней мере племенной князь). Ну а пленных, как уже отмечалось, славяне отпускали, когда те "отмотают свой срок".
Поэтому стоит оговориться, что, во-первых, все данные о славянских зверствах Прокопий приводит не в "официальных" трудах, а в "Секретной истории", которую он предназначал не для публикации при жизни современников, а для формирования точки зрения потомков, и что в этой работе нынешними историками уже выявлено немало преувеличений и подтасовок. А во-вторых, византийские источники, естественно, умалчивают, что же натворили их собственные войска в землях славян. Или как они поступали с захваченными врагами. Известно, например, что вплоть до XII в. в империи практиковались массовые казни, оскопления или ослепления пленных. И если подобное происходило и в данном случае, тогда удивляться действительно нечему. Обычаи кровной мести были и психологии "варваров" в самом деле соответствовали, причем им было присуще понятие "коллективной ответственности": за деяния правителей и военачальников приходилось расплачиваться их подданным. В пользу этого предположения говорит и то, что виды казней, названные Прокопием,- сажание на кол, распятие - для славянской цивилизации были чуждыми. И перенять такой опыт славяне могли только у византийцев, применив его затем адекватно, по принципу "око за око".
Но вернемся в первую половину VI века. В это время произошло еще одно переселение в Восточную Европу, Вслед за вытесненными болгарскими племенами из-за Волги пришли и их победители савиры (или сабиры), изгнанные с мест проживания абарами. Это было сильное и воинственное племя, обитавшее прежде по границе сибирской тайги и степи,- как раз они-то и дали этому краю название "Сибирь". Л. Н. Гумилев считал их древним реликтовым этносом и предполагал его самодийское происхождение, Но "Велесова Книга" дает другую версию. В ней говорится, что Сева и Рус - братья, сыновья Богумира, причем Сева - старший брат (I, 9а). То есть предполагается не самодийское, а киммерийское происхождение савиров, родственное доскифскому населению Причерноморья. А взял я эту легенду потому, что савиры не кто иные, как предки северян (см. Гумилев Л. Н. "Тысячелетие вокруг Каспия". Баку, 1991). Хотя, конечно, в начале VI в. они еще не были славянами и разговаривали на другом языке. Данное происхождение северян косвенно подтверждают и археологические находки, обнаружившие, что на территории этого племени расселялись пришельцы с востока ("История России с древнейших времен до конца XVII века", М., 1996).
Между прочим, производить этноним "северяне" от географического направления "север", как это часто делается,- глубокая ошибка. Такого термина в древней Руси вообще не существовало. И в первых летописях, и в сказаниях, и в "Велесовой Книге" северное направление обозначается "на полночь". А вот слово "Сибирь" хорошо знали и в раннем средневековье - известны тюркские ханы, властители этих краев, присваивавшие себе титул "Сибирхан". Можно подметить и то, что в "Велесовой Книге" этноним "северяне" встречается лишь дважды: в легенде о происхождении племен (I, 9а) и в перечислении племен, на которые разделилась Русь (II, 46). Ни в рассказах о скифских временах, ни об образовании Русколани, ни в готских войнах северяне не фигурируют, что соответствует действительности,- их в Европе еще не было. Это еще одно доказательство'подлинности "Книги", поскольку об открытии 1980 х годов никакой гипотетический фальсификатор начала века знать не мог. Кстати, интересная история получается. Казаки, жившие в XVI в. по Дону и Северскому Донцу на землях северян и, вероятно, -какой-то частью являвшиеся их потомками, отправились завоевывать Сибирь - историческую родину своих далеких предков. Хотя, конечно же, даже не подозревали об этом.
Но сначала савиры, придя в новые края, обосновались где-то восточное болгар, вероятно, в районе Сев. Кавказа (Гумилев Л. Н. "Древние тюрки".-М., 1993). И сразу же попали в оборот иранской и византийской дипломатии. Причем первыми преуспели персы, переманили часть савиров к себе на службу и бросили их разорять Каппадокию. Но уже вскоре греки перетянули новоселов на свою сторону. То ли сказалось провизантийское окружение в новых местах проживания, то ли савиров отпугнули события, происходившие в самой Персии,- там как раз свирепствовало движение маздакитов, дорвавшееся до власти (визирь Маздак выдвинул программу социального и экономического равенства, и для ее реализации началась широкая кампания террора и репрессий, знать и богатые слои общества истреблялись, как гласит местная хроника, "по всей стране... отнимали у богатых жилища, женщин, имущество", имущество раздавалось "нуждающимся", то есть сторонникам Маздака, а женщины из гаремов "обобществлялись", поскольку маздакиты во имя "справедливости" постановили иметь общих жен). Как бы то ни было, савиры перешли на сторону Византии и в 510-х годах ознаменовали это крупным набегом на Иран.
Глава 27 АВАРСКОЕ НАШЕСТВИЕ
К середине VI в. обстановка в Восточной Европе сложилась непростая. Савиры, став союзниками византийцев, продолжали воевать с Персией. В 552 г. они захватили Агванию (Азербайджан), но через два года были оттуда выбиты. Болгары к этому времени разделились на два враждующих племенных союза: кутургуров и утургуров. Кутургуры жили на запад от Дона - в степях Таврии и Поднепровья, а утургуры восточное. Кутургуры были врагами Византии, в 540-х годах они в союзе со склавинами вторгались с грабительскими набегами во Фракию, Иллирию и Грецию. Тогда дипломаты императора Юстиниана богатыми дарами и посольствами склонили к союзу утургуров. И когда в 551 г. кутургуры ринулись в очередной набег за Дунай, тут же последовал набег утургуров на их собственные земли. И вторжения на Балканы на некоторое время прекратились теперь враги греков опасались ударов с тыла.
Аналогичная ситуация сложилась между склавинами и антами. Если склавины, жившие вблизи византийских границ, то и дело совершали набеги на империю и были ее врагами, то враждовавшие с ними анты, стали, естественно, союзниками Византии. И врагами кутургуров. Разумеется, и здесь постаралась греческая дипломатия стравливания, хотя не исключено, что у них за период соседства накопились и собственные счеты. Около 544 г. антские войска были размещены в г. Тирас на Днестре для защиты от болгарских набегов, они служили в Византийской армии и в Италии - в 537 г. 1600 чел. антской конницы выручили войско Велизария, осажденного в Риме остготами, а в 547 г. вспомогательный отряд антов помог греческой армии в Лукании. Некоторые из них достигли в империи высоких чинов, например ант Доброгаст стал командующим Черноморской эскадры.
Анты вели и другие войны. Возможно, об одной из них мы расскажем в данной работе впервые - о войне с лангобардами. Дело в том, что о ней сохранилось лишь несколько косвенных упоминаний в различных источниках, и только если свести их воедино, прорисовывается фактическая картина. В "Хронике лангобардов" содержится краткое указание, что по пути от Эльбы до Паннонии и Италии они проходили и "страну Антаиб". Лангобарды ("длиннобородые") были последним "осколком" Великого Переселения, все еще продолжавшим бродить по Европе. Авторы раннего средневековья считали их "самыми дикими" из германцев. Вид у них и вправду был устрашающий. Они не стригли ни бород, ни усов, ни волос, ни бакенбард, из-за чего лицо было покрыто сплошной косматой массой. И вдобавок перед боем они красили себе физиономию в зеленый цвет. Тем не менее чаще они терпели поражения, чем одерживали победы, из-за чего и продолжали еще скитаться, не найдя постоянного пристанища.
"Велесова Книга" сообщает, что под руководством князя Мезенмира анты разгромили готов на Волыни. "Ибо мы - Дажьбоговы внуки и не смеем забывать славу нашу... А за века до того были мы антами после Русколани, а в древности были русами и пребываем сейчас... И та Волынь - первейших родов место, и тогда осерчали вой, и анты Мезенмира одержали победу над готами, разогнав их на обе стороны. А после них потекли гунны, крови славян жаждущие, и готы побратались с гуннами, и с ними на отцов наших напали, и были разбиты и унижены" (I, 46). "Готы" здесь могут быть только лангобардами, а "гунны" - кутургурами, так как далее в том же тексте говорится о приходе аваров.
Как раз в это время хрупкое равновесие сил в Восточной Европе сломалось очередным переселением с востока. На Алтае образовался новый народ - тюрки, и началось образование их державы. У тюрков была хорошо развита металлургия, поэтому они смогли создать тяжелую панцирную конницу в доспехах из стальных пластин, вооруженную длинными саблями и копьями. Ударные отряды такой кавалерии дополнялись и легковооруженными конными стрелками союзных и покоренных народов. Сокрушив в 552 г. прежних хозяев монгольских степей жужаней, тюрки начали широкие завоевания. К 555 г. их владыка Мугань-каган вышел к Желтому морю, а его дядя Истеми-каган, командуя войсками на западе,- к Аральскому.
Здесь тюрки натолкнулись на ожесточенное сопротивление местных племен вар и хиони. Их еще называли хионитами, тюрки звали их вархонитами, а в Европе они вскоре стали известны под именем аваров. Нынешние представления о них в значительной степени искажены, поскольку аваров обычно ставят в один ряд с гуннами, утрами, татарами. Но они были не кочевым, а оседлым народом - в Приаралье и низовьях Сырдарьи С. П. Толстовым обнаружены остатки их поселений, так называемые болотные городища (от проживавших здесь когда-то хионитов произошло и название города Хива). Не были они и монголоидами - они происходили от сакского (скифского) племени хиаона, их европеоидные черты подтверждаются и раскопками погребений на территории Венгрии, и упоминаниями у Аммиана Марцеллина, встречавшегося с хионитами в Г/в., а среди потомков рода хиони, входящего сейчас в состав казахов, часто попадаются голубоглазые блондины. Воевать они умели. В 356-357 гг. хиониты конфликтовали с Ираном, а затем заключили с персами союз и в составе их войск сражались против Византии.
В результате долгой и упорной борьбы тюрки их все-таки разгромили. Но покориться завоевателям они не захотели и решили уйти на запад. Феофилакт Симокатта пишет, что они сами назвали себя аварами, чтобы внушить к себе уважение,- в Средней Азии было известно и другое, могучее и воинственное племя абаров (вошедшее в состав Тюркского каганата). Но возможно, что путаница возникла сама собой из-за слова "вар" - вархонитов в Европе знали плохо, а вот об абарах были наслышаны от болгар и савиров, которых разгромили и вытеснили именно они. От тюрков, продолживших было движение на запад, аварам удалось оторваться - в это время активизировалось царство эфталитов в Средней Азии, и Истеми-каган вынужден был повернуть войска на юг, заявив при этом, что авары от него все равно никуда не денутся.
Их было не так уж много - по оценкам Л. Н. Гумилева, около 20 тыс. ("Древние тюрки". М., 1993). Но как выяснилось, этот развитый народ обладал изрядной хитростью и коварством. Появившись в качестве пострадавших беженцев на Сев. Кавказе, авары скромно и вежливо попросили аланского царя Саросия о покровительстве. Выразили они и желание стать друзьями Византии, союзником которой он являлся. Саросий вошел в их положение и оказал всяческую поддержку. Он помог аварскому посольству через Грузию добраться до Константинополя. Там, правда, непонятных пришельцев приняли довольно холодно и недоверчиво, но Кавказ был слишком важным местом, чтобы пренебрегать любыми контактами, и Юстиниан направил ответное посольство с подарками, традиционными для дружественных "варваров". В 558 г. был заключен союз о совместных действиях против врагов Византии, то есть опять подразумевалось использование новоселов против Ирана.
Однако... авары не забыли и о своем старом союзе с Персией. И тоже направили туда посольство (даже, возможно, раньше, чем в Константинополь - в период войны с тюрками или отступления). Успели они установить контакты и с кутургурами - врагами Византии. Не исключено, что на окончательный выбор ориентации повлияло и то, что в том же 558 году в Константинополь прибыло посольство Тюркского каганата, встретившее там самый радушный прием. Столь могучего союзника, контролирующего Великий шелковый путь и способного угрожать Ирану с востока, византийцы готовы были заполучить всеми средствами. И если авары знали об этом (а дипломатия, как мы видим, у них была налажена прекрасно), то могли прийти к справедливому выводу, что из-за них греки с тюрками ссориться не станут, а значит их песенка вскоре будет спета.
И внезапно авары обрушились на... савиров, союзников Византии. Сказалась и неожиданность, и ошибка савиров, принявших аваров за тот самый народ, который прогнал их дедов из Сибири. Разбитые, они в панике бежали. А авары тут же ударили по утургурам - тоже византийским друзьям. Затем попутно погромили залов на левобережье Нижнего Дона и ушли к кутургурам. А здесь их жертвой стали анты, земли которых они принялись опустошать и грабить, вероятно, вознаграждая себя за потери имущества в Приаралье. То есть и третий удар пришелся по союзникам Константинополя. "Велесова Книга" пишет: "И так после гуннов наползла на нас великая беда, это обры, которых было как песка морского и которые решили обложить данью всю Русь. И тем обрам противостояли и стояли поперек, но не много лада было в Руси, и через это обры одержали силу воинскую над нами" (32. 22-30).
Разумеется, аваров было поменьше, чем "песка морского", но ведь они выступали в союзе с кутургурами, которых Менандр называет "против антов исполненными лютой ненавистью" (быть может, помогли им и склавины, враги антов). То есть даже относительно небольшой добавки, боеспособной и энергичной, оказалось достаточно, чтобы нарушить прежнее равновесие, тем более что после поражения утургуров кутургуры могли не бояться за восточную границу и бросить против антов все силы. Не исключено и то, что часть антских войск в этот момент оказались отвлечены против лангобардов. Немым свидетельством ожесточенной борьбы является крупное Пастырское городище в Черкасской области, разгромленное в это время. Кроме того, авары нашли у антов уязвимое место, разоряя в первую очередь их поля, обрекая их тем самым на голод, подрывая волю и способность к сопротивлению. От этого же периода остались многочисленные антские клады - люди опять зарывали свои богатства. И если император Маврикий сообщает, что славяне не любят обременять себя имуществом, "необходимые для них вещи зарывают в тайниках" и "ничем лишним открыто не владеют", то надо помнить, что писалось это уже в аварское время.
Когда анты были разбиты и "приведены в бедственное положение", они попытались завести переговоры с аварами и выкупить пленных. Послом поехал сам князь Мезенмир. Менандр говорит, что он вел себя дерзко, "говорил более высокомерно, чем подобает послу", но тут же указывается другая причина судьбы Мезенмира. Кутургуры подсказали аварскому кагану Баяну: "Сей муж приобрел величайшее влияние среди антов, он способен противостоять любому из своих врагов. Поэтому нужно его убить, а затем беспрепятственно совершать набеги на чужую землю". Авары так и поступили, грубо нарушив все правовые нормы, священные среди степняков, Об этом же факте упоминает "Велесова Книга" сразу после рассказа о войнах Мезенмира с "готами" и "гуннами". "Затем пришли обры и князя нашего убили. И так сине море отошло от Руси" (I, 46), А Менандр сообщает; "С тех пор чаще, чем раньше, они разоряли землю антов и не прекращали порабощать, уводить и грабить". Отсюда, кстати, еще раз виден оседлый характер аварской культуры - они не только облагали данью, но и уводили в рабство. У кочевников института рабов в то время еще не существовало, а выхода на работорговые рынки у аваров не было из-за вражды с Византией.
Воспользовавшись разгромом утургуров и антов, князь кутургуров Заберган решился произвести новый набег на Византию - опять в союзе со склавинами. В 559 г. он тремя группировками вторгся за Дунай. Одна прошлась по Македонии, другая - по Фракии, а сам^ Заберган подступил к Константинополю. С большим трудом его смог отогнать престарелый военачальник Велизарий, ^возвращенный ради этого из отставки. И лишь получив богатую дань, кутургуры покинули Византию. Но их соперники утургуры уже оправились от поражения, и Юстиниан спешно направил их князю Сандлиху просьбу о помощи. (Может быть, как раз Сандлих отразился в "Велесовой Книге" как "премудрый" князь берендеев Сах, живший "в ладах с Русью"?) И утургуры совершили ответный набег, уничтожили один из трех отрядов Забергана на пути домой, и все награбленное вернули грекам. После этого между двумя болгарскими племенными союзами разразилась жесточайшая война. А плоды ее пожали опять авары. Обе стороны понесли такие потери, что пришельцы окончательно подмяли под себя ослабевших кутургуров и из союзников и покровителей сделали их своими вассалами. Да и склавины из друзей и соратников очень быстро перешли в положение подданных.
О жизни Киева и Новгорода в данный период ничего не известно - в глубинах восточноевропейских лесов обитали те славяне, которые предпочитали покой материальному достатку, ведь земля здесь была куда менее плодородной, чем на юге, да и для скотоводства лесные лужайки предоставляют меньше возможностей, чем степь и лесостепь. Можно даже предположить, что к антам стекались и наиболее предприимчивые, энергичные выходцы из других племен. Не сохранилось сведений и о взаимоотношениях славян с ранними болгарами, но логически напрашивается вывод, что они были неоднозначными. Ни славянские, ни болгарские племена не были едины. Известно, скажем, о братоубийственных войнах между болгарами. Как, к сожалению, и между славянами. Например, византийские авторы неоднократно- упоминают, что склавины и анты враждовали между собой. О сильной межплеменной вражде пишет и Маврикий, утверждая, что славяне "питают друг к другу ненависть и ни в чем не могут согласиться друг с другом". Пишет он и о взаимной вражде славянских "царьков", поэтому считает полезным для византийской дипломатии использовать этот фактор - склонять некоторых из них к "дружбе" и натравливать на остальных, враждебных империи. Поэтому нет ничего удивительного, если одни племена, болгарские и славянские, находили друг в друге союзников для набегов на Византию или для войн с придунайскими готами, а другие враждовали.
Обстановка в Причерноморье в конце V - VI вв. во многом определялась противостоянием двух "великих держав" того времени, Византии и Ирана, между которыми шла постоянная война, никогда надолго не прекращавшаяся. Сев. Кавказ в этой войне был стратегическим плацдармом, откуда могли наноситься удары по персидским тылам, поэтому греческая дипломатия в Причерноморье действовала вовсю, стараясь привлечь в союзники здешние народы. Как уже говорилось, работала дипломатия и в другом направлении, стремясь обезопасить собственные границы. И она достигла больших успехов. Дружеские отношения были установлены с крымскими готами, даже сменившими арианское вероисповедание на никейское православие. Друзьями византийцев стали и аланы, хотя сил у них было куда меньше, чем прежде. Еще во времена Аттилы византийцы пытались перевербовать гуннов-акациров, а когда, по сообщению Приска Панииского, в 463 г. в Константинополь явилось посольство болгар, победивших акациров и предложивших себя в союзники, византийцы ухватились за это с радостью. Наверное, не без влияния греков болгары уже в 460-х годах совершили вторжение в Закавказье. Затем их использовали и против готов, чтобы выгнать тех в Италию.
Но в дальнейшем ситуация изменилась. С 490-х годов начались набеги на Византию усилившихся славян. Нам сейчас трудно судить, носили ли они чисто грабительский характер, как обычно изображают греческие авторы, или имели под собой и "идейную" подоплеку - теплых чувств к ромеям славяне никогда не питали и счетов к ним накопилось достаточно еще со времен Траяна, то есть повод для морального самооправдания всегда можно было найти. И болгары тоже мгновенно переориентировались, предпочитая ходить за добычей за Дунай, а не за Кавказ. Для империи и ее жителей эти набеги стали сущим бедствием. Выше уже приводились свидетельства Прокопия, что славяне неоднократно наносили чувствительные удары по византийским войскам. Они захватывали крепости и города, грабили и убивали, "не разбирая пола и возраста". Он писал: "Иллирия и Фракия полностью, охватывая всю территорию от Ионийского залива до окраин Византии, включая Грецию и фракийский Херсонес, захлестывались практически каждый год гуннами (т. е. болгарами), склавенами и антами со времен воцарения Юстиниана в Римской империи, и они творили ужасный хаос среди жителей региона. Во время каждого вторжения более 200 тысяч римлян, как мне кажется, уничтожались или обращались там в рабство". Императоры даже вынуждены бывали приостанавливать другие войны, чтобы отразить нашествия славян. Их считали превосходными воинами, и доходило до того, что 15-тысячная византийская армия не осмелилась к ним приблизиться, когда славяне, перегруженные награбленным добром, переправлялись восвояси через Дунай. То есть отнюдь .не славяне не спешили помериться силами "в правильной битве", а ромейские легионы.
Вдоль северных границ империи возводились укрепления, а в 531 г. главнокомандующим во Фракию был назначен один из лучших полководцев Византии Хилвуд. Не ограничиваясь пассивной обороной берегов Дуная, он начал сам проводить карательные рейды на славянские земли, но после нескольких удачных операций был в 534 г. разгромлен и погиб. Любопытно, что анты додумались использовать имя Хилвуда для неожиданной авантюры. Выдвинув из своей среды самозванца, они провозгласили его "Хилвудом", якобы спасшемся в плену, на вече избрали его вождем и потребовали от Византии назначить его наместником Фракии и командующим Дунайской армии, которую при этом, разумеется, составляли бы сами анты. И псевдо-Хилвуд даже поехал по этому поводу на переговоры в Константинополь, где, конечно же, был изобличен в качестве самозванца и арестован.
Зато склавины после карательных походов на их землю совсем озверели. Описывая их набег 549-550 гг., Прокопий говорит, что, взяв крепость Топер на Эгейском море, они истребили всех мужчин, числом до 15 тысяч, а женщин и детей угнали. Навели они ужас и в других краях. "И долго вся Иллирия и Фракия были покрыты трупами. Встречных они убивали не мечом, не копьем и не каким-либо другим оружием, а сажали на кол, распинали на кресте, били батогами по голове, иных, заперши в шатры вместе с быками и овцами, которых не могли увезти с собою, безжалостно сжигали". Уведенным в плен женщинам тоже далеко не всем удавалось уцелеть - ведь, если воин погибал в походе, на погребальный костер с ним укладывали одну из пленниц в роли "жены".
Картина вообще-то несколько странная, поскольку ни для каких "варваров" подобная жестокость не была характерна. Они могли быть страшными в бою, при погромах захваченных городов, но садизм был чужд их психологии, он - наследие извращений цивилизации, а не "варварства". Нет, я далек от того, чтобы идеализировать наших далеких предков и подобно многим русскосоветским авторам изображать их чуть ли не ангелами во плоти, либо замалчивая неблаговидные факты, либо сваливая на других (например, на скамаров, византийских разбойников, также нередко мародерничавших под прикрытием славянских набегов). Славяне были людьми своего времени и соответствующего склада. Но как раз этот "склад" делал излишнюю жестокость просто "ненужной". Почти все исторические данные говорят о том, что все "варвары" после подавления сопротивления начинали вести себя куда более благодушно и даже беспечно.
Так, известно, что, захватывая придунайские земли, и рассчитывая прочно обосноваться на них, славяне объявляли местным крестьянам: "Выходите, сейте и жните, мы возьмем у вас только половину подати", т. е. половину размера налогов, взимаемых Византией. Многие авторы отмечают обычаи традиционного славянского гостеприимства. Так, Маврикий пишет, что "к прибывающим к ним иноземцам они относятся ласково и, оказывая им знаки своего расположения, при переходе из одного места в другое охраняют в случае надобности, так что если бы оказалось, что по нерадению того, кто принимает у себя иноземца, последний потерпит ущерб, принимавший его раньше начинает войну, считая долгом чести отомстить за чужеземца" (кстати, текст составлен в довольно обтекаемых фразах, но и отсюда видно, что "принимавший раньше", который "начинает войну", это конечно же, не глава отдельной семьи, а по крайней мере племенной князь). Ну а пленных, как уже отмечалось, славяне отпускали, когда те "отмотают свой срок".
Поэтому стоит оговориться, что, во-первых, все данные о славянских зверствах Прокопий приводит не в "официальных" трудах, а в "Секретной истории", которую он предназначал не для публикации при жизни современников, а для формирования точки зрения потомков, и что в этой работе нынешними историками уже выявлено немало преувеличений и подтасовок. А во-вторых, византийские источники, естественно, умалчивают, что же натворили их собственные войска в землях славян. Или как они поступали с захваченными врагами. Известно, например, что вплоть до XII в. в империи практиковались массовые казни, оскопления или ослепления пленных. И если подобное происходило и в данном случае, тогда удивляться действительно нечему. Обычаи кровной мести были и психологии "варваров" в самом деле соответствовали, причем им было присуще понятие "коллективной ответственности": за деяния правителей и военачальников приходилось расплачиваться их подданным. В пользу этого предположения говорит и то, что виды казней, названные Прокопием,- сажание на кол, распятие - для славянской цивилизации были чуждыми. И перенять такой опыт славяне могли только у византийцев, применив его затем адекватно, по принципу "око за око".
Но вернемся в первую половину VI века. В это время произошло еще одно переселение в Восточную Европу, Вслед за вытесненными болгарскими племенами из-за Волги пришли и их победители савиры (или сабиры), изгнанные с мест проживания абарами. Это было сильное и воинственное племя, обитавшее прежде по границе сибирской тайги и степи,- как раз они-то и дали этому краю название "Сибирь". Л. Н. Гумилев считал их древним реликтовым этносом и предполагал его самодийское происхождение, Но "Велесова Книга" дает другую версию. В ней говорится, что Сева и Рус - братья, сыновья Богумира, причем Сева - старший брат (I, 9а). То есть предполагается не самодийское, а киммерийское происхождение савиров, родственное доскифскому населению Причерноморья. А взял я эту легенду потому, что савиры не кто иные, как предки северян (см. Гумилев Л. Н. "Тысячелетие вокруг Каспия". Баку, 1991). Хотя, конечно, в начале VI в. они еще не были славянами и разговаривали на другом языке. Данное происхождение северян косвенно подтверждают и археологические находки, обнаружившие, что на территории этого племени расселялись пришельцы с востока ("История России с древнейших времен до конца XVII века", М., 1996).
Между прочим, производить этноним "северяне" от географического направления "север", как это часто делается,- глубокая ошибка. Такого термина в древней Руси вообще не существовало. И в первых летописях, и в сказаниях, и в "Велесовой Книге" северное направление обозначается "на полночь". А вот слово "Сибирь" хорошо знали и в раннем средневековье - известны тюркские ханы, властители этих краев, присваивавшие себе титул "Сибирхан". Можно подметить и то, что в "Велесовой Книге" этноним "северяне" встречается лишь дважды: в легенде о происхождении племен (I, 9а) и в перечислении племен, на которые разделилась Русь (II, 46). Ни в рассказах о скифских временах, ни об образовании Русколани, ни в готских войнах северяне не фигурируют, что соответствует действительности,- их в Европе еще не было. Это еще одно доказательство'подлинности "Книги", поскольку об открытии 1980 х годов никакой гипотетический фальсификатор начала века знать не мог. Кстати, интересная история получается. Казаки, жившие в XVI в. по Дону и Северскому Донцу на землях северян и, вероятно, -какой-то частью являвшиеся их потомками, отправились завоевывать Сибирь - историческую родину своих далеких предков. Хотя, конечно же, даже не подозревали об этом.
Но сначала савиры, придя в новые края, обосновались где-то восточное болгар, вероятно, в районе Сев. Кавказа (Гумилев Л. Н. "Древние тюрки".-М., 1993). И сразу же попали в оборот иранской и византийской дипломатии. Причем первыми преуспели персы, переманили часть савиров к себе на службу и бросили их разорять Каппадокию. Но уже вскоре греки перетянули новоселов на свою сторону. То ли сказалось провизантийское окружение в новых местах проживания, то ли савиров отпугнули события, происходившие в самой Персии,- там как раз свирепствовало движение маздакитов, дорвавшееся до власти (визирь Маздак выдвинул программу социального и экономического равенства, и для ее реализации началась широкая кампания террора и репрессий, знать и богатые слои общества истреблялись, как гласит местная хроника, "по всей стране... отнимали у богатых жилища, женщин, имущество", имущество раздавалось "нуждающимся", то есть сторонникам Маздака, а женщины из гаремов "обобществлялись", поскольку маздакиты во имя "справедливости" постановили иметь общих жен). Как бы то ни было, савиры перешли на сторону Византии и в 510-х годах ознаменовали это крупным набегом на Иран.
Глава 27 АВАРСКОЕ НАШЕСТВИЕ
К середине VI в. обстановка в Восточной Европе сложилась непростая. Савиры, став союзниками византийцев, продолжали воевать с Персией. В 552 г. они захватили Агванию (Азербайджан), но через два года были оттуда выбиты. Болгары к этому времени разделились на два враждующих племенных союза: кутургуров и утургуров. Кутургуры жили на запад от Дона - в степях Таврии и Поднепровья, а утургуры восточное. Кутургуры были врагами Византии, в 540-х годах они в союзе со склавинами вторгались с грабительскими набегами во Фракию, Иллирию и Грецию. Тогда дипломаты императора Юстиниана богатыми дарами и посольствами склонили к союзу утургуров. И когда в 551 г. кутургуры ринулись в очередной набег за Дунай, тут же последовал набег утургуров на их собственные земли. И вторжения на Балканы на некоторое время прекратились теперь враги греков опасались ударов с тыла.
Аналогичная ситуация сложилась между склавинами и антами. Если склавины, жившие вблизи византийских границ, то и дело совершали набеги на империю и были ее врагами, то враждовавшие с ними анты, стали, естественно, союзниками Византии. И врагами кутургуров. Разумеется, и здесь постаралась греческая дипломатия стравливания, хотя не исключено, что у них за период соседства накопились и собственные счеты. Около 544 г. антские войска были размещены в г. Тирас на Днестре для защиты от болгарских набегов, они служили в Византийской армии и в Италии - в 537 г. 1600 чел. антской конницы выручили войско Велизария, осажденного в Риме остготами, а в 547 г. вспомогательный отряд антов помог греческой армии в Лукании. Некоторые из них достигли в империи высоких чинов, например ант Доброгаст стал командующим Черноморской эскадры.
Анты вели и другие войны. Возможно, об одной из них мы расскажем в данной работе впервые - о войне с лангобардами. Дело в том, что о ней сохранилось лишь несколько косвенных упоминаний в различных источниках, и только если свести их воедино, прорисовывается фактическая картина. В "Хронике лангобардов" содержится краткое указание, что по пути от Эльбы до Паннонии и Италии они проходили и "страну Антаиб". Лангобарды ("длиннобородые") были последним "осколком" Великого Переселения, все еще продолжавшим бродить по Европе. Авторы раннего средневековья считали их "самыми дикими" из германцев. Вид у них и вправду был устрашающий. Они не стригли ни бород, ни усов, ни волос, ни бакенбард, из-за чего лицо было покрыто сплошной косматой массой. И вдобавок перед боем они красили себе физиономию в зеленый цвет. Тем не менее чаще они терпели поражения, чем одерживали победы, из-за чего и продолжали еще скитаться, не найдя постоянного пристанища.
"Велесова Книга" сообщает, что под руководством князя Мезенмира анты разгромили готов на Волыни. "Ибо мы - Дажьбоговы внуки и не смеем забывать славу нашу... А за века до того были мы антами после Русколани, а в древности были русами и пребываем сейчас... И та Волынь - первейших родов место, и тогда осерчали вой, и анты Мезенмира одержали победу над готами, разогнав их на обе стороны. А после них потекли гунны, крови славян жаждущие, и готы побратались с гуннами, и с ними на отцов наших напали, и были разбиты и унижены" (I, 46). "Готы" здесь могут быть только лангобардами, а "гунны" - кутургурами, так как далее в том же тексте говорится о приходе аваров.
Как раз в это время хрупкое равновесие сил в Восточной Европе сломалось очередным переселением с востока. На Алтае образовался новый народ - тюрки, и началось образование их державы. У тюрков была хорошо развита металлургия, поэтому они смогли создать тяжелую панцирную конницу в доспехах из стальных пластин, вооруженную длинными саблями и копьями. Ударные отряды такой кавалерии дополнялись и легковооруженными конными стрелками союзных и покоренных народов. Сокрушив в 552 г. прежних хозяев монгольских степей жужаней, тюрки начали широкие завоевания. К 555 г. их владыка Мугань-каган вышел к Желтому морю, а его дядя Истеми-каган, командуя войсками на западе,- к Аральскому.
Здесь тюрки натолкнулись на ожесточенное сопротивление местных племен вар и хиони. Их еще называли хионитами, тюрки звали их вархонитами, а в Европе они вскоре стали известны под именем аваров. Нынешние представления о них в значительной степени искажены, поскольку аваров обычно ставят в один ряд с гуннами, утрами, татарами. Но они были не кочевым, а оседлым народом - в Приаралье и низовьях Сырдарьи С. П. Толстовым обнаружены остатки их поселений, так называемые болотные городища (от проживавших здесь когда-то хионитов произошло и название города Хива). Не были они и монголоидами - они происходили от сакского (скифского) племени хиаона, их европеоидные черты подтверждаются и раскопками погребений на территории Венгрии, и упоминаниями у Аммиана Марцеллина, встречавшегося с хионитами в Г/в., а среди потомков рода хиони, входящего сейчас в состав казахов, часто попадаются голубоглазые блондины. Воевать они умели. В 356-357 гг. хиониты конфликтовали с Ираном, а затем заключили с персами союз и в составе их войск сражались против Византии.
В результате долгой и упорной борьбы тюрки их все-таки разгромили. Но покориться завоевателям они не захотели и решили уйти на запад. Феофилакт Симокатта пишет, что они сами назвали себя аварами, чтобы внушить к себе уважение,- в Средней Азии было известно и другое, могучее и воинственное племя абаров (вошедшее в состав Тюркского каганата). Но возможно, что путаница возникла сама собой из-за слова "вар" - вархонитов в Европе знали плохо, а вот об абарах были наслышаны от болгар и савиров, которых разгромили и вытеснили именно они. От тюрков, продолживших было движение на запад, аварам удалось оторваться - в это время активизировалось царство эфталитов в Средней Азии, и Истеми-каган вынужден был повернуть войска на юг, заявив при этом, что авары от него все равно никуда не денутся.
Их было не так уж много - по оценкам Л. Н. Гумилева, около 20 тыс. ("Древние тюрки". М., 1993). Но как выяснилось, этот развитый народ обладал изрядной хитростью и коварством. Появившись в качестве пострадавших беженцев на Сев. Кавказе, авары скромно и вежливо попросили аланского царя Саросия о покровительстве. Выразили они и желание стать друзьями Византии, союзником которой он являлся. Саросий вошел в их положение и оказал всяческую поддержку. Он помог аварскому посольству через Грузию добраться до Константинополя. Там, правда, непонятных пришельцев приняли довольно холодно и недоверчиво, но Кавказ был слишком важным местом, чтобы пренебрегать любыми контактами, и Юстиниан направил ответное посольство с подарками, традиционными для дружественных "варваров". В 558 г. был заключен союз о совместных действиях против врагов Византии, то есть опять подразумевалось использование новоселов против Ирана.
Однако... авары не забыли и о своем старом союзе с Персией. И тоже направили туда посольство (даже, возможно, раньше, чем в Константинополь - в период войны с тюрками или отступления). Успели они установить контакты и с кутургурами - врагами Византии. Не исключено, что на окончательный выбор ориентации повлияло и то, что в том же 558 году в Константинополь прибыло посольство Тюркского каганата, встретившее там самый радушный прием. Столь могучего союзника, контролирующего Великий шелковый путь и способного угрожать Ирану с востока, византийцы готовы были заполучить всеми средствами. И если авары знали об этом (а дипломатия, как мы видим, у них была налажена прекрасно), то могли прийти к справедливому выводу, что из-за них греки с тюрками ссориться не станут, а значит их песенка вскоре будет спета.
И внезапно авары обрушились на... савиров, союзников Византии. Сказалась и неожиданность, и ошибка савиров, принявших аваров за тот самый народ, который прогнал их дедов из Сибири. Разбитые, они в панике бежали. А авары тут же ударили по утургурам - тоже византийским друзьям. Затем попутно погромили залов на левобережье Нижнего Дона и ушли к кутургурам. А здесь их жертвой стали анты, земли которых они принялись опустошать и грабить, вероятно, вознаграждая себя за потери имущества в Приаралье. То есть и третий удар пришелся по союзникам Константинополя. "Велесова Книга" пишет: "И так после гуннов наползла на нас великая беда, это обры, которых было как песка морского и которые решили обложить данью всю Русь. И тем обрам противостояли и стояли поперек, но не много лада было в Руси, и через это обры одержали силу воинскую над нами" (32. 22-30).
Разумеется, аваров было поменьше, чем "песка морского", но ведь они выступали в союзе с кутургурами, которых Менандр называет "против антов исполненными лютой ненавистью" (быть может, помогли им и склавины, враги антов). То есть даже относительно небольшой добавки, боеспособной и энергичной, оказалось достаточно, чтобы нарушить прежнее равновесие, тем более что после поражения утургуров кутургуры могли не бояться за восточную границу и бросить против антов все силы. Не исключено и то, что часть антских войск в этот момент оказались отвлечены против лангобардов. Немым свидетельством ожесточенной борьбы является крупное Пастырское городище в Черкасской области, разгромленное в это время. Кроме того, авары нашли у антов уязвимое место, разоряя в первую очередь их поля, обрекая их тем самым на голод, подрывая волю и способность к сопротивлению. От этого же периода остались многочисленные антские клады - люди опять зарывали свои богатства. И если император Маврикий сообщает, что славяне не любят обременять себя имуществом, "необходимые для них вещи зарывают в тайниках" и "ничем лишним открыто не владеют", то надо помнить, что писалось это уже в аварское время.
Когда анты были разбиты и "приведены в бедственное положение", они попытались завести переговоры с аварами и выкупить пленных. Послом поехал сам князь Мезенмир. Менандр говорит, что он вел себя дерзко, "говорил более высокомерно, чем подобает послу", но тут же указывается другая причина судьбы Мезенмира. Кутургуры подсказали аварскому кагану Баяну: "Сей муж приобрел величайшее влияние среди антов, он способен противостоять любому из своих врагов. Поэтому нужно его убить, а затем беспрепятственно совершать набеги на чужую землю". Авары так и поступили, грубо нарушив все правовые нормы, священные среди степняков, Об этом же факте упоминает "Велесова Книга" сразу после рассказа о войнах Мезенмира с "готами" и "гуннами". "Затем пришли обры и князя нашего убили. И так сине море отошло от Руси" (I, 46), А Менандр сообщает; "С тех пор чаще, чем раньше, они разоряли землю антов и не прекращали порабощать, уводить и грабить". Отсюда, кстати, еще раз виден оседлый характер аварской культуры - они не только облагали данью, но и уводили в рабство. У кочевников института рабов в то время еще не существовало, а выхода на работорговые рынки у аваров не было из-за вражды с Византией.
Воспользовавшись разгромом утургуров и антов, князь кутургуров Заберган решился произвести новый набег на Византию - опять в союзе со склавинами. В 559 г. он тремя группировками вторгся за Дунай. Одна прошлась по Македонии, другая - по Фракии, а сам^ Заберган подступил к Константинополю. С большим трудом его смог отогнать престарелый военачальник Велизарий, ^возвращенный ради этого из отставки. И лишь получив богатую дань, кутургуры покинули Византию. Но их соперники утургуры уже оправились от поражения, и Юстиниан спешно направил их князю Сандлиху просьбу о помощи. (Может быть, как раз Сандлих отразился в "Велесовой Книге" как "премудрый" князь берендеев Сах, живший "в ладах с Русью"?) И утургуры совершили ответный набег, уничтожили один из трех отрядов Забергана на пути домой, и все награбленное вернули грекам. После этого между двумя болгарскими племенными союзами разразилась жесточайшая война. А плоды ее пожали опять авары. Обе стороны понесли такие потери, что пришельцы окончательно подмяли под себя ослабевших кутургуров и из союзников и покровителей сделали их своими вассалами. Да и склавины из друзей и соратников очень быстро перешли в положение подданных.