– Некоторое время я сама подозревала, что они подкупили даже моего отца.
– Но теперь, когда ты снова с ним работаешь, эти подозрения возникают реже?
– После тех событий в Мексике... нет, я не могу снова полностью ему доверять, – ответила Бет. – Но когда все, какие только возможно, правительственные организации начали давить на меня, уговаривать помочь ему, чтобы ускорить заключительную стадию работы, – я просто не сумела отказать им.
– Знаю, ведь это все происходило у меня на глазах.
– Большая часть, но далеко не все. Яростнее всего я спорила сама с собой. Ну, как бы там ни было, в конце концов я позволила себя уломать. Знаешь, труднее всего оказалось оставить на время тебя в БЛА и переехать сюда, чтобы работать в организованной для отца лаборатории. Тэк – очень страшная вещь, и если я смогу помочь его уничтожить – ради этого стоит многим пожертвовать.
– Насколько близка к готовности его антитэк-система?
– Мы сделали почти все. Теперь уже скоро.
– Пора, пожалуй, кончать разговор, Бет, – неохотно сказал Джейк. – Не самое удачное у нас выходит Рождество.
– Ничего, мы свое возьмем потом, – пообещала она.
Почти целую минуту Джейк сидел в кабинке и смотрел на погасший экран.
Идущий по второму кругу Санта-Клаус хотел было снова предложить ему кружку эгнога, но передумал.
По всему Барсетширу густо, бесшумно падал снег. К утру он завалил болота, окружавшие тюрьму максимальной охраны № 22 слоем в фут, а то и больше; резкий, порывистый ветер завывал в высоких неокаменных стенах.
Силовое поле одного из ограждений, отделявших лазарет от остальных зданий тюрьмы, слегка барахлило; резкие, хрипловатые звуки далеко разносились в серенькой рассветной мгле.
В гладкой блестящей стене лазарета с шипением распахнулась дверь, и наружу выехали на колесах три приземистых робота. Они направились к ближайшему генератору силового поля и начали что-то в нем ремонтировать.
В серой комнате осталась всего одна человеческая фигура – стройная темноволосая женщина лет сорока в медицинской форме. Обеими руками сжимая кружку эрзац-кофе, она стояла рядом с высоким узким окном.
Еще раз отхлебнув из кружки, она бросила взгляд на парящие в воздухе часы.
Кивнув какой-то своей мысли, женщина допила кофе и выбросила пустую пластиковую кружку в мусорный ящик. Еще раз проверив время, она пересекла комнату и вышла в коридор.
Мимо проходила белая эмалированная медицинская сестра. В руках она несла желтый поднос с двумя порциями каких-то лекарств.
Худощавая женщина поравнялась с сестрой и одобрительно похлопала ее по боку.
– Хорошо работаешь, Софи, держись и дальше так.
– Спасибо, доктор Думлер, мадам.
Пройдя коридор, медсестра по пандусу поднялась на второй этаж тюремной больницы и остановилась у двери с табличкой 302. Сканер, стоящий как раз над номером камеры, тщательно ее оглядел.
– Личный код? – последовал вопрос.
– 30/203/083.
Дверь бесшумно скользнула в сторону.
– А, Софи.
Беннет Сэндз сидел в мягком кресле, рядом со своей кроватью.
– Как всегда – очень рад вас видеть.
– Спасибо, мистер Сэндз.
Сейчас Сэндз выглядел хуже, чем год назад, он совсем исхудал. Под глазами лежали глубокие темные тени. Одной руки не было.
– Благодаря вам эта дыра становится почти сносной.
Он взял с подноса одну из маленьких чашечек и выпил налитую в нее бледно-голубую жидкость.
– Уф-ф. Никак не могу привыкнуть ко вкусу этой гадости.
– Простите, мистер Сэндз, сэр.
Пока Сэндз пил ярко-оранжевое зелье из второй чашечки, сестра на какие-то секунды нагнулась к нему ближе.
– Бушон убит. Будьте наготове.
Ее голос был едва слышен.
Теперь паразитный диск, который доктор Думлер прикрепила к боку Софи, дезинтегрировался. Он превратился в тончайшую пыль, которая скоро совсем развеется.
После того как медсестра-робот покинула камеру, Сэндз поднес к лицу свою единственную руку. Прикрыв на несколько секунд рот, он позволил себе удовлетворенно улыбнуться никому не видимой улыбкой.
Глава 4
Глава 5
– Но теперь, когда ты снова с ним работаешь, эти подозрения возникают реже?
– После тех событий в Мексике... нет, я не могу снова полностью ему доверять, – ответила Бет. – Но когда все, какие только возможно, правительственные организации начали давить на меня, уговаривать помочь ему, чтобы ускорить заключительную стадию работы, – я просто не сумела отказать им.
– Знаю, ведь это все происходило у меня на глазах.
– Большая часть, но далеко не все. Яростнее всего я спорила сама с собой. Ну, как бы там ни было, в конце концов я позволила себя уломать. Знаешь, труднее всего оказалось оставить на время тебя в БЛА и переехать сюда, чтобы работать в организованной для отца лаборатории. Тэк – очень страшная вещь, и если я смогу помочь его уничтожить – ради этого стоит многим пожертвовать.
– Насколько близка к готовности его антитэк-система?
– Мы сделали почти все. Теперь уже скоро.
– Пора, пожалуй, кончать разговор, Бет, – неохотно сказал Джейк. – Не самое удачное у нас выходит Рождество.
– Ничего, мы свое возьмем потом, – пообещала она.
Почти целую минуту Джейк сидел в кабинке и смотрел на погасший экран.
Идущий по второму кругу Санта-Клаус хотел было снова предложить ему кружку эгнога, но передумал.
* * *
А вот в Англии зима была настоящей.По всему Барсетширу густо, бесшумно падал снег. К утру он завалил болота, окружавшие тюрьму максимальной охраны № 22 слоем в фут, а то и больше; резкий, порывистый ветер завывал в высоких неокаменных стенах.
Силовое поле одного из ограждений, отделявших лазарет от остальных зданий тюрьмы, слегка барахлило; резкие, хрипловатые звуки далеко разносились в серенькой рассветной мгле.
В гладкой блестящей стене лазарета с шипением распахнулась дверь, и наружу выехали на колесах три приземистых робота. Они направились к ближайшему генератору силового поля и начали что-то в нем ремонтировать.
В серой комнате осталась всего одна человеческая фигура – стройная темноволосая женщина лет сорока в медицинской форме. Обеими руками сжимая кружку эрзац-кофе, она стояла рядом с высоким узким окном.
Еще раз отхлебнув из кружки, она бросила взгляд на парящие в воздухе часы.
Кивнув какой-то своей мысли, женщина допила кофе и выбросила пустую пластиковую кружку в мусорный ящик. Еще раз проверив время, она пересекла комнату и вышла в коридор.
Мимо проходила белая эмалированная медицинская сестра. В руках она несла желтый поднос с двумя порциями каких-то лекарств.
Худощавая женщина поравнялась с сестрой и одобрительно похлопала ее по боку.
– Хорошо работаешь, Софи, держись и дальше так.
– Спасибо, доктор Думлер, мадам.
Пройдя коридор, медсестра по пандусу поднялась на второй этаж тюремной больницы и остановилась у двери с табличкой 302. Сканер, стоящий как раз над номером камеры, тщательно ее оглядел.
– Личный код? – последовал вопрос.
– 30/203/083.
Дверь бесшумно скользнула в сторону.
– А, Софи.
Беннет Сэндз сидел в мягком кресле, рядом со своей кроватью.
– Как всегда – очень рад вас видеть.
– Спасибо, мистер Сэндз.
Сейчас Сэндз выглядел хуже, чем год назад, он совсем исхудал. Под глазами лежали глубокие темные тени. Одной руки не было.
– Благодаря вам эта дыра становится почти сносной.
Он взял с подноса одну из маленьких чашечек и выпил налитую в нее бледно-голубую жидкость.
– Уф-ф. Никак не могу привыкнуть ко вкусу этой гадости.
– Простите, мистер Сэндз, сэр.
Пока Сэндз пил ярко-оранжевое зелье из второй чашечки, сестра на какие-то секунды нагнулась к нему ближе.
– Бушон убит. Будьте наготове.
Ее голос был едва слышен.
Теперь паразитный диск, который доктор Думлер прикрепила к боку Софи, дезинтегрировался. Он превратился в тончайшую пыль, которая скоро совсем развеется.
После того как медсестра-робот покинула камеру, Сэндз поднес к лицу свою единственную руку. Прикрыв на несколько секунд рот, он позволил себе удовлетворенно улыбнуться никому не видимой улыбкой.
Глава 4
Развалившись в кресле и потягивая эгног из большой кружки, Гомес изучал желтый листок факсограммы.
– Ну, как там Бет? – спросил он, подняв глаза на появившегося в дверях двухместной каюты Джейка.
– Все в порядке, как и полагается.
Издав недовольный вздох, Джейк уселся напротив партнера.
– Где это ты выпивкой разжился?
– Да тут всем предлагал робот, одетый Санта-Клаусом. Даже белая борода – весьма празднично.
Гомес помахал в воздухе листком.
– Бэском шлет нам кое-какие сведения про двух хмырей, которые собирались тебя уделать. Попробуешь угадать?
– Ну... подумаю. Наемные бандиты с во-от таким послужным списком. Кто платил им – не знают.
– Бинго.
Гомес небрежно уронил факсограмму на стоявший рядом столик.
– Ты пропустил только один момент – у них обоих были прежде кое-какие контакты с тэк-дилерами.
– Ясно. Собственно, я так и думал, что в этом дельце где-нибудь да выплывет тэк.
– А пока ты любезничал с Бет, – сказал Гомес, – я перечитал все материалы по Неизвестному Солдату, которыми в изобилии снабдило нас агентство.
– Весьма похвально. И как, есть идеи?
– Es posible[14]. Из девяти известных жертв трое, включая Жозефа Бушона, были на момент смерти так или иначе причастны к борьбе с тэком.
– Но в то же самое время они имели какое-то отношение к бразильским войнам.
– Si, этот момент тоже присутствует.
Гомес сделал паузу, чтобы со смаком отпить из своей кружки.
– Парень, которому повезло стать четвертой жертвой, – полковник Х. Т. Рейсберсон, убитый в Вашингтоне, округ Колумбия, в конце прошлого октября, – обучал спецвойска боевым действиям в джунглях еще для первой бразильской войны. Только дело тут в том, Джейк, что этот hombre превратился в весьма красноречивого критика бразильских, да и вообще войн, начал организовывать всякие там движения за мир – ну и армия послала его пастись на травку. К тому моменту, как полковника замочили, он руководил исследовательским антитэк-центром в окрестностях Балтимора. Кстати, двоих из его лучших работников перевели в Беркли, на помощь Киттриджу.
– И снова связь с отцом Бет, – задумчиво сказал Джейк. – Жозеф Бушон и его жена тоже были знакомы с профессором и Бет.
Гомес сделал большой глоток.
– Шестой жертвой оказался доктор Франсиско Торрес, которого исполосовали в Мадриде в середине ноября, – продолжал он. – Конечно, доктор Торрес работал в полевом госпитале Объединенных Наций во время второй войны – так ведь это еще не делает его военным преступником.
– Для тебя не делает, а какой-нибудь псих может глядеть на вещи совсем иначе.
– Verdad[15]. Но этот Торрес еще с 2116-го руководил целой системой реабилитационных центров для желающих бросить тэк. И не кто иной, как Беннет Сэндз, оплачивал шестьдесят процентов расходов на эти центры из весьма впечатляющих сумм, которые наваривали ему его вполне законные компании, рассеянные по всей Европе. Оплачивал, значит, пока его не засадили в тюрьму.
– Сэндз... Киттридж... – медленно сказал Джейк. – О'кей, а были в этих убийствах какие-нибудь неувязки? Какие-нибудь детали, не совсем согласующиеся с почерком Неизвестного Солдата?
– Текст записки, приложенной к трупу полковника Рейсберсона, был таким же, как и в других случаях. Ты знаешь, конечно, что полиция до сих пор так и не обнародовала его, но...
– Но мы узнали этот текст, так что это может сделать и кто-нибудь другой.
– Именно к этому я и клоню, amigo. Записку, найденную при Рейсберсоне, писал не тот же самый человек, что и остальные. Подожди, я скажу поточнее. Остальные записки выглядели так, словно их писало какое-то механическое устройство – робот, андроид или машина-секретарь. Все они были лишены характерных признаков человеческого почерка.
– Наверное, подражатель не знал этого, когда убивал полковника.
– Si, но узнал, прежде чем убить Торреса. Если, конечно, именно он его убил.
– О'кей, предположим, что три из этих чертовых убийств не имеют никакого отношения к нашему Неизвестному Солдату, – сказал Джейк. – Если это действительно так, мы столкнулись с чем-то значительно более сложным, чем убийство Бушона, которое некто попытался замаскировать.
– А за всей этой сложностью, – согласился Гомес, – скорее всего маячат фигуры тэк-лордов.
– Прошлое отеля «Лувр», мсье, весьма славно и примечательно.
Робот опустил три чемодана на подставку.
– Снабженный сейчас всеми современными удобствами, он ведет свою историю с двенадцатого века. Прежде чем превратиться в первоклассный отель, «Лувр» был...
– Мы все это знаем.
Гомес подошел к широкому окну. Над искусственной копией сада Тюильри низко плыли хмурые вечерние облака.
– Oui[16], это великолепное здание было когда-то знаменитым музеем, – продолжал робот. Он двигался по номеру, поворачивая какие-то выключатели и нажимая кнопки. – Но затем пришла ужасная паника 2093 года, и нашему уважаемому правительству пришлось, увы, распродать все содержавшиеся в нем сокровища искусства, а само здание превратить в этот...
– Мы все это знаем.
Гомес отвернулся от окна.
Среди всего прочего робот включил телеэкран, целиком занимавший одну из стен номера. Сейчас на экране беззвучно спорили друг с другом три человека, сидящие на неудобных стульях.
– Слева не кто иной, как профессор Джоель Фридон, – заметил Джейк. – Главный гуру борьбы за легализацию тэка.
Кивком он указал на тощего человека с длинными тусклыми волосами.
– Si, я тоже узнал его.
Гомес повернулся к стоящему без дела роботу.
– Включите громкость, а потом можете идти.
– Хорошо. Adieu[17].
– "...Что тэк вообще безопасен, – говорил Фридон. – Дело в том, что тэк – это просто безвредное средство, освобождающее фантазию, успокаивающее психику, истерзанную муками нашего, называемого почему-то цивилизованным, образа...
– Ложь не становится правдой от частого повторения, мистер Фридон, – прервала его сидящая напротив плотная женщина. – Вы не хуже меня знаете, что тэк аддиктивен в крайне опасной степени. Что в очень большом проценте случаев он ведет к тяжелым, необратимым изменениям мозга. Частота эпилептических припадков у аддиктов тэка растет с вызывающей тревогу...
– Фантазии и бабушкины сказки, – отмел ее возражения профессор. – Нет ровно никаких заслуживающих доверия научных данных, которые...
– Возможно, – вступил в разговор сидящий посередине нервический молодой человек, – если мы вернемся хоть к какому-то подобию связной и разумной дискуссии, то сумеем...
– Этот человек не способен сказать ничего связного, тем более разумного.
– Если доктор Лэнс даст себе труд просто послушать то, что я говорю, послушать всем своим сердцем и своим – как считается – блестящим умом, возможно, она услышит нечто новое для себя и разумное. Возможно, она поймет наконец, что ее слова – бездумное повторение изжеванной пропаганды Международного агентства по контролю за наркотиками, а не..."
Неожиданно экран потух, а вслед за тем на нем появилась сцена пожара и всеобщего смятения.
«Специальный выпуск новостей, – объявил возбужденный голос. – Несколько минут тому назад на центральном лондонском аэробусном вокзале был убит видный делец британского тэк-бизнеса. Власти отказались сообщить его имя. Кроме тэк-босса, были убиты также пятеро случайных прохожих. Еще пятнадцать человек... нет, нам только что сообщили – их уже семнадцать – получили серьезные повреждения. По мнению полиции, был использован камикадзе. Как вам, вероятно, известно, камикадзе – это андроид, набитый взрывчаткой, Когда камикадзе вступает в физический контакт с намеченной ему жертвой, происходит страшный взрыв. В сегодняшнем трагическом...»
Гомес выключил экран.
– И как это тэк-лордам не надоест раз за разом повторять свои верные, испытанные трюки? – философски вопросил он.
– Да, а перебить десяток-другой прохожих они и вообще за грех не считают.
Гомес окинул взглядом гостиную.
– Нужно, пожалуй, ополоснуться и переодеться, прежде чем идти к клиентке, – заявил он. – А ты без меня не открывай дверь никаким взрывающимся андроидам.
Снежинки мелькали за окнами главного библиотечного зала Бантеровской академии.
Пригнувшись к чернокожему юноше, сидевшему рядом с ним за неодеревянным читальным столом, Дэн Кардиган прошептал:
– А что бы сделал ты, Йонсен?
– Я бы просто подождал, старик. Сидел бы, не дергаясь, и ждал.
– Но ведь она пропала.
– Это ты считаешь, что она пропала, – сказал Роб Йонсен, продолжая делать вид, что внимательно смотрит на учебный экран.
– Ее нет, и никто не знает, где она.
– Просто ты втюрился в нее, и это затуманивает тебе мозги.
– Послушай, я ведь рассказывал тебе про ее отца И про то, как...
– У многих девиц отцы – жулики.
– Хм-хм.
К их столу подкатился серый робот-смотритель.
– Тише, пожалуйста, джентльмены.
Робот неодобрительно покачал металлической головой.
– А как моя просьба? – с надеждой спросил Дэн.
– Ваша просьба рассматривается, мистер Кардиган.
– Я хотел позвонить своему отцу. Позвонить сегодня утром.
– Ваш отец находится в Америке, – наставительно сказал робот. – Организация дальней связи требует много времени.
– Ничего подобного.
– В Бантеровской академии организация дальней связи требует много времени, – поправился надзиратель. – А теперь, джентльмены, я хотел бы попросить вас воздержаться от дальнейших бесед.
Как только робот вернулся на свое место в середину большого зала, Дэн нагнулся и прошептал:
– Мой отец мог бы помочь.
– Из Соединенных Штатов, старик?
– Он сыщик.
– Да, Кардиган, я знаю. Ты мне об этом все уши прожужжал. В твоем описании он – нечто вроде помеси Шерлока Холмса с Секстоном Блейком.
– Жаль только, я не совсем уверен – найдется ли у него время, чтобы помочь мне в этом деле.
– Отцы, особенно отцы, засовывающие детишек в цитадели высокой учености, подобные этой, чаще всего не имеют времени даже просто позвонить своим чадам.
– Да нет, он не засовывал меня в Бантер. Это все мать придумала.
– А ведь твоя мать сейчас в Англии, верно?
– Да, в Лондоне.
– Тогда, может, ты лучше позвонишь ей?
– Нет, я не могу. – Дэн немного помолчал. – Она была раньше... ну, отец Нэнси – ее хороший знакомый.
– Так это еще лучше, старик.
– Нет, не лучше... ну, я не могу тебе объяснить. Только если я хочу узнать, что случилось с Нэнси, мне потребуется помощь отца. – В голосе Дэна появилась решительность. – Или я найду ее сам.
Йонсен посмотрел на него с состраданием.
– Не думаю, старик, что детективные способности передаются по наследству. Из того, что твой отец – сыщик, совсем не...
– Мистер Кардиган.
Рядом с ними опять стоял робот.
– Извините, мы больше не будем разговаривать.
– Меня послали за вами. Вам звонят по видеофону.
– Наконец-то.
Дэн встал.
– Из Большого Лос-Анджелеса?
– Нет, из Парижа.
– Привет, сынок. Мы с Гомесом только что прилетели в Париж, для работы по новому делу, и мне захотелось узнать, как ты там живешь.
– Хорошо, что ты позвонил.
Дэн, худенький мальчик пятнадцати лет, чуть повыше и чуть потемнее волосами, чем отец, выглядел расстроенным и озабоченным.
– Я все пытался связаться с тобой.
– Что-нибудь случилось?
– Не со мной. Я хочу сказать, папа, что это не имеет никакого отношения к тому, что я живу в этой дурацкой школе.
– Мне казалось, что тебе понравилось в Бантере.
– Нет, я просто говорил тебе, что эта говенная яма будет получше той говенной ямы, в которую меня засунули дома, в БЛА. Ты послушай меня немного не перебивая, хорошо?
– Валяй.
Джейк нагнулся к экрану.
– Помнишь, я говорил тебе, что тут рядом живет Нэнси Сэндз?
– Конечно. Ты что, продолжаешь с ней встречаться?
– О'кей, я отлично слышу в твоем голосе неодобрение. Мне прекрасно известно, что ее отец – мошенник. Но Нэнси совсем другая.
– Будем надеяться.
– Папа, Нэнси исчезла.
– Расскажи-ка поподробнее.
– Последние пять-шесть дней она вела себя... ну, знаешь, немного странно. У женщин такое бывает – настроение там, или еще что, я это знаю, но тут совсем другое дело. Она была очень нервной и подавленной. Я бы сказал – несчастной.
– Почему?
– Она не захотела мне рассказать, но намекнула, что происходит нечто ужасное.
– Связанное с ее отцом?
– Да, я так думаю.
– Ему будут приделывать новую руку. Может быть, она просто...
– Нет. На прошлой неделе она говорила мне, что знает – здесь условия для такой операции, может быть, лучшие в мире.
– О'кей. Когда Нэнси пропала? И ты совершенно уверен, что она именно пропала?
– Ее нет уже больше суток и – да, я абсолютно уверен, – ответил Дэн. – Понимаешь, сегодня утром один из этих говнюков вломился прямо в школу, чтобы спросить у меня – не знаю ли я, где она сейчас.
– И какой же это говнюк?
– Да этот, мистер Мак-Кей. – Дэн сделал нетерпеливое движение рукой. – Который был деловым партнером Беннета. С тех пор как Нэнси прилетела сюда, в Англию, она жила с Мак-Кеем и его дурищей женой. В их здоровенном уродливом особняке. Отсюда миль десять.
– В полицию он обращался?
– Нет, сперва они хотят попробовать найти ее самостоятельно.
– А Нэнси не намекала тебе, что собирается куда-нибудь сбежать?
– Ну, не то чтобы...
– А все-таки.
– Понимаешь, она все говорила о друзьях, которые у нее есть в Лондоне.
– Что думает про это Мак-Кей?
– Он считает, что это я по каким-то своим причинам подбил Нэнси сбежать из дома.
– Он не боится, что ее похитили или произошел несчастный случай?
– Я его спрашивал, говорит – они уверены, что Нэнси сбежала по своей воле.
– Тогда, возможно, она оставила что-нибудь вроде записки?
– Он говорил, что не оставляла.
– Ну, ему и соврать ничего не стоит.
– Да, для таких говнюков – дело обычное, – согласился Дэн. – Папа, а не мог бы ты приехать сюда и помочь ее найти?
– Нет, мы только что прилетели в Париж. Мне обязательно нужно поработать здесь по крайней мере несколько дней.
– Но ведь с Нэнси могло что-то случиться. Даже если она и вправду убежала, все равно...
– Дэн, я свяжусь с одним лондонским детективным агентством, которое сотрудничает с «Космосом», – пообещал Джейк. – Они пошлют на расследование оперативника, а то и двоих. О'кей?
– Наверное, да. Но ведь было бы гораздо лучше, если бы ты приехал сам, правда?
– Это хорошие сыщики, и они знают Англию гораздо лучше, чем я. У тебя есть снимок Нэнси?
– Сколько угодно.
– Я скажу им, чтобы они взяли у тебя несколько снимков.
– А может, для верности мне самому сходить в полицию?
Джейк покачал головой.
– Вот с этим погоди.
– Понимаешь, мне очень хочется что-то делать, а не сидеть вот просто так.
– Подготовь подробное изложение всего, что ты знаешь в связи с ее исчезновением. Один из сыщиков зайдет к тебе. Эти материалы им пригодятся.
– Мне хотелось бы сделать что-нибудь более существенное. – Дэн помолчал. – А когда, самое раннее, ты сможешь сюда приехать?
– Скорее всего, дня через два или три. Но если будет крайняя необходимость, я прилечу немедленно.
– Так это и есть крайняя необходимость.
– Я понимаю, Дэн, что ты так считаешь, однако босс, боюсь, с тобой не согласится, – сказал Джейк. – Кроме того, вполне возможно, что она вернется домой сама. Беглецы, как показывает практика, довольно часто так делают.
– Нет, Нэнси не вернется.
– Почему ты так думаешь?
– Ты не видел ее эти дни – как она вела себя, как выглядела.
– Ладно, держись, а я прилечу к тебе, как только смогу.
Джейк дал Дэну номер своего видеофона в отеле.
– Звони, если узнаешь что-нибудь новое.
– Все-таки мне очень хочется, чтобы ты занялся этим сам. О'кей. Пока, папа.
– Счастливо, Дэн.
Через несколько минут, когда в гостиной появился сверкающий чистотой Гомес, Джейк все еще задумчиво сидел перед аппаратом.
– Ну, как там Бет? – спросил он, подняв глаза на появившегося в дверях двухместной каюты Джейка.
– Все в порядке, как и полагается.
Издав недовольный вздох, Джейк уселся напротив партнера.
– Где это ты выпивкой разжился?
– Да тут всем предлагал робот, одетый Санта-Клаусом. Даже белая борода – весьма празднично.
Гомес помахал в воздухе листком.
– Бэском шлет нам кое-какие сведения про двух хмырей, которые собирались тебя уделать. Попробуешь угадать?
– Ну... подумаю. Наемные бандиты с во-от таким послужным списком. Кто платил им – не знают.
– Бинго.
Гомес небрежно уронил факсограмму на стоявший рядом столик.
– Ты пропустил только один момент – у них обоих были прежде кое-какие контакты с тэк-дилерами.
– Ясно. Собственно, я так и думал, что в этом дельце где-нибудь да выплывет тэк.
– А пока ты любезничал с Бет, – сказал Гомес, – я перечитал все материалы по Неизвестному Солдату, которыми в изобилии снабдило нас агентство.
– Весьма похвально. И как, есть идеи?
– Es posible[14]. Из девяти известных жертв трое, включая Жозефа Бушона, были на момент смерти так или иначе причастны к борьбе с тэком.
– Но в то же самое время они имели какое-то отношение к бразильским войнам.
– Si, этот момент тоже присутствует.
Гомес сделал паузу, чтобы со смаком отпить из своей кружки.
– Парень, которому повезло стать четвертой жертвой, – полковник Х. Т. Рейсберсон, убитый в Вашингтоне, округ Колумбия, в конце прошлого октября, – обучал спецвойска боевым действиям в джунглях еще для первой бразильской войны. Только дело тут в том, Джейк, что этот hombre превратился в весьма красноречивого критика бразильских, да и вообще войн, начал организовывать всякие там движения за мир – ну и армия послала его пастись на травку. К тому моменту, как полковника замочили, он руководил исследовательским антитэк-центром в окрестностях Балтимора. Кстати, двоих из его лучших работников перевели в Беркли, на помощь Киттриджу.
– И снова связь с отцом Бет, – задумчиво сказал Джейк. – Жозеф Бушон и его жена тоже были знакомы с профессором и Бет.
Гомес сделал большой глоток.
– Шестой жертвой оказался доктор Франсиско Торрес, которого исполосовали в Мадриде в середине ноября, – продолжал он. – Конечно, доктор Торрес работал в полевом госпитале Объединенных Наций во время второй войны – так ведь это еще не делает его военным преступником.
– Для тебя не делает, а какой-нибудь псих может глядеть на вещи совсем иначе.
– Verdad[15]. Но этот Торрес еще с 2116-го руководил целой системой реабилитационных центров для желающих бросить тэк. И не кто иной, как Беннет Сэндз, оплачивал шестьдесят процентов расходов на эти центры из весьма впечатляющих сумм, которые наваривали ему его вполне законные компании, рассеянные по всей Европе. Оплачивал, значит, пока его не засадили в тюрьму.
– Сэндз... Киттридж... – медленно сказал Джейк. – О'кей, а были в этих убийствах какие-нибудь неувязки? Какие-нибудь детали, не совсем согласующиеся с почерком Неизвестного Солдата?
– Текст записки, приложенной к трупу полковника Рейсберсона, был таким же, как и в других случаях. Ты знаешь, конечно, что полиция до сих пор так и не обнародовала его, но...
– Но мы узнали этот текст, так что это может сделать и кто-нибудь другой.
– Именно к этому я и клоню, amigo. Записку, найденную при Рейсберсоне, писал не тот же самый человек, что и остальные. Подожди, я скажу поточнее. Остальные записки выглядели так, словно их писало какое-то механическое устройство – робот, андроид или машина-секретарь. Все они были лишены характерных признаков человеческого почерка.
– Наверное, подражатель не знал этого, когда убивал полковника.
– Si, но узнал, прежде чем убить Торреса. Если, конечно, именно он его убил.
– О'кей, предположим, что три из этих чертовых убийств не имеют никакого отношения к нашему Неизвестному Солдату, – сказал Джейк. – Если это действительно так, мы столкнулись с чем-то значительно более сложным, чем убийство Бушона, которое некто попытался замаскировать.
– А за всей этой сложностью, – согласился Гомес, – скорее всего маячат фигуры тэк-лордов.
* * *
Отполированный до блеска носильщик отнес их вещи в номер на второй этаж.– Прошлое отеля «Лувр», мсье, весьма славно и примечательно.
Робот опустил три чемодана на подставку.
– Снабженный сейчас всеми современными удобствами, он ведет свою историю с двенадцатого века. Прежде чем превратиться в первоклассный отель, «Лувр» был...
– Мы все это знаем.
Гомес подошел к широкому окну. Над искусственной копией сада Тюильри низко плыли хмурые вечерние облака.
– Oui[16], это великолепное здание было когда-то знаменитым музеем, – продолжал робот. Он двигался по номеру, поворачивая какие-то выключатели и нажимая кнопки. – Но затем пришла ужасная паника 2093 года, и нашему уважаемому правительству пришлось, увы, распродать все содержавшиеся в нем сокровища искусства, а само здание превратить в этот...
– Мы все это знаем.
Гомес отвернулся от окна.
Среди всего прочего робот включил телеэкран, целиком занимавший одну из стен номера. Сейчас на экране беззвучно спорили друг с другом три человека, сидящие на неудобных стульях.
– Слева не кто иной, как профессор Джоель Фридон, – заметил Джейк. – Главный гуру борьбы за легализацию тэка.
Кивком он указал на тощего человека с длинными тусклыми волосами.
– Si, я тоже узнал его.
Гомес повернулся к стоящему без дела роботу.
– Включите громкость, а потом можете идти.
– Хорошо. Adieu[17].
– "...Что тэк вообще безопасен, – говорил Фридон. – Дело в том, что тэк – это просто безвредное средство, освобождающее фантазию, успокаивающее психику, истерзанную муками нашего, называемого почему-то цивилизованным, образа...
– Ложь не становится правдой от частого повторения, мистер Фридон, – прервала его сидящая напротив плотная женщина. – Вы не хуже меня знаете, что тэк аддиктивен в крайне опасной степени. Что в очень большом проценте случаев он ведет к тяжелым, необратимым изменениям мозга. Частота эпилептических припадков у аддиктов тэка растет с вызывающей тревогу...
– Фантазии и бабушкины сказки, – отмел ее возражения профессор. – Нет ровно никаких заслуживающих доверия научных данных, которые...
– Возможно, – вступил в разговор сидящий посередине нервический молодой человек, – если мы вернемся хоть к какому-то подобию связной и разумной дискуссии, то сумеем...
– Этот человек не способен сказать ничего связного, тем более разумного.
– Если доктор Лэнс даст себе труд просто послушать то, что я говорю, послушать всем своим сердцем и своим – как считается – блестящим умом, возможно, она услышит нечто новое для себя и разумное. Возможно, она поймет наконец, что ее слова – бездумное повторение изжеванной пропаганды Международного агентства по контролю за наркотиками, а не..."
Неожиданно экран потух, а вслед за тем на нем появилась сцена пожара и всеобщего смятения.
«Специальный выпуск новостей, – объявил возбужденный голос. – Несколько минут тому назад на центральном лондонском аэробусном вокзале был убит видный делец британского тэк-бизнеса. Власти отказались сообщить его имя. Кроме тэк-босса, были убиты также пятеро случайных прохожих. Еще пятнадцать человек... нет, нам только что сообщили – их уже семнадцать – получили серьезные повреждения. По мнению полиции, был использован камикадзе. Как вам, вероятно, известно, камикадзе – это андроид, набитый взрывчаткой, Когда камикадзе вступает в физический контакт с намеченной ему жертвой, происходит страшный взрыв. В сегодняшнем трагическом...»
Гомес выключил экран.
– И как это тэк-лордам не надоест раз за разом повторять свои верные, испытанные трюки? – философски вопросил он.
– Да, а перебить десяток-другой прохожих они и вообще за грех не считают.
Гомес окинул взглядом гостиную.
– Нужно, пожалуй, ополоснуться и переодеться, прежде чем идти к клиентке, – заявил он. – А ты без меня не открывай дверь никаким взрывающимся андроидам.
* * *
На Барсетшир продолжал падать снег.Снежинки мелькали за окнами главного библиотечного зала Бантеровской академии.
Пригнувшись к чернокожему юноше, сидевшему рядом с ним за неодеревянным читальным столом, Дэн Кардиган прошептал:
– А что бы сделал ты, Йонсен?
– Я бы просто подождал, старик. Сидел бы, не дергаясь, и ждал.
– Но ведь она пропала.
– Это ты считаешь, что она пропала, – сказал Роб Йонсен, продолжая делать вид, что внимательно смотрит на учебный экран.
– Ее нет, и никто не знает, где она.
– Просто ты втюрился в нее, и это затуманивает тебе мозги.
– Послушай, я ведь рассказывал тебе про ее отца И про то, как...
– У многих девиц отцы – жулики.
– Хм-хм.
К их столу подкатился серый робот-смотритель.
– Тише, пожалуйста, джентльмены.
Робот неодобрительно покачал металлической головой.
– А как моя просьба? – с надеждой спросил Дэн.
– Ваша просьба рассматривается, мистер Кардиган.
– Я хотел позвонить своему отцу. Позвонить сегодня утром.
– Ваш отец находится в Америке, – наставительно сказал робот. – Организация дальней связи требует много времени.
– Ничего подобного.
– В Бантеровской академии организация дальней связи требует много времени, – поправился надзиратель. – А теперь, джентльмены, я хотел бы попросить вас воздержаться от дальнейших бесед.
Как только робот вернулся на свое место в середину большого зала, Дэн нагнулся и прошептал:
– Мой отец мог бы помочь.
– Из Соединенных Штатов, старик?
– Он сыщик.
– Да, Кардиган, я знаю. Ты мне об этом все уши прожужжал. В твоем описании он – нечто вроде помеси Шерлока Холмса с Секстоном Блейком.
– Жаль только, я не совсем уверен – найдется ли у него время, чтобы помочь мне в этом деле.
– Отцы, особенно отцы, засовывающие детишек в цитадели высокой учености, подобные этой, чаще всего не имеют времени даже просто позвонить своим чадам.
– Да нет, он не засовывал меня в Бантер. Это все мать придумала.
– А ведь твоя мать сейчас в Англии, верно?
– Да, в Лондоне.
– Тогда, может, ты лучше позвонишь ей?
– Нет, я не могу. – Дэн немного помолчал. – Она была раньше... ну, отец Нэнси – ее хороший знакомый.
– Так это еще лучше, старик.
– Нет, не лучше... ну, я не могу тебе объяснить. Только если я хочу узнать, что случилось с Нэнси, мне потребуется помощь отца. – В голосе Дэна появилась решительность. – Или я найду ее сам.
Йонсен посмотрел на него с состраданием.
– Не думаю, старик, что детективные способности передаются по наследству. Из того, что твой отец – сыщик, совсем не...
– Мистер Кардиган.
Рядом с ними опять стоял робот.
– Извините, мы больше не будем разговаривать.
– Меня послали за вами. Вам звонят по видеофону.
– Наконец-то.
Дэн встал.
– Из Большого Лос-Анджелеса?
– Нет, из Парижа.
* * *
Пока Гомес очищал свое бренное тело ультразвуковым душем в ванной комнате, Джейк расположился в гостиной возле видеофона. Он заказал разговор с общежитием Бантеровской академии в Барсетшире, Великобритания. Для этого ему пришлось предварительно поспорить с тремя роботами, одним андроидом и еще каким-то типом, возможно – настоящим человеком, а потом дважды повысить голос, прежде чем лицо Дэна появилось на экране.– Привет, сынок. Мы с Гомесом только что прилетели в Париж, для работы по новому делу, и мне захотелось узнать, как ты там живешь.
– Хорошо, что ты позвонил.
Дэн, худенький мальчик пятнадцати лет, чуть повыше и чуть потемнее волосами, чем отец, выглядел расстроенным и озабоченным.
– Я все пытался связаться с тобой.
– Что-нибудь случилось?
– Не со мной. Я хочу сказать, папа, что это не имеет никакого отношения к тому, что я живу в этой дурацкой школе.
– Мне казалось, что тебе понравилось в Бантере.
– Нет, я просто говорил тебе, что эта говенная яма будет получше той говенной ямы, в которую меня засунули дома, в БЛА. Ты послушай меня немного не перебивая, хорошо?
– Валяй.
Джейк нагнулся к экрану.
– Помнишь, я говорил тебе, что тут рядом живет Нэнси Сэндз?
– Конечно. Ты что, продолжаешь с ней встречаться?
– О'кей, я отлично слышу в твоем голосе неодобрение. Мне прекрасно известно, что ее отец – мошенник. Но Нэнси совсем другая.
– Будем надеяться.
– Папа, Нэнси исчезла.
– Расскажи-ка поподробнее.
– Последние пять-шесть дней она вела себя... ну, знаешь, немного странно. У женщин такое бывает – настроение там, или еще что, я это знаю, но тут совсем другое дело. Она была очень нервной и подавленной. Я бы сказал – несчастной.
– Почему?
– Она не захотела мне рассказать, но намекнула, что происходит нечто ужасное.
– Связанное с ее отцом?
– Да, я так думаю.
– Ему будут приделывать новую руку. Может быть, она просто...
– Нет. На прошлой неделе она говорила мне, что знает – здесь условия для такой операции, может быть, лучшие в мире.
– О'кей. Когда Нэнси пропала? И ты совершенно уверен, что она именно пропала?
– Ее нет уже больше суток и – да, я абсолютно уверен, – ответил Дэн. – Понимаешь, сегодня утром один из этих говнюков вломился прямо в школу, чтобы спросить у меня – не знаю ли я, где она сейчас.
– И какой же это говнюк?
– Да этот, мистер Мак-Кей. – Дэн сделал нетерпеливое движение рукой. – Который был деловым партнером Беннета. С тех пор как Нэнси прилетела сюда, в Англию, она жила с Мак-Кеем и его дурищей женой. В их здоровенном уродливом особняке. Отсюда миль десять.
– В полицию он обращался?
– Нет, сперва они хотят попробовать найти ее самостоятельно.
– А Нэнси не намекала тебе, что собирается куда-нибудь сбежать?
– Ну, не то чтобы...
– А все-таки.
– Понимаешь, она все говорила о друзьях, которые у нее есть в Лондоне.
– Что думает про это Мак-Кей?
– Он считает, что это я по каким-то своим причинам подбил Нэнси сбежать из дома.
– Он не боится, что ее похитили или произошел несчастный случай?
– Я его спрашивал, говорит – они уверены, что Нэнси сбежала по своей воле.
– Тогда, возможно, она оставила что-нибудь вроде записки?
– Он говорил, что не оставляла.
– Ну, ему и соврать ничего не стоит.
– Да, для таких говнюков – дело обычное, – согласился Дэн. – Папа, а не мог бы ты приехать сюда и помочь ее найти?
– Нет, мы только что прилетели в Париж. Мне обязательно нужно поработать здесь по крайней мере несколько дней.
– Но ведь с Нэнси могло что-то случиться. Даже если она и вправду убежала, все равно...
– Дэн, я свяжусь с одним лондонским детективным агентством, которое сотрудничает с «Космосом», – пообещал Джейк. – Они пошлют на расследование оперативника, а то и двоих. О'кей?
– Наверное, да. Но ведь было бы гораздо лучше, если бы ты приехал сам, правда?
– Это хорошие сыщики, и они знают Англию гораздо лучше, чем я. У тебя есть снимок Нэнси?
– Сколько угодно.
– Я скажу им, чтобы они взяли у тебя несколько снимков.
– А может, для верности мне самому сходить в полицию?
Джейк покачал головой.
– Вот с этим погоди.
– Понимаешь, мне очень хочется что-то делать, а не сидеть вот просто так.
– Подготовь подробное изложение всего, что ты знаешь в связи с ее исчезновением. Один из сыщиков зайдет к тебе. Эти материалы им пригодятся.
– Мне хотелось бы сделать что-нибудь более существенное. – Дэн помолчал. – А когда, самое раннее, ты сможешь сюда приехать?
– Скорее всего, дня через два или три. Но если будет крайняя необходимость, я прилечу немедленно.
– Так это и есть крайняя необходимость.
– Я понимаю, Дэн, что ты так считаешь, однако босс, боюсь, с тобой не согласится, – сказал Джейк. – Кроме того, вполне возможно, что она вернется домой сама. Беглецы, как показывает практика, довольно часто так делают.
– Нет, Нэнси не вернется.
– Почему ты так думаешь?
– Ты не видел ее эти дни – как она вела себя, как выглядела.
– Ладно, держись, а я прилечу к тебе, как только смогу.
Джейк дал Дэну номер своего видеофона в отеле.
– Звони, если узнаешь что-нибудь новое.
– Все-таки мне очень хочется, чтобы ты занялся этим сам. О'кей. Пока, папа.
– Счастливо, Дэн.
Через несколько минут, когда в гостиной появился сверкающий чистотой Гомес, Джейк все еще задумчиво сидел перед аппаратом.
Глава 5
У основания ярко освещенного трапа стоял железный стул, а на стуле этом сидел хромированный робот. Встав, робот не без изящества поклонился, а затем левой, сверкающей рукой чуть-чуть приподнял свой черный берет.
– Джентльмены?
Голос робота звучал приветливо, однако правая его рука согнулась в локте; теперь лазган, вмонтированный в указательный палец, а заодно и парализатор, вмонтированный в большой палец, глядели в сторону посетителей:
Сделав шаг вперед, Гомес кивком головы указал на большой, цвета слоновой кости плавучий дом, слегка покачивающийся на воде ночной Сены.
– Это будет резиденция миссис Бушон, да?
– Возможно.
Словно между прочим, правый указательный палец широкоплечего робота уставился прямо в живот сыщика.
– Мы из агентства «Космос».
Джейк обогнул Гомеса и встал между ним и охранником.
– У нас назначена встреча с миссис Бушон.
Робот немного поправил берет на своей блестящей, хромированной голове.
– Возможно, джентльмены, у вас есть с собой какие-нибудь документы, удостоверяющие ваши личности?
Гомес выудил из кармана своего небесно-голубого костюма бумажник с документами.
– Красивый корабль у миссис Бушон, приятно, наверное, жить на таком.
Он протянул документы роботу.
– Oui, – согласился робот. В его груди раскрылась небольшая прямоугольная дверка, и он поднес к ней документы. Внутри замигали какие-то лампочки, послышались жужжащие и гудящие звуки.
– Все в порядке.
Повторив этот же ритуал с документами Джейка, робот отошел на шаг в сторону, снова приподнял свой черный берет и жестом указал на ведущий к плавучему дому трап.
Изнутри жилище миссис Бушон поражало роскошью убранства, изобилием причудливой резьбы по неодереву и вообще напоминало скорее виллу девятнадцатого века, чем плавучий дом века двадцать второго. И повсюду, на всех трех палубах этого жилого корабля, в деревянную резьбу были вмонтированы сотни и тысячи крохотных, как бусинки, светильников, испускавших ровный белый свет.
– Что-то вроде торта, который подавали на моей второй свадьбе, – заметил Гомес, оглядевшись по сторонам.
– Да, это весьма аляповато, я знаю.
Из одной из ближайших дверей вышла стройная блондинка лет тридцати пяти.
– Такие уж были у Жозефа вкусы. Я Мадлен Бушон.
– Джейк Кардиган. – Джейк обменялся с женщиной рукопожатием. – Мой напарник, Сид Гомес.
Его напарник Сид Гомес повел себя несколько иначе. Щелкнув каблуками и слегка поклонившись, он поцеловал протянутую ему руку.
– Счастлив познакомиться, мадам.
Вдова улыбнулась.
– Давайте поговорим в студии.
По до блеска натертой палубе она провела их в большую комнату с прозрачными стенами.
– Отсюда можно увидеть почти всю набережную Генриха Четвертого. Если, конечно, есть к тому желание.
– Великолепный вид.
Гомес присел на хрупкий деревянный стул.
Джейк сел напротив клиентки.
– Вы не верите, что вашего мужа убил Неизвестный Солдат, – начал он без околичностей.
– А... прямо к делу.
– Прилетев сюда, – продолжал Джейк, – мы успели поговорить с парижской полицией и кое с кем из представительства МАКН.
– Понятно. И все они, конечно же, говорят, что пьяного Жозефа, возвращавшегося домой с рождественской вечеринки, подстерег и убил этот сумасшедший. Верно?
Гомес кивнул.
– Они говорят, что картина убийства вполне согласуется с обычной его манерой.
– И вы считаете, что нет смысла копаться в этом деле глубоко?
– Как раз наоборот, мы приехали именно для того, чтобы провести расследование, – заверил ее Джейк. – Но давайте сперва послушаем, почему вы не можете согласиться с мнением полиции.
Мадлен Бушон встала с дивана, подошла к стеклянной стене и некоторое время задумчиво смотрела в ночь.
– Вас что, выводит из себя этот корабль, мистер Кардиган?
Джейк нахмурился.
– Да нет, корабль как корабль. Красивый.
– Куплен на деньги семьи. Семьи Жозефа. Он не мой, я только живу здесь.
Повернувшись, она посмотрела Джейку прямо в лицо.
– Возможно, вы решили, что я обычная испорченная и избалованная сучка. Это не так.
Поразмыслив с полминуты, Джейк ухмыльнулся.
– Наверное, тут и правда дело в корабле. Простите мою неотесанность.
– Мне хотелось бы сразу объяснить, что я никогда не испытывала такой уж страстной привязанности к своему мужу.
– Джентльмены?
Голос робота звучал приветливо, однако правая его рука согнулась в локте; теперь лазган, вмонтированный в указательный палец, а заодно и парализатор, вмонтированный в большой палец, глядели в сторону посетителей:
Сделав шаг вперед, Гомес кивком головы указал на большой, цвета слоновой кости плавучий дом, слегка покачивающийся на воде ночной Сены.
– Это будет резиденция миссис Бушон, да?
– Возможно.
Словно между прочим, правый указательный палец широкоплечего робота уставился прямо в живот сыщика.
– Мы из агентства «Космос».
Джейк обогнул Гомеса и встал между ним и охранником.
– У нас назначена встреча с миссис Бушон.
Робот немного поправил берет на своей блестящей, хромированной голове.
– Возможно, джентльмены, у вас есть с собой какие-нибудь документы, удостоверяющие ваши личности?
Гомес выудил из кармана своего небесно-голубого костюма бумажник с документами.
– Красивый корабль у миссис Бушон, приятно, наверное, жить на таком.
Он протянул документы роботу.
– Oui, – согласился робот. В его груди раскрылась небольшая прямоугольная дверка, и он поднес к ней документы. Внутри замигали какие-то лампочки, послышались жужжащие и гудящие звуки.
– Все в порядке.
Повторив этот же ритуал с документами Джейка, робот отошел на шаг в сторону, снова приподнял свой черный берет и жестом указал на ведущий к плавучему дому трап.
Изнутри жилище миссис Бушон поражало роскошью убранства, изобилием причудливой резьбы по неодереву и вообще напоминало скорее виллу девятнадцатого века, чем плавучий дом века двадцать второго. И повсюду, на всех трех палубах этого жилого корабля, в деревянную резьбу были вмонтированы сотни и тысячи крохотных, как бусинки, светильников, испускавших ровный белый свет.
– Что-то вроде торта, который подавали на моей второй свадьбе, – заметил Гомес, оглядевшись по сторонам.
– Да, это весьма аляповато, я знаю.
Из одной из ближайших дверей вышла стройная блондинка лет тридцати пяти.
– Такие уж были у Жозефа вкусы. Я Мадлен Бушон.
– Джейк Кардиган. – Джейк обменялся с женщиной рукопожатием. – Мой напарник, Сид Гомес.
Его напарник Сид Гомес повел себя несколько иначе. Щелкнув каблуками и слегка поклонившись, он поцеловал протянутую ему руку.
– Счастлив познакомиться, мадам.
Вдова улыбнулась.
– Давайте поговорим в студии.
По до блеска натертой палубе она провела их в большую комнату с прозрачными стенами.
– Отсюда можно увидеть почти всю набережную Генриха Четвертого. Если, конечно, есть к тому желание.
– Великолепный вид.
Гомес присел на хрупкий деревянный стул.
Джейк сел напротив клиентки.
– Вы не верите, что вашего мужа убил Неизвестный Солдат, – начал он без околичностей.
– А... прямо к делу.
– Прилетев сюда, – продолжал Джейк, – мы успели поговорить с парижской полицией и кое с кем из представительства МАКН.
– Понятно. И все они, конечно же, говорят, что пьяного Жозефа, возвращавшегося домой с рождественской вечеринки, подстерег и убил этот сумасшедший. Верно?
Гомес кивнул.
– Они говорят, что картина убийства вполне согласуется с обычной его манерой.
– И вы считаете, что нет смысла копаться в этом деле глубоко?
– Как раз наоборот, мы приехали именно для того, чтобы провести расследование, – заверил ее Джейк. – Но давайте сперва послушаем, почему вы не можете согласиться с мнением полиции.
Мадлен Бушон встала с дивана, подошла к стеклянной стене и некоторое время задумчиво смотрела в ночь.
– Вас что, выводит из себя этот корабль, мистер Кардиган?
Джейк нахмурился.
– Да нет, корабль как корабль. Красивый.
– Куплен на деньги семьи. Семьи Жозефа. Он не мой, я только живу здесь.
Повернувшись, она посмотрела Джейку прямо в лицо.
– Возможно, вы решили, что я обычная испорченная и избалованная сучка. Это не так.
Поразмыслив с полминуты, Джейк ухмыльнулся.
– Наверное, тут и правда дело в корабле. Простите мою неотесанность.
– Мне хотелось бы сразу объяснить, что я никогда не испытывала такой уж страстной привязанности к своему мужу.