– Я твой телеоператор, принцесса, – поправил ее робот, – а телеоператоры славятся длинным языком и склочным характером.
– В прошлом мы великолепно работали на пару. – Для убедительности Натали взяла Гомеса за руку. – По правде говоря, если я и нахожу в тебе недостатки, то только как в личности, а не как в сыщике. Так что нет ровно никаких причин нам не поработать снова вместе. Это сэкономит каждому из нас уйму...
– Видит Бог, Нэт, увидев тебя, я сразу же вновь загорелся духом сотрудничества.
Гомес весь так и светился искренностью.
– Дело только в том... принцесса – так тебя, что ли, называют теперь?
– Мне не нравится это обращение. Что прекрасно известно Сайдбару, и это, кстати, еще одно свидетельство того, что ему совсем не помешал бы хороший ремонт и настройка. Ты можешь называть меня, как и прежде, Нэт. Хотя это тоже не Бог весть какое красивое уменьшительное имя, но раз уж ты не можешь заставить себя произнести «Натали», придется мне согласиться.
– О'кей, Нэт. Благодарность за более чем своевременное спасение вдохновляет меня поделиться с вами всем, что я знаю, – все с той же искренностью сказал Гомес. – Однако, увы, эти бандиты прикончили несчастного Эдди Ангиля прежде, чем он смог хоть что-нибудь мне рассказать, не говоря уж передать это самое предполагаемое письмо, которым вы, похоже, очень заинтересовались.
Сайдбар повернул голову и посмотрел в упор на Гомеса. На мгновение его глаза блеснули ярким зеленым светом, как у кота.
– Оно адресовано в Парижское городское управление полиции.
Глаза его вновь приобрели обычную серебристо-серую окраску.
– А говорится в нем следующее: «Бушон не из моих. Неизвестный Солдат».
– Великолепно. Да, это полностью подтверждает мои...
– Как это у тебя получается?
Нахмурившись, Гомес потрогал карман, в который он засунул письмо.
– Рентгеновское зрение, фраер, – презрительно ответил Сайдбар. – Им оснащены все лучшие телеоператоры «Ньюз инк.», а я, как ты и сам можешь видеть, как раз и являюсь одним из лучших.
– Бушона убил кто-то другой и по какой-то другой причине. – Плотно обхватив себя за плечи, Натали удовлетворенно улыбнулась. – Да, именно так я и думала.
– Бушона? – Гомес непонимающе нахмурился. – A, si, я слышал, что его замочили.
– Ты только не подумай, Гомес, что меня раздражают эти простенькие игры, которые ты так любишь вести мной, – сказала Натали. – Когда я в подходящем настроении, они мне даже нравятся. Но вообще-то, лучше бы ты с настоящего момента говорил со мной откровенно, тогда можно было бы действительно начать работать бок о бок.
– Ты абсолютно права, Нэт, и прости, пожалуйста, что я не был с тобой откровенен. Ведь ясное дело – где мне тягаться сообразительностью с таким бывалым репортером, как ты, – извиняющимся голосом сказал Гомес. – Если вы подкинете меня к отелю – я остановился в «Лувре», – я сию же секунду сяду и начну приводить в порядок мои записи. Встретимся тогда manana за ленчем и расскажем друг другу все, что знаем.
Несколько секунд рыжая журналистка молча изучала его лицо.
– Это будет самое лучшее, хотя мне все еще не верится, что ты искренен со мной, – сказала она наконец. – Ты точно не врешь?
– Честное слово, не вру, chiquita, – соврал Гомес.
– Его убили! Они убили бедного Закки.
Отодвинув механическую женщину в сторону, Джейк осторожно пересек порог.
Интерьер довольно обширной комнаты изображал залитую лунным светом террасу. Посреди мозаичного кафельного пола стоял накрытый по всем правилам искусства обеденный стол. Сквозь большой прямоугольник, вырезанный в дальней стене – несомненно, дезинтеграторной пушкой, – проглядывала настоящая ночь. Оттуда дул холодный ветер, приносивший с собой капли дождя.
Другая почти обнаженная женщина так и осталась сидеть за столом. Большая часть ее левого бока отсутствовала, срезанная, видимо, лазганом, из отверстия свешивались на проводках какие-то схемы и механизмы.
Третий андроид, совершенно голый, изображавший мальчика лет четырнадцати, стоял бессильно прислонившись к каменному парапету террасы. Ночной дождь хлестал его спину. На глазах у Джейка мальчик начал понемногу съезжать на кафельный пол. Когда с негромким мягким стуком андроид наконец упал, его белокурая голова отделилась от тела и покатилась по ставшему уже почти мокрым полу. Рядом с голой ногой вспоротой женщины голова остановилась, и ярко-голубые глаза часто-часто заморгали.
Входя в столовую, Джейк достал парализатор. Теперь, осмотрев помещение и решив, что те, кто вломились сюда, давно успели скрыться, он подошел к столу.
У дальнего его конца лежал худощавый мужчина с вьющимися белокурыми волосами. Заку Рольфе отрезали лагзаном кисти обеих рук, и теперь он истекал кровью. Пятно красноватой жидкости все ширилось и ширилось на причудливых узорах кафельной мозаики пола.
Сразу увидев, что умирающему уже не поможешь, Джейк опустился на колени рядом с ним.
– Кто это сделал, Зак?
Потребовалось несколько секунд, чтобы агент МАКН увидел и узнал его.
– Кардиган... – прошептал он.
– Кто это был?
Истекающая кровью правая рука Рольфе начала подниматься; казалось, он хотел взять Джейка за рукав отсутствующей кистью.
– Берегись... берегись...
Еле слышный голос его слабел с каждым словом.
– Берегись Экскалибура.
Вслед за этим раздался хрип. А затем Рольфе умер.
Глава 11
Глава 12
Глава 13
– В прошлом мы великолепно работали на пару. – Для убедительности Натали взяла Гомеса за руку. – По правде говоря, если я и нахожу в тебе недостатки, то только как в личности, а не как в сыщике. Так что нет ровно никаких причин нам не поработать снова вместе. Это сэкономит каждому из нас уйму...
– Видит Бог, Нэт, увидев тебя, я сразу же вновь загорелся духом сотрудничества.
Гомес весь так и светился искренностью.
– Дело только в том... принцесса – так тебя, что ли, называют теперь?
– Мне не нравится это обращение. Что прекрасно известно Сайдбару, и это, кстати, еще одно свидетельство того, что ему совсем не помешал бы хороший ремонт и настройка. Ты можешь называть меня, как и прежде, Нэт. Хотя это тоже не Бог весть какое красивое уменьшительное имя, но раз уж ты не можешь заставить себя произнести «Натали», придется мне согласиться.
– О'кей, Нэт. Благодарность за более чем своевременное спасение вдохновляет меня поделиться с вами всем, что я знаю, – все с той же искренностью сказал Гомес. – Однако, увы, эти бандиты прикончили несчастного Эдди Ангиля прежде, чем он смог хоть что-нибудь мне рассказать, не говоря уж передать это самое предполагаемое письмо, которым вы, похоже, очень заинтересовались.
Сайдбар повернул голову и посмотрел в упор на Гомеса. На мгновение его глаза блеснули ярким зеленым светом, как у кота.
– Оно адресовано в Парижское городское управление полиции.
Глаза его вновь приобрели обычную серебристо-серую окраску.
– А говорится в нем следующее: «Бушон не из моих. Неизвестный Солдат».
– Великолепно. Да, это полностью подтверждает мои...
– Как это у тебя получается?
Нахмурившись, Гомес потрогал карман, в который он засунул письмо.
– Рентгеновское зрение, фраер, – презрительно ответил Сайдбар. – Им оснащены все лучшие телеоператоры «Ньюз инк.», а я, как ты и сам можешь видеть, как раз и являюсь одним из лучших.
– Бушона убил кто-то другой и по какой-то другой причине. – Плотно обхватив себя за плечи, Натали удовлетворенно улыбнулась. – Да, именно так я и думала.
– Бушона? – Гомес непонимающе нахмурился. – A, si, я слышал, что его замочили.
– Ты только не подумай, Гомес, что меня раздражают эти простенькие игры, которые ты так любишь вести мной, – сказала Натали. – Когда я в подходящем настроении, они мне даже нравятся. Но вообще-то, лучше бы ты с настоящего момента говорил со мной откровенно, тогда можно было бы действительно начать работать бок о бок.
– Ты абсолютно права, Нэт, и прости, пожалуйста, что я не был с тобой откровенен. Ведь ясное дело – где мне тягаться сообразительностью с таким бывалым репортером, как ты, – извиняющимся голосом сказал Гомес. – Если вы подкинете меня к отелю – я остановился в «Лувре», – я сию же секунду сяду и начну приводить в порядок мои записи. Встретимся тогда manana за ленчем и расскажем друг другу все, что знаем.
Несколько секунд рыжая журналистка молча изучала его лицо.
– Это будет самое лучшее, хотя мне все еще не верится, что ты искренен со мной, – сказала она наконец. – Ты точно не врешь?
– Честное слово, не вру, chiquita, – соврал Гомес.
* * *
Дверь столовой резко распахнулась. На пороге стояла очень хорошенькая блондинка-андроид, одежду которой невооруженным взглядом трудно было бы обнаружить. Лицо и грудь ее были залиты кровью. Вся в слезах, она схватила Джейка за руку.– Его убили! Они убили бедного Закки.
Отодвинув механическую женщину в сторону, Джейк осторожно пересек порог.
Интерьер довольно обширной комнаты изображал залитую лунным светом террасу. Посреди мозаичного кафельного пола стоял накрытый по всем правилам искусства обеденный стол. Сквозь большой прямоугольник, вырезанный в дальней стене – несомненно, дезинтеграторной пушкой, – проглядывала настоящая ночь. Оттуда дул холодный ветер, приносивший с собой капли дождя.
Другая почти обнаженная женщина так и осталась сидеть за столом. Большая часть ее левого бока отсутствовала, срезанная, видимо, лазганом, из отверстия свешивались на проводках какие-то схемы и механизмы.
Третий андроид, совершенно голый, изображавший мальчика лет четырнадцати, стоял бессильно прислонившись к каменному парапету террасы. Ночной дождь хлестал его спину. На глазах у Джейка мальчик начал понемногу съезжать на кафельный пол. Когда с негромким мягким стуком андроид наконец упал, его белокурая голова отделилась от тела и покатилась по ставшему уже почти мокрым полу. Рядом с голой ногой вспоротой женщины голова остановилась, и ярко-голубые глаза часто-часто заморгали.
Входя в столовую, Джейк достал парализатор. Теперь, осмотрев помещение и решив, что те, кто вломились сюда, давно успели скрыться, он подошел к столу.
У дальнего его конца лежал худощавый мужчина с вьющимися белокурыми волосами. Заку Рольфе отрезали лагзаном кисти обеих рук, и теперь он истекал кровью. Пятно красноватой жидкости все ширилось и ширилось на причудливых узорах кафельной мозаики пола.
Сразу увидев, что умирающему уже не поможешь, Джейк опустился на колени рядом с ним.
– Кто это сделал, Зак?
Потребовалось несколько секунд, чтобы агент МАКН увидел и узнал его.
– Кардиган... – прошептал он.
– Кто это был?
Истекающая кровью правая рука Рольфе начала подниматься; казалось, он хотел взять Джейка за рукав отсутствующей кистью.
– Берегись... берегись...
Еле слышный голос его слабел с каждым словом.
– Берегись Экскалибура.
Вслед за этим раздался хрип. А затем Рольфе умер.
Глава 11
Первым вернулся в отель Джейк. Оставив почти весь свет в номере выключенным, он подошел к окну. Дождь прекратился, во влажной дымке, сменившей его, ночные силуэты становились мягкими, расплывчатыми.
– Возможно, я чересчур долго занимаюсь такой работой, – сказал себе Джейк. Он чувствовал себя совсем разбитым и сильно подозревал, что к утру ощущение это не пройдет.
Послышалось гудение видеофона.
Джейк подошел к аппарату.
– Да?
– Привет, дорогой.
На экране появилось улыбающееся лицо Бет.
– Ты позвонила очень вовремя. Я уже совсем собрался впасть в тоску.
– Вряд ли то, что я скажу, подбодрит тебя, Джейк. Возможно, ты и сам это знаешь, но возможно, и нет – факт пока скрывается от информационных агентств. Так что я решила, что лучше будет позвонить тебе.
– А что случилось? Неужели твой отец?..
– Нет, не он, а Беннет Сэндз. Мне только что рассказал об этом агент Григгс. Сэндз исчез из барсетширской тюрьмы. Они обнаружили, что его нет, примерно три часа тому назад.
– Вот же черт, – тихо выругался Джейк. – Каким образом он сбежал?
Бет покачала головой.
– Никто толком не понимает. Ясно одно – кто-то поработал над системой электронного наблюдения в его палате лазарета. При очередной прямой проверке Сэндза просто не оказалось на месте. Не оказалось в палате и никого другого.
Джейк на мгновение задумался.
– Вот, значит, зачем его перевели в Англию.
– Ты так думаешь?
– Да. Кому-то в Англии потребовался Сэндз. Кому-то, имеющему достаточно влияния, чтобы перевести его из Северной Калифорнии, – сказал Джейк. – А заодно и достаточно связей, чтобы спокойненько вытащить его из заведения с максимальной охраной.
– Я пытаюсь выяснить побольше подробностей. Только... Как хочешь, Джейк, но меня не оставляет ощущение, что мой отец заранее знал, к чему все идет.
– Вполне возможно, Бет. И я ни на секунду не сомневаюсь, что Кейт тоже ожидала этого побега.
Бет печально улыбнулась.
– Похоже, последнее время нам не очень-то везет с родственниками.
– И дочка Сэндза тоже куда-то исчезла, – сообщил Джейк. – Ты же знаешь, Дэн уже довольно давно проникся к ней симпатией. Теперь я боюсь, как бы он не отправился искать ее и не попал в какую-нибудь историю с Сэндзом и людьми, которые вытащили этого бандита из тюрьмы.
– Дэн унаследовал твою сообразительность, – заверила его Бет. – Он не наделает никаких глупостей. Кстати, если обратиться к другой теме... Я очень скучаю без тебя.
– Мои чувства аналогичны, мадемуазель.
– Есть какие-нибудь догадки, как скоро ты вернешься домой?
– Пока не знаю. К тому же, как только мы покончим с делами в Париже, я хочу съездить в Англию и повидаться с Дэном.
– И с Кейт?
– Нет, не с Кейт.
Секунду они молча глядели друг на друга.
– Ладно, если ты будешь в Лондоне, у меня есть пара людей, с которыми тебе стоило бы встретиться. В случае, если тебе потребуется помощь в некоторых областях, – сказала Бет. – В частности, Мардж Лофтон, старая моя подруга. Она была доцентом кафедры роботехники Южно-Калифорнийского Технологического колледжа, и очень хорошим доцентом. Три года тому назад Мардж решила, что хочет более активно работать на благо человечества, и уехала домой, в Англию, чтобы заняться социальной работой. Она знает очень много про нравы лондонского дна.
– Да, такая может пригодиться.
– Другой мой друг, Денис Гилфорд, сейчас работает репортером «Лондон факс таймс». У него всегда есть доступ к самой разнообразной информации, которой – теоретически – не должно быть вообще ни у кого.
– Еще один из твоих бывших ухажеров?
– Денис – мой друг, вот и все.
– О'кей. Занесу его в свой список достопримечательностей Лондона, с которыми нужно ознакомиться.
Джейк улыбнулся.
– Думаю, он тебе понравится. Ну что ж, теперь мне нужно идти. И не забывай, я люблю тебя, Джейк.
– А я люблю тебя.
Экран потух.
Он сидел и дышал, дышал мерно и спокойно: вдох... выдох... вдох... выдох... никто из пассажиров не обращал на него ни малейшего внимания.
Они видели просто молодого человека, довольно печального вида, закутанного в громоздкое черное пальто, в вязаной шапочке, низко натянутой на самый лоб. Молодой человек сидел и дышал: вдох... выдох... вдох... выдох. И никто из них, ровно никто из проклятых идиотов, ехавших в этом вагоне лондонского метро, не догадывался, кто он такой – или что он такое.
Он был смертью.
Ни один из них, во всяком случае – сегодня, сейчас. Но как знать. Возможно, в один из дней кто-то из них умрет.
Он сам никогда не знал заранее. Просто он снова начинал жить, начинал мерно, спокойно дышать и получал имя. Сегодня задание легкое, без уймы переездов с места на место.
Сегодня он будет убивать совсем рядом с домом. Нельзя сказать, чтобы ему не нравилось путешествовать. Но нельзя сказать и того, что ему нравилось путешествовать. Не нравилось ему только одно – запоминать все подробности, касающиеся человека, которого нужно убить.
Это значило изучать и слишком уж напоминало школу. В конце концов, он окончил колледж уже... сколько лет назад? Этого он не помнил. Во всяком случае – довольно давно. Но он пока не жаловался.
– Прибываем на станцию Паддингтон, – известил голос откуда-то сверху.
Молодой человек подождал, пока другие пассажиры, собирающиеся выйти, встанут и подойдут к дверям, а затем встал и сам.
Поезд бесшумно остановился, двери бесшумно распахнулись.
Когда молодой человек выходил из вагона на перрон, правый карман его черного пальто с металлическим звуком стукнулся о дверную раму. Никто ничего не заметил.
Не торопясь, дыша мерно, спокойно, молодой человек прошел на выход. Проверяющий наличие оружия детектор молчал. Простенькому примитивному механизму не под силу было справиться с антидетекторным устройством, лежащим в кармане молодого человека, за компанию с парализатором и лазганом.
Движущаяся дорожка, на которую встал молодой человек, вынесла его на улицу. Он вышел на первый уровень Пред-стрит, совершенно не беспокоясь о плотном, промозглом тумане, затопившем эту магистраль.
Магистраль. Красивое слово. Оно показывает, какой у него обширный словарь. Правда, иногда молодому человеку хотелось, чтобы и память его была не, хуже, чем словарь.
По правую руку в тумане парили, отсвечивая колючим красным сиянием, слова: «ПАБ ДЛЯ ТУРИСТОВ». Не замедляя шага, молодой человек продолжал свой путь, пока не достиг первого уровня Эджвэа-роуд. Здесь он на мгновение остановился и незаметно огляделся.
Никто за ним не шел, никто не проявлял к нему неподобающего интереса. Можно без помех осуществить план сегодняшнего убийства.
Кивнув головой, он по пандусу поднялся на второй уровень Эджвэа-роуд. По пути он похлопал по второму карману своего пальто. В кармане лежала аккуратно сложенная записка, которую он должен оставить на теле, – разрезав это тело на четыре куска.
– Возможно, я чересчур долго занимаюсь такой работой, – сказал себе Джейк. Он чувствовал себя совсем разбитым и сильно подозревал, что к утру ощущение это не пройдет.
Послышалось гудение видеофона.
Джейк подошел к аппарату.
– Да?
– Привет, дорогой.
На экране появилось улыбающееся лицо Бет.
– Ты позвонила очень вовремя. Я уже совсем собрался впасть в тоску.
– Вряд ли то, что я скажу, подбодрит тебя, Джейк. Возможно, ты и сам это знаешь, но возможно, и нет – факт пока скрывается от информационных агентств. Так что я решила, что лучше будет позвонить тебе.
– А что случилось? Неужели твой отец?..
– Нет, не он, а Беннет Сэндз. Мне только что рассказал об этом агент Григгс. Сэндз исчез из барсетширской тюрьмы. Они обнаружили, что его нет, примерно три часа тому назад.
– Вот же черт, – тихо выругался Джейк. – Каким образом он сбежал?
Бет покачала головой.
– Никто толком не понимает. Ясно одно – кто-то поработал над системой электронного наблюдения в его палате лазарета. При очередной прямой проверке Сэндза просто не оказалось на месте. Не оказалось в палате и никого другого.
Джейк на мгновение задумался.
– Вот, значит, зачем его перевели в Англию.
– Ты так думаешь?
– Да. Кому-то в Англии потребовался Сэндз. Кому-то, имеющему достаточно влияния, чтобы перевести его из Северной Калифорнии, – сказал Джейк. – А заодно и достаточно связей, чтобы спокойненько вытащить его из заведения с максимальной охраной.
– Я пытаюсь выяснить побольше подробностей. Только... Как хочешь, Джейк, но меня не оставляет ощущение, что мой отец заранее знал, к чему все идет.
– Вполне возможно, Бет. И я ни на секунду не сомневаюсь, что Кейт тоже ожидала этого побега.
Бет печально улыбнулась.
– Похоже, последнее время нам не очень-то везет с родственниками.
– И дочка Сэндза тоже куда-то исчезла, – сообщил Джейк. – Ты же знаешь, Дэн уже довольно давно проникся к ней симпатией. Теперь я боюсь, как бы он не отправился искать ее и не попал в какую-нибудь историю с Сэндзом и людьми, которые вытащили этого бандита из тюрьмы.
– Дэн унаследовал твою сообразительность, – заверила его Бет. – Он не наделает никаких глупостей. Кстати, если обратиться к другой теме... Я очень скучаю без тебя.
– Мои чувства аналогичны, мадемуазель.
– Есть какие-нибудь догадки, как скоро ты вернешься домой?
– Пока не знаю. К тому же, как только мы покончим с делами в Париже, я хочу съездить в Англию и повидаться с Дэном.
– И с Кейт?
– Нет, не с Кейт.
Секунду они молча глядели друг на друга.
– Ладно, если ты будешь в Лондоне, у меня есть пара людей, с которыми тебе стоило бы встретиться. В случае, если тебе потребуется помощь в некоторых областях, – сказала Бет. – В частности, Мардж Лофтон, старая моя подруга. Она была доцентом кафедры роботехники Южно-Калифорнийского Технологического колледжа, и очень хорошим доцентом. Три года тому назад Мардж решила, что хочет более активно работать на благо человечества, и уехала домой, в Англию, чтобы заняться социальной работой. Она знает очень много про нравы лондонского дна.
– Да, такая может пригодиться.
– Другой мой друг, Денис Гилфорд, сейчас работает репортером «Лондон факс таймс». У него всегда есть доступ к самой разнообразной информации, которой – теоретически – не должно быть вообще ни у кого.
– Еще один из твоих бывших ухажеров?
– Денис – мой друг, вот и все.
– О'кей. Занесу его в свой список достопримечательностей Лондона, с которыми нужно ознакомиться.
Джейк улыбнулся.
– Думаю, он тебе понравится. Ну что ж, теперь мне нужно идти. И не забывай, я люблю тебя, Джейк.
– А я люблю тебя.
Экран потух.
* * *
Он снова был жив.Он сидел и дышал, дышал мерно и спокойно: вдох... выдох... вдох... выдох... никто из пассажиров не обращал на него ни малейшего внимания.
Они видели просто молодого человека, довольно печального вида, закутанного в громоздкое черное пальто, в вязаной шапочке, низко натянутой на самый лоб. Молодой человек сидел и дышал: вдох... выдох... вдох... выдох. И никто из них, ровно никто из проклятых идиотов, ехавших в этом вагоне лондонского метро, не догадывался, кто он такой – или что он такое.
Он был смертью.
Ни один из них, во всяком случае – сегодня, сейчас. Но как знать. Возможно, в один из дней кто-то из них умрет.
Он сам никогда не знал заранее. Просто он снова начинал жить, начинал мерно, спокойно дышать и получал имя. Сегодня задание легкое, без уймы переездов с места на место.
Сегодня он будет убивать совсем рядом с домом. Нельзя сказать, чтобы ему не нравилось путешествовать. Но нельзя сказать и того, что ему нравилось путешествовать. Не нравилось ему только одно – запоминать все подробности, касающиеся человека, которого нужно убить.
Это значило изучать и слишком уж напоминало школу. В конце концов, он окончил колледж уже... сколько лет назад? Этого он не помнил. Во всяком случае – довольно давно. Но он пока не жаловался.
– Прибываем на станцию Паддингтон, – известил голос откуда-то сверху.
Молодой человек подождал, пока другие пассажиры, собирающиеся выйти, встанут и подойдут к дверям, а затем встал и сам.
Поезд бесшумно остановился, двери бесшумно распахнулись.
Когда молодой человек выходил из вагона на перрон, правый карман его черного пальто с металлическим звуком стукнулся о дверную раму. Никто ничего не заметил.
Не торопясь, дыша мерно, спокойно, молодой человек прошел на выход. Проверяющий наличие оружия детектор молчал. Простенькому примитивному механизму не под силу было справиться с антидетекторным устройством, лежащим в кармане молодого человека, за компанию с парализатором и лазганом.
Движущаяся дорожка, на которую встал молодой человек, вынесла его на улицу. Он вышел на первый уровень Пред-стрит, совершенно не беспокоясь о плотном, промозглом тумане, затопившем эту магистраль.
Магистраль. Красивое слово. Оно показывает, какой у него обширный словарь. Правда, иногда молодому человеку хотелось, чтобы и память его была не, хуже, чем словарь.
По правую руку в тумане парили, отсвечивая колючим красным сиянием, слова: «ПАБ ДЛЯ ТУРИСТОВ». Не замедляя шага, молодой человек продолжал свой путь, пока не достиг первого уровня Эджвэа-роуд. Здесь он на мгновение остановился и незаметно огляделся.
Никто за ним не шел, никто не проявлял к нему неподобающего интереса. Можно без помех осуществить план сегодняшнего убийства.
Кивнув головой, он по пандусу поднялся на второй уровень Эджвэа-роуд. По пути он похлопал по второму карману своего пальто. В кармане лежала аккуратно сложенная записка, которую он должен оставить на теле, – разрезав это тело на четыре куска.
Глава 12
Как только робот-слуга удалился, Гомес перенес свою бутылку к большому мягкому креслу.
– Ну и что же мы, по твоему мнению, имеем, Джейк? – спросил он, усаживаясь. – Уйму кусочков одной большой головоломки или по нескольку кусочков от нескольких маленьких?
– Не знаю, не уверен.
Скрестив руки на груди, Джейк прислонился плечом к стене и смотрел в окно, на ночной город.
– Но все-таки мне кажется, что большей частью все это как-то связано.
– То есть тут никак не могло обойтись без тэк-лордов.
Гомес отпил прямо из горлышка холодной бутылки.
– Не думаю, чтоб они стали вытаскивать Сэндза из тюрьмы потому, что считали себя чем-то ему обязанными. Мне кажется, он им нужен для какого-то серьезного дела, они готовят крупную гадость.
Гомес внимательно изучал потолок.
– Вполне возможно, amigo, что Бушон разнюхал какую-то часть планов и был отправлен на тот свет, чтобы много не болтал.
Подойдя к кофейному столику, Джейк взял копию письма Неизвестного Солдата.
– Если эта штука настоящая, бразильский псих отпадет. – Рассеянно он сложил записку пополам. – Да и Зак Рольфе тоже что-то знал. Подозреваю, он помог подставить Бушона.
– Так ты говоришь, мадам Нана, она же наша старая подружка Лулу Блубэрри, заявила, что она знает абсолютно точно?
– После того как я покинул эту столовую, мы с ней весьма оживленно побеседовали, ожидая прибытия парижских копов. Говорит, что совсем и не собиралась меня задерживать, не сообщала никому, что я пришел и ищу Рольфе, тем более не подозревала, что кто-то собирается устроить налет на ее заведение и прикончить этого парня. Далее, сочетание звуков «Экскалибур» не обозначает для Лулу ровно ничего.
– Непременно поручу кому-нибудь покопаться в ее делах и знакомствах последнего времени, – пообещал Гомес. – А что касаемо Экскалибура...
– Да?
– Когда ты первый раз сказал это слово, где-то в глубине моей cabeza что-то слегка зашевелилось. – Гомес огорченно потряс упомянутой частью тела. – Но нет, я все еще не могу вытащить из нее ничего определенного.
Кинув сложенную бумажку на столик, Джейк снова подошел к окну.
– Сэндз знает очень много про антитэковую систему профессора Киттриджа. Возможно, он даже знает, как ее обойти.
– Не исключено, что этот hombre может дать неким избранным деятелям тэк-бизнеса дельный совет, как обезопасить свой товар от грядущего антитэкового погрома, планируемого Киттриджем в сотрудничестве с МАКН, – размышлял Гомес. – Если после того, как большая часть чипов погорит, несколько дельцов сохранят запас действующих чипов, у них в руках окажется весьма и весьма прибыльная монополия.
– Завтра мы узнаем больше про жизнь и приключения покойного Зака Рольфе, – сказал Джейк. – И нам надо выяснить, что он имел в виду, говоря «Экскалибур».
Сделав еще один глоток, Гомес вернулся к созерцанию потолка.
– А стоит ли это хлопот? – пробормотал он через некоторое время.
– Что это?
– Да так, спорю сам с собой, – признался Гомес. – Вполне возможно, мне удастся выяснить у прекрасной Натали порядочное количество весьма полезной информации. Вот только не уверен я, что хочу снова попасть в ее паутину.
– Конечно, Натали способна извести кого угодно, но ведь работал ты с ней раньше, – заметил Джейк. – И от нее была некоторая польза, например – в Японии, несколько месяцев назад. А то, что она втюрилась в тебя, Сид, еще не значит, что она не может судить здраво о других вопросах.
Улыбнувшись, Гомес встал.
– Если подумать, amigo, Нэт далеко не дура – раз у нее хватает ума восхищаться мной. Пожалуй, я и вправду встречусь с ней завтра.
Молодой человек в черном пальто замедлил шаг. Впереди, по правую руку от него, громоздились три высоких здания – комплекс на Мейда-Вейл. Джонатан Эйсуорт, член сената Британии, находился сейчас на восемнадцатом этаже второго корпуса.
Он навещал, втайне от своей жены, молодую женщину по имени Фелисити Блор.
Глупое имя.
Глупая молодая женщина.
Мерно, спокойно дыша, молодой человек миновал здания.
Сразу за жилым комплексом располагалась стоянка номер два, для посетителей. Плотный туман густо обволакивал шесть десятков аэрокаров и аэробусов; огни, обозначающие границу посадочной площадки, еле проглядывали.
Молодой человек приблизился к маленькой пластигласовой будке охранника и вытер нос тыльной стороной ладони.
– Слышь, начальник, а как насчет разрешить мне малость подработать, протирая вон те машины?
Прозвучавший голос ничем не походил на обычный голос молодого человека.
Крупный, серого цвета робот неуклюже выбрался из своей будки и с сомнением оглядел спрашивающего.
– Худые времена, совсем сижу в дыре, – тем же голосом продолжал молодой человек. – Да у меня во рту крошки не было с самого...
– Уйдите.
Голос робота оказался густым, раскатистым.
– Да чего там, спорю на что хошь, все эти пижоны не будут иметь ровно ничего против.
– Уйдите, молодой человек, или я сдам вас в полицию.
Покачнувшись, молодой человек схватился за плечо робота, видимо, чтобы удержать равновесие. Неожиданно раздалось негромкое жужжание.
Робот словно окоченел, его глаза начали быстро, со стуком моргать. Это продолжалось секунд тридцать.
– Возвращайтесь в свою будку, – уверенно приказал молодой человек. – У меня есть разрешение на вход сюда, и я вам его предъявил.
– Да, сэр. Вы предъявили, сэр.
Поклонившись, робот залез в свою тускло освещенную нору.
Выйдя на площадку, молодой человек сразу направился к стоящему в третьем ряду дорогому аэрокару темно-красного цвета.
На водительском месте дремал облаченный в форму пилот, плотный мужчина лет тридцати.
На ходу молодой человек вытащил парализатор и теперь держал его в свободно опущенной правой руке. Левой рукой он нервно постучал в стекло иллюминатора.
Резко дернувшись, пилот заморгал ничего спросонок не понимающими глазами.
– Какого черта тебе надо? – спросил он, на несколько дюймов опустив стекло.
– Господи, я надеюсь, что вы – именно тот человек, которого я разыскиваю, сэр. Это просто ужасно.
– Какого хрена ты там бормочешь?
– Вы ведь Симмонс? Берт Симмонс?
– Да. А при чем здесь ты?
– Понимаете, меня зовут Альфред Суиндон, и я работаю здесь, во втором корпусе, – возбужденно объяснил молодой человек. – Очень боюсь, что ваш хозяин... ведь ваш хозяин – сенатор Эйнсуорт, правда ведь?
– Да, но ты можешь прекратить дергаться и объяснить мне что-нибудь толком?
– У него – я имею в виду сенатора Эйнсуорта – случился какой-то припадок. И – к сожалению – в квартире мисс Блор. Я подумал, что при сложившихся обстоятельствах вы можете захотеть переместить его в какое-нибудь более...
– Ладно, придурок. – Дверь машины распахнулась, и водитель вышел наружу. – Отведи меня туда, и я сам всем займусь.
– Да, сэр, вы сразу показались мне как раз таким человеком, который сможет справиться с этой до крайности неловкой ситуацией.
Молодой человек выстрелил в водителя из парализатора и быстро отскочил назад, увернувшись от падающего тела.
Внимательно оглядевшись по сторонам, он запихнул бесчувственного человека на заднее сиденье аэрокара.
После этого снял шапочку и пальто.
Он был готов.
Теперь на нем была изодранная, перемазанная кровью военная форма. Та самая, которую носил экспедиционный корпус Объединенных Наций много лет тому назад, во времена бразильских войн. Короткая армейская стрижка и кустистые усы дополнялись висящей на левом ухе серьгой. Серьга была сделана из бразильской монеты.
Очень важно, чтобы в последние секунды своей жизни сенатор Эйнсуорт увидел его в этой форме. Эйнсуорт был яростным сторонником бразильских войн. Он возглавил движение за введение в Великобритании призыва на военную службу. Из-за него погибли тысячи молодых людей.
Молодой человек вытащил лазган и записку. Записку он положил поближе, в нагрудный карман гимнастерки.
Свернув пальто и аккуратно положив его на пассажирское сиденье, он сел туда, где раньше располагался пилот.
Немного подождать – в этом нет ничего страшного.
– Ну и что же мы, по твоему мнению, имеем, Джейк? – спросил он, усаживаясь. – Уйму кусочков одной большой головоломки или по нескольку кусочков от нескольких маленьких?
– Не знаю, не уверен.
Скрестив руки на груди, Джейк прислонился плечом к стене и смотрел в окно, на ночной город.
– Но все-таки мне кажется, что большей частью все это как-то связано.
– То есть тут никак не могло обойтись без тэк-лордов.
Гомес отпил прямо из горлышка холодной бутылки.
– Не думаю, чтоб они стали вытаскивать Сэндза из тюрьмы потому, что считали себя чем-то ему обязанными. Мне кажется, он им нужен для какого-то серьезного дела, они готовят крупную гадость.
Гомес внимательно изучал потолок.
– Вполне возможно, amigo, что Бушон разнюхал какую-то часть планов и был отправлен на тот свет, чтобы много не болтал.
Подойдя к кофейному столику, Джейк взял копию письма Неизвестного Солдата.
– Если эта штука настоящая, бразильский псих отпадет. – Рассеянно он сложил записку пополам. – Да и Зак Рольфе тоже что-то знал. Подозреваю, он помог подставить Бушона.
– Так ты говоришь, мадам Нана, она же наша старая подружка Лулу Блубэрри, заявила, что она знает абсолютно точно?
– После того как я покинул эту столовую, мы с ней весьма оживленно побеседовали, ожидая прибытия парижских копов. Говорит, что совсем и не собиралась меня задерживать, не сообщала никому, что я пришел и ищу Рольфе, тем более не подозревала, что кто-то собирается устроить налет на ее заведение и прикончить этого парня. Далее, сочетание звуков «Экскалибур» не обозначает для Лулу ровно ничего.
– Непременно поручу кому-нибудь покопаться в ее делах и знакомствах последнего времени, – пообещал Гомес. – А что касаемо Экскалибура...
– Да?
– Когда ты первый раз сказал это слово, где-то в глубине моей cabeza что-то слегка зашевелилось. – Гомес огорченно потряс упомянутой частью тела. – Но нет, я все еще не могу вытащить из нее ничего определенного.
Кинув сложенную бумажку на столик, Джейк снова подошел к окну.
– Сэндз знает очень много про антитэковую систему профессора Киттриджа. Возможно, он даже знает, как ее обойти.
– Не исключено, что этот hombre может дать неким избранным деятелям тэк-бизнеса дельный совет, как обезопасить свой товар от грядущего антитэкового погрома, планируемого Киттриджем в сотрудничестве с МАКН, – размышлял Гомес. – Если после того, как большая часть чипов погорит, несколько дельцов сохранят запас действующих чипов, у них в руках окажется весьма и весьма прибыльная монополия.
– Завтра мы узнаем больше про жизнь и приключения покойного Зака Рольфе, – сказал Джейк. – И нам надо выяснить, что он имел в виду, говоря «Экскалибур».
Сделав еще один глоток, Гомес вернулся к созерцанию потолка.
– А стоит ли это хлопот? – пробормотал он через некоторое время.
– Что это?
– Да так, спорю сам с собой, – признался Гомес. – Вполне возможно, мне удастся выяснить у прекрасной Натали порядочное количество весьма полезной информации. Вот только не уверен я, что хочу снова попасть в ее паутину.
– Конечно, Натали способна извести кого угодно, но ведь работал ты с ней раньше, – заметил Джейк. – И от нее была некоторая польза, например – в Японии, несколько месяцев назад. А то, что она втюрилась в тебя, Сид, еще не значит, что она не может судить здраво о других вопросах.
Улыбнувшись, Гомес встал.
– Если подумать, amigo, Нэт далеко не дура – раз у нее хватает ума восхищаться мной. Пожалуй, я и вправду встречусь с ней завтра.
Молодой человек в черном пальто замедлил шаг. Впереди, по правую руку от него, громоздились три высоких здания – комплекс на Мейда-Вейл. Джонатан Эйсуорт, член сената Британии, находился сейчас на восемнадцатом этаже второго корпуса.
Он навещал, втайне от своей жены, молодую женщину по имени Фелисити Блор.
Глупое имя.
Глупая молодая женщина.
Мерно, спокойно дыша, молодой человек миновал здания.
Сразу за жилым комплексом располагалась стоянка номер два, для посетителей. Плотный туман густо обволакивал шесть десятков аэрокаров и аэробусов; огни, обозначающие границу посадочной площадки, еле проглядывали.
Молодой человек приблизился к маленькой пластигласовой будке охранника и вытер нос тыльной стороной ладони.
– Слышь, начальник, а как насчет разрешить мне малость подработать, протирая вон те машины?
Прозвучавший голос ничем не походил на обычный голос молодого человека.
Крупный, серого цвета робот неуклюже выбрался из своей будки и с сомнением оглядел спрашивающего.
– Худые времена, совсем сижу в дыре, – тем же голосом продолжал молодой человек. – Да у меня во рту крошки не было с самого...
– Уйдите.
Голос робота оказался густым, раскатистым.
– Да чего там, спорю на что хошь, все эти пижоны не будут иметь ровно ничего против.
– Уйдите, молодой человек, или я сдам вас в полицию.
Покачнувшись, молодой человек схватился за плечо робота, видимо, чтобы удержать равновесие. Неожиданно раздалось негромкое жужжание.
Робот словно окоченел, его глаза начали быстро, со стуком моргать. Это продолжалось секунд тридцать.
– Возвращайтесь в свою будку, – уверенно приказал молодой человек. – У меня есть разрешение на вход сюда, и я вам его предъявил.
– Да, сэр. Вы предъявили, сэр.
Поклонившись, робот залез в свою тускло освещенную нору.
Выйдя на площадку, молодой человек сразу направился к стоящему в третьем ряду дорогому аэрокару темно-красного цвета.
На водительском месте дремал облаченный в форму пилот, плотный мужчина лет тридцати.
На ходу молодой человек вытащил парализатор и теперь держал его в свободно опущенной правой руке. Левой рукой он нервно постучал в стекло иллюминатора.
Резко дернувшись, пилот заморгал ничего спросонок не понимающими глазами.
– Какого черта тебе надо? – спросил он, на несколько дюймов опустив стекло.
– Господи, я надеюсь, что вы – именно тот человек, которого я разыскиваю, сэр. Это просто ужасно.
– Какого хрена ты там бормочешь?
– Вы ведь Симмонс? Берт Симмонс?
– Да. А при чем здесь ты?
– Понимаете, меня зовут Альфред Суиндон, и я работаю здесь, во втором корпусе, – возбужденно объяснил молодой человек. – Очень боюсь, что ваш хозяин... ведь ваш хозяин – сенатор Эйнсуорт, правда ведь?
– Да, но ты можешь прекратить дергаться и объяснить мне что-нибудь толком?
– У него – я имею в виду сенатора Эйнсуорта – случился какой-то припадок. И – к сожалению – в квартире мисс Блор. Я подумал, что при сложившихся обстоятельствах вы можете захотеть переместить его в какое-нибудь более...
– Ладно, придурок. – Дверь машины распахнулась, и водитель вышел наружу. – Отведи меня туда, и я сам всем займусь.
– Да, сэр, вы сразу показались мне как раз таким человеком, который сможет справиться с этой до крайности неловкой ситуацией.
Молодой человек выстрелил в водителя из парализатора и быстро отскочил назад, увернувшись от падающего тела.
Внимательно оглядевшись по сторонам, он запихнул бесчувственного человека на заднее сиденье аэрокара.
После этого снял шапочку и пальто.
Он был готов.
Теперь на нем была изодранная, перемазанная кровью военная форма. Та самая, которую носил экспедиционный корпус Объединенных Наций много лет тому назад, во времена бразильских войн. Короткая армейская стрижка и кустистые усы дополнялись висящей на левом ухе серьгой. Серьга была сделана из бразильской монеты.
Очень важно, чтобы в последние секунды своей жизни сенатор Эйнсуорт увидел его в этой форме. Эйнсуорт был яростным сторонником бразильских войн. Он возглавил движение за введение в Великобритании призыва на военную службу. Из-за него погибли тысячи молодых людей.
Молодой человек вытащил лазган и записку. Записку он положил поближе, в нагрудный карман гимнастерки.
Свернув пальто и аккуратно положив его на пассажирское сиденье, он сел туда, где раньше располагался пилот.
Немного подождать – в этом нет ничего страшного.
Глава 13
Завтрак им подал сам шеф-повар, блиставший отполированной медью.
– И позвольте мне еще раз извиниться перед вами, мсье, – сказал он, поправляя свой голубовато-белый, до хруста накрахмаленный поварской колпак. – Уверяю вас, за все годы моей службы в отеле «Лувр» – это первый раз, когда официанты-андроиды забастовали. Машины, воображающие из себя... Тьфу!
Резко повернувшись, он широкими шагами направился в противоположный конец обширной, со сводчатым потолком столовой. Гомес взялся за нож и вилку.
– Я вот все думал про Экскалибур, – начал он, жестикулируя ножом. – Ведь это был меч короля Артура, si?
Джейк с сомнением попробовал соевый кофе.
– Согласно легенде – да.
– Мой обычно хорошо информированный приятель Лаймхауз, что называется, англофил. Вообще-то, скорее монархист, страстно желающий увидеть короля, восседающего на троне. Все стенки его подземной норы увешаны портретами британских королевских особ.
– Ну и?..
– Как раз вчера я увидел среди новейших его приобретений изображение некого парня, почти лишенного подбородка и именующего себя королем Артуром Вторым.
– Интересно, много ли у него сторонников?
– Quien sabe?[33] Но я постараюсь узнать, – пообещал Гомес, – возможно, с этим парнем тоже связан какой-нибудь Экскалибур.
– Сэндз сейчас в Англии, этот самый Артур номер два – тоже, так что...
– Тысяча извинений, мсье Кардиган.
Это снова был медный шеф-повар; на этот раз свой колпак он сжимал в руке.
– Вам важное видеофонное сообщение.
– Могу я поговорить из вестибюля?
– Oui, кабина номер шесть.
Шеф-повар бросил взгляд на тарелку Гомеса.
– А что такое с блинчиками? Чем они плохи?
– Да ничего, все в порядке.
– Я обратил внимание, что вы играете с ними, а не едите.
– Такая уж у меня манера завтракать. Не сочтите, пожалуйста, за упрек вашей кухне.
– Как скажете.
Вновь возложив белоснежный колпак на медную голову, повар удалился.
– Ты тут пока играйся, – сказал Джейк, вставая из-за стола, – Я скоро вернусь.
Смотревшее с экрана лицо Кейт было хмурым и озабоченным.
– Ты не знаешь, где он?
В ее голосе слышались яростные нотки.
– Сэндз? Не имею ни малейшего, но...
– Что ты там мелешь, Джейк? О чем это ты?
– Беннет Сэндз. Он исчез из тюрьмы, вчера, поздно вечером.
Кейт с шумом вдохнула воздух.
– Это невозможно. Из такого места никто не может убежать.
– При соответствующей помощи можно убежать откуда угодно. Разве ты не знала, что Сэндз планирует побег?
– Нет, естественно, нет. То, что я когда-то работала у него, совсем не означает, что я и теперь связана с его делами, – ответила Кейт. – И я звоню тебе совсем не поэтому.
– Что-нибудь с Дэном?
– Да. Только что мне позвонили: Дэнни исчез из Бантеровской академии.
Она начала тихо, почти беззвучно, плакать.
– Они думают, что он сбежал прошлой ночью. Я ведь и вправду стараюсь быть хорошей матерью... Но Дэнни... с того самого времени, как ты вышел из тюрьмы... не знаю, но он все время несчастен, и у него неприятности в каждой школе, которую он...
– А что насчет Нэнси Сэндз? Она объявилась?
– Нет, не объявилась. Мне как-то даже не пришло в голову... Так ты думаешь, она и Дэнни могут быть вместе?
– Кейт, мне и вправду совершенно по фигу, насколько крепко ты повязана с Сэндзом. – Джейк придвинулся к экрану. – Но если ты знаешь, в какую нору он забился, скажи мне. Вполне возможно, его дочь сейчас находится там же, а если Дэн догадывается, куда она убежала, он может захотеть найти ее.
– Бога ради, я же совсем не любовница Беннета и тем более не сообщница. – Теперь Кейт уже не говорила, а кричала. – Дэнни не только твой сын, но и мой, не забывай об этом. Неужели ты и вправду думаешь, что я допущу, чтобы он попал в такую историю?
– Так ты не знаешь, где Сэндз?
– Да какого черта, конечно же, нет! Я просто хочу найти своего сына.
Кейт снова начала всхлипывать.
– Я позвонила тебе, думала, что ты сумеешь помочь. Но если ты не можешь ничего, только обвинять меня и читать нотации, я кончаю разговор.
– О'кей, о'кей, – раздраженно прервал ее Джейк. – Я лечу в Англию, буду там через три часа. Я найду Дэна.
– И позвольте мне еще раз извиниться перед вами, мсье, – сказал он, поправляя свой голубовато-белый, до хруста накрахмаленный поварской колпак. – Уверяю вас, за все годы моей службы в отеле «Лувр» – это первый раз, когда официанты-андроиды забастовали. Машины, воображающие из себя... Тьфу!
Резко повернувшись, он широкими шагами направился в противоположный конец обширной, со сводчатым потолком столовой. Гомес взялся за нож и вилку.
– Я вот все думал про Экскалибур, – начал он, жестикулируя ножом. – Ведь это был меч короля Артура, si?
Джейк с сомнением попробовал соевый кофе.
– Согласно легенде – да.
– Мой обычно хорошо информированный приятель Лаймхауз, что называется, англофил. Вообще-то, скорее монархист, страстно желающий увидеть короля, восседающего на троне. Все стенки его подземной норы увешаны портретами британских королевских особ.
– Ну и?..
– Как раз вчера я увидел среди новейших его приобретений изображение некого парня, почти лишенного подбородка и именующего себя королем Артуром Вторым.
– Интересно, много ли у него сторонников?
– Quien sabe?[33] Но я постараюсь узнать, – пообещал Гомес, – возможно, с этим парнем тоже связан какой-нибудь Экскалибур.
– Сэндз сейчас в Англии, этот самый Артур номер два – тоже, так что...
– Тысяча извинений, мсье Кардиган.
Это снова был медный шеф-повар; на этот раз свой колпак он сжимал в руке.
– Вам важное видеофонное сообщение.
– Могу я поговорить из вестибюля?
– Oui, кабина номер шесть.
Шеф-повар бросил взгляд на тарелку Гомеса.
– А что такое с блинчиками? Чем они плохи?
– Да ничего, все в порядке.
– Я обратил внимание, что вы играете с ними, а не едите.
– Такая уж у меня манера завтракать. Не сочтите, пожалуйста, за упрек вашей кухне.
– Как скажете.
Вновь возложив белоснежный колпак на медную голову, повар удалился.
– Ты тут пока играйся, – сказал Джейк, вставая из-за стола, – Я скоро вернусь.
Смотревшее с экрана лицо Кейт было хмурым и озабоченным.
– Ты не знаешь, где он?
В ее голосе слышались яростные нотки.
– Сэндз? Не имею ни малейшего, но...
– Что ты там мелешь, Джейк? О чем это ты?
– Беннет Сэндз. Он исчез из тюрьмы, вчера, поздно вечером.
Кейт с шумом вдохнула воздух.
– Это невозможно. Из такого места никто не может убежать.
– При соответствующей помощи можно убежать откуда угодно. Разве ты не знала, что Сэндз планирует побег?
– Нет, естественно, нет. То, что я когда-то работала у него, совсем не означает, что я и теперь связана с его делами, – ответила Кейт. – И я звоню тебе совсем не поэтому.
– Что-нибудь с Дэном?
– Да. Только что мне позвонили: Дэнни исчез из Бантеровской академии.
Она начала тихо, почти беззвучно, плакать.
– Они думают, что он сбежал прошлой ночью. Я ведь и вправду стараюсь быть хорошей матерью... Но Дэнни... с того самого времени, как ты вышел из тюрьмы... не знаю, но он все время несчастен, и у него неприятности в каждой школе, которую он...
– А что насчет Нэнси Сэндз? Она объявилась?
– Нет, не объявилась. Мне как-то даже не пришло в голову... Так ты думаешь, она и Дэнни могут быть вместе?
– Кейт, мне и вправду совершенно по фигу, насколько крепко ты повязана с Сэндзом. – Джейк придвинулся к экрану. – Но если ты знаешь, в какую нору он забился, скажи мне. Вполне возможно, его дочь сейчас находится там же, а если Дэн догадывается, куда она убежала, он может захотеть найти ее.
– Бога ради, я же совсем не любовница Беннета и тем более не сообщница. – Теперь Кейт уже не говорила, а кричала. – Дэнни не только твой сын, но и мой, не забывай об этом. Неужели ты и вправду думаешь, что я допущу, чтобы он попал в такую историю?
– Так ты не знаешь, где Сэндз?
– Да какого черта, конечно же, нет! Я просто хочу найти своего сына.
Кейт снова начала всхлипывать.
– Я позвонила тебе, думала, что ты сумеешь помочь. Но если ты не можешь ничего, только обвинять меня и читать нотации, я кончаю разговор.
– О'кей, о'кей, – раздраженно прервал ее Джейк. – Я лечу в Англию, буду там через три часа. Я найду Дэна.