Шатнер Вильям. Лаборатория Тэк

   – Не надо.
   Гомес снова выстрелил.
   На этого громилу шипящий луч парализатора произвел совсем другое действие. Покачнувшись назад, он некоторое время взмахивал руками, словно неожиданно возомнил, что умеет летать. Однако оторваться от земли ему так и не удалось, вместо этого он шмякнулся на пол, перекатился со спины на живот и замер.
   – Великолепно ты их отвлек, Морис. Молодец.
   Гомес спрятал не нужный больше парализатор.
   – Oui, действия были довольно эффективными.
   Опустившись на колени рядом с Мадлен, Гомес подсунул руку ей под плечи.
   – С вами все в порядке, мадам?
   – Ничего страшного не случилось. Они были здесь всего несколько минут.
   Гомес помог ей встать.
   – Насколько я понял из услышанного, они хотели, чтобы вы перестали копаться в обстоятельствах смерти мужа.
   – Мы обязательно пойдем дальше, – твердо сказала женщина. – Кстати, есть одно важное дело, которым нужно заняться как можно скорее.

Глава 17

   Приняв душ и переодевшись, Джейк вернулся в гостиную своего номера.
   На его кровати непринужденно, даже с ногами, расселся тощий, бледный парень. Затягиваясь время от времени сигаретой с марихуаной, этот парень столь же непринужденно копался в содержимом чемодана Джейка.
   – Не из лучших магазинов, старина, не из лучших, – заметил тощий нахал, небрежно закинув две рубашки Джейка назад в чемодан. – С другой стороны, если подумать, даже лучшие магазины Большого Лос-Анджелеса – не совсем то, что можно назвать высший класс.
   – Тебе крупно повезло, что мой парализатор лежит на столике. Кто ты такой?
   – Знаешь, а ведь это просто удивительно, каким образом ты умудряешься влезать в некоторые из этих тряпок, – невозмутимо продолжал незнакомец. – Ведь у тебя вполне приличное пузцо. Хоть режь меня – не понимаю, с какой это радости Бет описала тебя как...
   – Ты, случаем, не Денис Гилфорд?
   – А то кто же.
   Гилфорд глубоко, с удовлетворением затянулся марихуаной.
   – Всегда считаешь, что тебя узнают с первого взгляда. Да и то – ведь мой портрет ежедневно появляется в «Факс таймс» – над моей в высшей степени авторитетной и уважаемой колонкой.
   – Как ты сюда попал?
   – А, это. Просто я – нечто вроде взломщика-любителя.
   Захлопнув чемодан, журналист ногой отодвинул его от себя.
   – Иногда такой талант сильно помогает в репортерской работе.
   – Так вот, – сказал Джейк. – На мой взгляд, наша встреча началась и проходит чересчур уж непринужденно. Как насчет того, чтобы покинуть помещение? Если я решу, что нуждаюсь в твоей помощи, обязательно позвоню.
   – Я знаю, что ты навешал Бет лапши на уши насчет приезда в Лондон с единственной целью – поискать свое заблудшее дитятко. – Гилфорд спустил ноги с кровати. – А у меня вот есть чувство, которое, по-видимому, разделяет и старина Бекки из Скотленд-Ярда, что ты заявился в нашу богоспасаемую страну с целью выследить Неизвестного Солдата.
   Подойдя к столу, Джейк взял кобуру с парализатором и пристегнул ее под мышкой.
   – Было очень приятно встретиться.
   – Позволь, старик, дать тебе один маленький совет, совершенно бесплатно. Лучше бы ты, собственной своей безопасности для, дал старине Н.С. заниматься спокойно своими убийствами.
   – Даже так?
   – Уж не говоря о том, что мерзавцы, от которых он избавил мир к настоящему моменту, по большей части вполне заслужили быть порубленными не на четыре даже куска, а гораздо мельче.
   – Ты участвовал в какой-нибудь из бразильских войн?
   – Отважный фронтовой корреспондент во время последней заварушки.
   Гилфорд встал и потянулся.
   – Там я встречал потрясающее количество олухов, вполне заслуживающих четвертования. Просто удивительно, чего это Неизвестный Солдат ждал так долго, а не рассчитался с ними пораньше.
   Джейк открыл дверь.
   – А теперь – до свидания.
   – Мне сразу показалось, что вряд ли я хорошо с тобой сойдусь, не тот ты тип. Так я и сказал Бет, когда милая девочка позвонила мне сегодня утром.
   – Еще один пример твоей беспардонности, Гилфорд.
   – И все-таки, Кардиган, если ты, старик, и вправду ищешь пропавшего ребенка и нуждаешься в информации – обязательно позвони.
   Лениво улыбнувшись, он вышел из номера.

* * *

   К месту назначенной встречи они ехали по Елисейским полям; частично бульвар был проекцией, но все-таки на нем сохранилось и кое-что настоящее.
   – Мишеля Шассерио, – говорила спасенная Гомесом клиентка, – я знаю довольно плохо. Конечно, он работал вместе с моим мужем в Международном агентстве по контролю за наркотиками, но все равно сегодня утром я очень удивилась его звонку.
   – А вы встречались с ним раньше?
   – Да, раз или два.
   – Так что вас нельзя считать большим знатоком его характера? А вдруг он жульничает, возможно – даже устраивает вам еще одну встречу с бандитами?
   – Да, это вполне возможно. Потому-то я и захотела, чтобы вы поехали со мной, – ответила мадам Бушон. – Теперь направо, мистер Гомес, и по авеню Фридленд.
   – Давайте вспомним, что он вам сказал по фону.
   Гомес повернул в указанную сторону.
   – Шассерио казался вполне искренним – искренним и очень взволнованным. Он ведь совсем молодой, не старше двадцати пяти лет, и, как мне кажется, очень застенчивый, – сказала вдова. – Со времени смерти Жозефа он ни разу не появлялся на работе, сказался больным. А сегодня заявил мне, что оставался дома, чтобы разобраться в своих чувствах.
   – Si! В его возрасте я тоже только этим и занимался.
   – Говорит, что знает нечто важное, связанное со смертью моего мужа. И что твердо решил все мне рассказать.
   – А по фону он не сообщил вам ничего конкретного?
   – Нет, он говорил крайне туманно и неопределенно. Настаивал на том, чтобы рассказать подробности при личной встрече.
   – По-видимому, его слова звучали очень убедительно.
   – Да. А теперь сверните вон в тот ближайший переулок и остановитесь.
   Так Гомес и сделал.
   Квартира агента МАКН располагалась на третьем этаже узкого кирпичного здания.
   – Какую музыку желали бы вы послушать, мадам и мсье? – спросил лифт.
   – Ограничимся тишиной.
   – Как пожелаете, – ответил динамик, вмонтированный в темный неодеревянный потолок медленно поднимающейся кабинки.
   Увидев, что дверь квартиры Шассерио чуть приоткрыта, Гомес схватил Мадлен за руку.
   – Подождите здесь.
   Вынув парализатор, он прижался спиной к пластиковой стене, рядом с дверью, и вслушался. Однако из квартиры не доносилось ни звука – кроме обычного гудения и жужжания.
   Кивнув, он резко распахнул дверь.
   Не произошло ровно ничего.
   Досчитав до тридцати (по-испански), он рискнул заглянуть в безмолвную квартиру.
   В маленькой гостиной не было никого. На пластиковой скамеечке стоял полуоткрытый чемодан, из которого торчали скомканные рубашки.
   Выдохнув, Гомес осторожно пересек порог. Квартира состояла из маленькой гостиной, маленькой спальни, маленькой ванной и совсем уже микроскопических размеров кухни.
   Юного борца с наркотиками не оказалось ни в одном из этих помещений. Создавалось впечатление, что Шассерио собрал вещички и спешно отбыл в неизвестном направлении. Настолько спешно, что даже оставил почти уже собранный чемодан.
   Гомес направился было к входной двери, чтобы поделиться с клиенткой плодами своих наблюдений, но вдруг застыл на месте. С лестничной площадки доносились голоса.
   Изготовив парализатор, он бросился вперед.
   – Я как раз объясняла миссис Бушон, что, хотя ты снова нарушил свое обещание и бросил меня – факт, который я могла бы принять близко к сердцу, не мешай этому мое высокое представление о собственной своей персоне, – я все-таки желала бы продолжить сотрудничество с тобой.
   Взгляд, которым одарила Гомеса Натали Дент, трудно было назвать дружелюбным.
   – Кстати, уже самый тот факт, что я нахожусь здесь, даже человеку с такими куриными мозгами, как у тебя, если судить по некоторым из твоих поступков, должен показать, что мои источники информации ничем не хуже твоих. Если не лучше.
   – Вы знакомы с этой молодой леди? – спросила Мадлен.
   – Старые приятели.
   Гомес спрятал не очень нужное в сложившейся обстановке оружие.
   – Как я понимаю, – сказала Натали, – Шассерио нет дома.
   – Нет, – подтвердил Гомес. – По всем признакам, сбежал в крайней спешке. Не думаю, чтобы его похитили.
   Натали задумчиво потрогала свой очаровательный подбородок.
   – Странненько. Заставляет задуматься.
   – О чем, Нэт?
   – О том, – все так же задумчиво ответила журналистка, – стоит ли мне рассказывать, что именно беспокоило бедного мистера Шассерио. 388

Глава 18

   Рано утром скорый поезд «Барсет – Лондон» доставил Дэна на вокзал Марилебон, расположенный во вполне благополучном районе огромного города. Марилебонскую дорогу, по которой двинулся мальчик, окутывал густой серый туман. Позолоченные роботы (числом шесть штук), выряженные в костюмы девятнадцатого века и распевавшие песенки перед приземистой кирпичной церковью, казались ненастоящими, игрушечными, а голоса их доносились словно издалека.
   Поправив шарф, Дэн в который уже раз вытащил полученный от Джиллиан Кирни листок бумаги. В одном из магазинов поселка он посмотрел на карту и помнил, что надо идти до Эджвеа-роуд, затем по Парк-Лейн до границы Гайд-парка. Затем надо искать какой-нибудь способ проникнуть в опасный район, куда отправилась Нэнси.
   – Во всяком случае, я думаю, что именно туда она отправилась.
   Глубоко засунув ладони в карманы брюк, Дэн решительно шагал по тихим, туманным улицам утреннего Лондона.
   Дэн осознавал, что пытается подражать отцу, пытается быть сыщиком. Но настоящей уверенности в себе у него не было. Конечно, перед Джиллиан он распустил хвост, рисовался человеком бывалым и отважным, но теперь у него все чаще появлялось сомнение – удастся ли справиться с таким делом.
   Ведь не было даже простой уверенности, что Нэнси действительно в Лондоне. А если он все-таки найдет ее – удастся ли убедить вернуться в Барсетшир?
   И только одно Дэн знал точно – он должен попытаться ее найти. Он должен снова ее увидеть.
   А вслед за ним сквозь тусклое утро шел тот же самый человек, который выслеживал его прошлым вечером. Человек, который был уверен, что Нэнси Сэндз действительно в городе и что Дэн Кардиган приведет его прямо к ней.

* * *

   Почти сразу за Гайд-парком Дэн наткнулся на далеко не новый по виду забор, сооруженный из неодеревянных досок и ржавой колючей проволоки. Крупными белыми буквами по забору шли надписи: «НЕ ПРИБЛИЖАТЬСЯ! БАНДЫ! БАНДЫ! ОПАСНАЯ ЗОНА!» Осмотрев забор повнимательнее, Дэн заметил покореженные, ржавые излучатели; по-видимому, раньше здесь был и силовой барьер.
   Пока он размышлял, как бы перелезть через пятифутовое ограждение, не зацепившись штанами о шипы колючки, сзади раздался хриплый голос.
   – Иди отсюда, парень, – посоветовал голос, – или ты нарвешься на крупные неприятности.
   Туман покрыл широкую металлическую грудь полицейского капельками влаги. В правую руку бобби была вделана обычная дубинка, в левую – парализующая.
   – Я только смотрю на этот забор, офицер.
   Дэн старался, чтобы голос его звучал как можно вежливее.
   – Понимаете, я турист.
   – Из Америки, как можно понять по акценту, – сказал робокоп. – Как бы там ни было, здесь небезопасно для туристов. Так что беги домой, к себе в отель. Давай, ноги в руки.
   – Хорошо, сэр. Извините.
   Небрежно отсалютовав полицейскому, Дэн пошел дальше.
   Оказавшись вне поля зрения робота и под защитой все того же густого тумана, он продолжил обследование окрестностей. Такие же заборы перегораживали все улицы, ведущие в контролируемый молодежными шайками район. В конце концов неподалеку от площади Белгрейв нашелся переулок, где забор был сломан, по всей видимости – совсем недавно.
   Дэн со всех ног бросился в пролом; густой утренний туман сомкнулся за его спиной.

* * *

   Все здания ближайшего квартала оказались пустыми коробками, безлюдными и выпотрошенными. Мягкая, влажная тишина, заполнявшая улицу, казалась осязаемой. Дэн никак не мог справиться с пробиравшей его дрожью. Ноги мальчика сами собой замедлили шаг, он все время поворачивал голову из стороны в сторону, с тяжелым чувством оглядывая мертвые, немые строения, выплывавшие навстречу ему из густого тумана.
   Наступив на что-то скользкое, он чуть не упал.
   Отрезанная кошачья голова. Мертвые, неподвижные глаза, казалось, смотрели куда-то в бесконечность, оскаленные зубы застыли в жуткой гримасе.
   Встряхнувшись, словно на него плеснули холодной водой, Дэн прибавил шаг.
   Теперь он почувствовал здешние ароматы. Резкий, дурманящий запах марихуаны, вонь кухонного жира и какой-то гнили. Затем встретился первый абориген – неопределенного пола двух-трехлетний ребенок, стоящий в зияющем чернотой дверном проеме полуразушенного дома. Широко раскрытые глаза глядят прямо вперед, в крошечном пухлом кулачке зажат окровавленный нож.
   Здесь уже не все дома были пустые, в некоторых из них, судя по доносящимся звукам, ссорились, смеялись, дрались, занимались любовью.
   В некоторых подъездах стояли безо всякого видимого дела люди, исхудавшие дети в не по размеру сшитой изо всякого тряпья одежде, чаще всего лет тринадцати – четырнадцати. К проходящему мимо Дэну они не проявляли никакого интереса.
   Свернув за очередной угол, он замер и закричал.
   Пять больших облезлых бродячих псов рвали лежащее на мостовой тело девочки лет шестнадцати.
   – Кыш, кыш, – с чувством, но не очень убедительно закричал Дэн, бросившись на трупоедов.
   На мгновение ему показалось, что это Нэнси.
   Затем он увидел, что девочка темноволосая и очень худая.
   Один из псов, грязно-серый, одноглазый, не спеша повернул к Дэну свою измазанную кровью морду. И начал тихо, угрожающе рычать.
   Дэн чувствовал, что обязан как-нибудь отогнать собак, а затем перенести тело девочки в какое-нибудь «безопасное место».
   Еще одна собака обратила на него внимание. Эта не стала рычать или поднимать шерсть дыбом, она просто бросилась на Дэна, пытаясь вонзить в его ногу свои длинные, неровные зубы.
   Дэн попятился, споткнулся, упал на одно колено и покатился по мостовой.
   Собака, ободранная черная дворняга, проскочила мимо мальчика, остановилась и развернулась для новой попытки.
   С трудом поднявшись на ноги, Дэн в отчаянии оглянулся, пытаясь найти себе хоть какое оружие. Увидев валяющуюся в канаве грязную доску, он схватил ее обеими руками, размахнулся и ударил.
   Удар пришелся по ощерившейся желтыми зубами пасти, раздался громкий хрустящий звук, пес коротко взрыкнул, упал, немного поскулил, пару раз дернул задними лапами и затих.
   Еще две одичавшие собаки переключили свое внимание с трупа девочки на Дэна.
   – Кыш!
   Доска, которой Дэн крутил над головой, свистела в мглистом утреннем воздухе.
   – Кыш, чтоб вас черти драли!
   Рычащие, оскаленные твари с опаской остановились.
   Медленно, осторожно Дэн попятился на два шага.
   Собаки не двинулись с места.
   Он сделал еще несколько шагов назад. А затем повернулся и помчался прочь.
   Сверху, из окна, раздался чей-то визгливый смех.

* * *

   Из грязного, извилистого переулка Дэн выскочил на открытое место. Здесь веселье было в полном разгаре. Совсем неподалеку, в нескольких десятках ярдов от него, подростки – их было десятка полтора-два – окружили большого, медлительного робота. Когда-то робот был покрыт эмалью, на его помятой, заляпанной грязью груди еще можно было прочитать слова: «БЮРО СТАТИСТИКИ И СОЦИАЛЬНОЙ ПОМОЩИ».
   Подростки, среди которых были и девочки, лупили робота обрезками твердопластовых труб, деревянными палками, какими-то металлическими предметами. Гулкие, словно в пустую бочку удары громким эхом отражались от глядящих пустыми глазницами выбитых окон домов.
   Словно не замечая происходящего, металлический человек медленно шел по улице.
   – Я здесь с единственной целью – помочь вам, хулиганам, – сказал он глубоким, раскатистым голосом.
   – Мы не верим тебе, Стат!
   – Ты работаешь на них!
   Дэн остановился, наблюдая это избиение и пытаясь понять, что здесь происходит.
   – Всего-то и надо вам, соплякам, ответить на несколько простых вопросов, – снова заговорил робот.
   – Убирайся в свою зону!
   – Долбись ты в грызло, Стат!
   Высокая, гибкая чернокожая девочка с огромной копной оранжевых волос взмахнула толстым ржавым железным прутом. Удар пришелся прямо по металлическому лицу.
   – Если вы не ответите на мои вопросы, – спокойно объяснил робот, – то не получите пособие.
   Как раз в этот момент в спину Дэна уперлось что-то очень острое.
   – Лучше всего, милок, – предложил кто-то шепотом, – если ты пойдешь с нами, спокойно и без шума.

Глава 19

   Письменный стол Артура Бэрнхауза изготовили не меньше двух сотен лет назад, во времена, когда для подобных целей еще использовали настоящее дерево. Безо всякого почтения к столь преклонному возрасту он был завален горами документов, папок, вырезок и фотографий. Пухлый розовощекий детектив сидел за этим столом на настоящем же деревянном стуле.
   – Один из наших оперативников, – говорил он Джейку, – только что беседовал с юной особой по имени Джиллиан Кирни. Особа эта учится в барсетширской школе и знакома с вашим сыном. Девушка признает, что говорила с Дэном непосредственно перед его побегом.
   – Она знает, куда направился Дэн? – спросил Джейк.
   – Мисс Кирни поделилась с ним некой информацией, касающейся возможного местопребывания дочки Сэндза. Теперь она очень опасается, что Дэн пренебрег ее предостережениями и поехал в Лондон.
   Бэрнхауз вытащил из бумажных нагромождений карту и расстелил ее на свободном углу стола.
   – Посмотрите, пожалуйста, сюда. Вот эта обведенная линией часть нашей столицы – настоящие джунгли, где всем заправляют молодежные банды. Вот здесь, в конце Виктория-стрит, территория компании, называющей себя «Вестминстерская шайка».
   – Это неподалеку от Вестминстерского аббатства.
   – Неподалеку от развалин аббатства, – поправил Джейка англичанин. – Согласно информации мисс Кирни, у Нэнси Сэндз есть подруга, являющаяся членом этой самой банды. В цивилизованном мире имя этой подруги было Мэри Элизабет Джойнер, а теперь она зовется Серебряная Сэлли.
   – Так что, Джиллиан Кирни сказала Дэну, что Нэнси направилась к этой своей подруге?
   Бэрнхауз кивнул.
   – Она хотела только, чтобы он передал эту информацию полиции – или вам. Чтобы можно было организовать розыски Нэнси Сэндз. По всей видимости, девушка не доверяет этим людям, у которых жила Нэнси, семейной паре по фамилии Мак-Кей. Однако создается впечатление, что ваш сын избрал иной курс действий и решил сам найти продавшую подругу.
   – Да, очень на него похоже.
   – Не только на него, но и на вас, Кардиган, – заметил Бэрнхауз. – Но продолжим ознакомление с материалами. Вот здесь вы можете видеть на карте площадь Гросвенор-сквер. Именно в этом месте, неподалеку от остатков Букингемского дворца, базируются тэк-гопники.
   – Тэк-гопники?
   – Возможно, вы не сталкивались с ними еще у себя в Америке, а может, у вас называют как-нибудь иначе.
   Бэрнхауз потер свой плоский нос.
   – Тэк-гопники – несчастные потомки Матерей, пользовавшихся тэком. Они – продукт мутагенных эффектов, иногда проявляющихся при длительном употреблении этой мерзости.
   – Кажется, я слышал несколько упоминаний о таких, – сказал Джейк. – Очень аморальные, злобные, вспыльчивые и склонные к насилию ребята.
   – Абсолютно верно. Слишком беспокойные для обучения в обычных школах и практически неизлечимые даже в специальных заведениях. Толстым указательным пальцем Бэрнхауз постучал по карте.
   – Обычно они тем или иным путем попадают в конце концов в трущобы, гетто и многочисленные в наших больших городах развалины. Там они сбиваются в стаи и, когда не заняты разборками между собой, устраивают налеты на другие шайки и даже на окружающий мир. К несчастью, тэк-гопники отличаются от прочих молодежных банд в том отношении, что довольно многие из них обладают парапсихическими способностями. Среди них встречаются телеки, ясновидящие и одному Богу известно, чего там видящие. Все это вместе взятое делает тэк-гопников крайне опасными ребятами, ребятами, знакомиться с которыми не стоило бы ни вашему сыну, ни даже вам самому.
   Джейк всмотрелся в карту.
   – Эти тэк-гопники обитают совсем рядом с вестминстерскими.
   – Вот именно, и я боюсь, что, пытаясь добраться до Серебряной Сэлли, ваш сын может забраться на их территорию.
   По губам Джейка скользнула улыбка.
   – Я прекрасно понимаю, Артур, что вы хотите отбить у меня всякое желание идти на поиски Дэна в одиночку, – сказал он. – Однако прослушанная мною лекция возымела обратный эффект. Я не могу допустить, чтобы Дэн в одиночку ходил по таким местам.
   – Другого я, собственно, и не ожидал от вас, Кардиган.
   – В общем-то, у меня нет даже и выбора. Полиция, насколько я понимаю, крайне неохотно появляется в этих районах Лондона.
   – Ну, иногда они все-таки туда заходят, – сказал Бэрнхауз. – Возможно, нам удастся убедить их организовать розыск вашего сына и дочери Сэндза.
   – Конечно. После уймы проволочек и бюрократических формальностей.
   – Да, прямо сегодня они за такую работу не возьмутся.
   – Вот я и займусь ею сам.
   Бэрнхауз положил на карту лист бумаги.
   – Здесь я приготовил небольшой список людей, которые могут снабдить вас необходимой информацией, а в некоторых случаях – и крайне серьезными предупреждениями, касающимися этой части Лондона, – сказал он, пододвинув список к Джейку. – Включил я сюда и пару надежных людей, проживающих в опасной зоне. При нужде можете с ними связаться.
   – Спасибо, Артур, – поблагодарил Джейк.
   – Само собой, мы продолжим работать над этой проблемой, используя свои собственные методы.
   – Отлично. А я буду работать своими методами.

* * *

   Натали Дент гордо восседала в серебристом кресле перед пультом управления второго зала для брифингов парижского отделения «Ньюз инк.».
   – Смотри внимательно, Гомес.
   Неожиданным образом в ее голосе прорезались нотки школьной учительницы.
   – И сиди прямо, не горбись.
   Нерадивый ученик развалился в другом кресле, стоящем пониже и справа от нее. Он рассеянно смотрел на стену. Стена эта состояла из шестнадцати больших экранов, выстроенных рядами по четыре.
   – Я же прямо-таки впитываю все это, Нэт, – заверил Гомес. – В надежде, что когда-нибудь мы дойдем до дела.
   – Я вот и говорю, хрен – он хрен и есть, – заметил Сайдбар, сидевший в большом мягком (зачем это ему?) кресле в глубине огромного холодного зала.
   – Ты должен бы понимать, Гомес, что все показанное тебе до настоящего момента является крайне важным исходным материалом для того, что я собираюсь сообщить, – наставительно сказала рыжая девица. – Возможно, тебя отвлекают мысли о миссис Бушон, которая, несмотря на свой далеко уже не молодой возраст, сохраняет еще некоторую привлекательность и...
   – По сравнению со мной Мадлен совсем еще юное создание, chiquita.
   – Я не могла не заметить – собственно, чтобы заметить это, совсем не нужно быть таким первоклассным репортером, как я, – насколько откровенно, я даже сказала бы, демонстративно проявляла она свои к тебе чувства, когда ты оставлял ее в этой тайной квартире, которую наняло твое агентство.
   – Знаешь, Нэт, для такого знойного сына латинской расы, каким являюсь я, целомудренное чмоканье в лоб совсем не является верхом плотской страсти. Так нельзя ли перейти к тому, что тебе известно про Мишеля Шассерио?
   – Так, Гомес, собственно, именно к этому мы и...
   – Что этот парень намеревался сообщить Мадлен Бушон?
   – Знаешь, Гомес, ты сегодня все время взбрыкиваешь, словно тебе вожжа в зубы попала.
   – Под хвост.
   – Как ты сказал?
   – Упряжная лошадь взбрыкивает, когда вожжа попадает ей под хвост.
   Натали Дент безнадежно вздохнула.
   – Обрати свое драгоценное внимание на пятый экран, – предложила она. – Эти кадры показывают Брэма Векслера, англичанина, возглавляющего парижское отделение Международного агентства по контролю за наркотиками.
   Улыбающийся, консервативно одетый мужчина лет сорока с небольшим неторопливо шел по залитому солнцем весеннему парижскому бульвару, явно не подозревая, что кто-то его снимает.
   – Векслер был начальником Бушона. Исследуя все аспекты этой истории, я наткнулась на небольшой намек, что возможна некая связь между ним и этим убийством.
   – А при чем здесь Шассерио?
   – Со времени убийства он не появлялся в своей конторе, находясь в нерешительности, как поступить с тем, что стало ему известно, – ответила Натали. – Некий информатор сообщил мне, что Шассерио, возможно, желает поделиться своими познаниями. Посмотри на седьмой, это он и есть.
   На экране появился хрупкий человек лет двадцати с небольшим. Он нервно ходил по уже знакомой Гомесу маленькой гостиной.
   – Обрати внимание на качество съемки, – вступил в разговор Сайдбар. – Снято сегодня утром, безо всякой подсветки – только окно.
   Гомес ткнул Натали пальцем в бок.
   – Так это что же получается, ребята, значит, вы были у него и говорили с ним?