– Пришло время, чтобы вы узнали обо всем, – сказал Арманд. – Секретов больше не должно оставаться. Надеюсь, Катя, вы сможете простить меня.
   – Простить вас? За что же?..
   – Выслушайте меня, пожалуйста. А потом дайте мне свой ответ. Видите ли, речь пойдет не о Дэвиде и не о том, что произошло в тот вечер. Все началось с Александра.
   При упоминании имени отца лицо Кати побледнело.
   – Начнем с того, что Александр погиб не в дорожном происшествии. Его убили.
   Из мучительных кусочков он сложил всю мозаику происшедшего. Катя думала, что ее сердце разорвется, когда слушала рассказ, но мобилизовала каждую толику своей воли, чтобы сконцентрироваться на словах Арманда, понять запутанную нить событий, которые порождались еще более загадочными и роковыми побуждениями.
   – Кто же он такой, Арманд? – наконец спросила она его. – Кто этот мерзавец, убивший моего отца?
   Арманд повернул голову в ее сторону, чтобы видеть ее глаза.
   – Пьер…
   Ярость Кати испарилась. Она ждала услышать о чудовище, а не о банкире с мягкими манерами.
   – Но как же он мог это сделать?
   Арманд рассказал о финансовых неприятностях Пьера, как отчаянно он нуждался в деньгах и какие он только ни применял ухищрения, чтобы добыть их.
   – И тут ваш отец узнал об этом и пригрозил разоблачить его.
   – Почему?
   – Потому что он опасался, что это отразится на мне, на нашей деятельности…
   – На похоронах присутствовал один мужчина, – заметила Катя. – Единственный человек, который приехал, чтобы погоревать о смерти Дэвида. По фамилии Смит.
   – Чарльз Смит. Заместитель Дэвида. Вы опять увидитесь с ним, и он передаст все, что вам следует знать.
   – Арманд, почему вы завещали все наследство мне? – торопливо спросила Катя. – Вы должны объяснить мне это.
   – Помогите мне сесть, – попросил Арманд.
   Катя просунула руку ему под мышку и пододвинула его к изголовью. Но потом руку не вынула, так и замерла, обнимая его.
   Не только эта нежность открыла Арманду глаза на то, что в Кате что-то изменилось. То же он увидел в ее глазах, услышал в ее голосе, почувствовал в самой атмосфере, окружавшей ее. Он отвечал взаимностью на это, потому что, каким бы ни было это невысказанное чувство, он разделял его. Арманд понимал также, что в данный момент было бы опасно выяснять характер этого чувства. Он смотрел на Катю и молил Бога, чтобы сбылась хотя бы половина его надежд.
   – Я изменил свое завещание, потому что вы единственный человек, которому я безгранично верю. Не секрет, что между мною и Джасмин нет близких, доверительных отношений. Ни она, ни Луис никогда не принимали никакого участия в «Интерармко», и сразу открыть им все было бы, понимаете, просто невозможно.
   Катя медленно кивнула:
   – Да, понимаю.
   – Но, давайте возвратимся к Пьеру, – предложил Арманд, почувствовав облегчение оттого, что Катя согласилась с его объяснением. – Видели ли вы его со времени моей с «кончины»?
   Катя рассказала Арманду о совещании как раз сегодня утром – Пьера, Джасмин и Луиса с ее участием. Глаза Арманда засверкали.
   – Так, значит, я хочу продать казино, – хрипло вырвалось у него. – И кто же сообщил об этом?
   – Пьер.
   – Вызвало ли это удивление у Джасмин и Луиса?
   – Никакого. Они согласились с ним, что поступить так будет лучше всего… при сложившихся обстоятельствах.
   – Понятно. Но сложившихся в чью пользу обстоятельствах? Что выиграют от этого Луис и Джасмин?
   – Кучу денег, – шутливо отозвалась Катя.
   – Бог мой! Предвыборная кампания Луиса! – Арманд взглянул на нее. – Каким же я оказался слепцом?
   – Арманд, я не успеваю следить за ходом ваших мыслей!
   – Луис – слабак, Катя. Он такой же продажный и коррумпированный, как и все остальные зуамы. И не может быть другим, потому что он их ставленник, которого они купили с потрохами… почти.
   Катю это потрясло. Она никогда не видела эту сторону личности Луиса, даже не подозревала о существовании такой стороны.
   – Понимаю, что в это трудно поверить, – Арманд заметил, что его слова вызвали у нее замешательство. – Луис нацепил на себя благопристойную личину. Но поверьте мне, эта внешность не соответствует его нутру.
   Арманд помолчал.
   – Так же как не соответствует действительности утверждение, что я хочу – или намеревался когда-либо раньше – продать казино.
   Катя отшатнулась:
   – Вы даже и не думали об этом?
   – Никогда не думал, Катя.
   – Тогда почему же?..
   Арманд наблюдал, как истина, подобно огоньку маяка сквозь туман, начинала пробиваться во взгляде Кати.
   – Они воспользовались моей неопытностью, – медленно произнесла она. – Неопытностью человека, который ничего не знает о казино и чуть ли не получает его целиком по наследству. Они сознавали, что положение с «Мэритайм континенталом» побудит меня продать мою часть наследства за достаточную сумму денег, чтобы компенсировать потери, обелить мое имя, а также имя и репутацию отца и Эмиля Бартоли. Чтобы получить возможность вернуться домой, возобновить прежнюю жизнь и работу.
   – Было ли это искушение сильным?
   – Довольно сильным. Я сказала, что мне нужно время, чтобы обдумать предложение султана Брунея.
   – Не кто-нибудь, а султан, – пробормотал Арманд, – Пьер не терял время зря.
   Катя посмотрела на него:
   – Пьер был замешан в том, что произошло с «Мэритайм континенталом», не так ли? Он все это подстроил?
   – Этого я не знаю, – предостерегающе заметил Арманд. – Похоже на то, но…
   – Что – но?
   – Я расцениваю Пьера как отчаявшегося человека, находящегося на грани паники. Может ли он сочетать в себе коварство, методичность и абсолютную беспощадность, бессердечие? Мне в это не верится, Катя.
   – Тень, – предположила Катя. – Тень Пьера…
   – Да, кто-то воспользовался затруднениями Пьера, чтобы замаскировать свои собственные деяния.
   – Кто же это может быть?
   – Дэвид погиб, пытаясь получить ответ на этот вопрос, – ответил Арманд с тяжелым сердцем. – Британского банкира Мортона, который разоблачил Пьера перед вашим отцом, убили, потому что Дэвид слишком к нему приблизился. Потом возник Майкл Сэмсон…
   Это имя не сразу вызвало воспоминания, потом Катя вспомнила названного человека.
   – Сэмсон? Сотрудник отдела коммуникаций, который сгорел во время пожара в Нью-Йорке? Какое он имеет ко всему этому отношение?
   Катю напугала отчаянная грусть, отразившаяся в глазах Арманда.
   – На самом деле его зовут не Майкл Сэмсон, – мягко произнес Арманд. – Это – Майкл Саиди.
   – Не может быть!
   Арманд сжал руку Кати, прижал ее к себе.
   По кусочкам Арманд изложил разгадку того, что на самом деле представлял собой Майкл Саиди. Он ничего не утаил, даже самоубийство Прюденс Темплтон и фотографию, которая осталась после ее смерти. Арманд достал этот снимок.
   – Именно это я привез с собой, чтобы показать вам в яхт-клубе.
   Катя стала разглядывать снимок, края которого свернулись от морской воды.
   – Это он, – прошептала она. – Вы считаете, что Пьер использовал Майкла, чтобы произвести растрату в «Мэритайм континентале»? – в конце концов спросила Катя.
   – Могло произойти именно так, – задумчиво молвил Арманд. – Не могу представить себе, чтобы Пьер стал пачкать свои собственные руки. Но тогда мы возвращаемся к прежнему вопросу: является ли Пьер таким человеком, который может отыскать и взять под контроль сообщника? Не думаю.
   Казалось, Катя не расслышала его слов.
   – Тогда Майкл мог иметь какое-то отношение к убийству моего отца, даже если и косвенным путем.
   Арманд уловил опасные нотки в ее голосе. Ему была известна тональность мести. И чувство мести в данном случае было уместно, но не так, как она себе представляла. Она не знала, как надо разыграть эту часть игры.
   – Майкл растратчик и убийца, – прямо заявила Катя. – Господи, как бы мне хотелось привезти его в Нью-Йорк и предать суду за убийство того несчастного мужчины, который сгорел в огне пожара!
   – Да, Катя. Мы должны найти способ разоблачения Майкла Саиди, показав, кто он есть на самом деле. Но остается также вопрос о сообщнике Пьера. Оба они, и сообщник, и сам Пьер, должны сейчас чувствовать себя в полной безопасности, думать, что я погиб. В конечном счете я должен буду объявиться…
   – Нет, Арманд, – решительно возразила Катя. – Я сделаю то, что вам делать нельзя.
   – Это невозможно! Я не допущу…
   – У вас нет иного выбора! Вы же сделали меня своей наследницей. Я уже втянута во все это!
   – Проклятье, Катя, я не могу позволить вам пойти на это! Это не безобидная игра. Пьер и его сообщник уже убили троих… четверых, если считать и меня среди погибших. Если вы встанете на их пути, то не поздоровится и вам.
   – Мне уже не поздоровилось, – холодно возразила Катя. – Когда они убили моего отца.
   Арманд опять прилег на кровать, тяжело дыша.
   – Пожалуйста, Катя, не делайте этого. Я никогда не хотел, чтобы вы завязли в этом деле таким образом. – Он пристально смотрел на нее. – Это такое мерзкое дело! Вы не представляете себе, как я ненавижу эту изнанку ливанской жизни. С ее бесчисленными, беспредельными интригами, которые губят правду и верность даже внутри семей. Мы превратились в своих собственных злейших врагов, Катя, стали слишком жадными и гордыми. Мы считаем, что все дозволено, лишь бы за это хорошенько заплатили. В один прекрасный день мы дорого заплатим за это.
   – Заплатят другие, но не вы, – возразила Катя. Она очень близко наклонилась к нему, поняв, как быстро он устает. – Скажите, что мне делать. Пьер и другие ждут, что я соглашусь на продажу казино. Может быть, отказавшись сделать это, я подтолкну Пьера совершить ошибку? Может быть, он даже выболтает, с кем он орудует. Если окажется, что это Майкл, тогда…
   Арманд закрыл глаза и лежал очень тихо. Катя затаила дыхание.
   – Вам надо выиграть для нас время, – произнес наконец Арманд. – Нам это нужно, чтобы заговорщик Пьера выдал себя, тогда мы выберем нужный момент, чтобы сорвать маску с лица Майкла Саиди. Существует способ сделать это… – На некоторое время Арманд замолчал. – Единственный способ. – Он протянул руку и притронулся ладонью к ее щеке.

ГЛАВА 19

   Кабаре и концертный зал в «Казино де Парадиз» закрывались в три часа ночи. Игровые салоны и столы закрывались на ключ часом позже. К шести часам утра заканчивалась уборка в основных помещениях, двери которых вновь раскроются в одиннадцать.
   Богато украшенные комнаты стали теперь для Кати более привлекательными. Она погладила пальцами бархатно-мягкое сукно столов для игры в баккара, а также колонны, которые взметались к потолку. Она открыла один из столов для игры в рулетку и бросила в его желоб шарик, раздался треск от его ударов о деревянные перемычки колеса, резкие, как выстрелы. Мысленно она представила себе лица людей, которых видела в этих залах. Она вспоминала их смех и шепот, возгласы радости, приглушенные проклятия, которые произносились слишком поздно, чтобы отвести неудачу.
   Она часами перебирала это в уме, мысленно передвигаясь между привидениями и тенями, и только когда она прервала этот поток воспоминаний и задала себе вопрос, почему все это представляется ей так живо как в жизни, она поняла, до чего докапывалась. Дело было не в дереве, камне или шелке и не в грандиозных архитектурных формах или драгоценных украшениях, как и не в богатствах, могуществе и изобилии, которыми пропитались стены наподобие многих слоев прекрасного старого воска, которым на протяжении многих поколений покрывали стены «Казино де Парадиз». Дело было в его духе. А дух могли породить только сами люди. В частности, один из них – Арманд Фремонт. Она бродила по казино, чтобы еще больше узнать о человеке, в которого она влюбилась.
   Она бросила на все вокруг последний взгляд и вышла ранним утром на улицу Бейрута. Дворники из Алжира работали метлами с длинными рукоятками. Они окидывали ее взглядами и опять возвращались к своему занятию. От утренней прохлады руки Кати покрылись гусиной кожей. Отныне и впредь все будут тщательно изучать каждый сделанный ею шаг и жест, каждое произнесенное ею слово. Она не может позволить себе хотя бы малейшее сомнение или нерешительность. Ее единственное орудие будет коваться из того, что она выведает о врагах, а чтобы восторжествовать, ей придется для этого основательно потрудиться.
   Катя прошла мимо Салима и села в машину. Спустя несколько минут она катила в аэропорт. В движение пришла первая часть грандиозного замысла.
 
   Через два часа частный самолет, разорвав тучи и туман, приземлился в международном аэропорту Женевы.
   Катя напряглась, когда подошла к швейцарскому паспортному и таможенному контролю, но проверка ее документов была проведена поверхностно, как и предсказывал Арманд.
   «В порядке предосторожности я заказал вам ливанский паспорт, – сказал ей тогда Арманд. – Он находится в моем стенном сейфе. Комбинация цифр…»
   На верхней ступеньке трапа ее встретил Чарльз Свит, с которым Катя познакомилась на похоронах. В руках – раскрытый зонтик от моросящего дождичка. В соответствии с условиями директивы, оставленной Дэвидом Кэботом, во главе «Интерармко» стал Свит. Он знал, что, согласно последней воле Арманда Фремонта, ему придется заниматься делами Кати Мейзер.
   – Как вы, наверное, могли догадаться, мистер Свит, – сказала Катя, когда машина огибала деловой район Женевы, – Арманд оставил детальное описание работы, проделанной «Интерармко», от имени его самого и моего отца.
   Свит неопределенно наклонил голову.
   – Я приехала не для того, чтобы совать свой нос в эти дела или что-то менять, – продолжала она. – Я приехала, чтобы выяснить, в какую деятельность был вовлечен мой отец, и узнать об обязанностях, которые были наложены на меня через Арманда.
   Настороженность Свита чуточку снизилась.
   – Я сделаю, что смогу, чтобы помочь вам в этом. Машина остановилась перед обычного вида коммерческим зданием, и Свит провел Катю в холл.
   – Пусть вас не вводит в заблуждение внешний вид здания, – предупредил он, помогая ей снять пальто. – Анонимность ценится очень дорого. Ну а что происходит за закрытыми дверями…
   В лифте они поднялись на четвертый этаж, где Свит провел Катю через отделы расследования и безопасности.
   – Здесь находится сердцевина деятельности Дэвида, – спокойно пояснил он, указывая на компьютеры и операторов в белых халатах. – Дэвид разработал лучшую в мире базу данных безопасности. Мы не только держим под наблюдением отправленные и полученные документы нашими клиентами, но также и их конкурентами и врагами. В большинстве случаев это превентивные меры, и если все ладится, то клиент даже не подозревает о том, что его или ее предприятие находится в опасности.
   – У вас успешно идут дела, мистер Свит?
   – Очень.
   Свит провел ее на седьмой этаж.
   – Все, что вы здесь видите, было создано и оплачено мистером Фремонтом и мистером Мейзером, – отметил он.
   Катя окинула взглядом просторное помещение с письменными столами, шкафами для папок и полками. Это было похоже на редакционный зал какой-нибудь крупной газеты. Затем Свит начал представлять сотрудников «Интерармко». Они относились к расовым и этническим группам сорока различных стран.
   Катя вела с ними многочасовые беседы. Доктора наук из Балтимора и Найроби искали пути оказания медицинской помощи подвергшимся засухе районам Африки. Инженеры из Амстердама и Сингапура проводили эксперименты с новыми системами опреснения воды, которые будут использоваться на Дальнем Востоке. Черные и белые жители Южной Африки спорили о наиболее эффективных путях контрабанды книг и кассет в свою страну, чтобы не угасла надежда на свободу. Пилоты, которые летали в австралийскую глубинку, намечали маршруты, которые помогли бы им доставлять продовольствие и лекарства в места, которые больше всего в них нуждаются.
   – Мне все еще не верится, – поделилась Катя со Свитом, когда у них выдалась свободная минутка, – как это удалось сделать моему отцу и Арманду. Как они могли замаскировать такое предприятие?
   – Иногда самая лучшая форма камуфляжа – действовать открыто, – ответил Свит. – Дела вашего отца были связаны с частыми поездками. Никто не воспринимал это как что-то странное. То же можно сказать и о мистере Фремонте, которому было даже легче, поскольку он находился в своем собственном заведении. Ваш отец имел дело с корпорациями и физическими лицами, состояния которых исчислялись сотнями миллионов долларов. Всем было понятно, почему такого рода совещания должны были носить доверительный характер, проводиться в частных домах или уединенных местах. Мистер Фремонт действовал иначе. Он всегда оставался в центре общественного внимания, и средства массовой информации благоволили к нему. Поэтому, вместо того чтобы ехать к тем, с кем он хотел связаться, он просто устраивал так, что они приезжали в казино. Более естественного места встречи и не придумаешь. И никто ничего не подозревал.
   – Зачем же засекречивать такую деятельность? – спросила Катя. – Она носит явно гуманитарный характер. Логично даже подумать, что с некоторой рекламой мой отец и Арманд могли бы привлечь других крупных вкладчиков.
   – Может быть, – согласился Свит. – Но филантропам свойственно оставаться в тени. Мне думается, что в данном случае они достигали лучших результатов именно такими методами.
   – Значит, вы считаете, что мне надо оставить в «Интерармко» все так, как было при них?
   Свит кивнул и улыбнулся: – Думаю, что да.
   Катя подумала над его ответом и сказала:
   – Кажется, вы правы.
   После обеда они обсуждали детали осуществляемых в это время проектов, а также тех, средства на которые только что были выделены.
   – Все выглядит прекрасно. – Заключила Катя. – В настоящий момент средств вполне достаточно. Когда я проведу проверку отчетности по казино, у меня будет более ясное представление о том, какие дополнительные суммы можно будет перевести. Чарльз Свит встал.
   – Встретиться с вами было удовольствием, мисс Мейзер. Я искренне сожалею, что наша встреча проходит при таких обстоятельствах. Однако я с удовольствием жду дальнейшего сотрудничества с вами.
   Катя пожала ему руку:
   – Так же, как и я с вами.
   Открыв дверцу машины, Свит спросил ее:
   – Это не мое дело, мисс Мейзер, но не упоминал ли мистер Фремонт о своем особом интересе к «Интерармко»?
   Катя взглянула на шофера, который спокойно опять сел за руль.
   – Арманд сказал мне о работорговле, – произнесла с некоторым напряжением Катя. – А также о Дэвиде Кэботе. Есть ли что-нибудь новое в этом отношении, что мне следовало бы знать, мистер Свит?
   – Надеюсь, вы простите меня за то, что я затронул этот вопрос в такой форме, – извинился Свит. – Это исключительно щепетильный вопрос. Полагаю, что вы желаете, чтобы мы продолжали работу в этом направлении.
   – Вне всяких сомнений.
   – Тогда, возможно, для вас представит интерес следующее. К моменту своей кончины мистер Фремонт намеревался накрыть организацию, которая возникла после раскрытия и ликвидации многих других. Раскусить этот орешек оказалось очень трудно. Но похоже, что сейчас мы подошли к этому вплотную. Говорит ли вам что-нибудь выражение «избранное место»?
   Катя внимательно подумала:
   Нет, боюсь, что ничего не говорит. Свит даже не потрудился скрыть своего разочарования.
   – Я думал, что, может быть, мистер Фремонт что-нибудь упомянул в этом отношении, что-то такое, что пригодилось бы нам.
   – Что же такое «избранное место»? – спросила Катя.
   – Мы полагаем, что это место передачи или хранения, – ответил Свит. – Но нам не удалось установить его координаты.
   – Пожалуйста, позвоните мне сразу же, как вам удастся это сделать, – велела ему Катя. – А пока что, если я найду что-то в бумагах Арманда, что может оказаться полезным, я вас немедленно извещу.
   Свит снова открыл дверцу машины.
   – Последний вопрос, мисс Мейзер. Согласитесь ли вы принять предложение о продаже казино?
   Катя оглянулась, чтобы взглянуть на него.
   – Вы знаете об этом?
   – В мои обязанности входит знать многое, – ответил ей Свит без всякого намека на извинения.
   – В таком случае, мистер Свит, надеюсь, вы на меня не обидитесь, если я скажу, что вам придется подождать, как и всем остальным, чтобы узнать об этом.
 
   Когда Катя возвратилась в Бейрут на виллу Арманда, она нашла там целую кучу ожидавших ее посланий. Она напрягла зрение, просматривая их. Большинство бумаг поступило от одного лица – Пьера Фремонта.
   Она глубоко вздохнула и медленно представила себе Арманда, припомнила слова, которые он обратил к ней. Его предостережение звоном колокольчика отдавалось в ее ушах: «Это окажется гораздо труднее, чем вы себе представляете, Катя. Разговаривать об убийце – это одно. Смотреть ему в лицо – совсем другое. Особенно если не допускать, чтобы он заподозрил, что вам уже известно».
   Тогда Катя дала себе слово, что она сумеет это сделать. Арманд поощрил ее решимость, но предостерег. Она постоянно должна быть начеку. Поэтому, не торопясь, Катя подняла телефонную трубку, набрала номер Пьера и, когда он подошел к аппарату, попросила его собрать совещание правления утром следующего дня.
   – Уверен, что соберу всех, – пообещал Пьер. – Мы все беспокоились о вас. Я оставил вам записки…
   – Простите, Пьер. В бухгалтерских книгах казино я наткнулась на разные несуразицы. Я занимаюсь сейчас этим.
   – Катя, о чем вы говорите?
   – Это не телефонный разговор, – уклонилась от ответа Катя. – Мы это обсудим завтра. Восемь часов в конференц-зале банка.
   Все ее уже ждали, когда она вошла в помещение. Улыбки и теплые приветствия не могли скрыть напряжения, которое чувствовалось в атмосфере.
   – Я подумала, что с вами стряслось что-то ужасное, – с участием заметила Джасмин.
   Катя заняла свое место во главе стола.
   – Стряслось, но не со мной. Я знакомилась с некоторыми финансовыми отчетами казино и обнаружила некоторые несуразицы.
   – Несуразицы? – переспросил Пьер. – Что вы имеете в виду?
   – Сделки с наличными, которые не попали в отчетность.
   – Каковы размеры этих сделок? – спросил Луис.
   – Пока что я обнаружила недостачу двух миллионов долларов.
   – Не могу поверить! – воскликнул Пьер. – Бухгалтеры заметили бы такую недостачу. Вы уверены, что Арманд не оставил никаких объяснений по этому поводу?
   – Никаких, – мрачно ответила Катя. – Думаю, что в этой проблеме можно разобраться. Хотя сделки были завуалированы, мне удалось обнаружить их. Если даже мне это оказалось под силу, то их тем более заметят люди султана Брунея. В лучшем случае они сочтут нас тупицами. В худшем – решат, что мы хотим их надуть.
   – Что вы предлагаете делать? – поинтересовалась Джасмин.
   – Единственное, что в наших силах – отложить продажу, пока я все окончательно не выясню.
   – Нет! На карту поставлено слишком многое!
   Все уставились на Луиса, который вскочил на ноги, и на его лице появились пятна гнева.
   – Недостача нескольких миллионов ничто в сравнении с окончательными суммами, о которых идет речь. Как вы можете из-за такой мелочи ставить под угрозу срыва всю сделку?
   – Могу, Луис, потому что в конечном счете решение о продаже зависит от меня, – прямо заявила ему Катя.
   – Ради всего святого, Луис, – побранила его Джасмин, – не мешай ей высказаться. Катя, тебе неизвестно, кто может быть виновником этого?
   – Пока нет, – осторожно ответила Катя. – Деньги мог брать для своих целей и Арманд. Или в казино завелся расхититель.
   – Тогда этим должна заняться полиция, – заявил Пьер. – Могу вас заверить, что они проведут расследование без ненужного шума.
   – Пока что нет достаточных улик, чтобы обращаться в полицию, – возразила Катя.
   – Она права, – поддержала ее Джасмин. – Какую бы осторожность ни проявляла полиция, всегда сохраняется опасность того, что что-то выйдет наружу. Даже малейший намек на скандал может повредить нашим переговорам с султаном.
   – Полагаю, что Катя должна ознакомить нас с тем, что она выявила, – предложил Луис. – Мы можем помочь.
   – Я бы предпочла разобраться в этом самостоятельно, – твердо заявила Катя. – По крайней мере, на этом этапе. В конечном счете это моя обязанность и…
   – Но это касается всех нас! – вскричал Луис. Катя поднялась:
   – Буду иметь это в виду, Луис. А теперь, прошу прощения, у меня масса дел. Как только у меня появятся дополнительные факты, я позвоню вам.
   Когда Катя выпорхнула из зала, Пьер напустился на Луиса:
   – Нечего сказать, хорошее дельце! Если бы вы не поступили так глупо, может быть, она нам и сказала что-нибудь!
   – Сказала бы, черта с два! – парировал Луис.
   – На этот раз Луис говорит дело, – задумчиво произнесла Джасмин и добавила: – К несчастью, в данный момент мы не можем ничего сделать. – Потом обратилась к Пьеру: – Как ведет себя Катерина?
   У Пьера лопнули остатки терпения:
   – Пошла ты к чертовой матери со своими загадками, Джасмин! Как она ведет себя? Как идиотка!