Страница:
Неожиданно на их пути выросло несколько здоровенных парней, их ровесников, сомкнутой цепью перегородивших шоссе. Это были юные дружки близнецов Блох по секции восточных единоборств. Парни внезапно выскочили из-за кустов на обочине, и сомкнутой цепью перегородили шоссе. Мускулистых парней не смущало, что близнецы, искусно лавируя, приближаются к ним на большой скорости. Они верили в свою силу и в быстроту реакции. Подумать только: прямо им в руки несутся целых 2 флайерплейта! А как братаны Блох будут довольны! С ними ещё можно будет поторговаться относительно платы за услугу!..
Шмулик первый оценил ситуацию и крикнул брату: "Ускорение-10!" – и оба одновременно нажали носками на педали, и одновременно – на малые рулевые рукоятки. Руллокаты развили бешеное ускорение. Конечно же, далетарии, не имевшие понятия о хитрых возможностях руллоката, не обратили внимания на то, что близнецы с лихим гиканьем: "Па-а-ста-а-а-ра-нись! Со-о-о-бью!" – неслись прямо в самую гущу сомкнувшихся плотной цепью парней. Они стояли тесной шеренгой, набычившись и всем своим видом показывая, что пропускать ребят не намерены.
Близнецы ещё крепче нажали на рулевые рукоятки и сильнее надавили на педали.
Руллокаты на полной скорости врезались в цепь парней, стоявших у них на пути.
Цепь тут же рассыпалась, несколько подростков от неожиданности не удержались на ногах и оказались раскиданными по обе стороны несущихся сквозь цепь руллокатов.
Далетарии явно были не готовы к такой реакции фиолетовых хиляков. Но самой большой неожиданностью оказалось действие вожделенных устройств. В панике, суетливо толкаясь, юнцы отступили. Не останавливаясь, Шмулик и Рувик пронеслись дальше, стремительно и лихо огибая препятствия. Только отъехав на солидное расстояние, обернулись и насмешливо помахали рукой обозлённым и напуганным далетариям, оторопело потиравшим ушибленные места и изрыгавшим грязные ругательства. К счастью, никаких особо серьёзных травм незадачливые похитители не получили – так, лёгкие ушибы и царапины.
После встречи с друзьями Шмулик и Рувик пришли в пустой, как им думалось, их старый дом в Меирии. Рано утром им надо было возвращаться в йешиву. Достав из рюкзаков по сэндвичу и термосы с горячим чаем, оба они уселись на оставшийся в салоне любимый с детства старый, немного облезлый диван, который родители в новый дом не стали перевозить. Близнецы принялись обсуждать между собой происшествие на шоссе в самых восторженных тонах, хвастаясь друг перед другом своими подвигами и расписывая только что обнаруженные новые возможности руллокатов.
Совершенно неожиданно с улицы в салон вошёл отец. Близнецы не знали, что на этот вечер у отца была назначена деловая встреча в Меирии, после которой он решил переночевать в старом доме, куда собиралась подскочить на полчаса и Ренана. По дороге в Меирию он слышал новости по радио и оживлённое обсуждение некоторых из них пассажирами автобуса. Он сразу же заподозрил, что герои описанного события – его близнецы. И теперь, услышав реплики, которыми оживлённо обменивались сыновья, он понял, что был прав в своих опасениях.
Он подождал, пока мальчишки наговорятся друг с другом, присев на стул у двери и изредка кидая сверлящие взгляды на сыновей, увлёкшихся до такой степени, что они его поначалу не заметили. Рувик первым увидел отца и чуть не свалился с дивана.
Он дёрнул Шмулика за рукав. Тот увидел сверлящий взор отца, тут же поперхнулся и виновато посмотрел на Бенци. "Ну? – поджав губы и сверкнув глазами, спросил отец.
– Снова отличились? И мою просьбу проигнорировали…" – "А что?.. А-а-а… Ну, да… мы с Рувиком ехали по шоссе, пели… Тут поперёк дороги… их было с полтора десятка!" – и близнецы, перебивая друг друга, рассказали отцу, как было дело. В салон вошла Ренана. Она села рядом с отцом, сверля глазами братьев, совсем как отец. Тем стало и вовсе неуютно – они только сейчас осознали свою вину: не послушались отца и поехали на руллокатах на такое большое расстояние. "А вот в сообщении прессы даётся другая версия!" – громовым голосом гаркнул отец. – Прежде всего, я хочу понять, откуда такие огромные расхождения между вашей и официальной версиями?" – "А что там говорили… э-э-э… конкретно?" – "Что вы неслись по шоссе, – проговорил Бенци, хмуря лоб и припоминая услышанное по радио,
– "вихляя из стороны в сторону, распугивая редкие машины. Увидев группу идущих по шоссе подростков-элитариев, решили их напугать, заодно и пофорсить, похвастать своим устройством", которое есть у вас, и нет у них! Когда они шарахнулись к обочине, вы "их теснили, прижали к обочине, потом разогнались, и врезались в их группу"… Говорят, "есть пострадавшие". Вот так!" – "Вот это верно: есть пострадавшие!.. – поднял голову Рувик и упрямо сжал губы, потом выкрикнул: – Очень пострадавшие! Хотели у нас отнять руллокаты и нас избить, но не вышло: мы увернулись на скорости! А что, нынче запрещено защищаться, если на тебя нападают бандиты в полной каратистской готовности?" – "Или надо дождаться, пока тебя изобьют, как Ноама когда-то? Сам же помнишь, что тогда это обернулось для нас штрафом, а не для тех… элитариев! И Ноама пришлось лечить. Ренана не смолчала – и была права!" – яростно выкрикнул Шмулик. – "Да, у нас оказалась лучше реакция, чего они никак не ожидали. К тому же эти сопляки совершенно не были готовы к возможностям руллокатов. Вот и всё!" – нервно заключил Рувик.
Бенци молчал, нахмурившись, не глядя на сыновей, он принялся протирать очки.
"Ну, папа, – встряла Ренана, – неужели неясно? Шмулон и Рувик не врут, за это я ручаться могу! Ты же знаешь, что наши мальчики не врут! Если в чём они виноваты, так это в том, что взяли руллокаты, хотя ты просил не выносить их за пределы посёлка!" – "Ты права, дочь, – вздохнул Бенци, надевая очки и снова строго поглядев на близнецов: – Короче, мальчики. Вы провинились, нарушив мой запрет, и поэтому ваши руллокаты я вынужден буду запереть у себя в комнате в кладовке.
Завтра рано утром приедет Ирми и отвезёт руллокаты домой – а вас на занятия.
Получите их только тогда, когда я сочту нужным. Я уже сыт по горло вашими историями!.. – Бенци сурово посмотрел на сыновей, потом на дочь, потупился и отвернулся. – Неужели неясно, что нам надо очень остерегаться! Мы не знаем, что теперь решит полиция. Может, теперь руллокаты во всех семьях придётся спрятать… – и он снова вздохнул. – Ладно, Ренана, пошли, я тебя провожу немного, поговорим по дороге. А вы оба – спать немедленно!" – сверкнул он глазами.
Назавтра в "Silonocool-News" появилась пространная корреспонденция Офелии Тишкер на эту тему. Краткий анонс статьи Офелии в радиообзоре они прослушали ранним утром в машине Ирми, который вёз близнецов и Бенци в Неве-Меирию. Бенци укоризненно посмотрел на близнецов: "Что я говорил!" Близнецы виновато потупились.
Казалось бы, что можно выжать из неудачной попытки подростков-далетариев завладеть необычными гибридами скейтбордов и коркинетов, отобрав их у религиозных ровесников?! Что можно выудить из, казалось бы, самой обычной разборки двух групп подростков?! Тем более, на счастье и далетариев, и близнецов Дорон, не было ни одного серьёзно пострадавшего, да и никто из посторонних при этом не присутствовал. В данном случае главной осью, вокруг которой вертелся сюжет опуса Офелии, были руллокаты.
Разумеется, Офелия не была бы местной звездой ПИАРа, если бы она из этого, в сущности, банального инцидента не сделала конфетку в своих лучших традициях! По телевизору выступал полковник (в первых главах нашей истории он был лейтенантом) эранийской полиции. Он самым серьёзным образом предупредил, что появление на улицах Эрании подростков младше 16 лет на движущихся приспособлениях непонятного происхождения, может быть, кустарного производства, не узаконенного установленным порядком, влечёт за собой конфискацию этих устройств и большой штраф за их применение. Высшие полицейские чины в Эрании, конечно, могли и не знать, что Неэманы официальным порядком зарегистрировали "Неэманию", и производство руллокатов – вполне легальный бизнес. Мистер Неэман успел запатентовать устройство и в Америке, и в Австралии, а теперь оформлял патент в Японии. Выполнение нового приказа, как ведётся, было возложено на низшие чины. А уж те решали, руководствуясь "уравнением левой пятки" и в меру собственной осведомлённости, какое устройство кустарное, а какое фабричное, а также степень легальности и законности его производства и продажи. Для выполнения приказа "уравнение левой пятки" обеспечивало поистине безграничный простор! Зачастую достаточно было визуальной оценки… владельца устройства.
После ядовитых корреспонденций Офелии и выступления по телевидению высокого полицейского чина, стало ясно, что кататься на руллокатах отныне можно будет только на специальных площадках неподалёку от своего дома в Меирии или Неве-Меирии.
Да и то только до той поры, пока до них не доберутся дубоны…
Как бы в ответ на статью Офелии, в редакцию "Silonocool-News" посыпался поток жалоб граждан на юных фиолетовых на руллокатах. Было совершенно непонятно, каким образом они проникли на проезжую часть улиц Эрании и угрожают дорожной безопасности. А между тем дети и подростки на коркинетах, велосипедах и скейтбордах, по-прежнему заполнявшие тротуары и скверы Эрании, никому и ничему не мешали.
Пительман, только услышав от Офелии (а та – от Дарьи-Далилы) о руллокатах, сразу же понял, какой это прибыльный бизнес. Он искал подходы к теме, вернее – как мягко и без нажима подобраться к известному ему носителю информации, опасаясь излишней спешкой навредить делу. И вдруг оказалось, что он опоздал, что руллокаты уже производятся в Арцене, а он ещё их и не видел живьём! Только и успели его сообщники придумать им другое название – флайерплейты. Да только кто об этом знает, кого это интересует!..
Давно надо было изучить принцип действия этого оригинального устройства и во что бы то ни стало самому запатентовать его, как он имел обыкновение поступать с идеями ближнего и дальнего окружения. Как получилось, что и регистрация фирмы, и её продукция прошли мимо его внимания? Где он упустил? А куда исчезли эти два зубоскала из окружения Дорона, главное – Ирмиягу Неэман, который и сообщил их человечку начальную информацию? Почему их обоих не оставили в тюрьме тогда, по случаю скандала в "Шоко-Мамтоко"? Почему этого "русского" шмакодявку не замели покрепче, не засудили всерьёз и надолго, – повод-то всегда можно найти при желании! – не развели дружков в разные стороны? Да и "америкашку" надо было как следует прижучить, запугать, лаской или сказкой, кнутом или пряником – шёлковым бы стал, всё бы на блюдечке с голубой каёмочкой выложил!.. А может, и согласился бы со мной работать! А теперь связывайся со старым бизнесменом, с его американским гражданством… Проблем не оберёшься… Вот что бывает, когда правая рука по привычке не знает, да и знать не хочет, что делает левая!
То, что не удалось юным далетариям, дружкам братьев Блох, с лёгкостью удалось на законном основании и с помощью уравнения левой пятки, которым, как известно, всегда виртуозно владела эранийская полиция. Было ясно, что без сообщников Тима Пительмана в полиции и здесь не обошлось. Тим собрал своих фанфаризаторов и поведал им: "Эти кукуим назвали свой прибор руллокат? Отлично! Наша задача – доказать, что они украли у меня идею, как таковую, на стадии окончания разработки, но до генеральных испытаний. А для прикрытия грабежа придумали своё дурацкое название! Мы же назвали наш прибор логично и современно – флайерплейт!
Мы ещё на них в суд подадим! Вот посмотрите: со временем они узнают, что значит не делиться с Тимом Пительманом! Сейчас наша главная задача – приобретение самого прибора и его документации! За дело, хаверим!" Близнецы Блох, слушали Тима и радостно кивали: они ему верили. Их давно уже не смущало, что он много раз безнаказанно накладывал руку на отцовские идеи, а тут – идеи презренных фиолетовых! – грех не присвоить!..
Неожиданно Тим пристально глянул на Галя и, сузив глаза, процедил: "Ваша пигалица не может не знать о флайерплейтах, как бы они у них ни назывались – ведь это её компашка!.. Не удивлюсь, если окажется, что у неё флайерплейт имеется…" – "Дома его нет, это точно…" – пробормотал Гай. – "А откуда ты знаешь? Ты что, в её комнату заглядывал?" – "Да она её на ключ запирает! Daddy ей приспособил какой-то хитрый замок…" – "Для дубона – это не проблема!..
Заодно и проверите, чем она дышит, но так, чтобы родители не узнали… Ночью там, или спровадив их из дома… Пигалица, как я понял, дома почти не появляется, в общежитии живёт…" – "А если дома этого… как-его… флайерплейта… не окажется?" – спросил Галь, которого возбудило и озадачило, но одновременно и напугало предложение Тима. – "И ва-ще… нарушение частной жизни…" – промямлил Гай, за что получил от брата ощутимый тычок в бок: "Не неси ахинею!
Антистримерам не положено никакого privacy: не заслужили!" – прошипел брат. Тим одобрительно посмотрел на Галя, потом бросил сочувственный взгляд на Гая, к которому и обратился: "Будь твёрже, Гай! С брата бери пример! Вот ты и продумай операцию выяснения наличия флайерплейта у сестры – и отъёма такового". Гай испуганно завертел головой – то в сторону брата, то в сторону Тима, а тот, сладко улыбаясь, прибавил: "Это тебе задание, как дубону! И вот тебе… инструмент… с ним ты быстрее справишься".
Гай отпросился у командира отряда в отпуск, а Галь объяснил, что брат должен провернуть одну важную и секретную операцию по заданию самого Тима Пительмана.
Когда командир позвонил Тиму, тот подтвердил, попросив, чтобы тот вдогонку послал Галя.
Моти с самого раннего утра был вызван на фирму неожиданным звонком секретаря.
Рути собиралась посвятить день стирке; учеников у неё в этот день не должно было быть. В последнее время число желающих учиться у неё игре на фортепиано и электрооргане резко сократилось. Детки элитариев в большинстве своём больше не хотели учиться играть на старых, несовременных инструментах, да ещё и требующих для своего освоения больших трудов, предпочитая проводить всё свободное время возле Забора и слушать продвинутые модные группы "Петек Лаван", а ещё лучше – "Шук Пишпишим" и "Шавшевет".
Но не успела она отойти от своей загруженной и запущенной стиральной машины, как в кухню неожиданно вышли, оглушительно топая, близнецы. Рути оторопела: сыновья в такой час давно дома не появлялись, а накануне она понятия не имела, что они вообще пришли домой, а главное – когда. У сыновей была своя, непонятная им с Моти, жизнь, в которую они предпочитали не вмешиваться. И вот они вразвалочку подошли к ней – оба более чем на голову, выше её ростом, широкоплечие, мускулистые, даже, подумалось ей, чересчур, пугающе мускулистые. Поигрывают бицепсами, улыбаются… вроде бы и нежно, по-сыновнему, но почему от их улыбки её пробирает дрожь?.. И Моти нет дома!.. Она подняла на них затравленный взгляд.
Галь улыбнулся ещё нежнее и проговорил приятным, даже чересчур приятным, тенором:
"Мамуля, а разве ты нынче не собиралась походить по магазинам? Мы с братом очень советуем! Заодно, наконец-то, и к Забору смогла бы подойти. Вон, dad уже внял нашим рекомендациям и побывал там, а ты… всё некогда тебе… Надо же, наконец, становиться современным человеком эпохи силонокулла!.. Ну, мамуля, неужели не понимаешь, что всех дел не переделаешь?" – "Но я как раз сегодня собиралась… у меня же гора стирки!" – "Ты знаешь, у нас с братом выходной, и мы могли бы тебе помочь. Только покажи, что куда, мы живо постираем, развесим в лучшем виде…" – "Развешивать не надо, есть сушильная машина", – слабо обронила мать. – "Ну, вот, ещё и лучше! Правда, Гай?" – "Конечно, мамочка! Надо же помочь! А то… мы были такие свиньи, никогда даже не задумывались, откуда у нас что берётся!.. Надо когда-то начинать!.. А ты походи по магазинам, посиди в кафе, в кино сходи… к Забору! Ты себе не представляешь, как там классно! Какие люди к Забору ходят – и не оторвать их от него! По телеку не скоро такое покажут, что только у Забора и можно увидеть и услышать!" – "А сегодня, я слышал, обещали там дать твои любимые мюзиклы, – подхватил Галь, воодушевившись. – А рядом с Забором та-акое кафе отгрохали, там та-акие лакомства дают – почти даром! Вот увидишь – не кафе, а домик-пряник!" – заливался он соловьём.
Рути нерешительно переводила глаза с одного на другого. Давно они с нею так ласково не разговаривали. Она пожала плечами, помотала головой, удалилась к себе в комнату… Через несколько минут она вышла, одетая и причёсанная, слегка подкрасившись. Оба сына восхищённо ахнули: "Ну, мамочка, ты у нас оказывается, ещё очень даже ничего! Даже можно сказать, очень симпатичная! Даже твоя полнота тебя очень украшает!" – "Ну, бросьте глупости-то болтать!" – недовольно буркнула Рути, зардевшись. – "Да-да! Мам, ты же, наверно, не знаешь, что ты даже нашему Тимми… ах, да! – ты же его знаешь, как Туми! – так он давно уже Тим Пительман!
В общем, ты ему очень нравишься, а он в этих делах очень даже понимает!" – воскликнул Галь, а Гай смущённо отвернулся. Рути покраснела, на сей раз от ярости: "А вот этот и его мнение меня нисколько не интересуют! Достаточно того, что мы с папой вынуждены терпеть его визиты. Но разговоры о нём?.. Увольте! А то сейчас передумаю – и никуда не пойду!" – "Ладно, мамуль, проехали… Ну, покажи нам, где тут чего!" – вскочил Галь из-за стола, прихватил мать за локоток и повёл её в рабочий уголок, где уже деловито гудела и булькала стиральная машина.
Как только Рути завернула за угол, оба близнеца, воздев руки, заплясали по кухне.
Галь, запихивая бутерброд целиком в рот, заторопил брата: "Пошли, времени нет!
Где инструмент?" Гай рванул в их комнату, выскочил, подбрасывая на ладони вручённую ему другом Тимми сумочку с набором отмычек, при этом он негромко приговаривал: "А если не найдём нужной? Если не получится?" – "Ничего не поделаешь – тогда придётся вышибать дверь!" – безапелляционно заявил Галь. – "Шутишь?
Мы ж матери обещали всё постирать!.. А если что, нам придётся смываться по-быстрому…" – "Ну, конечно, стирать мы тут будем! Мы что с тобой, прислуга, что ли? Нам надо было, чтобы она ушла, вот мы и наобещали ей…" – и Галь, взяв у Гая из рук сумочку, раскрыл её, потрогал каждый из затейливых инструментов, уверенно вытащил один из них и засунул в замок комнаты сестры. Замок щёлкнул, и братья одновременно толкнули дверь могучими плечами…
Они перевернули в комнате сестры всё вверх дном, но руллоката, как и следовало ожидать, не нашли. Тогда от ярости они сбросили на пол все висящие на стенах яркие акварели и пастели, принялись их топтать ногами, приговаривая: "Ну, и мазня же антистримерская у сестрицы в комнате!" Потом забрались к ней на полки, где у неё хранились её рисовальные принадлежности, принялись рассматривать папки с рисунками. Бросили на пол и затоптали её дискмен и исцарапали диски с записями.
Они делали это с особым наслаждением, приговаривая: "В нашем доме нет и не должно быть места антистримерскому мракобесию!". Собирались уже приняться за её органолу, но Галь остановил брата: "Хватит! Увлеклись!.. Давай, сложим всё аккуратненько, как будто так и было… Пусть гадает, кто это ей сделал…" С помощью той же отмычки им удалось запереть дверь в комнату, не оставив снаружи ни единого следа своего вторжения. Да и в самой комнате только оголившиеся стены, с которых они сорвали любимые картины сестры, напоминали о том, что тут кто-то недобрый побывал.
"Ну, хабубчики, эта ваша операция, считай, провалилась!" – ласково пропел Тим, когда близнецы в красках и лицах поведали ему о том, как они проникли в комнату сестры, как всё обыскали, всё, что можно пощипали, но флайерплейта – не нашли. – "Но вы же говорили, что вам точно известно – он у неё имеется!" – "Ну… – Галь уже сам не помнил, с чего – и кто! – это взял, кто первым такое предположил. – И потом… ладно, ну, не нашли мы у неё флайерплейт. Зато основательно почистили наш элитарный дом от всех… или почти всех антистримерских безобразий! Вот!" – "А вот это уже ваше чисто семейное дело… Меня это по большому счёту нисколько не касается!" – тем же сладким голоском вещал их друг, но в бледно-голубых глазках мальчишки увидели какой-то новый, недобрый огонёк, и это Гая насторожило.
"А что ещё мы можем сделать!" – пробурчал он, обиженно поглядывая на Тима. Галь с грозным изумлением глянул на него и исподтишка показал кулачище. – "А я вам скажу, что… – улыбка не сходила с губ Пительмана, но холодные глаза так и резали, как ножом. – Вы, надеюсь, слышали, что в двух магазинах Меирии (про Неве-Меирию я не говорю, этот рассадник антистримерства оставим на потом!) продают, причём совершенно официально, эти самые руллокаты, которые мы вроде как официально запретили. Мы тут потолковали между собой в полиции и в командовании бригады дубонов. С Дани Кастахичем, разумеется, обсудили, – он же у нас не зря адвокат высшей категории! – и поняли, что пора проводить операцию. Так сказать, по изъятию незаконного оборудования…" – "Но это же законный магазин, право на бизнес, лицензия и всё такое! Они не первый день этим занимаются!.." – нерешительно промямлил Галь. – "Ты слышал, что по телевизору говорил полковник полиции?" – "Ну, слышал! Но какое это имеет отношение?.." – "А самое прямое!
Думать надо! Вопросы законности или незаконности я с вами тут обсуждать не буду.
И вы не должны их обсуждать, когда старший по званию – и по возрасту! – говорит!" Галь немного обиженно и удивлённо уставился на Тимми: что это с ним нынче? Он никогда со своими любимыми лапочками так не разговаривал!
А Тим, ещё больше надувшись, продолжал: "Ближе к делу. Мне стало известно, что флайерплейты продаются в магазине Иммануэля, находящемся немного на отшибе, хотя у них в Меирии это считается центром. Такой куку, вечно на морде дурацкая ухмылка!
Самый доступный объект: все документы хранятся у него в сейфе, который стоит… ну, что вы хотите!.. – крохотное помещеньице, товар почти негде размещать!
Несолидно… Одним словом, нам нужны документы Иммануэля. Он у нас будет первым, этот шлимазл… Уверен – о копиях он не позаботился! Компьютера у них тоже замечено не было". – "Ой, Тимми, так ты хочешь, чтобы…" – "Да, лапуль! Именно этого я и хочу. Когда эти документы – всякие там разрешения, лицензии, накладные, прочее и прочее… – будут у нас в руках, (или их не будет нигде!) можно будет доказать, что хозяева магазинов пробавляются незаконным бизнесом и… И продают противозаконные устройства неизвестного происхождения!!!!!!" – громовым голосом вещал Тим, делая ударение на каждом слове и вращая глазами.
Гай испуганно отступил в сторону. Но Тим уже прекратил представление, уселся в кресло (разговор происходил у него дома) и улыбнулся: "А теперь ближе к делу, лапуль. Сейф – это вам не обычный замок, но и заниматься поисками шифра у вас не будет времени". – "Так ты хочешь, чтобы мы обчистили сейф?" – испуганно заикаясь, пробормотал Галь. – "Да, а что? Уверяю тебя: дело – комар носа не подточи! Вы будете в темно-серой форме дубонов, под покровом ночи почти незаметно… Может, придётся целиком выкрасить вас в темно-серый цвет. Запах краски отобьёт все прочие запахи, на руки наденете перчатки, которые потом надо будет сжечь – в унитазе! Для сейфа я вам дам магнитную отмычку, покажу, как ею пользоваться – и вперёд! Но денег из сейфа брать не советую, потому как это уже чистой воды уголовщина. Мы не уголовники, а дубоны! Cтражи законности и правопорядка! – Тимми помолчал, пристально и многозначительно уставившись на Галя, а потом бросив быстрый взгляд на Гая. – На выполнение задания даю вам… ладно… вместе с тренировками – неделю. Лучше всего наведаться туда в субботнюю ночь. Понятно, лапуль?" – "А если там сторож, охрана, собаки?" – дрожа, спросил Гай. – "Вот их-то и надо будет обойти. Подумайте, как. Полный простор инициативе!.. А охранная сигнализация – та же магнитная карточка, что и для сейфа! Патентованное средство от Шугге… э-э-э… Не ваше дело!" – раздражённо рявкнул Тим, хотя мальчишки его за язык не тянули.
Спустя 10 дней ранним субботним утром в квартире Тима раздался звонок в дверь. "Ну, кто тут занятому человеку спать в его законный выходной не даёт? Офелия, иди, открой!" – промычал недовольным голосом Тим, повернулся на другой бок и демонстративно захрапел. Офелия выскочила из постели и пошлёпала к интеркому на входной двери: "У нас все спят, просьба не беспокоить!" – "Ой, Офелия, darling, очень нужно, очень срочно!" – звенящим шёпотом заныли близнецы, нетерпеливо притоптывая у парадной. – "Но мы ещё спим! Приходите попозже…" – "Нет, нет!
Нам некуда… Нас могут поймать… Офелия! Ну, никак не можем ждать!" – уже чуть не плакали здоровенные парни. – "Ну, заходите, захлопните двери и подождите на лестнице…" – смягчилась звезда ПИАРа и впустила их. Мальчишки проскользнули вовнутрь и поднялись на ступеньки. Они постарались сесть спиной к стеклянной входной двери, от страха не врубившись, что через матово-рифлёную поверхность их не так-то просто будет увидеть, а те, кому очень захочется, смогут узнать их и со спины. Через несколько минут лестницу огласил сдвоенный богатырский храп…
Прошло несколько часов, пока Тимми соизволил выйти к ним на лестницу, растолкал их и препроводил к себе в кабинет. "Офелия, кофе! – зычно крикнул он и повернулся к братьям: – Ну?" Галь дрожащими руками протянул ему пакет: "Вот…
Шмулик первый оценил ситуацию и крикнул брату: "Ускорение-10!" – и оба одновременно нажали носками на педали, и одновременно – на малые рулевые рукоятки. Руллокаты развили бешеное ускорение. Конечно же, далетарии, не имевшие понятия о хитрых возможностях руллоката, не обратили внимания на то, что близнецы с лихим гиканьем: "Па-а-ста-а-а-ра-нись! Со-о-о-бью!" – неслись прямо в самую гущу сомкнувшихся плотной цепью парней. Они стояли тесной шеренгой, набычившись и всем своим видом показывая, что пропускать ребят не намерены.
Близнецы ещё крепче нажали на рулевые рукоятки и сильнее надавили на педали.
Руллокаты на полной скорости врезались в цепь парней, стоявших у них на пути.
Цепь тут же рассыпалась, несколько подростков от неожиданности не удержались на ногах и оказались раскиданными по обе стороны несущихся сквозь цепь руллокатов.
Далетарии явно были не готовы к такой реакции фиолетовых хиляков. Но самой большой неожиданностью оказалось действие вожделенных устройств. В панике, суетливо толкаясь, юнцы отступили. Не останавливаясь, Шмулик и Рувик пронеслись дальше, стремительно и лихо огибая препятствия. Только отъехав на солидное расстояние, обернулись и насмешливо помахали рукой обозлённым и напуганным далетариям, оторопело потиравшим ушибленные места и изрыгавшим грязные ругательства. К счастью, никаких особо серьёзных травм незадачливые похитители не получили – так, лёгкие ушибы и царапины.
***
После встречи с друзьями Шмулик и Рувик пришли в пустой, как им думалось, их старый дом в Меирии. Рано утром им надо было возвращаться в йешиву. Достав из рюкзаков по сэндвичу и термосы с горячим чаем, оба они уселись на оставшийся в салоне любимый с детства старый, немного облезлый диван, который родители в новый дом не стали перевозить. Близнецы принялись обсуждать между собой происшествие на шоссе в самых восторженных тонах, хвастаясь друг перед другом своими подвигами и расписывая только что обнаруженные новые возможности руллокатов.
Совершенно неожиданно с улицы в салон вошёл отец. Близнецы не знали, что на этот вечер у отца была назначена деловая встреча в Меирии, после которой он решил переночевать в старом доме, куда собиралась подскочить на полчаса и Ренана. По дороге в Меирию он слышал новости по радио и оживлённое обсуждение некоторых из них пассажирами автобуса. Он сразу же заподозрил, что герои описанного события – его близнецы. И теперь, услышав реплики, которыми оживлённо обменивались сыновья, он понял, что был прав в своих опасениях.
Он подождал, пока мальчишки наговорятся друг с другом, присев на стул у двери и изредка кидая сверлящие взгляды на сыновей, увлёкшихся до такой степени, что они его поначалу не заметили. Рувик первым увидел отца и чуть не свалился с дивана.
Он дёрнул Шмулика за рукав. Тот увидел сверлящий взор отца, тут же поперхнулся и виновато посмотрел на Бенци. "Ну? – поджав губы и сверкнув глазами, спросил отец.
– Снова отличились? И мою просьбу проигнорировали…" – "А что?.. А-а-а… Ну, да… мы с Рувиком ехали по шоссе, пели… Тут поперёк дороги… их было с полтора десятка!" – и близнецы, перебивая друг друга, рассказали отцу, как было дело. В салон вошла Ренана. Она села рядом с отцом, сверля глазами братьев, совсем как отец. Тем стало и вовсе неуютно – они только сейчас осознали свою вину: не послушались отца и поехали на руллокатах на такое большое расстояние. "А вот в сообщении прессы даётся другая версия!" – громовым голосом гаркнул отец. – Прежде всего, я хочу понять, откуда такие огромные расхождения между вашей и официальной версиями?" – "А что там говорили… э-э-э… конкретно?" – "Что вы неслись по шоссе, – проговорил Бенци, хмуря лоб и припоминая услышанное по радио,
– "вихляя из стороны в сторону, распугивая редкие машины. Увидев группу идущих по шоссе подростков-элитариев, решили их напугать, заодно и пофорсить, похвастать своим устройством", которое есть у вас, и нет у них! Когда они шарахнулись к обочине, вы "их теснили, прижали к обочине, потом разогнались, и врезались в их группу"… Говорят, "есть пострадавшие". Вот так!" – "Вот это верно: есть пострадавшие!.. – поднял голову Рувик и упрямо сжал губы, потом выкрикнул: – Очень пострадавшие! Хотели у нас отнять руллокаты и нас избить, но не вышло: мы увернулись на скорости! А что, нынче запрещено защищаться, если на тебя нападают бандиты в полной каратистской готовности?" – "Или надо дождаться, пока тебя изобьют, как Ноама когда-то? Сам же помнишь, что тогда это обернулось для нас штрафом, а не для тех… элитариев! И Ноама пришлось лечить. Ренана не смолчала – и была права!" – яростно выкрикнул Шмулик. – "Да, у нас оказалась лучше реакция, чего они никак не ожидали. К тому же эти сопляки совершенно не были готовы к возможностям руллокатов. Вот и всё!" – нервно заключил Рувик.
Бенци молчал, нахмурившись, не глядя на сыновей, он принялся протирать очки.
"Ну, папа, – встряла Ренана, – неужели неясно? Шмулон и Рувик не врут, за это я ручаться могу! Ты же знаешь, что наши мальчики не врут! Если в чём они виноваты, так это в том, что взяли руллокаты, хотя ты просил не выносить их за пределы посёлка!" – "Ты права, дочь, – вздохнул Бенци, надевая очки и снова строго поглядев на близнецов: – Короче, мальчики. Вы провинились, нарушив мой запрет, и поэтому ваши руллокаты я вынужден буду запереть у себя в комнате в кладовке.
Завтра рано утром приедет Ирми и отвезёт руллокаты домой – а вас на занятия.
Получите их только тогда, когда я сочту нужным. Я уже сыт по горло вашими историями!.. – Бенци сурово посмотрел на сыновей, потом на дочь, потупился и отвернулся. – Неужели неясно, что нам надо очень остерегаться! Мы не знаем, что теперь решит полиция. Может, теперь руллокаты во всех семьях придётся спрятать… – и он снова вздохнул. – Ладно, Ренана, пошли, я тебя провожу немного, поговорим по дороге. А вы оба – спать немедленно!" – сверкнул он глазами.
Назавтра в "Silonocool-News" появилась пространная корреспонденция Офелии Тишкер на эту тему. Краткий анонс статьи Офелии в радиообзоре они прослушали ранним утром в машине Ирми, который вёз близнецов и Бенци в Неве-Меирию. Бенци укоризненно посмотрел на близнецов: "Что я говорил!" Близнецы виновато потупились.
***
Казалось бы, что можно выжать из неудачной попытки подростков-далетариев завладеть необычными гибридами скейтбордов и коркинетов, отобрав их у религиозных ровесников?! Что можно выудить из, казалось бы, самой обычной разборки двух групп подростков?! Тем более, на счастье и далетариев, и близнецов Дорон, не было ни одного серьёзно пострадавшего, да и никто из посторонних при этом не присутствовал. В данном случае главной осью, вокруг которой вертелся сюжет опуса Офелии, были руллокаты.
Разумеется, Офелия не была бы местной звездой ПИАРа, если бы она из этого, в сущности, банального инцидента не сделала конфетку в своих лучших традициях! По телевизору выступал полковник (в первых главах нашей истории он был лейтенантом) эранийской полиции. Он самым серьёзным образом предупредил, что появление на улицах Эрании подростков младше 16 лет на движущихся приспособлениях непонятного происхождения, может быть, кустарного производства, не узаконенного установленным порядком, влечёт за собой конфискацию этих устройств и большой штраф за их применение. Высшие полицейские чины в Эрании, конечно, могли и не знать, что Неэманы официальным порядком зарегистрировали "Неэманию", и производство руллокатов – вполне легальный бизнес. Мистер Неэман успел запатентовать устройство и в Америке, и в Австралии, а теперь оформлял патент в Японии. Выполнение нового приказа, как ведётся, было возложено на низшие чины. А уж те решали, руководствуясь "уравнением левой пятки" и в меру собственной осведомлённости, какое устройство кустарное, а какое фабричное, а также степень легальности и законности его производства и продажи. Для выполнения приказа "уравнение левой пятки" обеспечивало поистине безграничный простор! Зачастую достаточно было визуальной оценки… владельца устройства.
После ядовитых корреспонденций Офелии и выступления по телевидению высокого полицейского чина, стало ясно, что кататься на руллокатах отныне можно будет только на специальных площадках неподалёку от своего дома в Меирии или Неве-Меирии.
Да и то только до той поры, пока до них не доберутся дубоны…
Как бы в ответ на статью Офелии, в редакцию "Silonocool-News" посыпался поток жалоб граждан на юных фиолетовых на руллокатах. Было совершенно непонятно, каким образом они проникли на проезжую часть улиц Эрании и угрожают дорожной безопасности. А между тем дети и подростки на коркинетах, велосипедах и скейтбордах, по-прежнему заполнявшие тротуары и скверы Эрании, никому и ничему не мешали.
***
Пительман, только услышав от Офелии (а та – от Дарьи-Далилы) о руллокатах, сразу же понял, какой это прибыльный бизнес. Он искал подходы к теме, вернее – как мягко и без нажима подобраться к известному ему носителю информации, опасаясь излишней спешкой навредить делу. И вдруг оказалось, что он опоздал, что руллокаты уже производятся в Арцене, а он ещё их и не видел живьём! Только и успели его сообщники придумать им другое название – флайерплейты. Да только кто об этом знает, кого это интересует!..
Давно надо было изучить принцип действия этого оригинального устройства и во что бы то ни стало самому запатентовать его, как он имел обыкновение поступать с идеями ближнего и дальнего окружения. Как получилось, что и регистрация фирмы, и её продукция прошли мимо его внимания? Где он упустил? А куда исчезли эти два зубоскала из окружения Дорона, главное – Ирмиягу Неэман, который и сообщил их человечку начальную информацию? Почему их обоих не оставили в тюрьме тогда, по случаю скандала в "Шоко-Мамтоко"? Почему этого "русского" шмакодявку не замели покрепче, не засудили всерьёз и надолго, – повод-то всегда можно найти при желании! – не развели дружков в разные стороны? Да и "америкашку" надо было как следует прижучить, запугать, лаской или сказкой, кнутом или пряником – шёлковым бы стал, всё бы на блюдечке с голубой каёмочкой выложил!.. А может, и согласился бы со мной работать! А теперь связывайся со старым бизнесменом, с его американским гражданством… Проблем не оберёшься… Вот что бывает, когда правая рука по привычке не знает, да и знать не хочет, что делает левая!
То, что не удалось юным далетариям, дружкам братьев Блох, с лёгкостью удалось на законном основании и с помощью уравнения левой пятки, которым, как известно, всегда виртуозно владела эранийская полиция. Было ясно, что без сообщников Тима Пительмана в полиции и здесь не обошлось. Тим собрал своих фанфаризаторов и поведал им: "Эти кукуим назвали свой прибор руллокат? Отлично! Наша задача – доказать, что они украли у меня идею, как таковую, на стадии окончания разработки, но до генеральных испытаний. А для прикрытия грабежа придумали своё дурацкое название! Мы же назвали наш прибор логично и современно – флайерплейт!
Мы ещё на них в суд подадим! Вот посмотрите: со временем они узнают, что значит не делиться с Тимом Пительманом! Сейчас наша главная задача – приобретение самого прибора и его документации! За дело, хаверим!" Близнецы Блох, слушали Тима и радостно кивали: они ему верили. Их давно уже не смущало, что он много раз безнаказанно накладывал руку на отцовские идеи, а тут – идеи презренных фиолетовых! – грех не присвоить!..
***
Неожиданно Тим пристально глянул на Галя и, сузив глаза, процедил: "Ваша пигалица не может не знать о флайерплейтах, как бы они у них ни назывались – ведь это её компашка!.. Не удивлюсь, если окажется, что у неё флайерплейт имеется…" – "Дома его нет, это точно…" – пробормотал Гай. – "А откуда ты знаешь? Ты что, в её комнату заглядывал?" – "Да она её на ключ запирает! Daddy ей приспособил какой-то хитрый замок…" – "Для дубона – это не проблема!..
Заодно и проверите, чем она дышит, но так, чтобы родители не узнали… Ночью там, или спровадив их из дома… Пигалица, как я понял, дома почти не появляется, в общежитии живёт…" – "А если дома этого… как-его… флайерплейта… не окажется?" – спросил Галь, которого возбудило и озадачило, но одновременно и напугало предложение Тима. – "И ва-ще… нарушение частной жизни…" – промямлил Гай, за что получил от брата ощутимый тычок в бок: "Не неси ахинею!
Антистримерам не положено никакого privacy: не заслужили!" – прошипел брат. Тим одобрительно посмотрел на Галя, потом бросил сочувственный взгляд на Гая, к которому и обратился: "Будь твёрже, Гай! С брата бери пример! Вот ты и продумай операцию выяснения наличия флайерплейта у сестры – и отъёма такового". Гай испуганно завертел головой – то в сторону брата, то в сторону Тима, а тот, сладко улыбаясь, прибавил: "Это тебе задание, как дубону! И вот тебе… инструмент… с ним ты быстрее справишься".
***
Гай отпросился у командира отряда в отпуск, а Галь объяснил, что брат должен провернуть одну важную и секретную операцию по заданию самого Тима Пительмана.
Когда командир позвонил Тиму, тот подтвердил, попросив, чтобы тот вдогонку послал Галя.
Моти с самого раннего утра был вызван на фирму неожиданным звонком секретаря.
Рути собиралась посвятить день стирке; учеников у неё в этот день не должно было быть. В последнее время число желающих учиться у неё игре на фортепиано и электрооргане резко сократилось. Детки элитариев в большинстве своём больше не хотели учиться играть на старых, несовременных инструментах, да ещё и требующих для своего освоения больших трудов, предпочитая проводить всё свободное время возле Забора и слушать продвинутые модные группы "Петек Лаван", а ещё лучше – "Шук Пишпишим" и "Шавшевет".
Но не успела она отойти от своей загруженной и запущенной стиральной машины, как в кухню неожиданно вышли, оглушительно топая, близнецы. Рути оторопела: сыновья в такой час давно дома не появлялись, а накануне она понятия не имела, что они вообще пришли домой, а главное – когда. У сыновей была своя, непонятная им с Моти, жизнь, в которую они предпочитали не вмешиваться. И вот они вразвалочку подошли к ней – оба более чем на голову, выше её ростом, широкоплечие, мускулистые, даже, подумалось ей, чересчур, пугающе мускулистые. Поигрывают бицепсами, улыбаются… вроде бы и нежно, по-сыновнему, но почему от их улыбки её пробирает дрожь?.. И Моти нет дома!.. Она подняла на них затравленный взгляд.
Галь улыбнулся ещё нежнее и проговорил приятным, даже чересчур приятным, тенором:
"Мамуля, а разве ты нынче не собиралась походить по магазинам? Мы с братом очень советуем! Заодно, наконец-то, и к Забору смогла бы подойти. Вон, dad уже внял нашим рекомендациям и побывал там, а ты… всё некогда тебе… Надо же, наконец, становиться современным человеком эпохи силонокулла!.. Ну, мамуля, неужели не понимаешь, что всех дел не переделаешь?" – "Но я как раз сегодня собиралась… у меня же гора стирки!" – "Ты знаешь, у нас с братом выходной, и мы могли бы тебе помочь. Только покажи, что куда, мы живо постираем, развесим в лучшем виде…" – "Развешивать не надо, есть сушильная машина", – слабо обронила мать. – "Ну, вот, ещё и лучше! Правда, Гай?" – "Конечно, мамочка! Надо же помочь! А то… мы были такие свиньи, никогда даже не задумывались, откуда у нас что берётся!.. Надо когда-то начинать!.. А ты походи по магазинам, посиди в кафе, в кино сходи… к Забору! Ты себе не представляешь, как там классно! Какие люди к Забору ходят – и не оторвать их от него! По телеку не скоро такое покажут, что только у Забора и можно увидеть и услышать!" – "А сегодня, я слышал, обещали там дать твои любимые мюзиклы, – подхватил Галь, воодушевившись. – А рядом с Забором та-акое кафе отгрохали, там та-акие лакомства дают – почти даром! Вот увидишь – не кафе, а домик-пряник!" – заливался он соловьём.
Рути нерешительно переводила глаза с одного на другого. Давно они с нею так ласково не разговаривали. Она пожала плечами, помотала головой, удалилась к себе в комнату… Через несколько минут она вышла, одетая и причёсанная, слегка подкрасившись. Оба сына восхищённо ахнули: "Ну, мамочка, ты у нас оказывается, ещё очень даже ничего! Даже можно сказать, очень симпатичная! Даже твоя полнота тебя очень украшает!" – "Ну, бросьте глупости-то болтать!" – недовольно буркнула Рути, зардевшись. – "Да-да! Мам, ты же, наверно, не знаешь, что ты даже нашему Тимми… ах, да! – ты же его знаешь, как Туми! – так он давно уже Тим Пительман!
В общем, ты ему очень нравишься, а он в этих делах очень даже понимает!" – воскликнул Галь, а Гай смущённо отвернулся. Рути покраснела, на сей раз от ярости: "А вот этот и его мнение меня нисколько не интересуют! Достаточно того, что мы с папой вынуждены терпеть его визиты. Но разговоры о нём?.. Увольте! А то сейчас передумаю – и никуда не пойду!" – "Ладно, мамуль, проехали… Ну, покажи нам, где тут чего!" – вскочил Галь из-за стола, прихватил мать за локоток и повёл её в рабочий уголок, где уже деловито гудела и булькала стиральная машина.
***
Как только Рути завернула за угол, оба близнеца, воздев руки, заплясали по кухне.
Галь, запихивая бутерброд целиком в рот, заторопил брата: "Пошли, времени нет!
Где инструмент?" Гай рванул в их комнату, выскочил, подбрасывая на ладони вручённую ему другом Тимми сумочку с набором отмычек, при этом он негромко приговаривал: "А если не найдём нужной? Если не получится?" – "Ничего не поделаешь – тогда придётся вышибать дверь!" – безапелляционно заявил Галь. – "Шутишь?
Мы ж матери обещали всё постирать!.. А если что, нам придётся смываться по-быстрому…" – "Ну, конечно, стирать мы тут будем! Мы что с тобой, прислуга, что ли? Нам надо было, чтобы она ушла, вот мы и наобещали ей…" – и Галь, взяв у Гая из рук сумочку, раскрыл её, потрогал каждый из затейливых инструментов, уверенно вытащил один из них и засунул в замок комнаты сестры. Замок щёлкнул, и братья одновременно толкнули дверь могучими плечами…
Они перевернули в комнате сестры всё вверх дном, но руллоката, как и следовало ожидать, не нашли. Тогда от ярости они сбросили на пол все висящие на стенах яркие акварели и пастели, принялись их топтать ногами, приговаривая: "Ну, и мазня же антистримерская у сестрицы в комнате!" Потом забрались к ней на полки, где у неё хранились её рисовальные принадлежности, принялись рассматривать папки с рисунками. Бросили на пол и затоптали её дискмен и исцарапали диски с записями.
Они делали это с особым наслаждением, приговаривая: "В нашем доме нет и не должно быть места антистримерскому мракобесию!". Собирались уже приняться за её органолу, но Галь остановил брата: "Хватит! Увлеклись!.. Давай, сложим всё аккуратненько, как будто так и было… Пусть гадает, кто это ей сделал…" С помощью той же отмычки им удалось запереть дверь в комнату, не оставив снаружи ни единого следа своего вторжения. Да и в самой комнате только оголившиеся стены, с которых они сорвали любимые картины сестры, напоминали о том, что тут кто-то недобрый побывал.
***
"Ну, хабубчики, эта ваша операция, считай, провалилась!" – ласково пропел Тим, когда близнецы в красках и лицах поведали ему о том, как они проникли в комнату сестры, как всё обыскали, всё, что можно пощипали, но флайерплейта – не нашли. – "Но вы же говорили, что вам точно известно – он у неё имеется!" – "Ну… – Галь уже сам не помнил, с чего – и кто! – это взял, кто первым такое предположил. – И потом… ладно, ну, не нашли мы у неё флайерплейт. Зато основательно почистили наш элитарный дом от всех… или почти всех антистримерских безобразий! Вот!" – "А вот это уже ваше чисто семейное дело… Меня это по большому счёту нисколько не касается!" – тем же сладким голоском вещал их друг, но в бледно-голубых глазках мальчишки увидели какой-то новый, недобрый огонёк, и это Гая насторожило.
"А что ещё мы можем сделать!" – пробурчал он, обиженно поглядывая на Тима. Галь с грозным изумлением глянул на него и исподтишка показал кулачище. – "А я вам скажу, что… – улыбка не сходила с губ Пительмана, но холодные глаза так и резали, как ножом. – Вы, надеюсь, слышали, что в двух магазинах Меирии (про Неве-Меирию я не говорю, этот рассадник антистримерства оставим на потом!) продают, причём совершенно официально, эти самые руллокаты, которые мы вроде как официально запретили. Мы тут потолковали между собой в полиции и в командовании бригады дубонов. С Дани Кастахичем, разумеется, обсудили, – он же у нас не зря адвокат высшей категории! – и поняли, что пора проводить операцию. Так сказать, по изъятию незаконного оборудования…" – "Но это же законный магазин, право на бизнес, лицензия и всё такое! Они не первый день этим занимаются!.." – нерешительно промямлил Галь. – "Ты слышал, что по телевизору говорил полковник полиции?" – "Ну, слышал! Но какое это имеет отношение?.." – "А самое прямое!
Думать надо! Вопросы законности или незаконности я с вами тут обсуждать не буду.
И вы не должны их обсуждать, когда старший по званию – и по возрасту! – говорит!" Галь немного обиженно и удивлённо уставился на Тимми: что это с ним нынче? Он никогда со своими любимыми лапочками так не разговаривал!
А Тим, ещё больше надувшись, продолжал: "Ближе к делу. Мне стало известно, что флайерплейты продаются в магазине Иммануэля, находящемся немного на отшибе, хотя у них в Меирии это считается центром. Такой куку, вечно на морде дурацкая ухмылка!
Самый доступный объект: все документы хранятся у него в сейфе, который стоит… ну, что вы хотите!.. – крохотное помещеньице, товар почти негде размещать!
Несолидно… Одним словом, нам нужны документы Иммануэля. Он у нас будет первым, этот шлимазл… Уверен – о копиях он не позаботился! Компьютера у них тоже замечено не было". – "Ой, Тимми, так ты хочешь, чтобы…" – "Да, лапуль! Именно этого я и хочу. Когда эти документы – всякие там разрешения, лицензии, накладные, прочее и прочее… – будут у нас в руках, (или их не будет нигде!) можно будет доказать, что хозяева магазинов пробавляются незаконным бизнесом и… И продают противозаконные устройства неизвестного происхождения!!!!!!" – громовым голосом вещал Тим, делая ударение на каждом слове и вращая глазами.
Гай испуганно отступил в сторону. Но Тим уже прекратил представление, уселся в кресло (разговор происходил у него дома) и улыбнулся: "А теперь ближе к делу, лапуль. Сейф – это вам не обычный замок, но и заниматься поисками шифра у вас не будет времени". – "Так ты хочешь, чтобы мы обчистили сейф?" – испуганно заикаясь, пробормотал Галь. – "Да, а что? Уверяю тебя: дело – комар носа не подточи! Вы будете в темно-серой форме дубонов, под покровом ночи почти незаметно… Может, придётся целиком выкрасить вас в темно-серый цвет. Запах краски отобьёт все прочие запахи, на руки наденете перчатки, которые потом надо будет сжечь – в унитазе! Для сейфа я вам дам магнитную отмычку, покажу, как ею пользоваться – и вперёд! Но денег из сейфа брать не советую, потому как это уже чистой воды уголовщина. Мы не уголовники, а дубоны! Cтражи законности и правопорядка! – Тимми помолчал, пристально и многозначительно уставившись на Галя, а потом бросив быстрый взгляд на Гая. – На выполнение задания даю вам… ладно… вместе с тренировками – неделю. Лучше всего наведаться туда в субботнюю ночь. Понятно, лапуль?" – "А если там сторож, охрана, собаки?" – дрожа, спросил Гай. – "Вот их-то и надо будет обойти. Подумайте, как. Полный простор инициативе!.. А охранная сигнализация – та же магнитная карточка, что и для сейфа! Патентованное средство от Шугге… э-э-э… Не ваше дело!" – раздражённо рявкнул Тим, хотя мальчишки его за язык не тянули.
***
Спустя 10 дней ранним субботним утром в квартире Тима раздался звонок в дверь. "Ну, кто тут занятому человеку спать в его законный выходной не даёт? Офелия, иди, открой!" – промычал недовольным голосом Тим, повернулся на другой бок и демонстративно захрапел. Офелия выскочила из постели и пошлёпала к интеркому на входной двери: "У нас все спят, просьба не беспокоить!" – "Ой, Офелия, darling, очень нужно, очень срочно!" – звенящим шёпотом заныли близнецы, нетерпеливо притоптывая у парадной. – "Но мы ещё спим! Приходите попозже…" – "Нет, нет!
Нам некуда… Нас могут поймать… Офелия! Ну, никак не можем ждать!" – уже чуть не плакали здоровенные парни. – "Ну, заходите, захлопните двери и подождите на лестнице…" – смягчилась звезда ПИАРа и впустила их. Мальчишки проскользнули вовнутрь и поднялись на ступеньки. Они постарались сесть спиной к стеклянной входной двери, от страха не врубившись, что через матово-рифлёную поверхность их не так-то просто будет увидеть, а те, кому очень захочется, смогут узнать их и со спины. Через несколько минут лестницу огласил сдвоенный богатырский храп…
Прошло несколько часов, пока Тимми соизволил выйти к ним на лестницу, растолкал их и препроводил к себе в кабинет. "Офелия, кофе! – зычно крикнул он и повернулся к братьям: – Ну?" Галь дрожащими руками протянул ему пакет: "Вот…