Сидни Диана. Наслаждения

   Потом так же неожиданно подлесок уступил место небольшому открытому пространству, окруженному широкой стеной деревьев. Высоко над головой солнечные лучи пробивались сквозь густую листву, и Ясмин показалось, что она услышала веселое журчание ручья. Хасан остановился, чтобы подождать Ясмин. Его конь тут же опустил голову и принялся щипать сочную траву, которая густым ковром стлалась под ногами.
   — Может, перекусим? — спросил Хасан. — Лично я проголодался.
   Ясмин огляделась вокруг: поляна для привала выглядела совершенно идиллически, но Ясмин предпочла бы для пикника менее экзотическое место! Может, менее уединенное. Хотя есть хотела не меньше Хасана. Но прежде чем она успела высказать свои сомнения, Хасан соскочил с коня и отвязал прикрепленную к седлу корзину. Небрежно бросив ее на землю. Халифа подошел к ручью, бежавшему по краю поляны, опустился на колени и принялся плескать воду па лицо, смывая пыль. Потом он протяжно свистнул своему коню, который медленно к нему подошел и, шумно фыркая, стал пить свежую проточную воду. Неожиданно почувствовав сильную жажду и голод, а также жался Афину, Ясмин тоже направила лошадь к ручью.
   —  — А ты разве не хочешь умыться? — Глаза Хасана весело блестели, кончики губ изогнулись в самодовольной улыбке. — Смотри, какая ты замарашка. — Подойдя к Ясмин, он легко провел по ее щеке пальцем и осмотрел его с притворным отвращением. — Пыль. Ты вся покрыта пылью, просто ужас.
   — Ты стираешь с меня пыль, словно со старого комода, — засмеялась Ясмин.
   Перекинув ногу через седло, она начала спускаться, но Хасан тут же неуловимым кошачьим прыжком оказался рядом с Афиной. Протянув руки, он подхватил скользнувшую вниз Ясмин.
   — Тебе нужен кто-то, кто бы мог заботиться о тебе, — сказал Хасан, крепко обхватывая Ясмин руками.
   Нарочито медленно, дюйм за дюймом, он принялся опускать Ясмин вниз, плотно прижимая к своему сильному, мускулистому телу. Не опуская Ясмин на землю, Хасан дал ей почувствовать свою плоть, прижав ее бедра к своим.
   Глаза Ясмин расширились, и она принялась извиваться, но вместо освобождения почувствовала себя еще теснее прижатой к твердому бугру, восставшему между ног Хасана.
   Ясмин застонала, почувствовав, как по телу пробежала резкая волна удовольствия.
   Борьба только усилила это ощущение.
   Одной рукой Хасан крепко прижимал Ясмин к себе, другой он поддерживал се ягодицы. Подернувшиеся дымкой глаза Хасана, прикрытые растрепанными от бешеной скачки волосами, смотрели на Ясмин с открытым вожделением. Взгляд его искал и находил признаки взаимного томления. Тело Ясмин не подчинялось се разуму. Жилка пульса на шее учащенно билась, невольная дрожь пробегала по телу, дыхание стало резким и прерывистым. Ясмин попыталась освободиться, но лишь еще больше погрузилась в сладкую паутину его объятий. Она уже и сама не знала, хочется ли ей вырваться или, наоборот, еще теснее прижаться к горячему телу Хасана.
   — Зачем ты меня провоцируешь? — Голос Хасана неожиданно охрип. — Каждое твое движение еще больше меня возбуждает.
   — Прошу… опусти… поставь… на землю. — В очередной раз Ясмин попыталась освободиться, задыхаясь не только от крепких объятий, но и от вкрадчивого, чувственного ощущения, пронзившего все се существо.
   — Разумеется. — Хасан испытующе посмотрел на Ясмин. Потом тяжело опустил ее на землю.
   Удивленная Ясмин глубоко выдохнула и убрала с лица несколько прядей, упавших ей на глаза. Она изо всех сил постаралась выглядеть невозмутимой. Хасан понимающе улыбнулся и небрежно повернулся к корзине.
   — Тебе и в самом деле стоит умыться.
   «До чего же быстро он переходит от одного настроения к другому», — подумала Ясмин.
   Заплетающейся походкой она отправилась к ручью. Опустившись па колени, Ясмин погрузила руки в сверкающий поток и стала плескать воду пригоршнями па лицо. Ледяные струйки охладили жар щек, случайно попали па блузку, потекли по горячему телу, чувствительные соски заломило от холода. Все еще неверной походкой Ясмин вернулась к месту, где Хасан устроил пикник, и села на траву, предусмотрительно выбрав место подальше от Хасана.
   Хасан открыл бутылку вина, наполнил бокалы и протянул один из них Ясмин.
   — Выпей. — Взгляд Хасана скользнул по намокшей блузке Ясмин. — Сегодня жарко, тебе, наверное, хочется пить.
   — О-о-о нет, спасибо, — быстро ответила Ясмин, чувствуя, что эффект от предыдущих четырех бокалов улетучился не до конца. — Я бы лучше выпила воды.
   Ясмин хотела подняться, но Хасан остановил ее:
   — Знаешь, не стоит пить из этого ручья. Выше по течению может оказаться какая-нибудь падаль, и ты подхватишь страшную болезнь.
   — Разве Сесиль не положила бутылку воды?
   — Конечно, нет. Ей и в голову не пришло. Виноделы не пьют воды. На, выпей! Почувствуешь себя лучше.
   — Ты говорил, что я должна довериться тебе во всем? — слегка улыбнулась Ясмин. Ей не осталось иного выбора, как только взять бокал.
   Она собиралась сделать только один глоток, но, чувствуя непонятный озноб от пристального взгляда Хасана, выпила все. Бездонные глаза Халифы были полуприкрыты, выражение лица серьезно и исполнено значения. Он сидел, сложив ноги по-турецки, рубашка расстегнута почти до пояса, грудь покрывали густые вьющиеся черные волосы. Ясмин застыла, не в силах пошевелиться. Она поняла, что Хасан играет с пей, как кошка с мышкой, и была беззащитна в этой игре. Опустив взгляд па корзину, Ясмин потянулась за куском сыра, по Хасан перехватил ее руку.
   — Ты полежи, а я все приготовлю. — Мягкий тон голоса Хасана действовал гипнотически. — Отдохни немного.
   Тебе полезно поваляться на солнышке.
   Ясмин почувствовала пробежавший по коже жар и, сама не зная почему, подчинилась совету. Она откинулась на спину, растянулась на траве и закрыла глаза. Лошади бродили где-то рядом, шумно пощипывая траву. Овладевшая Ясмин вялость навалилась на псе с новой силой. Солнце ласкало и согревало тело Ясмин, расслабляя его, делая легким и почти неощутимым.
   «Я пьяна», — подумала Ясмин.
   Внезапный шорох заставил ее открыть глаза. Рядом с ней па коленях стоял Хасан. Яркий солнечный свет слепил Ясмин, и она снова закрыла глаза, не в силах пошевелиться. Ясмин почувствовала, как Хасан медленно расстегивает пуговицы ее блузки, пальцы его задерживаются па каждой пуговке, задевая кончики грудей под тонкой материей. Но поскольку Ясмин не могла пошевелиться или же не хотела — она сама не знала, — она позволила Хасану продолжать.
   Расстегнув все пуговицы, Хасан легко вытащил блузку из брюк и, распахнув ее, обнажил маленькие круглые груди Ясмин, открыв их теплым лучам ласкового солнца.
   Рука Хасана нежно коснулась Ясмин, лаская по очереди каждую грудь, наслаждаясь бархатистостью ее кожи. Прикосновение жестких мозолистых ладоней заставило Ясмин невольно вздрогнуть. Она вдруг почувствовала на своей груди губы Хасана. Язык его неторопливо и умело принялся водить круги вокруг соска, отчего Ясмин не смогла сдержать вздох удовольствия, пузырьками поднимавшегося откуда-то снизу.
   Ясмин вжалась спиной в мягкую бархатистую траву.
   Губы Хасана страстно припали к ее губам, заставляя их раскрыться и пропустить его язык. Он с жадностью ворвался в рот Ясмин и принялся нежно и требовательно ласкать его. Зубы Хасана прижались к ее зубам.
   Ясмин разрывали противоречивые чувства. Медленное продвижение Хасана, изучавшего ее тело, было великолепно, но Ясмин не понимала, хочет ли она, чтобы Хасан трогал и целовал ее так, как он это делал: его губы то твердели, то становились мягкими, то он с силой наваливался на нее, то отпускал. Когда же Хасан принялся расстегивать ее брюки, Ясмин чувствовала легкость и прозрачность. Рассудок требовал от Ясмин остановить его руки, но тело трепетало от нетерпения. У Ясмин не только не было желания сопротивляться, но, напротив, хотелось ободрить Хасана, поторопить его. Но голос ее не слушался. Сняв с Ясмин ботинки, Хасан, слегка приподняв ее бедра, стянул галифе.
   Ясмин была полностью обнажена, и тело ее, овеваемое легким ветерком, было предоставлено жарким солнечным лучам и не менее жарким рукам и губам Хасана.
   Но Халифа больше не прикасался к Ясмин. Почувствовав неожиданный холод, она открыла глаза, не понимая, где теперь Хасан и чем он занимается. Сердце Ясмин затрепетало, когда она, прикрыв глаза рукой от яркого света, увидела стоящего рядом с ней на коленях Хасана: он замер от восхищения, любуясь се телом, как чудом, как великолепным произведением искусства. На нее никогда еще так не смотрели.
   — Как ты прекрасна! — тихо сказал Хасан. — Я не могу оторвать от тебя глаз. Какая у тебя замечательная кожа.
   Она как мед… вся золотистая и сладкая. Нет, я не могу.
   Руки Хасана стремительно метнулись между бедер Ясмин, вверх, к разгоряченному лону. Сквозь полуоткрытые губы Ясмин вырвался стон наслаждения, колени ее невольно раздвинулись в стороны. Хасан тоже застонал и встал на колени между ног Ясмин. Раздвинув пальцами нежно-розовую раковину, Хасан принялся покусывать, посасывать, дразнить своим горячим языком и зубами. От этой сладкой пытки стоны Ясмин перешли в резкий крик. Она хотела большего, хотя и умоляла Хасана прекратить. Внутри у Ясмин полыхал огонь нестерпимого желания. Но ласки Хасана вдруг прекратились.
   Раздосадованная тем, что наслаждение было прервано столь бесцеремонно, Ясмин открыла глаза и затрепетала в панике. Стоя па коленях между ног Ясмин, Халифа расстегнул молнию брюк. Увидев размер детородного органа, Ясмин вскрикнула от ужаса. Она была не в состоянии принять его.
   «Разве такое возможно?» — подумала Ясмин, и зубы ее застучали от страха.
   Но размышлять было поздно — Хасан уже сделал первую попытку войти, медленно и осторожно.
   — Пожалуйста… больше не надо… я не могу…
   Но Хасан заставил Ясмин умолкнуть, покрыв ее рот своими губами и принявшись снова ласкать ее соски, что отдалось в теле Ясмин взрывом нового наслаждения. Хасан начал неторопливые, ритмичные движения, и постепенно Ясмин сама включилась в этот ритм, впервые испытывая радостную наполненность, взорвавшуюся наконец толчками извержения.
   Ясмин лежала под Хасаном в совершенном изнеможении. Кричала ли она? Ясмин не помнила. Она осторожно пошевелила ногой.
   — Я не слишком тяжел для тебя? — хрипло спросил Хасан, горячо дыша в ухо Ясмин и радостно зарываясь в массу ее густых, разметавшихся волос.
   Поцеловав Ясмин в шею, Хасан приподнялся на локтях и с интересом заглянул ей в лицо. Ясмин встретила этот взгляд спокойно и приветливо. Хасан откинулся на бок, Ясмин, приподнявшись на локтях, обнаружила, что уже далеко за полдень.
   Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь гудением и звоном многочисленных насекомых. Ветер стих, листья на деревьях замерли, солнечные лучи жгли кожу.
   Ясмин наблюдала за Хасаном, который направился к ручью. Обнаженный, он напомнил ей греческие бронзовые скульптуры из Национального музея. Тогда, во время экскурсии в Афинах, все девушки стояли перед статуями, уткнувшись взглядом в их голенастые колени и не смея подмять глаза выше. Теперь же Ясмин без смущения окидывала взором всю крепкую, пропорционально сложенную фигуру Хасана, обладавшую при этом грацией дикого кота.
   — Нам пора возвращаться в замок, — мягко сказал Хасан. — Сесиль и Бертран будут волноваться.
   Протянув руку, он помог девушке подняться на ноги.
   И тут только Ясмин сообразила, что она абсолютно голая, а одежда разбросана чуть ли не по всей поляне.
   «О Аллах! — беспомощно подумала Ясмин. — Как это ужасно! Неужели я так легко могу лечь и раздвинуть ноги перед первым встречным мужчиной?»
   Неуверенно оглядевшись, она принялась собирать вещи.
   — Давай-ка я тебе помогу.
   Хасан быстро и ловко собрал одежду Ясмин. Он наблюдал, как она натягивает галифе, потом помог надеть блузку и медленно застегнул все пуговицы, после чего запечатлел нежный поцелуй на лбу Ясмин.
   — Ты доставила мне большое счастье, Ясмин. — Хасан пальцем приподнял подбородок девушки и заглянул ей в глаза. — В тебе есть все, чего мне не хватает в других женщинах. Но мы поговорим об этом позже, когда вернемся в Париж. На сегодня с тебя и так предостаточно потрясений.
   Уставшая, потерявшая дар речи, Ясмин не нашлась что ответить Хасану.
   «Поговорим? — подумала она. — О чем тут еще говорить?»

Глава 16

   Вернувшись домой, они застали Сесиль в кухне, она резала овощи к ужину. Увидев Ясмин и Хасана, Сесиль просияла понимающей улыбкой, от которой Ясмин густо покраснела, вспомнив о своих растрепанных волосах и испачканной травой блузке. Усугубляя ситуацию, Хасан весело подмигнул в ответ и, подойдя к Сесиль, смачно хлопнул ее по заду. Сесиль рассмеялась от удовольствия и сияющим взглядом проводила Хасана, отправившегося вверх по лестнице на поиски Бертрана.
   — Все успели посмотреть? — приветливо поинтересовалась она у Ясмин, и, не дожидаясь ответа, занялась салатом. Лукавая улыбка так и застыла в уголках ее рта.
   Перепуганная Ясмин была не в состоянии разговаривать. Она промямлила что-то насчет того, что «все было очаровательно».
   Стуча каблуками по ступенькам лестницы, в кухню спустились мужчины. После несколько затянувшейся церемонии прощания Хасан и Ясмин оказались наконец в машине и выехали на грунтовую дорогу под прикрытием пурпурных вечерних сумерек.
   Наконец-то Ясмин, устало откинувшаяся на спинку сиденья, получила возможность собраться с мыслями. В салоне «мерседеса» было темно, и лишь бледно-зеленая подсветка приборной панели освещала красивый профиль Хасана. Ясмин была рада темноте. Ей хотелось прийти в себя, сосредоточиться, хотя ее мысли неизменно возвращались к тому, чем они с Халифой занимались на поляне.
   И всякий раз Ясмин чувствовала, как густая краска стыда заливает ее лицо. Слава Богу, Хасан не мог этого видеть.
   Большую часть пути они проехали молча. Тишину лишь изредка нарушали короткие реплики Хасана да слабые звуки включенного радиоприемника. Машина уже неслась между ровными рядами домов пригорода Парижа, когда Хасан вдруг неопределенно хмыкнул.
   — А знаешь, — резко сказал он, не отрывая взгляда от дороги, — хорошо, что все обернулось таким образом.
   — Каким образом? — машинально пробормотала Ясмин. Дорога ее убаюкивала, мысли были ленивые, сонные, и слова Хасана донеслись до нее словно издалека.
   — Ну-у-у, все: то, что я нашел тебя — теперь можно будет всерьез заняться виноградниками… но самое главное — открылось, как много у нас с тобой общего, как ты нужна мне, а я нужен тебе. Я очень рад этому.
   — Мне кажется, я нуждаюсь в тебе больше, чем ты во мне, — медленно ответила Ясмин, не совсем уверенная, верно ли она поняла мысль Хасана. Еще она подумала, отчего ей так неловко с мужчиной, с которым только что занималась любовью. И всегда ли у нее будет такое чувство. Ясмин не могла припомнить, чтобы подобное случалось у нее с Андре — тогда все было иначе. Но с тех пор минула целая жизнь. — Ума не приложу, как вести все эти дела, — ответила она уклончиво. — Конечно, мне повезло, что ты давно работаешь в компании. Мне бы не хотелось ее терять.
   — Это так, — задумчиво согласился Хасан. — Но не совсем то, что я имел в виду.
   В машине вновь воцарилось молчание. У Ясмин не было ни малейшего желания продолжать разговор.
   — Ты не поняла или не захотела понять, я говорил о тебе как о женщине, а не как о деловом партнере. Я не нуждаюсь в деловых партнерах.
   — Очень мило с твоей стороны. Вероятно, ты говоришь это из вежливости. Или из-за того, что произошло сегодня днем? Нет, я тебя очень хорошо понимаю.
   — О чем ты?
   — Сам знаешь о чем. Мы занимались любовью. С людьми иногда такое случается. И ты вовсе не должен…
   Хасан неожиданно расхохотался. Протянув руку, он ласково погладил Ясмин по ноге. Та вздрогнула от его прикосновения, вспомнив, какие ощущения вызывали в ней прикосновения Хасана к ее обнаженному телу. Хасан придвинулся к Ясмин.
   — Ты серьезно беспокоишься о том, что я могу о тебе подумать? Я прав? Ты думаешь, что после этого я перестану тебя уважать или еще какую-нибудь чушь, которой ты нахваталась в своей швейцарской гимназии.
   — Нет. — Ясмин безуспешно попыталась хоть немного отодвинуться от Хасана. — Вовсе не так. Просто ты не должен считать, что случившееся что-то изменит в наших с тобой отношениях. В конце концов я действительно намерена вернуться в Женеву, как только закончу здесь со всеми формальностями, и…
   — Нет, — посерьезнел вдруг Хасан. — Во-первых, ты вообще не вернешься в Женеву — никогда.
   — Никогда? — охнула Ясмин.
   — Ты не ослышалась, моя дорогая. Ты — наследница Андре, и тебе придется остаться в Париже до официального утверждения завещания. Процедура эта, насколько мне известно, займет не менее двух месяцев. И только после этого ты вступишь в полные права наследства.
   — Но я думала, что все это можно сделать без меня. Я думала, ты будешь моим доверенным лицом.
   — Я им и буду. Но в то же время ты нужна мне здесь.
   Все-таки ты — глава фирмы, а не я. Хотя на самом деле ты мне нужна совсем по другой причине.
   Ясмин не ответила.
   — Я думал, ты поняла. Возвращаясь к тому, что произошло сегодня на поляне, хочу сказать, что это не было случайностью, Ясмин. Ты — женщина, о которой я всегда мечтал. Я хочу, чтобы ты была со мной, рядом, всегда. И не только из-за имения и виноградников, но потому что ты замечательная.
   — А как же моя работа? Моя квартира? — Ясмин все еще не постигла важности произнесенных Хасаном слов.
   — Тебе они больше не нужны. Теперь твоя работа — здесь, и здесь у тебя есть собственный дом. Я без ума от твоего тела. Я захотел тебя с первого взгляда. Но я понимал, что не должен торопиться. Я боялся быть слишком настойчивым. Надеюсь, сегодня ты не испугалась меня?
   Прости, я не мог больше выносить…
   — Ты меня не испугал.
   — Хорошо. Я верно выбрал момент, кроме того, влил в тебя столько вина, что ты не смогла почувствовать испуг. А теперь послушай меня, Ясмин. Нам придется проводить массу времени вместе — ты и я. Постоянно общаясь с тобой, я буду не в силах держать руки в карманах. Я очень сильно хочу тебя. Мне пришлось так долго ждать. Все это может вылиться в заурядную любовную интрижку, и это, кстати, не самое плохое. Но я чувствую, я знаю, я просто уверен: здесь — нечто большее, по крайней мере для меня.
   Хасан замолчал и уставился на Ясмин, пытаясь в темноте разглядеть се реакцию или услышать какой-либо ответ. Но Ясмин молчала. Она убрала руку с руки Хасана, крепко сжимавшей ее бедро. Не зная, что сказать, она беспокойно теребила свой шарф.
   — Мне нужно от тебя гораздо большее, чем я получил сегодня днем, — медленно продолжил Хасан. — Я хочу провести с тобой всю жизнь. Мы с тобой очень похожи. Может, это оттого, что ты тоже из Марокко. Может, из-за твоей красоты или схожести характеров. Не знаю. Мне просто хочется наслаждаться этим ощущением и тобой вечно.
   — Но…
   — Не говори пока ничего. Понимаю, все это слишком неожиданно. Но не беспокойся. Я ждал так долго, что могу подождать еще немного.
   Хасан медленно провел рукой по бедру и сунул ее между ног Ясмин. Она напряглась. Движение Хасана было скорее жестом обладателя, нежели влюбленного. В загадочном зеленоватом полумраке машины Ясмин успела заметить, как по губам Хасана пробежала полуулыбка и тут же исчезла. Ясмин снова почувствовала, что ее независимость, возможность распоряжаться своей собственной судьбой опять ускользает из рук. Впервые она испытала это чувство, когда Хасан появился в доме Ротенбурга. Теперь казалось, что произошло это когда-то давным-давно, и было странно, что минуло всего лишь три дня.
   Хотя, как ни странно, Ясмин показалось, что потеря самостоятельности не самая страшная беда. Она воспринимала это почти с облегчением. Как хорошо, когда о тебе заботятся. Единственное, что ее тревожило, не слишком ли быстро разворачиваются события, она ничего не успевает обдумать, осмыслить, разобраться.
   — Ты устала. — В темноте голос Хасана звучал гипнотически. — Поспи, малышка. Скоро Париж. Мы еще вернемся к этому разговору, после того как ты хорошенько выспишься. — Хасан усмехнулся. — Не знаю, сможешь ли ты нормально выспаться со мной. Но это мы тоже обсудим позже. Теперь — спи. Пока я веду машину, я никак не могу заняться с тобой любовью. Так что это, быть может, последний твой шанс… извлечь выгоду из ситуации. Спи.
   Слова Халифы звучали почти приказом, и Ясмин покорно и благодарно закрыла глаза. Совершенно измотанная, она погрузилась в глубокий сон без сновидений. Лишь смутно почувствовала, как Хасан извлек ее из автомобиля и на руках внес в дом.
   Дни незаметно складывались в недели, недели — в месяцы, и Ясмин не находила ни малейшего повода для жалоб.
   Все три месяца Хасан, казалось, ежеминутно знал, что Ясмин нужно и когда. Он занимался абсолютно всем и делал это с изяществом истинного аристократа. У Ясмин сложилось такое впечатление, что ее упаковали в теплый, мягкий, уютный кокон, да еще кормят с ложечки. Хасан никогда не спрашивал мнения Ясмин, никогда не обращал внимания на ее чувства, не интересовался тем, что Ясмин нравится или не нравится. Хасан был уверен, что знает о ней все. И, как ни странно, к великому изумлению Ясмин, так оно и было.
   Целыми днями Ясмин была предоставлена преимущественно сама себе, а по вечерам Хасан водил ее по Парижу.
   Это был вовсе не тот экскурсионно-туристичсский осмотр достопримечательностей, который когда-то устроил Андре, прежде чем отвезти се в Лотремо. Теперь Ясмин увидела Париж глазами человека, который живет в этом городе.
   Вечерами они с Хасаном совершали многочисленные праздные прогулки по городу, сидели в маленьких ресторанчиках, отыскивали укромные уголки в парках, любовались яхтами на Сене. И говорили. Вернее, говорил Хасан, а Ясмин слушала.
   Хасан Халифа был прекрасным рассказчиком — интеллигентным, образованным и остроумным. Существовало очень мало тем, о которых бы он не мог говорить или не имел собственного оригинального мнения. Но главное — Хасан знал, чего он хочет и как добиться своей цели. Он набрасывался на проблему с азартом хищника — с полной самоотдачей и целеустремленностью. Уже то, как ему удавалось договариваться с продавцами букинистических и антикварных магазинов, вызывало у Ясмин восторг.
   — Как у тебя это получается? — спросила она как-то у Халифы, когда тому удалось купить понравившуюся Ясмин китайскую фарфоровую вазу с драконами за половину той цены, что была названа вначале.
   — Торгуюсь, — объяснил Хасан. — Только и всего.
   Такой ответ не совсем убедил Ясмин.
   — Мне лично показалось, что ваза гораздо дороже. Да и продавец в этом убежден.
   — Не будь дурочкой, — резко рассмеялся Хасан.
   Ясмин видела, что Халифа очень собой доволен. Он обожал подобные покупки. У него была психология охотника. Он загонял свою жертву в заранее приготовленную ловушку, потом добивал ее точно рассчитанным ударом. А : победу воспринимал как приз за удачную охоту.
   Временами Ясмин казалось, что она для Хасана тоже что-то вроде добычи или приза: она ощущала это по расчетливому взгляду, мелькавшему порой на лице Халифы, как будто он математически высчитывал цену каждого своего слова, взвешивая на невидимых весах значимость каждого своего поступка.
   К счастью, так было не всегда. Часто Ясмин уносилась с ним в возбуждающий, чувственный мир, где деньги не значили ничего, а наслаждение — все. Между тем ее постоянно преследовала мысль, что она теряет сама себя, свою личность, свою индивидуальность в череде повседневных дел. Даже когда Ясмин в одиночестве бродила где-нибудь по паркам или вдоль берега Сены, казалось, ей не о чем думать. Она никак не могла собраться с мыслями и как следует оценить свое настоящее положение.
   Ясмин жила в своем доме с Хасаном и проводила с ним каждую ночь в огромной, королевских размеров постели. У нее были собственные комнаты, но ими Ясмин пользовалась только днем.
   Халифа, разумеется, всячески демонстрировал свою любовь к Ясмин. Но в этой страсти она чувствовала нечто странное. Иногда Ясмин казалось, что, занимаясь с ней любовью, Хасан словно мстит, подобно коту, свою собственную территорию. Занятия любовью были бурными, но Ясмин при этом чувствовала себя такой же одинокой, какой была и во всем остальном. Когда же Ясмин испытывала оргазм, довольный взгляд Хасана выражал удовлетворение тем, что он в очередной раз смог доказать и себе, и Ясмин, что она принадлежит ему полностью. Возможно, необходимость этих постоянных подтверждений была вызвана какой-то тайной в личности Ясмин… А Хасан хотел обладать Ясмин целиком — и ее телом, и ее душой. Тело он имел, но с душой было не так просто.
   Ясмин решила, что пребывает в состоянии своеобразного шока. У нее было вес, что угодно, все, что обещал ей Андре тогда — на пароме, плывшем из Альхесираса. Но вместо того чтобы жить в доме Андре с Андре, Ясмин жила в доме Андре с Хасаном. Повороты судьбы лишали Ясмин присутствия духа, и ей с большим трудом удавалось увязывать данного человека с данным местом, да и сама мысль о том, что Халифа может стать хозяином в доме Андре, претила Ясмин.
   Она попыталась поделиться своими чувствами с Соланж, но та отмела все сомнения девушки прочь.
   — Чем, ради всего святого, ты забиваешь голову? — смеялась в телефонную трубку Соланж. — Живешь как Золушка, с потрясающим мужчиной. И тебя это беспокоит? Фу!