Страница:
Ясмин проводила взглядом отъехавшее от тротуара такси, пока оно не скрылось за углом, после чего, не в силах более удерживать па лице серьезное выражение, расхохоталась и вернулась в офис.
«Действительно, заняться банкиром», — подумала она и тут же сказала вслух:
— А почему бы и нет?
Лукаво улыбаясь, Ясмин набрала номер «Кредит Франсез». Мадам Клодель быстро соединила ее с опешившим от неожиданного звонка Шарлем Ламарке, мгновенно согласившимся поужинать завтра с Ясмин и ее американской подругой.
— А я-то уже думал, что никогда больше вас не увижу, — признался Шарль.
— Ну это просто случайность, — сказала Ясмин серьезным тоном. — Хиллари приехала сюда на месяц и никого не знает в Париже. Как ни странно, но я тоже мало кого здесь знаю. Надеюсь, Хиллари вам понравится. Она очень интересный собеседник.
— Судя по вашей рекомендации, мне предстоит встреча с толстой библиотекаршей с огромной бородавкой на носу, — вздохнул Ламарке, очевидно, все еще сбитый с толку серьезностью тона Ясмин. — Нет, я не против. Чтобы встретиться с вами, я готов поужинать хоть с носорогом.
— Не волнуйтесь, — рассмеялась Ясмин. — Хиллари мало походит на носорога. Итак, увидимся завтра. В шесть часов. Вы знаете адрес?
— Разумеется, — сказал Шарль и повесил трубку.
Но назавтра вечером Ясмин стало не до смеха, когда без четверти шесть ей позвонила Хиллари и отказалась идти на ужин.
— Хиллари! Как ты можешь так поступать со мной? Сейчас слишком поздно звонить Шарлю Ламарке и отменять приглашение, и потому мне придется идти туда одной.
Хиллари сладко захихикала:
— Ну и что тут такого? Ты что, боишься его?
— Не говори глупостей! Просто мне он неинтересен — вот и все.
— В любом случае выйди с ним в свет. Может быть, он познакомит тебя с кем-нибудь из своих друзей, и тебе кто-нибудь из них понравится. Вот как это делается, дурочка!
— Но Ламарке — мой банкир, и, что еще хуже, он не дает мне ссуду, в которой я позарез нуждаюсь.
— Не исключено, что он и даст тебе ссуду, если ты правильно себя с ним поведешь.
«Хиллари задумала это с самого начала», — мелькнуло вдруг подозрение.
— Ну что ты замолчала? Ты действительно обиделась?
Это самая обычная страховка. Я просто хотела быть уверенной, что у меня будет интересный запасной вариант, в случае если твой арабский приятель окажется неудачником.
— И насколько я понимаю, он не оказался неудачником?
Сегодня Ясмин с удивлением отметила, что Хасан пришел па работу только к обеду, это было на него не похоже.
Хасан любил назначать деловые встречи по утрам. Он ничего не сказал Ясмин о Хиллари, а она не спрашивала.
— Скорее наоборот. — Голос Хиллари смягчился. — Но скажу тебе одно: этот мужик — не свадебный вариант, даже в качестве третьего мужа. Но он умеет доставить удовольствие. Я решила встретиться с ним опять сегодня вечером, вот почему не могу прийти. Я сказала Хасану, что не уверена относительно своих планов на вечер и что позвоню ему позже. Я жду до последнего момента — пусть понервничает. Прости, что позвонила тебе так поздно, но…
— О Господи! Держу пари, ты нарочно все это заварила.
— Заварка — мой конек, дорогуша.
— Послушай, я поговорю с тобой на эту тему завтра, а сейчас попытаюсь хорошо провести время с Шарлем. Тебе же желаю хорошо провести время с Хасаном.
— Непременно, дорогая. Поверь мне, я уж своего не упущу, — хмыкнула Хиллари и повесила трубку.
И тут же раздался звонок в дверь.
Ясмин вышла в холл как раз в тот момент, когда Франсуаза впустила Шарля. Ясмин с удивлением отметила, что раньше Ламарке не казался ей таким высоким. И опять же Ясмин была поражена красотой этого мужчины. Он стоял в холле в своем прекрасно сшитом коричневом костюме и рубашке в полоску. Брюки облегали крепкие мускулистые ноги. Даже если бы Ясмин не знала, что Ламарке прекрасный лыжник, об этом нетрудно было догадаться.
— Выглядите очаровательно, — похвалил Ламарке, окидывая Ясмин взглядом с головы до ног.
Предполагая, что они пойдут ужинать с Хиллари, Ясмин уделила своему наряду больше внимания, чем обычно. На ней было кремового цвета шерстяное платье с накладными плечиками. Спереди платье имело глубокий вырез, а на талии его плотно перехватывал кожаный пояс.
Не зная, как поступить с волосами, по боясь, что Хиллари непременно раскричится, если Ясмин соберет их в пучок, она оставила волосы распущенными, свободно падающими на спину.
— А где носорог? — шепотом поинтересовался Ламарке.
— Она не сможет пойти с нами, — сообщила Ясмин, снова почувствовав досаду на Хиллари. — Боюсь, вам придется довольствоваться только моим обществом.
При этом известии по лицу Шарля растеклась широкая улыбка.
— Perfectement![51] — заявил он радостно. — Так мы можем идти?
К величайшему своему удивлению, Ясмин провела с Ламарке замечательный вечер. После ресторана они бесцельно побродили по улицам, пока не захотели пить. Первым местом, куда они зашли, было небольшое бистро на левом берегу Сены. Сидя на улице, в приятной свежести весеннего вечера, они пили перно, пока не почувствовали легкое головокружение. Тогда они двинулись дальше и сами не заметили, как оказались на Лионском вокзале.
— У меня появилась идея, — неожиданно предложил Шарль. — Я покажу вам самый импозантный интерьер в Париже.
— Звучит заманчиво.
— Bien[52]. Ресторан называется «Голубой экспресс».
И Ясмин действительно нашла место замечательным.
Выполненный в стиле барокко интерьер ресторана изобиловал лепными украшениями, фонтанами и радовал глаз орнаментами. Ясмин чувствовала себя так, словно они оказались в купе старинного спального вагона и могли наблюдать за окном суетливую и волнующую вокзальную жизнь.
Прибывали и отправлялись поезда, сновали туда и сюда пассажиры, расторопные носильщики везли на тележках бесчисленные чемоданы и коробки; все это окрашивалось в золотистый цвет благодаря сиянию гигантских люстр. Ясмин и сама была готова в любую минуту пуститься в путь.
Шарлю замечательно удавалось рассмешить Ясмин, и впервые за долгое время она чувствовала себя непринужденно.
Непринужденно, просто и естественно. Вопросы и ответы в их разговоре крутились вокруг событий жизни каждого, были ироничны и непосредственны. Ясмин развеселилась, слегка флиртовала и ощущала себя словно вернувшейся на много лет назад, когда они с Хиллари, тесно прижавшись друг к другу, у окна в своей комнатке в пансионе обсуждали проходивших внизу прохожих и рассуждали о любви, жизни и глобальных проблемах бытия.
После ужина Ясмин и Ламарке поднялись на Эйфелеву башню и полюбовались на огни раскинувшегося перед ними Парижа. Шарль положил руку на плечо Ясмин, с тем чтобы защитить ее от ночной прохлады, но дальше этого жеста не пошел. И когда они возвращались в такси к дому Ясмин, Шарль продолжал смешить ее, описывая периоды взлетов и падений в развитии телефонной сети Парижа с 1910 по 1971 год. Столь необычно выбранная для первого свидания тема разговора совершенно очаровала Ясмин.
— Bien sur[53], — согласился Шарль, когда Ясмин указала ему на эту странность. — Женщины засыпают как мухи, только я начинаю рассказывать о парижской телефонной сети. Это один из лучших способов провести естественный отбор в системе обольщения женских сердец. Я счастлив, что вам было интересно.
Когда Шарль проводил Ясмин до дверей ее дома, он ограничился лишь поцелуем в щеку и спокойно сказал:
— Я прекрасно провел время.
— Я тоже, — отозвалась Ясмин.
— Может быть, как-нибудь повторим?
— Мне бы хотелось.
— Я вам позвоню.
Ламарке двинулся по улице, беспечно засунув (руки в карманы брюк и насвистывая модную мелодию, ужасно при этом фальшивя.
В какой-то момент Ясмин охватила жалость, оттого что Шарль не изъявил желания зайти к ней. Но она не стала окликать его. Она вошла в дом, размышляя о том, как странно, что она так приятно провела время в компании мужчины, который так на нес не похож. Хотя, с другой стороны, у них так много общего.
«Уж не значит ли это, что я сама начинаю себе нравиться?» — думала Ясмин медленно поднимаясь по ступенькам лестницы в спальню.
Глава 22
«Действительно, заняться банкиром», — подумала она и тут же сказала вслух:
— А почему бы и нет?
Лукаво улыбаясь, Ясмин набрала номер «Кредит Франсез». Мадам Клодель быстро соединила ее с опешившим от неожиданного звонка Шарлем Ламарке, мгновенно согласившимся поужинать завтра с Ясмин и ее американской подругой.
— А я-то уже думал, что никогда больше вас не увижу, — признался Шарль.
— Ну это просто случайность, — сказала Ясмин серьезным тоном. — Хиллари приехала сюда на месяц и никого не знает в Париже. Как ни странно, но я тоже мало кого здесь знаю. Надеюсь, Хиллари вам понравится. Она очень интересный собеседник.
— Судя по вашей рекомендации, мне предстоит встреча с толстой библиотекаршей с огромной бородавкой на носу, — вздохнул Ламарке, очевидно, все еще сбитый с толку серьезностью тона Ясмин. — Нет, я не против. Чтобы встретиться с вами, я готов поужинать хоть с носорогом.
— Не волнуйтесь, — рассмеялась Ясмин. — Хиллари мало походит на носорога. Итак, увидимся завтра. В шесть часов. Вы знаете адрес?
— Разумеется, — сказал Шарль и повесил трубку.
Но назавтра вечером Ясмин стало не до смеха, когда без четверти шесть ей позвонила Хиллари и отказалась идти на ужин.
— Хиллари! Как ты можешь так поступать со мной? Сейчас слишком поздно звонить Шарлю Ламарке и отменять приглашение, и потому мне придется идти туда одной.
Хиллари сладко захихикала:
— Ну и что тут такого? Ты что, боишься его?
— Не говори глупостей! Просто мне он неинтересен — вот и все.
— В любом случае выйди с ним в свет. Может быть, он познакомит тебя с кем-нибудь из своих друзей, и тебе кто-нибудь из них понравится. Вот как это делается, дурочка!
— Но Ламарке — мой банкир, и, что еще хуже, он не дает мне ссуду, в которой я позарез нуждаюсь.
— Не исключено, что он и даст тебе ссуду, если ты правильно себя с ним поведешь.
«Хиллари задумала это с самого начала», — мелькнуло вдруг подозрение.
— Ну что ты замолчала? Ты действительно обиделась?
Это самая обычная страховка. Я просто хотела быть уверенной, что у меня будет интересный запасной вариант, в случае если твой арабский приятель окажется неудачником.
— И насколько я понимаю, он не оказался неудачником?
Сегодня Ясмин с удивлением отметила, что Хасан пришел па работу только к обеду, это было на него не похоже.
Хасан любил назначать деловые встречи по утрам. Он ничего не сказал Ясмин о Хиллари, а она не спрашивала.
— Скорее наоборот. — Голос Хиллари смягчился. — Но скажу тебе одно: этот мужик — не свадебный вариант, даже в качестве третьего мужа. Но он умеет доставить удовольствие. Я решила встретиться с ним опять сегодня вечером, вот почему не могу прийти. Я сказала Хасану, что не уверена относительно своих планов на вечер и что позвоню ему позже. Я жду до последнего момента — пусть понервничает. Прости, что позвонила тебе так поздно, но…
— О Господи! Держу пари, ты нарочно все это заварила.
— Заварка — мой конек, дорогуша.
— Послушай, я поговорю с тобой на эту тему завтра, а сейчас попытаюсь хорошо провести время с Шарлем. Тебе же желаю хорошо провести время с Хасаном.
— Непременно, дорогая. Поверь мне, я уж своего не упущу, — хмыкнула Хиллари и повесила трубку.
И тут же раздался звонок в дверь.
Ясмин вышла в холл как раз в тот момент, когда Франсуаза впустила Шарля. Ясмин с удивлением отметила, что раньше Ламарке не казался ей таким высоким. И опять же Ясмин была поражена красотой этого мужчины. Он стоял в холле в своем прекрасно сшитом коричневом костюме и рубашке в полоску. Брюки облегали крепкие мускулистые ноги. Даже если бы Ясмин не знала, что Ламарке прекрасный лыжник, об этом нетрудно было догадаться.
— Выглядите очаровательно, — похвалил Ламарке, окидывая Ясмин взглядом с головы до ног.
Предполагая, что они пойдут ужинать с Хиллари, Ясмин уделила своему наряду больше внимания, чем обычно. На ней было кремового цвета шерстяное платье с накладными плечиками. Спереди платье имело глубокий вырез, а на талии его плотно перехватывал кожаный пояс.
Не зная, как поступить с волосами, по боясь, что Хиллари непременно раскричится, если Ясмин соберет их в пучок, она оставила волосы распущенными, свободно падающими на спину.
— А где носорог? — шепотом поинтересовался Ламарке.
— Она не сможет пойти с нами, — сообщила Ясмин, снова почувствовав досаду на Хиллари. — Боюсь, вам придется довольствоваться только моим обществом.
При этом известии по лицу Шарля растеклась широкая улыбка.
— Perfectement![51] — заявил он радостно. — Так мы можем идти?
К величайшему своему удивлению, Ясмин провела с Ламарке замечательный вечер. После ресторана они бесцельно побродили по улицам, пока не захотели пить. Первым местом, куда они зашли, было небольшое бистро на левом берегу Сены. Сидя на улице, в приятной свежести весеннего вечера, они пили перно, пока не почувствовали легкое головокружение. Тогда они двинулись дальше и сами не заметили, как оказались на Лионском вокзале.
— У меня появилась идея, — неожиданно предложил Шарль. — Я покажу вам самый импозантный интерьер в Париже.
— Звучит заманчиво.
— Bien[52]. Ресторан называется «Голубой экспресс».
И Ясмин действительно нашла место замечательным.
Выполненный в стиле барокко интерьер ресторана изобиловал лепными украшениями, фонтанами и радовал глаз орнаментами. Ясмин чувствовала себя так, словно они оказались в купе старинного спального вагона и могли наблюдать за окном суетливую и волнующую вокзальную жизнь.
Прибывали и отправлялись поезда, сновали туда и сюда пассажиры, расторопные носильщики везли на тележках бесчисленные чемоданы и коробки; все это окрашивалось в золотистый цвет благодаря сиянию гигантских люстр. Ясмин и сама была готова в любую минуту пуститься в путь.
Шарлю замечательно удавалось рассмешить Ясмин, и впервые за долгое время она чувствовала себя непринужденно.
Непринужденно, просто и естественно. Вопросы и ответы в их разговоре крутились вокруг событий жизни каждого, были ироничны и непосредственны. Ясмин развеселилась, слегка флиртовала и ощущала себя словно вернувшейся на много лет назад, когда они с Хиллари, тесно прижавшись друг к другу, у окна в своей комнатке в пансионе обсуждали проходивших внизу прохожих и рассуждали о любви, жизни и глобальных проблемах бытия.
После ужина Ясмин и Ламарке поднялись на Эйфелеву башню и полюбовались на огни раскинувшегося перед ними Парижа. Шарль положил руку на плечо Ясмин, с тем чтобы защитить ее от ночной прохлады, но дальше этого жеста не пошел. И когда они возвращались в такси к дому Ясмин, Шарль продолжал смешить ее, описывая периоды взлетов и падений в развитии телефонной сети Парижа с 1910 по 1971 год. Столь необычно выбранная для первого свидания тема разговора совершенно очаровала Ясмин.
— Bien sur[53], — согласился Шарль, когда Ясмин указала ему на эту странность. — Женщины засыпают как мухи, только я начинаю рассказывать о парижской телефонной сети. Это один из лучших способов провести естественный отбор в системе обольщения женских сердец. Я счастлив, что вам было интересно.
Когда Шарль проводил Ясмин до дверей ее дома, он ограничился лишь поцелуем в щеку и спокойно сказал:
— Я прекрасно провел время.
— Я тоже, — отозвалась Ясмин.
— Может быть, как-нибудь повторим?
— Мне бы хотелось.
— Я вам позвоню.
Ламарке двинулся по улице, беспечно засунув (руки в карманы брюк и насвистывая модную мелодию, ужасно при этом фальшивя.
В какой-то момент Ясмин охватила жалость, оттого что Шарль не изъявил желания зайти к ней. Но она не стала окликать его. Она вошла в дом, размышляя о том, как странно, что она так приятно провела время в компании мужчины, который так на нес не похож. Хотя, с другой стороны, у них так много общего.
«Уж не значит ли это, что я сама начинаю себе нравиться?» — думала Ясмин медленно поднимаясь по ступенькам лестницы в спальню.
Глава 22
Несмотря на приятно проведенный вечер, до конца месяца Ясмин так и не встретилась с Ламарке. Ясмин и Хиллари съездили ненадолго в Лозанну навестить Соланж. В Лотремо была педеля каникул, и атмосфера стояла довольно унылая.
Соланж была рада увидеть подруг, поскольку их визит несколько развлек ее, а Ясмин и Хиллари прекрасно провели время, вспоминая школьные годы, — воспоминания так и захватили их, стоило девушкам оказаться в знакомой обстановке старого здания.
Когда они вернулись в Париж, Ламарке был за границей, на двухнедельной банковской конференции в Бельгии, но он дал твердое обещание Ясмин, что они снова поужинают вместе, как только он вернется. Это было и кстати, поскольку все дни и вечера Ясмин были заполнены до отказа: в Париж приехали родители Хиллари, и Ясмин приходилось проводить львиную часть своего времени в компании этой троицы, наблюдая за тем, как Хиллари вертит своим отцом и доводит до обмороков своим экстравагантным поведением бедную матушку.
В последний вечер своего пребывания в Париже родители Хиллари решили взять с собой девушек па вечеринку, которую устраивал друг их семьи — кинопродюсер.
— Это твой шанс, Ясмин, — сказала Хиллари по телефону. — Я приеду через час и помогу тебе одеться.
— Но я вполне в состоянии одеться самостоятельно, — расхохоталась Ясмин. — Или у тебя есть для меня какие-то идеи?
— У меня-я-я? — протянула Хиллари таким невинным голоском, что это еще более обеспокоило Ясмин.
— Ну хотя бы намекни.
— Я предпочитаю делать сюрпризы, дорогуша. Не дергайся. Все увидишь, когда я приеду.
Весь вечер в ожидании Хиллари Ясмин терзали смутные предчувствия.
«Аллах, дай мне силы устоять перед Хиллари, если это будет слишком вызывающе», — тихо молила Ясмин.
Но Аллах не помог: Хиллари была Хиллари.
Она явилась с большой коробкой под мышкой и плутоватым выражением лица. Ясмин поняла, что у нее практически не остается надежды.
— Значит, такие дела, — заявила Хиллари. — Я решила, « что ты угробила достаточно времени на всю эту банковскую чушь и весь этот виноградный мусор. Я решила, что тебя должны открыть!
— Каким образом открыть, Хиллари? Должна ли я пройтись голой по Елисейским полям?
— Горячо, но не в точку. Я решила, что ты должна стать кинозвездой. Ты будешь великолепна, говорю тебе. А вечеринка — как раз то место, где тебя могут открыть. Там будет целая свора директоров и продюсеров.
— Почему я? А как с тобой? Из тебя выйдет гораздо лучшая кинозвезда, чем из меня.
— А я и не говорила, что собираюсь сидеть в тени.
Теперь кончай выпендриваться и примерь-ка вот это.
Не снимая своего длинного до пола пальто, Хиллари бросила коробку на кровать и сорвала с нес крышку. Разбросав по полу упаковочную бумагу, она извлекла из коробки блестящее платье цвета золотистого металла и развернула его перед Ясмин.
— Себе я тоже купила такое, но только черное: Я потрясающе смотрюсь в черном из-за цвета своей кожи и волос. А это — как раз для тебя. Ну-ка, примерь, только никакого нижнего белья, а то швы расползутся.
На лице Хиллари было выражение кошки, только что проглотившей канарейку. Ясмин затряслась от страха при мысли об авантюре, в которую ее втягивает подруга. Но самое худшее ее ждало впереди — когда она натянула платье через голову и до конца осознала истинную картину ожидавшей ее беды.
— Я не могу появиться в таком виде на публике, — Простонала Ясмин, увидев себя в зеркале.
Платье сидело на ней в обтяжку, тускло-золотистый цвет почти сливался с цветом кожи. Лиф с глубоким вырезом едва держался на тоненькой лямочке на левом плече.
По правому боку шел разрез до самого бедра. Каждая выпуклость, впадинка или изгиб тела прорисовывались с поразительной четкостью. Ясмин выглядела голой. Так оно практически и было.
— Но никто не обратит на тебя внимания, пока ты не наденешь что-нибудь сногсшибательное! — радостно воскликнула Хиллари. — Поверь мне, в этом платье ты сногсшибательна. Но, Боже, кто надоумил тебя сотворить такое с волосами?
Хиллари подошла к Ясмин и решительно вытащила все шпильки из узла, в который были стянуты волосы Ясмин.
Великолепный каскад тяжело упал ей на плечи.
— При чем тут волосы на голове, когда практически любой может видеть волосы у меня на лобке.
— Так и должно быть. Прекрати пищать, — вспыхнула Хиллари. — Сейчас ты выглядишь так, как никогда в своей жизни не выглядела. — Хиллари распахнула пальто и, покрутившись, сбросила его на пол. — А теперь посмотри, как это выглядит на мне, дорогуша. Смотрится неплохо, или ты совсем уж ничего не понимаешь.
Ясмин вынуждена была согласиться, что выглядело платье впечатляюще. Хиллари была невысокого роста, но отлично сложена: изящная, с тонкой талией, фигура, пышная, высокая грудь. Стройная нога открывалась почти полностью в длинном разрезе, а маленькая ступня прекрасно смотрелась в изящной черной туфельке на высокой шпильке.
— А теперь посмотри на нас вместе. — Схватив Ясмин за руку, Хиллари подвела ее к зеркалу.
Они постояли рядом, разглядывая собственные отражения в зеркале: с лица Ясмин не сходило беспокойство.
Это был резкий контраст с лицом Хиллари, полностью удовлетворенной своим внешним видом.
«Хотела бы я знать, почему я такая несуразная? — подумала Ясмин. — Постоянно хочу как-то стушеваться, и экстравагантный наряд всегда заставляет меня испытывать неловкость. А Хиллари такая ерунда вообще не приходит в голову. Чем ярче она выглядит, тем больше довольна собой».
— Хорошо, — вздохнула Ясмин. — Я пойду в этом платье и посмотрю, к чему это приведет. Но если меня надо будет спасать, тебе лучше…
— Не смеши меня, Ясмин. Ты прекрасно сможешь сама о себе позаботиться. Если не получится, что ж, — возбудишь против меня судебное дело. Кроме того, гарантирую тебе, в этом платье на подобной вечеринке ты вовсе не будешь выглядеть белой вороной. Там будут все мало-мальски восходящие звездочки Западной Европы, и они напялят на себя еще меньше материи в надежде подцепить работенку.
Они отправились на вечеринку и произвели там небольшую сенсацию. Несмотря на то что «восходящих звездочек» там было предостаточно, это оказалось правдой: они с Ясмин были новенькими. А свежие новые лица в этих кругах ценились очень высоко.
Вечеринка проходила в огромной галерее на Монмартре. Воздух был сизым от дыма, сквозь который трудно было что-либо разглядеть. На потолке и трех стенах демонстрировались различные фильмы, проецируемые скрытыми аппаратами, в зале грохотала рок-музыка, изрыгаемая пятью громадными стерео-динамиками. Отец Хиллари, едва успевший ухватить бокал шампанского с подноса у официанта, с трудом пробиравшегося сквозь плотную толпу, пробубнил что-то насчет «уйти пораньше».
Ясмин проводила взглядом пожилую, элегантно одетую супружескую пару, постепенно растворившуюся в толпе, и переключила свое внимание на происходившее вокруг нее в зале. В углу за небольшим столиком группа молодых людей нюхала кокаин. У большого окна стоял актер, показавшийся Ясмин знакомым. Актера окружала стайка молоденьких девиц, судя по всему, они ему до смерти надоели.
Люди пили, обнимались, приходили и уходили.
Хиллари, словно пчелка, носилась по залу, а Ясмин еле справлялась с чередой мужчин, приглашавших ее потанцевать, поговорить, съездить на уик-энд за город, выйти замуж или же просто переспать. Ясмин старалась не задерживаться ни с кем надолго, а потому не утруждала себя необходимостью объяснять свои отказы. Так что оказалось совсем нетрудно вести себя в толпе, собственно говоря, гораздо легче, чем иметь дело с каким-то определенным мужчиной.
— На сколько кинопроб тебя уже успели пригласить? — спросила Хиллари, встретившись с Ясмин в переполненной дамской комнате. — Лично я получила шесть приглашений.
Они расхохотались. Хорошенькая девушка с ярко-рыжими волосами всхлипывала, сидя в углу на стуле. Другая девушка сидела рядом и сочувственно смотрела на подругу.
— Я собираюсь скоро уйти, — сказала Ясмин, приводя в порядок волосы и поправляя макияж. — Мне завтра утром на работу. Я все еще пытаюсь найти способы убедить Хасана в необходимости расширения.
— Поступай как знаешь, дорогая. — Слова Хиллари звучали забавно, поскольку она, подкрашивая губы, вытянула их буквой «О». — Вообще-то я неплохо провела время с Хасаном, но он — слишком скользкий, даже для меня. Я нашла замечательного старенького графа. Я готова назначить его своим третьим мужем. Мне нужна стабильность в жизни, ты как считаешь?
Ясмин засмеялась:
— Ты неисправима. Между прочим, я собиралась спросить тебя о Хасане. Я рассчитывала, что ты рано или поздно все мне расскажешь, потому что Хасан, естественно, даже словом не обмолвился.
— Ах, дорогая, — Хиллари серьезно взглянула на Ясмин, — в постели он просто фантастика, но он сильно помешан на тебе.
— Ты не права, Хиллари. Все давно кончено.
— Может, ты так и считаешь, но Хасан, очевидно, придерживается иной точки зрения. Вес, чем он занимался, — трахал меня, а расспрашивал о тебе. — Хиллари снова принялась за свою прическу. — Это раздражает.
— О чем он расспрашивал? — неожиданно заинтересовалась Ясмин.
— О-о-о, да ты сама знаешь. Все те же занудные вопросы. Для тебя они, разумеется, незанудны. Но я вообще-то предпочитаю, чтобы со мной в постели говорили обо мне, а не о тебе. А то получалось, точно мы в этой постели втроем. Я не большой любитель групповухи.
— Интересно знать почему? — задумалась Ясмин. — Может быть, простое любопытство?
— Скорее навязчивая идея, — сказала Хиллари, пряча косметику в сумочку. — Как бы там ни было, он твой с потрохами, дорогая, хочешь ты того или нет. Мир полон трахательных машин, а я навострилась на денежки, спрашивается, на что он мне нужен!
— Пришли мне открытку, хорошо?
— Надеюсь, что пришлю приглашение на свадьбу.
Кинув последний взгляд на плакавшую в углу девушку, подруги вернулись в хаос главного зала. Ясмин в конце концов удалось разыскать свое пальто, она махнула на прощание Хиллари, но та в это время, прикрыв глаза, шептала что-то на ухо высокому красивому блондину и потому ничего не заметила. Получив по пути два приглашения «пойти выпить где-нибудь в более спокойном месте» и отказавшись от них, Ясмин вышла на улицу, поймала такси и отправилась домой.
Хиллари позвонила ей на следующий день после обеда из Орли, после чего улетела из жизни Ясмин так же неожиданно, как неожиданно и ненадолго в нес ворвалась.
В течение нескольких месяцев идея расширения дела оставалась без движения, поскольку не было ссуды. Ясмин сгорала от нетерпения сделать нечто грандиозное со своими виноградниками и продолжала искать пути реализации разработанного плана. Но то была медленная, скучная, рутинная работа, и временами казалось, что она ни к чему не приведет. Ясмин тем не менее использовала малейшую возможность для увеличения активов своей компании, с тем чтобы, когда настанет срок, она могла бы просто сдвинуть нужные рычаги и запустить машину перемен.
Все это время ей постоянно звонил Ламарке с предложениями о встрече, и они вместе исходили весь Париж. В обществе Шарля Ясмин всегда чувствовала себя беззаботно. Они посещали великолепные рестораны и бистро, ходили в театры и на концерты. Случались с ними также и приятные неожиданные приключения: то они в пять часов утра встречали где-нибудь за городом восход солнца, то до полуночи просиживали, попивая вино, на набережной Сены, наблюдая за снующими по реке экскурсионными теплоходами.
Лето медленно уходило, и Ясмин с Шарлем все ближе узнавали друг друга. Что больше всего поражало Ясмин в Шарле, так это то, что он ни разу не предложил ей переспать с ним. В первое время она с замиранием сердца постоянно ждала неминуемого, как ей казалось, вопроса.
Всякий раз, когда вечер подходил к концу, Ясмин начинала нервничать и дергаться, пытаясь представить себе, как должна реагировать, когда в конце концов этот вопрос будет задан. Но время шло, щекотливые вопросы не поднимались, Ясмин расслабилась, успокоилась и перестала следить за каждым своим движением.
Однако с успокоением появилось и новое беспокойство — теперь уже диаметрально противоположного свойства. Ясмин стала тревожиться: если Шарль не налетает на нее коршуном, значит, что-то не в порядке с ней? А что тут могло быть?
Разве она не привлекательна? Или, может быть, здесь дело еще в чем-то? А вдруг Шарль вообще не интересуется девушками? И такая шальная мысль пришла как-то Ясмин в голову. Но Шарль вовсе не походил на мужчин подобного типа.
Ясмин часто ловила на себе его взгляд, и в нем было много загадочности и, можно даже сказать, своего рода голода. Ясмин сразу же вспоминала похожие взгляды других мужчин, значение которых она прекрасно понимала. Но тем не менее они с Шарлем часто бродили по Парижу, взявшись за руки, и он никогда не делал попыток прикоснуться к Ясмин иначе как братским или дружеским манером.
Ясмин стала чувствовать себя очень комфортно в обществе Шарля, точно он стал ей настоящим другом. Хасан, однако, придерживался другого мнения о характере их отношений.
— Ты проводишь много времени с нашим банкиром, — сказал как-то Ясмин Халифа. Голос его был достаточно спокойным, но в глазах читалась досада.
— Шарль очень хороший друг, — также спокойно ответила Ясмин. — Мы, как туристы, осматриваем достопримечательности, ходим в театр, посещаем интересные места, вот и все.
— И ты не спишь с ним? — выражение лица Хасана оставалось таким же спокойным, но напряжение, сжавшее его ладони в кулаки, просочилось и в голос.
— Нет. А что, должна? — решила поддразнить Халифу Ясмин.
— За такой срок я ожидал, что это уже случилось, — сказал Хасан, и лицо его несколько расслабилось. — Некто знает? Может быть, он гомик. Никогда бы этого не подумал, но порой трудно сказать…
— Я так не считаю, — вступилась за Шарля Ясмин. — Может быть, он просто уважает меня и…
— Уважает! — Хасан взорвался неудержимым смехом. — Забавно, если ты окажешься права, но кто я такой, чтобы давать тебе советы?
И все же Ясмин заметила, что Халифа продолжает пристально следить за се встречами с Ламарке, делая это спокойно и ненавязчиво.
Как-то поздним вечером Ясмин и Шарль прогуливались по Елисейским полям, и одно из тысяч парижских такси чуть не сбило Ясмин, неосторожно шагнувшую с тротуара. Шарль схватил Ясмин за руку и дернул к себе, подальше от опасного места. От неожиданности Ясмин чуть не потеряла равновесие, развернулась и оказалась в объятиях Шарля. К ее удивлению, губы Ламарке слегка коснулись лба Ясмин, а руки крепко сжали ее вздрогнувшее тело.
Она почувствовала телом, как бешено колотится его сердце под тонкой материей белоснежной рубашки, а кожей ощутила теплое, участившееся, прерывистое дыхание.
Шарль мгновенно отпустил Ясмин. Пораженная, она смотрела на него, и выражение его лица повергло Ясмин в шок. Оно было исполнено желания и боли. Ясмин едва могла выдержать этот взгляд. Заметив реакцию Ясмин, Шарль отвернулся, чтобы не дать Ясмин прочесть в своем взгляде нечто большее.
Не зная, как поступить, Ясмин лишь сказала:
— Шарль…
Подобно хамелеону, мгновенно меняющему свою окраску, Ламарке повернулся к Ясмин с широкой улыбкой, которая так шла к прекрасным чертам его лица.
— Мне что, нельзя и на мгновение оторвать взгляд от тебя? — ласково пошутил он и мягко шлепнул Ясмин, как маленькую девочку.
Ясмин оказалась не готова к столь стремительному переходу на шутливый тон после короткой, но очень яркой вспышки безумного желания в глазах Шарля. Она постоянно возвращалась к тому впечатлению, которое на нее произвел этот короткий взгляд. Однако взгляд этот никогда больше не появлялся. Ясмин спустя некоторое время решила, что это было лишь непонятное видение или, может быть, какое-то воспоминание из прошлого, не имеющее к ней отношения. Все это было так странно, что Ясмин все время возвращалась мыслями к этому мгновению.
Несколько дней спустя после этого происшествия в офис Ясмин явился Хасан, очень серьезный и решительный. После детального рассказа о продолжающемся экономическом кризисе во Франции Халифа заявил, что в Америке происходят как раз противоположные процессы. Американский бизнес переживал мини-бум, и как результат этого в последние годы там появилось немало свободных денег.
— Время пришло, Ясмин, — заявил Хасан. — Мы должны запустить в реализацию твой план.
— Мне очень приятно, — ответила Ясмин, в груди которой, подобно пузырькам шампанского, начала подниматься надежда, — Ты хочешь сказать, что теперь мы сможем достать деньги? Мы можем продать какую-то недвижимость?
— Именно это я и хотел обсудить. К сожалению, наше положение с наличностью немногим отличается от весеннего. Но это никак не меняет тот факт, что настала пора действовать. Если мы сейчас же не предпримем нужные шаги, мы упустим уникальную возможность.
Соланж была рада увидеть подруг, поскольку их визит несколько развлек ее, а Ясмин и Хиллари прекрасно провели время, вспоминая школьные годы, — воспоминания так и захватили их, стоило девушкам оказаться в знакомой обстановке старого здания.
Когда они вернулись в Париж, Ламарке был за границей, на двухнедельной банковской конференции в Бельгии, но он дал твердое обещание Ясмин, что они снова поужинают вместе, как только он вернется. Это было и кстати, поскольку все дни и вечера Ясмин были заполнены до отказа: в Париж приехали родители Хиллари, и Ясмин приходилось проводить львиную часть своего времени в компании этой троицы, наблюдая за тем, как Хиллари вертит своим отцом и доводит до обмороков своим экстравагантным поведением бедную матушку.
В последний вечер своего пребывания в Париже родители Хиллари решили взять с собой девушек па вечеринку, которую устраивал друг их семьи — кинопродюсер.
— Это твой шанс, Ясмин, — сказала Хиллари по телефону. — Я приеду через час и помогу тебе одеться.
— Но я вполне в состоянии одеться самостоятельно, — расхохоталась Ясмин. — Или у тебя есть для меня какие-то идеи?
— У меня-я-я? — протянула Хиллари таким невинным голоском, что это еще более обеспокоило Ясмин.
— Ну хотя бы намекни.
— Я предпочитаю делать сюрпризы, дорогуша. Не дергайся. Все увидишь, когда я приеду.
Весь вечер в ожидании Хиллари Ясмин терзали смутные предчувствия.
«Аллах, дай мне силы устоять перед Хиллари, если это будет слишком вызывающе», — тихо молила Ясмин.
Но Аллах не помог: Хиллари была Хиллари.
Она явилась с большой коробкой под мышкой и плутоватым выражением лица. Ясмин поняла, что у нее практически не остается надежды.
— Значит, такие дела, — заявила Хиллари. — Я решила, « что ты угробила достаточно времени на всю эту банковскую чушь и весь этот виноградный мусор. Я решила, что тебя должны открыть!
— Каким образом открыть, Хиллари? Должна ли я пройтись голой по Елисейским полям?
— Горячо, но не в точку. Я решила, что ты должна стать кинозвездой. Ты будешь великолепна, говорю тебе. А вечеринка — как раз то место, где тебя могут открыть. Там будет целая свора директоров и продюсеров.
— Почему я? А как с тобой? Из тебя выйдет гораздо лучшая кинозвезда, чем из меня.
— А я и не говорила, что собираюсь сидеть в тени.
Теперь кончай выпендриваться и примерь-ка вот это.
Не снимая своего длинного до пола пальто, Хиллари бросила коробку на кровать и сорвала с нес крышку. Разбросав по полу упаковочную бумагу, она извлекла из коробки блестящее платье цвета золотистого металла и развернула его перед Ясмин.
— Себе я тоже купила такое, но только черное: Я потрясающе смотрюсь в черном из-за цвета своей кожи и волос. А это — как раз для тебя. Ну-ка, примерь, только никакого нижнего белья, а то швы расползутся.
На лице Хиллари было выражение кошки, только что проглотившей канарейку. Ясмин затряслась от страха при мысли об авантюре, в которую ее втягивает подруга. Но самое худшее ее ждало впереди — когда она натянула платье через голову и до конца осознала истинную картину ожидавшей ее беды.
— Я не могу появиться в таком виде на публике, — Простонала Ясмин, увидев себя в зеркале.
Платье сидело на ней в обтяжку, тускло-золотистый цвет почти сливался с цветом кожи. Лиф с глубоким вырезом едва держался на тоненькой лямочке на левом плече.
По правому боку шел разрез до самого бедра. Каждая выпуклость, впадинка или изгиб тела прорисовывались с поразительной четкостью. Ясмин выглядела голой. Так оно практически и было.
— Но никто не обратит на тебя внимания, пока ты не наденешь что-нибудь сногсшибательное! — радостно воскликнула Хиллари. — Поверь мне, в этом платье ты сногсшибательна. Но, Боже, кто надоумил тебя сотворить такое с волосами?
Хиллари подошла к Ясмин и решительно вытащила все шпильки из узла, в который были стянуты волосы Ясмин.
Великолепный каскад тяжело упал ей на плечи.
— При чем тут волосы на голове, когда практически любой может видеть волосы у меня на лобке.
— Так и должно быть. Прекрати пищать, — вспыхнула Хиллари. — Сейчас ты выглядишь так, как никогда в своей жизни не выглядела. — Хиллари распахнула пальто и, покрутившись, сбросила его на пол. — А теперь посмотри, как это выглядит на мне, дорогуша. Смотрится неплохо, или ты совсем уж ничего не понимаешь.
Ясмин вынуждена была согласиться, что выглядело платье впечатляюще. Хиллари была невысокого роста, но отлично сложена: изящная, с тонкой талией, фигура, пышная, высокая грудь. Стройная нога открывалась почти полностью в длинном разрезе, а маленькая ступня прекрасно смотрелась в изящной черной туфельке на высокой шпильке.
— А теперь посмотри на нас вместе. — Схватив Ясмин за руку, Хиллари подвела ее к зеркалу.
Они постояли рядом, разглядывая собственные отражения в зеркале: с лица Ясмин не сходило беспокойство.
Это был резкий контраст с лицом Хиллари, полностью удовлетворенной своим внешним видом.
«Хотела бы я знать, почему я такая несуразная? — подумала Ясмин. — Постоянно хочу как-то стушеваться, и экстравагантный наряд всегда заставляет меня испытывать неловкость. А Хиллари такая ерунда вообще не приходит в голову. Чем ярче она выглядит, тем больше довольна собой».
— Хорошо, — вздохнула Ясмин. — Я пойду в этом платье и посмотрю, к чему это приведет. Но если меня надо будет спасать, тебе лучше…
— Не смеши меня, Ясмин. Ты прекрасно сможешь сама о себе позаботиться. Если не получится, что ж, — возбудишь против меня судебное дело. Кроме того, гарантирую тебе, в этом платье на подобной вечеринке ты вовсе не будешь выглядеть белой вороной. Там будут все мало-мальски восходящие звездочки Западной Европы, и они напялят на себя еще меньше материи в надежде подцепить работенку.
Они отправились на вечеринку и произвели там небольшую сенсацию. Несмотря на то что «восходящих звездочек» там было предостаточно, это оказалось правдой: они с Ясмин были новенькими. А свежие новые лица в этих кругах ценились очень высоко.
Вечеринка проходила в огромной галерее на Монмартре. Воздух был сизым от дыма, сквозь который трудно было что-либо разглядеть. На потолке и трех стенах демонстрировались различные фильмы, проецируемые скрытыми аппаратами, в зале грохотала рок-музыка, изрыгаемая пятью громадными стерео-динамиками. Отец Хиллари, едва успевший ухватить бокал шампанского с подноса у официанта, с трудом пробиравшегося сквозь плотную толпу, пробубнил что-то насчет «уйти пораньше».
Ясмин проводила взглядом пожилую, элегантно одетую супружескую пару, постепенно растворившуюся в толпе, и переключила свое внимание на происходившее вокруг нее в зале. В углу за небольшим столиком группа молодых людей нюхала кокаин. У большого окна стоял актер, показавшийся Ясмин знакомым. Актера окружала стайка молоденьких девиц, судя по всему, они ему до смерти надоели.
Люди пили, обнимались, приходили и уходили.
Хиллари, словно пчелка, носилась по залу, а Ясмин еле справлялась с чередой мужчин, приглашавших ее потанцевать, поговорить, съездить на уик-энд за город, выйти замуж или же просто переспать. Ясмин старалась не задерживаться ни с кем надолго, а потому не утруждала себя необходимостью объяснять свои отказы. Так что оказалось совсем нетрудно вести себя в толпе, собственно говоря, гораздо легче, чем иметь дело с каким-то определенным мужчиной.
— На сколько кинопроб тебя уже успели пригласить? — спросила Хиллари, встретившись с Ясмин в переполненной дамской комнате. — Лично я получила шесть приглашений.
Они расхохотались. Хорошенькая девушка с ярко-рыжими волосами всхлипывала, сидя в углу на стуле. Другая девушка сидела рядом и сочувственно смотрела на подругу.
— Я собираюсь скоро уйти, — сказала Ясмин, приводя в порядок волосы и поправляя макияж. — Мне завтра утром на работу. Я все еще пытаюсь найти способы убедить Хасана в необходимости расширения.
— Поступай как знаешь, дорогая. — Слова Хиллари звучали забавно, поскольку она, подкрашивая губы, вытянула их буквой «О». — Вообще-то я неплохо провела время с Хасаном, но он — слишком скользкий, даже для меня. Я нашла замечательного старенького графа. Я готова назначить его своим третьим мужем. Мне нужна стабильность в жизни, ты как считаешь?
Ясмин засмеялась:
— Ты неисправима. Между прочим, я собиралась спросить тебя о Хасане. Я рассчитывала, что ты рано или поздно все мне расскажешь, потому что Хасан, естественно, даже словом не обмолвился.
— Ах, дорогая, — Хиллари серьезно взглянула на Ясмин, — в постели он просто фантастика, но он сильно помешан на тебе.
— Ты не права, Хиллари. Все давно кончено.
— Может, ты так и считаешь, но Хасан, очевидно, придерживается иной точки зрения. Вес, чем он занимался, — трахал меня, а расспрашивал о тебе. — Хиллари снова принялась за свою прическу. — Это раздражает.
— О чем он расспрашивал? — неожиданно заинтересовалась Ясмин.
— О-о-о, да ты сама знаешь. Все те же занудные вопросы. Для тебя они, разумеется, незанудны. Но я вообще-то предпочитаю, чтобы со мной в постели говорили обо мне, а не о тебе. А то получалось, точно мы в этой постели втроем. Я не большой любитель групповухи.
— Интересно знать почему? — задумалась Ясмин. — Может быть, простое любопытство?
— Скорее навязчивая идея, — сказала Хиллари, пряча косметику в сумочку. — Как бы там ни было, он твой с потрохами, дорогая, хочешь ты того или нет. Мир полон трахательных машин, а я навострилась на денежки, спрашивается, на что он мне нужен!
— Пришли мне открытку, хорошо?
— Надеюсь, что пришлю приглашение на свадьбу.
Кинув последний взгляд на плакавшую в углу девушку, подруги вернулись в хаос главного зала. Ясмин в конце концов удалось разыскать свое пальто, она махнула на прощание Хиллари, но та в это время, прикрыв глаза, шептала что-то на ухо высокому красивому блондину и потому ничего не заметила. Получив по пути два приглашения «пойти выпить где-нибудь в более спокойном месте» и отказавшись от них, Ясмин вышла на улицу, поймала такси и отправилась домой.
Хиллари позвонила ей на следующий день после обеда из Орли, после чего улетела из жизни Ясмин так же неожиданно, как неожиданно и ненадолго в нес ворвалась.
В течение нескольких месяцев идея расширения дела оставалась без движения, поскольку не было ссуды. Ясмин сгорала от нетерпения сделать нечто грандиозное со своими виноградниками и продолжала искать пути реализации разработанного плана. Но то была медленная, скучная, рутинная работа, и временами казалось, что она ни к чему не приведет. Ясмин тем не менее использовала малейшую возможность для увеличения активов своей компании, с тем чтобы, когда настанет срок, она могла бы просто сдвинуть нужные рычаги и запустить машину перемен.
Все это время ей постоянно звонил Ламарке с предложениями о встрече, и они вместе исходили весь Париж. В обществе Шарля Ясмин всегда чувствовала себя беззаботно. Они посещали великолепные рестораны и бистро, ходили в театры и на концерты. Случались с ними также и приятные неожиданные приключения: то они в пять часов утра встречали где-нибудь за городом восход солнца, то до полуночи просиживали, попивая вино, на набережной Сены, наблюдая за снующими по реке экскурсионными теплоходами.
Лето медленно уходило, и Ясмин с Шарлем все ближе узнавали друг друга. Что больше всего поражало Ясмин в Шарле, так это то, что он ни разу не предложил ей переспать с ним. В первое время она с замиранием сердца постоянно ждала неминуемого, как ей казалось, вопроса.
Всякий раз, когда вечер подходил к концу, Ясмин начинала нервничать и дергаться, пытаясь представить себе, как должна реагировать, когда в конце концов этот вопрос будет задан. Но время шло, щекотливые вопросы не поднимались, Ясмин расслабилась, успокоилась и перестала следить за каждым своим движением.
Однако с успокоением появилось и новое беспокойство — теперь уже диаметрально противоположного свойства. Ясмин стала тревожиться: если Шарль не налетает на нее коршуном, значит, что-то не в порядке с ней? А что тут могло быть?
Разве она не привлекательна? Или, может быть, здесь дело еще в чем-то? А вдруг Шарль вообще не интересуется девушками? И такая шальная мысль пришла как-то Ясмин в голову. Но Шарль вовсе не походил на мужчин подобного типа.
Ясмин часто ловила на себе его взгляд, и в нем было много загадочности и, можно даже сказать, своего рода голода. Ясмин сразу же вспоминала похожие взгляды других мужчин, значение которых она прекрасно понимала. Но тем не менее они с Шарлем часто бродили по Парижу, взявшись за руки, и он никогда не делал попыток прикоснуться к Ясмин иначе как братским или дружеским манером.
Ясмин стала чувствовать себя очень комфортно в обществе Шарля, точно он стал ей настоящим другом. Хасан, однако, придерживался другого мнения о характере их отношений.
— Ты проводишь много времени с нашим банкиром, — сказал как-то Ясмин Халифа. Голос его был достаточно спокойным, но в глазах читалась досада.
— Шарль очень хороший друг, — также спокойно ответила Ясмин. — Мы, как туристы, осматриваем достопримечательности, ходим в театр, посещаем интересные места, вот и все.
— И ты не спишь с ним? — выражение лица Хасана оставалось таким же спокойным, но напряжение, сжавшее его ладони в кулаки, просочилось и в голос.
— Нет. А что, должна? — решила поддразнить Халифу Ясмин.
— За такой срок я ожидал, что это уже случилось, — сказал Хасан, и лицо его несколько расслабилось. — Некто знает? Может быть, он гомик. Никогда бы этого не подумал, но порой трудно сказать…
— Я так не считаю, — вступилась за Шарля Ясмин. — Может быть, он просто уважает меня и…
— Уважает! — Хасан взорвался неудержимым смехом. — Забавно, если ты окажешься права, но кто я такой, чтобы давать тебе советы?
И все же Ясмин заметила, что Халифа продолжает пристально следить за се встречами с Ламарке, делая это спокойно и ненавязчиво.
Как-то поздним вечером Ясмин и Шарль прогуливались по Елисейским полям, и одно из тысяч парижских такси чуть не сбило Ясмин, неосторожно шагнувшую с тротуара. Шарль схватил Ясмин за руку и дернул к себе, подальше от опасного места. От неожиданности Ясмин чуть не потеряла равновесие, развернулась и оказалась в объятиях Шарля. К ее удивлению, губы Ламарке слегка коснулись лба Ясмин, а руки крепко сжали ее вздрогнувшее тело.
Она почувствовала телом, как бешено колотится его сердце под тонкой материей белоснежной рубашки, а кожей ощутила теплое, участившееся, прерывистое дыхание.
Шарль мгновенно отпустил Ясмин. Пораженная, она смотрела на него, и выражение его лица повергло Ясмин в шок. Оно было исполнено желания и боли. Ясмин едва могла выдержать этот взгляд. Заметив реакцию Ясмин, Шарль отвернулся, чтобы не дать Ясмин прочесть в своем взгляде нечто большее.
Не зная, как поступить, Ясмин лишь сказала:
— Шарль…
Подобно хамелеону, мгновенно меняющему свою окраску, Ламарке повернулся к Ясмин с широкой улыбкой, которая так шла к прекрасным чертам его лица.
— Мне что, нельзя и на мгновение оторвать взгляд от тебя? — ласково пошутил он и мягко шлепнул Ясмин, как маленькую девочку.
Ясмин оказалась не готова к столь стремительному переходу на шутливый тон после короткой, но очень яркой вспышки безумного желания в глазах Шарля. Она постоянно возвращалась к тому впечатлению, которое на нее произвел этот короткий взгляд. Однако взгляд этот никогда больше не появлялся. Ясмин спустя некоторое время решила, что это было лишь непонятное видение или, может быть, какое-то воспоминание из прошлого, не имеющее к ней отношения. Все это было так странно, что Ясмин все время возвращалась мыслями к этому мгновению.
Несколько дней спустя после этого происшествия в офис Ясмин явился Хасан, очень серьезный и решительный. После детального рассказа о продолжающемся экономическом кризисе во Франции Халифа заявил, что в Америке происходят как раз противоположные процессы. Американский бизнес переживал мини-бум, и как результат этого в последние годы там появилось немало свободных денег.
— Время пришло, Ясмин, — заявил Хасан. — Мы должны запустить в реализацию твой план.
— Мне очень приятно, — ответила Ясмин, в груди которой, подобно пузырькам шампанского, начала подниматься надежда, — Ты хочешь сказать, что теперь мы сможем достать деньги? Мы можем продать какую-то недвижимость?
— Именно это я и хотел обсудить. К сожалению, наше положение с наличностью немногим отличается от весеннего. Но это никак не меняет тот факт, что настала пора действовать. Если мы сейчас же не предпримем нужные шаги, мы упустим уникальную возможность.