Страница:
Но, наверно, урусы надеялись на легкую победу. И когда унылая толпа рабов в мгновение ока стала Ордой, они не долго думая повернули коней и ударились в бегство.
– Уррррагххх!!!
Торжествующий клич взлетел к небу. От слитного топота сотен копыт содрогнулась земля. Урусы убегали, но выносливый степной конь способен нести своего седока столько, сколько потребуется, в отличие от своих длинноногих собратьев, что были сейчас под урусами. Да, урусские кони способны нестись словно птицы десять и даже двадцать полетов стрелы, но потом выдыхаются, словно олени, загоняемые стаей неутомимых волков.
Урусский отряд скрылся в лощинке между стеной сплошного леса и небольшим холмом, поросшим густым кустарником. Ничего, никуда не денутся!
Ревущая орда, словно широкий горный поток, нашедший высохшее русло, начала стремительно втягиваться в лощину…
И вдруг многоголосый вопль, не имеющий ничего общего с боевым кличем Степи, разодрал воздух. Кричали люди и кони, с разлету напарываясь на острые колья, что торчали из высокой – как раз в рост конного всадника – засеки, перегородившей лощину.
До крови разрывая поводьями лошадиные пасти, пытались степняки повернуть назад несущихся коней, но сбитые с ног теми, кто напирал сзади, падали оземь, превращая стремительную атаку тысячи конников в беспорядочную свалку.
А из леса уже летели стрелы. Лучники Кудеяра, невидимые за деревьями, били почти в упор – и каждая стрела находила цель. С пятидесяти шагов по человечьей фигуре промахнется только косой или немочный, но уж никак не охотник, с детства привычный к луку.
Но не вся тысяча успела втянуться в лощину. Больше половины всадников смогли поворотить коней и уже устремились обратно, подальше от гибельного места, когда из-за холма навстречу им вылетела ощетиненная копьями железная волна…
Их все равно было меньше чуть не втрое. Это понял бы любой, кто побывал хоть в одной битве. Но впереди закованных в кольчуги воинов, обнажив меч, летел всадник в сверкающих доспехах, которого слишком хорошо помнила Орда.
Каждый знает, что после смерти великим воинам Сульдэ дает новое тело. Потому такие воины не умирают, веками перерождаясь снова и снова. И что с того, что совсем недавно по приказу Субэдэ был с почестями похоронен рязанский богатур Евпатий Коловрат, которого, утыканного обрубками стрел и копий, смогли убить лишь камнеметами? Вот он снова летит впереди своей бессмертной дружины, сам бессмертный, словно Вечное Синее Небо, и – теперь Шонхор знал это наверняка – будет возвращаться до тех пор, пока от Орды не останется даже воспоминания.
К тому же сейчас камнеметов не было. А было лишь поле, небо и всадник, над шлемом которого словно нимб сияло заходящее солнце…
Шонхор облегченно улыбнулся и, с размаху вонзив в землю свой меч, скрестил руки на груди. Глупо бороться с волей Неба. Иногда гораздо достойнее с улыбкой встретить неизбежное.
Но ему повезло. Летевший на него огромный чернобородый всадник, замахнувшийся было на молодого кешиктена железной булавой, видимо, увидев перед собой безоружного, огромным усилием немного изменил направление смертельного удара, остановить который он был уже не в силах.
Удар пришелся черенком булавы по макушке шлема. Но и этого было вполне достаточно для того, чтобы земля крутанулась перед глазами Шонхора и, приблизившись, с размаху ударила его в лицо, мгновенно отбросив далеко за край сознания крики людей, звон стали, ржание коней и весь остальной, донельзя опостылевший мир…
Бой был коротким, но жестоким. Немногие подобно Шонхору побросали оружие при виде витязя, так похожего на погибшего урусского богатура. Но плохо приходится змее, заползшей в ножны, когда в них с размаху вгоняют отточенный клинок.
Вбитые в узкую лощину остатки ордынской тысячи Опозоренных сопротивлялись отчаянно. Но, осыпаемые сверху стрелами Кудеяровой ватаги, стиснутые между засекой и дружиной князя Александра, к которой присоединились конные новгородские ратники, обошедшие засеку разведанной ранее лесной тропой, степняки вскоре были перебиты, несмотря на явное численное превосходство.
Но и среди дружинников были потери…
Князь тщательно вытер меч тряпицей и вложил его в ножны. По лощине бродили гридни, выискивая своих среди жуткого нагромождения трупов.
– Победа, княже!
Подъехавший Олексич, не замечая раны, счастливо улыбался надорванным ртом – видать, кончик ордынской сабли задел лицо.
– Самое время летопись зачинать писать. Вон, Данила как раз в монахи собирался – он с летописью и совладает, как левой писать обучится.
Невдалеке кудеяров белоглазый Ерема перевязывал чернобородому Даниле руку выше локтя – ордынская сабля начисто срезала кисть, сжимавшую булаву. Олексич сочувственно подмигнул Даниле, мол, живы – это главное. Могло и хуже случиться. Тот растерянно улыбнулся в ответ обескровленными губами.
Князь покачал головой.
– То не победа, – сказал он хмуро. – То так, шайку упырей истребили. На всю Орду, чую, силушки не хватило бы. Копить ее надо, силушку.
Князь бросил взгляд в сторону громадного пожарища, что еще обильно дымилось на том месте, где совсем недавно стоял Козельск.
– Новгород надобно укреплять на случай, коли Орда все ж вздумает до нас дойти. И крепости будем строить по Шелони-реке, подобные козельской, – коли ливонцы, шведы али Литва с запада полезут, лучшей защиты не придумаешь. А ты – летопись. Не о чем пока летописи писать. Вот кабы град оборонили…
Князь обернулся к воинам.
– Новгородцы! Вы покуда раненых ищите да перевязывайте. А дружина – по коням. Надобно на пожарище все перевернуть, авось кто жив остался, в подполе схоронился…
Но, не доезжая пожарища, дружина остановилась у пирамиды из человечьих голов. Так и стояли молча. Слов не было. Лишь кулаки сжимались до каменной твердости да озабоченно косили глазами на хозяев умные кони – чуяли, что в душах людских делалось.
Князь спешился и низко поклонился страшной пирамиде.
– Спасибо вам, братья, – тихо произнес Александр Ярославич. – За стойкость вашу, за мужество – спасибо. И простите, коли сможете.
Обернувшись, повелел:
– Яков, останься с десятком молодцев. Похороните останки в одной могиле.
И вскочил в седло.
– Остальные – за мной…
То, что когда-то было городскими улицами, сейчас напоминало русла ручьев. Кровь была повсюду. Сапоги по щиколотку утопали в бурой жиже, источавшей удушливый сладковато-гнилостный запах. В вязких лужах лениво барахтались сытые мухи, а от вороньего грая звенело в голове – казалось, черные хищники слетелись сюда со всего света.
– Князю-то вашему сколько годков было? – спросил Олексич, пряча от вони лицо в платке, расшитом невестой.
– Малой он. Только от титьки оторвался, – потерянно ответил Тимоха. Не укладывалось в голове, что этои есть его город, в котором он родился, рос, постигал воинскую науку…
– Даже если и не зарубили нечистые, не иначе, в кровище утоп, – покачал головой Гаврила.
Впереди них шел князь Александр с лицом белым, словно у покойника. Он уже самолично раскидал пару завалов – благо, силушки было в нем хоть отбавляй, на медведя в одиночку с рогатиной ходил – но везде были только трупы. Мужские, женские, детские… Ордынцы рубили всех без разбору, заливая город кровью его защитников.
– Пленные после сечи есть? – хрипло спросил князь.
– Один точно есть, с новгородцами в лощине остался, – отозвался Олексич. – Повезло ему, что меч бросил. Кудеяровы молодцы его речь перевели – грит, жить боле не хочет после содеянного.
– Проследи, чтоб не убили, – бросил Александр, принимаясь за очередной завал из горелых бревен. – Разбойнички с новгородцами увидят, что его соплеменники сотворили – растерзают.
Над завалом взметнулось возмущенное воронье. Стая покружила немного, лениво поорала на людей, помешавших пиршеству, и опустилась неподалеку – разбираться с обозленными людьми было опасно, и делить особо нечего – отлети на два взмаха крыла в любую сторону и снова питайся от пуза хоть до самой зимы.
Из-под завала послышался слабый писк. Князь набрал в грудь поболе воздуху и взялся за обугленное стропило обвалившейся крыши. Подоспевшие витязи принялись помогать.
Ррраз!
Горелое дерево отвалилось в сторону, взметнув в воздух тучу черной сажи.
На обожженных бревнах лицом вниз лежала старуха в простом крестьянском зипуне. Под ее правой лопаткой торчало ордынское копье, всаженное в тело по самое древко. Видать, уже после того как обвалилась изба, настигло ее то копье. А она уж из последних сил заползла под обгоревшую кровлю, из-под которой степняки поленились ее доставать.
Писк стал слышен сильнее. И шел он из-под мертвого тела.
Дружинники осторожно подняли труп.
– Глянь-ка, малец! Живой?
Меж двух бревен словно в люльке лежал ребенок в залитых кровью пеленках. Острие копья, пробив насквозь тело его спасительницы, лишь распороло холстину у горла, не причинив вреда.
Князь шагнул вперед и поднял на руки заходящийся в крике сверток. А меж бревен остался лежать незамеченным залитый кровью старой няньки золотой крест с цепочкой, перебитой ордынским копьем.
Крик сразу стал тише. Ребенок всхлипнул еще пару раз – и потянулся к изображенному на нагрудной броне Александра Ярославича всаднику, поражавшему копьем крылатого змея.
– Живой, – улыбнулся князь. – Значит, и город жить будет. Что, Кудеяр, отстроишь со своими молодцами Козельск заново? В Новгородские земли, сам знаешь, тебе до поры путь заказан.
– Отстроим, отчего не отстроить, – вздохнул подошедший атаман лесных разбойников. – Главное, князь, чтоб, случись чего, вновь подмога не опоздала.
На лицо Александра Ярославича набежала тень.
– Твоя правда, Кудеяр, опоздали мы сегодня с подмогой. С себя я в том вины не слагаю. Но, видит Бог, не опоздаем завтра. И впредь всегда вовремя мечи свои обнажать будем, пока не очистим Землю Русскую от нечисти. В том клянусь на этом пепелище кровью убиенных русичей. И еще клянусь, что не забудем мы той святой крови вовеки…
Эпилог
Словарь
Арха– водка из кобыльего молока.
Байдана– разновидность кольчуги, состоящая из крупных, плоско раскованных колец.
Бармица– кольчужная сетка, прикрепляемая к шлему для защиты шеи.
Барон-тала– «западная страна», Тибет.
Бахтерец– комбинированный доспех – кольчуга либо пластинчатый доспех без рукавов, усиленный металлическими пластинами.
Батыр– богатырь.
Богатур– богатырь, прозвище, даваемое особенно отличившимся воинам Орды. Судя по «Сокровенному сказанию», прозвище «богатур» Субэдэ дал сам Чингисхан.
Болт– стрела, часто без оперения, выпускаемая из арбалета либо из его увеличенных модификаций.
Боро! (персидск.)– уйди, прочь!
Броня, бронь, сброя– так на Руси назывался боевой доспех воина.
Бутурлыки– поножи.
Верста– мера длины, просуществовавшая на Руси до XX века, равнялась 500 саженям (1,0668 км). Однако наравне с обычной применялась для межевания и определения расстояния между населенными пунктами межевая верста, равная 1000 саженей (2,1336 км).
Вече– древнерусское городское народное собрание, созываемое звоном вечевого колокола для суда над преступниками или для решения иных общественных вопросов.
Воротник (старорусск.)– охранник ворот.
Всходы (старорусск.)– здесь широкие деревянные лестницы, ведущие на стену изнутри крепости.
Гих, боол (тюркск.)– Бегом, раб!
Гости– так в древней Руси называли купцов.
Гридень– воин княжеской дружины.
Гридница,или гридня– большое помещение для гридней,телохранителей князя, в котором князь и дружина также собирались для совещаний, пиров, церемоний и т. д.
Даругачи– верховный начальник какого-либо рода войск.
Десница (старорусск.)– правая рука.
Десятский– начальник десятка в княжьей дружине.
Детинец– название внутренней крепости в русском средневековом городе, в которой могли находиться казармы княжеской дружины и тренировочные полигоны. Часто в самом детинце строилась и резиденция князя.
Джехангир– главнокомандующий походом, назначаемый Великим ханом.
Джид– специальный чехол для нескольких сулиц.
Донжон– главная башня средневекового замка.
Дыбджиты– духи природных стихий.
Дэв (персидск.)– демон.
Живота (старорусск.)– жизни.
Жиздра– левый приток Оки, река, на берегу которой стоит Козельск.
Заводной, загонный– второй, запасной конь. Степные воины всегда имели несколько коней для того, чтобы животные имели возможность отдохнуть от тяжести всадника. Имеются сведения, что ордынцы иногда имели до восьми заводных лошадей и во время атак сажали на них соломенные чучела, подкрепляя легенды об огромной численности их непобедимой армии, которая действительно была самой мощной военной силой того времени.
Забрало (забороло)– проход для защитников в верхней части крепостной стены, защищенный с внешней стороны тыном.
Заворина (старорусск.)– засов.
Изверг (старорусск.)– человек, живущий отдельно от общины и ведущий хозяйство самостоятельно.
Каган– титул главы государства у древних тюркских народов.
Камилавка– головной убор из бархата в виде расширяющегося кверху цилиндра. Фиолетовая богослужебная камилавка дается священнослужителям в качестве награды за усердную службу.
Канча– в старину на Руси название китайской шелковой ткани.
Кебтеул (хэбтэгул)– воин ночной стражи хана, которая набиралась из гвардейцев (кешиктенов).
Кешиктен– воин сменной гвардии, созданной по повелению Чингисхана.
Кизяк– высушенный в виде лепешек или кирпичей навоз с примесью резаной соломы. Применялсяся на Ближнем Востоке, Кавказе и в Средней Азии как топливо и строительный материал.
Кермес (тюркск.)– душа умершего человека по преданиям тюркских народов в зависимости от того, кем при жизни был умерший, становилась либо «ару кермесом», покровительствующим людям, либо злым духом, «дьяман кермесом», слугой Эрлика, владыки темных сил и царства мертвых.
Кипчаки(половцы) – тюркоязычный народ, до XII века совершавший набеги на Русь. К описываемым событиям практически полностью был подчинен Ордой.
Клобук– принадлежность облачения монаха малой схимы, головной убор в виде расширяющегося кверху цилиндра с тремя широкими лентами, спускающимися на спину.
Княжий муж (старорусск.)– член княжьей дружины.
Клеть (старорусск.)– кладовая, амбар.
Колонтарь– доспех древнерусского воина, кольчужная безрукавка, усиленная металлическими пластинами.
Коруна– головной убор богатой городской девушки в древней Руси.
Косник– женское украшение треугольной формы, прикрепляемое к концу ленты, вплетаемой в девичью косу.
Курень (тюркск.)– укрепленный лагерь, стойбище.
Корзно– плащ с застежкой, элемент чаще княжеской одежды в Древней Руси.
Лада– древнеславянская покровительница брака, семьи, любви, веселья, в данном случае отголосок языческих традиций христианской Руси.
Ланъабан (китайск.)– «дубина с зубьями в виде волчьих клыков» – китайская палица общей длиной 1800-2200 мм. Овальная рабочая часть от трети до четверти общей длины ланъабана покрыта заточенными шипами. На торце рабочей части и рукояти крепится узкий клинок или наконечник копья.
Лель– древнеславянский бог любви, сын Лады.
Личина– крепящаяся к шлему металлическая маска, закрывающая лицо воина наподобие забрала рыцарского шлема.
Локоток (старорусск.)– мера для измерения длины.
Лусуты– духи воды.
Мангусы– демоны.
Манул– дикий степной кот.
Минган-богатур– «богатырь над тысячей», тысячник тумена.
Мисюрка (старорусск.)– шлем с бармицей.
Надолбы– бревна, вкопанные в землю с наклоном вперед, иногда заостренные. Применялись против конницы противника.
Нанкиясу– так кочевые народы называли Китай.
Нойон (тюркск.)– знатный ордынец.
Нукер– дружинник, телохранитель при знатном ордынце. С ХV века термин употребляется в значении «слуга».
Обоо (тюркск.)– шаманское капище, часто в виде пирамиды, сложенной из камней.
Обруб– бревенчатая обшивка для укрепления стен крепостного оборонительного рва.
Огнищане (старорусск.)– от «огнище» (домашний очаг) – крупные домовладельцы.
Одесную (старорусск.)– справа.
Онгон (тюркск.)– предмет либо каменный идол, в шаманизме являющийся обиталищем духов-помощников или души умершего.
Ослоп– боевая дубина, окованная железом либо утыканная металлическими шипами.
Ормэгэн (тюркск.)– плаш без рукавов.
Отрок– младший княжеский дружинник.
Охотник– в Древней Руси – тот, кто согласился на что-либо по своей воле, своей охотой.
Пайцза– деревянная или металлическая прямоугольная пластина длиной около двадцати сантиметров с закругленными краями и письменами, являющаяся своеобразным документом для ордынского высокопоставленного лица.
Пестун– учитель.
Подсайдашный нож, подсайдашник– нож, носимый при саадаке– луке в налучье и колчане.
Поезд (старорусск.)– обоз, караван.
Полати– здесь проход вдоль тына с внутренней стороны крепостной стены.
Понява (старорусск.)– тонкое беленое полотно.
Поруб– темница, бревенчатая тюрьма.
Пороки– древнеславянское название осадных машин вообще, чаще применяемое к камнеметам.
Посад– торговое либо ремесленное поселение, находящееся за стенами укрепленного города.
Прашта– старославянское название пращи. Предполагается, что и пороки(осадные машины) и Перун(бог войны у древних славян) имеют один древний корень пер– бить.
Пращур (старорусск.)– отец прапрадеда, далекий предок. Часто употреблялось в значении общего предка всех славян.
Престол– в церкви стол из камня или дерева, находящийся в середине алтаря.
Приступная стена– стена крепости, наиболее удобная для штурма. Соответственно такие стены были и лучше защищены.
Продух (старорусск.)– отверстие для доступа воздуха, небольшое окно.
Проезжая (надвратная) башня– башня над воротами крепости, часто самая мощная из всех и наиболее защищенная.
Разрешительная молитва– молитва, читаемая священником в конце отпевания, в которой он просит Бога разрешить умершего от грехов, сделанных им при жизни. По древней традиции в Русской православной церкви в руку умершему вкладывается лист с текстом разрешительной молитвы.
Редут– военное полевое укрепление.
Ромеи– так на Руси называли римлян, а также подданных Византийской (Латинской) империи.
Рубель, рубль– если товар стоил меньше гривны, то гривну рубили на кусочки, называемые рублями, которыми и расплачивались. Первое упоминание о рубле как о полноценной русской (новгородской) денежной единице относится к концу XIII века. Также употреблялось для обозначения просто рубленого металлического бруска.
Русское море– название Черного моря, встречающееся в русских летописях.
Саадак– специальный чехол для лука либо название всего боевого снаряжения стрелка – лука, чехла для лука, колчана и стрел.
Сабдыки– духи гор, лесов, степей, пустынь, жилищ.
Сар (тюркск.)– Луна.
Седьмица (старорусск.)– неделя.
Сипай (персидск.)– воин.
Си-цзан– китайское название Тибета.
Скалвы (старорусск.)– весы.
Смарагд– старинное название изумруда.
Срединное море– Средиземное море.
Стрелище, перестрел– расстояние, на котором пущенная из лука стрела сохраняла убойную силу, около 200 метров.
Сулица– короткое метательное копье.
Сульдэ– бог войны у древних тюркских народов.
Сурож– крупный торговый центр того времени на побережье Черного моря, ныне город Судак.
Тарбаган– млекопитающее рода сурков.
Тарпан– в переводе с тюркского «Летящий вперед». Предок современной лошади, объект степной охоты, полностью истребленный к началу XX века.
Тать (старорусск.)– вор.
Тегиляй– русский самодельный панцирь, подбитый пенькой. Иногда усиливался металлическими пластинами и фрагментами старых кольчуг.
Торговище– здесь торг, ярмарка. Также на Руси торговищем называлась торговая площадь.
Травень (старорусск.)– май.
Туг (тюркск.)– штандарт, украшенный определенной эмблемой и одним или несколькими конскими хвостами. Согласно древнетюркским поверьям, в туте жил дух-покровитель войска.
Тумен– десять тысяч воинов.
Тургауд (турхауд)– воин дневной стражи.
Туйдгэр– степной демон наваждения, морока.
Тулун (тюркск.)– каменный.
Турсук– небольшой кожаный сосуд.
Тын– забор из вертикально укрепленных, иногда заостренных бревен
Тьма (старорусск.)– тысяча.
Тэнгре– верховное божество древних тюркских народов, олицетворение Вечного Синего Неба.
Тэхэ (тюркск.)– козел.
Уин (кит.)– 33,33 метра.
Улигерчи (тюркск.)– певец, сказитель.
Ульфхеднар– в скандинавской мифологии воин-оборотень, обладающий способностью в боевом трансе превращаться в волка (берсерк – в медведя).
Умбон– металлическая, обычно выступающая бляха в центре щита. Иногда выполнялась в виде заточенного клинка.
Урусы– так ордынцы называли русских.
Ушкуйники (старорусск.)– речные разбойники, занимающиеся грабежом на ушкуях– ладьях, вмешавших до тридцати человек.
Фелонь– богослужебное облачение священника. Древняя фелонь имела форму длинной до пят одежды с прорезью для головы.
Фузилер– пехотинец XVII – XVIII вв., вооруженный кремневым ружьем – фузеей.
Халогаланн– древнее название Норвегии.
Харатья (старорусск.)– пергамент.
Хурут– сушеная твердая творожистая масса, использовавшаяся кочевниками в качестве сухпайка.
Хуса (тюркск.)– баран.
Царьград– древнерусское название Константинополя, столицы Латинской империи.
Чекан– боевой топор с обухом, напоминающим по форме молоток для чеканки с клювообразным клинком.
Чембур– третий повод уздечки, на котором водят или за который привязывают верховую лошадь.
Чи– китайская мера длины, равная 0,33 метра.
Чингизид– родственник Чингисхана.
Чулун (тюркск.)– каменный.
Шатар– вариант шахмат, распространенных в древности среди кочевых народов (зайцы и петухи – аналоги пешек в шатар, тигр и собака – аналоги ферзя в шатар).
Шенъ-би-гун (китайск.)– божественный лук.
Шонхор (тюркск.)– кречет.
Шуйца (старорусск.)– левая рука.
Шулма (тюркск.)– ведьма.
Шулмус (тюркск.)– демон.
Яблоко меча– округлое навершие на конце рукояти европейского и русского меча, служащее противовесом клинку.
Ярило– древнеславянский бог солнца и плодородия.
Wolf (нем.)– волк.
– Уррррагххх!!!
Торжествующий клич взлетел к небу. От слитного топота сотен копыт содрогнулась земля. Урусы убегали, но выносливый степной конь способен нести своего седока столько, сколько потребуется, в отличие от своих длинноногих собратьев, что были сейчас под урусами. Да, урусские кони способны нестись словно птицы десять и даже двадцать полетов стрелы, но потом выдыхаются, словно олени, загоняемые стаей неутомимых волков.
Урусский отряд скрылся в лощинке между стеной сплошного леса и небольшим холмом, поросшим густым кустарником. Ничего, никуда не денутся!
Ревущая орда, словно широкий горный поток, нашедший высохшее русло, начала стремительно втягиваться в лощину…
И вдруг многоголосый вопль, не имеющий ничего общего с боевым кличем Степи, разодрал воздух. Кричали люди и кони, с разлету напарываясь на острые колья, что торчали из высокой – как раз в рост конного всадника – засеки, перегородившей лощину.
До крови разрывая поводьями лошадиные пасти, пытались степняки повернуть назад несущихся коней, но сбитые с ног теми, кто напирал сзади, падали оземь, превращая стремительную атаку тысячи конников в беспорядочную свалку.
А из леса уже летели стрелы. Лучники Кудеяра, невидимые за деревьями, били почти в упор – и каждая стрела находила цель. С пятидесяти шагов по человечьей фигуре промахнется только косой или немочный, но уж никак не охотник, с детства привычный к луку.
Но не вся тысяча успела втянуться в лощину. Больше половины всадников смогли поворотить коней и уже устремились обратно, подальше от гибельного места, когда из-за холма навстречу им вылетела ощетиненная копьями железная волна…
Их все равно было меньше чуть не втрое. Это понял бы любой, кто побывал хоть в одной битве. Но впереди закованных в кольчуги воинов, обнажив меч, летел всадник в сверкающих доспехах, которого слишком хорошо помнила Орда.
Каждый знает, что после смерти великим воинам Сульдэ дает новое тело. Потому такие воины не умирают, веками перерождаясь снова и снова. И что с того, что совсем недавно по приказу Субэдэ был с почестями похоронен рязанский богатур Евпатий Коловрат, которого, утыканного обрубками стрел и копий, смогли убить лишь камнеметами? Вот он снова летит впереди своей бессмертной дружины, сам бессмертный, словно Вечное Синее Небо, и – теперь Шонхор знал это наверняка – будет возвращаться до тех пор, пока от Орды не останется даже воспоминания.
К тому же сейчас камнеметов не было. А было лишь поле, небо и всадник, над шлемом которого словно нимб сияло заходящее солнце…
Шонхор облегченно улыбнулся и, с размаху вонзив в землю свой меч, скрестил руки на груди. Глупо бороться с волей Неба. Иногда гораздо достойнее с улыбкой встретить неизбежное.
Но ему повезло. Летевший на него огромный чернобородый всадник, замахнувшийся было на молодого кешиктена железной булавой, видимо, увидев перед собой безоружного, огромным усилием немного изменил направление смертельного удара, остановить который он был уже не в силах.
Удар пришелся черенком булавы по макушке шлема. Но и этого было вполне достаточно для того, чтобы земля крутанулась перед глазами Шонхора и, приблизившись, с размаху ударила его в лицо, мгновенно отбросив далеко за край сознания крики людей, звон стали, ржание коней и весь остальной, донельзя опостылевший мир…
Бой был коротким, но жестоким. Немногие подобно Шонхору побросали оружие при виде витязя, так похожего на погибшего урусского богатура. Но плохо приходится змее, заползшей в ножны, когда в них с размаху вгоняют отточенный клинок.
Вбитые в узкую лощину остатки ордынской тысячи Опозоренных сопротивлялись отчаянно. Но, осыпаемые сверху стрелами Кудеяровой ватаги, стиснутые между засекой и дружиной князя Александра, к которой присоединились конные новгородские ратники, обошедшие засеку разведанной ранее лесной тропой, степняки вскоре были перебиты, несмотря на явное численное превосходство.
Но и среди дружинников были потери…
Князь тщательно вытер меч тряпицей и вложил его в ножны. По лощине бродили гридни, выискивая своих среди жуткого нагромождения трупов.
– Победа, княже!
Подъехавший Олексич, не замечая раны, счастливо улыбался надорванным ртом – видать, кончик ордынской сабли задел лицо.
– Самое время летопись зачинать писать. Вон, Данила как раз в монахи собирался – он с летописью и совладает, как левой писать обучится.
Невдалеке кудеяров белоглазый Ерема перевязывал чернобородому Даниле руку выше локтя – ордынская сабля начисто срезала кисть, сжимавшую булаву. Олексич сочувственно подмигнул Даниле, мол, живы – это главное. Могло и хуже случиться. Тот растерянно улыбнулся в ответ обескровленными губами.
Князь покачал головой.
– То не победа, – сказал он хмуро. – То так, шайку упырей истребили. На всю Орду, чую, силушки не хватило бы. Копить ее надо, силушку.
Князь бросил взгляд в сторону громадного пожарища, что еще обильно дымилось на том месте, где совсем недавно стоял Козельск.
– Новгород надобно укреплять на случай, коли Орда все ж вздумает до нас дойти. И крепости будем строить по Шелони-реке, подобные козельской, – коли ливонцы, шведы али Литва с запада полезут, лучшей защиты не придумаешь. А ты – летопись. Не о чем пока летописи писать. Вот кабы град оборонили…
Князь обернулся к воинам.
– Новгородцы! Вы покуда раненых ищите да перевязывайте. А дружина – по коням. Надобно на пожарище все перевернуть, авось кто жив остался, в подполе схоронился…
Но, не доезжая пожарища, дружина остановилась у пирамиды из человечьих голов. Так и стояли молча. Слов не было. Лишь кулаки сжимались до каменной твердости да озабоченно косили глазами на хозяев умные кони – чуяли, что в душах людских делалось.
Князь спешился и низко поклонился страшной пирамиде.
– Спасибо вам, братья, – тихо произнес Александр Ярославич. – За стойкость вашу, за мужество – спасибо. И простите, коли сможете.
Обернувшись, повелел:
– Яков, останься с десятком молодцев. Похороните останки в одной могиле.
И вскочил в седло.
– Остальные – за мной…
То, что когда-то было городскими улицами, сейчас напоминало русла ручьев. Кровь была повсюду. Сапоги по щиколотку утопали в бурой жиже, источавшей удушливый сладковато-гнилостный запах. В вязких лужах лениво барахтались сытые мухи, а от вороньего грая звенело в голове – казалось, черные хищники слетелись сюда со всего света.
– Князю-то вашему сколько годков было? – спросил Олексич, пряча от вони лицо в платке, расшитом невестой.
– Малой он. Только от титьки оторвался, – потерянно ответил Тимоха. Не укладывалось в голове, что этои есть его город, в котором он родился, рос, постигал воинскую науку…
– Даже если и не зарубили нечистые, не иначе, в кровище утоп, – покачал головой Гаврила.
Впереди них шел князь Александр с лицом белым, словно у покойника. Он уже самолично раскидал пару завалов – благо, силушки было в нем хоть отбавляй, на медведя в одиночку с рогатиной ходил – но везде были только трупы. Мужские, женские, детские… Ордынцы рубили всех без разбору, заливая город кровью его защитников.
– Пленные после сечи есть? – хрипло спросил князь.
– Один точно есть, с новгородцами в лощине остался, – отозвался Олексич. – Повезло ему, что меч бросил. Кудеяровы молодцы его речь перевели – грит, жить боле не хочет после содеянного.
– Проследи, чтоб не убили, – бросил Александр, принимаясь за очередной завал из горелых бревен. – Разбойнички с новгородцами увидят, что его соплеменники сотворили – растерзают.
Над завалом взметнулось возмущенное воронье. Стая покружила немного, лениво поорала на людей, помешавших пиршеству, и опустилась неподалеку – разбираться с обозленными людьми было опасно, и делить особо нечего – отлети на два взмаха крыла в любую сторону и снова питайся от пуза хоть до самой зимы.
Из-под завала послышался слабый писк. Князь набрал в грудь поболе воздуху и взялся за обугленное стропило обвалившейся крыши. Подоспевшие витязи принялись помогать.
Ррраз!
Горелое дерево отвалилось в сторону, взметнув в воздух тучу черной сажи.
На обожженных бревнах лицом вниз лежала старуха в простом крестьянском зипуне. Под ее правой лопаткой торчало ордынское копье, всаженное в тело по самое древко. Видать, уже после того как обвалилась изба, настигло ее то копье. А она уж из последних сил заползла под обгоревшую кровлю, из-под которой степняки поленились ее доставать.
Писк стал слышен сильнее. И шел он из-под мертвого тела.
Дружинники осторожно подняли труп.
– Глянь-ка, малец! Живой?
Меж двух бревен словно в люльке лежал ребенок в залитых кровью пеленках. Острие копья, пробив насквозь тело его спасительницы, лишь распороло холстину у горла, не причинив вреда.
Князь шагнул вперед и поднял на руки заходящийся в крике сверток. А меж бревен остался лежать незамеченным залитый кровью старой няньки золотой крест с цепочкой, перебитой ордынским копьем.
Крик сразу стал тише. Ребенок всхлипнул еще пару раз – и потянулся к изображенному на нагрудной броне Александра Ярославича всаднику, поражавшему копьем крылатого змея.
– Живой, – улыбнулся князь. – Значит, и город жить будет. Что, Кудеяр, отстроишь со своими молодцами Козельск заново? В Новгородские земли, сам знаешь, тебе до поры путь заказан.
– Отстроим, отчего не отстроить, – вздохнул подошедший атаман лесных разбойников. – Главное, князь, чтоб, случись чего, вновь подмога не опоздала.
На лицо Александра Ярославича набежала тень.
– Твоя правда, Кудеяр, опоздали мы сегодня с подмогой. С себя я в том вины не слагаю. Но, видит Бог, не опоздаем завтра. И впредь всегда вовремя мечи свои обнажать будем, пока не очистим Землю Русскую от нечисти. В том клянусь на этом пепелище кровью убиенных русичей. И еще клянусь, что не забудем мы той святой крови вовеки…
Эпилог
– Так на чем мы остановились?
– «Жители Козельска, собрав совет, порешили не сдаваться Батыю, сказав: „Хоть наш князь и молод, но положим жизни свои за него и, здесь славу сего мира приняв, там небесные венцы от Бога примем“, – повторил послушник.
– Истинно так, Василий. Продолжай.
Монах погладил деревянным двуперстием чуть посеребренную сединой черную бороду.
Отрок вновь окунул перо в чернильницу, осторожно стряхнул лишнее о край, чтобы избежать кляксы, и приготовился писать.
– Татары же бились у града…
– Отец Даниил, а почему надо писать «татары»? – перебил послушник. – Наш конюх Шонхорка, ну, тот, что тогда сам Козельск осаждал, а после в полон сдался и крещение принял, говаривал, будто татар-то в Орде вовсе мало было. Все больше нируны, кераиты, тангуты, меркиты, найманы…
– Где ж мне на всех в харатье места-то взять? – развел руками монах. – Да и потом летопись – это чтоб потомки поняли, об ком речь идет. Татар-то каждый знает, а твой найман – поди пойми, кто он такой?
Отрок вздохнул и старательно вывел сказанное. Голос монаха вновь торжественно зазвучал под сводами кельи.
– Татары же бились у града. Желая захватить его, разбили городскую стену и взошли на вал. Жители же на ножах резались с ними и, посоветовавшись, порешили выйти на полки татарские. И, выйдя из города, иссекли пращи их и, напав на полки их, убили татар четыре тысячи и сами побиты были. Батый же, взяв город, перебил всех, не пощадив никого от отроков до младенцев, молоко сосущих. А о князе Василии до сих пор неведомо. Иные говорят, что он в крови утонул, так как мал был. Татары же, не сумея называть тот град Козельском, назвали его Злым Городом, поскольку бились они за тот город семь недель и убиты были под ним три сына темничьих. Татары же, искавшие их, не могли их найти среди множества трупов.
Батый же, взяв Козельск, пошел в землю половецкую…
Послушник поднял на монаха удивленные глаза.
– И это все, отец Даниил?
– А что еще? – в свою очередь удивился монах.
– Так мне дядька Никита, дружинник князя Александра, что приезжал летом в монастырь поклониться иконам, сказывал, будто кроме русичей еще много людей разных народов бились за Козельск и погибли, его защищая. И называл их поименно – Ли, Григол, Кудо, Рашид… Да и о наших богатырях мы тоже почитай ничего не написали…
– Так то ж летопись, – улыбнулся монах. – Только самое важное пишется.
– А о князе Александре Невском, что порешил ордынских мародеров и повелел Козельск заново отстроить? И как он меня тогда спас, об том мы тоже ничего не напишем? – почти возмущенно вскричал отрок.
Монах покачал головой.
– Десять лет назад не велел князь ничего писать ни о себе, ни о подвигах своих. Да и потом, не пишут летописи пространно и поименно героев в них редко упоминают.
– А если все ж пространно? – не унимался отрок.
– Пространно в житиях святых пишут, брат Василий, – улыбнулся монах. Ему нравилась бойкая настойчивость маленького послушника.
– Так разве ж не святой князь новгородский Александр, который двадцати лет от роду разбил шведского бискупа на Неве, а через два года – немецких рыцарей на Чудском озере? – притопнул ногой отрок, носивший имя Василий, данное ему в память о козельском князе, которого так и не нашли на пепелище сгоревшего города. – По силам ли такое обычному человеку?
– Как знать, – развел руками монах. – Князь и поныне здравствует, дай ему Господь здоровья на многие лета. Может статься, ты и напишешь его Житие, коли на то будет Божья воля. И о нем, и о Козельске. Только давай наперво этот урок закончим, а то за разговорами до обедни ничего написать не успеем.
– Напишу. Обо всем напишу, – прошептал отрок, вновь склоняясь над исписанным листом харатьи. – И Господь мне в том поможет, я знаю…
2005-2006 гг.
Автор выражает искреннюю благодарность Сергею Мануковскому, Алексею Лагутенкову, Георгию Тодуа и Павлу Баранникову за помощь в создании этой книги.
– «Жители Козельска, собрав совет, порешили не сдаваться Батыю, сказав: „Хоть наш князь и молод, но положим жизни свои за него и, здесь славу сего мира приняв, там небесные венцы от Бога примем“, – повторил послушник.
– Истинно так, Василий. Продолжай.
Монах погладил деревянным двуперстием чуть посеребренную сединой черную бороду.
Отрок вновь окунул перо в чернильницу, осторожно стряхнул лишнее о край, чтобы избежать кляксы, и приготовился писать.
– Татары же бились у града…
– Отец Даниил, а почему надо писать «татары»? – перебил послушник. – Наш конюх Шонхорка, ну, тот, что тогда сам Козельск осаждал, а после в полон сдался и крещение принял, говаривал, будто татар-то в Орде вовсе мало было. Все больше нируны, кераиты, тангуты, меркиты, найманы…
– Где ж мне на всех в харатье места-то взять? – развел руками монах. – Да и потом летопись – это чтоб потомки поняли, об ком речь идет. Татар-то каждый знает, а твой найман – поди пойми, кто он такой?
Отрок вздохнул и старательно вывел сказанное. Голос монаха вновь торжественно зазвучал под сводами кельи.
– Татары же бились у града. Желая захватить его, разбили городскую стену и взошли на вал. Жители же на ножах резались с ними и, посоветовавшись, порешили выйти на полки татарские. И, выйдя из города, иссекли пращи их и, напав на полки их, убили татар четыре тысячи и сами побиты были. Батый же, взяв город, перебил всех, не пощадив никого от отроков до младенцев, молоко сосущих. А о князе Василии до сих пор неведомо. Иные говорят, что он в крови утонул, так как мал был. Татары же, не сумея называть тот град Козельском, назвали его Злым Городом, поскольку бились они за тот город семь недель и убиты были под ним три сына темничьих. Татары же, искавшие их, не могли их найти среди множества трупов.
Батый же, взяв Козельск, пошел в землю половецкую…
Послушник поднял на монаха удивленные глаза.
– И это все, отец Даниил?
– А что еще? – в свою очередь удивился монах.
– Так мне дядька Никита, дружинник князя Александра, что приезжал летом в монастырь поклониться иконам, сказывал, будто кроме русичей еще много людей разных народов бились за Козельск и погибли, его защищая. И называл их поименно – Ли, Григол, Кудо, Рашид… Да и о наших богатырях мы тоже почитай ничего не написали…
– Так то ж летопись, – улыбнулся монах. – Только самое важное пишется.
– А о князе Александре Невском, что порешил ордынских мародеров и повелел Козельск заново отстроить? И как он меня тогда спас, об том мы тоже ничего не напишем? – почти возмущенно вскричал отрок.
Монах покачал головой.
– Десять лет назад не велел князь ничего писать ни о себе, ни о подвигах своих. Да и потом, не пишут летописи пространно и поименно героев в них редко упоминают.
– А если все ж пространно? – не унимался отрок.
– Пространно в житиях святых пишут, брат Василий, – улыбнулся монах. Ему нравилась бойкая настойчивость маленького послушника.
– Так разве ж не святой князь новгородский Александр, который двадцати лет от роду разбил шведского бискупа на Неве, а через два года – немецких рыцарей на Чудском озере? – притопнул ногой отрок, носивший имя Василий, данное ему в память о козельском князе, которого так и не нашли на пепелище сгоревшего города. – По силам ли такое обычному человеку?
– Как знать, – развел руками монах. – Князь и поныне здравствует, дай ему Господь здоровья на многие лета. Может статься, ты и напишешь его Житие, коли на то будет Божья воля. И о нем, и о Козельске. Только давай наперво этот урок закончим, а то за разговорами до обедни ничего написать не успеем.
– Напишу. Обо всем напишу, – прошептал отрок, вновь склоняясь над исписанным листом харатьи. – И Господь мне в том поможет, я знаю…
2005-2006 гг.
Автор выражает искреннюю благодарность Сергею Мануковскому, Алексею Лагутенкову, Георгию Тодуа и Павлу Баранникову за помощь в создании этой книги.
Словарь
А
Арха– водка из кобыльего молока.
Б
Байдана– разновидность кольчуги, состоящая из крупных, плоско раскованных колец.
Бармица– кольчужная сетка, прикрепляемая к шлему для защиты шеи.
Барон-тала– «западная страна», Тибет.
Бахтерец– комбинированный доспех – кольчуга либо пластинчатый доспех без рукавов, усиленный металлическими пластинами.
Батыр– богатырь.
Богатур– богатырь, прозвище, даваемое особенно отличившимся воинам Орды. Судя по «Сокровенному сказанию», прозвище «богатур» Субэдэ дал сам Чингисхан.
Болт– стрела, часто без оперения, выпускаемая из арбалета либо из его увеличенных модификаций.
Боро! (персидск.)– уйди, прочь!
Броня, бронь, сброя– так на Руси назывался боевой доспех воина.
Бутурлыки– поножи.
В
Верста– мера длины, просуществовавшая на Руси до XX века, равнялась 500 саженям (1,0668 км). Однако наравне с обычной применялась для межевания и определения расстояния между населенными пунктами межевая верста, равная 1000 саженей (2,1336 км).
Вече– древнерусское городское народное собрание, созываемое звоном вечевого колокола для суда над преступниками или для решения иных общественных вопросов.
Воротник (старорусск.)– охранник ворот.
Всходы (старорусск.)– здесь широкие деревянные лестницы, ведущие на стену изнутри крепости.
Г
Гих, боол (тюркск.)– Бегом, раб!
Гости– так в древней Руси называли купцов.
Гридень– воин княжеской дружины.
Гридница,или гридня– большое помещение для гридней,телохранителей князя, в котором князь и дружина также собирались для совещаний, пиров, церемоний и т. д.
Д
Даругачи– верховный начальник какого-либо рода войск.
Десница (старорусск.)– правая рука.
Десятский– начальник десятка в княжьей дружине.
Детинец– название внутренней крепости в русском средневековом городе, в которой могли находиться казармы княжеской дружины и тренировочные полигоны. Часто в самом детинце строилась и резиденция князя.
Джехангир– главнокомандующий походом, назначаемый Великим ханом.
Джид– специальный чехол для нескольких сулиц.
Донжон– главная башня средневекового замка.
Дыбджиты– духи природных стихий.
Дэв (персидск.)– демон.
Ж
Живота (старорусск.)– жизни.
Жиздра– левый приток Оки, река, на берегу которой стоит Козельск.
3
Заводной, загонный– второй, запасной конь. Степные воины всегда имели несколько коней для того, чтобы животные имели возможность отдохнуть от тяжести всадника. Имеются сведения, что ордынцы иногда имели до восьми заводных лошадей и во время атак сажали на них соломенные чучела, подкрепляя легенды об огромной численности их непобедимой армии, которая действительно была самой мощной военной силой того времени.
Забрало (забороло)– проход для защитников в верхней части крепостной стены, защищенный с внешней стороны тыном.
Заворина (старорусск.)– засов.
И
Изверг (старорусск.)– человек, живущий отдельно от общины и ведущий хозяйство самостоятельно.
К
Каган– титул главы государства у древних тюркских народов.
Камилавка– головной убор из бархата в виде расширяющегося кверху цилиндра. Фиолетовая богослужебная камилавка дается священнослужителям в качестве награды за усердную службу.
Канча– в старину на Руси название китайской шелковой ткани.
Кебтеул (хэбтэгул)– воин ночной стражи хана, которая набиралась из гвардейцев (кешиктенов).
Кешиктен– воин сменной гвардии, созданной по повелению Чингисхана.
Кизяк– высушенный в виде лепешек или кирпичей навоз с примесью резаной соломы. Применялсяся на Ближнем Востоке, Кавказе и в Средней Азии как топливо и строительный материал.
Кермес (тюркск.)– душа умершего человека по преданиям тюркских народов в зависимости от того, кем при жизни был умерший, становилась либо «ару кермесом», покровительствующим людям, либо злым духом, «дьяман кермесом», слугой Эрлика, владыки темных сил и царства мертвых.
Кипчаки(половцы) – тюркоязычный народ, до XII века совершавший набеги на Русь. К описываемым событиям практически полностью был подчинен Ордой.
Клобук– принадлежность облачения монаха малой схимы, головной убор в виде расширяющегося кверху цилиндра с тремя широкими лентами, спускающимися на спину.
Княжий муж (старорусск.)– член княжьей дружины.
Клеть (старорусск.)– кладовая, амбар.
Колонтарь– доспех древнерусского воина, кольчужная безрукавка, усиленная металлическими пластинами.
Коруна– головной убор богатой городской девушки в древней Руси.
Косник– женское украшение треугольной формы, прикрепляемое к концу ленты, вплетаемой в девичью косу.
Курень (тюркск.)– укрепленный лагерь, стойбище.
Корзно– плащ с застежкой, элемент чаще княжеской одежды в Древней Руси.
Л
Лада– древнеславянская покровительница брака, семьи, любви, веселья, в данном случае отголосок языческих традиций христианской Руси.
Ланъабан (китайск.)– «дубина с зубьями в виде волчьих клыков» – китайская палица общей длиной 1800-2200 мм. Овальная рабочая часть от трети до четверти общей длины ланъабана покрыта заточенными шипами. На торце рабочей части и рукояти крепится узкий клинок или наконечник копья.
Лель– древнеславянский бог любви, сын Лады.
Личина– крепящаяся к шлему металлическая маска, закрывающая лицо воина наподобие забрала рыцарского шлема.
Локоток (старорусск.)– мера для измерения длины.
Лусуты– духи воды.
М
Мангусы– демоны.
Манул– дикий степной кот.
Минган-богатур– «богатырь над тысячей», тысячник тумена.
Мисюрка (старорусск.)– шлем с бармицей.
Н
Надолбы– бревна, вкопанные в землю с наклоном вперед, иногда заостренные. Применялись против конницы противника.
Нанкиясу– так кочевые народы называли Китай.
Нойон (тюркск.)– знатный ордынец.
Нукер– дружинник, телохранитель при знатном ордынце. С ХV века термин употребляется в значении «слуга».
О
Обоо (тюркск.)– шаманское капище, часто в виде пирамиды, сложенной из камней.
Обруб– бревенчатая обшивка для укрепления стен крепостного оборонительного рва.
Огнищане (старорусск.)– от «огнище» (домашний очаг) – крупные домовладельцы.
Одесную (старорусск.)– справа.
Онгон (тюркск.)– предмет либо каменный идол, в шаманизме являющийся обиталищем духов-помощников или души умершего.
Ослоп– боевая дубина, окованная железом либо утыканная металлическими шипами.
Ормэгэн (тюркск.)– плаш без рукавов.
Отрок– младший княжеский дружинник.
Охотник– в Древней Руси – тот, кто согласился на что-либо по своей воле, своей охотой.
П
Пайцза– деревянная или металлическая прямоугольная пластина длиной около двадцати сантиметров с закругленными краями и письменами, являющаяся своеобразным документом для ордынского высокопоставленного лица.
Пестун– учитель.
Подсайдашный нож, подсайдашник– нож, носимый при саадаке– луке в налучье и колчане.
Поезд (старорусск.)– обоз, караван.
Полати– здесь проход вдоль тына с внутренней стороны крепостной стены.
Понява (старорусск.)– тонкое беленое полотно.
Поруб– темница, бревенчатая тюрьма.
Пороки– древнеславянское название осадных машин вообще, чаще применяемое к камнеметам.
Посад– торговое либо ремесленное поселение, находящееся за стенами укрепленного города.
Прашта– старославянское название пращи. Предполагается, что и пороки(осадные машины) и Перун(бог войны у древних славян) имеют один древний корень пер– бить.
Пращур (старорусск.)– отец прапрадеда, далекий предок. Часто употреблялось в значении общего предка всех славян.
Престол– в церкви стол из камня или дерева, находящийся в середине алтаря.
Приступная стена– стена крепости, наиболее удобная для штурма. Соответственно такие стены были и лучше защищены.
Продух (старорусск.)– отверстие для доступа воздуха, небольшое окно.
Проезжая (надвратная) башня– башня над воротами крепости, часто самая мощная из всех и наиболее защищенная.
Р
Разрешительная молитва– молитва, читаемая священником в конце отпевания, в которой он просит Бога разрешить умершего от грехов, сделанных им при жизни. По древней традиции в Русской православной церкви в руку умершему вкладывается лист с текстом разрешительной молитвы.
Редут– военное полевое укрепление.
Ромеи– так на Руси называли римлян, а также подданных Византийской (Латинской) империи.
Рубель, рубль– если товар стоил меньше гривны, то гривну рубили на кусочки, называемые рублями, которыми и расплачивались. Первое упоминание о рубле как о полноценной русской (новгородской) денежной единице относится к концу XIII века. Также употреблялось для обозначения просто рубленого металлического бруска.
Русское море– название Черного моря, встречающееся в русских летописях.
С
Саадак– специальный чехол для лука либо название всего боевого снаряжения стрелка – лука, чехла для лука, колчана и стрел.
Сабдыки– духи гор, лесов, степей, пустынь, жилищ.
Сар (тюркск.)– Луна.
Седьмица (старорусск.)– неделя.
Сипай (персидск.)– воин.
Си-цзан– китайское название Тибета.
Скалвы (старорусск.)– весы.
Смарагд– старинное название изумруда.
Срединное море– Средиземное море.
Стрелище, перестрел– расстояние, на котором пущенная из лука стрела сохраняла убойную силу, около 200 метров.
Сулица– короткое метательное копье.
Сульдэ– бог войны у древних тюркских народов.
Сурож– крупный торговый центр того времени на побережье Черного моря, ныне город Судак.
Т
Тарбаган– млекопитающее рода сурков.
Тарпан– в переводе с тюркского «Летящий вперед». Предок современной лошади, объект степной охоты, полностью истребленный к началу XX века.
Тать (старорусск.)– вор.
Тегиляй– русский самодельный панцирь, подбитый пенькой. Иногда усиливался металлическими пластинами и фрагментами старых кольчуг.
Торговище– здесь торг, ярмарка. Также на Руси торговищем называлась торговая площадь.
Травень (старорусск.)– май.
Туг (тюркск.)– штандарт, украшенный определенной эмблемой и одним или несколькими конскими хвостами. Согласно древнетюркским поверьям, в туте жил дух-покровитель войска.
Тумен– десять тысяч воинов.
Тургауд (турхауд)– воин дневной стражи.
Туйдгэр– степной демон наваждения, морока.
Тулун (тюркск.)– каменный.
Турсук– небольшой кожаный сосуд.
Тын– забор из вертикально укрепленных, иногда заостренных бревен
Тьма (старорусск.)– тысяча.
Тэнгре– верховное божество древних тюркских народов, олицетворение Вечного Синего Неба.
Тэхэ (тюркск.)– козел.
У
Уин (кит.)– 33,33 метра.
Улигерчи (тюркск.)– певец, сказитель.
Ульфхеднар– в скандинавской мифологии воин-оборотень, обладающий способностью в боевом трансе превращаться в волка (берсерк – в медведя).
Умбон– металлическая, обычно выступающая бляха в центре щита. Иногда выполнялась в виде заточенного клинка.
Урусы– так ордынцы называли русских.
Ушкуйники (старорусск.)– речные разбойники, занимающиеся грабежом на ушкуях– ладьях, вмешавших до тридцати человек.
Ф
Фелонь– богослужебное облачение священника. Древняя фелонь имела форму длинной до пят одежды с прорезью для головы.
Фузилер– пехотинец XVII – XVIII вв., вооруженный кремневым ружьем – фузеей.
X
Халогаланн– древнее название Норвегии.
Харатья (старорусск.)– пергамент.
Хурут– сушеная твердая творожистая масса, использовавшаяся кочевниками в качестве сухпайка.
Хуса (тюркск.)– баран.
Ц
Царьград– древнерусское название Константинополя, столицы Латинской империи.
Ч
Чекан– боевой топор с обухом, напоминающим по форме молоток для чеканки с клювообразным клинком.
Чембур– третий повод уздечки, на котором водят или за который привязывают верховую лошадь.
Чи– китайская мера длины, равная 0,33 метра.
Чингизид– родственник Чингисхана.
Чулун (тюркск.)– каменный.
Ш
Шатар– вариант шахмат, распространенных в древности среди кочевых народов (зайцы и петухи – аналоги пешек в шатар, тигр и собака – аналоги ферзя в шатар).
Шенъ-би-гун (китайск.)– божественный лук.
Шонхор (тюркск.)– кречет.
Шуйца (старорусск.)– левая рука.
Шулма (тюркск.)– ведьма.
Шулмус (тюркск.)– демон.
Я
Яблоко меча– округлое навершие на конце рукояти европейского и русского меча, служащее противовесом клинку.
Ярило– древнеславянский бог солнца и плодородия.
Wolf (нем.)– волк.