Силверберг Роберт. Бездна

   — Если у них была такая возможность, — вмешался Кинверсон.
   — Не пойму, что ты хочешь этим сказать, — растерялся Нид.
   — Ну, предположим, что целая стая живых «сетей» влезла ночью на борт… Смена вахт проходит в три часа ночи; люди спускаются с мачт, новая смена поднимается из трюма на палубу — и все наступают на эту дрянь, а она уволакивает их в море. Таким образом, с половиной команды покончено… Дамис или кто-то другой выходит из рулевой рубки во время этой расправы узнать, что происходит, и «сеть» его тоже захватывает. А потом — и всех остальных, одного за другим.
   — Госпо орал, как безумный, когда его схватила эта тварь, — возразила Тила Браун. — Ты что же считаешь, никто и не пикнул, чтобы предупредить остальных?
   — Значит, не «сеть», — согласился Гейб. — Нечто другое напало на судно… Или «сеть» плюс что-то еще… Но все они погибли.
   — Ага! А затем подплыл рот и проглотил корабль? — с иронией спросил Делагард. — Но где же, черт тебя побери, судно?! Предположим, люди погибли, но что произошло с посудиной?
   — Корабль с поднятыми парусами способен за несколько часов проплыть довольно большое расстояние даже по спокойному морю, то есть почти без ветра, — заметил Оньос Фелк. — Десять, пятнадцать, двадцать миль — кто знает? И он продолжает плыть. Мы никогда не найдем его, даже если рыскать здесь миллион лет.
   — Может, он вообще затонул, — предположила Нейяна Гольгхоз. — Что-то всплыло из океанских глубин и пробуравило дырищу в днище — и судно пошло ко дну.
   — Не послав ни одного сигнала бедствия? — спросил Делагард и ухмыльнулся. — Корабли не тонут за две минуты. У кого-то, несомненно, нашлось бы время радировать нам.
   — Ну, откуда нам знать! — продолжала гнуть свое Нейяна. — А если сразу пятьдесят каких-то неведомых существ подплыли к судну снизу и пробуравили его? Представьте: все днище в дырах! Оно пошло бы на дно моментально, никто бы и кашлянуть не успел. Бам! И ни у кого нет времени и возможности бежать к рации! Но я ничего не знаю, а лишь предполагаю.
   — А кто находился на борту «Золотого солнца»? — снова спросил Лоулер.
   Делагард принялся пересчитывать на пальцах:
   — Дамис и Дана и их маленький сын… Сидеро Волькин… Свейнеры… — Каждое имя звучало, как удар топора. Вальбен вспомнил старого человека с лицом, усеянным бородавками, и такую же, всю в бородавках, его старушку жену. Какие золотые руки были у Свейнера, как он умел использовать тот весьма ограниченный набор природных материалов, который предоставлял ему Гидрос! Волькин, корабельный рабочий, закаленный и трудолюбивый… Дамис… Дана…
   — Кто еще?
   — Дайте вспомнить. У меня где-то есть список, но… Хайны? Нет, они с Янсеном на «Трех лунах». Но там был Фреддо Вонг и его жена… Как бишь ее имя?
   — Люция, — напомнила Лис.
   — Правильно, Люция… Фреддо и Люция Вонг… И эта девица… Берильда, та, что с большими сиськами. Да, и еще брат Янсена. Точно!
   — Йош, — напомнил кто-то.
   — Верно, и Йош.
   Лоулер ощутил острую боль утраты. Этот внимательный, преисполненный жажды познания юноша с горящим взором… Будущий врач, тот, кому предстояло принять от него, д-ра Лоулера, миссию целителя в их общине.
   — Хорошо, но это только десять, — произнес чей-то голос, — а на борту находилось четырнадцать человек. Нужно вспомнить еще четверых.
   Все принялись вспоминать имена. Оказалось, довольно трудно припомнить, кто плыл на каком корабле, после того, как прошло так много времени со дня отплытия с Сорве. Но на «Золотом солнце» путешествовало четырнадцать человек — на этом сошлись все.
   «Четырнадцать погибших», — подумал Вальбен, пораженный масштабом потери. Каждой клеточкой своего тела он ощущал ужас происшедшего. Казалось, полностью потеряна цель плавания. С этими людьми его связывала общая жизнь, общее прошлое. Их больше нет. Они исчезли внезапно, без всякого предупреждения, исчезли навеки. В одно мгновение не стало одной пятой всей общины Сорве. На острове в самый плохой год обычно умирало два или три человека, а чаще всего — ни одного умершего. И вот… Четырнадцать представителей славной когорты человечества сразу. Исчезновение «Золотого солнца» проделало огромную брешь в их общине. Но разве она и без того не разрушена? Смогут ли они когда-нибудь восстановить на Грейварде то, что хотя бы в незначительной степени станет напоминать существовавшее на Сорве?
   Йош… Сотеллы… Свейнеры… Вонги… Волькин… Берильда Крей… И еще четверо.
   На мостике все продолжалось обсуждение случившегося, но Лоулер решил уединиться в своей каюте. Не успел он оказаться в четырех стенах, как уже в руке возникла фляжка с настойкой «травки». Восемь капель, девять, десять, одиннадцать… Наверное, сегодня пусть будет двенадцать? Да! Да. Двенадцать. Черт! Все-таки двойная доза! Она заставит забыть о чем угодно.
   — Вэл? — услышал Лоулер голос Сандиры за дверью каюты. — Вэл, с тобой все в порядке?
   Он впустил ее. Взгляд Тейн скользнул вначале к стакану у него в руке, а затем — на его лицо.
   — Боже, ты ведь действительно страшно переживаешь?
   — Это для меня намного хуже, чем потерять несколько пальцев.
   — Они так много для тебя значили?
   — Некоторые из них — да, очень. — «Травка» начала действовать. Острота боли проходила, ее голос приобрел какие-то приятные бархатистые оттенки. — Другие были просто знакомыми… частью жизни острова, давней, близкой и крайне дорогой. Один из погибших — мой единственный ученик.
   — Йош Янсен.
   — Ты его знала?
   Она печально улыбнулась.
   — Очень милый юноша… Однажды я купалась, и он подплыл ко мне… Мы немножко поболтали. В основном, о тебе. Вэл, мальчик боготворил тебя даже больше, чем своего брата, капитана корабля. — Тейн нахмурилась. — Господи, я не облегчаю, а только усугубляю боль утраты своими рассказами.
   — О, нет… На самом деле…
   Ему становилось все труднее говорить, язык будто отяжелел. Лоулер понял, что доза «травки» оказалась чрезмерной.
   Сандира взяла у него стакан и поставила на стел.
   — Извини. Мне так хотелось помочь.
   Вальбен хотел попросить ее подойти поближе, но не смог.
   Сандира все поняла без слов.

 
   В течение двух дней флотилия стояла на якоре среди бескрайней водной пустыни, а Даг Тарп по приказу Делагарда снова и снова возобновлял поиски сигналов от «Золотого солнца» на всех радиочастотах. На его вызов откликнулись радисты с полудюжины островов, отозвались с корабля под названием «Императрица Санрайза», совершавшего паромные перевозки в Лазурном море, подали сигнал с плавучей установки по добыче полезных ископаемых, работавшей где-то на крайнем северо-востоке, существование которой явилось неприятным сюрпризом для Делагарда. Но с пропавшего корабля не поступало никаких вестей.
   — Ладно, — сказал наконец Нид, — если они не затонули, то, возможно, найдут способ связаться с нами. Нет, значит, нет… Но мы не можем сидеть здесь целую вечность.
   — Узнаем ли когда-либо, что стряслось с ними? — тихо спросила Тила.
   — Наверное, нет, — отозвался Лоулер. — Это ведь громаднейший океан, полный разных опасностей, о которых нам ничего не известно.
   — Если бы мы знали, что случилось с «Золотым солнцем», — заметил Данн Хендерс, — то имели бы больше шансов самим избежать подобной участи… Вдруг это нечто коснется и нашего корабля?
   — Ну, об этом мы узнаем, — возразил Лоулер. — Непременно узнаем… когда Оно объявится, чтобы покончить с нами. И ни секундой раньше!
   — Ладно, в таком случае, будем надеяться, что никогда не узнаем, — вздохнув, заключила Тила Браун.

7

   В день, когда на море опустился густой туман и оно стало неспокойно, к кораблю подплыли большие неизвестные животные. Формой напоминающие алмаз, с толстыми неровными панцирями зеленого цвета. Некоторое время они сопровождали судно. Эти существа походили на плавучие резервуары, снабженные плавниками. Головы под броней — плоские и короткие, с заостренным рылом, глаза — маленькие тускло-белые щелочки, зато их словно подвесили к нижней части морды; челюсти выглядели в высшей степени агрессивно.
   Лоулер стоял у ограждения и рассматривал неведомых тварей, но его созерцание нарушил Оньос Фелк.
   — Док, можно вас на минутку?
   Навигатор так же, как и Вальбен, принадлежал к семейству первых поселенцев, достоинство которых теперь, после Сорве, не имело никакого значения. Хранитель карт выглядел довольно сурово: этакий маленький, коротконогий человечек пятидесяти пяти лет с серьезным лицом, проживший всю жизнь убежденным холостяком. Предполагалось, что он очень много знает о географии Гидроса и его морях. Если бы обстоятельства сложились несколько иначе, именно Фелк, а не Нид Делагард, стал бы управлять верфями Сорве, но за их семейством закрепилась дурная репутация неудачников и тех, чьим советам не стоит особенно доверять.
   — Вам нехорошо, Оньос? — поинтересовался Лоулер.
   — Вам станет не лучше, когда вы услышите, что я скажу. Пройдемте в трюм.
   Из шкафчика в носовом кубрике навигатор извлек маленький зеленоватый глобус-карту морей, которому, конечно, было далеко до совершенства механического шедевра, принадлежащего Делагарду. Глобус Фелка приходилось заводить небольшим деревянным ключиком, а положение островов устанавливать вручную, когда вы начинали с ним работать; это была действительно не более чем ремесленная поделка по сравнению с удивительным устройством Нида.
   Настроив карту, Оньос протянул ее Лоулеру.
   — Вот… Внимательно посмотрите сюда… Это Сорве, вот здесь. А это Грейвард… Ближе к северо-западу. Теперь… Вот путь, которым мы прошли.
   Надписи на карте поблекли и стерлись, их почти невозможно было разобрать. Острова располагались так близко друг от друга, что Лоулер не совсем понимал увиденное, даже при возможности прочитать отдельные названия. Но он следил за указательным пальцем Фелка, двигавшимся на запад. По мере того, как навигатор воспроизводил на глобусе маршрут их следования, Вальбен начал понемногу представлять себе общую схему их продвижения.
   — Вот здесь мы находились, когда «сеть» захватила Струвина… А вот в этой точке встретились с джилли, строившими остров. Здесь — точка входа в Желтое море, это — место, где на нас впервые напали шомполороги. А вот здесь мы столкнулись с той большой приливной волной, которая сбила нас с курса… Док, вы следите за мной?
   — Продолжайте.
   — Зеленое море… Как раз за ним — то место, где процветали кораллы. Вот здесь мы миновали два острова: место обитания двеллеров и, по словам Делагарда, Тетопаль… В этой точке флотилию настиг трехдневный ураган, разбросавший корабли, а вот там мимо наших судов пролетели стаи рыб-ведьм… Здесь мы потеряли «Золотое солнце». — Короткий и толстый указательный палец Фелка уже давно обогнул маленький глобус. — Не находите ли вы что-либо несколько странным?
   — Покажите мне еще раз, где находится Грейвард.
   — Вот здесь, наверху. К северо-западу от Сорве.
   — Я что-нибудь неправильно понял или по какой-то причине, связанной с направлением течений, мы плывем прямо на запад по экватору вместо того, чтобы идти по диагонали к северу, направляясь к Грейварду?
   — Мы не продвигаемся ни на йоту прямо на запад, — резко возразил Фелк.
   Лоулер нахмурился.
   — Не продвигаемся?..
   — Карта очень маленькая… Без привычки очень трудно рассмотреть линии широт… Но, по сути дела, мы плывем не прямо на запад, а отклоняемся к юго-западу.
   — В противоположную сторону от Грейварда?!
   — Совершенно верно. В противоположную сторону от Грейварда.
   — Вы абсолютно уверены в этом?
   Выражение едва сдерживаемой ярости мелькнуло, только на одно мгновение, в маленьких темных глазках Фелка. Подчеркнуто следя за интонацией своего голоса, Оньос произнес:
   — Давайте все-таки исходить из того, док, что я разбираюсь в картах, хорошо? Не секрет, я просыпаюсь утром и вижу, где восходит солнце… Мало того, помню, где оно всходило днем раньше, двумя днями раньше, неделю тому назад… И из всего этого у меня может сложиться, по крайней мере, приблизительное представление о том, в каком направлении мы плывем, в северо-западном или юго-западном, не так ли?
   — И все это время мы плыли на юго-запад?
   — Ни в коем случае. Вначале наша флотилия двигалась, как договаривались, в северо-западном направлении. Где-то в районе коралловых рифов мы отклонились к тропикам и поплыли уже прямо на запад, вдоль экватора, с каждым днем все больше сбиваясь с курса, намеченного на Сорве. Я чувствовал, здесь что-то не так… но не понимал, насколько, пока мы не достигли тех островов. Ведь тогда нам встретился вовсе не Тетопаль! Дело не только в том, что настоящий Тетопаль сейчас находится в высоких средних широтах и движется как раз к Грейварду, но и в том, что Тетопаль — круглый по форме. А тот, встреченный нами, изогнутый, как вы помните… В действительности остров, мимо которого прошла наша флотилия, называется Хигала. Вот он, — Фелк ткнул пальцем в карту.
   — Гм… Практически… на самом экваторе.
   — Верно. Если бы мы следовали курсом на Грейвард, то находились бы далеко к северу от Хигалы. Но на самом деле он оказался к северу от нас, а не мы. После того, как Делагард заново рассчитал наше положение после урагана, он вновь подправил наш курс, проложив его резко к югу. Теперь флотилия находится немного ниже экватора. Вы можете это понять даже по положению созвездия Креста, если, конечно, умеете определять местоположение по звездам. Полагаю, вы не обращали на сию деталь никакого внимания… Но, по меньшей мере, мы в течение последней недели движемся с отклонением ровно в девяносто градусов относительно нашего предполагаемого курса. Может быть, вы хотите узнать, куда теперь направляются наши корабли? Или вы уже это сами поняли?
   — Да говорите же!
   Фелк повернул глобус.
   — Вот… Точка, куда мы сейчас движемся. Здесь ведь не видно никаких островов, не так ли?
   — Выходит… флотилия направляется в Пустынное море?!
   — Мы уже в нем… Нам крайне редко приходилось встречать на своем пути острова. Корабли проплыли мимо двух, вернее, мимо двух с половиной в течение всего нашего путешествия, а после Хигалы не встретился ни один… И больше уже не встретится, уверяю вас! Пустынное море потому пустынно, простите за каламбур, что течения не выносят сюда ни одного островка. Если бы мы следовали по направлению к Грейварду, то уже находились бы далеко к северу от экватора и встретили бы на пути четыре острова. Барикан, Сивалак, Мурил, Тетопаль… Один, два, три, четыре. В нашем же случае после Хигалы нам не встретился ни один остров.
   Лоулер задумчиво рассматривал тот участок глобуса, что повернул к нему Фелк. Он увидел маленький полумесяц — Хигала. К западу и югу от нее — только пустота, бескрайняя и беспредельная пустота, а далеко, за горизонтом маленького шарика карты, — темная клякса Лика Вод, Бездны.
   — Вы думаете, Делагард ошибся в вычислениях при определении нашего курса?
   — Вот этого-то я как раз и не думаю! Семья Делагардов водила корабли по здешним морям еще в те времена, когда эта планета считалась исправительной колонией. И вам сие хорошо известно! Скорее вы неправильно напишете свое имя, если вас попросят подписаться, чем он, желая плыть на северо-запад, по ошибке отправится на юго-запад.
   Лоулер прижал ладони к вискам.
   — Ради всего святого, ответьте мне, зачем Ниду нужно плыть в Пустынное море?
   — Полагаю, вы лучше бы спросили об этом его самого.
   — Я?!
   — Иногда мне кажется, что он проявляет к вам некоторое уважение, — пояснил Фелк. — Делагард может дать откровенный ответ на ваш вопрос, но, конечно, может и промолчать. Мне он, во всяком случае, ничего не скажет… Как вы считаете, док?

 
   В то же утро, немного позднее, Лоулер отыскал Кинверсона, который, готовясь к своей повседневной рыбалке, подбирал крючки и прочие снасти на вспомогательном мостике. Он посмотрел на Вальбена мрачновато-безразличным взглядом, словно окидывая взором какую-то бездушную вещь, и вернулся к своему обычному делу.
   — Значит, мы сбились с курса… Так… Я знал об этом. А что требуется от меня, док?
   — Знали?!
   — Что вы удивляетесь? Эти же моря совсем не похожи на северные.
   — Вы все это время знали, знали и молчали? Догадывались о Пустынном море?
   — Я знал, что наша флотилия потеряла намеченный курс, но откуда мне было известно о Пустынном море?
   — Фелк утверждает — корабли следуют именно туда. Он показал мне наш путь на карте.
   — Оньос не всегда бывает прав, док.
   — Но давайте предположим, что на этот раз он прав.
   — Ну-у, в таком случае, мы следуем в Пустынное море, — спокойно согласился Гейб. — И что из того?
   — Вместо того, чтобы следовать на Грейвард!
   — Ну и что? — почти повторился Кинверсон, взял один из крючков, тщательно осмотрел его, зажал в зубах и согнул в другую сторону.
   Разговор явно зашел в тупик.
   — Неужели вас совершенно не волнует, что мы следуем неправильным курсом?
   — Нет. Да и почему, черт побери, это должно меня волновать?! Один вонючий остров ничем ни отличается от другого. Меня абсолютно не колышет, где мы, в конце концов, решим обосноваться.
   — Гейб, но ведь в Пустынном море вообще нет никаких островов.
   — Станем жить на корабле. Ну и что? Например, я могу жить в Пустынном море… В нем же есть рыба, ведь так, док? Вряд ли ее много, но сколько-то имеется, если там есть вода. Есть рыба — жить можно. Можно, даже в старой маленькой лодчонке.
   — Почему же вы в ней не живете? — поинтересовался Лоулер, начиная раздражаться.
   — Потому что всю свою жизнь провел на Сорве! А мог бы и в лодке! Что из того? Док, вы думаете, все эти чертовы острова так уж великолепны? Вы все время ходите по бревнам, питаетесь водорослями и рыбой, страдаете от нестерпимой жары, когда палит солнце, и от холода, когда идут дожди… И это вы называете жизнью?! Но, в любом случае, такова наша жизнь. Она не очень-то шикарна, конечно, не очень богата и разнообразна… Поэтому мне совершенно безразлично, Сорве это, Салимин ли или каюта на «Царице Гидроса»… Да хоть чертова рыбацкая лодчонка! Мне надо только есть, когда я голоден, трахаться, если возникло желание, и жить до тех пор, пока не придет мой час. Понятно?
   Возможно, сейчас прозвучала самая длинная речь, которую когда-либо произносил Кинверсон. Казалось, его самого поразило собственное многословие. Поток слов прервался, и Гейб некоторое время пристально всматривался в лицо Лоулера холодными глазами, исполненный нескрываемого гнева и раздражения. После этого он вновь вернулся к своим крючкам и рыболовным снастям.
   — И вы не против того, — продолжал настаивать на своем Вальбен, — что наш «великий вождь» ведет нас в совершенно неизведанную часть планеты и даже не ставит себе в труд поставить нас в известность о собственной задумке?
   — Нет, я не возражаю. Я только против слишком навязчивых типов! Док, оставьте меня в покое. Я занят, вам ясно?

 
   — Хотите начать свой «радиообход», док? — спросил Даг Тарп. — Сегодня вы на час раньше, не так ли?
   — Да, наверное. Это имеет какое-либо значение?
   — Как пожелаете. — Руки радиста запорхали по кнопкам и клавишам. — Желаете начать раньше — начнем раньше. Но не ругайте меня, если на других судах не будут готовы.
   — Для начала свяжите меня с Бамбером Кэдреллом.
   — Обычно вы вызывали «Звезду».
   — Мне это очень хорошо известно самому. Но сегодня Кэдрелл будет первым.
   Тарп озадаченно взглянул на Лоулера.
   — Док, вам что, шило попало в задницу с утра пораньше?
   — Когда вы услышите мои слова, обращенные к Бамберу, то поймете, что и куда мне попало. Итак, на связь!
   — Хорошо, хорошо… — Со стола с радиоустановкой доносились щелчки и характерное булькание эфира. — Проклятый туман, — пробормотал Даг. — Чудо, что еще оборудование до сих пор не сдохло… Вызываем «Богиню»… Вызываем «Богиню». Здесь «Царица». «Богиня», отзовитесь. «Богиня»?
   — «Царица», «Богиня» слушает. — В репродукторе раздался высокий надтреснутый голос мальчика. На «Богине Сорве» функции радиста выполняет сын Нико Тальхейма Бард.
   — Я хотел бы поговорить с капитаном, — попросил Лоулер.
   Ответа он не расслышал.
   — Что там такое?
   — Говорят, что Кэдрелл стоит у штурвала. Его вахта продлится еще два часа.
   — Скажите, чтобы радист, несмотря ни на что, вызвал Бамбера для беседы. Мое дело не терпит отлагательства.
   И вновь щелчки и булькание эфира. Создавалось впечатление, что паренек на «Богине» пытается возражать. Тарп повторил просьбу Лоулера, после чего наступила минутная пауза.
   Затем из динамика раздался голос Бамбера Кэдрелла:
   — Док, что за спешка, черт побери?!
   — Отошлите мальчишку куда-нибудь, и я скажу вам.
   — Но он мой радист!
   — Я понимаю. Все-таки хотелось бы, чтобы он не слышал сказанного.
   — Док, какая-нибудь проблема? Э?
   — Он все еще рядом с вами?
   — Уже нет. Что происходит, док?
   — Мы на девяносто градусов отклонились от нашего маршрута. Сейчас находимся в экваториальных водах и движемся в юго-юго-западном направлении. Делагард ведет нас в Пустынное море. — У Тарпа, сидевшего рядом с Вальбеном, перехватило дыхание от удивления. — Вы это понимаете, Бамбер?
   Долгая молчаливая и напряженная пауза.
   — Да, конечно, док, — наконец выдохнул капитан «Богини». — Неужели вы такого низкого мнения обо мне как о моряке?
   — Бамбер, в Пустынное море.
   — Да, да, я слышал.
   — Но ведь предполагалось, что мы следуем на Грейвард.
   — Мне это известно, док.
   — И вас ничуть не беспокоит, что мы идем в неверном направлении?
   — Полагаю, Делагард лучше знает…
   — Вы полагаете?
   — Это его корабли, я только работаю на него. Когда мы стали отклоняться к югу, я подумал, что на севере возникли какие-то препятствия… Возможно, буря или еще что-то плохое, чего нужно избегать. У Нида прекрасная карта, док. Мы просто следуем тем курсом, который он прокладывает.
   — И этот курс проходит по Пустынному морю?
   — Делагард — не сумасшедший, — отрезал Кэдрелл. — Уверен, очень скоро наш флот вновь повернет к северу. Нисколько в этом не сомневаюсь.
   — У вас не возникает желания задать вопрос Ниду по поводу изменения маршрута?
   — Уже спрашивал… Полагаю, у него для этого есть какая-то основательная причина. Он знает, что делает.
   — Вы слишком много плаваете, — оборвал беседу Лоулер.
   Тарп отвел взгляд от своей аппаратуры. Его глаза, обычно обрамленные морщинами и складками кожи, теперь широко открылись и сверкали от совершенно искреннего удивления.
   — В Пустынное море?
   — Да, по всей видимости.
   — Но это же безумие!
   — Ну вот, вы же понимаете! Но, пожалуйста, сделайте вид, что вам ничего не известно об этом, хорошо, Даг? А теперь свяжите меня с Мартином Янсеном.
   — Не со Стайволом? Вы же всегда вначале говорили с ним.
   — С Янсеном, — твердо повторил Лоулер и попытался избавиться от неожиданного воспоминания об улыбающемся лице Йоша.
   Последовала непродолжительная возня с переключателями, и сквозь шумы эфира донесся голос радиста с «Трех лун» — это была одна из юных сестер Хайн, а мгновением позже послышался уверенный баритон Мартина.
   — Док, для вас ничего нет. У нас сегодня все в полном порядке.
   — Это не обычный врачебный радиозапрос, — произнес Вальбен.
   — А что же тогда? Вы получили известия о «Золотом солнце»? — Внезапно голос Янсена сделался напряженным, в нем явно зазвучали нотки волнения и надежды.
   — К сожалению, нет, — тихо ответил Лоулер.
   — Обидно.
   — Я хотел бы узнать ваше мнение об изменении нашего курса.
   — Какую смену вы имеете в виду?
   — Не делайте из меня идиота, Мартин. Пожалуйста.
   — С каких это пор навигационные проблемы начали входить в компетенцию врача?
   — Я же просил, не делайте из меня идиота.
   — Док, вы теперь решили заняться навигацией?
   — Я просто заинтересованная сторона. Кстати, мы все в этом заинтересованы… Это и моя жизнь. Что происходит, Мартин? Или вы так прочно повязаны с Делагардом, что ничего не скажете мне?
   — Кажется, вы очень возбуждены, — заметил Янсен. — Да, мы действительно плывем кружным путем и повернули немного к югу. Ну и что?
   — Но почему нам нужно идти окольной дорогой?
   — Вам следовало бы спросить об этом Нида.
   — А вы сами спрашивали?
   — У меня просто нет необходимости. Я иду по определенному им курсу. Делагард поворачивает к югу — следую за ним.
   — Бамбер ответил мне примерно то же самое. Неужели же вы, ребята, — простые марионетки у него в руках, позволяющие направлять себя в любую сторону, как ему заблагорассудится? Ради Бога, Мартин, скажите, почему мы не идем больше к Грейварду?
   — Док, спросите Делагарда.
   — Я, конечно, сделаю это. Но вначале мне бы хотелось выяснить, что думают другие капитаны по поводу курса в сторону Пустынного моря.
   — Неужели мы и в самом деле идем туда? — поинтересовался Янсен таким же спокойным голосом, как и раньше. — Мне казалось, флотилия просто совершает относительно короткий обход и поэтому повернула к югу по какой-то причине, о чем Делагард предпочел не распространяться. Насколько известно, Грейвард и поныне остается конечной целью нашего путешествия.
   — Вы уверены в этом?
   — Если я скажу «да», вы поверите мне?
   — Очень бы хотелось.