Страница:
— Это правда, док. Истинная правда, видит Бог! Такая же, как то, что я любил своего брата… Делагард ни слова не сказал о перемене курса, и я ничего у него не спрашивал, как и Бамбер, и Пойтин. Полагаю, монахини тоже ничего не знают об изменении курса.
— Но вы беседовали об этом с Кэдреллом и Стайволом?
— Конечно.
— Пойтин очень близок к Делагарду… Я не особенно доверяю ему. Что он сказал?
— Озадачен не менее всех остальных.
— Вы думаете, Стайвол искренен?
— Да. Но какое это имеет значение? Мы все следуем по курсу, определенному Делагардом. Хотите что-то выяснить, спросите у него. И если Нид вам все объяснит, вы потом расскажете нам. Хорошо, док?
— Обещаю.
— Стайвола вызывать? — поинтересовался заинтригованный переговорами Даг Тарп.
— Нет. Думаю, его сейчас можно пропустить.
Радист подергал себя за отвисшую складку кожи на шее.
— Ах ты, черт! — произнес он. — Черт! Черт! Вы думаете, это заговор? Все капитаны замышляют нечто жуткое и никому не говорят об этом?
— Я склонен-доверять Мартину Янсену. В чем бы ни было дело, Делагард, скорее всего, поставил в известность только одного, Стайвола, но не двух других капитанов.
— И Дамиса Сотелла?
— А что такое?
— Предположим, когда Дамис заметил эту перемену курса, то тут же радировал Делагарду и спросил у него, в чем дело. Нид отказался отвечать и послал его подальше. У Сотелла все это вызвало такое раздражение, что он среди ночи взял и развернул свое судно, а затем в одиночку отправился к Грейварду. Вы же знаете, док, какой вспыльчивый характер у капитана «Золотого солнца»… И теперь он находится на расстоянии тысячи миль к северу от нас… Молчит, не отзывается на наши запросы, потому что просто игнорирует нас. Ведь Сотелл откололся от флотилии по собственной инициативе.
— Неплохая теория. А кстати… Сам Делагард умеет обращаться с радиоаппаратурой?
— Нет, — ответил Тарп. — По крайней мере, мне ничего не известно о таких способностях нашего шефа.
— Гм-м… В таком случае, как же Дамис беседовал с ним, если вас не было здесь, у передатчика?
— Ну-у… Убедительный вывод, ничего не скажешь.
— Сотелл не мог просто так взять и отделиться… Держу пари, Даг, «Золотое солнце» сейчас находится на дне морском вместе с капитаном и всей командой. Скорее всего, нечто, живущее в этом море, появилось ночью и быстро, бесшумно потопило корабль. Нечто очень хитрое и находчивое… Если нам повезет, мы никогда не узнаем, как это все произошло. Бесполезно сейчас рассуждать о причинах гибели «Золотого солнца». Главное, что должно нас особенно интересовать в данный момент, одно: почему мы плывем на юг вместо того, чтобы двигаться на север.
— Послушайте, Док, вы собираетесь говорить с Делагардом?
— Это просто необходимо, — спокойно произнес Лоулер.
— Но вы беседовали об этом с Кэдреллом и Стайволом?
— Конечно.
— Пойтин очень близок к Делагарду… Я не особенно доверяю ему. Что он сказал?
— Озадачен не менее всех остальных.
— Вы думаете, Стайвол искренен?
— Да. Но какое это имеет значение? Мы все следуем по курсу, определенному Делагардом. Хотите что-то выяснить, спросите у него. И если Нид вам все объяснит, вы потом расскажете нам. Хорошо, док?
— Обещаю.
— Стайвола вызывать? — поинтересовался заинтригованный переговорами Даг Тарп.
— Нет. Думаю, его сейчас можно пропустить.
Радист подергал себя за отвисшую складку кожи на шее.
— Ах ты, черт! — произнес он. — Черт! Черт! Вы думаете, это заговор? Все капитаны замышляют нечто жуткое и никому не говорят об этом?
— Я склонен-доверять Мартину Янсену. В чем бы ни было дело, Делагард, скорее всего, поставил в известность только одного, Стайвола, но не двух других капитанов.
— И Дамиса Сотелла?
— А что такое?
— Предположим, когда Дамис заметил эту перемену курса, то тут же радировал Делагарду и спросил у него, в чем дело. Нид отказался отвечать и послал его подальше. У Сотелла все это вызвало такое раздражение, что он среди ночи взял и развернул свое судно, а затем в одиночку отправился к Грейварду. Вы же знаете, док, какой вспыльчивый характер у капитана «Золотого солнца»… И теперь он находится на расстоянии тысячи миль к северу от нас… Молчит, не отзывается на наши запросы, потому что просто игнорирует нас. Ведь Сотелл откололся от флотилии по собственной инициативе.
— Неплохая теория. А кстати… Сам Делагард умеет обращаться с радиоаппаратурой?
— Нет, — ответил Тарп. — По крайней мере, мне ничего не известно о таких способностях нашего шефа.
— Гм-м… В таком случае, как же Дамис беседовал с ним, если вас не было здесь, у передатчика?
— Ну-у… Убедительный вывод, ничего не скажешь.
— Сотелл не мог просто так взять и отделиться… Держу пари, Даг, «Золотое солнце» сейчас находится на дне морском вместе с капитаном и всей командой. Скорее всего, нечто, живущее в этом море, появилось ночью и быстро, бесшумно потопило корабль. Нечто очень хитрое и находчивое… Если нам повезет, мы никогда не узнаем, как это все произошло. Бесполезно сейчас рассуждать о причинах гибели «Золотого солнца». Главное, что должно нас особенно интересовать в данный момент, одно: почему мы плывем на юг вместо того, чтобы двигаться на север.
— Послушайте, Док, вы собираетесь говорить с Делагардом?
— Это просто необходимо, — спокойно произнес Лоулер.
8
У Делагарда только что закончилась вахта. Он крайне устал и сгорбился, ссутулив свои широкие плечи. Когда Нид направился к себе в каюту, чтобы прийти в себя после трудной и тяжелой работы, Лоулер остановил его на ступеньках трапа.
— Что случилось, док?
— Мы можем немного побеседовать… так сказать, по душам?
Веки Делагарда на мгновение опустились.
— Прямо сейчас?
— Да, желательно сейчас.
— Хорошо. Пойдемте… Пойдемте со мной.
Каюта Делагарда, примерно раза в два превосходившая по величине помещение Лоулера, пребывала в страшном беспорядке: тут и там валялись одежда, пустые бутылки из-под бренди, части корабельных снастей и оборудования и даже несколько книг, которые являлись такой редкостью на Гидросе, что Вальбен весьма удивился, увидев их среди мусора на полу.
— Хотите выпить? — поинтересовался Делагард.
— Не сейчас. А вы пейте, не обращайте на меня внимания. — Воцарилось неловкое молчание, так как Лоулер не знал, с чего начать разговор. — Нид, возникла одна проблема… Кажется, мы немного сбились с курса…
— Неужели? — В голосе Делагарда не прозвучало даже намека на удивление.
— Создается впечатление, что наши корабли оказались совсем не по ту сторону экватора. Мы плывем на юго-юго-запад вместо того, чтобы держать курс на северо-северо-запад. Это довольно значительное отклонение от нашего первоначального плана.
— Действительно очень большое? — поинтересовался Нид. Удивление, прозвучавшее сейчас, было явно наигранным, грубо наигранным. — Неужели мы в самом деле плывем в совершенно неверном направлении? — Он вертел в руке стакан с бренди, потирая правую ключицу, словно она нестерпимо болела, затем принялся переставлять на столе какой-то хлам. — Это очень серьезная ошибка навигатора, если сие соответствует действительности. Должно быть, кто-то проник в нактоуз и изменил направление стрелки компаса, чтобы ввести нас в заблуждение. Док, а вы полностью уверены в том, что говорите?
— Хватит делать из меня придурка! Слишком поздно… Ну, каковы твои планы, Нид?
— Да вы ни черта не смыслите в навигации! Откуда вам знать о направлении нашего движения?
— Я консультировался с экспертами.
— С Оньосом Фелком? С этим старым кретином?
— Да, я беседовал с ним, но не только с ним. Согласен, Оньос не всегда является надежным советчиком… Есть и другие, уж поверьте мне на слово.
Делагард мрачно и злобно взглянул на Лоулера, прищурив глаза и стиснув челюсти, но через несколько секунд успокоился, выпил еще немного, потом снова доверху наполнил стакан и погрузился в тяжелые размышления.
— Ладно, — наконец выдавил он, — придется раскрыть карты… Хоть однажды Фелк оказался прав. Мы действительно не плывем на Грейвард.
Столь простое, без всяких уловок и увиливаний, саморазоблачение застало Лоулера врасплох, оно прозвучало, подобно пощечине.
— Нид, ради Бога, почему?!
— Потому что на Грейварде нас не хотят принимать. Они рассказали мне те же сказки, что и на прочих островах: у них якобы есть место только для дюжины переселенцев, а не для всех жителей Сорве. Я привел в действие все пружины, какие только мог, задействовал все старые связи, но они стояли на своем. Мы остались ни с чем, с голой задницей… Нам некуда идти.
— Выходит, вы лгали с самого начала нашего путешествия? С самого начала планировали это плавание в Пустынное море? Что же, черт побери, вы задумали?! Почему мы идем именно в эту точку бескрайнего океана Гидроса? — Лоулер изумленно покачал головой. — Да, Нид, выдержки тебе не занимать.
— Я не всем лгал… Например, сказал правду Госпо Струвину… отцу Квиллану.
— Могу понять, почему Струвину — он служил у вас в качестве главного, ведущего, капитана. Но как попал в эту компанию священник?
— Я очень многое ему говорю.
— Вы стали католиком? И он — ваш духовник?
— Квиллан — мой друг. У него всегда есть масса интересных идей.
— Нисколько не сомневаюсь. И какая же замечательная мысль пришла в мудрую голову преподобного отца Квиллана по поводу нынешнего курса? — спросил Лоулер. Ему казалось, все происходит во сне. — Может быть, он предложил вам совершить чудо с помощью своих молитв и духовной стойкости? Не желал ли святой отец невзначай сотворить новый уютненький и незаселенный островок где-нибудь в Пустынном море, на котором мы и обоснуемся?
— Он сказал мне, что нам следует плыть к Лику Вод, — холодно ответил Делагард.
Еще один удар, сильнее, чем предыдущий. Глаза Лоулера расширились, он сделал большой глоток бренди и подождал, пока оно начнет действовать. Нид, сидевший за столом лицом к Вальбену, терпеливо наблюдал за ним пристальным, спокойным и даже немного ироничным взглядом.
— К Лику Вод… — повторил доктор, немного успокоившись. — Вы сказали… к Лику Вод?
— Совершенно верно, — невозмутимо отозвался Делагард.
— А не могли бы вы объяснить мне, почему отец Квиллан считает это плавание к данной точке такой великолепной идеей?
— Потому что он знал, что я всегда мечтал попасть туда.
Лоулер кивнул. Он чувствовал, как его охватывает спокойствие и безразличие, порожденное отчаянием.
— Ну, конечно… По его мнению, нужно обязательно реализовывать все свои иррациональные побуждения. И так как ему больше нечего было придумать, вы без колебаний потащили всю флотилию к черту на кулички, в самое загадочное, самое отдаленное место на Гидросе, о котором нам, кстати, ничегошеньки неизвестно, кроме того, что даже джилли не осмеливаются приближаться к нему…
— Верно. — Делагард словно отмахивался от сарказма своего собеседника и при этом спокойно улыбался. — Отец Квиллан дает прекрасные советы. Поэтому он и пользуется такой популярностью в качестве священника. — В глазах Нида мелькнула тень какого-то жутковатого спокойствия. — Я как-то спросил вас, помните ли вы те истории, которые рассказывал о Лике Вод Джолли…
— Да, конечно. Собрание старых сказок.
— Вы тогда ответили примерно так же. Но вы их помните?
— Попытаюсь припомнить… Джолли утверждал, что он в одиночку пересек Пустынное море и доплыл до Лика Вод, который, по его словам, представляет собой огромный остров, гораздо больше любого сооружения джилли… Это теплое, богатое растительностью место со странными высокими плодоносящими растениями, с озерами, полными свежей воды, а море вокруг кипит от рыбы. — Лоулер сделал короткую паузу, чтобы порыться в сундуке своей памяти. — Джолли остался бы там навсегда… Но однажды, когда он отправился в море на рыбалку, поднялся шторм, и его отнесло в сторону. Старик потерял компас и, кажется, попал под Большую Волну. Очнувшись, он понял, что находится на полпути к дому и не одолеет дорогу к Лику Вод… Добравшись до Сорве, Джолли попытался убедить людей отправиться с ним в это благословенное место, но никто не согласился. Все смеялись над беднягой, и никто не поверил ни единому слову путешественника-одиночки. А со временем он просто сошел с ума… Так?
— Да, — подтвердил Делагард, — вы сумели передать основную суть его рассказов.
— Потрясающе! Если бы мне все еще было десять лет, я бы, наверное, плясал от восторга, узнав, что мы направляемся к Лику Вод.
— Док, но ведь так и следует относиться к этому. Представьте: величайшее приключение всей нашей жизни!
— Неужели?
— Мне как раз исполнилось четырнадцать, когда вернулся Джолли, — начал свой рассказ Делагард. — Я слушал все его истории… Слушал очень внимательно. Возможно, он и тронулся немного, но мне так тогда не казалось, — по крайней мере, поначалу — и я верил ему. Большой, богатый, никем не заселенный остров, который ждет нас, — и там нет никаких вонючих джилли, которые могли бы нам помешать! Мне его истории казались рассказами о рае… О земле с молочными реками и кисельными берегами, о земле чудес… Вы ведь хотите сохранить общину, не так ли? В таком случае, зачем нам тесниться, занимая жалкий уголок чужой территории, подобно нищим, принятым из сострадания? Что лучше я мог предложить людям, как взять их с собой на другой конец света, чтобы начать жизнь в раю?
Лоулер, не отрываясь, смотрел на него, хлопая глазами.
— Нид, черт вас побери, вы окончательно лишились разума!
— Я так не думаю. Эта благословенная земля обещает нам несметные сокровища! Мы будем полными идиотами, если не воспользуемся ими. Джилли испытывают перед Ликом какой-то суеверный страх и потому никогда близко к нему не подойдут. А вот мы подойдем и сможем там поселиться, заниматься сельским хозяйством… Построим настоящие дома… Все, в чем больше всего мы нуждаемся, станет вполне достижимым.
— И в чем же мы нуждаемся больше всего? — поинтересовался Лоулер, ощущая себя так, словно некая сила отторгла его от поверхности планеты, и теперь он свободно парит в черной пустоте пространства.
— Гм… Больше всего… нуждаемся… во власти, — ответил Делагард, — в самоуправлении. Нам нужно стать хозяевами этого места. Мы слишком долго жили на Гидросе, как жалкие и презренные изгнанники. Пора доказать джилли, на что мы способны. Я бы хотел построить на Лике Вод поселение, которое бы оказалось раз в двадцать больше любого ныне существующего острова. Хочу, чтобы в нем жили пять тысяч человек, десять тысяч, хочу создать там космодром, начать торговлю с другими планетами этой чертовой Галактики. Желаю зажить на Лике нормальной человеческой жизнью вместо того, чтобы вести жалкое подобие существования на бесконечной диете из скользких, водорослей в бесконечных бездомных странствиях по этому проклятому океану! Все! Пора прекратить тянуть ту лямку, что лежит на наших плечах на протяжении почти полутора столетий.
— Нид, вы говорите об этом с таким спокойствием и таким рациональным тоном…
— Думаете, я сошел с ума? — перебил Лоулера Делагард.
— Может быть, да, а может, и нет… Единственное, в чем я уверен — это в том, что ты самый последний эгоист и сукин сын, сделавший всех нас заложниками своей безумной фантазии… А ведь мог бы и распределить всех нас на пяти или шести различных островах, если Грейвард не принимает нас всех вместе.
— Но вы же сами говорили, что вас такой вариант не устраивает. Помните?
— Выходит, по-вашему, нынешняя ситуация лучше? Тащиться за вами черт-те знает куда? Нет, только подумайте! Подвергать нашу жизнь риску, гоняясь за собственными миражами!
— Да, лучше.
— Вы подонок! Полный и законченный подонок! Кроме того, вы — сумасшедший.
— Ну уж нет! Я еще не сошел с ума, — возразил Делагард. — Эта идея «варилась» в моей голове на протяжении нескольких лет. Полжизни я размышлял о Лике Вод… В свое время я вытащил из Джолли все, что только смог, и совершенно уверен: он действительно совершил то путешествие, о котором постоянно рассказывал. Неведомый остров существует и существует именно в том виде, что фигурирует в историях старика. В течение нескольких лет я планировал экспедицию… Госпо знал об этом. Мы с ним собирались отправиться туда вместе… Возможно, лет через пять так бы и вышло… Джилли, вышвырнув нас с Сорве, оказали мне огромную услугу. Наконец-то настал момент, которого я так долго ждал! Я получил свой шанс и ни за что не упущу его!
— Значит, вы настроились предпринять сие путешествие с того самого момента, как мы покинули наш остров?
— Естественно.
— Но вы же не поставили в известность даже своих капитанов!
— Правильно. Только Госпо знал обо всем.
— Который, конечно, сразу решил, что идея просто блестящая.
— Верно, — подтвердил Делагард, — он всегда меня поддерживал… Так же, как и отец Квиллан, которому я тоже рассказал о своих планах. Святой отец полностью согласен со мной.
— Ну конечно! Чем необычнее, тем лучше для него! Чем дальше он запрячет себя от цивилизации, тем большее удовольствие получит! Черт бы вас побрал! Лик Вод для него — нечто похожее на Землю Обетованную. Когда мы доберемся туда, Квиллан создаст в этой стране молочных рек и кисельных берегов Церковь, а себя провозгласит в ней верховным жрецом, кардиналом, папой или еще кем-либо… Вы же начнете строить Великую Империю, не так ли? И все будут безмерно счастливы.
— Да, вы очень точно поняли суть идеи.
— Итак, все решено. Мы находимся на краю Пустынного моря и с каждой секундой все дальше и дальше углубляемся в его просторы…
— Док, вас это не устраивает? Вы хотите покинуть судно? Что ж, идите, а мы будем продолжать плавание независимо от того, нравится это вам или нет.
— Забыли о собственных капитанах… Вы полагаете, они последуют за вами, когда узнают, какова истинная цель вашего путешествия?
— Держу пари — да. Они поплывут туда, куда я им прикажу. Капитаны всегда выполняли мои распоряжения. Так будет и впредь! Монахини, конечно, могут отколоться, если поймут, что происходит на самом деле, но это — ерунда. Какой от них прок? Да пусть передохнут эти сумасшедшие сучки! У нас непременно из-за них возникнут неприятности, когда мы достигнем конечной цели экспедиции. А вот Стайвол никогда не станет перечить мне… Да и Бамбер с Мартином… И несчастный бедняга Дамис — тоже. У меня нет никаких сомнений по данному поводу. Мы доплывем туда и построим на Лике самое большое, самое богатое царство, которое когда-либо существовало на Гидросе; заживем там прекрасной и счастливой жизнью… Уж поверьте мне, так оно и будет. Хотите еще бренди, док? Да? Думаю, вам не помешает немного выпить… Ну вот…
Отец Квиллан стоял, опершись на ограждение палубы, и в каком-то неведомом экстазе всматривался в пустоту, казавшуюся еще более безжизненной, чем тот простор океана, который пересекла флотилия. Казалось, он пребывает в состоянии духовного восторга: его лицо раскраснелось, глаза сверкали.
— Да, совершенно верно, — спокойно произнес священник, — это я предложил Делагарду совершить путешествие к Лику Вод.
— А когда? Еще на Сорве?
— О, нет. Во время нашего плавания, вскоре после того, как погиб Госпо Струвин. Нид очень близко к сердцу принял его смерть. Он пришел ко мне и сказал: «Святой отец, я неверующий, но мне нужно с кем-то поговорить, а вы
— единственный, кому могу довериться. Может быть, вы сумеете мне помочь…» Делагард рассказал мне об этой земле… и упомянул о причинах, почему его так тянет туда. И конечно, он поделился со мной планами, разработанными вместе с Госпо. Но после гибели Струвина Делагард просто растерялся и не знал, что предпринять. Ему все еще хотелось добраться до Лика; правда, он боялся, что не справится в одиночку, без чьей-либо поддержки, с этим путешествием. Мы очень часто и подолгу беседовали на данную тему… Делагард пересказал мне все, что слышал о Лике Вод от старого моряка… Выслушав его, я настоятельно порекомендовал ему довести задуманное до конца даже без Госпо, так как понимал всю важность его мечты и для него самого, и для всех жителей Сорве. «Ничто не должно остановить вас, — сказал я Ниду. — Вперед! Ведите нас в рай, в ту нетронутую девственную землю, где мы сможем все начать сначала!» …Делагард повернул корабль, и мы поплыли на юг.
— Но почему, — осторожно перебил священника Лоулер, — вы думаете, что нам удастся начать все сначала на неведомой девственной земле? Ведь мы же
— жалкая горстка людей, плывущая в неизведанное место, о котором ничего неизвестно?
— Потому что, — ответил Квиллан спокойным, но настолько жестким и категоричным тоном, словно каждое свое слово навеки вколачивал в память собеседника, — я считаю Лик Вод истинным раем! Я думаю, это Эдем. Эдем в самом буквальном смысле этого понятия!
Лоулер захлопал глазами.
— Вы серьезно это говорите?! — изумленно спросил он. — Тот самый Эдем, где жили Адам и Ева?!
— Представьте себе, тот самый! Эдем повсюду, где первородный грех не «оставил своего оскверняющего следа».
— Гм-м… Итак, Делагард заимствовал эту идею о Лике Вод, как истинном рае, от вас? Мне давно бы следовало догадаться… И я полагаю, вы считаете, что там же обитает сам Господь Бог? Или, по-вашему, на острове располагается только его летняя вилла?
— Не знаю… Но мне бы очень хотелось верить — Он тоже там. Бог всегда пребывает в раю.
— Ну, конечно! — воскликнул Лоулер. — Творец Вселенной живет прямо здесь, на Гидросе, на гигантском заболоченном острове, покрытом водорослями! Ох, и рассмешили же вы меня, святой отец. Я даже теперь не уверен, верите ли вы в Бога… Мне очень часто кажется, что вы сами не уверены в этом.
— Да, действительно, — подтвердил слова собеседника священник.
— Ага… И сие происходит в мгновения так называемого «омертвения души».
— Да, именно в те минуты, когда я вдруг ощущаю абсолютную уверенность в том, что мы — всего лишь результат эволюции низших животных, у которой нет никакой цели. Весь этот долгий процесс перехода от амебы к человеку на Земле, от любого микроорганизма до разумного существа на какой угодно планете представляет собой столь же механически бессмысленное движение, как и перемещение космических тел вокруг некоего абстрактного солнца, — и сие повергает меня в ужас. Когда я думаю, что никто и никогда не приводил это в ныне существующий вид, не давал «первого толчка», а все приводится в движение только своей внутренней природой, — мне становится страшно…
— И часто происходит такое с вами?
— Не очень… Иногда. Большую часть времени я думаю по-другому.
— Но когда вы не верите в это, во что же вы верите?
— Верю… что существовала некая Первопричина, приведшая все в движение с целью, о которой мы, скорее всего, никогда не узнаем. И Он поддерживает это движение, сохраняет жизнь благодаря безграничной любви к своим творениям, ибо Бог есть любовь, как сказал Иисус в той части Библии, которую вы не прочли: «…кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь» note 1. Бог — это единение, конец одиночества, высшая общность. Тот, кто однажды соберет нас всех, достойных и недостойных, на лоне своем, где мы будем пребывать вовеки во славе Божьей, свободные от горестей и страданий…
— И вы верите в это большую часть времени? — перебил собеседника Лоулер.
— Да. А вы смогли бы, как считаете?
— Нет, — отрезал Лоулер. — Мне бы очень хотелось, но — увы! — я не смогу.
— Итак, вы думаете, что все вокруг существует без всякой цели и причины? У существующего нет смысла?
— Не совсем так. Мы просто никогда не сможем узнать, в чем эта цель и смысл и чья это цель… Все развивается примерно так же, как произошло исчезновение «Золотого солнца» посреди ночи. У нас нет никаких гарантий, что мы когда-либо узнаем, почему и каким образом это произошло. А когда нас настигнет смерть, не будет никакого лона, готового принять нас, и никакого существования после во славе Божьей… Не будет ничего!
— А-а-а, вот в чем дело… — произнес Квиллан, кивнув головой, словно соглашаясь с доводами собеседника. — Мой бедный друг! Вы каждый свой день проводите в том состоянии, в которое я впадаю в моменты только самого глубокого отчаяния. Ох, и не завидую же вам.
— Может быть, и так… Но каким-то образом мне все же удается справляться с такой ситуацией.
Лоулер прищурился и посмотрел на запад, где простиралась сверкающая поверхность моря, словно ожидая, что в любое мгновение там может возникнуть большой темный остров. Кровь бешено стучала в висках. Ему захотелось утопить боль души в стакане с настоем «травки».
— Я молюсь, чтобы для вас настал день, когда сердце подскажет вам правильный ответ, — нарушил тишину Квиллан.
— Понимаю, — мрачно пробормотал Вальбен.
— Вы понимаете? В самом деле, понимаете?
— Да, понимаю, — с вызовом бросил Лоулер, — что вы в своей жажде достичь рая ни на минуту не задумались и запродали всех нас Делагарду!
— Вы не стесняетесь в выражениях.
— Да, наверное… Извините. Вы считаете, у меня нет причин для раздражения, не так ли?
— Дитя мое…
— Простите, но я — не ваше дитя!
— Гм-м… Ну, по крайней мере, вы Его дитя.
Лоулер вздохнул. «Два полных идиота, — подумал он, — Делагард и Квиллан. Один готов пойти на все ради искупления, другой — ради покорения мира».
Священник ласково положил свою ладонь на руку Вальбена и улыбнулся.
— Господь любит вас, — мягко произнес он. — На вас снизойдет Его благодать, ибо от Него исходит лишь добро.
— Расскажи мне все, что тебе известно о Лике Вод, — попросил Лоулер Сандиру. — Все-все…
Они расположились в его каюте.
— Ну, я мало знаю… Например… Это гигантский остров или нечто похожее на остров, намного больше обычного, привычного нам сооружения джилли. Он занимает тысячи гектаров поверхности Гидроса. Огромная и всегда неподвижная масса земли…
— Это я уже и сам знаю… Но, возможно, ты что-то узнала о нем из бесед с двеллерами.
— Они очень не любят говорить на эту тему, кроме одного, точнее, одной особи, с которой мне удалось познакомиться поближе на Симбалимаке. Она с готовностью согласилась ответить на некоторые мои вопросы.
— И?
— Аборигенка сказала, что это запретное место, куда никто и никогда не сможет попасть.
— Все? А еще что-нибудь?
— Знаешь, Вэл, довольно туманная тема…
— Согласен. И все-таки… Расскажи еще, ну, пожалуйста.
— Она выражалась весьма загадочно. Мне показалось, что делалось это намеренно, но затем создалось впечатление… Прости, мне трудно выразить эту мысль… Так вот. Лик Вод — не просто некое табу или место, находящееся под религиозным запретом, которого нужно избегать по этим двум причинам, а место, в буквальном смысле непригодное для жизни, очень опасное физически. Лик Вод, по понятиям аборигенов, — жизнетворный источник. Считается, что умерший двеллер возвращается к нему… Когда умирает один из джилли, то, опять же по ее словам, для обозначения произошедшего употребляется фраза «Он ушел к Лику Вод». Насколько я смогла понять, там — какой-то источник неведомой энергии, источник чего-то горячего, в высшей степени активного и очень, очень мощного. Мне показалось, — только не смейся, пожалуйста! — на острове постоянно протекает ядерная реакция.
— Боже мой, — произнес Лоулер глухо и бесцветно. В его маленькой и сырой каюте было тепло, но он ощутил, как по телу пробежала волна озноба. Пальцы задрожали, охваченные холодом. Повернувшись, Лоулер взял флягу с настойкой «травки» и накапал себе небольшую дозу, потом вопросительно взглянул на Сандиру, но она отрицательно покачала головой. — Горячее, активное, мощное… — повторил Вальбен. — Ядерная реакция…
— Ну, что ты! Пойми, двеллер имела в виду нечто совсем другое. Это лишь мое предположение, основанное на ее туманных и, вне всякого сомнения, метафорических фразах. Ты же знаешь, как двояко можно все толковать, когда аборигены разговаривают с нами…
— Что случилось, док?
— Мы можем немного побеседовать… так сказать, по душам?
Веки Делагарда на мгновение опустились.
— Прямо сейчас?
— Да, желательно сейчас.
— Хорошо. Пойдемте… Пойдемте со мной.
Каюта Делагарда, примерно раза в два превосходившая по величине помещение Лоулера, пребывала в страшном беспорядке: тут и там валялись одежда, пустые бутылки из-под бренди, части корабельных снастей и оборудования и даже несколько книг, которые являлись такой редкостью на Гидросе, что Вальбен весьма удивился, увидев их среди мусора на полу.
— Хотите выпить? — поинтересовался Делагард.
— Не сейчас. А вы пейте, не обращайте на меня внимания. — Воцарилось неловкое молчание, так как Лоулер не знал, с чего начать разговор. — Нид, возникла одна проблема… Кажется, мы немного сбились с курса…
— Неужели? — В голосе Делагарда не прозвучало даже намека на удивление.
— Создается впечатление, что наши корабли оказались совсем не по ту сторону экватора. Мы плывем на юго-юго-запад вместо того, чтобы держать курс на северо-северо-запад. Это довольно значительное отклонение от нашего первоначального плана.
— Действительно очень большое? — поинтересовался Нид. Удивление, прозвучавшее сейчас, было явно наигранным, грубо наигранным. — Неужели мы в самом деле плывем в совершенно неверном направлении? — Он вертел в руке стакан с бренди, потирая правую ключицу, словно она нестерпимо болела, затем принялся переставлять на столе какой-то хлам. — Это очень серьезная ошибка навигатора, если сие соответствует действительности. Должно быть, кто-то проник в нактоуз и изменил направление стрелки компаса, чтобы ввести нас в заблуждение. Док, а вы полностью уверены в том, что говорите?
— Хватит делать из меня придурка! Слишком поздно… Ну, каковы твои планы, Нид?
— Да вы ни черта не смыслите в навигации! Откуда вам знать о направлении нашего движения?
— Я консультировался с экспертами.
— С Оньосом Фелком? С этим старым кретином?
— Да, я беседовал с ним, но не только с ним. Согласен, Оньос не всегда является надежным советчиком… Есть и другие, уж поверьте мне на слово.
Делагард мрачно и злобно взглянул на Лоулера, прищурив глаза и стиснув челюсти, но через несколько секунд успокоился, выпил еще немного, потом снова доверху наполнил стакан и погрузился в тяжелые размышления.
— Ладно, — наконец выдавил он, — придется раскрыть карты… Хоть однажды Фелк оказался прав. Мы действительно не плывем на Грейвард.
Столь простое, без всяких уловок и увиливаний, саморазоблачение застало Лоулера врасплох, оно прозвучало, подобно пощечине.
— Нид, ради Бога, почему?!
— Потому что на Грейварде нас не хотят принимать. Они рассказали мне те же сказки, что и на прочих островах: у них якобы есть место только для дюжины переселенцев, а не для всех жителей Сорве. Я привел в действие все пружины, какие только мог, задействовал все старые связи, но они стояли на своем. Мы остались ни с чем, с голой задницей… Нам некуда идти.
— Выходит, вы лгали с самого начала нашего путешествия? С самого начала планировали это плавание в Пустынное море? Что же, черт побери, вы задумали?! Почему мы идем именно в эту точку бескрайнего океана Гидроса? — Лоулер изумленно покачал головой. — Да, Нид, выдержки тебе не занимать.
— Я не всем лгал… Например, сказал правду Госпо Струвину… отцу Квиллану.
— Могу понять, почему Струвину — он служил у вас в качестве главного, ведущего, капитана. Но как попал в эту компанию священник?
— Я очень многое ему говорю.
— Вы стали католиком? И он — ваш духовник?
— Квиллан — мой друг. У него всегда есть масса интересных идей.
— Нисколько не сомневаюсь. И какая же замечательная мысль пришла в мудрую голову преподобного отца Квиллана по поводу нынешнего курса? — спросил Лоулер. Ему казалось, все происходит во сне. — Может быть, он предложил вам совершить чудо с помощью своих молитв и духовной стойкости? Не желал ли святой отец невзначай сотворить новый уютненький и незаселенный островок где-нибудь в Пустынном море, на котором мы и обоснуемся?
— Он сказал мне, что нам следует плыть к Лику Вод, — холодно ответил Делагард.
Еще один удар, сильнее, чем предыдущий. Глаза Лоулера расширились, он сделал большой глоток бренди и подождал, пока оно начнет действовать. Нид, сидевший за столом лицом к Вальбену, терпеливо наблюдал за ним пристальным, спокойным и даже немного ироничным взглядом.
— К Лику Вод… — повторил доктор, немного успокоившись. — Вы сказали… к Лику Вод?
— Совершенно верно, — невозмутимо отозвался Делагард.
— А не могли бы вы объяснить мне, почему отец Квиллан считает это плавание к данной точке такой великолепной идеей?
— Потому что он знал, что я всегда мечтал попасть туда.
Лоулер кивнул. Он чувствовал, как его охватывает спокойствие и безразличие, порожденное отчаянием.
— Ну, конечно… По его мнению, нужно обязательно реализовывать все свои иррациональные побуждения. И так как ему больше нечего было придумать, вы без колебаний потащили всю флотилию к черту на кулички, в самое загадочное, самое отдаленное место на Гидросе, о котором нам, кстати, ничегошеньки неизвестно, кроме того, что даже джилли не осмеливаются приближаться к нему…
— Верно. — Делагард словно отмахивался от сарказма своего собеседника и при этом спокойно улыбался. — Отец Квиллан дает прекрасные советы. Поэтому он и пользуется такой популярностью в качестве священника. — В глазах Нида мелькнула тень какого-то жутковатого спокойствия. — Я как-то спросил вас, помните ли вы те истории, которые рассказывал о Лике Вод Джолли…
— Да, конечно. Собрание старых сказок.
— Вы тогда ответили примерно так же. Но вы их помните?
— Попытаюсь припомнить… Джолли утверждал, что он в одиночку пересек Пустынное море и доплыл до Лика Вод, который, по его словам, представляет собой огромный остров, гораздо больше любого сооружения джилли… Это теплое, богатое растительностью место со странными высокими плодоносящими растениями, с озерами, полными свежей воды, а море вокруг кипит от рыбы. — Лоулер сделал короткую паузу, чтобы порыться в сундуке своей памяти. — Джолли остался бы там навсегда… Но однажды, когда он отправился в море на рыбалку, поднялся шторм, и его отнесло в сторону. Старик потерял компас и, кажется, попал под Большую Волну. Очнувшись, он понял, что находится на полпути к дому и не одолеет дорогу к Лику Вод… Добравшись до Сорве, Джолли попытался убедить людей отправиться с ним в это благословенное место, но никто не согласился. Все смеялись над беднягой, и никто не поверил ни единому слову путешественника-одиночки. А со временем он просто сошел с ума… Так?
— Да, — подтвердил Делагард, — вы сумели передать основную суть его рассказов.
— Потрясающе! Если бы мне все еще было десять лет, я бы, наверное, плясал от восторга, узнав, что мы направляемся к Лику Вод.
— Док, но ведь так и следует относиться к этому. Представьте: величайшее приключение всей нашей жизни!
— Неужели?
— Мне как раз исполнилось четырнадцать, когда вернулся Джолли, — начал свой рассказ Делагард. — Я слушал все его истории… Слушал очень внимательно. Возможно, он и тронулся немного, но мне так тогда не казалось, — по крайней мере, поначалу — и я верил ему. Большой, богатый, никем не заселенный остров, который ждет нас, — и там нет никаких вонючих джилли, которые могли бы нам помешать! Мне его истории казались рассказами о рае… О земле с молочными реками и кисельными берегами, о земле чудес… Вы ведь хотите сохранить общину, не так ли? В таком случае, зачем нам тесниться, занимая жалкий уголок чужой территории, подобно нищим, принятым из сострадания? Что лучше я мог предложить людям, как взять их с собой на другой конец света, чтобы начать жизнь в раю?
Лоулер, не отрываясь, смотрел на него, хлопая глазами.
— Нид, черт вас побери, вы окончательно лишились разума!
— Я так не думаю. Эта благословенная земля обещает нам несметные сокровища! Мы будем полными идиотами, если не воспользуемся ими. Джилли испытывают перед Ликом какой-то суеверный страх и потому никогда близко к нему не подойдут. А вот мы подойдем и сможем там поселиться, заниматься сельским хозяйством… Построим настоящие дома… Все, в чем больше всего мы нуждаемся, станет вполне достижимым.
— И в чем же мы нуждаемся больше всего? — поинтересовался Лоулер, ощущая себя так, словно некая сила отторгла его от поверхности планеты, и теперь он свободно парит в черной пустоте пространства.
— Гм… Больше всего… нуждаемся… во власти, — ответил Делагард, — в самоуправлении. Нам нужно стать хозяевами этого места. Мы слишком долго жили на Гидросе, как жалкие и презренные изгнанники. Пора доказать джилли, на что мы способны. Я бы хотел построить на Лике Вод поселение, которое бы оказалось раз в двадцать больше любого ныне существующего острова. Хочу, чтобы в нем жили пять тысяч человек, десять тысяч, хочу создать там космодром, начать торговлю с другими планетами этой чертовой Галактики. Желаю зажить на Лике нормальной человеческой жизнью вместо того, чтобы вести жалкое подобие существования на бесконечной диете из скользких, водорослей в бесконечных бездомных странствиях по этому проклятому океану! Все! Пора прекратить тянуть ту лямку, что лежит на наших плечах на протяжении почти полутора столетий.
— Нид, вы говорите об этом с таким спокойствием и таким рациональным тоном…
— Думаете, я сошел с ума? — перебил Лоулера Делагард.
— Может быть, да, а может, и нет… Единственное, в чем я уверен — это в том, что ты самый последний эгоист и сукин сын, сделавший всех нас заложниками своей безумной фантазии… А ведь мог бы и распределить всех нас на пяти или шести различных островах, если Грейвард не принимает нас всех вместе.
— Но вы же сами говорили, что вас такой вариант не устраивает. Помните?
— Выходит, по-вашему, нынешняя ситуация лучше? Тащиться за вами черт-те знает куда? Нет, только подумайте! Подвергать нашу жизнь риску, гоняясь за собственными миражами!
— Да, лучше.
— Вы подонок! Полный и законченный подонок! Кроме того, вы — сумасшедший.
— Ну уж нет! Я еще не сошел с ума, — возразил Делагард. — Эта идея «варилась» в моей голове на протяжении нескольких лет. Полжизни я размышлял о Лике Вод… В свое время я вытащил из Джолли все, что только смог, и совершенно уверен: он действительно совершил то путешествие, о котором постоянно рассказывал. Неведомый остров существует и существует именно в том виде, что фигурирует в историях старика. В течение нескольких лет я планировал экспедицию… Госпо знал об этом. Мы с ним собирались отправиться туда вместе… Возможно, лет через пять так бы и вышло… Джилли, вышвырнув нас с Сорве, оказали мне огромную услугу. Наконец-то настал момент, которого я так долго ждал! Я получил свой шанс и ни за что не упущу его!
— Значит, вы настроились предпринять сие путешествие с того самого момента, как мы покинули наш остров?
— Естественно.
— Но вы же не поставили в известность даже своих капитанов!
— Правильно. Только Госпо знал обо всем.
— Который, конечно, сразу решил, что идея просто блестящая.
— Верно, — подтвердил Делагард, — он всегда меня поддерживал… Так же, как и отец Квиллан, которому я тоже рассказал о своих планах. Святой отец полностью согласен со мной.
— Ну конечно! Чем необычнее, тем лучше для него! Чем дальше он запрячет себя от цивилизации, тем большее удовольствие получит! Черт бы вас побрал! Лик Вод для него — нечто похожее на Землю Обетованную. Когда мы доберемся туда, Квиллан создаст в этой стране молочных рек и кисельных берегов Церковь, а себя провозгласит в ней верховным жрецом, кардиналом, папой или еще кем-либо… Вы же начнете строить Великую Империю, не так ли? И все будут безмерно счастливы.
— Да, вы очень точно поняли суть идеи.
— Итак, все решено. Мы находимся на краю Пустынного моря и с каждой секундой все дальше и дальше углубляемся в его просторы…
— Док, вас это не устраивает? Вы хотите покинуть судно? Что ж, идите, а мы будем продолжать плавание независимо от того, нравится это вам или нет.
— Забыли о собственных капитанах… Вы полагаете, они последуют за вами, когда узнают, какова истинная цель вашего путешествия?
— Держу пари — да. Они поплывут туда, куда я им прикажу. Капитаны всегда выполняли мои распоряжения. Так будет и впредь! Монахини, конечно, могут отколоться, если поймут, что происходит на самом деле, но это — ерунда. Какой от них прок? Да пусть передохнут эти сумасшедшие сучки! У нас непременно из-за них возникнут неприятности, когда мы достигнем конечной цели экспедиции. А вот Стайвол никогда не станет перечить мне… Да и Бамбер с Мартином… И несчастный бедняга Дамис — тоже. У меня нет никаких сомнений по данному поводу. Мы доплывем туда и построим на Лике самое большое, самое богатое царство, которое когда-либо существовало на Гидросе; заживем там прекрасной и счастливой жизнью… Уж поверьте мне, так оно и будет. Хотите еще бренди, док? Да? Думаю, вам не помешает немного выпить… Ну вот…
Отец Квиллан стоял, опершись на ограждение палубы, и в каком-то неведомом экстазе всматривался в пустоту, казавшуюся еще более безжизненной, чем тот простор океана, который пересекла флотилия. Казалось, он пребывает в состоянии духовного восторга: его лицо раскраснелось, глаза сверкали.
— Да, совершенно верно, — спокойно произнес священник, — это я предложил Делагарду совершить путешествие к Лику Вод.
— А когда? Еще на Сорве?
— О, нет. Во время нашего плавания, вскоре после того, как погиб Госпо Струвин. Нид очень близко к сердцу принял его смерть. Он пришел ко мне и сказал: «Святой отец, я неверующий, но мне нужно с кем-то поговорить, а вы
— единственный, кому могу довериться. Может быть, вы сумеете мне помочь…» Делагард рассказал мне об этой земле… и упомянул о причинах, почему его так тянет туда. И конечно, он поделился со мной планами, разработанными вместе с Госпо. Но после гибели Струвина Делагард просто растерялся и не знал, что предпринять. Ему все еще хотелось добраться до Лика; правда, он боялся, что не справится в одиночку, без чьей-либо поддержки, с этим путешествием. Мы очень часто и подолгу беседовали на данную тему… Делагард пересказал мне все, что слышал о Лике Вод от старого моряка… Выслушав его, я настоятельно порекомендовал ему довести задуманное до конца даже без Госпо, так как понимал всю важность его мечты и для него самого, и для всех жителей Сорве. «Ничто не должно остановить вас, — сказал я Ниду. — Вперед! Ведите нас в рай, в ту нетронутую девственную землю, где мы сможем все начать сначала!» …Делагард повернул корабль, и мы поплыли на юг.
— Но почему, — осторожно перебил священника Лоулер, — вы думаете, что нам удастся начать все сначала на неведомой девственной земле? Ведь мы же
— жалкая горстка людей, плывущая в неизведанное место, о котором ничего неизвестно?
— Потому что, — ответил Квиллан спокойным, но настолько жестким и категоричным тоном, словно каждое свое слово навеки вколачивал в память собеседника, — я считаю Лик Вод истинным раем! Я думаю, это Эдем. Эдем в самом буквальном смысле этого понятия!
Лоулер захлопал глазами.
— Вы серьезно это говорите?! — изумленно спросил он. — Тот самый Эдем, где жили Адам и Ева?!
— Представьте себе, тот самый! Эдем повсюду, где первородный грех не «оставил своего оскверняющего следа».
— Гм-м… Итак, Делагард заимствовал эту идею о Лике Вод, как истинном рае, от вас? Мне давно бы следовало догадаться… И я полагаю, вы считаете, что там же обитает сам Господь Бог? Или, по-вашему, на острове располагается только его летняя вилла?
— Не знаю… Но мне бы очень хотелось верить — Он тоже там. Бог всегда пребывает в раю.
— Ну, конечно! — воскликнул Лоулер. — Творец Вселенной живет прямо здесь, на Гидросе, на гигантском заболоченном острове, покрытом водорослями! Ох, и рассмешили же вы меня, святой отец. Я даже теперь не уверен, верите ли вы в Бога… Мне очень часто кажется, что вы сами не уверены в этом.
— Да, действительно, — подтвердил слова собеседника священник.
— Ага… И сие происходит в мгновения так называемого «омертвения души».
— Да, именно в те минуты, когда я вдруг ощущаю абсолютную уверенность в том, что мы — всего лишь результат эволюции низших животных, у которой нет никакой цели. Весь этот долгий процесс перехода от амебы к человеку на Земле, от любого микроорганизма до разумного существа на какой угодно планете представляет собой столь же механически бессмысленное движение, как и перемещение космических тел вокруг некоего абстрактного солнца, — и сие повергает меня в ужас. Когда я думаю, что никто и никогда не приводил это в ныне существующий вид, не давал «первого толчка», а все приводится в движение только своей внутренней природой, — мне становится страшно…
— И часто происходит такое с вами?
— Не очень… Иногда. Большую часть времени я думаю по-другому.
— Но когда вы не верите в это, во что же вы верите?
— Верю… что существовала некая Первопричина, приведшая все в движение с целью, о которой мы, скорее всего, никогда не узнаем. И Он поддерживает это движение, сохраняет жизнь благодаря безграничной любви к своим творениям, ибо Бог есть любовь, как сказал Иисус в той части Библии, которую вы не прочли: «…кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь» note 1. Бог — это единение, конец одиночества, высшая общность. Тот, кто однажды соберет нас всех, достойных и недостойных, на лоне своем, где мы будем пребывать вовеки во славе Божьей, свободные от горестей и страданий…
— И вы верите в это большую часть времени? — перебил собеседника Лоулер.
— Да. А вы смогли бы, как считаете?
— Нет, — отрезал Лоулер. — Мне бы очень хотелось, но — увы! — я не смогу.
— Итак, вы думаете, что все вокруг существует без всякой цели и причины? У существующего нет смысла?
— Не совсем так. Мы просто никогда не сможем узнать, в чем эта цель и смысл и чья это цель… Все развивается примерно так же, как произошло исчезновение «Золотого солнца» посреди ночи. У нас нет никаких гарантий, что мы когда-либо узнаем, почему и каким образом это произошло. А когда нас настигнет смерть, не будет никакого лона, готового принять нас, и никакого существования после во славе Божьей… Не будет ничего!
— А-а-а, вот в чем дело… — произнес Квиллан, кивнув головой, словно соглашаясь с доводами собеседника. — Мой бедный друг! Вы каждый свой день проводите в том состоянии, в которое я впадаю в моменты только самого глубокого отчаяния. Ох, и не завидую же вам.
— Может быть, и так… Но каким-то образом мне все же удается справляться с такой ситуацией.
Лоулер прищурился и посмотрел на запад, где простиралась сверкающая поверхность моря, словно ожидая, что в любое мгновение там может возникнуть большой темный остров. Кровь бешено стучала в висках. Ему захотелось утопить боль души в стакане с настоем «травки».
— Я молюсь, чтобы для вас настал день, когда сердце подскажет вам правильный ответ, — нарушил тишину Квиллан.
— Понимаю, — мрачно пробормотал Вальбен.
— Вы понимаете? В самом деле, понимаете?
— Да, понимаю, — с вызовом бросил Лоулер, — что вы в своей жажде достичь рая ни на минуту не задумались и запродали всех нас Делагарду!
— Вы не стесняетесь в выражениях.
— Да, наверное… Извините. Вы считаете, у меня нет причин для раздражения, не так ли?
— Дитя мое…
— Простите, но я — не ваше дитя!
— Гм-м… Ну, по крайней мере, вы Его дитя.
Лоулер вздохнул. «Два полных идиота, — подумал он, — Делагард и Квиллан. Один готов пойти на все ради искупления, другой — ради покорения мира».
Священник ласково положил свою ладонь на руку Вальбена и улыбнулся.
— Господь любит вас, — мягко произнес он. — На вас снизойдет Его благодать, ибо от Него исходит лишь добро.
— Расскажи мне все, что тебе известно о Лике Вод, — попросил Лоулер Сандиру. — Все-все…
Они расположились в его каюте.
— Ну, я мало знаю… Например… Это гигантский остров или нечто похожее на остров, намного больше обычного, привычного нам сооружения джилли. Он занимает тысячи гектаров поверхности Гидроса. Огромная и всегда неподвижная масса земли…
— Это я уже и сам знаю… Но, возможно, ты что-то узнала о нем из бесед с двеллерами.
— Они очень не любят говорить на эту тему, кроме одного, точнее, одной особи, с которой мне удалось познакомиться поближе на Симбалимаке. Она с готовностью согласилась ответить на некоторые мои вопросы.
— И?
— Аборигенка сказала, что это запретное место, куда никто и никогда не сможет попасть.
— Все? А еще что-нибудь?
— Знаешь, Вэл, довольно туманная тема…
— Согласен. И все-таки… Расскажи еще, ну, пожалуйста.
— Она выражалась весьма загадочно. Мне показалось, что делалось это намеренно, но затем создалось впечатление… Прости, мне трудно выразить эту мысль… Так вот. Лик Вод — не просто некое табу или место, находящееся под религиозным запретом, которого нужно избегать по этим двум причинам, а место, в буквальном смысле непригодное для жизни, очень опасное физически. Лик Вод, по понятиям аборигенов, — жизнетворный источник. Считается, что умерший двеллер возвращается к нему… Когда умирает один из джилли, то, опять же по ее словам, для обозначения произошедшего употребляется фраза «Он ушел к Лику Вод». Насколько я смогла понять, там — какой-то источник неведомой энергии, источник чего-то горячего, в высшей степени активного и очень, очень мощного. Мне показалось, — только не смейся, пожалуйста! — на острове постоянно протекает ядерная реакция.
— Боже мой, — произнес Лоулер глухо и бесцветно. В его маленькой и сырой каюте было тепло, но он ощутил, как по телу пробежала волна озноба. Пальцы задрожали, охваченные холодом. Повернувшись, Лоулер взял флягу с настойкой «травки» и накапал себе небольшую дозу, потом вопросительно взглянул на Сандиру, но она отрицательно покачала головой. — Горячее, активное, мощное… — повторил Вальбен. — Ядерная реакция…
— Ну, что ты! Пойми, двеллер имела в виду нечто совсем другое. Это лишь мое предположение, основанное на ее туманных и, вне всякого сомнения, метафорических фразах. Ты же знаешь, как двояко можно все толковать, когда аборигены разговаривают с нами…