Страница:
Джессика закричала от радости и посмотрела на него.
Он шел вперед, держа горящий факел. С каждым шагом Козимо Френк отступал, пока не остановился у края воды за Джессикой.
– Кто вы? – пробормотал он, его лицо стало белым от страха.
– Я защитник! – раздался мощный голос Козимо, впечатление усиливалось его высокой широкоплечей фигурой. Факел отбрасывал свет на черную сутану. Джессике показалось, что она видит в тени капюшона блеск его глаз. – А ты – осквернитель этой священной одежды – будешь послан в ад!
– Это ты. Ник? – Губы Френка скривились в усмешке. – Иди сюда и перестань меня разыгрывать.
– Я не Николо, и это не игра. – Козимо подошел ближе. – Я Козимо Каванетти.
– К-к-козимо Каванетти? – Френк оглянулся ко входу в пещеру, как будто оценивая свои шансы выбраться на побережье. Прилив почти закрыл отверстие. Он снова испуганно посмотрел на монаха.
Джессика повернулась в своих оковах:
– Он убил Шон. Ее тело в болоте.
– Я не хотел! – Френк умоляюще протянул свои дрожащие руки. – Это был несчастный случай! Я не собирался!
– Ты хотел убить и Джессику?
– Да нет! Я думал, что должен...
– Замолчи!
Френк раболепно подчинился приказу. – Развяжи ее.
– Конечно. – Френк отвязал веревку, а потом и ремень. Джессика поднялась на ноги, отошла от лужи и встала на сухое место около Козимо.
– Я не хотел бросать ее...
– Замолчи! – Козимо сделал шаг. – Ты – мелкий негодяй и хотел, чтобы Джессика умерла от голода и жажды.
– Нет, пожалуйста, не надо...
– Но я утомлен убийствами. Убийство не приносит удовлетворения. Так, Франко?
– Пошли, Ник. Перестань разыгрывать монаха. Я сдаюсь. Прекратим это.
– Ты думаешь, я Николо? Уверяю тебя, нет. – Монах взялся рукой за капюшон. – Теперь видишь?
Козимо опустил капюшон. Джессика, стоявшая позади него, увидела только гриву черных волос. Но перед Франко предстало лицо Козимо Каванетти.
– Боже мой! – Френк задохнулся. Джессика видела, как он упал на землю. Козимо снова надел капюшон и посмотрел на Френка, лежавшего на песке, вода была около его ботинок.
– Ничтожный негодяй, – проговорил Козимо. Потом повернулся к Джессике, положил факел на камень, к которому она была привязана:
– С тобой все в порядке, Джессика?
– О, Козимо! – Джессика бросилась к нему. Она крепко его обняла и зарылась головой в складках его одежды. Козимо был прочным и теплым, – бастион безопасности. Его руки обвились вокруг нее, прижимая к себе. Он, гладя ее, успокаивал. Джессика прижалась к монаху, обхватив руками его большое тело. Она чувствовала, как он дышит.
– Джессика. – Пальцы Козимо скользнули на ее затылок, посылая волны тепла, в то время как его голос проникал в сердце. Это сильное нежное существо только что спасло ее, ответило на ее молитвы отчаяния. И теперь Козимо приник к ней с голодной страстью смертного. Джессика хотела поцеловать его, но это желание смутило ее. Такое же желание она ощущала и по отношению к Коулу.
Как она могла испытывать одинаковые чувства к обоим мужчинам?
– Ты промокла, – сказал Козимо хриплым голосом. – Нам надо возвращаться.
– Да.
– Возьми факел. Я займусь Франко.
– Что ты с ним сделаешь? – спросила Джессика, Стараясь отвлечься от ощущений, которые испытала в руках Козимо.
– Не беспокойся о Франко. Я позабочусь о нем. Ты должна обратиться к властям.
Козимо связал ноги Френка ремнем, а руки веревкой, потом взвалил его на плечо, как будто он был не тяжелее мешка муки.
– Торопись, Джессика. Холодно, а ты промокла.
Козимо оставил Джессику у порога бунгало. Ее руки так тряслись, что она никак не могла попасть ключом в скважину. Джессика сжимала челюсти, чтобы не стучать зубами. Она вступила замерзшими ногами в дом и почувствовала острую боль в них.
Люси увидела ее в коридоре и вскрикнула.
– Джессика! Что случилось?
– Вызови полицию, Люси, и детектива Тернера. Скажи, чтобы приезжал как можно скорее. – Джессика так замерзла, что слова ее звучали невнятно.
Люси дотронулась до нее:
– Ты замерзла! Где ты была?
– На Мосс-Клиффе с Френком. Он сошел с ума, Люси.
– Он обидел тебя?
– Нет. Вызывай полицию!
– Сначала ты снимешь все мокрое с себя. – Люси повела ее в ванную. Там Джессика в изнеможении опустилась на стул.
– Я сама, – слабо протестовала она. – Ты позвони.
– Хорошо, хорошо, но тебе нужно принять горячую ванну. Сейчас же! – Люси открыла кран и пустила воду, а сама поспешила к телефону на кухне.
Джессика смотрела на воду и вспоминала, как морская вода кружилась около нее в пещере. Она вздрогнула и сбросила туфли, не развязывая их. Потом стянула промокшие носки негнущимися пальцами. Постучала Люси:
– Джессика? Я разговаривала с детективом Тернером. Он выехал.
– Хорошо. Спасибо.
– Тебе помочь?
– Нет, все в порядке. Спасибо.
– Пойду приведу Коула. Он захочет услышать, что случилось.
Джессика отпустила ее, хотя была совершенно уверена, что даже если Люси знает, где Коул, ома не сможет поднять его. Она сняла все, что на ней оставалось, и села в ванну.
Сначала горячая вода обожгла пальцы, но постепенно боль утихла, и Джессика села, вытянув ноги. Она расслабленно вздохнула, прислонилась к стенке ванны, наслаждаясь благословенным теплом, и закрыла глаза.
Через несколько минут она услышала, как хлопнула входная дверь и раздался голос Коула, который хотел знать, где она. Джессика села, она была удивлена, что гот пришел.
– Коул! – протестовала Люси за дверью. – Туда нельзя. Она в ванне.
Джессика на всякий случай взяла полотенце, но Люси удалось задержать Коула на время.
– Ты в порядке там, Джесс? – спросил он.
– Да, мне уже лучше.
– Хорошо. Я сделаю тебе что-нибудь горячее выпить.
Джессика вымылась, вытерлась и сняла одежду с крючка на обратной стороне двери. Собирая волосы в пучок на макушке, она нахмурилась, увидев свое бледное отражение в зеркале – так повлиял на нее эпизод с Френком. Но Джессика также знала, что это чудо, что она осталась жива. Она повесила полотенце и вышла из ванной. Коул слышал, как она открыла дверь, и ждал ее в холле:
– Джесс. – воскликнул он. – Что происходит?
– Френк убил Шон, – ответила она, беря чашку с кофе, которую он подал ей. – Он плохо кончил, Коул. Он хотел убить и меня.
– Что?
– Но Козимо спас меня.
Коул сдвинул брови и внимательно вгляделся в ее лицо;
– Тебя спас Козимо?
– Да, – ответила Джессика серьезно. – Коул, я уже говорила о твоей связи с ним.
– Перестань, Джессика. – Он стиснул ее руки. – Ты уверена, что с тобой все в порядке? Ты не падала, не ушибла голову?
– Я говорю тебе, что Козимо был там! Он так же реален, как ты и я. И он спас мне жизнь! – Она отступила назад. – Ты не веришь?
– Но это...
– О, забудь! – Она отошла от него, чуть не разлив свой кофе, и спустилась в холл. Джессика злилась на Коула за то, что он не верит ей. Если он не может допустить существования Козимо, он никогда не освободится от своих обмороков.
Коул поспешил за ней в комнату и закрыл дверь. Он отвернулся, пока она одевалась.
– Джесс, извини, но я сомневаюсь в существовании призрака монаха.
– Он не призрак. Он часть твоего наследства. Он основатель рода Каванетти. Он здесь потому, что не может позволить традиции прерваться. – Она надела свитер и пару теплых носков. – Коул, у тебя будут продолжаться твои обмороки, пока ты не признаешь своей роли – роли Каванетти.
– Почему?
– Потому что виноградник требует защитника. И если ты не останешься здесь, то Козимо примет эту работу на себя. Он приходит из твоей памяти, Коул, он появляется, когда ты спишь или находишься без сознания.
– Из моей памяти, когда я сплю? – Коул обернулся вокруг себя и посмотрел на нее. – Что за вздор! Его упрямое неверие бесило ее:
– Если это только мои фантазии, то почему ты не проснулся прошлой ночью, когда я приходила в твою комнату?
– Ты входила ко мне?
– Да, а ты спал. И я не могла разбудить тебя. Я трясла тебя, звала по имени – ты был в полном забытьи. – Она натянула джинсы, удовлетворенная тем, что он поверил на этот раз. – Мы с Козимо стояли у твоей кровати и разговаривали, а ты продолжал спать, ничего не сознавая.
Коул посмотрел на нее в замешательстве и провел рукой по волосам.
– Козимо сказал, что у вас, Каванетти, есть коллективная память, что вы можете вспомнить всех предков как живых. Ты никого не вызывал из прошлого?
– Нет. – Он пожал плечами. – У меня только бывают очень странные сны, когда я отключаюсь.
– Что за сны?
– О, во сне я бываю рыцарем, крестоносцем. Потом я становлюсь вроде. – Он прервал себя и взглянул на Джессику. В его глазах появилось странное выражение.
– Что-то вроде чего, Коул?
– Каким-то монахом.
– Это Козимо! Ты должен его вспомнить в конце концов.
– Меня никогда не называли Козимо во сне.
– Как он выглядит, этот монах?
– Ну, он большой. Примерно как я. И у него что-то с лицом. Ужасные шрамы от ожогов.
– Да. – воскликнула Джессика.
– И у него что-то происходит с графиней, этой прекрасной черноволосой женщиной, которая... – Коул прервался и стал смотреть на Джессику. – Черт возьми, Джессика. Графиня – я точно знаю – Джованна выглядит точно как ты.
– Ее зовут Джованна?
– Да, Джованна ди Монтальчино. – Коул опустился на кровать и обхватил голову руками. – Что происходит, Джессика? Что с нами случилось? Как ты себе представляешь все это?
Джессике очень захотелось положить голову ему на плечо, но она не была готова к новому отказу.
– Это все происходит в реке времени, Коул, на путях, которые пересекаются больше, чем один раз.
– Как, черт возьми, все это понимать? В этот момент позвонили.
– Это, вероятно, полиция, – сказала Джессика. – Пойдем, Коул, поговорим после.
– Клянись, что поговорим. Я хочу знать все, о чем вы говорили с Козимо.
Прежде чем она успела ответить, кто-то постучал в дверь спальни.
– Эй, вы двое, – позвала Люси, – прервитесь. Здесь детектив Тернер.
Глава 22
Глава 23
Он шел вперед, держа горящий факел. С каждым шагом Козимо Френк отступал, пока не остановился у края воды за Джессикой.
– Кто вы? – пробормотал он, его лицо стало белым от страха.
– Я защитник! – раздался мощный голос Козимо, впечатление усиливалось его высокой широкоплечей фигурой. Факел отбрасывал свет на черную сутану. Джессике показалось, что она видит в тени капюшона блеск его глаз. – А ты – осквернитель этой священной одежды – будешь послан в ад!
– Это ты. Ник? – Губы Френка скривились в усмешке. – Иди сюда и перестань меня разыгрывать.
– Я не Николо, и это не игра. – Козимо подошел ближе. – Я Козимо Каванетти.
– К-к-козимо Каванетти? – Френк оглянулся ко входу в пещеру, как будто оценивая свои шансы выбраться на побережье. Прилив почти закрыл отверстие. Он снова испуганно посмотрел на монаха.
Джессика повернулась в своих оковах:
– Он убил Шон. Ее тело в болоте.
– Я не хотел! – Френк умоляюще протянул свои дрожащие руки. – Это был несчастный случай! Я не собирался!
– Ты хотел убить и Джессику?
– Да нет! Я думал, что должен...
– Замолчи!
Френк раболепно подчинился приказу. – Развяжи ее.
– Конечно. – Френк отвязал веревку, а потом и ремень. Джессика поднялась на ноги, отошла от лужи и встала на сухое место около Козимо.
– Я не хотел бросать ее...
– Замолчи! – Козимо сделал шаг. – Ты – мелкий негодяй и хотел, чтобы Джессика умерла от голода и жажды.
– Нет, пожалуйста, не надо...
– Но я утомлен убийствами. Убийство не приносит удовлетворения. Так, Франко?
– Пошли, Ник. Перестань разыгрывать монаха. Я сдаюсь. Прекратим это.
– Ты думаешь, я Николо? Уверяю тебя, нет. – Монах взялся рукой за капюшон. – Теперь видишь?
Козимо опустил капюшон. Джессика, стоявшая позади него, увидела только гриву черных волос. Но перед Франко предстало лицо Козимо Каванетти.
– Боже мой! – Френк задохнулся. Джессика видела, как он упал на землю. Козимо снова надел капюшон и посмотрел на Френка, лежавшего на песке, вода была около его ботинок.
– Ничтожный негодяй, – проговорил Козимо. Потом повернулся к Джессике, положил факел на камень, к которому она была привязана:
– С тобой все в порядке, Джессика?
– О, Козимо! – Джессика бросилась к нему. Она крепко его обняла и зарылась головой в складках его одежды. Козимо был прочным и теплым, – бастион безопасности. Его руки обвились вокруг нее, прижимая к себе. Он, гладя ее, успокаивал. Джессика прижалась к монаху, обхватив руками его большое тело. Она чувствовала, как он дышит.
– Джессика. – Пальцы Козимо скользнули на ее затылок, посылая волны тепла, в то время как его голос проникал в сердце. Это сильное нежное существо только что спасло ее, ответило на ее молитвы отчаяния. И теперь Козимо приник к ней с голодной страстью смертного. Джессика хотела поцеловать его, но это желание смутило ее. Такое же желание она ощущала и по отношению к Коулу.
Как она могла испытывать одинаковые чувства к обоим мужчинам?
– Ты промокла, – сказал Козимо хриплым голосом. – Нам надо возвращаться.
– Да.
– Возьми факел. Я займусь Франко.
– Что ты с ним сделаешь? – спросила Джессика, Стараясь отвлечься от ощущений, которые испытала в руках Козимо.
– Не беспокойся о Франко. Я позабочусь о нем. Ты должна обратиться к властям.
Козимо связал ноги Френка ремнем, а руки веревкой, потом взвалил его на плечо, как будто он был не тяжелее мешка муки.
– Торопись, Джессика. Холодно, а ты промокла.
Козимо оставил Джессику у порога бунгало. Ее руки так тряслись, что она никак не могла попасть ключом в скважину. Джессика сжимала челюсти, чтобы не стучать зубами. Она вступила замерзшими ногами в дом и почувствовала острую боль в них.
Люси увидела ее в коридоре и вскрикнула.
– Джессика! Что случилось?
– Вызови полицию, Люси, и детектива Тернера. Скажи, чтобы приезжал как можно скорее. – Джессика так замерзла, что слова ее звучали невнятно.
Люси дотронулась до нее:
– Ты замерзла! Где ты была?
– На Мосс-Клиффе с Френком. Он сошел с ума, Люси.
– Он обидел тебя?
– Нет. Вызывай полицию!
– Сначала ты снимешь все мокрое с себя. – Люси повела ее в ванную. Там Джессика в изнеможении опустилась на стул.
– Я сама, – слабо протестовала она. – Ты позвони.
– Хорошо, хорошо, но тебе нужно принять горячую ванну. Сейчас же! – Люси открыла кран и пустила воду, а сама поспешила к телефону на кухне.
Джессика смотрела на воду и вспоминала, как морская вода кружилась около нее в пещере. Она вздрогнула и сбросила туфли, не развязывая их. Потом стянула промокшие носки негнущимися пальцами. Постучала Люси:
– Джессика? Я разговаривала с детективом Тернером. Он выехал.
– Хорошо. Спасибо.
– Тебе помочь?
– Нет, все в порядке. Спасибо.
– Пойду приведу Коула. Он захочет услышать, что случилось.
Джессика отпустила ее, хотя была совершенно уверена, что даже если Люси знает, где Коул, ома не сможет поднять его. Она сняла все, что на ней оставалось, и села в ванну.
Сначала горячая вода обожгла пальцы, но постепенно боль утихла, и Джессика села, вытянув ноги. Она расслабленно вздохнула, прислонилась к стенке ванны, наслаждаясь благословенным теплом, и закрыла глаза.
Через несколько минут она услышала, как хлопнула входная дверь и раздался голос Коула, который хотел знать, где она. Джессика села, она была удивлена, что гот пришел.
– Коул! – протестовала Люси за дверью. – Туда нельзя. Она в ванне.
Джессика на всякий случай взяла полотенце, но Люси удалось задержать Коула на время.
– Ты в порядке там, Джесс? – спросил он.
– Да, мне уже лучше.
– Хорошо. Я сделаю тебе что-нибудь горячее выпить.
Джессика вымылась, вытерлась и сняла одежду с крючка на обратной стороне двери. Собирая волосы в пучок на макушке, она нахмурилась, увидев свое бледное отражение в зеркале – так повлиял на нее эпизод с Френком. Но Джессика также знала, что это чудо, что она осталась жива. Она повесила полотенце и вышла из ванной. Коул слышал, как она открыла дверь, и ждал ее в холле:
– Джесс. – воскликнул он. – Что происходит?
– Френк убил Шон, – ответила она, беря чашку с кофе, которую он подал ей. – Он плохо кончил, Коул. Он хотел убить и меня.
– Что?
– Но Козимо спас меня.
Коул сдвинул брови и внимательно вгляделся в ее лицо;
– Тебя спас Козимо?
– Да, – ответила Джессика серьезно. – Коул, я уже говорила о твоей связи с ним.
– Перестань, Джессика. – Он стиснул ее руки. – Ты уверена, что с тобой все в порядке? Ты не падала, не ушибла голову?
– Я говорю тебе, что Козимо был там! Он так же реален, как ты и я. И он спас мне жизнь! – Она отступила назад. – Ты не веришь?
– Но это...
– О, забудь! – Она отошла от него, чуть не разлив свой кофе, и спустилась в холл. Джессика злилась на Коула за то, что он не верит ей. Если он не может допустить существования Козимо, он никогда не освободится от своих обмороков.
Коул поспешил за ней в комнату и закрыл дверь. Он отвернулся, пока она одевалась.
– Джесс, извини, но я сомневаюсь в существовании призрака монаха.
– Он не призрак. Он часть твоего наследства. Он основатель рода Каванетти. Он здесь потому, что не может позволить традиции прерваться. – Она надела свитер и пару теплых носков. – Коул, у тебя будут продолжаться твои обмороки, пока ты не признаешь своей роли – роли Каванетти.
– Почему?
– Потому что виноградник требует защитника. И если ты не останешься здесь, то Козимо примет эту работу на себя. Он приходит из твоей памяти, Коул, он появляется, когда ты спишь или находишься без сознания.
– Из моей памяти, когда я сплю? – Коул обернулся вокруг себя и посмотрел на нее. – Что за вздор! Его упрямое неверие бесило ее:
– Если это только мои фантазии, то почему ты не проснулся прошлой ночью, когда я приходила в твою комнату?
– Ты входила ко мне?
– Да, а ты спал. И я не могла разбудить тебя. Я трясла тебя, звала по имени – ты был в полном забытьи. – Она натянула джинсы, удовлетворенная тем, что он поверил на этот раз. – Мы с Козимо стояли у твоей кровати и разговаривали, а ты продолжал спать, ничего не сознавая.
Коул посмотрел на нее в замешательстве и провел рукой по волосам.
– Козимо сказал, что у вас, Каванетти, есть коллективная память, что вы можете вспомнить всех предков как живых. Ты никого не вызывал из прошлого?
– Нет. – Он пожал плечами. – У меня только бывают очень странные сны, когда я отключаюсь.
– Что за сны?
– О, во сне я бываю рыцарем, крестоносцем. Потом я становлюсь вроде. – Он прервал себя и взглянул на Джессику. В его глазах появилось странное выражение.
– Что-то вроде чего, Коул?
– Каким-то монахом.
– Это Козимо! Ты должен его вспомнить в конце концов.
– Меня никогда не называли Козимо во сне.
– Как он выглядит, этот монах?
– Ну, он большой. Примерно как я. И у него что-то с лицом. Ужасные шрамы от ожогов.
– Да. – воскликнула Джессика.
– И у него что-то происходит с графиней, этой прекрасной черноволосой женщиной, которая... – Коул прервался и стал смотреть на Джессику. – Черт возьми, Джессика. Графиня – я точно знаю – Джованна выглядит точно как ты.
– Ее зовут Джованна?
– Да, Джованна ди Монтальчино. – Коул опустился на кровать и обхватил голову руками. – Что происходит, Джессика? Что с нами случилось? Как ты себе представляешь все это?
Джессике очень захотелось положить голову ему на плечо, но она не была готова к новому отказу.
– Это все происходит в реке времени, Коул, на путях, которые пересекаются больше, чем один раз.
– Как, черт возьми, все это понимать? В этот момент позвонили.
– Это, вероятно, полиция, – сказала Джессика. – Пойдем, Коул, поговорим после.
– Клянись, что поговорим. Я хочу знать все, о чем вы говорили с Козимо.
Прежде чем она успела ответить, кто-то постучал в дверь спальни.
– Эй, вы двое, – позвала Люси, – прервитесь. Здесь детектив Тернер.
Глава 22
– Не слишком ли поздно для светских визитов? – Изабелла Каванетти вошла в гостиную в красном вельветовом платье с кружевным стоячим воротником. Детектив Тернер встал, когда она вошла. Джессика осталась сидеть. Коул повернулся на своем месте у камина и холодно взглянул на нее.
– Ты! – Она задохнулась, поймав взгляд Коула. – Я думала, что говорила тебе...
– Пожалуйста, миссис Каванетти. Я просил его прийти. Мисс Ворд сообщила мне, что здесь произошло новое убийство.
– Новое убийство?
– Мисс Ворд заявила, что ваш сын Френк убил свою жену, Шон Каванетти.
Изабелла посмотрела на Джессику в шоке:
– Невозможно!
– Он сознался в убийстве, Изабелла, – сказала Джессика.
– Нет, нет, это совершенно невозможно! Шон уехала прошлым вечером. У них был большой скандал и...
– Уехала? – вмешался детектив. – Френк убил ее и отнес тело в болото, надеясь, что это убийство также припишут Роджерсу? Мы нашли туфлю в болоте сегодня, вы знаете.
– Я вам тогда же сказала, что туфля может принадлежать кому угодно. Масса людей носит такие туфли.
– Может быть, мы поговорим с вашим сыном, мэм, чтобы он прояснил для нас это дело.
– Френка нет дома, мистер Тернер.
– Вы знаете, где он?
– Боюсь, что нет. – Изабелла высокомерно посмотрела на него:
– А теперь, если вы меня извините, детектив, уже поздно и завтра предстоит тяжелый день.
Коул оперся на облицовку камина и, наблюдая за Изабеллой, достал из кармана конверт.
– Прежде чем вы уйдете, Изабелла, – проговорил он, открывая конверт, – может, вы прольете свет на одно дело.
Изабелла взглянула на лист бумаги в его руке, потом перевела взгляд на Коула. Джессика почувствовала приступ жалости к Коулу. Эта бессердечная женщина могла бы стать его матерью, но именно она была тем человеком, который должен ответить почти за все его неприятности.
– И что это? – спросила она ледяным тоном.
– Письмо дала мне Шон на сохранение. Она боялась, что вы наложите на него свою лапу.
– Ник, я устала. Я провела день, ухаживая за твоим отцом. У меня нет настроения заниматься этими играми.
– Вы читали это письмо, Изабелла? Прежде чем она смогла ответить, дверь внезапно открылась и послышался крик Марии. Джессика вскочила, и в этот момент в гостиную ворвался Френк, все еще одетый в черную рясу Николо Каванетти, волосы его были растрепанны, глаза испуганны, он переводил взгляд на каждого из присутствующих, как будто никого не узнавал.
– Френк! – проговорила Изабелла, пораженная странным появлением сына.
– Помоги мне! – Он задыхался, подбегая к матери и падая перед ней на колени. Френк обнял ее ноги:
– Помоги мне, мама!
– Френк! – Изабелла смотрела на него испуганно. – Возьми себя в руки.
– Не разрешай ему схватить меня, мама!
– Кому?
– Козимо Каванетти!
Изабелла взглянула на Джессику, потом на детектива.
– О чем ты говоришь, Френк? – Она пыталась освободиться от него, но тот держался крепко.
– Он сказал, что убьет меня!
– Френк, ты несешь вздор!
– Нет! Он там! Он... Он все знает о Шон! Он сказал, что убьет меня, если я не признаюсь! Он сказал, что я буду гореть в аду!
– Френк! – Изабелла взяла его за плечи. – Френк, ты не в своем уме. – Она взглянула на детектива. – Исчезновение Шон произвело на него сильное впечатление.
– Кажется, все сходится, – проворчал Тернер.
– Он ужасен, мама! Если бы ты его видела! Это настоящее чудовище. Шести футов высоты. Я уверен, что он убьет меня!
– О, Френк. – Она похлопала его по спине. – Ты выпил, да? – Она послала улыбку детективу.
– Я не пил, мама! Клянусь! – Он спрятал лицо в ее коленях. – Скажи им, что это был несчастный случай, мама! Я не хотел убивать Шон! Скажи им, что это только несчастный случай! Господи, скажи им, что я никогда не хотел вреда ей!
Изабелла наконец освободилась от него и отшатнулась назад, оставив Френка лежать на полу.
– Френк! Возьми себя в руки!
– Скажи им, мама.
– Я не знаю, о чем ты говоришь.
– Да, ты знаешь! Ты была там! Ты сказала, что это хорошо, что она умерла. Скажи им!
Глаза Изабеллы округлились от удивления. Она сделала несколько шагов назад, качая головой в тщетной попытке отказаться от услышанного.
– Скажите, миссис Каванетти, – спросил детектив Тернер. – Вы были там?
Джессика видела, как побледнела Изабелла.
– Она шантажировала тебя, мама! И она обманывала меня! Она была шлюхой! Шлюхой! Она делала из меня дурака!
– Френк, сейчас же успокойся!
– Я предлагаю вам одеться, миссис Каванетти. И вам тоже, Френк, – сказал Тернер. Изабелла обернулась к нему:
– Зачем?
– Вы должны ответить на несколько вопросов в участке.
– Ночью? Вы, должно быть, сошли с ума! Детектив Тернер только улыбнулся, подразумевая, что его здравый ум вне сомнений. Изабелла какое-то время смотрела на него, потом повернулась на каблуках и вылетела из комнаты. Детектив отнесся к ее поведению с вежливым безразличием.
– Благодарю вас за помощь, мисс Ворд. Надеюсь, мы можем рассчитывать на вас и вы покажете нам завтра, где находится тело.
Она пожала его руку. Тернер взглянул на Коула:
– Извините за то, что я сомневался в вас, мистер Николе. Это было великолепно, что вы сделали сегодня утром.
– Благодарю.
– Вы стали героем всей Америки! Коул улыбнулся и взглянул туда, где стояла Мария. Она протягивала к нему свои руки.
– О, Николо! – Она обняла его, и Коул наклонился к ней. – Слава Богу! Слава Богу!
– Все будет хорошо, Мария. Только подожди, и увидишь.
– Я знаю, это ужасно, что я говорю, Ник, но, надеюсь, мы больше никогда не увидим миссис Каванетти.
– Такая возможность есть, кара миа. – Коул похлопал ее по спине. – Ее могут обвинить в пособничестве убийце. А если нет, ее обвинят в двоемужестве, поскольку она была уже замужем, когда выходила за отца.
Мария кивала и смотрела на Коула, гладила его лицо, а в ее глазах светилось восхищение.
– Я так рада, что ты вернулся, Николо! Теперь все станет, как раньше.
– Надеюсь. – Коул взглянул на Джессику, их взгляды встретились.
Коул почувствовал необычное облегчение, когда увидел, как полицейская машина увозила Изабеллу и Френка. Он молился, чтобы никогда больше не увидеть эту отвратительную Изабеллу в доме Каванетти. Без нее отец получит шанс на выздоровление, шанс снова обрести свой старый дух. Коул вздохнул. Наконец часть его жизни пошла на поправку.
Он взглянул на Джессику, и его облегчение исчезло. Она стояла около двери и выглядела уставшей и нерешительной. Ее прекрасная кожа была лишена красок, под глазами легли тени, губы были необычно бледны. Ему захотелось взять ее на руки и целовать до тех пор, пока тревога не исчезнет из ее глаз. Но после его вчерашней вспышки ему трудно было обвинить ее в отчуждении.
– Джесс, – рискнул он, – ты выглядишь убитой. Позволь мне проводить тебя домой.
– Хорошо. – Ее голос был вялым. Коул взял пальто и пошел к бунгало. Она не сказала ни слова, просто брела к дому. Джессика споткнулась, Коул удержал ее и обнял за плечи.
Джессика не протестовала против их близости, вероятно потому, что слишком устала, чтобы протестовать. Коул криво усмехнулся от этой мысли, когда он открывал дверь бунгало. Люси была все еще там и встретила их в холле. Коул рассказал ей о развитии дел по дороге к спальне Джессики. Он закрыл дверь спальни, когда она сняла пальто и небрежно бросила его на стул.
– Сядь, я сниму с тебя обувь, – сказал Коул, удивившись тому, что она сразу повалилась на постель.
– Спасибо, Коул, – пробормотала она. Он развязал шнурки ее туфель и снял их:
– Если ты ляжешь на спину, Джесс, я сниму с тебя джинсы.
Его предложение было совершенно невинно, так его и восприняла Джессика, но когда она легла на одеяло, Коула пронзило желание и ему пришлось перебороть его в себе. К счастью, Джессика закрыла глаза.
– Не знаю, почему я так устала, – пробормотала она.
– Тебя измотали все эти события. Коул представил на мгновение, как ему придется сдерживаться, когда он дотронется до нее. Больше всего на свете он хотел заняться с Джессикой любовью. Коул хотел этого с того самого момента, как они танцевали в Фоле Вайнери. Воспоминания делали его желание еще острее. Он продолжал смотреть на нее, пытаясь решить, что ему делать, если она пошевелится.
– Коул? – спросила Джессика, удивленная, тем, что тот медлит.
Он широко раздвинул ее ноги и расстегнул джинсы. Она не двигалась. Коул мог видеть бутон ее пупка. Нужно было попросить Люси уложить Джессику в постель. Он просто сумасшедший, что взялся за это.
Двумя сильными рывками Коул стащил с нее джинсы, стараясь не обращать внимания на ее бедра. Он занял свои руки и мысли складыванием джинсов и положил их на стул, где уже было ее платье. Обернувшись, он надеялся увидеть ее зарывшейся в одеяло.
Джессика же только повернулась в его сторону и подобрала колени. Ее ноги были длинными и изящными, молочной белизны, ее колени и голени были стройными, как у танцора. Кружева ее трусиков задрались вверх, и от вида ее бедер кровь прихлынула к его пояснице. Коул отвел от Джессики взгляд, проклиная себя за глупость. Продолжая ругать себя, Коул вытащил из-под Джессики покрывало и заботливо прикрыл ее изящное тело. Она уютно устроилась и вздохнула.
– Спокойной ночи, Джессика, – проговорил он сквозь сжатые зубы.
– Спокойной ночи, Коул. Спасибо.
– Не за что. – Он пошел к двери.
– Да, Коул.
– Что?
– Твой отец... – Ее голос ослаб. – Он теперь будет в хороших руках.
– Надеюсь, что не слишком поздно, – ответил он. – Увидимся, Джесс.
Коул соскочил с кровати, услышав шаги на лестнице и слабый лязг металла. Он не надевал боевых рукавиц последние десять лет, но его ощущения еще не потеряли остроты, и Коул мог определенно сказать, что по каменным ступеням поднимается кто-то с саблей на боку.
Коул оделся, и Джованна сонно пошевелилась во все еще теплой от недавней любви постели. Проведя с ней несколько ночей, он испытал райское наслаждение и был почти удовлетворен, даже если бы его потом послали в ад без нее.
Но сейчас Коулу было не до будущего, дверь распахнулась, и приземистый толстый человек ворвался в комнату с мечом в руке. Рондольфо ди Бриндизи неожиданно вернулся в замок в отвратительном настроении.
– Джованна! – рявкнул граф. Она села в тревоге, ее обнаженные груди светились на фоне темного покрывала.
– Проститутка! – заорал Бриндизи. Он не чувствовал стыда – Бриндизи отказался от всех прав на жену в тот день, когда избил ее до бесчувствия и бросил здесь умирать. Коул вернул ей жизнь. Она снова принадлежала ему, как и хотела. А он хотел только одного – убить этого борова, который бил Джованну до смерти.
– Как вы смеете! – закричала на него Джованна.
– Прикройся, пьяная тварь! – Он бросил в нее одежду. – Я оставил тебя всего на месяц. И что я услышал, вернувшись? Ты валяешься в постели со священником! Проститутка! – Он поднял руку в перчатке, чтобы ударить ее.
– Стой! – прогромыхал Коул.
– Ты! – повернулся к нему Рондольфо, – ты умрешь, монах! Ни один мужчина не сделает меня рогоносцем! Даже тот, кто общается с Богом!
Он бросился на Коула, взмахнув своим тяжелым мечом, который держал двумя руками. Коул отскочил. Он бросил в Рондольфо скамейку, которую тот отбросил в сторону. Его глаза были красны от гнева, а редкие желтые зубы оскалены.
– Умри за свои грехи, негодяй! – Он снова взмахнул мечом, задев край одежды Коула.
Коул оглянулся в поисках оружия, но в комнате не было ничего, что могло бы противостоять мечу. Он схватил первое попавшееся под руку – это была его ряса – и набросил на голову Рондольфо. Граф зашатался, на минуту ослепленный. Этого мгновения Коулу хватило, чтобы схватить руку, в которой был меч, одновременно нанося ему сокрушительный удар другой рукой. Рондольфо взвыл от боли и выронил оружие, которое с лязгом упало на каменный пол.
– За Джованну! – закричал Коул, ударяя Рондольфо в лицо и в брюхо. Тот, зашатавшись, отступил, не способный ответить на ярость Коула.
– Козимо! – закричала Джованна. – У него нож!
Этот крик на мгновение отвлек Коула от противника – этого времени Рондольфо хватило, чтобы взмахнуть ножом. Коул ощутил боль от кинжала, вонзающегося в его плечо, но он не отступил. Наоборот, барон издал свой боевой клич и с небывалой силой поднял Рондольфо и бросил к противоположной стене.
Изумленный Рондольфо пролетел по воздуху, ударился о стену и упал на свой же нож. Рондольфо застыл, его глаза расширились от ужаса и удивления, он понял, что сам стал причиной своей смерти.
Прежде чем Козимо мог что-то предпринять, он услышал топот на лестнице. Приближенные Рондольфо ворвались в комнату вместе со старухой, которая была так напугана его умением поднимать мертвых.
– Вот он! Убийца! – кричала она. – Колдун! Коул смотрел на нее, не обращая внимания на сочащуюся из раны на плече кровь.
– Граф Рондольфо мертв, – проговорил сержант, убирая свой меч. – Хватайте священника!
Коула схватили за руки и потащили к двери. Джованна спрыгнула с постели, прикрывшись покрывалом.
– Козимо! – закричала она. Джованна бросилась к нему, но ее отогнали. – Козимо! – Ее зеленые глаза светились страхом.
– Я вернусь, Джованна! – прокричал он. – Джованна! Я вернусь к тебе!
Коул проснулся, сердце его стучало, лицо было в поту. Он схватился за плечо, на нем были рубцы от стула, на котором Коул спал возле кровати отца. Коул пошевелил плечом, чтобы рубцы разгладились, но видение не исчезало из головы. Во сне он был Козимо Каванетти. И он дал обещание любившей его женщине, которое из двенадцатого века едва ли мог сдержать.
Несмотря на то, что в комнате было тепло, Коул дрожал. А, может, все-таки вещи, о которых пыталась ему рассказать Джессика, были правдой. Может быть, этот Козимо существует где-то в уголке его сознания. Возможно, то, что он считал снами, было реальными событиями, всплывшими в его памяти. Коул нахмурился и поерзал на стуле. Мысль, что он может быть монахом из двенадцатого века, была очень неудобной.
Коул посмотрел на отца, который мирно спал без помощи транквилизаторов или снотворного. Видел ли отец когда-нибудь во сне Козимо Каванетти? То ли это, о чем отец хотел рассказать сыну много лет назад, когда тот думал только о футболе? Отец пытался говорить о наследии Каванетти в ночь, когда праздновали окончание школы, пытался вовлечь сына в особого рода ритуал, но Коул посмеялся над такими древними деревенскими глупостями. Теперь, когда он вернулся к своим итальянским корням, Коул понял, что в этом нет ничего смешного и глупого. Он наклонился и положил руку отцу на запястье:
– Папа, я готов выслушать тебя, когда ты сможешь.
– Ты! – Она задохнулась, поймав взгляд Коула. – Я думала, что говорила тебе...
– Пожалуйста, миссис Каванетти. Я просил его прийти. Мисс Ворд сообщила мне, что здесь произошло новое убийство.
– Новое убийство?
– Мисс Ворд заявила, что ваш сын Френк убил свою жену, Шон Каванетти.
Изабелла посмотрела на Джессику в шоке:
– Невозможно!
– Он сознался в убийстве, Изабелла, – сказала Джессика.
– Нет, нет, это совершенно невозможно! Шон уехала прошлым вечером. У них был большой скандал и...
– Уехала? – вмешался детектив. – Френк убил ее и отнес тело в болото, надеясь, что это убийство также припишут Роджерсу? Мы нашли туфлю в болоте сегодня, вы знаете.
– Я вам тогда же сказала, что туфля может принадлежать кому угодно. Масса людей носит такие туфли.
– Может быть, мы поговорим с вашим сыном, мэм, чтобы он прояснил для нас это дело.
– Френка нет дома, мистер Тернер.
– Вы знаете, где он?
– Боюсь, что нет. – Изабелла высокомерно посмотрела на него:
– А теперь, если вы меня извините, детектив, уже поздно и завтра предстоит тяжелый день.
Коул оперся на облицовку камина и, наблюдая за Изабеллой, достал из кармана конверт.
– Прежде чем вы уйдете, Изабелла, – проговорил он, открывая конверт, – может, вы прольете свет на одно дело.
Изабелла взглянула на лист бумаги в его руке, потом перевела взгляд на Коула. Джессика почувствовала приступ жалости к Коулу. Эта бессердечная женщина могла бы стать его матерью, но именно она была тем человеком, который должен ответить почти за все его неприятности.
– И что это? – спросила она ледяным тоном.
– Письмо дала мне Шон на сохранение. Она боялась, что вы наложите на него свою лапу.
– Ник, я устала. Я провела день, ухаживая за твоим отцом. У меня нет настроения заниматься этими играми.
– Вы читали это письмо, Изабелла? Прежде чем она смогла ответить, дверь внезапно открылась и послышался крик Марии. Джессика вскочила, и в этот момент в гостиную ворвался Френк, все еще одетый в черную рясу Николо Каванетти, волосы его были растрепанны, глаза испуганны, он переводил взгляд на каждого из присутствующих, как будто никого не узнавал.
– Френк! – проговорила Изабелла, пораженная странным появлением сына.
– Помоги мне! – Он задыхался, подбегая к матери и падая перед ней на колени. Френк обнял ее ноги:
– Помоги мне, мама!
– Френк! – Изабелла смотрела на него испуганно. – Возьми себя в руки.
– Не разрешай ему схватить меня, мама!
– Кому?
– Козимо Каванетти!
Изабелла взглянула на Джессику, потом на детектива.
– О чем ты говоришь, Френк? – Она пыталась освободиться от него, но тот держался крепко.
– Он сказал, что убьет меня!
– Френк, ты несешь вздор!
– Нет! Он там! Он... Он все знает о Шон! Он сказал, что убьет меня, если я не признаюсь! Он сказал, что я буду гореть в аду!
– Френк! – Изабелла взяла его за плечи. – Френк, ты не в своем уме. – Она взглянула на детектива. – Исчезновение Шон произвело на него сильное впечатление.
– Кажется, все сходится, – проворчал Тернер.
– Он ужасен, мама! Если бы ты его видела! Это настоящее чудовище. Шести футов высоты. Я уверен, что он убьет меня!
– О, Френк. – Она похлопала его по спине. – Ты выпил, да? – Она послала улыбку детективу.
– Я не пил, мама! Клянусь! – Он спрятал лицо в ее коленях. – Скажи им, что это был несчастный случай, мама! Я не хотел убивать Шон! Скажи им, что это только несчастный случай! Господи, скажи им, что я никогда не хотел вреда ей!
Изабелла наконец освободилась от него и отшатнулась назад, оставив Френка лежать на полу.
– Френк! Возьми себя в руки!
– Скажи им, мама.
– Я не знаю, о чем ты говоришь.
– Да, ты знаешь! Ты была там! Ты сказала, что это хорошо, что она умерла. Скажи им!
Глаза Изабеллы округлились от удивления. Она сделала несколько шагов назад, качая головой в тщетной попытке отказаться от услышанного.
– Скажите, миссис Каванетти, – спросил детектив Тернер. – Вы были там?
Джессика видела, как побледнела Изабелла.
– Она шантажировала тебя, мама! И она обманывала меня! Она была шлюхой! Шлюхой! Она делала из меня дурака!
– Френк, сейчас же успокойся!
– Я предлагаю вам одеться, миссис Каванетти. И вам тоже, Френк, – сказал Тернер. Изабелла обернулась к нему:
– Зачем?
– Вы должны ответить на несколько вопросов в участке.
– Ночью? Вы, должно быть, сошли с ума! Детектив Тернер только улыбнулся, подразумевая, что его здравый ум вне сомнений. Изабелла какое-то время смотрела на него, потом повернулась на каблуках и вылетела из комнаты. Детектив отнесся к ее поведению с вежливым безразличием.
– Благодарю вас за помощь, мисс Ворд. Надеюсь, мы можем рассчитывать на вас и вы покажете нам завтра, где находится тело.
Она пожала его руку. Тернер взглянул на Коула:
– Извините за то, что я сомневался в вас, мистер Николе. Это было великолепно, что вы сделали сегодня утром.
– Благодарю.
– Вы стали героем всей Америки! Коул улыбнулся и взглянул туда, где стояла Мария. Она протягивала к нему свои руки.
– О, Николо! – Она обняла его, и Коул наклонился к ней. – Слава Богу! Слава Богу!
– Все будет хорошо, Мария. Только подожди, и увидишь.
– Я знаю, это ужасно, что я говорю, Ник, но, надеюсь, мы больше никогда не увидим миссис Каванетти.
– Такая возможность есть, кара миа. – Коул похлопал ее по спине. – Ее могут обвинить в пособничестве убийце. А если нет, ее обвинят в двоемужестве, поскольку она была уже замужем, когда выходила за отца.
Мария кивала и смотрела на Коула, гладила его лицо, а в ее глазах светилось восхищение.
– Я так рада, что ты вернулся, Николо! Теперь все станет, как раньше.
– Надеюсь. – Коул взглянул на Джессику, их взгляды встретились.
Коул почувствовал необычное облегчение, когда увидел, как полицейская машина увозила Изабеллу и Френка. Он молился, чтобы никогда больше не увидеть эту отвратительную Изабеллу в доме Каванетти. Без нее отец получит шанс на выздоровление, шанс снова обрести свой старый дух. Коул вздохнул. Наконец часть его жизни пошла на поправку.
Он взглянул на Джессику, и его облегчение исчезло. Она стояла около двери и выглядела уставшей и нерешительной. Ее прекрасная кожа была лишена красок, под глазами легли тени, губы были необычно бледны. Ему захотелось взять ее на руки и целовать до тех пор, пока тревога не исчезнет из ее глаз. Но после его вчерашней вспышки ему трудно было обвинить ее в отчуждении.
– Джесс, – рискнул он, – ты выглядишь убитой. Позволь мне проводить тебя домой.
– Хорошо. – Ее голос был вялым. Коул взял пальто и пошел к бунгало. Она не сказала ни слова, просто брела к дому. Джессика споткнулась, Коул удержал ее и обнял за плечи.
Джессика не протестовала против их близости, вероятно потому, что слишком устала, чтобы протестовать. Коул криво усмехнулся от этой мысли, когда он открывал дверь бунгало. Люси была все еще там и встретила их в холле. Коул рассказал ей о развитии дел по дороге к спальне Джессики. Он закрыл дверь спальни, когда она сняла пальто и небрежно бросила его на стул.
– Сядь, я сниму с тебя обувь, – сказал Коул, удивившись тому, что она сразу повалилась на постель.
– Спасибо, Коул, – пробормотала она. Он развязал шнурки ее туфель и снял их:
– Если ты ляжешь на спину, Джесс, я сниму с тебя джинсы.
Его предложение было совершенно невинно, так его и восприняла Джессика, но когда она легла на одеяло, Коула пронзило желание и ему пришлось перебороть его в себе. К счастью, Джессика закрыла глаза.
– Не знаю, почему я так устала, – пробормотала она.
– Тебя измотали все эти события. Коул представил на мгновение, как ему придется сдерживаться, когда он дотронется до нее. Больше всего на свете он хотел заняться с Джессикой любовью. Коул хотел этого с того самого момента, как они танцевали в Фоле Вайнери. Воспоминания делали его желание еще острее. Он продолжал смотреть на нее, пытаясь решить, что ему делать, если она пошевелится.
– Коул? – спросила Джессика, удивленная, тем, что тот медлит.
Он широко раздвинул ее ноги и расстегнул джинсы. Она не двигалась. Коул мог видеть бутон ее пупка. Нужно было попросить Люси уложить Джессику в постель. Он просто сумасшедший, что взялся за это.
Двумя сильными рывками Коул стащил с нее джинсы, стараясь не обращать внимания на ее бедра. Он занял свои руки и мысли складыванием джинсов и положил их на стул, где уже было ее платье. Обернувшись, он надеялся увидеть ее зарывшейся в одеяло.
Джессика же только повернулась в его сторону и подобрала колени. Ее ноги были длинными и изящными, молочной белизны, ее колени и голени были стройными, как у танцора. Кружева ее трусиков задрались вверх, и от вида ее бедер кровь прихлынула к его пояснице. Коул отвел от Джессики взгляд, проклиная себя за глупость. Продолжая ругать себя, Коул вытащил из-под Джессики покрывало и заботливо прикрыл ее изящное тело. Она уютно устроилась и вздохнула.
– Спокойной ночи, Джессика, – проговорил он сквозь сжатые зубы.
– Спокойной ночи, Коул. Спасибо.
– Не за что. – Он пошел к двери.
– Да, Коул.
– Что?
– Твой отец... – Ее голос ослаб. – Он теперь будет в хороших руках.
– Надеюсь, что не слишком поздно, – ответил он. – Увидимся, Джесс.
Коул соскочил с кровати, услышав шаги на лестнице и слабый лязг металла. Он не надевал боевых рукавиц последние десять лет, но его ощущения еще не потеряли остроты, и Коул мог определенно сказать, что по каменным ступеням поднимается кто-то с саблей на боку.
Коул оделся, и Джованна сонно пошевелилась во все еще теплой от недавней любви постели. Проведя с ней несколько ночей, он испытал райское наслаждение и был почти удовлетворен, даже если бы его потом послали в ад без нее.
Но сейчас Коулу было не до будущего, дверь распахнулась, и приземистый толстый человек ворвался в комнату с мечом в руке. Рондольфо ди Бриндизи неожиданно вернулся в замок в отвратительном настроении.
– Джованна! – рявкнул граф. Она села в тревоге, ее обнаженные груди светились на фоне темного покрывала.
– Проститутка! – заорал Бриндизи. Он не чувствовал стыда – Бриндизи отказался от всех прав на жену в тот день, когда избил ее до бесчувствия и бросил здесь умирать. Коул вернул ей жизнь. Она снова принадлежала ему, как и хотела. А он хотел только одного – убить этого борова, который бил Джованну до смерти.
– Как вы смеете! – закричала на него Джованна.
– Прикройся, пьяная тварь! – Он бросил в нее одежду. – Я оставил тебя всего на месяц. И что я услышал, вернувшись? Ты валяешься в постели со священником! Проститутка! – Он поднял руку в перчатке, чтобы ударить ее.
– Стой! – прогромыхал Коул.
– Ты! – повернулся к нему Рондольфо, – ты умрешь, монах! Ни один мужчина не сделает меня рогоносцем! Даже тот, кто общается с Богом!
Он бросился на Коула, взмахнув своим тяжелым мечом, который держал двумя руками. Коул отскочил. Он бросил в Рондольфо скамейку, которую тот отбросил в сторону. Его глаза были красны от гнева, а редкие желтые зубы оскалены.
– Умри за свои грехи, негодяй! – Он снова взмахнул мечом, задев край одежды Коула.
Коул оглянулся в поисках оружия, но в комнате не было ничего, что могло бы противостоять мечу. Он схватил первое попавшееся под руку – это была его ряса – и набросил на голову Рондольфо. Граф зашатался, на минуту ослепленный. Этого мгновения Коулу хватило, чтобы схватить руку, в которой был меч, одновременно нанося ему сокрушительный удар другой рукой. Рондольфо взвыл от боли и выронил оружие, которое с лязгом упало на каменный пол.
– За Джованну! – закричал Коул, ударяя Рондольфо в лицо и в брюхо. Тот, зашатавшись, отступил, не способный ответить на ярость Коула.
– Козимо! – закричала Джованна. – У него нож!
Этот крик на мгновение отвлек Коула от противника – этого времени Рондольфо хватило, чтобы взмахнуть ножом. Коул ощутил боль от кинжала, вонзающегося в его плечо, но он не отступил. Наоборот, барон издал свой боевой клич и с небывалой силой поднял Рондольфо и бросил к противоположной стене.
Изумленный Рондольфо пролетел по воздуху, ударился о стену и упал на свой же нож. Рондольфо застыл, его глаза расширились от ужаса и удивления, он понял, что сам стал причиной своей смерти.
Прежде чем Козимо мог что-то предпринять, он услышал топот на лестнице. Приближенные Рондольфо ворвались в комнату вместе со старухой, которая была так напугана его умением поднимать мертвых.
– Вот он! Убийца! – кричала она. – Колдун! Коул смотрел на нее, не обращая внимания на сочащуюся из раны на плече кровь.
– Граф Рондольфо мертв, – проговорил сержант, убирая свой меч. – Хватайте священника!
Коула схватили за руки и потащили к двери. Джованна спрыгнула с постели, прикрывшись покрывалом.
– Козимо! – закричала она. Джованна бросилась к нему, но ее отогнали. – Козимо! – Ее зеленые глаза светились страхом.
– Я вернусь, Джованна! – прокричал он. – Джованна! Я вернусь к тебе!
Коул проснулся, сердце его стучало, лицо было в поту. Он схватился за плечо, на нем были рубцы от стула, на котором Коул спал возле кровати отца. Коул пошевелил плечом, чтобы рубцы разгладились, но видение не исчезало из головы. Во сне он был Козимо Каванетти. И он дал обещание любившей его женщине, которое из двенадцатого века едва ли мог сдержать.
Несмотря на то, что в комнате было тепло, Коул дрожал. А, может, все-таки вещи, о которых пыталась ему рассказать Джессика, были правдой. Может быть, этот Козимо существует где-то в уголке его сознания. Возможно, то, что он считал снами, было реальными событиями, всплывшими в его памяти. Коул нахмурился и поерзал на стуле. Мысль, что он может быть монахом из двенадцатого века, была очень неудобной.
Коул посмотрел на отца, который мирно спал без помощи транквилизаторов или снотворного. Видел ли отец когда-нибудь во сне Козимо Каванетти? То ли это, о чем отец хотел рассказать сыну много лет назад, когда тот думал только о футболе? Отец пытался говорить о наследии Каванетти в ночь, когда праздновали окончание школы, пытался вовлечь сына в особого рода ритуал, но Коул посмеялся над такими древними деревенскими глупостями. Теперь, когда он вернулся к своим итальянским корням, Коул понял, что в этом нет ничего смешного и глупого. Он наклонился и положил руку отцу на запястье:
– Папа, я готов выслушать тебя, когда ты сможешь.
Глава 23
Джессика проснулась в четыре утра. Она покосилась на светящийся радиобудильник и опять опустилась на подушку. Несколько минут она крутилась, пытаясь заставить себя уснуть, но сон не шел. Что-то мешало ей, как будто она забыла сделать что-то важное. Наконец она отбросила одеяло и встала. Может быть, это из-за едва начатой работы ее посетила бессонница. Через четыре дня ей отправляться в Калифорнию с пустыми руками и страшной историей об убийстве.