Симпсон Патриция. В омуте блаженства

   – Не думай, что я откажусь. – Грегу было приятно, что его обслуживает сам Коул Николе. Коул налил вино в бокал в подал Грегу.
   – А как насчет газированной воды? – спросил Коул Джессику. Он казался озабоченным от того, что Джессика ничего не пьет.
   – Спасибо. Налей, пожалуйста.
   Коул взял бокал, полный льда, открыл бутылку и налил ей. Затем налил шенин бланк и себе. Он поднял бокал на уровень глаз.
   – Итак, Люси, первое, что нужно сделать, это рассмотреть цвет вина – это его одежда. Хорошее вино должно быть чистый, с оттенками разных цветов.
   – Оно выглядит... – Люси сжала губы. – Да, светло-желтым.
   Джессика подняла голову, чтобы посмотреть сквозь стакан Коула.
   – Как шифон, – прокомментировала она.
   – Точно. Теперь раскрутите вино в стакане. Посмотрите, как оно пристает к стенкам. Хорошее вино оставляет капельки на стекле.
   Грег и Люси кивнули. В этот момент Джессика заметила пожилого человека, смотревшего на нее из-за угла.
   – Раскручивание вина помогает почувствовать его аромат или букет. Теперь понюхайте. Люси наморщила нос:
   – Нюхать?
   – Да. – Коул опустил кончик носа в бокал. – Сделайте короткий сильный вдох носом. – Он предложил свой бокал Джессике, и она проделала то же, что и он.
   – Что ты ощутила?
   – Цветы! – воскликнула Люси в восторге.
   – Свежесть, – добавил Грег.
   – Я почувствовала запах дыни, – вставила Джессика.
   Коул одобрительно улыбнулся:
   – Прекрасно, четвертый шаг, взять вино в рот, словно вы хотите ополоснуть его. Совсем немного. Примерно столовую ложку. Держите вино под языком так, чтобы все вкусовые бугорки почувствовали его. Не глотай, Люси, – усмехнулся он. – Теперь поднимите голову и втяните немного воздуха сквозь губы. Выдохните через нос. Почувствовали взрыв? Пока не глотайте.
   Люси улыбнулась.
   – Теперь пожуйте вино. Делайте круговые движения челюстями. Почувствуйте оттенки. Вот теперь можете проглотить.
   – Восхитительно! – выдохнула Люси.
   – Каково ваше заключение? – спросил Коул.
   – Великолепный вкус. – Люси сияла, она сделала еще глоток.
   – Не терпкое, – добавил Грег.
   – А что думаешь ты? – обратилась Джессика к Коулу.
   – Я нахожу его легким, приятным и живым, с ароматом дыни. Волшебное. Немного обжигающее. Но в целом, хорошо сбалансированное вино.
   – Забавно! – Люси повернулась к скопищу бутылок на столе. – Попробуем еще?
   – Сначала надо очистить небо. Возьми крекер. Можно один из этих орешков, которые стимулируют вкусовые бугорки.
   – Мне нравится возбуждение, – заявил Грег. Он положил в рот два орешка и влюбленно посмотрел на Джессику. Та отвернулась.
   Люси взяла графин:
   – Попробуем это?
   – Извините, мистер Николе? – К ним подошел пожилой человек, которого уже давно заметила Джессика.
   Коул повернулся к нему. У того были черные волосы с проседью на висках и маленькие серебристые усы.
   – Да?
   – Я нечаянно подслушал то, что вы говорили здесь. Для футболиста вы слишком хорошо разбираетесь в винах.
   – Немного.
   – Позвольте представиться. – Он протянул руку. – Майлз Девидсон, обозреватель «Сиэтл-ревю».
   Джессика заметила легкое замешательство Коула, прежде чем он заставил себя улыбнуться:
   – Рад видеть вас, Майлз. Что я могу для вас сделать?
   – Я подумал, что было бы интересно устроить дегустацию вслепую. Мне понравилось, как вы определяете качество вина.
   Коул пожал плечами:
   – Конечно. А почему бы и нет?
   – Хорошо! Это будет прекрасный материал! – Майлз подошел к столу. – Повернитесь спиной, пока я выбираю.
   Коул повернулся. Джессика пила газированную воду, думая: «Как Коул выносит все это?»
   – Готово! – Обозреватель дал Коулу бокал. Коул изучил цвет вина и проделал все, чему он учил Люси, Грега и Джессику. Джессика заметила, как он выплевывал вино в одну из приготовленных для этого керамических плевательниц.
   – Неплохое, но отдает водой, – произнес Коул. – Тонкое, неяркое, слабое, ничего выдающегося. Практически не пригодное для питья. Я бы не рекомендовал это вино. Я не могу определить, чье это вино. – Он повернулся к обозревателю. – Кто сделал эту прянь?
   Обозреватель повернул бутылку, чтобы Коул увидел наклейку. Коул ничего не сказал. Джессика смотрела на него и не понимала, почему он молчит. Лицо Коула стало суровым. Его глаза стали черными и твердыми, как базальт.
   – Это что – трюк? – прорычал он. Обозреватель покачал головой.
   – То же самое я сказал себе. Что думают эти люди, делая такие вещи? Они берут лучший йоганесбергский рислинг в деревне и превращают его в месиво.
   Джессика посмотрела на наклейку и удивилась, увидев знакомую фигуру монаха в капюшоне.
   Коул только что заявил, что гордость винного завода «Санкт Бенедикт» не пригодна для питья.

Глава 7

   Коул повернулся на каблуках и, не сказав никому ни слова, вышел из гостиной. Грег смотрел ему вслед, сжав губы, Люси окликнула его. Очевидно, она лучше знала, как обращаться с Коулом, однако Джессика решила перехватить инициативу у Люси.
   – Что с ним? – спросил Майлз, все еще державший бутылку йоганесбергского рислинга. – Почему он так рассердился?
   Грег поставил остатки своего шенин бланка:
   – Разве вы не знаете? Коул Николе – родственник хозяев «Санкт Бенедикта».
   – Да? Я не знал этого.
   – Он сын Майкла Каванетти.
   – Но его имя...
   – Он изменил его.
   Майлз Девидсон задумался, глядя вслед ушедшему Коулу. Коул наверняка хотел скрыть от прессы свое настоящее шля.
   Страхи Джессики усилились, когда она услышала, как Майлз спрашивал у миссис Нельсон разрешения позвонить. Зачем ему вдруг понадобилось звонить?
   Джессика бросила взгляд в окно и увидела, как Коул ходит взад и вперед по дорожке. Он вошел в полумрак, засунув руки в карманы брюк, галстук висел на плече. Джессика удивилась, что после стольких лет он может так огорчаться из-за неудачи винного завода, производившего до сих пор прекрасный продукт. Потом она напомнила себе, что не знала Коула с этой стороны. Возможно, завод был для него большим, чем он хотел показать. У него были свои слабости, которые он редко показывал другим. Джессика почувствовала нарастающее сочувствие. Она знала слишком хорошо, как прячут темные стороны биографии.
   После того, как Коул вышел, Джессика уже не хотела танцевать. Они с Грегом присоединились к гостям. Люси не смогла найти Коула, а Джессика не сказала ей, куда он пошел. Люси допускала, что Коул очень возбужден и лучше ему побыть одному. Она присоединилась к компании Майлза Девидсона, пробовавшей другие вина. Майлз был более, чем добр, взявшись быть ее учителем.
   К одиннадцати часам Грег был в опасной близости от того, чтобы напиться, вино сделало его любвеобильным. Он гладил спину Джессики все более увлекаясь, но она решила удалиться, не оценив его ухаживаний. Грег наклонился к ней, намекнув, что они могли бы прокатиться к нему домой в Сиэтл и посмотреть, как сильно он изменился – и внутренне, и внешне.
   Джессика, не поблагодарив его, вышла в гостиную, а потом прошла в кухню, чтобы выпить воды и избежать внимания Грега. На кухне она, к своему удивлению, обнаружила Коула, прислонившегося к стене и пьющего кофе. Его галстук свободно висел на шее, волосы растрепались от ветра. Он выглядел усталым, морщинки в углах глаз подчеркивались флуоресцентным светом на кухне.
   – Извини. – Джессика остановилась. – Я не собиралась вторгаться.
   – Мне нужна была чашка кофе.
   – Ты выглядишь человеком, которому не нужна компания.
   – Я не считаю тебя компанией. – Он отпил кофе и посмотрел на нее. Он никогда не смотрел на нее так прежде, определенно нет, когда ей было семнадцать и она умирала от любви. Она почувствовала, как вспыхнули ее щеки, пока она искала в буфете стакан.
   – Надеюсь, я должна принять это как комплимент, – сказала она, приходя в себя и наливая воду в стакан.
   – Я имею в виду, что мне не нужно принуждать себя принимать тебя. Я устал от развлечений. – Он вздохнул. – Постоянно находиться на сцене. Временами мне хочется послать их всех к чертям.
   – Ты очень терпелив.
   – Спасибо. – Он улыбнулся. – Хочешь кофе?
   – Нет, спасибо. Я не усну, если выпью сейчас кофе.
   – Ты маленькая настоятельница?
   – Что ты имеешь в виду?
   – Твою одежду, нелюбовь к алкоголю, отказ от кофе после семи, сон в... – Он посмотрел на нее, – в десять? И я должен покинуть тебя в десять часов?
   – И будешь не прав, мистер Николе, – Джессика протянула руки, взяв бокал тонкими изящными пальцами, – иногда я не ложусь всю ночь.
   – В самом деле? – Его глаза снова вспыхнули, скука сменилась вспышкой интереса. – И что ты делаешь?
   – Нет, нет, мистер Николе, девушки должны иметь свои секреты.
   – Девушки? Но, как я могу не заинтересоваться, ты уже не девушка, а грациозная, интересная женщина.
   Его слова зажгли огонь на ее щеках и в груди. Она чувствовала, что щеки пылают, как ни старалась она сдержать свои чувства. Этот мужчина, отказавшийся от Джессики много лет назад, наконец обратил на нее внимание. Но она не собиралась быть дурой снова.
   – Как ты можешь говорить о том, как я выгляжу? – Она отпила воды. – Ты ведь не можешь этого видеть под моими монашескими одеждами?
   – У меня яркое воображение. – Он поставил свою чашку. – И я ценю хорошие тайны. Как теперь, так и раньше.
   – Что это за тайна?
   – Ту, которую ты прячешь под этим шелком. – Он внимательно смотрел, как она выпрямляется. – И почему ты чувствуешь необходимость прятать все это?
   – Я ничего не прячу. Мне не нравится мерзнуть.
   – Я вспомнил платье, которое ты когда-то носила и которое принесло тебе пневмонию.
   – Такие платья для подростков с горячей кровью, у которых больше гормонов, чем мозгов.
   – А теперь твои гормоны под контролем?
   – Надеюсь, – ответила она, но это было ложью. Коул заставлял ее ощущать то жар, то холод, сердце Джессики готово было выпрыгнуть из груди. Она молилась, чтобы он не догадался об ее истинной реакции.
   – Невозмутимая Джессика Ворд. Держу пари, ты замужем, имеешь двоих детей и кошку.
   – Ничего подобного.
   – Ну а собаку?
   – Все мимо, мистер Николе. – Она поставила стакан на буфет. – Как насчет того, чтобы вернуться к твоим поклонникам и доказать им со мною, что ты умеешь танцевать? – «Как я нашла столько самообладания», – удивилась про себя Джессика.
   – Я умею танцевать.
   – Тогда докажи это.
   Он сузил глаза и улыбнулся ей:
   – Хорошо, пошли.
   Он взял ее за локоть и вывел из кухни, улыбка играла в уголках его рта. Джессика бросила взгляд на Коула. Она вызвала улыбку на его лице, и это доставило ей удовольствие.
   Когда они решили танцевать, заиграли песню о любви. Джессика колебалась, но Коул взял ее руку и сильно прижал к себе.
   Джессика пыталась не обращать внимания на трепет собственного тела от одного прикосновения его руки к ее спине. Она осторожно ослабила свою руку на его широком плече, так чтобы он не принял это движение за ласку. Затем она позволила своим пальцам слегка коснуться его волос близ воротника. Ей всегда хотелось потрогать его густые гладкие волосы.
   – Нравится музыка? – спросил Коул. Она слышала удовольствие в его голосе.
   – Да. – Она очнулась.
   – Я ни разу не наступил тебе на носки. Надеюсь, ты заметила?
   – Нет, не заметила. Но ты выдержал испытание.
   – Ты слишком чопорна, Джессика. – Он сжал ее руку. – Танец принесет массу удовольствия, если расслабиться.
   – Я расслабилась.
   – Нет, расслабься. – Он прижал ее сильнее за поясницу. – Меня научила получать удовольствие от танца одна женщина. Теперь расслабься и прижмись ближе ко мне, чтобы мы могли чувствовать каждое движение наших тел. Представь, что мы слились в одно целое.
   Джессика сглотнула, пытаясь не делать больше того, что он говорил, пытаясь не обращать внимания на то, как его тело касается ее грудей и бедер.
   – Будь гибче! – усмехнулся Коул. – Доверься мне.
   Джессика пыталась расслабиться, но близость его тела не давала ей такой возможности.
   – Слушай музыку, Джесс. Получай от нее удовольствие.
   Он закружил ее, и единственное, что она могла делать, это не мешать ему. Джессика старалась расслабиться, старалась получить удовольствие от музыки. Но все, что она чувствовала, это была его теплая рука, державшая ее холодные пальцы.
   Джессика закрыла глаза от прилива желания, но не могла позволить ему перенести ее назад, в детство, в те старые желания и мечты. Она уже не была семнадцатилетней девственницей, и он уже не был двадцатидвухлетним студентом. Они были совсем другими людьми.
   Рука Коула скользнула вверх по ее спине, он наклонился к ее уху. Его дыхание снова заставило ее затрепетать.
   – Ты прекрасно расслабляешься, – пробормотал он.
   – Я быстро учусь, – ответила она. Их щеки соприкоснулись. К счастью, песня кончилась в этот самый момент.
   Коул взял ее за руку и не давал вырваться.
   – Еще один, Джессика. – Его глаза блестели. – Для практики.
   Зазвучала музыка. Она вздохнула и шагнула навстречу Коулу, не уверенная, сможет ли она выдержать еще танец, прижавшись к нему.
   – У тебя хороший рост, – проговорил Коул, когда Джессика приблизилась к нему. – Я не думал, что ты такая высокая.
   Он сжал ее руку, и Джессика позволила ему ввести себя в круг.
   После танца они встретили Френка и Шон. Он обнимал ее за плечи, когда Коул подошел к ним. Лицо Шон разгорелось от присутствия Коула, и когда она разговаривала с ним, то высоко держала голову, скользя по нему взглядом. Неожиданно Джессика поняла, что зря старалась, чтобы Шон выглядела прилично.
   Внешне она оставалась спокойной, однако Джессика видела два пятна под вуалью, покрывавшей щеки молодой женщины. Возможно, Шон была поражена теплотой взгляда Коула. А, может, просто его атлетической фигурой и типично итальянской внешностью.
   – Я все время спрашивала себя, когда же я увижу прекрасного старшего брата Френка, – заявила она.
   – Сводного брата, – поправил Френк. Шон не обратила на него внимания:
   – Я ваша большая поклонница, Коул. Я смотрю футбол каждый раз, когда имею возможность.
   – Благодарю вас, миссис Каванетти.
   – Называйте меня Шон.
   – Шон. – Он кивнул. – Так вы любите футбол?
   – Ну да, хотя и не очень в нем разбираюсь, но всегда смотрю на мужчин в облегающих трусах и с большими плечами. – Она засмеялась и приблизилась к нему. – Я не понимаю, как это футбольная форма делает вас такими горбатыми. Ты не согласна, Джессика?
   – Я никогда не думала об этом.
   – В самом деле?
   – Значит, вы любите мужчин в форме? – спросил Коул. – Может, вы уговорите Френка вступить в нашу команду.
   – О, Боже! – Френк округлил глаза.
   – Я не могу его заставить даже танцевать, – надула губы Шон.
   – Ты оставляешь эту прекрасную женщину со стариками и даже не танцуешь с ней?
   – Я ненавижу танцы, – пробурчал Френк.
   – Тогда позвольте мне, Шон. – Коул протянул руку. Она пошла ему навстречу, чтобы показать расхождение во взглядах с мужем. Джессика почувствовала укол ревности, такой сильный и не свойственный для нее, что даже задохнулась на секунду.
   – Простите, – сказал Френк, оборачиваясь, – я не наступил вам на ногу?
   – Нет, – ответила Джессика поспешно, краснея от того, что ее дыхание мог кто-то услышать. Она стояла рядом с Френком и следила за Коулом и Шон, вращавшимся в танце. Шон явно веселилась, когда Коул разговаривал с ней. Очевидно, что он не учил ее расслабляться или наслаждаться музыкой.
   – Разве мой брат не святой? – заметил Френк, его голос был полон сарказма и яда. – Вас не тошнит?
   Джессика взглянула на него. Глаза его стали злыми. Френк сделал еще глоток вина и прищурился. Джессика давно изучила стадии опьянения и уловила легкую затуманенность в его глазах. Затаенные чувства Френка в отношении к Коулу выступили на поверхность.
   Она никогда не будет пить. Временами ее потаенные чувства беспокоили Джессику, и она лучше умрет, чем позволит кому-то узнать о них. Если вино заставляет мягкого, воспитанного Френка до такой степени забыться, она не может представить, куда это заведет ее. Нет, никогда, она не позволит себе даже попробовать хорошо сбалансированное шенин бланк.
 
   К полуночи все выдохлись – и Френк, и Грег, и Люси. Френк молча размышлял о том, как Шон флиртовала с Коулом. Джессика наконец сказала Грегу, что не пойдет с ним танцевать, если он не перестанет водить носом по ее шее. Люси просто села на стул возле рождественского дерева. Она перепробовала множество вин и ни одно из них не выплюнула.
   Френк принес пальто Джессике и шаль Шон. Подав шаль жене, он едва не потерял равновесия.
   – Пойдем, Шон, – объявил он. – Я в порядке.
   – Может, останемся еще? – надулась она на него и улыбнулась Коулу. – Было так приятно.
   – Мы можем пойти еще куда-нибудь и слегка выпить.
   Коул помог Джессике надеть пальто:
   – Френк, тебе, кажется, уже хватит на сегодня.
   – Прекрати! – возразил Френк. – Я знаю свою норму. И ты мне надоела. Пошли, Шон. – Он схватил ее руку.
   – До свиданья, Коул! – помахала она ему. – А ты идешь, Джессика?
   – Позволь мне довезти тебя. Френк пьян. Мне не хотелось бы, чтобы ты ехала с ним.
   – Хорошо. Но как же Люси?..
   – С ней все будет в порядке. Не беспокойся об этом.
   Френк повернулся и посмотрел на Джессику:
   – Я не пьян. Я прекрасно справлюсь с машиной. У моего старшего брата звездная болезнь.
   – О, Френк! – Шон пошлепала его по щекам и засмеялась. – Ты ревнив и завистлив!
   Френк взглянул на Шон, его раздражение теперь было направлено на нее.
   – Иди вперед, Френк, – подтолкнула его Джессика. – Вам надо побыть в одиночестве.
   – Верно. Увидимся позже. Грег салютовал своим стаканом, когда Коул пошел искать Люси.
   – Ты не хочешь, чтобы я отвез тебя домой, Джессика?
   – Спасибо, Грег. Может быть, в другой раз.
   – Тогда увидимся завтра?
   – Конечно. Только позвони мне.
   – Приятно было увидеть тебя снова, Коул. – Он пожал его руку. – Тебя тоже, Люси.
   Люси сонно улыбнулась и повисла на руке Коула.
   – Спокойной ночи, Грег. – Она вздохнула. – Разве не приятная была компания?
   Коул усмехнулся и повел ее к двери, помогая спуститься по ступенькам. Как только они дошли до стоянки, неожиданно выскочили два человека.
   – Можно вас сфотографировать, мистер Николе? – спросил один. Не успел Коул ответить, блеснула вспышка.
   – Проклятье! – Коул отвернулся, закрыв глаза.
   – Мистер Николе, это правда, что вы сын Майкла Каванетти, хозяина «Санкт-Бенедикта»?
   Коул тащил Люси от репортеров, на лице его была гримаса.
   – Мистер Николе, это правда, что вы сменили имя, чтобы скрыть ваше итальянское происхождение?
   Джессика оглянулась. Где это Майлз Девидсон? Она хотела стукнуть его по голове. Это он позвал репортеров и организовал засаду. Новая вспышка ослепила их.
   – Мистер Николе, это правда, что вы собираетесь управлять винным заводом? К ним подошел Френк.
   – Нет, он не собирается, – и выхватил микрофон у репортера. – Коул Николе не имеет прав на владение заводом.
   – А правда, что Майкл Каванетти лишил его этого права тринадцать лет назад?
   – Да! Мой брат решил покинуть «Санкт-Бенедикт» уже давно. И никто, особенно он, – Френк показал на Коула, – не имеет никаких прав на фамильный бизнес.
   Репортер поморщился от последних слов Френка и взял микрофон.
   Френк направился к Коулу.
   – Ты думаешь, что такой великий, можешь иметь все, что захочешь?
   Коул смотрел на брата, но не отвечал ему. Видеокамера шуршала на плече репортера, запечатлевая происходящее.
   – Ты не получишь «Санкт-Бенедикт»! – Он ткнул пальцем в грудь Коула. – Ты меня слышишь? Неважно, сколько у тебя денег, сколько у тебя болельщиков, ты не получишь «Санкт-Бенедикт»!
   – Френк, заткнись!
   – Пошел к черту! – Френк ударил Коула. Репортеры подступили к ним. Джессика оттащила Люси.
   Коул отразил атаку Френка, но не стал его бить. Френк наносил удары, Коул обхватил его за поясницу и легко приподнял. Его сила только разозлила Френка.
   – Черт бы тебя побрал! – Он извивался, чтобы освободиться и снова броситься на Коула, когда к ним прорвалась Шон.
   – Френк! – закричала она. – Пойдем, красавчик. Он не может получить завод. Он знает это.
   – Да, но ему хочется думать, что он его получит. Мы не хотим, чтобы ты оставался здесь! Ты не понимаешь?
   Джессика взглянула на Коула. Она восхищалась тем, что он не вступил в драку с младшим братом. Это было бы легко, особенно потому, что брат был не прав. Он не потерял самообладания, просто стоял и слушал брань. Однако самообладание Коула недешево ему стоило. Неожиданно его глаза закрылись и, к ужасу Джессики, ноги подогнулись, и он упал.
   – Коул! – закричала она. Люси смотрела на него, держа руки у рта, ее глаза широко раскрылись.
   Джессика упала на колени около Коула. Он был без чувств. Она неистово била его по щекам.
   – Коул! Очнись! Все в порядке? Коул!

Глава 8

   Коул снова впал в забытье, чувствуя тошноту и страх, в то время как темное облако закрывало все вокруг. Это уже дважды случалось с ним на поле и приводило в ужас больше, чем ему хотелось бы. Он попытался сесть и открыть глаза. Руки его были тяжелыми, ноги – тоже. К тому же, он не мог вздохнуть.
   Неожиданно его зрение прояснилось. Коул оглянулся. Во время своих предыдущих обмороков он ничего не видел. Теперь же он видел все отчетливо и ярко.
   Это был солнечный свет, отраженный от клинка, занесенного для удара. Черт побери! Какой-то маньяк собирался отрубить ему голову кривой саблей. Коул повернулся набок, чтобы избежать удара, и вскочил на ноги. Инстинктивно он схватился за левый бок и выхватил огромный меч, первый раз тот просвистел по воздуху, во второй – по рукам маньяка. Его противник завыл в агонии и упал на колени. Коул взмахнул снова, и на этот раз двумя руками и разрубил тюрбан вместе с головой до грудной клетки. Коул вытащил свой меч, и человек повалился к его ногам, как мешок.
   Тяжело дыша, Коул снова поднял меч. Его кольчуга и рукавица на левой руке были в крови до локтя, пот лил ручьями из-под шлема на глаза. Но времени для передышки не было. К нему бросился другой сарацин.
   Коул оглянулся вокруг. Он с дюжиной солдат защищал мост через реку. Вокруг него были убиты: французы, англичане, немцы и сарацины. Коул взглянул на реку, по которой плыли щиты, копья, люди, лошади, тонущие и уже мертвые. Перед ним было несколько сарацинов – кто пеший, а кто на лошади, пытающихся отбить у христиан мост.
   Сарацинские дротики дождем сыпались на него. Большую их часть Коул отбивал щитом. После этого он с кровожадным и яростным криком взмахнул мечом навстречу сарацинам. До прихода подкрепления, под командованием Вильяма Дуна, он смотрел смерти в глаза, отстаивая мост.
   Лицо Коула побледнело под загаром, глаза дико вращались. Джессика била его по щекам, страшно боясь, что он разбил голову во время падения и страдает от контузии. Она баюкала его голову в своих руках и проверяла его зрачки. Они были в порядке. Репортеры окружили их, фотографируя, в то время как Френк и Шон стояли в стороне и смотрели.
   – Можете вы оставить его одного? – закричала Джессика на репортеров. – Пошли прочь!
   – Что же с ним? – воскликнула Шон. Не успев ответить, Джессика услышала стон Коула и почувствовала его движение. У нее отлегло от сердца.
   – Его надо внести в комнату, – сказала Джессика.
   Репортеры стояли на месте, предвкушая дать материал на четверть полосы. Френк и Шон отступили, Коул сел, покосился па них, потирая затылок.
   – Что случилось? – пробормотал он.
   – У тебя был обморок. – Джессика положила руку ему на плечо. – С тобой все в порядке?
   – Да. – Коул потер шею и потряс головой, как будто стряхивая наваждение. – Да.
   Джессика посмотрела через плечо на репортеров:
   – Оставьте нас в покое, иначе я подам на вас в суд!
   Один из репортеров тихо заржал на эту угрозу, но уже понял, что все кончилось. Он повернулся, чтобы уйти вместе со своим товарищем.
   Коул оперся на руки:
   – Дай мне руку, Джессика. Она сжала его руки и помогла встать на ноги. Коул поднял пальто.
   – Он дойдет сам? – спросила Шон.
   – Да, с ним все в порядке. Пошли. Джессика даже не взглянула на Шон и Френка. Она обняла Коула и повела его к черному ягуару на стоянке. Люси тащилась сзади, она казалась ошеломленной случаем с Коулом. Коул остановился:
   – Я могу вести. Я чувствую себя уже хорошо.
   – Не знаю...
   – Он может, – пробормотала Люси. – Он никогда не падает два раза подряд. – Она сдерживала икоту.
   – Очень убедительно, – возразила Джессика. – Ты это говоришь, как эксперт?
   – Она права, – сказал Коул. – После обморока я чувствую себя нормально. Никаких осложнений. – Он отпер дверь. – Люси, почему бы тебе не сесть сзади? Тебе все равно, где спать.
   Джессика удивилась, как легко Люси уступила. Интересно, Коул ее друг или любовник, в таком случае, она не должна была бы уступать переднее место другой женщине.
   Коул тоже сел и включил зажигание. Он положил ладонь на руки Джессики, которые лежали на коленях.
   – Спасибо, Джессика, – сказал он и взялся за переключатель скоростей.
   Они молча ехали до северной окраины Сиэтла. Молчание это не было давящим или натянутым, скорее дружеским. Джессика постоянно поглядывала на профиль Коула, размышляя, отчего он мог упасть. Он выглядел совершенно здоровым. Коул переключил скорость и выехал на дорогу к университетскому городку.