Страница:
«Апокалипсис» и астрология – это как пара сапог, каждый из которой – очень недостаточен. Или как ножницы, которые в единственном числе просто не могут существовать. А теперь обратимся к самому Апокалипсису, теперь уже без кавычек. А на втором этапе – к насущной его необходимости в первоначальном и окончательном виде. «Глава его и волосы белы как белая волна, как снег», то есть седые, про Иисуса никак сказать нельзя, ибо он умер молодым, а на небе не старятся. Недаром разумный человек «архиепископ Кессарийский городит явную чушь: «хотя для нас он и новый, но он древний, или правильнее предвечный, ибо о сем свидетельствуют его власи белы». Скорее, это древний текст о едином главном боге, например Яхве, который переделали под Христа, да «волосы» упустили по небрежности, потом, по небрежности же, канонизированной.
Канонизированная небрежность сквозит и в титуле «дубины» Апокалипсиса. То там стоит «Я первый и последний», то «альфа и омега», а то и оба «титула» разом. Мне–то понятно, что пока евреи только готовились или уже приступили к торговле, но еще грамота им не потребовалась на первом этапе, всеобъемлемость Яхве, естественно, выражалась в полном комплекте их счета. Когда появились первые их, еврейские, буквы, они не сразу даже догадались перейти в «титуле» на них. И только когда их буквы из–за многочисленных проникновений сквозь народы приобрели «греческий» оттенок, тогда только «альфа и омега» попали в Апокалипсис. Притом русский перевод Апокалипсиса радикально ставит все на место: Христос «есть альфа и омега, начало и конец», а Сендерленд, читая где–то в другом месте Апокалипсис, все еще стесняется: «Я – альфа и омега» как Яхве у Исайи говорит (о) себе: «я первый и я последний»». Чувствуете разницу?
По недосмотру попало еще несколько фрагментов из ранней версии «страшилки», например, такие: «…которые говорят о себе, что они иудеи, но они не таковы…», «…попускаешь жене Иезавели, называющей себя пророчицей…», на что тот же комментатор добавляет: «ереси, образноназванной Иезавелью». Это можно продолжать, но зачем? Желающие могут сами найти в Апокалипсисе еще большие анахронизмы, которые не могли и присниться Христу, покуда он не стал претендентом на место не столько Бога, сколько императора.
Вот об этом и поговорим. Но сначала поставлю точку. Страшилки служили иудеям, потом стали служить всем прочим, включая христиан и мусульман. Без них никак нельзя и нам, типа «хоть бы не было войны». Я уже говорил, что Христос создал семь церквей, по числу «божьх» дней в неделе, поставив себя над ними царем. Но совершенно же естественно, что Бога, как правило, почти без исключений, боятся и «слушаются» все. И совершенно «автоматически», даже тайно от всех, про себя так сказать. Чего нельзя сказать о царях. У царей подданные, особенно самого высокого ранга, то и дело «выпрягаются», что видно даже по сегодняшним газетам. И чем выше ранг, тем больнее сказывается «неповиновение», недаром опять–таки, ныне в России выстраивается новая «вертикаль» взамен развалившейся.
Вот этой «вертикали» и посвящен Апокалипсис в основном, а народу – в частности, для особо грамотных. «Альфа и омега, первый и последний» подробно перечисляет: «церквам («губерниям») Асии («империи») Эфеса, Смирны, Пергама, Фиатира, Сардиса, Филадельфии, Лаодакии», как будто это постановление ЦК КПСС, а не Апокалипсис. Мало того, в одном лице этого «альфы и омеги» и праКГБ, ибо он на каждой почти странице повторяет, к месту и не к месту: «знаю твои дела…». При этом совсем персонально добавляет каждому своему наместнику: «вспомни, откуда ты ниспал и покайся…», ненавязчиво: «…впрочем, ты богат», «…ты живешь там, где престол сатаны», у тебя «умерщвлен верный свидетель мой Антипа». Можете продолжить изыскания сами, без меня, там этих перлов «гэбэшных» – уйма. «Альфа и омега, первый и последний» напрямую запугивает своих начальников «подразделений»: «Я найду (наскочу) на тебя как тать (разбойник)», «и ты не узнаешь, в который час я найду на тебя». «Затворю», дескать, тебя так, что «никто не отворит». А как вам нравится: «Держи, что имеешь, дабы никто не восхитил венца твоего»? Или: «Побеждающего сделаю столпом…»
Впрочем, не обходится и без увещеваний и даже не без некоторого панибратства, как хвалили раньше у нас «стахановца»: «…придут и поклонятся перед ногами твоими, познают, что я возлюбил тебя»; «…то и я сохраню тебя от годины…»; «…дам сесть со мной на престоле моем, как и я сел с отцом моим на престоле его». Но это уж слишком…, заканчиваю. Хотя «материала» хватит на отдельную статью.
Постников и без меня сказал, что Апокалипсис написал Христос. А вот почему написал, не объяснил. Во–первых, дело в том, что Иисус ведь не для евреев писал Апокалипсис, а для народов, сквозь которые евреи фильтровались, коих оказалась целая куча, хотя и упомянуты всего семь, для кабалистики. Поэтому Апокалипсис, прежде всего, циркулярное послание. Циркулярное послание с примерами негативных дел «отдельных руководителей» тем хорошо, что оно создает у каждого «губернатора» не только впечатление о самом себе, но и о всепроникновенности Иисусова «воинства плаща и кинжала», и что все они по отдельности, и всей кучей, у Иисуса под колпаком. Но сама необходимость у Иисуса в циркулярном послании показывает, что империя его не однородна, и то и дело приходится ожидать «ересей», если не прямой освободительной войны. И «циркулярка» хотя бы дает понять всем этим «прохиндеям» разом о том, что я сказал чуть выше.
Во–вторых, сам принцип, на котором Иисус делал империю, не очень хорош, и Моисей это доказал своим вынужденным переходом от «Первозакония» к Второзаконию. Но другого принципа «объединения народов под одним скипетром» до сих пор не выдумали. А евреям надо было свободно передвигаться и равномерно размещаться «для кормления» по этой «пересеченной местности». Поэтому они не возражали, даже в душе приветствовали, хотя вслух и не выражали своей признательности Иисусу. Они же были умные, понимали, что вечно империи не могут на таком принципе существовать. Ну, думали они, поживем, сколько удастся, а потом попросим какого–нибудь другого Иисуса придумать что–нибудь новенькое, понадежнее, например, фашизм или коммунизм.
Кажется, я ответил на все вопросы, выделенные в предыдущем разделе. В том числе и на вопрос: зачем включили Апокалипсис в христианский культ? Для острастки.
4. Ислам, который к иудаизму ближе, чем к христианству,
но «произошел» с ним – одновременно
Я давно уже убежден и показал в своих работах доказательства этой убежденности, что христианство и ислам – два сапога, пара. И «возникли» они одновременно, если не считать разницы в несколько десятков лет. Тех лет, которые потребовались так тщательно опекаемым «губернаторам» с помощью Апокалипсиса, чтобы втихаря, как говорится, создать свою секту. Не меняя, разумеется, основных принципов, а просто выставив себя реформатором и заставив народ, например, креститься тремя перстами вместо двух. И преодолев свой страх перед тем самым «альфой и омегой, первым и последним». Однако историки думают не согласно со мной, у них ислам всегда почему–то «младше». Наверное потому, что в исламе как будто нет Апокалипсиса, но всем ведь известно, насколько ислам жестко относится к «неверным».
Постников (Т.3): «Обращает на себя внимание неожиданное появление этой культуры» (арабского ренессанса), быстрое развитие и внезапное исчезновение». Но, «сочинения, в которых арабские ученые значительно обогнали свой век, стали известны лишь значительно позже, уже после того, как европейские ученые независимо переоткрыли их результаты». (Например, арабские цифры, добавлю я, усмехаясь). Поэтому, «не был ли ислам при своем зарождении всего лишь одной из раннехристианских сект, в процессе дальнейшей эволюции начисто разошедшийся с евангельским христианством?» «Ибо Евангелия Корану знакомы». «Идеология и догматика Корана также сходны с библейскими. Важнейшее отличие состоит в отрицании троичности бога».
Я чувствую сразу тут маленький подвох. Постников начал «городить» ислам от Евангелий, напрочь забыв, что тут же под боком у ислама искони существовал иудаизм. Если бы это был один пример, то можно было бы и промолчать. Но таких примеров – сотни. И это прямо говорит о том, что о евреях всячески стараются не вспоминать. Но общий тон одновременности ислама и христианства мне нравится. И если еще учесть, что так называемое несторианство, из которого «возникло» правоверие, а из последнего – православие, и все они использовали как эмблему на равных и крест, и полумесяц, притом «в одной упаковке», то я бы сказал на месте Постникова: ислам и христианство – производные иудаизма, разработанные иудеями специально для неиудеев. Притом еще до создания Евангелий и Корана. Евангелия же и Коран – это конечный этап Иисусовой революции, начатой с идеи перехода вновь на Первозаконие, продвинутой как следует отредактированным древним Апокалипсисом и развалившейся на два течения по смерти Христа. Подробности в книге и серии статей под общей рубрикой «Вчера».
Однако Постников продолжает: «…получается, что территориальное единство Корана может быть обеспечено лишь книгопечатанием». «На позднюю составленность Корана указывает и запрещение в нем вина, тогда как, например, в сказках «1001 ночь» этого запрещения нет». Видите, Постников сильно хочет нас отклонить от только что самим им сказанного, аж в 15 век. А что касается вина, то Носовский и Фоменко приводят убедительные сведения, что этот сборник сказок вообще появился на свет в эпоху Возрождения. Кроме того, я доказал, что «русскую» водку придумали евреи, так как увидели, что с русским «горячим напитком» им не справиться, а лучше использовать его себе во благо, здорово удешевив его и почти бесплатно загнав «русичей» в кабалу. Запрет винопития в Коране надо искать не в Христе и христианстве, а в одном из преемников Христа, посчитавшем, что так будет лучше, так как на юге не так приучились еще выпивать как на севере. Оно и по скандинавам, и по немцам, и по финнам видно. А среди южных народов всегда и везде меньше пьяниц. У них у всех есть вещи «погорячее» вина – наркотики. Притом, начиная с Йемена и Эфиопии.
Вообще Постников довольно часто забывает, что писал недавно. Может потому, что я «дергаю» цитаты из разных мест трехтомника в одну кучу? Вот: «Интересно, что Европа узнала о Коране очень поздно, о переводе Корана подумали лишь в XII веке». «Убеждение в существовании Магомета в VII веке ни на чем реальном не основано». «Мы видим, что реально биографии Магомета являются созданием XVI – XVII веков». Но он же уже сказал, что Коран без печатного станка невозможен.
Сгруппирую следующий опус из Постникова. «Несмотря на длительное политическое существование Византии рядом с халифатом, объем византийских сообщений о внутренней жизни халифата, его культуре и религии удивительно мал. Особенно поражает почти полное отсутствие византийских сведений о магометанстве». «Вместо «мусульманин» и «магометанин» употребляются только «сарацин», «агарянин» и «эсмаэлит»». «А «агаряне» и «эсмаэлиты» восходят к Библии».
Постников опять не уточняет, что именно к еврейскому Ветхому завету «восходят» агаряне и эсмаэлиты, и поэтому он дальше может сказать, вычеркивая из нашего сознания понятие иудей, о том, «что агаряне были вероисповедно близки к христианам не только объективно, но и субъективно, то есть, что они не отделяли себя от остальных христиан, ни большая масса других христианских сект не считала их веру нехристианской».
И Постникову, по–видимому, наплевать, что Коран крайне оскорбительно трактует Христа и всю его родню, что в этой же книге он пишет о Христе как об изобретателе и внедрителе винопития. Он гнет свое: «… ни Византия, ни Западная Европа не видели в мусульманах представителей новой особой религии…». Кроме того, он не обращает совершенно никакого внимания, что к этому времени от Индонезии до Юга Франции идет сплошной пояс этих самых «агарян». А в Европе – только–только «возникают» первичные христианские секты, притом под руководством в основном женщин, представительниц и служительниц культа богинь–матерей, у которых боги–мужчины – простые прислужники. Другими словами, он захватил сразу время полного разделения христиан и магометан и строит на этом свои рассуждения. Заставив и нас поверить, что сперва «произошли» христиане, а потом от них «отделились» магометане. А дело тут в том, что сам принцип, на котором Христос хотел сделать революцию, вел к неминуемому расколу, что видно на примере, как христиан, так и магометан, буквально со дня основания начавших «почковаться». И сегодня не могут остановиться. А иудаизм, несмотря на демонстрацию нам историками его выдуманного сектанства, на самом деле монолитен как хороший кирпич.
У меня невольно в связи с этим возникает подозрение, что Постников хочет нам рассказать, что «в огороде – бузина, а в Киеве – дядька». Или: «шила милому кисет, вышла – рукавичка». Вдобавок, он очень хочет довольно ясную концепцию Морозова о возникновении Библии «около Везувия» представить нам так, чтобы мы вообще ничего не поняли и запутались окончательно, вообще забыв о евреях. Поэтому и три тома его вышли как раз тогда, когда мы кое–что начали уже понимать. Не один он так думает. Например, как только в народе начала проявляться нелюбовь к евреям (Макашов), так сразу, судя по газетам и «ящику», оказалось, что чуть ли не все Герои Советского Союза, защитившие страну от германского фашизма, — евреи.
Перейду в подтверждение своих подозрений к трактовке Постниковым арабов. «Намеченная выше теория постепенного формирования исламского вероучения (которую я назвал «в огороде бузиной, а в Киеве дядькой») имплицирует, что начало свое ислам (в форме агарянства) имел где угодно, но только не на Аравийском полуострове». И не только ислам здесь не мог «возникнуть». Вообще «зарождение какого–нибудь религиозно–культурного движения в географических и социально–экономических условиях древней Аравии представляется невероятным». Это он, я думаю, намекает на иудаизм, так как возникновение иудейской религии некоторые ученые полагают именно на юге Аравии и в Эфиопии, но такие же «постниковы» есть даже в «Британике», которая ныне издается в США, и поэтому «Британика» сообщает всем желающим, что «это не доказано». Я подробно рассмотрел этот вопрос в своей книге «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории» и других своих работах, и полагаю, что иудаизм возник именно там, на основе «торговых» племен бывших бедуинов. И именно от тяжести жизни в этих песках, которые заставляют голову работать лучше, чем, например, в раю.
Только мы с Постниковым понимаем слово «завоевание» по–разному, он – прямолинейно, а я - фигурально. Он говорит, что «отсталые» завоеватели (военные) быстро бы растворялись в более мощном культурном окружении, как какие–нибудь гунны среди римлян. А я говорю, что более умные «племена–торговцы» прочесывая более отсталые народы как гребень волосы, совершенно мирно «завоевали» первенство среди них.
Джеймс Фрэзер – этот кладезь знаний об аборигенах всех континентов, очень удивлялся, что американские индейцы, живущие в самых благоприятных условиях, оказываются самыми отсталыми по сравнению с теми индейцами, которые живут в экстремальных условиях. Тогда я у него же самого выбрал народы, живущие «в раю», и народы, живущие «в аду», и разложил их по двум кучкам. Сомнения окончательно отпали. Это закон: в экстремальных условиях – люди умнее. Надо было только сделать величайшее открытие: превозмочь стыд и начать торговать, ведь торговля без обмана не бывает. А торговли не бывает без грамоты, хотя бы, что – почем? Ну, и расписки всякие, товарные векселя для начала. Тут бы мне надо еще раз перейти к древнееврейскому языку, его «огласовкам» из–за использования только согласных букв, и закончить на «индоевропейской семье языков», в которой на всех языках числительные и местоимения «я – ты», «мое – твое» пишутся одинаково, но надо же и Постникову дать слово. Тем более что он без крайней нужды про евреев никак не может вспомнить.
До Постникова «все современные исследователи сходятся в том, что «арабская» культура была таковой лишь постольку, поскольку формой ее выражения был арабский язык, считающийся языком незначительного племени бедуинов. А распространение он получил потому, что на нем был написан Коран». Постников «телегу и лошадь» ставит на свое место: арабский язык «подобно латыни и еврейскому языку (библейскому) языку является искусственным, богослужебным языком агарянских сект, и подобно латыни на Западе, он стал со временем играть также роль международного языка науки. В отношении латыни этому способствовало распространение католицизма, а в отношении арабского языка – распространение ислама». Ставя «лошадь и телегу» на свои места, Постников совершенно, очевидно, забыл, что у него страниц эдак через полсотни говорилось о «происхождении» санскрита от европейской латыни. Это как же латынь «перепрыгнула» через ислам и арабский язык? Ведь все эти языки – «богослужебные». И вообще, зачем она «прыгала»? Опять «бузина и дядька». Впрочем и до Постникова – «бузина и дядька». Тем более что Постников, как говорится, ни к селу, ни к городу, замечает: «Кстати сказать, арабский язык Корана очень близок к еврейскому языку Библии, и гебраисты могут читать «по–арабски», а арабисты – «по–еврейски», но… «ссылка на эту близость для обоснования происхождения ислама из окрестностей Мекки совершенно несостоятельна». Как говорится: приехали… Больше тему языков Постников не развивает: наставил нам ловушек, завел как Сусанин «поляков» в дебри, и сам – в кусты…
Но я об этом уже писал.
5. Напраслина на Христа
Как вы, надеюсь, заметили, я не очень–то преклоняюсь перед Христом. Он нагородил больше своей мамаши, о которой Коран восклицает: О, Мариам, сестра Харуна ( Аарона), ты сотворила неслыханное…». Но и напраслину на него Постникову не хочу позволить. Постников (Т.2): «Какой вид эта религия первоначально имела в руках Иисуса, Великого царя:
1. Великий царь ввел в обрядность какой–то новый элемент, отвергаемый староверами, ааронцами(выделено мной), но с энтузиазмом воспринятый широкими массами верующих. Этот элемент произвел такое впечатление, что Великого царя начали приравнивать к Богу.
2. Великий царь основал литургию (от слов «литэ» – общее моление и «оргия» – таинственное жертвоприношение), главной составной частью которой был обряд причащения хлебом и вином. Нет никаких оснований считать, что его литургия дошла до нас в первозданном виде. Напрооив, следует ожидать, что она много раз существенно видоизменялась. В частности, совершенно неизвестно, сколько хлеба и вина употреблял Великий царь в своей литургии.
3. Винодельческий процесс является весьма тонкой и нетривиальной операцией, априорное существование которой ниоткуда не следует, и которую надо было открыть. У нас нет никаких оснований считать, что винодельческая культура была известна ранее IV века н.э.; с другой стороны, ясно, что человек, впервые открывший этот процесс, произвел гигантский переворот в жизни общества.
4. Действие вина на человека должно было казаться людям, впервые с ним столкнувшимся, чем–то чудесным и сверхестественным, вселением в тело нового духа, непосредственным соприкосновением с божеством. Недаром «дух», «душа» и «спирт» пишутся одинаково – spiritus.
5. По этой причине человек, изобретший вино, или, по крайней мере, применивший его к религиозным целям, должен был считаться всеми окружающими особо близким к Богу, сыном Бога и даже самим Богом.
Все это делает очень правдоподобной гипотезу Морозова, который полагает, что основным новшеством Иисуса было введение употребления вина во время церковной службы. Вакх–Дионис – это лишь другая интерпретация Иисуса Христа. Знаменателен также евангельский рассказ о превращении Иисусом воды в вино в Кане Галилейской. Св. Иероним утверждает, что, согласно полученному от апостолов преданию, настанет день, когда будет произрастать виноград, каждый куст которого будет иметь десять тысяч лоз, каждая лоза – десять тысяч отпрысков, каждый отпрыск – десять тысяч ветвей, на каждой ветке будет по десять тысяч кистей, состоящих каждая из десяти тысяч ягод, которые дадут двадцать пять мер вина. И когда святой захочет сорвать ягоды с одной кисти, соседняя кисть воскликнет: «Я – наилучшая, возьми меня и возблагодари Бога…»
В 1873 году был найден «Дидах»: «Благодарим тебя, отец наш, за святой виноград Давида, отрока твоего, который ты явил нам через Иисуса, отрока твоего». Логическим следствием введения в богослужение культа вина является превращением его в вакхическую оргию. В сообщениях самых ортодоксальных церковных деятелей можно найти явные указания на то, что до церковной революции XI века вакханалии были неотъемлемым элементом христианского культа». Конец цитаты.
Начну с «весьма тонкой и нетривиальной операции» виноделия. Южноамериканские обезьяны, не говоря уже о святом Иерониме Галилейском, только забыл какой вид так как «В мире животных» это видел, не едят какие–то плоды сахаристые вполне спелые, а выкладывают их на солнышко и ждут, когда они забродят. А потом едят, правда, слегка морщась, так как не забродившие, они вкуснее. По телевизору они морщатся так же, как и мы, выпивая. А потом веселятся, да так, что с веток падают. Чего с трезвыми обезьянами никогда не случается. Потом, естественно, засыпают, как мы с вами, в очень неудобной позе. Так что Постников сильно преувеличивает трудности изобретения вина. Другое дело водка. Тут – да, технология тонкая, не сразу сообразишь, большие знания нужны и практика. Недаром, когда русское правительство решило устранить евреев от изготовления водки, и уже написало указ, потом его само же отменило: до приобретения опыта русскими мастеровыми. Я об этом даже специальную статью написал, чтобы представить евреев по поводу «русской» водки более выпукло, вернее, справедливо. С Иисуса Христа эту напраслину я снимаю.
Что касается введения им же «причастия» вином допьяна, то это – тоже ерунда. Уж если обезьяны выпивают, то людям, хотя и первобытным, сам бог велел как говорится. Притом бог еще прежний, вернее богиня–мать, например, еще одна из первых, Кибела, Гея или Афродита. Этим и привлекали в храмы всегда, и доходило до того спьяна, что пьяные мужики себя оскопляли «в честь» богини, и бегали по улице, показывая, и брызгая кровью во все стороны. Кстати и у нас скопец – это каженник по–русски (Даль). А «скоп», как известно, смотрю тоже, откуда и телескоп. И вы теперь подумайте. Было так весело и хорошо в храме, даже выпив, можно было «погрешить» более серьезно, с женщинами, притом совершенно открыто. А тут является Христос со своей всеобщей любовью и Апокалипсисом подмышкой, и запрещает. Да его же поперли бы первые христиане из храма почище, чем Пилат с «фарисеями и книжниками». Так что пришлось смириться и принять «правила игры», и только постепенно, уже при Козимо Медичи, собравшем Ферраро–Флорентийский собор, борьба приняла форму знаменитого «Маллеуса» – жечь этих «ведьм» беспощадно. Отучили.
И не вино продвинуло учение Христа, а как раз – Апокалипсис. Хотя и вино для некоторых народов, никогда не имевших дело со спиртом, вещь почище героина, который раз попробовал и – пропал.
Что касается «происхождения» ислама, правоверия, православия и католичества, это у меня – в других работах.
6. Каким был средневековый западно–христианский культ,
и когда это было?
Этот раздельчик почти целиком – цитата (Г.В. Носовский, А.Т. Фоменко. «Русь и Рим», т.1, «Издательство АСТ», М., 1999. С. 166 – 171). Может быть, поэтому Постников «разошелся» с этими авторами, и вдогонку к ним издал свой «более ранний» труд в трех томах после их публикаций? Похоже на то, что практически всеми забытого Морозова, понадобилось «обновить», но не переизданием его многотомного труда «Христос», а именно «интерпретировать» Морозова на злобу дня. Злобой же дня, несомненно, явились многочисленные сочинения упомянутых авторов, получившие большой резонанс, в коих «искажается» кое–что. Я не в восторге от некоторых «интерпретаций» истории этими авторами, например, тем, что всем миром владела когда–то Россия, но это не мешает мне соглашаться с ними по другим вопросам, где я вижу хорошую логику. Большую цитату я позволю себе прерывать в нужном мне месте и комментировать.
Итак, «Что мы знаем сегодня о западноевропейском монашестве средних веков? Открываем, например, книгу Александра Парадисиса «Жизнь и деятельность Балтазара Коссы «Папа Иоанн XXIII» (Минск, 1980). «От отшельнической и благочестивой жизни монастырей первых веков христианства не осталось и следа, разложение церкви и нравов в них достигло невероятных размеров… Не способствовала строгости нравов и одежда монахинь, подчеркивавшая их природную красоту и стройность… Почти все монастыри Италии, — пишет Родоканаки, — принимали мужчин–посетителей…» О жизни монастырей в Венеции мы узнаем не только от Казановы. Сан Дидье пишет: «Ничто в Венеции не вызывало такого интереса, как монастыри». Были там частыми посетителями и вельможи. И так как все монахини красивы и стройны, ни одна не оставалась без любовника. А забота надзирательниц о нравах выражалась в том, что они помогали монахиням находить более искусные способы встреч с любовниками и покрывать их… Во многих монастырях были устроены театры, и разрешалось давать представления, но играть в них могли только монахини… Не отличались выдержанностью и монахини Генуи. В одном из папских указов с прискорбием отмечалось: «Сестры из монастырей святого Филиппа и святого Иакова бродят по улицам Генуи, совершают непристойные поступки, которые диктует им их необузданная фантазия…».
Канонизированная небрежность сквозит и в титуле «дубины» Апокалипсиса. То там стоит «Я первый и последний», то «альфа и омега», а то и оба «титула» разом. Мне–то понятно, что пока евреи только готовились или уже приступили к торговле, но еще грамота им не потребовалась на первом этапе, всеобъемлемость Яхве, естественно, выражалась в полном комплекте их счета. Когда появились первые их, еврейские, буквы, они не сразу даже догадались перейти в «титуле» на них. И только когда их буквы из–за многочисленных проникновений сквозь народы приобрели «греческий» оттенок, тогда только «альфа и омега» попали в Апокалипсис. Притом русский перевод Апокалипсиса радикально ставит все на место: Христос «есть альфа и омега, начало и конец», а Сендерленд, читая где–то в другом месте Апокалипсис, все еще стесняется: «Я – альфа и омега» как Яхве у Исайи говорит (о) себе: «я первый и я последний»». Чувствуете разницу?
По недосмотру попало еще несколько фрагментов из ранней версии «страшилки», например, такие: «…которые говорят о себе, что они иудеи, но они не таковы…», «…попускаешь жене Иезавели, называющей себя пророчицей…», на что тот же комментатор добавляет: «ереси, образноназванной Иезавелью». Это можно продолжать, но зачем? Желающие могут сами найти в Апокалипсисе еще большие анахронизмы, которые не могли и присниться Христу, покуда он не стал претендентом на место не столько Бога, сколько императора.
Вот об этом и поговорим. Но сначала поставлю точку. Страшилки служили иудеям, потом стали служить всем прочим, включая христиан и мусульман. Без них никак нельзя и нам, типа «хоть бы не было войны». Я уже говорил, что Христос создал семь церквей, по числу «божьх» дней в неделе, поставив себя над ними царем. Но совершенно же естественно, что Бога, как правило, почти без исключений, боятся и «слушаются» все. И совершенно «автоматически», даже тайно от всех, про себя так сказать. Чего нельзя сказать о царях. У царей подданные, особенно самого высокого ранга, то и дело «выпрягаются», что видно даже по сегодняшним газетам. И чем выше ранг, тем больнее сказывается «неповиновение», недаром опять–таки, ныне в России выстраивается новая «вертикаль» взамен развалившейся.
Вот этой «вертикали» и посвящен Апокалипсис в основном, а народу – в частности, для особо грамотных. «Альфа и омега, первый и последний» подробно перечисляет: «церквам («губерниям») Асии («империи») Эфеса, Смирны, Пергама, Фиатира, Сардиса, Филадельфии, Лаодакии», как будто это постановление ЦК КПСС, а не Апокалипсис. Мало того, в одном лице этого «альфы и омеги» и праКГБ, ибо он на каждой почти странице повторяет, к месту и не к месту: «знаю твои дела…». При этом совсем персонально добавляет каждому своему наместнику: «вспомни, откуда ты ниспал и покайся…», ненавязчиво: «…впрочем, ты богат», «…ты живешь там, где престол сатаны», у тебя «умерщвлен верный свидетель мой Антипа». Можете продолжить изыскания сами, без меня, там этих перлов «гэбэшных» – уйма. «Альфа и омега, первый и последний» напрямую запугивает своих начальников «подразделений»: «Я найду (наскочу) на тебя как тать (разбойник)», «и ты не узнаешь, в который час я найду на тебя». «Затворю», дескать, тебя так, что «никто не отворит». А как вам нравится: «Держи, что имеешь, дабы никто не восхитил венца твоего»? Или: «Побеждающего сделаю столпом…»
Впрочем, не обходится и без увещеваний и даже не без некоторого панибратства, как хвалили раньше у нас «стахановца»: «…придут и поклонятся перед ногами твоими, познают, что я возлюбил тебя»; «…то и я сохраню тебя от годины…»; «…дам сесть со мной на престоле моем, как и я сел с отцом моим на престоле его». Но это уж слишком…, заканчиваю. Хотя «материала» хватит на отдельную статью.
Постников и без меня сказал, что Апокалипсис написал Христос. А вот почему написал, не объяснил. Во–первых, дело в том, что Иисус ведь не для евреев писал Апокалипсис, а для народов, сквозь которые евреи фильтровались, коих оказалась целая куча, хотя и упомянуты всего семь, для кабалистики. Поэтому Апокалипсис, прежде всего, циркулярное послание. Циркулярное послание с примерами негативных дел «отдельных руководителей» тем хорошо, что оно создает у каждого «губернатора» не только впечатление о самом себе, но и о всепроникновенности Иисусова «воинства плаща и кинжала», и что все они по отдельности, и всей кучей, у Иисуса под колпаком. Но сама необходимость у Иисуса в циркулярном послании показывает, что империя его не однородна, и то и дело приходится ожидать «ересей», если не прямой освободительной войны. И «циркулярка» хотя бы дает понять всем этим «прохиндеям» разом о том, что я сказал чуть выше.
Во–вторых, сам принцип, на котором Иисус делал империю, не очень хорош, и Моисей это доказал своим вынужденным переходом от «Первозакония» к Второзаконию. Но другого принципа «объединения народов под одним скипетром» до сих пор не выдумали. А евреям надо было свободно передвигаться и равномерно размещаться «для кормления» по этой «пересеченной местности». Поэтому они не возражали, даже в душе приветствовали, хотя вслух и не выражали своей признательности Иисусу. Они же были умные, понимали, что вечно империи не могут на таком принципе существовать. Ну, думали они, поживем, сколько удастся, а потом попросим какого–нибудь другого Иисуса придумать что–нибудь новенькое, понадежнее, например, фашизм или коммунизм.
Кажется, я ответил на все вопросы, выделенные в предыдущем разделе. В том числе и на вопрос: зачем включили Апокалипсис в христианский культ? Для острастки.
4. Ислам, который к иудаизму ближе, чем к христианству,
но «произошел» с ним – одновременно
Я давно уже убежден и показал в своих работах доказательства этой убежденности, что христианство и ислам – два сапога, пара. И «возникли» они одновременно, если не считать разницы в несколько десятков лет. Тех лет, которые потребовались так тщательно опекаемым «губернаторам» с помощью Апокалипсиса, чтобы втихаря, как говорится, создать свою секту. Не меняя, разумеется, основных принципов, а просто выставив себя реформатором и заставив народ, например, креститься тремя перстами вместо двух. И преодолев свой страх перед тем самым «альфой и омегой, первым и последним». Однако историки думают не согласно со мной, у них ислам всегда почему–то «младше». Наверное потому, что в исламе как будто нет Апокалипсиса, но всем ведь известно, насколько ислам жестко относится к «неверным».
Постников (Т.3): «Обращает на себя внимание неожиданное появление этой культуры» (арабского ренессанса), быстрое развитие и внезапное исчезновение». Но, «сочинения, в которых арабские ученые значительно обогнали свой век, стали известны лишь значительно позже, уже после того, как европейские ученые независимо переоткрыли их результаты». (Например, арабские цифры, добавлю я, усмехаясь). Поэтому, «не был ли ислам при своем зарождении всего лишь одной из раннехристианских сект, в процессе дальнейшей эволюции начисто разошедшийся с евангельским христианством?» «Ибо Евангелия Корану знакомы». «Идеология и догматика Корана также сходны с библейскими. Важнейшее отличие состоит в отрицании троичности бога».
Я чувствую сразу тут маленький подвох. Постников начал «городить» ислам от Евангелий, напрочь забыв, что тут же под боком у ислама искони существовал иудаизм. Если бы это был один пример, то можно было бы и промолчать. Но таких примеров – сотни. И это прямо говорит о том, что о евреях всячески стараются не вспоминать. Но общий тон одновременности ислама и христианства мне нравится. И если еще учесть, что так называемое несторианство, из которого «возникло» правоверие, а из последнего – православие, и все они использовали как эмблему на равных и крест, и полумесяц, притом «в одной упаковке», то я бы сказал на месте Постникова: ислам и христианство – производные иудаизма, разработанные иудеями специально для неиудеев. Притом еще до создания Евангелий и Корана. Евангелия же и Коран – это конечный этап Иисусовой революции, начатой с идеи перехода вновь на Первозаконие, продвинутой как следует отредактированным древним Апокалипсисом и развалившейся на два течения по смерти Христа. Подробности в книге и серии статей под общей рубрикой «Вчера».
Однако Постников продолжает: «…получается, что территориальное единство Корана может быть обеспечено лишь книгопечатанием». «На позднюю составленность Корана указывает и запрещение в нем вина, тогда как, например, в сказках «1001 ночь» этого запрещения нет». Видите, Постников сильно хочет нас отклонить от только что самим им сказанного, аж в 15 век. А что касается вина, то Носовский и Фоменко приводят убедительные сведения, что этот сборник сказок вообще появился на свет в эпоху Возрождения. Кроме того, я доказал, что «русскую» водку придумали евреи, так как увидели, что с русским «горячим напитком» им не справиться, а лучше использовать его себе во благо, здорово удешевив его и почти бесплатно загнав «русичей» в кабалу. Запрет винопития в Коране надо искать не в Христе и христианстве, а в одном из преемников Христа, посчитавшем, что так будет лучше, так как на юге не так приучились еще выпивать как на севере. Оно и по скандинавам, и по немцам, и по финнам видно. А среди южных народов всегда и везде меньше пьяниц. У них у всех есть вещи «погорячее» вина – наркотики. Притом, начиная с Йемена и Эфиопии.
Вообще Постников довольно часто забывает, что писал недавно. Может потому, что я «дергаю» цитаты из разных мест трехтомника в одну кучу? Вот: «Интересно, что Европа узнала о Коране очень поздно, о переводе Корана подумали лишь в XII веке». «Убеждение в существовании Магомета в VII веке ни на чем реальном не основано». «Мы видим, что реально биографии Магомета являются созданием XVI – XVII веков». Но он же уже сказал, что Коран без печатного станка невозможен.
Сгруппирую следующий опус из Постникова. «Несмотря на длительное политическое существование Византии рядом с халифатом, объем византийских сообщений о внутренней жизни халифата, его культуре и религии удивительно мал. Особенно поражает почти полное отсутствие византийских сведений о магометанстве». «Вместо «мусульманин» и «магометанин» употребляются только «сарацин», «агарянин» и «эсмаэлит»». «А «агаряне» и «эсмаэлиты» восходят к Библии».
Постников опять не уточняет, что именно к еврейскому Ветхому завету «восходят» агаряне и эсмаэлиты, и поэтому он дальше может сказать, вычеркивая из нашего сознания понятие иудей, о том, «что агаряне были вероисповедно близки к христианам не только объективно, но и субъективно, то есть, что они не отделяли себя от остальных христиан, ни большая масса других христианских сект не считала их веру нехристианской».
И Постникову, по–видимому, наплевать, что Коран крайне оскорбительно трактует Христа и всю его родню, что в этой же книге он пишет о Христе как об изобретателе и внедрителе винопития. Он гнет свое: «… ни Византия, ни Западная Европа не видели в мусульманах представителей новой особой религии…». Кроме того, он не обращает совершенно никакого внимания, что к этому времени от Индонезии до Юга Франции идет сплошной пояс этих самых «агарян». А в Европе – только–только «возникают» первичные христианские секты, притом под руководством в основном женщин, представительниц и служительниц культа богинь–матерей, у которых боги–мужчины – простые прислужники. Другими словами, он захватил сразу время полного разделения христиан и магометан и строит на этом свои рассуждения. Заставив и нас поверить, что сперва «произошли» христиане, а потом от них «отделились» магометане. А дело тут в том, что сам принцип, на котором Христос хотел сделать революцию, вел к неминуемому расколу, что видно на примере, как христиан, так и магометан, буквально со дня основания начавших «почковаться». И сегодня не могут остановиться. А иудаизм, несмотря на демонстрацию нам историками его выдуманного сектанства, на самом деле монолитен как хороший кирпич.
У меня невольно в связи с этим возникает подозрение, что Постников хочет нам рассказать, что «в огороде – бузина, а в Киеве – дядька». Или: «шила милому кисет, вышла – рукавичка». Вдобавок, он очень хочет довольно ясную концепцию Морозова о возникновении Библии «около Везувия» представить нам так, чтобы мы вообще ничего не поняли и запутались окончательно, вообще забыв о евреях. Поэтому и три тома его вышли как раз тогда, когда мы кое–что начали уже понимать. Не один он так думает. Например, как только в народе начала проявляться нелюбовь к евреям (Макашов), так сразу, судя по газетам и «ящику», оказалось, что чуть ли не все Герои Советского Союза, защитившие страну от германского фашизма, — евреи.
Перейду в подтверждение своих подозрений к трактовке Постниковым арабов. «Намеченная выше теория постепенного формирования исламского вероучения (которую я назвал «в огороде бузиной, а в Киеве дядькой») имплицирует, что начало свое ислам (в форме агарянства) имел где угодно, но только не на Аравийском полуострове». И не только ислам здесь не мог «возникнуть». Вообще «зарождение какого–нибудь религиозно–культурного движения в географических и социально–экономических условиях древней Аравии представляется невероятным». Это он, я думаю, намекает на иудаизм, так как возникновение иудейской религии некоторые ученые полагают именно на юге Аравии и в Эфиопии, но такие же «постниковы» есть даже в «Британике», которая ныне издается в США, и поэтому «Британика» сообщает всем желающим, что «это не доказано». Я подробно рассмотрел этот вопрос в своей книге «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории» и других своих работах, и полагаю, что иудаизм возник именно там, на основе «торговых» племен бывших бедуинов. И именно от тяжести жизни в этих песках, которые заставляют голову работать лучше, чем, например, в раю.
Только мы с Постниковым понимаем слово «завоевание» по–разному, он – прямолинейно, а я - фигурально. Он говорит, что «отсталые» завоеватели (военные) быстро бы растворялись в более мощном культурном окружении, как какие–нибудь гунны среди римлян. А я говорю, что более умные «племена–торговцы» прочесывая более отсталые народы как гребень волосы, совершенно мирно «завоевали» первенство среди них.
Джеймс Фрэзер – этот кладезь знаний об аборигенах всех континентов, очень удивлялся, что американские индейцы, живущие в самых благоприятных условиях, оказываются самыми отсталыми по сравнению с теми индейцами, которые живут в экстремальных условиях. Тогда я у него же самого выбрал народы, живущие «в раю», и народы, живущие «в аду», и разложил их по двум кучкам. Сомнения окончательно отпали. Это закон: в экстремальных условиях – люди умнее. Надо было только сделать величайшее открытие: превозмочь стыд и начать торговать, ведь торговля без обмана не бывает. А торговли не бывает без грамоты, хотя бы, что – почем? Ну, и расписки всякие, товарные векселя для начала. Тут бы мне надо еще раз перейти к древнееврейскому языку, его «огласовкам» из–за использования только согласных букв, и закончить на «индоевропейской семье языков», в которой на всех языках числительные и местоимения «я – ты», «мое – твое» пишутся одинаково, но надо же и Постникову дать слово. Тем более что он без крайней нужды про евреев никак не может вспомнить.
До Постникова «все современные исследователи сходятся в том, что «арабская» культура была таковой лишь постольку, поскольку формой ее выражения был арабский язык, считающийся языком незначительного племени бедуинов. А распространение он получил потому, что на нем был написан Коран». Постников «телегу и лошадь» ставит на свое место: арабский язык «подобно латыни и еврейскому языку (библейскому) языку является искусственным, богослужебным языком агарянских сект, и подобно латыни на Западе, он стал со временем играть также роль международного языка науки. В отношении латыни этому способствовало распространение католицизма, а в отношении арабского языка – распространение ислама». Ставя «лошадь и телегу» на свои места, Постников совершенно, очевидно, забыл, что у него страниц эдак через полсотни говорилось о «происхождении» санскрита от европейской латыни. Это как же латынь «перепрыгнула» через ислам и арабский язык? Ведь все эти языки – «богослужебные». И вообще, зачем она «прыгала»? Опять «бузина и дядька». Впрочем и до Постникова – «бузина и дядька». Тем более что Постников, как говорится, ни к селу, ни к городу, замечает: «Кстати сказать, арабский язык Корана очень близок к еврейскому языку Библии, и гебраисты могут читать «по–арабски», а арабисты – «по–еврейски», но… «ссылка на эту близость для обоснования происхождения ислама из окрестностей Мекки совершенно несостоятельна». Как говорится: приехали… Больше тему языков Постников не развивает: наставил нам ловушек, завел как Сусанин «поляков» в дебри, и сам – в кусты…
Но я об этом уже писал.
5. Напраслина на Христа
Как вы, надеюсь, заметили, я не очень–то преклоняюсь перед Христом. Он нагородил больше своей мамаши, о которой Коран восклицает: О, Мариам, сестра Харуна ( Аарона), ты сотворила неслыханное…». Но и напраслину на него Постникову не хочу позволить. Постников (Т.2): «Какой вид эта религия первоначально имела в руках Иисуса, Великого царя:
1. Великий царь ввел в обрядность какой–то новый элемент, отвергаемый староверами, ааронцами(выделено мной), но с энтузиазмом воспринятый широкими массами верующих. Этот элемент произвел такое впечатление, что Великого царя начали приравнивать к Богу.
2. Великий царь основал литургию (от слов «литэ» – общее моление и «оргия» – таинственное жертвоприношение), главной составной частью которой был обряд причащения хлебом и вином. Нет никаких оснований считать, что его литургия дошла до нас в первозданном виде. Напрооив, следует ожидать, что она много раз существенно видоизменялась. В частности, совершенно неизвестно, сколько хлеба и вина употреблял Великий царь в своей литургии.
3. Винодельческий процесс является весьма тонкой и нетривиальной операцией, априорное существование которой ниоткуда не следует, и которую надо было открыть. У нас нет никаких оснований считать, что винодельческая культура была известна ранее IV века н.э.; с другой стороны, ясно, что человек, впервые открывший этот процесс, произвел гигантский переворот в жизни общества.
4. Действие вина на человека должно было казаться людям, впервые с ним столкнувшимся, чем–то чудесным и сверхестественным, вселением в тело нового духа, непосредственным соприкосновением с божеством. Недаром «дух», «душа» и «спирт» пишутся одинаково – spiritus.
5. По этой причине человек, изобретший вино, или, по крайней мере, применивший его к религиозным целям, должен был считаться всеми окружающими особо близким к Богу, сыном Бога и даже самим Богом.
Все это делает очень правдоподобной гипотезу Морозова, который полагает, что основным новшеством Иисуса было введение употребления вина во время церковной службы. Вакх–Дионис – это лишь другая интерпретация Иисуса Христа. Знаменателен также евангельский рассказ о превращении Иисусом воды в вино в Кане Галилейской. Св. Иероним утверждает, что, согласно полученному от апостолов преданию, настанет день, когда будет произрастать виноград, каждый куст которого будет иметь десять тысяч лоз, каждая лоза – десять тысяч отпрысков, каждый отпрыск – десять тысяч ветвей, на каждой ветке будет по десять тысяч кистей, состоящих каждая из десяти тысяч ягод, которые дадут двадцать пять мер вина. И когда святой захочет сорвать ягоды с одной кисти, соседняя кисть воскликнет: «Я – наилучшая, возьми меня и возблагодари Бога…»
В 1873 году был найден «Дидах»: «Благодарим тебя, отец наш, за святой виноград Давида, отрока твоего, который ты явил нам через Иисуса, отрока твоего». Логическим следствием введения в богослужение культа вина является превращением его в вакхическую оргию. В сообщениях самых ортодоксальных церковных деятелей можно найти явные указания на то, что до церковной революции XI века вакханалии были неотъемлемым элементом христианского культа». Конец цитаты.
Начну с «весьма тонкой и нетривиальной операции» виноделия. Южноамериканские обезьяны, не говоря уже о святом Иерониме Галилейском, только забыл какой вид так как «В мире животных» это видел, не едят какие–то плоды сахаристые вполне спелые, а выкладывают их на солнышко и ждут, когда они забродят. А потом едят, правда, слегка морщась, так как не забродившие, они вкуснее. По телевизору они морщатся так же, как и мы, выпивая. А потом веселятся, да так, что с веток падают. Чего с трезвыми обезьянами никогда не случается. Потом, естественно, засыпают, как мы с вами, в очень неудобной позе. Так что Постников сильно преувеличивает трудности изобретения вина. Другое дело водка. Тут – да, технология тонкая, не сразу сообразишь, большие знания нужны и практика. Недаром, когда русское правительство решило устранить евреев от изготовления водки, и уже написало указ, потом его само же отменило: до приобретения опыта русскими мастеровыми. Я об этом даже специальную статью написал, чтобы представить евреев по поводу «русской» водки более выпукло, вернее, справедливо. С Иисуса Христа эту напраслину я снимаю.
Что касается введения им же «причастия» вином допьяна, то это – тоже ерунда. Уж если обезьяны выпивают, то людям, хотя и первобытным, сам бог велел как говорится. Притом бог еще прежний, вернее богиня–мать, например, еще одна из первых, Кибела, Гея или Афродита. Этим и привлекали в храмы всегда, и доходило до того спьяна, что пьяные мужики себя оскопляли «в честь» богини, и бегали по улице, показывая, и брызгая кровью во все стороны. Кстати и у нас скопец – это каженник по–русски (Даль). А «скоп», как известно, смотрю тоже, откуда и телескоп. И вы теперь подумайте. Было так весело и хорошо в храме, даже выпив, можно было «погрешить» более серьезно, с женщинами, притом совершенно открыто. А тут является Христос со своей всеобщей любовью и Апокалипсисом подмышкой, и запрещает. Да его же поперли бы первые христиане из храма почище, чем Пилат с «фарисеями и книжниками». Так что пришлось смириться и принять «правила игры», и только постепенно, уже при Козимо Медичи, собравшем Ферраро–Флорентийский собор, борьба приняла форму знаменитого «Маллеуса» – жечь этих «ведьм» беспощадно. Отучили.
И не вино продвинуло учение Христа, а как раз – Апокалипсис. Хотя и вино для некоторых народов, никогда не имевших дело со спиртом, вещь почище героина, который раз попробовал и – пропал.
Что касается «происхождения» ислама, правоверия, православия и католичества, это у меня – в других работах.
6. Каким был средневековый западно–христианский культ,
и когда это было?
Этот раздельчик почти целиком – цитата (Г.В. Носовский, А.Т. Фоменко. «Русь и Рим», т.1, «Издательство АСТ», М., 1999. С. 166 – 171). Может быть, поэтому Постников «разошелся» с этими авторами, и вдогонку к ним издал свой «более ранний» труд в трех томах после их публикаций? Похоже на то, что практически всеми забытого Морозова, понадобилось «обновить», но не переизданием его многотомного труда «Христос», а именно «интерпретировать» Морозова на злобу дня. Злобой же дня, несомненно, явились многочисленные сочинения упомянутых авторов, получившие большой резонанс, в коих «искажается» кое–что. Я не в восторге от некоторых «интерпретаций» истории этими авторами, например, тем, что всем миром владела когда–то Россия, но это не мешает мне соглашаться с ними по другим вопросам, где я вижу хорошую логику. Большую цитату я позволю себе прерывать в нужном мне месте и комментировать.
Итак, «Что мы знаем сегодня о западноевропейском монашестве средних веков? Открываем, например, книгу Александра Парадисиса «Жизнь и деятельность Балтазара Коссы «Папа Иоанн XXIII» (Минск, 1980). «От отшельнической и благочестивой жизни монастырей первых веков христианства не осталось и следа, разложение церкви и нравов в них достигло невероятных размеров… Не способствовала строгости нравов и одежда монахинь, подчеркивавшая их природную красоту и стройность… Почти все монастыри Италии, — пишет Родоканаки, — принимали мужчин–посетителей…» О жизни монастырей в Венеции мы узнаем не только от Казановы. Сан Дидье пишет: «Ничто в Венеции не вызывало такого интереса, как монастыри». Были там частыми посетителями и вельможи. И так как все монахини красивы и стройны, ни одна не оставалась без любовника. А забота надзирательниц о нравах выражалась в том, что они помогали монахиням находить более искусные способы встреч с любовниками и покрывать их… Во многих монастырях были устроены театры, и разрешалось давать представления, но играть в них могли только монахини… Не отличались выдержанностью и монахини Генуи. В одном из папских указов с прискорбием отмечалось: «Сестры из монастырей святого Филиппа и святого Иакова бродят по улицам Генуи, совершают непристойные поступки, которые диктует им их необузданная фантазия…».