Страница:
Этот этап был этапом комплексного обоснования евреев по обе стороны Персидского залива во властной элите местных безграмотных царьков, очень полюбивших науку и искусства от безделья. Естественно, что все эти новые знания распространялись только в верхнем эшелоне, простой народ не имел никакого отношения к еврейскому просвещению. Он оставался таким же забитым и подневольным, со своим замечательным восточным долготерпением и боготворением своих владельцев. Евреи и здесь постарались, ведь это была их система, делящая всех людей на рабов (амхаарцев) и их господ. Может быть, даже они сами внедрили и усугубили это положение, которого, может быть, до них и не было здесь. Только им, наученным несколькими изгнаниями из племен–государств, пришло в голову, что надо бы не только торговать, но и внедряться во властную элиту.
Для части кланов этой ветви древних евреев–торговцев наступила пора начинать жизнь в полностью внедренном состоянии. Я хочу сказать, что оставались чисто еврейские семьи торговцев, вкрапленные в народонаселение данного царства, которые тоже постепенно ассимилировались, но гораздо медленнее. А вот визири, банкиры и учителя, близкие ко двору шахов разного рода и толка, ассимилировались гораздо быстрее, женившись на аборигенках–царевнах, и поэтому полностью растворяясь среди элиты общества. Через несколько поколений уже трудно было узнать, где чисто еврейская элитарная семья, а где – аборигенская. Строгая непременная обязательность получения образования еврейскими мужчинами постепенно передалась всей элите и стало всеобщим правилом среди высшего общества. И все постепенно забыли, что именно приблудшие евреи принесли в страну это правило, а бывших евреев совершенно перестали считать евреями, они стали неотъемлемой частью как бы однородного аборигенского общества. Хотя, например, алгебра, аль–джеб – наука пришельцев. Евреи перестали существовать на Востоке как вкрапленные семьи. Достаточно вспомнить наше русское дворянское общество после Петра, особенно высшее общество, которое наполовину состояло из выходцев из Западной Европы, но считавших себя русскими, только их фамилии, экзотические для русского уха, выдавали бывших пришельцев, таких как Бенкендорф и аналогичных.
Меня здорово удивляло раньше то, что «персидские» и еврейские фамилии и приставки к фамилиям одинаковы. Таковы «Ибн», существующие как у персов, аравийцев, так и у евреев. Так Ибн–Фадлан и Ибн–Даста – «персидские» купцы на нашей Волге. Ибн–какой–то, мной забытый, – основоположник еврейского какого–то учения. Даже саудовец Бен–Ладен – это чуть измененный «ибн», а уж Бен–Гурион, бывший израильский премьер, чем же он отличается от саудовца Бен–Ладена? Имеется в виду созвучность фамилий. Да таких примеров можно приводить десятки, хоть из древних веков, хоть из сегодняшнего дня. Скорее всего, эта приставка означает нечто типа «фон» у немцев, то есть дворянство, либо – ученую степень типа первого грамотея, либо – принадлежность к священнослужителям. И если справедливо последнее, то иудаизм и мусульманство – это старший брат и младшая сестренка, а христианство – только внучка.
Теперь надо поговорить о религии. Христианство пока затрагивать не буду. Начну сразу с цитаты из «Настольной книги атеиста» (Госполитиздат, М., 1987): «Один из талмудистов, рабби Акиба, утверждал, что даже если мужчина просто увидел женщину более красивую, чем его жена, то он вправе дать жене развод. Гражданское законодательство современного Израиля – одно из самых отсталых в мире. Поучения Талмуда о женщине возведены в закон. Только мужчина имеет право решать вопрос о разводе. Если же муж отказывается развестись с женой, то ни одна судебная инстанция не может расторгнуть брак». Продолжу из газетной статьи Евгения Григорьева из Казани («Труд» за 25.01.2001): «Свадьбу сыграли тотчас, хотя жених и был женат. Пришлось прибегнуть к спасительному татарскому обычаю: мужчина выходил на майдан и прилюдно трижды кричал таллах!», что в переводе на русский означает «развожусь». После этой несложной процедуры он становился холостым и вновь мог жениться».
Заострю внимание: институт брака является древнейшим изобретением, и как ничто другое характеризует не только основы гражданского права, но и сами основы жизни общества, и просто так, походя, не меняется, как, например, внедрение в сознание верующих нового святого или ангела, изменение течения религиозного обряда и так далее. Добавлю, что, отведя второстепенную роль женщине в своей семье, иудеи позволили себе роскошь развлекаться с не иудейками, по месту, так сказать, своей постоянной торговой работы в отлучке от дома. До сих пор измена жене не считается для еврейского мужчины большим грехом, в то время как измена женщины – тягчайший грех. Но это же самое относится и к мусульманину, если не обращать внимания на совершенно свежие, так сказать, преобразования в мусульманстве. Можно вполне обоснованно предположить в связи с этим, что древние торговцы, внедрившись в аборигенское общество Центральной Азии и ассимилировавшиеся в его властной элите, дали волю своим предпочтениям и совсем уж законодательно установили возможность иметь для себя по четыре жены, а затем – и гарем. О внедрении во властную элиту местных аборигенов я еще не один раз вспомню.
Перейду к единобожию. Как иудаизм, так и мусульманство весьма строго соблюдают принцип единобожия. «Да не будет у тебя других богов пред лицем моим, не поклоняйся и не служи чужим богам…», — говорят иудеи. «Нет бога кроме Аллаха и Мухаммед – пророк его», — вторят им мусульмане. Надо полагать, что торговцы пришли в «чистую среду» Ближнего Востока, где не было еще сколько–нибудь отчетливой религии, действовала только магия, которую было проще сломить из–за многочисленности ее представительных учреждений и лиц, осуществлявших ее многочисленные виды.
К основополагающим догматам этих двух религий, кажущимися мне по сути одной, прибавлю социальные отношения между людьми, тоже одни из древнейших. При этом пока не буду обращать внимания на позднейшие наслоения в мусульманстве, облагородившие его, такие как любовь к ближнему и социальная справедливость. Иудейский трактат Нидда открыто призывает: «… вечно пользуйся службою рабов». Современный иудаизм, не отказавшийся от этого трактата, ведь не пользуется сегодня этим правилом в буквальном смысле слова. Тем не менее, прямые наблюдения сегодняшней жизни показывают, что этот тезис жив и сегодня, и им вовсю пользуются, в рамках закона, разумеется, то есть за неравноценную плату или любовь, искусственно вызванную, такую как любовь к Родине с большой буквы. В мусульманских странах жизнь простого человека тоже стоит мало, а господин – священен по факту, так сказать. Вспомните хотя бы многочисленных смертников–террористов. Уж не думаете же вы, что это чистый позыв разума или чувства? Он же противоестествен. Это просто искусственный психологический настрой человека извне, довольно длительный и беспощадный к его будущему носителю. Такой же, как искусственно вызываемое уважение к богатому и властному господину. Я хочу сказать, что в мусульманских странах эти оба чувства, столь ярко выраженные, не могли родиться в человеческой душе спонтанно и не из чего. Их надо было долго и мучительно прививать, преодолевая их естественное отторжение.
Племя торговцев, регулярно из–за зависти изгоняемое владыками народов, среди которых они внедрялись, наконец, нашло метод и поныне используемый Березовским. Он простой и безотказный. Надо любым способом внедриться в царствующую элиту и реформировать ее по своему подобию, притом отдавать ей, этой элите, часть своих доходов или способы их получения, чтобы уничтожить съедающую элиту зависть. Притом надо всемерно показывать, что ты отдал все свои деньги и методы их достижения, на самом деле стараясь отдать как можно меньше. Этот метод, хорошо привитый, дал свои плоды. Мусульманство как начало широко шагать по миру, так и продолжает в том же темпе, и все забыли, что первоначально мусульманство – это лишь слегка модернизированный восточный иудаизм, который вместе со своими носителями постепенно растворился в мусульманстве.
На первый взгляд, это кажется очень смелым выводом, но давайте подумаем. Общеизвестно, что был древний Вавилон, в котором начали строить одноименную башню, причем строители разговаривали на одном языке и прекрасно обходились без переводчика. Из–за того, что строители хотели добраться до бога на небе, бог обиделся, и разъединил строителей по языкам. Они перестали понимать друг друга, и стройка прекратилась, не дойдя и до половины. Потомки долго искали построенную первую половину, но так и не нашли, в смущении присвоив имя Вавилонской башни како–то заурядной башенке из необожженных глиняных кирпичей, попавшейся им на глаза. В иносказательный смысл этой библейской притчи никто не вникал, слишком уж людей интересовал сам поиск этой башни. Тогда же больше, чем сейчас, верили Библии, причем буквально. Мне же эта история больше напоминает не физическое строительство башни как таковой, а попытка создания первой сверхдержавы, остатки которой под разными флагами и сегодня простираются от Атлантики в Африке до Индонезии, прерываемые только Индией. Три четверти земной окружности по экватору. Это мусульманские страны. И одинаковый язык для всех «строителей башни» – это вовсе не разговорный язык как таковой, а письменность в виде сперва иероглифов и клинописи, а потом и буквенная. А она была одна – древних торговцев, они же евреи. Вот эта письменность и была взята за основу для того, чтобы весь мир начал мыслить насчет правил жизни одинаково, а там, где мыслят одинаково, и поступают одинаково, и подчиняются одному, тому, кто этой мыслью владеет на правах частной собственности. Ведь недаром языкознатцы или по–латински лингвисты голову сломали и нагородили всякой чуши насчет древних языков и роскошного их дерева семитско–хамитского, или попросту еврейского. Подробнее об этом можно ознакомиться в моей книге.
Идея была правильная насчет сверхдержавы, но преждевременная, коммуникации были совсем плохи. Пока довезешь на папирусной лодке глиняную табличку с первостепенной важности инструкциями, например, из Йемена до Персии, там уже и власть другая, и буквы другие, ничего не поймешь. Вот дали бы им интернет, Си–Эн–Эн, мобильные спутниковые телефоны и сверхзвуковые пассажирские самолеты, тогда другое дело. Но всего этого в их распоряжении ведь не было. Местные властители же хоть людей, хоть дум – люди амбициозные, и при плохой связи, особенно войсковой, начинают думать о себе слишком много. Как только новых инструкций на табличках не поступало, а это случалось сплошь и рядом, так у местных наместников начинался зудеж от своей грамотности. То клин не в ту сторону развернут, то иероглиф подправят, очень уж некрасиво на их взгляд выглядит, матерщину напоминает. Приходилось исправлять на свой вкус. Некоторые даже полезли в смысловую суть табличек. В общем, стало получаться как на базаре: «Вчера раки были крупнее, но дешевле, сегодня мельче, но дороже». Так и разделились мусульмане на шиитов, суннитов, а потом еще десятка на полтора «ветвей». Потом вообще границы изобрели, поставили своих подданных их охранять, а сами – ходить в походы, сперва, конечно, в любительские, так, от нечего делать. Вот для этих подданных у всех правителей мнения совпали, поэтому основной костяк мусульманской идеологии у всех правителей окаменел «для пользы народа», разумеется, фигурально, а не как глиняная табличка. Разумеется, и то, что в рассматриваемой части света иудаизм совсем рассосался, сросшись с мусульманством, даже на его родине, в Йемене, где совсем перестали получать глиняные письма от бывших своих сородичей, сгинувших на торговом просторе навсегда. В статье про обезьян я обосновывал свое мнение о том, что какой–нибудь вид животных, давший миру потомков–мутантов, которые потом даже научились писать и читать, сам в неизменных своих условиях, в так называемой окружающей среде, ничуть не изменился на протяжении последних тысяч или миллионов лет. Если не верите, почитайте.
Чтобы, наконец, перебраться к описанию торговцев, которые плавали в Эфиопию по вдруг образовавшемуся ни с того, ни с сего Красному морю, надо рассмотреть еще высокое развитие культуры на Ближнем Востоке, которое, кажется, опережало даже западное, например, в медицине, арифметике, алгебре и астрономии. Евреи, переженившиеся на арабках, султанских дочках, хотя и сами были арабы из Йемена, не изменили своему уже генетическому стремлению к грамоте и знаниям, которое вдолбила в них насильно Тора, Библия или Талмуд, я уже и не знаю точно. Сладкая и безбедная жизнь, освобожденная от суматохи торговли, не могла не привести к всплеску знаний и культуры в высшем обществе. И это как заразная болезнь распространилась на все высшее общество, у которого мода на загнутые вверх носки сафьяновых сапог немедленно сменилась модой на всеобщую грамотность. Вот отсюда и следует такой высокий всплеск арабской культуры, а совсем не из Древнего Вавилона, которого, в общем–то, и не было. Что касается причин, из–за которых так иносказательно пришлось обнародовать историю Вавилонской башни, то сказать мне тут нечего. Может быть, цензура? Или стеснительность автора идеи мусульманской сверхдержавы, которая погибла на корню?
В заключение этой части рассказа сообщу вам, что Ибн–Фадлан впервые правдиво написавший о древних жителях среднего течения Волги, и которых я по малограмотности считал арабами, как и наши русские историки, на самом деле были не совсем арабами, а евреями–торговцами, которые и приезжали к нам покупать молоденьких девушек, а не какую–то там пеньку и лыко (подробнее – в моей книге). Я это вывел из того, что подробнее ознакомившись с историей, понял, что приставка «ибн» совсем не обязательно арабская, а скорее и даже более – еврейская. Евреев с такой приставкой к фамилии пруд пруди в исторической литературе. Скорее это даже не приставка, а степень доктора наук. Но, я уже об этом, кажется, писал.
Перехожу, наконец, к западной ветви йеменского племени торговцев. Хотя, если честно сказать, мне не очень нравится называть их йеменскими. В Йемене они только проявили себя впервые как торговцы, а сами–то они, как я уже говорил, с плато на границе нынешнего Йемена и Саудовской Аравии. Поэтому они скорее саудовцы, чем йеменцы. Когда–нибудь я рассмотрю этот вопрос подробнее. Итак, когда Яхве освобождал евреев от египетского рабства, он рассек Чермное море, а когда ввел их в Палестину, он же предварительно рассек воды Иордана, а потом опять сомкнул. Другими словами, Яхве топил врагов Израиля в воде. И вообще древние евреи поклонялись богу воды Ридии (Цома, 21а). Тут можно сделать следующие выводы:
1. Чермное – это красное по–древнееврейски, а Красное море может быть только одно, и именно то, в котором красный цвет воде придают определенные водоросли в определенное время года. В других местах таких водорослей почти нет. Значит, Красное море имеет очень древнее название, и не менялось с тех пор. Но я привел в своей книге весьма веские основания считать евреями чернокожее племя торговцев из Йемена, торговавших через Красное море и Эфиопию с Африкой, и через Ормузский пролив – с Индией. И высказал геологическое соображение о том, что Красное море образовалось недавно, на людской памяти, а не миллионы лет назад. Все это подтверждается и прямыми записями евреев.
2. Авторы послеморозовской новой хронологии отождествляют пролив Босфор с рекой Иордан. Это косвенно подтверждается тем, что во времена Великого потопа настоящее Черное море, когда оно еще соединялось с Каспийским, было полностью внутриконтинентальным озером, отделенным от Средиземного моря перешейком, который превратился в Босфор в результате падения крупного катастрофического метеорита, одновременно с образованием Атлантического океана и гибелью Атлантиды. Более подробно это сказано в моей книге. За это говорит также тот факт, что Черное море – фактически мертвое море с глубины 200 метров. И не впадай в него крупнейшие реки Дон, Дунай, Днепр и сотни малых рек Кавказа и Турции, оно напоминало бы Мертвое море в Аравии.
3. Поклонение евреев водному богу Ридии также показывает, что торговое племя торговало, плавая вдоль настоящего Йемена до Индии и Африки. Мало того, «сухопутный» бог Яхве, топя врагов Израиля в воде, тоже перенял привычки морского бога Ридии.
Вторая часть евреев, пошедших в противоположную сторону, в Африку, несколько замешкалась в пути, в поисках племен, средь которых можно было с выгодой для себя затесаться на правах торговцев. По Красному морю плавать было совершенно незачем, пробовали. Там почти на тысячу километров по обоим берегам сплошная безводная пустыня, еще хуже, чем на их исторической родине. Поплыли, было, по Голубому Нилу, но не встретили взаимопонимания, и возвратились в Эфиопию с целью поднакопить силенок. Но задержались, пока основывали государство Аксум, пока приобщали понемногу к торговле местные племена, оказавшиеся сущими обезьянами по развитию, то да се, а время шло. Потом попробовали двинуться в джунгли прямо на запад, но и здесь обезьяны еще не превратились в людей, и торговать отказывались. Зато все время пытались съесть торговцев. После долгих попыток все же кое с кем удалось наладить контакт, оказалось, что тут много золота, серебра, но климат совершенно невыносимый, очень уж влажный. Тут не только внедряться на постоянное место жительства невозможно, но и в командировку ездить весьма опасно. Чуть что – съедят. Списались с помощью глиняных табличек с родиной. Оттуда не только ответ пришел, но и прислали инструкторов с повозкой глиняных табличек по новой вере для аборигенов, называемой ислам. Однако многим евреям эта вера не понравилась, уж очень сильно, хотя и понарошку, она напирала на равенство и братство для народа, хотя покорность народа правительству они одобрили. Она, эта религия, была какая–то кособокая, неопределенная. Или инструкторы забыли им сообщить, или они и сами этого не знали еще, но западным евреям не сообщили, что надо внедряться не столько в торговлю, сколько в элиту общества тех стран, племен и народов, для организации торговли среди которых они прибыли.
Еврейское общество раскололось, одна часть с энтузиазмом стала внедрять мусульманство, которое почти иудаизм, другая часть оставалась приверженцами своей древней религии: обманывай всех и каждого на своем пути, делай себе жизнь красивой, не ввязывайся в местные дворцовые перевороты. Может, на этой стадии и происходили так называемые иудейские войны, когда израильтяне с иудеями воевали, идеологически, конечно, а не в форме кровавой настоящей войны, как сообщают нам историки. Притом историки даже место перепутали, направив нас на поиски этой войны в Малую Азию. Хотя, может быть, и специально нас дезориентировали себе на потеху. Приверженцы ислама по второму разу направились на Запад Африки, и, в конце концов, усилия их увенчались успехом: ислам достиг Атлантики и даже переплыл Гибралтар, правда, ненадолго. Ислам в Африке внедрялся легко, тем почти обезьянам, которые в те времена там находились, было все равно, они в этом все равно ничего не понимали, им и коммунизм легко прививался много лет спустя. Собственно, как и нам с вами.
Наконец, евреям, они же ньюмусульмане, надоела несговорчивость египетских фараонов. Скопив много золота из Эфиопии, но особенно из Центральной Африки, да кое–что оставалось еще от йеменских запасов, евреи двинулись в путь вниз по Нилу. По обеим его сторонам на тысячу километров вообще не было жизни, так что волей или неволей пришлось плыть по этой единственной североафриканской артерии, больше никак не добраться до племен в Средиземноморье, о которых они были немало наслышаны. Торговли там по слухам не было, да и в самом Египте торговли тоже не было, фараон забирал все себе, на представительские расходы. Точно так же как тысячу лет, и по сей день, делают в России, которой тогда еще не было. Все это у меня описано в книге, здесь же кое–что просто добавлю. Собственно иудеи и иудеи–мусульмане, на время, перестав ссориться по поводу идеологии, двинулись по Нилу делать общее дело, приобщать египтян к торговле, так как сменить там власть они даже не надеялись. Потому и договорились. По–моему им даже удалось сменить власть, вернее, не сам принцип власти, а царскую династию. Вот тогда–то и стал Египет процветать на ниве искусства и наук древнеегипетских. Народ же египетский, собственно египтяне, даже и не знали, что фараоном у них теперь еврей, так как в их жизни ничего не изменилось. Науки и искусства процветали «наверху», точно так же как и за Красным морем, в Персии и Двуречье. Но между Востоком и Западом, естественно, всякие связи прервались. Сама древняя их родина забыла, вернее, перестала существовать на той идеологической основе, с которой торговое племя начало свой поход. Она стала мусульманской глубинкой, поставлявшей кому надо мирру и ладан, и немного кофе. Вот поэтому–то мы и не знаем сегодня, откуда евреи родом.
Между тем евреи–иудаисты и евреи–мусульмане вновь вернулись к своим идеологическим распрям, обострившимся в виду того, что евреи–мусульмане не подпускали и близко к фараонскому дворцу евреев–иудеев. Вот на этом месте надо бы заглянуть в Ветхий завет и посмотреть, что там написано насчет Моисея. А там сплошные непонятности, скороговорки и недоговорки. Во–первых, там сказано, что евреев взяли в плен, очень давно, притом в Палестине. Насчет этого я сразу подумал, что это сплошная липа. Даже сегодня ходить за пленными в Палестину из Египта очень накладно: сплошная безводная пустыня почти на тысячу верст. А сейчас ведь есть и самолеты, и автомобили, и даже корабли–атомоходы, не говоря об абсолютно автономных подводных лодках, делающих пресную воду из морской воды, а воздух – из нее же. И сколько же надо истратить денег, чтобы привезти из Палестины, ну, например, 10 тысяч рабов? Которых надо еще поймать, прежде чем везти, да еще и подраться с ними перед этим. А ведь рабов в Египте оказалось много, а размножаться в неволе они должны еще хуже, чем в зоопарке. В зоопарке хоть работать не заставляют, но радуются каждому случаю размножения как дети, найдя завалившийся под диван мячик. Поэтому, в размножение из двух особей еврейских, взятых в плен, я тоже не поверил. Остается признать, что пленные евреи не совсем пленные, а скорее обездоленные сородичи правящей элиты, как я только что сообщил.
Во–вторых, где это видано, чтобы раба, даже самого умного как Моисей, то и дело приглашали на совещание в Кремль, вернее, в фараонский дворец? Там что, своих умников мало? По нашему Кремлю этого, по крайней мере, не видно. Да и в американский «кремль» чернь всякую пускают только на экскурсию.
В третьих, где это видано, чтобы какой–нибудь раб собирал войско ввиду правительства, когда это правительство не совсем уверено, куда он его направит: на само правительство, или завоевывать Сибирь для этого правительства? Ведь и Ермак Тимофеевич собирал свое войско не на Красной площади, а по закоулкам Московской Руси, и завоевывал Сибирь не по указке нашего царя, а как извинительный жест к царю после того, как пограбил его подданных. А тут египетский фараон допустил набор параллельной армии, да еще и раздумывает, насчет того, отпустить ее для завоеваний, или оставить ее дома для собственной погибели. Нестыковочка, как говорят советские криминалисты.
Взвесив все это и еще кое–что помельче, я и пришел к выводу, что истые иудеи, которым не дали как следует развернуться в Египте, во главе с Моисеем, которого принципиально, по его мировоззрению, никогда не допускали во дворец фараона, крадучись создали консорциум по торговым делам Средиземноморья, и вполне легально выбыли из столицы. Тем более что фараон с придворными, залюбовавшись на голых танцовщиц по примеру «закрасноморских» шах–ин–шахов, и не думал заниматься Средиземноморской торговлей. Ему и без торговли было хорошо, вместе со своей братией. Зачем торговать, когда и без торговли, управляя покорным народом на основе новой исламской религии и отбирая у него все, что можно отобрать, хорошо живется?
Но обо всем этом все скоро забыли, я имею в виду историков тех времен. Вернее, даже не так. Кто в те времена умел писать? Только элита, состоящая из евреев. А зачем им рассказывать правду о себе, о своих методах? Лучше сказать, что так угодно богу, теперь уже даже и не Яхве, а Аллаху. Притом, может быть, древние историки и сказали нечто, близкое к действительности, но печатного станка ведь еще не было, чтобы зафиксировать события во множестве экземпляров, отчего при наличии печатного станка и возникла довольно глупая поговорка, что рукописи не горят. Их же рукописи каждый следующий царь велел переписывать по своему усмотрению и своему «пониманию» событий, например, как товарищ Сталин. Да мало ли их было сталиных? И Наполеон переписывал. И Гитлер. Да и прямо сегодня переписывают историю Китай, Украина и еще штук двадцать стран. Почему же фараонам не переписывать? Притом в единственном экземпляре.
А Библия? Это же тоже историческая книга, не более того, хотя и несколько своеобразная. Но тогда ведь и рассуждали так, не слишком заботясь о логике, которой тогда еще и не было в наличии. Притом заметьте, что Библия–то должна быть у всех одинаковая, ведь ее канонизировали и запретили изменять. И что же мы видим? А мы видим православную Библию, католическую Библию, и еще десятка два экзотических Библий, если не больше, например мормонскую. И они же все различаются, и не какими–нибудь строчками–абзацами, а целыми разделами. В одной Библии такой–то раздел есть, в другой – его нет, в одной написано одно, а в другой – наоборот, противоположное. То есть, у нас в наличии имеется несколько десятков версий Библии, очень часто трактующих события по–разному. Ну и представьте себе, чтобы, например, «Война и мир» Толстого была бы написана в тридцати вариантах, не согласующихся между собой, и все бы они принадлежали перу Толстого, как Коран – пророку Магомету.
Для части кланов этой ветви древних евреев–торговцев наступила пора начинать жизнь в полностью внедренном состоянии. Я хочу сказать, что оставались чисто еврейские семьи торговцев, вкрапленные в народонаселение данного царства, которые тоже постепенно ассимилировались, но гораздо медленнее. А вот визири, банкиры и учителя, близкие ко двору шахов разного рода и толка, ассимилировались гораздо быстрее, женившись на аборигенках–царевнах, и поэтому полностью растворяясь среди элиты общества. Через несколько поколений уже трудно было узнать, где чисто еврейская элитарная семья, а где – аборигенская. Строгая непременная обязательность получения образования еврейскими мужчинами постепенно передалась всей элите и стало всеобщим правилом среди высшего общества. И все постепенно забыли, что именно приблудшие евреи принесли в страну это правило, а бывших евреев совершенно перестали считать евреями, они стали неотъемлемой частью как бы однородного аборигенского общества. Хотя, например, алгебра, аль–джеб – наука пришельцев. Евреи перестали существовать на Востоке как вкрапленные семьи. Достаточно вспомнить наше русское дворянское общество после Петра, особенно высшее общество, которое наполовину состояло из выходцев из Западной Европы, но считавших себя русскими, только их фамилии, экзотические для русского уха, выдавали бывших пришельцев, таких как Бенкендорф и аналогичных.
Меня здорово удивляло раньше то, что «персидские» и еврейские фамилии и приставки к фамилиям одинаковы. Таковы «Ибн», существующие как у персов, аравийцев, так и у евреев. Так Ибн–Фадлан и Ибн–Даста – «персидские» купцы на нашей Волге. Ибн–какой–то, мной забытый, – основоположник еврейского какого–то учения. Даже саудовец Бен–Ладен – это чуть измененный «ибн», а уж Бен–Гурион, бывший израильский премьер, чем же он отличается от саудовца Бен–Ладена? Имеется в виду созвучность фамилий. Да таких примеров можно приводить десятки, хоть из древних веков, хоть из сегодняшнего дня. Скорее всего, эта приставка означает нечто типа «фон» у немцев, то есть дворянство, либо – ученую степень типа первого грамотея, либо – принадлежность к священнослужителям. И если справедливо последнее, то иудаизм и мусульманство – это старший брат и младшая сестренка, а христианство – только внучка.
Теперь надо поговорить о религии. Христианство пока затрагивать не буду. Начну сразу с цитаты из «Настольной книги атеиста» (Госполитиздат, М., 1987): «Один из талмудистов, рабби Акиба, утверждал, что даже если мужчина просто увидел женщину более красивую, чем его жена, то он вправе дать жене развод. Гражданское законодательство современного Израиля – одно из самых отсталых в мире. Поучения Талмуда о женщине возведены в закон. Только мужчина имеет право решать вопрос о разводе. Если же муж отказывается развестись с женой, то ни одна судебная инстанция не может расторгнуть брак». Продолжу из газетной статьи Евгения Григорьева из Казани («Труд» за 25.01.2001): «Свадьбу сыграли тотчас, хотя жених и был женат. Пришлось прибегнуть к спасительному татарскому обычаю: мужчина выходил на майдан и прилюдно трижды кричал таллах!», что в переводе на русский означает «развожусь». После этой несложной процедуры он становился холостым и вновь мог жениться».
Заострю внимание: институт брака является древнейшим изобретением, и как ничто другое характеризует не только основы гражданского права, но и сами основы жизни общества, и просто так, походя, не меняется, как, например, внедрение в сознание верующих нового святого или ангела, изменение течения религиозного обряда и так далее. Добавлю, что, отведя второстепенную роль женщине в своей семье, иудеи позволили себе роскошь развлекаться с не иудейками, по месту, так сказать, своей постоянной торговой работы в отлучке от дома. До сих пор измена жене не считается для еврейского мужчины большим грехом, в то время как измена женщины – тягчайший грех. Но это же самое относится и к мусульманину, если не обращать внимания на совершенно свежие, так сказать, преобразования в мусульманстве. Можно вполне обоснованно предположить в связи с этим, что древние торговцы, внедрившись в аборигенское общество Центральной Азии и ассимилировавшиеся в его властной элите, дали волю своим предпочтениям и совсем уж законодательно установили возможность иметь для себя по четыре жены, а затем – и гарем. О внедрении во властную элиту местных аборигенов я еще не один раз вспомню.
Перейду к единобожию. Как иудаизм, так и мусульманство весьма строго соблюдают принцип единобожия. «Да не будет у тебя других богов пред лицем моим, не поклоняйся и не служи чужим богам…», — говорят иудеи. «Нет бога кроме Аллаха и Мухаммед – пророк его», — вторят им мусульмане. Надо полагать, что торговцы пришли в «чистую среду» Ближнего Востока, где не было еще сколько–нибудь отчетливой религии, действовала только магия, которую было проще сломить из–за многочисленности ее представительных учреждений и лиц, осуществлявших ее многочисленные виды.
К основополагающим догматам этих двух религий, кажущимися мне по сути одной, прибавлю социальные отношения между людьми, тоже одни из древнейших. При этом пока не буду обращать внимания на позднейшие наслоения в мусульманстве, облагородившие его, такие как любовь к ближнему и социальная справедливость. Иудейский трактат Нидда открыто призывает: «… вечно пользуйся службою рабов». Современный иудаизм, не отказавшийся от этого трактата, ведь не пользуется сегодня этим правилом в буквальном смысле слова. Тем не менее, прямые наблюдения сегодняшней жизни показывают, что этот тезис жив и сегодня, и им вовсю пользуются, в рамках закона, разумеется, то есть за неравноценную плату или любовь, искусственно вызванную, такую как любовь к Родине с большой буквы. В мусульманских странах жизнь простого человека тоже стоит мало, а господин – священен по факту, так сказать. Вспомните хотя бы многочисленных смертников–террористов. Уж не думаете же вы, что это чистый позыв разума или чувства? Он же противоестествен. Это просто искусственный психологический настрой человека извне, довольно длительный и беспощадный к его будущему носителю. Такой же, как искусственно вызываемое уважение к богатому и властному господину. Я хочу сказать, что в мусульманских странах эти оба чувства, столь ярко выраженные, не могли родиться в человеческой душе спонтанно и не из чего. Их надо было долго и мучительно прививать, преодолевая их естественное отторжение.
Племя торговцев, регулярно из–за зависти изгоняемое владыками народов, среди которых они внедрялись, наконец, нашло метод и поныне используемый Березовским. Он простой и безотказный. Надо любым способом внедриться в царствующую элиту и реформировать ее по своему подобию, притом отдавать ей, этой элите, часть своих доходов или способы их получения, чтобы уничтожить съедающую элиту зависть. Притом надо всемерно показывать, что ты отдал все свои деньги и методы их достижения, на самом деле стараясь отдать как можно меньше. Этот метод, хорошо привитый, дал свои плоды. Мусульманство как начало широко шагать по миру, так и продолжает в том же темпе, и все забыли, что первоначально мусульманство – это лишь слегка модернизированный восточный иудаизм, который вместе со своими носителями постепенно растворился в мусульманстве.
На первый взгляд, это кажется очень смелым выводом, но давайте подумаем. Общеизвестно, что был древний Вавилон, в котором начали строить одноименную башню, причем строители разговаривали на одном языке и прекрасно обходились без переводчика. Из–за того, что строители хотели добраться до бога на небе, бог обиделся, и разъединил строителей по языкам. Они перестали понимать друг друга, и стройка прекратилась, не дойдя и до половины. Потомки долго искали построенную первую половину, но так и не нашли, в смущении присвоив имя Вавилонской башни како–то заурядной башенке из необожженных глиняных кирпичей, попавшейся им на глаза. В иносказательный смысл этой библейской притчи никто не вникал, слишком уж людей интересовал сам поиск этой башни. Тогда же больше, чем сейчас, верили Библии, причем буквально. Мне же эта история больше напоминает не физическое строительство башни как таковой, а попытка создания первой сверхдержавы, остатки которой под разными флагами и сегодня простираются от Атлантики в Африке до Индонезии, прерываемые только Индией. Три четверти земной окружности по экватору. Это мусульманские страны. И одинаковый язык для всех «строителей башни» – это вовсе не разговорный язык как таковой, а письменность в виде сперва иероглифов и клинописи, а потом и буквенная. А она была одна – древних торговцев, они же евреи. Вот эта письменность и была взята за основу для того, чтобы весь мир начал мыслить насчет правил жизни одинаково, а там, где мыслят одинаково, и поступают одинаково, и подчиняются одному, тому, кто этой мыслью владеет на правах частной собственности. Ведь недаром языкознатцы или по–латински лингвисты голову сломали и нагородили всякой чуши насчет древних языков и роскошного их дерева семитско–хамитского, или попросту еврейского. Подробнее об этом можно ознакомиться в моей книге.
Идея была правильная насчет сверхдержавы, но преждевременная, коммуникации были совсем плохи. Пока довезешь на папирусной лодке глиняную табличку с первостепенной важности инструкциями, например, из Йемена до Персии, там уже и власть другая, и буквы другие, ничего не поймешь. Вот дали бы им интернет, Си–Эн–Эн, мобильные спутниковые телефоны и сверхзвуковые пассажирские самолеты, тогда другое дело. Но всего этого в их распоряжении ведь не было. Местные властители же хоть людей, хоть дум – люди амбициозные, и при плохой связи, особенно войсковой, начинают думать о себе слишком много. Как только новых инструкций на табличках не поступало, а это случалось сплошь и рядом, так у местных наместников начинался зудеж от своей грамотности. То клин не в ту сторону развернут, то иероглиф подправят, очень уж некрасиво на их взгляд выглядит, матерщину напоминает. Приходилось исправлять на свой вкус. Некоторые даже полезли в смысловую суть табличек. В общем, стало получаться как на базаре: «Вчера раки были крупнее, но дешевле, сегодня мельче, но дороже». Так и разделились мусульмане на шиитов, суннитов, а потом еще десятка на полтора «ветвей». Потом вообще границы изобрели, поставили своих подданных их охранять, а сами – ходить в походы, сперва, конечно, в любительские, так, от нечего делать. Вот для этих подданных у всех правителей мнения совпали, поэтому основной костяк мусульманской идеологии у всех правителей окаменел «для пользы народа», разумеется, фигурально, а не как глиняная табличка. Разумеется, и то, что в рассматриваемой части света иудаизм совсем рассосался, сросшись с мусульманством, даже на его родине, в Йемене, где совсем перестали получать глиняные письма от бывших своих сородичей, сгинувших на торговом просторе навсегда. В статье про обезьян я обосновывал свое мнение о том, что какой–нибудь вид животных, давший миру потомков–мутантов, которые потом даже научились писать и читать, сам в неизменных своих условиях, в так называемой окружающей среде, ничуть не изменился на протяжении последних тысяч или миллионов лет. Если не верите, почитайте.
Чтобы, наконец, перебраться к описанию торговцев, которые плавали в Эфиопию по вдруг образовавшемуся ни с того, ни с сего Красному морю, надо рассмотреть еще высокое развитие культуры на Ближнем Востоке, которое, кажется, опережало даже западное, например, в медицине, арифметике, алгебре и астрономии. Евреи, переженившиеся на арабках, султанских дочках, хотя и сами были арабы из Йемена, не изменили своему уже генетическому стремлению к грамоте и знаниям, которое вдолбила в них насильно Тора, Библия или Талмуд, я уже и не знаю точно. Сладкая и безбедная жизнь, освобожденная от суматохи торговли, не могла не привести к всплеску знаний и культуры в высшем обществе. И это как заразная болезнь распространилась на все высшее общество, у которого мода на загнутые вверх носки сафьяновых сапог немедленно сменилась модой на всеобщую грамотность. Вот отсюда и следует такой высокий всплеск арабской культуры, а совсем не из Древнего Вавилона, которого, в общем–то, и не было. Что касается причин, из–за которых так иносказательно пришлось обнародовать историю Вавилонской башни, то сказать мне тут нечего. Может быть, цензура? Или стеснительность автора идеи мусульманской сверхдержавы, которая погибла на корню?
В заключение этой части рассказа сообщу вам, что Ибн–Фадлан впервые правдиво написавший о древних жителях среднего течения Волги, и которых я по малограмотности считал арабами, как и наши русские историки, на самом деле были не совсем арабами, а евреями–торговцами, которые и приезжали к нам покупать молоденьких девушек, а не какую–то там пеньку и лыко (подробнее – в моей книге). Я это вывел из того, что подробнее ознакомившись с историей, понял, что приставка «ибн» совсем не обязательно арабская, а скорее и даже более – еврейская. Евреев с такой приставкой к фамилии пруд пруди в исторической литературе. Скорее это даже не приставка, а степень доктора наук. Но, я уже об этом, кажется, писал.
Перехожу, наконец, к западной ветви йеменского племени торговцев. Хотя, если честно сказать, мне не очень нравится называть их йеменскими. В Йемене они только проявили себя впервые как торговцы, а сами–то они, как я уже говорил, с плато на границе нынешнего Йемена и Саудовской Аравии. Поэтому они скорее саудовцы, чем йеменцы. Когда–нибудь я рассмотрю этот вопрос подробнее. Итак, когда Яхве освобождал евреев от египетского рабства, он рассек Чермное море, а когда ввел их в Палестину, он же предварительно рассек воды Иордана, а потом опять сомкнул. Другими словами, Яхве топил врагов Израиля в воде. И вообще древние евреи поклонялись богу воды Ридии (Цома, 21а). Тут можно сделать следующие выводы:
1. Чермное – это красное по–древнееврейски, а Красное море может быть только одно, и именно то, в котором красный цвет воде придают определенные водоросли в определенное время года. В других местах таких водорослей почти нет. Значит, Красное море имеет очень древнее название, и не менялось с тех пор. Но я привел в своей книге весьма веские основания считать евреями чернокожее племя торговцев из Йемена, торговавших через Красное море и Эфиопию с Африкой, и через Ормузский пролив – с Индией. И высказал геологическое соображение о том, что Красное море образовалось недавно, на людской памяти, а не миллионы лет назад. Все это подтверждается и прямыми записями евреев.
2. Авторы послеморозовской новой хронологии отождествляют пролив Босфор с рекой Иордан. Это косвенно подтверждается тем, что во времена Великого потопа настоящее Черное море, когда оно еще соединялось с Каспийским, было полностью внутриконтинентальным озером, отделенным от Средиземного моря перешейком, который превратился в Босфор в результате падения крупного катастрофического метеорита, одновременно с образованием Атлантического океана и гибелью Атлантиды. Более подробно это сказано в моей книге. За это говорит также тот факт, что Черное море – фактически мертвое море с глубины 200 метров. И не впадай в него крупнейшие реки Дон, Дунай, Днепр и сотни малых рек Кавказа и Турции, оно напоминало бы Мертвое море в Аравии.
3. Поклонение евреев водному богу Ридии также показывает, что торговое племя торговало, плавая вдоль настоящего Йемена до Индии и Африки. Мало того, «сухопутный» бог Яхве, топя врагов Израиля в воде, тоже перенял привычки морского бога Ридии.
Вторая часть евреев, пошедших в противоположную сторону, в Африку, несколько замешкалась в пути, в поисках племен, средь которых можно было с выгодой для себя затесаться на правах торговцев. По Красному морю плавать было совершенно незачем, пробовали. Там почти на тысячу километров по обоим берегам сплошная безводная пустыня, еще хуже, чем на их исторической родине. Поплыли, было, по Голубому Нилу, но не встретили взаимопонимания, и возвратились в Эфиопию с целью поднакопить силенок. Но задержались, пока основывали государство Аксум, пока приобщали понемногу к торговле местные племена, оказавшиеся сущими обезьянами по развитию, то да се, а время шло. Потом попробовали двинуться в джунгли прямо на запад, но и здесь обезьяны еще не превратились в людей, и торговать отказывались. Зато все время пытались съесть торговцев. После долгих попыток все же кое с кем удалось наладить контакт, оказалось, что тут много золота, серебра, но климат совершенно невыносимый, очень уж влажный. Тут не только внедряться на постоянное место жительства невозможно, но и в командировку ездить весьма опасно. Чуть что – съедят. Списались с помощью глиняных табличек с родиной. Оттуда не только ответ пришел, но и прислали инструкторов с повозкой глиняных табличек по новой вере для аборигенов, называемой ислам. Однако многим евреям эта вера не понравилась, уж очень сильно, хотя и понарошку, она напирала на равенство и братство для народа, хотя покорность народа правительству они одобрили. Она, эта религия, была какая–то кособокая, неопределенная. Или инструкторы забыли им сообщить, или они и сами этого не знали еще, но западным евреям не сообщили, что надо внедряться не столько в торговлю, сколько в элиту общества тех стран, племен и народов, для организации торговли среди которых они прибыли.
Еврейское общество раскололось, одна часть с энтузиазмом стала внедрять мусульманство, которое почти иудаизм, другая часть оставалась приверженцами своей древней религии: обманывай всех и каждого на своем пути, делай себе жизнь красивой, не ввязывайся в местные дворцовые перевороты. Может, на этой стадии и происходили так называемые иудейские войны, когда израильтяне с иудеями воевали, идеологически, конечно, а не в форме кровавой настоящей войны, как сообщают нам историки. Притом историки даже место перепутали, направив нас на поиски этой войны в Малую Азию. Хотя, может быть, и специально нас дезориентировали себе на потеху. Приверженцы ислама по второму разу направились на Запад Африки, и, в конце концов, усилия их увенчались успехом: ислам достиг Атлантики и даже переплыл Гибралтар, правда, ненадолго. Ислам в Африке внедрялся легко, тем почти обезьянам, которые в те времена там находились, было все равно, они в этом все равно ничего не понимали, им и коммунизм легко прививался много лет спустя. Собственно, как и нам с вами.
Наконец, евреям, они же ньюмусульмане, надоела несговорчивость египетских фараонов. Скопив много золота из Эфиопии, но особенно из Центральной Африки, да кое–что оставалось еще от йеменских запасов, евреи двинулись в путь вниз по Нилу. По обеим его сторонам на тысячу километров вообще не было жизни, так что волей или неволей пришлось плыть по этой единственной североафриканской артерии, больше никак не добраться до племен в Средиземноморье, о которых они были немало наслышаны. Торговли там по слухам не было, да и в самом Египте торговли тоже не было, фараон забирал все себе, на представительские расходы. Точно так же как тысячу лет, и по сей день, делают в России, которой тогда еще не было. Все это у меня описано в книге, здесь же кое–что просто добавлю. Собственно иудеи и иудеи–мусульмане, на время, перестав ссориться по поводу идеологии, двинулись по Нилу делать общее дело, приобщать египтян к торговле, так как сменить там власть они даже не надеялись. Потому и договорились. По–моему им даже удалось сменить власть, вернее, не сам принцип власти, а царскую династию. Вот тогда–то и стал Египет процветать на ниве искусства и наук древнеегипетских. Народ же египетский, собственно египтяне, даже и не знали, что фараоном у них теперь еврей, так как в их жизни ничего не изменилось. Науки и искусства процветали «наверху», точно так же как и за Красным морем, в Персии и Двуречье. Но между Востоком и Западом, естественно, всякие связи прервались. Сама древняя их родина забыла, вернее, перестала существовать на той идеологической основе, с которой торговое племя начало свой поход. Она стала мусульманской глубинкой, поставлявшей кому надо мирру и ладан, и немного кофе. Вот поэтому–то мы и не знаем сегодня, откуда евреи родом.
Между тем евреи–иудаисты и евреи–мусульмане вновь вернулись к своим идеологическим распрям, обострившимся в виду того, что евреи–мусульмане не подпускали и близко к фараонскому дворцу евреев–иудеев. Вот на этом месте надо бы заглянуть в Ветхий завет и посмотреть, что там написано насчет Моисея. А там сплошные непонятности, скороговорки и недоговорки. Во–первых, там сказано, что евреев взяли в плен, очень давно, притом в Палестине. Насчет этого я сразу подумал, что это сплошная липа. Даже сегодня ходить за пленными в Палестину из Египта очень накладно: сплошная безводная пустыня почти на тысячу верст. А сейчас ведь есть и самолеты, и автомобили, и даже корабли–атомоходы, не говоря об абсолютно автономных подводных лодках, делающих пресную воду из морской воды, а воздух – из нее же. И сколько же надо истратить денег, чтобы привезти из Палестины, ну, например, 10 тысяч рабов? Которых надо еще поймать, прежде чем везти, да еще и подраться с ними перед этим. А ведь рабов в Египте оказалось много, а размножаться в неволе они должны еще хуже, чем в зоопарке. В зоопарке хоть работать не заставляют, но радуются каждому случаю размножения как дети, найдя завалившийся под диван мячик. Поэтому, в размножение из двух особей еврейских, взятых в плен, я тоже не поверил. Остается признать, что пленные евреи не совсем пленные, а скорее обездоленные сородичи правящей элиты, как я только что сообщил.
Во–вторых, где это видано, чтобы раба, даже самого умного как Моисей, то и дело приглашали на совещание в Кремль, вернее, в фараонский дворец? Там что, своих умников мало? По нашему Кремлю этого, по крайней мере, не видно. Да и в американский «кремль» чернь всякую пускают только на экскурсию.
В третьих, где это видано, чтобы какой–нибудь раб собирал войско ввиду правительства, когда это правительство не совсем уверено, куда он его направит: на само правительство, или завоевывать Сибирь для этого правительства? Ведь и Ермак Тимофеевич собирал свое войско не на Красной площади, а по закоулкам Московской Руси, и завоевывал Сибирь не по указке нашего царя, а как извинительный жест к царю после того, как пограбил его подданных. А тут египетский фараон допустил набор параллельной армии, да еще и раздумывает, насчет того, отпустить ее для завоеваний, или оставить ее дома для собственной погибели. Нестыковочка, как говорят советские криминалисты.
Взвесив все это и еще кое–что помельче, я и пришел к выводу, что истые иудеи, которым не дали как следует развернуться в Египте, во главе с Моисеем, которого принципиально, по его мировоззрению, никогда не допускали во дворец фараона, крадучись создали консорциум по торговым делам Средиземноморья, и вполне легально выбыли из столицы. Тем более что фараон с придворными, залюбовавшись на голых танцовщиц по примеру «закрасноморских» шах–ин–шахов, и не думал заниматься Средиземноморской торговлей. Ему и без торговли было хорошо, вместе со своей братией. Зачем торговать, когда и без торговли, управляя покорным народом на основе новой исламской религии и отбирая у него все, что можно отобрать, хорошо живется?
Но обо всем этом все скоро забыли, я имею в виду историков тех времен. Вернее, даже не так. Кто в те времена умел писать? Только элита, состоящая из евреев. А зачем им рассказывать правду о себе, о своих методах? Лучше сказать, что так угодно богу, теперь уже даже и не Яхве, а Аллаху. Притом, может быть, древние историки и сказали нечто, близкое к действительности, но печатного станка ведь еще не было, чтобы зафиксировать события во множестве экземпляров, отчего при наличии печатного станка и возникла довольно глупая поговорка, что рукописи не горят. Их же рукописи каждый следующий царь велел переписывать по своему усмотрению и своему «пониманию» событий, например, как товарищ Сталин. Да мало ли их было сталиных? И Наполеон переписывал. И Гитлер. Да и прямо сегодня переписывают историю Китай, Украина и еще штук двадцать стран. Почему же фараонам не переписывать? Притом в единственном экземпляре.
А Библия? Это же тоже историческая книга, не более того, хотя и несколько своеобразная. Но тогда ведь и рассуждали так, не слишком заботясь о логике, которой тогда еще и не было в наличии. Притом заметьте, что Библия–то должна быть у всех одинаковая, ведь ее канонизировали и запретили изменять. И что же мы видим? А мы видим православную Библию, католическую Библию, и еще десятка два экзотических Библий, если не больше, например мормонскую. И они же все различаются, и не какими–нибудь строчками–абзацами, а целыми разделами. В одной Библии такой–то раздел есть, в другой – его нет, в одной написано одно, а в другой – наоборот, противоположное. То есть, у нас в наличии имеется несколько десятков версий Библии, очень часто трактующих события по–разному. Ну и представьте себе, чтобы, например, «Война и мир» Толстого была бы написана в тридцати вариантах, не согласующихся между собой, и все бы они принадлежали перу Толстого, как Коран – пророку Магомету.