Страница:
1.10. Игра в детские кубики «Единобожие»
В своей книге и, развивающих ее положения, статьях, я подробно излагал мысль, что единобожие торгового племени иудеев возникло от необходимого их идентификации между собой в рассеянном среди других народов состоянии. Единобожие же всех других народов возникло сверху, когда правители почувствовали всю прелесть объединения своих и чужих народов на основе идеологии единобожия. Поэтому единобожие евреев крепко, а у всех остальных народов его надо поддерживать всеми доступными методами, от убеждения – до костров инквизиции. Несмотря на это, например христианство разделилось на многочисленные секты в то время как в единобожии евреев все секты выдуманы историками, а по большому счету иудаизм, основанный на Второзаконии, монолитен уже много веков, ибо он – объективная потребность объективно разрозненных его носителей. В связи с этим я и хочу рассмотреть взгляды Постникова и других на единобожие, которые представляются мне детской игрой.
Постников (Т.2): «Концепция такого (единого) Бога поражает полным отсутствием (в рамках традиционных представлений) корней и образцов, как в социальных структурах, так и в природных явлениях». «Совсем уж вызывает недоумение традиционное мнение, утверждающее, что монотеистическое поклонение Ягве зародилось у пастушеских еврейских племен, когда для монотеизма, не могло быть уж никаких социальных (и тем более, природных) оснований». Что – верно, то – верно, замечу я. Но не надо забывать, что единобожие зародилось у них не во времена «пастушеской жизни», а немного позднее, когда они от невыносимых тягот этой самой жизни в пустыне догадались начать торговать среди более благополучных племен, куда их просто так, за здорово живешь, не пускали.
«В рамках стандартных представлений, — продолжает Постников, — внятного ответа на этот вопрос (единобожия – мое), не постулирующего исключительности и богоизбранности еврейского народа, фактически нет». «Еще в середине 19 века основатель так называемого «истинного социализма» Гесс выдвинул тезис о том, что непреходящей заслугой еврейского народа перед человечеством является создание монотеистической религии. Ему вторит современный американский философ Даймонт, утверждающий, что вся европейская цивилизация обязана иудаизму, так как последний зиждется на «высоких и извечных началах» монотеизма. Противники сионизма, возражая против этой концепции, доказывают, что первоначально еврейская религия была политеистична и что лишь постепенно «в условиях деспотического рабовладельческого государства религиозные представления древних евреев подвергаются медленному процессу преобразования из политеизма в генотеизм. Но ведь главный вопрос заключается не в том, «извечен» или нет монотеизм евреев, а в том, появился ли он в результате внешних объективных причин или был создан чисто умственным усилием, то ли волею бога, то ли благодаря исключительности еврейства. На этот вопрос ответа нет(выделено – мной), кроме совершенно неудовлетворительных ссылок на «деспотический характер» древних рабовладельческих государств. Таким образом, в рамках стандартных исторических представлений мы никуда не можем уйти от тезиса исключительности еврейского народа, сумевшего без всякого внешнего повода создать монотеистическую концепцию».
Далее Постников развивает мысль Морозова о происхождении единобожия через извержение Везувия. «… произошло какое–то катастрофическое извержение Везувия, которое уничтожило храмы всех культов на склонах, кроме, быть может, какого–то одного из них; повергло и разбило статуи других богов. Единственная интерпретация такого страшного события в глазах верующих могла быть только та, что именно тот бог, храм которого уцелел в результате катастрофы, — это и есть истинный бог, и вулкан сам указал на этот храм как свой собственный храм, и на соответствующий культ как на свой собственный культ. Таким образом, по Морозову, катастрофическое разрушение многочисленных святилищ в окрестностях Везувия и Флегрейских полей заставило обратиться уцелевшее население к монотеистическому культу Везувия–Громовержца. Кроме того, и с нашей точки зрения, это – главное, никакой другой(выделение автора) рациональной теории происхождения монотеизма не существует».
Правда, за страницу до этого Постников пишет: «Впрочем, можно признать, что раз появившийся монотеизм был бы вполне приемлем для правящих кругов и теоретизирующих теологов. А, что касается широких масс, то они быстренько превратили бы его снова в политеистическую религию, подобно тому, как русское крестьянство благополучно совмещало веру в единого бога с признанием святых и такими остатками языческих верований, как вера в леших и домовых». И еще через абзац выше: «Можно, конечно, стать и на ту точку зрения, что представление о едином и единственном Боге было выработано в результате колоссального чисто духовного усилия… Это представление потом быстро распространилось, поскольку цари и императоры нашли эту идеологию очень удобной для обоснования своих «божественных» прав на престол. Но этот взгляд совершенно неприемлем как противоречащий материалистическому пониманию истории(выделено – мной).
Через три с половиной страницы: «Как утверждает кибернетика, деятельность и единство сложной системы определяется в первую очередь интенсивным обменом информации внутри этой системы. Какой же обмен и с какой интенсивностью был возможен при тогдашних (империя Диоклетиана) средствах письма и передвижения? Достаточно поставить этот вопрос, чтобы весь миф о Римской империи разлетелся в клочья».
Добавлю, при этих самых условиях, и даже намного раньше, Везувий напугал округу километров на 50, создался Громовержец – единый бог, который распространился за тысячи километров от Везувия, о котором 99 процентов населения даже так и не узнало до всеобщего среднего образования через две тысячи лет.
Еще одна цитата: «Дело в том, что арианство (грубо говоря, единобожие – мое) – это как–никак разновидность христианства, а религия Моисея–Аарона (иудаизм – мое) к Христу отношения не имеет». То есть Постников намекает, что сначала появилось христианство, а затем – иудаизм. Но намекает осторожно, подспудно готовя нас к совершенному идиотизму. Подтверждение этому в следующем опусе: «Обратим внимание, что эта религия (якобы продиктованная Богом–Громовержцем Моисею и Аарону, то есть иудаизм) не совпадает с современным иудаизмом, хотя бы потому, что она еще не имеет пророческих книг, астрономические зародыши которых … появятся только через сто – сто пятьдесят лет».
Так, значит, у Постникова получается, что современный иудаизм – это не иудаизм Моисея–Аарона. Но это же совершенная чушь, взятая прямо «с потолка». Всем ведь известно, что Второзаконие как было, так и осталось основой иудаизма. А вот христиане вместо Второзакония (никаких моральных заповедей) используют фактически «Первозаконие», в котором во главу угла как раз и поставлены моральные заповеди, от которых Моисея освободил Яхве, дав ему новые скрижали Второзакония. Но это вообще никому не известно, так как «интерпретаторы» постарались казуистически «переосмыслить» следы этого факта (подробности в книге).
Постников (Т.3) целенаправленно подбирает цитаты, например, Мейэффи, направляя нас опять в Египет: «Едва ли есть в иудаизме и в христианской религии хоть одна великая и плодотворная идея, нечто аналогичное которой нельзя было найти в вере египтян. Проявление единого бога в троице; воплощение божества, являющегося посредником, от девы без участия отца; его борьба с темными силами и его временное поражение; его частичная победа (так как враг не уничтожен); его воскресение и основание им вечного царства, которым он правит вместе с праведниками, достигшими святости; его отличие и вместе с тем тождество с несотворенным, непостижимым отцом, форма которого неизвестна, и который живет в храмах нерукотворных, — всеми этими богословскими понятиями проникнута древнейшая религия Египта. Точно так же и контраст и даже явное противоречие между нашими нравственными и богословскими взглядами – объяснение греха и виновности то нравственной слабостью, то вмешательством злых духов и подобным же образом, объяснения праведности то нравственными заслугами, то помощью добрых гениев и ангелов; бессмертие души и страшный суд; чистилище, муки осужденных – со всем этим мы встречаемся в текстах, описывающих египетские обряды, и в египетских нравственных трактатах».
Во всем этом я вижу только одну цель, как можно больше устранить евреев как основоположников единобожия, так как «они не могли в своей пустыне изобрести единобожие», и попытка этого допущения «противоречит материалистическому пониманию истории».
Особенно противен мне штамп «материалистическое понимание истории». Ведь это приговор без доказательств, без обсуждения, без соревнования сторон. Также противен мне метод Постникова, основанный на надерганных цитатах, почти без собственных слов. Дескать, не я и хата не моя, и на вопрос: кто это говорит? звучит ответ: все говорят. На самом же деле, он выстраивает эти цитаты в последовательную «логику», хотя весь строй алогичен. Давайте, проверим это, освободив тезисы от шелухи и представив их в чистом виде.
Постников говорит, что нет в мире ответа на вопрос, явился ли монотеизм «в результате внешних объективных причин или был создан чисто умственным усилием». Но и вопроса такого быть не может, ибо он совершенно идиотский, так как все, что вообще в мире создается, является результатом симбиоза потребностей и раздумий, как эти потребности обеспечить. А «внешней объективной причиной» может быть только Бог, в которого Постников явно не верит, употребляя слово со строчной буквы. Далее. Грубо говоря, единобожие по Морозову и Постникову создало извержение Везувия или любого другого вулкана. Я уже говорил об этом выше, здесь же только спрошу: а Всемирный потоп мог создать? А метеорит величиной с Мадагаскар? А сдвиг полюсов? То есть, я хочу сказать, что авторы выбрали первую попавшуюся гальку на морском берегу и сказали: вот альфа и омега! Но это же не выдерживает никакой критики. А вот тезис «представление о едином и единственном Боге было выработано в результате колоссального чисто духовного усилия…» я бы не отбрасывал так походя, на основании только «материалистического понимания истории». И Эйнштейн, и Бор, и Резерфорд и Ньютон, и даже неизвестный еврейский автор первых букв для передачи звуков речи как раз и выработали свои концепции в результате колоссального умственного усилия, которое одновременно было и духовным усилием. Только для этого духовного усилия нужен толчок, предпосылка, непреодолимое желание или тяга узнать. И таким толчком, несомненно, могла быть непреодолимая в то время тяга объединить разъехавшийся торговать народ в единое целое, даже если все живут по одиночке в чуждой им среде.
Вот поэтому–то в первой редакции каменных скрижалей Моисея и были нравственные заповеди, сбивающие с толку еврейский народ. Народ не знал, что надо делать в первую очередь, любить своего ближнего или все–таки – Яхве? Поэтому Моисей еще раз слазил на гору Сион и принес от Яхве Второзаконие, в котором вообще не было никаких нравственных заповедей, ни одной. Яхве вообще перестали интересовать отношения между людьми, делай, что хочешь, и сам же отвечай за свои дела перед людьми. И все до единой заповеди Второзакония стали касаться только отношений всех без исключения евреев с их Яхве. Больше ничего не требовалось, только принадлежность к Яхве, любовь к нему и только повседневное доказательство этой любви ритуалами, строгость исполнения которых была превыше всего, превыше родни, плотской любви и «дружбы народов». Самоотождествление с Яхве позволило самотождествляться евреям между собой, не допуская туда «посторонних». Разве это не «колоссальное чисто духовное усилие» Моисея? Тем более что Моисей полез на Синай во второй раз, поняв, что первая редакция была с «браком».
На фоне всего изложенного, как не считать постулаты Постникова детской игрой в кубики, собираемые даже не по картинке, а как попало?
1.11. Игра в «испорченный телефон»
В эту игру сейчас, в век компьютеров, дети не играют. Поэтому объясняю. Садится шеренга детворы на бревно или лавочку и ведущий шепчет крайнему какое–нибудь слово или короткую фразу. От одного к другому эти слово или фраза передаются тоже шепотком, на ухо, до конца шеренги, потом последний и первый «озвучивает» ее. И наступает хохот, так как фраза сильно перевирается на пути. Например, первый услышал «Катя любит Вову», а последний – «Кот яловый». И так раз десять, пока смеяться не надоест.
Постникову (Т.2) очень охота вместе с Морозовым, чтобы арианство возникло именно на Везувии. Поэтому он воспринимает следующую фразу из Библии как в «испорченном телефоне». Во–первых, он приводит эту фразу не прямо из Библии, а где–то из середины «шеренги», заменив некоторые библейские слова на «перевертыши», например, Яхве на Громовержца. Итак: «Громовержец, Бог наш говорил нам в Хориве (Везувии. – Авт,) и сказал: полно жить вам на горе сей! Обратитесь, отправьтесь в путь и пойдите на гору Амореев, и ко всем соседям их на равнину, на гору, на низкие места и на южный край, и к берегам моря в землю Ханаанскую и к Ливану, даже до реки великой, реки Евфрата; вот Я даю вам землю сию, пойдите, возьмите в наследие землю…» (Второзак., 1.6–8).
Затем слушает эту же фразу от последнего в «шеренге». Вот как это поэтапно выглядит. «Морозов указывает, что по–еврейски гора Аморреев пишется ХРЕ – АМРИ, Ханаан – КНУН, Ливан – ЛБНУН, Евфрат – ПРТ». (Заметили, что уже «телефон» напортачил, тем более что гласные нельзя использовать?). «Морозов полагает, что АМРИ это Умбрия, КНУН – Генуя, ЛБНУН – Монблан, а ПРТ – Дунай». Это уже совсем близко к концу «испорченного телефона», так как конец его вот он: «И отправились мы от Хорива и шли по всей этой великой и страшной пустыне(выделение – мое), которую вы видели, по пути к ХРЕ- АМРИ (Умбрийским горам), как повелел Громовержец, Бог наш, и пришли к К ДШ В–РНЕ» (Второзак.,1,19). Первый этап здесь вполне очевиден(выделение – мое): «Великая и страшная пустыня» это, конечно Флегрейские поля, обширные выжженные пространства,заполненные мелкими вулканами, фумаролами и напластованиями лавы (выделение – мое). Труднее с последним топонимом К ДШ В–РНЕ…»
С самым легким и «вполне очевидным» вопросом и я разобрался с помощью Словаря античности: «Флегрейские поля, плодородная вулканическая холмистая местность(выделение – мое) со множеством кратеров к западу от Неаполя».
Ну, как может «вполне очевидно» «великая и страшная пустыня, выжженные пространства» быть «плодородной вулканической холмистой местностью»? С «трудным топонимом К ДШ В–РНЕ» я даже не стал разбираться, ибо это совсем уж испорченный «телефон».
Чем играть в «испорченный телефон» я бы обратил драгоценное внимание Постникова не на собственные имена, а на перечень чисто географический: «гора–плато», где жили евреи, и куда им следовало идти. А именно, на «другие горы», «на равнины», «на низкие места», «на южный край», «к берегам моря», «на великую реку», и даже «ко всем соседям». Найдете Вы, господин Постников, хотя бы одно ландшафтное, географическое слово–определение, куда бы, не направлял евреев Яхве? И если вы скажете мне, что он не направлял их в тундру, тайгу и джунгли, то я замечу Вам, что, во–первых, слов таких еще не было, а, во–вторых, разграничение Яхве «равнин» и «низких мест» как раз и могло обозначать перечисленные «тундру»… И уж совсем неспроста написано именно – «ко всем соседям». Вот это–то как раз и показывает, что Яхве направил их рассеиваться среди народов и весей, и «больше трех не собираться» в одном месте. И еще прямо указал, идите, дескать, на Босфор, великую реку, ибо проливов морских в те годы не отличали от великих рек, тем более что в Босфоре – сильное течение.
Я бы обратил более пристальное внимание на широкое распространение в древнем мире слова «Самара». Постников пишет (Т.2): «Столицей Богоборческого царства является Самария. Она основана Амрием. По–еврейски Самария пишется ШМРУН и означает «Сторожевая». Следовательно, этот топоним следует переводить как «Сторожевой город» или «Сторожевая крепость»».
Но кроме библейской Самарии есть Самария в Средней Азии, и вообще Самарий по миру разбросано предостаточно. Но обозначать они столицу как сторожевой город или крепость не могут, если древние евреи совсем не дураки. По древним временам столицы располагались ближе к центру, а не на границе государства, где бы они могли быть «сторожевыми». Значит, Самария не столица Богоборческого государства, а его охраняемая окраина. Или вообще что–то охраняемое, например путь–дорога. Например, тот же Константинополь с его тремя рядами стен и железной цепью через пролив.
Я бы, может быть, и не занялся Самарией вообще, если бы мне не надо было в копилку неких доказательств прибавить еще одно. Солженицын считает, что евреи «проникли» на святую Русь в 1772 году, после присоединения Польши, хотя туманные намеки есть и на хазарские времена, но им не придают значения. Я же, наоборот, считаю, что основная масса евреев обосновалась у нас в виде князей и дворян еще с Хазарского каганата, придумала водку, и с помощью ее закабалила Русь. Подробности в других моих работах.
И тут мне попалась Самара библейская. И я решил ее не упускать из виду. Самара – левый приток Волги там, где Волга делает громадную петлю вокруг Жигулевских гор, причем так, что едва не сливается начало петли с ее концом. Есть на Руси еще одна река Самара, которая стекает с западных отрогов Донецкого кряжа и впадает в Днепр в самой восточной точке его русла. Как и Самара волжская питается тоже снегами и сток ее летом почти иссякает. Русло становится почти сухим. Самара днепровская на истоке близко подходит к Северному Донцу, впадающему в Дон, а по Дону вверх попадаешь как раз к перешейку между Доном и Волгой, где они почти сливаются (канал Волго–Дон). Это, по–моему, древний путь соли из озер Эльтон и Баскунчак в Киевскую Русь. И река эта пограничная (сторожевая) между Причерноморской степью и русскими лесами. Не здесь ли евреи ходили торговать аж до Мадрида, как говорят историки. Дорог шоссейных здесь и сегодня даже нет, нет и железной дороги. Зато, в древние времена можно было плавать, пока вода есть, возить или волочить по ровному сухому руслу, когда речка высохла.
Но не в этом главное. Без евреев это «сторожевое» название никак бы не могло попасть на Русь, только – вместе с евреями. Остальное содержимое моей копилки «еврейского древнего присутствия на святой Руси» – в других работах.
1.12. Выдача желаемого за действительное
В своей упомянутой книге я много внимания уделил многобожию, но самое пристальное внимание я уделил так называемым богиням–матерям. В результате я выяснил, что, собственно, многобожие представляло собой единобожие, во главе которого стояла богиня–мать, чаще всего ассоциировавшаяся с многоплодовитой свиньей. Но почти у каждого более или менее многочисленного народа, вернее даже, союза близкородственных племен эта богиня–мать имела собственное имя, а все вместе казалось многобожием. С тех пор как появились первые коммуникации и общение. Другие богини, не матери, по отношению к богине–матери были вроде членов семьи, часто грызущихся между собой, как и в настоящей семье. Мужики–боги тоже были. Например, «папочка» Аттис, он же «египетский» Озирис, папочкой которого прозвала уменьшительно сама богиня–мать, так как они вздумали спать в одной постели, когда «папочка» подрос.
Вообще, я целую главу посвятил исследованию инцеста среди этих богов и богинь, который наблюдался сплошь и почти без исключений. И во всех случаях боги–мужчины занимали незавидное положение, еще хуже чем старик у старухи в сказке о рыбаке и рыбке. Только потом положение начало немного выравниваться, и то, бог Гефест ковал там себе в своей кузнице, а его законная жена Гея во всю изменяла ему со всеми, кто на ее пути окажется, притом всегда – с юношами. В Йемене – Эфиопии происходило то же самое, и богиня–мать тоже была свиньей, отчего евреи до сего дня не едят свинину. Свинину можно было есть раз в году, как великое угощение в честь своей богини. А в Западной Европе с этим матриархатом начал заканчивать только Козимо Медичи, когда, украв у Гуттенберга печатный станок, стал издавать Маллеус чаще Библии раза в четыре.
Затем, задним числом, и евреи, и христиане переписали не только историю, но и все Библии, которые только в наличии имелись. И вышло, что матриархат был очень давно, на идиотской «грани раннего и позднего палеолита», амазонки – это миф, а бог Яхве, не говоря уже о Боге вообще – мужчина, несмотря на то, что знаменитый «громовержец» Зевс совсем недавно был женской подстилкой без права наследования. Иудеи более полно скрыли своих бывших богинь, переименовав даже Соломонию в Соломона. У католиков это вышло хуже, но это же и недавно совсем было, и шило то там, то тут торчит из мешка.
Вот сейчас можно приводить цитату из М.М. Постникова (Т.2): «В Ветхом завете можно найти даже Богородицу. В книге Иеремии, XII, V, 15 – 19 подробно рассказывается о некоем культе «богини неба». Однако в еврейском оригинале стоит malkat hassamajin, что означает «царица небесная»! Впрочем, большинство историков религии полагают (без каких–либо оснований), что здесь речь идет не о Марии матери Христа, а о другой, восточной богородице, Астарте. О «Деве» говорит и Исайя, то есть еще до Евангелий. Чтобы выпутаться из противоречий, историкам приходится создавать целый роман».
Господин Постников, Астарта вовсе не «восточная богородица» в Вашем понимании родительницы Христа, а именно богиня–мать, плодовитая свинья, детей своих не считавшая и даже не дававшая им имена. Это просто символ обильного деторождения. Если не верите, почитайте Фрэзера. Или откройте мою книгу. И книга Иеремии о «богине неба» – это тоже о символе женской плодовитости. А вот «дева» Исайи уже немного напоминает целомудренную Артемиду, не только в инцесте, но даже и в постоянной смене половых партнеров не замеченная. И в своей книге я проследил этот процесс постепенного приобретения стыдливости богинями–матерями, от Геи и Афродиты до Артемиды.
Теперь у меня нашлось подтверждение многобожия евреев, которое такое же, как и в Западной Европе. Пророки Ветхого завета – самые древние еврейские книги. Цитата из Постникова: «Употребление в Библии двух имен бога давно замечено библеистами. Более того, выяснено, что, скажем, из Пятикнижия можно вычленить связный текст, в котором используется имя АЛ (в другой огласовке ЭЛ) в форме множественного числа (ЭЛОИМ). Этот текст называется элоистическим. Употребление множественного числа показывает, что в нем сохранились остатки политеизма. Форма АЛ часто употребляется в виде АЛ–АЛЕИМ – «бог богов». При этом вторая часть – во множественном числе АЛЕ–ИМ – боги».
Ну и что? Это только доказывает, что на заре своей юности евреи, пока им не пришло в голову торговать, были такими же, как и все. А вот словосочетание «бог богов» мне что–то сильно напоминает «шах–ин–шаха», то есть тоже «шаха шахов», титул которого носил шах Ирана Пехлеви, пока его с родины не поперли нынешние «реформаторы ислама». Собственно, и русского царя так же поперли. Но, опять же, не в этом дело. Дело в том, что это сближает ислам и иудаизм еще больше, чем «понимание письменности друг у друга без переводчика».
1.13. Евреи разъезжают туда – сюда по морю
Я уже писал, что Библия очень много уделяет места морям, а сам Иерусалим – в пустыне. По Мертвому же морю не только плавать, утонуть нельзя. Да и никто по нему не плавает, некуда плавать. Я эту статью начал с этого. Чтобы как–то перебраться к послеиисусову времени, еще цитата из Постникова (Т.2): «Ортодоксальный теолог Вейс: «…евангелист не имеет никакого представления о местоположении. Ясно это из того отрывка, который посвящен рассказу о двух насыщениях народа. То Иисус разъезжает туда и сюда по морю, то он вдруг оказывается в пределах Тира и Сидона, а потом – опять–таки на восток от моря. Все это может смешать в кучу только тот писатель, который не имеет никакого понятия о топографии этих местностей. Топографические представления евангелиста запутаны. Он совершенно не интересуется этими вещами. Ему нет дела ни до места, ни до времени».
Евреи начали с того, что спустились со своего саудовского плато в приморский Йемен. Больше они никогда с морями и реками не расставались. Поплыли в обе стороны, на запад и восток. На востоке достигли Индии, доплыли до Ирана, потом немного пешком прошли до Каспия и дальше опять водой аж до самого русского города Владимира, который сами и построили. Я имею в виду каменные здания. Деревянные избы мы сами построили еще до них. По Евфрату добрались до Турции, Дамаска. Западные колена доплыли до Эфиопии, недаром Тур Хейердал делал свои папирусные лодки из эфиопского тростника. Потом опять немного прошли пешком до Нила. Спустились по Нилу до Средиземного моря и опять поплыли на восток и запад. На востоке – до Константинополя, которого еще не было. На запад до Гибралтара, а потом и до самой Англии под видом римских завоевателей. Но они никогда не воевали ни с кем, только торговали, торговали и размножались от прибылей. Как же им про воду, реки и моря не писать то и дело? Кстати, шотландские мужики до сих пор носят клетчатые юбки, какие были в моде еще у йеменских торговцев библейских времен («Британика»).
В своей книге и, развивающих ее положения, статьях, я подробно излагал мысль, что единобожие торгового племени иудеев возникло от необходимого их идентификации между собой в рассеянном среди других народов состоянии. Единобожие же всех других народов возникло сверху, когда правители почувствовали всю прелесть объединения своих и чужих народов на основе идеологии единобожия. Поэтому единобожие евреев крепко, а у всех остальных народов его надо поддерживать всеми доступными методами, от убеждения – до костров инквизиции. Несмотря на это, например христианство разделилось на многочисленные секты в то время как в единобожии евреев все секты выдуманы историками, а по большому счету иудаизм, основанный на Второзаконии, монолитен уже много веков, ибо он – объективная потребность объективно разрозненных его носителей. В связи с этим я и хочу рассмотреть взгляды Постникова и других на единобожие, которые представляются мне детской игрой.
Постников (Т.2): «Концепция такого (единого) Бога поражает полным отсутствием (в рамках традиционных представлений) корней и образцов, как в социальных структурах, так и в природных явлениях». «Совсем уж вызывает недоумение традиционное мнение, утверждающее, что монотеистическое поклонение Ягве зародилось у пастушеских еврейских племен, когда для монотеизма, не могло быть уж никаких социальных (и тем более, природных) оснований». Что – верно, то – верно, замечу я. Но не надо забывать, что единобожие зародилось у них не во времена «пастушеской жизни», а немного позднее, когда они от невыносимых тягот этой самой жизни в пустыне догадались начать торговать среди более благополучных племен, куда их просто так, за здорово живешь, не пускали.
«В рамках стандартных представлений, — продолжает Постников, — внятного ответа на этот вопрос (единобожия – мое), не постулирующего исключительности и богоизбранности еврейского народа, фактически нет». «Еще в середине 19 века основатель так называемого «истинного социализма» Гесс выдвинул тезис о том, что непреходящей заслугой еврейского народа перед человечеством является создание монотеистической религии. Ему вторит современный американский философ Даймонт, утверждающий, что вся европейская цивилизация обязана иудаизму, так как последний зиждется на «высоких и извечных началах» монотеизма. Противники сионизма, возражая против этой концепции, доказывают, что первоначально еврейская религия была политеистична и что лишь постепенно «в условиях деспотического рабовладельческого государства религиозные представления древних евреев подвергаются медленному процессу преобразования из политеизма в генотеизм. Но ведь главный вопрос заключается не в том, «извечен» или нет монотеизм евреев, а в том, появился ли он в результате внешних объективных причин или был создан чисто умственным усилием, то ли волею бога, то ли благодаря исключительности еврейства. На этот вопрос ответа нет(выделено – мной), кроме совершенно неудовлетворительных ссылок на «деспотический характер» древних рабовладельческих государств. Таким образом, в рамках стандартных исторических представлений мы никуда не можем уйти от тезиса исключительности еврейского народа, сумевшего без всякого внешнего повода создать монотеистическую концепцию».
Далее Постников развивает мысль Морозова о происхождении единобожия через извержение Везувия. «… произошло какое–то катастрофическое извержение Везувия, которое уничтожило храмы всех культов на склонах, кроме, быть может, какого–то одного из них; повергло и разбило статуи других богов. Единственная интерпретация такого страшного события в глазах верующих могла быть только та, что именно тот бог, храм которого уцелел в результате катастрофы, — это и есть истинный бог, и вулкан сам указал на этот храм как свой собственный храм, и на соответствующий культ как на свой собственный культ. Таким образом, по Морозову, катастрофическое разрушение многочисленных святилищ в окрестностях Везувия и Флегрейских полей заставило обратиться уцелевшее население к монотеистическому культу Везувия–Громовержца. Кроме того, и с нашей точки зрения, это – главное, никакой другой(выделение автора) рациональной теории происхождения монотеизма не существует».
Правда, за страницу до этого Постников пишет: «Впрочем, можно признать, что раз появившийся монотеизм был бы вполне приемлем для правящих кругов и теоретизирующих теологов. А, что касается широких масс, то они быстренько превратили бы его снова в политеистическую религию, подобно тому, как русское крестьянство благополучно совмещало веру в единого бога с признанием святых и такими остатками языческих верований, как вера в леших и домовых». И еще через абзац выше: «Можно, конечно, стать и на ту точку зрения, что представление о едином и единственном Боге было выработано в результате колоссального чисто духовного усилия… Это представление потом быстро распространилось, поскольку цари и императоры нашли эту идеологию очень удобной для обоснования своих «божественных» прав на престол. Но этот взгляд совершенно неприемлем как противоречащий материалистическому пониманию истории(выделено – мной).
Через три с половиной страницы: «Как утверждает кибернетика, деятельность и единство сложной системы определяется в первую очередь интенсивным обменом информации внутри этой системы. Какой же обмен и с какой интенсивностью был возможен при тогдашних (империя Диоклетиана) средствах письма и передвижения? Достаточно поставить этот вопрос, чтобы весь миф о Римской империи разлетелся в клочья».
Добавлю, при этих самых условиях, и даже намного раньше, Везувий напугал округу километров на 50, создался Громовержец – единый бог, который распространился за тысячи километров от Везувия, о котором 99 процентов населения даже так и не узнало до всеобщего среднего образования через две тысячи лет.
Еще одна цитата: «Дело в том, что арианство (грубо говоря, единобожие – мое) – это как–никак разновидность христианства, а религия Моисея–Аарона (иудаизм – мое) к Христу отношения не имеет». То есть Постников намекает, что сначала появилось христианство, а затем – иудаизм. Но намекает осторожно, подспудно готовя нас к совершенному идиотизму. Подтверждение этому в следующем опусе: «Обратим внимание, что эта религия (якобы продиктованная Богом–Громовержцем Моисею и Аарону, то есть иудаизм) не совпадает с современным иудаизмом, хотя бы потому, что она еще не имеет пророческих книг, астрономические зародыши которых … появятся только через сто – сто пятьдесят лет».
Так, значит, у Постникова получается, что современный иудаизм – это не иудаизм Моисея–Аарона. Но это же совершенная чушь, взятая прямо «с потолка». Всем ведь известно, что Второзаконие как было, так и осталось основой иудаизма. А вот христиане вместо Второзакония (никаких моральных заповедей) используют фактически «Первозаконие», в котором во главу угла как раз и поставлены моральные заповеди, от которых Моисея освободил Яхве, дав ему новые скрижали Второзакония. Но это вообще никому не известно, так как «интерпретаторы» постарались казуистически «переосмыслить» следы этого факта (подробности в книге).
Постников (Т.3) целенаправленно подбирает цитаты, например, Мейэффи, направляя нас опять в Египет: «Едва ли есть в иудаизме и в христианской религии хоть одна великая и плодотворная идея, нечто аналогичное которой нельзя было найти в вере египтян. Проявление единого бога в троице; воплощение божества, являющегося посредником, от девы без участия отца; его борьба с темными силами и его временное поражение; его частичная победа (так как враг не уничтожен); его воскресение и основание им вечного царства, которым он правит вместе с праведниками, достигшими святости; его отличие и вместе с тем тождество с несотворенным, непостижимым отцом, форма которого неизвестна, и который живет в храмах нерукотворных, — всеми этими богословскими понятиями проникнута древнейшая религия Египта. Точно так же и контраст и даже явное противоречие между нашими нравственными и богословскими взглядами – объяснение греха и виновности то нравственной слабостью, то вмешательством злых духов и подобным же образом, объяснения праведности то нравственными заслугами, то помощью добрых гениев и ангелов; бессмертие души и страшный суд; чистилище, муки осужденных – со всем этим мы встречаемся в текстах, описывающих египетские обряды, и в египетских нравственных трактатах».
Во всем этом я вижу только одну цель, как можно больше устранить евреев как основоположников единобожия, так как «они не могли в своей пустыне изобрести единобожие», и попытка этого допущения «противоречит материалистическому пониманию истории».
Особенно противен мне штамп «материалистическое понимание истории». Ведь это приговор без доказательств, без обсуждения, без соревнования сторон. Также противен мне метод Постникова, основанный на надерганных цитатах, почти без собственных слов. Дескать, не я и хата не моя, и на вопрос: кто это говорит? звучит ответ: все говорят. На самом же деле, он выстраивает эти цитаты в последовательную «логику», хотя весь строй алогичен. Давайте, проверим это, освободив тезисы от шелухи и представив их в чистом виде.
Постников говорит, что нет в мире ответа на вопрос, явился ли монотеизм «в результате внешних объективных причин или был создан чисто умственным усилием». Но и вопроса такого быть не может, ибо он совершенно идиотский, так как все, что вообще в мире создается, является результатом симбиоза потребностей и раздумий, как эти потребности обеспечить. А «внешней объективной причиной» может быть только Бог, в которого Постников явно не верит, употребляя слово со строчной буквы. Далее. Грубо говоря, единобожие по Морозову и Постникову создало извержение Везувия или любого другого вулкана. Я уже говорил об этом выше, здесь же только спрошу: а Всемирный потоп мог создать? А метеорит величиной с Мадагаскар? А сдвиг полюсов? То есть, я хочу сказать, что авторы выбрали первую попавшуюся гальку на морском берегу и сказали: вот альфа и омега! Но это же не выдерживает никакой критики. А вот тезис «представление о едином и единственном Боге было выработано в результате колоссального чисто духовного усилия…» я бы не отбрасывал так походя, на основании только «материалистического понимания истории». И Эйнштейн, и Бор, и Резерфорд и Ньютон, и даже неизвестный еврейский автор первых букв для передачи звуков речи как раз и выработали свои концепции в результате колоссального умственного усилия, которое одновременно было и духовным усилием. Только для этого духовного усилия нужен толчок, предпосылка, непреодолимое желание или тяга узнать. И таким толчком, несомненно, могла быть непреодолимая в то время тяга объединить разъехавшийся торговать народ в единое целое, даже если все живут по одиночке в чуждой им среде.
Вот поэтому–то в первой редакции каменных скрижалей Моисея и были нравственные заповеди, сбивающие с толку еврейский народ. Народ не знал, что надо делать в первую очередь, любить своего ближнего или все–таки – Яхве? Поэтому Моисей еще раз слазил на гору Сион и принес от Яхве Второзаконие, в котором вообще не было никаких нравственных заповедей, ни одной. Яхве вообще перестали интересовать отношения между людьми, делай, что хочешь, и сам же отвечай за свои дела перед людьми. И все до единой заповеди Второзакония стали касаться только отношений всех без исключения евреев с их Яхве. Больше ничего не требовалось, только принадлежность к Яхве, любовь к нему и только повседневное доказательство этой любви ритуалами, строгость исполнения которых была превыше всего, превыше родни, плотской любви и «дружбы народов». Самоотождествление с Яхве позволило самотождествляться евреям между собой, не допуская туда «посторонних». Разве это не «колоссальное чисто духовное усилие» Моисея? Тем более что Моисей полез на Синай во второй раз, поняв, что первая редакция была с «браком».
На фоне всего изложенного, как не считать постулаты Постникова детской игрой в кубики, собираемые даже не по картинке, а как попало?
1.11. Игра в «испорченный телефон»
В эту игру сейчас, в век компьютеров, дети не играют. Поэтому объясняю. Садится шеренга детворы на бревно или лавочку и ведущий шепчет крайнему какое–нибудь слово или короткую фразу. От одного к другому эти слово или фраза передаются тоже шепотком, на ухо, до конца шеренги, потом последний и первый «озвучивает» ее. И наступает хохот, так как фраза сильно перевирается на пути. Например, первый услышал «Катя любит Вову», а последний – «Кот яловый». И так раз десять, пока смеяться не надоест.
Постникову (Т.2) очень охота вместе с Морозовым, чтобы арианство возникло именно на Везувии. Поэтому он воспринимает следующую фразу из Библии как в «испорченном телефоне». Во–первых, он приводит эту фразу не прямо из Библии, а где–то из середины «шеренги», заменив некоторые библейские слова на «перевертыши», например, Яхве на Громовержца. Итак: «Громовержец, Бог наш говорил нам в Хориве (Везувии. – Авт,) и сказал: полно жить вам на горе сей! Обратитесь, отправьтесь в путь и пойдите на гору Амореев, и ко всем соседям их на равнину, на гору, на низкие места и на южный край, и к берегам моря в землю Ханаанскую и к Ливану, даже до реки великой, реки Евфрата; вот Я даю вам землю сию, пойдите, возьмите в наследие землю…» (Второзак., 1.6–8).
Затем слушает эту же фразу от последнего в «шеренге». Вот как это поэтапно выглядит. «Морозов указывает, что по–еврейски гора Аморреев пишется ХРЕ – АМРИ, Ханаан – КНУН, Ливан – ЛБНУН, Евфрат – ПРТ». (Заметили, что уже «телефон» напортачил, тем более что гласные нельзя использовать?). «Морозов полагает, что АМРИ это Умбрия, КНУН – Генуя, ЛБНУН – Монблан, а ПРТ – Дунай». Это уже совсем близко к концу «испорченного телефона», так как конец его вот он: «И отправились мы от Хорива и шли по всей этой великой и страшной пустыне(выделение – мое), которую вы видели, по пути к ХРЕ- АМРИ (Умбрийским горам), как повелел Громовержец, Бог наш, и пришли к К ДШ В–РНЕ» (Второзак.,1,19). Первый этап здесь вполне очевиден(выделение – мое): «Великая и страшная пустыня» это, конечно Флегрейские поля, обширные выжженные пространства,заполненные мелкими вулканами, фумаролами и напластованиями лавы (выделение – мое). Труднее с последним топонимом К ДШ В–РНЕ…»
С самым легким и «вполне очевидным» вопросом и я разобрался с помощью Словаря античности: «Флегрейские поля, плодородная вулканическая холмистая местность(выделение – мое) со множеством кратеров к западу от Неаполя».
Ну, как может «вполне очевидно» «великая и страшная пустыня, выжженные пространства» быть «плодородной вулканической холмистой местностью»? С «трудным топонимом К ДШ В–РНЕ» я даже не стал разбираться, ибо это совсем уж испорченный «телефон».
Чем играть в «испорченный телефон» я бы обратил драгоценное внимание Постникова не на собственные имена, а на перечень чисто географический: «гора–плато», где жили евреи, и куда им следовало идти. А именно, на «другие горы», «на равнины», «на низкие места», «на южный край», «к берегам моря», «на великую реку», и даже «ко всем соседям». Найдете Вы, господин Постников, хотя бы одно ландшафтное, географическое слово–определение, куда бы, не направлял евреев Яхве? И если вы скажете мне, что он не направлял их в тундру, тайгу и джунгли, то я замечу Вам, что, во–первых, слов таких еще не было, а, во–вторых, разграничение Яхве «равнин» и «низких мест» как раз и могло обозначать перечисленные «тундру»… И уж совсем неспроста написано именно – «ко всем соседям». Вот это–то как раз и показывает, что Яхве направил их рассеиваться среди народов и весей, и «больше трех не собираться» в одном месте. И еще прямо указал, идите, дескать, на Босфор, великую реку, ибо проливов морских в те годы не отличали от великих рек, тем более что в Босфоре – сильное течение.
Я бы обратил более пристальное внимание на широкое распространение в древнем мире слова «Самара». Постников пишет (Т.2): «Столицей Богоборческого царства является Самария. Она основана Амрием. По–еврейски Самария пишется ШМРУН и означает «Сторожевая». Следовательно, этот топоним следует переводить как «Сторожевой город» или «Сторожевая крепость»».
Но кроме библейской Самарии есть Самария в Средней Азии, и вообще Самарий по миру разбросано предостаточно. Но обозначать они столицу как сторожевой город или крепость не могут, если древние евреи совсем не дураки. По древним временам столицы располагались ближе к центру, а не на границе государства, где бы они могли быть «сторожевыми». Значит, Самария не столица Богоборческого государства, а его охраняемая окраина. Или вообще что–то охраняемое, например путь–дорога. Например, тот же Константинополь с его тремя рядами стен и железной цепью через пролив.
Я бы, может быть, и не занялся Самарией вообще, если бы мне не надо было в копилку неких доказательств прибавить еще одно. Солженицын считает, что евреи «проникли» на святую Русь в 1772 году, после присоединения Польши, хотя туманные намеки есть и на хазарские времена, но им не придают значения. Я же, наоборот, считаю, что основная масса евреев обосновалась у нас в виде князей и дворян еще с Хазарского каганата, придумала водку, и с помощью ее закабалила Русь. Подробности в других моих работах.
И тут мне попалась Самара библейская. И я решил ее не упускать из виду. Самара – левый приток Волги там, где Волга делает громадную петлю вокруг Жигулевских гор, причем так, что едва не сливается начало петли с ее концом. Есть на Руси еще одна река Самара, которая стекает с западных отрогов Донецкого кряжа и впадает в Днепр в самой восточной точке его русла. Как и Самара волжская питается тоже снегами и сток ее летом почти иссякает. Русло становится почти сухим. Самара днепровская на истоке близко подходит к Северному Донцу, впадающему в Дон, а по Дону вверх попадаешь как раз к перешейку между Доном и Волгой, где они почти сливаются (канал Волго–Дон). Это, по–моему, древний путь соли из озер Эльтон и Баскунчак в Киевскую Русь. И река эта пограничная (сторожевая) между Причерноморской степью и русскими лесами. Не здесь ли евреи ходили торговать аж до Мадрида, как говорят историки. Дорог шоссейных здесь и сегодня даже нет, нет и железной дороги. Зато, в древние времена можно было плавать, пока вода есть, возить или волочить по ровному сухому руслу, когда речка высохла.
Но не в этом главное. Без евреев это «сторожевое» название никак бы не могло попасть на Русь, только – вместе с евреями. Остальное содержимое моей копилки «еврейского древнего присутствия на святой Руси» – в других работах.
1.12. Выдача желаемого за действительное
В своей упомянутой книге я много внимания уделил многобожию, но самое пристальное внимание я уделил так называемым богиням–матерям. В результате я выяснил, что, собственно, многобожие представляло собой единобожие, во главе которого стояла богиня–мать, чаще всего ассоциировавшаяся с многоплодовитой свиньей. Но почти у каждого более или менее многочисленного народа, вернее даже, союза близкородственных племен эта богиня–мать имела собственное имя, а все вместе казалось многобожием. С тех пор как появились первые коммуникации и общение. Другие богини, не матери, по отношению к богине–матери были вроде членов семьи, часто грызущихся между собой, как и в настоящей семье. Мужики–боги тоже были. Например, «папочка» Аттис, он же «египетский» Озирис, папочкой которого прозвала уменьшительно сама богиня–мать, так как они вздумали спать в одной постели, когда «папочка» подрос.
Вообще, я целую главу посвятил исследованию инцеста среди этих богов и богинь, который наблюдался сплошь и почти без исключений. И во всех случаях боги–мужчины занимали незавидное положение, еще хуже чем старик у старухи в сказке о рыбаке и рыбке. Только потом положение начало немного выравниваться, и то, бог Гефест ковал там себе в своей кузнице, а его законная жена Гея во всю изменяла ему со всеми, кто на ее пути окажется, притом всегда – с юношами. В Йемене – Эфиопии происходило то же самое, и богиня–мать тоже была свиньей, отчего евреи до сего дня не едят свинину. Свинину можно было есть раз в году, как великое угощение в честь своей богини. А в Западной Европе с этим матриархатом начал заканчивать только Козимо Медичи, когда, украв у Гуттенберга печатный станок, стал издавать Маллеус чаще Библии раза в четыре.
Затем, задним числом, и евреи, и христиане переписали не только историю, но и все Библии, которые только в наличии имелись. И вышло, что матриархат был очень давно, на идиотской «грани раннего и позднего палеолита», амазонки – это миф, а бог Яхве, не говоря уже о Боге вообще – мужчина, несмотря на то, что знаменитый «громовержец» Зевс совсем недавно был женской подстилкой без права наследования. Иудеи более полно скрыли своих бывших богинь, переименовав даже Соломонию в Соломона. У католиков это вышло хуже, но это же и недавно совсем было, и шило то там, то тут торчит из мешка.
Вот сейчас можно приводить цитату из М.М. Постникова (Т.2): «В Ветхом завете можно найти даже Богородицу. В книге Иеремии, XII, V, 15 – 19 подробно рассказывается о некоем культе «богини неба». Однако в еврейском оригинале стоит malkat hassamajin, что означает «царица небесная»! Впрочем, большинство историков религии полагают (без каких–либо оснований), что здесь речь идет не о Марии матери Христа, а о другой, восточной богородице, Астарте. О «Деве» говорит и Исайя, то есть еще до Евангелий. Чтобы выпутаться из противоречий, историкам приходится создавать целый роман».
Господин Постников, Астарта вовсе не «восточная богородица» в Вашем понимании родительницы Христа, а именно богиня–мать, плодовитая свинья, детей своих не считавшая и даже не дававшая им имена. Это просто символ обильного деторождения. Если не верите, почитайте Фрэзера. Или откройте мою книгу. И книга Иеремии о «богине неба» – это тоже о символе женской плодовитости. А вот «дева» Исайи уже немного напоминает целомудренную Артемиду, не только в инцесте, но даже и в постоянной смене половых партнеров не замеченная. И в своей книге я проследил этот процесс постепенного приобретения стыдливости богинями–матерями, от Геи и Афродиты до Артемиды.
Теперь у меня нашлось подтверждение многобожия евреев, которое такое же, как и в Западной Европе. Пророки Ветхого завета – самые древние еврейские книги. Цитата из Постникова: «Употребление в Библии двух имен бога давно замечено библеистами. Более того, выяснено, что, скажем, из Пятикнижия можно вычленить связный текст, в котором используется имя АЛ (в другой огласовке ЭЛ) в форме множественного числа (ЭЛОИМ). Этот текст называется элоистическим. Употребление множественного числа показывает, что в нем сохранились остатки политеизма. Форма АЛ часто употребляется в виде АЛ–АЛЕИМ – «бог богов». При этом вторая часть – во множественном числе АЛЕ–ИМ – боги».
Ну и что? Это только доказывает, что на заре своей юности евреи, пока им не пришло в голову торговать, были такими же, как и все. А вот словосочетание «бог богов» мне что–то сильно напоминает «шах–ин–шаха», то есть тоже «шаха шахов», титул которого носил шах Ирана Пехлеви, пока его с родины не поперли нынешние «реформаторы ислама». Собственно, и русского царя так же поперли. Но, опять же, не в этом дело. Дело в том, что это сближает ислам и иудаизм еще больше, чем «понимание письменности друг у друга без переводчика».
1.13. Евреи разъезжают туда – сюда по морю
Я уже писал, что Библия очень много уделяет места морям, а сам Иерусалим – в пустыне. По Мертвому же морю не только плавать, утонуть нельзя. Да и никто по нему не плавает, некуда плавать. Я эту статью начал с этого. Чтобы как–то перебраться к послеиисусову времени, еще цитата из Постникова (Т.2): «Ортодоксальный теолог Вейс: «…евангелист не имеет никакого представления о местоположении. Ясно это из того отрывка, который посвящен рассказу о двух насыщениях народа. То Иисус разъезжает туда и сюда по морю, то он вдруг оказывается в пределах Тира и Сидона, а потом – опять–таки на восток от моря. Все это может смешать в кучу только тот писатель, который не имеет никакого понятия о топографии этих местностей. Топографические представления евангелиста запутаны. Он совершенно не интересуется этими вещами. Ему нет дела ни до места, ни до времени».
Евреи начали с того, что спустились со своего саудовского плато в приморский Йемен. Больше они никогда с морями и реками не расставались. Поплыли в обе стороны, на запад и восток. На востоке достигли Индии, доплыли до Ирана, потом немного пешком прошли до Каспия и дальше опять водой аж до самого русского города Владимира, который сами и построили. Я имею в виду каменные здания. Деревянные избы мы сами построили еще до них. По Евфрату добрались до Турции, Дамаска. Западные колена доплыли до Эфиопии, недаром Тур Хейердал делал свои папирусные лодки из эфиопского тростника. Потом опять немного прошли пешком до Нила. Спустились по Нилу до Средиземного моря и опять поплыли на восток и запад. На востоке – до Константинополя, которого еще не было. На запад до Гибралтара, а потом и до самой Англии под видом римских завоевателей. Но они никогда не воевали ни с кем, только торговали, торговали и размножались от прибылей. Как же им про воду, реки и моря не писать то и дело? Кстати, шотландские мужики до сих пор носят клетчатые юбки, какие были в моде еще у йеменских торговцев библейских времен («Британика»).