Страница:
Как же отличает нелегал действительное и "подставное" везение? Что вообще значат везение и удача, хороший и плохой шансы в шпионаже по найму?
Всякий выбравший такое ремесло, да и любое другое, при котором исход затеваемого предприятия сомнителен, имеет, конечно, личные, глубоко интимные представления об этих понятиях, свой, сугубо индивидуальный опыт психологического и практического приспособления к капризам "госпожи Удачи". Некоторые уповают на неё с религиозным рвением и начинают просмотр газет с гороскопов. Другая крайность - почти что деловой учет эфемерных "хороших" и "плохих" шансов в качестве позитивных, с одной стороны, и негативных, с другой, то есть самых нелепых вводных, которые в представлении учитывающего их непременно могут повлиять на ход и даже исход операции. Скажем, не вербуют рыжих, встретив горбуна, возвращаются на базу, при виде черной кошки переворачивают кепку козырьком назад, обуваются с левого ботинка, стучат по дереву, и тому подобное...
Как полагал буддист Василий К. Пак и вслед за ним значительная часть профессуры Алексеевских информационных курсов им проф. А. В. Карташова, понятие "госпожи Удачи" в контексте шпионского ремесла определению все же поддается. Возможно, кореец и другие придерживались такой точки зрения, поскольку всем им и каждому по отдельности удалось сохранить, если не рассудок, то головы на плечах, что и стало практической основой их общей теоретической посылки. Мертвые, а также пропавшие "с вестями" - в тюрьмах, и без вести - в небытии, другими словами, отсутствующее и явное большинство их коллег, для которых "их высокоблагородие госпожа Удача" обернулась Дульсинеей Тобосской, свинаркой вместо дуэньи, по понятным причинам возразить по теме не могли...
Определение продиктовал, подытожив соответствующую дискуссию, буддист и кореец, читавший курс "Идеология ловушек" профессор Василий К. Пак. Дефиниция в целом звучала понуро:
"Удача есть комплекс фактов, факторов и обстоятельств, которые на сто процентов не поддаются контролю, воздействию или управлению и внезапно становятся в той или иной степени определяющими для успеха операции на любом её этапе".
У каждого из наставников, участвовавших в обсуждении темы, в ходе шпионской практики случалось что-то хорошее или плохое, в той или иной степени повлиявшее вне их осознанного контроля на совершавшиеся события. Удача или неудача при исходе дела не явились чем-то, что можно было, если не предвидеть, то хотя бы ожидать. Вполне предсказуемые стадии или элементы операции вдруг полностью и неизвестно по какой причине отклонялись от высчитанного из слагаемых обстоятельств вектора развития событий. Вроде того, как в момент наивысшего отчаяния из-за безрезультатного поиска кредита и на пороге банкротства "с небес" сваливается биржевой подскок цен на акции предприятия.
При смертельном столкновении шпиона по найму и охотника за ним различия между удачей и неудачей для каждого не толще, говоря образно, папиросной бумаги. Скачок в ценах на акции, который приводился в качестве примера, не поддавался никакому воображению. Он вообще был исключен из расчетов и должника, и его кредиторов, и тех, кто уже предвкушал выгоды от банкротства, вне сомнения, заранее подстраивая его. Случайность стала неуправляемым решающим элементом для всех участников событий. Она именно такая всегда и при всех обстоятельствах, а также абсолютно вне увязки с любыми планами, расчетами, прогнозами и намерениями.
Таким образом, удачу или неудачу не отнесешь даже к области воображения. И шпион, и охотник за ним, просчитав все варианты и спланировав свои действия, с одинаковым пессимизмом или оптимизмом, в зависимости от темперамента, говорят: "Это сработает, если везение окажется на нашей стороне".
Везение считается "подарком судьбы". С оперативной точки зрения подарок состоит в том, что "госпожа Удача" по своей прихоти подправила обстановку, стала досягаемой для ухаживаний, податлива и готова для использования. Но она же может и отвернуться, если рефлекс шпиона или контрразведчика сработает на уровне павловской собачки. Многое в этом случае зависит от готовности воспользоваться опрометчивостью ветреной дамы. Впрочем, так же как и от готовности противодействовать шансу у противника. Реализация готовности подобного рода частично, а то и полностью может нейтрализовать неуправляемый решающий элемент, то есть случайность, удачную для одной стороны и неудачную для другой.
Противоборство шпиона и контрразведки в таких обстоятельствах сопоставимо с тем, как яхтсмены реагируют на перемену направления и силы ветра. Все они заранее изучили тот же фарватер и общий для всех прогноз погоды. Вперед же вырвался тот, кто детально знал прошлые эскапады фортуны, заранее прикинул её будущие капризы, внутренне и внешне изготовился к широкому спектру неожиданностей и руководствовался во время гонки не столько картой и прогнозом, сколько облаками на небе, ветром, цветом и формой волн, а также изучением соперников.
Везение и, соответственно, невезение не учитываются в оперативных сценариях ни шпиона, ни охотника за ним. Здравомыслящему менеджеру в любой отрасли не придет в голову вписывать в соответствующий бизнес-план нечто подобное в качестве элемента, определяющего результативность предприятия. Удача или неудача, повезет или нет, понятия не из области эффективного управления. Везение или невезение - нечто такое, что обычно соотноситься не с менеджерами, а с гадалками, с судьбой, роком, фортуной, кармой, сглазом и прочим в этом духе. Можно, конечно, обвешиваться амулетами, но все же не это главное перед операцией. Прежде всего, проверяется готовность и увязка реальных составляющих затеваемого дела, а также обеспечивающего оборудования, включая оружие, и только потом прочность цепочки с акульим зубом под сорочкой.
Разборка всякой шпионской операций показывает, насколько важным для исхода дела оказалось случайное везение. Или невезение. О нем, конечно, не говорят на официальных совещаниях. В служебных кабинетах докладывают о внезапных, не предусмотренных в оперативном плане обстоятельствах, которые упустили из виду или, наоборот, ловко использовали экспромтом, о вмешательстве посторонних сил, не поддающихся ни учету, ни воздействию, и либо поспособствовавших успеху, либо сорвавших его, и тому подобном. Об удаче или неудаче молчат, хотя все о ней думают и, возможно, потом, за стаканом пива выскажутся: "Нам крупно повезло". Или в противоположном смысле.
Люди разведывательного ремесла при подготовке операций и их осуществлении руководствуются экстремально прагматичными и жестокими принципами, несоизмеримо более суровыми, чем, скажем, даже сопоставимые с ними коммерческие, финансовые или маркетинговые правила. "Штуковины", которые называют "удача" или "неудача", для руководителя разведывательной сети и его агентуры не существуют. Этими словами обозначаются "успех" или "провал".
Конечно, никто из преподавателей Алексеевских информационных курсов не отрицал, что "в жизни всякое бывает". Но говорилось об этом вообще и уклончиво, нечто вроде того, что, де мол, случайностей у профи не должно быть. Всегда готовятся страховочные варианты. Если нелегал способен вовремя проанализировать каждую ситуацию, в состоянии верно оценивать каждую имеющую оперативное значение случайную, то есть непредвиденную вводную с точки зрения её воздействия на исход дела, везение или невезение можно свести до минимума.
Однако, исключение удачи из оперативных факторов только потому, что абсолютно все случайности следует предвидеть, уподобляется надежде разыскать молочную реку с кисельными берегами. Нет ни вакуума в воздухе, ни дистиллированной воды в луже.
Конечно, чем обширнее приготовления к операции и тщательнее её исполнение, тем меньше вероятностей везения или невезения, определяющих исход дела. В идеале шпион не должен давать контрразведчику ни малейшего шанса на выигрыш в их взаимной опасной игре. Охотник за шпионами, даже проиграв, не погибнет, у него всегда останется шанс отправиться на другую охоту. А всякий проигрыш шпиона - последний. Нелегал вынужден готовиться к прихотям "судьбы-индейки". Он без колебаний и оглядки должен использовать любые допинги, изыскивать любые технологические инструменты, а также трюки операционной психологии, чтобы компенсировать отсутствие права на ошибку.
Василий К. Пак, исходя из своей практики, советовал компенсировать отсутствие права на ошибку за счет обострения, как он говорил, ситуационного чувства времени, которое разнится у разных людей.
Госпожа Удача незримо сопровождает, прежде всего, того, кто знает цену секунде. Случайность, как и все в этом мире, действует не только в пространстве, но и во времени. Чем меньше у неё времени как неуправляемого решающего элемента, тем незначительней её роль.
Шпион по найму может отнять время у случайности, выстраивая две, а ещё лучше три агентурных сети. Первая будет действующей, вторая - резервная и третья - "спящая".
Допустим, что случайность вызвала провал первой, действующей сети. Никого и ничего не следует спасать. Определенно, охотник за шпионом и рассчитывает на естественный инстинкт нелегала - выручить своих. Привязанность, сочувствие или, что ещё опаснее, чувство товарищеского долга, а то и признательность, скажем, за "спасение жизни" в прошлом приманка в ловушке. Профессионал списывает со своих счетов всех, кто застрял в паутине контрразведки или ещё застрянет, отбрасывает абсолютно все, связанное с неудачей, отрезает прошлое раз и навсегда. Никаких колебаний. Быстрота разрыва спасает дело. Сосуществование с невезением в идеале не должно длиться и секунды.
В действие вступает вторая, резервная сеть с другим "агентом поддержки", его информаторами, а также связниками. "Спящая" соответственно выдвигается на позицию резервной, готовая с этого момента подменить активную в случае следующего невезения.
Госпожа Удача предпочитает осмотрительных.
Василий К. Пак любил присказку насчет того, что счастливых звезд на небе меньше, чем несчастливых, и прежде, чем перейти пустую улицу, следует оглядеться именно потому, что на ней отчего-то нет автомобилей.
Осмотрительность следует подпитывать трусостью.
Кореец выспренно обозначал трусость божественным даром. По его теории, страх сопровождает каждого при появлении на свет Божий, о чем свидетельствуют крики, издаваемые от ужаса расставания с материнской утробой. Потрясение на целую жизнь! Оно трансформируется по мере взросления в страх смерти, то есть инерционную трусость перед следующей, второй из двух кардинальнейших перемен в земной юдоли. Перед возвращением к Богу. Или уходом в ад...
Трусость органична. Ненормально её преодоление. В этой ненормальности и заложена причина того, что многие, очень многие, как говорил Василий К. Пак, доходили до преодоления даже страха Божьего! Чего уж говорить о страхе перед тюрьмой или другим возмездием, редко, правда, настигающих профессиональных злодеев, которые спят с угрозой в обнимку и не ведают при этом, что такое бесстрашие. Затяжное преодоление страха и выжигает их внутреннее "горючее" быстрее, чем любые другие заботы. Бесстрашие для человека подполья - душевная патология.
Храбрость для шпиона по найму, таким образом, грехопадение. Госпожа Удача предпочитает ещё и святош.
2
Выше говорилось, что уязвимость шпиона по найму возрастает на коммуникационных линиях как внешних, то есть в направлении подрядчика и обратно, так и внутренних, в пределах сети. Шпион, который шпионит за шпионами, это знает и выходит на перерез.
С тех пор, как электронные коммуникации стали повседневностью, донесения пошли этим путем. Он стал для шпионской информации лучшим прикрытием.
Любая электронная информация, её источники и получатели после перехвата оцениваются правительственной или корпоративной контрразведкой по собственным критериям. Качественность критериев разнится. И поэтому в электронные "ловушки" не редко попадаются бедолаги, соприкоснувшиеся с чувствительными информационными зонами случайно, или информаторы, отлов которых ничего не дает - "предохранители" их связей с заказчиком данных автоматически плавятся. Профессиональные же шпионы достаточно легко выявляют, нейтрализуют или обходят капканы, эффективность которых рассчитана на массовый перехват.
Контрразведки знают о низкой результативности массированной расстановки ловушек в системах коммуникаций, однако, не в состоянии превозмочь технологические соблазны тотального перехвата информационных потоков. Ловушки такого рода кажутся надежней контрразведчиков из плоти и крови, и на технику сподручнее, чем на людей, валить неудачи при внутри конторских разборках.
Парадокс заключается и в том, что не столь уж дорогостоящий современный компьютер в комплексе с продвинутой техникой перехвата накапливает без всякого разбора такой безбрежности информационный материал, что его практически невозможно оперативно и всесторонне проанализировать. Техника, помогающая сбору данных, их хранению и использованию, провоцирует накопительный подход ко всему, что сходу не застревает в перехватывающих фильтрах. В этих фильтрах массовой прокачки, как показала практика, заметной может оказаться только крупная рыба, которая вполне их обходит стороной, да и мелочь, за малыми исключениями, тоже остается неопознанной достаточно длительное время. Это обстоятельство сдерживает реагирование.
Шпион благословляет непрактичность перехвата всех без исключения информационных потоков, поскольку, чем скоростней и гуще эти потоки, тем неприметней растворяются в них расчлененные на "мелочь" послания. И он дробит и дробит их ещё больше и чаще на куски и фрагменты. Известно, что агенты Усамы бен-Ладена вкрапливали измельченными в тысячи порядков свои разведывательные данные, сообщения и инструкции в сигналы телевизионных станций, которые затем принимались и дешифровались с экранов специальным оборудованием. Продукт измельченного перехвата остается, по крайней мере, некоторое время, вне пределов расшифровки. Шпион за шпионом, провозившись с распознаванием, потом с дешифровкой, не успевает за нелегалом и не может адекватно оценивать оперативную обстановку.
При осуществлении электронной связи решающий фактор её эффективности скорость. Но быстрота передачи компенсируется такой же быстротой перехвата. Решение же что именно делать с перехватом, как им распорядиться в определенных обстоятельствах принимают люди. Которые работают медленнее машин.
Пользователи шифрами и кодами знают, что любой из них будет вскрыт по истечении определенного времени. Вскрывать будут люди, которые работают медленнее машин.
Таким образом, на практике успех или поражение в игре на коммуникационных линиях зависит от выигрыша не "виртуального", а рабочего времени, затрачиваемого на выполнение служебных обязанностей специалистом, медлительным или расторопным, способным или средних достоинств, уставшим или со свежими силами.
Человеческий фактор снова и снова выходит на первый план.
Электронное подслушивание коммуникаций на длинных расстояниях в последние несколько лет сделалось почти автоматическим. Выявление секретных передатчиков и их расположения с помощью гониометрии облегчило проблему преодоления удаленности для нанесения уничтожающего удара или захвата оператора. Хотя широко применяются так называемые "шприцевые" передачи, а миниатюризация передатчиков вообще сняла проблему их тайной транспортировки, они в не меньшей степени стали уязвимыми для захвата. Не помогает и то, что передатчики имеют компьютеризованные программы смены "подписи" отправителя под посланиями. Теперь совершенно невозможно хотя бы в течение десяти минут оставаться в эфире анонимным.
Таким образом, виртуальный мир ещё гипотетичен в качестве результативной среды для обустройства коммуникаций вне досягаемости охотников за шпионами.
Более действенными коммуникационные линии оказываются, каким бы странным это ни могло показаться в наши дни, на обычной почте. Так что, оборудование, устанавливаемое на почтовых линиях сортировки корреспонденции, как и ручные перлюстрации в свое время, отнюдь не убыточно и в XXI веке.
Многие, в том числе и шпионы по найму, продолжают в наши дни электронной связи отправлять и получать послания обычной почтой. Совершенствуемые из года в год методы дают возможность негласно и быстро проверять письма и посылки, до мелочей считывать или копировать содержимое, истолковывать его, сравнивать с информацией, проходящей от данного источника и обратно по другим коммуникациям, включая электронные, и выходить на тех, кому и от кого информация идет.
Отлавливание шпионов подобными "медленными" методами, присущими предыдущим столетиям, представляет по существу разновидность детской игры в прятки. То, что мы попытались выше определить в качестве "удачи", играет здесь большую, если вообще не решающую, роль для успеха.
Чужая переписка имеет непреодолимую привлекательность. Все люди с нескрываемым удовольствием читают письма, предназначенные не для их глаз, если такая возможность представляется. Умение подсматривать называют искусством соблюдать приличия. Свободный даже от таких приличий охотник за шпионами располагает официальным разрешением на попрание тайны переписки. Осведомленность о том, кто и кому пишет, о чем говорится в послании, представляет для него профессиональный интерес.
Конечно, контрразведчик совсем не ожидает, что шпион по найму напишет донесение прямехонько нанимателю. Или таким же образом получит от него инструкции. Или затеет переписку с осведомителями с использованием домашних адресов. Однако, объемистая почта, поступающая, скажем, на какой-то абонентный ящик в каком-то почтовом отделении, будет замечена почтовыми властями. И соответствующий сигнал непременно последует в "соответствующий" орган. Инструкции на этот счет существуют практически во всех странах.
Просмотр почтовых отправлений на выборочной основе является постоянным и непрерывным занятием контрразведки. Программа может расширяться до цензуры абсолютно всех писем и посылок или сужаться до определенных отправителей и получателей в зависимости от того, что диктует оперативная обстановка. Автоматизация обработки и рассылки почты сама по себе дает возможность надежно прикрывать любые перлюстрации. Ловушке на шпионов, как и всякой ловушке не полагается быть заметной.
Каждое изъятие из потока почтовых отправлений и соответствующая проверка письма или посылки производится подготовленными специалистами. Они практически не оставляют видимых следов своего вмешательства. Мало шансов на обнаружение их работы дают шпиону и "выходы" на сотрудников почты, которые могут что-то знать или заметить. Перлюстрация проводится в тщательной изоляции даже от того персонала контрразведки, на который возложена рутинная инспекция почты согласно утвержденной программе. Вся эта проверочная работа к тому же полностью отделена от остальных функций почты. Если "утечка" о неких "поисках" среди писем и посылок случается, её прикрывают запуском слухов, скажем, о контрабанде наркотиков, что подтверждается затем дезинформацией в печати, по радио и телевидению.
Ученые постоянно совершенствуют методы выявления несанкционированного вскрытия почтовых отправлений. Но эти методы, вне сомнения, становятся известными и тем, против кого направлены. Много усилий и средств тратится на разработку все новых и новых изощренных средств как для скрытного вскрытия почтовой корреспонденции, так и для его обнаружения. Опытный шпион должен особенно внимательно следить за подобными изысканиями.
И все же госпожа Удача, может быть, и поможет шпиону избежать ловушки в почтовом отделении, где он любит перекинуться парой слов с симпатичной служащей из комнаты для абонентных ящиков. Для этого ему необходимо выиграть у агентов контрразведки, выборочно, то есть на удачу, просвечивающих письма и посылки, соревнование за неуправляемый решающий элемент - то есть случайность.
Действительно, требуются не минуты и не часы для того, чтобы тщательно просмотреть под "рентгеном" дневную порцию почты и отсортировать те письма и посылки, которые, по мнению агентов-контролеров, заслуживают более тщательной проверки. Почтовые отправления такого рода вскрываются и просматриваются затем их квалифицированными коллегами, которые, конечно, и на это затрачивают время. Плюс к нему минуты или часы, а, возможно, и дни, которые уходят на ликвидацию следов негласного вскрытия. Физическое извлечение содержимого почтового отправления, его копирование, когда это необходимо, и возращение на место с восстановлением упаковки сами по себе сложные технические задачи, решение которых требует не только соответствующего мастерства и деликатности, но и дополнительного времени...
Перехват информационных сообщений шпиона, не означает, что ловушка, поставленная контрразведкой на почте, выполнила свое предназначение. Этот момент - лишь начало игры. Некто, обладающий соответствующими полномочиями в правительственной или корпоративной службе контрразведки, определяет, что именно следует перехватить, то есть пропустить письмо или посылку к получателю или их содержание настолько "чувствительно", что следует предотвратить их поступление к адресату. К выработке такого решения часто привлекается и вышестоящее руководство. На это тоже тратится время.
Шпион по найму в силу профессионального опыта и чутья, основываясь на среднем "ритме" поступлений в его абонентный ящик, обязан "перехватить" такую задержку корреспонденции, которая уже не оправдывается только нерадивостью почтовиков или сбоями в автоматической обработке писем и посылок.
Не следует шпиону по найму рассчитывать и на "святость" дипломатической почты, если по условиям подряда приходиться передавать добытую информацию через связника, который, скажем, работает в посольстве водопроводчиком. Канал связи через дипломатическое посредничество может оказаться дорогой в мышеловку, как и всякий другой . И не обязательно потому, что в "секретной части" посольства обретается "крот".
Обычно дипломатическим чемоданам или, как принято говорить, "вализам" воздается наивысшее уважение даже в странах с режимами, которые не утруждают себя соблюдением международных обычаев. Вне зависимости от того, как отправляются "вализы" - почтовыми посылками, средствами частной экспресс доставки или в сопровождении дипломатических курьеров, их неприкосновенность признается всеми правительствами мира. Подобное правило стало обычаем не потому, что субъекты международного права взаимно сдерживаются от настойчивого проявления любопытства к секретам друг друга. Напротив. Это любопытство воспалено постоянно. Причина сдержанности иная. В случае неуважения к дипломатической почте международные отношения осложнились бы именно потому, что использование секретных методов связи резко бы подскочило.
Однако, как известно, ни в природе, ни в обществе абсолютных запретов, в том числе и на кражу государственных и прочих секретов, нет. Когда необходимость заглянуть в "вализы" экстраординарна, неприкосновенность их нарушается и на стадии упаковки, и при перевозке и после доставки на место. Примеров этому в истории множество. Тайна дипломатической переписки, как и почтовой, а также любой иной, нарушается постоянно и повсеместно, в особенности, когда потребность в этом связана со шпионажем или терроризмом. Шпион, отправляющий послания через посредничество представительства, имеющего право на дипломатические "вализы", обязан следить за развитием техники и приемов такого рода перехватов и четко представлять их невыгоды для себя и выгоды для контрразведки.
Главным препятствием, сдерживающим ловца шпионов от взлома дипломатической почты, являются не оглядка на международное право или угрозу политического скандала, а опаска ответных репрессалий. Воровская "сдержанность" проявляется ради интересов собственного шпионажа.
Проникновение в дипломатическую почту, тем не менее, представляет повседневную, хотя и абсолютно секретную, часть работы контрразведок и разведок. Это деликатные, требующие особого мастерства операции. И поэтому они представляют самые опасные "случайности". "Удар судьбы" с этой стороны держать почти невозможно.
Ставшее практикой наружное наблюдение, то есть скрытая слежка за дипломатами и другими, включая коммерческих, иностранными представителями также касается шпиона по найму, если у него имеется "контакт" в посольстве или другом представительстве. "Контакт" в случае выявления может стать поводом для расстановки ловушек на дипломатических коммуникационных линиях именно с прицелом на него, подпольщика, лишенного всякой защиты в отличие от официальных представителей "под крышей".
Коммуникационные ловушки для шпиона, как правило, носят долгосрочный характер. Едва его почта - электронная, по радио, письменная или в любом другом виде - оказалась в перехватывающем фильтре, охотник за шпионами немедленно маскирует происшедшее. Риск выявления перехвата и методов, которые использовались, контрразведка исключает любой ценой. Ради этого решаются даже на рассчитанные потери, то есть умышленно пропускают определенную дозу "чувствительной" шпионской информации или даже всю её полностью. Это же делается, если секретное послание угодило в перехватывающие фильтры специальной ловушки, предназначенной для отслеживания ещё более важного агента противника, скажем, стратегического значения "крота". Малым жертвуют ради большего.
Всякий выбравший такое ремесло, да и любое другое, при котором исход затеваемого предприятия сомнителен, имеет, конечно, личные, глубоко интимные представления об этих понятиях, свой, сугубо индивидуальный опыт психологического и практического приспособления к капризам "госпожи Удачи". Некоторые уповают на неё с религиозным рвением и начинают просмотр газет с гороскопов. Другая крайность - почти что деловой учет эфемерных "хороших" и "плохих" шансов в качестве позитивных, с одной стороны, и негативных, с другой, то есть самых нелепых вводных, которые в представлении учитывающего их непременно могут повлиять на ход и даже исход операции. Скажем, не вербуют рыжих, встретив горбуна, возвращаются на базу, при виде черной кошки переворачивают кепку козырьком назад, обуваются с левого ботинка, стучат по дереву, и тому подобное...
Как полагал буддист Василий К. Пак и вслед за ним значительная часть профессуры Алексеевских информационных курсов им проф. А. В. Карташова, понятие "госпожи Удачи" в контексте шпионского ремесла определению все же поддается. Возможно, кореец и другие придерживались такой точки зрения, поскольку всем им и каждому по отдельности удалось сохранить, если не рассудок, то головы на плечах, что и стало практической основой их общей теоретической посылки. Мертвые, а также пропавшие "с вестями" - в тюрьмах, и без вести - в небытии, другими словами, отсутствующее и явное большинство их коллег, для которых "их высокоблагородие госпожа Удача" обернулась Дульсинеей Тобосской, свинаркой вместо дуэньи, по понятным причинам возразить по теме не могли...
Определение продиктовал, подытожив соответствующую дискуссию, буддист и кореец, читавший курс "Идеология ловушек" профессор Василий К. Пак. Дефиниция в целом звучала понуро:
"Удача есть комплекс фактов, факторов и обстоятельств, которые на сто процентов не поддаются контролю, воздействию или управлению и внезапно становятся в той или иной степени определяющими для успеха операции на любом её этапе".
У каждого из наставников, участвовавших в обсуждении темы, в ходе шпионской практики случалось что-то хорошее или плохое, в той или иной степени повлиявшее вне их осознанного контроля на совершавшиеся события. Удача или неудача при исходе дела не явились чем-то, что можно было, если не предвидеть, то хотя бы ожидать. Вполне предсказуемые стадии или элементы операции вдруг полностью и неизвестно по какой причине отклонялись от высчитанного из слагаемых обстоятельств вектора развития событий. Вроде того, как в момент наивысшего отчаяния из-за безрезультатного поиска кредита и на пороге банкротства "с небес" сваливается биржевой подскок цен на акции предприятия.
При смертельном столкновении шпиона по найму и охотника за ним различия между удачей и неудачей для каждого не толще, говоря образно, папиросной бумаги. Скачок в ценах на акции, который приводился в качестве примера, не поддавался никакому воображению. Он вообще был исключен из расчетов и должника, и его кредиторов, и тех, кто уже предвкушал выгоды от банкротства, вне сомнения, заранее подстраивая его. Случайность стала неуправляемым решающим элементом для всех участников событий. Она именно такая всегда и при всех обстоятельствах, а также абсолютно вне увязки с любыми планами, расчетами, прогнозами и намерениями.
Таким образом, удачу или неудачу не отнесешь даже к области воображения. И шпион, и охотник за ним, просчитав все варианты и спланировав свои действия, с одинаковым пессимизмом или оптимизмом, в зависимости от темперамента, говорят: "Это сработает, если везение окажется на нашей стороне".
Везение считается "подарком судьбы". С оперативной точки зрения подарок состоит в том, что "госпожа Удача" по своей прихоти подправила обстановку, стала досягаемой для ухаживаний, податлива и готова для использования. Но она же может и отвернуться, если рефлекс шпиона или контрразведчика сработает на уровне павловской собачки. Многое в этом случае зависит от готовности воспользоваться опрометчивостью ветреной дамы. Впрочем, так же как и от готовности противодействовать шансу у противника. Реализация готовности подобного рода частично, а то и полностью может нейтрализовать неуправляемый решающий элемент, то есть случайность, удачную для одной стороны и неудачную для другой.
Противоборство шпиона и контрразведки в таких обстоятельствах сопоставимо с тем, как яхтсмены реагируют на перемену направления и силы ветра. Все они заранее изучили тот же фарватер и общий для всех прогноз погоды. Вперед же вырвался тот, кто детально знал прошлые эскапады фортуны, заранее прикинул её будущие капризы, внутренне и внешне изготовился к широкому спектру неожиданностей и руководствовался во время гонки не столько картой и прогнозом, сколько облаками на небе, ветром, цветом и формой волн, а также изучением соперников.
Везение и, соответственно, невезение не учитываются в оперативных сценариях ни шпиона, ни охотника за ним. Здравомыслящему менеджеру в любой отрасли не придет в голову вписывать в соответствующий бизнес-план нечто подобное в качестве элемента, определяющего результативность предприятия. Удача или неудача, повезет или нет, понятия не из области эффективного управления. Везение или невезение - нечто такое, что обычно соотноситься не с менеджерами, а с гадалками, с судьбой, роком, фортуной, кармой, сглазом и прочим в этом духе. Можно, конечно, обвешиваться амулетами, но все же не это главное перед операцией. Прежде всего, проверяется готовность и увязка реальных составляющих затеваемого дела, а также обеспечивающего оборудования, включая оружие, и только потом прочность цепочки с акульим зубом под сорочкой.
Разборка всякой шпионской операций показывает, насколько важным для исхода дела оказалось случайное везение. Или невезение. О нем, конечно, не говорят на официальных совещаниях. В служебных кабинетах докладывают о внезапных, не предусмотренных в оперативном плане обстоятельствах, которые упустили из виду или, наоборот, ловко использовали экспромтом, о вмешательстве посторонних сил, не поддающихся ни учету, ни воздействию, и либо поспособствовавших успеху, либо сорвавших его, и тому подобном. Об удаче или неудаче молчат, хотя все о ней думают и, возможно, потом, за стаканом пива выскажутся: "Нам крупно повезло". Или в противоположном смысле.
Люди разведывательного ремесла при подготовке операций и их осуществлении руководствуются экстремально прагматичными и жестокими принципами, несоизмеримо более суровыми, чем, скажем, даже сопоставимые с ними коммерческие, финансовые или маркетинговые правила. "Штуковины", которые называют "удача" или "неудача", для руководителя разведывательной сети и его агентуры не существуют. Этими словами обозначаются "успех" или "провал".
Конечно, никто из преподавателей Алексеевских информационных курсов не отрицал, что "в жизни всякое бывает". Но говорилось об этом вообще и уклончиво, нечто вроде того, что, де мол, случайностей у профи не должно быть. Всегда готовятся страховочные варианты. Если нелегал способен вовремя проанализировать каждую ситуацию, в состоянии верно оценивать каждую имеющую оперативное значение случайную, то есть непредвиденную вводную с точки зрения её воздействия на исход дела, везение или невезение можно свести до минимума.
Однако, исключение удачи из оперативных факторов только потому, что абсолютно все случайности следует предвидеть, уподобляется надежде разыскать молочную реку с кисельными берегами. Нет ни вакуума в воздухе, ни дистиллированной воды в луже.
Конечно, чем обширнее приготовления к операции и тщательнее её исполнение, тем меньше вероятностей везения или невезения, определяющих исход дела. В идеале шпион не должен давать контрразведчику ни малейшего шанса на выигрыш в их взаимной опасной игре. Охотник за шпионами, даже проиграв, не погибнет, у него всегда останется шанс отправиться на другую охоту. А всякий проигрыш шпиона - последний. Нелегал вынужден готовиться к прихотям "судьбы-индейки". Он без колебаний и оглядки должен использовать любые допинги, изыскивать любые технологические инструменты, а также трюки операционной психологии, чтобы компенсировать отсутствие права на ошибку.
Василий К. Пак, исходя из своей практики, советовал компенсировать отсутствие права на ошибку за счет обострения, как он говорил, ситуационного чувства времени, которое разнится у разных людей.
Госпожа Удача незримо сопровождает, прежде всего, того, кто знает цену секунде. Случайность, как и все в этом мире, действует не только в пространстве, но и во времени. Чем меньше у неё времени как неуправляемого решающего элемента, тем незначительней её роль.
Шпион по найму может отнять время у случайности, выстраивая две, а ещё лучше три агентурных сети. Первая будет действующей, вторая - резервная и третья - "спящая".
Допустим, что случайность вызвала провал первой, действующей сети. Никого и ничего не следует спасать. Определенно, охотник за шпионом и рассчитывает на естественный инстинкт нелегала - выручить своих. Привязанность, сочувствие или, что ещё опаснее, чувство товарищеского долга, а то и признательность, скажем, за "спасение жизни" в прошлом приманка в ловушке. Профессионал списывает со своих счетов всех, кто застрял в паутине контрразведки или ещё застрянет, отбрасывает абсолютно все, связанное с неудачей, отрезает прошлое раз и навсегда. Никаких колебаний. Быстрота разрыва спасает дело. Сосуществование с невезением в идеале не должно длиться и секунды.
В действие вступает вторая, резервная сеть с другим "агентом поддержки", его информаторами, а также связниками. "Спящая" соответственно выдвигается на позицию резервной, готовая с этого момента подменить активную в случае следующего невезения.
Госпожа Удача предпочитает осмотрительных.
Василий К. Пак любил присказку насчет того, что счастливых звезд на небе меньше, чем несчастливых, и прежде, чем перейти пустую улицу, следует оглядеться именно потому, что на ней отчего-то нет автомобилей.
Осмотрительность следует подпитывать трусостью.
Кореец выспренно обозначал трусость божественным даром. По его теории, страх сопровождает каждого при появлении на свет Божий, о чем свидетельствуют крики, издаваемые от ужаса расставания с материнской утробой. Потрясение на целую жизнь! Оно трансформируется по мере взросления в страх смерти, то есть инерционную трусость перед следующей, второй из двух кардинальнейших перемен в земной юдоли. Перед возвращением к Богу. Или уходом в ад...
Трусость органична. Ненормально её преодоление. В этой ненормальности и заложена причина того, что многие, очень многие, как говорил Василий К. Пак, доходили до преодоления даже страха Божьего! Чего уж говорить о страхе перед тюрьмой или другим возмездием, редко, правда, настигающих профессиональных злодеев, которые спят с угрозой в обнимку и не ведают при этом, что такое бесстрашие. Затяжное преодоление страха и выжигает их внутреннее "горючее" быстрее, чем любые другие заботы. Бесстрашие для человека подполья - душевная патология.
Храбрость для шпиона по найму, таким образом, грехопадение. Госпожа Удача предпочитает ещё и святош.
2
Выше говорилось, что уязвимость шпиона по найму возрастает на коммуникационных линиях как внешних, то есть в направлении подрядчика и обратно, так и внутренних, в пределах сети. Шпион, который шпионит за шпионами, это знает и выходит на перерез.
С тех пор, как электронные коммуникации стали повседневностью, донесения пошли этим путем. Он стал для шпионской информации лучшим прикрытием.
Любая электронная информация, её источники и получатели после перехвата оцениваются правительственной или корпоративной контрразведкой по собственным критериям. Качественность критериев разнится. И поэтому в электронные "ловушки" не редко попадаются бедолаги, соприкоснувшиеся с чувствительными информационными зонами случайно, или информаторы, отлов которых ничего не дает - "предохранители" их связей с заказчиком данных автоматически плавятся. Профессиональные же шпионы достаточно легко выявляют, нейтрализуют или обходят капканы, эффективность которых рассчитана на массовый перехват.
Контрразведки знают о низкой результативности массированной расстановки ловушек в системах коммуникаций, однако, не в состоянии превозмочь технологические соблазны тотального перехвата информационных потоков. Ловушки такого рода кажутся надежней контрразведчиков из плоти и крови, и на технику сподручнее, чем на людей, валить неудачи при внутри конторских разборках.
Парадокс заключается и в том, что не столь уж дорогостоящий современный компьютер в комплексе с продвинутой техникой перехвата накапливает без всякого разбора такой безбрежности информационный материал, что его практически невозможно оперативно и всесторонне проанализировать. Техника, помогающая сбору данных, их хранению и использованию, провоцирует накопительный подход ко всему, что сходу не застревает в перехватывающих фильтрах. В этих фильтрах массовой прокачки, как показала практика, заметной может оказаться только крупная рыба, которая вполне их обходит стороной, да и мелочь, за малыми исключениями, тоже остается неопознанной достаточно длительное время. Это обстоятельство сдерживает реагирование.
Шпион благословляет непрактичность перехвата всех без исключения информационных потоков, поскольку, чем скоростней и гуще эти потоки, тем неприметней растворяются в них расчлененные на "мелочь" послания. И он дробит и дробит их ещё больше и чаще на куски и фрагменты. Известно, что агенты Усамы бен-Ладена вкрапливали измельченными в тысячи порядков свои разведывательные данные, сообщения и инструкции в сигналы телевизионных станций, которые затем принимались и дешифровались с экранов специальным оборудованием. Продукт измельченного перехвата остается, по крайней мере, некоторое время, вне пределов расшифровки. Шпион за шпионом, провозившись с распознаванием, потом с дешифровкой, не успевает за нелегалом и не может адекватно оценивать оперативную обстановку.
При осуществлении электронной связи решающий фактор её эффективности скорость. Но быстрота передачи компенсируется такой же быстротой перехвата. Решение же что именно делать с перехватом, как им распорядиться в определенных обстоятельствах принимают люди. Которые работают медленнее машин.
Пользователи шифрами и кодами знают, что любой из них будет вскрыт по истечении определенного времени. Вскрывать будут люди, которые работают медленнее машин.
Таким образом, на практике успех или поражение в игре на коммуникационных линиях зависит от выигрыша не "виртуального", а рабочего времени, затрачиваемого на выполнение служебных обязанностей специалистом, медлительным или расторопным, способным или средних достоинств, уставшим или со свежими силами.
Человеческий фактор снова и снова выходит на первый план.
Электронное подслушивание коммуникаций на длинных расстояниях в последние несколько лет сделалось почти автоматическим. Выявление секретных передатчиков и их расположения с помощью гониометрии облегчило проблему преодоления удаленности для нанесения уничтожающего удара или захвата оператора. Хотя широко применяются так называемые "шприцевые" передачи, а миниатюризация передатчиков вообще сняла проблему их тайной транспортировки, они в не меньшей степени стали уязвимыми для захвата. Не помогает и то, что передатчики имеют компьютеризованные программы смены "подписи" отправителя под посланиями. Теперь совершенно невозможно хотя бы в течение десяти минут оставаться в эфире анонимным.
Таким образом, виртуальный мир ещё гипотетичен в качестве результативной среды для обустройства коммуникаций вне досягаемости охотников за шпионами.
Более действенными коммуникационные линии оказываются, каким бы странным это ни могло показаться в наши дни, на обычной почте. Так что, оборудование, устанавливаемое на почтовых линиях сортировки корреспонденции, как и ручные перлюстрации в свое время, отнюдь не убыточно и в XXI веке.
Многие, в том числе и шпионы по найму, продолжают в наши дни электронной связи отправлять и получать послания обычной почтой. Совершенствуемые из года в год методы дают возможность негласно и быстро проверять письма и посылки, до мелочей считывать или копировать содержимое, истолковывать его, сравнивать с информацией, проходящей от данного источника и обратно по другим коммуникациям, включая электронные, и выходить на тех, кому и от кого информация идет.
Отлавливание шпионов подобными "медленными" методами, присущими предыдущим столетиям, представляет по существу разновидность детской игры в прятки. То, что мы попытались выше определить в качестве "удачи", играет здесь большую, если вообще не решающую, роль для успеха.
Чужая переписка имеет непреодолимую привлекательность. Все люди с нескрываемым удовольствием читают письма, предназначенные не для их глаз, если такая возможность представляется. Умение подсматривать называют искусством соблюдать приличия. Свободный даже от таких приличий охотник за шпионами располагает официальным разрешением на попрание тайны переписки. Осведомленность о том, кто и кому пишет, о чем говорится в послании, представляет для него профессиональный интерес.
Конечно, контрразведчик совсем не ожидает, что шпион по найму напишет донесение прямехонько нанимателю. Или таким же образом получит от него инструкции. Или затеет переписку с осведомителями с использованием домашних адресов. Однако, объемистая почта, поступающая, скажем, на какой-то абонентный ящик в каком-то почтовом отделении, будет замечена почтовыми властями. И соответствующий сигнал непременно последует в "соответствующий" орган. Инструкции на этот счет существуют практически во всех странах.
Просмотр почтовых отправлений на выборочной основе является постоянным и непрерывным занятием контрразведки. Программа может расширяться до цензуры абсолютно всех писем и посылок или сужаться до определенных отправителей и получателей в зависимости от того, что диктует оперативная обстановка. Автоматизация обработки и рассылки почты сама по себе дает возможность надежно прикрывать любые перлюстрации. Ловушке на шпионов, как и всякой ловушке не полагается быть заметной.
Каждое изъятие из потока почтовых отправлений и соответствующая проверка письма или посылки производится подготовленными специалистами. Они практически не оставляют видимых следов своего вмешательства. Мало шансов на обнаружение их работы дают шпиону и "выходы" на сотрудников почты, которые могут что-то знать или заметить. Перлюстрация проводится в тщательной изоляции даже от того персонала контрразведки, на который возложена рутинная инспекция почты согласно утвержденной программе. Вся эта проверочная работа к тому же полностью отделена от остальных функций почты. Если "утечка" о неких "поисках" среди писем и посылок случается, её прикрывают запуском слухов, скажем, о контрабанде наркотиков, что подтверждается затем дезинформацией в печати, по радио и телевидению.
Ученые постоянно совершенствуют методы выявления несанкционированного вскрытия почтовых отправлений. Но эти методы, вне сомнения, становятся известными и тем, против кого направлены. Много усилий и средств тратится на разработку все новых и новых изощренных средств как для скрытного вскрытия почтовой корреспонденции, так и для его обнаружения. Опытный шпион должен особенно внимательно следить за подобными изысканиями.
И все же госпожа Удача, может быть, и поможет шпиону избежать ловушки в почтовом отделении, где он любит перекинуться парой слов с симпатичной служащей из комнаты для абонентных ящиков. Для этого ему необходимо выиграть у агентов контрразведки, выборочно, то есть на удачу, просвечивающих письма и посылки, соревнование за неуправляемый решающий элемент - то есть случайность.
Действительно, требуются не минуты и не часы для того, чтобы тщательно просмотреть под "рентгеном" дневную порцию почты и отсортировать те письма и посылки, которые, по мнению агентов-контролеров, заслуживают более тщательной проверки. Почтовые отправления такого рода вскрываются и просматриваются затем их квалифицированными коллегами, которые, конечно, и на это затрачивают время. Плюс к нему минуты или часы, а, возможно, и дни, которые уходят на ликвидацию следов негласного вскрытия. Физическое извлечение содержимого почтового отправления, его копирование, когда это необходимо, и возращение на место с восстановлением упаковки сами по себе сложные технические задачи, решение которых требует не только соответствующего мастерства и деликатности, но и дополнительного времени...
Перехват информационных сообщений шпиона, не означает, что ловушка, поставленная контрразведкой на почте, выполнила свое предназначение. Этот момент - лишь начало игры. Некто, обладающий соответствующими полномочиями в правительственной или корпоративной службе контрразведки, определяет, что именно следует перехватить, то есть пропустить письмо или посылку к получателю или их содержание настолько "чувствительно", что следует предотвратить их поступление к адресату. К выработке такого решения часто привлекается и вышестоящее руководство. На это тоже тратится время.
Шпион по найму в силу профессионального опыта и чутья, основываясь на среднем "ритме" поступлений в его абонентный ящик, обязан "перехватить" такую задержку корреспонденции, которая уже не оправдывается только нерадивостью почтовиков или сбоями в автоматической обработке писем и посылок.
Не следует шпиону по найму рассчитывать и на "святость" дипломатической почты, если по условиям подряда приходиться передавать добытую информацию через связника, который, скажем, работает в посольстве водопроводчиком. Канал связи через дипломатическое посредничество может оказаться дорогой в мышеловку, как и всякий другой . И не обязательно потому, что в "секретной части" посольства обретается "крот".
Обычно дипломатическим чемоданам или, как принято говорить, "вализам" воздается наивысшее уважение даже в странах с режимами, которые не утруждают себя соблюдением международных обычаев. Вне зависимости от того, как отправляются "вализы" - почтовыми посылками, средствами частной экспресс доставки или в сопровождении дипломатических курьеров, их неприкосновенность признается всеми правительствами мира. Подобное правило стало обычаем не потому, что субъекты международного права взаимно сдерживаются от настойчивого проявления любопытства к секретам друг друга. Напротив. Это любопытство воспалено постоянно. Причина сдержанности иная. В случае неуважения к дипломатической почте международные отношения осложнились бы именно потому, что использование секретных методов связи резко бы подскочило.
Однако, как известно, ни в природе, ни в обществе абсолютных запретов, в том числе и на кражу государственных и прочих секретов, нет. Когда необходимость заглянуть в "вализы" экстраординарна, неприкосновенность их нарушается и на стадии упаковки, и при перевозке и после доставки на место. Примеров этому в истории множество. Тайна дипломатической переписки, как и почтовой, а также любой иной, нарушается постоянно и повсеместно, в особенности, когда потребность в этом связана со шпионажем или терроризмом. Шпион, отправляющий послания через посредничество представительства, имеющего право на дипломатические "вализы", обязан следить за развитием техники и приемов такого рода перехватов и четко представлять их невыгоды для себя и выгоды для контрразведки.
Главным препятствием, сдерживающим ловца шпионов от взлома дипломатической почты, являются не оглядка на международное право или угрозу политического скандала, а опаска ответных репрессалий. Воровская "сдержанность" проявляется ради интересов собственного шпионажа.
Проникновение в дипломатическую почту, тем не менее, представляет повседневную, хотя и абсолютно секретную, часть работы контрразведок и разведок. Это деликатные, требующие особого мастерства операции. И поэтому они представляют самые опасные "случайности". "Удар судьбы" с этой стороны держать почти невозможно.
Ставшее практикой наружное наблюдение, то есть скрытая слежка за дипломатами и другими, включая коммерческих, иностранными представителями также касается шпиона по найму, если у него имеется "контакт" в посольстве или другом представительстве. "Контакт" в случае выявления может стать поводом для расстановки ловушек на дипломатических коммуникационных линиях именно с прицелом на него, подпольщика, лишенного всякой защиты в отличие от официальных представителей "под крышей".
Коммуникационные ловушки для шпиона, как правило, носят долгосрочный характер. Едва его почта - электронная, по радио, письменная или в любом другом виде - оказалась в перехватывающем фильтре, охотник за шпионами немедленно маскирует происшедшее. Риск выявления перехвата и методов, которые использовались, контрразведка исключает любой ценой. Ради этого решаются даже на рассчитанные потери, то есть умышленно пропускают определенную дозу "чувствительной" шпионской информации или даже всю её полностью. Это же делается, если секретное послание угодило в перехватывающие фильтры специальной ловушки, предназначенной для отслеживания ещё более важного агента противника, скажем, стратегического значения "крота". Малым жертвуют ради большего.