Страница:
Глава учил додумывать любую, даже самую нелепую мысль, если она пришла в голову, до конца. У профессионала хватает честности сказать себе: я страшусь этой мысли, она ворошит во мне худшие опасения и я не желаю додумывать её до конца... "Авось", удаль и расчет на "команду" или товарищество хороши для налетчиков. Профи, планируя операцию, принимает в расчет среди прочих обстоятельств и последствий своих действий наихудшее именно лично для себя, то есть увечье, смерть или долгую, может быть, пожизненную тюрьму. Но дело в том, что превратишься в калеку, умрешь или исчезнешь ты только для себя и нанимателя. Не для семьи, близких и зависимых от тебя. Для этих твое существование прекратится, только когда не станет и их. В этом-то и заключается для шпиона по найму истинное наказание инвалидностью, смертью или заключением. Подведя себя, он обрек близких.
В театре теней, именуемом разведкой, звездами становятся, то есть жаждут геройства, славы и известности, утверждал Йозеф Глава, авантюристы, аристократы и психопаты, которым наплевать на ответственность перед семьей. "Звезда" - это для экрана. Шпион по найму, в отличие от "звезды", не воплощение массового инстинкта. После провала смысл его жизни заключается в тихом устройстве обмена собственной персоны на "аналога" с другой стороны между заинтересованными структурами, скажем, где-то на мосту через речку или, ещё лучше, железную дорогу. Подобная игра - всегда в пределах допустимой личной самообороны.
Так что, следует копить козыри "про запас" и заранее. Настоящие ли, для блефа ли - не имеет значения. Играть будут только козырями и попавшегося шпиона не спишут и вспомнят лишь в одном случае - пока он хотя бы козырная шестерка. Поэтому серьезные артисты, а они всегда невидимое меньшинство в оперативной труппе, бесконечно и дотошно занимаются деталями, чтобы слепить из них собственный план параллельно общему и худо-бедно личную систему поддержки нападения и отхода. В одной и той же ипостаси смесь ученого и подлеца, которые сотрудничают ради общего успеха.
Шпионаж во всех формах по самой своей сути занятие, в котором многое, если не все, решает человеческий фактор. Вслед за технологическим прогрессом, поставленным на службу разведке, шпионаж прожорливо глотает новых и новых рекрутов, чтобы удовлетворить стремительно нарастающий голод в интенсификации именно человеческих усилий. Использование людей огромного числа людей - для выполнения задач нелегального приобретения и использования секретной информации неизбежно по определению. Методы, техника, системы и способы, которыми такие дела делаются, конечно, важны и в каждом случае уникальны, поскольку повторы в ремесле разведки гибельны на сто процентов. Но только человеческие способности и навыки заставляют работать эти системы и механизмы, именно люди придают им либо силу, либо усугубляют слабость.
Помимо этого, разведка, тем более нелегальная, веками строилась и веками же будет строиться вокруг личностных отношений. Можно долго и много говорить о шпионских самолетах, таких же надводных судах и субмаринах, спутниках, "длинных ушах" и "всевидящем оке" аудио - и видео - аппаратуры, о чудесах цифровой техники, электроники, биоразведке и химических диверсантах, о клонированной, зомбированной или киберагентуре. Но только живые шпионы из плоти и крови, всегда они, то есть нормальные, разве что несколько более чем остальные, одаренные люди - человеческие существа составляют решающее ядро набора "инструментария" для выполнения особого рода работы особенным образом. Создателем конечного разведывательного продукта, его транспортником, аналитиком и оценщиком являются подверженные всем добрым и гнусным страстям, благородным порывам и грязным болезням слабые, прижимистые и грешные дети Адама и Евы, беспрерывно вступающие друг с другом в сговор, обычно откровенно преступный с целью, например, подкупа должностного лица при исполнении им служебных обязанностей. Они придают гибкость, динамичность всем общественным системам и ежесекундно совершенствуются в этом не во имя эфемерных идей, но ради высочайшей, с их точки зрения, цели - ради собственного выживания, поскольку в их конкретном случае таково непременное условие выполнения заказа. Шпионаж вне жизни, без людей и их личных расчетов - абсурд по определению.
Так говорил алексеевский Заратустра, Йозеф Глава.
Выдающимся пользователем человеческого фактора он считал Дзержинского.
Карл Маркс, утверждал профессор Глава в своем курсе "Разведка и контрразведка как факторы национального подсознательного", презирал иудаистско-христианскую этику, впрочем, в равной мере мусульманскую или буддистскую. Понимание совести мужу, как он говорил, вестфальской аристократки было абсолютно чуждо. В Моисее, Христе, Магомете и Будде Маркс видел первых клерикалов-карьеристов, разнящихся лишь легендами о своем пришествии на землю - "легендами", понимаемыми в интерпретации страдавшего профессиональным кретинизмом Главы исключительно в шпионском смысле. Маркс хотел убрать из истории личность и её нравственные переживания, подменив их безликими экономическими силами. Потребовался гений Ленина, чтобы показать, насколько Маркс не прав, ибо, считал Глава, открытие качественно новых видов шпионажа и террора, основывавшихся на знании психологии масс, и было совершено индивидуумом, выбравшим псевдоним, производный от названия северной ледяной речки.
Дело Ленина, выброшенного из Кремля инсультом, продолжил, по мнению чеха, отнюдь не Сталин. Заделаться чемпионом теоретических пошлостей и политических единоборств в кавказско-персидской манере среди обанкротившегося экономически, обескровленного взаимной резней этнически неоднородного населения, да ещё на задворках сырьевых огородов между Европой и Азией - не достижение. Ленина верно и до конца понял единственный человек, а именно - интеллектуальный крестный отец Чека Феликс Дзержинский. Он вник в глубинный, фрейдистский смысл фразы, произнесенной младшим Ульяновым после казни старшего, цареубийцы, насчет необходимости иного пути. А именно: индивидуальный террор против власть предержащих как бессознательная реакция на комплекс "боязни кастрации отцом" - ничто, массовый, то есть направленный против собственных братьев, детей этого отца, - всё.
Практика Железного Феликса, влившего шпионаж в терроризм, а терроризм поднявшего на уровень бюджетного, государственного обеспечения - кладезь опыта манипулирования национальным подсознательным. Сын польского дворянина, католик, он провел 11 лет в сибирских рудниках. Говорил шепотом. Предчувствовал, что проживет недолго. Да что с того? Человек западного воспитания, он знал закон Лукиана о том, что любая победа в гражданской войне - поражение всей нации. Стоик и прагматик, он оставался единственной твердью в бушующем море коллективных и личностных страстей. Именно Дзержинский сформировал силы внутренней безопасности и внешнюю разведку Ленина - ВЧК. Средоточение власти полицейской, прокурорской, судебной и исполнения наказаний, в том числе исключительной, в одном учреждении - это гениально. Такое учреждение априори всасывало жестких, мстительных, комплексующих и считающих себя при любых обстоятельствах носителями конечной истины пролетарских и интеллигентских пассионариев. Оно великолепным образом превращало несогласных и, тем более, сопротивляющихся в осужденных, минуя юридические процедуры. Между этими двумя экстремальными разновидностями человеческого материала - всегда правых и всегда неправых прело и выдавливало на поверхность пузыри аммиачных газов бескрайнее болото доносчиков и приспособленцев.
3
Если шпионаж вне человеческого фактора - ничто, значит и безопасность всякой организации, структуры или системы должна обеспечиваться ловушками и ловчими сетями, рассчитанными, прежде всего на людей. Как и в других видах охоты западни на человекоподобных строятся на точном знании шпионских примет и следов всех видов, но в данном случае - психологических. Охотник, рыбак и грибник предвидят где, когда и при каких обстоятельствах объявляются особи нужного сорта. Шпионов всегда рады видеть.
"Что хотят знать о нас во враждебном окружении?" - вопрошал Йозеф Глава. И отвечал: "Все!" А поэтому приходиться это "все" фальсифицировать. Пусть гоняются за тенями!
Общественная жизнь с колыбели вяжет по рукам и ногам регистрирующими метками всякого. Даже у горилл новорожденный - член стада. Люди же не только застревают в памяти сородичей. Homo Sapiens пробирается по жизненным лабиринтам в тесноте и толкучке занудных свидетелей, которые по поводу его каждого верного и, тем более, не верного шага создают сотни документов, включая отпечатки пальцев на электронных носителях, анализы ДНК и цифровую память на запахи. С годами не только тело, душа человека покрывается бессчетными административными татуировками. Даже гориллы, доведись им родится или околеть в зоопарке, вносятся в регистры, ветеринары и уборщики ведут о них сотни записей.
Расстаться со штампами и метками, содрать с себя густой нарост идентификации, по сути административную шкуру, приросшую к телу, значит умереть, оставаясь живым. Другими словами, оказаться невидимкой и, если понадобиться, мертвым документально, в особенности, если на отринутое имя выписано формальное свидетельство о кончине. Возвращение к жизни, разумеется, в другой среде и ином времени совершается путем втискивания бренных телес, сбросивших административное прошлое, в иной бумажный чехол. Новое прошлое автоматически открывает дверь в новое будущее. Метаморфоза тем надежней, чем безупречней краденая натуральная или искусственная, инкубаторная идентификация.
Всегда ли тщательно подготовленный и предельно осторожный профи сумеет подменить собственную личину, обуздать и замаскировать свою психику, изнасиловать наследственность, привычки и навыки, то есть растворить свой изначальный образ до прозрачности дистиллированной воды и сделаться "невидимкой" для поджидающих в засадах или идущих по его следу?
Вся трудность в том, что дистиллированной воды в природе не существует.
Конечно, нелегалы умеют быть, то есть обретаться среди людей теми, кто они не есть на самом деле. Шпион обязан не казаться, а именно быть чем угодно - дирижером симфонического оркестра, писателем, предпринимателем, преуспевающим служащим или, напротив, суетливым бездарным идиотом, малым на побегушках, опустившимся бомжем; высокопоставленным офицером генерального штаба или одуревшим от службы недокормленным стройбатовцем, рыдающим над посылкой из комитета солдатских матерей; министром или слепнущим до рассвета у компьютерного монитора безвольным недоучкой; домовладельцем или истопником; обитательницей "хрущобы" или престижной дамой из коттеджного поселка. Каждую из этих жизней, а вернее - жизненных стилей, и в пьяном виде, в пылу сексуальных страстей, во сне и обмороке, даже в сортире и вдали от глаз людских, в особенности же вдали от них, должно совмещать с иной и подлинной - секретной, посвященной совершенно иному и совершенно иного стиля.
А в ткани-то, из которой скроена поддельная идентификация, остаются швы, стежки, неуклюжести. Они как раз и прощупываются там, где разные стили двух жизней, а то и нескольких жизней вообще, сшиты друг с другом. Самому дисциплинированному и профессионально подготовленному шпиону невозможно всегда и везде избежать мелких нестыковок между своим истинным положением и поведением, если они, эти нестыковки, оказываются под микроскопом. Наросты, не совпадающие по цвету или фактуре нити, любые закрашенные заплатки проступают наружу при определенных условиях... Это и будут следы нелегала, которые охотник за шпионами высмотрит и нащупает, это та самая паутинка, по которой ползет к мухе паук с пастью, полной желудочной кислоты.
С другой стороны, совершенство тоже подозрительно. В шкафу всякой семьи прячется скелет, заваленный рухлядью. Скажем, алкоголик, растративший казенные деньги, или ребенок, у которого другой отец, о чем знает лишь мать. Приходится скрывать некие происшествия, чего-то стеснятся или заставлять себя что-то забыть. Совершать ошибки или оказываться пойманным на таких ошибках - в природе человека; это свидетельство его подлинности. Значит, высматривающим ошибки - от любопытства или по должности приходиться подсовывать такие, которые присущи натянутой на себя внешней жизни, как если бы они полностью вытекали из всего поддельного прошлого и такого же поддельного настоящего у шпиона по найму.
Говорят, что судьба человека - его характер. Судьба нелегала фальшивый характер, включая фальшивые ошибки.
От директора берлинского Музея западных союзников второй мировой войны Гельмута Трупнова пришлось услышать однажды сходную мысль.
- Вы знаете, - сказал он, - компьютер глуп именно потому, что не ошибается. Сбор же и поставка информации являются результатом человеческих планов и потребностей. Техника существует только для того, чтобы реализовывать эти цели и желания. Таким образом, с одной стороны, не надо ожидать чудес от технологии, хотя она позволяет делать вещи, которые предыдущим поколениям казались невообразимыми. Во времена холодной войны техника, конечно, внесла свой вклад в то, что узнавали о военном потенциале друг друга противоположные стороны. Но это тоже не были чудеса. Чудеса совершали люди, потому что обладали искусством ошибаться. Такое искусство очень важная вещь, в том числе для умиротворения ситуации и повышения уровня безопасности...
Итак, человек и ремесло, в том числе умение ошибаться, первичны, а техника - следом.
Ну, а число агентов? Если умение каждого помножить, то, стало быть, и результаты его применения станут во столько же кратными?
Йозеф Глава отвечал на вопрос вопросом: художников много, да как слепить из них хотя бы пару Рафаэлей?
Как крайности, применяются два метода сбора информации. Согласно первому, не количество, а её качество и, соответственно, качество поиска и поисковиков имеет значение, то есть сведения изначально должны стать "точечными", высокой пробы.
Конторы, придерживающиеся второго метода, напротив, беспрерывно и в гигантских объемах прокачивают данные из любых источников, в том числе и открытых, газет и журналов, радио и телевидения, электронной "паутины", из докладов и научных сообщений, всякого рода обзоров, знакомств, симпозиумов, презентаций и тому подобного. Что подвернется. Это работа не для Рафаэлей, конечно. Но "ширпотреб" после аналитических перегонок тоже дает качественный продукт.
Второй подход требует безграничного бюджета. Да и небезопасен. Бывает, что сплошняком подаются на всасывание в аналитический пылесос "зацарапанные" вирусами и напичканные "червями" ошибки - преднамеренные, то есть запущенные с расчетом, а также "на всякий случай" или действительно случайные.
Олег Гордиевский, сотрудник внешней разведки СССР, перебежавший в британскую Интеллидженс Сервис, в выступлении, которое довелось услышать, говорил, основываясь на опыте своего пребывания в двух конторах - бывшей и нынешней, следующее:
- Серьезные службы знают про опасность получения некоторых вещей совершенно открыто в то время как действительные секреты очень хорошо спрятаны. Например, если взять Британскую службу, она очень маленькая, дешевая, там всего 500 офицеров и какой-то вспомогательный состав. Уж если они что-то добывают, тратят на это свои силы, свой маленький бюджет, это всегда действительная вещь. Теперь, когда мир стал намного сложнее, когда есть подозрительные страны типа Северной Кореи и Ирака, которые могут использовать и ракетное оборудование, и средства массового уничтожения, когда бандитские группы могут не только совершить крупные переводы денег или выкрасть что-то, но и заразить целую страну бациллами или ввести в неё ядерные материалы, нужно ещё больше разведывательного умения. О бандах, которые где-то скрываются - в Боснии или Турции, в Афганистане, вы не узнаете из открытых источников или журналов... Никакой спутник, никакая самая лучшая система перехвата компьютеров или других коммуникаций не прочтет то, что написано в голове премьер-министра, министра иностранных дел, министра обороны, крупнейших чиновников государства. А их друзья, помощники, сотрудники, секретари и так далее знают про это. И необходимо вербовать человеческий материал, то есть персонально людей в качестве агентов, информаторов в важнейших объектах интереса разведывательных служб. Что же касается техники связи между оперативными работниками и агентами по радио или через компьютер, то всегда есть опасение, что это может быть перехвачено. Поэтому используется, скажем, тайник в парке или в горах, в каком-то сложном городском квартале, тайник, где материал находится только 10-15 минут, и никто не может себе представить, что в пустой консервной банке секретный манускрипт. А разведчик через 15 минут после агента получит его и будет на сто процентов уверен, что никто никогда не будет в состоянии перехватить этот материал...
Высказываясь вслед за ним, другой перебежчик, автор "Аквариума" Виктор Суворов добавил:
- Вот летит спутник над Белым домом, но увидеть сейф в Белом доме со спутника мы не можем, тем более мы не можем увидеть со спутника планы, которые хранятся в этом сейфе. Вот идет Билл Гейтс, мы можем его сфотографировать со спутника, но что в его голове и что он нам готовит, никто не может узнать и только шпион может выведать это. Вот мы видим, что идет какая-то женщина. Откуда мы можем знать, что это Моника Левински. Вот она зашла в Белый дом и со спутника мы не узнаем, чем она там занимается. А агентура доложит...
Если брать в качестве примера службу, использовавшую в качестве добывания нужных сведений массированную перегонку информации - бывший КГБ, то численность его сотрудников, по данным, приведенным Владимиром Крючковым, в августе 1991 года составляла 490 тысяч, включая 220 тысяч пограничников и 60 тысяч служивших в войсках правительственной связи. То есть, скажем, на одного сотрудника британской спецслужбы приходилось пятьдесят с небольшим такой же специализации из советской. Кроме того, в 1990 году было принято решение о создании специальных подразделений групп захвата в Краснодаре, на Дальнем Востоке, в Сибири и на Урале. Они предназначались для борьбы с террористами.
Об использовании агентов-наемников Крючков не упомянул. Да когда и кто говорил о своих наемниках-невидимках?
Численность же и качественная подготовка невидимок нарастает. Эта повсеместная тенденция, уже далеко не новая, включая и в британской Сикрет Интеллидженс Сервис, в том, что касается, прежде всего, "цифрового" шпионажа. Не случайно, что формула - "Без комментариев" - часто используется пресс-секретарями спецслужб именно при ответах на вопросы о масштабах электронной слежки, перлюстрации и шпионаже в Интернете. И не только слежки. Густые и стремительные потоки вторичной электронной информации, то есть сведений, переваренных пожирателями любых новостей, уносят и смывают ленивцев, забывающих у монитора про реальный мир, в "отстойники" дезинформации, изошедшей из чужих спецкишечников.
Еще в 1989 году германский журнал "Шпигель" привел свидетельство авторитетного источника: "...Система подслушивания по всему миру. Все записывается на пленку - то, что говорят президенты или министры на заседаниях кабинета, о чем беседуют в своих дворцах короли или в своих кабинетах высокопоставленные деятели, пьяная болтовня генералов или шепот послов".
Разумеется, длина подслушивающих ушей за полтора десятка лет намного выросла.
В апреле 2001 года на международном семинаре "Окно в свободный мир 2000" компьюторщики, криптографы и правозащитники отмечали, как радуются разведчики и контрразведчики распространению Интернета и всему, что связано с нарастающим развитием "паутины". В докладах правительствам, в проталкиваемых через парламенты законопроектах государственные и частные спецконторы добиваются бесконтрольного доступа ко всем каналам связи. Более того, они закачивают в неё "примутненную" информацию, закармливают "барриевой кашей" сотни тысяч людей для отслеживания её движения.
Основной оправдательный аргумент для всевластия спецслужб в мировой "паутине" - интернационализация преступности. Спецконторы настаивают, что для эффективной борьбы с терроризмом, контрабандой наркотиков, порнографией им необходимо просеивать через сверхмощные компьютеры абсолютно всю электронную почту, телексы, телефаксы, телефонные и радио-переговоры не только подозреваемых, в отношении которых суды выдали ордера, но и обычных граждан. И ещё необходимо рассылать обычным гражданам нечто, что напугает, смутит или запутает потенциальных злоумышленников.
После 11 сентября 2001 года нажим этот усиливается. Возможно, он оправдан. Однако в соответствующих докладах спецслужб нет выкладок сравнительной эффективности и экономической целесообразности тотальной электронной слежки, с одной стороны, и обычных, агентурных методов работы спецслужб, с другой. Ничего в них не говорится о действительном месте электронного шпионажа в общей системе оперативно-розыскных мероприятий. А тем временем сотни агентов "цифровой разведки" подслушивают шепот компьютеров в рамках проекта глобальной слежки "Эшелон" в Америке, в Европе стартовал его аналог - "Инфопол", а в России в системе МВД работает управление, обозначаемое литерой "Р".
По поводу Интернета частные профи расходятся во мнениях с коллегами, наслаждающимися привилегиями правительственных структур. Наемники, работающие скрытно, масштабные проекты "цифрового" перехвата считают бюрократической затеей, обреченной на неэффективность, поскольку из такого рода слежки и расследований ещё больше выключаются человеческие факторы.
Допустим, утверждают частные эксперты, что спецслужба смогла просмотреть всю электронную информацию до единого сообщения, прослушать все телефонные переговоры и тому подобное одной отдельно взятой фирмы. Что произойдет? Ничего такого, что напоминало бы известное выражение: кто владеет информацией, тот владеет всем. Дело в том, что при перемещении информации внутри современной успешно работающей компании в силу внутреннего "стёпа", сленга и понятий, которые используются в весьма узком кругу, а также технических тонкостей и прочей специфики, даже собственные сотрудники едва разбираются в 30% сведений, циркулирующих внутри организации. Значит, спецслужба, отслеживающая информацию в электронной почте, поймет ещё меньше из того, что попадает к ней в руки в результате электронного перехвата и слежки. Придется все-таки прибегать к вербовке сотрудника, который внятно объяснит, что к чему, а главное - выдаст намерения, то есть - для чего...
Споры спорами, конечно, но системы электронных средств для оперативно-розыскных мероприятий давно уже обеспечивают спецслужбам и шпионам по найму необходимые доступы к провайдерам в Интернете. В режиме "on-line" они имеют все возможности для воздействия на их аппаратуру и программы.
Формально для проведения скрытых операций в Интернете требуется разрешение суда. Частный агент, наемник, формально не существующий, в таком разрешении не нуждается. Единственная помеха - сведения агента не сработают при осуществлении судебных разбирательств. А на практике идеальные условия для сыска, контроля и наблюдения, для "неформального" взлома коммерческих и иных тайн, а также их использования в любых целях, конечно же существуют. Великий человеческий фактор вечен...
В апреле 2002 года бывший сотрудник британской контрразведки МИ-5 Ник Дэйв и отставной агент ЦРУ Майк Бейкет зарегистрировали первую в истории мирового разведывательного сообщества частную шпионскую контору - компанию "Девисингс информэйшн энд секьюрити". В числе её сотрудников есть и вышедшие в отставку чины российской военной разведки - ГРУ, а также бывшего КГБ. Называют среди них, в частности, капитана Виктора Абрамкина, работавшего в странах Восточной Европы, а затем внедрившегося в конце 80-х в Великобритании под видом студента университета в Глазго. В качестве советников компании значатся люди, занимавшие высокие посты в британской и американской администрации: возглавлявший в разное время ЦРУ и ФБР Уильям Уэбстер, а также лорд Пауэл, бывший личный секретарь Маргарет Тетчер. По мнению лорда Пауэла, опыт российских частных профи особенно ценится восточноевропейскими клиентами новой шпионской конторы.
Компания "Девисингс информэйшн энд секьюрити" открыла филиалы в Лондоне, Вашингтоне и Майами. Разумеется, её руководство утверждает, что все набранные по найму сотрудники работают исключительно в рамках закона, хотя интенсивно и, судя по всему, бесконтрольно используют электронную технику для подслушивания и слежки.
Разведка в отличие от армейских ведомств перерыва в боевых действиях своим контрактникам не обещает. Перед шпионами по найму - постоянно убегающие цели. Всякому назначается своя, в том числе и электронная. Не по свободному выбору и не по вкусу, а по указке покупателя услуги, который всегда прав. Этические нюансы здесь следует относить по принадлежности - к коллективному подсознательному, которое для индивидуального предпринимателя, поставляющего шпионские сведения, совсем уж по другую сторону добра и зла.
В театре теней, именуемом разведкой, звездами становятся, то есть жаждут геройства, славы и известности, утверждал Йозеф Глава, авантюристы, аристократы и психопаты, которым наплевать на ответственность перед семьей. "Звезда" - это для экрана. Шпион по найму, в отличие от "звезды", не воплощение массового инстинкта. После провала смысл его жизни заключается в тихом устройстве обмена собственной персоны на "аналога" с другой стороны между заинтересованными структурами, скажем, где-то на мосту через речку или, ещё лучше, железную дорогу. Подобная игра - всегда в пределах допустимой личной самообороны.
Так что, следует копить козыри "про запас" и заранее. Настоящие ли, для блефа ли - не имеет значения. Играть будут только козырями и попавшегося шпиона не спишут и вспомнят лишь в одном случае - пока он хотя бы козырная шестерка. Поэтому серьезные артисты, а они всегда невидимое меньшинство в оперативной труппе, бесконечно и дотошно занимаются деталями, чтобы слепить из них собственный план параллельно общему и худо-бедно личную систему поддержки нападения и отхода. В одной и той же ипостаси смесь ученого и подлеца, которые сотрудничают ради общего успеха.
Шпионаж во всех формах по самой своей сути занятие, в котором многое, если не все, решает человеческий фактор. Вслед за технологическим прогрессом, поставленным на службу разведке, шпионаж прожорливо глотает новых и новых рекрутов, чтобы удовлетворить стремительно нарастающий голод в интенсификации именно человеческих усилий. Использование людей огромного числа людей - для выполнения задач нелегального приобретения и использования секретной информации неизбежно по определению. Методы, техника, системы и способы, которыми такие дела делаются, конечно, важны и в каждом случае уникальны, поскольку повторы в ремесле разведки гибельны на сто процентов. Но только человеческие способности и навыки заставляют работать эти системы и механизмы, именно люди придают им либо силу, либо усугубляют слабость.
Помимо этого, разведка, тем более нелегальная, веками строилась и веками же будет строиться вокруг личностных отношений. Можно долго и много говорить о шпионских самолетах, таких же надводных судах и субмаринах, спутниках, "длинных ушах" и "всевидящем оке" аудио - и видео - аппаратуры, о чудесах цифровой техники, электроники, биоразведке и химических диверсантах, о клонированной, зомбированной или киберагентуре. Но только живые шпионы из плоти и крови, всегда они, то есть нормальные, разве что несколько более чем остальные, одаренные люди - человеческие существа составляют решающее ядро набора "инструментария" для выполнения особого рода работы особенным образом. Создателем конечного разведывательного продукта, его транспортником, аналитиком и оценщиком являются подверженные всем добрым и гнусным страстям, благородным порывам и грязным болезням слабые, прижимистые и грешные дети Адама и Евы, беспрерывно вступающие друг с другом в сговор, обычно откровенно преступный с целью, например, подкупа должностного лица при исполнении им служебных обязанностей. Они придают гибкость, динамичность всем общественным системам и ежесекундно совершенствуются в этом не во имя эфемерных идей, но ради высочайшей, с их точки зрения, цели - ради собственного выживания, поскольку в их конкретном случае таково непременное условие выполнения заказа. Шпионаж вне жизни, без людей и их личных расчетов - абсурд по определению.
Так говорил алексеевский Заратустра, Йозеф Глава.
Выдающимся пользователем человеческого фактора он считал Дзержинского.
Карл Маркс, утверждал профессор Глава в своем курсе "Разведка и контрразведка как факторы национального подсознательного", презирал иудаистско-христианскую этику, впрочем, в равной мере мусульманскую или буддистскую. Понимание совести мужу, как он говорил, вестфальской аристократки было абсолютно чуждо. В Моисее, Христе, Магомете и Будде Маркс видел первых клерикалов-карьеристов, разнящихся лишь легендами о своем пришествии на землю - "легендами", понимаемыми в интерпретации страдавшего профессиональным кретинизмом Главы исключительно в шпионском смысле. Маркс хотел убрать из истории личность и её нравственные переживания, подменив их безликими экономическими силами. Потребовался гений Ленина, чтобы показать, насколько Маркс не прав, ибо, считал Глава, открытие качественно новых видов шпионажа и террора, основывавшихся на знании психологии масс, и было совершено индивидуумом, выбравшим псевдоним, производный от названия северной ледяной речки.
Дело Ленина, выброшенного из Кремля инсультом, продолжил, по мнению чеха, отнюдь не Сталин. Заделаться чемпионом теоретических пошлостей и политических единоборств в кавказско-персидской манере среди обанкротившегося экономически, обескровленного взаимной резней этнически неоднородного населения, да ещё на задворках сырьевых огородов между Европой и Азией - не достижение. Ленина верно и до конца понял единственный человек, а именно - интеллектуальный крестный отец Чека Феликс Дзержинский. Он вник в глубинный, фрейдистский смысл фразы, произнесенной младшим Ульяновым после казни старшего, цареубийцы, насчет необходимости иного пути. А именно: индивидуальный террор против власть предержащих как бессознательная реакция на комплекс "боязни кастрации отцом" - ничто, массовый, то есть направленный против собственных братьев, детей этого отца, - всё.
Практика Железного Феликса, влившего шпионаж в терроризм, а терроризм поднявшего на уровень бюджетного, государственного обеспечения - кладезь опыта манипулирования национальным подсознательным. Сын польского дворянина, католик, он провел 11 лет в сибирских рудниках. Говорил шепотом. Предчувствовал, что проживет недолго. Да что с того? Человек западного воспитания, он знал закон Лукиана о том, что любая победа в гражданской войне - поражение всей нации. Стоик и прагматик, он оставался единственной твердью в бушующем море коллективных и личностных страстей. Именно Дзержинский сформировал силы внутренней безопасности и внешнюю разведку Ленина - ВЧК. Средоточение власти полицейской, прокурорской, судебной и исполнения наказаний, в том числе исключительной, в одном учреждении - это гениально. Такое учреждение априори всасывало жестких, мстительных, комплексующих и считающих себя при любых обстоятельствах носителями конечной истины пролетарских и интеллигентских пассионариев. Оно великолепным образом превращало несогласных и, тем более, сопротивляющихся в осужденных, минуя юридические процедуры. Между этими двумя экстремальными разновидностями человеческого материала - всегда правых и всегда неправых прело и выдавливало на поверхность пузыри аммиачных газов бескрайнее болото доносчиков и приспособленцев.
3
Если шпионаж вне человеческого фактора - ничто, значит и безопасность всякой организации, структуры или системы должна обеспечиваться ловушками и ловчими сетями, рассчитанными, прежде всего на людей. Как и в других видах охоты западни на человекоподобных строятся на точном знании шпионских примет и следов всех видов, но в данном случае - психологических. Охотник, рыбак и грибник предвидят где, когда и при каких обстоятельствах объявляются особи нужного сорта. Шпионов всегда рады видеть.
"Что хотят знать о нас во враждебном окружении?" - вопрошал Йозеф Глава. И отвечал: "Все!" А поэтому приходиться это "все" фальсифицировать. Пусть гоняются за тенями!
Общественная жизнь с колыбели вяжет по рукам и ногам регистрирующими метками всякого. Даже у горилл новорожденный - член стада. Люди же не только застревают в памяти сородичей. Homo Sapiens пробирается по жизненным лабиринтам в тесноте и толкучке занудных свидетелей, которые по поводу его каждого верного и, тем более, не верного шага создают сотни документов, включая отпечатки пальцев на электронных носителях, анализы ДНК и цифровую память на запахи. С годами не только тело, душа человека покрывается бессчетными административными татуировками. Даже гориллы, доведись им родится или околеть в зоопарке, вносятся в регистры, ветеринары и уборщики ведут о них сотни записей.
Расстаться со штампами и метками, содрать с себя густой нарост идентификации, по сути административную шкуру, приросшую к телу, значит умереть, оставаясь живым. Другими словами, оказаться невидимкой и, если понадобиться, мертвым документально, в особенности, если на отринутое имя выписано формальное свидетельство о кончине. Возвращение к жизни, разумеется, в другой среде и ином времени совершается путем втискивания бренных телес, сбросивших административное прошлое, в иной бумажный чехол. Новое прошлое автоматически открывает дверь в новое будущее. Метаморфоза тем надежней, чем безупречней краденая натуральная или искусственная, инкубаторная идентификация.
Всегда ли тщательно подготовленный и предельно осторожный профи сумеет подменить собственную личину, обуздать и замаскировать свою психику, изнасиловать наследственность, привычки и навыки, то есть растворить свой изначальный образ до прозрачности дистиллированной воды и сделаться "невидимкой" для поджидающих в засадах или идущих по его следу?
Вся трудность в том, что дистиллированной воды в природе не существует.
Конечно, нелегалы умеют быть, то есть обретаться среди людей теми, кто они не есть на самом деле. Шпион обязан не казаться, а именно быть чем угодно - дирижером симфонического оркестра, писателем, предпринимателем, преуспевающим служащим или, напротив, суетливым бездарным идиотом, малым на побегушках, опустившимся бомжем; высокопоставленным офицером генерального штаба или одуревшим от службы недокормленным стройбатовцем, рыдающим над посылкой из комитета солдатских матерей; министром или слепнущим до рассвета у компьютерного монитора безвольным недоучкой; домовладельцем или истопником; обитательницей "хрущобы" или престижной дамой из коттеджного поселка. Каждую из этих жизней, а вернее - жизненных стилей, и в пьяном виде, в пылу сексуальных страстей, во сне и обмороке, даже в сортире и вдали от глаз людских, в особенности же вдали от них, должно совмещать с иной и подлинной - секретной, посвященной совершенно иному и совершенно иного стиля.
А в ткани-то, из которой скроена поддельная идентификация, остаются швы, стежки, неуклюжести. Они как раз и прощупываются там, где разные стили двух жизней, а то и нескольких жизней вообще, сшиты друг с другом. Самому дисциплинированному и профессионально подготовленному шпиону невозможно всегда и везде избежать мелких нестыковок между своим истинным положением и поведением, если они, эти нестыковки, оказываются под микроскопом. Наросты, не совпадающие по цвету или фактуре нити, любые закрашенные заплатки проступают наружу при определенных условиях... Это и будут следы нелегала, которые охотник за шпионами высмотрит и нащупает, это та самая паутинка, по которой ползет к мухе паук с пастью, полной желудочной кислоты.
С другой стороны, совершенство тоже подозрительно. В шкафу всякой семьи прячется скелет, заваленный рухлядью. Скажем, алкоголик, растративший казенные деньги, или ребенок, у которого другой отец, о чем знает лишь мать. Приходится скрывать некие происшествия, чего-то стеснятся или заставлять себя что-то забыть. Совершать ошибки или оказываться пойманным на таких ошибках - в природе человека; это свидетельство его подлинности. Значит, высматривающим ошибки - от любопытства или по должности приходиться подсовывать такие, которые присущи натянутой на себя внешней жизни, как если бы они полностью вытекали из всего поддельного прошлого и такого же поддельного настоящего у шпиона по найму.
Говорят, что судьба человека - его характер. Судьба нелегала фальшивый характер, включая фальшивые ошибки.
От директора берлинского Музея западных союзников второй мировой войны Гельмута Трупнова пришлось услышать однажды сходную мысль.
- Вы знаете, - сказал он, - компьютер глуп именно потому, что не ошибается. Сбор же и поставка информации являются результатом человеческих планов и потребностей. Техника существует только для того, чтобы реализовывать эти цели и желания. Таким образом, с одной стороны, не надо ожидать чудес от технологии, хотя она позволяет делать вещи, которые предыдущим поколениям казались невообразимыми. Во времена холодной войны техника, конечно, внесла свой вклад в то, что узнавали о военном потенциале друг друга противоположные стороны. Но это тоже не были чудеса. Чудеса совершали люди, потому что обладали искусством ошибаться. Такое искусство очень важная вещь, в том числе для умиротворения ситуации и повышения уровня безопасности...
Итак, человек и ремесло, в том числе умение ошибаться, первичны, а техника - следом.
Ну, а число агентов? Если умение каждого помножить, то, стало быть, и результаты его применения станут во столько же кратными?
Йозеф Глава отвечал на вопрос вопросом: художников много, да как слепить из них хотя бы пару Рафаэлей?
Как крайности, применяются два метода сбора информации. Согласно первому, не количество, а её качество и, соответственно, качество поиска и поисковиков имеет значение, то есть сведения изначально должны стать "точечными", высокой пробы.
Конторы, придерживающиеся второго метода, напротив, беспрерывно и в гигантских объемах прокачивают данные из любых источников, в том числе и открытых, газет и журналов, радио и телевидения, электронной "паутины", из докладов и научных сообщений, всякого рода обзоров, знакомств, симпозиумов, презентаций и тому подобного. Что подвернется. Это работа не для Рафаэлей, конечно. Но "ширпотреб" после аналитических перегонок тоже дает качественный продукт.
Второй подход требует безграничного бюджета. Да и небезопасен. Бывает, что сплошняком подаются на всасывание в аналитический пылесос "зацарапанные" вирусами и напичканные "червями" ошибки - преднамеренные, то есть запущенные с расчетом, а также "на всякий случай" или действительно случайные.
Олег Гордиевский, сотрудник внешней разведки СССР, перебежавший в британскую Интеллидженс Сервис, в выступлении, которое довелось услышать, говорил, основываясь на опыте своего пребывания в двух конторах - бывшей и нынешней, следующее:
- Серьезные службы знают про опасность получения некоторых вещей совершенно открыто в то время как действительные секреты очень хорошо спрятаны. Например, если взять Британскую службу, она очень маленькая, дешевая, там всего 500 офицеров и какой-то вспомогательный состав. Уж если они что-то добывают, тратят на это свои силы, свой маленький бюджет, это всегда действительная вещь. Теперь, когда мир стал намного сложнее, когда есть подозрительные страны типа Северной Кореи и Ирака, которые могут использовать и ракетное оборудование, и средства массового уничтожения, когда бандитские группы могут не только совершить крупные переводы денег или выкрасть что-то, но и заразить целую страну бациллами или ввести в неё ядерные материалы, нужно ещё больше разведывательного умения. О бандах, которые где-то скрываются - в Боснии или Турции, в Афганистане, вы не узнаете из открытых источников или журналов... Никакой спутник, никакая самая лучшая система перехвата компьютеров или других коммуникаций не прочтет то, что написано в голове премьер-министра, министра иностранных дел, министра обороны, крупнейших чиновников государства. А их друзья, помощники, сотрудники, секретари и так далее знают про это. И необходимо вербовать человеческий материал, то есть персонально людей в качестве агентов, информаторов в важнейших объектах интереса разведывательных служб. Что же касается техники связи между оперативными работниками и агентами по радио или через компьютер, то всегда есть опасение, что это может быть перехвачено. Поэтому используется, скажем, тайник в парке или в горах, в каком-то сложном городском квартале, тайник, где материал находится только 10-15 минут, и никто не может себе представить, что в пустой консервной банке секретный манускрипт. А разведчик через 15 минут после агента получит его и будет на сто процентов уверен, что никто никогда не будет в состоянии перехватить этот материал...
Высказываясь вслед за ним, другой перебежчик, автор "Аквариума" Виктор Суворов добавил:
- Вот летит спутник над Белым домом, но увидеть сейф в Белом доме со спутника мы не можем, тем более мы не можем увидеть со спутника планы, которые хранятся в этом сейфе. Вот идет Билл Гейтс, мы можем его сфотографировать со спутника, но что в его голове и что он нам готовит, никто не может узнать и только шпион может выведать это. Вот мы видим, что идет какая-то женщина. Откуда мы можем знать, что это Моника Левински. Вот она зашла в Белый дом и со спутника мы не узнаем, чем она там занимается. А агентура доложит...
Если брать в качестве примера службу, использовавшую в качестве добывания нужных сведений массированную перегонку информации - бывший КГБ, то численность его сотрудников, по данным, приведенным Владимиром Крючковым, в августе 1991 года составляла 490 тысяч, включая 220 тысяч пограничников и 60 тысяч служивших в войсках правительственной связи. То есть, скажем, на одного сотрудника британской спецслужбы приходилось пятьдесят с небольшим такой же специализации из советской. Кроме того, в 1990 году было принято решение о создании специальных подразделений групп захвата в Краснодаре, на Дальнем Востоке, в Сибири и на Урале. Они предназначались для борьбы с террористами.
Об использовании агентов-наемников Крючков не упомянул. Да когда и кто говорил о своих наемниках-невидимках?
Численность же и качественная подготовка невидимок нарастает. Эта повсеместная тенденция, уже далеко не новая, включая и в британской Сикрет Интеллидженс Сервис, в том, что касается, прежде всего, "цифрового" шпионажа. Не случайно, что формула - "Без комментариев" - часто используется пресс-секретарями спецслужб именно при ответах на вопросы о масштабах электронной слежки, перлюстрации и шпионаже в Интернете. И не только слежки. Густые и стремительные потоки вторичной электронной информации, то есть сведений, переваренных пожирателями любых новостей, уносят и смывают ленивцев, забывающих у монитора про реальный мир, в "отстойники" дезинформации, изошедшей из чужих спецкишечников.
Еще в 1989 году германский журнал "Шпигель" привел свидетельство авторитетного источника: "...Система подслушивания по всему миру. Все записывается на пленку - то, что говорят президенты или министры на заседаниях кабинета, о чем беседуют в своих дворцах короли или в своих кабинетах высокопоставленные деятели, пьяная болтовня генералов или шепот послов".
Разумеется, длина подслушивающих ушей за полтора десятка лет намного выросла.
В апреле 2001 года на международном семинаре "Окно в свободный мир 2000" компьюторщики, криптографы и правозащитники отмечали, как радуются разведчики и контрразведчики распространению Интернета и всему, что связано с нарастающим развитием "паутины". В докладах правительствам, в проталкиваемых через парламенты законопроектах государственные и частные спецконторы добиваются бесконтрольного доступа ко всем каналам связи. Более того, они закачивают в неё "примутненную" информацию, закармливают "барриевой кашей" сотни тысяч людей для отслеживания её движения.
Основной оправдательный аргумент для всевластия спецслужб в мировой "паутине" - интернационализация преступности. Спецконторы настаивают, что для эффективной борьбы с терроризмом, контрабандой наркотиков, порнографией им необходимо просеивать через сверхмощные компьютеры абсолютно всю электронную почту, телексы, телефаксы, телефонные и радио-переговоры не только подозреваемых, в отношении которых суды выдали ордера, но и обычных граждан. И ещё необходимо рассылать обычным гражданам нечто, что напугает, смутит или запутает потенциальных злоумышленников.
После 11 сентября 2001 года нажим этот усиливается. Возможно, он оправдан. Однако в соответствующих докладах спецслужб нет выкладок сравнительной эффективности и экономической целесообразности тотальной электронной слежки, с одной стороны, и обычных, агентурных методов работы спецслужб, с другой. Ничего в них не говорится о действительном месте электронного шпионажа в общей системе оперативно-розыскных мероприятий. А тем временем сотни агентов "цифровой разведки" подслушивают шепот компьютеров в рамках проекта глобальной слежки "Эшелон" в Америке, в Европе стартовал его аналог - "Инфопол", а в России в системе МВД работает управление, обозначаемое литерой "Р".
По поводу Интернета частные профи расходятся во мнениях с коллегами, наслаждающимися привилегиями правительственных структур. Наемники, работающие скрытно, масштабные проекты "цифрового" перехвата считают бюрократической затеей, обреченной на неэффективность, поскольку из такого рода слежки и расследований ещё больше выключаются человеческие факторы.
Допустим, утверждают частные эксперты, что спецслужба смогла просмотреть всю электронную информацию до единого сообщения, прослушать все телефонные переговоры и тому подобное одной отдельно взятой фирмы. Что произойдет? Ничего такого, что напоминало бы известное выражение: кто владеет информацией, тот владеет всем. Дело в том, что при перемещении информации внутри современной успешно работающей компании в силу внутреннего "стёпа", сленга и понятий, которые используются в весьма узком кругу, а также технических тонкостей и прочей специфики, даже собственные сотрудники едва разбираются в 30% сведений, циркулирующих внутри организации. Значит, спецслужба, отслеживающая информацию в электронной почте, поймет ещё меньше из того, что попадает к ней в руки в результате электронного перехвата и слежки. Придется все-таки прибегать к вербовке сотрудника, который внятно объяснит, что к чему, а главное - выдаст намерения, то есть - для чего...
Споры спорами, конечно, но системы электронных средств для оперативно-розыскных мероприятий давно уже обеспечивают спецслужбам и шпионам по найму необходимые доступы к провайдерам в Интернете. В режиме "on-line" они имеют все возможности для воздействия на их аппаратуру и программы.
Формально для проведения скрытых операций в Интернете требуется разрешение суда. Частный агент, наемник, формально не существующий, в таком разрешении не нуждается. Единственная помеха - сведения агента не сработают при осуществлении судебных разбирательств. А на практике идеальные условия для сыска, контроля и наблюдения, для "неформального" взлома коммерческих и иных тайн, а также их использования в любых целях, конечно же существуют. Великий человеческий фактор вечен...
В апреле 2002 года бывший сотрудник британской контрразведки МИ-5 Ник Дэйв и отставной агент ЦРУ Майк Бейкет зарегистрировали первую в истории мирового разведывательного сообщества частную шпионскую контору - компанию "Девисингс информэйшн энд секьюрити". В числе её сотрудников есть и вышедшие в отставку чины российской военной разведки - ГРУ, а также бывшего КГБ. Называют среди них, в частности, капитана Виктора Абрамкина, работавшего в странах Восточной Европы, а затем внедрившегося в конце 80-х в Великобритании под видом студента университета в Глазго. В качестве советников компании значатся люди, занимавшие высокие посты в британской и американской администрации: возглавлявший в разное время ЦРУ и ФБР Уильям Уэбстер, а также лорд Пауэл, бывший личный секретарь Маргарет Тетчер. По мнению лорда Пауэла, опыт российских частных профи особенно ценится восточноевропейскими клиентами новой шпионской конторы.
Компания "Девисингс информэйшн энд секьюрити" открыла филиалы в Лондоне, Вашингтоне и Майами. Разумеется, её руководство утверждает, что все набранные по найму сотрудники работают исключительно в рамках закона, хотя интенсивно и, судя по всему, бесконтрольно используют электронную технику для подслушивания и слежки.
Разведка в отличие от армейских ведомств перерыва в боевых действиях своим контрактникам не обещает. Перед шпионами по найму - постоянно убегающие цели. Всякому назначается своя, в том числе и электронная. Не по свободному выбору и не по вкусу, а по указке покупателя услуги, который всегда прав. Этические нюансы здесь следует относить по принадлежности - к коллективному подсознательному, которое для индивидуального предпринимателя, поставляющего шпионские сведения, совсем уж по другую сторону добра и зла.