Славная Светлана. Мафиози из гарема

   – Демоны! – взвыл бесстрашный янычар, кидаясь на пышную грудь своей пассии.
   Словно в подтверждение его слов, тяжелая кровать заходила ходуном, сбросила с себя подушки и матрац, и из черной дыры показался… давний знакомый Ксюхи!
   – Привет, – сказал он и сдавленно хихикнул. – Вот, ударился макушкой о дно кровати. Первый раз иду во дворец этим путем. А мне, знаете ли, после недавней контузии совсем нельзя биться головой.
   Он снова хихикнул, смущенно прикрыл рот рукой, взглянул на онемевшую от ужаса парочку и вдруг буквально закатился от хохота:
   – Ой, не могу! Ну у вас и физиономии!
   Гарный янычар Андрийко повалился на колени и быстро забормотал душеспасительную молитву, призывая Аллаха немедленно прийти на помощь. Хитроумная Ксюха, памятуя о московском происхождении Егора, попыталась на всякий случай перекреститься, но забуксовала, успев за долгие годы стамбульской жизни позабыть, в каком направлении это делается.
   – Успокойтесь, ребята, – отсмеявшись, произнес Гвидонов. – Я здесь для того, чтобы выполнить свое обещание. – Он выбрался из развороченной кровати и подошел ближе к Ксюхе. – Помнишь, я говорил, что отправлю тебя на родину? Все готово. А чтобы тебе не было страшно, можешь захватить с собой приятеля.
   – Ты Иблис? – уточнил Андрийко. – Собираешься утащить нас в преисподнюю?
   – Что ты, я Егор, а это подземный ход, которым пресветлый султан пользуется на досуге для одиноких прогулок под луной. Ну как, идем? – Он сделал еще шаг и хотел помочь Ксюхе подняться, но та взвизгнула и отчаянно затрясла головой. – Неужели вы хотите остаться здесь? – удивился Гвидонов и обвел глазами опочивальню султана. – Боюсь, ваше уединение очень скоро будет нарушено.
   Жинка с хлопцем переглянулись. Их положение и впрямь было незавидным.
   – Ты действительно хочешь нам помочь?– взяла себя в руки отважная казачка.
   – Я об этом толкую уже десять минут, – хихикнул Егор.
   – Но как мы доберемся до родных мест?
   – На корабле. Он уже стоит подо всеми парусами на выходе из подземного лаза. Давайте-ка пошустрее, время – деньги.
   Слово «деньги» оказалось магическим, хоть и не имело прямого отношения к сути разговора – Ксюха мигом мобилизовалась и энергично тряхнула за шиворот своего растерянного кавалера:
   – Он прав, медлить не стоит.
   Казачка решительно шагнула к кровати и исчезла в черной дыре.
   Когда беглецы выглянули из расщелины на склоне холма, они и впрямь увидели покачивающийся на волнах парусник, в который превратился подводный батискаф Птенчикова. Не зря Мамонов так долго трудился над мобильной моделью «Хамелеон» – аппаратом прибытия, который может принимать форму любого транспортного средства, характерного для заданной эпохи. Правда, программа этого аппарата была рассчитана не на историческое соответствие, а на многообразие видов водного транспорта: от утлой лодчонки, на какой Иван Птенчиков совершил путешествие на остров Буян, до вполне функционального атомного ледокола. Разумеется, не слишком большого.
   На берегу Мраморного моря было пустынно – все население Истанбула собралось на Босфоре караулить, не соизволит ли выспавшееся чудище выглянуть на поверхность. Егор незаметно щелкнул пультом, и от борта корабля протянулся длинный – очень длинный! – трап, лениво покачивающийся на волнах. Вся троица быстро перебралась на судно и наконец вздохнула с облегчением.
   – А где же команда? – поинтересовался янычар Андрийко, с интересом оглядываясь по сторонам.
   – Это необычное судно, – туманно пояснил Гвидонов. – Очень быстроходное! Пойдемте в каюту, я вам все объясню.
   Он провел своих гостей в кабину перемещений. Программа «плавания» была составлена заранее. Оставалось лишь нажать кнопку «старт».
   – Вставайте сюда, держитесь за поручень, корабль может качнуть, – командовал Егор. – Теперь потерпите, нас ждет небольшое испытание…
   Каюта внезапно завибрировала.
   – А-а-а!!! – завизжала испуганная Ксюха, но неприятные ощущения закончились так же быстро, как начались – парусник уже качался на берегу Днепра.
   – С мягкой посадочкой! – ободряюще хихикнул Егор и пригласил всех подняться на палубу.
   – Днипро… – прошептала Ксюха, вглядываясь в очертания родных берегов. – Да как же такое возможно?
   – По щучьему велению, по моему хотению, – небрежно пояснил Егор.
   – Хорошие у вас, у русских, сказки, – завистливо вздохнул Андрийко, ни на минуту не усомнившийся в правдивости его слов. Да и то сказать: как иначе средневековый хлопец может объяснить моментальное перемещение в пространстве, если не волшебством?
   – Ну бывайте, – заторопил пассажиров гений технической мысли, ненавязчиво подпихивая их к трапу. – Будьте счастливы на новом месте, любите друг друга вечно и все такое.
   – Спасибо тебе! – всхлипнула Ксюха, заключила Егора в жаркие объятия и крепко расцеловала. Гвидонов собрал всю свою волю, чтобы не хихикнуть в столь торжественный момент.
   Едва дождавшись, когда пассажиры сойдут на берег, гений технической мысли снова нажал кнопку «старт», и чудо-парусник с легким хлопком исчез с голубых просторов Днепра.
 
   …Выспавшийся Васька сладко потянулся на мягких подушках, размышляя о том, что жизнь прекрасна. Вот так, дорогие взрослые! Он все-таки нашел свою маму, и никто их теперь не разлучит. Правда, оказалось, что живет она не у Месяца Месяцовича, а во дворце турецкого султана. Но это даже круче – теперь у него есть старший брат и целых пятеро сестер!
   Васька бодро вскочил с постели. Ему предстояло множество неотложных дел: нужно было обследовать дворец, познакомиться с султаном, показать маме Горбунка, и… ой, сообщить в ИИИ, что он нашел свою семью и за него теперь можно не волноваться!
   Он накинул принесенный служанкой стеганый халат и выскочил во двор. От двери тут же отделился толстый человек нездорового вида и что-то почтительно залопотал. Васька недовольно нахмурился. Человек испуганно икнул и согнулся в поклоне. «Что ему от меня нужно? – тревожно думал Васька. – Надо поскорее выучить турецкий язык, чтоб не попасть впросак». Он соскочил со ступеньки и пошел через сад. Человек хотел последовать за мальчиком, но бывший сын Кришны одарил его столь грозным взглядом, что бедняга снова затрясся от испуга и замер на месте. Зато навстречу Ваське тут же высыпали новые заботливые подданные – беспрестанно кланяющиеся и жутко назойливые.
   – Ну вот, – буркнул мальчишка, ускоряя ход и принимаясь петлять по дворам, в надежде избавиться от почтительной группы преследования, – и как же я теперь доберусь до машины времени, чтобы отправить записку Сапожкову с Мамоновым?
   Однако дело обстояло даже хуже, чем ему показалось вначале. Когда Васька дошел до ворот, дорогу ему преградили дюжие стражники с явным намерением охранять новоявленного сына султан-валиде до последней капли крови, а главное – не выпускать его на волю, где он, не приведи Аллах, может снова потеряться. Непонятные крики разъяренного мальчишки не заставили их отступить от служебного долга: стражники понимали, что несравненная султан-валиде в случае чего криками не ограничится.
   Ваське пришлось признать свое поражение. Ничего другого не оставалось, как найти поскорее маму и объяснить ей ситуацию. Уж она-то поможет ему добраться до машины времени и связаться с ИИИ. Он повернулся к своим сопровождающим и громко крикнул:
   – Мама! – топнув для убедительности правой ногой. Те снова попадали, будто от землетрясения. – Мама! Мама! Отведите меня к маме! – продолжал притопывать Васька, будто исполнял какой-то ритуальный танец.
   «Сейчас начнет пинать», – поняли евнухи, неохотно поднялись с земли и решились все же поискать султан-валиде, резонно предположив, что не выполнить столь настойчивое требование ее сына может быть так же опасно, как обратить на себя ее гнев несвоевременным появлением.
   Дело осложнялось тем, что Угрюм-Угу, надежное связующее звено между султан-валиде и ее подчиненными, умчался спасать ее младшую дочь и, судя по слухам, погиб смертью храбрых. Сама же сиятельная правительница из своей комнаты не выходила, и евнухам было страшно даже предположить, в каком она сейчас может находиться настроении.
   Посовещавшись, они наконец нашли гениальнейший выход: довели Ваську до дверей в ее покои, постучались и тут же спрятались за бархатными портьерами, украшающими коридор. Из комнаты султан-валиде никто не откликнулся. Однако снова рисковать жизнью евнухам не пришлось: Васька догадался побарабанить в дверь самостоятельно, а потом просто пнул ее ногой и вошел внутрь. В Сонькиной комнате было пусто. Он выбежал в коридор и заорал дурным голосом:
   – Мама!!!
   Евнухи прыснули из-за портьер, как тараканы, освещенные яркой вспышкой электрической лампочки.
   – Что за люди, – покачал головой Васька, прислушиваясь к торопливому шарканью и старательному пыхтенью.
   Гарем оживился, как муравейник, в который сунули банан: все носились по переходам, сталкиваясь и снова разбегаясь, в честном стремлении изобразить великое усердие в поисках султан-валиде.
   – Бесперспективно, – понял проницательный Васька и снова направился во двор, изредка потопывая на пробегающих мимо «старателей», чтоб не расслаблялись.
   Теперь он направился в другую сторону и вскоре с территории гарема выбрался на простор третьего двора, где размещались корпуса дворцовой школы. Здесь готовили так называемых пажей султана, – готовили долго и тщательно. Образовательный процесс затрагивал все аспекты воспитания и развития личности: интеллектуальный, физический и религиозный. Дисциплина была жесткой, однако бастинадо – битье палкой по пяткам – разрешалось лишь один раз в день. Васька с интересом уставился на крепких мальчишек, бегающих по двору трусцой в одних шароварах и босиком (в целях спортивного закаливания организма). Остальная одежда «школьников» была свалена на краю площадки аккуратными кучками.
   Стараясь не привлекать к себе внимания, юный брат великого султана начал бочком продвигаться ближе к потертым халатикам форменного образца, но тут снова услышал за спиной преданное сопение.
   – Мама!!! – прошипел Васька яростно, оборачиваясь и прожигая неосторожного евнуха испепеляющим взглядом. Того как ветром сдуло: приказ есть приказ, уж лучше потоптаться в саду, раздвигая ветки увядших розовых кустов в поисках султан-валиде, чем вступать в пререкания с ее сыном. Васька проследил за стремительно удаляющейся фигурой, скинул свой царственный наряд и быстро облачился в чьи-то пропахшие трудовым потом обноски, не забыв также сменить и головной убор. Теперь на воротах его не остановят – мало ли куда и с каким поручением может спешить запыхавшийся паж?
   Операция прошла без сучка без задоринки: Васька выбрался на первый двор, доступный даже простым горожанам, и уверенно продвигался к последним воротам, отделяющим его от желанной свободы. И вдруг до его ушей донеслось громкое, ликующее ржание, перекрывшее на минуту все звуки двора. Едва не оглохшие люди побросали свои дела и уставились в сторону коновязи, где радостно подпрыгивал Горбунок, подмигивая хозяину увлажнившимся от восторга глазом. Взмахнув правым передним копытом, биоробот ловко перерезал краем подковы удерживающую его толстую веревку и уже собрался прыгнуть Ваське на шею с дружескими объятиями, но мальчик быстро присел, скосил глаза к переносице и поднес палец к губам с многозначительным шипением типа «Чш-ш-ш!». Затем сделал ослику знак следовать за собой, но ни в коем случае не признаваться, что они знакомы. Биоробот понятливо тряхнул ушами, тоже скосил глаза к переносице и элегантно зацокал копытцами по мостовой в ритме «Цыган вошел на цыпочках, сказал цыпленку „цыц!“.
   Его не задержали – кому ж охота связываться с взбесившимся ишаком? Четко соблюдая дистанцию, Горбунок прошел вслед за хозяином через ворота, свернул в густые заросли увядающей растительности и лишь там позволил себе облобызать драгоценное двуногое существо, счастливо дергающее его за длинные уши.
   Когда радость встречи немного утихла, Васька вскочил Горбунку на спину и поскакал к оставленной на берегу машине времени. Мальчик не знал, что вскоре после его прилета в древний Истанбул машиной воспользовался воспылавший жаждой приключений султан…
   Горбунок быстро нашел место, но знакомого валуна там не оказалось. Васька присел на холодную гальку, почесывая репу. Вот тебе на, и что же теперь делать? Вдруг над камнями затрепетало жаркое марево, раздался хлопок – и Васька едва успел отскочить в сторону, чтобы не оказаться раздавленным кабиной перемещений.
   – Ексель-моксель! – раздалось из валуна, и наружу протиснулся Абдул-Надул Великолепный, чуть не застрявший в заклинившем от неумелого обращения выходном отверстии.
   – Вы говорите по-русски? – удивился Васька, таращась на взъерошенного султана.
   – Ага, – кивнул тот, – мама в детстве приучила.
   Тут он, видимо, вспомнил, что является повелителем этой страны, и грозно уставился на мальчишку, так не вовремя оказавшегося на берегу:
   – А ты, собственно, кто таков?

Глава 23

   Весть об оглашении нового указа быстро облетела город. В первый двор султанских владений набилось столько народу, что финику негде было упасть. Глашатай вышел на высокий балкончик, деловито откашлялся, привычной скороговоркой отбарабанил многочисленные славословия вроде «подобный…» и «бесподобный!», однако в последний момент чуть не завалил все мероприятие. Мобилизовав накопленный за годы службы профессионализм, глашатай все же сумел взять себя в руки и подавил готовый сорваться с уст возглас изумления. Вместо веками отточенной фразы: «…властью, данной ему Аллахом, повелевает!» – на листе значилось: «…имеет честь довести до вашего сведения»!
   Купцы и ремесленники, чайханщики и янычары в едином порыве подались вперед, стремясь не упустить не единого слова. Выдержав драматическую паузу, глашатай торжественно продолжил чтение:
   – Славный город Истанбул переполнен грехом, как железы змеи переполнены смертоносным ядом. Терпению Аллаха пришел конец, и пало на наши неразумные головы страшное проклятье – поднялось из морских глубин жуткое чудище и требует каждый день разыгрывать на рулетке самых красивых девушек, наших дочерей, сестер и невест. Каждая проигранная девушка поступает в полное распоряжение чудища с последующим употреблением в пищу на манер послеобеденного десерта.
   Вздох ужаса прошелестел над толпой, особо слабонервные лишились чувств и тихо повисли, зажатые разгоряченными телами своих сограждан.
   – Желая спасти наш город от страшной беды, сиятельный султан повелевает: систему подпольных игорных заведений типа «Казино-хана» ликвидировать полностью. В связи с этим долги граждан данным организациям аннулировать, письменные обязательства о передаче частного имущества в пользу казино считать недействительными, высвобожденные при ликвидации денежные средства частично раздать бедным, частично пустить на трудоустройство лишившихся работы крупье, дилеров и охранников.
   Над площадью воцарилась гробовая тишина. Пауза затягивалась. Опытный глашатай начал медленно пятиться с балкона, прикидывая свои шансы на благополучный исход, в смысле – уход, когда толпа в едином порыве взревела:
   – Ура!!! Слава султану!!!
   Малознакомые люди принялись обниматься, слезы радости стекали по щекам, счастливые улыбки расцветали на лицах, и хотя доброй половины указа, составленного Иваном Птенчиковым, народ не понял, общий смысл уловили все.
   Внезапно рев толпы перекрыл странный звук – это янычары в знак протеста стучали древками своих топориков по перевернутым походным котелкам:
   – Не позволим закрыть казино!
   – Без риска жизнь – не в жизнь!
   – А без сала да горилки – тем более…
   – Добавим соли в пресный бульон существования!
   – И зададим перцу всяким там чудовищам…
   – Мы будем драться и победим! – горланили они, позабыв о своем позорном бегстве с берега Босфора.
   Антипов, все это время наблюдавший за происходящим из потайного оконца, не выдержал и выскочил на балкон:
   – Граждане янычары! – воззвал он, простирая вперед руки. – Прошу вас, успокойтесь.
   Подданные воззрились на него с удивлением. Султан просит? Да как же такое возможно?
   Однако Антипов понял воцарившуюся тишину по-своему и, ободренный, продолжил попытку демократических переговоров:
   – К чему нам лишние жертвы? Мы решим возникший конфликт с заморским чудищем дипломатическим путем. Вы знаете, что такое «дипломатический»? Это значит – мирный. Путь переговоров…
   – Так что ж, сражения не будет? – крикнул какой-то смельчак из толпы усатых головорезов.
   – Конечно нет! – просиял Антипов. – Я слишком ценю своих доблестных воинов, чтобы посылать их на бессмысленное кровопролитие.
   – А как же прибавка к жалованью за несение службы в боевых условиях?
   – И переход на усиленный режим питания?
   – Братцы, нас обманули! – Янычары снова забарабанили по своим котелкам, и вся площадь наполнилась угрожающим гулом.
   – Война – это зло! – убежденно крикнул Антипов. – Я, конечно, понимаю, что вас с детства учили ятаганами махать, но попытайтесь на минутку задуматься…
   – Парни, а ведь сиятельный султан просто трус! – в восторженном изумлении перебил Антипова обнаглевший от собственной безнаказанности смельчак.
   – Где наш Хлопко? Пускай ведет войска на чудище!
   – Ан-дрий-ко! Ан-дрий-ко! – скандировала возбужденная толпа янычар.
   – Андрийко? – растерялся Антипов. – А я его это… в отпуск отправил. По семейным обстоятельствам.
   – Султан лжет! – в опьянении нежданной демократией вскричал один из приятелей гарного хлопца, участвовавший в недавнем противостоянии у дверей гарема. – Андрийко сидит под арестом. Его, того и гляди, превратят в евнуха.
   Толпа возмущенно взревела.
   Побледневший Антипов отчаянно жестикулировал на своем балконе, пытаясь что-то объяснить, но его уже никто не слушал. Ропот нарастал, грозя обрушиться на дворец смертоносной лавиной.
   – Арака, кофе, казино! – скандировали зараженные всеобщим безумием алебардщики.
   – Сало, драники, горилка! – гнули свое янычары, предпочитающие «столоваться» в заведении Ксюхи.
   – Султана на мыло!
   – Свободу хлопцу Андрийко!
   – На гарем!!!
   Железно обоснованная необходимость штурмовать султанский гарем привела доблестных воинов в совершенный восторг. Они и думать забыли о чудище – кому охота тащиться на берег, когда святая мужская дружба обязывает хорошенько пошарить по заповедным комнатенкам прекрасных наложниц? Надо сказать, алебардщики тут же оставили давнюю вражду с янычарами и собрались выступить с извечными конкурентами единым фронтом. Кто-то успел зарядить пушку в сторожевой башне, и теперь ее внушительное дуло угрожающе покачивалось из стороны в сторону, словно размышляя, куда бы прицелиться.
   – Сюда разворачивай! – махали снизу, указывая направление на гарем. – Пробьешь брешь в стене, а уж мы не оплошаем!
   Перепуганные мирные жители пытались покинуть территорию дворца, но лишь усиливали давку. Серые камни площади окрасились первой кровью, обильно струящейся из расквашенных в толчее носов.
   Антипов в ужасе присел, спрятавшись за балюстраду балкона, и ползком добрался до нервно жестикулирующего из глубины коридора Птенчикова.
   – Опять эти янычары! – выдохнул реставратор в отчаянии. – Что же делать? Я должен спасти гарем, империю и наши жизни!
   – Может, мне попробовать? – живо предложил Птенчиков, порываясь выскочить к народу.
   – Ни в коем случае! Вас, как Синдбада-морехода, вынянчившего морское чудище, просто разорвут на части!
   – Но у меня есть и сторонники, – обиженно надулся Иван. – Жители города были счастливы услышать о закрытии казино. Думаю, они…
   Закончить мысль мэтр не успел – раздался страшный грохот и дружные вопли «ура», вырывающиеся из множества глоток.
   – Революционный залп «Авроры»? – побледнел учитель литературы.
   – Да нет, откуда тут взяться крейсеру?
   – Крейсер-то как раз не проблема. Нужно сказать Гвидонову, и он трансформирует «Хамелеон».
   – Но штурм уже начался…
   – Не путайте меня! Я вовсе не собирался давать сигнал к началу восстания. Наоборот – нам нужно пугнуть бунтовщиков.
   – Рушить дворец моего сына я никому не позволю! – вскипел Антипов.
   – Э… – растерялся Иван. – Вы не поняли, я просто хотел пустить в воздух пару ракетниц. А дворец и без того уже рушат…
   Они дружно опустились на четвереньки и поползли на балкон, чтобы оценить сквозь перильца общую диспозицию.
   – Ексель-моксель, да что здесь происходит?! – раздался сзади величественный рев, и из коридора выскочил настоящий султан – поцарапанный, в разорванной одежде, с шишкой на лбу и заплывшим глазом. Следом за ним высунулось исполненное неподдельного любопытства лицо Васьки-Маугли, но мальчишку тотчас отпихнули в сторону, и на балкон невозмутимо просеменил длинноухий горбатый ишак.
   – Властью, данной мне Аллахом… – заорал султан, перегибаясь через перила.
   – Васька, негодник, живо брысь с балкона! – зашипел Птенчиков, подползая к мальчику и оттирая его в коридор.
   – Сынок, ты вернулся! – прослезился от умиления Антипов, пытаясь пригнуть к полу непрезентабельную ишачью морду, пристроившуюся у самого плеча сиятельного султана.
   – Мы, великий султан, могущественный и непобедимый… – надрывался Абдул-Надул, но никто из подданных даже не пытался сделать вид, что его слушает.
   – Бесполезно, – развел руками Антипов. – Психология толпы. Они слишком возбуждены, чтобы внимать голосу разума.
   – На гарем!!! – доносились снизу счастливые вопли.
   – Я вам покажу – на гарем! – завопил с балкона султан. – Возбуждены они, понимаешь ли!
   – Тебя не слышно, – покачал головой Антипов.
   – Брат, возьми вот это! – неожиданно вывернулся из-под локтя Ивана Васька-Маугли, подскочил к Горбунку и распахнул ему пасть. – Усилитель громкости. Отличная штука!
   Он выудил из глотки невозмутимого ослика что-то вроде рупора и протянул султану.
   – ВСЕХ КАСТРИРУЮ К ЕДРЕНЕ ФЕНЕ! – рявкнул разошедшийся Абдул-Надул, доводя до логического завершения начатую мысль.
   Трубный глас, вырвавшийся из рупора, заставил толпу рухнуть на колени и замереть в священном трепете.
   – Братан, подкрути колесико вправо, а то этот звуковой диапазон рассчитан на общение в непосредственной близости к работающему турбореактивному двигателю, – раздался в наступившей тишине звонкий голосок Васьки-Маугли.
   Султан слегка приглушил усилитель громкости и продолжил воспитательную беседу:
   – Да нашлет на вас шайтан чесотку и икотку! Что вы тут устроили?
   Птенчиков быстро подсунул ему под нос смятый черновичок указа.
   – Ага, переполнены грехом… Казино – хана… Чудище? – Он метнул вопросительный взгляд на отца.
   – Все в порядке, это муляж, – успокоил его Антипов.
   – Им управляет наш человек, – добавил мэтр.
   – Грешников перевоспитываете? – понимающе усмехнулся султан и громыхнул через ослиный усилитель: – Ну и кому тут мои указы не нравятся? Шаг вперед!
   Его трепещущие подданные лишь прочнее уперлись лбами в холодный булыжник площади.
   – Ваши души черны, как дно колодца, а помыслы зловонны, как протухшая селедка! Вы погрязли в грехе, как тварь неразумная в болоте! Прогневали Аллаха, всемогущего и всеведущего, и он ниспослал вам страшную кару!
   Грозный голос светлейшего пробирал народ до самых селезенок.
   – Чудище на девушках не остановится, потом оно примется за янычар. Это я вам, как султан, гарантирую! – бушевал Абдул-Надул. – Всем молиться!!!
   По согбенным телам пробежала дрожь: ослушаться султана было невозможно, но Мекка находилась в стороне, противоположной балкону.
   – Молиться, я сказал!
   Народ неуверенно зашевелился. Кто-то поспешил развернуться вокруг своей оси, кто-то все еще опасался сменить ракурс, дабы не выразить своими ягодицами вынужденного непочтения сиятельному султану. Абдул-Надул фыркнул в кулак и принял поистине государственное решение:
   – Советую проявить должное усердие в принесении покаяния и приятии обетов. Мне недосуг тут надзирать за вами, есть и другие дела, но помните: Аллах видит все. Искупительная молитва должна продолжаться вплоть до вечернего призыва муэдзинов. Если ваши души сумеют очиститься… Сейчас, минутку.
   Он отложил рупор и повернулся к Птенчикову:
   – Как вы планируете поступить с чудищем?
   – Отправим его на историческую родину, – улыбнулся Иван.
   – Вот и славненько. – Абдул-Надул снова взялся за усилитель: – Если ваше раскаяние будет искренним и сердца исполнятся благодатного трепета, Аллах явит нам свою милость. Страшное чудище уберется восвояси!
   Дружный вздох всколыхнул небо над дворцом. Султан снова нахмурился:
   – Но помните: если что, вернуть животинку будет не сложно. Кстати, не забудьте залатать пролом в фундаменте. Стоимость стройматериалов вычтем из жалованья янычар.
   Он величественно взмахнул рукой, отвратил от подданных царственный взор и покинул балкон. Запуганный народ быстренько повернулся в сторону Мекки и начал старательно исполнять этико-мистические рекомендации султана.