Обедающие за соседним столиком ели сову. Её клюв лежал на тарелке в качестве гарнира.
– Каким образом употребление в пищу диких животных продлевает жизнь?
– Чтобы понять это, нужно проникнуться даосскими верованиями.
Онг провёл мундштуком сигареты по губам, словно иллюстрируя сказанное.
– Всё в этой жизни должно поддерживать равновесие между инь и янь. Это относится и к нашему телу, если мы хотим иметь крепкое здоровье. Отсутствие равновесия вызывает болезни, ведущие к смерти.
Инь представляет отрицательную сторону всего вокруг. Инь – холодное, неосязаемое, сжимающееся, тёмное, несущее в себе женское начало. Янь – горячее, грузное, расширяющееся, светлое, несущее в себе мужское начало. Поскольку смерть – это сжатие, а жизнь – расширение, то серьёзное заболевание – это движение от янь к инь. Даосские лекарства действуют таким образом, чтобы сохранить равновесие.
Мундштук замер по центру его рта.
– Наши тела пронизаны потоками энергии. Эти «меридианы» берут своё начало на отдельных органах и заканчиваются на поверхности кожи. Чи – энергия жизни – циркулирует по этим путям. Когда инь и янь пребывают в равновесии, чи протекает свободно. Когда гармония между ними нарушается, наступает смерть. Заболевание указывает на нарушение равновесия.
Вы когда-нибудь пользовались акупунктурой?
– Нет, – сказал Цинк.
– Иглы для акупунктуры стимулируют эти пути. Лекарства же проходят по ним, достигая таким образом внутренних органов. Пути, переносящие лекарства, воздействуют на всё тело. Найти равновесие – значит найти Путь. Путь – или Дао – это закон, по которому протекает жизнь.
Официант принёс им замороженные фрукты. Цинку никак не удавалось подцепить выскальзывающий фрукт палочками. В конце концов он варварски проткнул его.
– Старение ведёт к смерти, поскольку это соответствует сжимающему влиянию инь.
Долголетие является продлением жизни, следовательно, оно воплощает в себе расширение янь. Действие инь покрывается влиянием янь. А значит, при правильно подобранных янь-лекарствах жизнь удлиняется.
Цинк нанизал очередной фрукт и отправил его в рот.
– Я хочу повидаться с Кваном Кок-су. Можно это организовать?
– Возможно. Это зависит от состояния его здоровья.
– Оуу! – вскрикнул Цинк, подскочив на стуле. – Чёрт побери! – выругался он, выплёвывая половинку зуба. Сок с кушанья упал на его ладонь.
– Вы…
– Ох! Нерв обнажился.
– Я отведу вас к своему дантисту. – Онг блеснул своими жемчужно-белыми зубами.
"Мне ещё нет и сорока, – подумал Цинк, – а я уже рассыпаюсь на части".
Рыба, толстая, длиной в пять футов, имела плоские плавники и квадратную зубатую пасть. Она лежала на ледяном ложе на серебряном подносе. Не изменившаяся за шестьдесят миллионов лет, она именовалась ихтиологами "живым ископаемым".
Мужчина в кресле на колёсах также являлся ископаемым. За рыбу он уплатил королевскую цену. Если повезет, спинной мозг целаканта продлит ему жизнь.
Они находились в отдельной комнате ресторана. Здесь прислуживали специальные официанты. Кван воткнул в спину рыбы серебряную трубочку.
– Сосите, – сказал он старику на кантонском наречии. Калека принялся глотать, когда в дверь постучали.
Кван извинился и оставил своего патрона за его трапезой.
Несколько минут спустя он подошел к Цинку.
– Мне сказали, что вы понесли некоторый урон от нашей кухни.
Цинк обратил внимание на безупречный костюм и выгнутые, словно лук Купидона, губы.
– Не смог бы ваш дантист уделить мне внимание?
Азиат вручил Цинку визитную карточку и покинул ресторан.
Имя на карточке было "Мартин Кван".
МЕДИЦИНА, КОТОРАЯ УБИВАЕТ
3:10 пополудни
Когда Новые Территории отошли в 1898 году к Британии, Китай исключил Воллд-Сити из списка. В те дни участок Цзюлуна был ничейной землёй, на которой пятьдесят тысяч бедняков жили в лабиринте убогих жилищ и улочек шириной в четыре фута, открытых всем ветрам. Департаменту здравоохранения колонии и лицензионным законам не было никакого дела до этого места, так же, как и полиции, которая даже не побеспокоилась, чтобы держать здесь патруль. Самозваные дантисты и торговцы снадобьями наживались в открытую, в то время как измождённые несчастные зарабатывали себе крохи на жизнь, торгуя искусственными цветами, подмётками для ботинок, хозяйственными мелочами и куклами. Крысы человеческой породы и настоящие крысы существовали здесь бок о бок.
Фармацевтический комплекс вблизи Воллд-Сити также был окружён чужой территорией.
Когда «Роллс-Ройс» с водителем приблизился к его кирпичной стене, заострённый шпиль на его верхушке блеснул на солнце. Машина была проверена системой безопасности периметра; установленные на земле микрофоны восприняли записанный внутри неё голос Мартина, а компьютер сравнил его с информацией, хранящейся в его файлах. Прежде чем охрана открыла с помощью электроники наружные ворота, чувствительные датчики убедились в отсутствии взрывчатки или приглушенного дыхания. Получив разрешение, лимузин въехал на территорию комплекса.
Внутри «Ролсс» миновал гидропонную ферму и подкатил к парку, расположенному между госпиталем и Внутренним Святилищем. Мартин запросил у системы безопасности разрешения на вход в здание (глазной идентификатор сличил рисунок капилляров на радужной оболочке его глаз, идентимат измерил геометрию его рук), затем направился к Залу Предков Кванов.
Входные ворота зала охранялись вооружёнными охранниками, красная дверь была заперта девятью запорами. Вторые ворота, по бокам которых стояли каменные драконы, вели в расположенный внутри двор. В Комнате Поющей Радости, расположенной по другую сторону двора, за столом сидел Чанг Чонг, листая документы. Одетый, как и Глава, в стиле девятнадцатого столетия, с усами, свисающими двумя тонкими прядями, он занимался тем, что уничтожал все следы упоминания о людях, использованных для испытаний ГСПК. Когда Мартин подошёл, старик отложил перо.
– Как он?
– Спит. Врачи находятся при нём.
– Донорский банк хорошо снабжается? Дополнительные части прибыли сегодня утром.
Змеиные головы привели также новую элму янь.
– Глава был бы доволен, – сказал Мартин. – Скажи ему, что ещё одна экспедиция вскоре отправится в Канаду. В случае удачи он получит свой Янь Бессмертия.
Позади третьих ворот проход шёл между двух сосен к Жертвенному Алтарю, за которым располагалась Гробница Предков. Когда Мартин нажал на кнопку, открывающую люк в полу, изнутри донёсся хихикающий смех.
При свете светильников он спустился по каменным ступенькам в Яму, затем подземным туннелем прошёл к Лаборатории. Набрав нужный код и открыв дверь, скрывающую исследовательский центр, он вошёл в помещение напротив криогенного холодильника. Стены металлического помещения были покрыты конденсатом, голубоватый свет мерцал за тройными глазурованными стёклами. Внутри, в контейнерах, висела сотня обнажённых тел, окутанные клубящимся туманом, замороженные каждое в отдельности жидким азотом. В меньших контейнерах хранилось столько же голов, отрезанных от тел, для будущего использования. Плата для ожидающих воскрешения составила пять миллионов долларов.
Справа от Мартина проводились последние испытания ГСПК.
– И как? – спросил он, входя в лабораторию.
Китаец в белом халате с клавиатурой в руке смотрел сквозь стекло, пропускающее свет только в одну сторону. Его лицо было обезображено пурпурным родимым пятном.
За стеклом висели, подвешенные за запястья, пятеро обнажённых мужчин. Они сидели на велотренажёрах, бешено крутя педали. Сиденья тренажёров имели проволочные чехлы с электрическими проводами, уходящими к стене, охватывающие их гениталии.
К коже каждого из мужчин были прикреплены электроды. На лице каждого была маска с фильтрами и микрофонами.
– Слева направо доза каждой инъекции увеличивалась вдвое. В основание черепа введены иглы для внутричерепных тестов.
Лабораторный Халат выделили область на экране.
– Обмен веществ каждого из мужчин отлеживается компьютером, чтобы заставить их тратить калории с одной и той же скоростью. Тот, кто крутит педали слишком быстро или слишком медленно, получает разряд тока. Пока результаты совпадают с полученными на крысах.
Ниже стекла располагалось пять стоек с цифровым оборудованием. Каждая была оборудована стереодинамиками и видеоэкраном.
– Может, посмотрим, как они поживают? – спросил Лабораторный Халат.
Он увеличил громкость динамика, принадлежащего объекту слева. Комната наполнилась звуками тяжёлого дыхания и слабых стонов.
– Низкая доза. Мозг холодный. Очень слабое омоложение. – Он записал данные с монитора.
Следующая группа динамиков издала рыдания.
– Более высокая доза. Температура мозга несколько выше. Заметные изменения.
Перебои в работе сердца, дыхание глубокое, количество белых кровяных телец увеличенно.
Крик третьего объекта заставил волосы на затылке у Мартина встать дыбом. Что бы препарат ни сотворил с мозгом этого мужчины, его метаболизм действительно был многообещающим. Однако после блокировки ГСПК они снова возвращались во власть времени.
– Насколько он моложе? – спросил бизнесмен.
– Судя по этим кривым, – примерно на десять лет. Только молодой организм может выдержать такой стресс.
Внезапно за стеклом начались судороги. Крайний справа мужчина прекратил крутить педали. Из области его паха полетели искры и повалил серый дым. Его тело дико дёргалось, пока он бился в своих цепях. Сердце у него, казалось, готово было вырваться из груди.
Когда из носа мужчины хлынула кровь, Лабораторный Халат включил его динамик.
Единственным звуком было странное шипение.
– Перегрузка, – сказал учёный. – Его голосовые связки порвались. Без достаточного количества ГСПК он сжег свой мозг.
Теперь начались проблемы у мужчины второго справа. Его гениталии вспыхнули, а из его динамика раздалось невнятное завывание. Обе ноги его дёргались, как у лягушки, через которую пропускают ток.
– Видите, как возрастает у него скорость обмена веществ? Этот объект сбросил двадцать лет. Блокирование ГСПК позволяет клеткам полностью использовать триоксин – другой гормон, вырабатываемый гипофизом. Триоксин способствует сжиганию калорий, поднимая температуру мозга. Резкое возвращение в юность является побочным эффектом. Сердце, лёгкие, иммунная система омолаживаются.
Крайний справа мужчина безвольно повис на своих цепях. Его монитор показал, что он мёртв. Следующий от него мужчина весь содрогался при каждом ударе сердца в груди. Кривые на его мониторе прыгнули круто вверх, затем опустились вниз. Вой в его динамиках перешёл в бульканье.
– Что дальше? – спросил Мартин.
– Поиски ДНК. Блокирования ГСПК не достаточно. Чтобы продавать молодость, нам нужен суперген.
Мартин покинул комнату наблюдений, когда умер третий мужчина. Коридор справа от него вёл к двойным дверям. Снова его ладонь была проверена идентификатором, затем двери отворились, словно тюремные ворота.
Донорская ферма являла собой картину исправительного дома. Вокруг открытой центральной площадки располагались рядами камеры, каждая из которых служила жильём для одного из беженцев, которого "змеиные головы" контрабандой привезли сюда. Группа врачей двигалась от камеры к камере, подыскивая того, кто станет донором для сына калифорнийца. У мальчика Джексона риск отторжения был невелик, поэтому сердце и почки могли быть взяты от нескольких доноров. Мартина раздражало их патетическое хныканье.
Рядом со стальными воротами располагалась изолированная камера. Табличка рядом с глазком гласила: "Клетка элмы". Внутри Мартин увидел существо, которое выглядело как обезьяна, свернувшаяся клубком на полу. Его руки были длинными, плечи очень широкими, колени – полусогнутыми. Примат ростом в пять футов был покрыт красноватыми волосами.
Пока он наблюдал за ним, существо встрепенулось.
Продолговатые челюсти и плоские брови повернулись по направлению к двери.
Голова имела коническую форму.
Лицо было человеческим.
ИЗБЕЖАТЬ ВЛАСТИ ВРЕМЕНИ
Ванкувер
воскресенье, 22 марта, 6:10 пополудни
Он постучал в дверь плавучего дома и подождал под дождем. Под его ногами палуба поднималась и опускалась вместе с волнами, с воды доносилось завывание противотуманных сирен. В воздухе висел острый запах чилийской кухни.
– Будь это даже столь низменным… – сказал Джозеф, приглашая Роберта войти. Его палец служил закладкой в "Последнем деле" Трента.
– Замечательный аромат, – сказал ДеКлерк, без всякой уверенности в голосе.
Кулинарные способности русского были весьма спорными.
– Теперь я увлекаюсь горячей кухней. Рут – она снимает соседнюю каюту – безработная. Я помог ей найти крышу над головой, и она подкармливает меня.
Сегодняшний вечер посвятим Чили. Корона? – спросил Джо.
Роберт сбросил свой плащ и повесил у двери. Газовая плитка нагрела комнату, голос Билли Холидея манил за собой. Рядом с креслом для чтения Джо лежала наполовину завершённая зигзагообразная головоломка, слова её кроссворда не были завершены.
"Две головоломки в одной", – подумал он, заметив книги на ручке кресла.
Джо появился из кухни с откупоренными бутылками пива. В горлышко каждой из бутылок было вставлено по веточке липового цвета.
– Так что с ними? – спросил Роберт, кивнув в сторону кресла.
– Да уж, – сказал Джо, протягивая ему пиво. – Очаровательные пассажи, оставленные Кванами.
Мак-Дугал в Калгари занимался поисками экспедицию. Погода в Скалистых горах всё ещё не наладилась, делая невозможными любые поиски пропавшего вертолёта. Тем не менее, он нашёл базу экспедиции – мотель между Калгари и Эдмонтоном. Джек обыскал комнаты в качестве пролога к попытке найти место приземления. Книги лежали под столиком для ма-джонга. Зная об интересе Джо к подобным вещам, он отослал книги ему.
Роберт подошёл к креслу и просмотрел тома. "Большая нога или грудь: справочник криптозоолога" было написано на корешке одной из них. "До сих пор живы? Загадка йети/саскуача" была озаглавлена вторая.
– Думаю, я знаю, чем занимаются Кваны, – сказал Джо. – Карта из Пекина, то, что Дэниэльс сказала Цинку, и эти книги являются ключом ко всему. Помнишь Дмитрия?
– Твоего друга на конференции?
– У нас состоялся очень интересный разговор.
Джо поискал на книжной полке позади своего кресла. Он извлёк оттуда несколько книг по анатомии, затем показал Роберту иллюстрацию. Это было изображение человеческого мозга, полученное с помощью магнитного резонанса, светло-зелёным цветом было показано поперечное сечение мозга, вид сбоку.
– Спинной мозг, – сказал он, проводя пальцем вдоль хребта. Позвоночник был увенчан полукругом, похожим на пончик, примятый снизу. – Двигательная система, – сказал Джо, – и гипофиз. ГСПК вырабатывается здесь. – Змейку спинного мозга обвивал путаный клубок, похожих на червей нервов.
Билли Холидэй приступил к исполнению "Божественной мисс М".
– Первый вопрос, – сказал Джо, – это – "почему мы стареем? Что управляет долголетием?" Кваны считают, что ответ нужно искать в нашем мозге. Вот почему «ГСПК» написано на карте. Изменения в мозгу химически влияют на всё тело, поскольку всё, что находится ниже шеи, является вспомогательными органами. Их вера в то, что ГСПК влияет на возраст, имеет смысл, в свою очередь порождая вопрос: "Что управляет гипофизом?" Дэниэльс сказала, что Эван думал, будто был суперген, влияющий на возраст.
Супергены – это гены, выполняющие функции регулирования и контроля. Гипофиз выделяет гормоны роста, утробного развития и пола, обеспечивая, чтобы ДНК передалась следующему поколению. ГСПК проводит нас через репродуктивный возраст, а затем убивает, когда мы больше не нужны для воспроизводства ДНК. Суперген, управляющий уровнем ГСПК в нашем организме, таким образом, имеет смысл.
Они перешли на камбуз, чтобы перемешать чилийское блюдо.
– Эван считал, что мы унаследовали от Евы дефектный суперген ГСПК. Если бы он смог найти его и выполнить его коррекцию, мы могли бы жить полные сто десять лет вместо семидесяти четырёх.
Поиски одного отдельного взятого гена напоминают поиски иголки в стоге сена.
Человеческая ДНК имеет сто тысяч генов, только восемьсот из которых идентифицированы. Большинство из них – это гены, вызывающие генетические дефекты, вроде пузырчатой фибромы и мышечной дистрофии. Они были найдены путём сравнения «мутантов» с «нормальной» ДНК – но как можно найти изменённый ген, являющийся обычным для всех?
Они обслужили каждый себя на камбузе и вернулись в гостиную, к столу с двумя лавками в нише одной из стен. Дождь барабанил в окно, солёные волны ударяли в борт.
– Нашим ближайшим живущим сородичем является шимпанзе. У него имеется девяносто девять процентов наших генов. От скелета до отдельной клетки оба вида почти идентичны, и то, что делает нас человеком, а его обезьяной, должно содержаться в этом одном проценте. Если этот один процент состоит из регулирующих генов – что вполне вероятно, так как продолжительность жизни обезьян значительно меньше нашей – понимаешь, какую выгоду извлёк бы Эван из ДНК примата ещё более близкого к нам? Примата, находящегося на ветви гоминидов, а не в тупиковом ответвлении?
На столе лежал экземпляр "Волынки, крови и славы". Джо открыл его на девятой главе.
– Я нарисовал некоторые добавления к твоей диаграмме.
Сравнивая нашу ДНК с ДНК других гоминидов, Эван смог бы выделить мутировавший суперген. Чем ближе родственные отношения между видами, тем точнее его исследования. Если гигантопитек жил на Виндиго-Маунтин, что лучше могло бы сохранить его ДНК? Вершина круглый год покрыта льдом.
– Почему именно гигантопитек? – спросил Роберт. – Любой из гоминидов, предшествующий Еве, подошёл бы.
– Дэниэльс сказала, что Эван интересовался работой Сэчера и Каттлера. Они обнаружили, что продолжительность жизни увеличивается от вида к виду в соответствии с увеличением размера мозга по отношению к размерам тела. Чем больше мозг, тем эффективней он заботится о своём теле. Эффективный мозг потребляет совсем мало калорий. Меньшее количество калорий требует меньшего охлаждения. Меньшее охлаждение требует меньшего уровня ГСПК в организме. Более низкий уровень ГСПК означает более медленное старение. Если бы не дефект Евы, то именно это ожидало бы нас.
Джо перевернул несколько страниц в книге Роберта, открыв её на "Журнале Паркера".
– Посмотри на Жёлтый Череп. Его черепная коробка должна была бы вмещать мозг больший, чем у любого из известных приматов. Даже при росте в девять или десять футов отношение размеров мозга к размерам тела должно было бы быть огромным. Вот почему Кваны переполошились из-за твоей книги.
Отлив под ними сменился приливом. Стереомагнитофон проигрывал евангелистскую версию "Лестницы Якова".
– Допустим, что Эван находит суперген. Что тогда? – спросил Роберт.
– Генная инженерия вышла из-под контроля. Это революция, сравнимая с расщеплением атома, открытием гравитации и созданием компьютера. Выделения определённых бактерий используется в качестве ферментов, которые вырезают из цепочки ДНК один ген. Лигаза, другой фермент, вклеивает извлечённый таким образом ген в постороннюю цепочку. Полученный гибрид создаёт рекомбинационную ДНК. Помещая ген в бактерию, можно добиться его воспроизведения за несколько часов вместо нескольких поколений при обычных условиях. Если ген в своей родной цепочке создавал какой-либо гормон, то и бактерии, образующие миллиардные колонии, также начинают производить постоянный поток гормона.
– ГСПК гигантопитека? – сказал Роберт.
– Или, возможно, гормон, экранирующий его, замедляя старение. Гормон, который мы утратили благодаря Еве.
– Значит, Эван обращается к хорошему гормону и закладывает "Фонтан Молодости"?
– Не обязательно останавливаться на этом, – сказал Джо. – Он мог бы использовать "виндиго"-ген для создания гена вместо нашего дефектного. Поместив его в нашу ДНК, он смог бы переустановить наш биологический порог продолжительности жизни, предоставив нам возможность жить – кто знает? – 969 лет Мафусаила?
– Использовать монстра для создания монстра, – сказал Роберт.
РЕЛИКТОВЫЙ ГОМИНИД
Цзюлун, Гонконг
понедельник, 23 марта, 10:22 утра
Звук потасовки эхом разносился по подземному коридору, когда элму тащили мимо Ямы и вверх по каменным ступенькам.
Возле люка, ведущего к Жертвенному Алтарю, Головорез точил меч для обезглавливания.
Глава был голоден.
Пришло время пожинать янь.
Ванкувер
воскресенье, 22 марта, 6:55 пополудни
– Странно, – сказал ДеКлерк, – что Мэрдок, Максвелл и Дэниэльс умерли, чтобы Кваны могли охотиться на вымерших монстров.
– Вымерших? – сказал Джо. – Быть может, и нет. Вчерашние мифы часто оказываются сегодняшней реальностью.
Конный нахмурился, как бы говоря: "Сколько пива ты выпил до моего прихода?" В своей биографии Блэйка ДеКлерк написал:
Задолго до того, как испанец Хуан Перез «открыл» Западное Побережье в 1774 году, сюда прибыли люди, которых индейцы называли "пожирателями личинок". В посёлке Чинлак, расположенном вблизи от Вандерхуфа, Британская Колумбия, была отрыта китайская монета двенадцатого века, причём в слоях, предшествующих 1730 году.
Может, это древние азиатские путешественники принесли с собой Жёлтый Череп, который попал в руки Квакьюлта в результате торговли или войны?
У квакьюлтов был миф, связанный со Скалистыми горами, где, как они верили, в своём призрачном доме жил бог-людоед. Может, они отвезли череп на восток ради какого-то ритуала? Может, именно так он попал к равнинным племенам, а затем к Паркеру?
Поблизости от Пургэтори-Хилл в современной Монтане среди щебня, датируемого миллионом лет, недавно был найден коренной зуб примата. Так что более вероятно, что Жёлтый Череп принадлежал вымершему виду…
Чего он никак не мог допустить, так это того, что этот вид существует и по сей день.
Зачем ломать свои представления без всякой необходимости?
– Мифы являются отражением коллективного заблуждения, – сказал Джо. – Юнг считал, что в них растворено кое-что из нашей психической истории. Сила мифов в том, что фактически легенды рождаются не в разуме отдельно взятого индивидуума, а наследуются вместе с нашей первичной памятью. Мифы являются мыслями на чувственном уровне, передающимися вместе с нашими генами. Вот почему одни и те же мифы присущи различным культурам.
Лодка качалась, а Элвис пел "Я верю".
– Современная антропология размежевала учёных. Тринадцать процентов считает, что «большеног» не является вымершим видом, в то время как двадцать три процента утверждает, что лохнесское чудовище существует на самом деле. Мы продолжаем классифицировать двадцать новых млекопитающих ежегодно.
– А у тебя есть своё мнение?
Джо кивнул.
– Ну и как бы ты ответил?
– С большим вопросительным знаком. По натуре я скептик. Я едва ли верю, что сам существую. Но в 1958 году Советская Академия признала, что два человекоподобных существа живут в Средней Азии. Оба они обитают на Памире, в Гималаях, Тянь-Шане.
Мой друг Дмитрий прислал мне текст доклада "Комиссии по снежному человеку". Он тебя удивит.
ДеКлерк сложил стопкой книги из комнаты экспедиции.
– Это слишком большой скачок – от костей гигантопитека к тому, чтобы утверждать, что большеног существует. Одинаковые ископаемые останки в Азии ещё не доказывают существование йети.
– Нет, но Жёлтый Череп является удивительным совпадением. Сперва останки гигантопитека обнаруживаются на "земле йети", а затем похожие кости попадаются на территории, якобы облюбованной большеногом.
– В этом нет ничего невозможного, я полагаю. Возьмем, к примеру, целаканта.
В 1938 году учёные думали, что целакант – древняя рыба, эволюционировшая в амфибию – вымерла шестьдесят миллионов лет назад. Затем капитан Хендрик Гузен, рыбак из Южной Африки, поймал одну у Каморских островов возле Мадагаскара.
То же с гигантской пандой, крошечным гиппопотамом и драконом с Коммодо. Все они были мифами, – сказал Джо, – до тех пор, пока мы не «открыли» их. После чего они перекочевали из криптозоологии в признанную науку. Горная горилла является лучшим тому примером.
Белым, путешествовавшим по Руанде, рассказывали об огромном человекоподобном существе, перелетающем по вершинам деревьев, издавая ужасающие крики. Европейцы не обращали на это внимания, считая суеверием чёрных, пока капитан Оскар фон Беринг не вернулся в 1901 году со шкурой горной гориллы.
Было доказано, что "африканский саскуач" является реальностью, – сказал Джо. – Сколько самолётов исчезает ежегодно в местных горах? Таких, которых уже не находят?
– Два-три.
– Идеальное место для реликтового гоминида – Ты что, разыгрываешь из себя адвоката дьявола? Или ты и сам сейчас веришь в то, что говоришь?
Джо указал на книги, оставленные экспедицией.
– Меня больше интересует, во что верят Кваны.
В "Систематизации природы" (1775 г.) шведский зоолог Карл Линней ввёл современные биологические названия. Он отметил два подвида человека: гомо сапиенс (нас) и гомо ферус (человека дикого). Он написал свою книгу за семьдесят пять лет до того, как был открыт Неандертальский Человек, в то время, когда не были известны никакие ископаемые останки гоминидов.