Страница:
«А с чего я так уверен, что природа людей обязательно добра?… – подумал он затем. – Возможно, все обстоит с точностью до наоборот, и я – просто дурак, переживающий из-за сущей ерунды…»
– А что будет на первом курсе боевки? – спросил он у Эдвина.
– Да ничего сложного, – откликнулся кен Гержет. – Побросаетесь заклинаниями в учителя. Минута на подготовку, применяй что хочешь… через минуту он начинает отвечать. Если устоял против первого «ответа» – экзамен сдал. Если выдержал вторую атаку или сумел-таки пробить защитное поле наставника – сдал на отлично.
– А если выдержал третью?… Получи медаль и почетную грамоту?..
– А третьей не бывает. Те, кто на это способен, начинают обучение сразу со второго курса… Правда, говорят, что лет двести назад какой-то первокурсник умудрился-таки препода на экзамене угробить…
– Это случайно не тот, которого потом в яму с дальмотами бросили?
Эдвин долго смеялся.
– Нет, – сказал он, все ещё посмеиваясь, – вся эта история ещё до тетушки тут приключилась… если она вообще была. Что очень сомнительно. Скорее всего, это просто легенда.
6
– А что будет на первом курсе боевки? – спросил он у Эдвина.
– Да ничего сложного, – откликнулся кен Гержет. – Побросаетесь заклинаниями в учителя. Минута на подготовку, применяй что хочешь… через минуту он начинает отвечать. Если устоял против первого «ответа» – экзамен сдал. Если выдержал вторую атаку или сумел-таки пробить защитное поле наставника – сдал на отлично.
– А если выдержал третью?… Получи медаль и почетную грамоту?..
– А третьей не бывает. Те, кто на это способен, начинают обучение сразу со второго курса… Правда, говорят, что лет двести назад какой-то первокурсник умудрился-таки препода на экзамене угробить…
– Это случайно не тот, которого потом в яму с дальмотами бросили?
Эдвин долго смеялся.
– Нет, – сказал он, все ещё посмеиваясь, – вся эта история ещё до тетушки тут приключилась… если она вообще была. Что очень сомнительно. Скорее всего, это просто легенда.
6
Прочные отношения у Дэвида и Меланты так и не сложились. Меланта была твердо нацелена на брак. В принципе Дэвид не возражал: вот только остальная часть его жизненных планов существенно расходилась с планами девушки. С самого начала Меланта претендовала на ведущую роль в их союзе. Она была лучше обеспечена материально, имела более сильный природный Дар и по большинству выбранных предметов уже заканчивала второй курс. Вдобавок ко всему она ещё и фехтовала гораздо лучше, чем землянин – фактически наряду с Эдвином и ещё двумя-тремя мастерами Меланта являлась одной из лучших фехтовальщиц клуба.
Все бы ничего, но ко всему перечисленному добавлялся властный характер вкупе с незыблемыми представлениями о «правильном» образе жизни. Области, в которых Меланта была лучше (а она, надо признать, была лучше почти во всем), как бы усиливали, придавали особую весомость ее мнению относительно того, как должен жить ее предполагаемый супруг. Чувством меры в этом вопросе девушка из Зергала не обладала совершенно. Так же как прежде она расписывала астрологические таблицы на предмет того, когда им следует спать вместе, теперь она взялась за составление жизненных планов. По ее мнению, для образования Дэвиду на первое время вполне достаточно и одного курса; далее он должен был отправиться вместе с ней в Зергал. Чтобы получить гражданство, необходимо поручительство двух горожан и внесение в городскую казну кругленькой суммы. Одним из поручителей будет сама Меланта, вторым – кто-нибудь из ее родственников; ещё имеющиеся у Дэвида деньги почти целиком уйдут на выплату налога. Она обещала помочь с работой – устроить в торговую фирму, одним из совладельцев которой был ее отец. На первый взгляд эта перспектива казалась не такой уж плохой, но… Дэвид не хотел бросать учебу. При той квалификации, которую он имеет сейчас, на приличную должность он рассчитывать не сможет – даже с учетом родственных связей. Он будет вечно плестись в хвосте Меланты и ее семейки и вряд ли в ближайшие годы сумеет найти деньги и время, чтобы продолжить обучение; а если появятся дети, возвращение в Академию вообще отодвигалось в далекое будущее. Ещё одна причина, в силу которой Дэвида не устраивал план Меланты, заключалась в том, что он отнюдь не желал становиться частью здешнего общества. Скорее уж он предпочел бы научиться открывать пути между мирами – и поселиться в каком-нибудь другом мире, например на Земле или в Хешоте… Меланта же не хотела и слышать о том, чтобы переехать в «какое-нибудь захолустье». Пульс Вселенной бьется здесь, в Хеллаэне – и никуда она отсюда не уедет. Она была готова часами доказывать, что нужно поступать только в строгом соответствии с ее планами, а все идеи Дэвида – прожекты, пустые мечты и «нерациональное распределение имеющихся у нас сил и средств». Не желая вступать в бесконечные споры, Дэвид несколько раз дипломатично уводил разговор в сторону, однако со временем стало ясно, что Меланта и вправду вознамерилась устроить их будущую жизнь так и только так, как хочет она; и делать какие-либо уступки не намерена ни под каким видом. Дэвид – человек, во многих вопросах способный и готовый пойти на компромисс – вдруг ощутил, что на него собираются попросту надеть хомут, и уперся рогом. «Если она так командует сейчас, что же будет потом?…» – Живое воображение тут же нарисовало образ исполинской Меланты, дергающей за ниточки крохотную марионетку, отдаленно похожую на него самого…
Меланта была неприятно удивлена его решимостью. «Упертостью» – как выразилась она сама.
– …Что значит «я хочу» или «я не хочу»?… – с искренним возмущением (как же, о нем заботятся, а он, неблагодарный, этого не понимает и вдобавок ещё и сопротивляется!) спросила она. – Я думала, мы собираемся создать семью. Знаешь, когда люди начинают жить вместе, их «я» переходят в «мы». Надо думать не о том, что ты хочешь, а о том, что мы хотим!
– Хорошо, – ответил Дэвид. – Согласен. Не понимаю только, почему наше «мы» хочет того же, что и ты? Пусть «мы» хочет того, чего хочу я.
…В общем, они так и не пришли к единому мнению относительно дальнейших жизненных перспектив. Дэвид – до сих пор, с точки зрения Меланты, такой надежный и положительный – разом потерял большую часть своей привлекательности. Если он не способен понять, что она старается ради их общего блага, вряд ли на него можно рассчитывать и в дальнейшем. И если, рассуждала Меланта, из него не получится приличного мужа, нужно ли вообще тратить на него свое время? Нет-нет, это совершенно нерациональный подход к делу.
Дэвид, со своей стороны, также пришел к мысли о том, что в затянувшемся романе пора ставить точку. По-своему он привязался к ней, кроме того, Меланта была чарующе красива и бесподобна в постели, но… львиная доля ее привлекательности исчезала в тот момент, когда она открывала ротик и безапелляционным тоном заявляла, куда они пойдут и чем займутся в ближайшие выходные. Стоило только вообразить, во что превратятся их отношения через пару лет, как очаровательная хеллаэнка тотчас же начинала казаться Брендому какой-то жуткой помесью дальмота и мунглайра.
Итак, они расстались. Достаточно мирно, без слез, скандалов, злобы и взаимных обид. Возможно, осталась только легкая неприязнь, но выражалась она в основном в том, что недавние любовники теперь старались избегать друг друга. Если же и встречались, то разговаривали так, как будто ничего между ними и не происходило. «Дружбой» назвать это было невозможно, но вот «пактом о нейтралитете и взаимном ненападении» – вполне. Единственным, кто открыто радовался разрыву между Мелантой и Дэвидом, был Брэйд. «Зануду» он на дух не выносил.
– Поздравляю! – Впервые услышав новость, он дружески хлопнул приятеля по плечу. – Наконец-таки развязался с этой хищницей!.. Надо бы отметить, обязательно надо…
Дэвид подумал: не обидеться ли? Его личная жизнь пошла крахом, а Брэйд увидел в этом только повод хорошенько повеселиться. Но злиться не хотелось. Глупо обижаться на окружающих за то, что они не принимают твои неприятности столь же близко к сердцу, как ты сам. «Да и вообще… – подумал землянин. – Все мои „неприятности" выеденного яйца не стоят. Не вышло с этой, найду другую».
– Давай, – сказал он. – Только где?
– Так. В «Спектральном драконе» мы были позавчера…
– «Медвежье сердце»?
– «Сердце» закрыли.
– Да?… – удивился Дэвид. – Я был там недавно, все работало…
– А вот как раз на днях и закрыли.
– Почему, не знаешь? – без особого интереса промолвил Дэвид, одновременно перебирая в уме прочие питейные заведения.
Брэйд пожал плечами.
– Говорят, хозяина искалечил медведь.
– Он что, на охоту выезжал?
– Да нет, это тут случилось… Хозяина искалечил и все заведение разгромил.
– В Нимриане медведи уже читать научились? – Дэвид засмеялся. – Не знал, не знал…
– Ты ещё многого не знаешь, – тоном, не содержащим даже намека на веселье, ответил Брэйд.
– Серьезно, что случилось?…
– Серьезно. Пришел медведь и устроил расквардак.
– Ну и дела!.. Полный город колдунов, а по улицам бешеные медведи шастают. – Произнося все это, Дэвид внимательно смотрел на друга. Брэйд не улыбнулся, даже губы не дрогнули. – Выходит медведь из леса, прётся по главной улице, вынюхивая, чего бы схавать, и всем все по барабану…
– В медведя он только в ресторанчике превратился, – объяснил Брэйд. – По улице мог и в нормальном виде идти.
– «В нормальном»?… – переспросил Дэвид. Бредовая история начала обретать некоторое правдоподобие. – То есть ты хочешь сказать…
– Ну да. Это был медведь-оборотень.
– И часто у вас тут такие по улицам ходят?…
– Да… случается иногда… – Лицо Брэйда приняло какое-то неопределенное выражение. – В Академии наверняка и сейчас несколько перевертышей учатся. Они просто стараются особо не выделяться.
– Конспирируются?
– Ага.
– Почему?
– Боятся, наверное, что задразнят.
– Кто? – Дэвид опять засмеялся. – Злые демоны?…
– Нет, демоны их обычно не трогают. А вот местные могут. У демонов, видишь ли, тоже статус такой… неопределенный…
– Подожди. Это не шутка? Ты серьезно мне все это говоришь? Или просто лапшу на уши вешаешь?
– Серьезно, я же сказал, – с легким раздражением повторил Брэйд.
– Кто может засмеять оборотня?…
– Ну горожане там… аристократия… Понимаешь, оборотни, как и демоны, считаются как бы вторым сортом…
– Гм. Хотел бы я посмотреть на того, кто открыто скажет Скеггелю, что он – существо второго сорта.
– Ну, – Брэйд повертел в воздухе пальцами, – свои нюансы тут всегда были и есть, но… я тебе про общее отношение говорю. Скеггель – высший демон. У большинства же оборотней и демонов никогда не найдется ни способностей, ни бабок, чтобы здесь учиться… Нет, среди них тоже попадаются выдающиеся персоны, но все-таки в целом… – Хеллаэнец прищелкнул языком.
– … но в целом – второй сорт? – закончил Дэвид.
– Ага. К тому же оборотни тут – не коренная нация. Их давным-давно завезли из какого-то другого мира. Лорды использовали оборотней как рабов. Потом уже, по мере роста свободных городов, часть перевертышей сумели сбежать или освободиться, а некоторые даже получили гражданство и все права, но… отношение к ним, – Брэйд опять потеребил в воздухе пальцами, – осталось… Я не говорю, что это хорошо и правильно, но так есть, и от этого никуда не деться… Знаешь, когда я был маленьким, на соседней улице жила семья волков-оборотней. У них был сын, на год или два младше меня. Бедный парнишка… Не мог выйти на улицу без того, чтобы кто-нибудь не назвал его собакой… не гавкнул или завыл вслед. В конце концов нервы у него не выдержали, он обернулся и набросился на одного из обидчиков… – Ненадолго замолчав, Брэйд покачал головой. – Обидчика он даже достал, но вот его приятели волчка едва не убили… Собственно, они б его и убили, если бы не вмешался патруль городской стражи, по случайности проходивший мимо…
– Сколько же им было лет?… – мрачно спросил Дэвид.
– Да я не помню точно… Подростки. Ну десять-одиннадцать. Может, двенадцать. Ужас, правда?… Детская преступность – это вообще полный мрак. Хорошо ещё, что у оборотней такая высокая регенерация, иначе б он не выжил… Они ему чуть ли не половину тела сожгли…
– Они колдунами были, что ли?…
– Обычные хеллаэнские дети, – сказал Брэйд. – Естественно, владели азами магии…
– И чем кончилась эта «веселая» история?
– А тем, что волки ко всему ещё и виноватыми оказались. Нищая семья, никаких связей… гражданство непонятно каким путем получено… средств нет. Им тонко так намекнули, что в городе искать нечего. Они намек поняли и уехали. Потеряли гражданство, но хотя бы их больше не преследовал никто.
– Да-а-а… – потянул Дэвид. – Замечательная история. Просто замечательная. Неудивительно, что после таких вот историй у некоторых оборотней едет крыша и они громят безобидные ресторанчики… А чем, в самом деле, медведю это заведение так не понравилось? Название, что ли, разозлило? Так оно вроде ничего оскорбительного не содержит… не содержало…
Там фирменное блюдо было – запеченное медвежье сердце. Ты не знал?
– Нет.
– Ну правильно, мы ведь там обычно пили, а не ели…
– Ладно, поход в «Медвежье сердце» отменяется, я уже понял, – вздохнул Дэвид. – Что у нас ещё остается?
– «Эдем».
– Только не «Эдем»!.. Туда ходят благородные говнюки вроде Кантора и его дружков. Да и дорого все… Давай лучше в «Альвийскую розу». Тихо, спокойно… предупредим хозяйку, чтоб не подсаживала к нам своих девочек, возьмем столик на веранде…
– Нет, в «Розу» я не пойду, – безапелляционным тоном заявил Брэйд. – Ты иди, если хочешь. Но без меня.
– Почему?
– Просто не пойду и все.
– Да ты там раньше и дневал и ночевал…
– Так то раньше. А то теперь.
– А что изменилось?
– Что ты прицепился? – Брэйд раздраженно посмотрел на землянина. – Ну должен я денег там одной… гм… девице. Легче стало?
Дэвид хмыкнул:
– После того как ты переспал с суккубом, я думал, ниже падать тебе уже некуда. Однако смотри-ка! – оказывается, есть куда. Переспать с проституткой «в долг», а потом ещё и бегать от нее…
Оскалившись, Брэйд со свистом втянул в себя в воздух. Дэвиду опять показалось, что зубы хеллаэнца стали чуть длиннее… Пробудившийся инстинкт самосохранения подсказал, что перегибать палку не стоит, а лучше, завязав пока с подколками, вернуть разговор в деловое русло.
– Так куда мы идем?
– Думай, – процедил Брэйд.
Стали думать. Перебрали ещё несколько вариантов. В ходе обсуждения Дэвид вдруг осознал, что по-настоящему ни в ресторанчик, ни в бар, ни даже в оформленный «под старину» трактир идти ему не хочется.
– Есть идея, – сказал он. – Можно выбраться из города на природу. Мне все эти забегаловки уже… поперек горла стоят.
Брэйд несколько секунд обдумывал озвученную мысль.
– Можно, – согласился он. – Только вдвоем скучно. Надо бы девчонок позвать.
– Я бы пригласил Идэль, но она, чего доброго, ещё Кантора притащит…
– А вот это вряд ли. – Брэйд покачал головой. – Вроде в последнее время у них там не все гладко.
– Да? Интересно. Поссорились, что ли?
– Она не распространялась.
– Ладно, если так, зовем Идэль и… ммм… знаешь, я бы пригласил Лайлу, если ты не против.
Брэйд сделал такое лицо, как будто его вот-вот должно было стошнить.
– Не понимаю, – сказал он. – Как ты можешь с ней общаться?… От снобизма Кантора тебя воротит, а эта заносчивая шлюшка в десять раз хуже.
– Ты не прав…
– Нет, я прав.
– Нет, ты не прав. Ты просто изначально повел себя неправильно. Сразу перевел отношения в плоскость «можно-я-вас-поимею?» В такие игры она тоже умеет играть, и получше тебя. Надо было смотреть на нее не как на красивую куклу для траха, а попробовать увидеть в ней человека. Глядишь, и она бы в тебе человека разглядела.
– Ну да, – хмыкнул Брэйд. – Ты мне ещё мораль начни читать.
– Это был просто дружеский совет. На будущее. В общем, ты как хочешь, а я ее приглашаю.
Брэйд поморщился.
– Ладно, переживу. В конце концов, это ведь твой праздник, а не мой.
– Вот-вот.
Выбраться «на природу» им удалось только спустя неделю: более-менее свободные дни у всех четверых совпадали крайне редко. Идэль согласилась на пикник без особого энтузиазма: на горизонте маячили экзамены, и ей хотелось подготовиться как следует. Брэйд, однако, затеял целую агитационную кампанию под лозунгом «перенапрягаться вредно, пора расслабляться!» и в конце концов не мытьем, так катаньем совратил кильбренийку с пути праведного. Лайла на своем третьем курсе также была по уши загружена учебой, однако экзамены в ближайшее время ей не грозили: каждый следующий курс обучения в Академии длился в полтора-два раза дольше, чем предыдущий.
В назначенный день встретились в холле главного корпуса. Пока не появились девушки, Брэйд и Дэвид от скуки затеяли спор о том, какая стихия предоставляет лучшие боевые возможности: Огонь или Смерть. Не трудно догадаться, что как раз сегодня оба изучали эти стихии в своих группах; и, по совпадению, именно сегодня речь шла об их боевом применении. Подошедшая Лайла слушала диспут секунд пятнадцать. Потом ей надоело.
– Нет, вы оба не правы, – важно сообщила она. – Самая мощная стихия – это Мозги.
Спорить после такого заявления молодым людям как-то вдруг сразу расхотелось, и, посмеиваясь, стали ждать Идэль – та что-то запаздывала. Лайла развлекалась тем, что пускала слабые энергетические импульсы во всех мимо проходящих студентов. Особого ума для этого не требовалось, но суть ее шутки заключалась в том, что параллельно с импульсом она переводила остаточный след на какого-нибудь другого студента, в результате чего создавалось впечатление, что послала заряд не она, а тот, к кому вел «след». Уровень мастерства для подобных проказ требовался весьма высокий – но это, конечно, маленькую хулиганку оправдать никак не могло. Дэвид несколько раз просил Лайлу прекратить, тем более что в холле ее стараниями уже вспыхнуло несколько ссор, и каждый раз юная графиня делала виноватое выражение лица, обещала, что больше, конечно, не будет – после чего, дождавшись, когда Дэвид отвернется, тотчас же, снова принималась за свои шутки. Успокоилась она только тогда, когда один из третьекурсников, получив заряд (который, впрочем, целиком поглотило его защитное поле), на провокацию не повелся, обнаружил настоящий след и вполне серьезным тоном пообещал вызвать хулиганку на колдовскую дуэль. Едва ли Лайла испугалась его угроз, но стихией Мозги она обделена не была и потому почла за лучшее эскалации конфликта не способствовать.
Тут наконец появилась Идэль. Как выяснилось, она задержалась на астральном проектировании – сдавала зачет.
– Что будем покупать и где? – деловым тоном произнес Брэйд. – Я имею в виду, из еды?…
– Все уже куплено, сахарный мой, – по-детски невинно хлопнув глазками, прощебетала Лайла.
Изобразив кривую ухмылку, Брэйд, с большим сомнением посмотрел на ее крохотный кожаный рюкзачок. Там могло поместиться, максимум, два-три бутерброда. Не слишком больших.
– А пить что будем?…
– Все есть, – ещё более умиленно посмотрев на хеллаэнца, произнесла Лайла. – Все-все уже есть, радость моя.
Брэйд помрачнел ещё сильнее. Но начинать пикник ссорой ему не хотелось. Поэтому он просто заткнулся и перестал задавать вопросы.
Вышли из холла.
– Уже выбрали место? – спросила Идэль, пока шли к воротам.
– Да, – ответила Лайла уже нормальным тоном. – Обещаю, вам понравится.
Брэйд поморщился. По его мнению, доверить выбор места этой маленькой стерве было лучшим способом испортить все мероприятие.
У ворот случилась заминка – похожий на Йоду привратник сообщил, кильбренийке, что ее разыскивал какой-то человек.
– Кто именно?
– Не назвал себя, – прошамкал гремлин. – Будет ждать у юго-восточных ворот. Потому что Гурбецкер объяснил ему, что там гостиница. С той стороны. Да, Гурбецкер объяснил.
– Какой ещё Гурбецкер? – недоуменно спросил Брэйд.
– Имя мое такое, – приняв напыщенный вид, объявил гремлин.
Студенты переглянулись.
– Ну что, прогуляемся? – предложил Дэвид. Брэйд кивнул.
– Можно.
– Спасибо, – поблагодарила Идэль.
Человек у юго-восточных ворот был одет в ничем не примечательную серую одежду. Внимательно рассматривая студентов и прохожих, правой рукой он сжимал поводья оседланной пегой лошади. С первого взгляда становилось ясно, что человек прибыл издалека. Он не казался усталым, и дорожная одежда была почти не запылена, но его выдавали глаза: так смотрит вокруг тот, кто впервые попал в чужую страну… в чужой мир?
Заметив Идэль, человек в сером немедленно направился к ней. Не доходя трех шагов, поклонился.
– Идэль-лигейсан-Саутит-Кион.
– Да, – откликнулась кильбренийка – Ты искал меня? Зачем?
– У меня письмо, госпожа.
И человек в сером протянул ей запечатанный конверт, который Идэль не замедлила вскрыть. Пробежала письмо глазами.
– Когда открывается Мост? – спросила она.
– Завтра вечером, госпожа.
– Ты успеешь?…
– Если отправлюсь прямо сейчас – да.
– А если нет?
– Следующее открытие – через пятнадцать дней, госпожа.
– Значит, застрянешь здесь на две недели… – пробормотала Идэль. – Нет, не годится. – Она обернулась к своим спутникам и предложила: – Давайте дойдем до гостиницы?… Обещаю, это ненадолго. Мое письмо почти написано, осталось только добавить несколько строк.
– Ну если ты так просишь… – с преувеличенной важностью потянул Брэйд.
Человек в сером холодно взглянул на хеллаэнца. Кажется, его всерьез разозлило (и удивило) то, что кто-то смеет разговаривать с Идэль таким снисходительным тоном.
В своих апартаментах Идэль задержалась минут на пятнадцать – очевидно, «несколько строк» получились не очень короткими. Появившись вновь перед заскучавшей компанией, она отвела курьера в сторонку, вручила ему свое письмо и дала какие-то инструкции.
– Ну так что, мы идем или нет? – недовольно пробурчал Брэйд, когда курьер, вскочив на лошадь, отправился в обратный путь.
Дэвид посмотрел на Лайлу. Та покачала головой.
– Не здесь.
– Почему?
– Слишком много любопытных глаз.
– Вы о чем? – насторожился хеллаэнец.
– Увидишь.
До края города добрались совсем быстро. Пока шли, Дэвид заговорил с кильбренийкой:
– Из твоего мира письмо прислали? Идэль кивнула.
– Родители?… Или страдающий влюбленный?… Идэль усмехнулась, но как-то невесело. Покачала головой.
– Нет у меня родителей. Погибли, когда мне ещё и года не исполнилось.
– Извини.
– Да нет, ничего. Я их и не помню. Письмо прислал мой внучатый дядя.
– Случилось что-то?… Идэль пожала плечами.
– Как сказать… У нас постоянно что-то с кем-то случается. Иногда все затихает как будто бы, иногда обостряется…
– Борьба за власть?
– Да. Но давай не будем, хорошо?… Думать обо всей этой мерзости больше не могу. Родители из-за того и погибли… – Она отвернулась.
– Ясно. Извини.
Как только деревья скрыли их от города, ученики Академии остановились.
– Что, прямо здесь? – с сильным сомнением спросил Брэйд.
Ему никто не ответил. Лайла полезла в рюкзачок, долго копалась там, пока не извлекла на свет божий знакомый Дэвиду «бриллиантик» размером с теннисный мячик. Брэйд присвистнул.
Юная графиня вытянула вперед руку. Драгоценный камень вспыхнул. Свет стал истекать из него, заполняя окружающее пространство.
– И куда мы направляемся? – Брэйд наконец сообразил, что «пикник» состоится не в этом мире.
– Не мешай ей, – сказал Дэвид.
Пространство исказилось. Возникло ощущение сияющего пути, ещё одного, дополнительного направления, уводящего за пределы трех видимых измерений.
– Пошли, – обронила Лайла. Дэвид вступил на путь одновременно с ней, за ними последовали Идэль и Брэйд.
Окружающий мир растаял, растворился в мягком сиянии. Все вокруг, казалось, состояло из жидкого нефрита и призрачного хрусталя – то исчезающего, то появлявшегося вновь. Они шли и одновременно – неслись вперед с необыкновенной быстротой… впрочем, сказать что-то определенное о скорости их движения было невозможно, поскольку вокруг не наблюдалось никаких ориентиров. Казалось, они летят вперед и вверх по сверкающему туннелю. Волны света, переливаясь, проходили сквозь них.
Дэвид узнал Дорогу Света сразу, как только увидел ее – во время ученичества Лэйкил несколько раз перемещал его таким образом. Впоследствии, в Академии, Дэвид немного разобрался с тем, что представляют собой эти пути через межреальность. Стихии, соединяясь, создают миры; но если миры можно уподобить озерам или заводям, то токи сил, связующие миры, следовало бы сравнить с реками или подземными течениями. Межреальность устроена неизмеримо проще, чем любой из существующих миров; вместе с тем ее образ и «тон» целиком зависит от стихии, с помощью которой совершался выход. К слову сказать, хеллаэнское слово, употреблявшееся для обозначения межреальности при буквальном переводе означало «сумрак между мирами» – что было вполне естественно для обитателей Темных Земель. Им, в подавляющем большинстве, пространство между мирами представлялось зловещим и мрачным. Лэйкил, который был нимрианским Лордом, предпочитал более жизнерадостные краски, и неудивительно, что его сестренка имела схожие вкусы.
Все бы ничего, но ко всему перечисленному добавлялся властный характер вкупе с незыблемыми представлениями о «правильном» образе жизни. Области, в которых Меланта была лучше (а она, надо признать, была лучше почти во всем), как бы усиливали, придавали особую весомость ее мнению относительно того, как должен жить ее предполагаемый супруг. Чувством меры в этом вопросе девушка из Зергала не обладала совершенно. Так же как прежде она расписывала астрологические таблицы на предмет того, когда им следует спать вместе, теперь она взялась за составление жизненных планов. По ее мнению, для образования Дэвиду на первое время вполне достаточно и одного курса; далее он должен был отправиться вместе с ней в Зергал. Чтобы получить гражданство, необходимо поручительство двух горожан и внесение в городскую казну кругленькой суммы. Одним из поручителей будет сама Меланта, вторым – кто-нибудь из ее родственников; ещё имеющиеся у Дэвида деньги почти целиком уйдут на выплату налога. Она обещала помочь с работой – устроить в торговую фирму, одним из совладельцев которой был ее отец. На первый взгляд эта перспектива казалась не такой уж плохой, но… Дэвид не хотел бросать учебу. При той квалификации, которую он имеет сейчас, на приличную должность он рассчитывать не сможет – даже с учетом родственных связей. Он будет вечно плестись в хвосте Меланты и ее семейки и вряд ли в ближайшие годы сумеет найти деньги и время, чтобы продолжить обучение; а если появятся дети, возвращение в Академию вообще отодвигалось в далекое будущее. Ещё одна причина, в силу которой Дэвида не устраивал план Меланты, заключалась в том, что он отнюдь не желал становиться частью здешнего общества. Скорее уж он предпочел бы научиться открывать пути между мирами – и поселиться в каком-нибудь другом мире, например на Земле или в Хешоте… Меланта же не хотела и слышать о том, чтобы переехать в «какое-нибудь захолустье». Пульс Вселенной бьется здесь, в Хеллаэне – и никуда она отсюда не уедет. Она была готова часами доказывать, что нужно поступать только в строгом соответствии с ее планами, а все идеи Дэвида – прожекты, пустые мечты и «нерациональное распределение имеющихся у нас сил и средств». Не желая вступать в бесконечные споры, Дэвид несколько раз дипломатично уводил разговор в сторону, однако со временем стало ясно, что Меланта и вправду вознамерилась устроить их будущую жизнь так и только так, как хочет она; и делать какие-либо уступки не намерена ни под каким видом. Дэвид – человек, во многих вопросах способный и готовый пойти на компромисс – вдруг ощутил, что на него собираются попросту надеть хомут, и уперся рогом. «Если она так командует сейчас, что же будет потом?…» – Живое воображение тут же нарисовало образ исполинской Меланты, дергающей за ниточки крохотную марионетку, отдаленно похожую на него самого…
Меланта была неприятно удивлена его решимостью. «Упертостью» – как выразилась она сама.
– …Что значит «я хочу» или «я не хочу»?… – с искренним возмущением (как же, о нем заботятся, а он, неблагодарный, этого не понимает и вдобавок ещё и сопротивляется!) спросила она. – Я думала, мы собираемся создать семью. Знаешь, когда люди начинают жить вместе, их «я» переходят в «мы». Надо думать не о том, что ты хочешь, а о том, что мы хотим!
– Хорошо, – ответил Дэвид. – Согласен. Не понимаю только, почему наше «мы» хочет того же, что и ты? Пусть «мы» хочет того, чего хочу я.
…В общем, они так и не пришли к единому мнению относительно дальнейших жизненных перспектив. Дэвид – до сих пор, с точки зрения Меланты, такой надежный и положительный – разом потерял большую часть своей привлекательности. Если он не способен понять, что она старается ради их общего блага, вряд ли на него можно рассчитывать и в дальнейшем. И если, рассуждала Меланта, из него не получится приличного мужа, нужно ли вообще тратить на него свое время? Нет-нет, это совершенно нерациональный подход к делу.
Дэвид, со своей стороны, также пришел к мысли о том, что в затянувшемся романе пора ставить точку. По-своему он привязался к ней, кроме того, Меланта была чарующе красива и бесподобна в постели, но… львиная доля ее привлекательности исчезала в тот момент, когда она открывала ротик и безапелляционным тоном заявляла, куда они пойдут и чем займутся в ближайшие выходные. Стоило только вообразить, во что превратятся их отношения через пару лет, как очаровательная хеллаэнка тотчас же начинала казаться Брендому какой-то жуткой помесью дальмота и мунглайра.
Итак, они расстались. Достаточно мирно, без слез, скандалов, злобы и взаимных обид. Возможно, осталась только легкая неприязнь, но выражалась она в основном в том, что недавние любовники теперь старались избегать друг друга. Если же и встречались, то разговаривали так, как будто ничего между ними и не происходило. «Дружбой» назвать это было невозможно, но вот «пактом о нейтралитете и взаимном ненападении» – вполне. Единственным, кто открыто радовался разрыву между Мелантой и Дэвидом, был Брэйд. «Зануду» он на дух не выносил.
– Поздравляю! – Впервые услышав новость, он дружески хлопнул приятеля по плечу. – Наконец-таки развязался с этой хищницей!.. Надо бы отметить, обязательно надо…
Дэвид подумал: не обидеться ли? Его личная жизнь пошла крахом, а Брэйд увидел в этом только повод хорошенько повеселиться. Но злиться не хотелось. Глупо обижаться на окружающих за то, что они не принимают твои неприятности столь же близко к сердцу, как ты сам. «Да и вообще… – подумал землянин. – Все мои „неприятности" выеденного яйца не стоят. Не вышло с этой, найду другую».
– Давай, – сказал он. – Только где?
– Так. В «Спектральном драконе» мы были позавчера…
– «Медвежье сердце»?
– «Сердце» закрыли.
– Да?… – удивился Дэвид. – Я был там недавно, все работало…
– А вот как раз на днях и закрыли.
– Почему, не знаешь? – без особого интереса промолвил Дэвид, одновременно перебирая в уме прочие питейные заведения.
Брэйд пожал плечами.
– Говорят, хозяина искалечил медведь.
– Он что, на охоту выезжал?
– Да нет, это тут случилось… Хозяина искалечил и все заведение разгромил.
– В Нимриане медведи уже читать научились? – Дэвид засмеялся. – Не знал, не знал…
– Ты ещё многого не знаешь, – тоном, не содержащим даже намека на веселье, ответил Брэйд.
– Серьезно, что случилось?…
– Серьезно. Пришел медведь и устроил расквардак.
– Ну и дела!.. Полный город колдунов, а по улицам бешеные медведи шастают. – Произнося все это, Дэвид внимательно смотрел на друга. Брэйд не улыбнулся, даже губы не дрогнули. – Выходит медведь из леса, прётся по главной улице, вынюхивая, чего бы схавать, и всем все по барабану…
– В медведя он только в ресторанчике превратился, – объяснил Брэйд. – По улице мог и в нормальном виде идти.
– «В нормальном»?… – переспросил Дэвид. Бредовая история начала обретать некоторое правдоподобие. – То есть ты хочешь сказать…
– Ну да. Это был медведь-оборотень.
– И часто у вас тут такие по улицам ходят?…
– Да… случается иногда… – Лицо Брэйда приняло какое-то неопределенное выражение. – В Академии наверняка и сейчас несколько перевертышей учатся. Они просто стараются особо не выделяться.
– Конспирируются?
– Ага.
– Почему?
– Боятся, наверное, что задразнят.
– Кто? – Дэвид опять засмеялся. – Злые демоны?…
– Нет, демоны их обычно не трогают. А вот местные могут. У демонов, видишь ли, тоже статус такой… неопределенный…
– Подожди. Это не шутка? Ты серьезно мне все это говоришь? Или просто лапшу на уши вешаешь?
– Серьезно, я же сказал, – с легким раздражением повторил Брэйд.
– Кто может засмеять оборотня?…
– Ну горожане там… аристократия… Понимаешь, оборотни, как и демоны, считаются как бы вторым сортом…
– Гм. Хотел бы я посмотреть на того, кто открыто скажет Скеггелю, что он – существо второго сорта.
– Ну, – Брэйд повертел в воздухе пальцами, – свои нюансы тут всегда были и есть, но… я тебе про общее отношение говорю. Скеггель – высший демон. У большинства же оборотней и демонов никогда не найдется ни способностей, ни бабок, чтобы здесь учиться… Нет, среди них тоже попадаются выдающиеся персоны, но все-таки в целом… – Хеллаэнец прищелкнул языком.
– … но в целом – второй сорт? – закончил Дэвид.
– Ага. К тому же оборотни тут – не коренная нация. Их давным-давно завезли из какого-то другого мира. Лорды использовали оборотней как рабов. Потом уже, по мере роста свободных городов, часть перевертышей сумели сбежать или освободиться, а некоторые даже получили гражданство и все права, но… отношение к ним, – Брэйд опять потеребил в воздухе пальцами, – осталось… Я не говорю, что это хорошо и правильно, но так есть, и от этого никуда не деться… Знаешь, когда я был маленьким, на соседней улице жила семья волков-оборотней. У них был сын, на год или два младше меня. Бедный парнишка… Не мог выйти на улицу без того, чтобы кто-нибудь не назвал его собакой… не гавкнул или завыл вслед. В конце концов нервы у него не выдержали, он обернулся и набросился на одного из обидчиков… – Ненадолго замолчав, Брэйд покачал головой. – Обидчика он даже достал, но вот его приятели волчка едва не убили… Собственно, они б его и убили, если бы не вмешался патруль городской стражи, по случайности проходивший мимо…
– Сколько же им было лет?… – мрачно спросил Дэвид.
– Да я не помню точно… Подростки. Ну десять-одиннадцать. Может, двенадцать. Ужас, правда?… Детская преступность – это вообще полный мрак. Хорошо ещё, что у оборотней такая высокая регенерация, иначе б он не выжил… Они ему чуть ли не половину тела сожгли…
– Они колдунами были, что ли?…
– Обычные хеллаэнские дети, – сказал Брэйд. – Естественно, владели азами магии…
– И чем кончилась эта «веселая» история?
– А тем, что волки ко всему ещё и виноватыми оказались. Нищая семья, никаких связей… гражданство непонятно каким путем получено… средств нет. Им тонко так намекнули, что в городе искать нечего. Они намек поняли и уехали. Потеряли гражданство, но хотя бы их больше не преследовал никто.
– Да-а-а… – потянул Дэвид. – Замечательная история. Просто замечательная. Неудивительно, что после таких вот историй у некоторых оборотней едет крыша и они громят безобидные ресторанчики… А чем, в самом деле, медведю это заведение так не понравилось? Название, что ли, разозлило? Так оно вроде ничего оскорбительного не содержит… не содержало…
Там фирменное блюдо было – запеченное медвежье сердце. Ты не знал?
– Нет.
– Ну правильно, мы ведь там обычно пили, а не ели…
– Ладно, поход в «Медвежье сердце» отменяется, я уже понял, – вздохнул Дэвид. – Что у нас ещё остается?
– «Эдем».
– Только не «Эдем»!.. Туда ходят благородные говнюки вроде Кантора и его дружков. Да и дорого все… Давай лучше в «Альвийскую розу». Тихо, спокойно… предупредим хозяйку, чтоб не подсаживала к нам своих девочек, возьмем столик на веранде…
– Нет, в «Розу» я не пойду, – безапелляционным тоном заявил Брэйд. – Ты иди, если хочешь. Но без меня.
– Почему?
– Просто не пойду и все.
– Да ты там раньше и дневал и ночевал…
– Так то раньше. А то теперь.
– А что изменилось?
– Что ты прицепился? – Брэйд раздраженно посмотрел на землянина. – Ну должен я денег там одной… гм… девице. Легче стало?
Дэвид хмыкнул:
– После того как ты переспал с суккубом, я думал, ниже падать тебе уже некуда. Однако смотри-ка! – оказывается, есть куда. Переспать с проституткой «в долг», а потом ещё и бегать от нее…
Оскалившись, Брэйд со свистом втянул в себя в воздух. Дэвиду опять показалось, что зубы хеллаэнца стали чуть длиннее… Пробудившийся инстинкт самосохранения подсказал, что перегибать палку не стоит, а лучше, завязав пока с подколками, вернуть разговор в деловое русло.
– Так куда мы идем?
– Думай, – процедил Брэйд.
Стали думать. Перебрали ещё несколько вариантов. В ходе обсуждения Дэвид вдруг осознал, что по-настоящему ни в ресторанчик, ни в бар, ни даже в оформленный «под старину» трактир идти ему не хочется.
– Есть идея, – сказал он. – Можно выбраться из города на природу. Мне все эти забегаловки уже… поперек горла стоят.
Брэйд несколько секунд обдумывал озвученную мысль.
– Можно, – согласился он. – Только вдвоем скучно. Надо бы девчонок позвать.
– Я бы пригласил Идэль, но она, чего доброго, ещё Кантора притащит…
– А вот это вряд ли. – Брэйд покачал головой. – Вроде в последнее время у них там не все гладко.
– Да? Интересно. Поссорились, что ли?
– Она не распространялась.
– Ладно, если так, зовем Идэль и… ммм… знаешь, я бы пригласил Лайлу, если ты не против.
Брэйд сделал такое лицо, как будто его вот-вот должно было стошнить.
– Не понимаю, – сказал он. – Как ты можешь с ней общаться?… От снобизма Кантора тебя воротит, а эта заносчивая шлюшка в десять раз хуже.
– Ты не прав…
– Нет, я прав.
– Нет, ты не прав. Ты просто изначально повел себя неправильно. Сразу перевел отношения в плоскость «можно-я-вас-поимею?» В такие игры она тоже умеет играть, и получше тебя. Надо было смотреть на нее не как на красивую куклу для траха, а попробовать увидеть в ней человека. Глядишь, и она бы в тебе человека разглядела.
– Ну да, – хмыкнул Брэйд. – Ты мне ещё мораль начни читать.
– Это был просто дружеский совет. На будущее. В общем, ты как хочешь, а я ее приглашаю.
Брэйд поморщился.
– Ладно, переживу. В конце концов, это ведь твой праздник, а не мой.
– Вот-вот.
Выбраться «на природу» им удалось только спустя неделю: более-менее свободные дни у всех четверых совпадали крайне редко. Идэль согласилась на пикник без особого энтузиазма: на горизонте маячили экзамены, и ей хотелось подготовиться как следует. Брэйд, однако, затеял целую агитационную кампанию под лозунгом «перенапрягаться вредно, пора расслабляться!» и в конце концов не мытьем, так катаньем совратил кильбренийку с пути праведного. Лайла на своем третьем курсе также была по уши загружена учебой, однако экзамены в ближайшее время ей не грозили: каждый следующий курс обучения в Академии длился в полтора-два раза дольше, чем предыдущий.
В назначенный день встретились в холле главного корпуса. Пока не появились девушки, Брэйд и Дэвид от скуки затеяли спор о том, какая стихия предоставляет лучшие боевые возможности: Огонь или Смерть. Не трудно догадаться, что как раз сегодня оба изучали эти стихии в своих группах; и, по совпадению, именно сегодня речь шла об их боевом применении. Подошедшая Лайла слушала диспут секунд пятнадцать. Потом ей надоело.
– Нет, вы оба не правы, – важно сообщила она. – Самая мощная стихия – это Мозги.
Спорить после такого заявления молодым людям как-то вдруг сразу расхотелось, и, посмеиваясь, стали ждать Идэль – та что-то запаздывала. Лайла развлекалась тем, что пускала слабые энергетические импульсы во всех мимо проходящих студентов. Особого ума для этого не требовалось, но суть ее шутки заключалась в том, что параллельно с импульсом она переводила остаточный след на какого-нибудь другого студента, в результате чего создавалось впечатление, что послала заряд не она, а тот, к кому вел «след». Уровень мастерства для подобных проказ требовался весьма высокий – но это, конечно, маленькую хулиганку оправдать никак не могло. Дэвид несколько раз просил Лайлу прекратить, тем более что в холле ее стараниями уже вспыхнуло несколько ссор, и каждый раз юная графиня делала виноватое выражение лица, обещала, что больше, конечно, не будет – после чего, дождавшись, когда Дэвид отвернется, тотчас же, снова принималась за свои шутки. Успокоилась она только тогда, когда один из третьекурсников, получив заряд (который, впрочем, целиком поглотило его защитное поле), на провокацию не повелся, обнаружил настоящий след и вполне серьезным тоном пообещал вызвать хулиганку на колдовскую дуэль. Едва ли Лайла испугалась его угроз, но стихией Мозги она обделена не была и потому почла за лучшее эскалации конфликта не способствовать.
Тут наконец появилась Идэль. Как выяснилось, она задержалась на астральном проектировании – сдавала зачет.
– Что будем покупать и где? – деловым тоном произнес Брэйд. – Я имею в виду, из еды?…
– Все уже куплено, сахарный мой, – по-детски невинно хлопнув глазками, прощебетала Лайла.
Изобразив кривую ухмылку, Брэйд, с большим сомнением посмотрел на ее крохотный кожаный рюкзачок. Там могло поместиться, максимум, два-три бутерброда. Не слишком больших.
– А пить что будем?…
– Все есть, – ещё более умиленно посмотрев на хеллаэнца, произнесла Лайла. – Все-все уже есть, радость моя.
Брэйд помрачнел ещё сильнее. Но начинать пикник ссорой ему не хотелось. Поэтому он просто заткнулся и перестал задавать вопросы.
Вышли из холла.
– Уже выбрали место? – спросила Идэль, пока шли к воротам.
– Да, – ответила Лайла уже нормальным тоном. – Обещаю, вам понравится.
Брэйд поморщился. По его мнению, доверить выбор места этой маленькой стерве было лучшим способом испортить все мероприятие.
У ворот случилась заминка – похожий на Йоду привратник сообщил, кильбренийке, что ее разыскивал какой-то человек.
– Кто именно?
– Не назвал себя, – прошамкал гремлин. – Будет ждать у юго-восточных ворот. Потому что Гурбецкер объяснил ему, что там гостиница. С той стороны. Да, Гурбецкер объяснил.
– Какой ещё Гурбецкер? – недоуменно спросил Брэйд.
– Имя мое такое, – приняв напыщенный вид, объявил гремлин.
Студенты переглянулись.
– Ну что, прогуляемся? – предложил Дэвид. Брэйд кивнул.
– Можно.
– Спасибо, – поблагодарила Идэль.
Человек у юго-восточных ворот был одет в ничем не примечательную серую одежду. Внимательно рассматривая студентов и прохожих, правой рукой он сжимал поводья оседланной пегой лошади. С первого взгляда становилось ясно, что человек прибыл издалека. Он не казался усталым, и дорожная одежда была почти не запылена, но его выдавали глаза: так смотрит вокруг тот, кто впервые попал в чужую страну… в чужой мир?
Заметив Идэль, человек в сером немедленно направился к ней. Не доходя трех шагов, поклонился.
– Идэль-лигейсан-Саутит-Кион.
– Да, – откликнулась кильбренийка – Ты искал меня? Зачем?
– У меня письмо, госпожа.
И человек в сером протянул ей запечатанный конверт, который Идэль не замедлила вскрыть. Пробежала письмо глазами.
– Когда открывается Мост? – спросила она.
– Завтра вечером, госпожа.
– Ты успеешь?…
– Если отправлюсь прямо сейчас – да.
– А если нет?
– Следующее открытие – через пятнадцать дней, госпожа.
– Значит, застрянешь здесь на две недели… – пробормотала Идэль. – Нет, не годится. – Она обернулась к своим спутникам и предложила: – Давайте дойдем до гостиницы?… Обещаю, это ненадолго. Мое письмо почти написано, осталось только добавить несколько строк.
– Ну если ты так просишь… – с преувеличенной важностью потянул Брэйд.
Человек в сером холодно взглянул на хеллаэнца. Кажется, его всерьез разозлило (и удивило) то, что кто-то смеет разговаривать с Идэль таким снисходительным тоном.
В своих апартаментах Идэль задержалась минут на пятнадцать – очевидно, «несколько строк» получились не очень короткими. Появившись вновь перед заскучавшей компанией, она отвела курьера в сторонку, вручила ему свое письмо и дала какие-то инструкции.
– Ну так что, мы идем или нет? – недовольно пробурчал Брэйд, когда курьер, вскочив на лошадь, отправился в обратный путь.
Дэвид посмотрел на Лайлу. Та покачала головой.
– Не здесь.
– Почему?
– Слишком много любопытных глаз.
– Вы о чем? – насторожился хеллаэнец.
– Увидишь.
До края города добрались совсем быстро. Пока шли, Дэвид заговорил с кильбренийкой:
– Из твоего мира письмо прислали? Идэль кивнула.
– Родители?… Или страдающий влюбленный?… Идэль усмехнулась, но как-то невесело. Покачала головой.
– Нет у меня родителей. Погибли, когда мне ещё и года не исполнилось.
– Извини.
– Да нет, ничего. Я их и не помню. Письмо прислал мой внучатый дядя.
– Случилось что-то?… Идэль пожала плечами.
– Как сказать… У нас постоянно что-то с кем-то случается. Иногда все затихает как будто бы, иногда обостряется…
– Борьба за власть?
– Да. Но давай не будем, хорошо?… Думать обо всей этой мерзости больше не могу. Родители из-за того и погибли… – Она отвернулась.
– Ясно. Извини.
Как только деревья скрыли их от города, ученики Академии остановились.
– Что, прямо здесь? – с сильным сомнением спросил Брэйд.
Ему никто не ответил. Лайла полезла в рюкзачок, долго копалась там, пока не извлекла на свет божий знакомый Дэвиду «бриллиантик» размером с теннисный мячик. Брэйд присвистнул.
Юная графиня вытянула вперед руку. Драгоценный камень вспыхнул. Свет стал истекать из него, заполняя окружающее пространство.
– И куда мы направляемся? – Брэйд наконец сообразил, что «пикник» состоится не в этом мире.
– Не мешай ей, – сказал Дэвид.
Пространство исказилось. Возникло ощущение сияющего пути, ещё одного, дополнительного направления, уводящего за пределы трех видимых измерений.
– Пошли, – обронила Лайла. Дэвид вступил на путь одновременно с ней, за ними последовали Идэль и Брэйд.
Окружающий мир растаял, растворился в мягком сиянии. Все вокруг, казалось, состояло из жидкого нефрита и призрачного хрусталя – то исчезающего, то появлявшегося вновь. Они шли и одновременно – неслись вперед с необыкновенной быстротой… впрочем, сказать что-то определенное о скорости их движения было невозможно, поскольку вокруг не наблюдалось никаких ориентиров. Казалось, они летят вперед и вверх по сверкающему туннелю. Волны света, переливаясь, проходили сквозь них.
Дэвид узнал Дорогу Света сразу, как только увидел ее – во время ученичества Лэйкил несколько раз перемещал его таким образом. Впоследствии, в Академии, Дэвид немного разобрался с тем, что представляют собой эти пути через межреальность. Стихии, соединяясь, создают миры; но если миры можно уподобить озерам или заводям, то токи сил, связующие миры, следовало бы сравнить с реками или подземными течениями. Межреальность устроена неизмеримо проще, чем любой из существующих миров; вместе с тем ее образ и «тон» целиком зависит от стихии, с помощью которой совершался выход. К слову сказать, хеллаэнское слово, употреблявшееся для обозначения межреальности при буквальном переводе означало «сумрак между мирами» – что было вполне естественно для обитателей Темных Земель. Им, в подавляющем большинстве, пространство между мирами представлялось зловещим и мрачным. Лэйкил, который был нимрианским Лордом, предпочитал более жизнерадостные краски, и неудивительно, что его сестренка имела схожие вкусы.