Страница:
– Это ж колдун, етить твою мать!.. – ошеломленно заорал кто-то.
Дэвид вызвал новый поток пламени, но следующий разбойник успел упасть на спину и остался невредимым. Заметив краем глаза какое-то движение, Брендом оглянулся, хлестнул огненной плетью по тем двум героям, которые подбирались к нему сзади. Задел одного, второй успел отпрыгнуть. Работа с Огнем, тем более без предварительной подготовки, отнимала огромное количество энергии. Дэвид чувствовал, что надолго его не хватит.
Хлопнула тетива. Что-то стремительно пронеслось совсем рядом, ожгло огнем щеку и, продолжая полет, воткнулось в стену за его спиной. Ситуация становилась критической.
Дэвид бросил меч, закрыл глаза правой рукой, поднял вверх левую и вызвал самую мощную вспышку света, на какую только был способен. Вспышка получилась что надо – даже сквозь сомкнутые веки и ладонь мир на мгновение окрасился алым, а о том, что произошло с глазами людей, которые ничего подобного не ожидали, и думать не хотелось. Некоторые бандиты выпустили из рук оружие, другие, ничего не видя и почти ничего не соображая, попадали на землю, третьи бестолково вертелись на месте, пытаясь понять, что происходит. Почти все закрывали глаза руками и ругались на чем свет стоит.
Прекрасно понимая, что времени у него немного, Дэвид взял в каждую руку по полену, вообразил, что перед ним – барабаны и исполнил на черепах грабителей импровизацию в стиле быстрого джаза. К концу его представления некоторые члены банды слегка прозрели и стали размахивать оружием более осмысленно, так что в итоге «барабанные палочки» все-таки пришлось отложить и снова переключиться на стихию Огня.
Впрочем, даже и те, кого он просто оглушил, прожили недолго. Местные, проморгавшись и немного оправившись от шока, без всяких затей прирезали их, выкопали яму где-то за кладбищем и свалили туда всех незваных гостей одной кучей. Оружие у бандитов было дрянное – в основном дубины и охотничьи копья. Сняв металлические наконечники, почти все оружие побросали туда же, в общую могилу. В качестве военной добычи Дэвид взял себе меч, принадлежавший, судя по всему, предводителю отряда.
На Дэвида, к которому и раньше относились как к подозрительному чужаку, теперь стали смотреть с откровенным страхом. Кланялись в ноги, благодаря за спасение.
– Свиньи! – в сердцах сказал им на это Дэвид. – А если бы я не был колдуном? Меня бы прирезали на ваших глазах, а вы бы дальше молча стояли и сопли жевали. Засуньте себе в жопу свою благодарность.
Крестьяне не возражали, продолжали кланяться и благодарить. Похоже, они даже не пытались понять смысл его слов – они чувствовали, что странный колдун злится, и полагали, что сейчас самое лучшее – переждать: кланяться пониже и благодарить погромче. Дэвид в сердцах сплюнул и ушел чистить лошадь.
Собственно говоря, с этого дня он мог больше не работать – даже напротив, хозяин трактира теперь поручал его работу другим людям, а когда Дэвид пытался выяснить, что надо сделать по хозяйству, ему говорили: ничего не нужно, все уже сделано. Трактирщик боялся колдуна и не смел поручать ему что-либо (мало ли что может взбрести колдуну на ум?), но, с другой стороны, боялся прогнать. Дэвида такое положение вещей бесило – он не хотел есть дармовой хлеб, но и поделать ничего не мог.
Однажды к нему принесли мальчика, терзаемою какой-то хворью – кожа ребенка горела как огонь, губы потрескались, краешки глаз гноились. Вылечи, мол. Дэвид попытался, но потерпел неудачу. То ли болезнь была запущена, то ли целитель из него был хреновый – а, скорее всего, и то и другое. Лэйкил учил его по большей части боевому волшебству, лечебные заклинания они изучали только вскользь, собираясь всерьез приступить к ним позже, когда Дэвид будет инициирован Жизнью. Не владея данной стихией, говорил граф, практиковаться в целительных заклинаниях почти то же самое, что заниматься любовью при отсутствии для того соответствующего органа.
Так или иначе, но у Дэвида ничего не вышло, и мальчик умер. Отношение в деревне к колдуну стало меняться. Оправдания Дэвида никого не интересовали. Всем казалось очевидным, что могущественный маг, управившийся с целой бандой грабителей, мог бы без труда исцелить ребенка. А если не исцелил – значит, не захотел. Если раньше его считали просто чудным колдуном, то теперь – злым и капризным.
Он уже начал подумывать – не пора ли сбежать куда подальше, пока добрые поселяне не растеряли остатки своей благодарности и не сожгли его к чертовой бабушке, – когда в поселок заявилась довольно странная компания. Впереди верхом на пони ехали шесть толстых бородатых человечков; за ними на лошадях трусили трое мужчин нормального роста и одна женщина в мужской одежде.
Все, и женщина в том числе, были прекрасно вооружены. В деревне повисло напряженное молчание.
«Если это еще одна банда, – подумал Дэвид, – вмешиваться ни во что не буду. Пусть делают что хотят. Мне тут что, больше всех надо?»
Однако приезжие повели себя миролюбиво.
– Эй, трактирщик! – крикнул коротышка, который ехал первым. – Че у тя такое брюхо? Пиво, что ли, все свое выпил? Или еще осталось маленько?
Трактирщик осклабился.
– Осталось.
– Тады зайдем, – подвел черту коротышка, и вся веселая компания, поручив лошадей и пони конюхам, гурьбой устремилась в общий зал.
– Что это за наглые маленькие люди? – спросил Дэвид у ближайшего конюха.
– Какие ж это люди? – буркнул тот. – Это ж натуральное гномье…
У Дэвида отвалилась челюсть. «Может, и эльфы тут живут?» – подумалось ему.
Но поскольку эльфов этот странный мир демонстрировать ему не собирался – по крайней мере, сегодня – грех было не пойти и не глянуть еще раз на гномов. Благо работы по хозяйству (как всегда в последнее время) не было.
В общем зале, заняв один из двух больших столов, бравая компания готовилась культурно отдохнуть. Стол уже ломился от всевозможных блюд и выпивки, но служанки не уставали нести из погреба кувшины, бутыли, горшки и кубышки… Трактирщик вертелся рядом и отвечал на вопросы новоприбывших. Когда в общий зал зашел Дэвид, трактирщик, заметив его, что-то сказал важному гному, борода которого была заплетена в три толстых косички, Гном тоже оглянулся. У Дэвида возникло подозрение, что разговор шел о нем.
Трактирщик торопливо направился к колдуну.
– Господин Брендом… – негромко сказал хозяин заведения. – Тут вами интересуются… Вот… Не хотите ли…
– На предмет?
Трактирщик насколько мог высоко вздернул плечи, развел руками в стороны и сделал крайне недоуменное выражение лица:
– Не признаются.
Дэвид отодвинул трактирщика и подошел к столу. Вся компания, не переставая жевать, с интересом разглядывала его, наверное, секунд десять.
– Ты, что ли, колдун? – наконец произнес гном с тремя косичками. Очевидно, он здесь был за старшего.
Дэвид не стал отпираться:
– Я.
– Садись.
Дэвид сел.
– Алабирк, налей-ка господину колдователю чего-нть…
Перед Дэвидом появилась полная кружка медового эля. Гном с тремя косичками приподнял свою собственную кружку и произнес:
– Ну, значит, за знакомство… Меня Родерик зовут. Это, – махнул кружкой в сторону сидящего слева, – Дравнир. Это, – обратный мах в правую сторону, – Мелимон. Эти два перца, значит, – кивок в сторону двух гномов, занимавших места напротив, – Филлер и Дубалин. А этот вскормыш ненашенский, который тебе эля налил, – Алабирк, значит. Ну а человеки пусть сами представляются.
– Я – Сеорид, – сказал седоволосый воин, из-за плеча которого выглядывала рукоять меча. – Янган, – чуть повернул голову в сторону веселого черноусого молодца, – Эттиль, – положил руку на плечо молодому пареньку с волосами, похожими на солому. – А нашу даму зовут Талеминка.
Дама на секунду перестала забавляться с кинжалом и подмигнула Дэвиду.
– А я… – начал, было, Дэвид, но Родерик прервал его:
– Знаем мы, как тебя зовут. Ну, твое здоровье, господин колдователь Дэвид Брендом.
Выпили.
«Какого черта им от меня надо?» – Подумал Дэвид.
Родерик неспешно отер усы и сказал:
– Наслышаны мы о тебе, Дэвид Брендом. Вот, к примеру, сказывают, что будто бы ты своей магией-шмагией две дюжины головорезов за раз на тот свет отправил. Правда это или брешут?
– Брешут, – сказал Дэвид. – Во-первых, их было не две дюжины, а от силы человек пятнадцать, и не головорезов, а каких-то заторможенных гопников. А во-вторых, я никого не убивал! Это крестьяне их поубивали.
– Вот это да! – разинул рот Дравнир. – А нам сказали, что ты.
– Я их только ослепил и оглушил.
Родерик важно кивнул. Похоже, такой ответ его вполне устроил.
– Скромен, как девственник, – буркнул Дравнир.
– А нам показать ты че-нть можешь? – встрял черноволосый Мелимон. У этого гнома были такие густые брови, что, собственно говоря, переставали уже быть «бровями», превращаясь в одну сплошную мохнатую линию. – Только слепить никого не надо. Че-нть попроще. Фокус, там какой или еще че-нть?
Дэвид нахмурился. «За кого они меня держат?» – подумал он.
– Фокусы вам пусть фокусники показывают. А я, – он сделал паузу, – не фокусник.
Родерик примирительно махнул рукой, в которой сжимал баранью ногу.
– Да ты не кипятись! Мы тя, можбыть, не просто так просим. Мы, можбыть, тя с умыслом просим. Вон, к примеру, вишь как Талеминка ловко с ножом управляется. Потому всякому умному человеку заранее видно, что к такой Талеминке с умыслом каким-нть неблагородным лучше и не подходить.
Талеминка, смущенная похвалой, отвлеклась и едва успела подхватить кинжал. Раздалось шипение и вполголоса несколько слов, которых едва ли можно было ожидать от дамы.
– А у тебя, сам понимаешь, – продолжал Родерик, – на лбу не написано, что ты колдователь. Потому Мелимон тя и просит по-хорошему, по-человечески. А ты обижаешься. Зря.
Дэвид пожал плечами. Затем щелкнул пальцами – и над левой ладонью повис шар из чистого пламени. Поддерживать его горение было нелегко, но Дэвид сделал вид, что для него это – плевое дело. Не отпуская шар, выпил все, что еще оставалось в его кружке. Посмотрел на Алабирка. Молодой гном правильно понял намек и тут же налил колдуну еще.
За столом притихли – во все глаза разглядывали шарик. Собственно говоря, притих весь трактир, и лишь пузатый хозяин заведения недовольно пробормотал: «Пожара нам тут еще не хватало». Но на его слова никто не обратил внимания.
Мелимон вскочил, обежал стол, закружился вокруг Дэвида – вернее, не вокруг Дэвида, а вокруг огненного шарика. И с этой стороны на него посмотрел, и с другой, и даже пальцем потыкал. Обжегся, взвыл, сунул палец в рот.
– Жжет, – пожаловался.
Дэвид пресек поток энергии, питавшей огненный шар, и «выключил» заклинание.
– Еще б не жгло! – рявкнул Родерик. – Ты что ж, дурень, куда не надо руки суешь? Это ж натуральный огонь… Правильно говорю? – Это уже к Давиду.
– Правильно, – ответил тот, пряча улыбку.
– Во! Натуральный колдовской огонь. Это ж понимать надо! – Родерик со значением поднял вверх указательный палец.
– Я страсть как чудеса люблю, – виновато попытался оправдаться Мелимон, но его не стали слушать, усадили обратно и посоветовали сунуть обожженную руку в эль «чтобы побыстрее зажило».
– Ловко у тебя выходит, – жуя пучок петрушки, сказал Дэвиду Дравнир. – А вот дом, к примеру, поджечь сможешь?
Дэвиду вопрос не понравился. Гномы это или не гномы – дело второе, а то, что его собираются втянуть в какую-то неясную историю, было очевидно.
– А зачем? – спросил он, глядя в глаза Дравниру.
Тот не ответил. Дожевал петрушку, подхватил кусок мяса, запил пивом.
– Ты слышал че-нть о том, что в столице… – оживленно начал Мелимон, но Родерик его немедленно перебил:
– А ну цыть! Забыл, кто тут старший?..
Мелимон посмотрел на Дэвида и развел руками. Извини, мол, но свои же слова сказать прежде времени не дают. Дэвид перевел взгляд на Родерика.
– Так зачем я вам нужен? – спросил он в лоб.
Родерик вытер усы и неторопливо ответил:
– Может, и не нужен. Не знаю еще. А может, мы тебе не нужны… – После этой загадочной фразы он сделал значительную паузу, как бы давая Дэвиду обдумать смысл его слов, а потом продолжил: – Вот ты, к примеру, сказывают, что не местный. Пришел откуда-то, у трактирщика в простых работниках ходишь, а сам, – Родерик сделал задумчиво-удивленное выражение лица, – колдун! Что ж ты в этой деревне забыл такого-то, а?
Дэвид пожал плечами:
– Честно говоря, ничего.
Испытующее выражение не сходило с лица Родерика. На мгновение Дэвид увидел ситуацию глазами гнома: могущественный колдун, способный шутя справиться с отрядом бандитов, чистит лошадей в каком-то захудалом трактире. Действительно странно. Требовались пояснения.
Похоже, Родерик сейчас тоже делал какой-то выбор. Его желание получить как можно больше информации в данном случае было совершенно понятно, но Дэвид ничем не мог ему помочь. Он не собирался выкладывать свою подлинную историю вот так, сразу, первому встречному… пусть даже и гному!
– Я как раз собирался уезжать, – сказал он.
– А куда? – быстро спросил Янган. – Если это, конечно, не тайна.
Родерик нахмурился, но промолчал. Дэвид пожал плечами:
– Нет, не тайна. Я и сам еще не определился… Может, в столицу, может еще куда-нибудь подамся.
Сидящие за столом немедленно оживились. Похоже, такой ответ всем понравился.
– Так может, нам по дороге? – спросил Дубалин. Его низкий голос напоминал гудение большого колокола.
– Не знаю пока, – честно ответил Дэвид. – А вы куда направляетесь?
Ему уже хотели ответить, когда немедленное «цыть!» осадило самых болтливых.
Родерик снова не спеша вытер усы и, не сводя глаз с Дэвида, молвил:
– И мы в столицу. Слыхал, небось, что там случилось?
– Нет. – Дэвид покачал головой. – А что случилось-то?
– Неужели не слыхал? – Родерик в первый раз за все время беседы непритворно удивился. – Прынцессу поперли. Прям из королевского дворца.
Они путешествовали по дорогам Хешота уже не один год, ввязывались во всевозможные неприятности, участвовали, чуть ли не в каждой подходящей войне (главное – чтобы платили хорошо), однако самостоятельное освобождение «прынцессы» было им не по зубам. Черный Герцог являлся самым могущественным феодалом в королевстве, и даже король, созывая своих вассалов на войну, делал это очень вяло и неохотно, прекрасно понимая, что соотношение сил явно не в его пользу. В общем, прямо воевать Черного Герцога было большой глупостью, и наемный отряд «Последний союз» (как они сами себя называли) только облизывался, размышляя о размерах вознаграждения, но, не видя никакой реальной возможности оное заполучить. И вот тут-то бравые вояки и услышали о странном чужеземном колдуне, работающем трактирным конюхом в соседней деревне. Эту возможность ни в коем случае нельзя было упускать.
– Вместе мы – во! – Мелимон показал Дэвиду два крепких волосатых кулака, каждый размером с небольшую дыню. – Сила!.. Добудем эту принцеску, поделим денежки и будем жить припеваючи до глубокой старости.
– И как вы с моей помощью рассчитываете ее «добыть»? – полюбопытствовал Дэвид. – Я ведь не всемогущ и против армии…
– Хитростью, как же еще! – рявкнул Дравнир. – Хитростью, етить твою за бок! На кой нам с армией-то сражаться? И без нас охотники посражаться найдутся!..
Раскрыв свои планы, члены «Самого последнего союза» терпеливо ждали от колдуна ответа.
«Авантюра, – подумал Дэвид. – Авантюра и бред… Но это мой шанс. Да и все равно я ведь пока не знаю, как выбраться из этого мира… А так – хотя бы денег заработаю и друзьями обзаведусь».
Он улыбнулся и сказал:
– Я согласен. Вместе будет веселее землю топтать.
Отряд принял это заявление на «ура!», огласив вступление нового члена в «Последний союз» громкими воплями и стуком сдвигаемых кружек. Главный вопрос был решен к удовольствию и выгоде обеих сторон, и теперь можно было полностью расслабиться. Поминутно произносились тосты, грянуло несколько коротких боевых песен – особенно надсаживали глотки гномы, ни голосом, ни слухом от природы не одаренные. От этих песен трактир, казалось, вздрагивал от погреба до чердака.
Походя разрешилось и несколько организационных затруднений. Когда Дэвид заикнулся о том, что у него нет лошади, порядком выпившие гномы устроили настоящую бузу. Перепуганный трактирщик был выдернут из-за стойки и подвергнут допросу. Почему это вы, мил человек, ничем такого хорошего колдуна не наградили за то, что он вашу деревню спас? А? Защищая мировую справедливость, гномы орали и лезли драться, трактирщик отнекивался и оправдывался как мог. Призывы Дэвида успокоиться и не устраивать скандала потонули в шуме и ругани. В конечном итоге зажатый в угол трактирщик клятвенно пообещал снабдить Дэвида лошадью, а также всем необходимым в дороге, начиная от фляги и заканчивая одеялом. Слегка утихомирившиеся гномы уселись обратно, не переставая, впрочем, ворчать и критиковать людскую неблагодарность.
У Дэвида, впрочем, были свои представления о справедливости. Уже глубокой ночью, когда члены «Последнего союза» громко храпели на лавках, он отыскал на кухне своего бывшего работодателя. Тот собирал обещанное вознаграждение. Новая дорожная сумка была уже наполовину заполнена едой и хозяйственными принадлежностями.
– Дай какой-нибудь кувшин, – попросил Дэвид. Трактирщик безропотно подчинился. Колдуна трактирщик и раньше опасался, но теперь, когда его «крышевала» банда боевых гномов, и вовсе слова поперек сказать не смел.
Дэвид колдовал долго, вложив в заклятие много энергии и труда. По его мысли, создаваемый сейчас артефакт должен был проработать если не всю оставшуюся вечность, то, по крайней мере, очень и очень долго – пока не развалится сам кувшин. Заклятие, наделявшее обычную медную посудину магическими свойствами, было целиком основано на стихии Света. Закончив чародейство, он заглянул внутрь кувшина и тут же был вынужден прищуриться от яркого блеска. Дэвид поднял кувшин, встряхнул. Сияние вытекло из горловины, и, собравшись над кувшином в шар, осветило всю комнату не хуже двухсот ваттной электрической лампы.
Трактирщик, до этого момента с большим спасением следивший за колдовскими пассами Дэвида, испуганно отступил, закрывая лицо руками от яркого света. Дэвид встряхнул кувшин еще раз – свечение перетекло обратно внутрь кувшина.
– Это тебе, – сказал колдун. – Если сумеешь на ярмарке продать, наверняка больше заработаешь, чем лошадь стоит и все это, – он показал на полусобранную сумку, – добро. Встряхнешь кувшин один раз – будет светить, еще раз – перестанет. Если со временем свет станет слабеть – поставь кувшин на солнце. Он дневной свет поймает и доверху им наполнится. В принципе, если бережно обращаться, не одну сотню лет можно этим фонариком пользоваться… Ну, бывай, хозяин. Спасибо за хлеб и за кров.
2
Дэвид вызвал новый поток пламени, но следующий разбойник успел упасть на спину и остался невредимым. Заметив краем глаза какое-то движение, Брендом оглянулся, хлестнул огненной плетью по тем двум героям, которые подбирались к нему сзади. Задел одного, второй успел отпрыгнуть. Работа с Огнем, тем более без предварительной подготовки, отнимала огромное количество энергии. Дэвид чувствовал, что надолго его не хватит.
Хлопнула тетива. Что-то стремительно пронеслось совсем рядом, ожгло огнем щеку и, продолжая полет, воткнулось в стену за его спиной. Ситуация становилась критической.
Дэвид бросил меч, закрыл глаза правой рукой, поднял вверх левую и вызвал самую мощную вспышку света, на какую только был способен. Вспышка получилась что надо – даже сквозь сомкнутые веки и ладонь мир на мгновение окрасился алым, а о том, что произошло с глазами людей, которые ничего подобного не ожидали, и думать не хотелось. Некоторые бандиты выпустили из рук оружие, другие, ничего не видя и почти ничего не соображая, попадали на землю, третьи бестолково вертелись на месте, пытаясь понять, что происходит. Почти все закрывали глаза руками и ругались на чем свет стоит.
Прекрасно понимая, что времени у него немного, Дэвид взял в каждую руку по полену, вообразил, что перед ним – барабаны и исполнил на черепах грабителей импровизацию в стиле быстрого джаза. К концу его представления некоторые члены банды слегка прозрели и стали размахивать оружием более осмысленно, так что в итоге «барабанные палочки» все-таки пришлось отложить и снова переключиться на стихию Огня.
Впрочем, даже и те, кого он просто оглушил, прожили недолго. Местные, проморгавшись и немного оправившись от шока, без всяких затей прирезали их, выкопали яму где-то за кладбищем и свалили туда всех незваных гостей одной кучей. Оружие у бандитов было дрянное – в основном дубины и охотничьи копья. Сняв металлические наконечники, почти все оружие побросали туда же, в общую могилу. В качестве военной добычи Дэвид взял себе меч, принадлежавший, судя по всему, предводителю отряда.
На Дэвида, к которому и раньше относились как к подозрительному чужаку, теперь стали смотреть с откровенным страхом. Кланялись в ноги, благодаря за спасение.
– Свиньи! – в сердцах сказал им на это Дэвид. – А если бы я не был колдуном? Меня бы прирезали на ваших глазах, а вы бы дальше молча стояли и сопли жевали. Засуньте себе в жопу свою благодарность.
Крестьяне не возражали, продолжали кланяться и благодарить. Похоже, они даже не пытались понять смысл его слов – они чувствовали, что странный колдун злится, и полагали, что сейчас самое лучшее – переждать: кланяться пониже и благодарить погромче. Дэвид в сердцах сплюнул и ушел чистить лошадь.
Собственно говоря, с этого дня он мог больше не работать – даже напротив, хозяин трактира теперь поручал его работу другим людям, а когда Дэвид пытался выяснить, что надо сделать по хозяйству, ему говорили: ничего не нужно, все уже сделано. Трактирщик боялся колдуна и не смел поручать ему что-либо (мало ли что может взбрести колдуну на ум?), но, с другой стороны, боялся прогнать. Дэвида такое положение вещей бесило – он не хотел есть дармовой хлеб, но и поделать ничего не мог.
Однажды к нему принесли мальчика, терзаемою какой-то хворью – кожа ребенка горела как огонь, губы потрескались, краешки глаз гноились. Вылечи, мол. Дэвид попытался, но потерпел неудачу. То ли болезнь была запущена, то ли целитель из него был хреновый – а, скорее всего, и то и другое. Лэйкил учил его по большей части боевому волшебству, лечебные заклинания они изучали только вскользь, собираясь всерьез приступить к ним позже, когда Дэвид будет инициирован Жизнью. Не владея данной стихией, говорил граф, практиковаться в целительных заклинаниях почти то же самое, что заниматься любовью при отсутствии для того соответствующего органа.
Так или иначе, но у Дэвида ничего не вышло, и мальчик умер. Отношение в деревне к колдуну стало меняться. Оправдания Дэвида никого не интересовали. Всем казалось очевидным, что могущественный маг, управившийся с целой бандой грабителей, мог бы без труда исцелить ребенка. А если не исцелил – значит, не захотел. Если раньше его считали просто чудным колдуном, то теперь – злым и капризным.
Он уже начал подумывать – не пора ли сбежать куда подальше, пока добрые поселяне не растеряли остатки своей благодарности и не сожгли его к чертовой бабушке, – когда в поселок заявилась довольно странная компания. Впереди верхом на пони ехали шесть толстых бородатых человечков; за ними на лошадях трусили трое мужчин нормального роста и одна женщина в мужской одежде.
Все, и женщина в том числе, были прекрасно вооружены. В деревне повисло напряженное молчание.
«Если это еще одна банда, – подумал Дэвид, – вмешиваться ни во что не буду. Пусть делают что хотят. Мне тут что, больше всех надо?»
Однако приезжие повели себя миролюбиво.
– Эй, трактирщик! – крикнул коротышка, который ехал первым. – Че у тя такое брюхо? Пиво, что ли, все свое выпил? Или еще осталось маленько?
Трактирщик осклабился.
– Осталось.
– Тады зайдем, – подвел черту коротышка, и вся веселая компания, поручив лошадей и пони конюхам, гурьбой устремилась в общий зал.
– Что это за наглые маленькие люди? – спросил Дэвид у ближайшего конюха.
– Какие ж это люди? – буркнул тот. – Это ж натуральное гномье…
У Дэвида отвалилась челюсть. «Может, и эльфы тут живут?» – подумалось ему.
Но поскольку эльфов этот странный мир демонстрировать ему не собирался – по крайней мере, сегодня – грех было не пойти и не глянуть еще раз на гномов. Благо работы по хозяйству (как всегда в последнее время) не было.
В общем зале, заняв один из двух больших столов, бравая компания готовилась культурно отдохнуть. Стол уже ломился от всевозможных блюд и выпивки, но служанки не уставали нести из погреба кувшины, бутыли, горшки и кубышки… Трактирщик вертелся рядом и отвечал на вопросы новоприбывших. Когда в общий зал зашел Дэвид, трактирщик, заметив его, что-то сказал важному гному, борода которого была заплетена в три толстых косички, Гном тоже оглянулся. У Дэвида возникло подозрение, что разговор шел о нем.
Трактирщик торопливо направился к колдуну.
– Господин Брендом… – негромко сказал хозяин заведения. – Тут вами интересуются… Вот… Не хотите ли…
– На предмет?
Трактирщик насколько мог высоко вздернул плечи, развел руками в стороны и сделал крайне недоуменное выражение лица:
– Не признаются.
Дэвид отодвинул трактирщика и подошел к столу. Вся компания, не переставая жевать, с интересом разглядывала его, наверное, секунд десять.
– Ты, что ли, колдун? – наконец произнес гном с тремя косичками. Очевидно, он здесь был за старшего.
Дэвид не стал отпираться:
– Я.
– Садись.
Дэвид сел.
– Алабирк, налей-ка господину колдователю чего-нть…
Перед Дэвидом появилась полная кружка медового эля. Гном с тремя косичками приподнял свою собственную кружку и произнес:
– Ну, значит, за знакомство… Меня Родерик зовут. Это, – махнул кружкой в сторону сидящего слева, – Дравнир. Это, – обратный мах в правую сторону, – Мелимон. Эти два перца, значит, – кивок в сторону двух гномов, занимавших места напротив, – Филлер и Дубалин. А этот вскормыш ненашенский, который тебе эля налил, – Алабирк, значит. Ну а человеки пусть сами представляются.
– Я – Сеорид, – сказал седоволосый воин, из-за плеча которого выглядывала рукоять меча. – Янган, – чуть повернул голову в сторону веселого черноусого молодца, – Эттиль, – положил руку на плечо молодому пареньку с волосами, похожими на солому. – А нашу даму зовут Талеминка.
Дама на секунду перестала забавляться с кинжалом и подмигнула Дэвиду.
– А я… – начал, было, Дэвид, но Родерик прервал его:
– Знаем мы, как тебя зовут. Ну, твое здоровье, господин колдователь Дэвид Брендом.
Выпили.
«Какого черта им от меня надо?» – Подумал Дэвид.
Родерик неспешно отер усы и сказал:
– Наслышаны мы о тебе, Дэвид Брендом. Вот, к примеру, сказывают, что будто бы ты своей магией-шмагией две дюжины головорезов за раз на тот свет отправил. Правда это или брешут?
– Брешут, – сказал Дэвид. – Во-первых, их было не две дюжины, а от силы человек пятнадцать, и не головорезов, а каких-то заторможенных гопников. А во-вторых, я никого не убивал! Это крестьяне их поубивали.
– Вот это да! – разинул рот Дравнир. – А нам сказали, что ты.
– Я их только ослепил и оглушил.
Родерик важно кивнул. Похоже, такой ответ его вполне устроил.
– Скромен, как девственник, – буркнул Дравнир.
– А нам показать ты че-нть можешь? – встрял черноволосый Мелимон. У этого гнома были такие густые брови, что, собственно говоря, переставали уже быть «бровями», превращаясь в одну сплошную мохнатую линию. – Только слепить никого не надо. Че-нть попроще. Фокус, там какой или еще че-нть?
Дэвид нахмурился. «За кого они меня держат?» – подумал он.
– Фокусы вам пусть фокусники показывают. А я, – он сделал паузу, – не фокусник.
Родерик примирительно махнул рукой, в которой сжимал баранью ногу.
– Да ты не кипятись! Мы тя, можбыть, не просто так просим. Мы, можбыть, тя с умыслом просим. Вон, к примеру, вишь как Талеминка ловко с ножом управляется. Потому всякому умному человеку заранее видно, что к такой Талеминке с умыслом каким-нть неблагородным лучше и не подходить.
Талеминка, смущенная похвалой, отвлеклась и едва успела подхватить кинжал. Раздалось шипение и вполголоса несколько слов, которых едва ли можно было ожидать от дамы.
– А у тебя, сам понимаешь, – продолжал Родерик, – на лбу не написано, что ты колдователь. Потому Мелимон тя и просит по-хорошему, по-человечески. А ты обижаешься. Зря.
Дэвид пожал плечами. Затем щелкнул пальцами – и над левой ладонью повис шар из чистого пламени. Поддерживать его горение было нелегко, но Дэвид сделал вид, что для него это – плевое дело. Не отпуская шар, выпил все, что еще оставалось в его кружке. Посмотрел на Алабирка. Молодой гном правильно понял намек и тут же налил колдуну еще.
За столом притихли – во все глаза разглядывали шарик. Собственно говоря, притих весь трактир, и лишь пузатый хозяин заведения недовольно пробормотал: «Пожара нам тут еще не хватало». Но на его слова никто не обратил внимания.
Мелимон вскочил, обежал стол, закружился вокруг Дэвида – вернее, не вокруг Дэвида, а вокруг огненного шарика. И с этой стороны на него посмотрел, и с другой, и даже пальцем потыкал. Обжегся, взвыл, сунул палец в рот.
– Жжет, – пожаловался.
Дэвид пресек поток энергии, питавшей огненный шар, и «выключил» заклинание.
– Еще б не жгло! – рявкнул Родерик. – Ты что ж, дурень, куда не надо руки суешь? Это ж натуральный огонь… Правильно говорю? – Это уже к Давиду.
– Правильно, – ответил тот, пряча улыбку.
– Во! Натуральный колдовской огонь. Это ж понимать надо! – Родерик со значением поднял вверх указательный палец.
– Я страсть как чудеса люблю, – виновато попытался оправдаться Мелимон, но его не стали слушать, усадили обратно и посоветовали сунуть обожженную руку в эль «чтобы побыстрее зажило».
– Ловко у тебя выходит, – жуя пучок петрушки, сказал Дэвиду Дравнир. – А вот дом, к примеру, поджечь сможешь?
Дэвиду вопрос не понравился. Гномы это или не гномы – дело второе, а то, что его собираются втянуть в какую-то неясную историю, было очевидно.
– А зачем? – спросил он, глядя в глаза Дравниру.
Тот не ответил. Дожевал петрушку, подхватил кусок мяса, запил пивом.
– Ты слышал че-нть о том, что в столице… – оживленно начал Мелимон, но Родерик его немедленно перебил:
– А ну цыть! Забыл, кто тут старший?..
Мелимон посмотрел на Дэвида и развел руками. Извини, мол, но свои же слова сказать прежде времени не дают. Дэвид перевел взгляд на Родерика.
– Так зачем я вам нужен? – спросил он в лоб.
Родерик вытер усы и неторопливо ответил:
– Может, и не нужен. Не знаю еще. А может, мы тебе не нужны… – После этой загадочной фразы он сделал значительную паузу, как бы давая Дэвиду обдумать смысл его слов, а потом продолжил: – Вот ты, к примеру, сказывают, что не местный. Пришел откуда-то, у трактирщика в простых работниках ходишь, а сам, – Родерик сделал задумчиво-удивленное выражение лица, – колдун! Что ж ты в этой деревне забыл такого-то, а?
Дэвид пожал плечами:
– Честно говоря, ничего.
Испытующее выражение не сходило с лица Родерика. На мгновение Дэвид увидел ситуацию глазами гнома: могущественный колдун, способный шутя справиться с отрядом бандитов, чистит лошадей в каком-то захудалом трактире. Действительно странно. Требовались пояснения.
Похоже, Родерик сейчас тоже делал какой-то выбор. Его желание получить как можно больше информации в данном случае было совершенно понятно, но Дэвид ничем не мог ему помочь. Он не собирался выкладывать свою подлинную историю вот так, сразу, первому встречному… пусть даже и гному!
– Я как раз собирался уезжать, – сказал он.
– А куда? – быстро спросил Янган. – Если это, конечно, не тайна.
Родерик нахмурился, но промолчал. Дэвид пожал плечами:
– Нет, не тайна. Я и сам еще не определился… Может, в столицу, может еще куда-нибудь подамся.
Сидящие за столом немедленно оживились. Похоже, такой ответ всем понравился.
– Так может, нам по дороге? – спросил Дубалин. Его низкий голос напоминал гудение большого колокола.
– Не знаю пока, – честно ответил Дэвид. – А вы куда направляетесь?
Ему уже хотели ответить, когда немедленное «цыть!» осадило самых болтливых.
Родерик снова не спеша вытер усы и, не сводя глаз с Дэвида, молвил:
– И мы в столицу. Слыхал, небось, что там случилось?
– Нет. – Дэвид покачал головой. – А что случилось-то?
– Неужели не слыхал? – Родерик в первый раз за все время беседы непритворно удивился. – Прынцессу поперли. Прям из королевского дворца.
* * *
…Это действительно напоминало какую-то полузабытую сказку. Отряд гномов и людей призывает на помощь колдуна, чтобы спасти принцессу. Да и прозвание у негодяя, похитившего королевскую дочь, было вполне подходящее – Черный Герцог. В подробности Дэвида никто посвящать не стал – да, похоже, и не были они известны честной компании. Очевидно было одно: король за освобождение своей дочурки отвалит немеряно денег. Именно это прежде всего интересовало собравшихся.Они путешествовали по дорогам Хешота уже не один год, ввязывались во всевозможные неприятности, участвовали, чуть ли не в каждой подходящей войне (главное – чтобы платили хорошо), однако самостоятельное освобождение «прынцессы» было им не по зубам. Черный Герцог являлся самым могущественным феодалом в королевстве, и даже король, созывая своих вассалов на войну, делал это очень вяло и неохотно, прекрасно понимая, что соотношение сил явно не в его пользу. В общем, прямо воевать Черного Герцога было большой глупостью, и наемный отряд «Последний союз» (как они сами себя называли) только облизывался, размышляя о размерах вознаграждения, но, не видя никакой реальной возможности оное заполучить. И вот тут-то бравые вояки и услышали о странном чужеземном колдуне, работающем трактирным конюхом в соседней деревне. Эту возможность ни в коем случае нельзя было упускать.
– Вместе мы – во! – Мелимон показал Дэвиду два крепких волосатых кулака, каждый размером с небольшую дыню. – Сила!.. Добудем эту принцеску, поделим денежки и будем жить припеваючи до глубокой старости.
– И как вы с моей помощью рассчитываете ее «добыть»? – полюбопытствовал Дэвид. – Я ведь не всемогущ и против армии…
– Хитростью, как же еще! – рявкнул Дравнир. – Хитростью, етить твою за бок! На кой нам с армией-то сражаться? И без нас охотники посражаться найдутся!..
Раскрыв свои планы, члены «Самого последнего союза» терпеливо ждали от колдуна ответа.
«Авантюра, – подумал Дэвид. – Авантюра и бред… Но это мой шанс. Да и все равно я ведь пока не знаю, как выбраться из этого мира… А так – хотя бы денег заработаю и друзьями обзаведусь».
Он улыбнулся и сказал:
– Я согласен. Вместе будет веселее землю топтать.
Отряд принял это заявление на «ура!», огласив вступление нового члена в «Последний союз» громкими воплями и стуком сдвигаемых кружек. Главный вопрос был решен к удовольствию и выгоде обеих сторон, и теперь можно было полностью расслабиться. Поминутно произносились тосты, грянуло несколько коротких боевых песен – особенно надсаживали глотки гномы, ни голосом, ни слухом от природы не одаренные. От этих песен трактир, казалось, вздрагивал от погреба до чердака.
Походя разрешилось и несколько организационных затруднений. Когда Дэвид заикнулся о том, что у него нет лошади, порядком выпившие гномы устроили настоящую бузу. Перепуганный трактирщик был выдернут из-за стойки и подвергнут допросу. Почему это вы, мил человек, ничем такого хорошего колдуна не наградили за то, что он вашу деревню спас? А? Защищая мировую справедливость, гномы орали и лезли драться, трактирщик отнекивался и оправдывался как мог. Призывы Дэвида успокоиться и не устраивать скандала потонули в шуме и ругани. В конечном итоге зажатый в угол трактирщик клятвенно пообещал снабдить Дэвида лошадью, а также всем необходимым в дороге, начиная от фляги и заканчивая одеялом. Слегка утихомирившиеся гномы уселись обратно, не переставая, впрочем, ворчать и критиковать людскую неблагодарность.
У Дэвида, впрочем, были свои представления о справедливости. Уже глубокой ночью, когда члены «Последнего союза» громко храпели на лавках, он отыскал на кухне своего бывшего работодателя. Тот собирал обещанное вознаграждение. Новая дорожная сумка была уже наполовину заполнена едой и хозяйственными принадлежностями.
– Дай какой-нибудь кувшин, – попросил Дэвид. Трактирщик безропотно подчинился. Колдуна трактирщик и раньше опасался, но теперь, когда его «крышевала» банда боевых гномов, и вовсе слова поперек сказать не смел.
Дэвид колдовал долго, вложив в заклятие много энергии и труда. По его мысли, создаваемый сейчас артефакт должен был проработать если не всю оставшуюся вечность, то, по крайней мере, очень и очень долго – пока не развалится сам кувшин. Заклятие, наделявшее обычную медную посудину магическими свойствами, было целиком основано на стихии Света. Закончив чародейство, он заглянул внутрь кувшина и тут же был вынужден прищуриться от яркого блеска. Дэвид поднял кувшин, встряхнул. Сияние вытекло из горловины, и, собравшись над кувшином в шар, осветило всю комнату не хуже двухсот ваттной электрической лампы.
Трактирщик, до этого момента с большим спасением следивший за колдовскими пассами Дэвида, испуганно отступил, закрывая лицо руками от яркого света. Дэвид встряхнул кувшин еще раз – свечение перетекло обратно внутрь кувшина.
– Это тебе, – сказал колдун. – Если сумеешь на ярмарке продать, наверняка больше заработаешь, чем лошадь стоит и все это, – он показал на полусобранную сумку, – добро. Встряхнешь кувшин один раз – будет светить, еще раз – перестанет. Если со временем свет станет слабеть – поставь кувшин на солнце. Он дневной свет поймает и доверху им наполнится. В принципе, если бережно обращаться, не одну сотню лет можно этим фонариком пользоваться… Ну, бывай, хозяин. Спасибо за хлеб и за кров.
2
На следующий день отряд из шести гномов и пяти людей отправился в путь. Выехали рано, на ходу проглотив завтрак. Люди зевали, гномы рыгали и шумно обсуждали подробности вчерашней попойки.
Дэвид ехал верхом на спокойной, смирной лошадке, с которой за время работы конюхом успел подружиться. Хотя в седле он сидел первый раз в жизни, это оказалось не так сложно, как он опасался.
Через несколько часов распогодилось. Хмурые утренние облака повеселели, побелели и разбежались по краям небесного купола. Солнце жарило вовсю.
Впереди, неторопливо ведя беседу, ехали предводители – Родерик и Сеорид. Остальные члены отряда постоянно менялись местами. Среди них был новенький, да к тому же – колдун, и всем хотелось поближе с ним познакомиться.
На ночь остановились в какой-то богом забытой деревушке, с утра пораньше двинулись дальше. Без всяких приключений, событий и происшествий, прошло три дня. К врожденной интеллигентности землянина, которую из Дэвида не смог до конца выбить даже граф кен Апрей, члены «Последнего союза» относились спокойно, как к непонятной блажи чужеземного колдуна.
На утро четвертого дня, на развилке дорог, они наткнулись на столб с прибитым к нему куском грубого пергамента. Отряд лениво подтянулся поближе.
– Эй, кто у нас тут грамотный?! – Ищущий взгляд Родерика наткнулся на Дэвида. – Колдун, может, ты разберешь, че тут написано?
Дэвид покачал головой.
– Вашего письма я не знаю.
– Ааааа… Ну ладно… Мелимон, ты навроде читать-то умел?
Чтецов обнаружилось целых двое – Мелимон и Янган. Пока интеллектуальная элита отряда разбирала закорючки непонятного послания, прочие путники спешились, чтобы дать отдых лошадям и самим размять ноги. Единственным, оставшимся в седле, был гном Филлер, который мрачно посматривал вокруг, не выпуская из рук оружия.
– Послания всякие, – цедил он. – Нужны нам эти послания, как же… Перекресток дорог… Самое удобное место для засады…
– Что это он? – негромко спросил Дэвид у Алабирка.
«Ненашенский вскормыш», как его иногда называли другие гномы «Последнего союза», оглянулся и пожал плечами.
– Наверное, брата вспомнил.
– Брата?
– Ну да… Раньше с нами еще брат его был, Киллер…
– Странное имя, – усмехнулся Дэвид.
– А чего странного? – удивился Алабирк, который, конечно, ни английского, ни винландского языка знать не мог. – Не разлей вода были братья… Мы их обычно по-простому называли: Фили и Кили… Как Киллера убили, так Фили совсем злой стал… Его коротким именем теперь лучше не называть – зашибить может…
– А как его брата убили?
– Да вот почти так же все было… Полгода уже прошло… Ехали мы по дороге, значит, вдруг – хоп! Елка лежит. Ну, мы с пони слезли, хотели оттащить ее, чтоб, значит, проехать можно было… Вот тут-то они на нас и накинулись!
– Кто накинулся?
– Да… – Алабирк сделал неопределенный жест руками. – Олухи какие-то лесные. Изгои, видать. Тогда зима была, вот они от голода и ополоумели совсем. Ну, мы их быстро железом накормили… Оружия у них, считай, стоящего не было – так, смех один, драться тоже не умели… Их вдвое больше было, а из наших никого даже и не ранили… Только вот Кили не повезло. Ему стрела в глаз попала… Сразу и умер тогда. Да вспомнит о нем Хозяин Подгорных Чертогов…
Дэвид насторожился. Так вполне могли титуловать Лорда в Хеллаэне или Нимриане. Неужели?..
– А кто этот… Хозяин? – хрипло спросил он.
– Это наш бог, – спокойно ответил Алабирк. – Дравнир, правда, говорит, что если я среди людей рос, в Чертоги меня не пустят, но я думаю, брешет он. Хозяин справедлив… Разве я виноват, что среди людей воспитывался?
«Гномовский божок?.. А если это все-таки Лорд? – Дэвиду отчаянно не хотелось отказываться от едва затеплившейся надежды. – Лорд, которого тут считают богом?..»
– А можно с ним как-нибудь… пообщаться?
– С кем? – снова не понял Алабирк. – С Дравниром? Да вон он!.. Иди, общайся сколько влезет…
– Нет. С Хозяином.
Алабирк надолго задумался, а потом сказал:
– Я думаю, можно. Но для этого, во-первых, гномом надо быть, а во-вторых, умереть необходимо.
Дэвид вздохнул. Надежда испарилась. В этот момент Янган громко свистнул, созывая остальных.
– Сказано тута, – заявил Мелимон, тыча пальцем в пергамент. – Что, дескать, арахнид где-то в этих лесах завелся. А кто его, значитца, прибьет, тому градоначальник Раднога, Марет Исаиглас, собственноручно три серебряные пласы вручит.
– Ого! – сказал Сеорид, задумчиво почесав щетину на подбородке. – В прошлый раз сколько нам за арахнида отвалили, а?..
– Две пласы, – тотчас ответил Родерик.
– И еще Эттилю лошадь подарили, – прогудел дотошный Дубалин.
На него все тут же замахали руками и зацыкали – мол, при чем тут лошадь? Лошадь тут совсем ни при чем! Дубалин засмущался и стал бубнить что-то совсем невнятное. Оставив в покое Дубалина, отряд снова сосредоточился на столбе с пергаментом.
– Эх, кабы не принцесса… – вздохнул Мелимон.
– Да что принцесса! – отмахнулся Янган. – Ничего с ней за пару дней не станется… Знать бы только, где арахнид сидит, можно было бы на пару дней и подзадержаться!
– Во! Точно, – подтвердил Родерик. – Если б знать – где. Иначе по лесам его можно месяц выслеживать. А то и два.
– А в прошлый раз за неделю управились! – возразил Эттиль.
Сеорид беззлобно взлохматил волосы на голове самого юного члена отряда.
– В прошлый раз нам повезло, дурья твоя башка. – И, вздохнув, добавил: – Хотя, конечно, жаль три пласы выпускать, когда те сами в руки плывут.
– Ты до них доплыви сначала, – встряла Талеминка. – Забыл уже, как я тебе в тот раз от яда руку лечила целый месяц?
– Пуляться из самострела надо было метче – тогда бы и лечить не пришлось, – пряча улыбку, возразил Сеорид.
– Ну-ну, – хмыкнула Талеминка, хлопнув по притороченному к седлу самострелу. – В следующий раз сам стрелять будешь. А я на тебя посмотрю.
Дэвид ехал верхом на спокойной, смирной лошадке, с которой за время работы конюхом успел подружиться. Хотя в седле он сидел первый раз в жизни, это оказалось не так сложно, как он опасался.
Через несколько часов распогодилось. Хмурые утренние облака повеселели, побелели и разбежались по краям небесного купола. Солнце жарило вовсю.
Впереди, неторопливо ведя беседу, ехали предводители – Родерик и Сеорид. Остальные члены отряда постоянно менялись местами. Среди них был новенький, да к тому же – колдун, и всем хотелось поближе с ним познакомиться.
На ночь остановились в какой-то богом забытой деревушке, с утра пораньше двинулись дальше. Без всяких приключений, событий и происшествий, прошло три дня. К врожденной интеллигентности землянина, которую из Дэвида не смог до конца выбить даже граф кен Апрей, члены «Последнего союза» относились спокойно, как к непонятной блажи чужеземного колдуна.
На утро четвертого дня, на развилке дорог, они наткнулись на столб с прибитым к нему куском грубого пергамента. Отряд лениво подтянулся поближе.
– Эй, кто у нас тут грамотный?! – Ищущий взгляд Родерика наткнулся на Дэвида. – Колдун, может, ты разберешь, че тут написано?
Дэвид покачал головой.
– Вашего письма я не знаю.
– Ааааа… Ну ладно… Мелимон, ты навроде читать-то умел?
Чтецов обнаружилось целых двое – Мелимон и Янган. Пока интеллектуальная элита отряда разбирала закорючки непонятного послания, прочие путники спешились, чтобы дать отдых лошадям и самим размять ноги. Единственным, оставшимся в седле, был гном Филлер, который мрачно посматривал вокруг, не выпуская из рук оружия.
– Послания всякие, – цедил он. – Нужны нам эти послания, как же… Перекресток дорог… Самое удобное место для засады…
– Что это он? – негромко спросил Дэвид у Алабирка.
«Ненашенский вскормыш», как его иногда называли другие гномы «Последнего союза», оглянулся и пожал плечами.
– Наверное, брата вспомнил.
– Брата?
– Ну да… Раньше с нами еще брат его был, Киллер…
– Странное имя, – усмехнулся Дэвид.
– А чего странного? – удивился Алабирк, который, конечно, ни английского, ни винландского языка знать не мог. – Не разлей вода были братья… Мы их обычно по-простому называли: Фили и Кили… Как Киллера убили, так Фили совсем злой стал… Его коротким именем теперь лучше не называть – зашибить может…
– А как его брата убили?
– Да вот почти так же все было… Полгода уже прошло… Ехали мы по дороге, значит, вдруг – хоп! Елка лежит. Ну, мы с пони слезли, хотели оттащить ее, чтоб, значит, проехать можно было… Вот тут-то они на нас и накинулись!
– Кто накинулся?
– Да… – Алабирк сделал неопределенный жест руками. – Олухи какие-то лесные. Изгои, видать. Тогда зима была, вот они от голода и ополоумели совсем. Ну, мы их быстро железом накормили… Оружия у них, считай, стоящего не было – так, смех один, драться тоже не умели… Их вдвое больше было, а из наших никого даже и не ранили… Только вот Кили не повезло. Ему стрела в глаз попала… Сразу и умер тогда. Да вспомнит о нем Хозяин Подгорных Чертогов…
Дэвид насторожился. Так вполне могли титуловать Лорда в Хеллаэне или Нимриане. Неужели?..
– А кто этот… Хозяин? – хрипло спросил он.
– Это наш бог, – спокойно ответил Алабирк. – Дравнир, правда, говорит, что если я среди людей рос, в Чертоги меня не пустят, но я думаю, брешет он. Хозяин справедлив… Разве я виноват, что среди людей воспитывался?
«Гномовский божок?.. А если это все-таки Лорд? – Дэвиду отчаянно не хотелось отказываться от едва затеплившейся надежды. – Лорд, которого тут считают богом?..»
– А можно с ним как-нибудь… пообщаться?
– С кем? – снова не понял Алабирк. – С Дравниром? Да вон он!.. Иди, общайся сколько влезет…
– Нет. С Хозяином.
Алабирк надолго задумался, а потом сказал:
– Я думаю, можно. Но для этого, во-первых, гномом надо быть, а во-вторых, умереть необходимо.
Дэвид вздохнул. Надежда испарилась. В этот момент Янган громко свистнул, созывая остальных.
– Сказано тута, – заявил Мелимон, тыча пальцем в пергамент. – Что, дескать, арахнид где-то в этих лесах завелся. А кто его, значитца, прибьет, тому градоначальник Раднога, Марет Исаиглас, собственноручно три серебряные пласы вручит.
– Ого! – сказал Сеорид, задумчиво почесав щетину на подбородке. – В прошлый раз сколько нам за арахнида отвалили, а?..
– Две пласы, – тотчас ответил Родерик.
– И еще Эттилю лошадь подарили, – прогудел дотошный Дубалин.
На него все тут же замахали руками и зацыкали – мол, при чем тут лошадь? Лошадь тут совсем ни при чем! Дубалин засмущался и стал бубнить что-то совсем невнятное. Оставив в покое Дубалина, отряд снова сосредоточился на столбе с пергаментом.
– Эх, кабы не принцесса… – вздохнул Мелимон.
– Да что принцесса! – отмахнулся Янган. – Ничего с ней за пару дней не станется… Знать бы только, где арахнид сидит, можно было бы на пару дней и подзадержаться!
– Во! Точно, – подтвердил Родерик. – Если б знать – где. Иначе по лесам его можно месяц выслеживать. А то и два.
– А в прошлый раз за неделю управились! – возразил Эттиль.
Сеорид беззлобно взлохматил волосы на голове самого юного члена отряда.
– В прошлый раз нам повезло, дурья твоя башка. – И, вздохнув, добавил: – Хотя, конечно, жаль три пласы выпускать, когда те сами в руки плывут.
– Ты до них доплыви сначала, – встряла Талеминка. – Забыл уже, как я тебе в тот раз от яда руку лечила целый месяц?
– Пуляться из самострела надо было метче – тогда бы и лечить не пришлось, – пряча улыбку, возразил Сеорид.
– Ну-ну, – хмыкнула Талеминка, хлопнув по притороченному к седлу самострелу. – В следующий раз сам стрелять будешь. А я на тебя посмотрю.