Страница:
– Выходит, не все в вашем городке герцога-то любили!.. – съязвил Дэвид. – Ну ничего, теперь, я думаю, уже все любят. Наверняка, когда Ратхар в город вернулся, он этих людей повесил…
– Если бы! – воскликнула принцесса. – Да я бы их!.. Да я бы сама!.. Да они у меня бы!.. – Она вдруг сникла и сказала: – Их не Ратхар повесил, а Маркман.
– Маркман? – изумился Дэвид. – Но как?.. И зачем?..
– Да очень просто! Они прекрасно знали, что Ратхар сделает с ними, и поэтому поехали в Лаутаган вместе со мной… Кроме того – я слышала из их разговора – большую часть награды они должны были получить лично от графа… Вот он их и повесил, чтобы денег не платить. Он часто так делает.
Дэвид задумчиво кивнул.
– Похоже на правду. Если бы не я, он бы наверняка и с моими друзьями так же поступил…
– Вот видите! – гневно воскликнула принцесса. – А вы ему служите!
Некоторое время они молчали.
– А вы… – Биацка умоляюще сложила руки на груди. – А вы не можете поговорить с королем, чтобы он освободил Ратхара?.. Я больше не буду пытаться сбежать, честное слово! Пусть его выгонят из страны, пусть лишат всех земель и титулов – только пусть он останется жив!..
Дэвид неловко пожал плечами.
– Может быть, так и будет.
– Нет! – Принцесса замотала головой. – Его убьют! Это мне граф сам обещал! А отец его во всем слушается!..
– А вас он не послушается?
– Нет. Он мною никогда не интересовался… Даже в детстве… Говорили даже, что я будто бы не его дочь, а какого-то придворного, которого замучили… сразу после того, как маму отра… после того, как мама умерла.
Дэвид качнул головой.
– Вы преувеличиваете мои возможности. Если на ваше мнение королю Стевольту наплевать… И если графа Маркмана, как вы говорите, он слушается во всем… На мои-то слова с какой стати он станет обращать внимание?
– Вас тут все боятся, – заговорщицким голосом призналась принцесса. – Все-все придворные. И стражники. И отец боится. Даже Маркман побаивается!.. Говорят, вы кого угодно можете в жабу превратить!
«Ага, в жабу… А еще я могу поднять в воздух и перевернуть вверх тормашками сто тысяч копов…» – тоскливо подумал Дэвид. Вслух он сказал:
– Я ничего не обещаю. Но, по крайней мере, я попытаюсь.
Вряд ли все его так уж боятся, как расписывала Биацка. Опасаются – может быть. На слишком многое рассчитывать не приходилось, но, с другой стороны, при случае можно попробовать подчинить Стевольта своей воле… Но это только в самом крайнем случае. Сложных заклинаний подчинения Дэвид накладывать не умел, это была целая наука, к которой он едва-едва прикоснулся во время учебы в Тинуэте. Ни о каких «системных псионических заклятиях», вроде того шарика, помещенного призрачным демоном в грудь господину Кригану, Дэвид не имел даже смутного представления. Все, что он мог, – подавить чужую волю (и то не мгновенно, а после небольшой подготовки) и управлять подчиненным человеком посредством звуковых команд. Как только он отдалялся на некоторое расстояние от своего подопечного или просто отворачивался от него, заклинание переставало действовать. Кроме того, всем окружающим было видно, что с «подчиненным» что-то не в порядке: у него был отсутствующий взгляд, он говорил или делал что-либо только повинуясь прямой команде мага. В общем, подчинить Стевольта или Маркмана – не самый лучший, способ добиться своих целей. «Эффективнее попробовать взять их на понт, – думал Дэвид, все ближе подходя к королевским апартаментам. – Появлюсь-ка я прямо из воздуха перед королем… Представляю, как он шуганется!.. Главное, чтобы от инфаркта не умер…»
Стражник, стоявший на карауле у личных покоев его величества, с тупым удивлением поглядел на самопроизвольно открывшуюся и закрывшуюся дверь.
Король был не один. В комнате также находился Маркман, который оглянулся на скрип, вскочил с кресла и быстрым шагом подошел к двери.
– Сквозняк, что ли?.. – пробормотал граф. Выглянул в коридор, посмотрел по сторонам и, под занавес, подозрительно оглядел вытянувшегося в струнку стражника.
– Ты! Найди Вельца. Живо.
«Какой еще Вельц?» – подумал Дэвид, не спеша, прогуливаясь по дорогому ковру. При Маркмане он разговаривать с королем не хотел и собирался в каком-нибудь углу тихо-мирно подождать окончания их беседы. А заодно и послушать. Может, что-нибудь интересное скажут.
Сказали. Такое сказали, что Дэвид как стоял, так и сел. Прямо на пол. Вернее, на ковер.
– Повторяю, колдуна надо убить, и как можно скорее, – сказал Маркман, возвращаясь на свое место.
Стевольт вздохнул и нерешительно покачал головой.
– А если он узнает?
– Да ничего он не узнает!
– Ну а если все-таки узнает? Что тогда будет?
– Не узнает! С первого дня, как он поселился во дворце, мои люди подслушивают все его разговоры, докладывают мне обо всех его перемещениях, обо всем, что вызвало его интерес… Что-то не похоже, чтобы он об этом знал!..
– Это опасно, – прошептал король.
– Бросьте! Он такой же человек, как и мы с вами. Помните, в первый вечер он напился, как свинья? Да из него тогда можно было веревки вить, ничего бы он не смог сделать! Вы его считаете чуть ли не бессмертным… Богом каким-то… Разве боги блюют за портьерой?..
– Но…
– Разве бессмертные боги рыгают, мочатся, испражняются?..
– Вы и это проверяли? – изумился король.
– Конечно. Такой же человек, как и мы. Очень наивно судит об окружающем мире. Цепляется за этих своих «дружков» так, как будто бы они ему родные братья!.. А сам, по собственному признанию, в нашей стране живет от силы три месяца!
– Может быть, это он неправду говорит… Чтобы нас обмануть…
– Своим дружкам он говорит то же самое! Да и ведет он себя иногда так, будто бы три месяца назад не то, что в страну нашу пришел, будто бы он три месяца назад на свет родился!.. Спросил меня недавно, что такое мадлаяг – зверь или птица?.. Представляете?.. Когда каждый сопляк и у нас, и за границей знает, что мадлаяг – это летающая рыба, которая вьет гнезда на деревьях, а к осени собирается в стаи, улетает на Северное море и до весны живет под водой…
– Да… Странно, что он не знает…
– Вот видите! Если он даже о таких простейших вещах не ведает, как же он про нас с вами узнает-то?
– Может… – Стевольт поежился. – Не стоит все-таки?.. Может, он сын какого-нибудь бога?.. Как в этой сказке… Как там… Ну, про младенца, который родился с мечом в руке и рос с такой скоростью, что через три дня превратился во взрослого мужчину…
– И вы верите в эти глупости? – с откровенным презрением спросил Маркман.
– Нет, но…
– Он, конечно, мало что у нас понимает, но уже кое о чем начинает догадываться. И мне не нравится, как он на нас смотрит. Совсем не нравится. Не наш он человек. Поверьте мне, не наш.
– Но… может, просто отпустить его?.. Пусть уходит…
– Не-ет, – Маркман зло улыбнулся. – Он так просто отсюда не уйдет… Дождетесь, что он нас с вами в землю закопает, а Черного Герцога на трон посадит!
– Ну в это я не верю, – отмахнулся король. – Вы на него наговариваете! Зачем ему герцога Ратхара на трон возводить?.. Он же сам Ратхара во дворец привез!.. А кстати, – сменил Стевольт тему. – Как там у вас с Ратхаром? Не подписал еще бумаги?..
Маркман сжал кулаки.
– Еще подпишет, – прошипел он. – Все подпишет.
– Надеюсь.
– Пытка любого человека сломает. Как бы он ни был крепок.
– Как бы он у вас не умер под пыткой… раньше времени.
– Не умрет, – процедил граф.
В это время раздался стук в дверь. На пороге возникла сутулая фигура человека с бегающими глазками и тоненькими «крысиными» усиками. Маркман усмехнулся:
– Вельц, иди сюда.
– Это… один из ваших…? – спросил король.
– Совершенно верно. Может быть, выслушав его рассказ, вы перемените мнение о том, что представляет из себя этот… колдунчик. Вельц, поведай-ка нам, о чем вчера господин Дэвид разговаривал с Главным Коротышкой.
Все присутствующие, включая и Дэвида, с большим интересом (граф Маркман – по второму разу, но слушал с не меньшим удовольствием) ознакомились с подробным изложением вчерашней беседы Дэвида и Родерика. Когда Вельц закончил, повисла напряженная пауза.
– М-да… – сказал король.
– Вот видите. – Граф коротко ухмыльнулся. – Они уже сочувствуют этому герцогу. А нас с вами просто презирают. Ни во что не ставят. А что будет завтра? Хотите, чтобы Ратхар снова оказался на свободе?..
– Ммм… Нет… Конечно нет…
– Тогда надо действовать.
– Но…
– Предоставьте все мне. Он у нас гордый, ужинать с нами теперь не желает… Вот и прекрасно. Он съест свой первый отдельный ужин, заснет… Очень крепко заснет. Тут мы его и… – Маркман закатил глаза.
Король едва заметно кивнул.
– Вельц, раздобудь себе одежду слуги, – распорядился граф. – Отнесешь господину Дэвиду Брендому его скромный ужин…
Король хихикнул.
– Кроме того, – Маркман улыбнулся, – как только исчезнет колдун, можно будет без опасения арестовать его дружков… И забрать то чудовищное количество золота, которое они у нас вытянули.
Услышав последние слова, Стевольт потер пухлые руки.
– А вот это очень хорошо!.. Очень это приятно слышать…
«А мне-то как приятно – слов нет… – подумал Дэвид. – Значит, вот вы как… Я с вами по-хорошему, а вы со мной… по-другому… Ладно. Вы меня пока не знаете… но вы меня еще узнаете! Мы еще посмотрим, кто кого купит и продаст!..»
– Не слишком ли часто вы заявляетесь в мои апартаменты без спроса, господин колдун? Это уже переходит всякие границы приличий…
– Извините, – сказал Дэвид. – У меня нет времени. У вас во дворце есть друзья?
– Что?!.
– Друзья. Во дворце. У вас. Есть или нет?.. – Он постарался говорить спокойно. – Кто-нибудь, кому бы вы могли доверять?
Биацка покачала головой.
– Не может быть… Ну хоть кто-нибудь! Если вы переписывались с Ратхаром, должен же был кто-то доставлять ваши письма!
– Мы… – Биацка закусила губу. – Я не скажу!
– О Господи!.. Принцесса, поймите, у меня совершенно нет времени на дурацкие препирательства!
– Я вам не верю! Вы негодяй и подлец! Вы… вы пленили Ратхара, а теперь хотите, чтобы я назвала вам имя человека, который помогал нам?! Его вы тоже хотите подарить… простите, продать Маркману?!
– Да вы ведь сами полчаса назад просили меня помочь герцогу! – Дэвид едва удержался, чтобы не заорать на эту дуру.
В глазах Биацки мелькнуло сомнение:
– Да, но… Нет, нет и еще раз нет! Я не могу вам доверять.
– Придется, – сказал Дэвид и подумал: «Если она будет дальше спорить, подчиню… Богом клянусь, подчиню!»
Принцесса гордо выпрямилась:
– Вы мне угрожаете?
– Только предупреждаю. – Ему с большим трудом удавалось говорить спокойно. – Я хочу спасти герцога. И если он все-таки умрет… то только по вашей вине!
У Биацки немедленно задрожали губы. «Если она снова будет рыдать и заламывать руки, – подумал Дэвид, – задушу…»
– Ну как я могу вам доверять?!.
– А кому вы еще можете доверять?!
– Но…
– Повторяю: у меня нет времени. Или вы доверяете мне… или я сегодня же уезжаю из этого королевства. И вызволяйте Черного Герцога сами, как знаете.
– Я… – Принцесса сдалась. – Хорошо, я скажу. Но… но поклянитесь всеми богами, в которых вы верите, всем, что вам дорого, поклянитесь любовью вашей матери, домом, в котором вы выросли, жизнью всех ваших родных, вашей честью, вашим сердцем, здоровьем ваших будущих детей…
– Короче, принцесса! – взревел Дэвид.
– Поклянитесь, что вы меня не обманете! – Биацка в волнении стиснула руки. – И если только вы меня обманете, пусть тогда…
– Клянусь всем, чем хотите!!! Ближе к делу!..
– Барон Хагат.
– Как вы сказали?..
– Он долгое время был начальником моей охраны. Теперь он в отставке. Он по-прежнему живет в городе… Отец и Маркман подозревают его, хотя ничего пока не могут доказать… Ему запрещено покидать столицу.
«Хагат… – подумал Дэвид. – Хагат… Точно! Тот самый „Хрен-с-Горы“, имя которого упомянул герцог, когда разговаривал со своими людьми!.. Отлично!..»
– А где он живет, вы не знаете?
Биацка отрицательно покачала головой.
– Ничего, я сам найду. – Дэвид сделал шаг к двери и оглянулся. – Сегодня ночью ложитесь в кровать в одежде. Выспаться вам все равно не удастся.
– Что надо? – Он смерил Дэвида взглядом. – Ты кто?
– My name is Bond… – Дэвид выдержал короткую, но многозначительную паузу. – James Bond.
– Ч-чевооо?..
Землянин щелкнул пальцами. Взгляд привратника остекленел, руки с дубинкой опустились, из отвисшей челюсти закапала слюна.
– Проведи меня к своему хозяину, – потребовал Дэвид.
– Будет исполнено… – Громила повернулся на сто восемьдесят градусов и, двигаясь, как большая заводная кукла, поплелся в глубь дома. Дэвид закрыл дверь и двинулся за ним.
С бароном Хагатом они столкнулись на лестнице.
– Эй, что с тобой?.. – Барон потряс привратника за плечо.
Тот не отреагировал. Стоял с открытым ртом, тупо глядя перед собой.
– Возвращайся обратно, – приказал Дэвид. Здоровяк так и сделал. У барона Хагата вытянулось лицо. Дэвид поднялся еще на несколько ступенек, взял Хагата под руку и потянул за собой.
– Не пугайтесь, милейший. Меня зовут Дэвид Брендом. Слышали, наверное, обо мне?
– Что?.. Да, конечно, слышал. – Барон, подталкиваемый землянином, механически поднялся обратно на второй этаж. Резко вырвал руку: – Что вам нужно?!
Дэвид усмехнулся.
– Я хочу сделать вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.
– Почему не смогу? – подозрительно спросил барон.
– Да потому что иначе я поведаю королю… и графу Маркману… душещипательную историю о том… как пять лет подряд Черный Герцог и Биацка обменивались письмами… с вашей помощью.
– Что-о?! – возмутился Хагат. – Это что, шантаж?!!
– Да, – согласился Дэвид. – Да, это шантаж.
– Вон из моего дома!
– Не орите, барон! И вообще, сядьте, успокойтесь…
Хагат, уже набравший в грудь воздуха для очередного гневного вопля, едва не прикусил себе язык, когда стоявшее в углу кресло вдруг само по себе скользнуло по полу и, ударив его сзади под коленки, заставило упасть на сиденье.
– Послушайте сначала, что я хочу вам предложить… Уверен, вам эта идея придется по душе…
Остальные члены «Последнего союза», собравшиеся в комнате Янгана и Талеминки на втором этаже самой дорогой гостиницы в Лаутагане, дружно закивали.
– Так не бывает, Дэвид, – продолжал Родерик. – Такие дела готовятся месяцами… даже годами…
– И заканчиваются тем, что заговор, в конце концов, раскрывают.
– Да ты пойми…
– Это ты пойми, Родерик. Речь идет и о нашей жизни тоже. Ты думаешь, Маркман забудет, как мы вытянули из него целую гору золота? Хочешь всю жизнь провести в бегах, каждую минуту оглядываясь за спину?
– Ну почему в бегах? – пожал плечами Алабирк. – Можно уехать в другое королевство.
– Не болтай ерунды… – Янган забарабанил пальцами по столу. – Нанять убийц не так сложно… даже если ты живешь в другой стране. А если Маркман заделается королем, он нас даже на другом берегу моря достанет.
– Да он и так уже почти король, – кивнул Дэвид.
Талеминка откинулась на подушки и сказала:
– Не верю, что что-нибудь получится. Передавят нас, как цыплят… и дело с концом.
Дэвид встал и подошел к двери. Обернулся.
– Уговаривать вас я не собираюсь. Я попытаюсь осуществить эту идею… даже если мне придется действовать одному. Мы друг другу ничем не обязаны… но если вы хотите бежать, бегите из города сегодня. Если удача мне не улыбнется, завтра бежать вам будет уже поздно.
Он положил ладонь на ручку двери… и едва успел отдернуть руку. Заточенный, как бритва, длинный кинжал с необычной балансировкой – им можно было колоть, а можно было и метать – вибрируя, торчал из дверной ручки.
– Я пойду, – сказала Талеминка, не опуская глаз с Дэвида. – Ни один мужик не скажет, что он-де может сделать что-то, чего бы я испугалась. Даже колдун.
– Я тоже иду, – присоединился Янган, блеснув своей ослепительной улыбкой. – Не могу же я оставить свою невесту наедине с каким-то… колдуном.
Дэвид поймал его взгляд и усмехнулся в ответ.
– Невесту? – поразился Родерик. – Вы что, собрались…
Талеминка – впервые на памяти Дэвида – вдруг смутилась и покраснела, а Янган беззаботно пожал плечами.
– Всякому приличному человеку – вроде меня – ничего не нужно для счастья, кроме денег… потому что все остальное у него и так есть. А теперь есть еще и деньги. Какой смысл бродяжничать дальше, Родерик? Пора бы уже и на покой…
– То-то ты о покое мечтаешь! – Хмыкнул Фили. – Сразу на предложение Дэвида согласился! Вот те Маркман-то покой и подарит… хе-хе… вечный!
– А ты что, остаешься? – прищурилась Талеминка.
– Не. – Фили потянулся, хрустнув косточками. – Я тоже иду. То, что перебьют нас всех – это уж как пить дать, но перед смертью, чую, знатно повеселимся!
– Я тоже с вами! – поспешно сказал Алабирк.
– Эх-х… – Родерик качнул головой. – Вам бы все зубы скалить да веселиться… Ну да, можбыть, так оно и надо. Жизнь я прожил долгую, и горе знал, и радость, и цену дружбы настоящей разумею, а потому – куда я от вас денусь?.. Ну а уж если смерть принять придется – так тому и быть. Заждались меня, значица, в Подгорных Чертогах… Да ты сядь, Дэвид, чего столбом стоишь? В ногах правды нет…
– Что-то я тебя раньше не видел, – заметил Дэвид, усаживаясь за стол. – Новенький, что ли?
Человек с крысиными усиками снова поклонился. Дэвид взболтал вино в кубке, хмуро поглядел на темную влагу, отражавшую свет от установленного посреди стола канделябра. Выпил половину, неторопливо принялся за жаркое. Через несколько минут, словно вспомнив о чем-то, посмотрел на слугу.
– Да ты не стой, иди… – сказал он с набитым ртом. – Посуду завтра уберешь… – Проглотив кусок мяса, он зевнул. – Спать хочу… Все, пошел вон.
Вельц поклонился в третий раз и, пятясь, вышел из комнаты. Дэвид отпил еще немного вина. Неплохое винцо-то… Видать, из личных королевских запасов. За общим ужином такого не подают.
Быстро сжевал еще кусок мяса, прислушиваясь к своим ощущениям. Желудок недовольно бурчал, но никаких неприятных последствий пока не было, и в сон Дэвида не клонило. Оставалось надеяться, что заклинание, долженствовавшее защитить его от любых видов яда, было составлено без ошибок. Как правильно создавать магический антидот согласно «классической» традиции он не имел даже самого отдаленного представления, и то колдовское плетение, которое он задействовал перед тем, как сесть за ужин, являлось целиком его личным изобретением. Сама по себе Жизнь (равно как и другие стихии, которыми владел Дэвид) не могла уничтожить яда, содержавшегося в пище. Зато эта стихия могла оказать воздействие на самого Дэвида (как на живой объект). В данном случае заклинание, идентифицировав тип отравы, заставляло организм самостоятельно вырабатывать нужный антидот.
Дэвид натянул сапоги, нацепил пояс с мечом, надел куртку и направился к двери. Выглянул в коридор, огляделся по сторонам… колдовское восприятие подсказало, что из темного угла коридора за ним кто-то следит. Дэвид отступил в комнату, зачитал заклинания невидимости и бесшумной ходьбы, вышел в коридор, спокойно закрыл за собой дверь и, сунув щупальце из твердого воздуха в щель под дверью, закрыл с той стороны засов. Со стороны это должно было выглядеть так, как будто бы вернувшийся в комнату колдун закрылся изнутри.
Насвистывая (все равно никто не мог его слышать), Дэвид быстро пробежался по дворцу, добрался до западной башни, прошел через караулку, где четверо солдат играли в кости, спустился по лестнице и оказался перед решеткой. На решетке висел замок, а рядом на табуретке позевывал стражник. Дэвид задумчиво почесал бороду. Можно загипнотизировать стражника, открыть замок, заставить служивого закрыть его и забыть обо всем… Но это слишком долго – а ведь он будет еще возвращаться, и не один. Дэвид примерился, сжал горло стражника жгутом из твердого воздуха, подержал так некоторое время, потом отпустил. Человек свалился на пол. Жив?.. Вроде бы жив. Ну будем надеяться, что в ближайшие полчаса он в себя не придет.
Ключ у стражника был только один, и Дэвид незамедлительно им воспользовался. Дальше был длинный неосвещенный коридор, справа – контур света вокруг двери, которая, стоило Дэвиду толкнуть скрипящую решетку, незамедлительно отворилась, на мгновение ослепив колдуна.
– Ты что ли, Халган? – сонно промычал кто-то, таращась в пустоту.
– Я, я… – согласился Дэвид, накидывая воздушный жгут на горло еще одному «клиенту». Заглянул в «каптерку» – там из-за стола, недоуменно глядя на оседающее тело товарища, поднимался третий.
– Да сколько же вас тут… – пробормотал Дэвид себе под нос.
Поскольку три обездвиженных стражника в любом случае должны были вызвать шум в случае своего обнаружения, Дэвид решил, что дальше можно уже не стесняться. Повесив над головой шарик света, побежал по коридору. Подземелье под королевским дворцом оказалось большим и разветвленным. Дэвид едва не заплутал и вышел к своей цели только потому, что услышал крики. Когда он добрался до места, то обнаружил небольшой зальчик, до отказа забитый разнообразнейшими приспособлениями самого зловещего вида – в центре же помещения палач и его помощник без особых хитростей растягивали герцога Ратхара на дыбе. Оценив ситуацию, Дэвид выбросил два невидимых щупальца и на этот раз использовал силу заклятия на полную катушку – так сдавил шеи своих «клиентов», что лица обоих мгновенно налились кровью и побагровели, а у помощника палача, не обладавшего такими впечатляющими складками жира, как у мастера, с треском переломились шейные позвонки. Еще через несколько секунд Дэвид отпустил обоих и с омерзением вытер ладони об одежду, хотя его руки даже не коснулись этих людей. Он стоял на пороге зала, на расстоянии четырех метров от покойников.
– Я, конечно, очень уважаю права человека и все остальное, – сказал Дэвид вслух, заходя в помещение. – Но человек ли палач – вот в чем вопрос?..
В данный момент Ратхар был без сознания. Дэвид освободил его от веревок и опустил на пол. Применил все заранее подготовленные заклинания исцеления. Герцог открыл глаза. Он все еще был очень плох. Не вдаваясь особо в жутковатые подробности, помимо вывихнутых на дыбе суставов, можно, наверное, упомянуть только пальцы ног, превращенные тисками в кашу, и спину, на которой после пытки каленым железом не осталось ни клочка живой кожи.
Взгляд Ратхара слепо блуждал по потолку. Дэвид вспомнил, что он все еще невидим. Убрал чары. Ратхар вздрогнул.
– Ты?..
– Я. Как видите, теперь я на вашей стороне.
Ратхар попытался пошевелиться – и заскрипел зубами от боли.
– На моей?.. Тогда вылечи меня, колдун!
– Я уже и так сделал все, что мог. Я не волшебник, я только учусь… Так что вам придется потерпеть.
– Потерплю. – Герцог пересилил боль и попытался оценить ситуацию. – В городе можешь довериться только барону Хагату…
– Знаю. Кстати…
Дэвид приложил перстень ко лбу и закрыл глаза. Пыточная, Ратхар, трупы палачей – все растаяло, когда он потянулся сквозь подземелья вверх. Перед его мысленным взором появились две бело-голубые конструкции, напоминающие клетки для певчих птиц. Дэвид коснулся «проволоки» в первой «клетке», потом во второй… Внутри «клеток» затанцевал огонь. Теперь можно было возвращаться обратно в тело, что Дэвид и не замедлил сделать. Где-то наверху сами по себе зажглись две масляные лампы – сигнал для Хагата и его друзей из «Последнего союза».
– …рода? – спросил герцог.
– Что-что?
– Я спросил: как мы выберемся из города?
– А мы не будем выбираться. Лично я собираюсь сегодня ночью произвести дворцовый переворот… Надеюсь, вы все еще хотите стать королем?
– Что с Биацкой? – хрипло спросил герцог.
– Пока все в порядке… надеюсь. Заварушка только-только началась.
– А что со Стевольтом?
– Тоже все хорошо… пока.
Ратхар попытался ухватить Дэвида за рубашку, но только застонал от боли.
– С его головы… не должен упасть ни один волос!.. Слышишь меня?! Ни один волос!!!
– Ладно, ладно, успокойтесь… О своей голове лучше подумайте. Так… Идти вы не сможете, придется вас тащить… – Дэвид тяжело вздохнул, окутывая себя и Ратхара заклинаниями невидимости и неслышимости. Тело Ратхара, тело не юнца, а крепкого воина, было отнюдь не легким. В принципе, можно было волочь его за собой на своего рода «воздушной подушке», но это заклинание требовало уймы энергии, и поддерживать одновременно и «воздушную подушку», и невидимость вокруг двух людей Дэвиду было не по зубам. Пришлось попотеть. Особенно когда добрались до лестницы и замаячил путь наверх. Отшагав ровно половину ступенек с герцогом на плече (очень кстати пригодились бесконечные физические нагрузки во дворе Тинуэта!), Дэвид услышал топот. Сверху спускались люди. Дэвид устал, едва не сорвал поясницу и вообще находился, так сказать, в стрессовой ситуации. Тут уж, разумеется, не до церемоний. Положил Ратхара на ступени, протянул к солдатам руки… Шейные позвонки двоих громко хрустнули, третий, что-то заорав, успел убежать. Дэвид поднял тело герцога и продолжил свой путь.
– Если бы! – воскликнула принцесса. – Да я бы их!.. Да я бы сама!.. Да они у меня бы!.. – Она вдруг сникла и сказала: – Их не Ратхар повесил, а Маркман.
– Маркман? – изумился Дэвид. – Но как?.. И зачем?..
– Да очень просто! Они прекрасно знали, что Ратхар сделает с ними, и поэтому поехали в Лаутаган вместе со мной… Кроме того – я слышала из их разговора – большую часть награды они должны были получить лично от графа… Вот он их и повесил, чтобы денег не платить. Он часто так делает.
Дэвид задумчиво кивнул.
– Похоже на правду. Если бы не я, он бы наверняка и с моими друзьями так же поступил…
– Вот видите! – гневно воскликнула принцесса. – А вы ему служите!
Некоторое время они молчали.
– А вы… – Биацка умоляюще сложила руки на груди. – А вы не можете поговорить с королем, чтобы он освободил Ратхара?.. Я больше не буду пытаться сбежать, честное слово! Пусть его выгонят из страны, пусть лишат всех земель и титулов – только пусть он останется жив!..
Дэвид неловко пожал плечами.
– Может быть, так и будет.
– Нет! – Принцесса замотала головой. – Его убьют! Это мне граф сам обещал! А отец его во всем слушается!..
– А вас он не послушается?
– Нет. Он мною никогда не интересовался… Даже в детстве… Говорили даже, что я будто бы не его дочь, а какого-то придворного, которого замучили… сразу после того, как маму отра… после того, как мама умерла.
Дэвид качнул головой.
– Вы преувеличиваете мои возможности. Если на ваше мнение королю Стевольту наплевать… И если графа Маркмана, как вы говорите, он слушается во всем… На мои-то слова с какой стати он станет обращать внимание?
– Вас тут все боятся, – заговорщицким голосом призналась принцесса. – Все-все придворные. И стражники. И отец боится. Даже Маркман побаивается!.. Говорят, вы кого угодно можете в жабу превратить!
«Ага, в жабу… А еще я могу поднять в воздух и перевернуть вверх тормашками сто тысяч копов…» – тоскливо подумал Дэвид. Вслух он сказал:
– Я ничего не обещаю. Но, по крайней мере, я попытаюсь.
* * *
…«Попытаюсь! – думал Дэвид, шагая по королевскому дворцу под заклинанием невидимости. – Легко сказать!..»Вряд ли все его так уж боятся, как расписывала Биацка. Опасаются – может быть. На слишком многое рассчитывать не приходилось, но, с другой стороны, при случае можно попробовать подчинить Стевольта своей воле… Но это только в самом крайнем случае. Сложных заклинаний подчинения Дэвид накладывать не умел, это была целая наука, к которой он едва-едва прикоснулся во время учебы в Тинуэте. Ни о каких «системных псионических заклятиях», вроде того шарика, помещенного призрачным демоном в грудь господину Кригану, Дэвид не имел даже смутного представления. Все, что он мог, – подавить чужую волю (и то не мгновенно, а после небольшой подготовки) и управлять подчиненным человеком посредством звуковых команд. Как только он отдалялся на некоторое расстояние от своего подопечного или просто отворачивался от него, заклинание переставало действовать. Кроме того, всем окружающим было видно, что с «подчиненным» что-то не в порядке: у него был отсутствующий взгляд, он говорил или делал что-либо только повинуясь прямой команде мага. В общем, подчинить Стевольта или Маркмана – не самый лучший, способ добиться своих целей. «Эффективнее попробовать взять их на понт, – думал Дэвид, все ближе подходя к королевским апартаментам. – Появлюсь-ка я прямо из воздуха перед королем… Представляю, как он шуганется!.. Главное, чтобы от инфаркта не умер…»
Стражник, стоявший на карауле у личных покоев его величества, с тупым удивлением поглядел на самопроизвольно открывшуюся и закрывшуюся дверь.
Король был не один. В комнате также находился Маркман, который оглянулся на скрип, вскочил с кресла и быстрым шагом подошел к двери.
– Сквозняк, что ли?.. – пробормотал граф. Выглянул в коридор, посмотрел по сторонам и, под занавес, подозрительно оглядел вытянувшегося в струнку стражника.
– Ты! Найди Вельца. Живо.
«Какой еще Вельц?» – подумал Дэвид, не спеша, прогуливаясь по дорогому ковру. При Маркмане он разговаривать с королем не хотел и собирался в каком-нибудь углу тихо-мирно подождать окончания их беседы. А заодно и послушать. Может, что-нибудь интересное скажут.
Сказали. Такое сказали, что Дэвид как стоял, так и сел. Прямо на пол. Вернее, на ковер.
– Повторяю, колдуна надо убить, и как можно скорее, – сказал Маркман, возвращаясь на свое место.
Стевольт вздохнул и нерешительно покачал головой.
– А если он узнает?
– Да ничего он не узнает!
– Ну а если все-таки узнает? Что тогда будет?
– Не узнает! С первого дня, как он поселился во дворце, мои люди подслушивают все его разговоры, докладывают мне обо всех его перемещениях, обо всем, что вызвало его интерес… Что-то не похоже, чтобы он об этом знал!..
– Это опасно, – прошептал король.
– Бросьте! Он такой же человек, как и мы с вами. Помните, в первый вечер он напился, как свинья? Да из него тогда можно было веревки вить, ничего бы он не смог сделать! Вы его считаете чуть ли не бессмертным… Богом каким-то… Разве боги блюют за портьерой?..
– Но…
– Разве бессмертные боги рыгают, мочатся, испражняются?..
– Вы и это проверяли? – изумился король.
– Конечно. Такой же человек, как и мы. Очень наивно судит об окружающем мире. Цепляется за этих своих «дружков» так, как будто бы они ему родные братья!.. А сам, по собственному признанию, в нашей стране живет от силы три месяца!
– Может быть, это он неправду говорит… Чтобы нас обмануть…
– Своим дружкам он говорит то же самое! Да и ведет он себя иногда так, будто бы три месяца назад не то, что в страну нашу пришел, будто бы он три месяца назад на свет родился!.. Спросил меня недавно, что такое мадлаяг – зверь или птица?.. Представляете?.. Когда каждый сопляк и у нас, и за границей знает, что мадлаяг – это летающая рыба, которая вьет гнезда на деревьях, а к осени собирается в стаи, улетает на Северное море и до весны живет под водой…
– Да… Странно, что он не знает…
– Вот видите! Если он даже о таких простейших вещах не ведает, как же он про нас с вами узнает-то?
– Может… – Стевольт поежился. – Не стоит все-таки?.. Может, он сын какого-нибудь бога?.. Как в этой сказке… Как там… Ну, про младенца, который родился с мечом в руке и рос с такой скоростью, что через три дня превратился во взрослого мужчину…
– И вы верите в эти глупости? – с откровенным презрением спросил Маркман.
– Нет, но…
– Он, конечно, мало что у нас понимает, но уже кое о чем начинает догадываться. И мне не нравится, как он на нас смотрит. Совсем не нравится. Не наш он человек. Поверьте мне, не наш.
– Но… может, просто отпустить его?.. Пусть уходит…
– Не-ет, – Маркман зло улыбнулся. – Он так просто отсюда не уйдет… Дождетесь, что он нас с вами в землю закопает, а Черного Герцога на трон посадит!
– Ну в это я не верю, – отмахнулся король. – Вы на него наговариваете! Зачем ему герцога Ратхара на трон возводить?.. Он же сам Ратхара во дворец привез!.. А кстати, – сменил Стевольт тему. – Как там у вас с Ратхаром? Не подписал еще бумаги?..
Маркман сжал кулаки.
– Еще подпишет, – прошипел он. – Все подпишет.
– Надеюсь.
– Пытка любого человека сломает. Как бы он ни был крепок.
– Как бы он у вас не умер под пыткой… раньше времени.
– Не умрет, – процедил граф.
В это время раздался стук в дверь. На пороге возникла сутулая фигура человека с бегающими глазками и тоненькими «крысиными» усиками. Маркман усмехнулся:
– Вельц, иди сюда.
– Это… один из ваших…? – спросил король.
– Совершенно верно. Может быть, выслушав его рассказ, вы перемените мнение о том, что представляет из себя этот… колдунчик. Вельц, поведай-ка нам, о чем вчера господин Дэвид разговаривал с Главным Коротышкой.
Все присутствующие, включая и Дэвида, с большим интересом (граф Маркман – по второму разу, но слушал с не меньшим удовольствием) ознакомились с подробным изложением вчерашней беседы Дэвида и Родерика. Когда Вельц закончил, повисла напряженная пауза.
– М-да… – сказал король.
– Вот видите. – Граф коротко ухмыльнулся. – Они уже сочувствуют этому герцогу. А нас с вами просто презирают. Ни во что не ставят. А что будет завтра? Хотите, чтобы Ратхар снова оказался на свободе?..
– Ммм… Нет… Конечно нет…
– Тогда надо действовать.
– Но…
– Предоставьте все мне. Он у нас гордый, ужинать с нами теперь не желает… Вот и прекрасно. Он съест свой первый отдельный ужин, заснет… Очень крепко заснет. Тут мы его и… – Маркман закатил глаза.
Король едва заметно кивнул.
– Вельц, раздобудь себе одежду слуги, – распорядился граф. – Отнесешь господину Дэвиду Брендому его скромный ужин…
Король хихикнул.
– Кроме того, – Маркман улыбнулся, – как только исчезнет колдун, можно будет без опасения арестовать его дружков… И забрать то чудовищное количество золота, которое они у нас вытянули.
Услышав последние слова, Стевольт потер пухлые руки.
– А вот это очень хорошо!.. Очень это приятно слышать…
«А мне-то как приятно – слов нет… – подумал Дэвид. – Значит, вот вы как… Я с вами по-хорошему, а вы со мной… по-другому… Ладно. Вы меня пока не знаете… но вы меня еще узнаете! Мы еще посмотрим, кто кого купит и продаст!..»
* * *
…Биацка испуганно оглянулась в сторону открывающейся двери. Когда Дэвид стал видимым, она вздрогнула, но быстро взяла себя в руки.– Не слишком ли часто вы заявляетесь в мои апартаменты без спроса, господин колдун? Это уже переходит всякие границы приличий…
– Извините, – сказал Дэвид. – У меня нет времени. У вас во дворце есть друзья?
– Что?!.
– Друзья. Во дворце. У вас. Есть или нет?.. – Он постарался говорить спокойно. – Кто-нибудь, кому бы вы могли доверять?
Биацка покачала головой.
– Не может быть… Ну хоть кто-нибудь! Если вы переписывались с Ратхаром, должен же был кто-то доставлять ваши письма!
– Мы… – Биацка закусила губу. – Я не скажу!
– О Господи!.. Принцесса, поймите, у меня совершенно нет времени на дурацкие препирательства!
– Я вам не верю! Вы негодяй и подлец! Вы… вы пленили Ратхара, а теперь хотите, чтобы я назвала вам имя человека, который помогал нам?! Его вы тоже хотите подарить… простите, продать Маркману?!
– Да вы ведь сами полчаса назад просили меня помочь герцогу! – Дэвид едва удержался, чтобы не заорать на эту дуру.
В глазах Биацки мелькнуло сомнение:
– Да, но… Нет, нет и еще раз нет! Я не могу вам доверять.
– Придется, – сказал Дэвид и подумал: «Если она будет дальше спорить, подчиню… Богом клянусь, подчиню!»
Принцесса гордо выпрямилась:
– Вы мне угрожаете?
– Только предупреждаю. – Ему с большим трудом удавалось говорить спокойно. – Я хочу спасти герцога. И если он все-таки умрет… то только по вашей вине!
У Биацки немедленно задрожали губы. «Если она снова будет рыдать и заламывать руки, – подумал Дэвид, – задушу…»
– Ну как я могу вам доверять?!.
– А кому вы еще можете доверять?!
– Но…
– Повторяю: у меня нет времени. Или вы доверяете мне… или я сегодня же уезжаю из этого королевства. И вызволяйте Черного Герцога сами, как знаете.
– Я… – Принцесса сдалась. – Хорошо, я скажу. Но… но поклянитесь всеми богами, в которых вы верите, всем, что вам дорого, поклянитесь любовью вашей матери, домом, в котором вы выросли, жизнью всех ваших родных, вашей честью, вашим сердцем, здоровьем ваших будущих детей…
– Короче, принцесса! – взревел Дэвид.
– Поклянитесь, что вы меня не обманете! – Биацка в волнении стиснула руки. – И если только вы меня обманете, пусть тогда…
– Клянусь всем, чем хотите!!! Ближе к делу!..
– Барон Хагат.
– Как вы сказали?..
– Он долгое время был начальником моей охраны. Теперь он в отставке. Он по-прежнему живет в городе… Отец и Маркман подозревают его, хотя ничего пока не могут доказать… Ему запрещено покидать столицу.
«Хагат… – подумал Дэвид. – Хагат… Точно! Тот самый „Хрен-с-Горы“, имя которого упомянул герцог, когда разговаривал со своими людьми!.. Отлично!..»
– А где он живет, вы не знаете?
Биацка отрицательно покачала головой.
– Ничего, я сам найду. – Дэвид сделал шаг к двери и оглянулся. – Сегодня ночью ложитесь в кровать в одежде. Выспаться вам все равно не удастся.
* * *
На громкий стук, поигрывая дубиной, вышел здоровенный привратник.– Что надо? – Он смерил Дэвида взглядом. – Ты кто?
– My name is Bond… – Дэвид выдержал короткую, но многозначительную паузу. – James Bond.
– Ч-чевооо?..
Землянин щелкнул пальцами. Взгляд привратника остекленел, руки с дубинкой опустились, из отвисшей челюсти закапала слюна.
– Проведи меня к своему хозяину, – потребовал Дэвид.
– Будет исполнено… – Громила повернулся на сто восемьдесят градусов и, двигаясь, как большая заводная кукла, поплелся в глубь дома. Дэвид закрыл дверь и двинулся за ним.
С бароном Хагатом они столкнулись на лестнице.
– Эй, что с тобой?.. – Барон потряс привратника за плечо.
Тот не отреагировал. Стоял с открытым ртом, тупо глядя перед собой.
– Возвращайся обратно, – приказал Дэвид. Здоровяк так и сделал. У барона Хагата вытянулось лицо. Дэвид поднялся еще на несколько ступенек, взял Хагата под руку и потянул за собой.
– Не пугайтесь, милейший. Меня зовут Дэвид Брендом. Слышали, наверное, обо мне?
– Что?.. Да, конечно, слышал. – Барон, подталкиваемый землянином, механически поднялся обратно на второй этаж. Резко вырвал руку: – Что вам нужно?!
Дэвид усмехнулся.
– Я хочу сделать вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.
– Почему не смогу? – подозрительно спросил барон.
– Да потому что иначе я поведаю королю… и графу Маркману… душещипательную историю о том… как пять лет подряд Черный Герцог и Биацка обменивались письмами… с вашей помощью.
– Что-о?! – возмутился Хагат. – Это что, шантаж?!!
– Да, – согласился Дэвид. – Да, это шантаж.
– Вон из моего дома!
– Не орите, барон! И вообще, сядьте, успокойтесь…
Хагат, уже набравший в грудь воздуха для очередного гневного вопля, едва не прикусил себе язык, когда стоявшее в углу кресло вдруг само по себе скользнуло по полу и, ударив его сзади под коленки, заставило упасть на сиденье.
– Послушайте сначала, что я хочу вам предложить… Уверен, вам эта идея придется по душе…
* * *
– …Это самое безнадежное, провальное, дурацкое дело, о котором я когда-нть слышал! – заявил Родерик сразу после того, как Дэвид закончил говорить.Остальные члены «Последнего союза», собравшиеся в комнате Янгана и Талеминки на втором этаже самой дорогой гостиницы в Лаутагане, дружно закивали.
– Так не бывает, Дэвид, – продолжал Родерик. – Такие дела готовятся месяцами… даже годами…
– И заканчиваются тем, что заговор, в конце концов, раскрывают.
– Да ты пойми…
– Это ты пойми, Родерик. Речь идет и о нашей жизни тоже. Ты думаешь, Маркман забудет, как мы вытянули из него целую гору золота? Хочешь всю жизнь провести в бегах, каждую минуту оглядываясь за спину?
– Ну почему в бегах? – пожал плечами Алабирк. – Можно уехать в другое королевство.
– Не болтай ерунды… – Янган забарабанил пальцами по столу. – Нанять убийц не так сложно… даже если ты живешь в другой стране. А если Маркман заделается королем, он нас даже на другом берегу моря достанет.
– Да он и так уже почти король, – кивнул Дэвид.
Талеминка откинулась на подушки и сказала:
– Не верю, что что-нибудь получится. Передавят нас, как цыплят… и дело с концом.
Дэвид встал и подошел к двери. Обернулся.
– Уговаривать вас я не собираюсь. Я попытаюсь осуществить эту идею… даже если мне придется действовать одному. Мы друг другу ничем не обязаны… но если вы хотите бежать, бегите из города сегодня. Если удача мне не улыбнется, завтра бежать вам будет уже поздно.
Он положил ладонь на ручку двери… и едва успел отдернуть руку. Заточенный, как бритва, длинный кинжал с необычной балансировкой – им можно было колоть, а можно было и метать – вибрируя, торчал из дверной ручки.
– Я пойду, – сказала Талеминка, не опуская глаз с Дэвида. – Ни один мужик не скажет, что он-де может сделать что-то, чего бы я испугалась. Даже колдун.
– Я тоже иду, – присоединился Янган, блеснув своей ослепительной улыбкой. – Не могу же я оставить свою невесту наедине с каким-то… колдуном.
Дэвид поймал его взгляд и усмехнулся в ответ.
– Невесту? – поразился Родерик. – Вы что, собрались…
Талеминка – впервые на памяти Дэвида – вдруг смутилась и покраснела, а Янган беззаботно пожал плечами.
– Всякому приличному человеку – вроде меня – ничего не нужно для счастья, кроме денег… потому что все остальное у него и так есть. А теперь есть еще и деньги. Какой смысл бродяжничать дальше, Родерик? Пора бы уже и на покой…
– То-то ты о покое мечтаешь! – Хмыкнул Фили. – Сразу на предложение Дэвида согласился! Вот те Маркман-то покой и подарит… хе-хе… вечный!
– А ты что, остаешься? – прищурилась Талеминка.
– Не. – Фили потянулся, хрустнув косточками. – Я тоже иду. То, что перебьют нас всех – это уж как пить дать, но перед смертью, чую, знатно повеселимся!
– Я тоже с вами! – поспешно сказал Алабирк.
– Эх-х… – Родерик качнул головой. – Вам бы все зубы скалить да веселиться… Ну да, можбыть, так оно и надо. Жизнь я прожил долгую, и горе знал, и радость, и цену дружбы настоящей разумею, а потому – куда я от вас денусь?.. Ну а уж если смерть принять придется – так тому и быть. Заждались меня, значица, в Подгорных Чертогах… Да ты сядь, Дэвид, чего столбом стоишь? В ногах правды нет…
* * *
…Человек с крысиными усиками, поклонившись, поставил поднос на стол. Открыл бутылку вина, налил полный кубок.– Что-то я тебя раньше не видел, – заметил Дэвид, усаживаясь за стол. – Новенький, что ли?
Человек с крысиными усиками снова поклонился. Дэвид взболтал вино в кубке, хмуро поглядел на темную влагу, отражавшую свет от установленного посреди стола канделябра. Выпил половину, неторопливо принялся за жаркое. Через несколько минут, словно вспомнив о чем-то, посмотрел на слугу.
– Да ты не стой, иди… – сказал он с набитым ртом. – Посуду завтра уберешь… – Проглотив кусок мяса, он зевнул. – Спать хочу… Все, пошел вон.
Вельц поклонился в третий раз и, пятясь, вышел из комнаты. Дэвид отпил еще немного вина. Неплохое винцо-то… Видать, из личных королевских запасов. За общим ужином такого не подают.
Быстро сжевал еще кусок мяса, прислушиваясь к своим ощущениям. Желудок недовольно бурчал, но никаких неприятных последствий пока не было, и в сон Дэвида не клонило. Оставалось надеяться, что заклинание, долженствовавшее защитить его от любых видов яда, было составлено без ошибок. Как правильно создавать магический антидот согласно «классической» традиции он не имел даже самого отдаленного представления, и то колдовское плетение, которое он задействовал перед тем, как сесть за ужин, являлось целиком его личным изобретением. Сама по себе Жизнь (равно как и другие стихии, которыми владел Дэвид) не могла уничтожить яда, содержавшегося в пище. Зато эта стихия могла оказать воздействие на самого Дэвида (как на живой объект). В данном случае заклинание, идентифицировав тип отравы, заставляло организм самостоятельно вырабатывать нужный антидот.
Дэвид натянул сапоги, нацепил пояс с мечом, надел куртку и направился к двери. Выглянул в коридор, огляделся по сторонам… колдовское восприятие подсказало, что из темного угла коридора за ним кто-то следит. Дэвид отступил в комнату, зачитал заклинания невидимости и бесшумной ходьбы, вышел в коридор, спокойно закрыл за собой дверь и, сунув щупальце из твердого воздуха в щель под дверью, закрыл с той стороны засов. Со стороны это должно было выглядеть так, как будто бы вернувшийся в комнату колдун закрылся изнутри.
Насвистывая (все равно никто не мог его слышать), Дэвид быстро пробежался по дворцу, добрался до западной башни, прошел через караулку, где четверо солдат играли в кости, спустился по лестнице и оказался перед решеткой. На решетке висел замок, а рядом на табуретке позевывал стражник. Дэвид задумчиво почесал бороду. Можно загипнотизировать стражника, открыть замок, заставить служивого закрыть его и забыть обо всем… Но это слишком долго – а ведь он будет еще возвращаться, и не один. Дэвид примерился, сжал горло стражника жгутом из твердого воздуха, подержал так некоторое время, потом отпустил. Человек свалился на пол. Жив?.. Вроде бы жив. Ну будем надеяться, что в ближайшие полчаса он в себя не придет.
Ключ у стражника был только один, и Дэвид незамедлительно им воспользовался. Дальше был длинный неосвещенный коридор, справа – контур света вокруг двери, которая, стоило Дэвиду толкнуть скрипящую решетку, незамедлительно отворилась, на мгновение ослепив колдуна.
– Ты что ли, Халган? – сонно промычал кто-то, таращась в пустоту.
– Я, я… – согласился Дэвид, накидывая воздушный жгут на горло еще одному «клиенту». Заглянул в «каптерку» – там из-за стола, недоуменно глядя на оседающее тело товарища, поднимался третий.
– Да сколько же вас тут… – пробормотал Дэвид себе под нос.
Поскольку три обездвиженных стражника в любом случае должны были вызвать шум в случае своего обнаружения, Дэвид решил, что дальше можно уже не стесняться. Повесив над головой шарик света, побежал по коридору. Подземелье под королевским дворцом оказалось большим и разветвленным. Дэвид едва не заплутал и вышел к своей цели только потому, что услышал крики. Когда он добрался до места, то обнаружил небольшой зальчик, до отказа забитый разнообразнейшими приспособлениями самого зловещего вида – в центре же помещения палач и его помощник без особых хитростей растягивали герцога Ратхара на дыбе. Оценив ситуацию, Дэвид выбросил два невидимых щупальца и на этот раз использовал силу заклятия на полную катушку – так сдавил шеи своих «клиентов», что лица обоих мгновенно налились кровью и побагровели, а у помощника палача, не обладавшего такими впечатляющими складками жира, как у мастера, с треском переломились шейные позвонки. Еще через несколько секунд Дэвид отпустил обоих и с омерзением вытер ладони об одежду, хотя его руки даже не коснулись этих людей. Он стоял на пороге зала, на расстоянии четырех метров от покойников.
– Я, конечно, очень уважаю права человека и все остальное, – сказал Дэвид вслух, заходя в помещение. – Но человек ли палач – вот в чем вопрос?..
В данный момент Ратхар был без сознания. Дэвид освободил его от веревок и опустил на пол. Применил все заранее подготовленные заклинания исцеления. Герцог открыл глаза. Он все еще был очень плох. Не вдаваясь особо в жутковатые подробности, помимо вывихнутых на дыбе суставов, можно, наверное, упомянуть только пальцы ног, превращенные тисками в кашу, и спину, на которой после пытки каленым железом не осталось ни клочка живой кожи.
Взгляд Ратхара слепо блуждал по потолку. Дэвид вспомнил, что он все еще невидим. Убрал чары. Ратхар вздрогнул.
– Ты?..
– Я. Как видите, теперь я на вашей стороне.
Ратхар попытался пошевелиться – и заскрипел зубами от боли.
– На моей?.. Тогда вылечи меня, колдун!
– Я уже и так сделал все, что мог. Я не волшебник, я только учусь… Так что вам придется потерпеть.
– Потерплю. – Герцог пересилил боль и попытался оценить ситуацию. – В городе можешь довериться только барону Хагату…
– Знаю. Кстати…
Дэвид приложил перстень ко лбу и закрыл глаза. Пыточная, Ратхар, трупы палачей – все растаяло, когда он потянулся сквозь подземелья вверх. Перед его мысленным взором появились две бело-голубые конструкции, напоминающие клетки для певчих птиц. Дэвид коснулся «проволоки» в первой «клетке», потом во второй… Внутри «клеток» затанцевал огонь. Теперь можно было возвращаться обратно в тело, что Дэвид и не замедлил сделать. Где-то наверху сами по себе зажглись две масляные лампы – сигнал для Хагата и его друзей из «Последнего союза».
– …рода? – спросил герцог.
– Что-что?
– Я спросил: как мы выберемся из города?
– А мы не будем выбираться. Лично я собираюсь сегодня ночью произвести дворцовый переворот… Надеюсь, вы все еще хотите стать королем?
– Что с Биацкой? – хрипло спросил герцог.
– Пока все в порядке… надеюсь. Заварушка только-только началась.
– А что со Стевольтом?
– Тоже все хорошо… пока.
Ратхар попытался ухватить Дэвида за рубашку, но только застонал от боли.
– С его головы… не должен упасть ни один волос!.. Слышишь меня?! Ни один волос!!!
– Ладно, ладно, успокойтесь… О своей голове лучше подумайте. Так… Идти вы не сможете, придется вас тащить… – Дэвид тяжело вздохнул, окутывая себя и Ратхара заклинаниями невидимости и неслышимости. Тело Ратхара, тело не юнца, а крепкого воина, было отнюдь не легким. В принципе, можно было волочь его за собой на своего рода «воздушной подушке», но это заклинание требовало уймы энергии, и поддерживать одновременно и «воздушную подушку», и невидимость вокруг двух людей Дэвиду было не по зубам. Пришлось попотеть. Особенно когда добрались до лестницы и замаячил путь наверх. Отшагав ровно половину ступенек с герцогом на плече (очень кстати пригодились бесконечные физические нагрузки во дворе Тинуэта!), Дэвид услышал топот. Сверху спускались люди. Дэвид устал, едва не сорвал поясницу и вообще находился, так сказать, в стрессовой ситуации. Тут уж, разумеется, не до церемоний. Положил Ратхара на ступени, протянул к солдатам руки… Шейные позвонки двоих громко хрустнули, третий, что-то заорав, успел убежать. Дэвид поднял тело герцога и продолжил свой путь.