Страница:
– Наша свадьба через месяц. Как вы думаете, может быть, стоит ее отложить?
Перспектива показалась соблазнительной, но Керн тут же отринул позорное побуждение.
– Нет необходимости. Доктор Сэдлер заверил меня, что отец поправится через две недели.
– О, я так рада! – Хелен доверчиво потянулась к графу. – Пусть ничто не омрачает наш брак. Это будут счастливые дни. Хотите, я расскажу вам о меню, которое выбрала для свадебного завтрака?
Она с воодушевлением стала перечислять салаты из лангуста, засахаренную малину, шербет под шампанское. Керн слушал, когда требовалось, делал необходимые замечания и вдруг понял, что внимательно изучает невесту. У Хелен была классическая английская красота: овальное лицо, обрамленное светлыми волосами, живые голубые глаза, улыбающиеся губы, придававшие ей девичью привлекательность. Хелен казалось, что весь мир залит солнечным светом; она не видела его темной стороны. Ее восхищала любая мелочь вечеринки, поездки за покупками, ежедневные светские обязанности.
Хелен моложе его всего на десять лет, но рядом с ней Керн чувствовал себя почти стариком. Неужели их дальнейшая жизнь окажется пустой болтовней о меню, слухах, моде – болтовней, которая никогда не касается сути вещей, лишь скользит по поверхности? От этой мысли граф помрачнел, но тут же напомнил себе, что Хелен целомудренна, верна и скромна, то есть обладает всеми качествами превосходной жены. У нее доброе сердце: достаточно вспомнить хотя бы то, как она уговаривала отца выделить Изабелле приданое.
Изабелле! Все у Керна в груди всколыхнулось. Мысль о ней снова наполняла его желанием. Куда, черт побери, она подевалась? Наверное, приводит себя в порядок, чтобы ехать по магазинам. А вдруг ускользнула, чтобы допросить очередного подозреваемого? Если она настолько глупа, подвергая себя смертельной опасности, придется запереть ее – пусть доказывает хоть до конца дней, что она ему не подчиняется.
Подробно рассказав обо всех трудностях при выборе свадебного торта, Хелен на секунду замолчала, чем граф немедленно и воспользовался.
– Изабелла тоже едет с вами? – спросил он.
– Ее нет дома.
– Нет дома?
– Она поспешно уехала с утра, чтобы навестить внезапно заболевшую приятельницу матери. Я предложила ее сопровождать или послать с ней Джилли, но она взяла только свою служанку. – Хелен нахмурилась и потрепала щенка за ухом. – Возможно, она проведет там ночь. Странно, правда? Я не думала, что у нее есть знакомые в Лондоне.
Керн помрачнел. Он-то не находил странным исчезновение Изабеллы. И сказать по правде, точно знал, где ее найти.
Изабелла вошла в затененную комнату с задернутыми красными шторами и поставила поднос с чаем на прикроватный столик.
– Ну вот, – ласково сказала она.
– Это ты, моя девочка, – отозвалась Минни. – Не гнушаешься заботиться о старых тетушках.
Минни сидела, привалившись спиной к подушкам; седеющие рыжие волосы разметались по плечам, свободная красная рубашка болталась на иссохшем теле.
– Я рада о вас заботиться. – Изабелла налила чаю, добавила в него изрядную порцию сливок и кусочек сахара. Она хотела подать чашку Минни, но ее взгляд упал на перевязанную тетушкину руку. – Ты сможешь держать?
– Пожалуй, смогу. – Поддерживая здоровую руку забинтованными пальцами, Минни поднесла чашку ко рту. Ее движения казались замедленными, осторожными, словно боль и шок после нападения еще не прошли.
Глядя на нее, Изабелла расстроилась.
– Как твоя рука?
– Чертовски болит. Но не беспокойся, придет в норму. Мне повезло, что негодяй испугался и убежал. Только подумай: он мог всадить мне нож прямо в сердце!
От такой ужасной возможности у Изабеллы тоже заныло сердце. Меняя повязку, она видела страшный порез, и, не удержавшись, поежилась.
– Надо мне было находиться здесь, – в сотый раз повторила девушка. – Я помогла бы его поймать, мы бы схватили бандита.
– Пресвятая Богородица! Что бы ты сделала? – Ставя чашку на блюдце, Минни слегка поморщилась. – Конечно, мы были бы рады, если бы ты вернулась в свой дом. Но что случилось, то случилось, нет смысла беспокоить себя.
Но тихая покорность тетушки не могла успокоить душу Изабеллы.
– Я чувствую себя в ответе. Моя вина, что тот человек проник сюда и… поранил тебя. – Ей пришлось опустить голову. Мысли лихорадочно возвращались к разгрому в будуаре Авроры.
– Ну-у, дорогая. – Минни похлопала любимицу по спине. – Мы все приведем в порядок, а ты возвращайся в свой большой красивый дом и забудь о нас.
– Я никогда не смогу вас забыть.
– А вдруг тебе понравится сладкая жизнь леди, и ты не захочешь возвращаться? – вздохнула Минни, и ее грудь горестно заколыхалась. – Не ругай старуху за то, что она этого боится.
Изабелла снова ощутила укол совести. Она вспомнила о приданом, о своих тайных мечтах.
– Я знаю, где мой дом, тетушка. – Но так ли это? Не затмили ли мечты о принце ей рассудок? Керн! Ох, этот Керн!
– Здравствуйте, дамы, – приветствовала их Кэлли. Она распрощалась с белым передником и так расстегнула ворот платья, что стали видны полушария грудей. Голубые глаза довольно светились. – Не надо хмуриться, у нас гость, поэтому извольте приятно улыбаться. Особенно ты, Изабелла. – Подмигнув, она продолжила театральным шепотом: – К нам явился лорд Керн.
Кэлли тут же скрылась, а Минни повернулась к девушке.
– Что это значит? У тебя знатный почитатель? Девушка почувствовала, что краснеет. Ее бросило в жар.
Можно подумать, что она его околдовала. Но Керн был, в самом деле, здесь.
– Пойду встречу его внизу.
– Подожди! – Минни схватила ее за руку. Мудрые глаза, казалось, заглядывали девушке прямо в сердце. – Ты по нему сохнешь. Я это вижу по твоему лицу. Тетя Минни всегда понимала тебя лучше других.
– Да, – прошептала Изабелла. – Я питаю к нему… определенное чувство.
– Ах, милая, нет ничего позорного в том, что ты хочешь лечь с мужчиной в постель. Ты женщина, тебе присущи все женские желания. Пора бы уже понять.
Неужели тетя Минни поощряла ее отдаться Керну? Несмотря на изумление, девушка ощутила восхитительное желание. Как было бы замечательно позволить ему это и самой испытать восторг, о котором шептались тетушки!
В коридоре послышались шаги, и снова появилась Кэлли, ведя за собой гостя. Его массивная темная фигура обозначилась на сероватом фоне дверного проема. Высокомерные зеленые глаза обозрели убогую отделку, потом задержались на кровати, где Изабелла сидела с Минни.
Девушка похолодела: ей следовало предвидеть, что он здесь объявится, ведь у Керна дар находить ее всюду, куда бы она ни отправилась. Но теперь пусть уходит, не заметив результатов ее преступной беспечности, ее глупого упрямства.
– Мы можем поговорить внизу. Извините меня, тетя Минни.
– Не убегай с нашим знатным посетителем, – упрекнула ее тетушка. – У меня хватит ума, чтобы поболтать с его светлостью.
– Так начинайте, – подзадорил ее Керн. – Направляясь сюда, я думал, что стало хуже Персефоне. Но теперь понимаю, что пострадали вы.
– Ужасная история! – Кэлли устроилась на стуле перед туалетным столиком, искусно приподняв юбку, чтобы стали видны изящные лодыжки. – Меня, конечно, здесь не было, но Диана рассказала, что вопль пробудил ее от глубокого сна…
– Это совершенно не касается его светлости, – перебила ее Изабелла. И, желая, чтобы граф поскорее ушел, взяла у Минни пустую чашку и поставила на поднос. – Разве вы не должны произносить речь в парламенте? Или ехать на аукцион в «Таттерсоллз»? А если вы не заняты, то могли бы сопровождать Хелен.
При упоминании о невесте Керн слегка нахмурился.
– Мое самое неотложное дело – выяснить, что приключилось здесь. Минни, будьте добры, просветите меня.
– С удовольствием, – ответила та с гордостью великосветской дамы. – А ты, девочка, сядь, не болтайся перед глазами – ты меня нервируешь.
Чувствуя себя неуютно, Изабелла опустилась на стоявший у кровати стул с высокой спинкой. Что она еще могла предпринять? Не выталкивать же Керна за дверь! Да она бы и не справилась.
Теперь он будет здесь торчать, пока не выслушает гнусную историю и не поймет, какой опасности она подвергла вырастивших ее женщин.
Минни устроила на груди больную руку и начала драматическим тоном:
– Прошлой ночью тут произошли ужасные события. Меня разбудил какой-то звук. Хотя не могу вам сказать, что это было. Зная, как больна Перси, я прежде всего подумала о ней: наверно, она проснулась и зовет меня, хочет, чтобы я дала ей лекарство.
– Когда это случилось? – спросил Керн.
– Незадолго до рассвета. Услышав шум, я встала с кровати и открыла дверь. В коридоре было темно, как на душе у сатаны, но я нашла дорогу. Тогда все и случилось. Недалеко от лестницы из мрака выскочил мужчина и сбил меня с ног.
– Мужчина, – повторил Керн и, поглядывая на раненую, стал расхаживать по комнате. – Вы его видели?
Минни энергично затрясла головой.
– В темноте я видела только неясный силуэт. Когда он швырнул меня на пол, я вцепилась в него, надеясь задержать вора. Не знала, что у бандита нож, а когда поняла, было уже поздно.
– Он высокий или маленький? Толстый или худой?
– Не могу сказать. – Поморщившись, Минни переложила руку на одеяло. – От боли я ничего не помню, кроме того, что подонок вырвался и убежал.
– Ты закричала, – напомнила ей Кэлли. – Диана рассказывала, что твои вопли слышал весь Мейфер. Ты чуть не свела с ума бедняжку Перси.
– Они здесь? – спросил Керн. – Я хочу поговорить с ними.
– Сейчас приведу, милорд.
Кэлли выскользнула из комнаты, а расстроенная Изабелла осталась сидеть. Граф еще не выслушал историю до конца, еще не знал, что на Минни напал не обычный вор. Ей очень не хотелось, чтобы Керн узнал причину ее душенной боли и угнетенного состояния.
Через несколько минут Кэлли вернулась, поддерживая сухонькую седую женщину в розовом платье с оборками. Заметив Керна, тетя Перси кокетливо улыбнулась, а граф бросился ей помогать, как мужчина – тетушке своей избранницы.
Изабелле хотелось провалиться сквозь землю. Если бы мерзавец напал не на Минни, а на тетю Перси? Она настолько слаба, что могла бы умереть от страха, и вина легла бы на сердце Изабеллы.
За ними следом в комнату ворвалась Диана, настоящий смерч рассыпавшихся до талии рыжих волос. Даже возраст был не в состоянии испортить ее гибкую красоту. Она возмущенно посмотрела на Керна и села на кровать рядом с Минни, даже не поправив задравшуюся до колен юбку.
Изабелла заметила, что граф взглянул на ее длинные тонкие ноги, и, хотя была в отчаянии, почувствовала обиду, а также желание прикрыть колени тети Ди. Причем настолько сильное, что ей пришлось вцепиться в сиденье стула.
– Как я понял, во время случившегося с Минни вы спали.
– Да.
– А до того, как она закричала, вы слышали какие-нибудь звуки? Шаги? Возню в соседних комнатах?
– Никаких. В ту ночь я спала необычайно крепко. Во всяком случае, до того, как проснулась. – Диана говорила нехотя, с обычной подозрительностью к знатным господам.
– Когда вы выскочили из комнаты, вам удалось заметить нападавшего?
Женщина покачала головой.
– Несколько минут потребовалось на то, чтобы зажечь свечу, и он успел скрыться. Входная дверь осталась распахнутой, а Минни лежала на полу в крови.
– Вы нашли оружие?
– Оно валялось на лестнице, – вступила в разговор пострадавшая. – Изабелла, покажи нож его сиятельству.
Девушка с отвращением достала клинок из ящика прикроватного столика. Ей не хотелось касаться лезвия, которое держал в руках бандит. Она испуганно подумала, сколько еще бед могла натворить заточенная сталь.
Керн взял нож за деревянную ручку.
– Обычный кухонный нож. Никаких особых примет.
– Да, я держу его здесь. – Минни показала, куда следовало положить вещь. – Если разбойник явится снова, уж я его встречу, будьте уверены!
Керн повернулся к Перси, которая смотрела на него блестящими птичьими глазами.
– Мэм, а вы не слышали чего-нибудь необычного?
– Ни единого звука. – Перси вздрогнула, словно ужасное событие до сих пор не давало ей покоя. – Извините, от лекарства я впадаю в забытье, поэтому ничего не слышала, пока Минерва не закричала.
– Вы развлекали кого-нибудь прошлой ночью? – обратился граф к Диане.
– Нет. Вы полагаете, я бы этого не сказала? – Ее лицо исказила гримаса отвращения. – В прошлый раз, когда вы здесь были, я вам говорила, что всяким свиньям от меня никакого проку. Особенно в моей постели.
– Сама виновата, раз не научилась отличать свинью от петуха, – озорно улыбнулась Кэлли.
– А ты не удосужилась выучить породы животных, которых пускала к себе в кровать, – огрызнулась Диана. – Были бы только с парой яиц да с мягким петушком для твоей игры.
– У моих клиентов петушки были потверже, чем у твоих, – фыркнула Кэлли. – Хочешь послушать мой совет? Мужчины будут относиться к тебе гораздо лучше, если ты не станешь держать себя как холодная рыба.
– Ну, довольно! – перебила их Минни. – Его светлости неинтересно слушать вашу перебранку.
Изабелла прикусила губу. Керн прислонился к стене и сложил руки на груди с выражением задумчивой отрешенности. О чем он думал? Изабелле не хотелось, чтобы он составил о тетушках дурное мнение, пусть бы увидел, что эти далеко не безгрешные женщины были самоотверженными защитницами. Сколько она себя помнила, тетушки всегда сторонились мужчин во время ее приезда в Лондон. Правда, у Кэлли произошло несколько срывов, но в прошлом году женщины соблюдали обет «безбрачия», хотя им пришлось отказаться от роскоши – вина, новых платьев и драгоценностей.
Значила ли что-нибудь их жертва для знатного человека вроде Керна? Судя по тому, как он высокомерно хмурился, скорее всего, нет. Он видел только непристойную сцену: Кэлли наклонялась вперед, чтобы продемонстрировать свою грудь, Минни красовалась в розовом пеньюаре, Диана выставляла напоказ голые ноги, а Перси ослабела от борьбы с неприличной болезнью.
Никогда еще между ее жизнью и жизнью графа не зияла такая пропасть. Но тетушки были ее семьей, она их любила, и ей не следовало терпеть его презрение.
Изабелла вскочила со стула.
– Тетя Минни права. Его светлость слышал достаточно, он может распорядиться своим временем гораздо лучшим образом.
– Отнюдь. – Керн, прищурившись, изучал ее лицо. – У меня есть вопрос.
– Зачем приходил грабитель? – догадалась Минни. – Я вам скажу: не за деньгами или ценностями, он хотел украсть дневник Авроры.
Изабелла не шелохнулась, хотя гулкие удары сердца болезненно отдавались в груди. Керн предупреждал ее, как опасно подстрекать убийцу, и теперь благодаря своему легкомыслию она убедилась в этом на деле. Но пришлось рисковать жизнью дорогих тетушек.
– Ублюдок перевернул все в спальне Авроры, – добавила Кэлли. – Видели бы вы этот хаос. Да еще разорвал несколько красивых платьев.
– А дневник? – поинтересовался граф. – Он его украл?
– Спросите Изабеллу, – вставила Диана. – Она умудрилась его спрятать. А где, не говорит даже нам.
Они не подозревали, что маленькая книжечка благополучно хранилась в потайном кармане. Но впервые Изабелла не испытывала гордости от своей выдумки, одну лишь печаль.
– Мамины воспоминания в надежном месте. Это все, что вам надо знать. – Девушка наклонилась и осторожно, чтобы не потревожить раненую руку, обняла Минни. – Жаль, что ты пострадала.
– Ничего, дорогая. – Тетушка ответила ей быстрым пожатием. – Не беспокойся обо мне.
– С вашего позволения, – начал Керн, – я хотел бы осмотреть спальню Авроры. Может, вор что-то обронил. Или оставил какую-нибудь зацепку, по которой мы сумеем определить, кто он.
– Превосходная мысль, – прищурилась Минни. – Дорогая, покажи лорду Керну мамину спальню. И оставайся с ним, пока он все не осмотрит.
Неужели тетя Минни взяла на себя роль сводни?
– Я хотела сама осмотреть комнату, – запротестовала Изабелла. – Граф не знает, все ли там как обычно. Нет смысла его задерживать.
– Если ты не хочешь, с ним пойду я, – пригрозила Кэлли и стала подниматься со стула. – С удовольствием составлю компанию его светлости.
– Как же ему осматривать комнату, если придется отбиваться от тебя? – лениво потянулась Диана.
Кэлли обиженно фыркнула, но Минни твердо сказала:
– Это долг нашей Венеры, вещи принадлежат ее матери.
– Венеры? – Граф уставился на Изабеллу. Краска стыда залила щеки девушки. Подходящее время для того, чтобы вспоминать, как много лет назад она получила имя богини любви.
– Так ее назвала Аврора, – объяснила Диана. – Венера Изабелла Дарлинг.
– Прекрасное имя, – тихо добавила Перси. – Но мы должны уважать желания Изабеллы.
– Прости меня, старую, больную женщину. – Минни изобразила раскаяние. – Оговорилась! Мне надо соснуть, пока ты провожаешь графа. Вы не будете возражать, если она вам поможет?
Керн обжег девушку взглядом. Она понимала, что надо протестовать, но слова не шли на язык, ей хотелось остаться с графом наедине.
– Я не буду возражать, – почти шепотом ответил Керн.
Глава 15
Перспектива показалась соблазнительной, но Керн тут же отринул позорное побуждение.
– Нет необходимости. Доктор Сэдлер заверил меня, что отец поправится через две недели.
– О, я так рада! – Хелен доверчиво потянулась к графу. – Пусть ничто не омрачает наш брак. Это будут счастливые дни. Хотите, я расскажу вам о меню, которое выбрала для свадебного завтрака?
Она с воодушевлением стала перечислять салаты из лангуста, засахаренную малину, шербет под шампанское. Керн слушал, когда требовалось, делал необходимые замечания и вдруг понял, что внимательно изучает невесту. У Хелен была классическая английская красота: овальное лицо, обрамленное светлыми волосами, живые голубые глаза, улыбающиеся губы, придававшие ей девичью привлекательность. Хелен казалось, что весь мир залит солнечным светом; она не видела его темной стороны. Ее восхищала любая мелочь вечеринки, поездки за покупками, ежедневные светские обязанности.
Хелен моложе его всего на десять лет, но рядом с ней Керн чувствовал себя почти стариком. Неужели их дальнейшая жизнь окажется пустой болтовней о меню, слухах, моде – болтовней, которая никогда не касается сути вещей, лишь скользит по поверхности? От этой мысли граф помрачнел, но тут же напомнил себе, что Хелен целомудренна, верна и скромна, то есть обладает всеми качествами превосходной жены. У нее доброе сердце: достаточно вспомнить хотя бы то, как она уговаривала отца выделить Изабелле приданое.
Изабелле! Все у Керна в груди всколыхнулось. Мысль о ней снова наполняла его желанием. Куда, черт побери, она подевалась? Наверное, приводит себя в порядок, чтобы ехать по магазинам. А вдруг ускользнула, чтобы допросить очередного подозреваемого? Если она настолько глупа, подвергая себя смертельной опасности, придется запереть ее – пусть доказывает хоть до конца дней, что она ему не подчиняется.
Подробно рассказав обо всех трудностях при выборе свадебного торта, Хелен на секунду замолчала, чем граф немедленно и воспользовался.
– Изабелла тоже едет с вами? – спросил он.
– Ее нет дома.
– Нет дома?
– Она поспешно уехала с утра, чтобы навестить внезапно заболевшую приятельницу матери. Я предложила ее сопровождать или послать с ней Джилли, но она взяла только свою служанку. – Хелен нахмурилась и потрепала щенка за ухом. – Возможно, она проведет там ночь. Странно, правда? Я не думала, что у нее есть знакомые в Лондоне.
Керн помрачнел. Он-то не находил странным исчезновение Изабеллы. И сказать по правде, точно знал, где ее найти.
Изабелла вошла в затененную комнату с задернутыми красными шторами и поставила поднос с чаем на прикроватный столик.
– Ну вот, – ласково сказала она.
– Это ты, моя девочка, – отозвалась Минни. – Не гнушаешься заботиться о старых тетушках.
Минни сидела, привалившись спиной к подушкам; седеющие рыжие волосы разметались по плечам, свободная красная рубашка болталась на иссохшем теле.
– Я рада о вас заботиться. – Изабелла налила чаю, добавила в него изрядную порцию сливок и кусочек сахара. Она хотела подать чашку Минни, но ее взгляд упал на перевязанную тетушкину руку. – Ты сможешь держать?
– Пожалуй, смогу. – Поддерживая здоровую руку забинтованными пальцами, Минни поднесла чашку ко рту. Ее движения казались замедленными, осторожными, словно боль и шок после нападения еще не прошли.
Глядя на нее, Изабелла расстроилась.
– Как твоя рука?
– Чертовски болит. Но не беспокойся, придет в норму. Мне повезло, что негодяй испугался и убежал. Только подумай: он мог всадить мне нож прямо в сердце!
От такой ужасной возможности у Изабеллы тоже заныло сердце. Меняя повязку, она видела страшный порез, и, не удержавшись, поежилась.
– Надо мне было находиться здесь, – в сотый раз повторила девушка. – Я помогла бы его поймать, мы бы схватили бандита.
– Пресвятая Богородица! Что бы ты сделала? – Ставя чашку на блюдце, Минни слегка поморщилась. – Конечно, мы были бы рады, если бы ты вернулась в свой дом. Но что случилось, то случилось, нет смысла беспокоить себя.
Но тихая покорность тетушки не могла успокоить душу Изабеллы.
– Я чувствую себя в ответе. Моя вина, что тот человек проник сюда и… поранил тебя. – Ей пришлось опустить голову. Мысли лихорадочно возвращались к разгрому в будуаре Авроры.
– Ну-у, дорогая. – Минни похлопала любимицу по спине. – Мы все приведем в порядок, а ты возвращайся в свой большой красивый дом и забудь о нас.
– Я никогда не смогу вас забыть.
– А вдруг тебе понравится сладкая жизнь леди, и ты не захочешь возвращаться? – вздохнула Минни, и ее грудь горестно заколыхалась. – Не ругай старуху за то, что она этого боится.
Изабелла снова ощутила укол совести. Она вспомнила о приданом, о своих тайных мечтах.
– Я знаю, где мой дом, тетушка. – Но так ли это? Не затмили ли мечты о принце ей рассудок? Керн! Ох, этот Керн!
– Здравствуйте, дамы, – приветствовала их Кэлли. Она распрощалась с белым передником и так расстегнула ворот платья, что стали видны полушария грудей. Голубые глаза довольно светились. – Не надо хмуриться, у нас гость, поэтому извольте приятно улыбаться. Особенно ты, Изабелла. – Подмигнув, она продолжила театральным шепотом: – К нам явился лорд Керн.
Кэлли тут же скрылась, а Минни повернулась к девушке.
– Что это значит? У тебя знатный почитатель? Девушка почувствовала, что краснеет. Ее бросило в жар.
Можно подумать, что она его околдовала. Но Керн был, в самом деле, здесь.
– Пойду встречу его внизу.
– Подожди! – Минни схватила ее за руку. Мудрые глаза, казалось, заглядывали девушке прямо в сердце. – Ты по нему сохнешь. Я это вижу по твоему лицу. Тетя Минни всегда понимала тебя лучше других.
– Да, – прошептала Изабелла. – Я питаю к нему… определенное чувство.
– Ах, милая, нет ничего позорного в том, что ты хочешь лечь с мужчиной в постель. Ты женщина, тебе присущи все женские желания. Пора бы уже понять.
Неужели тетя Минни поощряла ее отдаться Керну? Несмотря на изумление, девушка ощутила восхитительное желание. Как было бы замечательно позволить ему это и самой испытать восторг, о котором шептались тетушки!
В коридоре послышались шаги, и снова появилась Кэлли, ведя за собой гостя. Его массивная темная фигура обозначилась на сероватом фоне дверного проема. Высокомерные зеленые глаза обозрели убогую отделку, потом задержались на кровати, где Изабелла сидела с Минни.
Девушка похолодела: ей следовало предвидеть, что он здесь объявится, ведь у Керна дар находить ее всюду, куда бы она ни отправилась. Но теперь пусть уходит, не заметив результатов ее преступной беспечности, ее глупого упрямства.
– Мы можем поговорить внизу. Извините меня, тетя Минни.
– Не убегай с нашим знатным посетителем, – упрекнула ее тетушка. – У меня хватит ума, чтобы поболтать с его светлостью.
– Так начинайте, – подзадорил ее Керн. – Направляясь сюда, я думал, что стало хуже Персефоне. Но теперь понимаю, что пострадали вы.
– Ужасная история! – Кэлли устроилась на стуле перед туалетным столиком, искусно приподняв юбку, чтобы стали видны изящные лодыжки. – Меня, конечно, здесь не было, но Диана рассказала, что вопль пробудил ее от глубокого сна…
– Это совершенно не касается его светлости, – перебила ее Изабелла. И, желая, чтобы граф поскорее ушел, взяла у Минни пустую чашку и поставила на поднос. – Разве вы не должны произносить речь в парламенте? Или ехать на аукцион в «Таттерсоллз»? А если вы не заняты, то могли бы сопровождать Хелен.
При упоминании о невесте Керн слегка нахмурился.
– Мое самое неотложное дело – выяснить, что приключилось здесь. Минни, будьте добры, просветите меня.
– С удовольствием, – ответила та с гордостью великосветской дамы. – А ты, девочка, сядь, не болтайся перед глазами – ты меня нервируешь.
Чувствуя себя неуютно, Изабелла опустилась на стоявший у кровати стул с высокой спинкой. Что она еще могла предпринять? Не выталкивать же Керна за дверь! Да она бы и не справилась.
Теперь он будет здесь торчать, пока не выслушает гнусную историю и не поймет, какой опасности она подвергла вырастивших ее женщин.
Минни устроила на груди больную руку и начала драматическим тоном:
– Прошлой ночью тут произошли ужасные события. Меня разбудил какой-то звук. Хотя не могу вам сказать, что это было. Зная, как больна Перси, я прежде всего подумала о ней: наверно, она проснулась и зовет меня, хочет, чтобы я дала ей лекарство.
– Когда это случилось? – спросил Керн.
– Незадолго до рассвета. Услышав шум, я встала с кровати и открыла дверь. В коридоре было темно, как на душе у сатаны, но я нашла дорогу. Тогда все и случилось. Недалеко от лестницы из мрака выскочил мужчина и сбил меня с ног.
– Мужчина, – повторил Керн и, поглядывая на раненую, стал расхаживать по комнате. – Вы его видели?
Минни энергично затрясла головой.
– В темноте я видела только неясный силуэт. Когда он швырнул меня на пол, я вцепилась в него, надеясь задержать вора. Не знала, что у бандита нож, а когда поняла, было уже поздно.
– Он высокий или маленький? Толстый или худой?
– Не могу сказать. – Поморщившись, Минни переложила руку на одеяло. – От боли я ничего не помню, кроме того, что подонок вырвался и убежал.
– Ты закричала, – напомнила ей Кэлли. – Диана рассказывала, что твои вопли слышал весь Мейфер. Ты чуть не свела с ума бедняжку Перси.
– Они здесь? – спросил Керн. – Я хочу поговорить с ними.
– Сейчас приведу, милорд.
Кэлли выскользнула из комнаты, а расстроенная Изабелла осталась сидеть. Граф еще не выслушал историю до конца, еще не знал, что на Минни напал не обычный вор. Ей очень не хотелось, чтобы Керн узнал причину ее душенной боли и угнетенного состояния.
Через несколько минут Кэлли вернулась, поддерживая сухонькую седую женщину в розовом платье с оборками. Заметив Керна, тетя Перси кокетливо улыбнулась, а граф бросился ей помогать, как мужчина – тетушке своей избранницы.
Изабелле хотелось провалиться сквозь землю. Если бы мерзавец напал не на Минни, а на тетю Перси? Она настолько слаба, что могла бы умереть от страха, и вина легла бы на сердце Изабеллы.
За ними следом в комнату ворвалась Диана, настоящий смерч рассыпавшихся до талии рыжих волос. Даже возраст был не в состоянии испортить ее гибкую красоту. Она возмущенно посмотрела на Керна и села на кровать рядом с Минни, даже не поправив задравшуюся до колен юбку.
Изабелла заметила, что граф взглянул на ее длинные тонкие ноги, и, хотя была в отчаянии, почувствовала обиду, а также желание прикрыть колени тети Ди. Причем настолько сильное, что ей пришлось вцепиться в сиденье стула.
– Как я понял, во время случившегося с Минни вы спали.
– Да.
– А до того, как она закричала, вы слышали какие-нибудь звуки? Шаги? Возню в соседних комнатах?
– Никаких. В ту ночь я спала необычайно крепко. Во всяком случае, до того, как проснулась. – Диана говорила нехотя, с обычной подозрительностью к знатным господам.
– Когда вы выскочили из комнаты, вам удалось заметить нападавшего?
Женщина покачала головой.
– Несколько минут потребовалось на то, чтобы зажечь свечу, и он успел скрыться. Входная дверь осталась распахнутой, а Минни лежала на полу в крови.
– Вы нашли оружие?
– Оно валялось на лестнице, – вступила в разговор пострадавшая. – Изабелла, покажи нож его сиятельству.
Девушка с отвращением достала клинок из ящика прикроватного столика. Ей не хотелось касаться лезвия, которое держал в руках бандит. Она испуганно подумала, сколько еще бед могла натворить заточенная сталь.
Керн взял нож за деревянную ручку.
– Обычный кухонный нож. Никаких особых примет.
– Да, я держу его здесь. – Минни показала, куда следовало положить вещь. – Если разбойник явится снова, уж я его встречу, будьте уверены!
Керн повернулся к Перси, которая смотрела на него блестящими птичьими глазами.
– Мэм, а вы не слышали чего-нибудь необычного?
– Ни единого звука. – Перси вздрогнула, словно ужасное событие до сих пор не давало ей покоя. – Извините, от лекарства я впадаю в забытье, поэтому ничего не слышала, пока Минерва не закричала.
– Вы развлекали кого-нибудь прошлой ночью? – обратился граф к Диане.
– Нет. Вы полагаете, я бы этого не сказала? – Ее лицо исказила гримаса отвращения. – В прошлый раз, когда вы здесь были, я вам говорила, что всяким свиньям от меня никакого проку. Особенно в моей постели.
– Сама виновата, раз не научилась отличать свинью от петуха, – озорно улыбнулась Кэлли.
– А ты не удосужилась выучить породы животных, которых пускала к себе в кровать, – огрызнулась Диана. – Были бы только с парой яиц да с мягким петушком для твоей игры.
– У моих клиентов петушки были потверже, чем у твоих, – фыркнула Кэлли. – Хочешь послушать мой совет? Мужчины будут относиться к тебе гораздо лучше, если ты не станешь держать себя как холодная рыба.
– Ну, довольно! – перебила их Минни. – Его светлости неинтересно слушать вашу перебранку.
Изабелла прикусила губу. Керн прислонился к стене и сложил руки на груди с выражением задумчивой отрешенности. О чем он думал? Изабелле не хотелось, чтобы он составил о тетушках дурное мнение, пусть бы увидел, что эти далеко не безгрешные женщины были самоотверженными защитницами. Сколько она себя помнила, тетушки всегда сторонились мужчин во время ее приезда в Лондон. Правда, у Кэлли произошло несколько срывов, но в прошлом году женщины соблюдали обет «безбрачия», хотя им пришлось отказаться от роскоши – вина, новых платьев и драгоценностей.
Значила ли что-нибудь их жертва для знатного человека вроде Керна? Судя по тому, как он высокомерно хмурился, скорее всего, нет. Он видел только непристойную сцену: Кэлли наклонялась вперед, чтобы продемонстрировать свою грудь, Минни красовалась в розовом пеньюаре, Диана выставляла напоказ голые ноги, а Перси ослабела от борьбы с неприличной болезнью.
Никогда еще между ее жизнью и жизнью графа не зияла такая пропасть. Но тетушки были ее семьей, она их любила, и ей не следовало терпеть его презрение.
Изабелла вскочила со стула.
– Тетя Минни права. Его светлость слышал достаточно, он может распорядиться своим временем гораздо лучшим образом.
– Отнюдь. – Керн, прищурившись, изучал ее лицо. – У меня есть вопрос.
– Зачем приходил грабитель? – догадалась Минни. – Я вам скажу: не за деньгами или ценностями, он хотел украсть дневник Авроры.
Изабелла не шелохнулась, хотя гулкие удары сердца болезненно отдавались в груди. Керн предупреждал ее, как опасно подстрекать убийцу, и теперь благодаря своему легкомыслию она убедилась в этом на деле. Но пришлось рисковать жизнью дорогих тетушек.
– Ублюдок перевернул все в спальне Авроры, – добавила Кэлли. – Видели бы вы этот хаос. Да еще разорвал несколько красивых платьев.
– А дневник? – поинтересовался граф. – Он его украл?
– Спросите Изабеллу, – вставила Диана. – Она умудрилась его спрятать. А где, не говорит даже нам.
Они не подозревали, что маленькая книжечка благополучно хранилась в потайном кармане. Но впервые Изабелла не испытывала гордости от своей выдумки, одну лишь печаль.
– Мамины воспоминания в надежном месте. Это все, что вам надо знать. – Девушка наклонилась и осторожно, чтобы не потревожить раненую руку, обняла Минни. – Жаль, что ты пострадала.
– Ничего, дорогая. – Тетушка ответила ей быстрым пожатием. – Не беспокойся обо мне.
– С вашего позволения, – начал Керн, – я хотел бы осмотреть спальню Авроры. Может, вор что-то обронил. Или оставил какую-нибудь зацепку, по которой мы сумеем определить, кто он.
– Превосходная мысль, – прищурилась Минни. – Дорогая, покажи лорду Керну мамину спальню. И оставайся с ним, пока он все не осмотрит.
Неужели тетя Минни взяла на себя роль сводни?
– Я хотела сама осмотреть комнату, – запротестовала Изабелла. – Граф не знает, все ли там как обычно. Нет смысла его задерживать.
– Если ты не хочешь, с ним пойду я, – пригрозила Кэлли и стала подниматься со стула. – С удовольствием составлю компанию его светлости.
– Как же ему осматривать комнату, если придется отбиваться от тебя? – лениво потянулась Диана.
Кэлли обиженно фыркнула, но Минни твердо сказала:
– Это долг нашей Венеры, вещи принадлежат ее матери.
– Венеры? – Граф уставился на Изабеллу. Краска стыда залила щеки девушки. Подходящее время для того, чтобы вспоминать, как много лет назад она получила имя богини любви.
– Так ее назвала Аврора, – объяснила Диана. – Венера Изабелла Дарлинг.
– Прекрасное имя, – тихо добавила Перси. – Но мы должны уважать желания Изабеллы.
– Прости меня, старую, больную женщину. – Минни изобразила раскаяние. – Оговорилась! Мне надо соснуть, пока ты провожаешь графа. Вы не будете возражать, если она вам поможет?
Керн обжег девушку взглядом. Она понимала, что надо протестовать, но слова не шли на язык, ей хотелось остаться с графом наедине.
– Я не буду возражать, – почти шепотом ответил Керн.
Глава 15
Запах пролитых духов ударил Керну в нос уже на пороге. Воздух казался тяжелым, чувственным, словно граф входил в капище наслаждения.
Однако розовые бархатные шторы были раздвинуты, и комнату заливал яркий солнечный свет. Это не походило на декадентское гнездышко, каким он запомнил будуар во время первой встречи с Изабеллой, – сейчас комната представляла сцену бессмысленного разгрома.
Ящики выброшены из высокого комода, содержимое вывалено на ковер, розовое сиденье кресла порезано, такая же участь постигла даже подушку перед туалетным столиком, на полу валялись баночки с косметикой. Но ничего не было разбито, грабитель не хотел поднимать шум.
– Боже мой! – пробормотал Керн, с трудом пробираясь в спальню, где увидел картину еще большего вандализма. Пол устилали выброшенные из шкафа платья, разодранные шляпки, туфли на высоких каблуках, тапочки.
Граф подошел к изящному бюро. Видимо, здесь Аврора и писала свои воспоминания. Торопясь побыстрее найти дневник, грабитель свалил в кучу перья, разлил чернила, испачкав чистые листы бумаги.
Где Изабелла прятала дневник? В доме Хатуэя? Или он лежит где-то здесь, в известной только ей щели?
Девушка медленно вошла в комнату. Темно-синее платье оттеняло бледность кожи, глаза, обозревающие разгром, изумленно расширились. Но когда Изабелла повернулась, граф по ее виду заметил, что она приготовилась к обороне.
– Ну, давайте, – начала она. – Скажите, что все это из-за меня. Что я виновата.
Керн именно это и хотел сказать. Дать ей нагоняй за то, что она спровоцировала убийцу. Но, заметив, как подрагивает ее нижняя губа, ощутил предательское сострадание.
– Обвинять вас бесполезно. Лучше я потрачу силы на поиски преступника.
– Полагаете, он любезно оставил нам визитную карточку? – покачала головой Изабелла. – Здесь ничего нет, кроме разгрома. Он уничтожил все, что принадлежало матери.
– Тем более, нужно приниматься за дело. Возможно, найдется нечто такое, что позволит нам установить его личность. – Керн освободил место в углу комнаты и перенес туда испорченную бумагу. – Абсолютно негодное кладите сюда, в эту кучу. И показывайте все, что сочтете необычным.
Граф подобрал с ковра разбросанные перья, но Изабелла не шелохнулась. Ее горестное выражение тронуло Керна до глубины души. Глаза девушки скользили по стенам, и его вдруг заинтересовало, какие воспоминания пробуждала в ней эта вульгарная комната. Правда, Изабелла выросла в деревне, однако ребенком навещала в Лондоне мать. Наверное, они здесь болтали, пока Аврора пудрилась, румянилась, одевалась для вечерних развлечений и учила дочь ублажать мужчин.
Венера же богиня любви.
Гнев настиг Керна, точно удар кулака. Значит, Аврора намеревалась обучить Изабеллу своему ремеслу. Но, даже кляня куртизанку за то, что она развратила дочь, графу не терпелось испробовать степень познаний девушки.
Никто им не мешал, дверь закрыта, в нескольких шагах стоит массивная кровать с зеркальным изголовьем и яркими херувимами. Можно уложить ее на перину и погрузиться в негу…
– Ну, так и будете стоять? – произнес он резче, чем намеревался. – Хотите, чтобы убийца остался безнаказанным?
Изабелла уставилась на графа, словно уже позабыла о его присутствии.
– Конечно, нет, – пробормотала она, подбирая сломанный веер и швыряя на кучу бумаг в угол.
Потом начала собирать разбросанную по полу одежду, и ее изящные движения заворожили Керна. Он мог бы часами наблюдать за ней: любоваться темной ложбинкой между грудями, когда она наклонялась, и линией спины, когда она шла, угадывать тонкие лодыжки под юбкой.
Не спуская глаз с девушки, Керн начал складывать перья на подставку, больно уколол ладонь и выругался сквозь зубы. Так ему и надо! С трудом, оторвавшись от созерцания Изабеллы, он сосредоточился на разборке вещей, надеясь отыскать хоть какой-нибудь след, ведущий к преступнику. Например, запонку. Или перчатку. Кто здесь побывал прошлой ночью? Диккенсон? Лорд Реймонд?
Керн тщательно исследовал комнату, собирал принадлежавшие Авроре туфли, платки, серебряные щеточки, подвязки. Сложил из них вторую кучу у стены, чтобы ее потом разобрали. Он искал что-нибудь необычное, а не шелковые чулки и тонкое дамское белье.
И, наконец, увидел.
Маленький красный предмет лежал под кроватью у ножки.
– Взгляните.
Изабелла поспешила к нему, склонилась над вещью, которую граф держал на ладони, и тот ощутил свежий запах ее волос.
– Пуговица, – растерянно пробормотала она.
– Да. Скорее всего, от мужского жилета.
– Нет, это от одного из платьев Минни. Она время от времени заходит сюда, чтобы стереть пыль. Я верну пуговицу ей. – Покачивая бедрами, Изабелла подошла к туалетному столику, положила туда находку, затем опустилась на колени и начала собирать вытряхнутые из ящиков книги, свечи, бумаги. – А где был прошлой ночью ваш отец?
– Дома, – машинально ответил граф, подбирая тонкую черную рубашку, сквозь которую просвечивала ладонь. Услужливое воображение уже надевало ее на Изабеллу. В ней она предстала бы во всей красе… полные груди… крутые бедра… темный холмик Венеры…
– Вы уверены? С ним кто-нибудь был?
– С кем?
– С Линвудом. – В голосе девушки появились нотки раздражения. – Да, он заболел. Но может, поправился настолько, что пришел сюда?
– Нет, вечером с ним случился новый удар. Врач дал ему снотворного и остался на всю ночь. – Керн вдруг с облегчением вздохнул. – Мой отец не мог этого сделать.
– Но он мог послать кого-нибудь другого выполнить черную работу. Нанять какого-нибудь мерзавца и договориться обо всем еще до болезни.
– Нет. Слуги мне верны, в дом больше никто не приходил. – Керн удовлетворенно швырнул изящную рубашку в кучу. И она полетела, словно одеяние злой волшебницы. – Если Линвуд этого не делал, значит, он не убивал вашу мать.
Изабелла нахмурилась, будто имела собственное мнение на этот счет.
– Тогда грабителем, вероятно, был лорд Реймонд. Он узнал о приданом, решил, что дело зашло слишком далеко и нужно любыми способами завладеть дневником Авроры.
– Я говорил с ним утром, когда он приезжал, чтобы помолиться у постели отца. Клянусь жизнью, он не знал о приданом. – На самом деле, услышав о решении брата, его преподобие изрек такое цветистое проклятие, которое до глубины души потрясло бы его воспитанных прихожан.
Но убийца ли он? Если нет, тогда зачем маркиз предложил Изабелле деньги? Керн попытался представить, как брат Хатуэя громит спальню бывшей любовницы, а потом ранит женщину ножом.
– Он уважаемый служитель церкви и не стал бы врываться в бордель среди ночи.
Изабелла подняла с пола веер, попыталась расправить страусиное перо.
– Стал бы. Как делал прежде, о чем мама рассказывала в своих воспоминаниях.
– Делал прежде? – Граф недоверчиво обвел рукой учиненный погром. – Дайте мне дневник, я хочу посмотреть это место.
– Вы меня не так поняли. – Изабелла прикрыла веером лицо, глядя поверх перьев, словно наложница. – В дневнике говорится, что он предпочитал являться под покровом темноты. Когда никто из влиятельных лиц не мог заметить его.
– Позднее свидание не то же самое, что вандализм и разбой. Бандитизм скорее присущ негодяю вроде Терренса Диккенсона.
Изабелла опускала веер, пока кончики перьев не коснулись ее груди. Провожая его взглядом, Керн понял, что завидует этой вещице.
– Нельзя исключать и Тримбла, – произнесла она удивительно бесцветным тоном. – Похоже, он знает гораздо больше, чем говорит.
Он знает, кто такой Аполлон.
Керн сдержался и не напомнил ей об отце, которого Изабелла так презирала.
– Есть много людей, которые могли желать, чтобы дневник исчез навеки.
Веер опустился ниже пояса.
– Они его не найдут. Никогда.
Незатейливая игра веером возбудила Керна. И вопреки его воле жар охватил чресла. Неужели она нарочно его соблазняла?
Он со стуком задвинул ящик.
– Есть и другая возможность. – Мысль зрела где-то на периферии его сознания. – Хорошо ли ваша мать ладила с Дианой и Калландрой?
– Достаточно хорошо, – нахмурилась Изабелла. – Конечно, они время от времени ссорились, но не больше, чем другие близкие подруги. А какое это имеет отношение к грабителю?
Однако розовые бархатные шторы были раздвинуты, и комнату заливал яркий солнечный свет. Это не походило на декадентское гнездышко, каким он запомнил будуар во время первой встречи с Изабеллой, – сейчас комната представляла сцену бессмысленного разгрома.
Ящики выброшены из высокого комода, содержимое вывалено на ковер, розовое сиденье кресла порезано, такая же участь постигла даже подушку перед туалетным столиком, на полу валялись баночки с косметикой. Но ничего не было разбито, грабитель не хотел поднимать шум.
– Боже мой! – пробормотал Керн, с трудом пробираясь в спальню, где увидел картину еще большего вандализма. Пол устилали выброшенные из шкафа платья, разодранные шляпки, туфли на высоких каблуках, тапочки.
Граф подошел к изящному бюро. Видимо, здесь Аврора и писала свои воспоминания. Торопясь побыстрее найти дневник, грабитель свалил в кучу перья, разлил чернила, испачкав чистые листы бумаги.
Где Изабелла прятала дневник? В доме Хатуэя? Или он лежит где-то здесь, в известной только ей щели?
Девушка медленно вошла в комнату. Темно-синее платье оттеняло бледность кожи, глаза, обозревающие разгром, изумленно расширились. Но когда Изабелла повернулась, граф по ее виду заметил, что она приготовилась к обороне.
– Ну, давайте, – начала она. – Скажите, что все это из-за меня. Что я виновата.
Керн именно это и хотел сказать. Дать ей нагоняй за то, что она спровоцировала убийцу. Но, заметив, как подрагивает ее нижняя губа, ощутил предательское сострадание.
– Обвинять вас бесполезно. Лучше я потрачу силы на поиски преступника.
– Полагаете, он любезно оставил нам визитную карточку? – покачала головой Изабелла. – Здесь ничего нет, кроме разгрома. Он уничтожил все, что принадлежало матери.
– Тем более, нужно приниматься за дело. Возможно, найдется нечто такое, что позволит нам установить его личность. – Керн освободил место в углу комнаты и перенес туда испорченную бумагу. – Абсолютно негодное кладите сюда, в эту кучу. И показывайте все, что сочтете необычным.
Граф подобрал с ковра разбросанные перья, но Изабелла не шелохнулась. Ее горестное выражение тронуло Керна до глубины души. Глаза девушки скользили по стенам, и его вдруг заинтересовало, какие воспоминания пробуждала в ней эта вульгарная комната. Правда, Изабелла выросла в деревне, однако ребенком навещала в Лондоне мать. Наверное, они здесь болтали, пока Аврора пудрилась, румянилась, одевалась для вечерних развлечений и учила дочь ублажать мужчин.
Венера же богиня любви.
Гнев настиг Керна, точно удар кулака. Значит, Аврора намеревалась обучить Изабеллу своему ремеслу. Но, даже кляня куртизанку за то, что она развратила дочь, графу не терпелось испробовать степень познаний девушки.
Никто им не мешал, дверь закрыта, в нескольких шагах стоит массивная кровать с зеркальным изголовьем и яркими херувимами. Можно уложить ее на перину и погрузиться в негу…
– Ну, так и будете стоять? – произнес он резче, чем намеревался. – Хотите, чтобы убийца остался безнаказанным?
Изабелла уставилась на графа, словно уже позабыла о его присутствии.
– Конечно, нет, – пробормотала она, подбирая сломанный веер и швыряя на кучу бумаг в угол.
Потом начала собирать разбросанную по полу одежду, и ее изящные движения заворожили Керна. Он мог бы часами наблюдать за ней: любоваться темной ложбинкой между грудями, когда она наклонялась, и линией спины, когда она шла, угадывать тонкие лодыжки под юбкой.
Не спуская глаз с девушки, Керн начал складывать перья на подставку, больно уколол ладонь и выругался сквозь зубы. Так ему и надо! С трудом, оторвавшись от созерцания Изабеллы, он сосредоточился на разборке вещей, надеясь отыскать хоть какой-нибудь след, ведущий к преступнику. Например, запонку. Или перчатку. Кто здесь побывал прошлой ночью? Диккенсон? Лорд Реймонд?
Керн тщательно исследовал комнату, собирал принадлежавшие Авроре туфли, платки, серебряные щеточки, подвязки. Сложил из них вторую кучу у стены, чтобы ее потом разобрали. Он искал что-нибудь необычное, а не шелковые чулки и тонкое дамское белье.
И, наконец, увидел.
Маленький красный предмет лежал под кроватью у ножки.
– Взгляните.
Изабелла поспешила к нему, склонилась над вещью, которую граф держал на ладони, и тот ощутил свежий запах ее волос.
– Пуговица, – растерянно пробормотала она.
– Да. Скорее всего, от мужского жилета.
– Нет, это от одного из платьев Минни. Она время от времени заходит сюда, чтобы стереть пыль. Я верну пуговицу ей. – Покачивая бедрами, Изабелла подошла к туалетному столику, положила туда находку, затем опустилась на колени и начала собирать вытряхнутые из ящиков книги, свечи, бумаги. – А где был прошлой ночью ваш отец?
– Дома, – машинально ответил граф, подбирая тонкую черную рубашку, сквозь которую просвечивала ладонь. Услужливое воображение уже надевало ее на Изабеллу. В ней она предстала бы во всей красе… полные груди… крутые бедра… темный холмик Венеры…
– Вы уверены? С ним кто-нибудь был?
– С кем?
– С Линвудом. – В голосе девушки появились нотки раздражения. – Да, он заболел. Но может, поправился настолько, что пришел сюда?
– Нет, вечером с ним случился новый удар. Врач дал ему снотворного и остался на всю ночь. – Керн вдруг с облегчением вздохнул. – Мой отец не мог этого сделать.
– Но он мог послать кого-нибудь другого выполнить черную работу. Нанять какого-нибудь мерзавца и договориться обо всем еще до болезни.
– Нет. Слуги мне верны, в дом больше никто не приходил. – Керн удовлетворенно швырнул изящную рубашку в кучу. И она полетела, словно одеяние злой волшебницы. – Если Линвуд этого не делал, значит, он не убивал вашу мать.
Изабелла нахмурилась, будто имела собственное мнение на этот счет.
– Тогда грабителем, вероятно, был лорд Реймонд. Он узнал о приданом, решил, что дело зашло слишком далеко и нужно любыми способами завладеть дневником Авроры.
– Я говорил с ним утром, когда он приезжал, чтобы помолиться у постели отца. Клянусь жизнью, он не знал о приданом. – На самом деле, услышав о решении брата, его преподобие изрек такое цветистое проклятие, которое до глубины души потрясло бы его воспитанных прихожан.
Но убийца ли он? Если нет, тогда зачем маркиз предложил Изабелле деньги? Керн попытался представить, как брат Хатуэя громит спальню бывшей любовницы, а потом ранит женщину ножом.
– Он уважаемый служитель церкви и не стал бы врываться в бордель среди ночи.
Изабелла подняла с пола веер, попыталась расправить страусиное перо.
– Стал бы. Как делал прежде, о чем мама рассказывала в своих воспоминаниях.
– Делал прежде? – Граф недоверчиво обвел рукой учиненный погром. – Дайте мне дневник, я хочу посмотреть это место.
– Вы меня не так поняли. – Изабелла прикрыла веером лицо, глядя поверх перьев, словно наложница. – В дневнике говорится, что он предпочитал являться под покровом темноты. Когда никто из влиятельных лиц не мог заметить его.
– Позднее свидание не то же самое, что вандализм и разбой. Бандитизм скорее присущ негодяю вроде Терренса Диккенсона.
Изабелла опускала веер, пока кончики перьев не коснулись ее груди. Провожая его взглядом, Керн понял, что завидует этой вещице.
– Нельзя исключать и Тримбла, – произнесла она удивительно бесцветным тоном. – Похоже, он знает гораздо больше, чем говорит.
Он знает, кто такой Аполлон.
Керн сдержался и не напомнил ей об отце, которого Изабелла так презирала.
– Есть много людей, которые могли желать, чтобы дневник исчез навеки.
Веер опустился ниже пояса.
– Они его не найдут. Никогда.
Незатейливая игра веером возбудила Керна. И вопреки его воле жар охватил чресла. Неужели она нарочно его соблазняла?
Он со стуком задвинул ящик.
– Есть и другая возможность. – Мысль зрела где-то на периферии его сознания. – Хорошо ли ваша мать ладила с Дианой и Калландрой?
– Достаточно хорошо, – нахмурилась Изабелла. – Конечно, они время от времени ссорились, но не больше, чем другие близкие подруги. А какое это имеет отношение к грабителю?