Страница:
Снова захотелось ощутить на себе его вес. Изабелла махнула рукой, приглашая возлюбленного лечь рядом. Керн повиновался, устроил ее голову на своем плече, ласково обхватил рукой грудь.
– Я люблю, когда ты со мной, – прошептала она, перебирая жесткие черные волосы у него на груди.
– Я тоже люблю тебя.
Эти слова вознесли Изабеллу на самую вершину блаженства, и она чуть не разрыдалась от счастья.
– Джастин! О, Джастин!
Потом они снова любили друг друга, теперь уже неспешно, хотя близость вызвала еще больший восторг. Дождь по-прежнему стучал в окно, но от этого им становилось еще уютнее: казалось, он отгораживал их от остального мира.
– Мы опять не соблюдали осторожность. – Керн погладил ей живот. – Но я не жалею, хочу, чтобы ты родила мне ребенка. Сына или дочь, плод нашей любви.
– Да, – шепотом ответила Изабелла. – Я тоже хочу.
Керн прижал ее к себе, погладил спутанные волосы.
– Я найду для тебя дом, чтобы можно было бы спокойно встречаться. А лучше покинуть Лондон. Ты не против переехать в мое поместье? – И, не дожидаясь ответа, продолжал: – Тебе понравится в Дербишире, особенно летом, когда распускаются полевые цветы, холмы покрываются зеленью, а за домом, полученным мной в наследство, есть красивый розовый сад.
Очередная дробь капель ударила в оконную раму; зачарованная картиной, Изабелла машинально повторила:
– За домом, полученным в наследство?
– В нем ты и остановишься. Он всего в полумиле от главного, в березовой роще. – Керн нежно поцеловал ее в лоб. – Поверь, любовь моя, больше всего на свете мне хотелось бы поселить тебя у себя, каждую ночь ложиться с тобой в постель. Но так мы по крайней мере будем ежедневно встречаться. Вместе есть, вместе гулять. Ты хорошо ездишь верхом?
От закравшегося в душу подозрения Изабелла напряглась и только молча покачала головой. Чего он от нее хочет?
– Я тебя научу. Заедем в самый лес, куда я бегал мальчишкой. Там у ручья есть прогалина, где можно полежать днем. Мне хочется увидеть, как твои волосы рассыплются по траве, а солнце будет ласкать твою чудесную кожу. – Пока он говорил, его рука бессознательно, но по-хозяйски блуждала по ее телу. – Никто не испортит наш праздник. Вдали от светского общества я все свое время смогу уделять тебе.
Вкрадчивые слова очаровывали; хотя их смысл когтями впивался в сердце.
– Ты хочешь, чтобы я была твоей любовницей?
– Да. Хочу, чтобы ты была частью моей жизни, Изабелла. Постоянной частью. Я буду о тебе заботиться. До конца жизни.
Она медленно покачала головой.
– Я не хочу такой связи.
– Не хочешь? – нахмурился Керн. – Но я думал, ты хочешь быть со мной. Ты сказала, что любишь меня. – Он заглянул ей в глаза и, все, поняв, оцепенел. – Любовь моя, ты думала, мы поженимся?
Изабелла не ответила. Она могла только лежать, с болью в сердце, наблюдая, как рушится песчаный замок ее мечты.
Керн на мгновение зажмурился, а когда взглянул на нее, на его красивом лице отразилось сожаление.
– О Господи, извини, я ввел тебя в заблуждение! Но ты должна понимать, что подобный брак невозможен.
– Да, – прошептала Изабелла. – Я понимаю.
– Я не могу пренебречь своим долгом, заседаниями в парламенте, обязательствами перед обществом. Невзирая на мои желания я тот, кто я есть, и не могу переменить распорядок жизни. – Он нежно погладил ее по щеке. – Никто из нас на это не способен.
Изабелла отбросила его руку.
– Для тебя я незаконнорожденная дочь куртизанки и никогда не стану ничем большим.
– Неправда. Ты и сейчас для меня гораздо больше. Иначе я не расстался бы со всем, во что верил, и не был бы здесь, с тобой.
– О, значит, я виновата, что разбила твою жизнь?
Керн схватил ее за плечи.
– Вся моя жизнь в тебе. Я никогда тебя не оставлю, даю тебе слово. Можешь не сомневаться в моей бесконечной преданности.
Изабелла поднялась с подушек и отстранилась. Ей так хотелось принять его предложение, что соблазнительные прикосновения лишь усиливали это желание.
– А когда тебе понадобится наследник? – спросила она. – Как ты поступишь? Возьмешь в жены леди, а меня бросишь?
Керн отвернулся, словно хотел выиграть время, чтобы обдумать мрачное будущее.
– У меня есть кузен. Наследником может стать он. Я всегда намеревался исполнить долг и произвести на свет наследника, но теперь это невозможно. – Керн горячо поцеловал ее руку, лицо выражало безмерное желание. – Я люблю тебя, Изабелла, и не представляю себе жизни с другой женщиной.
Как ей хотелось услышать эти слова от человека, которого она превозносила, однако теперь он украл у нее радость.
Изабелла вскочила с кровати и схватила рубашку, прикрывая обнаженную грудь.
– Боюсь, милорд, вам придется жить без меня. – Голос задрожал от подступающих слез. Всепоглощающее горе неожиданно вызвало ярость. – Я не хочу походить на мать. Не хочу связывать жизнь с человеком, который лишь снисходит до меня. Не хочу, чтобы мои дети тоже считались незаконнорожденными.
Ее заявление ошеломило Керна. Нет, она ничего не понимала и, видимо, не способна понять. А ему не забыть презрительного взгляда Хатуэя. Боль в подбородке напоминала о том, как свет расценит его поступок.
Хатуэй воспитывал в нем беспрекословное подчинение правилам приличия. С самого детства Керн никогда не сомневался в своей ответственности лорда и хозяина и понимал, что должен служить примером для своих людей. Ради любви к Изабелле он уже нарушил неписаные законы, пожертвовал долгом выбрать жену из своего круга и произвести на свет наследника безупречного происхождения.
Черт побери! Неужели она этого не видит? Керн всего лишь вынужден считаться с жестокой реальностью, которую преподносит им жизнь. И раз положение не позволяет ему жениться на Изабелле, он может предложить ей только любовь и верность.
Но может ли?
Способен ли отказаться от принципов, которые Хатуэй вбивал в него с такой настойчивостью? Забыть наставления, которые вели его по каменистой тропинке возмужания? Неужели он, собиравшийся вернуть уважение роду Линвудов, возьмет в жены дочь куртизанки?
Однако ему хотелось поступить именно так. Керн подобрал одежду, начал одеваться, терзаемый чувственными картинами. Стоя к нему спиной, Изабелла накинула рубашку, и взялась за нижние юбки. Она казалась настолько маленькой, беззащитной, что Керну захотелось подхватить ее на руки и унести туда, где ее не коснется осуждение света.
Для тебя я незаконнорожденная дочь куртизанки и никогда не стану ничем большим.
Она неправа. Керн и сам не заметил, как случилось, что Изабелла Дарлинг стала главной в его жизни. Без нее будущее представлялось холодной бесконечной темнотой.
Ему нужно время, чтобы все обдумать и решить дальнейшую судьбу.
– Поедем со мной, Изабелла, – сказал он, беря ее за руку.
– Нет. Я не стану твоей шлюхой.
Гнев полыхнул огнем, но Керн сознавал, что получил то, чего заслуживал.
– Я не это имел в виду. Меня волнует твоя безопасность, вспомни, что приключилось с Минни.
Изабелла посмотрела на него с таким холодным презрением, что граф отпустил ее руку.
– Я сама могу позаботиться о себе. Делала это годами.
– Ради всего святого, не глупи. – От тревоги его голос казался грубым. – Оставаться тут без моей защиты слишком опасно. Можешь переехать в дом Линвуда, хотя бы до тех пор, пока мы не найдем убийцу.
– Значит, ты снова пытаешься меня соблазнить? Нет, милорд. – Изабелла решительно покачала головой. – Лучше я останусь с теми, кто меня уважает.
Он заслужил отповедь, ведь у него нет прав быть мужем и оберегать жену. Но в то же время граф не мог допустить, чтобы с Изабеллой случилось несчастье.
– Я пришлю слуг, чтобы они присмотрели за домом.
Изабелла наклонилась и взяла платье.
– Не стоит беспокоиться. Я не намерена долго оставаться в одиночестве.
– Что ты хочешь этим сказать, черт возьми?
– Именно то, что ты и подумал. – Изабелла прижала к груди бордовый шелк и равнодушно посмотрела на Керна. – Я найду другого защитника. Человека, который не постесняется дать мне свое имя.
Глава 19
– Я люблю, когда ты со мной, – прошептала она, перебирая жесткие черные волосы у него на груди.
– Я тоже люблю тебя.
Эти слова вознесли Изабеллу на самую вершину блаженства, и она чуть не разрыдалась от счастья.
– Джастин! О, Джастин!
Потом они снова любили друг друга, теперь уже неспешно, хотя близость вызвала еще больший восторг. Дождь по-прежнему стучал в окно, но от этого им становилось еще уютнее: казалось, он отгораживал их от остального мира.
– Мы опять не соблюдали осторожность. – Керн погладил ей живот. – Но я не жалею, хочу, чтобы ты родила мне ребенка. Сына или дочь, плод нашей любви.
– Да, – шепотом ответила Изабелла. – Я тоже хочу.
Керн прижал ее к себе, погладил спутанные волосы.
– Я найду для тебя дом, чтобы можно было бы спокойно встречаться. А лучше покинуть Лондон. Ты не против переехать в мое поместье? – И, не дожидаясь ответа, продолжал: – Тебе понравится в Дербишире, особенно летом, когда распускаются полевые цветы, холмы покрываются зеленью, а за домом, полученным мной в наследство, есть красивый розовый сад.
Очередная дробь капель ударила в оконную раму; зачарованная картиной, Изабелла машинально повторила:
– За домом, полученным в наследство?
– В нем ты и остановишься. Он всего в полумиле от главного, в березовой роще. – Керн нежно поцеловал ее в лоб. – Поверь, любовь моя, больше всего на свете мне хотелось бы поселить тебя у себя, каждую ночь ложиться с тобой в постель. Но так мы по крайней мере будем ежедневно встречаться. Вместе есть, вместе гулять. Ты хорошо ездишь верхом?
От закравшегося в душу подозрения Изабелла напряглась и только молча покачала головой. Чего он от нее хочет?
– Я тебя научу. Заедем в самый лес, куда я бегал мальчишкой. Там у ручья есть прогалина, где можно полежать днем. Мне хочется увидеть, как твои волосы рассыплются по траве, а солнце будет ласкать твою чудесную кожу. – Пока он говорил, его рука бессознательно, но по-хозяйски блуждала по ее телу. – Никто не испортит наш праздник. Вдали от светского общества я все свое время смогу уделять тебе.
Вкрадчивые слова очаровывали; хотя их смысл когтями впивался в сердце.
– Ты хочешь, чтобы я была твоей любовницей?
– Да. Хочу, чтобы ты была частью моей жизни, Изабелла. Постоянной частью. Я буду о тебе заботиться. До конца жизни.
Она медленно покачала головой.
– Я не хочу такой связи.
– Не хочешь? – нахмурился Керн. – Но я думал, ты хочешь быть со мной. Ты сказала, что любишь меня. – Он заглянул ей в глаза и, все, поняв, оцепенел. – Любовь моя, ты думала, мы поженимся?
Изабелла не ответила. Она могла только лежать, с болью в сердце, наблюдая, как рушится песчаный замок ее мечты.
Керн на мгновение зажмурился, а когда взглянул на нее, на его красивом лице отразилось сожаление.
– О Господи, извини, я ввел тебя в заблуждение! Но ты должна понимать, что подобный брак невозможен.
– Да, – прошептала Изабелла. – Я понимаю.
– Я не могу пренебречь своим долгом, заседаниями в парламенте, обязательствами перед обществом. Невзирая на мои желания я тот, кто я есть, и не могу переменить распорядок жизни. – Он нежно погладил ее по щеке. – Никто из нас на это не способен.
Изабелла отбросила его руку.
– Для тебя я незаконнорожденная дочь куртизанки и никогда не стану ничем большим.
– Неправда. Ты и сейчас для меня гораздо больше. Иначе я не расстался бы со всем, во что верил, и не был бы здесь, с тобой.
– О, значит, я виновата, что разбила твою жизнь?
Керн схватил ее за плечи.
– Вся моя жизнь в тебе. Я никогда тебя не оставлю, даю тебе слово. Можешь не сомневаться в моей бесконечной преданности.
Изабелла поднялась с подушек и отстранилась. Ей так хотелось принять его предложение, что соблазнительные прикосновения лишь усиливали это желание.
– А когда тебе понадобится наследник? – спросила она. – Как ты поступишь? Возьмешь в жены леди, а меня бросишь?
Керн отвернулся, словно хотел выиграть время, чтобы обдумать мрачное будущее.
– У меня есть кузен. Наследником может стать он. Я всегда намеревался исполнить долг и произвести на свет наследника, но теперь это невозможно. – Керн горячо поцеловал ее руку, лицо выражало безмерное желание. – Я люблю тебя, Изабелла, и не представляю себе жизни с другой женщиной.
Как ей хотелось услышать эти слова от человека, которого она превозносила, однако теперь он украл у нее радость.
Изабелла вскочила с кровати и схватила рубашку, прикрывая обнаженную грудь.
– Боюсь, милорд, вам придется жить без меня. – Голос задрожал от подступающих слез. Всепоглощающее горе неожиданно вызвало ярость. – Я не хочу походить на мать. Не хочу связывать жизнь с человеком, который лишь снисходит до меня. Не хочу, чтобы мои дети тоже считались незаконнорожденными.
Ее заявление ошеломило Керна. Нет, она ничего не понимала и, видимо, не способна понять. А ему не забыть презрительного взгляда Хатуэя. Боль в подбородке напоминала о том, как свет расценит его поступок.
Хатуэй воспитывал в нем беспрекословное подчинение правилам приличия. С самого детства Керн никогда не сомневался в своей ответственности лорда и хозяина и понимал, что должен служить примером для своих людей. Ради любви к Изабелле он уже нарушил неписаные законы, пожертвовал долгом выбрать жену из своего круга и произвести на свет наследника безупречного происхождения.
Черт побери! Неужели она этого не видит? Керн всего лишь вынужден считаться с жестокой реальностью, которую преподносит им жизнь. И раз положение не позволяет ему жениться на Изабелле, он может предложить ей только любовь и верность.
Но может ли?
Способен ли отказаться от принципов, которые Хатуэй вбивал в него с такой настойчивостью? Забыть наставления, которые вели его по каменистой тропинке возмужания? Неужели он, собиравшийся вернуть уважение роду Линвудов, возьмет в жены дочь куртизанки?
Однако ему хотелось поступить именно так. Керн подобрал одежду, начал одеваться, терзаемый чувственными картинами. Стоя к нему спиной, Изабелла накинула рубашку, и взялась за нижние юбки. Она казалась настолько маленькой, беззащитной, что Керну захотелось подхватить ее на руки и унести туда, где ее не коснется осуждение света.
Для тебя я незаконнорожденная дочь куртизанки и никогда не стану ничем большим.
Она неправа. Керн и сам не заметил, как случилось, что Изабелла Дарлинг стала главной в его жизни. Без нее будущее представлялось холодной бесконечной темнотой.
Ему нужно время, чтобы все обдумать и решить дальнейшую судьбу.
– Поедем со мной, Изабелла, – сказал он, беря ее за руку.
– Нет. Я не стану твоей шлюхой.
Гнев полыхнул огнем, но Керн сознавал, что получил то, чего заслуживал.
– Я не это имел в виду. Меня волнует твоя безопасность, вспомни, что приключилось с Минни.
Изабелла посмотрела на него с таким холодным презрением, что граф отпустил ее руку.
– Я сама могу позаботиться о себе. Делала это годами.
– Ради всего святого, не глупи. – От тревоги его голос казался грубым. – Оставаться тут без моей защиты слишком опасно. Можешь переехать в дом Линвуда, хотя бы до тех пор, пока мы не найдем убийцу.
– Значит, ты снова пытаешься меня соблазнить? Нет, милорд. – Изабелла решительно покачала головой. – Лучше я останусь с теми, кто меня уважает.
Он заслужил отповедь, ведь у него нет прав быть мужем и оберегать жену. Но в то же время граф не мог допустить, чтобы с Изабеллой случилось несчастье.
– Я пришлю слуг, чтобы они присмотрели за домом.
Изабелла наклонилась и взяла платье.
– Не стоит беспокоиться. Я не намерена долго оставаться в одиночестве.
– Что ты хочешь этим сказать, черт возьми?
– Именно то, что ты и подумал. – Изабелла прижала к груди бордовый шелк и равнодушно посмотрела на Керна. – Я найду другого защитника. Человека, который не постесняется дать мне свое имя.
Глава 19
– Сэр Джон никого не принимает, – сказала из-за приоткрытой двери экономка с одутловатым лицом и покрасневшими глазами. – Он заболел. Да поможет ему Господь.
Керн придержал дверь, готовую захлопнуться.
– Болен он или нет, я должен его видеть. Это дело жизненной важности.
– Вы меня не поняли, милорд, – фыркнула женщина. – Бедняга умирает, он на смертном одре. У него сейчас доктор.
Умирает?
Керн толкнул дверь и, не обращая внимания на растерявшуюся экономку, шагнул в темный холл.
– Вам туда нельзя! Не надо беспокоить хозяина!
Но Керн даже не обернулся. Черт побери, не стоило ждать до утра! Правда, вчера он был скован тоской из-за потери Изабеллы, всю ночь метался по комнате, представляя ее в объятиях другого.
Я найду другого защитника. Человека, который не постесняется дать мне свое имя.
Она сказала это от гнева и отчаяния, чтобы побольнее уколоть в ответ. Гордая девушка не допустила бы так скоро в постель другого мужчину.
Но что случится, когда пройдут недели? Изабелла ведь жила в борделе, и это даст о себе знать рано или поздно. К тому же она казалась настолько оскорбленной его унизительным предложением, что, возможно, захочет найти утешение в объятиях другого мужчины…
Сжав кулаки, граф торопливо шел по коридору второго этажа. Надо держать себя в руках, сейчас важнее всего обеспечить ее безопасность.
Перед ним были четыре закрытые двери, но вскоре Керн отыскал нужную.
В спартанской комнате стоял запах болезни. На фоне темных одеял изуродованное шрамом лицо сэра Джона выглядело особенно бледным. Прерывистое дыхание вырывалось толчками, глаза закрыты, тело, будто уже находилось во власти смерти.
Неужели этот человек – отец Изабеллы, который игнорировал ее всю ее жизнь? Трудно поверить. Керн считал его джентльменом, неспособным на увертки. Седой доктор осторожно снимал с безжизненной руки сэра Джона пиявки и бросал их в банку. Он разогнулся и недовольно взглянул на графа.
– Я лорд Керн, друг сэра Джона. Как его дела?
– Боюсь, плохо. – Доктор мрачно покачал головой. – Он не выходит из бессознательного состояния, хотя я уже пять раз делал кровопускание.
В комнату заглянула экономка, нервно теребя передник.
– Он пришел вчера под вечер, пожаловался на боль в животе. Только сказал и рухнул в передней.
– А какова причина болезни? – спросил Керн.
– Внезапное проявление таких ужасных симптомов весьма необычно. – Доктор почесал лысеющую голову. – Рвота весь день и ночь, желтый налет на коже, учащенный пульс, даже сейчас, когда он лежит без сознания. Полагаю, он съел что-то нехорошее.
– Я думаю, вы считаете по-другому.
– За все годы моей практики я сталкивался лишь с одним подобным случаем. Когда женщина захотела умереть и приняла мышьяк.
Яд.
Керн похолодел. Вчера Тримбл заезжал в бордель, а потом отправился разыскивать Калландру. Граф успел с ней переговорить, и женщина удивлялась, зачем сэру Джону понадобилось ее искать.
Может, она солгала? Может, Тримбл нашел ее и обвинил в убийстве? Вдруг она каким-то образом сумела его отравить, чтобы сохранить все в тайне?
Расстроенный Керн повернулся к экономке.
– Не говорил ли вам сэр Джон, где вчера был, с кем разговаривал?
– Нет, он был очень слаб. Я поспешила за доктором, а когда возвратилась, хозяину стало совсем худо.
– Он что-нибудь говорил? Может, называл какие-то имена? Например, Калландра или Кэлли.
Экономка покачала головой, но тут вмешался доктор:
– Милорд, сэр Джон что-то бормотал вечером. Я еще удивился, почему он все время повторяет имя греческого бога.
Керн еле удержался, чтобы не схватить доктора за лацканы сюртука.
– Какого бога? Говорите скорее.
– Аполлона. Аполлон!
Значит, Минни ошиблась? Возможно, Тримбл искал Калландру, считая, что она располагает уликами против отца Изабеллы? Следовательно, Тримбл не был Аполлоном и направлялся к нему на встречу…
Аполлон и мог отравить сэра Джона.
Керн откланялся и поспешил к карете. Но прежде чем ехать в бордель и еще раз допросить Калландру, он решил проверить догадку, которая не давала ему покоя с того момента, как он прочел дневник Авроры. Граф давно бы занялся этим, если бы не помешала вспыхнувшая страсть к Изабелле.
Теперь, если повезет, он установит личность Аполлона.
Изабелла шла с подносом по крутой лестнице в подвал, и, когда очутилась на кухне, ее окутал запах готовившейся к обеду капусты. В длинном помещении с каменными стенами на полках красовались великолепные розовые тарелки. В детстве Изабелле нравилась кухня: она воображала, что находится в волшебной пещере, где можно спрятаться от злых фей и огнедышащих драконов. А теперь эта комната стала местом отдохновения для ее измученной души.
Тетя Минни неуклюже резала лук, прижав больную руку к груди. Заметив Изабеллу, она вытерла ладони о запачканный передник и взглянула на поднос, который девушка поставила в раковину.
– Ты едва прикоснулась к супу. И к вареным яйцам за завтраком тоже, – с обидой сказала тетушка. – Я начинаю думать, что тебя избаловала роскошная жизнь в доме Хатуэя.
– Дело не в том, просто я сегодня не голодна.
– Пресвятая Богородица! Ты и вчера поклевала не больше птички, даже Перси ест лучше. Садись, я подам тебе ячменную лепешку, только что выпеченную вот этими старыми руками.
Не желая спорить, Изабелла опустилась на высокий стул. Угощение оставило ее равнодушной, но она хотела доставить удовольствие Минни. К тому же ей было невмоготу возвращаться в спальню, ложиться на кровать, где они обнимались с Керном, снова переживать муку потери или вспоминать слова, которые он шептал ей на ухо.
Я люблю тебя… И всегда буду о тебе заботиться, всегда…
Минни поставила перед ней тарелку, шлепнув на лепешку кусок масла.
– Живот не болит? – озабоченно спросила она. – Что-то уж слишком рано появились признаки беременности.
Изабелла начала размазывать масло по лепешке, но при этих словах ее рука застыла. Щемящая тоска пронзила ей грудь.
– Тетя Минни, ты, правда, думаешь, что я могла забеременеть?
– Вполне возможно. – Лицо тетушки посерьезнело. – Чувствам поддаться легко, но потом за это нужно платить. Обещай, что впредь будешь осторожнее.
Минни еще не знала, что граф оставил возлюбленную и другого раза не будет. Изабелла никогда его не увидит, если не решится на шаг, который обдумывала всю ночь.
– Я люблю Джастина и хочу от него ребенка, – призналась она.
– Нет, дорогуша, – покачала головой Минни. – Не надо предаваться несбыточным мечтаниям, чтобы потом не разочаровываться. Я тебе не рассказывала о ребенке, которого потеряла?
Кусок лепешки застрял у Изабеллы в горле.
– Нет, – наконец удивленно ответила она. – Что с ним случилось?
– Это было перед тем, как твоя мама взяла меня к себе. – Минни грузно села на стул. – Мне посчастливилось найти место горничной в доме виконта. Я приглянулась сыну хозяина, и он соблазнил меня. Каким праздником показалась мне первая проба наслаждения! Я хотела еще и еще, так мы ладили несколько месяцев. – Тетушка улыбнулась, мечтательно глядя вдаль, но лицо у нее вдруг померкло. – Его родители обо всем догадывались, хотя притворялись, что ничего не знают, пока у меня не начал расти живот. Тогда они, не теряя ни минуты, вышвырнули меня на улицу.
Изабелла судорожно вздохнула, представив тетю молоденькой девушкой, у которой не было на свете ни единой души, чтобы обратиться за помощью.
– И что же ты сделала? Куда отправилась?
– Стояло лето, поэтому удалось выжить и на улице. На работу меня никто не брал, на еду оставалось несколько скопленных пенсов. Неудивительно, что дочка родилась слишком рано и очень слабенькой, – печально сказала Минни. – Малышка умерла у меня на руках.
Изабелла вскочила и со слезами обняла женщину, которая была для нее словно мать.
– Ужасно… Я не могла себе представить…
– Все к лучшему. Смерть дочери встряхнула меня, заставила оправиться. И когда я услышала, что твоей беременной матери требуется компаньонка, я заглянула к ней. Аврору тронула схожесть наших историй, она взяла меня. А потом родилась ты. Это оказалось для меня Божьей милостью, потому что взамен потерянной я получила другую малышку.
– Ты его любила? – спросила Изабелла. – Отца своей несчастной дочери.
Минни пожала плечами и встала, чтобы смахнуть тряпкой со стола.
– Любовь – слишком красивое слово для обозначения похоти. Он и его родители умерли через год от какой-то болезни, дьявол забери их черные души. Он преподал мне урок, что от мужчин нужно получать не только удовольствие, но и деньги.
От такого цинизма Изабелла внутренне содрогнулась. Ей вдруг открылась пропасть в душе тетки. Странно, она знала Минни всю жизнь, а та ни разу не заикнулась о своей трагедии. Неужели и она превратится в озлобленную женщину, если останется здесь?
– Джастин не такой, он никогда бы не бросил своего ребенка. Он сам мне сказал.
– Все мужчины дают обещания в постели. Не сомневайся, твой отец говорил то же самое Авроре. Ну и что, послал он тебе хоть пенни после ее смерти?
– Нет.
– Вот видишь. Мужчины никогда не вспоминают о своих внебрачных детях.
Изабелла уронила голову, стараясь побороть боль, которая возникла давным-давно, когда ее бросил отец. Девочкой она мечтала, чтобы ее пригласили во дворец. Король встретил бы ее с распростертыми объятиями и объявил, что нашел пропавшую маленькую принцессу, и они бы остались вместе навечно.
Теперь Изабелла выросла и понимала, что вечного счастья не будет, не будет с тем неизвестным бессердечным отцом, который ее зачал. Если сэр Джон Тримбл не желал ее признавать, ему же хуже.
Но она могла обрести счастье с Керном.
Мысль сверкнула вспышкой света в конце длинного темного туннеля. Насколько лучше повернуться к сияющему будущему, чем погрязнуть в темноте. С новым приливом надежды Изабелла вдруг осознала, что ей дается шанс, которого не было ни у Минни, ни у Авроры. Керн любил ее по-настоящему и хотел, чтобы она стала постоянной частью его жизни. Она же отвергла его ради сомнительных переживаний гордячки.
– Джастин не такой, как Аполлон. И не такой, как тот негодяй, соблазнивший тебя, – медленно произнесла она. – Он хочет, чтобы я стала его любовницей.
Рука с тряпкой застыла в воздухе, Минни прищурилась.
– Он просил, чтобы ты обслуживала только его?
Предложение Керна, выраженное столь грубо, прозвучало омерзительно и постыдно. Изабелла опустила глаза, уставившись на недоеденную лепешку.
– Я хочу выйти за него замуж. По-прежнему. Но теперь сознаю, что наше положение очень разное и не могу рассчитывать на невозможное. Только принять тот кусочек счастья, который он мне предлагает.
– Не трепыхайся, дорогуша. – Минни похлопала ее по спине. – Конечно, лорд не может жениться на девушке твоего происхождения, таков уж порядок жизни. Ты останешься со своими тетушками, а мы присмотрим, чтобы лорд платил хорошие деньги за право тебя посещать. Ты будешь прекрасно устроена.
– Нет! Мне не нужны его деньги! Я не хочу, чтобы вы его о чем-то просили. – От одной этой мысли Изабелле сделалось противно, и она отстранилась от успокаивающего поглаживания тетушки.
– Потому что если ты их возьмешь, то будешь чувствовать себя проституткой, – объяснила Минни. – Но скажи, разве лучше позволять ему использовать тебя задаром?
– Для меня важна только его любовь. Больше мне ничего не нужно.
– Будь умницей, дорогуша. Каждая девчонка любит мужчину, который познакомил ее с удовольствиями. Но я думала, ты будешь разумнее Авроры. Она растратила жизнь на человека, который ее презирал.
Изабелла теперь лучше понимала мать. Аврора была отнюдь не пустым, никчемным существом, а женщиной, стремящейся к любви.
– Она испытывала к Аполлону то же самое, что я испытываю к Джастину. Только для меня все обернется иначе. Я останусь с человеком, которого люблю. Навсегда.
Минни презрительно хмыкнула:
– Если ты веришь его вранью, то испытаешь еще большую муку, когда он тебя бросит.
– Джастин меня не бросит. – Изабелла вспомнила, как нежно он ее обнимал, как уверенно говорил о своих чувствах. Лед уже не сковывал ее сердце, ибо сила любви Керна позволяла ей сделать выбор. И она решительно заявила: – Я уезжаю с ним.
– Уезжаешь? – От удивления Минни перешла на шепот. – Куда?
– В Дербишир, в его поместье. Таким образом, мы сможем часто встречаться, – улыбнулась Изабелла, подумав, как хорошо посвятить себя Керну и уехать подальше от холодного, неприступного Лондона. Когда Джастин узнает о ее решении, то обрадуется и примет в свои объятия…
Но возбуждение тут, же переросло в тревогу.
– Мне надо привести себя в порядок. – До Изабеллы, наконец, дошло, что она сидит все в том же измятом платье, в котором была накануне.
Она метнулась к очагу, налила из бака горячей воды в кувшин, поворошила тлеющие угли, а когда обернулась, встретила недовольный взгляд Минни.
– Опять нас покидаешь?
– Ах, тетушка, я вас не забуду! Уговорю Джастина купить вам домик. Так что порадуйся за меня, ну пожалуйста!
– Как же мне радоваться, если я не увижу тебя несколько месяцев?
– Или всю жизнь, – прошептала Изабелла. Хотя ее терзали сожаления, она была готова смело вступить в будущее. – Я выросла, пора уйти. Разве ты не понимаешь, что я люблю Джастина всем сердцем? И он меня любит, решил посвятить себя мне, как муж супруге.
– Это продлится недолго. Ты Венера, дочь куртизанки.
Изабелла подавила всколыхнувшиеся сомнения.
– Джастин знает, что я не развратница, – он был моим первым мужчиной. И я останусь ему верна, как если бы мы дали клятвы перед алтарем.
Несколько секунд тетушка молчала, на ее лице появилось загадочное выражение.
– Беги наверх, дитя мое. Пошли сюда Кэлли, чтобы она набрала горячей воды, а я тем временем приготовлю чай, и ты успокоишь свои расшалившиеся нервы. Не то его светлость решит, что ты глупенькая девчонка.
Ворчание смирившейся тетушки тронуло Изабеллу. Ей будет очень недоставать Минни, Перси, Дианы и Кэлли.
Она сожалела лишь о том, что оставляет свет и теперь не сможет найти убийцу матери. С тех пор как она начала расследование, дело нисколько не прояснилось, но, может, все к лучшему. Слишком долго она находилась во власти темных мечтаний о мести.
Изабелла прижалась губами к родной морщинистой щеке.
– Я буду навещать вас, – сказала она, довольная своим решением.
Жизнь в этом доме осталась позади, она нашла свое будущее, свою любовь.
Девушка легко взбежала по крутым ступеням, гадая, какое платье ей надеть для Джастина. Она выйдет к нему благоухающая, красивая, с чистым сердцем.
Вот уж Керн удивится, когда она появится у него на пороге!
Граф задержался в церкви Святого Георга. В будни светильники не горели, хоры и кафедра священника пустовали, но в холодной мистической тишине церкви явственно ощущалось присутствие чего-то божественного.
Он шел по мраморным плитам, и его шаги гулко отдавались под сводами. Повинуясь внезапному порыву, Керн опустился на колени перед алтарем. Здесь он через несколько недель должен был клясться в верности Хелен.
Теперь казалось невероятным, что он чуть не связал с ней жизнь. Преступно обещать вечную любовь, когда его сердце отдано другой. Впервые с тех пор, как граф открыл невесте правду, он наконец успокоился. Хотя он будет всегда сожалеть о причиненной Хелен боли, он поступил в ее же интересах. Она это поймет, когда найдет такое же счастье, какое он нашел с Изабеллой.
Изабелла.
Керн склонил голову и закрыл глаза. Воображение нарисовало рядом с ним у алтаря темноволосую красавицу в свадебном платье. Изящные пальчики скользнули по его ладони, она бы восторженно улыбнулась, но голос оставался бы твердым:
– Я, Венера Изабелла Дарлинг, беру тебя, Джастина Калвера, графа Керна, в мужья отныне и во веки веков. Обещаю по святому учению Христа в горе и радости, богатстве и бедности, здоровье и болезни любить, заботиться, повиноваться, пока смерть не разлучит нас, и в этом даю свою клятву.
Глядя на мраморные плиты, Керн вдруг четко осознал: ни долг, ни общество, ни грех не имеют значения. Только преданность женщине, которую любишь. Закончив свое дело в церкви, он отправится к Изабелле и попросит стать его женой. Введет в свой дом перед целым светом.
– Молитесь о прощении? – раздался внезапно резкий голос.
Керн вскинул голову. В тени алтаря стоял преподобный лорд Реймонд. Опираясь на палку, он подошел ближе. На лице с крючковатым носом читалось презрение.
– Итак, – холодно заметил он, – надеюсь, вы пришли вымолить у Бога прощение за то, что разбили сердце моей племянницы.
Граф поднялся на ноги.
– Как Хелен?
– Готовится с отцом к отъезду на континент. Ей нестерпима мысль, что ее бросили ради шлюхи.
– Мисс Дарлинг не шлюха. – Граф сжал кулаки. – Извольте не говорить о ней дурно, иначе я заставлю вас замолчать.
Керн придержал дверь, готовую захлопнуться.
– Болен он или нет, я должен его видеть. Это дело жизненной важности.
– Вы меня не поняли, милорд, – фыркнула женщина. – Бедняга умирает, он на смертном одре. У него сейчас доктор.
Умирает?
Керн толкнул дверь и, не обращая внимания на растерявшуюся экономку, шагнул в темный холл.
– Вам туда нельзя! Не надо беспокоить хозяина!
Но Керн даже не обернулся. Черт побери, не стоило ждать до утра! Правда, вчера он был скован тоской из-за потери Изабеллы, всю ночь метался по комнате, представляя ее в объятиях другого.
Я найду другого защитника. Человека, который не постесняется дать мне свое имя.
Она сказала это от гнева и отчаяния, чтобы побольнее уколоть в ответ. Гордая девушка не допустила бы так скоро в постель другого мужчину.
Но что случится, когда пройдут недели? Изабелла ведь жила в борделе, и это даст о себе знать рано или поздно. К тому же она казалась настолько оскорбленной его унизительным предложением, что, возможно, захочет найти утешение в объятиях другого мужчины…
Сжав кулаки, граф торопливо шел по коридору второго этажа. Надо держать себя в руках, сейчас важнее всего обеспечить ее безопасность.
Перед ним были четыре закрытые двери, но вскоре Керн отыскал нужную.
В спартанской комнате стоял запах болезни. На фоне темных одеял изуродованное шрамом лицо сэра Джона выглядело особенно бледным. Прерывистое дыхание вырывалось толчками, глаза закрыты, тело, будто уже находилось во власти смерти.
Неужели этот человек – отец Изабеллы, который игнорировал ее всю ее жизнь? Трудно поверить. Керн считал его джентльменом, неспособным на увертки. Седой доктор осторожно снимал с безжизненной руки сэра Джона пиявки и бросал их в банку. Он разогнулся и недовольно взглянул на графа.
– Я лорд Керн, друг сэра Джона. Как его дела?
– Боюсь, плохо. – Доктор мрачно покачал головой. – Он не выходит из бессознательного состояния, хотя я уже пять раз делал кровопускание.
В комнату заглянула экономка, нервно теребя передник.
– Он пришел вчера под вечер, пожаловался на боль в животе. Только сказал и рухнул в передней.
– А какова причина болезни? – спросил Керн.
– Внезапное проявление таких ужасных симптомов весьма необычно. – Доктор почесал лысеющую голову. – Рвота весь день и ночь, желтый налет на коже, учащенный пульс, даже сейчас, когда он лежит без сознания. Полагаю, он съел что-то нехорошее.
– Я думаю, вы считаете по-другому.
– За все годы моей практики я сталкивался лишь с одним подобным случаем. Когда женщина захотела умереть и приняла мышьяк.
Яд.
Керн похолодел. Вчера Тримбл заезжал в бордель, а потом отправился разыскивать Калландру. Граф успел с ней переговорить, и женщина удивлялась, зачем сэру Джону понадобилось ее искать.
Может, она солгала? Может, Тримбл нашел ее и обвинил в убийстве? Вдруг она каким-то образом сумела его отравить, чтобы сохранить все в тайне?
Расстроенный Керн повернулся к экономке.
– Не говорил ли вам сэр Джон, где вчера был, с кем разговаривал?
– Нет, он был очень слаб. Я поспешила за доктором, а когда возвратилась, хозяину стало совсем худо.
– Он что-нибудь говорил? Может, называл какие-то имена? Например, Калландра или Кэлли.
Экономка покачала головой, но тут вмешался доктор:
– Милорд, сэр Джон что-то бормотал вечером. Я еще удивился, почему он все время повторяет имя греческого бога.
Керн еле удержался, чтобы не схватить доктора за лацканы сюртука.
– Какого бога? Говорите скорее.
– Аполлона. Аполлон!
Значит, Минни ошиблась? Возможно, Тримбл искал Калландру, считая, что она располагает уликами против отца Изабеллы? Следовательно, Тримбл не был Аполлоном и направлялся к нему на встречу…
Аполлон и мог отравить сэра Джона.
Керн откланялся и поспешил к карете. Но прежде чем ехать в бордель и еще раз допросить Калландру, он решил проверить догадку, которая не давала ему покоя с того момента, как он прочел дневник Авроры. Граф давно бы занялся этим, если бы не помешала вспыхнувшая страсть к Изабелле.
Теперь, если повезет, он установит личность Аполлона.
Изабелла шла с подносом по крутой лестнице в подвал, и, когда очутилась на кухне, ее окутал запах готовившейся к обеду капусты. В длинном помещении с каменными стенами на полках красовались великолепные розовые тарелки. В детстве Изабелле нравилась кухня: она воображала, что находится в волшебной пещере, где можно спрятаться от злых фей и огнедышащих драконов. А теперь эта комната стала местом отдохновения для ее измученной души.
Тетя Минни неуклюже резала лук, прижав больную руку к груди. Заметив Изабеллу, она вытерла ладони о запачканный передник и взглянула на поднос, который девушка поставила в раковину.
– Ты едва прикоснулась к супу. И к вареным яйцам за завтраком тоже, – с обидой сказала тетушка. – Я начинаю думать, что тебя избаловала роскошная жизнь в доме Хатуэя.
– Дело не в том, просто я сегодня не голодна.
– Пресвятая Богородица! Ты и вчера поклевала не больше птички, даже Перси ест лучше. Садись, я подам тебе ячменную лепешку, только что выпеченную вот этими старыми руками.
Не желая спорить, Изабелла опустилась на высокий стул. Угощение оставило ее равнодушной, но она хотела доставить удовольствие Минни. К тому же ей было невмоготу возвращаться в спальню, ложиться на кровать, где они обнимались с Керном, снова переживать муку потери или вспоминать слова, которые он шептал ей на ухо.
Я люблю тебя… И всегда буду о тебе заботиться, всегда…
Минни поставила перед ней тарелку, шлепнув на лепешку кусок масла.
– Живот не болит? – озабоченно спросила она. – Что-то уж слишком рано появились признаки беременности.
Изабелла начала размазывать масло по лепешке, но при этих словах ее рука застыла. Щемящая тоска пронзила ей грудь.
– Тетя Минни, ты, правда, думаешь, что я могла забеременеть?
– Вполне возможно. – Лицо тетушки посерьезнело. – Чувствам поддаться легко, но потом за это нужно платить. Обещай, что впредь будешь осторожнее.
Минни еще не знала, что граф оставил возлюбленную и другого раза не будет. Изабелла никогда его не увидит, если не решится на шаг, который обдумывала всю ночь.
– Я люблю Джастина и хочу от него ребенка, – призналась она.
– Нет, дорогуша, – покачала головой Минни. – Не надо предаваться несбыточным мечтаниям, чтобы потом не разочаровываться. Я тебе не рассказывала о ребенке, которого потеряла?
Кусок лепешки застрял у Изабеллы в горле.
– Нет, – наконец удивленно ответила она. – Что с ним случилось?
– Это было перед тем, как твоя мама взяла меня к себе. – Минни грузно села на стул. – Мне посчастливилось найти место горничной в доме виконта. Я приглянулась сыну хозяина, и он соблазнил меня. Каким праздником показалась мне первая проба наслаждения! Я хотела еще и еще, так мы ладили несколько месяцев. – Тетушка улыбнулась, мечтательно глядя вдаль, но лицо у нее вдруг померкло. – Его родители обо всем догадывались, хотя притворялись, что ничего не знают, пока у меня не начал расти живот. Тогда они, не теряя ни минуты, вышвырнули меня на улицу.
Изабелла судорожно вздохнула, представив тетю молоденькой девушкой, у которой не было на свете ни единой души, чтобы обратиться за помощью.
– И что же ты сделала? Куда отправилась?
– Стояло лето, поэтому удалось выжить и на улице. На работу меня никто не брал, на еду оставалось несколько скопленных пенсов. Неудивительно, что дочка родилась слишком рано и очень слабенькой, – печально сказала Минни. – Малышка умерла у меня на руках.
Изабелла вскочила и со слезами обняла женщину, которая была для нее словно мать.
– Ужасно… Я не могла себе представить…
– Все к лучшему. Смерть дочери встряхнула меня, заставила оправиться. И когда я услышала, что твоей беременной матери требуется компаньонка, я заглянула к ней. Аврору тронула схожесть наших историй, она взяла меня. А потом родилась ты. Это оказалось для меня Божьей милостью, потому что взамен потерянной я получила другую малышку.
– Ты его любила? – спросила Изабелла. – Отца своей несчастной дочери.
Минни пожала плечами и встала, чтобы смахнуть тряпкой со стола.
– Любовь – слишком красивое слово для обозначения похоти. Он и его родители умерли через год от какой-то болезни, дьявол забери их черные души. Он преподал мне урок, что от мужчин нужно получать не только удовольствие, но и деньги.
От такого цинизма Изабелла внутренне содрогнулась. Ей вдруг открылась пропасть в душе тетки. Странно, она знала Минни всю жизнь, а та ни разу не заикнулась о своей трагедии. Неужели и она превратится в озлобленную женщину, если останется здесь?
– Джастин не такой, он никогда бы не бросил своего ребенка. Он сам мне сказал.
– Все мужчины дают обещания в постели. Не сомневайся, твой отец говорил то же самое Авроре. Ну и что, послал он тебе хоть пенни после ее смерти?
– Нет.
– Вот видишь. Мужчины никогда не вспоминают о своих внебрачных детях.
Изабелла уронила голову, стараясь побороть боль, которая возникла давным-давно, когда ее бросил отец. Девочкой она мечтала, чтобы ее пригласили во дворец. Король встретил бы ее с распростертыми объятиями и объявил, что нашел пропавшую маленькую принцессу, и они бы остались вместе навечно.
Теперь Изабелла выросла и понимала, что вечного счастья не будет, не будет с тем неизвестным бессердечным отцом, который ее зачал. Если сэр Джон Тримбл не желал ее признавать, ему же хуже.
Но она могла обрести счастье с Керном.
Мысль сверкнула вспышкой света в конце длинного темного туннеля. Насколько лучше повернуться к сияющему будущему, чем погрязнуть в темноте. С новым приливом надежды Изабелла вдруг осознала, что ей дается шанс, которого не было ни у Минни, ни у Авроры. Керн любил ее по-настоящему и хотел, чтобы она стала постоянной частью его жизни. Она же отвергла его ради сомнительных переживаний гордячки.
– Джастин не такой, как Аполлон. И не такой, как тот негодяй, соблазнивший тебя, – медленно произнесла она. – Он хочет, чтобы я стала его любовницей.
Рука с тряпкой застыла в воздухе, Минни прищурилась.
– Он просил, чтобы ты обслуживала только его?
Предложение Керна, выраженное столь грубо, прозвучало омерзительно и постыдно. Изабелла опустила глаза, уставившись на недоеденную лепешку.
– Я хочу выйти за него замуж. По-прежнему. Но теперь сознаю, что наше положение очень разное и не могу рассчитывать на невозможное. Только принять тот кусочек счастья, который он мне предлагает.
– Не трепыхайся, дорогуша. – Минни похлопала ее по спине. – Конечно, лорд не может жениться на девушке твоего происхождения, таков уж порядок жизни. Ты останешься со своими тетушками, а мы присмотрим, чтобы лорд платил хорошие деньги за право тебя посещать. Ты будешь прекрасно устроена.
– Нет! Мне не нужны его деньги! Я не хочу, чтобы вы его о чем-то просили. – От одной этой мысли Изабелле сделалось противно, и она отстранилась от успокаивающего поглаживания тетушки.
– Потому что если ты их возьмешь, то будешь чувствовать себя проституткой, – объяснила Минни. – Но скажи, разве лучше позволять ему использовать тебя задаром?
– Для меня важна только его любовь. Больше мне ничего не нужно.
– Будь умницей, дорогуша. Каждая девчонка любит мужчину, который познакомил ее с удовольствиями. Но я думала, ты будешь разумнее Авроры. Она растратила жизнь на человека, который ее презирал.
Изабелла теперь лучше понимала мать. Аврора была отнюдь не пустым, никчемным существом, а женщиной, стремящейся к любви.
– Она испытывала к Аполлону то же самое, что я испытываю к Джастину. Только для меня все обернется иначе. Я останусь с человеком, которого люблю. Навсегда.
Минни презрительно хмыкнула:
– Если ты веришь его вранью, то испытаешь еще большую муку, когда он тебя бросит.
– Джастин меня не бросит. – Изабелла вспомнила, как нежно он ее обнимал, как уверенно говорил о своих чувствах. Лед уже не сковывал ее сердце, ибо сила любви Керна позволяла ей сделать выбор. И она решительно заявила: – Я уезжаю с ним.
– Уезжаешь? – От удивления Минни перешла на шепот. – Куда?
– В Дербишир, в его поместье. Таким образом, мы сможем часто встречаться, – улыбнулась Изабелла, подумав, как хорошо посвятить себя Керну и уехать подальше от холодного, неприступного Лондона. Когда Джастин узнает о ее решении, то обрадуется и примет в свои объятия…
Но возбуждение тут, же переросло в тревогу.
– Мне надо привести себя в порядок. – До Изабеллы, наконец, дошло, что она сидит все в том же измятом платье, в котором была накануне.
Она метнулась к очагу, налила из бака горячей воды в кувшин, поворошила тлеющие угли, а когда обернулась, встретила недовольный взгляд Минни.
– Опять нас покидаешь?
– Ах, тетушка, я вас не забуду! Уговорю Джастина купить вам домик. Так что порадуйся за меня, ну пожалуйста!
– Как же мне радоваться, если я не увижу тебя несколько месяцев?
– Или всю жизнь, – прошептала Изабелла. Хотя ее терзали сожаления, она была готова смело вступить в будущее. – Я выросла, пора уйти. Разве ты не понимаешь, что я люблю Джастина всем сердцем? И он меня любит, решил посвятить себя мне, как муж супруге.
– Это продлится недолго. Ты Венера, дочь куртизанки.
Изабелла подавила всколыхнувшиеся сомнения.
– Джастин знает, что я не развратница, – он был моим первым мужчиной. И я останусь ему верна, как если бы мы дали клятвы перед алтарем.
Несколько секунд тетушка молчала, на ее лице появилось загадочное выражение.
– Беги наверх, дитя мое. Пошли сюда Кэлли, чтобы она набрала горячей воды, а я тем временем приготовлю чай, и ты успокоишь свои расшалившиеся нервы. Не то его светлость решит, что ты глупенькая девчонка.
Ворчание смирившейся тетушки тронуло Изабеллу. Ей будет очень недоставать Минни, Перси, Дианы и Кэлли.
Она сожалела лишь о том, что оставляет свет и теперь не сможет найти убийцу матери. С тех пор как она начала расследование, дело нисколько не прояснилось, но, может, все к лучшему. Слишком долго она находилась во власти темных мечтаний о мести.
Изабелла прижалась губами к родной морщинистой щеке.
– Я буду навещать вас, – сказала она, довольная своим решением.
Жизнь в этом доме осталась позади, она нашла свое будущее, свою любовь.
Девушка легко взбежала по крутым ступеням, гадая, какое платье ей надеть для Джастина. Она выйдет к нему благоухающая, красивая, с чистым сердцем.
Вот уж Керн удивится, когда она появится у него на пороге!
Граф задержался в церкви Святого Георга. В будни светильники не горели, хоры и кафедра священника пустовали, но в холодной мистической тишине церкви явственно ощущалось присутствие чего-то божественного.
Он шел по мраморным плитам, и его шаги гулко отдавались под сводами. Повинуясь внезапному порыву, Керн опустился на колени перед алтарем. Здесь он через несколько недель должен был клясться в верности Хелен.
Теперь казалось невероятным, что он чуть не связал с ней жизнь. Преступно обещать вечную любовь, когда его сердце отдано другой. Впервые с тех пор, как граф открыл невесте правду, он наконец успокоился. Хотя он будет всегда сожалеть о причиненной Хелен боли, он поступил в ее же интересах. Она это поймет, когда найдет такое же счастье, какое он нашел с Изабеллой.
Изабелла.
Керн склонил голову и закрыл глаза. Воображение нарисовало рядом с ним у алтаря темноволосую красавицу в свадебном платье. Изящные пальчики скользнули по его ладони, она бы восторженно улыбнулась, но голос оставался бы твердым:
– Я, Венера Изабелла Дарлинг, беру тебя, Джастина Калвера, графа Керна, в мужья отныне и во веки веков. Обещаю по святому учению Христа в горе и радости, богатстве и бедности, здоровье и болезни любить, заботиться, повиноваться, пока смерть не разлучит нас, и в этом даю свою клятву.
Глядя на мраморные плиты, Керн вдруг четко осознал: ни долг, ни общество, ни грех не имеют значения. Только преданность женщине, которую любишь. Закончив свое дело в церкви, он отправится к Изабелле и попросит стать его женой. Введет в свой дом перед целым светом.
– Молитесь о прощении? – раздался внезапно резкий голос.
Керн вскинул голову. В тени алтаря стоял преподобный лорд Реймонд. Опираясь на палку, он подошел ближе. На лице с крючковатым носом читалось презрение.
– Итак, – холодно заметил он, – надеюсь, вы пришли вымолить у Бога прощение за то, что разбили сердце моей племянницы.
Граф поднялся на ноги.
– Как Хелен?
– Готовится с отцом к отъезду на континент. Ей нестерпима мысль, что ее бросили ради шлюхи.
– Мисс Дарлинг не шлюха. – Граф сжал кулаки. – Извольте не говорить о ней дурно, иначе я заставлю вас замолчать.