Барбара Доусон Смит
Ее тайная связь
Глава 1
Лондон, 1822 год
Он преподаст ей урок, который она никогда не забудет.
Стоя в темноте под платаном, он внимательно разглядывал ее дом. На бордель не похож, расположен на тихой улочке, построен из того же светлого камня, что и соседние дома. Дождь хлестал в высокие окна, струился по колоннам портика. Три гранитные ступени вели к скромной белой двери, на которой поблескивал медный молоток. Время от времени на кружевные шторы падала тень.
По словам его шпиона, проститутки сейчас должны сидеть за ужином. Шторы наверху плотно задернуты, только из единственного окна просачивался свет.
Ее комната.
Ему не нужны свидетели их встречи, он подождет в будуаре и воспользуется элементом неожиданности…
Он круто развернулся и пересек мокрую брусчатку. Сзади прогрохотала карета, звякнула сбруя, громыхнули колеса. Он быстро отвернулся и нырнул в конюшню за шеренгой домов.
Теми делали узкий проход еще мрачнее, в сыром воздухе пахло мусором и навозом, из стойла доносилось постукивание копыт. Он отсчитал три дома и направился к простой деревянной двери, предназначенной для слуг.
Ручка легко повернулась. Он вошел, постоял, ориентируясь, в темном коридоре. Легкий мускусный запах напоминал о запретных развлечениях. Слышался звон посуды, хнычущие жалобы какой-то женщины, пронзительный хохот другой; из кухни в подвальном этаже доносился удушающий смрад. За дверью справа оказалась лестница, и он начал подниматься по крутым темным ступеням.
Стены коридора на втором этаже украшали бесстыдные картинки. Золотистая дорожка света поманила его к открытой двери.
Значит, она уже вернулась с ужина и надо застать ее врасплох, чтобы навсегда положить конец ее планам.
Он замер на пороге.
Его «дичь» сидела за туалетным столиком на стуле с золотой бахромой. Шипение угля, видимо, заглушило его шаги, потому что женщина не замечала его присутствия. Или слишком увлеклась, расчесывая волосы.
Она выглядела юной, не старше восемнадцати лет, но возраст не имел значения. По развращенности она была достаточно зрелой и умела властвовать над мужчинами.
А теперь Изабелла Дарлинг, наконец, встретит достойного противника.
Она любовалась собой в овальном зеркале, поворачивая голову то так, то этак, прикрывая глаза, словно пораженная собственной красотой. В густых, ниже пояса каштановых волосах сверкали огненно-рыжие пряди. От каждого прикосновения гребня они взлетали, открывая соблазнительный изгиб ее тела, скрытого шелком цвета меди.
В нем тут же пробудилось желание. Невольная страсть приказывала оставить задуманное и воспользоваться ее услугами.
Черт бы ее побрал!
Он сжал кулаки и шагнул в будуар, неслышно ступая по красному ворсистому ковру. За открытой дверью у противоположной стены виднелась большая кровать с балдахином на четырех опорах, зеркальной спинкой и кричащими золотыми шторами. Та самая кровать, где она обслуживала клиентов.
Он остановился прямо за ней. Руки в черных лайковых перчатках легли ей на плечи, слегка сжав нежное тело. Ее кожа была теплой, шелковистой, безукоризненной.
Гребень застыл в воздухе, удивленный взгляд встретился в зеркале с его взглядом. На него смотрели огромные, обрамленные густыми ресницами, темно-карие глаза.
Она судорожно вздохнула, грудь поднялась, и он, невольно залюбовавшись, придвинулся ближе. Пусть ему уготовано место в аду, но он хотел ее…
Женщина вскрикнула и резко повернулась на стуле. Гребень ударил ему в ребра, толчок чувствительно отдался в груди. Ее лицо исказила ярость. Новый взмах руки, и гребень вновь поднялся для удара, но он перехватил запястье.
– Не стоит, мисс Дарлинг.
– Кто вы? Кто вас сюда пустил?
– Я сам пришел.
Она извивалась, пытаясь вырваться.
– Уходите, или я закричу!
– Давайте! Только имейте в виду, что женщины далеко и нас никто не услышит.
Она испугалась. Это было заметно по тому, как задрожали ее губы и затрепетали крылья изящного носа. Она в его власти, один резкий поворот руки – и он мог сломать ей запястье, наказать за содеянное. Это он и намеревался сделать.
Он взял у нее гребень, положил на туалетный столик и прошептал на ухо:
– Разве так встречают гостей? От подобного обращения пострадает дело.
Изабелла Дарлинг отстранилась и исподлобья покосилась на него.
– Я вас не знаю, и сюда не звала. Дом закрыт.
– Только не для герцога Линвуда.
– Герцога… – Она оглядела его с головы до ног: белый шарф, длинный плащ с капюшоном, рыжевато-коричневые бриджи, высокие сапоги. Изабелла тряхнула головой, отчего волосы снова взметнулись, и герцог Линвуд чуть не потерял свою железную выдержку. – Вы слишком молоды, чтобы быть его светлостью. И слишком… слишком…
– Воспитан, – насмешливо произнес молодой человек. Откуда ей знать, что они с отцом, совсем не похожи?
Изабелла, не отрываясь, смотрела на него и, наконец, медленно произнесла:
– Вы сын герцога Джастин Калвер, граф Керн.
Тот отступил и шутовским поклоном подтвердил ее предположение.
– Оказывается, вы все уже выяснили.
Изабелла посмотрела в зеркало и ловко собрала волосы в пучок, закрепив их черепаховыми заколками. Женственность движения чуть не свела графа с ума, и чувство долга с трудом побороло настойчивое желание прижаться губами к ее мягкой коже.
– Уходите, – произнесла она. – Я имею дело с Линвудом.
– Вы имеете дело со мной. Отец нездоров, я принимаю его дела.
– Это деликатный вопрос. – Изабелла положила ладони на туалетный столик. – Я хотела бы повременить, пока не сумею поговорить с герцогом.
– Нет. Мы все уладим теперь.
– Ничего подобного. Я настаиваю…
– Настаивайте сколько угодно, мисс Дарлинг. От этого не будет ни малейшего проку. – Он говорил непререкаемым тоном. – Я читал фальшивые воспоминания, о которых идет речь. По крайней мере, присланную вами часть.
Изабелла с холодной решимостью выдержала его взгляд.
– Вы всегда читаете письма, на которых написано «лично»? Не очень благородно. – Она отвернулась и снова занялась волосами. – А теперь уходите.
Грудь Калвера вздымалась от закипающей ярости. Она больше никогда не увидит его отца. Никто не увидит, за исключением членов семьи.
– Запомните хорошенько. Вы имеете дело со мной, и только со мной. Готов поспорить, вы на это не рассчитывали, когда строили гнусные планы.
Несколько секунд Изабелла смотрела на его отражение в зеркале, ее словно окружала аура оскорбленной чистоты, затем непристойная улыбка исказила лицо и развеяла впечатление невинности.
Она грациозно встала и двинулась от пего прочь, с утонченной чувственностью покачивая бедрами. Против ожидания пеньюар не выставлял напоказ стройную фигуру, тем не менее, она была воплощением мужских мечтаний.
Его мечтаний.
– Тогда говорите, зачем пришли, – пробормотала она.
– Вы располагаете неприличной писаниной, в которой упоминается мой отец. Только попробуйте ее напечатать, и я добьюсь вашего ареста за клевету.
– Но сначала, милорд, вам придется доказать, что это клевета. Славное выйдет дело для разбирательства в суде.
Он стоял, не шевелясь, ненавидя ее за наглость. И еще больше за то, что она была права. Изабелла Дарлинг располагала средствами замарать его доброе имя, сделать отца посмешищем, а их семью – объектом сплетен в обществе.
– Его светлость плохо обошелся с моей матерью. – Изабелла взяла со стула красное боа из перьев. – Теперь все узнают о его недостойном поведении. Конечно, если вы не согласитесь выполнить мою просьбу.
– Просьбу! – Граф хрипло рассмеялся. – Вымогательство – вот подходящее слово.
– Неужели? – Она дотронулась указательным пальцем до изящного подбородка. – Я бы назвала это восстановлением справедливости.
– Справедливости? Вы называете справедливостью попытку заставить моего отца выдать безродную проститутку за леди и вывести в свет?
– Да. – Изабелла, не моргнув, выдержала его взгляд и не опустила бесстыжих глаз.
Керн принялся расхаживать по заставленному будуару, испытывая отвращение к его обитательнице, к ее похотливому существованию.
– Это смехотворно! Вы без роду, без племени и не принадлежите к светскому обществу.
– Не более смехотворно, чем когда ваш отец расшаркивался при дворе, строя из себя респектабельного человека.
– В жилах его светлости герцога Линвуда течет королевская кровь.
– И похоть развратника в… – Изабелла скромно замолчала. – Вы сами догадаетесь где.
Ее упреки разозлили графа. Женщина вела себя так, будто с ней и ее матерью поступили бесчестно. Он рубанул ладонью воздух.
– Ваша мать была шлюхой. И делала то, за что ей платили.
Мисс Дарлинг побледнела, но голову держала по-прежнему высоко. Маленькие пальцы теребили перья боа.
– А кто платит вам за вашу самонадеянность, сэр?
– Забавно! И сколько же вы хотите за молчание?
– Мне не нужны ваши деньги. Вполне достаточно, если меня введут в светское общество.
– Где вы охмурите какого-нибудь богатого глупца и жените его на себе?
Изабелла выдержала его взгляд, но у Керна сложилось впечатление, что она чего-то недоговаривает.
– Зачем мне выходить замуж? – спросила она. – Я хочу жизни, в которой было отказано моей матери. Бедной благородной женщине, которую соблазнил Линвуд и бросил на произвол судьбы.
– Мелодраматическая чушь, – презрительно ответил граф. – Она быстро перешла к другому клиенту. Более того, осмелюсь утверждать, что, имея связь с моим отцом, она успевала обслужить еще многих мужчин.
Веки у Изабеллы дрогнули, и он с холодным торжеством убедился в правильности своей догадки. Значит, были другие мужчины, и она, без сомнения, знала о них из мемуаров.
А скольких джентльменов обманула сама Изабелла Дарлинг? Сколько клиентов тянули руки к ее роскошному телу? Со сколькими она разделила постель?
Боже мой! Почему этого так хочется и ему? Граф решительным шагом направился к ней.
– Не пытайтесь изобразить невинность, мисс Дарлинг. Все гулящие девки готовы развлекать любого, кто согласится заплатить требуемую сумму.
– Вы так считаете? Никакие деньги не заставят меня развлекать вас.
– Предположим, я соглашусь ввести вас в общество, где вы могли бы осуществить свои планы. Что вы предложите мне взамен?
Он остановился в нескольких футах от нее и видел, как округлились ее глаза. Она словно не заметила, что боа выскользнуло из пальцев и легло у ее ног. Керна будто ударило молнией. Он пришел, чтобы схватиться с грубой проституткой, а встретил грациозную девушку с темными глазами и тонкими чертами лица. Графа возмущал ее план, но восхищала смелость. Она не выказала никакого страха.
Тело у него пылало от вожделения, но руки висели плетьми, даже когда затрепетали ее ресницы, что было признаком податливости. Мягкий жаждущий рот и полураскрытые губы, казалось, обещали наслаждение.
Ни разу, в жизни Керн не делал предложения обыкновенной шлюхе, однако к этой его тянуло безмерно. Он наклонился и указательным пальцем повернул ее лицо к себе.
– Ведьма! Ты все делаешь не так. Куда полезнее было бы искать моего участия.
В карих глазах Изабеллы вспыхнули золотые искорки, по ее телу пробежала дрожь, точно у кобылы, почуявшей жеребца. Но в следующий миг она, молча, отошла, встала за золоченым стулом. Напряженная поза выдавала ярость, хотя голос, когда она заговорила, казался спокойным.
– Вы столь же отвратительны, как и ваш отец. Вы введете меня в свет, иначе не позднее чем через месяц я опубликую воспоминания.
Керн сжал зубы. Насколько же он глуп, если позволил себе поддаться ее чарам. Когда рассказ о взбалмошных похождениях отца будет предан гласности, последствия окажутся катастрофическими, скандал опозорит всю семью, включая наивную леди Хелен Джеффриз, его невесту, и одному Богу известно, не расстроит ли их помолвку.
Нет, он не может, не должен поддаваться шантажу. Это против всех принципов, которые ему дороги.
Граф двинулся к Изабелле. Она держалась как непокорная христианка перед львом, а не как беспринципная in нюха.
Дав выход ярости, Керн схватил ее за шею и сквозь тонкие перчатки ощутил частое биение пульса.
– Вы затеяли опасную игру, мисс Дарлинг, только вам придется найти себе другого простофилю.
– Вы не решитесь мне отказать, – тихо произнесла она.
– Напротив. – Керн окинул се презрительным взглядом. – Легче превратить в леди прокаженную, чем вас.
Изабелла, демонстративно не обращая внимания на оскорбление, дерзко вскинула голову. Даже в этот момент графа влекла ее нежная кожа, и он ужаснулся силе порыва: ему хотелось швырнуть ее на пол, потребовать то, что она давала мужчинам…
– Так-так, – послышался от двери низкий женский голос. – Миленькая сценка.
Укоризненный тон больно задел Изабеллу. Она быстро сделала шаг назад – и комната завертелась перед глазами. Может, головокружение возникло оттого, что она долго смотрела в безжалостные зеленые глаза лорда Керна? Или на нее так подействовали его присутствие и запах дождя, смешавшийся с опасным запахом мужчины?
Воплощение достоинства, он спокойно обернулся, будто и не сжимал только что горло Изабеллы. А она еще чувствовала на шее его пальцы – сильные, опасные, способные лишить ее жизни. Поборов дрожь, она глядела на входящую в будуар Кэлли.
Подчеркнутое покачивание бедрами привлекало внимание к ее пышной фигуре. Годы были милостивы к Калландре Хафс: лицо почти без морщин, в светлых рыжеватых волосах не видно было седины. Она обожала мужчин, точнее, внимание, которое они проявляли к ней.
Кэлли эффектно, словно певица в мюзик-холле, отбросила кружевную косынку, продемонстрировав глубокий вырез темно-бордового платья.
– Стыдись, Изабелла, – проворковала она, не сводя е лорда Керна дымчато-голубых глаз. – Разве можно держать такого видного мужчину только для себя?
– У нас личный разговор, – холодно ответила та.
– Не сомневаюсь. – Кэлли бочком придвинулась к графу и наклонилась вперед, чтобы он получше разглядел ее грудь. – Кто ж вы такой, сэр?
Граф пропустил ее вопрос мимо ушей.
– Извините, мадам, я уже собирался уходить.
– Так скоро? – Она премило надула губки и взяла его под руку. – Может, предпочтете компанию женщины, более умудренной в тонком искусстве развлечения джентльменов?
– Тетя Кэлли, – перебила ее Изабелла, – мне надо с вами кое-что обсудить.
– Потом…
– Нет, сейчас. Гость сам найдет выход.
Кэлли помрачнела, уголки темных, как спелая вишня, губ опустились, но она отошла от графа, который церемонно раскланялся с обеими женщинами. На секунду его пронзительный взгляд задержался на Изабелле, и та снова почувствовала странный холодок в животе. Этот человек взволновал ее сразу, едва появившись, и напугал до полусмерти. Граф не оглядываясь, вышел из будуара.
Легче превратить в леди прокаженную, чем вас!
Изабелла еле удержалась, чтобы не швырнуть ему вслед флакон с духами. Ей очень не понравилось чувство, которое возникло от общения с ним: словно она червяк, а он вот-вот раздавит ее ногой в элегантном сапоге. Пусть думает, что она охотница за приданым, авантюристка. Он всего лишь богатый сноб, уверенный в своем превосходстве над менее удачливыми.
Он считает, что их спор окончен, но у нее на этот счет иное мнение.
– Итак, – начала Кэлли, отвлекая Изабеллу от созерцания пустого дверного проема, – какое неотложное дело ты собиралась со мной обсудить?
Изабелла невольно вспыхнула.
– Я просто не хотела, чтобы ты с ним шла.
– Понимаю. Значит, маленькая дочь Авроры, наконец, заимела благородного клиента. Кто он такой?
– Надутый индюк, вот кто.
Кэлли изогнула бровь.
– А разве не все мужчины таковы? – Она остановилась перед туалетным столиком и, разглядывая в зеркале Изабеллу, поправила роскошный золотистый локон. – А я-то удивлялась, почему ты в последнее время ведешь себя таинственно. Значит, ты, наконец, заполучила обожателя.
Изабелла лихорадочно искала другое объяснение.
– Его отец был приятелем моей матери.
– А теперь сын развлекается с дочерью. Забавно. – Кэлли посмотрела на девушку, словно другими глазами. – Впрочем, неудивительно – ты выросла такой же привлекательной, как Аврора.
Изабелла хотела возразить, но слова застряли в горле. Несмотря на явное сходство с красавицей матерью, она по-прежнему чувствовала себя незаконнорожденным ребенком, которого мучили упреками.
– У нашей Изабеллы свое обаяние, – заявила ворвавшаяся в будуар пухленькая женщина. Тетя Минерва, или Минни, как любила называть ее девушка, прокатилась по комнате сгустком энергии, взбивая подушки на кресле и приводя в порядок стоявшие на туалетном столике флаконы. – А вот что тут делал лорд Керн?
– Лорд Керн? – У Кэлли от удивления отвисла челюсть. Она указала на пустой дверной проем. – Так это был наследник Линвуда? Собственной персоной?
– Да. – Минни сердито посмотрела на нее и подняла с копра боа. – Я видела, как он выходил через заднюю дверь. Твоя вина, Калландра Хафс, что ты ее не заперла и любой подонок может доставить нам неприятности.
Кэлли прикусила нижнюю губу.
– Я не служанка, чтобы следить за окнами и дверьми.
– Ты будешь делать что положено, мисс Обидчивая, иначе вылетишь проделывать свои штучки на улице.
– Ну, уж нет, мисс Всемогущая Минни, – пошла на нее Кэлли. – На смертном одре Аврора обещала, что у меня всегда будет здесь приют.
– Если станешь подчиняться правилам этого дома. То есть выполнять свои обязанности, а не лежать в постели до полудня и затем прихорашиваться до вечера.
– Старая ведьма, ты говоришь так, потому что никогда не была привлекательной, как я…
– Довольно! – Изабелла протиснулась между стоявшими нос к носу женщинами. – Прекратите ссориться.
Несколько секунд Минни смотрела на нее, потом опустила голову, и стало видно, что из-под чепца среди рыжих волос блестит седая прядь.
– Извини, мой ирландский характер не дает мне поит. Твоя добрая мама всегда меня за него упрекала.
– А я не вижу причин извиняться. – Кэлли тряхнула светлыми локонами. – Это Изабелла нарушила правило и стала развлекать мужчину в доме, хотя именно из-за нее остальные дамы поклялись оставить проституцию. Но так ли невинна сама наша маленькая девочка?
– Я прогнала его сиятельство, – ответила Изабелла, стараясь предотвратить новую вспышку ссоры.
– Он вернется, я знаю этот взгляд у мужчин. Ты его очаровала, попомни мои слова. – И Калли выскользнула из комнаты.
– Нахалка! – погрозила ей кулаком Минни. – Можно подумать, она герцогиня Линвуд, а не потаскуха! – Дородная женщина уложила боа в ящик высокого комода. – Не обращай внимания, дорогуша, нечего себя расстраивать. Я с ней еще поговорю…
– Не надо, оставь все как есть.
– Ну-ну. – Минни прервала хлопоты и внимательно посмотрела на девушку. – Ты для меня как дочь, и я не хочу, чтобы тебя поносили.
Изабелла выдавила растерянную улыбку. Хотя Минни и остальные «дамы» не были ей родственницами, она привыкла считать их своими тетушками. Минни часто навещала ее в деревне, куда Аврора отослала дочь – под присмотр гувернантки, подальше от публичного дома. А когда в прошлом году мать умерла, Изабелле пришлось вернуться в Лондон, поскольку сумасбродная Аврора успела промотать все состояние и умерла нищей.
Краем передника Минни протерла гипсовую богиню.
– Теперь скажи, зачем к тебе приходил лорд Керн.
Изабелла не намеревалась посвящать в свои планы тетушек, по крайней мере, не сейчас. Но граф выдал ее секрет.
Тяжесть выбора давила на нее, дрожащие ноги подкосились. Она рухнула в кресло и сжалась в тщетной попытке унять боль. Тем не менее, последствия неприятной встречи с лордом Керном сказались, и ее глаза обожгло горькими слезами разочарования.
– Пресвятая Богородица! – всплеснула руками Минин. – Конечно, деньги нам нужны, но ты, же не продала себя этому вельможе?
– Разумеется, нет!
Изабелла вспомнила ужасный момент, когда он назвал ее шлюхой, и подумала о том, каково это – раздеться перед ним и позволить по-всякому притрагиваться к себе, о чем она узнала из перешептываний тетушек.
– Он тебя обидел? – Разъяренная Минни села рядом па стул. – Скажи только слово, и я догоню проклятого вампира.
– Дело не в том.
– Тогда зачем он прокрался сюда?
– Он…
Девушка хотела солгать, но карие глаза Минни требовали правды, как в детстве, когда она взяла мамину сверкающую бриллиантовую серьгу. От тетушки исходил знакомый мускусный запах, и Изабелле хотелось рассказать ей о своих подозрениях и страхах, которые преследовали ее с тех пор, как она прочитала воспоминания Авроры.
– Я написала его отцу, – призналась девушка.
– Линвуду? Что могло понадобиться крошке вроде тебя от старого развратника?
– Я не хочу об этом говорить, – ответила Изабелла, преодолевая опрометчивое желание выложить правду.
Она почти бегом кинулась в спальню, бывшую спальню матери, где начала выдвигать ящики комода, пока не нашла среди белья кружевной носовой платок. Изабелла вытерла мокрые щеки. Только лорда Керна здесь не хватало! Черт бы побрал высокомерного, сующего всюду свой нос проходимца!
Легче превратить в леди прокаженную, чем вас!
Запрокинув голову, девушка уставилась на золоченый карниз потолка. Обида шипом засела в груди. Проклятый лорд не представлял, как больно ее оскорбил, не знал, сколько лет она мечтала быть принятой в обществе, которое презирало дочь куртизанки.
Увидеть в зеркале отражение лорда Керна было все равно, что лицезреть самого дьявола: глаза жуткого зеленого цвета, черные волосы темнее греха, от злобы на его лице могло свернуться молоко. Огромный и наглый, граф нависал над ней, отчего Изабелла теряла самообладание.
Она рассчитывала на торг с человеком слабой воли, пожилым аристократом без принципов, которого легко заставить пойти на уступки. Знать всегда хочет сохранить незапятнанной свою драгоценную репутацию. Эти трусы приходили к матери под покровом темноты и уходили задолго до рассвета.
Теперь Изабелла кляла свою наивность. Следовало без предупреждения явиться в дом Линвуда и потребовать встречи с герцогом. Ведь многое зависело от того, примут ее в свете или нет. Это был первый шаг в установлении истины, но, если герцог унесет ее с собой в могилу, тогда помоги ей Господь.
– Все дело в записках, ведь так? – раздался сзади голос Минни, – Ты их нашла и использовала для какой-то безрассудной цели?
Изабелла круто обернулась к тетушке, которая стояла на пороге, уперев руки в пышные бедра.
– Откуда ты узнала о мамином дневнике? – пробормотала она. – Я обнаружила его только месяц назад.
– Она часто делала записи в маленькую книжицу, хотя никогда не распространялась об этом, – пожала плечами Минни.
– Извини, нужно было тебе рассказать. – Изабелла прикусила губу. Впервые в жизни ей не хотелось делиться своими мыслями с тетушками. Дневник казался чересчур скандальным, откровенным. И слишком демонстрировал мамины сумасбродства.
– И какую же невероятную чушь описывала Аврора в той книжонке?
– Рассказывала о… мужчинах, которые долгие годы делили с ней жизнь. – В своей обычной легкомысленной манере Аврора не указывала точных дат, зато поэтически описывала страстную любовь с целой вереницей знатных господ.
Изабелла прочла дневник от корки до корки, запершись в своей спальне, и была поражена, когда узнала о весьма сомнительной жизни матери. Одно дело – представлять, как Аврора развлекает видных джентльменов, но углубляться в делетали ее эротических подвигов…
– Ты шантажировала его светлость? – Широкое лицо Минин помрачнело. – Угрожала опубликовать записи, если он тебе не заплатит?
Минни догадалась лишь о части правды, не самой главной.
– Мама не оставила состояния, – ощетинилась девушка. – А как нам было бы здорово уехать из Лондона! Мне, тебе, Кэлли, Перси и Ди. Тете Перси особенно нужен свежий деревенский воздух. И все остальные… хорошо бы освободиться от этого. – Изабелла обвела рукой комнату с «точеными голубками и кружевными оборками – мерзкое напоминание о несбывшихся надеждах матери.
– Мне кажется, ты сказала не все, – медленно произнесла Минни. – Неужели ты не хотела разузнать об отце? Что сказано о нем в дневнике?
У Изабеллы екнуло сердце. Она подошла к окну, раздвинула шторы и посмотрела на темную улицу.
– Мама называет его Аполлоном, не упоминая настоящего имени. Только пишет, что он был джентльменом. Ты уверена, что она никогда не говорила о нем?
– Никогда, – тяжело вздохнула Минни. – Аврора умела хранить секреты. Жила здесь в одиночестве, пока не родилась ты, – к тому времени он уже оставил ее и тебя. Но Линвуд не твой отец, имей это в виду. Он появился уже после твоего рождения.
Изабелла и сама это знала из дневника. Она не повернулась к тетушке, поскольку та умела читать по лицу ее мысли.
– Хоть за это спасибо Господу, – сказала она.
– То, что ты задумала, девочка, неразумно. – Голос тетушки доносился сзади вместе с шарканьем ног. Прошелестели на секретере гусиные перья, раздался гулкий звук взбиваемых на кровати подушек. – Твой отец не интересуется тобой, ни разу не потрудился навестить, не сообщил своего имени.
Он преподаст ей урок, который она никогда не забудет.
Стоя в темноте под платаном, он внимательно разглядывал ее дом. На бордель не похож, расположен на тихой улочке, построен из того же светлого камня, что и соседние дома. Дождь хлестал в высокие окна, струился по колоннам портика. Три гранитные ступени вели к скромной белой двери, на которой поблескивал медный молоток. Время от времени на кружевные шторы падала тень.
По словам его шпиона, проститутки сейчас должны сидеть за ужином. Шторы наверху плотно задернуты, только из единственного окна просачивался свет.
Ее комната.
Ему не нужны свидетели их встречи, он подождет в будуаре и воспользуется элементом неожиданности…
Он круто развернулся и пересек мокрую брусчатку. Сзади прогрохотала карета, звякнула сбруя, громыхнули колеса. Он быстро отвернулся и нырнул в конюшню за шеренгой домов.
Теми делали узкий проход еще мрачнее, в сыром воздухе пахло мусором и навозом, из стойла доносилось постукивание копыт. Он отсчитал три дома и направился к простой деревянной двери, предназначенной для слуг.
Ручка легко повернулась. Он вошел, постоял, ориентируясь, в темном коридоре. Легкий мускусный запах напоминал о запретных развлечениях. Слышался звон посуды, хнычущие жалобы какой-то женщины, пронзительный хохот другой; из кухни в подвальном этаже доносился удушающий смрад. За дверью справа оказалась лестница, и он начал подниматься по крутым темным ступеням.
Стены коридора на втором этаже украшали бесстыдные картинки. Золотистая дорожка света поманила его к открытой двери.
Значит, она уже вернулась с ужина и надо застать ее врасплох, чтобы навсегда положить конец ее планам.
Он замер на пороге.
Его «дичь» сидела за туалетным столиком на стуле с золотой бахромой. Шипение угля, видимо, заглушило его шаги, потому что женщина не замечала его присутствия. Или слишком увлеклась, расчесывая волосы.
Она выглядела юной, не старше восемнадцати лет, но возраст не имел значения. По развращенности она была достаточно зрелой и умела властвовать над мужчинами.
А теперь Изабелла Дарлинг, наконец, встретит достойного противника.
Она любовалась собой в овальном зеркале, поворачивая голову то так, то этак, прикрывая глаза, словно пораженная собственной красотой. В густых, ниже пояса каштановых волосах сверкали огненно-рыжие пряди. От каждого прикосновения гребня они взлетали, открывая соблазнительный изгиб ее тела, скрытого шелком цвета меди.
В нем тут же пробудилось желание. Невольная страсть приказывала оставить задуманное и воспользоваться ее услугами.
Черт бы ее побрал!
Он сжал кулаки и шагнул в будуар, неслышно ступая по красному ворсистому ковру. За открытой дверью у противоположной стены виднелась большая кровать с балдахином на четырех опорах, зеркальной спинкой и кричащими золотыми шторами. Та самая кровать, где она обслуживала клиентов.
Он остановился прямо за ней. Руки в черных лайковых перчатках легли ей на плечи, слегка сжав нежное тело. Ее кожа была теплой, шелковистой, безукоризненной.
Гребень застыл в воздухе, удивленный взгляд встретился в зеркале с его взглядом. На него смотрели огромные, обрамленные густыми ресницами, темно-карие глаза.
Она судорожно вздохнула, грудь поднялась, и он, невольно залюбовавшись, придвинулся ближе. Пусть ему уготовано место в аду, но он хотел ее…
Женщина вскрикнула и резко повернулась на стуле. Гребень ударил ему в ребра, толчок чувствительно отдался в груди. Ее лицо исказила ярость. Новый взмах руки, и гребень вновь поднялся для удара, но он перехватил запястье.
– Не стоит, мисс Дарлинг.
– Кто вы? Кто вас сюда пустил?
– Я сам пришел.
Она извивалась, пытаясь вырваться.
– Уходите, или я закричу!
– Давайте! Только имейте в виду, что женщины далеко и нас никто не услышит.
Она испугалась. Это было заметно по тому, как задрожали ее губы и затрепетали крылья изящного носа. Она в его власти, один резкий поворот руки – и он мог сломать ей запястье, наказать за содеянное. Это он и намеревался сделать.
Он взял у нее гребень, положил на туалетный столик и прошептал на ухо:
– Разве так встречают гостей? От подобного обращения пострадает дело.
Изабелла Дарлинг отстранилась и исподлобья покосилась на него.
– Я вас не знаю, и сюда не звала. Дом закрыт.
– Только не для герцога Линвуда.
– Герцога… – Она оглядела его с головы до ног: белый шарф, длинный плащ с капюшоном, рыжевато-коричневые бриджи, высокие сапоги. Изабелла тряхнула головой, отчего волосы снова взметнулись, и герцог Линвуд чуть не потерял свою железную выдержку. – Вы слишком молоды, чтобы быть его светлостью. И слишком… слишком…
– Воспитан, – насмешливо произнес молодой человек. Откуда ей знать, что они с отцом, совсем не похожи?
Изабелла, не отрываясь, смотрела на него и, наконец, медленно произнесла:
– Вы сын герцога Джастин Калвер, граф Керн.
Тот отступил и шутовским поклоном подтвердил ее предположение.
– Оказывается, вы все уже выяснили.
Изабелла посмотрела в зеркало и ловко собрала волосы в пучок, закрепив их черепаховыми заколками. Женственность движения чуть не свела графа с ума, и чувство долга с трудом побороло настойчивое желание прижаться губами к ее мягкой коже.
– Уходите, – произнесла она. – Я имею дело с Линвудом.
– Вы имеете дело со мной. Отец нездоров, я принимаю его дела.
– Это деликатный вопрос. – Изабелла положила ладони на туалетный столик. – Я хотела бы повременить, пока не сумею поговорить с герцогом.
– Нет. Мы все уладим теперь.
– Ничего подобного. Я настаиваю…
– Настаивайте сколько угодно, мисс Дарлинг. От этого не будет ни малейшего проку. – Он говорил непререкаемым тоном. – Я читал фальшивые воспоминания, о которых идет речь. По крайней мере, присланную вами часть.
Изабелла с холодной решимостью выдержала его взгляд.
– Вы всегда читаете письма, на которых написано «лично»? Не очень благородно. – Она отвернулась и снова занялась волосами. – А теперь уходите.
Грудь Калвера вздымалась от закипающей ярости. Она больше никогда не увидит его отца. Никто не увидит, за исключением членов семьи.
– Запомните хорошенько. Вы имеете дело со мной, и только со мной. Готов поспорить, вы на это не рассчитывали, когда строили гнусные планы.
Несколько секунд Изабелла смотрела на его отражение в зеркале, ее словно окружала аура оскорбленной чистоты, затем непристойная улыбка исказила лицо и развеяла впечатление невинности.
Она грациозно встала и двинулась от пего прочь, с утонченной чувственностью покачивая бедрами. Против ожидания пеньюар не выставлял напоказ стройную фигуру, тем не менее, она была воплощением мужских мечтаний.
Его мечтаний.
– Тогда говорите, зачем пришли, – пробормотала она.
– Вы располагаете неприличной писаниной, в которой упоминается мой отец. Только попробуйте ее напечатать, и я добьюсь вашего ареста за клевету.
– Но сначала, милорд, вам придется доказать, что это клевета. Славное выйдет дело для разбирательства в суде.
Он стоял, не шевелясь, ненавидя ее за наглость. И еще больше за то, что она была права. Изабелла Дарлинг располагала средствами замарать его доброе имя, сделать отца посмешищем, а их семью – объектом сплетен в обществе.
– Его светлость плохо обошелся с моей матерью. – Изабелла взяла со стула красное боа из перьев. – Теперь все узнают о его недостойном поведении. Конечно, если вы не согласитесь выполнить мою просьбу.
– Просьбу! – Граф хрипло рассмеялся. – Вымогательство – вот подходящее слово.
– Неужели? – Она дотронулась указательным пальцем до изящного подбородка. – Я бы назвала это восстановлением справедливости.
– Справедливости? Вы называете справедливостью попытку заставить моего отца выдать безродную проститутку за леди и вывести в свет?
– Да. – Изабелла, не моргнув, выдержала его взгляд и не опустила бесстыжих глаз.
Керн принялся расхаживать по заставленному будуару, испытывая отвращение к его обитательнице, к ее похотливому существованию.
– Это смехотворно! Вы без роду, без племени и не принадлежите к светскому обществу.
– Не более смехотворно, чем когда ваш отец расшаркивался при дворе, строя из себя респектабельного человека.
– В жилах его светлости герцога Линвуда течет королевская кровь.
– И похоть развратника в… – Изабелла скромно замолчала. – Вы сами догадаетесь где.
Ее упреки разозлили графа. Женщина вела себя так, будто с ней и ее матерью поступили бесчестно. Он рубанул ладонью воздух.
– Ваша мать была шлюхой. И делала то, за что ей платили.
Мисс Дарлинг побледнела, но голову держала по-прежнему высоко. Маленькие пальцы теребили перья боа.
– А кто платит вам за вашу самонадеянность, сэр?
– Забавно! И сколько же вы хотите за молчание?
– Мне не нужны ваши деньги. Вполне достаточно, если меня введут в светское общество.
– Где вы охмурите какого-нибудь богатого глупца и жените его на себе?
Изабелла выдержала его взгляд, но у Керна сложилось впечатление, что она чего-то недоговаривает.
– Зачем мне выходить замуж? – спросила она. – Я хочу жизни, в которой было отказано моей матери. Бедной благородной женщине, которую соблазнил Линвуд и бросил на произвол судьбы.
– Мелодраматическая чушь, – презрительно ответил граф. – Она быстро перешла к другому клиенту. Более того, осмелюсь утверждать, что, имея связь с моим отцом, она успевала обслужить еще многих мужчин.
Веки у Изабеллы дрогнули, и он с холодным торжеством убедился в правильности своей догадки. Значит, были другие мужчины, и она, без сомнения, знала о них из мемуаров.
А скольких джентльменов обманула сама Изабелла Дарлинг? Сколько клиентов тянули руки к ее роскошному телу? Со сколькими она разделила постель?
Боже мой! Почему этого так хочется и ему? Граф решительным шагом направился к ней.
– Не пытайтесь изобразить невинность, мисс Дарлинг. Все гулящие девки готовы развлекать любого, кто согласится заплатить требуемую сумму.
– Вы так считаете? Никакие деньги не заставят меня развлекать вас.
– Предположим, я соглашусь ввести вас в общество, где вы могли бы осуществить свои планы. Что вы предложите мне взамен?
Он остановился в нескольких футах от нее и видел, как округлились ее глаза. Она словно не заметила, что боа выскользнуло из пальцев и легло у ее ног. Керна будто ударило молнией. Он пришел, чтобы схватиться с грубой проституткой, а встретил грациозную девушку с темными глазами и тонкими чертами лица. Графа возмущал ее план, но восхищала смелость. Она не выказала никакого страха.
Тело у него пылало от вожделения, но руки висели плетьми, даже когда затрепетали ее ресницы, что было признаком податливости. Мягкий жаждущий рот и полураскрытые губы, казалось, обещали наслаждение.
Ни разу, в жизни Керн не делал предложения обыкновенной шлюхе, однако к этой его тянуло безмерно. Он наклонился и указательным пальцем повернул ее лицо к себе.
– Ведьма! Ты все делаешь не так. Куда полезнее было бы искать моего участия.
В карих глазах Изабеллы вспыхнули золотые искорки, по ее телу пробежала дрожь, точно у кобылы, почуявшей жеребца. Но в следующий миг она, молча, отошла, встала за золоченым стулом. Напряженная поза выдавала ярость, хотя голос, когда она заговорила, казался спокойным.
– Вы столь же отвратительны, как и ваш отец. Вы введете меня в свет, иначе не позднее чем через месяц я опубликую воспоминания.
Керн сжал зубы. Насколько же он глуп, если позволил себе поддаться ее чарам. Когда рассказ о взбалмошных похождениях отца будет предан гласности, последствия окажутся катастрофическими, скандал опозорит всю семью, включая наивную леди Хелен Джеффриз, его невесту, и одному Богу известно, не расстроит ли их помолвку.
Нет, он не может, не должен поддаваться шантажу. Это против всех принципов, которые ему дороги.
Граф двинулся к Изабелле. Она держалась как непокорная христианка перед львом, а не как беспринципная in нюха.
Дав выход ярости, Керн схватил ее за шею и сквозь тонкие перчатки ощутил частое биение пульса.
– Вы затеяли опасную игру, мисс Дарлинг, только вам придется найти себе другого простофилю.
– Вы не решитесь мне отказать, – тихо произнесла она.
– Напротив. – Керн окинул се презрительным взглядом. – Легче превратить в леди прокаженную, чем вас.
Изабелла, демонстративно не обращая внимания на оскорбление, дерзко вскинула голову. Даже в этот момент графа влекла ее нежная кожа, и он ужаснулся силе порыва: ему хотелось швырнуть ее на пол, потребовать то, что она давала мужчинам…
– Так-так, – послышался от двери низкий женский голос. – Миленькая сценка.
Укоризненный тон больно задел Изабеллу. Она быстро сделала шаг назад – и комната завертелась перед глазами. Может, головокружение возникло оттого, что она долго смотрела в безжалостные зеленые глаза лорда Керна? Или на нее так подействовали его присутствие и запах дождя, смешавшийся с опасным запахом мужчины?
Воплощение достоинства, он спокойно обернулся, будто и не сжимал только что горло Изабеллы. А она еще чувствовала на шее его пальцы – сильные, опасные, способные лишить ее жизни. Поборов дрожь, она глядела на входящую в будуар Кэлли.
Подчеркнутое покачивание бедрами привлекало внимание к ее пышной фигуре. Годы были милостивы к Калландре Хафс: лицо почти без морщин, в светлых рыжеватых волосах не видно было седины. Она обожала мужчин, точнее, внимание, которое они проявляли к ней.
Кэлли эффектно, словно певица в мюзик-холле, отбросила кружевную косынку, продемонстрировав глубокий вырез темно-бордового платья.
– Стыдись, Изабелла, – проворковала она, не сводя е лорда Керна дымчато-голубых глаз. – Разве можно держать такого видного мужчину только для себя?
– У нас личный разговор, – холодно ответила та.
– Не сомневаюсь. – Кэлли бочком придвинулась к графу и наклонилась вперед, чтобы он получше разглядел ее грудь. – Кто ж вы такой, сэр?
Граф пропустил ее вопрос мимо ушей.
– Извините, мадам, я уже собирался уходить.
– Так скоро? – Она премило надула губки и взяла его под руку. – Может, предпочтете компанию женщины, более умудренной в тонком искусстве развлечения джентльменов?
– Тетя Кэлли, – перебила ее Изабелла, – мне надо с вами кое-что обсудить.
– Потом…
– Нет, сейчас. Гость сам найдет выход.
Кэлли помрачнела, уголки темных, как спелая вишня, губ опустились, но она отошла от графа, который церемонно раскланялся с обеими женщинами. На секунду его пронзительный взгляд задержался на Изабелле, и та снова почувствовала странный холодок в животе. Этот человек взволновал ее сразу, едва появившись, и напугал до полусмерти. Граф не оглядываясь, вышел из будуара.
Легче превратить в леди прокаженную, чем вас!
Изабелла еле удержалась, чтобы не швырнуть ему вслед флакон с духами. Ей очень не понравилось чувство, которое возникло от общения с ним: словно она червяк, а он вот-вот раздавит ее ногой в элегантном сапоге. Пусть думает, что она охотница за приданым, авантюристка. Он всего лишь богатый сноб, уверенный в своем превосходстве над менее удачливыми.
Он считает, что их спор окончен, но у нее на этот счет иное мнение.
– Итак, – начала Кэлли, отвлекая Изабеллу от созерцания пустого дверного проема, – какое неотложное дело ты собиралась со мной обсудить?
Изабелла невольно вспыхнула.
– Я просто не хотела, чтобы ты с ним шла.
– Понимаю. Значит, маленькая дочь Авроры, наконец, заимела благородного клиента. Кто он такой?
– Надутый индюк, вот кто.
Кэлли изогнула бровь.
– А разве не все мужчины таковы? – Она остановилась перед туалетным столиком и, разглядывая в зеркале Изабеллу, поправила роскошный золотистый локон. – А я-то удивлялась, почему ты в последнее время ведешь себя таинственно. Значит, ты, наконец, заполучила обожателя.
Изабелла лихорадочно искала другое объяснение.
– Его отец был приятелем моей матери.
– А теперь сын развлекается с дочерью. Забавно. – Кэлли посмотрела на девушку, словно другими глазами. – Впрочем, неудивительно – ты выросла такой же привлекательной, как Аврора.
Изабелла хотела возразить, но слова застряли в горле. Несмотря на явное сходство с красавицей матерью, она по-прежнему чувствовала себя незаконнорожденным ребенком, которого мучили упреками.
– У нашей Изабеллы свое обаяние, – заявила ворвавшаяся в будуар пухленькая женщина. Тетя Минерва, или Минни, как любила называть ее девушка, прокатилась по комнате сгустком энергии, взбивая подушки на кресле и приводя в порядок стоявшие на туалетном столике флаконы. – А вот что тут делал лорд Керн?
– Лорд Керн? – У Кэлли от удивления отвисла челюсть. Она указала на пустой дверной проем. – Так это был наследник Линвуда? Собственной персоной?
– Да. – Минни сердито посмотрела на нее и подняла с копра боа. – Я видела, как он выходил через заднюю дверь. Твоя вина, Калландра Хафс, что ты ее не заперла и любой подонок может доставить нам неприятности.
Кэлли прикусила нижнюю губу.
– Я не служанка, чтобы следить за окнами и дверьми.
– Ты будешь делать что положено, мисс Обидчивая, иначе вылетишь проделывать свои штучки на улице.
– Ну, уж нет, мисс Всемогущая Минни, – пошла на нее Кэлли. – На смертном одре Аврора обещала, что у меня всегда будет здесь приют.
– Если станешь подчиняться правилам этого дома. То есть выполнять свои обязанности, а не лежать в постели до полудня и затем прихорашиваться до вечера.
– Старая ведьма, ты говоришь так, потому что никогда не была привлекательной, как я…
– Довольно! – Изабелла протиснулась между стоявшими нос к носу женщинами. – Прекратите ссориться.
Несколько секунд Минни смотрела на нее, потом опустила голову, и стало видно, что из-под чепца среди рыжих волос блестит седая прядь.
– Извини, мой ирландский характер не дает мне поит. Твоя добрая мама всегда меня за него упрекала.
– А я не вижу причин извиняться. – Кэлли тряхнула светлыми локонами. – Это Изабелла нарушила правило и стала развлекать мужчину в доме, хотя именно из-за нее остальные дамы поклялись оставить проституцию. Но так ли невинна сама наша маленькая девочка?
– Я прогнала его сиятельство, – ответила Изабелла, стараясь предотвратить новую вспышку ссоры.
– Он вернется, я знаю этот взгляд у мужчин. Ты его очаровала, попомни мои слова. – И Калли выскользнула из комнаты.
– Нахалка! – погрозила ей кулаком Минни. – Можно подумать, она герцогиня Линвуд, а не потаскуха! – Дородная женщина уложила боа в ящик высокого комода. – Не обращай внимания, дорогуша, нечего себя расстраивать. Я с ней еще поговорю…
– Не надо, оставь все как есть.
– Ну-ну. – Минни прервала хлопоты и внимательно посмотрела на девушку. – Ты для меня как дочь, и я не хочу, чтобы тебя поносили.
Изабелла выдавила растерянную улыбку. Хотя Минни и остальные «дамы» не были ей родственницами, она привыкла считать их своими тетушками. Минни часто навещала ее в деревне, куда Аврора отослала дочь – под присмотр гувернантки, подальше от публичного дома. А когда в прошлом году мать умерла, Изабелле пришлось вернуться в Лондон, поскольку сумасбродная Аврора успела промотать все состояние и умерла нищей.
Краем передника Минни протерла гипсовую богиню.
– Теперь скажи, зачем к тебе приходил лорд Керн.
Изабелла не намеревалась посвящать в свои планы тетушек, по крайней мере, не сейчас. Но граф выдал ее секрет.
Тяжесть выбора давила на нее, дрожащие ноги подкосились. Она рухнула в кресло и сжалась в тщетной попытке унять боль. Тем не менее, последствия неприятной встречи с лордом Керном сказались, и ее глаза обожгло горькими слезами разочарования.
– Пресвятая Богородица! – всплеснула руками Минин. – Конечно, деньги нам нужны, но ты, же не продала себя этому вельможе?
– Разумеется, нет!
Изабелла вспомнила ужасный момент, когда он назвал ее шлюхой, и подумала о том, каково это – раздеться перед ним и позволить по-всякому притрагиваться к себе, о чем она узнала из перешептываний тетушек.
– Он тебя обидел? – Разъяренная Минни села рядом па стул. – Скажи только слово, и я догоню проклятого вампира.
– Дело не в том.
– Тогда зачем он прокрался сюда?
– Он…
Девушка хотела солгать, но карие глаза Минни требовали правды, как в детстве, когда она взяла мамину сверкающую бриллиантовую серьгу. От тетушки исходил знакомый мускусный запах, и Изабелле хотелось рассказать ей о своих подозрениях и страхах, которые преследовали ее с тех пор, как она прочитала воспоминания Авроры.
– Я написала его отцу, – призналась девушка.
– Линвуду? Что могло понадобиться крошке вроде тебя от старого развратника?
– Я не хочу об этом говорить, – ответила Изабелла, преодолевая опрометчивое желание выложить правду.
Она почти бегом кинулась в спальню, бывшую спальню матери, где начала выдвигать ящики комода, пока не нашла среди белья кружевной носовой платок. Изабелла вытерла мокрые щеки. Только лорда Керна здесь не хватало! Черт бы побрал высокомерного, сующего всюду свой нос проходимца!
Легче превратить в леди прокаженную, чем вас!
Запрокинув голову, девушка уставилась на золоченый карниз потолка. Обида шипом засела в груди. Проклятый лорд не представлял, как больно ее оскорбил, не знал, сколько лет она мечтала быть принятой в обществе, которое презирало дочь куртизанки.
Увидеть в зеркале отражение лорда Керна было все равно, что лицезреть самого дьявола: глаза жуткого зеленого цвета, черные волосы темнее греха, от злобы на его лице могло свернуться молоко. Огромный и наглый, граф нависал над ней, отчего Изабелла теряла самообладание.
Она рассчитывала на торг с человеком слабой воли, пожилым аристократом без принципов, которого легко заставить пойти на уступки. Знать всегда хочет сохранить незапятнанной свою драгоценную репутацию. Эти трусы приходили к матери под покровом темноты и уходили задолго до рассвета.
Теперь Изабелла кляла свою наивность. Следовало без предупреждения явиться в дом Линвуда и потребовать встречи с герцогом. Ведь многое зависело от того, примут ее в свете или нет. Это был первый шаг в установлении истины, но, если герцог унесет ее с собой в могилу, тогда помоги ей Господь.
– Все дело в записках, ведь так? – раздался сзади голос Минни, – Ты их нашла и использовала для какой-то безрассудной цели?
Изабелла круто обернулась к тетушке, которая стояла на пороге, уперев руки в пышные бедра.
– Откуда ты узнала о мамином дневнике? – пробормотала она. – Я обнаружила его только месяц назад.
– Она часто делала записи в маленькую книжицу, хотя никогда не распространялась об этом, – пожала плечами Минни.
– Извини, нужно было тебе рассказать. – Изабелла прикусила губу. Впервые в жизни ей не хотелось делиться своими мыслями с тетушками. Дневник казался чересчур скандальным, откровенным. И слишком демонстрировал мамины сумасбродства.
– И какую же невероятную чушь описывала Аврора в той книжонке?
– Рассказывала о… мужчинах, которые долгие годы делили с ней жизнь. – В своей обычной легкомысленной манере Аврора не указывала точных дат, зато поэтически описывала страстную любовь с целой вереницей знатных господ.
Изабелла прочла дневник от корки до корки, запершись в своей спальне, и была поражена, когда узнала о весьма сомнительной жизни матери. Одно дело – представлять, как Аврора развлекает видных джентльменов, но углубляться в делетали ее эротических подвигов…
– Ты шантажировала его светлость? – Широкое лицо Минин помрачнело. – Угрожала опубликовать записи, если он тебе не заплатит?
Минни догадалась лишь о части правды, не самой главной.
– Мама не оставила состояния, – ощетинилась девушка. – А как нам было бы здорово уехать из Лондона! Мне, тебе, Кэлли, Перси и Ди. Тете Перси особенно нужен свежий деревенский воздух. И все остальные… хорошо бы освободиться от этого. – Изабелла обвела рукой комнату с «точеными голубками и кружевными оборками – мерзкое напоминание о несбывшихся надеждах матери.
– Мне кажется, ты сказала не все, – медленно произнесла Минни. – Неужели ты не хотела разузнать об отце? Что сказано о нем в дневнике?
У Изабеллы екнуло сердце. Она подошла к окну, раздвинула шторы и посмотрела на темную улицу.
– Мама называет его Аполлоном, не упоминая настоящего имени. Только пишет, что он был джентльменом. Ты уверена, что она никогда не говорила о нем?
– Никогда, – тяжело вздохнула Минни. – Аврора умела хранить секреты. Жила здесь в одиночестве, пока не родилась ты, – к тому времени он уже оставил ее и тебя. Но Линвуд не твой отец, имей это в виду. Он появился уже после твоего рождения.
Изабелла и сама это знала из дневника. Она не повернулась к тетушке, поскольку та умела читать по лицу ее мысли.
– Хоть за это спасибо Господу, – сказала она.
– То, что ты задумала, девочка, неразумно. – Голос тетушки доносился сзади вместе с шарканьем ног. Прошелестели на секретере гусиные перья, раздался гулкий звук взбиваемых на кровати подушек. – Твой отец не интересуется тобой, ни разу не потрудился навестить, не сообщил своего имени.