Страница:
Она попыталась убежать, но Керн, отшвырнув дневник, усадил ее к себе на колени. Когда ярость и горе Изабеллы вырвались сдавленным рыданием, он начал гладить ее по волосам, шептал успокаивающие слова, а она думала о том, что неправедные деяния матери замарали и ее. Как же она решилась подумать, что может стать ему кем-то еще, кроме любовницы? Женщины ее происхождения не выходят замуж за джентльменов.
Замуж! В глубине души у нее действительно родилась такая мечта. Она хотела стать женой Керна. Вынашивать его детей, спать с ним каждую ночь, идти на светских раутах с ним рука об руку с гордо поднятой головой. Хотела, чтобы, зная о ее прошлом, он все же любил ее. Страстно хотела стать леди Керн.
Граф поднял ей голову и нежно вытер слезы.
– Изабелла, прости, что обидел тебя. Поверь, это не нарочно. Ты неправильно меня поняла. Я только теперь узнал, что она была человеком с мечтами и надеждами. – Но его утверждение прозвучало не слишком уверенно, будто он еще сомневался.
Противоречивые чувства, кипевшие в душе Изабеллы, наконец, выплеснулись наружу.
– Многие презирали ее, но она была моей матерью, Джастин. И пыталась сделать для меня все, что могла.
– Да. Теперь я понимаю. И она любила твоего отца, кто бы он ни был. Их связывала не обычная пустая интрижка.
– Она разрешила использовать себя. Она намеренно его соблазнила.
– И, слава Богу! Иначе бы ты никогда не родилась. – Керн слегка улыбнулся, его красивое лицо приобрело лукавое выражение, рука поглаживала ее плечо, прогоняя напряжение. Горечь постепенно исчезла, превратившись от жара любви в пепел. И еще от благодарной уверенности, что Керн не жалел о случившемся.
Она сжалась от сладкого томления, лежа на коленях мускулистого, зрелого мужчины. Его взгляд туманила страсть, глаза остановились на ее груди. Без сомнения, Керн заметил сквозь тонкую рубашки пики сосков.
Рука медленно пошла вниз, и у Изабеллы перехватило дыхание от предвкушения ласки, но жаркая твердая ладонь вдруг легла ей на живот.
– Изабелла, – серьезно произнес он. – Возможно, в тебе уже зреет мой ребенок.
До нее не сразу дошел смысл сказанного, а когда девушка поняла, все ее существо наполнила отчаянная радость и вместе с тем она почувствовала укол страха.
– Боже милостивый… я не подумала… – Голос прервался, хотя Изабелла продолжала наслаждаться мыслью, что может родить его сына или дочь. Тут она вспомнила собственное одиночество, чувство пустоты оттого, что не знала любви отца, и, вцепившись в рубашку Керна, заявила: – Если я беременна, я не дам тебе ускользнуть. Наш ребенок не будет страдать, как страдала я.
– Конечно, нет, – подтвердил граф. – Аполлон поступил как подлец, когда оставил тебя. Я никогда так не сделаю, не позволю оторвать от себя моего ребенка.
Сердце у Изабеллы екнуло. Неужели он собирается жениться на ней? А если она не беременна? Будет ли он ее любить? Класть в свою постель? Вопросы роились в мозгу, ей не терпелось узнать ответы.
– А как же Хелен? – прошептала она. – Что мы ей скажем?
– Не знаю. Честное слово, не знаю, – признался Керн.
– Ты ее любишь? – Вопрос дался Изабелле с трудом.
– Мне она нравится. Хотя… нет, не так. – Его рука потянулась к ее бедру и замерла на полдороге. – Но речь не о любви. Речь идет о чести.
Изабелла поняла, что Керн пока не решился, и сердце у нее сжалось. Они попали в безвыходное положение: оба понимали, что Хелен стояла на пути их счастья, но не хотели причинить ей зла. Керну предстоят дьявольские мучения из-за того, что придется расстроить помолвку, ведь он не тот человек, который бросается обещаниями.
Но и происшедшее сегодня ночью для него не очередная интрижка. Граф вел монашескую жизнь, как подобало благородному человеку, но в любви ей так и не признался. Изабелла горестно вздохнула. Ни один мужчина не говорил ей три волшебных слова, а она жаждала их услышать именно от Керна.
Он дотронулся до ее щеки, глаза потемнели от сожаления.
– Мне пора идти.
В ужасе оттого, что он больше никогда не вернется, Изабелла крепко прижалась к нему.
– Эта ночь принадлежит нам, – прошептала она. – О, Джастин, не покидай меня, я не переживу!
– Ты ведь знаешь, я хотел бы остаться, но не могу… – Керн осекся и судорожно вздохнул, когда Изабелла без стеснения уселась на него верхом. Она чувствовала, как разгорается в нем пламя, как твердеет под ней мужская плоть.
– Что ты сказал?
– Кокетка! – пробормотал граф, запустив пальцы в ее волосы. И ей не потребовалось другого сигнала, чтобы припасть к его манящему рту.
Громкий стук в дверь нарушил любовный дурман. Руки графа крепче сомкнулись на талии Изабеллы.
– Черт побери! – прорычал он.
– Тетушки! Я совсем забыла о них! Они не должны застать нас в таком положении.
Изабелла хотела спрыгнуть с его колен, но Керн удержал ее и не дал одеться.
– Подожди! Ты мне доверяешь?
– Конечно.
– Тогда оставь мне дневник.
– Нет!
– Послушай. – В голосе Керна появились нетерпеливые нотки. – Книгу нужно спрятать в банковском сейфе. Не веришь мне, оглянись вокруг – тот человек ни перед чем не остановится.
Изабелла нервно покосилась на разгром в полутемной спальне. Вор ударил ножом тетю Минни… Изабелла с трудом проглотила застрявший в горле ком. – Но это все, что у меня осталось от мамы.
– Понимаю. И сохраню дневник для тебя. – Керн нежно гладил ей запястья, но внезапно глаза у него стали ледяными. – Я сообщу всем упомянутым в нем мужчинам, что дневник теперь у меня. Иным способом я не смогу защитить тебя от убийцы.
Не сводя с Керна взгляда, девушка взяла со стола тоненькую книжицу и вложила ему в руку.
– Как угодно, милорд.
Холод из глаз моментально исчез, сменившись безмерной нежностью. Керн поднес ее руку к губам и поцеловал в ладонь, отчего ноги у Изабеллы стали ватными. В этот миг она отдала бы ему все: луну, солнце и последнее, чем владела.
Но предложить могла только сердце.
Стук повторился. Изабелла схватила платье, второпях запуталась в нижних юбках, а Керн надел сюртук, опустил дневник во внутренний карман и начал завязывать галстук. Никогда еще он не казался Изабелле таким красивым и таким недоступным. Он быстро застегнул ей платье и нагнулся для краткого, волнующего поцелуя.
– Изабелла, я хотел бы… Я не могу давать никаких обещаний. Ты понимаешь, это было бы неправильно.
– Да, – покорно ответила она. – В будущем придется жить одними крохами воспоминаний.
Из коридора долетали приглушенные звуки ссоры, и, приготовившись к неприятной сцене, Изабелла распахнула дверь.
В захламленном коридоре с мерцающей лампой в руке стояла Диана, за ее спиной толклись остальные тетушки, недоверчиво взирающие на ее помятую одежду и растрепавшиеся волосы. Четыре пары глаз смотрели то на нее, то на возвышавшегося за ней Керна. Тот ободряюще стиснул Изабелле плечо, и ей стоило больших усилий, чтобы не прижаться к нему в поисках недостававшего мужества.
– Мы пришли проверить, как идут поиски улик, – раздраженно сказала Диана. – Но кажется, слишком поздно.
– Говорила я тебе: не беспокой ее, – прошипела Минни и прикрыла руками пухлую грудь. – Она взрослая, может присмотреть за собой сама. Не твоя забота, что ей придет в голову делать наедине с графом.
– Не моя забота? Она должна быть лучше нас. – Диана обошла парочку и юркнула в спальню. Остальные тетушки, квохча, словно выводок кур, последовали за ней.
У кровати Диана высоко подняла лампу, осветив бурые пятнышки на простыне.
– Неудивительно, что они надолго заперли дверь. – Кэлли бросила на Изабеллу завистливый взгляд.
– Наша маленькая дорогая Венера, наконец, стала женщиной, – пробормотала Минни и с задумчивой грустью покачала головой.
– О Боже! – Перси в изнеможении опустилась на стул. – Ваша светлость, мы хотели пригласить вас поужинать с нами. Но теперь вряд ли это разумно.
Диана сжала кулаки и пошла на Керна.
– Негодяй! Ты ее соблазнил! Разрушил все надежды на приличный брак!
Граф молчал с непроницаемым лицом, а пристыженная Изабелла натянула покрывало на испачканную простыню.
Ей было неприятно заступничество Дианы, любопытство Перси, даже одобрение Минни и Кэлли.
– Ну, хватит! Лорд Керн не сделал ничего такого, чего бы я не хотела. Вот и все, что я могу вам сказать.
В комнате повисло молчание, тетушки в изумлении уставились на девушку, и та поняла, что они поражены ее словами, хотя не испытывала никакого сожаления. Пора им понять, что она уже выросла.
Кэлли по-матерински тепло обняла ее:
– Ты права, нечего ворчать. Мы только надеемся, что ты была осторожна. Ты пользовалась французской губкой?
– Чем?..
– Объясним позже. – Минни красноречиво посмотрела на Кэлли и продолжила: – А теперь, я уверена, его светлость желает нас покинуть.
Керн стоял, сложив на груди руки, но спор тетушек заставил его почувствовать себя неудобно.
– Прошу прощения. – Он в последний раз посмотрел на Изабеллу, в которой проснулась отчаянная надежда, что сейчас он поцелует ее или хотя бы что-то скажет. Но граф повернулся и молча вышел за дверь.
Вскоре его шаги замерли в тишине. Изабелле захотелось побежать за ним, вернуть мгновения их близости, чтобы он не выпускал ее из своих объятий. Но холодный рассудок шептал, что, быть может, он вообще не вернется к ней. Никогда!
Не могу давать никаких обещаний. Это было бы неправильно.
– Ты выглядишь утомленной, девочка, – заявила тетя Перси. – Я после первого раза чувствовала себя совершенно больной. Тебе надо полежать в горячей ванне.
Изабелла выдавила улыбку. Если бы это средство помогло унять и боль ее сердца!
– Спасибо. Наверное, я так и поступлю. Тетушки сгрудились вокруг нее.
– Присядь, – посоветовала Ди, ведя Изабеллу к креслу. – Сейчас поставлю на кухне воду. – И она поспешила в коридор.
– Не переохлаждай ванну, – бросила вслед Кэлли. – Жар помогает избежать зачатия. Хотя губка действует лучше.
– Почему?
– Она пропитана уксусом, который не позволяет мужскому семени сделать свое дело, – ответила Минни и начала по-деловому объяснять, как нужно накладывать губку.
Изабелла слушала, тайком прикасаясь к животу. Хотя разум подсказывал, что осторожность необходима, она испытывала первобытную инстинктивную радость. Неужели внутри уже зреет плод Керна? Маленький черноволосый мальчик с озорной улыбкой или девочка с зелеными глазами феи.
Интересно, мать тоже хотела родить от Аполлона?
Изабелле вдруг расхотелось ложиться в горячую ванну. Ей надоела суета, добрые советы тетушек; нужно спокойно все обдумать, собраться с мыслями.
– Я слишком задержалась. – Она вскочила с кресла. – Пора возвращаться в дом Хатуэя.
– Это Диана тебя расстроила, – всполошилась тетя Перси. – Дорогая, не следует бежать только потому, что, по-твоему, ты совершила ошибку. Мы на тебя не сердимся. Просто беспокоимся, ведь мы тебя любим.
– И я вас люблю. Всех.
Минни тяжело опустилась на кровать, пружины громко скрипнули.
– Тогда оставайся с нами, – предложила она. – Навсегда. Теперь все изменилось, ты больше не можешь притворяться леди и должна вернуться в семью, из которой вышла.
Неужели ее место здесь, в этом мрачном доме, среди вырастивших ее женщин? Или она принадлежит к блистательному высшему свету Керна? Нет, тетя Минни права. Все изменилось. Но Изабелла чувствовала, что еще находится между двух миров, и не видела в темноте выхода.
– У меня нет выбора, – твердо сказала она. – Иначе я никогда не узнаю, кто убил маму.
Из груды разорванных платьев Кэлли выбрала розовое с оборкой. Кружева превратились в лохмотья, юбка носила следы порезов.
– Не думаю, что вы с его светлостью догадались, кто это сделал.
– Пока нет.
Холодная память услужливо подсказала слова Керна: грабителем могла быть одна из женщин, живущих в доме. Представив себе такую возможность, девушка похолодела. Она взглянула на Кэлли, рывшуюся в куче туфель, вееров и нижнего белья.
Кто-то же предал вас за золотую монету. И этим человеком оказалась Калландра.
Глава 17
Замуж! В глубине души у нее действительно родилась такая мечта. Она хотела стать женой Керна. Вынашивать его детей, спать с ним каждую ночь, идти на светских раутах с ним рука об руку с гордо поднятой головой. Хотела, чтобы, зная о ее прошлом, он все же любил ее. Страстно хотела стать леди Керн.
Граф поднял ей голову и нежно вытер слезы.
– Изабелла, прости, что обидел тебя. Поверь, это не нарочно. Ты неправильно меня поняла. Я только теперь узнал, что она была человеком с мечтами и надеждами. – Но его утверждение прозвучало не слишком уверенно, будто он еще сомневался.
Противоречивые чувства, кипевшие в душе Изабеллы, наконец, выплеснулись наружу.
– Многие презирали ее, но она была моей матерью, Джастин. И пыталась сделать для меня все, что могла.
– Да. Теперь я понимаю. И она любила твоего отца, кто бы он ни был. Их связывала не обычная пустая интрижка.
– Она разрешила использовать себя. Она намеренно его соблазнила.
– И, слава Богу! Иначе бы ты никогда не родилась. – Керн слегка улыбнулся, его красивое лицо приобрело лукавое выражение, рука поглаживала ее плечо, прогоняя напряжение. Горечь постепенно исчезла, превратившись от жара любви в пепел. И еще от благодарной уверенности, что Керн не жалел о случившемся.
Она сжалась от сладкого томления, лежа на коленях мускулистого, зрелого мужчины. Его взгляд туманила страсть, глаза остановились на ее груди. Без сомнения, Керн заметил сквозь тонкую рубашки пики сосков.
Рука медленно пошла вниз, и у Изабеллы перехватило дыхание от предвкушения ласки, но жаркая твердая ладонь вдруг легла ей на живот.
– Изабелла, – серьезно произнес он. – Возможно, в тебе уже зреет мой ребенок.
До нее не сразу дошел смысл сказанного, а когда девушка поняла, все ее существо наполнила отчаянная радость и вместе с тем она почувствовала укол страха.
– Боже милостивый… я не подумала… – Голос прервался, хотя Изабелла продолжала наслаждаться мыслью, что может родить его сына или дочь. Тут она вспомнила собственное одиночество, чувство пустоты оттого, что не знала любви отца, и, вцепившись в рубашку Керна, заявила: – Если я беременна, я не дам тебе ускользнуть. Наш ребенок не будет страдать, как страдала я.
– Конечно, нет, – подтвердил граф. – Аполлон поступил как подлец, когда оставил тебя. Я никогда так не сделаю, не позволю оторвать от себя моего ребенка.
Сердце у Изабеллы екнуло. Неужели он собирается жениться на ней? А если она не беременна? Будет ли он ее любить? Класть в свою постель? Вопросы роились в мозгу, ей не терпелось узнать ответы.
– А как же Хелен? – прошептала она. – Что мы ей скажем?
– Не знаю. Честное слово, не знаю, – признался Керн.
– Ты ее любишь? – Вопрос дался Изабелле с трудом.
– Мне она нравится. Хотя… нет, не так. – Его рука потянулась к ее бедру и замерла на полдороге. – Но речь не о любви. Речь идет о чести.
Изабелла поняла, что Керн пока не решился, и сердце у нее сжалось. Они попали в безвыходное положение: оба понимали, что Хелен стояла на пути их счастья, но не хотели причинить ей зла. Керну предстоят дьявольские мучения из-за того, что придется расстроить помолвку, ведь он не тот человек, который бросается обещаниями.
Но и происшедшее сегодня ночью для него не очередная интрижка. Граф вел монашескую жизнь, как подобало благородному человеку, но в любви ей так и не признался. Изабелла горестно вздохнула. Ни один мужчина не говорил ей три волшебных слова, а она жаждала их услышать именно от Керна.
Он дотронулся до ее щеки, глаза потемнели от сожаления.
– Мне пора идти.
В ужасе оттого, что он больше никогда не вернется, Изабелла крепко прижалась к нему.
– Эта ночь принадлежит нам, – прошептала она. – О, Джастин, не покидай меня, я не переживу!
– Ты ведь знаешь, я хотел бы остаться, но не могу… – Керн осекся и судорожно вздохнул, когда Изабелла без стеснения уселась на него верхом. Она чувствовала, как разгорается в нем пламя, как твердеет под ней мужская плоть.
– Что ты сказал?
– Кокетка! – пробормотал граф, запустив пальцы в ее волосы. И ей не потребовалось другого сигнала, чтобы припасть к его манящему рту.
Громкий стук в дверь нарушил любовный дурман. Руки графа крепче сомкнулись на талии Изабеллы.
– Черт побери! – прорычал он.
– Тетушки! Я совсем забыла о них! Они не должны застать нас в таком положении.
Изабелла хотела спрыгнуть с его колен, но Керн удержал ее и не дал одеться.
– Подожди! Ты мне доверяешь?
– Конечно.
– Тогда оставь мне дневник.
– Нет!
– Послушай. – В голосе Керна появились нетерпеливые нотки. – Книгу нужно спрятать в банковском сейфе. Не веришь мне, оглянись вокруг – тот человек ни перед чем не остановится.
Изабелла нервно покосилась на разгром в полутемной спальне. Вор ударил ножом тетю Минни… Изабелла с трудом проглотила застрявший в горле ком. – Но это все, что у меня осталось от мамы.
– Понимаю. И сохраню дневник для тебя. – Керн нежно гладил ей запястья, но внезапно глаза у него стали ледяными. – Я сообщу всем упомянутым в нем мужчинам, что дневник теперь у меня. Иным способом я не смогу защитить тебя от убийцы.
Не сводя с Керна взгляда, девушка взяла со стола тоненькую книжицу и вложила ему в руку.
– Как угодно, милорд.
Холод из глаз моментально исчез, сменившись безмерной нежностью. Керн поднес ее руку к губам и поцеловал в ладонь, отчего ноги у Изабеллы стали ватными. В этот миг она отдала бы ему все: луну, солнце и последнее, чем владела.
Но предложить могла только сердце.
Стук повторился. Изабелла схватила платье, второпях запуталась в нижних юбках, а Керн надел сюртук, опустил дневник во внутренний карман и начал завязывать галстук. Никогда еще он не казался Изабелле таким красивым и таким недоступным. Он быстро застегнул ей платье и нагнулся для краткого, волнующего поцелуя.
– Изабелла, я хотел бы… Я не могу давать никаких обещаний. Ты понимаешь, это было бы неправильно.
– Да, – покорно ответила она. – В будущем придется жить одними крохами воспоминаний.
Из коридора долетали приглушенные звуки ссоры, и, приготовившись к неприятной сцене, Изабелла распахнула дверь.
В захламленном коридоре с мерцающей лампой в руке стояла Диана, за ее спиной толклись остальные тетушки, недоверчиво взирающие на ее помятую одежду и растрепавшиеся волосы. Четыре пары глаз смотрели то на нее, то на возвышавшегося за ней Керна. Тот ободряюще стиснул Изабелле плечо, и ей стоило больших усилий, чтобы не прижаться к нему в поисках недостававшего мужества.
– Мы пришли проверить, как идут поиски улик, – раздраженно сказала Диана. – Но кажется, слишком поздно.
– Говорила я тебе: не беспокой ее, – прошипела Минни и прикрыла руками пухлую грудь. – Она взрослая, может присмотреть за собой сама. Не твоя забота, что ей придет в голову делать наедине с графом.
– Не моя забота? Она должна быть лучше нас. – Диана обошла парочку и юркнула в спальню. Остальные тетушки, квохча, словно выводок кур, последовали за ней.
У кровати Диана высоко подняла лампу, осветив бурые пятнышки на простыне.
– Неудивительно, что они надолго заперли дверь. – Кэлли бросила на Изабеллу завистливый взгляд.
– Наша маленькая дорогая Венера, наконец, стала женщиной, – пробормотала Минни и с задумчивой грустью покачала головой.
– О Боже! – Перси в изнеможении опустилась на стул. – Ваша светлость, мы хотели пригласить вас поужинать с нами. Но теперь вряд ли это разумно.
Диана сжала кулаки и пошла на Керна.
– Негодяй! Ты ее соблазнил! Разрушил все надежды на приличный брак!
Граф молчал с непроницаемым лицом, а пристыженная Изабелла натянула покрывало на испачканную простыню.
Ей было неприятно заступничество Дианы, любопытство Перси, даже одобрение Минни и Кэлли.
– Ну, хватит! Лорд Керн не сделал ничего такого, чего бы я не хотела. Вот и все, что я могу вам сказать.
В комнате повисло молчание, тетушки в изумлении уставились на девушку, и та поняла, что они поражены ее словами, хотя не испытывала никакого сожаления. Пора им понять, что она уже выросла.
Кэлли по-матерински тепло обняла ее:
– Ты права, нечего ворчать. Мы только надеемся, что ты была осторожна. Ты пользовалась французской губкой?
– Чем?..
– Объясним позже. – Минни красноречиво посмотрела на Кэлли и продолжила: – А теперь, я уверена, его светлость желает нас покинуть.
Керн стоял, сложив на груди руки, но спор тетушек заставил его почувствовать себя неудобно.
– Прошу прощения. – Он в последний раз посмотрел на Изабеллу, в которой проснулась отчаянная надежда, что сейчас он поцелует ее или хотя бы что-то скажет. Но граф повернулся и молча вышел за дверь.
Вскоре его шаги замерли в тишине. Изабелле захотелось побежать за ним, вернуть мгновения их близости, чтобы он не выпускал ее из своих объятий. Но холодный рассудок шептал, что, быть может, он вообще не вернется к ней. Никогда!
Не могу давать никаких обещаний. Это было бы неправильно.
– Ты выглядишь утомленной, девочка, – заявила тетя Перси. – Я после первого раза чувствовала себя совершенно больной. Тебе надо полежать в горячей ванне.
Изабелла выдавила улыбку. Если бы это средство помогло унять и боль ее сердца!
– Спасибо. Наверное, я так и поступлю. Тетушки сгрудились вокруг нее.
– Присядь, – посоветовала Ди, ведя Изабеллу к креслу. – Сейчас поставлю на кухне воду. – И она поспешила в коридор.
– Не переохлаждай ванну, – бросила вслед Кэлли. – Жар помогает избежать зачатия. Хотя губка действует лучше.
– Почему?
– Она пропитана уксусом, который не позволяет мужскому семени сделать свое дело, – ответила Минни и начала по-деловому объяснять, как нужно накладывать губку.
Изабелла слушала, тайком прикасаясь к животу. Хотя разум подсказывал, что осторожность необходима, она испытывала первобытную инстинктивную радость. Неужели внутри уже зреет плод Керна? Маленький черноволосый мальчик с озорной улыбкой или девочка с зелеными глазами феи.
Интересно, мать тоже хотела родить от Аполлона?
Изабелле вдруг расхотелось ложиться в горячую ванну. Ей надоела суета, добрые советы тетушек; нужно спокойно все обдумать, собраться с мыслями.
– Я слишком задержалась. – Она вскочила с кресла. – Пора возвращаться в дом Хатуэя.
– Это Диана тебя расстроила, – всполошилась тетя Перси. – Дорогая, не следует бежать только потому, что, по-твоему, ты совершила ошибку. Мы на тебя не сердимся. Просто беспокоимся, ведь мы тебя любим.
– И я вас люблю. Всех.
Минни тяжело опустилась на кровать, пружины громко скрипнули.
– Тогда оставайся с нами, – предложила она. – Навсегда. Теперь все изменилось, ты больше не можешь притворяться леди и должна вернуться в семью, из которой вышла.
Неужели ее место здесь, в этом мрачном доме, среди вырастивших ее женщин? Или она принадлежит к блистательному высшему свету Керна? Нет, тетя Минни права. Все изменилось. Но Изабелла чувствовала, что еще находится между двух миров, и не видела в темноте выхода.
– У меня нет выбора, – твердо сказала она. – Иначе я никогда не узнаю, кто убил маму.
Из груды разорванных платьев Кэлли выбрала розовое с оборкой. Кружева превратились в лохмотья, юбка носила следы порезов.
– Не думаю, что вы с его светлостью догадались, кто это сделал.
– Пока нет.
Холодная память услужливо подсказала слова Керна: грабителем могла быть одна из женщин, живущих в доме. Представив себе такую возможность, девушка похолодела. Она взглянула на Кэлли, рывшуюся в куче туфель, вееров и нижнего белья.
Кто-то же предал вас за золотую монету. И этим человеком оказалась Калландра.
Глава 17
Впервые за свои двадцать восемь лёт Керн напился. Он сидел в библиотеке Линвуда, положив ноги на столик из красного дерева, за которым обычно изучал представленные на рассмотрение парламента законы или расходную книгу из имения в Дербишире. Но сейчас при свете множества свечей он считал трещины на потолке.
Уж лучше это бессмысленное занятие, чем размышления над тем, как он погубил свою жизнь, более того – разрушил судьбу Изабеллы.
Негодяй! Ты лишил ее надежды на приличный брак.
Обвинение Дианы лишь усугубляло его ощущение вины. Керн потянулся за бокалом, поднес к губам. Пусто.
– Черт возьми, – процедил сквозь зубы граф.
Он тяжело поднялся с кресла и, пошатываясь, направился к буфету. Ему не нравилась муть в голове, полная неспособность рассуждать здраво, не поддаваясь опрометчивому чувству. Не нравилось, что мысли постоянно возвращались к Изабелле, к чудесному мигу, когда его ласки вознесли ее на вершину блаженства, и она выкрикнула из глубины сердца: «Я тебя люблю».
Граф тупо уставился в бокал. Хмель не унял боли, только сделал его сентиментальным, опасно сентиментальным. Тем не менее, Керн щедро плеснул себе виски и залпом проглотил огненную жидкость.
Он погубил и жизнь Хелен, хотя невеста об этом пока не знала. За долгие часы с тех пор, как он оставил Изабеллу на попечение тетушек, Керн принял тяжелое, но неизбежное решение: он круто изменит все планы и не женится на Хелен.
Но облегчения граф не чувствовал, лишь страх, что безмерно обидит ни в чем не повинную девушку, которая обожала его, доверяла ему, как умеет доверять только наивное создание. И не важно, что он возьмет на себя ответственность за разрыв помолвки – отвергнутая Хелен вес равно испытает унижение перед всем светом.
И ничего невозможно сделать, чтобы облегчить ее боль. Весть о том, что он волочился за другой, убьет его невесту. Однако граф представлял, как будет стоять у алтаря, клянясь перед ликом Бога в любви и верности, хотя его душу и тело покорила другая.
Я тебя люблю.
Отчаявшись потушить желание, граф швырнул бокал в мраморный зев камина, не попал, хрустальные осколки разлетелись по стене и засыпали украшенный цветочным орнаментом ковер. Но и тогда терзающая его страсть не утихла. Страсть к Изабелле.
Керн снова рухнул в кресло, запустил пальцы в волосы. Он почти ощутил свежесть дождя, исходившую от ее кожи, почти видел чувственную улыбку. Ночь любви его не спасла, лишь многократно усилила влечение. Он больше не в состоянии жить без Изабеллы.
Ее признание проникло ему в сердце. Она заслуживала хорошего мужа, но сам он никогда не сможет взять Изабеллу в жены. Подобный мезальянс просто невозможен, хотя ради нее он готов отказаться от своих принципов и превратиться в Линвуда.
Будь проклята честь! Пусть он погубит себя, но станет обладать Изабеллой Дарлинг.
Сделает ее своей любовницей.
– Ну, ты и лежебока, – сказала Хелен.
Шутка заставила Изабеллу открыть глаза, и она увидела белокурую девушку с Милордом на руках, который неистово вилял хвостом. День был пасмурным, из открытого окна в спальню тянуло влажным, холодным воздухом – предвестником дождя.
– Мы с Милордом уже давно на ногах. – Хелен потрепала щенка за ухом. – Кэлли говорит, ты вернулась довольно поздно. Твоя знакомая поправилась?
Значит, подруга не догадывалась, где была и чем занималась Изабелла. Сердце у девушки сжалось от вины, страха и постыдной зависти. Быть помолвленной с Керном! Понимает ли Хелен, насколько она счастлива?
– Моя знакомая? Ах да, мамина подруга. – Изабелла вспомнила о приключении тети Минни и содрогнулась. – С ней произошла маленькая неприятность, теперь все в порядке. Спасибо, что отнеслась ко мне с пониманием и разрешила уйти.
– Я не распоряжаюсь твоим временем, кузина. Но вчера мне тебя не хватало. Ездить за покупками с Джилли несносная скука, хотя я все-таки нашла очаровательную розовую шляпку для своего приданого.
Хелен описывала покупки для будущей совместной жизни с графом, а Изабелла молча боролась с ревностью и отчаянием. Близость с Джастином прошлой ночью теперь казалась ей чудесным сном, а реальностью была Хелен, которая без умолку болтала о свадебных нарядах.
Господи! Если бы она знала правду! Она бы возненавидела подругу!
Изабелла встала с кровати, еле удержавшись, чтобы не сунуть руку под подушку, где обычно хранила потайной карман.
Хотя бы так я смогу тебя защитить.
Его слова пробились сквозь пелену горя, и сердце отозвалось на мужскую заботу. Слабой она себя не считала, было приятно, что Керн думал о ней, хотел за нее постоять. Благодаря ему она чувствовала себя желанной, любимой. Она стала женщиной, но не могла посвятить в свою тайну Хелен.
– Я заказала еще пять платьев для нашего свадебного путешествия на континент. – Не выпуская из рук щенка, Хелен закружилась, и ее голубая юбка взмыла в воздух. – Жду не дождусь, когда увижу Париж, Венецию, Рим – места, которые я так мечтала посетить! Знаешь, бандиты до сих пор встречаются на дорогах через Альпы! А храбрые мужчины дерутся с быками в Мадриде!
Никогда Хелен не казалась такой воодушевленной. Изабелле стоило больших усилий спокойно на нее смотреть, когда в душе она буквально умирала. Она бы заложила душу, только бы испытать подобное счастье с Керном.
Направляясь в гардеробную, Изабелла вполуха слушала веселое щебетание подруги. Она не могла остановить поток тайных мыслей о Керне: вспоминала его ласки, острое удовольствие от поцелуев, экстаз слияния с ним, и как потом он держал ее в своих объятиях, словно не хотел отпускать.
– Ты еще улыбаешься! – попрекнула ее Хелен, которая присела за туалетный столик. Милорд тут же устроился у нее на коленях. – Не вижу ничего забавного в том, что мы пропустили завтрак.
– Пропустили завтрак? – виновато спросила Изабелла, утерявшая нить разговора.
– Глупая, ты меня не слушаешь. Я говорила, что время уже к ленчу. Иди сюда, я расчешу тебе волосы.
Изабелла опустилась на стул перед туалетным столиком, который для нее освободила подруга. Хелен собрала ей волосы в изящный пучок, закрепив его черепаховыми заколками. Ее дружеское участие повернуло нож в ране нечистой совести Изабеллы. Как она могла предать девушку, которая стала ей ближе сестры?
Но с другой стороны, как она могла отвергнуть любовь Керна? Остаток ночи она металась, разрываемая между чувством к Джастину и беспокойством о будущем.
«Надеюсь, ты не против, я по уши влюбилась в твоего жениха. Прошлой ночью мы доказали свои чувства друг к другу».
Хелен будет потрясена, разорвет помолвку. Разве честно губить счастье дорогой подруги?
Нет, Изабелла не могла ни в чем признаваться. Такое решение принадлежало одному Керну. Но станет ли и он хранить молчание?
А вдруг он подумает и решит, что в жены ему необходима только леди? Если, как большинство знатных людей, посчитает, что любовь не имеет отношения к браку? Вдруг не откажется от свадьбы, уедет с женой в свадебное путешествие и навсегда исчезнет из ее жизни?
– У тебя снова отсутствующий взгляд, а я все болтаю и болтаю. Прости, такая уж у меня несносная привычка.
– Не извиняйся, пожалуйста. – Изабелла обняла подругу. – Мне нравится твоя болтовня. Ты живая, счастливая, веселая.
– И папа так говорит. – Лицо Хелен засветилось улыбкой. – Кстати, о папе. Он вернется к ленчу, а пока мы его ждем, давай спустимся в библиотеку, я тебе кое-что покажу.
Хелен схватила Изабеллу за руку и потянула в богато украшенный коридор, ведущий к главной лестнице. В холле их осветила яркая вспышка молнии, за высокими окнами сгустился мрак, и стало настолько темно, что лакеи принялся зажигать свечи. Изабелле показалась, что она ощущает разряды в воздухе, а приближающаяся гроза только усиливала ее беспокойство.
Хелен ввела ее в библиотеку – величественную просторную комнату, где пахло кожей старинных переплетов.
– Я сидела здесь вечером с папой, – щебетала Хелен, – подписывала свадебные приглашения, вдруг заметила это.
– Это?
– Иди сюда! – С видом заговорщицы она подвела Изабеллу к стене с фамильными портретами и кивнула на улыбающуюся даму в парике, в роскошном зеленом бархатном платье, которое вышло из моды полвека назад. – Это папина мама, вдовствующая маркиза, моя бабушка. Что-нибудь замечаешь?
Изабелла внимательно разглядывала даму, отметив холодную властную улыбку, разлет темных бровей и карие глаза. У ног маркизы устроился спаниель.
– Очень хорошенькая.
– Хорошенькая! – усмехнулась Хелен. – Да она настоящая красавица. И очень похожа на тебя.
– На меня? – с сомнением протянула Изабелла. – У нее же огромный белый парик.
– Попробуй представить ее без парика. Сама я бабушку не видела, но папа рассказывал, что у нее были каштановые волосы с рыжей искоркой, прямо как у тебя. Еще глаза, тот же разрез. И любовь к собакам.
– Как и у сотен других дам. – Изабелла подхватила Милорда, прижала к груди, но снова покосилась на портрет. Маркиза казалась утонченной и в то же время доброй, благожелательной. Сердце у Изабеллы сжалось. Вот такой ее видела Хелен – верной, любящей подругой? Как мало она знала жизнь! – И что маркиз ответил на твое предположение?
– Сначала отмахнулся. Но когда я указала на сходство, долго глядел на портрет, словно выискивал похожие черты.
– Или просто вспоминал о матери, – сказала Изабелла, представив, как Хатуэя раздосадовало предположение, что маркиза была прародительницей дочери шлюхи. Она сама не испытывала никакого любопытства, только печаль. – Дома мне говорили, что я взяла все от мамы. Поэтому сходство – чистая случайность.
– Может, и так. – Хелен поджала губки. – И все же… Раздался легкий стук в дверь, и на пороге возник лакей.
– Простите, миледи. Приехал лорд Керн, он желает вас видеть.
– Грандиозно! – захлопала в ладоши Хелен. – Мы спросим Джастина, что он думает по этому поводу. У него острый глаз на детали, он наверняка со мной согласится.
Изабелла сидела ни жива, ни мертва, сердце трепетало от радости и тревоги.
Керн приехал. Он здесь. И хочет говорить с Хелен.
На пороге библиотеки граф лицом к лицу столкнулся с Изабеллой, которая выходила в коридор и сразу отвела глаза.
А он не смог унять колотящееся сердце, подавить желание. Один ее вид подействовал на его душу, как прохладная вода на усталого путника. В темно-бордовом платье она выглядела бледной и хрупкой, легкие тени под глазами свидетельствовали о том, что она спала так же мало, как и он.
Пришлось сжать руки в кулаки, чтобы не прикоснуться к ней. Уж не сожалеет ли Изабелла, что подарила ему свою невинность?
– Привет, Джастин! – весело окликнула его Хелен. – Может, вы убедите Изабеллу остаться?
Но та пристально взглянула на него и не опустила глаз.
– Простите, мне надо отнести Милорда на кухню. – И торопливо вышла, оставив за собой легкий шлейф неповторимого аромата.
Керн тяжело вздохнул, решительно закрыл за собой дверь и шагнул к Хелен. От выпитого бренди ломило в висках. Утром он съездил в банк, положил дневник в сейф, но других поводов отсрочить этот момент не нашлось.
– Досадно! – Хелен наморщила лоб. – Кажется, я смутила кузину. Она так очаровательно застенчива. Но я никак не предполагала, что на нее столь подействует мое высказывание о сходстве.
– О сходстве?
– С бабушкой. – Хелен махнула рукой в сторону портрета. – Согласитесь, они похожи. Я заметила это вчера, когда сидела здесь и надписывала адреса на свадебных приглашениях.
Керн едва взглянул на портрет, целиком сосредоточившись на неприятной задаче. Если бы он мог вести себя как другие мужчины: прятать любовницу и выставлять напоказ всему свету жену! Но так подло он не способен поступать ни с Хелен, ни с Изабеллой.
Керн молчал, проклиная себя за трусость. Лучше сразу покончить с трудным делом. Он взял Хелен за руку, подвел к стулу, усадил, а сам остался стоять.
– Что-нибудь случилось, Джастин? – Она посмотрела на него с обескураживающей невинностью.
Граф чуть не застонал, так ему не хотелось причинять девушке боль.
– Хелен, мне очень жаль, но я должен это сказать. Свадьбы не будет.
– Не будет? – Она заморгала, прижав маленькие белые руки к груди, словно пытаясь осознать смысл его слов. – Вы хотите сказать… нашей свадьбы?
– Да, – тихо подтвердил Керн. – Я вынужден расторгнуть помолвку.
– Но… почему?
– Поймите, вашей вины здесь нет. Мужчина не мог бы пожелать более милой и добродетельной жены. Но… – Граф запнулся, понимая, что следующая фраза навеки определит его судьбу. – Но… я сошелся с другой женщиной. Я этого не хотел, так случилось. И в данных обстоятельствах было бы нечестно сохранять нашу помолвку.
Затравленный взгляд Хелен усиливал его муку.
– С другой женщиной? Только вчера мы обсуждали наш свадебный завтрак. Торт… Вы ничего не сказали. Даже намеком. – Голос у нее сорвался. Глаза наполнились слезами.
Керн достал из кармана платок и, опустившись перед Хелен на одно колено, вложил ей в руку.
Уж лучше это бессмысленное занятие, чем размышления над тем, как он погубил свою жизнь, более того – разрушил судьбу Изабеллы.
Негодяй! Ты лишил ее надежды на приличный брак.
Обвинение Дианы лишь усугубляло его ощущение вины. Керн потянулся за бокалом, поднес к губам. Пусто.
– Черт возьми, – процедил сквозь зубы граф.
Он тяжело поднялся с кресла и, пошатываясь, направился к буфету. Ему не нравилась муть в голове, полная неспособность рассуждать здраво, не поддаваясь опрометчивому чувству. Не нравилось, что мысли постоянно возвращались к Изабелле, к чудесному мигу, когда его ласки вознесли ее на вершину блаженства, и она выкрикнула из глубины сердца: «Я тебя люблю».
Граф тупо уставился в бокал. Хмель не унял боли, только сделал его сентиментальным, опасно сентиментальным. Тем не менее, Керн щедро плеснул себе виски и залпом проглотил огненную жидкость.
Он погубил и жизнь Хелен, хотя невеста об этом пока не знала. За долгие часы с тех пор, как он оставил Изабеллу на попечение тетушек, Керн принял тяжелое, но неизбежное решение: он круто изменит все планы и не женится на Хелен.
Но облегчения граф не чувствовал, лишь страх, что безмерно обидит ни в чем не повинную девушку, которая обожала его, доверяла ему, как умеет доверять только наивное создание. И не важно, что он возьмет на себя ответственность за разрыв помолвки – отвергнутая Хелен вес равно испытает унижение перед всем светом.
И ничего невозможно сделать, чтобы облегчить ее боль. Весть о том, что он волочился за другой, убьет его невесту. Однако граф представлял, как будет стоять у алтаря, клянясь перед ликом Бога в любви и верности, хотя его душу и тело покорила другая.
Я тебя люблю.
Отчаявшись потушить желание, граф швырнул бокал в мраморный зев камина, не попал, хрустальные осколки разлетелись по стене и засыпали украшенный цветочным орнаментом ковер. Но и тогда терзающая его страсть не утихла. Страсть к Изабелле.
Керн снова рухнул в кресло, запустил пальцы в волосы. Он почти ощутил свежесть дождя, исходившую от ее кожи, почти видел чувственную улыбку. Ночь любви его не спасла, лишь многократно усилила влечение. Он больше не в состоянии жить без Изабеллы.
Ее признание проникло ему в сердце. Она заслуживала хорошего мужа, но сам он никогда не сможет взять Изабеллу в жены. Подобный мезальянс просто невозможен, хотя ради нее он готов отказаться от своих принципов и превратиться в Линвуда.
Будь проклята честь! Пусть он погубит себя, но станет обладать Изабеллой Дарлинг.
Сделает ее своей любовницей.
– Ну, ты и лежебока, – сказала Хелен.
Шутка заставила Изабеллу открыть глаза, и она увидела белокурую девушку с Милордом на руках, который неистово вилял хвостом. День был пасмурным, из открытого окна в спальню тянуло влажным, холодным воздухом – предвестником дождя.
– Мы с Милордом уже давно на ногах. – Хелен потрепала щенка за ухом. – Кэлли говорит, ты вернулась довольно поздно. Твоя знакомая поправилась?
Значит, подруга не догадывалась, где была и чем занималась Изабелла. Сердце у девушки сжалось от вины, страха и постыдной зависти. Быть помолвленной с Керном! Понимает ли Хелен, насколько она счастлива?
– Моя знакомая? Ах да, мамина подруга. – Изабелла вспомнила о приключении тети Минни и содрогнулась. – С ней произошла маленькая неприятность, теперь все в порядке. Спасибо, что отнеслась ко мне с пониманием и разрешила уйти.
– Я не распоряжаюсь твоим временем, кузина. Но вчера мне тебя не хватало. Ездить за покупками с Джилли несносная скука, хотя я все-таки нашла очаровательную розовую шляпку для своего приданого.
Хелен описывала покупки для будущей совместной жизни с графом, а Изабелла молча боролась с ревностью и отчаянием. Близость с Джастином прошлой ночью теперь казалась ей чудесным сном, а реальностью была Хелен, которая без умолку болтала о свадебных нарядах.
Господи! Если бы она знала правду! Она бы возненавидела подругу!
Изабелла встала с кровати, еле удержавшись, чтобы не сунуть руку под подушку, где обычно хранила потайной карман.
Хотя бы так я смогу тебя защитить.
Его слова пробились сквозь пелену горя, и сердце отозвалось на мужскую заботу. Слабой она себя не считала, было приятно, что Керн думал о ней, хотел за нее постоять. Благодаря ему она чувствовала себя желанной, любимой. Она стала женщиной, но не могла посвятить в свою тайну Хелен.
– Я заказала еще пять платьев для нашего свадебного путешествия на континент. – Не выпуская из рук щенка, Хелен закружилась, и ее голубая юбка взмыла в воздух. – Жду не дождусь, когда увижу Париж, Венецию, Рим – места, которые я так мечтала посетить! Знаешь, бандиты до сих пор встречаются на дорогах через Альпы! А храбрые мужчины дерутся с быками в Мадриде!
Никогда Хелен не казалась такой воодушевленной. Изабелле стоило больших усилий спокойно на нее смотреть, когда в душе она буквально умирала. Она бы заложила душу, только бы испытать подобное счастье с Керном.
Направляясь в гардеробную, Изабелла вполуха слушала веселое щебетание подруги. Она не могла остановить поток тайных мыслей о Керне: вспоминала его ласки, острое удовольствие от поцелуев, экстаз слияния с ним, и как потом он держал ее в своих объятиях, словно не хотел отпускать.
– Ты еще улыбаешься! – попрекнула ее Хелен, которая присела за туалетный столик. Милорд тут же устроился у нее на коленях. – Не вижу ничего забавного в том, что мы пропустили завтрак.
– Пропустили завтрак? – виновато спросила Изабелла, утерявшая нить разговора.
– Глупая, ты меня не слушаешь. Я говорила, что время уже к ленчу. Иди сюда, я расчешу тебе волосы.
Изабелла опустилась на стул перед туалетным столиком, который для нее освободила подруга. Хелен собрала ей волосы в изящный пучок, закрепив его черепаховыми заколками. Ее дружеское участие повернуло нож в ране нечистой совести Изабеллы. Как она могла предать девушку, которая стала ей ближе сестры?
Но с другой стороны, как она могла отвергнуть любовь Керна? Остаток ночи она металась, разрываемая между чувством к Джастину и беспокойством о будущем.
«Надеюсь, ты не против, я по уши влюбилась в твоего жениха. Прошлой ночью мы доказали свои чувства друг к другу».
Хелен будет потрясена, разорвет помолвку. Разве честно губить счастье дорогой подруги?
Нет, Изабелла не могла ни в чем признаваться. Такое решение принадлежало одному Керну. Но станет ли и он хранить молчание?
А вдруг он подумает и решит, что в жены ему необходима только леди? Если, как большинство знатных людей, посчитает, что любовь не имеет отношения к браку? Вдруг не откажется от свадьбы, уедет с женой в свадебное путешествие и навсегда исчезнет из ее жизни?
– У тебя снова отсутствующий взгляд, а я все болтаю и болтаю. Прости, такая уж у меня несносная привычка.
– Не извиняйся, пожалуйста. – Изабелла обняла подругу. – Мне нравится твоя болтовня. Ты живая, счастливая, веселая.
– И папа так говорит. – Лицо Хелен засветилось улыбкой. – Кстати, о папе. Он вернется к ленчу, а пока мы его ждем, давай спустимся в библиотеку, я тебе кое-что покажу.
Хелен схватила Изабеллу за руку и потянула в богато украшенный коридор, ведущий к главной лестнице. В холле их осветила яркая вспышка молнии, за высокими окнами сгустился мрак, и стало настолько темно, что лакеи принялся зажигать свечи. Изабелле показалась, что она ощущает разряды в воздухе, а приближающаяся гроза только усиливала ее беспокойство.
Хелен ввела ее в библиотеку – величественную просторную комнату, где пахло кожей старинных переплетов.
– Я сидела здесь вечером с папой, – щебетала Хелен, – подписывала свадебные приглашения, вдруг заметила это.
– Это?
– Иди сюда! – С видом заговорщицы она подвела Изабеллу к стене с фамильными портретами и кивнула на улыбающуюся даму в парике, в роскошном зеленом бархатном платье, которое вышло из моды полвека назад. – Это папина мама, вдовствующая маркиза, моя бабушка. Что-нибудь замечаешь?
Изабелла внимательно разглядывала даму, отметив холодную властную улыбку, разлет темных бровей и карие глаза. У ног маркизы устроился спаниель.
– Очень хорошенькая.
– Хорошенькая! – усмехнулась Хелен. – Да она настоящая красавица. И очень похожа на тебя.
– На меня? – с сомнением протянула Изабелла. – У нее же огромный белый парик.
– Попробуй представить ее без парика. Сама я бабушку не видела, но папа рассказывал, что у нее были каштановые волосы с рыжей искоркой, прямо как у тебя. Еще глаза, тот же разрез. И любовь к собакам.
– Как и у сотен других дам. – Изабелла подхватила Милорда, прижала к груди, но снова покосилась на портрет. Маркиза казалась утонченной и в то же время доброй, благожелательной. Сердце у Изабеллы сжалось. Вот такой ее видела Хелен – верной, любящей подругой? Как мало она знала жизнь! – И что маркиз ответил на твое предположение?
– Сначала отмахнулся. Но когда я указала на сходство, долго глядел на портрет, словно выискивал похожие черты.
– Или просто вспоминал о матери, – сказала Изабелла, представив, как Хатуэя раздосадовало предположение, что маркиза была прародительницей дочери шлюхи. Она сама не испытывала никакого любопытства, только печаль. – Дома мне говорили, что я взяла все от мамы. Поэтому сходство – чистая случайность.
– Может, и так. – Хелен поджала губки. – И все же… Раздался легкий стук в дверь, и на пороге возник лакей.
– Простите, миледи. Приехал лорд Керн, он желает вас видеть.
– Грандиозно! – захлопала в ладоши Хелен. – Мы спросим Джастина, что он думает по этому поводу. У него острый глаз на детали, он наверняка со мной согласится.
Изабелла сидела ни жива, ни мертва, сердце трепетало от радости и тревоги.
Керн приехал. Он здесь. И хочет говорить с Хелен.
На пороге библиотеки граф лицом к лицу столкнулся с Изабеллой, которая выходила в коридор и сразу отвела глаза.
А он не смог унять колотящееся сердце, подавить желание. Один ее вид подействовал на его душу, как прохладная вода на усталого путника. В темно-бордовом платье она выглядела бледной и хрупкой, легкие тени под глазами свидетельствовали о том, что она спала так же мало, как и он.
Пришлось сжать руки в кулаки, чтобы не прикоснуться к ней. Уж не сожалеет ли Изабелла, что подарила ему свою невинность?
– Привет, Джастин! – весело окликнула его Хелен. – Может, вы убедите Изабеллу остаться?
Но та пристально взглянула на него и не опустила глаз.
– Простите, мне надо отнести Милорда на кухню. – И торопливо вышла, оставив за собой легкий шлейф неповторимого аромата.
Керн тяжело вздохнул, решительно закрыл за собой дверь и шагнул к Хелен. От выпитого бренди ломило в висках. Утром он съездил в банк, положил дневник в сейф, но других поводов отсрочить этот момент не нашлось.
– Досадно! – Хелен наморщила лоб. – Кажется, я смутила кузину. Она так очаровательно застенчива. Но я никак не предполагала, что на нее столь подействует мое высказывание о сходстве.
– О сходстве?
– С бабушкой. – Хелен махнула рукой в сторону портрета. – Согласитесь, они похожи. Я заметила это вчера, когда сидела здесь и надписывала адреса на свадебных приглашениях.
Керн едва взглянул на портрет, целиком сосредоточившись на неприятной задаче. Если бы он мог вести себя как другие мужчины: прятать любовницу и выставлять напоказ всему свету жену! Но так подло он не способен поступать ни с Хелен, ни с Изабеллой.
Керн молчал, проклиная себя за трусость. Лучше сразу покончить с трудным делом. Он взял Хелен за руку, подвел к стулу, усадил, а сам остался стоять.
– Что-нибудь случилось, Джастин? – Она посмотрела на него с обескураживающей невинностью.
Граф чуть не застонал, так ему не хотелось причинять девушке боль.
– Хелен, мне очень жаль, но я должен это сказать. Свадьбы не будет.
– Не будет? – Она заморгала, прижав маленькие белые руки к груди, словно пытаясь осознать смысл его слов. – Вы хотите сказать… нашей свадьбы?
– Да, – тихо подтвердил Керн. – Я вынужден расторгнуть помолвку.
– Но… почему?
– Поймите, вашей вины здесь нет. Мужчина не мог бы пожелать более милой и добродетельной жены. Но… – Граф запнулся, понимая, что следующая фраза навеки определит его судьбу. – Но… я сошелся с другой женщиной. Я этого не хотел, так случилось. И в данных обстоятельствах было бы нечестно сохранять нашу помолвку.
Затравленный взгляд Хелен усиливал его муку.
– С другой женщиной? Только вчера мы обсуждали наш свадебный завтрак. Торт… Вы ничего не сказали. Даже намеком. – Голос у нее сорвался. Глаза наполнились слезами.
Керн достал из кармана платок и, опустившись перед Хелен на одно колено, вложил ей в руку.